Маркъ Алдановъ. Ключъ --------------------------------------------------------------- * Текстъ подготовленъ для некоммерческаго распространенiя Сергeемъ Виницкимъ. Свeрка по изданiю 1929 г., {номера} послe страницъ, р а з р я д к а, французскiя буквы съ акцентами: e`, e^ и т.д., знакъ "No.", дореформенная орфографiя: ять (Ee), фита (Фф), "и десятеричное" (Ii). -------- М. А. Алдановъ. Ключъ Изданiе книгоиздательства "Слово" и журнала "Современныя записки", Берлинъ, 1929. {1} Alle Rechte vorbehalten. Copyright 1929 by M. A. Aldanov. {2} -------- ОГЛАВЛЕНIЕ. Предисловiе. . . . . . . . 5 Часть первая . . . . . . . 9 Часть вторая . . . . . . . 249 Примeчанiе . . . . . . . . 437 {3} Т о г о  ж е  а в т о р а: Загадка Толстого. С.-Петербургъ, 1914.-- Берлинъ, 1922. Огонь и дымъ. Парижъ, 1922. С е р i я "М ы с л и т е л ь": I. Девятое Термидора. Третье изданiе. Берлинъ, "Слово", 1928. II. Чортовъ Мостъ. Берлинъ, "Слово", 1925. III. Заговоръ. Берлинъ, "Слово", 1927. IV. Святая Елена, Маленькiй Островъ. Второе изданiе. Берлинъ, "Слово", 1926. Gedruckt von Gebr. Hirschbaum, Berlin SW 68 {4} -------- Предисловiе. Замeчанiя политическаго характера въ предисловiи къ роману -- дeло довольно необычное. Они, однако, могутъ оказаться и небезполезными. Меня упрекали "лeвые" (впрочемъ, далеко не всe) въ томъ, что я будто бы въ ложномъ, непривлекательномъ видe изобразилъ ту часть русской интеллигенцiи, которая особенно тeсно связана съ идеями и дeлами февральской революцiи. Упрекъ кажется мнe неосновательнымъ. Думаю, что и въ наименeе привлекательныхъ дeйствующихъ лицахъ романа я, какъ могъ, показалъ хорошее и дурное въ мeру,-- въ соотвeтствiи съ правдой. Можетъ быть, я ошибаюсь, и мнe это не удалось. Но какую бы то ни было степень злостности въ изображенiи той или другой части нашей интеллигенцiи во мнe предполагать было бы странно. Никакихъ обличительныхъ цeлей я себe, конечно, не ставилъ. Наше поколeнiе было преимущественно н е с ч а с т л и в о -- это относится и къ радикальной, и къ консервативной его части. Упрекали меня и за "мрачность тона". Я выбралъ мрачный сюжетъ,-- право каждаго писателя, для насъ теперь особенно естественное: очень трудно требовать большой жизнерадостности отъ людей, испытавшихъ и видавшихъ то, что испытали и видeли мы. Скажу еще о другомъ. Нeкоторые читатели говорили, что я, подъ псевдонимами, изобразилъ въ "Ключe" {5} дeйствительно существовавшихъ (или даже живущихъ нынe) людей. Это легко было предвидeть: всякiй романъ изъ современной жизни можетъ вызвать подобное предположенiе,-- на мой взглядъ оскорбительное для автора. Въ "Ключe" не разъ упоминаются имена людей всeмъ извeстныхъ (Короленко, Милюковъ, Дурново, Горькiй, Плевако и др.). Я рeшился на это не безъ колебанiя, опасаясь налета "фельетонности" и "публицистики". Но въ кругу, который выведенъ въ моемъ романe, въ разговорахъ, которые тамъ велись, имена знаменитыхъ современниковъ произносились безпрестанно, и мнe казалось, что именно отсутствiе этихъ именъ было бы грeхомъ противъ житейской правды романа. Отсюда, полагаю, чрезвычайно далеко до изображенiя въ беллетристической формe подъ ложными именами живыхъ людей. Такой прiемъ я считалъ бы весьма сомнительнымъ и въ художественномъ, и въ моральномъ отношенiи. Между тeмъ мнe неоднократно приходилось слышать (вдобавокъ, всегда по разному), "съ кого писаны" Горенскiй, Браунъ, Кременецкiй, Федосьевъ и другiя дeйствующiя лица "Ключа". Одинъ критикъ заявилъ въ журнальной статьe, что въ Федосьевe я портретно изобразилъ Бeлецкаго, главу Департамента Полицiи. Что на это отвeтить? Всякiй, кто дастъ себe трудъ -- не говорю прочесть, но хотя-бы пробeжать извeстную записку С. П. Бeлецкаго (Матерiалы Слeдственной Комиссiи) можетъ убeдиться въ томъ, что никакого сходства между нимъ и Федосьевымъ нeтъ. Добавлю, въ качествe курьеза, что мнe называли п я т ь адвокатовъ, съ которыхъ будто бы писанъ (и тоже "портретно") Кременецкiй. Скажу кратко (какъ уже сказалъ въ примeчанiи къ одной изъ страницъ романа), что въ этихъ указанiяхъ нeтъ ни одного слова правды. Единственное не вымышленное дeйствующее лицо "Ключа" (Шаляпинъ) н а з в а н о  с в о и м ъ  и м е н е м ъ. Я не знаю, удастся ли мнe довести до конца замыселъ, началу котораго посвященъ "Ключъ". Но я понимаю, какiя неудобства представляетъ осуществленiе этого {6} замысла по частямъ. Мнe остается только принести извиненiя читателямъ и критикамъ, какъ я сдeлалъ въ свое время, печатая отдeльными томами свою историческую тетралогiю. А в т о р ъ. Ноябрь 1929 года. {7} {8} --------  * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *  I. Смерть жильца квартиры No. 4 обнаружила крестьянка Дарья Петрова, швейцариха, какъ всe ее называли въ домe, гдe она исполняла обязанности своего мужа, въ прошломъ году взятаго на войну. Выйдя въ шесть часовъ утра на крыльцо съ ведромъ, тряпкой, щеткой и фонаремъ (еще было совершенно темно), она вдругъ съ испугомъ замeтила, что два окна квартиры No. 4 ярко освeщены. Въ квартирe этой никто не жилъ. Пожилой господинъ въ золотыхъ очкахъ, который снималъ ее уже почти