Евгений Торопов. Место под Солнцем

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Евгений Торопов
     Email: evg@agtu.secna.ru
     Date: 22 Jun 2000
---------------------------------------------------------------

                        <i>(фантастическая повесть)</i>

     И который раз, смеясь и плача,
     Вновь живут!
     День как день; ведь решена задача:
     Все умрут!
     поэт Александр Блок

        Пролог. Июль ..40 г., Такла-Макан

     Кровавое  солнце  лениво  освещало холодное высокогорное плато.  Бегали
люди, срывали голоса, сбивали обувь об острые камни.
     - Семен, заходи с той стороны! Скорее, он уже вылезает!..
     - Будет уходить, стреляйте без промедления!
     - Мишель, а ты-то где?! К люку беги,  и как Он  вылезет  весь,  быстрее
закрывай!
     - Приготовились!!
     Походящая  на  древнюю  татарскую  юрту,  махина,  на  которой  прибыло
Существо, высилась  на  неровной  каменистой площадке  и из  нее  через  люк
вытекала, вытекала  живая  студенистая  Масса и ползла по  земле, по камням,
вытягивала  щупальцевидные отростки, серое  бесформенное  чудище, а вокруг в
возбуждении, но в душе с пещерным страхом топталась горстка людей и пыталась
поймать  Его  в  сеть.  Ничего  не получалось.  Когда  вся Масса  вытекла из
корабля, оказалось, что  приготовленная сеть слишком мала для нее, но вот, к
счастью, налетел леденящий горный шквал. Пришелец съежился и  тут же попал в
ловушку: стальная "плетенка" с грохотом повалилась и целиком накрыла Его. Он
почувствовал опасность, дернулся  вперед -  металл отрывисто  заскрипел и...
выдержал; тогда  Он с нечеловеческой мощью  подал назад, к кораблю,  но  уже
было поздно. Защелкнулись магнитные замки,  заблокировавшие  люк  и  путь  к
отступлению оказался отрезанным.
     Он понял это  и застонал. О, Боже, что это  был за звук: неземной, этот
глухой сдавленный стон облетел облачно-белесые верхушки гор, эхом вернулся к
плато  и заставил людей вздрогнуть.  Они испуганно  попятились,  но  гневный
окрик охладил страх.
     - Эй, ну чего  вы застыли! Крепите крючья! Вездеходы будут с  минуты на
минуту!
     И точно. Из-за налитой тяжестью скалы выскочила одна  боевая машина, за
ней другая, третья,  спрятанные, чтобы  не вспугнуть ненароком  непрошенного
Гостя, и вот уже все одиннадцать бронированных танков  выползли из-за  горы.
Они подскочили, обдав всех гарью, и встали длинным серпом, поворачивая жерла
пушек на  продрогшую  Массу. Потом  приехали автопогрузчик  с автоцистерной,
кран зацепил сеть,  поднял - с тела пленника отрывались и  стекали  на землю
крупные  шевелящиеся белые куски. Он небрежно вылил Его в  резервуар, сверху
накрыли   крышкой   и  цистерна  стала  медленно-медленно   разворачиваться,
выворачивая бесчисленным множеством своих колес каменья.

     <b>Январь ..41 г., впадина Конго</b>

     В  огромном  мраморном  зале  с колоннами по периметру круга,  на  полу
сидел, поджав под себя ноги, немолодой уже человек. Его  каменный  взгляд не
выражал ничего, но хорошенько приглядевшись, все же можно было заметить, что
он словно к чему-то прислушивается.
     Прошла  минута. Неожиданно глаза его ожили, заблестели. Он  с легкостью
для своего возраста поднялся и громко крикнул:
     - Тимур! Собери Группу!
     Тотчас в тишине  родились разные  звуки: затарахтел  телефон, заклацали
присоски дверей, ринулся вниз и загудел совсем рядом электрический лифт. Зал
стал  быстро наполняться  людьми,  входящими  через  свинцовые  двери.  Люди
оживленно  беседовали  и  друг   напротив  друга  рассаживались  на  круглом
разноцветном, покрывающем пол всего зала ковре.
     -...Наш  уважаемый  коллега  Иван  Жук  передал  тревожную  весть.  Его
беспокоит состояние дел в Китае.
     Проговорив  это, Уэсли  Тори нарочито  спокойно потрогал крупную лысину
платком. Присутствующие сидели и лежали,  устремив на  него  полные внимания
взгляды. Уэсли обвел густыми бровями Вспомогателей и продолжил:
     -   Иван  настоятельно  просил  командировать  туда  нескольких  <i>наших</i>.
Связывает  он свою тревогу с  двумя  учеными  Антонио и Робертом Джапаридзе,
братьями-близнецами.  Я  навел справки об  этих личностях и  узнал,  что  до
недавнего  времени   они   являлись  сотрудниками   Европейского   Института
Вирусологии, но восемь месяцев назад покинули его  и вскоре, как ни странно,
объявились в  Китае...  Иван  говорит, что сейчас они  проводят кампанию для
прихода к власти. Вот пока и все. Прошу высказываться по тому, что имеется.
     Уэсли замолчал и посмотрел наверх, в стеклянный потолок, сквозь который
проглядывало грозное африканское солнце.
     -  А  что подозрительного  в  том,  что  они  хотят  власти? -  спросил
возлежащий атлет, могучий Генка Шершавый. - Если только  по этой  причине, я
решительно против вмешательства!
     - Прежде всего - информация! - живо откликнулся легендарный и добрейший
Тимоти Вуд,  Вспомогатель  высшего уровня. -  Мое мнение таково  же,  как  у
Ивана:  послать кого-нибудь,  кто  сумел  бы четко докладывать  об  истинном
положении  дел.  Вы  знаете, действовать мы  будем лишь наверняка,  в случае
реальной  опасности.   Мы   допустили  большую  оплошность,  слишком   долго
провозившись  с  Америкой,  хотя  до  сих  пор  не контролируем такой важный
регион, как Китай. На данный момент вопрос стоит только в выборе кандидатур.
Два человека.
     - Кто находится ближе всего к  Китаю сейчас? Недавний  наш выпускник...
Артур!
     - Он в Сибирской разведке, - отозвался кто-то.
     - Да, я про него говорю. Он еще не проходил проверки на устойчивость.
     Собравшиеся негромко переговаривались.
     - Давайте я вторым, - предложил себя Дэннис Мартен.
     Никто не был против.
     -  Итак, если никто не  возражает,  в  Китай  для прояснения обстановки
выедут: Дэннис  Мартен, Вспомогатель первого уровня и  Вспомогатель  второго
уровня Артур  Хорриган, -  оформил окончательное решение  Антоний  Полосс. -
Пожалуйста, все свободны...
     - Господа, не забывайте, что остаются еще такие темы: беснование акул в
Индийском океане;  пандемия необъяснимой пока  всеобщей "хандры"  латино-  и
североамериканского населения, а в  перспективе и всего человечества; дело о
Контакте  -   о  посещении  Земли   прибратьями  или   вторжении   внеземной
цивилизации,  а также  предложение Тони Геллер  об  обеспечении  пищей всего
живого мира  нашей планеты. Эти вопросы  мы  выносим на Ассамблею, на первые
числа февраля...
     Не  успел  Уэсли  произнести  это, как зазвонила  по помещениям  Группы
Помощи сигнализация, призывающая  к вниманию. Кто-то крикнул: "Опять Мозг!",
все повскакали с мест, а Антоний побежал связываться с Большим Компьютером.

        Глава первая. В городе мертвых

     Серая бесчисленная  толпа,  словно зыбко колышащееся болото,  заполняла
всю площадь. Ни  единого свободного просвета. Многоголосый неразборчивый гул
сливался  в  единый шум. Вдруг этот гул взвился и достиг небывалых размеров.
Это появился яркий  желто-красный  вертолет  Близнецов  в сопровождении  еще
десятка,  чуть   меньших  по  размерам,  винтокрылых   машин.  Тяжелые  тени
пронеслись  по  головам кричащих людей и железные стрекозы властно расселись
на  крыше  протяженного многоэтажного здания.  Еще вовсю  вертелись лопасти,
когда  из головной машины  соскочила  свора гвардейцев и еще  два  человека,
очень  похожие  друг  на  друга  фигурой и  лицом: Близнецы,  соПредседатели
набирающей с каждым часом силу и сторонников партии...
     Артур покрутил верньеры - изображение плавало.
     Близнецы подошли  к  краю  крыши, наслаждаясь  заглушающими все криками
толпы. Гвардеец  в  желтом  жилете подкатил  им микрофон, но те  еще выждали
некоторое время.
     - Товарищи!.. Братья и сестры!.. Крепко зажмем будущее в своих руках!..
Мы  не боимся  Великого Кризиса - он весь в прошлом,  - Близнецы по  очереди
стали  кидать слова на плечи, кепки и  просто сбившиеся волосы  собравшихся,
рубили воздух, а вибромегафон  разносил эти слова на многие сотни  метров. -
Мы покажем  вам дорогу к  счастью!.. Но для этого  надо!.. Быть жестокими!..
Ковать собственное счастье самим!.. Работать, работать, работать...
     Артур встал с  кресла и подошел к окну. Почему молчит мир, подумал  он.
Все замерли,  словно  ощетинившиеся мохнатые пауки.  С  высоты  этажа начала
третьего  десятка  открывался  великолепный  обзорный  вид.  Внизу  медленно
двигались черные  фигурки людей,  иногда  мелькали то  там, то здесь  желтые
безрукавки солдат Национальной Гвардии. Сразу  через дорогу начинался  парк,
буро  блестя  листвой  распускающихся  деревьев.  Артур  только  хотел  было
задуматься  почему  созерцание природы так умиротворяет, как услышал  тонкую
трель сигнала связи. Он нашарил пальцем бугорок  за  мочкой уха и вдавил  до
упора.
     - Здравствуйте, господин Тори.
     -  Приветствую тебя, Артур.  Вот тебе  маленький  сюрприз - чрезвычайно
важное задание. Разыщи человека по фамилии Бэйкон  - посмотришь в Библиотеке
- и любым способом привези к нам. Ясно?
     -   Ясно.  Бэйкон?  Кстати,  господин  Тори,  Близнецы  чувствуют  себя
преотлично. Им  хоть бы  хны.  Летают  по стране на  эскадрилье  вертолетов,
ораторствуют, разбрасывают "черные ящики"...
     - Что за ящики?
     - Третьи-четвертые лица от тех, кто их находил, говорят: цветом черные,
сантиметров  пять на  пять в длину,  высоту, ширину, чрезвычайно прочные  на
взлом. Назначение - пока неизвестно.
     -  Хм, странно! Ладно,  действуйте,  Артур,  не буду  вас слишком долго
отвлекать.
     В  голове  опять  звякнуло  и  наступила умиротворяющая  тишина.  Артур
спокойно посидел, приводя мысли в порядок. Он чувствовал, как  из пластилина
медленно  вновь  превращается в  мощный кулак.  Наконец, он  стал  в  полном
порядке. Он  подключился  к  информационной  сети  и  дал запрос на  фамилию
Бэйкон. Зачем он  понадобился  Группе?  Ничего  не понимаю. В голове  полный
бардак.  Ожидая  ответа, он нащупал  в кармане куртки полученную  рано утром
шифровку.
     <i>Немало создал бог наш чудес на этом свете,
     Но не присвоет добрый себе богатства эти,
     Раздаст он все именье тем, кто его не просит,
     И алчность не уловит такого в свои сети. /Алишер Навои/</i>
     Мухолов.  Он всегда  так, какими-нибудь  стишками.  В  общем, эта  мура
означает, что Япония  не  станет  вступать  в войну сразу, если та начнется.
По-видимому,  у  Его Высочайшего Высочества Микадо Дайдайван  Тэнно  имеются
некоторые соображения  по  поводу  выгодности  нейтралитета. Артур  не спеша
достал  маломощный  лазерный  дезинтегратор  и  сжег  бумагу  в  пепельнице,
небрежно  смешав пыль  с окурками. На часах было 11:17. Он  придвинул к себе
папку  с досье  на  Близнецов, но как раз в это  время  запищал "Долли" и на
экране появилась надпись:
     <i>Глобальная Библиотека актов состояния населения. Результат поиска.</i>
     Вслед  за  заголовком целых  четыре  страницы  было посвящено различным
Бэйконам: Рудольфу  М., Фатеху Кахару, Христиану Э., Г.Т., и прочим, живущим
в Европе, Австралии и Азии. Принесла удовлетворение третья страница. <i>"No14 -
Бэйкон  Джонатан  ..88  года  рождения, Белград.  Образование: Биохимическая
Акаде...   ...С  ..38-го  по  ..41-ый  гг.   занят  проблемой  направленного
воздействия   молекулярных   объединений   на   нейронные   цепочки   высших
биологических  объектов..."</i> Так, что дальше интересного? Данные  о последнем
месторасположении:  <i>"...Китай,   г.  Сиань,  работа  по  контракту...  Более
подробно  об  интересующем  Вас  человеке  Вы   можете  узнать  в  Локальных
Библиотеках за отдельную плату, как то: в Белградской, Московской...  и  ЛИБ
Шэньси, то есть по местам его проживания. Соединить?"</i>
     Артур еще  раз  пробежал строчки  глазами: другие Бэйконы были шофером,
двумя  фермерами,  безработными. Да,  похоже  Джонатан  был  именно тем, кто
нужен. Но  легко  сказать: разыщи человека  и  привези к  нам, подумал он  с
раздражением. А как это выполнить практически?!
     И тут в дверь постучали. Он внутренне сжался. Точнее, напрягся.  Кто бы
это  мог  быть? Полиция?  Гвардейцы? Машинально оглядев комнату  на  предмет
улик, он пошел открывать. На лестничной площадке стоял Вэн Юань, сослуживец.
Артур  последние  несколько  месяцев  работал  по  найму  испытателем  новых
глайдеров на авиазаводе "Рольф" и Вэн был напарником.
     - А, заходи! - кивнул Артур. - Каким ветром сюда задуло?
     - Понимаешь... - начал было тот, но запнулся. - Дело в том...
     Вэн  был  добрым  малым:  сообразительный,  бесстрашный.  Но  сейчас он
переминался  с ноги на ногу  и не  решался  зайти.  Таким  Артур  видел  его
впервые. Наконец, Вэн собрался с духом и выпалил:
     - Ты еще ничего не з-знаешь?
     - Нет! А что я должен знать?
     - Ты уволен... В соответствие с новым Указом Близнецов...
     До  Артура  начал доходить смысл  слов, но ему почему-то сразу же стало
смешно.
     - В самом деле?
     - Подожди, - разволновался Вэн. - Пойми, что я здесь ни  при чем. Вышел
Указ Номер Семь  "О сверхчрезвычайном социально-экономическом  положении", в
котором  говорится, что все люди,  рожденные за пределами республики, должны
быть уволены  с  работы и в  течение  трех  суток  должны  покинуть  страну.
Понимаешь,  очевидно, что  все это  противозаконно,  но  уже  ничего  нельзя
поделать. Сила на их  стороне. Знаешь, Артур, ты был моим лучшим  другом и я
искренне хочу тебе помочь.  В  общем,  приходи ко  мне сегодня  вечером, там
обсудим ситуацию.
     Артур пообещал прийти. Ему уже было не очень смешно.

