ступили неправильно и заслужили наказание, - подумал Антон. - А иначе - как решиться ударить?.." x x x Утром он почувствовал неприятное волнение. Как перед экзаменом, к которому не готов. Да и не только он - настроение было неважным у всех. Быстро, почти не разговаривая, позавтракали, затем получили у Сергеева вещи. Антон взял себе брюки из плотной темно-серой ткани и просторную рубашку, под которой легко было спрятать панцирь и все остальное. Смотрелся он в этом одеянии не слишком элегантно, зато незаметно. Остальные тоже не блистали вычурностью нарядов. В автобусе Самурай постоянно бросал на Антона полные сомнения взгляды, потом подсел и сказал: - Когда начнется, от меня не отходи, понял? Вперед не рвись, но и не отставай. Если что случится - зови. Их высадили в двух кварталах от рынка, и автобус уехал. Как было оговорено, все сразу разделились и растворились в потоке прохожих. Антон вдруг почувствовал какую-то шальную радость от того, что вновь оказался на улице, один, среди обычных свободных людей. Но примешивалась горечь обиды. Он не мог сейчас повернуться и пойти куда вздумается, а маршрут его был четко определен и исключал отклонения. Антон шел, опустив глаза, чтобы случайно не наткнуться на кого-то из знакомых. На такой случай у него, конечно, была припасена версия, но выкручиваться и объясняться с кем-то все равно не хотелось. Территория рынка была огорожена плотным щитовым забором, украшенным пестрыми рекламными панелями. Он бывал здесь раз или два - юго-западный рынок располагался на самой окраине, и сюда приезжали в основном только жители пригородов. Антон плохо помнил расположение рядов. Найти нужное место оказалось сложнее, чем он думал вчера, глядя на карту. Посетителей пока было мало, и торговцы, пользуясь этим, пили кофе, болтали, листали журналы и игрались с карманными электронными играми. Антон неторопливо шел между рядов, поглядывая на товар и нигде надолго не задерживаясь. Продавцы иногда делали попытки заинтересовать его своими вещами, но не очень настойчиво - у Антона был вид типичного праздношатающегося без копейки в кармане. Он без особого интереса миновал ряды с одеждой и обувью, слегка задержался у прилавков с туристическим снаряжением. А вот поглазеть на фототовары ему толком не удалось - время поджимало. Ряды телевизионщиков были видны издалека - эти ребята выстраивали из своего товара стенки метра по три высотой. Здесь уже собралось довольно много посетителей, и Антон не сразу нашел своих. Сначала он увидел Обжору - тот эмоционально спорил с одним из продавцов насчет какой-то антенны, хотя Самурай четко дал понять, что нельзя заранее привлекать внимание. Затем в толпе мелькнула вечно не чесанная голова Сержанта. Антон неторопливо направился в его сторону. По дороге его перехватил неизвестно откуда взявшийся Самурай. - Ты готов? - тихо и быстро спросил он. - Ждем Гоблина и сразу начинаем. Далеко не уходи, будь рядом. И посмотри на всякий случай, нет ли тут твоих знакомых. Он вновь исчез. Антон нерешительно остановился. Ему следовало по-прежнему прикидываться рыночным зевакой, но при этом находиться на одном месте. Задача нелегкая. Наконец он решился подойти к ажурному стеклянному прилавку с видеокамерами, наклонился над ними и стал пристально разглядывать, растягивая время. Торговец посмотрел на него без интереса. Он даже не стал спрашивать: "Чем интересуетесь?" Антон закончил любоваться камерами и перешел к чтению аннотаций. Подняв на мгновение глаза, он встретил подозрительный взгляд продавца. Тот как будто спрашивал: что ты, парень, здесь дурью маешься, покупателей отпугиваешь? Антон хотел было спросить что-нибудь умное, но не успел. Кто-то Легко тронул его за плечо, и над ухом прозвучал быстрый шепот: - Через пять секунд начинаем... Он оглянулся, но никого не увидел. И вслед за этим раздался оглушительный грохот. Антон вздрогнул и начал растерянно озираться по сторонам. Народ в панике бросился врассыпную, образовалась нешуточная давка. Антон отскочил на опустевшее пространство, уворачиваясь от мечущихся людей, и увидел сквозь затянутый пороховой дымкой воздух, как Самурай подрубает ногой стойку широкого трехметрового прилавка. Телевизоры посыпались на асфальт, как кубики, треща пластиковыми корпусами и разлетаясь фонтанами осколков. Вслед за этим раздались еще два взрыва - брошенные заранее гранаты разорвались ослепительными белыми хлопьями. Антон зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что Самурай смотрит прямо на него и что-то кричит: - Чего встал, как баран?! - разобрал он через мгновение. - Давай сюда! Антон подскочил, выхватывая электродубинку, и успел ткнуть ею в живот здоровенного разъяренного торговца, который собирался обрушиться на Самурая сзади. Торговец дернулся, сгибаясь пополам, и отлетел на асфальт, под ноги бегущим людям. Самурай рванулся вперед, к следующему прилавку, и снова ударил. Еще один шестиэтажный "небоскреб" из телевизоров покачнулся и рухнул с грохотом и звоном. Впереди действовал Сержант. Он, как вертолет, махал своей дубинкой, разгоняя торговцев и освобождая пространство для наступающего следом Самурая. Антону же оставалось только прикрывать Самурая сзади. Тактика эта не была придумана заранее, она родилась прямо здесь, как простейший и единственно верный метод. Под ногами трещали корпуса разлетевшихся видеокамер. Самурай особенно старательно уничтожал их, чтоб ни у кого не возникло мысли взять камеру и зафиксировать происходящее "для истории". С каждым шагом Антону приходилось все труднее. Первый испуг у торговцев прошел, и теперь они с яростью бросились защищать свое добро. Антон, как никто другой из команды, понимал их. Он знал, что каждый удачный удар Самурая разоряет одного человека. Если что-то и оставалось относительно целым после его атак, то продать это по нормальной цене было делом безнадежным. Антон знал, что внешний вид товара - половина его стоимости. Да и мало что могло уцелеть - почти все телевизоры были оборудованы хрупкими хрустальными полусферами - распознавателями жестов, которые ломались от малейшей перегрузки... ...Антон уже не понимал, кого защищает - себя или Самурая. Пока его спасала только давка и высокая скорость движения: разъяренные продавцы не успевали как следует сорганизоваться. Махать дубинкой уже не оставалось сил. Антон все чаще просто нажимал на кнопку разрядника, со страхом думая, что емкость батарей не бесконечна. В какой-то момент он не смог увернуться, и молодой парень с разбитым лицом крепко и больно схватил его за волосы, а кто-то еще дважды от души ударил - в скулу и в висок. У Антона закружилась голова, он выронил дубинку и сам едва не свалился на землю, но тут что-то сильно потянуло его в сторону, а потом - вверх. Ноги почему-то оторвались от земли, он начал перебирать ими, нащупал какую-то опору... Когда Антон пришел в себя, он обнаружил, что уже сидит на заборе. - Прыгай в кузов! - заорал прямо в лицо разгоряченный Самурай, отпуская его одежду. Антон судорожно схватился руками за забор и глянул вниз. Свалка, из которой его выдернули, кипела прямо под ногами, но она уже стала казаться чем-то совсем неопасным, не имеющим к нему отношения. По другую сторону забора стоял небольшой автофургон с задранным тентом, из кузова Антона звал Сержант, что-то крича и размахивая руками. Рядом оседлал забор Обжора с двумя пистолетами в руках - он отгонял каучуковыми пулями торговцев, пытавшихся поквитаться со своими обидчиками. - Прыгай за мной! - снова крикнул Самурай и сиганул прямо в кузов, ловко удержавшись на ногах. Антон еще раз посмотрел за забор и собрался было прыгать, но вдруг увидел неподалеку небольшую, но плотную группу торговцев, похожую на кипящий котел. В центре этого котла моталась окровавленная голова Гоблина. - Там Гоблин! - закричал Антон, показывая рукой. - Что?! - Гоблин! - Черт с ним! Прыгай - и поехали. - Его сейчас разорвут! Самурай выговорил какое-то зверское ругательство и снова вскарабкался на забор, ловко достав пистолет. -Где? - Вон там... - Дай свой пистолет и вали отсюда, не мешай. Антон наконец перебрался в кузов и сел, привалившись к бортику. - Жив? - спросил Сержант, бесцеремонно повертев его голову в руках и тронув пальцем набухающую шишку на виске. Антон не ответил. Машина стояла в пустынном хозяйственном дворе, здесь были только однообразные боксы из листового железа и несколько ветхих тракторов. Из-за забора все еще доносился шум. Рядом приземлился Обжора. - Все, сейчас едем, - выпалил он. - Там уже охрана бежит... Перед глазами Антона мелькнули тяжелые ботинки Самурая, грузовик содрогнулся, когда подошвы ударили о кузов. Следом перевалился едва живой Гоблин, а за ним прыгнул Печеный - гибкий и упругий, как кошка. Сержант стукнул кулаком по кабине и поднял тент. Машина рванула с места. Оказавшись в полумраке, Антон утратил остатки сил-и самообладания. На теле ноющей болью обозначились те места, которые он не смог уберечь от пинков и ударов. Сержант сидел рядом и пытался разжечь сигарету. В другом углу кузова над стонущим Гоблином склонились Печеный и Самурай. Они что-то с ним делали и беспрерывно ругались, приказывая ему не дергаться и не ныть. Машина мчалась, не останавливаясь, как будто в городе не было ни светофоров, ни перекрестков. И чем больше она удалялась от растревоженного рынка, тем свободнее себя чувствовали все, кто сидел в фургоне. - Да... - сказал Обжора. - Устроили мы ребятам... телешоу! И засмеялся. Все остальные тоже вдруг начали смеяться - сильней и сильней, и Антон почувствовал прилив веселья и легкости, хотя ничего смешного, конечно, не было. - А я... А я... - захлебывался Сержант. - Этот орет: только товар не трогай! А я его самого тронул, да так, что он в свою витрину улетел... - А я там. одному прилавок с видеокамерами разбросал! - подхватил хохочущий Печеный. - А он их сгреб в охапку, бежит за мной и в меня кидается! Камерами! Антону тоже захотелось рассказать всем, как он ловко столкнул лбами двоих мощных торгашей, но он все же решил промолчать и послушать, как другие хвастаются своими "подвигами". Когда все отсмеялись и успокоились, к Антону подсел Самурай. - Что-то ты не очень сегодня напрягался, - тихо, чтоб никто не слышал, сказал он. - Специально, что ли, старался товар не попортить? - Когда мне было товар портить? - возразил Антон. - Ты впереди шел, после тебя ничего целого не оставалось. А я, между прочим, напрягался будь здоров! Сам разве не видел? Самурай промолчал, смерив Антона медленным, напряженным взглядом. - Всем лихо было, - сказал он. - И все успевали громить прилавки. Кроме тебя. Я понимаю, что мы сегодня, может, хреновыми делами занимались и что тебе неохота своих же братанов-торгашей долбить, но ты же с нами пошел! А если настоящее дело будет - тоже за другими спрячешься? - Думаешь, я сегодня испугался?! - вскинулся Антон. - Да нет... Просто добренький ты слишком. Учись бить по-настоящему! А то на тебя надежды никакой... Самурай криво усмехнулся и отошел к Гоблину проверить бинты. Антон почувствовал, что его оскорбили до самой глубины души. Только что он прикрывал Самураю спину, принимал на себя все удары и пинки, которые предназначались ему, и этот же самый Самурай обвиняет его в том, что "не очень напрягался"! После таких слов Антон засомневался, стоит ли теперь вообще верить ему и уважать его мнение. Машина остановилась на узкой пустынной дороге за городом. Все высыпали из кузова размять ноги и глотнуть свежего воздуха. Из кабины появился Сергеев, почесывая спину своей тросточкой, - оказалось, он сидел рядом с водителем. - Генерал доволен, ребята, - сказал он, не выказывая, впрочем, никакой радости. - Он смотрел прямую телетрансляцию с рынка и видел все от начала и до конца. Я только что разговаривал по телефону с его референтом, и он говорит, что старик даже помолодел от удовольствия. Молодцы, одним словом... - Ну так! - гордо воскликнул Сержант. - Все целы? - Практически, да, - ответил Самурай. - Ну, тогда заедем на базу в медпункт, а потом на гулянку. Или хотите сначала отдохнуть? - Какой еще отдых! - простонал Гоблин. - Сейчас заклеим шишки - и вперед, на новые подвиги! - Как хотите, - усмехнулся Сергеев, садясь в машину. x x x В лагере их