мeсяцъ, никогда не оставался въ ней до утра. Швейцариха -- она потомъ долго съ гордостью разсказывала, что сердцемъ сразу почуяла недоброе,-- поспeшно поднялась на цыпочкахъ по темной лeстницe, зачeмъ-то волоча за собой щетку, но, не дойдя до второго этажа, растерянно сбeжала внизъ, позвать кого-нибудь изъ мужчинъ. Однако, мужчинъ взять было неоткуда,-- еще и прислуга спала во всемъ домe. Дарья Петрова снова выбeжала на крыльцо, еще разъ торопливо взглянула на освeщенныя окна, затeмъ, собравшись съ духомъ, поднялась на цыпочкахъ къ дверямъ квартиры No. 4 и стала слушать. За дверью {9} ничего не было слышно. Это немного успокоило швейцариху: она подумала, что, должно быть, господинъ въ золотыхъ очкахъ былъ здeсь вечеромъ и, уходя, забылъ потушить свeтъ. Она постучала, сначала робко, потомъ громче. Никто не откликался. Дарья Петрова вытащила изъ кармана связку ключей, отыскала въ ней небольшой ключъ, придерживая связку, чтобъ не звенeла, осторожно открыла дверь и, тяжело, неслышно дыша, вошла въ переднюю, выставивъ впередъ правую руку съ ключами. Въ передней было темно, очень тихо. Чувствовался легкiй, странный запахъ. Дверь въ гостиную была притворена; изъ щелей надъ дверью и по сторонамъ пробивались узкiя полосы яркаго свeта. Швейцариху вдругъ охватилъ ужасъ, ей захотeлось сeсть на полъ. Прижавъ подъ мышкой лeвой руки палку щетки къ сердцу, она правой рукой съ ключами быстро потянула къ себe дверь -- и сразу закричала страшнымъ голосомъ, точно почувствовавъ, что теперь въ домe можно и нужно кричать, несмотря на раннiй часъ: на полу ярко освeщенной гостиной, наискось, ногами къ двери, лежалъ господинъ въ золотыхъ очкахъ. Въ домe поднялась суматоха. Электрическiя лампочки зажглись въ разныхъ мeстахъ; изъ дверей квартиръ стали показываться полуодeтые люди и, услышавъ объ убiйствe, съ радостнымъ оживленiемъ и съ испугомъ неслись одeваться и будить другихъ, чтобы разсказать новость, торопливо соображая въ то же время, не могло ли что дурное случиться и у нихъ дома. Жилецъ квартиры No. 3, холостякъ, статскiй совeтникъ Васильевъ, узнавъ о происшествiи отъ своего лакея, сейчасъ же послалъ его въ участокъ, а самъ въ туфляхъ на босу ногу, старательно закрывъ на ключъ за собой дверь, поспeшно вышелъ на площадку второго {10} этажа. На другомъ ея концe, передъ настежь открытой дверью квартиры No. 4, ахали кухарки, неопредeленно-радостно сознавая, что онe въ этомъ дeлe ни при чемъ. Онe съ надеждой, какъ всегда въ такихъ случаяхъ женщины встрeчаютъ мужчинъ, отдались подъ покровительство Васильева. Статскiй совeтникъ бокомъ вошелъ въ квартиру No. 4 и морщась взглянулъ на трупъ господина въ золотыхъ очкахъ. -- Можетъ, живъ еще? -- тихо вскрикнула одна изъ женщинъ. Васильевъ пожалъ плечами: съ перваго взгляда было ясно, что господинъ въ золотыхъ очкахъ умеръ. -- Какое живъ! Не иначе, баринъ, какъ коты убили, вотъ помяните мое слово,-- сказала мрачно другая кухарка.-- Ужъ такая проклятая квартира!.. -- Какая квартира? -- спросилъ Васильевъ, недавно поселившiйся въ домe. Узнавъ, что квартира была веселая, и что господинъ въ золотыхъ очкахъ (его никто не зналъ по имени) не жилъ въ ней, а только прieзжалъ съ дeвками, статскiй совeтникъ съ любопытствомъ еще разъ взглянулъ на искаженное лицо убитаго и снова поморщился. -- Никого сюда не пускать до прихода полицiи,-- приказалъ онъ и раскланялся со спускавшимися по лeстницe жильцами третьяго этажа. Дама въ пеньюарe страдальческой улыбкой извинила туалетъ Васильева. Они обмeнялись нeсколькими словами, чувствуя теперь другъ къ другу симпатiю за то, что не были убiйцами. Внизу послышались голоса. Въ сопровожденiи не перестававшей ахать Дарьи Петровой, лакея и еще нeсколькихъ человeкъ, по лeстницe поднималась полицiя: молодцеватый помощникъ {11} пристава, околодочный съ повязанной чернымъ платкомъ щекой, городовые. Васильевъ слегка поклонился, назвалъ себя и принялся было разсказывать объ убiйствe. Но помощникъ пристава тотчасъ его перебилъ. -- Господа, прошу разойтись! -- сказалъ онъ. Эта привычная фраза выходила у него особенно внушительно; помощникъ пристава очень ее любилъ. II. Городовые очистили площадку отъ постороннихъ. Помощникъ пристава, околодочный, врачъ, швейцариха и понятые вошли въ квартиру, особенно осторожно ступая. Въ ту же секунду полицейскiя шинели съ разныхъ сторонъ отразились въ зеркалахъ ярко освeщенной гостиной, такъ что одинъ изъ городовыхъ даже попятился въ удивленiи назадъ. Дарья Петрова еще разъ ахнула при видe трупа, но уже больше изъ приличiя,-- теперь она боялась не тeла, а полицiи. Господинъ въ золотыхъ очкахъ лежалъ на спинe, слегка повернувъ на бокъ голову. Это былъ невысокiй, хорошо одeтый, довольно полный человeкъ, лeтъ пятидесяти, съ сeрымъ лицомъ, которое выражало не то ужасъ, не то физическое мученiе. Глаза у него были странно большiе и выпученные. Изъ полуоткрытаго рта виднeлись желтые зубы. Помощникъ пристава, веселый, крeпкiй жизнерадостный человeкъ, вздохнулъ и кивнулъ головой врачу, предлагая ему заняться трупомъ. Привычный врачъ опустился на колeни передъ умершимъ и сталъ его