ать, сумасшедший? - вопрошал Рассудок. - Перед тобой - логово самого опасного хищника на Полните. Догматерий - сосунок по сравнению с Фингалом! Ты добровольно лезешь в капкан, у открытой дверцы которого стоит прекрасная зазывала в блузке с рукавами "летучая мышь"! - Вперед, вперед! - стучало Сердце в ритме скерцо из популярного сублимоцартовского цикла "Ингредиенты жизни". - Константа ждет!!! Сторож на входе грубо потребовал пропуск, Виктор предъявил. - Убедительно! - согласился сторож, заглянув в дуло "Уби Вальтера". - Весьма убедительно! Он торопливо заклеил асептическим лейкопластырем из настенной аптечки рот, дабы не поддаться искушению позвать на помощь, и слезно умолял глазами привязать его к стулу. Гулко стучало сердце. Гулко цокали башмаки охотника. С гулом пуль- сировала кровь в мозгу. Виктор подбежал к шахте скоростного лифта: печально гудели тросы, унося в неизвестное главаря банды и копию жены. Ждать, пока лифт опус- тится, было невыносимо, и Виктор побежал по лестнице, ориентируясь по звуку, полагаясь на удачу, прыгая через семь ступеней. Кабина с распахнутой дверцей стояла на площадке шестого этажа. С площадки видна была дверь, массивная, под мореный дуб, с надписью на бронзовой дощечке "ШЕФ". У двери неприступным бастионом возвышался массивный же двухтумбовый письменный стол с батареей разнокалиберных телефонов - здесь держала круговую оборону верная секретарша, готовая грудью защищать хозяина и интересы фирмы. Но сейчас крутящееся кресло за столом пустовало - должны же и секретарши когда-нибудь спать дома... Дверь резиденции Шефа была чуть приоткрыта. Это сразу не понрави- лось Джонгу. Он знал из опыта: полуоткрытость - свойство идеальной ловушки. Из-за двери доносились голоса. Точнее, два голоса. Хриплый клекот матерого филина и нежное щебетание полевой пичуги. Виктор поставил скорострельную машинку на боевой взвод и решительно шагнул в полумрак. В просторном помещении, освещенном лишь слабым отблеском неона с улицы, на фоне одного из окон охотник увидел силуэт, столь милый сердцу. Виктор сделал несколько осторожных шагов. Вдруг за спиной оглушительно хлопнула входная дверь, будто великану дали пощечину за Дюймовочку. Тут же вспыхнул ослепительный свет, а на окна с лязгом опустились металлические жалюзи. Виктор огляделся. Интерьер кабинета был, что называется, стилем в'ампир. Вся мебель - с прокрустацией. Стол выглядел эшафотом, стулья напоминали электрические, люстра свисала декоративными наручниками. Даже для росписи стен применяли две краски: обожженную кость и общий сепсис. Но самое главное, от чего сердце чуть не сделало сальто-морта- ле, - человека в двухпалубном костюме не было! Полевая пичуга продолжала как ни в чем не бывало щебетать, а филин - ей вторить. За филина соловьем заливался обыкновенный переносной магнитофон! - Ха-ха-ха! - раздался гомерический хохот, усиленный динамиками, развешанными вдоль стен. - Знаменитый охотник попался, как кур в ощип, клюнув на подсадную утку! Виктор всмотрелся в предмет своей невольной страсти. Голос из дина- миков был прав. Как он, не первый год женатый, мог спутать эти нахаль- ные болотные гляделки с нежными изумрудами глаз настоящей Константы, а раздражающий нервный тик принять за томительное дрожание голубой жилки на виске любимой? Непостижимо... Да, пичуга оказалась не беззащитным существом, как ему померещилось на хомодроме, а механическим попугаем... Охотник разбежался и попытал- ся с налету высадить дверь, но та невозмутимо снесла оскорбление действием... - Ха-ха-ха! - продолжали надрываться динамики. - Того, кто пришел сюда без официального приглашения, обычно выносят через черный ход и не иначе как вперед ногами! - Так просто меня не взять, Фингал проклятый! - огрызнулся Виктор, не особенно надеясь, что будет услышан. - А куда ты денешься? - бандит тем не менее все услышал. - Стены здесь из армированного бетона, на окнах - металл, дверь ПТУРСом не вы- шибить, пробовали. А ключик от твоей клетки у меня в кармане... Но на- до отдать вам должное: попортили мне крови! Чего стоил один бой с вер- толетом! - Значит, поединок был подстроен? - начал прозревать Виктор. - А то как же! - Почему вы так упорно желаете моей смерти? - За твою голову хорошо заплатят сегодня вечером. - Как вечером, уже ночь! - Ночь следующих суток, дорогой. Синдикат обязан выполнить взятые на себя заказы, а я как Шеф... - Главарь бандитов Фингал с Подсветкой и Шеф синдиката - одно и то же лицо? Теперь все стало на место. Кому-то на Полинте очень мешали Джонг и Зурпла, и