     А   через   час   пришли   два   паренька   из   Национальной   Гвардии
национализировать квартиру. Один  был маленький, в  облегающей  тело  куртке
муторного желтого цвета. На груди горела эмблема принадлежности к  Гвардии -
контрастная  панда  на  зеленом фоне.  Второй был  довольно  высоким, в  его
волосах  была  повязана  тонкая  ленточка,  на  плечах  красовались  погоны,
украшенные вышитыми иероглифами. Рядовой и сержант.
     - Собирайте вещи и идите, - хмуро сказал сержант.
     -  Куда?  - спросил  Артур, но ответом было молчание.  Маленький нервно
поглаживал рукоять кинжала, потупив глаза.
     -  Ребята,  ну  посудите  сами  -  куда  я пойду? Да  и  какой  из меня
преступник,  в конце концов! Давайте  так - я  вас не  видел, и  вы меня  не
нашли...
     Сержант презренно сверкнул очами,  будто Артур  сморозил о-очень глупую
шутку и,  повысив  тон,  произнес:  "Китай  для китайцев!  Собирайте  вещи и
уходите". И  указал  облаченным  в  перчатку  повелительным перстом  вниз по
лестнице. "Туда", - добавил снисходительно.
     -  Ясно, - буркнул Артур, хотя ничего ясно не было. Но он махнул рукой,
окончательно  решив не  дурить,  ведь  не  сегодня-завтра ему все  равно  бы
уезжать. Только теперь вариант "Завтра" отпадает.
     Он зашел в квартиру, потом высунулся назад.
     - Парни! Зайдите, посидите, наверное устали.
     Молодчики разом отвернулись в сторону. Артур засунулся обратно. Как это
можно людей - людей! - выгнать на  улицы, подумал он,  не понимаю.  По  всей
стране  это тысячи... Глупцы!  Недолго же  они продержаться у  власти,  если
начинают с подобных указов... Проклятый дуумвират. Доконают они меня скоро!"
     Он сел  в кресло, раскурил длинную тонкую ароматическую "Хараду" и стал
освежать в памяти  места явок. Они были, например,  в Ронгджаге и Шанхае, но
туда он не поедет. Нужен Бэйкон и нужны Близнецы, а это в  Столице. Зато там
работает Мартен.  Отлично. Пятьсот,  нет, даже шестьсот километров до  туда,
выполнение  задачи и скорее домой. Надоело  уже, ну ее к черту эту секретную
работу. Копаешься в шелухе, в грязи, кругом радиация, мутанты, изуродованные
страшилища,  с  укором  смотрящие тебе  в глаза  тут  и там, будто именно ты
виновник  их  несчастья, будто  именно  ты забрал у  них  здоровье,  веру  в
справедливость,  надежду на достойную  жизнь  и  бесстыдно присвоил  себе. И
никуда  не  денешься  от этого  укора,  от этих  безнадежно отчаявшихся глаз
карих,  черных   и  серых,   иногда  кроваво-бордовых,   иногда  бесцветных,
прозрачных как лед, с проступающими жилками каппиляров...
     Он сидел и курил. Сизый ручеек дыма лениво подбирался к потолку и таял,
идти никуда не хотелось. Наконец, он вскочил, желчно бросил  окурок на пол и
растоптал движением ботинка. Все, еду на глайдере! И надо будет  зайти к Вэн
Юаню и  его  сестре попрощаться. Добрые люди как  привычная вещь -  ощущаешь
только ее отсутствие.
     Гвардейцы  стояли "вольно" и перебрасывались  редкими фразами. Артур им
виновато улыбнулся, что,  мол,  извините за задержку и отдал ключи. Те сразу
же принялись исполнять  свое дело. Наглухо  заперли дверь, на щель приклеили
полоску  с  проставленными  печатями.   Артур  отвернулся  и  медленно  стал
спускаться по ступенькам. Этажом выше истерично закричала женщина.
     Когда он вышел  на улицу, разом пахнуло пылью, задымленностью и жесткой
радиацией. Ветра не  было и  спертый, загазованный воздух смогом слоился над
самой поверхностью земли. Лицо мгновенно покрылось сетью мельчайших капелек.
Не улица, а парилка. Он пересек двор, миновал арку, прикрывавшуюся чугунными
воротами и очутился на площади. Глайдеров не было видно ни на  стоянке, ни в
небе. Тут и там стояли  люди с сумками, узлами, чемоданами: кто ругался, кто
плакал и  причитал, кто молчаливо расхаживал взад-вперед. Меж  ними  сновали
хитроглазые скупщики с тачками и за бесценок скупали тряпье и пожитки.
     А  сверху,  над  площадью,  над  городом,   над  всеми  этими  людскими
трагедиями,  над  всем безрассудством и обезьянством висели низкие тревожные
тучи с резко очерченными  краями,  готовые прорваться ливнем на  эту грешную
землю,  вначале  освежить, оросить ее, а  потом  пометить  длинными  лужами,
грязью  и  непроходимыми  топями  с   радужным  налетом.  Солнце   почти  не
пробивалось через этот  нависший темно-серый,  набухший водой,  кисель, а те
лучи,  которым  удавалось  это  сделать,  освещали унылую  бурлящую площадь,
мчащихся  велосипедистов,  импровизированный  базарчик  с  вечными  ломаными
ящиками,  с вечными  замотанными  зазывалами-продавцами, выставляющими  свой
незатейливый  товар,  освещали  растрескавшийся асфальт,  который  уже давно
следовало заменить.
     Он  направился  прямо,  совсем  не  зная  куда  идет.  В  киоске  купил
ньюс-диск, задержался у табло, показывавшем 218 микрорентген в час. Фон ниже
среднего.  Прямо перед носом ловко притормозил молоденький рикша веломобиля,
еще совсем пацан.
     - Садитесь, подвезу, сэр!
     Артур, подумав, забрался  внутрь. Крыша с солнечными батареями с легким
скрипом опустилась и щелкнули затворы.
     - Знаешь... давай на проспект Жертв Технического Прогресса.
     - Он уже не так называется, сэр.
     - В каком смысле?
     - Переименовали в проспект Благоденствия.
     Взмокший на полуденной жаре  мальчуган  поправил на носу очки, завертел
педали, а когда набралась  высокая  скорость,  откинулся  на  спинку грубого
пластикового кресла.
     - Как тебя величать, братка? - спросил Артур.
     - Камил, сэр.
     Пассажир  замолчал. Переднего стекла  не было  и фронт горячего воздуха
бил в лицо, трепал волосы, залезал под воротник  вместе  с назойливой пылью.
Навстречу неслись такие же веломобили, большей частью обшарпанные, скрипящие
и ухающие на каждой рытвине дороги.
     - Сегодня все хотят ехать! Если б с недельку продержался такой спрос, я
бы новое колесо на этот драндулет купил. Задние совсем стерлись.
     "Будет тебе спрос", - подумал Артур, а вслух спросил:
     - Что люди говорят сейчас?
     - О чем?
     - Ну там... о жизни, о правительстве - все такое.
     - Ха, мне отец каждый день об этом твердит: "Ты  смотри, Камил, в  оба,
если спросит тебя  кто о политике, отвечай: "Не знаю, я человек маленький, а
об этом только человеки большие  могут говорить!" Но я с ним не согласен, о,
нет! Сами  посудите, какой  же я маленький: тринадцать лет  стукнуло, мобиль
имею в  собственности, счет открыт в партийном банке. А  он все говорит, что
маленький. А сейчас вот, куплю заднее колесо, потом, может, другое заднее, и
начну настоящие  Вещи покупать. Вещи сейчас -  самое  надежное.  Вещи делают
тебя сильным: имеешь Вещь - человек,  а нет - ты никто... Есть,  правда, еще
Здоровье - оно важно, это верно, никому не хочется умирать, - но, в конечном
счете, само Здоровье твое  зависит  от количества и  качества Вещей, у  тебя
имеющихся... - Камил придержал поток слов. - А то ехал тут один, еще до вас,
сэр.
     Мобиль выскочил на  мост, широкий  бетонный мост,  обрамленный по краям
полосатой оградкой, а далеко внизу текла  река. Плавно и гордо  несла Хуанхэ
свои  грязные  желтые воды навстречу морю,  как  несла и  сто, и  тысячу лет
назад, и  ничто  не смогло  остановить  этот  величавый поток,  ни войны, ни
потрясения.
     Камил еще немного покрутил педалями.
     - Близнецы вот  - хорошие! Видали, у них даже вертолеты есть! Сэр! А вы
знаете, какую  скорость развивают  вертолеты? Двести пятьдесят  километров в
час, говорят, это же ни один глайдер не догонит!
     Он восхищенно замолчал.
     - Они не имеют права летать на вертолетах.
     Камил дико  уставился на пассажира.  Что за чушь тот  несет? Как это не
имеют права. Если есть вертолет, значит должны летать! Близнецы на все имеют
право!
     Артур же,  аргументируя свои слова, рассказал ему  про  Договор четырех
континентов,  совсем  недавний, потом рассказал про Конвенцию  об окружающей
среде,  про  Декларацию  человечества  о  чистоте  планеты, от  92 года, про
Запрещение использования движителей типа ДРО (ресурсного обеспечения). Камил
слушал, слушал и выпалил:
     -  Ну и пусть!  Все равно, когда вырасту, пойду в Гвардию. У гвардейцев
красивые кинжалы! Х-хук!
     -  Тормозни-ка  здесь,  -  сказал Артур,  протянул  Камилу пятитаэлевую
банкноту и вылез. Рикша развернулся и укатил назад по проспекту.
     Вспомогатель постоял на  тротуаре, выкуривая сигарету,  докурил, ногтем
бросил в урну и зашел в приземистое кирпичное здание Бюро проката глайдеров.
Мимо  него  пробежал  разъяренный  человек   и   прегромко  хлопнул  дверью,
выскакивая  на улицу. Артур прошел  в конец темного коридора, к единственной
открытой двери. Посреди полупустой  комнаты, напротив входа  за столом сидел
благообразный старичок в очках огромного размера. Очки загораживали все  его
лицо,  вися  на  самом кончике носа и было удивительно,  как они  вообще там
держались.
     - Я бы хотел взять глайдер напрокат, - обратился к нему Артур.
     Толстая  оправа  приспустилась, поверху  выглянули малюсенькие  глазки,
дотошно изучили клиента и пробормотали:
     - Вы не один такой. Заплатите один таэль и я вам дам... н-нн... дам вам
бланк на прошение.
     - Почему так дорого?
     Артур пошарил в кармане и протянул монету старику.
     Монета звякнула в кассе, затем  клерк  закряхтел и,  тяжко  поднявшись,
принес из сейфа пустой листок.
     - Вот,  - сказал  он,  протягивая дрожащей рукой.  - Возьмите и н-мм...
заполняйте  своим пишущим инструментом,  -  с последним словом он  плюхнулся
обратно за стол и принял прежний благообразный вид.
     - Мне бы всего на две недели.
     - Да вы заполняйте, небось разберемся.
     Артур достал  из  внутреннего кармана куртки ручку. На  душе постепенно
становилось мерзко. Ну да ладно, как-нибудь переживем, с Богом.
     "Прошение:  двадцать шестого  мая двести  сорок первого  года проситель
Артур  Т. Хорриган  имеет  настоятельную  нужду  в двухместном  глайдере  на
пятнадцать дней". Подпись. ("Ээ, как дурно написано! Дожили".)
     - Сколько это будет стоить?
     - Давайте сюда... - произнес старик и захапал бумагу.
     "И кто только этого Бэйкона выдумал!"
     Старик клерк,  хондрозно  склонившись  над  столом, мямлил:  "...двести
сорок...  мм...  настоя... настоятельную..."  Потом  встрепенулся  и  в углу
листка быстро начеркал: "В прошении отказать".
     Артур даже задохнулся от неожиданности. "Послушай ты, старикашка! Ты не
можешь мне отказать. Мне надо лететь, понимаешь? Ах, всем надо лететь! Тогда
зачем же ты, маразматик эдакий, морочил мою голову своими бланками?.." Артур
хотел прокричать  что-то  подобное,  но лишь  оторопело смотрел на  старика.
Каждый зарабатывает на хлеб как умеет. Клерк мудро выдержал паузу.
     - Если бы вы даже стали угрожать мне  теперь, то я все-равно бы не смог
дать глайдер - их просто нет. Увы, все они переведены сегодня утром в резерв
Армии.
     - И что мне, по-вашему, теперь делать? - нахмурившись, спросил Артур.
     - Не знаю. Купите лошадь в коневодческом пункте.
     - Ах да, я и забыл совсем! Но они дорого стоят, верно?
     Тут в комнату  вбежал новый  посетитель,  с раскрасневшимся одутловатым
лицом. Артур обернулся и осадил его - "Глайдеров нет!"
     -  Ыгы?  -  спросил тот, задыхаясь,  у  клерка.  Клерк снял очки, долго
разглядывал мужчину и вконец произнес:
     - Давайте один таэль, я вам дам...
     Не  стал Артур дальше слушать эту ахинею, а  вышел поскорее из конторы.
Все  также мрачно висели  тучи  и по-прежнему  было  душно.  Сверху  катился
тревожный гул.  Артур  обернулся и с  удивлением увидел как  из-за  верхушек
домов  медленно выплывает огромный вертолет,  волоча за  собою густой черный
шлейф дыма. В  голову немедленно пришло единственное объяснение, что  что-то
распыляется в воздухе  над оживленным городом. Артур долго  еще  смотрел ему
вслед, а  геликоптер  завис над рекой, приопустился,  сбросил вниз  коробку,
которая  еще в  воздухе рассыпалась на множество мелких  черных точек,  -  и
быстро полетел дальше. На мост  набежали мальчишки  и стали прыгать  в воду,
искать таинственный груз.

        Глава вторая. Свалка

     За окном  гремела  гроза,  лил ливень,  а  ветер  шалун  игрался  вдоль
бесконечно длинных улиц с  пылью и мусором, кидал оземь, поднимал, кидал. Но
это за окном,  а в комнате было  тепло и уютно.  Щедро горели лампы, оживляя
вечерний стол и разговор двух людей: Артура и Вэна.
     -  Прежние не  так уж  были неправы.  Они брали энергии  ровно столько,
сколько нужно. Да, было известно,  что запасы ресурсов ограничены, но  разве
могли  они отказаться  от  всевозможных  благ прогресса, каждый  тешил  себя
мыслью,  что  на его век как-нибудь уж  хватит, а  там  что-нибудь придумают
внуки. Но вся и  беда - однажды оказалось, что энергия-то кончилась, а внуки
- это мы.
     - Не предвидеть последствия?! Очевидно, это беда поколения, если оно не
хозяин своего богатства. А хозяин бывает только один -- рачительный.
     Вэн  Юань   начал   приводить  различные  цифры,   удержавшиеся  в  его
феноменальной памяти. Например, удельный вес зеленой массы планеты на одного
землянина,  или отношение ежегодных  потребностей человечества в  энергии  к
суммарной составляющей  планетарного потенциала минеральных  энергоресурсов,
данные в  процентах  за двести шестнадцатое десятилетие  со дня Р. Х. И  так
далее.
     Из-за полупрозрачной шелковой портьеры  вышла Юнь с подносом в руках, с
тарелок поднимались струйки пара, что-то аппетитно шипело и трескалось.
     -  Мальчики, вы  уже заждались! Разбирайте, -  она поставила  поднос на
стол и ушла  за чем-то еще. "Что-то аппетитное" оказалось прекрасным пловом,
с шевелящимся жиром и пряностями, совсем как в ресторане "Факсимиле гомо..."
Вэн замолчал, сдвинулся к  окну, выбрал  тарелку. Вернулась  Юнь с  хлебом и
тоже села за стол.
     - Вы тут о чем-то спорили? Могу помочь. Ешьте, Арт, есть и добавка.
     Артур улыбнулся и сказал:
     - Пытался  объяснить  твоему брату, что  Великий Кризис был  неизбежен.
Потребление  энергии  человеческой  системой  всегда  возрастает до  верхней
границы  и  этот  закон невозможно обойти.  Как  перед кончиной  света  люди
метались,  ничего  не находили  в  душе  и  погружались в  пучину  безмерных
безмозглых  наслаждений, оканчивающихся  массовыми психическими  сдвигами  и
суицидами. Собственно ведь, Великий  Кризис  и был концом света: концом мира
прежних... А Вэн - идеалист, утверждает, что все-таки была возможность...
     - Артур! Ей уже еда в рот не лезет.
     - Что?  - рассмеялась Юнь. - Ничего, я привычная.  Там катастрофа,  тут
хаос, здесь бедлам, вчера, сегодня, всегда.
     - Все равно, - отозвался Вэн.
     - И это еще  цветочки, а  вот ягодки, - продолжала девушка,  - когда он
про Близнецов песнь заводит...
     - Хватит!  Близнецы  -  это  реальный  путь  выкарабкаться  из  трясины
мертвечины. Они же умные люди, наступает эра цивилизованного диктата.
     - Цивилизованного диктата не бывает, - сказал Артур.
     - Ваше первое заблуждение, - странно бросил Вэн,  - что вы проповедуете
свободного человека, но  такого никогда не было и  не  будет! Знаешь Диогена
Синопского?
     - Припоминаю. Один из великих.
     - Он не нашел!..
     - Кого?
     - Свободного человека!
     - Погода сегодня изумительная, - проговорила девушка. Артур подхватил:
     - Местами кратковременные кислотные дожди, повышенный радиационный фон,
смог  четвертой  степени  над  Ланьчжоу,  а  к  вечеру  усиление  активности
пустынных смерчей.
     Невеселые смешки. В окно забарабанил дождь и комнатные лампы заморгали.
"Послушаем  новости?"- полуспросил  Артур и  когда никто не ответил, включил
ньюс-диск. Бородатый ведущий с  экрана поздоровался,  начиная  передачу.  Со
стапелей  "Рольфа"  взлетел  еще  один  глайдер,   трехместный,  стандартной
оснастки.  Продажа   будет  производиться  на  аукционе  с  начальной  ценой
полтораста  тысяч таэлей. К  сведению потенциальных покупателей: на глайдере
установлен  дополнительный  бортик,  а   также  имеется  багажный   отсек...
Городской клуб археологов предоставил информацию, что при раскопках в старой
части  города обнаружена старинная библиотека и призывает энтузиастов помочь
науке... В  пятнадцати  километрах  от  Ланьчжоу  произошел взрыв  на  месте
захоронения   радиоактивных   отходов.   Служба   радиационной  безопасности
приступила  к  обеззараживанию...  Мистер  Авраам  Эйдельман,  мэр   города,
извещает граждан  о  категорическом прекращении  продажи  лошадей,  быков  и
прочих имеющихся в наличии животных как неприкосновенный  транспортный запас
на случай Войны...  Объявление:  утерян ребенок  двух  лет  по  улице Тихой,
одетый в комбинезон сине-зеленого цвета, нашедшего просят сдать  его в  "Дом
милосердного содержания"...
     Новости  закончились  и  бородача  сменил  аккуратно  причесанный юнец,
который стал брать интервью у деятелей различных партий...
     Артур  пролистал дальше  и остановился на докторе имярек от официальной
науки, который рассказал о том, что совокупное количество "зеленой" биомассы
Земли  (т.н.   флоры)  резко  уменьшилось  за  истекший   месяц.  Мониторинг
свидетельствует,  что   в  ближайшем  будущем  это  уменьшение  продолжится.
Во-вторых, в ходе  обычного исследования  пробы  воды из  Хуанхэ, в ней  был
обнаружен вирус совершенно необычной конструкции. Штамм очень пассивен, цикл
жизнедеятельности нераспознан и принята  рабочая гипотеза,  что это  один из
известных  науке  неинфекционных   вирусов,   измененный   под  воздействием
мутагенов... На оставшейся части диска была  записана современная  эстрадная
музыка. И все. Просто к концу передачи Юнь успела вымыть посуду  и убежать к
подруге,  а Вэн вышел  покурить. Артур  выключил видео и долго  сидел молча,
приводя  мысли в порядок. Пришел китаец, наполнил старенький чайник  водой и
вскоре они вновь сидели в креслах, попивая крепкий чай.
     - Расскажи мне что-нибудь, - попросил Артур. - Ты так много знаешь.
     - Ну что тебе... хочешь про Великий Кризис?
     - Хочу!
     -  Тогда слушай...  Ну  и  вот,  лет сто пятьдесят  назад  человечество
подошло  к самой  грани  катастрофы.  Главное, все  навалилось одновременно:
упала добыча большинства  видов топлива, лучевое  загрязнение  превысило все
допустимые нормы,  имевшиеся ограничения на  термоядерную реакцию  так и  не
удалось снять. Что касается  солнечных батарей,  то  воздух был беспросветно
задымлен  промышленностью.   Короче,  энергии  для  потребления   не  стало.
Перестала   родить  земля.   И  тогда  сразу  все   рухнуло:   лавинообразно
останавливались  заводы,  разваливались  государства. Можешь  представить?..
Лихорадило несколько  десятков  лет,  но люди до  сих  пор  так  и не смогли
оправиться.
     Вэн отхлебнул чаю. Артур снял с полки толстую коричневую Библию, наугад
раскрыл, отлистнул назад несколько страничек и зачитал вслух:
     - "Поражал Я вас ржавчиной и  блеклостью хлеба  и градом  все труды рук
ваших...  И  ты скажи им... не будьте такими, как отцы ваши,.. обратитесь от
злых  путей  ваших  и от  злых  дел  ваших; но они  не слушались... Скажи...
потрясу Я  небо и  землю... Господи... Доколе  Ты  не умилосердишься...  над
городами... на которые Ты гневаешься вот уже семьдесят лет?"
     Артуру  неожиданно вспомнилась Африка, комплекс Школы, прохлада класса.
Впереди  сидит  Учитель,  которого  все  звали  Антошей,  и  рассказывает  о
достижениях человеческой мысли (теперь уже - о максимальных  достижениях). О
древних религиях, о Ледяной и  Жаркой  индийских философиях, вспоминает  мир
эллинов.  Наконец,  урок  окончен. Ребята вскакивают,  наперебой  благодарят
Антошу  и наперегонки бегут  к  бассейну. А после  купания Учитель Люк будет
показывать  боевые приемы  и  развивать у  каждого  молниеносную  реакцию. И
рассказывать удивительные (если не выдуманные) про себя истории...
     Он  вернулся к действительности. Вэн с силой тер пальцами виски.  Артур
спросил у него, откуда он  так много знает? Оказалось, его дед еще знавал те
времена, когда  по дорогам ездили автомобили. Тот много  рассказывал о своем
детстве.  Дед! С виду он был такой щупленький - да, но какой характер! Какая
выносливость! Родившийся  в годы Великого Кризиса среди белых вершин гор, он
и сам был таким же непостигаемым, таким же свободолюбивым, как  сами горы. В
их поселке  разводили  немногочисленных коз, на каждом утесе и  выступе, еще
способных что-то  взрастить  они  выращивали  овощи и хлеба...  Но  эти люди
уходили  в  горы не затем, чтобы дожить  дни в покое,  нет,  они ушли  чтобы
вернуться, и поэтому  часто спускались вниз,  туда,  где мир  превращался  в
пустыню. Пустыня уверенно завоевывала Землю. Под ее натиском отступали люди,
звери, растения,  уходила  Жизнь.  И возвращались  тогда  борцы  со  Смертью
обратно  в  Тибет,  неистовство  находило на них  и они работали,  работали,
молились близкому Великому Солнцу, они хватали Смерть за ворот и отшвыривали
от себя в безумии...
     А  внизу  было  абсолютное   сумасшествие.  Внизу  были  драки,  войны,
раздавались взрывы  -  последние  взрывы, и  катились  по  дорогам последние
автомобили.  Последние  люди  прожигали  свои  последние  дни.  Закатывалась
цивилизация  - нет, не та, что  ушла  в горы,  а та, что  осталась - планета
варваров,  пустоцветов, пожухлых снобов и смердящих, мертвых душ. Они теряли
право  на  Жизнь, оставляя  после  себя  пустоту,  они уходили  насовсем.  И
действительно, после них осталось одно выжженное бесплодие.
     Но ты умный, понимаешь, что  и концу света когда-то приходит  конец.  И
тогда спустились Борцы с поднебесной на  эти горячие пески  и красные камни.
Они возвратились, но не просто так, а по настоящему праву - ведь они выжили,
а значит сохранили за собой то Место под Солнцем,  что боги  дали людям. Это
чудное и прекрасное Место под Солнцем...
     Вэн замолк и стал  усиленно тереть лоб, затылок, шею.  Артур вдруг тоже
почувствовал себя дурно. Что-то мешало, такое ухающее, размеренно долбящее -
как  контрабас. Это  что еще такое? Волны  слабости  ритмично заливали тело,
пенящиеся  гребни поднимались  и обрушивались, бессильно опустились  веки  и
невозможно было пошевелить даже пальцем. Кто ты? Что же ты со мной делаешь?!
Артур  изо  всех  сил  попробовал  поднять руку, собрал  всю энергию  - рука
немного  приподнялась,  начала  мелко-мелко  дрожать  и  безвольно упала  на
колени. Превозмогая невидимого врага, Артур открыл глаза. В соседнем кресле,
задрав подбородок кверху, неестественно  развалился  Вэн и его  перекошенные
губы  помертвели.  Мысли  беспомощно  блуждали  в  густом  тумане.  Организм
охватило  какое-то онемение, паралич... Ух! Сознание скачком рухнуло вниз, а
затем сразу обратно. В ушах возник ненормальный шум.
     Опять шум.
     Что  же  это  такое?  Ведь никакой физической  боли  -  только  бешеная
слабость.  И  тогда  Артур испугался.  За свою  жизнь. Он  от  страха  начал
отчаянно бороться с неизвестностью... Это было практически невозможно, но он
натужился, давил, крошил любую попытку поддаться слабоволию... Отравление?!
     А  Вэн уже  скорчился,  перегнулся пополам  и  так лежал среди вышитого
гобелена,  только  лишь  не  в меру длинные руки плетьми  свисали  вниз.  Он
бормотал  что-то,  чуть  шевеля  губами.  Больше  Артур  ничего  не  увидел,
проблески сил оставили его.