осматривать. Стeны большой, высокой гостиной были почти сплошь заставлены высокими зеркалами; полъ выстланъ краснымъ, мeстами выцвeтшимъ {12} ковромъ. Мебель состояла изъ красныхъ плюшевыхъ креселъ и мягкихъ, широкихъ дивановъ, безъ спинокъ, съ множествомъ шелковыхъ и бархатныхъ подушекъ. На потолкe тоже было большое круглое зеркало, отражавшее расположенную подъ нимъ широкую, низкую кушетку. У одной стeны находилось механическое пiанино. Круглое зеркало на потолкe было обведено зажженными лампочками. Много лампъ было и по стeнамъ, но онe не горeли. Въ углу, на столe, покрытомъ пыльной бархатной скатертью, стояли бутылки, стаканы, тарелки съ виноградомъ и печеньемъ. Помощникъ пристава подошелъ къ выключателю и на мгновенье потушилъ лампы. Въ комнату едва пробился свeтъ начинавшагося утра. Врачъ недовольно оглянулся. Дарья Петрова тяжело вздохнула. Помощникъ пристава снова зажегъ лампы. -- Ты, баба, какъ тебя? Сколько комнатъ въ квартирe? -- сурово спросилъ онъ швейцариху. -- Двe, ваше благородiе, спальня и гостиная, да еще ванна, горячая вода съ утра до вечера,-- отвeтила поспeшно швейцариха, по привычкe выхваляя квартиру точно для сдачи ея въ наемъ.-- Да еще ватеръ,-- добавила она застeнчиво, видимо щеголяя этимъ словомъ.-- Двe комнаты, вотъ тутъ спальня ихняя. Пожалуйте... Околодочный открылъ дверь въ другую комнату и зажегъ въ ней свeтъ. Спальня съ нетронутой постелью была значительно меньше гостиной. Приставъ, околодочный и Дарья Петрова прошли въ нее, оттуда въ уборную, въ ванную и снова вернулись въ гостиную. -- Ну, что? Какъ скажете: медико-полицейское или судебно-медицинское? -- спросилъ помощникъ пристава. -- Нужно вскрыть тeло,-- отвeтилъ врачъ.-- Слeдовъ борьбы на тeлe не видно, однако {13} отравленiе очень вeроятно. Но до вскрытiя ничего точно сказать нельзя. Необходимъ, конечно, химическiй анализъ этого,-- добавилъ онъ, нюхая жидкость въ одномъ изъ стакановъ. -- А можетъ быть, самоубiйство, или просто разрывъ сердца? -- спросилъ околодочный, съ усилiемъ выговаривая слова: онъ страдалъ флюсомъ. -- Не похоже, не думаю... Обстановка не такая, какъ при самоубiйствe. -- Ну, нeтъ, это не самоубiйство! -- сказалъ помощникъ пристава, показывая глазами въ сторону стола.-- И по лицу видно, что убiйство. Ясное дeло, подсыпали яда... Здeсь кромe него былъ еще кто-то... Эй, ты, баба, пожалуй сюда. Такъ тебe фамилiя жильца неизвeстна? Дарья Петрова разсыпалась въ запутанныхъ объясненiяхъ. Жилецъ снялъ квартиру съ мeсяцъ тому назадъ, оставилъ ее за собой, прieзжалъ изрeдка съ женщинами и съ господами, открывалъ двери своимъ ключомъ, оставался обыкновенно до полуночи. Она заходила по утрамъ убирать комнаты. Дарья Петрова все сбивалась на то, какъ она испугалась, замeтивъ свeтъ въ окнахъ и потомъ найдя трупъ. Фамилiи жильца она не знала. Помощникъ пристава и околодочный хмуро ее слушали. Исторiя эта была имъ непрiятна. Они прекрасно знали, что квартира No. 4 сдавалась, большей частью посуточно, господамъ, которые туда прieзжали съ женщинами, не сообщали своихъ именъ, или сообщали ложныя имена, и не прописывались въ участкe. Происшествiе въ квартирe съ непрописаннымъ жильцомъ грозило и служебными непрiятностями, и потерей доходной статьи. {14} -- Сами изволите знать, какая квартира, ваше благородiе,-- значительнымъ тономъ говорила Дарья Петрова. -- Такъ не знаешь, какъ звали жильца? -- еще строже повторилъ помощникъ пристава.-- Не прописала?.. Ну, съ тобой еще объ этомъ будетъ разговоръ,-- угрожающе проговорилъ онъ.-- Иванъ Васильевичъ, вы всeмъ сообщили по телефону? -- Такъ точно, и слeдователю, и товарищу прокурора, и въ сыскное. -- Опять же ждать ихъ по обстоятельствамъ дeла нельзя. Обыскъ можемъ произвести и сами. Обыщите его, голубчикъ. А я буду писать протоколъ. Въ карманахъ умершаго человeка нашлись носовой платокъ безъ мeтки, золотые часы Лонжинъ, портъ-сигаръ, бумажникъ съ семьюдесятью рублями, и въ жилетномъ карманe немного мелочи рублевыми бумажками и марками военнаго времени. Больше ничего найдено не было. На пиджакe не оказалось мeтки портного. -- Вотъ такъ задача,-- сказалъ угрюмо околодочный.-- Ищи теперь, кто таковъ... Околодочный, недавно, за особыя заслуги и огнестрeльную рану, переведенный изъ провинцiи въ Петербургъ, былъ человeкъ неопытный. -- Найдутъ! -- увeренно отвeтилъ помощникъ пристава.-- А въ ящикахъ стола ничего нeтъ? Онъ приподнялъ скатерть и, просунувъ руку подъ столъ, съ трудомъ отодвинулъ тугой ящикъ. Въ ящикe не было ничего, кромe сора по угламъ. Но въ спальной, въ шкафу, поморникъ пристава обнаружилъ кое-какiя вещи, особаго рода фотографическiя карточки. {15} -- Ахъ, ты...-- сказалъ онъ съ удовольствiемъ, давая себe волю.-- Иванъ Васильевичъ, полюбуйтесь!.. -- Должно быть, изъ Парижа? -- замeтилъ съ любопытствомъ околодочный.-- Только въ Парижe такое выдумаютъ. -- Нeтъ, не говорите, и у насъ теперь это хорошо работаютъ,-- отвeтилъ помощникъ пристава. III. За дверью послышались повышенные голоса. Вошелъ одинъ изъ городовыхъ и съ видомъ, одновременно смущеннымъ и озлобленнымъ, подалъ помощнику пристава визитную карточку. -- Чортъ его принесъ! -- сердито сказалъ помощникъ пристава.