встречала только Анна. Она с любопытством посмотрела, как потрепанная, но бодрая команда выгружается из машины, и ушла куда-то. В медпункте уже ждал врач - высокий костистый мужик с простым грубоватым лицом. В первую очередь он занялся, конечно, Гоблином. У того был расквашен нос, рассечена кожа на голове и повреждена, несмотря на защитный панцирь, пара ребер. Врач посоветовал ему отлежаться, но Гоблин и слышать об этом не хотел. Глаза у него бегали, как у голодного хорька в предвкушении кормежки. Да и все остальные находились во власти какого-то сладкого предчувствия. Антон дожидался своей очереди на улице, когда вновь увидел Анну. Она тоже заметила его, подошла и села рядом. - Сильно досталось? - полюбопытствовала она. - Не очень, - пожал плечами Антон. - Некоторым хуже. - Ну-ка, дай посмотрю... Антон повернул голову, и Анна осторожно потрогала ссадину на его виске. От ее мягких прикосновений у Антона мороз пошел по коже. Он замер и перестал дышать, чтобы не спугнуть эти волшебные секунды. Это было похоже на ласку матери. Впрочем, матери своей Антон не помнил, но представлял себе именно так. - Больно? - тихо спросила Анна. - Крови много натекло. Хочешь, я принесу крем, чтобы размягчить корку? - Не надо, врач все сделает, - ответил Антон. И добавил: - Спасибо, конечно. Анна помолчала несколько секунд. Потом сказала: - Ничего... Сейчас поедете долечиваться. К вечеру и не вспомнишь про свои болячки. И что-то странное прозвучало в ее голосе - то ли горькая усмешка, то ли презрение. Антон так и не понял, что же она имела в виду, но отчетливо почувствовал подувший холодный ветерок. Однако отъезд на "долечивание" почему-то задерживался. В ожидании транспорта пришлось пообедать, послоняться без дела по лагерю. После четырех к воротам наконец подъехал небольшой комфортабельный автобус. Все неторопливо загрузились, расселись в высокие кресла и принялись ждать Самурая, который, как всегда, где-то пропадал. Наконец появился и Самурай. Он помахал перед глазами ребят желтым конвертом и прошел на заднее сиденье. - Сколько дали? - спросил Печеный. - Сейчас посмотрим, - буркнул Самурай и вытащил из конверта ворох новых банкнот. Автобус тронулся и выехал на дорогу. Антон чувствовал себя неважно. Казалось, что сейчас Самурай снова подсядет и начнет укорять в мягкотелости и ненадежности. Или как-то обделит при распределении неизвестных, но ожидаемых благ. Но Самурай, казалось, уже позабыл про утренний разговор. Вскоре он прошел вперед и сел лицом к салону. Антон рискнул посмотреть в его глаза и не увидел там никакого упрека в свой адрес. - Ну что... Начальство, как всегда, пожадничало, - сказал Самурай. - Деньжат у нас маловато. Хватит, чтоб всем как следует напиться и споить пару платных девчонок на вечер. Или, наоборот, споить девчонок для каждого, а самим чуть принять для храбрости. Какие есть мнения? - А как насчет много выпивки и бесплатные женщины для всех? - поинтересовался Сержант. - Сегодня такое вряд ли получится. Едем в одно глухое придорожное заведение, на тридцать километров ни одного городишки, и приличные дамы - в смысле бесплатные - туда не заглядывают. Только "заплечные" - шоферские подруги. - Посмотрим, - проворчал Сержант. - Бесплатные везде есть... - Ну, что мы решим? - напомнил Самурай. Никто не ответил. Антон смотрел в окно и видел в нем отражение шестиместного "ЛуАЗа", который следовал за их автобусом. Интересно, куда едут эти люди? Что за дела у них могут быть в каком-то другом городе? Антон так привык к однообразию своей новой жизни, что не представлял, может ли где-то в мире быть другая жизнь... - Я думаю, после такого дела нужно мощно напиться, - сказал Печеный. - А затем разберемся с бабьем. Кто захочет, конечно... - И кто сможет! - насмешливо добавил Обжора. - Резонно, - согласился Гоблин. - Тем более что на одну подружку у нас деньги все равно остаются. А нам больше и не надо. - Не с твоей-то разбитой рожей вообще о женщинах рассуждать, - заметил Самурай и посмотрел на Антона. - А ты как думаешь? Антон несколько секунд помялся, потом сказал: - Я с вами первый раз еду, ничего не знаю и посоветовать ничего дельного тоже не могу. Решайте без меня. - Ладно. - Самурай сложил деньги пополам и сунул в карман. - Значит, берем много водки и не обращаем внимания на женщин. Пусть они сами на нас внимание обращают. Шестиместный джип по-прежнему мчался позади автобуса. Все замолчали и смотрели в окна, думая о своем. Антон размышлял, отчего их увозят так далеко. Наверно, чтобы избежать случайных встреч со знакомыми и других неприятных неожиданностей. Тех, кто находится вне закона, лучше держать подальше от шумных городов. Ожидание закончилось остановкой возле небольшой чистенькой автозаправки в пустынном месте, посреди широкого поля. За офисом оператора пестрела вывеска придорожного ресторана, чуть дальше стояло несколько щитовых домиков - видимо, жилье для обслуживающего персонала. На стоянке красовались разрисованными боками несколько большегрузных автомобилей. - Да-а, - вздохнул Обжора, выбираясь из автобуса. - В таком месте можно пить только от большой тоски. - Скажи спасибо, что хоть сюда привезли, - проворчал Печеный. - После того, что мы устроили в прошлый раз на турбазе, нас вообще могли под замок посадить. Порыв горячего ветра взметнул пыль и мелкий песок с дороги, заставив зажмурить глаза. Антон повернулся к ветру спиной и увидел, что "ЛуАЗ" остановился неподалеку. Из него уже выбрались четверо крупных плечистых мужчин, одетых как бизнесмены. Они направлялись к ресторану. Ветер трепал полы их дорогих пиджаков. Место и в самом деле было тоскливое. Все поскучнели и разбрелись вокруг, ожидая, пока Самурай все выяснит и разведает. Мимо проносились машины, никто не останавливался. Под навесом дремал на ящиках рабочий бензоколонки в ярко-зеленом комбинезоне. Антон послушал, как Сержант спорит с Гоблином насчет каких-то боксеров, ему стало скучно, и он отошел, присев на корточки возле колеса автобуса. Потом появился Самурай. - Я все узнал, - с ходу сказал он, сразу заразив всех своей энергией и бодростью. - Это место шофера называют "пьяные домики". Вон те будочки сдаются на ночь. Водка здесь недорогая. Иногда приезжают практикантки с текстильной фабрики и устраивают гулянки. Но сегодня вряд ли - середина недели. Может, кто-то подъедет ближе к вечеру. - Скучно, - сморщился Сержант. - Что заслужили - то и получили. Ничего. Выпьем по стаканчику, глядишь, и развеселимся. Ну, пошли. Зал ресторана был полупустой и темный. Даже подсветка стойки бара не включена. Здесь сидели всего несколько человек: те самые бизнесмены из "ЛуАЗа" и еще двое каких-то людей, судя по всему, шоферов, остановившихся перекусить. Обжора и Печеный сдвинули вместе два стола, и все расселись, неуверенно поглядывая по сторонам. Похоже было, что Самурай не только все узнал, но уже и договорился: зевающий, неопрятно одетый официант-бармен сразу стал ставить на стол бутылки и тарелки с холодной закуской. Сержант протянул бутылку Самураю. - Разливай, командир. Тот распределил по стаканчикам приправленную ароматизаторами водку и кивнул, объявляя начало застолья: - За удачу. За то, что и сегодня все обошлось, и мы остались живыми и здоровыми. - Ну, насчет здоровья можно поспорить, - проворчал Гоблин, поднося стакан к губам. Антон обратил внимание, как он пил. Гоблин держал свою посудину бережно, почти благоговейно, с таким видом, будто ему выпала величайшая честь и удовольствие. Проглотив водку, он прикрыл на мгновение глаза и медленно выдохнул. - Наливай сразу еще, - потребовал Сержант. - Теперь, наверно, надо выпить за... - начал было Обжора, поднимая стакан. Но Сержант перебил его: - Теперь - за боевое крещение, - сказал он, хлопнув Антона по плечу. - Я видел сегодня, как этот парень махался, и хочу сказать, что он молодец. Наш человек. - Да, Антоха махался хорошо, - кивнул Самурай. - Сколько раз он сегодня мне макушку прикрыл - я и со счета сбился. Да и Гоблина спас. Гоблин, ты ведь и не знаешь, что это он заметил, как тебя убивали. Антон, опустив глаза, замер, не зная, что сказать. Меньше всего он сейчас ожидал таких слов от Самурая. Нечего и думать, Самурай вел себя честно. Знает, когда поругать, но и хорошее замечает. И все же Антон не испытывал ни гордости, ни радости. Ему казалось, что это какая-то ошибка, что нелепо сравнивать его с этими сильными, умелыми и отважными ребятами. Кто он сам - тихий домашний обитатель, который занимается спортом для удовольствия, а побеждает только виртуальных противников... После второй дозы спиртного тело наполнилось приятной расслабленностью, а уши и щеки начали гореть. Антон поковырял немного заливное мясо - довольно аппетитное на вид, но безвкусное - и, откинувшись на спинку стула, сложил на груди руки. Ему было хорошо. Не существовало никаких забот и проблем, все волнующие вопросы устранились, уступив место покою, отдыху и радости от жизни в реальном времени. - А ты еще и пьешь, оказывается, - сказал Печеный, искоса взглянув на Антона. - А что? - усмехнулся тот. - Я думал, вы, кибернетики, совсем не пьете. - Это почему же? - Да так... Знаю одного - он и не пьет, и не курит, и не гуляет. Да и не ест почти, кажется. Только сидит перед своими экранами. Я думаю, он чокнутый. - Таких много, - присоединился Обжора. - Не понимаю, что в этих железках интересного? - Это потому, что ты не пробовал, - пожал плечами Антон. - Да уж напробовался. На занятиях. - Может, и напробовался, но ничему не научился. Если б ты попытался сам понять хоть немного, то дальше тебя уже не смогли бы оторвать от этих "железок". - Больно надо... - Не сомневайся, это доказано наукой. У нас в институте был факультатив по защите психики от компьютерной зависимости. Там говорили, что компьютеры - самый легкий способ создать свой мир и сделать его таким, каким ты хочешь. Стоит только один раз уйти в этот мир, и тебе не захочется жить в настоящем. Потому что там ты можешь быть кем угодно и каким угодно. Уже сколько народу из-за этого в дурдоме перебывало... - То-то и оно. Поэтому лучше и не пробовать. - Но я-то попробовал, - возразил Антон. - И ничего страшного. Просто нужно уметь остановиться. - Кибернетик, - усмехнулся Печеный. - Наливайте еще. Незаметно пришел вечер. В зале прибавилось людей, правда, это были в основном все те же шоферы-дальнобойщики. Бизнесмены, похоже, никуда не собирались уезжать, они сидели и пили что-то из маленьких металлических рюмочек. В ресторане стало уютнее. Хозяева включили тусклое освещение, из невидимых динамиков начала звучать тихая музыка. Антон сидел, совершенно расслабившись, и болтал вместе с другими о всяких пустяках. Только Сержант никак не мог успокоиться. Он беспокойно вертелся, чересчур часто поглядывал на вход и иногда шептался о чем-то с Самураем. Похоже, ему не давал покоя женский вопрос. Антон заметил, что Печеный высыпал из коробка на стол спички и раскладывает из них какие-то фигуры. Его удивило, что спички были какие-то слишком толстые и все до единой оказались остро заточены. - Зубочисток себе наделал, что ли? - поинтересовался он. Все за столом как-то странно, с усмешками переглянулись. - Ага, - кивнул Печеный. - Зубочисток. Антону стало жутко интересно, что на самом деле означают эти спички, но он постеснялся выказывать несолидное любопытство. Вдруг у Сержанта загорелись глаза. Он чуть-чуть приподнялся и едва не полез через стол. Все обернулись и увидели, что в ресторан заходят две дамы. Похоже, это были мать с дочерью - младшей на вид казалось лет четырнадцать. И по одежде, и по манере держаться они походили на состоятельных людей, и было даже странно видеть их в шоферской забегаловке. - Так-так-так... - проговорил Сержант. - Вот мы и дождались. - А я бы с той маленькой поиграл в дочки-матери, - сказал Печеный. Все проявляли преувеличенное любопытство, и только Гоблин хмурился и с досадой трогал свои ссадины и шишки на лице. - Не, - покачал головой Самурай. - Не тот сорт. Такие, как мы, их не интересуют. Сейчас наверняка подойдет их толстопузый папочка, который закрывает машину. - Жду пять минут, - сказал Сержант. - Если папочка не появится, тогда сам их удочерю. - И малолетку эту... тоже?.. - скривился