     * * *
     "Со   всех  сторон   обложили",  -  затравленно  подумал  Артур,  когда
проснулся. Теперь придется рассчитывать только на себя.
     За окном брюзжало утреннее солнце, превращаясь в палящее и беспощадное.
Он  черканул  на  клочке  бумаги слова прощания,  кинул  на  плечи  потертую
куртяжку и вышел. Не  имея изначального плана,  он  опять направился  к Бюро
проката,    до    которого    было     недалеко.    Всего    три    квартала
крашенных-перекрашенных  на  тысячу  раз   зелеными,  и  ядовито-коричневыми
красками,  и  ярко  красными,  и  лиловыми, но  это  были все  те же дряхлые
лачужки, стареющие сотнями  лет. Редко проглядывали домики поновее. Люди еще
жили, неизвестно где добывая  пропитание.  Город бурлил,  спешили  пешеходы,
мчались велосипедисты, скрипели на проезжей части ржавые мобили... О, Колесо
Жизни еще  крутилось, огромное такое  колесо, инерционное, которое не так-то
просто остановить...
     На двери  Бюро  висел неуклюжий амбарный замок и было приколото  рваное
сообщение,  что  глайдеров  пока  нет и  не предвидется, по крайней мере,  в
ближайшие три недели, а там будет видно.
     Артур   еще   читал  объявление,  когда   вдруг   спиной   почувствовал
пронзительный взгляд. Он резко  обернулся.  У  полосы бордюра  стоял уродец,
вперя в Артура тяжелый взгляд. Сильно укороченные ноги в обуви на высоченных
каблуках и редкой уродливости лицо  выдавали в нем  выродка даже  не второго
поколения.  С  такими  тяжело  иметь  дело,  они  тебя  ненавидят  заранее и
безусловно.
     Уродец долго разглядывал в упор, потом наконец спросил:
     - Тебе глайдер нужен?
     Артура покоробило от внезапной фамильярности, но, приглушив отвращение,
он спокойно ответил:
     - Да!
     - У  меня есть,  -  произнес  незнакомец,  развернулся  и  заковылял  к
веломобилю. Это было  приглашением,  заманчивым  и опасным.  Но не пешком же
идти до Столицы. Эх, была не была, ну что я потеряю? Щелкнула крыша и мобиль
рывком тронулся с места.
     - Ты нам деньги - мы тебе глайдер. Остальное нас... меня не интересует,
- произнес  уродец и, закрыв один глаз, опрокинул голову назад. Второй  глаз
при этом уставился  в  потолок,  а  рот  до конца пути больше  не  открылся.
Рыжебородый водитель тоже тяжело молчал.
     Тогда Артур отвернулся  и стал  глядеть  в  окошко.  Мобиль долго-долго
выезжал  из  города, наконец выехал и  запылил по разбитой грунтовой дороге.
Жилые  домики  кончились,  а  сразу  за   ними   началась   свалка.  Старая,
многоопытная свалка, развалясь, царствовала  над  пригородом  как  громадная
опухоль. Дорога пролегала вдоль нее: с одной стороны лежало поле, а с другой
Она,  молчаливое  кладбище металла,  пластика,  стекла. Огромные кучи хлама:
трубы, проволока, ржавые и дохлые остовы машин - чего  здесь только не было,
и все высилось к небу, хищно и вонюче подбираясь к богам. Артур еще не бывал
в этой стороне  города, поэтому  сидел настороженно.  Копошились мысли,  что
никакие  это  не  продавцы  глайдеров,  а, например, агенты  гибридов.  Что,
например, ужасные четырехлапые  завербовали парочку негодяев и с  их помощью
нащупывают слабое место у людей, куда можно крепко ударить... А впрочем, это
не  гибриды. Кто их видел? Это просто  слухи, распространяемые  паникерами и
слюнтяями,  что-де на  ваших  глазах они из  человека могут  превратиться  в
собаку или просто исчезнуть...
     Уродец подремывал. Мобиль круто накренился и въехал в узкий  невзрачный
переулок  свалки  в   проем   между   двумя  нависшими  кучами  беспорядочно
наваленного железа. Рисково лавируя на  поворотах, водитель минут пятнадцать
гонял машину по закоулкам. Очевидно было, петлял он кругом по одним и тем же
местам, Артур  подметил это  довольно быстро.  Уродец  проснулся и  заспанно
спросил: "Все?"  - "Нет",  -  ответил водитель. - "Ну  тогда,  может,  глаза
завяжем и напрямую?"  - "Помолчи!"-  выдавил рыжебородый и громко выругался.
Веско  подбрасывало на ухабах. Наконец, мобиль  свернул в арку, образованную
пробитым   спереди   и   сзади   перевернутым  железнодорожным  вагоном,   и
остановился. В полумраке уродец сказал: "Приехали", и Артур вылез. В прорезь
вагона виднелась  полянка, отсвечивающая бурым матовым цветом, как  покрытая
порошком застарелой  ржавчины. Уродец  повел Артура  вперед.  Под  ноги  ему
попался  чайник  с оторванным  носиком - он со  всего размаху  зло  ударил и
бедная  посудина  зарылась  в  куче  перепутанной проволоки.  Они  пересекли
открытое  пространство  поляны  и  подошли  к  фургону,  некогда  служившего
рефрижератором.  Яркие  краски  по бокам  отлупились,  оставив  единственное
слово: "Международные..." Уродец целенаправленно нажал ботинком под бампером
и за стенкой  почти  неслышно звякнул колокольчик,  а спустя целую  вечность
дверь  распахнул человек  при костылях. В глаза бросился громоздкий, во  все
лицо орлиный нос-ятаган. Человек недоверчиво оглядел Артура.
     - Тот самый? - спросил он уродца. - Ну пьивет, пьивет!
     Внезапно воздух словно толкнуло поршнем,  из-за чего на вершине ближней
кучи  пошатнулся  рваный  лист железа и с  грохотом  пополз вниз, цепляясь и
снова  срываясь,  затихнув  уже  только  в  завалах  подножия.  Все тревожно
поглядели  на   небо.   Почти   одновременно  зазвонил   колокольчик  внутри
рефрижератора  и  где-то  наверху,  из  застывшего цунами металла высунулась
человеческая голова и закричала:
     - Капитан  Леннарт...  - потом очевидно  увидала Артура  и  побелела. -
Извините,  капитан,  я  не  заметил...  От  города   "пташка"  летит,  может
спрячетесь?
     -  Носит  тут,  - просопел  Леннарт  своим безразмерным  носом -  целым
заводом по  очистке  атмосферы и быстро запустил всех внутрь фургона. Дверца
захлопнулась. Артур очутился в уютной комнатенке: стол с креслом  в  дальнем
конце, по бокам  приколочены скамьи,  на стенах  ковры.  Капитан, как хозяин
пригласил всех сесть и сам устроился в кресле.
     - Артур, - уверенно заговорил он. - Я тебя знаю, поэтому не удивьяйся!
     - Я вас не знаю, - спокойно заметил Артур.
     - А мне докладывали, что ты более догадлив.
     Гм, интересный  вопрос!  Неужели  это  Серая  Банда? Люди,  которые  не
гнушаются ничем,  лишь бы им жилось лучше  других. Чтобы была  нормальная  и
постоянная  пища, как  у прежних, удобная  и красивая одежда, чтобы жизнь не
была  скучной и  трезвой.  Где-то  проходила  информация,  что  банда  имеет
несколько кланов,  специализирующихся на "отдельных  способах" добычи денег.
Каждый  клан имеет свое руководство и  свою  систему организации, и  друг  с
другом, как  правило,  никак  не связаны.  Артур подозрительно посмотрел  на
капитана. Нет,  нет, не похож он на отца семейства, скорее уж кто-нибудь  из
низших чинов  в  их  иерархии... Серая Банда  - крупная, но очень осторожная
организация.  Был случай,  полиция  изловила  их  человека,  продержала  под
арестом около года, но знать о Банде ни на йоту больше не стала.
     Капитан   нетерпеливо   постучал  подушечками   пальцев  по   столу   и
вопросительно взглянул на Артура беспокойным взглядом.
     - Ну так с'ушай вниматейно. Меня зовут Леннарт, как ты уже слышал. Я...
с Серой, как говорится, Банды.
     Артур кивнул, изображая из себя благодарного слушателя.
     - Мои  йуди  до-ожили о  тебе с месяц  назад, говорят: "Хорош собой". Я
пьисмотрелся и  правда... И  кто он? Беженец,  нищий,  г'айдера нет. А  ведь
такой мо-одой здоровый мужик, тебе бы султаном быть!.. Ты посмотри - тебе же
цены  нет:  руки-ноги  целы,  го-ова  не  болит!  Ты же красавчик! Настоящий
че-овек.  В  любой  области:  конфетку   из  тебя  можно  с'епить  и  деньги
зако-ачивать! Иди к нам!
     Он перевел дух. Артур слушал эту галиматью вполуха.
     - Скажи, например, болит у тебя го-ова каждый день? - спросил Леннарт и
искусно пустил слезу.  - А у меня вот...  -  Дрожащими пальцами он достал из
стола таблетки  в  шелестящей обертке, выткнул розовую  кнопочку,  тщательно
разжевал и запил водой из грязного, заляпанного жиром, графина.
     Воздух слегка завибрировал -  отличительная черта глайдера, устойчиво и
бесшумно скользящего по эквипотенциальной поверхности.
     - Что ты молчишь! Мне помощник нужен, дела проворачивать!
     -  Какие дела?  - взорвался  Артур.  -  Грязные,  подлые?! Человечество
катится в пропасть, а вы,  мелкие  душенки, обремененные тряпом, эпикурейцы,
скачете сзади и подталкиваете, подталкиваете!
     - Но-но-но! - предупредил  капитан  и демонстративно проверил  контроль
заряда бластера. - Нашелся, умник!  Каждый приходит тут  и тычет в бровь: мы
плохие, мы сякие. Пусть! Пусть мы плохие! С какой  это стати я  должен  быть
хорошим? Черта  с два я буду жить  во имя твоего трупного человечества!.. Мы
имеем право  на  все,  что  имели Прежние!!  -  от  волнения  Леннарта бурно
распирало.
     - Ты просто мертвяк, капитан,  - сказал Артур,  - Великий Кризис прошел
мимо тебя, ты его  не заметил. Только одного я никак не возьму в толк: зачем
создавать  лишние  неудобства   другим  людям,  зачем  суетиться,   создавая
перерасход энергии? Или уж такие они и есть мертвяки - тянут всех за  собой.
Леннарт, людей надо уважать, всех  людей, всех без исключения, будь они хоть
сто крат хуже тебя!
     - Свинья, - пробормотал Леннарт. - Все вы такие, красавчики...
     Он вдруг нагнулся и поднял с пола банку с мутной жидкостью.
     - Мы тебя, каскадер,  насийственно будем -  раз и готово! И без приказа
потом  и фиософствовать  не  будешь, ха-ха...  Рэг!  - заорал он  на уродца,
дремлющего у двери. - Рэг, позови там кого-нибудь, мы каскадеру <i>шейк</i> вольем.
     Артур  молниеносно,  через   гигантский   прыжок   ударил  ботинком  по
некрасивой капитанской  морде:  орлиный нос дрыгнулся и тот грузно, вместе с
креслом повалился назад. Артур  тоже  упал. Уродец Рэг опомнился и, неудачно
вскинув  пистолет,  выстрелил. Пурпурный луч прошел в  полуметре  с  зудящим
звуком и прожег стену, оплавленный  металл  стекал толстыми корявыми,  сразу
застывающими  ручейками.  Едва  увернувшись  от  следующего  выстрела, Артур
заполучил  пистолет капитана  и залег за  столом.  Из-под  затылка  капитана
сочилась темная кровь. Бесцельно пальнув, уродец испуганно дернул дверцу и с
воплями выскочил из рефрижератора. Стол запылал.
     Медлить   было  опасно   и   Артур  тоже   выскочил  наружу,  вслед  за
улепетывающим  бандитом, а  затем  сделал  спринтерский  бросок  в  обратном
направлении.  Он сворачивал во все повороты,  чтобы уйти как  можно  хитрее.
Потом  свернул на  малохоженную тропу  в мрачном  узком ущелье среди  хищных
металлических,  пластмассовых и  резиновых  скал и перешел  на шаг. Здесь он
постоянно спотыкался о мусорные предметы,  коротавшие свой долгий незавидный
век в  густой переплетающейся траве. Он только сейчас  заметил, что  идет по
траве. По  траве,  которая не  растет  в  городе,  но  растет  на  свалке  в
прогаженной земле и прокисшем воздухе. Да так растет, что  не хватает места.
В городе траву выжили люди,  а  здесь  людей практически  нет и стала  расти
трава - разве не обычная борьба за место под Солнцем?  Там победили люди, но
передрались между собой.  Здесь победила  трава, но и она  борется за каждый
клочок  земли друг с другом -  эта  Битва  никогда  не  смолкает.  Битва  за
существование!
     Посреди дороги  сидела стайка  молодых хорохорящихся  ворон. Опять  же,
было неизвестно  откуда  они могли  здесь взяться. Увидав спешащего  Артура,
вороны  неохотно взлетели и тут же  приземлились  поодаль  в тесный  кружок.
Становилось жарко. Воздух цепко сжимал грудь, а в пересохшем горле неприятно
першило. Радиация здесь чувствовалась всем  нутром,  выворачивала наизнанку.
Проклятие прогресса.
     Наступил полуденный зной и Артур  снял куртку, подставляя  безжалостным
лучам вспотевшую спину. Он  знал, что шел по внутренней части  свалки,  куда
давным-давно не приезжали машины с мусором. Все  здесь походило на кладбище,
было  погребено и  оставлено  на  съедение  времени.  Битое  стекло,  шлаки,
проволока, автомобильные шины, пришедшие в  негодность  и просто невероятные
количества  железа   и  пластмасс,  могила  некогда  существовавшей  высокой
человеческой  культуры. Нагромождения  использованного  и неиспользованного,
нужного и  ненужного  барахла, вещизма  выглядели  зловеще  и жутко.  Гиблые
места.  Дорожки  между  завалами  образовывали  настоящий критский  лабиринт
Миноса  с единственным направлением -  на погибель. Заброшенные  каньоны  не
могли служить дорогами, ведь кому по ним ездить?
     И мозг Артура, хоть и воспаленно, чего-то  еще  работал  в  этой  жаре.
Вертелось:  день потерял. И  зачем  только я  поехал  сюда, не сиделось!  За
глайдером? В городе, во всяком случае, их нет. Да и где же они, родимые, как
не на свалке. Только вот где именно?
     Я найду глайдер,  - приказал  себе Артур. -  У этой  комичной  мусорной
каморры где-то должны быть склады. И найти их совсем нетрудно.