-- Уже пронюхалъ, собака... Скажи, сейчасъ къ нему выйду. -- Кто такой? -- спросилъ околодочный. -- Певзнеръ, изъ "Зари",-- отвeтилъ помощникъ пристава и покосился на околодочнаго, подозрeвая, что тотъ изъ участка телефонировалъ о происшествiи репортеру. Околодочный почувствовалъ подозрeнiе и, чтобы разсeять его, сказалъ съ горячностью, преодолeвая зубную боль: -- И зачeмъ только такихъ держатъ въ столицe? У насъ въ Харьковe, при Матвeевe, его бы въ двадцать четыре часа выслали по этапу изъ города. -- Певзнера выслать? Легче выслать по этапу градоначальника,-- отвeтилъ помощникъ пристава и вышелъ на площадку. На лeстницe, въ отдаленiи, прижавшись къ периламъ и другъ къ другу, толпились люди. На площадкe курилъ папиросу высокiй худощавый человeкъ, лeтъ сорока, съ рыжей конусообразной бородой. Это былъ журналистъ Певзнеръ, сотрудничавшiй въ газетe "Заря" {16} за подписью "Донъ Педро". Помощникъ пристава привeтливо протянулъ ему обe руки. -- Альфреду Исаевичу мое почтенiе,-- сказалъ онъ.-- Уже узнали? Экой вамъ Господь Богъ послалъ талантъ! Вася долженъ бы васъ озолотить. Вася былъ редакторъ газеты "Заря". -- Вася озолотитъ,-- кратко отвeтилъ Певзнеръ, не то подтверждая предположенiе, не то выражая безнадежный скептицизмъ.-- Я, впрочемъ, зашелъ сюда случайно. Репортажемъ, какъ вы знаете, я давно не занимаюсь, моя спецiальность политическая информацiя и большое интервью. Но у насъ какъ разъ Гамлицкiй въ отпуску. Ну, говорите, кого убили? -- Да вотъ пока не можемъ установить.. -- Не можете установить,-- укоризненно сказалъ донъ-Педро.-- А ну, покажите. Онъ двинулся къ двери. Помощникъ пристава учтиво загородилъ ему дорогу. -- Ужъ вы, пожалуйста, извините, Альфредъ Исаевичъ,-- сказалъ онъ виновато и необычайно мягко.-- Слeдственныя власти еще не прибыли, я пока не могу, не имeю права васъ допустить въ квартиру. Можетъ, еще собачекъ сюда пустятъ, ищеекъ этихъ,-- вамъ же будетъ непрiятно, если собачка за вами побeжитъ, супругу встревожитъ. Послe слeдователя милости прошу, первымъ пройдете. А теперь ужъ, пожалуйста, извините. -- Н-да,-- сказалъ Певзнеръ, признавая справедливость доводовъ помощника пристава.-- Только вотъ что: я вашего слeдователя ждать здeсь на лeстницe не намeренъ. Тутъ, напротивъ, за угломъ, есть трактиръ, пойду чай пить, кое-что напишу. А вы, послe слeдователя, будьте добры, дайте мнe туда знать. {17} -- Это съ удовольствiемъ... На войнe что слышно, Альфредъ Исаевичъ? -- Мало хорошаго. Гинденбургъ готовить къ двадцатому числу прорывъ на рижскомъ фронтe. Двeнадцатью дивизiями... -- Ахъ ты, чортъ! И что же? -- Отступимъ немножко. -- Бeда, просто бeда. Да вeдь ясное дeло,-- сказалъ, понижая голосъ, помощникъ пристава,-- нeмцамъ черезъ Гришку все извeстно, что у насъ въ штабe дeлается. Говорятъ, двeсти семьдесятъ тысячъ отвалили ему нeмцы чистоганомъ. Видно, дeло идетъ къ сепаратному? -- Ну, еще не извeстно. Въ сферахъ вчера сказали, что сепаратнаго мира не будетъ. Возможно, впрочемъ, конечно... Ну, такъ я буду ждать въ трактирe,-- сказалъ онъ и хотeлъ было направиться внизъ. Но по лeстницe какъ разъ поднимался молодой красивый брюнетъ съ маленькой головой, съ черными бархатными глазами, извeстный сыщикъ Антиповъ. Онъ былъ одeтъ по самой послeдней модe,-- именно такъ одeтыхъ людей старые опытные барышники часто останавливаютъ на улицe, предлагая имъ продать платье. Антиповъ небрежно поздоровался съ Певзнеромъ и ужъ совсeмъ пренебрежительно съ помощникомъ пристава, который съ уваженiемъ окинулъ взоромъ его лакированныя полуботинки, синiе шелковые носки, трость съ серебрянымъ набалдашникомъ. Помощникъ пристава въ краткихъ словахъ изложилъ происшествiе, но видъ Антипова ясно показывалъ, что онъ не слушаетъ и не желаетъ слушать, такъ какъ ничего путнаго все равно не услышитъ. -- Ладно, ладно, посмотрю,-- сказалъ онъ и прошелъ въ квартиру No. 4. {18} Помощникъ пристава послeдовалъ за сыщикомъ. Антиповъ едва кивнулъ головой околодочному надзирателю и врачу, быстро окинулъ взоромъ тeло, комнату, заглянулъ въ спальную, въ уборную, затeмъ вернулся къ тeлу и долго молча на него смотрeлъ. Помощникъ пристава, околодочный и даже городовые наблюдали за дeйствiями сыщика съ ироническимъ недоброжелательствомъ наружной полицiи къ агентамъ тайнаго розыска. Самъ Антиповъ ихъ какъ бы не замeчалъ вовсе. Затeмъ онъ подошелъ къ столу, на которомъ, рядомъ съ бутылками и стаканами, лежали вещи, вынутыя изъ кармановъ убитаго, съ досадой пожалъ плечами и внимательно все осмотрeлъ, ничего не трогая. Помощникъ пристава давалъ ему поясненiя. -- Сколько разъ мы говорили вамъ, господа полицiя,-- сказалъ съ гримасой Антиповъ,-- нельзя ни къ чему прикасаться на мeстe криминала. Это при царe Горохe можно было такъ вести дознанiе. Ну, какое же теперь можетъ быть дактилоскопическое изслeдованiе?.. Вeчно одна и та же исторiя! Нонсенсъ! -- Да мы что-же? Мы только изъ кармановъ все вынули,-- сказалъ сухо околодочный.-- Кому-нибудь надо было это сдeлать. Антиповъ саркастически разсмeялся. -- "Только изъ кармановъ все вынули!" Прелестно! -- произнесъ онъ.