этот кто-то нанял Фингала. Виктор задумался. Умирать, честно говоря, не хотелось. Инстинкт самосохранения заставил мозг лихорадочно искать пути к спасению. Выход должен быть! Выход был, и мозг его на- шел: любым способом нужно было продержаться до рассвета! Кондратий обещал быть к утру на ногах, а слово свое он держать умеет! Судьба те- перь зависела от смекалки Последней Инстанции! А пока рассвет не наступил, следовало тянуть время! Как угодно, но тянуть... - Раз я осужден без права на амнистию, хотелось бы узнать, будет ли исполнено мое последнее желание? - Будет! - заверил Шеф. - В разумных пределах. Если речь пойдет не о помиловании. - Понимаю, - притворно вздохнул Виктор. - Мое последнее желание не имеет ничего общего с юридическими уловками - оно гораздо прозаичнее, я всего лишь прошу назвать имя настоящего убийцы! Того, кто заплатит сегодня вечером! - Рад бы помочь, да сам не знаю. Заказчик инкогнито, под псевдони- мом Человек в Черном. - Разве можно заказать убийство анонимно? - Можно. Хотя я обычно этого избегаю. - Очень хотелось бы поговорить по душам с Человеком в Черном. - Боюсь, это желание неосуществимо! - Почему? - Потому, что начинается на "У"! Убью я тебя вскорости. - Ну, это мы еще посмотрим! Сдаваться без борьбы я не собираюсь. - Ха-ха-ха! - заливисто загрохотало под потолком. - Честное благо- родное слово, ты мне нравишься! Мои автоматические снайперы прострели- вают каждый кубический дюйм в этой комнате и могут поражать живую ми- шень на звук биения сердца, тепловое излучение, запах пота, стоит только нажать кнопку. В свое время мой предшественник Пли Вумниц весь- ма неосмотрительно поручил именно мне оборудовать свой кабинет подоб- ными сюрпризами на все случаи жизни - покойный слыл большим шутником... - В это я готов поверить! - горячо воскликнул Джонг. - Но никто меня не убедит, что шеф уважаемого в деловом мире предприятия способен спокойно преступить основной закон... Нет, никогда не поверю! - Я преступил все мыслимые и немыслимые законы Полинты! - в голосе Фингала с Подсветкой зазвучала нескрываемая гордость. - О каком, изви- ните, законе идет речь? - Об основном законе детективного жанра! - Виктор полез в карман за печатным словом в пестрой обложке, как будто этот сомнительный довод мог послужить доказательством его правоты. - Если меня не подводит память, - язвительно произнес Шеф синдика- та, - такого закона нет в уголовном кодексе?! - Да, такого закона в кодексе нет, зато он непреложен для действую- щих в детективе лиц, - убежденно заявил охотник, - а с момента аудиен- ции в Президентском дворце нет никаких сомнений в том, что мой товарищ и я - главные герои заправского детектива, в котором есть все: погони и перестрелки, драки и покушения, а главное, без чего не может обой- тись ни один детектив, - жгучая тайна Человека в Черном... Тайна, ко- торую не могли приоткрыть даже вы! Основной закон детективного жанра гласит (Виктор скромно потупил глаза): герой не должен погибать в се- редине повествования! Иначе получится не захватывающее чтиво, а ба- нальный производственный роман с хэппи эндом в виде успешного заверше- ния вашим синдикатом финансового года! - Но кто сказал, что именно сейчас - середина детективного повест- вования? - Вы! - торжествующе ответил приговоренный. - Я? - Да, несколько минут назад вы заявили, что Человек в Черном придет платить вечером, а сейчас, - Джонг посмотрел на часы, - далеко не ве- чер! - Действительно. Ладно, уговорил. Поживи малость... Тем более, что беседовать с тобой совсем необременительно. Напротив. Не поверишь, иногда так и тянет плюнуть на все и завязать! А посоветоваться не с кем, - разоткровенничался Фингал. - Кругом шакалы и смотрят на тебя волком! Разве понять им мятущуюся душу? Ни-ко-гда. Ни за что. А ты, мой крестничек, человек свежий, с пониманием... Вот я и говорю, уста- нешь, как собака, от всех этих дел, выкручивания рук и копания ям, закроешь глаза - хочется резко и круто изменить статус-кво! А ведь как я начинал... Хочешь послушать?... Тогда вот тебе СКАЗКА ПРО БЕЛОГО БЫЧКА, КОТОРЫЙ, НЕВЗИРАЯ НА ТЕЛЯЧЬИ НЕЖНОСТИ, СТАЛ ЗОЛОТЫМ ТЕЛЬЦОМ Родился я в приличной семье: мама музицировала на фортепьянах, папа торговал на черном рынке. Правда, к этому времени он связался с дурной компанией и стал выдавать пирожки с зайчатиной за патентованное сред- ство против зачатия. Все шло хорошо - пирожки пользовались повышенным спросом у широких слов населения до тех пор, пока одна любознательная дамочка не поинтересовалась, когда пирожки надлежит