Обжора. - Посмотрим. Сейчас такие малолетки, что... Сержант окончательно потерял душевное спокойствие. Он ерзал на месте и раздувал ноздри, как конь, рвущийся из упряжи. - Давайте-ка сначала выпьем, - испуганно предложил Гоблин. - Ну... Папочка не появился. Я пошел... - сообщил Сержант, выдержав минуты три. - Дайте чуть-чуть деньжат. Антон смотрел, как Сержант подходит к столику и садится рядом, как улыбается, начинает о чем-то говорить... О чем?! Сам Антон никогда не подошел бы вот так к незнакомой женщине, да еще и с дочерью, которая слушает и все понимает. - Младшая ему в дочери годится, - ядовито сказал Гоблин. - А старшая - в матери. Интересно, кого из них он уболтает? - Слушай, - Печеный вновь обратился к Антону. - А ты в компьютерах действительно здорово сечешь или так?.. - Нормально секу, - ответил Антон. - Может, ты знаешь, как по телефону деньги скачивать? Ну, я имею в виду чужие, конечно. - В принципе знаю. Но сейчас любой банк больше половины прибыли тратит на безопасность. Можно и пароль подобрать, и защиту раскурочить, да только очень все это дорого. Невыгодно электронные деньги воровать. Дешевле будет просто сломать в банке стенку. - Так за сломанную стенку срок получишь, - задумчиво сказал Печеный. - А по телефону - раз-два, и готово. И сиди себе дальше, кефир пей. - Ничего подобного! - возразил Антон. - Чтобы войти в коммерческую сеть, нужно минимум тридцать человек с мощными сетевыми терминалами в разных адресах. Проникновение должно занять пять-семь минут, а иначе засекут и вышлют оперотряд. А сажают за электронный взлом сейчас еще злее, чем за обыкновенный. - Но ведь воруют же люди! - Воруют только сами сотрудники банков. Да и то по мелочам: счета округляют, проценты занижают и тому подобное. В месяц рублей сто пятьдесят можно на этом сделать. А если больше - заметят. - Кибернетик, - вздохнул Печеный. Неожиданно вернулся Сержант, еще более взвинченный, чем раньше. - Ребята, дайте бутылку, быстро, - горячо прошептал он. - Баба - зверь! Уже начала косеть. Едут с дочкой навещать папу в санаторий. На ночь здесь остаются. - Про нас не забудь, - строго указал Самурай, протягивая бутылку. - Всем хватит, - деловито пообещал Сержант, уже удаляясь. Антон посмотрел ему вслед. Женщина протянула что-то дочери, кажется, ключи, и та пошла к выходу. - Так... Дочку уже отправила, - прокомментировал Обжора. - Правильно, нечего слушать взрослые разговоры. Женщина была красива, хотя и в возрасте. У нее сохранилась гордая изящная фигура и молодой блеск глаз. Она выглядела аристократично. Антон не мог ума приложить, о чем с ней может столько времени разговаривать грубоватый и малообразованный Сержант. И как он смог убедить ее пить с ним водку?! Сначала она выглядела хмурой и встревоженной. Ей явно не нравилось, что Сержант навязывает ей свою компанию. А потом Антон с ужасом заметил, что она начинает понемногу улыбаться и даже кокетничать. Ее глаза потемнели и стали еще больше блестеть - она уже довольно сильно опьянела. - Пока дождешься Сержанта... - сказал вдруг Обжора, потягиваясь. - Пойти, что ли, самому о себе позаботиться? - Куда ты собираешься пойти? - спросил Самурай. - А вон, смотри, еще две тетки сидят. Малолетки, правда, но... - Так это же "заплечные", шоферские бляди, - брезгливо заметил Самурай, скосив глаза на соседний столик. - Да еще и с мужиками. Антон тоже посмотрел и увидел двух пузатых шоферов в кожаных жилетах, которые угощали ужином и спиртным двух девчонок, очень юных, но уже потасканных и довольно неряшливо одетых. - Ну и пусть, так даже интереснее! - как-то нехорошо улыбнулся Обжора. - Что мы, мужиков этих не укоротим? Пойдешь? - Неохота, устал сегодня. - Я пойду, - сказал Гоблин. - Еще хочешь по мозгам получить? Ну, пойдем, коли не боишься... Антон удивленно проследил, как они подошли к другому столику и сели, нисколько не смущаясь. Обжора тут же сгреб чужие стаканы и налил себе и Гоблину из бутылки, вытащив ее прямо из-под носа ошарашенного шофера. - Зачем они это делают? - Приключений хотят, - сказал Самурай. - Не волнуйся, сейчас они помесят немножко тех ребят и вернутся пить водку. Может, и девчонок трофейных приведут. - Но зачем? - У Обжоры к шоферам аллергия, - пояснил Печеный. - Когда он еще совсем сопливым был, вот такой же пузатый водила на грузовике задавил его отца. Он с тех пор всегда так развлекается, если есть возможность. - Но... - Не вздумай лезть заступаться! Не тот случай. Антон посмотрел в другую сторону и обнаружил, что Сержант с красивой женщиной куда-то исчезли. Он вздохнул и принялся слушать, как Самурай и Печеный обсуждают какую-то новую автоматическую кобуру. Через какое-то время Антон почувствовал, что его начало немного тошнить от выпитого. Взяв у бармена чашку кофе и радионаушник, он пересел на диван к телевизору. Эйфория уже прошла, избыточная выпивка подарила свои горькие плоды, и мир стал неинтересен. Теперь хотелось только поскорее вернуться в свой домик на базе и уснуть. За спиной раздался какой-то шум. Антон обернулся и увидел, что Обжора и Гоблин уже сцепились с шоферами и довольно успешно теснят их к выходу. Двигались они быстро и мощно, но аккуратно, не ломая мебели и, в общем-то, никому из посетителей не причиняя физических неудобств. Антон отвернулся и еще некоторое время пребывал в полусонном состоянии, бездумно глядя в телевизор. Потом его тронули за плечо. - Ну, где ты пропадаешь? - сказал бодрый и веселый Сержант. - Пропустишь самое интересное. Пойдем, там тебя наша принцесса заждалась. Антон, мало что понимая, пошел за Сержантом. Тот вывел его на улицу, проводил к одному из "пьяных домиков" и хлопнул по плечу. - Вот в эту дверь. Действуй по обстановке. Не осрами честь ЭКОПОЛа. Антон прошел через темный деревянный тамбур и оказался в комнате, освещенной одним лишь ночником. На неряшливо разложенной кровати лежала раздетая женщина, едва лишь прикрытая измятой простыней. Та самая красавица аристократка. Антон смотрел и думал про ее дочь, про мужа, к которому они ехали. Ему вспомнились слова Анны, сказанные на прощание. Все стало ясно - и ее насмешка, и брезгливость. Она знала, куда и зачем собирается команда, и презирала это. Антону вдруг стало нестерпимо стыдно, что Анна, которую он считал воплощением женственности, чистоты и обаяния, заранее представляла себе все эти мерзости. "А ну и черт с тобой, - зло подумал Антон. - Таскай к себе Сергеева, а я буду заниматься, чем хочу. Сами виноваты, что довели меня до такого..." Несмотря ни на что, его влекло к лежащему перед ним телу. Женщина спала и была совсем доступна. Она даже не увидит его и не запомнит лица. Стоит только подойти... Антон сделал шаг вперед. Потом еще. С каждым шагом становилось все легче, инстинкты захлестывали его все сильней, изгоняя стыдливость. Сердце стучало, предвкушая соблазнительную низость... И вдруг женщина открыла глаза. Она сдвинула ногой влажную мятую простыню и приподняла голову. - О-ох... - пьяно простонала она. - И ты еще... Антон резко развернулся и вылетел на улицу, захлопнув за собой дверь. Ему хотелось убежать, спрятаться или даже изменить внешность. Женщина посмотрела на него, она видела его лицо, знала, зачем он пришел! Это было настолько отвратительно, что Антон трясся, как маленький мальчик, которого застали за подглядыванием в женской бане. Прежде чем вернуться в ресторан, он постоял немного, прислонившись к стене и глядя на звезды. Прохладный ночной воздух возвращал силы и ясность мысли. Антон немного успокоился. "А может, вернуться, чтоб потом не жалеть?" - подумал он. Но едва лишь вспомнил эту полутемную комнату, запах пота и пьяное мычание женщины, как все желания ушли сами собой. Он открыл дверь ресторана. Все уже собрались вместе. Гоблин и Обжора сидели очень довольные и наперебой обсуждали подробности своего "знакомства" с шоферами в кожаных жилетах. Самих же шоферов в зале не было. Антон подошел и сел рядом. - Так быстро?! - воскликнул Сержант. - А что ж ты хочешь! - ухмыльнулся Печеный. - Человек столько времени живой бабы не видел. Сейчас пропустит еще рюмочку и по второму разу побежит. - Никаких вторых разов! - запротестовал Гоблин. - Теперь наша очередь. Зря мы, что ли, с Обжорой кровь проливали? - А что ж вы дурью маялись, пока мы тут за вас отдувались, супружеский долг исполняли? - захохотал Сержант. - Ничего не знаю, я пошел, - сказал Гоблин, вскочил и засеменил к выходу. Он едва лишь открыл дверь, как вдруг раздался какой-то страшный стук, и Гоблин отлетел обратно, рухнув на пол. Он так и остался лежать, а в дверях показались те самые пузатые шофера. Но теперь их было не двое, а пятеро, а в руках они держали какие-то черные палки - то ли резиновые дубинки, то ли монтировки. На мгновение все оцепенели, а затем повскакивали из-за стола. Антон тоже поднялся, понимая, что именно сейчас начнутся настоящие неприятности. Шоферы ринулись на врагов, не обращая внимание на трещащую под ногами мебель и крики посетителей. Самурай, не теряясь, выскочил вперед всех и шарахнул в голову одному из нападающих попавшийся под руку стул. Тут же завязалось побоище - какое-то молчаливое, бешеное и быстрое. Все получилось само собой: Антон не успел даже решить, как себя вести, а ему уже пришлось от кого-то отбиваться, уворачиваться от свистящей в воздухе палки, отпрыгивать, пятиться... Он не хотел никого бить или увечить, но нужно было как-то остановить этого человека, отобрать у него оружие, успокоить. Поэтому Антон постарался отбросить на время свою гуманность, схватил со столика бутылку и швырнул ее в голову свирепо сопящего шофера. Тот увернулся - доли секунды хватило, чтобы выйти на нужную позицию и остановить его полновесным ударом под ребра. Дубинка сама выпала из рук противника. Антон хотел добить его, ударив ребром ладони в шею, но в последний момент пожалел... В поле зрения появилось раскрасневшееся лицо Самурая. - Уходим! - крикнул он. - Там милиция... Антон обернулся. Возле входа несколько офицеров дорожно-патрульной службы уверенно и очень профессионально рассекали враждующие стороны. Никто им особенно и не сопротивлялся - у всех хватало ума не драться с милицией. Антон двинулся прямо за Самураем, видя только его спину. Самурай выбрал кратчайший путь: бросил стул в окно и выскочил наружу, не обращая внимание на оскалившиеся стекляшки. На улице навалилась неестественная и непривычная тишина. Они быстро пробежали к автобусу, прячась за заполнившими стоянку машинами, и влезли в салон. Водитель, очнувшись от дремы, полез за сигаретами. - Едем, что ли? - Сейчас, - сказал Самурай, с тревогой глядя на вход в ресторан. - Остальных надо подождать. Откуда-то появились Печеный с Гоблином. Оба тяжело дышали и тихо переругивались. Гоблин сразу скорчился в кресле, обхватив себя руками, и застонал: - Бедная моя голова... - Обжору и Сержанта прихватили менты, - хмуро сообщил Печеный. - Будем ждать? Антон повернулся к окну. Из ярко освещенных дверей ресторана выбирались потревоженные посетители. Через некоторое время на крыльце показался командир милицейского патруля. Вместе с ним были двое каких-то людей в штатском. Антон напряг зрение: да это же те самые "бизнесмены" из джипа, про которых он уже успел забыть. Они постояли несколько минут, поговорили с офицером. Патрульный махнул рукой и направился к своей машине, стоявшей неподалеку и озарявшей окрестности включенной мигалкой. Через несколько минут из дверей вышли Обжора и Сержант, не спеша пересекли площадь автостоянки и ввалились в автобус. - Ну что, повеселились? - беззлобно спросил Печеный. - Дети малые. - Ничего, нормально погуляли! - оптимистично заявил Обжора. - Вот только Гоблину опять по кепке досталось. Вечно ему достается - судьба такая... - Ничего не досталось, - пробурчал Гоблин. - Задели один раз... Зато я этому усатому все брюхо отмолотил, ему теперь ни один хирург кишки не развяжет. Автобус тронулся и, быстро набирая скорость, помчался по шоссе. Кто-то открыл окно, и в салон ворвался свежий воздух. - Почему вас отпустили? - решился спросить Антон у Обжоры. - Потому что кишка у них для меня тонковата! - заявил Обжора. - Я все, что угодно могу делать, а они мне - только пальчиком грозить. - Ладно, не выпендривайся, - осадил Сержант. И повернулся к Антону: - Просто нас никуда не выпустят без прикрытия. Оно следит, чтобы нас никто не обидел. И чтоб мы слишком сильно никого не обидели. Они всегда рядом, просто их не всегда видно. Знай на всякий случай. - Те ребята в пиджаках - и есть прикрытие? - И не просто прикрытие, а самое лучшее - экополовское! - добавил Обжора. - Они отмажут от любой истории. - Не от любой, - сухо поправил его Самурай. - Ну, это понятно. Если я, к примеру, расстреляю школьный автобус на улице, то меня уже никто не отмажет. Но в общем... Антон прикрыл глаза. Он думал: какие жуткие вещи происходят рядом. А ведь совсем недавно он ничего не знал об этом. Над горизонтом уже светлело небо. Все вымотались и быстро задремали, убаюканные дорожной качкой и мягким гулом двигателя. Один лишь водитель не позволял себе опустить отяжелевшие веки. Он держал руль, смотрел на летящую под колеса дорогу и думал о чем-то своем. x x x ...