        Глава третья. Очерствение разума

     У  Алексея  "Кандидата" сжались все внутренности,  когда он  подходил к
телефонной будке. Вдоль  улицы продувал  сквозной ветер, поднимая песок. Вот
даже и жена сказала, подумал он: "Другого выхода у нас нет - либо ты за них,
либо они против тебя.  А ты знаешь какие они. И если бы ты не сманил тогда с
собой Назара  Михайленко  обратно  на  Балканы,  то  не сгорела  бы  Научная
Лаборатория со  всем  содержимым. А  чего стоит та  квартира  в Сплите,  что
вдребезги разлетелась, обрушив за  собой весь подъезд - очередная дикость со
стороны Близнецов.  Ведь не  зря же  приходило столько записок,  призывающих
образумиться и  прилететь к ним  в Китай с  повинной.  Упрямство,  Алеша, не
поможет. Ну ради дочери! Что тебе стоит!"
     Кандидат судорожно сглотнул и снял трубку. Послышались гудки. Он набрал
зловещие семь цифр и... было занято. Тогда он походил вокруг будки, наблюдая
за страшненькими на лицо прохожими, и снова набрал номер.
     - Приемная соПредседателей, - отозвался ангельский голосок секретарши.
     - Э...  здравствуйте, - не своим голосом произнес Алексей. - Мне  можно
поговорить с Робертом Джапаридзе?
     - Близнецы заняты... на этой неделе. Запишитесь на прием.
     - Да нет,... нельзя ли их пригласить к телефону?
     - Ну что вы, разумеется нет! Говорю - заняты!
     - Они меня знают! Спросите! Скажите, Кандидат беспокоит.
     - Обождите немного...
     В трубке что-то шкваркнуло и стихло. Алексей нашарил скамейку. Внезапно
разболелась голова  и страстно захотелось прямо сейчас уйти и попытаться еще
раз куда-нибудь  сбежать.  Хоть  в  холодную  Антарктиду,  хоть  в отупевшую
Америку  -  пусть отупею, пусть все мои знания обратятся в  тлен, зато тогда
никакие Близнецы не захотят искать. Искать и находить.
     Когда секунды оплаченного разговора почти истекли, он опустил в автомат
еще  жетон, чтобы тот, бренча и позвякивая,  пал в его ненасытное чрево.  По
дороге,  переругиваясь,  прокатили два  грязных  велосипедиста.  Улица вдруг
показалась опустевшей, по стенам домов пробежала отчетливая тень. Намечалась
гроза,  мир  погрузился в полумрак. "Странный город  -  Столица,  -  подумал
Алексей. - Страна непрерывных дождей".
     Наконец, ангельский голосок сообщил: "Вас ожидают к приему в Резиденции
на бульваре Хубилая 14".
     - Спасибо, - крикнул Кандидат  вдогонку, но связь уже  прервалась. Идти
или не идти?
     Это оказалось совсем рядом  и  вскоре он прошел в просторный холл, мимо
старика  швейцара,  сидевшего  на  высоком  табурете, задрав  ногу на ногу и
противно скаля зубы. В одну сторону уходили анфилады  с  колоннами, с другой
же стороны холла располагались гардероб с лифтом и мрачные бетонные лестницы
вверх  и вниз.  Алексей остановился. Из  тени гардеробной  отделилась темная
фигура и  двинулась  на  него.  Пробежали  мурашки  по  спине...  Вот... Вот
сейчас... Не простят...
     Из-за  черной  грубой  накидки  с  капюшоном  приближающегося  человека
невозможно  было  разглядеть. Зловещая  рука  потянулась  к  нему.  Кандидат
попятился.
     - Ты что!.. Ты  кто? - бормотал Алексей  и  все отступал, отступал, как
вдруг его спина уперлась во что-то мягкое и упругое, уперлась в человеческую
ладонь. Ноги подкосились. Кандидат  медленно  обернулся  и  увидел швейцара,
выставившего вперед руку. Вырос оскал.  Стало жутко.  Темная фигура холодной
перчаткой  взяла  запястье  Алексея  и  стянула  с   себя  капюшон.  Алексей
вздрогнул. Он узнал Семена.
     - Ты?!  - прошептал он и осекся. Ледяные глаза не человека, но мертвеца
глядели на него.
     - Пошли, - услышал он сердитое.
     Они спустились на  два этажа. Подавленно  насупившись, Кандидат  плелся
позади  Семена,  едва-едва   замечая  ползущие  мимо  скользкие  от  сырости
мраморные  стены,  и  посты  с  уродливыми  язвенно-гнойными гвардейцами,  и
мрачные рукава  туннелей, разбегающихся в  стороны по всему пути следования.
Город под землей. И он все глубже уходил в себя: куда я  попал? что это? или
чего-то я недопонял, или отстал от жизни?..
     - Семен!
     Молчание.
     После утомительных петляний по коридорам они вошли в залитый светом зал
с причудливой  обстановкой: вдоль  всей  огромной стены стоял ряд цветков  в
горшках, а напротив -  мягкий диванчик, на котором сидел улыбающийся Роберт.
Проводник подтолкнул Алексея вперед и поспешно отступил в угол.
     Роберт?!
     - А-аа! Кандидат!! - заверещал  тот и поднялся  навстречу. - Дружок, ты
ли это?  Сколько  лет не виделись, сколько зим, - он обошел  кругом Алексея,
заглянул  в  лицо, словно оценивал товар, похлопал  по плечам,  а улыбка его
медленно превращалась в тигриную ухмылку. Алексей стоял по-глупому:  вытянув
руки по  швам,  и пялясь во все  глаза  на  бывшего  коллегу.  -  Раскаялся?
Молодец, я  так и предполагал... Свинья.  Развыступался -  не  то мы делаем!
А-аа? Чье будущее мы загадили?.. Задница паршивая...
     Он  повыпускал  пары,  выдохся  и  закрыл  рот. Потом  сказал: "Садись,
потолкуем. А ты, Семен, -  распорядился в  угол, - принеси по чашке кофе, да
побыстрее!"
     У Алексея отлегло от сердца - круче падения не будет.
     - Ну что, Кандидат, труба зовет! Пора приниматься за работу.
     - Какую? - застонал Алексей, впервые подав голос в этом зале.
     - А-аа! С этого и надо было начинать. Да  не  бойся,  работа несложная,
но,  - он постучал согнутым пальцем по  виску, - умственная. Надеюсь, ты  не
забыл как это делается?
     Появилось кофе.
     - А это наш Семен! - воскликнул Роберт и ухмылка сменилась на улыбочку.
- Первый против меня  пошел  - и тоже на месте  Контакта. А-аа?.. Все вы там
проявились - на месте Контакта! Совести испугались! Совесть  -  это  тот  же
инстинкт  самосохранения, та  же  боль, сигнализирующая  не о  внешней,  а о
внутренней опасности  человеку. Никогда она не  радела ни за кого, кроме как
за  шкуру хозяина... Шкурные интересы у  вас  тогда  были, и только я один о
всех  подумал...  Но  это  ни  к  чему  вспоминать.  Теперь  мне  нужно   не
горлопанство, а твоя светлая голова. Будешь на меня работать?
     Диванчик под Алексеем заскрипел.
     - Ну?.. А-аа! Так-то. Тогда перейдем к делу.
     Кое-где между живыми цветами на полу стояли и грациозные икебаны.
     - У меня есть Лаборатория, - объяснил Роберт. - В ней Пришелец. Кстати,
мы достоверно  выяснили,  что никакой  это не инопланетянин, и  не собрат по
разуму,  а  лишь  посланный  робот,  механизм,  бездушная  тварь.  Теперь ты
понимаешь, что изначально  не имело смысла тебе вопить против моей и Антонио
корысти, которой не было в помине. Все задумывалось ради общего  блага...  В
Лаборатории  я  собрал всех  наших  "стариков" - ты  удивишься! Опять вместе
будете  работать!.. Теперь ставлю  конкретную задачу. Мне  нужны:  первое  -
полное знание языка Пришельца и запись всех его разговоров; второе  - вирусы
с заранее  запрограммированными действиями (какими я захочу)  и это основная
задача; третье - можете и обязаны использовать знания Пришельца для создания
указанных вирусов. Иначе  зачем  он  мне нужен?.. Пока  все ясно?  -  Роберт
мотнул головой, отбрасывая вверх густую челку.
     - Смутно, - ответил Алексей.
     - Ладно, ладно, Кандидат, - вскричал он, - разберешься. Пошли дальше: у
меня  в наличии  очень мало  людей,  которых я  хорошо знаю и  которые  хоть
чуть-чуть  соображают,  так  что  помимо  этого назначаю  тебя  и  министром
внутренних  дел.  Неужели шокирует?  У меня это  запросто делается! Здесь  я
попозже объясню что ты  должен делать, это не займет много  времени, но тоже
важно.
     - Где я буду жить? - спросил Алексей.
     - О, я тебе выделю какой-нибудь фан-цзы, то бишь, маленький дворец.
     Роберт взял  со стола и  подал Алексею  белый пропуск с уже  наклеенной
фотографией его персоны.
     - Возьми, в Подземелье с этим везде пройдешь. А теперь же отправляйся в
Лабораторию, ознакомься с ходом  дел. Антонио  сейчас  там.  Эй, Семен, поди
сюда!.. Отведи Алексея в Лабораторию.