принимать: до или после? Папа возьми да и ляпни: "Не до и не после, а вместо!" Получив инвалидность, папа перешел на неумеренное потребление ячменного пива... Мама стала часто болеть, фортепьяны пришлось про- дать. До сих пор перед моими глазами маячат папины костыли, которыми он преподавал основы этики и почтение к родительским наставлениям тогда еще неокрепшему организму своего единственного отпрыска. После папиной скоропостижной кончины мама перестала болеть, потому что день- ги кончились. А в долг подпольный тотализатор не позволял играть нико- му, даже вдовам. Жить в родительском доме стало совсем невмоготу, и я был вынужден отправиться на ускоренные курсы извлечения ценностей. Стипендии нам не платили - перебивались на пододежном корме. Успевал я хорошо: от мамы мне достались музыкальные пальцы, от отца - умение лезть в чужой карман не за словом, а за чем-нибудь более материальным... Вскоре я очутился в колледже, готовящем кадры для замещения вакансий в исправительных домах, туда меня приняли без экзаменов за выдающиеся успехи на курсах и умение быстро уносить ноги - колледж гордился своей легкоатлетической командой. У меня где-то сохранилась даже полосатая майка, эх, юность, юность... Я без задержек брал один барьер за другим, но когда преодолевал звуковой, услышал в непосредственной близости полицейскую сирену и понял: пора завершать учебу и поступать в синдикат простым заместителем директора. Потянулись годы упорного труда, наполненные одним желанием: прочно утвердиться на самом верху административной лестницы. Потом и это было достигнуто, но сердце не успокоилось... Видимо, так уж мы устроены - ничто не дает полного удовлетворения: ни власть, ни слава, ни деньги... Потом все надоело. Одно время хотел уйти в родной колледж на преподавательскую работу, звали на кафедру прикладного вымогательства... Но как подумаю, до какого маразма бездарные помощнички без меня синдикат доведут - сердце кровью обливается! Вот и приходится тянуть лямку, несмотря на искрен- нее сопротивление души. Одна радость в жизни - общение с интересными людьми. Вроде тебя. Заманишь такого в ловушку, наговоришься всласть, потом, конечно, извини, пришьешь! Кстати, зачахли мы здесь, на Полин- те, без свежих анекдотов! Уж не обессудь, уважь старину Фингала! Раз- ные там байки - все равно что целительный бальзам для души... Трудно было придумать более неподходящее занятие перед смертью, но выбирать не приходилось - Виктор принялся "травить"! С ловкостью про- фессионального фокусника охотник вытаскивал из памяти одну заниматель- ную историю за другой, думая только о том, что минуты бегут и спасение приближается... Для затравки он начал с любимой серии про телепатию, а продолжил зубопротезными. Фингалу особенно понравилось про вставную челюсть и каминные щипцы. Он чуть не рыдал от смеха, так что динамики задребез- жали, и все повторял: - Значит, тащите валидол, сэр, ха-ха-ха... Без валидола мне труба, о-хо-хо!.. ГЛАВА ВОСЬМАЯ - Он заманил ее в сырой подвал старинного морга и гнусно по- требовал, чтобы она отказалась от своей доли наследства. Шар- лотта гневно отвергла наглые притязания, и тогда он запер ее в Золотой Саркофаг, который вовсе не был переплавлен и переправ- лен за границу. Но злоумышленника подвела спешка - он чувство- вал мое дыхание за спиной. Когда я открыл массивную крышку, Шарлотта еще дышала. На ладан. Из ее обессиленных уст я и услы- шал... - Врешь, негодяй! - на бесновавшегося графа было жутко смот- реть - он чуть не разломал под собой скамью подсудимых. - Шар- лотта отбросила когти, не отходя от кассы. И ничего никому не могла рассказать! - Уведите! - приказал полицейским Ридикюль Кураре. - Наде- юсь, высокий суд слышал, как граф только что сознался в совер- шенном злодеянии?! Граф Бронтекристи. "Убийство в морге". Виктор яростно сражался с непреодолимым желанием лечь спать. Хоть на сдвинутые стулья, хоть на дубовый и, наверное, очень жесткий эша- фот, хоть на ковровую дорожку с вытканной на ней картиной крестного пути на Голгофу. Запас анекдотов давно истощился. Глаза смыкались, но язык продолжал машинально поддакивать Фингалу, который беспрестанно толковал за жизнь и очень обижался, когда его не слушали. Внезапно раздался резкий щелчок, и Шеф синдиката замолк на полусло- ве. Наверное, бандит решил, что отсрочка приговора закончилась. Виктор глянул сквозь жалюзи - рассвет еще не наступил... Вот-вот заговорят автоматические снайперы... Почему-то в эту минуту охотника больше все- го заботило, повредят ли они при обстреле