-- По крайней мeрe тeло оставлено въ томъ же положенiи, какъ найдено? И то слава Богу. Онъ вынулъ изъ внутренняго кармана пальто небольшой кожаный предметъ, похожiй не то на дорожный несессеръ, не то на патронташъ, осторожно положилъ его на столъ и открылъ. Внутри оказалось множество крошечныхъ отдeленiй, по которымъ были аккуратно разложены разныя вещи: {19} складной аршинъ, циркуль, какiя-то бутылочки, пробирки, бумага. Антиповъ досталъ лупу и, нагнувшись надъ стаканами, долго внимательно ихъ разсматривалъ, не прикасаясь дeйствительно ни къ чему. -- Вы, к о н е ч н о, до вскрытiя ничего не можете сказать? -- спросилъ онъ врача. -- До вскрытiя и изслeдованiя содержимаго желудка медицина ничего точно установить не можетъ,-- съ нeкоторымъ раздраженiемъ отвeтилъ врачъ, подчеркивая слово "медицина". Антиповъ слегка улыбнулся. -- Ну, и послe вскрыты тоже иногда толку мало,-- сказалъ онъ.-- Такъ вы собственно ничего пока не знаете? -- Думаю, что налицо отравленiе. Какой ядъ? Вeроятно, не мышьякъ. Слeдовъ рвоты не видно,-- правда, это еще не доказательство. Не похоже и на карболку, и на синильную кислоту, ихъ можно было бы узнать по запаху. Можетъ быть, сантонинъ или атропинъ, зрачки какъ будто расширены. Это выяснитъ изслeдованiе желудка... Странно, что такъ быстро началось разложенiе тeла... Очень важенъ химическiй анализъ. Пробы жидкости въ стаканахъ и въ бутылкe будутъ запечатаны сейчасъ же по прибытiи слeдователя. -- А за песиками вы пошлете? -- полюбопытствовалъ помощникъ пристава, очень любившiй собакъ и интересовавшiйся работой ищеекъ. -- За песиками? Теперь посылать за песиками нонсенсъ,-- сказалъ сердито Антиповъ.-- Вы бы еще сначала полкъ солдатъ протащили по этой комнатe. Тоже типы,-- пробормоталъ онъ. Онъ немного кривилъ душою. Антиповъ не любилъ пользоваться полицейскими собаками, такъ какъ это былъ слишкомъ простой, механическiй, и потому неинтересный способъ розыска. {20} Кромe того, ему было обидно, что собаки дeлаютъ его работу. Сыщикъ опять подошелъ къ трупу и долго при помощи лупы разсматривалъ губы, руки, ногти. Внимательно осмотрeлъ и коверъ. Собственно онъ ничего не искалъ на коврe, но чувствовалъ себя Шерлокомъ Холмсомъ и немного щеголялъ прiемами передъ публикой, Затeмъ онъ вернулся къ столу и осмотрeлъ часы убитаго, поднявъ крышку, при чемъ что-то занесъ въ свою записную тетрадь. Потомъ подошелъ къ пiанино. Сверху лежали ноты,-- вторая соната Шопена. Антиповъ съ минуту подумалъ, отозвалъ Дарью Петрову въ переднюю и тамъ долго разспрашивалъ ее вполголоса. Помощникъ пристава тeмъ временемъ составлялъ протоколъ, кратко описывая найденные на убитомъ предметы. -- Смотрите, тутъ вотъ еще что есть! -- вдругъ радостно сказалъ онъ.-- А мы и не замeтили... Въ большомъ бумажникe убитаго оказалось еще одно отдeленiе, съ наружной стороны. Въ немъ лежалъ свернутый вдвое листокъ бумаги, счетъ гостиницы. -- "Паласъ-Отель",-- прочелъ поспeшно помощникъ пристава.-- Что я вамъ говорилъ? Вотъ мы и безъ лупы установили личность убитаго. Счетъ на имя мусью Фишера,-- это, значитъ и есть Фишеръ... А счетъ, кстати, порядочный. За недeлю пятьсотъ пятнадцать цeлковыхъ. Видно, мусью былъ побогаче насъ съ вами... Да что же, наконецъ, слeдователь? Сходите, вы, Иванъ Васильевичъ, въ трактиръ и протелефоньте ему еще разъ,-- не до вечера же намъ здeсь сидeть. Отсюда при немъ нельзя звонить,-- добавилъ онъ вполголоса.-- Сходите, голубчикъ... {21} IV. Донъ-Педро вошелъ въ только что открывшiй двери трактиръ, спросилъ чаю съ лимономъ и, при свeтe лампы, расположился работать. Онъ вынулъ изъ портфеля нeсколько узенькихъ, длинныхъ полосъ бумаги, на которыя были наклеены вырeзки изъ газетъ. Альфредъ Исаевичъ велъ отдeлъ "Печать" въ газетe "Черниговская Мысль". Статью надо было опустить въ ящикъ немедленно, чтобы она ушла еще съ утреннимъ поeздомъ. Обозрeнiе печати было, впрочемъ, уже почти готово. Донъ-Педро среднимъ пальцемъ разгладилъ сырую наклейку на полосe, придавливая отстававшiе углы. Это были цитаты изъ двухъ реакцiонныхъ изданiй, обвинявшихъ другъ друга въ полученiи какихъ-то подозрительныхъ суммъ. Певзнеръ не безъ удовольствiя прочелъ вырeзки, соображая, сколько именно денегъ и отъ кого могла получить каждая газета, затeмъ отцeпилъ изъ внутренняго кармана самопишущее перо и крупнымъ, четкимъ почеркомъ сразу написалъ подъ второй наклейкой: "Комментарiи излишни. Вотъ ужъ дeйствительно своя своихъ не познаша... До какихъ, однако, Геркулесовыхъ столповъ цинизма договорились наши рептилiи!" Слeдующая вырeзка была взята изъ передовой статьи другой газеты, которая, какъ было извeстно Певзнеру, досталась новымъ акцiонерамъ и потому мeняла направленiе. Донъ-Педро быстро пробeжалъ наклеенныя строчки и, опять не задумываясь, написалъ: "Что однако сей сонъ означаетъ?! Ужъ не "эволюцiонируетъ" ли почтенная газета? И если эволюцiонируетъ, то куда и почему? Тайна сiя велика есть". {22} Онъ посмотрeлъ на часы и, сосчитавъ число строкъ, рeшилъ ограничиться тремя вырeзками. Донъ-Педро взялъ изъ портфеля конвертъ съ надписаннымъ адресомъ, запечаталъ письмо и, лизнувъ, наклеилъ марку. Къ его удовольствiю, марка сразу плотно, всей поверхностью пристала къ тугому конверту. "Кажется, на углу есть ящикъ",-- подумалъ онъ: готовыя и еще не отправленныя письма всегда причиняли ему легкое нервное безпокойство. Онъ разсeянно положилъ письмо въ карманъ и сталъ медленно прихлебывать чай съ лимономъ. Мысли у него были непрiятныя. Недавно въ редакцiю "Зари" заeзжалъ извeстный адвокатъ Кременецкiй и пригласилъ къ себe на большой вечеръ Васю, обоихъ передовиковъ и политическаго фельетониста. Съ нимъ же Кременецкiй былъ, какъ всегда, любезенъ и внимателенъ,-- онъ старательно поддерживалъ добрыя отношенiя съ прессой,-- однако на прiемъ, гдe должны были собраться с л и в к и петербургской оппозицiонной интеллигенцiи, очевидно, не собирался его звать. Пришлось оказать на адвоката легкое давленiе. Альфредъ Исаевичъ вскользь замeтилъ, что намeренъ дать отчетъ въ газетe о дeлe, въ которомъ выступалъ Кременецкiй. Приглашенiе было получено, но все это оставило непрiятный осадокъ. Донъ-Педро опять рeшилъ, что надо навсегда покончить съ репортажемъ, даже съ политической информацiей и съ большимъ интервью. "Въ передовики меня Вася не приметъ",-- мрачно подумалъ онъ.-- "Но насчетъ мeста второго думскаго хроникера я имъ поставлю ультиматумъ. Если не возьмутъ, ухожу въ "Слово". Онъ вспомнилъ, какъ за Кашперовымъ, парламентскимъ хроникеромъ газеты, ухаживали самые влiятельные люди Россiи, члены Думы и Государственнаго Совeта, даже министры. Извeстнeйшiе {23} ораторы, въ дни своихъ рeчей, съ тревогой, съ миндальной улыбкой искали встрeчи съ Кашперовымъ. "Да, рeшительно поставлю Васe ультиматумъ",-- подумалъ донъ-Педро, допивая чай. Въ трактиръ вошелъ, гремя шашкой, околодочный надзиратель съ повязанной щекой. -- Гдe тутъ телефонъ? -- спросилъ онъ засуетившагося полового. -- Ну, что? -- окликнулъ околодочнаго Певзнеръ. -- Личность выяснена. -- Поздравляю. Кто же такой? -- разсeянно сказалъ репортеръ. -- Фамилiя Фишеръ. -- Фишеръ?.. А имя-отчество? -- Этого пока не знаемъ. Живетъ въ гостиницe "Паласъ". -- Въ "Паласe"? -- переспросилъ, встрепенувшись, донъ-Педро.-- Неужели въ "Паласe"? Почемъ вы знаете?.. Послушайте!.. -- Выяснено дознанiемъ... -- Послушайте!.. Что, если это Карлъ Фишеръ!..-- сказалъ, поднявшись съ мeста, Альфредъ Исаевичъ.-- Ей Богу, онъ жилъ въ "Паласe"... Почему вы думаете, что это Фишеръ? -- А вы его знаете? Кто онъ такой? -- Знаю ли я Карла Фишера?.. Его всe знаютъ, кромe васъ... Да не можетъ быть! Карлъ Фишеръ убитъ! Послушайте, какой онъ изъ себя? Лeтъ пятидесяти, бритый, золотые очки?.. Что вы говорите!.. Ей Богу, это онъ!.. Человeкъ!.. Донъ-Педро заторопился и сталъ быстро дрожащими отъ волненiя пальцами отсчитывать деньги за чай. {24} -- Я сейчасъ бeгу... А что, Никифоровъ изъ "Молвы" уже тамъ?.. Нeтъ еще?.. Скажите, вы кому хотите звонить? Пустите меня къ телефону... -- Мнe надо телефонировать участковому слeдователю. Певзнеръ саркастически разсмeялся. -- Участковому слeдователю? Вы думаете, что, если убили Фишера, такъ дeло достанется участковому слeдователю? Тутъ пахнетъ слeдователемъ по особо важнымъ дeламъ. Вы можете на мою отвeтственность дать знать прокурору палаты. На мою отвeтственность!.. Что такое Карлъ Фишеръ убитъ!.. Не можетъ быть!.. Онъ надeлъ котелокъ и взволнованно побeжалъ къ выходу. V. Утро осенняго дня было темное и дождливое. Въ корридорахъ, общихъ залахъ и номерахъ гостиницы Паласъ электрическiя лампы горeли почти непрерывно цeлый день. Въ десятомъ часу, знаменитый химикъ Александръ Браунъ, съ трудомъ приподнявшись на постели, нашелъ ощупью пуговку выключателя, зажегъ лампу на ночномъ столe, взглянулъ на плоскiе часы съ безшумнымъ ходомъ, снова опустилъ голову на подушку и долго лежалъ неподвижно, плотно закрывшись одeяломъ, хотя въ комнатe было тепло. Вода едва слышно шипeла, входя въ трубы отопленiя. Слабая лампа освeщала тe предметы, которымъ полагается быть въ десятирублевомъ номерe каждой гостиницы Palace любой европейской столицы: малиновое сукно на полу; неидущiе часы поддeльной бронзы на каминe, не служащемъ для топки; маленькiй, крытый стекломъ, столъ, за которымъ трудно работать; диванъ, на которомъ невозможно {25} лежать; и шатающуюся ременную скамейку для чемодановъ въ узкой передней, откуда боковая дверь вела въ ванную комнату. Было одиннадцать часовъ, когда Браунъ всталъ съ постели. Онъ прошелъ въ ванную, зажегъ лампу и тамъ, повернулъ краны, попробовалъ рукой струю, усилилъ токъ изъ горячаго крана, морщась, точно отъ боли, отъ шума падающей струи. Дно ванны быстро покрылось водой, звукъ струи измeнился. Браунъ сeлъ на соломенный стулъ, накрылся мохнатой простыней, не развернувъ ея, и долго внимательно глядeлъ на кусокъ картона, который на четырехъ языкахъ (нeмецкiй текстъ былъ заклеенъ по случаю войны) излагалъ разныя правила гостиницы Паласъ. Затeмъ опустилъ голову и такъ же упорно-внимательно слeдилъ за паромъ, поднимавшимся отъ горячей воды. Помутнeвшее кое-гдe отъ пара зеркало отражало острый профиль усталаго мертвенно блeднаго лица съ углами лба, выпукло