     * * *
     Снова шли  по  сырым  коридорам,  вверх-вниз, как  лунатики;  ехали  на
драндулетке-дрезине,  которая  неистово  визжала на  поворотах и  всю дорогу
громыхала  брюхом  по бетонным  шпалам, хищно высвечивая прожекторами  путь.
Врассыпную бросались крысы, попадали  под колеса, пищали,  брызгали кровью в
темноту. Сразу же по  прибытии  на  место, Семен  поехал обратно, так  что в
Лабораторию Алексей вошел один. В нос пахнуло пылью. Никто не играл фанфары.
Он  тихо  притворил  за  собой   дверь  и  огляделся:  было  тесно,  у  стен
громоздились  шкафы  с книгами, склянками и разлапистыми  приборами.  Такова
обстановка всяких  лабораторий, когда уже все заполнено, больше некуда, а не
хватает  еще  ой-ей-ей  сколько.  И  гразер  нужен -  наверняка когда-нибудь
пригодится,  а  давай  мы его на ту  установку забросим,  и книжечка, и диск
полезный, и микроскопчик нейтринный (в угол его, в угол), а там  глядишь еще
что   приобретут.   Ментоскоп,    кваркораспределитель   там,   гравитограф.
Редконужноедерьмо.   Причем,  чем  больше  навалено,  тем  больше  и  больше
требуется.
     - Халат  накинь!  -  закричали на Алексея. Кричавший стоял, склонившись
над приборной  доской,  но  в  этот  момент  неожиданно что-то случилось, он
вскочил  и,  ругаясь  на  ходу,  пулей пронесся  мимо Кандидата... Да это же
Антонио! Эти его ямочки на щеках, разрастающиеся в морщины.
     Алексей  одернул  слипающиеся полы  халата, подпоясался  и,  подкатывая
рукава, подошел к столу, освещаемому лампой с тряпичным абажуром, на котором
ворохом  лежали тетради.  Он прочитал на открытой странице: "8.06.41 г. Адам
опять  не хочет работать. Или  мы  его не  поняли. Тунеядец.  Дали  отдых до
вечера...  ВВ-4 отбракован - нет простоты в  управлении. И слава Богу, очень
уж "четверка" заумна..."
     Ага, подумал Алексей, уже что-то. Немного, правда...
     - Это  кто еще вторгся? -- раздался басок за спиной. Кандидат обернулся
и человек с баском побледнел. - Алешка! - заорал он. - Алешка, это ты!
     Назар - а это был он - шагнул  вперед и они  крепко  обнялись, жилистые
ладони дружески прошлись по спине Кандидата и отпустили.
     - Что ж ты, пойдем, пойдем скорее. И Мишель, и Лазарь тут.
     Горячий плотный ком подступил к горлу. Алексею захотелось заплакать, но
Назар  уже  тащил его куда-то, ком  потолкался, потолкался и рассосался. Они
протиснулись между  металлическими  шкафами и  попали в  уютную комнатушку с
сильным муторно-сладким запахом.
     По  случаю такого  события  как  перебой  с  электричеством,  никто  не
работал. Толстячок Мишель и усатый шишкоголовый Лазарь развалясь  на  тахте,
играли в шашки.
     -  Кто прибыл!! - возопили они вдвоем,  хорошенько  разглядев вошедших.
Лазарь мгновенно  соскочил искать  чего бы всем выпить. Сызмальства  у  него
развилась  привычка  всегда  иметь  заначку, мощную  такую заначку, бутыли в
три-четыре. Мишель сгреб шашки  в кулек и поправил  покрывало. Стали творить
столик. Желание посидеть,  отметить  встречу,  произнести пару-другую тостов
быстро превратилось в действительность: открыли животные консервы в жестяных
банках,  нарезали  хлеб  дольками,  принесли  подогретой  вареной  картошки,
соленой   рыбки  из  морозильной  камеры,  прибежал   Лазарь  с  драгоценным
горячительным под мышками. Кандидат блаженно  лег  на  тахту  и вытянул руки
вверх.
     - Поверите-нет,  друзья,  а  за последний  год  первый  раз  совершенно
спокоен. Сердце в масле катается. Что ни говорите, а быть вместе это хорошо!
     -  Да...  да...  -  поддакивал  Мишель,  а Лазарь орудовал с  пробками,
предвкушая радость пьяного общения.
     - Ты не разлеживайся, - сердито  сказал  Назар.  -  Ты давай докладывай
какие новости в Европе.
     - Все по-старому, - вздохнул Алексей. - Европа пустеет. Лаборатория при
Центре сгорела. Знаете?
     - Сгорела? - насторожился Лазарь.
     - Бедняжка...
     - Да, -  нехотя  повторил Алексей,  поднялся  и придвинулся  поближе  к
столику. - Спалили.
     Позвякивали вилки о фарфор.
     - Экх, - крякнул  Мишель, выбрал рюмку с выгравированным ангелочком и с
пафосом произнес: -  Друзья  мои! Пусть слово дружба  давно избито и  лишено
известного  смысла, но тост я хотел бы посвятить именно  ей.  Да здравствует
дружба!
     -  Бурные  и  продолжительные  аплодисменты,  переходящие  в  овации, -
поддразнил  его Назар,  показав большим  и  указательным  пальцами  как  это
выглядит.
     Засмеялись.  Чокнулись. Винцо  было  вполне добротным и называлось: "От
запасливого Лазаря". После первой рюмки обстановка совсем разрядилась, разом
поднялся гвалт:
     - А я вышел, гляжу - кто-то посторонний стоит!
     - Больше месяца добирался, да с женой - представляете какие муки!..
     - Да, с транспортом у нас... Только тихоходные глайдеры!
     - Близнецы вот позволяют себе летать на вертолетах. Почему?
     - Но они же по делу.
     - Видал в гробу такие дела! В белых атласных сандалиях!
     - Тсс! Тихо. По ушам накидаю.
     - Тост, господа!.. Тост, - забормотал Мишель.
     - ...  Ну  и  приехал я сюда, значит, в  Столицу,  а  со  всех  сторон:
"Близнецы, Близнецы". Так кто они теперь? - спросил Алексей, полуобернувшись
к Назару.
     - Гады! - выпалил Лазарь.
     -  Как  тебе  сказать...   Все  переплелось.  Формально  соПредседатели
правящей  партии. А вообще, они конструируют вирусов -- с  нашей  помощью, -
задают этим  вирусам коротенькую программку  и смотрят, что из  того выйдет.
Впрочем, это тоже ерунда. Суть в самой программе:
     1. Проникнуть в заданные клетки человеческого мозга;
     2. Не изменяя процессов клетки, полностью взять ее под свой контроль;
     3.  Создать  подробную  связь с другими вирусами, попавшими  в этот  же
организм;
     4. По <I>ОСОБОМУ</I>  сигналу извне, слаженно с остальными вирусами, направить
движения  всего организма человека в  том  направлении, какого требует  этот
сигнал.
     А  в  месте,  известном  лишь Близнецам, здесь,  в  Столице,  находится
генератор,  излучающий  в  пространство  определенные  комбинации  волн.  За
пультом стоит Роберт и управляет зараженными людьми как куклами...
     Назар замолчал и в глазах у  него  блеснули  зеркала. Алексей бесцельно
повертел вилкой и положил  ее обратно на стол. И опять, опять  этот извечный
вопрос. Куда я попал? Куда? Где я? Что это за диковинная страна, где все так
жестоко, где все так бесчеловечно и совсем, совсем нет цели?..
     - Давайте сегодня по-настоящему отдохнем, - угрюмо предложил  Лазарь, -
так, чтобы безо всякой противной мыслятины.
     -  Тошпт, -  неудобопонятно  сказал Мишель,  засовывая  в  рот  большую
картофелину.
     -  Нет  уж,  -  отрезал Алексей. -  Я  хочу узнать  все именно сегодня.
Се-го-дня. Все сразу. И точка.
     Мишель  прожевал  картошку, откусил еще хлеба, снова прожевал и выпалил
давно лелеемую фразу:
     - Тост! Предлагаю торжественный тост в честь нашего  великого и первого
Адама, Пришельца из космоса, посланца отличной от нас вселенской расы.
     Мастером  он  был, этот Мишель,  менять  тему разговора. Ну да ладно. В
голове уже изрядно шумело. Почали очередную старинную бутыль.
     - Ребята, -  выкрикнул Алексей и  постучал куском хлеба по тарелке. - Я
же  ничего  не  знаю. Объясните мне скорее кто такой Адам, иначе я больше не
буду с вами пить.
     - Пить вредно, - вмешался, кажется Лазарь и  отчетливо срыгнул. - Когда
страдает печень  или  есть  отклонения  в церебральной  унитарии, а  в общем
случае,  если  нарушен  естест...  ик...  инный иммунитет  к  противостоянию
воздействия алкоголя, он широкопагубно воняет... нет, влияет...
     - Вечность богов бесконечна и безвременна, - философски и не ко времени
заметил Мишель.
     -  Отдаю следующий  обед тому, кто скажет мне кто такой Адам. Всякая ли
тварь дражащая имеет право именоваться Адамом?
     -  ...  априори  и  апо...  ик...  апостериори.  Известно  также,   что
социология как наука запрещает пить в одиночку, а психология - категорически
против упот... ик... требления в кругу общества...
     -  Мишель,  ты неправ!  Вечности  нет.  Но  нет  лишь  потому,  что  ее
невозможно реализовать, ее можно лишь выдумать.
     В  голове  гудело. Это  не мыслятина,  подумал Алексей, это  бредятина.
Какая-то вечность! Все смешалось. Кто  с кем говорит:  Мишель с Назаром  или
Назар  с Мишелем? Этот  вопрос следовало  бы  поставить  в один ряд с самыми
фундаментальными проблемами. Например, обязан  ли жить человек?  или, почему
Боги родились  только после того,  как умерли? или,  почему Адам был  создан
несовершенным изначально?.. Надо  же, на левой скуле у него была  бородавка.
Или  на правой?  Так  на  какой же?  А  вот,  смотри  прямо  перед  собой  и
убеждайся... О,  это  не Адам, а  Лазарь. Лазарь, говорящий с вентиляционным
люком о вреде...  Выпить бы еще. Так нальем себе... ну не на штаны же! Когда
на   штанах  мокро  -   неприятно   ходить.  Особенно   при  женщинах.   При
Еве-Созидательнице... Кстати,  это  кто  вдруг  и  почему  сказал,  что  Ева
нарушила  слово Господне? Не верьте в этот "бред сивой кобылы в ясную лунную
ночь". Четко написано, что Бог сотворил ее уже после того, как запретил есть
спелые яблоки, так что она и не знала вовсе ни о каких запретах... Уф-ф.
     Алексей потряс головой и осмотрелся: вместо Лазаря на стуле торчали его
ноги в  шнурованных ботинках, а стола было три. И на всех трех отсутствовала
закуска.  "Пожрал кто-то", - злобно подумал он  и боком  повалился на тахту.
Под ухом тараторили.
     - Я тебе показываю на пальцах что такое вечность. Допустим, есть у тебя
гора алмазов  высотой до облаков, и есть птица голубь. Раз в сто  лет  птица
прилетает к горе и пять секунд чистит  об алмазы клюв. Когда  же она  сточит
всю гору, этот период времени составляет лишь один миг вечности.
     -  Опять  же,  это  нереализуемо! Почему? а)  где  ты возьмешь  столько
алмазов? б) голубиный  род скоро довымрет. И последнее, пункт  в) нет такого
наблюдателя, который проверил бы  правильность хода эксперимента  и убедился
бы в действительном существовании вечности.
     - Но как поступить?
     - Объявить существование двух принципиально разных  миров: реального  и
абстрактного;  физического  и  математического;  материального и  духовного.
Именно  для первого нет ничего вечного - все течет, все  изменяется.  А  для
второго  мы  доказываем   все  что   угодно,   но  беря  в  качестве  аксиом
соответствующее.
     - Тогда пусть живут себе счастливо Боги в математическом мире.
     У Алексея заныло под животом.
     - Где тут этот... скажите, где тут у вас сортир, - воззвал он.
     - Что? - повернулся к нему Назар.
     - Сортир, спрашиваю... ну этот...
     Назар  охотно  вскочил,  кивнул и куда-то повел. Кандидат пошел за ним,
отягощенно поджимая  ноги  и  сшибая что  ни попадя  на  пути,  натыкаясь на
серванты  с падающими склянками. Они долго блуждали и шарились, заглядывая в
комнатушки и произнося: "Это не он!", достигли  абсолютного тупика, упершись
в стену, повернули обратно. Наконец, заветная  дверь  отыскалась, они вдвоем
радостно выдохнули: "Он!" и по очереди за ней побывали.
     - А если Антонио придет, мы что ему скажем? - сказал Назар,  застегивая
ширинку  и рассмеялся. -  А мы ему тоже нальем и  пригласим  к столу!.. Нет,
нет, он не пьет!