псевдо-Константу, у которой два часа назад, видимо, что-то испортилось в микросхемах. Она давно перестала щебетать и только качала головой, словно раскаивалась в содеянном... Минула секунда, другая... Не стреляли. Джонг проанализировал ситуацию. Тянет, гад, измывается! Ощущение не из приятных. Будто стоишь голым на людной площади и срам прикрыть нечем! Щелкнул замок. Межзвездный охотник прицелился. Но в кабинет вкатил- ся человек, подталкиваемый в спину "Уби Вальтером" Зурплы. Кондратий сдержал слово и выздоровел досрочно! - Вычислил я все-таки поганца! - весело сказал Последняя Инстанция. Несмотря на заметную хромоту, вид у него был довольный, в отличие от Шефа синдиката, у которого было такое кислое выражение, что если бы к его лицу поднести лакмусовую бумажку - она не выдержала бы и покрас- нела. Еще никто и никогда не осмеливался обзывать Шефа поганцем, но, как известно из теории вероятностей, любое возможное событие когда-ни- будь становится реальным. - Как ты меня нашел? - Не так быстро, как хотелось бы, но... Излагаю по порядку. После того, как ты ушел на хомодром, горничная навела в холле чистоту и при- нялась меня окружать, сам понимаешь, заботой и вниманием. Предплюсна не давала мне покоя, заснуть не удавалось - в голову лезли черные мысли... Тогда девушка включила цветное снотворное. Пощелкала переклю- чателями каналов: гляжу - на экране знакомое лицо. Гражданин Президент собственной персоной! Телекамера панорамирует - ба, еще одно очень знакомое лицо! В сопровождении гораздо менее знакомого лица, которое и лицом-то можно назвать с большой натяжкой. И тут спортивный коммента- тор оповещает, что очень знакомое лицо сейчас сразится один на один с драконом! Разве я мог остаться равнодушным? Хочу сразу отметить: в ро- ли Ланселота ты смотрелся убедительно. Лучше всего тебе удалась сцена сбивания летучего змея. Я понимаю судей... Потом операторы "Глаза вопиющего" потеряли тебя из виду, и я решил, что скоро ты вернешься в отель. Но прошло полчаса, а тебя нет и нет! И здесь я вспомнил кое-что из комментария перед поединком... С какой такой стати, подумал я, шеф синдиката "Унисервис-Чистоган" расщедрился на целый вертолет, который в натуральном виде стоит в миллион раз дороже, чем металлолом, который из него получился после встречи с тобой?! Из каких, спрашивается, побуждений? Не иначе, рассуждаю, как повязан он с шайкой Фингала! Горничная притащила столичный справочник "КТО ЕСТЬ ПОЧЕМ". Несколько изящных движений пальчиком - адрес офиса бескорыстного дарителя у меня в кармане. Из-за сломанной ноги мне пришлось добираться очень долго. Войдя в контору, я сперва подумал, что попал внутрь египетской пи- рамиды: вместо ночного сторожа на стуле восседала спеленутая мумия! Спеленутая с ног до головы, что, несомненно, ей мешало общаться со мной. Я отклеил пластырь и спросил мумию, проходил ли здесь высокий симпатичный мужчина с таким же "Уби Вальтером", как у меня? Получив утвердительный ответ, я снова заклеил ей рот, ибо в чужом синдикате, может, такой устав, чтобы уста заклеенными держать?! Крадучись, я взмыл на второй этаж. Смекалка и чуткий слух привели к комнате, из-под запертой двери конторой виднелась узенькая полоска света. Внутри ком- наты за пультом сидел человек и бубнил в микрофон. Человек очень уди- вился, когда я представился, и любезно согласился проводить к тебе. Пусть теперь объяснит, что у него общего с Фингалом? - У него с Фингалом все общее, Зурпла! Он и есть Фингал с Подсвет- кой - шеф синдиката убийств по предварительным заявкам. - Ух ты, гад! - вскричал Кондратий, подкрепляя меткую характеристи- ку очередью из скорострельной машинки. Через пробоины в трюм двухпа- лубного костюма хлынула вода, и он затонул со всем содержимым, кроме крыс, которые выпрыгивали из карманов, плюхались в волны, плыли сажен- ками, но быстро уставали и переходили на более экономичный стиль - брасс, отчего вскоре превращались в лягушек. Самая большая и зеленая продержалась дольше остальных, но и она проплавала немного, переверну- лась кверху белым брюхом и всплыла, как правда. Через минуту о траге- дии говорили только легкая рябь над местом кораблекрушения да качающи- еся на ней дохлые амфибии. Стиль в'ампир резко сменился сиереализмом. Кабинет преобразился, как сцена провинциального театрика, в котором машинисты заменили ин- терьер средневековой пьесы на декорации пасторального фарса. Жалюзи трансформировались в ажурные занавеси из прозрачнейшей кисеи, эшафот превратился в основательный обеденный стол, сервированный