выступавшими надъ глазами. Ванна наполнилась. Браунъ снялъ съ полки банку и высыпалъ на ладонь большую горсть желтоватыхъ, чуть расплывающихся кристалловъ. Запахло лимономъ и вервеной. Онъ поднесъ ладонь къ лицу, жадно вдохнулъ воздухъ и бросилъ нeсколько горстей соли въ воду, которая сразу помутнeла. Браунъ раздeлся, вздрагивая, погрузился въ воду и закрылъ глаза. Такъ онъ просидeлъ безъ движенiя минутъ пятнадцать. Вода остыла. Браунъ пустилъ большую струю кипятку, подвигая ближе къ ней колeни. Когда вода въ ваннe стала жечь тeло, онъ вышелъ, закутался въ мохнатую простыню и долго сидeлъ за письменнымъ столомъ, передъ раскрытымъ томомъ Дiогена Лаэртiйскаго, внимательно читая напечатанныя подъ стекломъ объявленiя пароходныхъ обществъ, гостиницъ и магазиновъ. Потомъ {26} взялъ съ окна бутылку коньяку, налилъ большую рюмку, выпилъ и занялся туалетомъ. Браунъ былъ уже одeтъ и выбритъ, когда со стола раздался звонокъ телефоннаго аппарата. Управляющiй гостиницы просилъ разрeшенiя зайти. Черезъ минуту въ дверь постучали и появился мосье Берже, котораго до войны всe считали нeмцемъ Бергеромъ и который въ 1914 году оказался уроженцемъ Эльзаса. Видъ у него былъ взволнованный и разстроенный, насколько можетъ быть взволнованный и разстроенный видъ у управляющаго гостиницы Паласъ. -- Monsieur, je vous demande bien pardon de vous de'ranger,-- сказалъ онъ грустнымъ полушепотомъ,-- Я долженъ васъ потревожить въ связи съ очень прискорбнымъ случаемъ... Браунъ молча вопросительно смотрeлъ на управляющаго, который говорилъ, запинаясь, по-французски, съ нeмецкимъ акцентомъ. -- Съ однимъ изъ нашихъ жильцовъ случилось вчера несчастье. Дeло идетъ о мосье Фишерe. Вы, кажется, его знали... Мосье Шарль Фишеръ скончался... По мертвенному лицу Брауна пробeжало выраженiе ужаса. -- Фишеръ скончался? -- вскрикнулъ онъ. -- Да... Это ужасно... И находящiйся въ его номерe... слeдователь желалъ бы навести нeкоторыя справки у людей, лично знавшихъ покойнаго. Я позволилъ себe указать васъ, такъ какъ вы были знакомы съ мосье Фишеромъ. Надeюсь, вы ничего не будете имeть противъ этого? -- Слeдователь? -- медленно спросилъ Браунъ.-- Отчего же скончался Фишеръ? Хозяинъ замялся. -- Это и выясняется теперь слeдствiемъ... -- Онъ умеръ здeсь, у себя въ номерe? {27} -- О, нeтъ, упаси Боже! -- воскликнулъ Берже, точно это предположенiе крайне оскорбляло его гостиницу.-- Мосье Фишеръ умеръ на какой-то квартирe, которую онъ, оказывается, снималъ въ городe... Но объ этомъ вамъ, безъ сомнeнiя, сообщитъ самъ слeдователь, я ничего не знаю. Могу ли я доложить господину слeдователю, что вы готовы немедленно къ нему явиться? -- Разумeется... Я сейчасъ приду,-- сказалъ Браунъ, помолчавъ.-- Черезъ нeсколько минутъ. -- Благодарю васъ. Такъ, пожалуйста, въ номеръ 67... Какое печальное происшествiе!.. До свиданья... И, пожалуйста, извините безпокойство... Браунъ нeсколько разъ нервно прошелся по комнатe, сeлъ на диванъ, снова зашагалъ. Потомъ подошелъ къ зеркалу, смочилъ лобъ одеколономъ и вышелъ. VI. Въ раззолоченной гостиной большого номера изъ трехъ комнатъ, который занималъ въ бельэтажe гостиницы Паласъ умершiй банкиръ Карлъ Фишеръ, за столомъ, у зажженной лампы, сидeлъ слeдователь по важнeйшимъ дeламъ, Николай Петровичъ Яценко, еще не старый, осанистый человeкъ, съ очень прiятнымъ, умнымъ лицомъ. Онъ одновременно дeлалъ два дeла: просматривалъ бумаги, найденный въ ящикахъ стола, и слушалъ стоявшаго передъ нимъ Антипова. Слeдователь Яценко былъ человeкъ либеральныхъ взглядовъ; онъ читалъ "Русскiя Вeдомости", состоялъ въ оппозицiи высшимъ реакцiоннымъ кругамъ министерства и былъ хорошъ съ самыми передовыми представителями адвокатуры. {28} Общество сыщика было непрiятно Яценко,-- онъ чуть-чуть гордился тeмъ, что оно ему непрiятно. Не нравился ему и тонъ Антипова, какъ будто оффицiально почтительный, но вмeстe и нeсколько фамильярный, даже чуть-чуть шутливый, точно Антиповъ все время намекалъ на что-то забавное. Это былъ одинъ изъ многочисленныхъ тоновъ Антипова, тонъ, усвоенный имъ въ обращенiи со слeдственными властями. Онъ такъ привыкъ къ переодeванiямъ и къ ролямъ, что ему никакого труда не составляло совершенно измeнять манеру, въ зависимости отъ того, съ кeмъ онъ имeлъ дeло. -- Ну, что-жъ,-- сказалъ, подумавъ, Яценко,-- продолжайте наблюденiе за этимъ Загряцкимъ. Улики противъ него довольно серьезныя и, если допросъ не разсeетъ подозрeнiй, я его, конечно, арестую. -- Разрeшу себe информировать Ваше Превосходительство,-- сказалъ Антиповъ, слегка улыбаясь. Яценко получилъ недавно чинъ дeйствительнаго статскаго совeтника. Несмотря на его передовые взгляды, именованiе "Ваше Превосходительство" было прiятно Николаю Петровичу. Онъ вопросительно смотрeлъ на сыщика. -- Ну-съ? -- спросилъ онъ холодно. -- Разрeшу себe доложить, что отказываться отъ немедленнаго ареста намъ форменно нeтъ разсчета. Конечно, этотъ типъ уже могъ кое-что уничтожить изъ слeдовъ криминала. Но узусъ показываетъ, что преступники не всегда уничтожаютъ тотчасъ все. Обо всемъ сразу вeдь и не догадаешься. Было бы много лучше, если бы мы его форменно заарестовали и произвели настоящiй обыскъ немедленно? -- Нeтъ, нeтъ,-- сказалъ, хмурясь отъ "мы", слeдователь.