     - Ха, мы ему скажем, что это он пьян, а не мы вовсе. Мы-то и нисколечко
даже, ни в одном глазу. Верно я говорю?
     - Вв-верно. Прр-равильно!
     Они потихоньку пошли.
     - Назар, а Назар! - испуганно спросил Алексей.
     - А.
     - А мы назад дорогу найдем?
     - Да вроде так.
     - А если заблудимся?
     - Я... Да мы... да ты меня не знаешь. Я тебя выведу знаешь как...
     Он скрылся за углом.
     - Эй, Назар, не бросай меня!
     Тот растерянно вышел из-за поворота.
     - А, вот ты где, а то я тебя потерял...
     - Сколько нам еще идти?
     - Ну  давай не пойдем, если хочешь. А  давай,  Алекс,  лучше заглянем к
Адаму, я тебе обещал его показать, и еще что-то, не помню уже...
     Они  остановились  перед  двустворчатой  дверью  с  фанерной  табличкой
"Адам". Ниже углем были пририсованы череп и перекрещенные кости.
     - Там опасно?!
     - Да я... да ты мне друг или не друг?!.
     Они  ввалились  внутрь  и  замерли.  Суровая  музейная тишина  коридора
исчезла и слух поразило невообразимое количество звуков: тут было  и  мерное
уханье, и, одновременно, глухое клокотанье, и царапанье мышинными  коготками
о пол, и позывы  далекого медного горна, и лопанье  толстостенных пузырей, и
фырканье  одинокого коня. Назар  радостно  развел  руки  в  стороны,  заехав
Кандидату по кадыку.
     - Вот! - весело сказал он. - Смотри.
     Алексей неудобно сглотнул и отвел обратно его руку.
     - Где смотреть? -- спросил он, но...
     ...  Глаза Назара округлились до  размеров  медалей  и зрачки собрались
неторопливо вылазить наружу. Алексей испугался и крутанул головой туда, куда
неотрывно глядел  Назар. Там  происходило немыслимое: двумя метрами  впереди
возвышался бордово-черный кирпичный барьер, шедший по всему периметру  зала,
а  из-за  него выглядывало  белое  бесформенное привидение  в отвратительном
перекошенном  платье,  полы  которого  терялись  в  собственных  складках, и
подмигивало огромными слезящимися глазами. У Назара отвисли губы. Зрачки уже
обтерли руки  о фартуки, достали было веревки, чтобы  спускаться до пола, но
передумали.
     - Эй!!! - дико заорал Назар. - Кыш! Кыш! Ты чего вылез?!
     Алексей не на шутку испугался. Непонятное - всегда страшно. Зато  Назар
наоборот,  успел оправиться, схватил стоявший поблизости  стул и со  словами
"цып-цып-цып"  стал  грозно наступать. (Это произвело  эффект. Это произвело
фурор. Это произвело смятение в шеренгах противника, он побросал оружие  и с
позором  отступил).  Привидение зашаталось и  со  смачным  чмоканьем  стекло
куда-то вниз,  внутрь. Они  осторожно  подошли  ближе. Барьер оказался краем
глубокого бассейна,  наполненного мутной  дымящейся  жидкостью, над  которой
поднимался  седой  туманец,  а  в  ней  плавало  и   плескалось  привидение,
раздраженно чухая и охая.
     - Фу, ты! - облегченно  выдохнул Назар. - Напугал Адам, подлец.  Как он
сумел забраться на такую высоту? Мог ведь сбежать!
     - Назарчик, - выдавил Алексей. - Так это что - был Пришелец? Какой  он,
право, странный.
     - Пойми, это  же,  пусть  и чужеродный,  но робот.  Игрушечная кукла  с
заводом тоже  по-своему странна. В данном случае у куклы сменился  хозяин  и
она  не  заслуживает большего, чем  быть  тем,  для  чего  создана - служить
хозяевам.
     Алексей недоуменно спросил:
     - А зачем Он в колодце? Вы, что ли, посадили?
     -  Очевидно. А так  он сбежал бы к  чертовой матери и ищи потом, свищи.
Коль уж  летают, понимаешь,  приземляются  -  должны  платить.  Пусть платят
знаниями.
     - Близнецам?
     - А хоть и Близнецам. Что такого? Они нанимают меня, тебя, почему же не
могут нанять чужеземца? Вполне прогрессивная идея. А  если сильны, так пусть
даже и завоевывают его, и берут в плен. Мальчик у мальчика отбирает игрушку.
Что мне до этого? Кому вообще до этого дело?
     - Как так! - возмутился  Кандидат. - Это произвол.  Это  нарушение всех
нравственных законов!
     - Алекс, -  надрывно захрипел Назар, - что  с тобой? Ты не болен? Какие
нравственные законы могут быть в наше время! Ты выйди на улицу, да  посмотри
как   простолюдины  добывают   пропитание.   Не  хватает   хлеба.  Население
уменьшается, вымирая от обычного голода. Земля не родит, растений нет, скота
нет.  Чтобы  выжить - дерись.  Каждый за  себя.  Называй это  как  хочешь  -
конкуренция,  борьба за существование. Даже  до  названия никому  нет  дела.
Пищи, пищи! Не надо зрелищ. Какие тут нравственные законы, о чем ты мелешь?!
     Назар перевел дух и снова:
     -  Раньше  были динозавры. Потом  люди. А ты знаешь кто  будет  завтра?
Завтра  наступит правление  вирусов! Уже сейчас борьба за существование идет
на молекулярном уровне. Что за дело вирусу,  негр ты или метис. Человек есть
лишь огромное сплетение  молекул,  целые миры  молекул,  которые  тоже  надо
осваивать. Поэтому я не  осуждаю Близнецов - пусть они  приближают конец эры
человека, зато распахивают двери для эры вирусов. На то он и прогресс, чтобы
заменять худшее  лучшим, а лучшее  еще более  лучшим...  А я знаю  что такое
Империя  Вирусов.  Бог  разъяснил мне  что это  такое  и  потому  я  помогаю
Близнецам.  Единство  с  Природой, полная гармония жизни  и  ничего лишнего,
только  размеренность и спокойствие. А потом  разумные колонии вирусов - вот
нечто стоящее. Да... Я нашел идею. Теперь у меня есть Цель...
     Назар закрыл лицо руками.
     - Назар... Ну же, ну не надо, Назар... Не плачь...
     - Ничего, Алекс, все нормально. Забудь что я говорил.
     Адам  внизу  встрепенулся  и  вынырнул  из  тумана,  издав  потрясающую
какофонию звуков. Назар грустно посмотрел ему вслед,  покачал головой и слез
с парапета.
     - Пошли, - сказал он, - нас уже заждались.
     Они благополучно добрались до "кают-компании" и влились в основные силы
коллектива. Основные силы бездействовали:  Лазарь спал,  обнимая короткошеею
бутыль джина, а Мишель печалился, но, заметив Назара, закричал:
     - Я нашел, я тебе отвечу:  атомы вечны. Душа человеческая, которая есть
атом - тоже вечна!
     - Да нет же, Мишель, - с ходу  возразил Назар. - Нет ничего вечного  на
грешной земле. Все преходящее и сама жизнь построена на обновлении.
     Неожиданно зазвонил телефон и Алексей снял трубку.
     "Это  Лаборатория?  С  кем я  разговариваю?  Звонит начальник  восьмого
Пункта Томас Эдкенс".
     - Дай сюда, - потребовал Назар. Алексей отдал, а сам  отошел к широкому
стенду  с  мигающими  лампами. За  ним  помещались  полупрозрачные неуклюжие
автоклавы  в один  ряд  -  десять  штук.  С каждым из  них  над  неизвестной
субстанцией,  что  находилась  внутри них, совершались  различные  действия:
варьировалась температура, менялся спектр излучения, шла химическая реакция.
     -  Так,  это  вы  про  "пятерку"?  Что?  Спрашиваю,  вы  про Вэ-Вэ-пять
говорите? Продолжайте...  Ага, записываю: в контрольной группе  из  тридцати
человек - восемнадцать подчинились воздействию извне и  продолжают пребывать
в отличном состоянии...  Вы на каких волнах работаете? Шестнадцать-девяносто
четыре-ЛЭК?..  Далее,  четверо  -   реакция  нейтральная:   один  человек  в
коматозном состоянии.
     Алексей взял со стенда электронную тетрадь, раскрыл и рассеянно прочел:
     <i>"17 часов 42 минуты:
     - Каково количественно ваше население. Более миллиона особей?
     - Нет.
     - Менее пятидесяти тысяч?
     - (молчание).
     - Зачем вы к нам прибыли?
     - (молчание).
     - Кто вас послал? Когда они прибудут сами?
     - (молчание)..."</i>
     Как допрос, - подумал Алексей.
     <i>"18 часов 01 минута:
     -   Попробовать  ли  нам  синтезирование  путем  сверхузконаправленного
магнитного воздействия?
     - (молчание).
     Пятнадцать секунд травим его ударной воздушной струей.
     - Попробовать?
     - Нет, это не вызовет качественных изменений.
     -  Почему  мы  до  сих  пор  не можем задать  такое действие, как поиск
объекта для захвата? В чем наша ошибка?.."</i>
     - Пробуйте, пробуйте, - заорал Назар.  - "Четверку-У" можете списывать.
Не подходит. А мы на этой неделе "Десятку" подвезем - самый новейший! Что?..
Уж этим обеспечим!
     Он  положил трубку  и в  негодовании оттолкнул  телефон  в другой  угол
стойки.
     - С  Пункта  звонили. Там тоже опыты сорвались,  опять Роберт  беситься
будет.
     Лазарь пробудился и сонно прошамал: "Анекдот про Вируса..."
     Черт, подумал Алексей, схватившись  за голову. Все смешалось. Я не хочу
никаких вирусов, будь они прокляты, отстаньте  все от меня.  Я больше так не
могу... Не могу понять этого  откровенного цинизма. Я не так низко воспитан,
чтобы постоянно говорить о смерти, чтобы приглашать ее в гости и пить с  ней
чай. Откуда это пришло? Откуда вообще взялась эта мерзость, почему  мы опять
превращаемся в самоедов и трупоедов? Ведь  прежние умерли. Мы же должны быть
совсем, совсем  другими, мы должны быть счастливыми, мы - чье-то будущее,  о
котором  думали  только  с  надеждой.  Нам поручено выжить. Мы  даже  должны
проклинать  прежних,  как еще никого не  проклинали, мы должны их ненавидеть
всем  сердцем  и всей душой должны  им мстить... Отречься от отцов, ибо  они
были плохими.  Отринуть матерей, ибо  они  не смогли  донести  любовь  миру.
Отсечь эту  опухоль, этот грязный белый  гнойник, отсечь все прошлое, потому
что  оно тяжкий  балласт, тянущий нас на дно  забвения... Только вот что -не
хочу я,  не хочу резать и вытравливать. Прошлое - это настоящее. И будущее -
это тоже настоящее. Ведь не может так быть, чтобы не было выхода...
     Алексей  отнял ладони с  висков. В голову вдруг  пришла  восхитительная
идея:  выпить то  выпили,  а про Пришельца забыли. Разве Адам не человек? Он
загорелся  этой  мыслью,  отобрал  у  Лазаря  джин  и  выбежал  из  комнаты.
"Угостить,  -  твердил  он, -  угостить.  Обделили. Так  дурно  поступили  с
внеземным  существом. Немедленно  исправить ошибку". Он добрался до двери  с
табличкой и, облокотившись на парапет, заглянул в бассейн. Внизу ворочались,
переворачивались и  диффузировали клубы пара и из этого  тумана высовывалась
шевелящаяся амеба, как айсберг, основной массой скрываясь в глубине.
     -  Адам! - крикнул  Алексей и в  ответ отозвалось гулкое эхо. Тогда  он
вытянул руку с бутылью и еще раз крикнул. Амеба тучно перевернулась. - Брат,
-  взволнованно  сказал  Кандидат,  - мы  вредные,  но  ты,  пожалуйста,  не
обижайся,  ты  нас  прости.  Мы  не  ведаем  что  творим.  Я  верю,  что  вы
могущественнее, так помогите же нам, неразумным, наставьте на путь истинный.
Братья! Господи! -  с  этими  словами  он  рывком выдернул пробку и  брызнул
немного джина в бассейн. Потом отхлебнул сам. - Давай на брудершафт!
     Адам резко вздрогнул и рыкнул.
     - А,  понравилось!  -- безумно закричал Алексей и вылил все содержимое.
Потом посмотрел  вниз и испугался. От  нечаянности выпавшая из  руки  бутыль
полетела вниз и беззвучно скрылась  в пару. Заметались ярко-оранжевые молнии
и амеба прыгнула вверх, рыча и изрыгая огонь. Что-то получилось неправильно.
- Я не хотел! - отчаянно крикнул Алексей и отшатнулся. Раздался сухой взрыв.
- Ну все,  -  забормотал он. -  Это слишком. Я пьян, я ничего не  соображаю.
Прости, Адам...  Но  только скажу тебе, что  вирус воли - это подлость, я не
должен  помогать  Близнецам  производить его. Я буду бороться, пойду  против
них, я уйду в подполье. Обещаю.