на двадцать четыре персоны нон грата, люстры-наручники стали коваными браслетами- бра, а стены оказались расписанными в мифологическом духе с обязатель- ными нимфами, сатирами и послеполуденно отдыхающими фавнами. - Что ты наделал! - схватился Мэтр за голову. Теперь мы никогда не узнаем, что за птица - Человек в Черном! - Да, - глубокомысленно изрек Зурпла. - Теперь никто от Фингала ни- чего не узнает. Отличительной чертой мертвецов является то, что они прекрасно умеют хранить молчание. Но, честное слово, я не хотел его убивать! Во всяком случае, так скоро! Снизу, с улицы, донеслись протяжные вопли сирены. - Вот и дождались полиции! - воскликнул Виктор. - Успокойся! - невозмутимо сказал Кондратий Викентьевич Зурпла по прозвищу Последняя Инстанция. - Это я вызвал полицию! - Зачем? Ведь Доброжелательница не советовала обращаться к ней за помощью! - А я не послушался. Горничная мне призналась... - Знаю, знаю! - перебил Виктор. - Твои любовные похождения меня ни- когда не интересовали, сердцеед старый! - Да подожди ты! - возмутился Зурпла. - Горничная мне призналась, что она - внештатный инспектор по борьбе с организованной преступ- ностью! Мои выстрелы - сигнал для нее. Здание оцеплено, и с чистоган- цами наконец будет покончено раз и навсегда! Сейчас она сюда поднимет- ся, и я познакомлю тебя с ее новой ипостасью! Дверь распахнулась, но вместо инспекторши в кабинет стремительно ворвался яркий блондин, бряцая револьверами. Не обращая никакого вни- мания на друзей, он подбежал к затонувшему Фингалу и отработанным дви- жением вывернул внутренние карманы костюма. Булькнула связка ключей. Блондин издал торжествующий крик и через несколько секунд извлек из сейфа плотный лист. Виктор краем глаза взглянул на заглавие обнаружен- ного документа, от которого по комнате явственно поплыли запахи лада- на, хвои от поминальных венков и погребальных свечей: ЗАВЕЩАНИЕ ФИНГА- ЛА С ПОДСВЕТКОЙ. - Позвольте, а Дама со Спусковой Собачкой где? - запоздало удивился Зурпла, имея в виду экс-горничную из отеля-люкс. - Я за нее! - отозвался незваный гость и склонил аккуратный пробор набок. От пробора за версту разило фантазийным чесночным духом. - Раз- решите представиться, Крим Брюле начальник явной полиции! От лица представителей закона и от себя лично спешу выразить глубокую призна- тельность за исключительный вклад в дело очистки столицы от метастаз организованной преступности! - Постойте, постойте! - воскликнул разбивающийся в парфюмерии ору- женосец. - Это не вы ли - Доброжелательница?! - Я самое, - кротко потупился блондин. - Выбор такого, казалось бы, странного псевдонима продиктован историей моей жизни. Моя мама всегда хотела иметь девочку. На ее несчастье, родился мальчик. Я очень любил мамочку и стремился стать примерной дочерью. Но проклятая мужская внешность не давала мне такой возможности, и я был девочкой только в собственных мыслях. На работе я - мужлан, каких поискать, а в свобод- ное время вяжу джемперы и пишу сентиментальную прозу. - Вы говорите странные вещи, - сурово промолвил Виктор. - И порядки в вашей явной полиции странные. Вместо того, чтобы оградить нас от по- сягательств разных там Фингалов, вы сквозь пяльцы, или что там у вас для вязания, спицы спокойно наблюдаете, как на нас охотятся и норовят отправить к праотцам раз за разом, зараза вы этакая! У вас хватило наглости послать письмо с предупреждением, чтобы мы не обращались в полицию!!! - Я все объясню. К сожалению, подавляющее большинство моих подчи- ненных замешано в коррупции, как верно заметил гражданин Президент на приеме в вашу честь, на котором я не смог присутствовать по техничес- ким причинам. Дошло до того, что некоторые сотрудники передавали слу- жебную информацию людям синдиката, а прибыли делили поровну. Понадеяв- шись на защиту закона, вы бы подписали себе смертный приговор, который я не в силах отменить... Но некоторая часть столичной полиции не пошла на сделку с совестью. Например, известная вам горничная. Благодаря та- ким, как она, вы и обзавелись скорострельными машинками из арсенала Дворца правосудия! - Зачем вам все это? - События развивались согласно намеченному плану, - блондин прищу- рился. - Нет, какова задумка! Межзвездный охотник вступает в единобор- ство с организованной преступностью и одерживает убедительную победу! Глава преступного мира повержен, а гражданин Президент проигрывает пари! - Ничего не понимаю! - сказал Кондратий. - А гражданин Президент при чем? - Неделю назад в клубе Одиноких сердец некоего отставного сержанта, в