Удар пришелся как раз по суставу. Он был таким резким и болезненным, что Антон схватился за поврежденную руку и согнулся в три погибели, стиснув зубы и выпучив глаза. Про вылетевший из руки нож он даже и не вспомнил. - Ну вот опять, - спокойно сказал инструктор. - Опять та же ошибка. Для чего ты выставил перед собой нож? Ты ведь не собирался меня ударить. Ах, ты хотел защититься! Но я же много раз говорил: нож - это оружие, а не щит и не бронежилет. Ножом нужно бить. Не махать, не крутить, а бить. Антон успокоил наконец руку и поднял нож. - Я еще попробую, - хмуро сказал он. - Конечно. Давай... Антон встал в исходную позицию, сделал несколько порывистых обманных шагов в стороны, затем отшатнулся, заманивая инструктора на себя, и снова рванулся, выбрасывая вперед стальное жало. И в то же мгновение понял, что падает, споткнувшись о колено инструктора. В панике он замахнулся ножом, надеясь куда-нибудь да попасть, однако инструктор легко ушел в сторону, предоставив Антону возможность благополучно свалиться на пол. Антон сгруппировался и откатился в сторону, чтобы не попасть под ноги противника, которые могли молотить не хуже лошадиных копыт. Вставать не хотелось. Но он все же встал и повторил атаку, дополнив ее ударом ногой с разворота. Поступок был довольно самонадеянным. Инструктор лишь слегка отстранился от просвистевшего в воздухе каблука, легко поймал Антона за руку, провернул его еще раз, чтобы лишить равновесия, заломил кисть - и нож выпал сам собой. Антон молча встал, отряхнулся и вздохнул, глядя в сторону. Он уже давно перестал утешать себя тем, что опытного инструктора в любом случае невозможно победить. Дело было в другом: Антон действительно не умел как следует драться. И мастерство прибавлялось катастрофически медленно. - Ты сам-то понимаешь свою ошибку? - невозмутимо проговорил инструктор. - Получается, что, когда ты берешь нож, он становится твоим хозяином. А должно быть наоборот. Зря ты думаешь, что холодное оружие делает тебя сильнее. Нет, оно не прибавляет ни силы, ни мастерства. Просто твоя рука становится немного опаснее. Нож - продолжение твоей руки. Его нужно беречь, не показывать раньше времени, не давать противнику возможности выбить или завладеть им. Ножом не защищаются, не пугают - им бьют! Ты хорошо меня понял? Только бьют, а не режут и не колют. Так же, как бьют кулаком. Ты ведь не выставляешь впереди себя кулак, не пытаешься напугать им противника? Точно так же ты не должен замыкаться на оружии. Тогда оно будет помогать, а не мешать тебе. - Я хочу попробовать еще раз. - Еще успеешь. Отдохни пока и послушай меня. Я не смогу научить тебя ничему новому - для этого нет времени, да и возраст у тебя не тот, чтобы начинать. Я только покажу, как эффективнее пользоваться тем, что у тебя есть. - А что у меня есть?! - в отчаянии проговорил Антон. - У тебя есть реакция. Есть чувство собственного тела и равновесия. При желании из этих способностей можно развить что-то дельное даже за короткий срок. Я запамятовал: по какой методике ты занимался раньше? - Школа "Соколиная охота". Но это было давно, еще в армии. - "Соколиная охота"... - инструктор с сомнением поморщился. - Это, кажется, какая-то синтетическая методика, из новых... Ничего хорошего. - У нас в армии все очень ценили этот стиль, - заявил несколько обиженный Антон. - Ну еще бы! У вас в войсках электронной защиты просто не было возможности опробовать его на практике и убедиться, что вы ничего толком не можете. - Но ведь в эту методику вошли лучшие элементы японских и корейских стилей... - Антон применил последний аргумент. Инструктор иронично улыбнулся. - Как ты думаешь, получится что-то хорошее, если объединить в одном изделии лучшие детали автомобиля, холодильника и швейной машинки? То же самое и с боевым искусством. Все эти синтетические стили страдают одним непоправимым недостатком - в них нет целостности и системы. Это касается и самбо, и так называемого современного русского стиля, и твоей "охоты". - Но в армии мне говорили... - В армии тебя учили не драться. Там учат просто быть уверенным в себе. Зачем тратить огромные силы на тренировку бойца, если в современной войне практически исключены рукопашные схватки? Гораздо проще позаниматься с тобой акробатикой, показать несколько красивых телодвижений - и вот ты уже чувствуешь себя суперменом. Это просто психологический прием, иллюзия. Антон хотел еще что-то сказать, но инструктор остановил его коротким, быстрым жестом. - Все, с теорией покончим, продолжаем тренировку. Антон перевел дыхание, поднял с пола нож. - Пробуй выпады на средней дистанции, - подсказал инструктор. Антон отвел правую руку с ножом немного назад, а левую, расслабленную, поставил перед грудью, чтобы отражать удары. - Поставь ноги правильно - упор на ту, что сзади. Стойка вдруг показалась Антону напряженной и неестественной, но он знал, что это от усталости. Попрыгав немного на месте, чтоб утвердить линию равновесия, он двинулся вперед, имитируя легкие удары ногой в голень и нижнюю часть корпуса. Инструктор слабо реагировал на обманные движения - он был достаточно опытен, чтобы предсказывать истинные намерения противника. И когда Антон решился на окончательный удар ножом в шею, его уже ждала ловушка. Скрещенные ладони инструктора мягко оплели атакующую руку, повели вниз, и через секунду Антон, сам не зная как, оказался блокирован со всех сторон замысловатым замком. Он попытался вырваться, но инструктор чуть увеличил усилие и суставы хрустнули. Антон снова рванулся, однако сделал себе еще больнее. - Вначале ты действовал правильно, - сказал инструктор, не отпуская его из захвата, - а потом все испортил. Ты бросаешься в атаку, как в пропасть, не оставляя пути для отступления. Действуй аккуратнее, мягче, умнее... И вот теперь - зачем ты пытаешься вырваться? Ты же видишь, я держу надежно и силой тут ничего не добьешься. Антон поворочался еще немного и убедился, что инструктор совершенно прав. - Будь умнее. Что делает ива, когда на ней скапливается шапка тяжелого снега? Разве она сопротивляется? Нет, она гнется - и сбрасывает снег. Думай, как избавиться от меня. Это не так сложно. Антон расслабился и попытался почувствовать свое тело. Он сразу обнаружил, что локтем левой руки можно немного пошевелить, что плечо прижато лишь сбоку, но не блокировано... Он собрался с силами, расслабился, выдохнул воздух - и вывернулся из захвата, как шуруп. - Ну вот! - инструктор добродушно усмехнулся. - Советую только соображать побыстрее. Ведь если ива начнет сопротивляться снегу - она сломается. - У меня получается хоть что-то? - спросил Антон, тяжело дыша. - Работай, старайся... - пожал плечами инструктор. - Учти, сегодня я тебе немного поддался. Он кивнул, прощаясь, и вышел. До ужина оставалось около часа. Антон посидел немного на скамейке, восстанавливая силы, затем поплелся в душ. Раздевшись, встал перед зеркалом. Ему показалось, что тело уже начало меняться. Оно выглядело более прямым и угловатым, чем раньше. Мышцы особенно не увеличились, но стали тверже и как-то ровнее. Изменения казались совсем мизерными. Но Антон знал, каким трудом они достаются. Поэтому он даже немного погордился собой. Солнце уже спряталось за деревья, но на улице пока было светло. Антон свернул на дорожку и вдруг лицом к лицу столкнулся с Сергеевым. Тот кивнул, пробормотал что-то и быстро прошел мимо. Сергеев выглядел расстроенным, его лицо казалось серым и постаревшим. Антон пошел дальше, пытаясь сообразить, что это означает. А пройдя сотню шагов, увидел Анну. Если Сергеев выглядел просто расстроенным, то Анна, похоже, была едва ли не в истерике. Она почти бежала куда-то, не замечая ничего вокруг, вжав голову в плечи и прикрыв ладонями лицо. Антон даже остановился, чтобы посмотреть ей вслед. Ему и в голову не пришло в этот момент подойти, спросить, успокоить - людей в таком состоянии лучше не раздражать утешениями. Неожиданно его хлопнули по плечу. Это был Гоблин. - Видал? - сказал он, скривив рот. - Семейная сцена. Я слышал, как они брехались, такой шум стоял, как в курятнике. Вот тебе и вся любовь. - Кто брехался? - не сообразил Антон. - Они поссорились с Сергеевым? - Ну да! - Гоблин ухмыльнулся и хрюкнул: - Давай теперь Анке на Восьмое марта резиновый член подарим, а? Антон невольно развернулся на Гоблина всем телом и смерил его ненавидящим взглядом. - А ты чего радуешься?! - выпалил он. - Думаешь, теперь она тебя, корявого, к себе пускать будет? Он повернулся и пошел в свой домик. Проходя мимо жилища Анны, Антон немного замедлил шаг, будто надеялся найти какие-то следы недавней ссоры. Но тут ему стало стыдно за свой неуместный интерес к чужой жизни, и он собрался идти дальше. Собрался... но не пошел. Таинственная дверь была открыта. Из проема выбивался сноп довольно яркого света. Антон медленно и опасливо приблизился. Из-за двери не доносилось никаких звуков. Он увидел крошечную комнату, в которую вмещался только широкий стол и крутящееся кресло. Однако не стол заинтересовал Антона, а то, что было на нем. Он мигом позабыл про свою робость и стеснительность. На столе стоял мощный сетевой терминал "Континент". Включенный! По горящему в углу экрана красному индексу Антон понял - терминал подключен к сети! Ноги сами перевели его через порог. Он сел в кресло, привычно придвинул клавиатуру. Проверил уровень погружения в сеть - четыре единицы! Раньше, чтоб пройти четыре уровня защиты, ему иногда приходилось тратить по месяцу... На экране был какой-то малоинтересный текст. Антон, не вчитываясь, закрыл активное окно, поместив значок в самое видное место - чтоб в случае необходимости быстро вернуться. Затем вышел в корневой каталог. Пробежался взглядом по названиям и легко понял, что здесь в основном были программы статистического анализа или поиска по ключевым понятиям. Все это было хорошо знакомо и поэтому неинтересно. Однако Антон понимал, что одни лишь простые и доступные программы никто не стал бы прятать в сеть аж на четыре очка. Где-то должны быть либо закрытые данные, либо дорогие сверхмощные программы, которые по карману только государственным спецслужбам. От чувства близости к сокровенным тайнам ЭКОПОЛа у него вспотели ладони. Он начал торопливо заглядывать в разделы, но ничего интересного для себя пока не находил. Поэтому, слегка разочаровавшись, он переключился на другой сервер. И нашел там раздел "ТЕКСТЫ". По своему опыту Антон знал, что хранящиеся в памяти тексты могут иногда дать наиболее полное представление о содержании всего сервера и даже о личности его хозяина или пользователя. Раньше, проникая в чужую сеть - с разрешения хозяина или без такового, - он почти всегда начинал знакомство с "ТЕКСТОВ". И на этот раз он решил применить свой метод. Раздел содержал несколько каталогов: отчеты, бланки, списки, адреса, переписку, рапорта, переводы и так далее, в том числе несколько малопонятных аббревиатур, напоминающих сокращенные названия каких-то учреждений. Антон открыл каталог "Сводка" и просмотрел первый попавшийся файл. Он увидел список всех мало-мальски значительных событий в стране, касающихся компетенции Экономической полиции. Список охватывал лишь один день, но читался, как детектив: здесь были и хищения по подложным документам, и разоблачение лабораторий по производству фальшивых кредитных карт, и конфискации партий товаров с поддельными торговыми марками, и незаконное использование файл-документов и электронных подписей, и даже взятки. Антон подумал, что он за приличные деньги мог бы предложить эту сводку любой телередакции. Из каждого такого сообщения можно сделать если не сенсацию, то как минимум интересный репортаж. Тем более что ЭКОПОЛ крайне редко делился своими сообщениями с прессой. Никто не хотел на свою голову лишних неприятностей: Экономическая полиция и без того прочно держала первое место по разжиганию скандалов. Впрочем, чтение сводки Антону быстро надоело - собранные в кучу скандалы теряли свою притягательность. Он вышел из каталога и попробовал просмотреть "Переписку". И тут наткнулся уже на настоящую сенсацию. Он едва не прошел мимо этого небольшого фрагмента текста, но зрение где-то на подсознательном уровне зацепилось за знакомое сочетание букв - Евгений Моисеев. Антон несколько секунд тупо смотрел в экран, хмурясь и вспоминая, где он мог слышать это имя. Наконец память подсказала, что Моисеев - главный инженер "Мосэлектроники", третье лицо на фирме после самого Мельникова. Более того, Моисеев был одним из тех немногих избранных, кто допускался в святая святых - лабораторию по выращиванию биокристаллов для "Хризолитов". Антон даже задержал дыхание от приступа неудержимого любопытства. Ему было особенно интересно все, что касалось производства "Хризолитов". И вот судьба подарила ему шанс узнать нечто такое, что доверялось далеко не каждому. Он придвинулся поближе к экрану и начал читать. "...