        Глава четвертая. Господин Пессимизм

     Монотонная  вибрация  уже  давно осточертела,  платформа  двигалась  по
воздуху страшно медленно, тянулась точно каракатица, но не слазить же с нее!
     Артур растянулся поперек глайдера на его теплом полу, высунул голову за
бортик и свысока  смотрел  на землю. Местность была  пересеченной, тусклой и
некрасивой.  Изредка  проплывали  околки  деревьев  в  окружении  нескольких
крестьянских домиков с длинными огородами на задворках. Людей, которые здесь
жили, называли фермерами. День за днем выходили они на свои участки, рыхлили
и чистили землю чтобы она плодоносила и не умирала, круглый год сеяли семена
и  поливали  грядки,  обеззараживали  воздух  и  разводили червей. Некоторые
держали скотину, оберегая  ее  от грабителей как зеницу  ока.  Но пуще всего
холили фермеры свой  околок,  потому  что  от него целиком  зависела вся  их
жизнь. У Артура поднималось настроение, когда он видел эти поселения, видел,
что кто-то  еще заботится о природе, но большую часть времени этого не было.
И тогда опять проносилась под глайдером голая земля, сплошь покрытая пылью и
шлаком, напрочь перемешанная с серой и углеродом.
     Платформа с  натугой выжимала тридцать километров в  час. Впрочем, и на
том спасибо - лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Артур повернулся на  бок и
легонько надавил за мочкой уха. Пора поговорить с Группой.
     - Арт, это ты?
     - Да, Уэсли, здравствуйте.
     - Готов поспорить, у тебя есть новости. Да еще какие! Уж не встретил ли
ты гибрида?
     - Нет, -  засмеялся Артур, - гибрида я  еще не встретил.  Правда, ходит
столько слухов, что трудно в них не поверить. От версии, что они  дети союза
благородных инопланетян с прекрасными девами, до версии, что  на самом  деле
это пауки, живущие в горах и парализующие одиноких путников.
     - Ну тогда выкладывай что у тебя есть.
     -  Выкладывай?! Это надо видеть лично. И  чувствовать.  Здесь  все  так
неухоженно,  гнилостно,  бесцельно,  не  то  что  было в Школе.  Вы наверное
думаете что  загладили совесть, если послали сюда двух человек? Здесь плотно
работать  надо. Нужно  подходить  к  каждому  человеку,  брать  за  шкирку и
конкретно спрашивать:  что  же  ты,  падла,  отсиживаешься  в  отшлифованной
середине,  с  которой где сядешь, там и  слезешь. Что  же ты  беспристрастно
смотришь  на  эти  безобразия, поддакиваешь и хлопаешь в ладоши.  Морду тебе
набить? И пока каждого не проймет, что и его-то тоже все касается, мы ничего
сделать не  сможем,  и  он по-прежнему будет тонуть  в  липком беспросветном
мещанском болоте.
     - Я тебя понимаю,  Артур,  мы все  друг друга  понимаем  в  Группе, но,
согласись, делаем все возможное. Единственное, в  чем можно  себя упрекнуть,
так  это в том,  что мы не успеваем за  событиями, просто стремительными при
нашей  малочисленности. И потом,  когда  ты  их вытащишь из  болота,  что им
предложишь?.. Ладно, как у тебя с Близнецами?
     -  Есть  несколько  проблем. Первое: так  называемые  черные ящики. Они
действительно  черные  и очень  крепкие,  но  иногда, говорят, раскрываются.
Вроде  маленьких контейнеров для доставки чего-то (не знаю чего) кому-то (не
знаю кому). Второе:  вертолеты летают не только  с Близнецами, но еще  и без
них,  распыляя  какие-то химикаты  в  воздух. Между первым  и  вторым  очень
вероятна связь.
     - Так.
     -  Далее... -  Артур  информативно рассказал  обо  всем, что  вспомнил,
господину Тори: Указ  No7, паника в  Ланьчжоу, свалка. Потом они расстались.
Далеко  на  горизонте показались  верхушки  фабричных  труб  Столицы.  Артур
отодвинулся  от края,  встал  и закричал что  было силы: "Ого-го-го",  -  но
поперхнулся  воздухом  и  тут  же закашлялся,  как-будто отторгая  из легких
чужеродное.
     Неожиданно платформа чихнула, накренилась и  провалилась одной стороной
и Артур  едва успел  схватиться  за  поручни  чтобы  не свалиться с  немалой
высоты. С правой стороны отказала  гравитационная подушка. Теперь левая была
перегружена и  Артур  поскорее  дотянулся до рычажков управления,  и заказал
опускаться, но  поздно - каким  все-таки был глайдер  с виду,  так и проявил
себя - развалюхой, хотя  и  выбрал  Артур  на  бандитском  складе лучший  из
имевшихся. Вибрация прекратилась и платформа, еще пролетев немного,  клюнула
носом,  зачерпнула и камнем пошла  вниз. Падение с  бешеной скоростью поверх
падающего глайдера продолжалось целую  вечность и краткий миг.  Уже почти  у
самой  поверхности  Артур  оттолкнулся  от  него ногами  и ушел вбок.  Перед
глазами провернулась земля вперемежку с бездонным голубым небом и... Громкий
треск и все.
     Мир  перед  глазами погас. Хороший. И понятный. Понятный и хороший  мир
погас  перед  глазами, уступив  место  другому, умиротворяющему.  Темнота  и
звезды.  И  темнота. Мягкий лиловый  свет  и  очаровывающая музыка. Мчит  на
огненном коне Адонаи, размахивая сияющим мечом, а от этого все кружит вокруг
плавным белым  танцем.  Темп убыстряется  до алегретто и вот уже образовался
целый   вихрь   игры  света.   И   Голос,   раскатистый   и  завораживающий.
Приближающийся.
     ... Телегу подбросило на колдобине.
     -  Кхе-рхе-рхе,  не  повезло, - хрипло  проговорил  старик,  поглаживая
вожжами  измотанную  трудной  жизнью  престарелую  клячу.  Он  закашлялся  и
замолчал.  -  Сейчас свезу  тебя в город,  -  сказал  он,  - и там  отдам  в
госпиталь,  пускай разбираются врачи.  Я  в  энтом  деле  не  мастак  (пф-пф
самокруткой).  Кхе-рхе...  А  сам  на  базар вот еду,  может картошки  мешок
продам,  если не ограбют  по  дороге.  Иль  не  продавать, как  ты  думаешь?
Молчишь. Вот то-то и оно... Ладно, ладно, не  бормочи,  скор уж приедем. Кто
не  ушибался  - без этого  скучна жизнь, нет  встряски организму... - Телегу
вновь подбросило на яме. Кобыла остановилась. - Вот треклятая, - трепыхнулся
старик и с трудом слез на землю.
     Артур снова забылся и ему приснился радостный сон, потому что непонятно
про что. А когда открыл  глаза, то увидел над  собой голубое-голубое... нет,
не  небо, а потолок сквозь ресницы, а когда очнулся совсем, потолок оказался
не  голубым,  а  грязно-грязно белым,  а  в нос  ударил  тошнотворный  запах
лекарств,  больницы и  больных, и  невыносимо прокалывало  ногу. На соседней
койке стонал  больной, над которым колдовала  сестра  милосердия, уговаривая
его  выпить полстакана  ярко-красной, напоминающей томатный  сок  суспензии.
Вдруг  она  заметила,  что  Артур  открыл  глаза,  оторвалась  от  больного,
испуганно перекрестилась и выбежала за стеклянную дверь  в  коридор, и долго
был слышен  пристук  ее  шлепанцев. Сосед продолжал  постанывать,  а  где-то
сзади, над головой заговорили.
     - Вчера Близнецы новый Указ издали.
     - Что там еще? - спросил драматический тенор.
     - Сам не слышал - товарищ из пятнадцатой палаты сказал, -  но, кажется,
это точно. Что всех, кто родился за границей Китая а потом приехал, высылают
обратно. Ничего постороннего, как Они гениально выразились.
     Второй  собеседник очевидно  заволновался, заерзал на кровати и  сквозь
зубы процедил:
     - Гады такие...
     Первый не понял и обрадованно закивал:
     -  Правильно,  правильно!  Их,  гадов, всех  выселять  надо. Заполонили
страну  - прохода нет, закабалили совсем, но Близнецы это вовремя раскусили.
Они в открытую заявили, что живем мы неважнецки из-за приезжих...
     Разговор прервал быстро и шумно вошедший Доктор, полноватый  мужчина  в
очках и с темной растительностью вокруг  рта, который сразу прошел к Артуру.
Возле  Артура  он постоял  несколько  секунд,  сощурив глаза, а когда вокруг
зашушукались, изумленно воскликнул:
     - Ну ты парень,  даешь, караул! Почти наполовину был разобранный. Я еще
переживал  -  такой красивый  человек пропадает, а  ты, караул, вдруг выжил.
Нет, удивляет меня иногда  народ!.. - Доктор вошел в раж и его удивлениям не
было конца.
     Артур впал в забытие. Наверное, прошли ночь, день и еще одна ночь - так
показалось, - когда же он проснулся,  нога почти не  болела, лечение Доктора
оказалось  действенным, если  не  сказать чудодейственным. Кстати, почему  я
здесь, подумал Артур. Ведь  я должен быть совсем в  другом месте. Впрочем, и
там,  где  я должен быть - зачем я там  должен  быть? Ох,  суета сует,  и ни
единой возможности почувствовать себя человеком - Бог, знай себе, дергает за
ниточки: пойди туда-сюда, сделай то-се, и  опять  ни  одной лазейки, и опять
обреченность и безысходность. Ведь  мы все  шли в  Школу почувствовать  себя
Человеком!  И  быть  Человеком.  А  вместо  этого  рутина,  будни,  никакого
фейерверка жизни, никаких полетов мысли,  лишь  всегда и вечно один на  один
лицом  к  лицу  перед  Свалкой  Истории.  Насколько  лучше,  например,  быть
фермером. О, это счастье - быть фермером.  А Вспомогателем быть  не по мне -
нет того  стержня,  который  отличает  властителей  мира от  овец. Например,
такого,  как  у  Тимоти,  который считает, что  жизнь это  краткий  проблеск
сознания,  который стоит потратить лишь на  ярчайший  взрыв деятельности. На
битву за благо.
     Артур скосил  глаза  к  двери. В  коридоре слышались нестройные голоса,
перебиваемые  размеренным щелканьем подкованных каблуков. Дверь взвизгнула и
в палату сразу ввалилось много народу: желтые пятна гвардейцев, выделяющийся
на их фоне  "штатский" и, кажется, весь персонал  больницы. Впереди всех был
Доктор, который, расставив руки в стороны, кричал:
     -  Позвольте! Не  пущу!  Это  госпиталь,  а не базар!  Именем  Красного
Креста!
     Гвардейцы  грубо оттолкнули Доктора  к стене. Истые фанаты в исполнении
приказов комиссара Джахари, равно как и фанаты односторонней жестокости, они
хватали больных  с  постели,  сверяли по списку происхождение  и,  если  кто
оказывался "ненастоящим" китайцем, волокли на улицу, где его уже  дожидались
тарахтящие весело  и  беззаботно  высоколобые трейлеры.  Доктор  каждый  раз
обреченно приподнимал  голову  и  всхлипывал:  "Не имеете права!".  Артур  с
удивлением  взирал на непрошенных  гостей. И тогда подошли к  нему. Комиссар
прочел табличку на кровати и недовольно спросил:
     - Этого в списке нет!
     - Не трогайте! - встрепенулся Доктор.
     - Документы! - рявкнул комиссар на Артура. - Живо!
     - Увы вам, - подал голос Артур, - я их потерял. Украли.
     -  Тоже уведите, -  скомандовал комиссар и,  кивнув в  рот  жевательную
резинку, стал противно жевать.
     Доктор  совсем скуксился,  и вдруг подошел к комиссару Джахари и ударил
его по лицу. Комиссар тупо обернулся и...  заорал! Он орал на весь мир, и он
накинулся на Доктора, и он  стал лупить его  кулаками и ботинками. "Сволочь!
Падаль иностранная", -  только и  раздавалось  окрест. Вся палата  застыла в
молчаливых позах и ледяном напряжении. Артур  метнул  взгляд вокруг: крики и
молчание. И тогда он прямо  с кровати сиганул  на спину Джахари, схватил  за
воротник и основательно встряхнул  паршивца,  только  звонко клацнули  зубы.
Штатский  махнул  и гвардейцы  гурьбой набросились на дерущихся,  образовали
кучу-малу, оттиснули своего комиссара к  окну и, наконец, прилично измочалив
и получив в ответ столько же, ну  может быть чуть меньше, заковали Артура  с
Доктором в  железо. Натерпевшийся страхов  комиссар мстительно отряхнул свои
желтые военные галифе, выпятил грудь колесом и с шипением произнес:
     - Уведите  эту свинью  и эту сволочь врача,  и, вообще,  разберите весь
этот притон к чертовой бабушке. Лежачих не брать!
     И он ушел, зализывая прокушенный язык. Артура, подпинывая, погнали вниз
двое --  образ одного из них, с провалившимся носом  и красным пятном от шеи
до уха, врезался в  память,  казалось, навсегда, - и  втолкнули в фургон. От
последнего толчка Артур засеменил,  пытаясь удержаться в  равновесии,  но не
удержался  и упал,  подмяв  под  собой нечто сухое и  костлявое. Из-под него
выкарабкался шаткий старичок, только охнувший на все извинения.
     Все лавки уже были забиты. Вновь прибывающие устраивались кто как может
-  стоя  или  на коленках. Когда  и  стоять  стало негде,  дверь захлопнули,
лязгнул замок и воцарилась полная темнота.
     Артур  погрузился  в  печальную  задумчивость.  Он  думал.  Нужно  быть
одержимым,  чтобы жить в  этом  мире. О, человек,  почему  надо  обязательно
унижать  других, чтобы  казаться выше? Ты унижал природу,  мня себя царем, а
ведь  говорили же: не бей породившего тебя, потом будешь горько сожалеть. О,
глупцы! И вы продолжаете обезьянничать! И я вместе с вами не понимал раньше,
что  ничего  мы  не  знаем. Мы можем констатировать факты,  но глубокого  их
понимания у нас нет. Может быть природа и уничтожает нас потому,  что  мы ее
не поняли, не выполнили задачи быть высшим существом.  Да-да, прав Вэн Юань,
во всех бедах виноват сам человек - для ЖИЗНИ ему было дано все необходимое.
А может так и должно быть,  что существует предел познания и истории - чисто
прагматический, заложенный в самой природе. Бог знает...
     В темноте кто-то крякнул и как можно более веселым голосом спросил:
     - Здравствуйте, товарищи! Куда едем?
     -  По этапу!  - угрюмо отозвались со  стороны кабины  и тогда  поднялся
гвалт. Кто-то бил ногами в стену, кто-то мучительно стонал.
     Неожиданно для  всех  из  хрипящего  горла  динамика  послышался  голос
комиссара Джахари: "Ну вы еще не включили?.. Вот бараны-то точно... Ладно, я
говорю". Он кашлянул и, не зная с чего начать,  еще раз кашлянул. В трейлере
утихли. "Гм!  Объясняю ситуацию. Все вы - преступники, согласно действующему
Указу Великих и Мудрых Близнецов. Вознесем им должную хвалу и продолжим. Все
вы - иностранные шпионы и я лично поперевесил бы всех на первой перекладине.
Но...  с глубочайшим сожалением  приходится  отдавать  вас  в  крепкие  руки
правосудия, где  вы  получите по  заслугам,  не так ли? В вину  вам ставится
грубейшее  нарушение  Указа  номер  девять, заключающегося  в  необходимости
покидания  страны  в  течение  двух  суток  со  дня  подписания  означенного
документа  всеми  инорожденными,  коими вы и являетесь, карающееся  смертной
казнью    или   пожизненными    исправительными   работами   на   усмотрение
территориальных  властей..."  Заплутав в дебрях словесности, офицер  гвардии
просто отключил микрофон.
     Артура внезапно замутило и он стал повторять про себя: "Страна дураков,
страна дураков", а потом в горестном настроении  прошел к  задней двери, сел
на карачки и заглянул в прорезь щели. Трейлер задребезжал  и рывком рванул с
места -  и в  полоске светлого  мира  за  щелью  пополз  мрачноватый  дворик
больницы,  арка,  и  дальше,  шарахая  велосипедистов, понеслись  по  спящим
проспектам, по  лужистым  бульварам, и покинули  старинный полуразвалившийся
Сиань. Дорога повела по безлюдной  и  мертвой  местности. Неподвижно  серели
каменные глыбы и куски  грязной  пемзы - растительность давно покинула  этот
край. Природа упрямо наводила все более полный беспорядок  на  этом отшибе -
тот истинный  абсолют, который породил все и вся,  породил жизнь,  но пришло
время  и  он забирает ее обратно  в  свои  необоримые  объятия.  И  напрасно
философы до изнемождения  искали его где  попало, он находился рядом: ибо из
хаоса возник мир, хаосом и завершится.
     Артура пихнули в бок. Это рядом примостился Доктор.
     - Как твоя нога, герой, не болит?.. Ну и хорошо, караул...
     - Простите что так получилось, - сказал Артур. - Если можете.
     - Ладно. Тут не во мне дело, тут другое...
     При  этих словах Доктора Артур наконец-то ощупал  неуловимую,  но давно
свербящую в мозгу мысль. Близнецы... что? Устраняют  лишних  свидетелей, что
ли. И еще... Чувствуется какая-то общая угроза, что-то Близнецы затевают...
     - Дай мне посмотреть наружу, - попросил Доктор.
     Артур уступил место.
     - Но здесь же нет ничего интересного! - воскликнул  он, наклонившись. -
И ты два часа смотрел, караул?
     - Мне интересно, - ответил Артур и шепотом добавил: - По правде говоря,
я не собираюсь здесь долго задерживаться.
     Доктор тоже понизил голос.
     - Сразу вижу  в тебе кровь прежних:  малейшие оковы и начинается борьба
за свободу... Местность мне незнакома. Судя по пейзажу... за  каждым валуном
прячутся,  чтобы  напасть,  длинноухие гибриды.  Да и при  побеге  погонятся
гвардейцы, вызовут глайдеры, устроят облаву. Неприглядная картинка, караул.
     - Погонятся шакалы,  - уточнил Артур,  - а  это меняет дело.  Мы  будем
биться.
     - Гмм... куда же нас везут?
     - Понятия не имею. К югу.
     - Это плохо, - проговорил Доктор и замолк.
     Солнце  нестерпимо  калило  кузов,  стояла  духота  и  от  людей  валил
нездоровый  смрад...  Печать  за   грехи  отцов   изъянами  лежала  на  НИХ.
Шелушащаяся и разноцветная кожа, неправильной формы руки и ноги... Неизбежны
законы природы, когда сын виновен в ошибках  отца. Но пока  они живут, пусть
несчастные,  но  все  же  люди,  -  никто не  имеет  права  безнравственного
обращения с  ними...  Да, да, да, у нас нет  понимания того, что  мы делаем,
зачем мы  это делаем,  и почему мы делаем это так  плохо. Мы  отрицаем  себя
своими действиями. Вот, мы не сумели владычествовать над миром, как не стали
и  атомами  единой  гармонии  (есть  в  нас  дурацкое  свойство,  называемое
эгоизмом),  мы не нашли братьев по разуму,  и даже  по-настоящему не вышли в
космос,  потому  что  разобщены  и  не  создали  монолитного  образования  -
человечества, такого  естественного и такого далекого. Но и здесь, на Земле,
мы  не построили  ничего устойчивого, а  пресловутая техносфера нас  слишком
скоро предала...
     -  В  детстве, - задумчиво сказал Доктор,  - я мечтал быть журналистом.
Знаешь,  это  романтично  -  ездишь  по  городам, создаешь  новости,  берешь
интервью у популярных личностей и  постоянно на передних рубежах событий. Но
мечтал  еще во времена какой-никакой  стабильности,  вплоть  до...  до  того
памятного страшного голодного года. И  я познал  все  ужасы низов общества и
это было невыносимо, когда соседка съела своего маленького ребенка и сошла с
ума, когда мы  стали  ловить  из  реки  кишащую  червями рыбу,  когда другая
соседка... Потом я  убежал  из  дома  и  бродил  в  пригородах  Столицы,  но
насмотрелся на стольких изувеченных уродов, изголодался до таких костей, что
поневоле вернулся домой. Мамы уже не было,  а сестра превратилась  в дряблый
костлявый  мешок,  тускнеющий с  каждым  часом. Потом огонек  ее жизни  угас
совсем.  Тогда я убежал вновь и,  на свою удачу, пристал к одному разъезжему
врачу -  у  того  были деньги, но как раз не было  смышленного  помощника...
Интересно ли тебе?
     -  Да,  очень,  -  сказал  Артур, но Доктор  замолчал. До  этого всегда
подвижные его глаза печально застыли и стали походить на саму скорбь.
     - Отсюда  нет достойного  выхода,  - медленно  проговорил  он. - Только
унижение и смерть. Падение и смерть... Знаешь, мне не раз  приходила  мысль.
Земля   как    саморегулирующаяся   живая   система    обладает   инстинктом
самосохранения  и   когда   люди   становятся   шелухой,  из   необходимости
превращаются в экскременты, в рудимент, в гнойник, она отказывается от них.
     - Как-то я изучал пантеизм... - начал было Артур.
     - Вот так и живу, - как будто не замечал собеседника Доктор, - словно я
не  я,  а частица высшего организма. Лечу людей и думаю: это Земля оперирует
моими руками. Что так надо и это во благо.
     - Можно перебить? - вмешался кто-то со стороны. - Грегором зовут. Я тут
подслушал немного, думаю вы  правы. Как врач вы  подтвердите, что у человека
бывают неизлечимые болезни? Бывают. Также и у остального, к примеру, у вашей
живой системы.  С  болезнью  не всегда можно  справиться,  от  нее  можно  и
умереть.
     - Да,  умереть, - согласился Доктор. Из темного  угла его позвали  и он
ушел, осторожно ступая в темноте чтобы никого на раздавить.
     Долго наступал вечер, но-таки наступил и воинственное пурпурное  солнце
скатилось на самую кромку холмов. Колонна грузовиков подъехала, по-видимому,
к военной базе и остановилась на каменистом  лугу перед высоким, ограждающим
ее, забором. Дверцы фургона  с лязгом отворили и ворвавшийся прохладныйветер
обнажил тела  людей  в  самых причудливых положениях, в  какие их разместила
пытающая тряска  по старой предгорной  дороге.  Они  тоскливо  копошились во
тьме, уже давно  отчаявшись  глотнуть поток пьянящего  неба. Пленных согнали
вниз  и кое-как  сбили  в  колонну.  После этого  массивные ворота  в заборе
отворились, впустили  по одному урчащие грузовики и выпустили кучку страшных
людей  в черной  униформе,  которые катили перед собой  пару тележек: одну с
пузатым  бочонком, а другая  была нагружена  тяжелой угловатой  аппаратурой.
Возглавлял  процессию невысокий человечек, к  которому  немедленно  бросился
комиссар Джахари, восклицая: "О, Эдкенс,  мое почтение!"  - но  тот  холодно
осадил: "Вначале  дело, Вилли". И черная процессия медленно  двинулась вдоль
колонны. Завыл тревожный горный ветер. Пленные стояли, понуро сгорбившись, и
тут от них отделился один  человек и попытался бежать. Неуклюже махая руками
и  слегка  сбивая шаг, он направился  к  лощине, и  почти  добежал до начала
склона, когда  его  сразило  двойной автоматной  очередью. Перестал свистеть
ветер. Это у Артура заложило уши.
     "Гадство! Мы и в дни исхода не отказались от безумства!"
     После  краткой  заминки,  связанной с этим происшествием, пленных стали
разделять на три группы, но перед этим каждому давали выпить полстакана воды
из бочонка.  Дело продвигалось уверенно  и вскоре очередь дошла  до Доктора.
Невысокий человечек Эдкенс спросил:
     - Как здоровье? Что болит?
     Сзади него встрял в разговор комиссар.
     - Том,  заметь,  он  поносил мудрейших Близнецов, - и улыбнулся во весь
рот, но когда начальник Пункта проворчал:  "Спрошу у тебя, тогда и советуй",
улыбка мгновенно спала с его лица.
     Помощник все-таки сделал пометку в блокноте. Эдкенс сказал: "На опыты",
и Доктору протянули стакан с водой. Он перекрестился и залпом выпил; подошел
другой помощник  и увел  его  в одну из раздельных  групп.  Артур  посмотрел
Доктору  вслед,  затем перевел взгляд  на стоящих перед  ним  людей,  словно
недоумевая, чего им от него надо.
     - Как здоровье? Что болит? - спросил Эдкенс Артура.
     - А у вас? - в свою очередь спросил Артур и вгляделся в  крохотные злые
глазки начальника Пункта, которые мигом вспыхнули.
     - Сопляк, -  процедил Эдкенс  и громче: - На  работы! - а потом,  когда
подали стакан "воды", брезгливо фыркнул: "Пей".
     Артур понюхал. Брякнули наручники.
     - Попробуйте вначале вы.
     - Побыстрее! - прорычал коротышка.
     Артур разозлился и плеснул жидкость ему