котором мы имеем честь состоять действительными членами, гражданин Президент высказал крайнее неудовольствие по поводу сложившегося поло- жения. Доколе, шепнул он мне на ухо, мы будем резвиться в бридж за одним зеленым сукном с этим выскочкой Фингалом?! И тогда ничего друго- го не оставалось, как заключить пари с Президентом, что не позже чем через неделю пресловутый Фингал перестанет посещать клуб. Для того, чтобы быть в самом центре событий, я в тот же вечер устроилась на ра- боту. В синдикат. Как мне кажется, роль секретарши Шефа удалась на славу! - Не может быть! - Если не верите, советую заглянуть в левую тумбу стола за дверью. В верхнем ящике - верхнее платье, в среднем - парик, косметика и накладной бюст, в нижнем, пардон, нижнее белье. - Почему же нас не попросили помочь полиции по официальным каналам? - Вы бы отказались, - чистосердечно призналась женщина в глубине души начальника полиции. - Все это хорошо, - устало сказал Виктор. - Многое стало понятным. Может быть, вы знаете, и кто наше убийство заказал? - Вы еще не догадались? - жеманно облизнулась Крим Брюле. - Неужели тоже... - Да, - потупилось существо с двойным дном. - Человек в Черном - тоже я. Земляне ахнули. Даже мертвец на полу и тот не выдержал. Труп Финга- ла открыл глаза и с натугой прохрипел: - Этого не может быть, ибо Божественная Лулу и Человек в Черном - разные люди. Могу дать голову на отсечение! Во время моей встречи с заказчиком и он, и секретарша присутствовали в кабинете одновременно. Не могла же Лулу быть единой в двух лицах?! - Молчи, подлец, когда джентльмены с дамой разговаривают! - Крим Брюле выпалил из револьвера и попал Фингалу в кингстон. Бывший шеф перевернулся вверх дном и затонул вторично. Теперь уже бесповоротно. - Большому кораблю - большое кораблекрушение! Отдав должное бандиту, начальник полиции продолжил свой рассказ как ни в чем не бывало: - Кроме всего прочего, Фингал - мой кузен. - ?! - У моей матушки была любимая сестра. Тетя любила музицировать и продавца пирожков с зайчатиной. Кто мог предполагать, что от этого противоестественного союза Эрато и Гермеса появится чудовище, которое только в юности подавало надежды, и то в барьерном беге. Это чудовище было моим единственным родственником, - грустно добавил начальник по- лиции, засовывая завещание во внутренний карман. - Если бы я принялся преследовать Фингала официально, общество решило бы, что я просто до- могаюсь наследства! А подобные подозрения, согласитесь, не имеют под собой никакой почвы... И вообще убивать кузена не вполне прилично - об этом говорит хотя бы то, о чем в приличном обществе не говорят... Вы не возражаете, если я закурю? Кабинет вновь претерпел метаморфозу. На этот раз он стал похож на подземелье, где гнездятся тролли и гномы. Блики, отраженные от кристаллических решеток на окнах, слепили глаза. С потолка свисали сталактиты. По стенам, представлявшим собой разрезы геологических напластований, шныряли юркие саламандры. Юркие и огненные. Крим Брюле изловчился, поймал одну за хвост и поднес к сигарете. Саламандра обжигала пальцы, он ее выронил и по привычке хотел затушить подошвой, но саламандра рассыпалась угольками и зашипела... - И, наконец, самое главное, о чем я хочу рассказать. Вы победили Фингала не только благодаря своему умению с честью выходить из любого самого трудного испытания, но и благодаря моей уловке. В заказ-наряде я подчеркнул, что смерть одного из вас оплачивается дороже, чем смерть обоих. Я надеялся на жадность кузена. Оставив одного из вас в живых, он срывал куш посолиднее, но зато приобретал кровного врага, который непременно отомстил бы за смерть товарища! Каково?! ГЛАВА ДЕВЯТАЯ - Меня всегда манила к себе великая загадка появления гени- ев! Ради ответа на нее я готов пожертвовать всем, а уж участво- вать в эксперименте, позволяющем приоткрыть дверцу в святая святых божественного предначертания! Это ли не сбывшаяся мечта, греза ученого, одержимого идеей-фикс?! - Вас ждут! - напомнил появившийся в комнате жениха системо- схимник в белом накрахмаленном халате с широкой лентой шафера через плечо. - Пора, сеньор, проверить гармонию основополагаю- щего бракосочетания алгеброй бытия! - Иду, спешу, моя электронная Ева! - воскликнул белковый Адам, и прозрачная капля поваренной соли выкатилась из уголка глаза... Граф Бронтекристи. "Рождение Сублимоцарта". Полицейские автомобили подкатили к мраморным ступеням Дворца право- судия. - Прошу в мои апартаменты! - пригласил начальник полиции. - Вы не забыли, я должен отметить ваши