Состояние здоровья Е.Моисеева по-прежнему вызывает опасения. В настоящее время жизнедеятельность мозга поддерживается лишь благодаря усиленному использованию электронного нейростимулятора. Ожидаемого улучшения не произошло - Моисеев приходит в сознание лишь на короткое время, появились ложные фантомные головные боли, наблюдается омертвение поврежденных участков мозга. Внутренний консилиум отвергает предположение, что это прямые последствия черепно-мозговой травмы, полученной в автокатастрофе. По мнению врачей, деструктивные изменения в мозгу вызваны либо особенностями организма пациента, либо внешними воздействиями неясного характера..." Антон перестал читать. Ему стало страшно. Эта информация предназначалась явно не для людей его уровня. За такие сведения можно получить состояние, либо лишиться жизни. Если кто-то узнает, что главный инженер "Мосэлектроники" лежит чуть ли не при смерти, на международном и внутреннем рынках начнется такая круговерть, что не один десяток фирм пойдет прахом, не одна сотня контрактов превратится в пустые бумажки. Потому что главный инженер - это не просто исполнитель приказов начальника. Это носитель важной технологической информации, которая не доверена больше никому. Попробуй пусти слух, что у фирмы больше нет главного инженера, - никакой маклер не станет с ней связываться. Время не такое, чтоб рисковать... Антон поспешно закрыл файл, вернулся в исходный текст, с которого начал свои изыскания в сети. Ему вдруг пришло в голову, что он слишком увлекся и в эту комнату давным-давно мог кто-нибудь зайти. Он отодвинул клавиатуру и торопливо - уже почти панически - вылез из кресла... - Ты слишком любопытный. Антон почувствовал, как кожа покрывается мурашками. В дверях стояла Анна. Она уже выглядела почти спокойной, хотя глаза все еще были красными, а из глубины груди вырывались редкие, почти неслышные нервные всхлипы. - Слишком любопытный, - повторила она. - Не надо так спешить. Придет время - и так все узнаешь. Она говорила так, будто изрекала какое-то горькое предсказание. Антон решил, что это от нервов. И еще он с облегчением понял, что никакого скандала в данный момент не будет. Анна удивительно хладнокровно держала себя в руках, хотя и была несколько скованной. Антон понял, что она испугалась не меньше, чем он. Еще бы - она оставила без присмотра терминал, подключенный к закрытой сети, а этим воспользовался посторонний. За такие вещи можно не только работы лишиться, но и вообще доброго имени. Ему стало жаль Анну. Ей и без того сегодня досталось. - Я никому не скажу, - ничего умнее в этот момент Антон не придумал. - Спасибо, - усмехнулась Анна. - Я тоже никому не скажу. Она взяла со стола дистанционный пульт и повернулась к видеопроигрывателю. Антон только теперь понял, что все это время на крошечном экранчике над столом плясала какая-то картинка. Он все стоял, а Анна занималась со своим пультом - искала нужную запись на видеодиске. Антон чувствовал, что ему давно пора сделать отсюда ноги, но почему-то не мог просто так взять и уйти. Нужно было сказать что-то напоследок. Или сделать... Как-то искупить свое преступное любопытство. - А почему на экране помехи? - спросил он совершенно не к месту, заметив, что Анна начала проигрывать диск на увеличенной скорости. Она обернулась: - Что? - Помех не должно быть. Это же оптическая запись - при любой скорости воспроизведения экран должен быть чистым. Анна, видимо, чувствовала, что Антон говорит какие-то лишние вещи и совершенно не по делу, но стеснялась просто выставить его за дверь. - Я не знаю, - сказала она. - Может, нужно наладить аппаратуру? - Нет, - Антон покачал головой, внезапно заинтересовавшись: - Неисправная аппаратура просто не работала бы, и все. А что это за запись? По изменившемуся лицу Анны он понял, что вопрос уж вовсе неуместный. Но Анна, как ни странно, поколебавшись несколько секунд, решила ответить: - Это частное письмо. Я занимаюсь легальным контролем переписки. Антон подошел. На экране он увидел очень смуглого курчавого мужчину, похожего то ли на кавказца, то ли на араба. Он улыбался в экран и говорил что-то на чужом языке. Глядя на него, Антон подумал, что Анне сейчас нужен собеседник, живой человек. Именно поэтому она не выгнала его сразу. - Зачем вам это? - спросил он. - Я перевожу письмо этого господина на русский язык. Есть подозрения, что здесь может прозвучать что-то по нашей части. - ЭКОПОЛ просматривает все письма? - с ужасом спросил Антон. - Зачем все? Только некоторую часть. Если есть основания для подозрений. - А при чем тут... Я думал, вы связистка. - Это здесь я связистка. А настоящая профессия у меня немножко другая. Иногда начальство мне подбрасывает работу сюда, чтоб квалификацию не терять. Я сама попросила, это же моя обязанность. Анна говорила без напряжения, с каждой минутой к ней возвращалось самообладание. Они непринужденно болтали с Антоном о столь деликатных вещах, будто приятели за кружкой пива. - Ну ладно, я пойду... - пробормотал Антон, понимая, что их разговор может зайти в чересчур закрытые области и Анна, возможно, завтра будет переживать из-за этого. И уже на пороге его озарило. - А эта информация, которую вы ищете... Она может быть зашифрована? - А что? - нахмурилась Анна. - Ну, может? - Конечно, может. Зачем тебе? - Да ведь это и есть шифровка! Вот эта полоса помех при быстром воспроизведении - это шифровка. - Так... - Анна на секунду задумалась. - Ну-ка, зайди. Она взяла Антона за руку, затащила в комнату и заставила сесть в кресло. - Что ты об этом знаешь? - О чем, о шифровании? Много знаю, я сам этим занимаюсь. - Разве ты профессиональный криптолог? - Нет, не профессиональный, но... - Понятно. С чего ты решил, что это шифровка? - Просто есть такой метод шифрования - прятать информацию в помехах, в шуме. Я бы не догадался, если б вы не сказали, что на этой записи могут быть какие-то секреты. Если хотите, я прямо сейчас посмотрю. Анна отвела взгляд и на несколько секунд задумалась. - А что... - неуверенно произнесла она. - Попробуй. У Антона, что называется, зачесались руки. Он крутанул кресло к монитору, положил руки на клавиши, и мир перестал для него существовать. Вырезать из изображения помехи и поместить их в отдельный файл не составило труда - эту операцию можно было сделать даже с помощью любительской видеокамеры формата "Хай Дигитал". Первый запрос Антон сделал стандартным: произвести частотный анализ полученного нагромождения букв цифр и символов, проверить, нет ли в этом хаосе следов структуры или цикличности. Меньше чем через минуту компьютер дал ответ: ни структуры, ни цикличности в массиве не обнаружено. Антон приуныл - могло оказаться, что он "расшифровывает" действительно настоящие помехи. "Не может быть никаких помех цифровой записи", - упрямо сказал он себе и продолжил просмотр. И тут он заметил, что четырнадцать различных символов повторялись подозрительно часто. Это следовало обдумать... - Ну что? - поинтересовалась Анна. - Пока ничего, - буркнул Антон. - Отдаленно похоже на зашифрованную графику. Могут быть здесь какие-то рисунки, чертежи? - Могут, - оживилась Анна. - Очень даже могут! У тебя что-то получается? Или лучше передать диск нашим штатным шифровальщикам? - Нет-нет, я сам! - умоляюще воскликнул Антон. Он задумался. Логично было предположить, что если помехи спрятаны в цифровом изображении, то исходная информация вполне может быть спрятана в помехах. Но как ее достать, если даже компьютер признал предложенный ему материал абракадаброй? Антон начал вспоминать все известные ему способы шифрования и в конце концов пришел к выводу, что он имеет дело скорее всего с многоалфавитным шифром, где каждый значащий символ имеет несколько вариантов обозначения. Но могло быть и другое: шифр перестановки, спрятанный дополнительно в нагромождении случайных символов. Или неслучайных?.. Вторая версия понравилась ему даже больше, но вскрыть такой шифр за один вечер было практически невозможно. Нужен ключ: сложная функция, которая давала бы на выходе набор псевдослучайных чисел. - Ну что? - напомнила о себе Анна. - Надо найти ключ, - тихо сказал Антон. - Здесь должен быть математический ключ. Подобрать его невозможно. Если его нет в тексте, я сдаюсь. Анна вздохнула и присела на край стола. Антон понял: она не представляет, как можно найти какой-то смысл в той математической абракадабре, с которой работал Антон. Она уже не верила, что у него что-то получится, и была разочарована. Но Антон все еще надеялся. Его мозг работал сейчас так же напряженно, как компьютер, хотя и не так быстро. - А этот человек в записи не говорил никаких математических формул? - Да нет, - пожала плечами Анна. - Самое обычное письмо на родину - жив, здоров, работаю... И пятнадцать минут такой вот болтовни. - Угу... - промычал Антон и снова ушел в поиск. Через пятнадцать минут ключ был найден. Функция длиной в две стандартные строки пряталась на служебных треках диска, которые компьютер в обычном режиме игнорирует. Не говоря пока Анне ни слова, Антон задействовал функцию, и умная машина начала отделять смысл от хаоса. Результат, выданный на экран, также напоминал предсмертный бред сгоревшего компьютера, но теперь в нем была уже структура. Антон быстренько повторил частотный анализ и с облегчением откинулся на спинку кресла. - Это шифровка, - сказал он Анне, и теперь голос его звучал уверенно. - Здесь примерно десять процентов текста, а остальное графика. Всего около двух гигабайт информации. - Ты уже разгадал? - удивилась Анна. - Пока нет, но уже скоро. - А откуда ты тогда знаешь про графику, текст? - Графику легко отличить по часто повторяющимся компонентам. Смотри, вот этот набор символов повторяется на протяжении всего массива, меняется только чередование... Он и сам не заметил, как начал называть Анну на "ты". Она не возражала - то ли заразилась азартом и энергией Антона, то ли увидела в нем уже коллегу, брата по разуму, с которым необязательны дежурные формальности. - Подожди минутку, - тихо сказала Анна и достала из кармана крошечную радиостанцию. Антон, не обратив внимания на ее слова, продолжал возиться с шифром. Его прямо-таки раздирало любопытство: что могло таиться на этом диске с бесхитростным семейным посланием простоватого араба? - Андрей, это я, - проговорила Анна в микрофон радиостанции. Голос ее звучал прохладно и напряженно. - Зайди, пожалуйста. Нет, я не об этом. Нет, об этом поговорим потом. Зайди, это действительно важно. Антон понял, что она разговаривает с Сергеевым, и насторожился. Неизвестно, что скажет начальник лагеря, когда увидит его копающимся в секретной ведомственной сети. Он продолжал работать - устанавливал режимы поиска биграмм, разбивки на гласные-согласные-пробелы, вычленения слогов и окончаний. Правда, пальцы бегали по клавишам уже не так азартно. Когда в комнату вошел начальник лагеря, Антон невольно напрягся. Сергеев удивленно сдвинул брови, нахмурился, крутя пальцами свою бамбуковую палочку. Анна тут же взяла его за рукав и потянула на улицу. - Идем, нужно поговорить. Антон решил воспользоваться их отсутствием. Ему нужен был табличный вариатор. Наверняка похожая программа была и в сети ЭКОПОЛа, но Антон предпочитал пользоваться своими инструментами. А потому, выждав несколько секунд, приказал компьютеру немедленно выйти в федеральную почтовую сеть и связаться с Курском. - Але! Кто это?.. - услышал он голос Витьки Сапожникова. - Витя, это я, Антоха. Мое барахло еще цело? - Конечно! А почему я тебя не вижу? И где ты пропадаешь, я уже раз восемь пытался на тебя выйти. Даже Система не отвечает. - Потом расскажу, - тихо сказал Антон, приблизив голову к микрофону. - Витя, найди мою директорию "ВАРНА-ТАБ" и срочно слей ее на меня. - Сейчас сделаем. Я тебе минут через десять перезвоню, ты на каком номере? - Витя, через десять минут будет поздно, сливай сейчас! - Он нашел наконец замаскированный видеоглазок и щелкнул выключателем. На том конце провода его сразу увидели. Да и сам он получил возможность лицезреть всклокоченную Витькину голову. - Ой, а где это ты? - Все вопросы потом, начинай скачивать файлы. - Но я не могу сейчас перегрузиться - у меня слетит восьмой уровень "Подземных демонов", а я почти месяц пилил защиту... - Витя, начинай, черт тебя побери! - Ладно, - испуганно согласился Витька. По экрану пробежала рябь - телефонная линия была перегружена одновременной передачей информации и телевизионного изображения. Но через минуту обычное качество экрана восстановилось. - Все! - доложил Витька. - Принял нормально? Да, кстати, про тебя Джамбул спрашивал! Или я уже говорил?.. Антон хотел было ответить, но тут Витька посмотрел куда-то ему за спину и удивленно округлил глаза. - Ой, а это кто? Антон резко обернулся и увидел, что Анна и Сергеев уже вернулись. Он рефлекторно ударил по клавишам, и соединение отключилось, закрыв окно с Витькиной физиономией. - Это еще кто? - недовольно спросил Сергеев, кивнув на экран. - Один друг, - смущенно пробормотал Антон. - Я одолжил у него одну программку... - Ладно, потом обсудим. Анна сказала мне, что... В общем, что у тебя вырисовывается? Еще много работы? - Теперь уже нет. Скоро вы все увидите... Он торопливо повернулся к монитору, как будто боялся, что сейчас его прогонят. Присутствие Сергеева очень смущало. Антон наконец начал вычисления. Довольно быстро он определил, что из числа символов шифровки легко извлекается корень пятой степени - результатом оказывалось почти целое число. Он построил на своем вариаторе пятимерную таблицу и начал вертеть ее, как кубик Рубика. Одновременно компьютер анализировал полученные результаты, помещая в регистратор то, что более всего походило по структуре на осмысленный текст. - Это не русский язык, - определил Антон через несколько минут, хотя текст еще не был расшифрован. - Естественно, - тихо ответил Сергеев. - Ты уже заканчиваешь? - Да! Осталось самое легкое. Можно сказать, я свою работу сделал, остальное доделает компьютер. - Да? - Сергеев хмыкнул. - Ну, раз так, можешь быть свободен. Между прочим, ты опоздал на ужин. Иди, пока столовая не закрылась. - Ничего, ради такого дела я могу и без ужина, - улыбнулся Антон. Однако Сергеев решительно подошел и положил ему руку на плечо. - Я же сказал: ты можешь быть свободен, - настойчиво повторил он. Антон возмущенно уставился на начальника лагеря. От обиды его даже бросило в жар. Еще бы - после того, как он сделал самое трудное, в момент, когда желанный результат вот-вот появится на экране, когда нетерпение уже заставляет ерзать и чуть ли не подпрыгивать на стуле, - в этот самый момент его выгоняют, как мальчишку! - Ну? - Сергеев выжидательно наклонил голову. Антон встал, изобразил на своем лице как можно больше возмущения и вышел, открыв дверь ударом ноги. Обида душила его, когда он не чуя под собой ног шел к домику. Не отпустила она и когда он, не разуваясь, свалился на свою кровать. Сержант пробормотал что-то, но Антон ничего не слышал и не отвечал. В этот момент ему хотелось все бросить, всех послать к чертовой матери и уйти из лагеря, гордо подняв голову. Лишь одно обстоятельство не позволяло падать духом - гордость за самого себя и свою умную голову. Ибо он сумел то, чего не осилил даже могущественный ЭКОПОЛ! Но что толку - он не смог увидеть плоды своего труда. Его даже не похвалили, спасибо не сказали. Выставили за дверь, как дворового пса... Чтобы отвлечься от грустных размышлений, Антон стал размышлять над той интригующей информацией о здоровье Евгения Моисеева, на которую наткнулся в каталоге "Переписка". Он понимал, что стал обладателем сведений, которые дорого стоят. Разумеется, он не стал бы никому их продавать. Во-первых, он старался по возможности придерживаться морального кодекса "честных хакеров", которые охотились за чужими тайнами не из-за корысти, а ради одного лишь интереса. А во-вторых, ему, как системщику-патриоту, была небезразлична судьба знаменитой фирмы и ее продукции, благодаря которой страна обрела мощное влияние на международном рынке. Он уважал конструктора Мельникова, он гордился, что живет в государстве, в котором был изобретен знаменитый на весь мир "Хризолит". И никакие деньги не могли изменить его принципов. Так по крайней мере ему казалось. Антон поразмышлял немного над странной формулировкой "фантомные головные боли". Он знал, что фантомной болью называлось особое биологическое явление, когда у человека болит, скажем, отрезанная рука. Но что значит "головные"? Ведь не могли же Моисееву ампутировать голову. И почему "ложные"? Можно было подумать, будто у него болит голова, которой нет. Или ему кажется, что у него болит какая-то другая голова. Все это показалось Антону странным и глупым. Он поворочался немного и в конце концов заставил себя уснуть. x x x На следующий день Антону впервые предложили размяться в рукопашном поединке. В качестве партнера выступил Печеный. После завтрака, когда все сидели на травке и ждали занятий по неотложному ремонту личного оружия, он подошел к Антону и сказал: - Не хочешь ногами помахать? Антон даже вскочил от удивления. У него не было желания "махать ногами", но отказаться он просто не мог: это был первый случай, когда его восприняли как партнера в таком деле. После крутых и беспощадных методов инструктора Печеный показался не очень-то страшным противником. И хотя Антону не так часто удавалось достать его ногой или кулаком, он уже не чувствовал себя мальчиком для битья. У Печеного была странная манера: он не обрушивался неостановимой массой, как Обжора, не летал разящей молнией, подобно Сержанту, а словно пританцовывал вокруг и в нужный момент неожиданно подходил вплотную. Антон быстро засек, что и удары Печеный наносит только с самой ближней дистанции, даже не удары, а "укусы" - короткие, неуловимые, но очень чувствительные тычки в уязвимые точки. Когда они вдоволь напрыгались и вернулись к остальным, никто не сказал ни слова по поводу их поединка. Антон боялся, что сейчас его начнут обсуждать или учить, но ничего подобного не произошло. Это могло означать только одно: тренировки дали плоды и он постепенно начал выходить на общий уровень. На занятиях на Антона вновь навалились мысли о вчерашнем. Он по-прежнему чувствовал обиду и не знал, как вести себя теперь при встрече с Анной. На завтраки она обычно не ходила, а вот когда начался обед, Антон сидел в столовой и с неприятным холодком в груди поглядывал на дверь, понимая, что должен как-то отреагировать на вчерашнее. Ему очень хотелось сделать вид, что ничего не произошло, и сохранить с Анной добрые, приятные отношения, однако его мужская гордость не желала прощать обид. Когда Анна наконец появилась и, как обычно, приветливо кивнув, улыбнулась Антону, он едва удержался, чтобы не ответить тем же. Но все-таки упрямство победило. Он сердито отвернулся и занялся своей едой. Ел Антон медленно, глядя только в тарелку. Впрочем, иногда не выдерживал и бросал мимолетные взгляды на Анну. Она тоже стала хмурой и невеселой. Это и порадовало, и опечалило одновременно. Ведь отомстил за обиду, но, с другой стороны, доставил огорчение женщине, которая так ему нравилась. В очередной раз подняв глаза, Антон увидел, что Анна сидит напротив и внимательно смотрит на него. - Что случилось, Шпунтик? Антон хотел было огрызнуться и сказать, что никакой он не Шпунтик, но не решился. - А разве что-то случилось? - спросил он, стараясь быть холодным и невозмутимым. - Все нормально. - Что с тобой происходит? Какие-то неприятности? Она казалась по-настоящему обеспокоенной. Антону стало стыдно, что он разыгрывает этот спектакль, как подросток в переходном возрасте - "одинокий, несчастный и всеми покинутый". Однако упрямство брало свое. - Как шифровку отыскать, так, "Шпунтик, сделай, пожалуйста", - тихо и зло проговорил он. - А как посмотреть, что получилось так, "Шпунтик, пора домой". Анна посмотрела на него долгим удивленным взглядом. Потом опустила глаза и неожиданно рассмеялась. Антон даже вилку от удивления бросил. - Ты действительно злишься, что тебе не дали посмотреть вчера эту дурацкую шифровку? - спросила Анна, насмеявшись. - А что тут смешного? - Говорила я тебе, что ты слишком любопытный, - она вдруг стала серьезной. - Антон, ты не должен обижаться. Ты должен понять - мы офицеры ЭКОПОЛа, а ты - нет. Мы занимаемся очень серьезными делами. Я бы тоже никому не дала читать эту шифровку, пока сама не посмотрела. - А теперь ты посмотрела? - А что? - Я могу спросить, что там было? Анна вздохнула и с веселым укором посмотрела на него. - Ну хорошо. Там была технологическая информация. Все, как ты и сказал: схемы и несколько сотен страниц текстового комментария. Никакого секрета в этом нет. - А что за технология? - заинтересовался Антон. Анна немного нахмурилась. Было видно, что ей не очень-то хочется давать подробный отчет. - Технология производства сопроцессоров для "Хризолита". Несколько неполных и не совсем правильных схем. Антон с громким стуком поставил на стол компот и молча уставился на Анну. - "Хризолитов"?! - наконец выговорил он. - Что, тех самых? - Черт, наверно, я все-таки слишком болтливая, - пробормотала Анна. - Я никому ни слова!.. Честное слово, никому! - начал клясться Антон. - А почему тебе это так интересно? - Я все-таки программист. Для меня процессор Мельникова - это... - Святое, да? - иронично усмехнулась Анна. - Ну... почти. Я и не знал, что их кто-то пытается подделать. Я читал, что технология строго засекречена и защищена. Для меня это просто сенсация. - А для нас нет. История учит - все, что один человек может засекретить, другой может рассекретить. Пока эти процессоры не подделывают, но уже активно пробуют. Скоро научатся, и тогда... - Уже научились, - пробормотал Антон, ошеломленный одним неожиданным воспоминанием. - Что? - Анна прищурилась, на глазах превращаясь в офицера полиции. Антон тут же пожалел, что проболтался. Ему вовсе не хотелось подставлять Леденца. Но деваться было уже некуда. - Ты что-то знаешь про подделку "Хризолитов"? - Я не уверен... - пробормотал Антон, краснея. - Просто недавно мне предлагали этот процессор за... Всего за восемьсот рублей. - Да? Любопытно. - Анна говорила с наигранным равнодушием, делая вид, что это ей совсем неинтересно. Поняв, что Антон не хочет ничего рассказывать, она решила успокоить его. - Ну ладно, - она встала, дружески тронув Антона за плечо. - Ты больше не злишься? Антон улыбнулся и помотал головой. - Это самое главное, - тоже улыбнулась Анна. - Ну пока. Мне пора идти. Она повернулась и вышла из столовой своей легкой, юной походкой. На душе у Антона было светло и радостно. x x x Вечером, уже перед самым отбоем, к нему вдруг пришел Сергеев. Он молча кивнул на дверь, предлагая выйти на улицу и поговорить с глазу на глаз. Антон сел на прохладную от вечерней росы скамейку, чувствуя себя неуютно. Сергеев помолчал