предписания на командировку и завизиро- вать платежную видимость! По правде говоря, догматерия с Предрассудка III организовал тоже я. Доставка обошлась казне в изрядную копейку. - Боже мой! - притворно всплеснул руками Зурпла. - Скоро окажется, что мы прибыли на Полинту тоже из-за вас! - Так оно и есть! - подтвердил догадку Кондратия Крим Брюле. - Дог- материя я выписал исключительно с целью пригласить какого-нибудь меж- звездного для расправы с хищником, а заодно и с Фингалом. Прилетели вы... - Да-а-а-а! - воскликнул Последняя Инстанция. - Вашему умению за- крутить интригу в узел можно только позавидовать! - Недаром же вторая часть моего литературного псевдонима - Кристи, в честь прославленной писательницы криминальных историй. - А первая? - Что первая? - Первая часть вашего псевдонима? - спросил Виктор. - В чью честь? - В честь другой не менее знаменитой английской писательницы так называемого дамского романа, Шарлотты Бронте, которая своими произве- дениями исторгала водопады слез у многих поколений читательниц. Мой полный псевдоним - граф Бронтекристи. - Секунду, - сказал межзвездный охотник и вытащил из-за пазухи по- трепанную книжку, которую так и не успел дочитать до конца. - Так это вы написали? - Да. "Убийство в морге" - мое любимое детище. Критика считает "Смерть наложенным платежом" лучше, а мне все-таки ближе "Убийство", - без ложной скромности признался граф Бронтекристи. - Но с детективами покончено! Признаться, успех у публики начал меня утомлять, и я решила посвятить дальнейшее творчество созданию совершенно нового жанра. Однажды мне пришла в голову мысль, что про смерть пишут много и часто. А вот рождению человека в литературе не повезло. Я не говорю о рожде- нии человека в переносном смысле, когда описывается какой-нибудь Пека Чмырь, который завязывает с уголовным прошлыми встает на стезю добро- детели к зубофрезному станку, я говорю о рождении человека после девя- тимесячного заключения в утробе матери. А ведь смерть и рождение - это две крайние точки, два полюса такого загадочного процесса, который на- зывается жизнью. И я решила начать новый жанр - жанр романа-геборуны, увлекательного повествования о появлении на свет. Я долго думала, кого из современников выбрать в качестве героя свой первой геборуны, и после всестороннего анализа остановился на Сублимоцарте... - Постойте! - перебил писательницу Джонг. - Но величайший гений квантованной музыки - не совсем человек. Он - дитя человека и кибер- троники, био-компью-зитер! - Ну и что? - удивился начальник полиции. - Повесть о том, как вошел в мир малыш со встроенным музыкальным нанопроцессором, сразу стала бестселлером! Очень хотелось бы подарить мою новую книгу вам, но по странной случайности у меня нет с собой ни одного экземпляра! - Ничего страшного! - заверил родоначальницу геборун Виктор. - На Земле я закажу "Рождение Сублимоцарта" по межпланетному библиотечному абонементу. А пока суть да дело, прошу поставить автограф на "Убийстве..."! После торжественной церемонии граф Бронтекристи предложила выйти во внутренний дворик Дворца. - Не хочу! - закочевряжился невыспавшийся Зурпла. - Все ваше здание насквозь пропахло продажной юстицией, а у меня от нее - аллергия! Я устал и жажду единственно покоя! - Но мы очень просим! - чуть не плача, принялись уговаривать гостя Доброжелательница, Божественная Лулу и граф Бронтекристи в один голос. - Хотим перед расставанием продемонстрировать цвет столичной полиции! Под дружным напором трех милых дам Кондратий не устоял и согласился. Цвет столичной полиции был преимущественно краснорожим. Особенно выделялся правошланговый. Как говорится, кровь с коньяком. Но по внеш- нему виду было понятно: не брезгует он и менее дорогими напитками. Зурпла втянул ноздрей воздух... ЭПИЛОГ - Ты мне представляешься путником, одиноко бредущим по пыль- ной дороге под палящими лучами светила. Вокруг расстилается чу- десный пейзаж, но путник не замечает ничего, он сосредоточен на призрачной цели: дойти во чтобы то ни стало от пункта А до пункта Б, а зачем - и сам не ведает! - Все мы путники на дороге познания, - согласился я. - И, достигая цели, мы не достигаем цели! Но наше движение оправдано хотя бы тем, что мы - движемся! Шеклезиаст. "Дорогая дорога". ...