некоторое время. - Вообще-то я Анну отругал, - сказал он наконец. - За болтливость. Она слишком много тебе наговорила - и вчера, и сегодня в столовой. Видно, нравишься ты ей... Она тебе верит. И я верю - больше, чем всем остальным ребятам. - Больше, чем Самураю? - не удержался Антон. - Ну... Самураю я тоже верю, - уклончиво ответил Сергеев. - Я вообще забочусь о том, чтобы мы все друг другу доверяли. Без этого ничего не получится. - А что должно получиться? - Преждевременный вопрос. Об этом, кроме меня, никто пока не знает. А что касается тебя, я особенно хочу, чтоб ты работал с нами сознательно, а не по принуждению. - Да уж какая тут сознательность, - горько усмехнулся Антон. - Я к вам не просился. Та же самая тюрьма, только с веселыми прогулками. - Нет, подожди. Постарайся понять меня правильно. Вот посмотри, вчера ты принял участие - пусть даже косвенное - в расследовании незаконной передачи технологической информации. Разве ты об этом жалеешь? - Об этом - нет. - Уверен, что нет. Ты даже в какой-то степени этим гордишься. Антон пожал плечами. Почему-то не хотелось сознаваться, что он действительно гордится. В какой-то степени. - Тебе единственному из команды этот вопрос не безразличен. Ты один знаешь, какое значение для страны имеет эта разработка. И кому, как не тебе, я могу верить?.. - Веришь - не веришь, - невольно усмехнулся Антон. - Что? - Есть такая детская игра "Веришь - не веришь". - Думаешь, я с тобой играю, - удрученно произнес Сергеев. - Ладно, все равно словами я тебя убедить не смогу. Ты прав, насильно мил не будешь. Ну, а насчет вчерашнего вечера... Анна сказала: ты обиделся, что мы тебя... э-э-э... попросили удалиться. - Э-э-э, выгнали, - вежливо уточнил Антон. - Ну, пусть так. Но ведь было время, когда и меня выгоняли. А может, будет время, когда ты будешь меня также выгонять. - Да уж конечно! - фыркнул Антон. - Я серьезно. Все зависит от тебя. Ну, и от меня тоже... Я не преувеличиваю. Мы очень благодарны тебе за эту шифровку. Честно сказать, никакого фурора она не произвела, но подтвердила одно очень серьезное подозрение. Я хочу тебя отблагодарить. "Как трогательно!" - мысленно посмеялся Антон. - Я догадываюсь, чего тебе хочется больше всего. - Очень интересно. Еще никто не угадывал моих мыслей. - Тут и угадывать нечего. Вот мое предложение - даю тебе билет на самолет, деньги, и ты на пару дней летишь отдохнуть, скажем, в Анапу. Хочешь? - Хочу, - ответил Антон, недоверчиво покосившись на Сергеева. - Вы серьезно? - А как я еще докажу все, что я тебе сейчас наговорил? - Я полечу один? Без конвоя? - Ты полетишь один, у тебя будет достаточно денег, чтоб пожить в хорошей гостинице, посидеть в ресторане, взять водный мотоцикл напрокат и так далее. Но только два... ну, пусть три дня. Потом ты должен вернуться. Сам, без напоминания. У Антона бешено застучало сердце. Он и не мечтал о такой возможности - два дня делать все что угодно, тратить деньги на что угодно и быть совершенно свободным. - Но давай договоримся - ты полетишь после того, как окажешь нам одну услугу, - добавил Сергеев и выжидательно посмотрел на Антона. - Я так и знал, - вздохнул Антон. - С этого бы и начинали. - Можешь отказаться, - сразу пояснил Сергеев. - Можешь отправляться без всяких задержек. Но мое предложение тоже касается продажи поддельных "Хризолитов". Если ты не против, завтра мы проведем одно мероприятие, а после обеда ты уже будешь в самолете. - Ладно, давайте, - махнул рукой Антон. - Какое мероприятие? - Ничего сложного. Ты говорил Анне, что тебе предлагали дешевый процессор Мельникова. Завтра ты с двумя нашими людьми покрутишься по городу на машине и покажешь им этого человечка, договорились? Антон почувствовал холодок в груди. Сергеев предлагал ему обыкновенное предательство - сдать своего же брата торговца. Это еще почище, чем громить ряды на рынке. Первым желанием было отказаться наотрез, встать и уйти, но... Он вдруг представил себе, как лежит на пляже - совершенно свободный и никому ничем не обязанный, как бродит по набережной среди яркой южной зелени, сидит в кафе и никуда не торопится... Да черт с ним, с этим Леденцом! В конце концов, сам виноват - нечего связываться с "левым" товаром. Да и не будет с ним ничего страшного - уж Леденец-то всегда отмажется. - Согласен, - тихо ответил Антон. В этот момент он почувствовал, как из души уходит что-то очень важное. - Только... - Что? - Не говорите ребятам, куда я поехал. Скажите, на учебу или... Ну, я не знаю. - Конечно, - сказал Сергеев, вставая. В его голосе отчетливо слышалось облегчение. - Спокойной ночи. x x x Оба офицера были молодыми, веселыми и очень энергичными. Чисто выбритые, аккуратно подстриженные, в черных красивых костюмах, они внушали симпатию. Антон сидел на заднем сиденье машины и настороженно слушал, как они разговаривали между собой. Они болтали о всяких пустяках и о вещах, совершенно непонятных Антону. В основном о внутрислужебных отношениях в их ведомстве. К Антону они отнеслись доброжелательно и даже несколько раз пошутили с ним. Тем не менее юн чувствовал себя скверно. - Значит, на центральный рынок? - в очередной раз спросил сероглазый блондин, сидящий за рулем. - Да. Лучше заезжать со стороны западного входа - там меньше идти. Чем ближе был рынок, тем мрачнее становился Антон. Такое же настроение бывает в быстро движущейся очереди к стоматологу. Но когда машина наконец остановилась и блондин объявил "приехали", все печали отступили перед необходимостью выполнять обещание. - Ну, пошли, - сказал второй оперативник - невысокий крепыш с тонкими усиками. - Я не пойду, - помотал головой Антон. - Меня там каждая собака знает. Я вам этого парня опишу. А вы его сами найдете. - Поступим проще, - сказал блондин и полез в свой "дипломат". Через минуту на лацкане его пиджака заблестел значок какого-то спортивного общества с крошечным замаскированным телеобъективом. - Изображение будешь видеть вот на этом экране, - сказал блондин, показывая Антону приборную панель машины. - Я сейчас суну в ухо микродинамик, и ты будешь мне подсказывать, как и что. Говори прямо в рацию, канал включен. Они собрались вылезать из машины, но Антон остановил их: - Подождите! Вы бы хоть пиджаки сняли. Вам так никто ничего не покажет - от вас за километр казенщиной несет. Полицейские переглянулись, послушно сняли пиджаки и галстуки и стали похожи на молодых веселых инженеров. Вскоре они смешались с рыночной толпой. Антон перелез на переднее сиденье к экрану и взял в руки радиостанцию. Вначале он плохо узнавал знакомые места - на экране все выглядело по-другому. Но потом глаза нашли несколько хорошо знакомых деталей, и он начал полноценно ориентироваться в пространстве, по которому передвигались полицейские. - Переходите на параллельную линию вправо... Сейчас пройдете два ряда, а в третий сверните, - говорил он в микрофон радиостанции. - Теперь идите прямо, держитесь левой стороны. Уже близко. Притормаживайте... Вон тот парень, в джинсовой безрукавке... Антон смотрел на знакомые, почти родные места, и сердце его немного ныло. Казалось, что он не был здесь уже много лет, но ничего так и не изменилось. Ему захотелось выбраться из кабины этой проклятой полицейской машины, шагнуть в ворота рынка, пройтись по рядам, встретить знакомых, поболтать с каждым, узнать последние новости. ...На экране показалось улыбающееся навстречу "покупателям" лицо Леденца. Вслед за этим экран погас. Полицейские решили, что Антону незачем смотреть дальше. Он положил рацию на сиденье и глянул через стекло машины на улицу. Мимо сновали люди, что-то говорили друг другу, носили коробки, копались в кошельках, стояли в очередях к банкоматам. Обычная городская суета казалась Антону увлекательной, как самый захватывающий фильм. Он так давно не видел всего этого, что сейчас ощущал себя чуть ли не пришельцем из каменного века. И вдруг он понял - машина не заперта! Он может выйти, постоять рядом, вдохнуть давно забытый запах города. Мысль была такой простой и соблазнительной, что он немедленно потянул рукоятку, и замок двери щелкнул, открываясь. Городской шум закружил голову. Антон вылез из кабины и встал, оперевшись о капот, блаженно щурясь под ярким солнцем. Рядом с этой большой и дорогой машиной он был похож на водителя, ожидающего, когда вернется шеф. Это немного забавляло. Душу подтачивала только одна мысль - что там сейчас происходит с Леденцом? Не дай Бог, полицейские додумаются притащить его сюда - тогда Антону вовек не отмыться перед торговцами. Он успокаивал себя разными благоприятными предположениями, считая, что Леденец не даст взять себя голыми руками и не допустит ничего дурного. Антон начал мечтать, как сегодня он сядет в самолет и улетит от всех проблем и переживаний. - Есть пятьдесят копеек? Антон обернулся. Рядом с ним стоял, тяжело дыша перегаром, парень с помятым, землистого цвета лицом. Он был примерно одного с Антоном возраста и почти такого же роста, но во всем другом сильно отличался - грязная, поношенная одежда, искусанные ногти, грубая рыжая щетина на подбородке и такие же рыжие волосы - спутанные, уродливо постриженные. Он был похож на коренного обитателя загородных нищих кварталов, где существовали вечно безработные, вечно пьяные и больные люди, у которых не хватало даже сообразительности записаться на социальное пособие. Антон невольно отстранился. - Нет, - он покачал головой. - У меня нет денег. Парень обмерил взглядом фигуру Антона, глянул на машину, сверкающую черной лакировкой, и нахмурился. Было ясно, что он ему не поверил. Действительно Антон не был похож на бедолагу, у которого нет в кармане даже такой малости. - Ну че, полтинник жалко? - послышалось сбоку. Антон увидел, что неподалеку стоит еще один оборванец, чуть постарше рыжего и выше ростом. Его клетчатая рубашка из-за отсутствия пуговиц была завязана узлом. Антон быстро повел взглядом по сторонам. Люди шли мимо. Никому не было дела до чужих неприятностей. Не было поблизости и милиции, которая имела право без всяких разговоров отправлять подобную публику в спецприемник. - Может, поищешь? - мирно предложил первый, почесав грязной рукой подбородок. "Клетчатый" почуял заминку и начал медленно подбираться. - У меня нет мелочи! - повторил Антон, еще больше отстраняясь. Возможно, все бы кончилось благополучно и они пошли бы себе дальше клянчить, но в глазах Антона мелькнула откровенная брезгливость, и они это заметили. Теперь уже они не могли уйти просто так. Легко простить человеку жадность, но презрение... - Ах, мелочи нет?! - Рыжий схватил Антона за руки и прижал к машине. Он сделал это так ловко и быстро, что никто из прохожих ничего не заметил. Клетчатый тут же подскочил и начал щупать карманы. - От блин! И вправду, ни фига... - прошипел он. - Щас, погляжу в машине еще, там вроде барахло лежит. Только теперь Антон в полной мере осознал, что его просто-напросто грабят! И кто?! Эти помойные ублюдки, которые не стоят даже пинка ногой. Он вскипел от ярости и возмущения - так, что даже затряслись губы. - А ну-ка, отпусти руки, - тихо процедил он, глядя прямо в глаза рыжему. - Щас! - рыжий ничуть его не испугался. Антон хотел честно предупредить рыжего, что тот зря с ним связался, но ярость уже выплеснулась. Он стиснул зубы и двинул оборванца головой в переносицу. Рыжий шумно вдохнул и подался назад. Антон размахнулся и ударил его в грудь - неуклюже, но очень сильно. Рыжий отлетел еще дальше. Такое событие уже не могло остаться незамеченным. Люди начали останавливаться, послышались шумные комментарии. Однако с помощью никто не лез, все только смотрели. Впрочем, Антон сейчас и не думал о помощи. Налетчики уходить не собирались. Это были люди того сорта, которых нужно избить до полусмерти, чтобы заставить отказаться от желания наказать "упрямого наглеца" в лице Антона. Воцарилась секундная пауза. Антон пытался унять волнение, а противники оправлялись от первого испуга и готовили себя к достойному ответу. За это мгновение с Антона сошла вся его решимость и осталось только одинокое беспомощное чувство человека, попавшего в неприятности. Первым бросился "клетчатый". Антон, забыв все, чему его учили, лишь отскочил в сторону, увернулся и толкнул нападавшего в спину, заставив проскочить по инерции пару метров и налететь на опору рекламного щита. Но тут же забыл о нем, поскольку второй с оттяжкой ударил Антона ногой в живот и свалил на асфальт. Антон каким-то чудом смог откатиться в сторону, уворачиваясь от каблуков, и вскочил на ноги. "Клетчатый" был совсем близко - настолько близко, что Антон просто взял и ткнул его кулаком в челюсть. Что-то хрустнуло, пальцы пронзила мгновенная боль, а противник с коротким хрипом свалился с ног и так и остался лежать без движения. Антон попытался найти глазами рыжего, но тут в голове будто разорвалась бомба. Он даже вскрикнул, ему захотелось сжать голову руками, чтоб она не развалилась на куски. А удары следовали один за другим - в грудь, в живот, в плечи, и он ничего не мог сделать. Почему-то в эти мгновения Антон думал только об одном: если сейчас ему разобьют лицо, после обеда он не сможет полететь в Анапу... И вдруг наступила пауза в побоях - желанная, она принесла блаженство. Антон закрывался, мечтая, чтоб этот перерыв продлился подольше, и со страхом ожидал новых ударов... Но их не было. Наконец он решился открыть глаза. Сначала он увидел "клетчатого", который все также валялся рядом с Машиной, разбросав руки. Рыжего крепко держали двое офицеров патрульно-постовой службы. Рядом с ними стоял, потирая кулак, высокий плечистый человек в оранжевой куртке - сотрудник службы безопасности рынка. - Живой? - Антона тронули за плечо. Он поднял глаза и увидел еще одного офицера, судя по нашивкам, командира патруля. Антон поднялся, стряхивая с одежды пыль. Тело побаливало, но несильно - кости были целы. Не пострадало, к счастью, и лицо. - Что случилось? - спросил командир. - Вы знаете этих двоих? Антон не мог ответить, его все еще мутило. Звуки будто продирались сквозь слой ваты. Где-то на периферии сознания раздавался вой приближающейся милицейской машины. Откуда-то появились врачи, сразу занявшиеся неподвижно лежащим "клетчатым". - Вы слышите меня? - не отставал офицер. - Как вас зовут? Это ваша машина? У вас есть документы? Последнее слово будто обожгло Антона. Он полез зачем-то в карман, потом бессильно опустил руки и помотал головой. - Нет. Я не взял... - Это ваша машина? Что они от вас хотели? Полыхая мигалкой, подъехал милицейский микроавтобус. Рядом кто-то сказал длинную фразу - Антон почти не понял ее, но насторожился. Он разобрал два ключевых слова - "там разберемся". Было совершенно ясно, что его сейчас куда-то повезут или поведут, а этого никак нельзя было допустить. - Нет, - он слабо покачал головой. - Я не могу... - Ничего, - сказал офицер. - Позвать врача? - Нет... Его взяли под руку и повели к машине. Антон понимал, что нужно что-то делать, как-то сопротивляться. Он уже был в милицейском фургоне, водитель собирался захлопывать дверь, но тут раздался знакомый голос: - Эй, ребята, постойте, постойте... Антон понял, что наконец-то появились оперативники ЭКОПОЛа. Полицейский с усиками пробился через толпу, заглянул в фургон и тут же отошел, успокоив Антона жестом. Антон сразу услышал его голос: - Кто командир экипажа? Можно вас на минутку? Видите ли... Меньше чем через две минуты Антон уже сидел в экополовской машине, которая увозила его на базу. Оперативники, убедившись, что Антон практически невредим, тихо и беззлобно подшучивали. - Вовремя мы, а? - сказал блондин. - За тобой, оказывается, глаз да глаз нужен. Не успели отойти, а ты уже... - Что хоть произошло? - спросил второй. - Ничего. Мелочи с собой не оказалось. - Понятно. Слушай, да тебя нельзя на рынок пускать. Второй раз ты здесь, и второй раз дерешься с прохожими. - Третий, - тихо пробормотал Антон, вспомнив про недавний погром. - Но ты, кстати, хорошо тому длинному вломил. Врач сказал: глубокий обморок и, возможно, сотрясение мозга. - Что мне теперь будет? - Ничего. Сергеев отмажет. Антон вдруг понял, что не спросил самого главного. - А что с Леденцом?! - Кто это? - Тот парень, к которому вы подходили. - Ничего. Все нормально. Продал нам процессор. Но деньги-то потом, конечно, вернул. - Что он сказал? - Да ничего. Болтовня одна. Мол, купил у одного мужика, как зовут не знаю, где живет - тоже не знаю. И что товар "левый" - тоже не знаю. - Мы с ним так интеллигентно поговорили, - добавил оперативник с усиками. - Кое-что он нам рассказал, но... Не то. - Вы что, били его? - ужаснулся Антон, зная, что от Леденца трудно добиться "кое-чего" по-хорошему. - Не-ет, зачем же! Просто хорошо поговорили. - А что с процессором? - Посмотреть хочешь? Возьми, он у тебя за сиденьем. Антон поспешно откинул спинку и вытащил тяжелый фольгопластовый сверток. Все было точно таким же, как и тогда, в Переулке. - Можешь его разобрать, если интересно, - сказал блондин. - Нам это уже не надо. - Вы серьезно?! - На, возьми отвертку. От волнения Антон не сразу попадал в гнезда. Длинные вороненые винты с мелкой резьбой медленно выползали из корпуса под гудение электропривода отвертки. Крышка с мягким щелчком вышла из пазов. Антон склонился над открытым корпусом и... едва не сплюнул от разочарования. В глазах зарябило от обилия оранжевых модулей искусственного интеллекта. Они были установлены тесно, почти вплотную, так что не оставалось места для решеток газового охлаждения. Это, конечно, был никакой не "Хризолит". Блок, который Антон держал в руках, умел некоторые любопытные штуки, но от перегрева он начал бы давать сбои уже минут через двадцать работы. - Интересно? - спросил оперативник с усиками. - Это полная чушь. Можно этим сбить с толку неспециалиста, но работать эта штука не будет. Какие-то варвары делали. - Найдем мы этих варваров, - сказал блондин. - Но это не те, совсем не те. На самом деле мы других варваров ищем. На протяжении всего пути они не сказали больше ни слова. Антону оставалось только гадать, как Леденец мог подсунуть ему такую дрянь под видом настоящего товара. x x x Анапа встретила Антона проливным дождем. Два часа он просидел в аэропортовском кафе, пробуя то кофе, то мороженое и размышляя, полететь ли еще куда-нибудь, где тепло и ясно, или дождаться солнечной погоды здесь. Его нерешительность была вознаграждена - ливень кончился. Солнце выглянуло такое яркое и горячее, что вскоре в городе не осталось и следа от влаги и луж. Все было так, как и мечтал Антон, - он шел, не торопясь, вдоль берега, глазел по сторонам и сам решал, что ему делать. На фоне местной загорелой публики он выглядел неприлично бледным, хотя каждый день совершал полуденный кросс, сняв майку. Поэтому он купил себе гель для загара и отправился искать самый дикий, самый малолюдный пляж. Уже давно остались позади кафе, клубы, магазины, шумные пляжи с их аттракционами, горками, водными мотоциклами и аквалангами напрокат. Справа по склону потянулись однообразные заборы санаториев и детских оздоровительных лагерей. Пляжи здесь были огорожены, и войти на них можно было только по пропускам. Лишь зайдя за мыс, Антон оказался там, где почти никого не было. Слева - голые бетонные волнорезы, галечные отмели, на которые еще не завезли золотистый пляжный песок, справа - пыльные каркасы строящихся гостиниц и домов отдыха. Антон сошел с дороги на горячую гальку, разулся, снял брюки и рубашку. По непривычному к морскому ветру телу прошел легкий озноб, однако солнце быстро согрело его. Антон, осторожно переступая с камня на камень, зашел в воду по колено и остановился, не решаясь окунуться - после дождя вода казалась еще прохладной. Потом он долго плавал, нырял с волнореза, искал на неглубоком дне редкие раковины, возвращаясь иногда на берег, чтобы погреться, немного перекусить или глотнуть "Дюшеса", предусмотрительно купленного еще в аэропорту. Как-то незаметно пришел вечер. Антон уже устал и начал собираться в город, чтобы найти гостиницу, посидеть там в ресторане. День подарил ему довольно красивый загар, с которым не стыдно было выйти завтра на общий пляж. Темнота окутала берег быстро и неожиданно, как это и бывает на юге. Если б не реденькая цепочка фонарей, Антон совершенно не видел бы дороги. Оказалось, он довольно далеко ушел от людных мест. Он шагал вдоль пустынного берега, сторонясь пролетающих машин, а расцвеченный праздничными огнями город все еще был недосягаем. Антон уже устал, ему надоело одиночество и нестерпимо захотелось оказаться в каком-нибудь уютном месте, где звучала хорошая музыка, танцевали пары и сидели за столиками симпатичные девушки. И вдруг сквозь шум моря прорвался чей-то крик: - Динар! Дина-а-ар! - донесся не очень далекий женский голос. Через несколько минут Антон разглядел, что навстречу кто-то идет. Это была невысокая стройная девушка в спортивном костюме. Антон невольно замедлил шаг. Девушка приблизилась и остановилась. - Собаку потеряла, - с сожалением сказала она, ничуть не испугавшись неожиданной встречи. - Вы не видели? Такой большой черный ньюфаундленд... - Нет, к сожалению, - покачал головой Антон. Про себя он подумал, что не к сожалению, а к счастью - встреча ночью на пустой дороге с большим черным "ньюфом" могла бы оставить не очень приятные воспоминания. - Я уже долго иду, а никаких собак не встречал. - Значит, не в ту сторону пошла, - вздохнула девушка. - Может, вместе пойдем, все равно вам туда? - А ваша собака меня не разорвет? - улыбнулся Антон. Душа его ликовала. - Конечно, нет! Динар очень добрый и старый. Идемте... Шагая рядом с незнакомкой, Антон испытывал неловкость и волнение. Темнота, шорох моря, огни далекого города и дорога - все приобрело романтическую, почти сказочную окраску. - Куда же вы идете? - спросила девушка. - Возвращаюсь в город, хочу найти гостиницу. Тут ничего поблизости нет, вы не знаете? - Здесь - не знаю. А в городе вы вряд ли чего найдете. - Почему? - испугался Антон. - Все гостиницы переполнены. Вчера привезли несколько тысяч детей из Японии. Тех, что после землетрясения... Антон не знал ни про какие землетрясения. Последние дни на базе он даже не смотрел телевизор. - Знакомые в городе есть? Если нет - оставайтесь у нас, - серьезно предложила девушка. - Мы палатку прямо на пляже поставили. - Спасибо, - смутился Антон. - А... - Не помешаете, - деловито сказала девушка, угадав его вопрос. - Меня зовут Светлана. Давай на "ты"? Они шли и болтали, как старые знакомые. Антон узнал, что девушка приехала с компанией, что в этой компании двое парней и три девушки, что все пятеро студенты аспирантуры Ростовского гуманитарного университета. Про себя ему рассказать было нечего, поэтому он соврал, что работает конструктором в небольшой фирме по усовершенствованию бытовой электроники. Тему эту он знал достаточно хорошо и попасть впросак не мог. - А вон и наши, - сказала Светлана. Антон увидел около самой линии прибоя мерцающий огонек костра и темное пятно большой палатки. Когда они подошли, Светлана вдруг радостно взвизгнула и помчалась вперед. - Динарчик! - услышал Антон. - Нашелся! Где ты был, дурачок? Он неуверенно вышел к костру. - Познакомьтесь, это Антон, - сказала Светлана. - Он хороший. Я нашла его на дороге, он сегодня совсем бездомный. - Ну и хорошо, - услышал Антон из темноты еще один женский голос. - А то я столько наготовила, что пришлось бы выкидывать. - Ну зачем ты глупости говоришь, Наташа? - с укором спросила Светлана. Встретили его дружелюбно. Все чувствовали, что он стесняется, и старались всячески показать свое расположение, но от этого Антон еще больше стеснялся и никак не мог перебороть свою робость. И все же знакомство состоялось. Антон узнал, что задумчивого светловолосого парня с тихим, робким голосом зовут Алеша, его жену - неугомонную хохотушку с очень эффектной подвижной фигурой - Вика. Второго парня звали Олег - он в отличие от своего друга был высоким, плечистым и очень улыбчивым. Еще здесь была Наташа - тоже высокая, статная и на вид очень неприступная. Она все время иронично улыбалась, и Антон сразу начал ее побаиваться. Динар тоже не был к Антону враждебен. Он просто приблизился, обнюхал и отошел прочь, приняв гостя как должное. Антон не знал, как выразить благодарность этим людям, которые приняли его к себе - чужого и незнакомого - накормили и дали укрытие на ночь. К ужину кто-то достал бутылку крепкого вина, которое пили из крышки термоса. Антон выпил вместе с