и вдруг все закружилось перед глазами. Рослые полисмены съежи- лись и превратились в аккуратные штабеля груботканных мешков, набитых зерном. Мраморный пол стал дощатым. Дворец правосудия неузнаваемо пре- образился и сделался чем-то вроде темного и пыльного амбара. Из-под стрехи потянуло смрадом летучих мышей. Мир, данный землянам в их ощу- щениях, сократился до размеров заурядного вместилища урожая дивного злака. - Что это? - закричал оружейный мастер, очумело покрутив головой. - Ты про перемену декораций? Насколько я понимаю, адаптизол, приня- тый перед нуль-перелетом, перестал действовать. У меня масса тела по- более твоей, и я уже несколько минут воспринимаю Полинту не так, как прежде. Теперь наступил твой черед. - Чудеса, да и только! Амбар какой-то... - Какие же это чудеса? Сам говорил, "последнее слово медицины". Ты знаешь, я только сейчас понял одно, Кондрат. Амбар не амбар, а вот мешки мне уже попадались. И запахи... Впечатление такое, что адаптация моей нервной системы к адекватному восприятию окружающего протекала не так гладко, как у тебя... - Ты хочешь сказать, что все наши злоключения на Полните были галлюцинацией? Что на самом деле не было ни охоты на догматерия, ни покушений? Просто бродили мы по громадному амбару наподобие дезинфек- торов, и окружали нас пыльные мешки да летучие мыши?! - Нет. Я хотел сказать то, что сказал. Адаптизол действительно помог нам поверить, что аборигены такие же, как мы сами. Мы общались с ними, ругались и даже оказались втянутыми в интриги. Но действие пре- парата кончилось, маятник приспособляемости наших организмов резко качнулся в противоположную сторону, и местные жители стали выглядеть пыльными мешками с ячменем. Истинная же реальность находится где-то посредине, между этими полюсами. - Неужели и мы для кого-то такие же мешки из дерюги? - Возможно, - межзвездный охотник вздохнул. - Иногда посмотришь на ночное небо, полное звезд, вообразишь картину мироздания и покажешься рядом с нею такой ничтожной пылинкой, что дух перехватывает! Все по- мыслы, чаяния, поступки выглядят такими мизерными, что хочется выть на луну! Где-то вспыхивает сверхновая, а ты в очереди за молочным коктей- лем скандалишь, сталкиваются радиогалактики, испепеляя миллиарды ми- ров, а тебе зуб мудрости покоя не дает. Вселенная сжимается в точку, а билетов на Сублимоцарта не достать! - Неужели все так? - встревожился Зурпла. - Нет, - засмеялся Виктор. - Когда меня обуревают мысли о смысле бытия, выход один: посмотреть в глаза Константе. Посмотрю, и на душе станет легче и спокойнее. Константа, как надежный якорь, держит меня во время любых передряг. Сразу начинаешь понимать слова великого поэта, что "любовь движет солнца и светила..." Обитателям Вселенной не хватает любви, отсюда и страх, и зависть, и ненависть к чужакам, и кровопролитные войны... Смысл существования человечества - нести по Галактике мир и любовь! Союз Объединенных Человечеств - тому подтверждение! - Но любовь подразумевает взаимность! - засомневался в основаниях доктрины Зурпла. - Я убедился в этом здесь, убедился на собственной шкуре! - Конечно, ты прав, Кондратий, - согласился Виктор Джонг. - Но я верю, придет такое время, когда никаких фингалов на свете не останется и без наших "Уби Вальтеров"! У выхода лежала большая крыса, в профиль похожая на жабу... Виктор наклонился и поднял ее за розовый хвост. От резкого движения детектив вывалился на пол, шурша страницами. С пестрой обложки на землян смотрел осмысленным взглядом щекастый младенец в стереонаушниках, восседающий за концертным роялем. Малиновый заголовок книги извещал, что это - "Рождение Сублимоцарта" известного писателя графа Бронте- кристи. Издание было новеньким и благоухало свежей полиграфией. Джонг перевел взгляд на дохлого грызуна. На шее у него болталась медная ладанка на линялой ленточке, а на задней лапке синела наколка "Ом мани падме хум". - Вот и ответ на твой вопрос о галлюцинациях. Будь добр, подколи догматерия к отчету, Кондратий! Подобрав творение графа Бронтекристи, Виктор толкнул дощатую дверь. Она со скрипом отворилась, и друзья увидели, что на дворе льет как из ведра. Они раскрыли зонтики и шагнули в темноту сквозь стеклярус дож- девых струй. Рассвет еще не занялся, хотя краешек неба над горизонтом порозовел, как девичье ушко накануне первого трепетного свидания. Земляне, высоко поднимая ноги и оскальзываясь на размокшей глине, дошлепали до коновязи, у которой их поджидала двухместная ступа, в которую превратилась нуль-капсула. Они вскочили в ступу, и ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯЯ ТОЧКА КОНЕЦ. (с) Борис Зеленский. ВЕСЬ МИР В АМБАРЕ. (по: журн. "Парус" N 10 - 11 1988.) Scan & OCR by Gleb Kussakin, FidoNet 2:5030/250.22, for non commercial use only. Corrected & formatted by Alexander Schegolev.