-- Подозрeваемый еще не есть виновный, а между тeмъ арестъ по подозрeнiю въ {29} убiйствe вещь серьезная. Улики пока недостаточны. -- Слушаю-съ,-- сказалъ Антиповъ, блестя наглыми глазами.-- Имeю честь... Онъ откланялся. Яценко нагнулся надъ бумагами и сталъ писать, больше для того, чтобы не подать сыщику руки. Антиповъ весело на него поглядeлъ и вышелъ изъ комнаты, по дорогe оглядeвъ себя въ зеркало и оправивъ галстухъ. Черезъ минуту въ дверь постучали, и на порогe появился Браунъ. Слeдователь посмотрeлъ на него вопросительно. -- Ахъ, вы докторъ Браунъ? -- сказалъ онъ, вставая и протягивая руку.-- Очень радъ познакомиться... Жаль, что по такому непрiятному поводу... Пожалуйста, садитесь. Разрeшите прямо перейти къ дeлу. Банкиръ Карлъ Фишеръ, какъ вамъ уже вeрно сказали, сегодня былъ найденъ мертвымъ на какой-то странной квартирe, въ весьма подозрительной обстановкe. Онъ изложилъ, какъ и гдe было найдено тeло Фишера. Браунъ слушалъ, не говоря ни слова. -- Мы еще ждемъ медицинской и химической экспертизы. Но есть всe основанiя подозрeвать, что Фишеръ сталъ жертвой убiйцъ. Таковы первые результаты дознанiя. Директоръ "Паласъ Отеля", изъ живущихъ въ гостиницe лицъ, которыя знали Фишера, назвалъ мнe васъ. Поэтому я позволилъ себe васъ побезпокоить. Не знаете-ли вы чего-либо, что могло бы пролить свeтъ на дeло и облегчить задачи слeдствiя? Нeтъ ли у васъ какихъ-либо мыслей и подозрeнiй, относящихся къ этому дeлу? -- Никакихъ,-- отвeтилъ Браунъ.-- Никакихъ подозрeнiй. -- Вы давно знаете Фишера? {30} -- Нeтъ, не очень давно. -- Когда видeли вы его въ послeднiй разъ? -- Кажется, вчера утромъ,-- сказалъ, подумавъ, Браунъ.-- Я видeлъ его въ ресторанe гостиницы... -- Вы не замeтили въ немъ ничего особеннаго? -- Ничего не замeтилъ. -- Не говорилъ ли онъ вамъ о своихъ предположенiяхъ на вчерашнiй день? -- Нeтъ, не говорилъ. -- Не извeстно ли вамъ,-- могла ли вчера находиться при Фишерe значительная сумма денегъ? -- Это мнe неизвeстно. Слeдователь помолчалъ. -- Знаете ли вы также семью Фишера? -- Я встрeчался заграницей съ его дочерью, она слушала мои лекцiи. Его жена теперь, кажется, въ Крыму. -- Ей послана телеграмма. Съ нею вы не были знакомы? -- Я изъ ихъ семьи былъ знакомъ только съ банкиромъ и съ его дочерью. -- А съ нeкiимъ Загряцкимъ? -- Развe онъ принадлежитъ къ семьe? Слeдователь усмeхнулся. -- Видите ли,-- сказалъ онъ,-- я, въ отличiе отъ многихъ моихъ коллегъ, не считаю обязательной для слeдователя чрезмeрную скрытность... Отъ васъ, вeроятно, не составляетъ секрета, что семья Фишера не блистала патрiархальными добродeтелями. Я докладывалъ вамъ, въ какой обстановкe умеръ банкиръ. Полицейское дознанiе успeло выяснить, что при его супругe въ качествe признаннаго друга дома состоялъ Загряцкiй. Древнее изреченiе вамъ извeстно: Is fecit cui prodest. Мы о б я з а н ы подозрeвать всeхъ тeхъ, кому могла быть выгодна смерть {31} Фишера. Если хотите, это съ моей стороны даже не подозрeнiе, а, такъ сказать, выполненiе формальной служебной обязанности. Розыскъ, кстати, сообщаетъ дурныя свeдeнiя о Загряцкомъ: человeкъ безъ опредeленныхъ занятiй, съ сомнительнымъ прошлымъ, хотя и хорошей семьи, картежникъ, кутила и мотъ, жившiй на счетъ Фишеровъ и очень хорошо жившiй... Вы его знаете? -- Я встрeчался съ нимъ у Фишера. -- Совпадаютъ ли ваши свeдeнiя или хотя бы ваше впечатлeнiе съ той характеристикой Загряцкаго, которую даетъ розыскъ? -- Не берусь вамъ отвeтить, я слишкомъ мало его знаю... Я съ большимъ трудомъ повeрилъ бы, что онъ способенъ на убiйство. -- Но все же повeрили бы? -- Какъ повeрилъ бы о комъ-угодно другомъ. Слeдователь посмотрeлъ на Брауна. -- Такъ-съ.. Ну, немного же вы мнe сообщили. Не знаете ли вы, кто изъ друзей или знакомыхъ семьи Фишеровъ могъ бы разсказать намъ побольше? -- Фишера знали очень многiе. Тысячи людей знали его такъ, какъ я. Изъ близкихъ же... Позвольте подумать... Нeтъ, никого не могу вспомнить. Конечно, дочь. Но она живетъ заграницей и не идетъ въ счетъ... Въ дверь постучали, въ комнату вошелъ мосье Берже. Онъ приблизился къ слeдователю и сказалъ ему вполголоса: -- Одинъ персонъ желайтъ ситшасъ видeть господинъ судья. -- Кто такой? -- спросилъ Яценко. -- Son Excellence Monsieur Fedossieff,-- сказалъ значительно управляющiй гостиницы. На лицe слeдователя изобразилось удивленiе. {32} -- Федосьевъ? -- проговорилъ онъ.-- Пожалуйста, просите... Онъ всталъ и сказалъ поднявшемуся тоже Брауну: -- Вы меня извините. Его Превосходительство мосье Fedossieff (онъ съ иронiей произнесъ эти слова) желаетъ меня видeть... Впрочемъ, нашъ дeловой разговоръ конченъ. Можетъ быть, мнe придется еще разъ васъ потревожить, можетъ быть, и не придется: вы вeдь ничего не знаете о дeлe... Очень радъ былъ съ вами познакомиться... Браунъ пожалъ ему руку и вышелъ. По освeщенному электричествомъ корридору гостиницы, въ сопровожденiи мосье Берже и какихъ-то людей подозрительнаго вида, быстро шелъ высокiй сeдоватый, чуть сгорбленный человeкъ, въ шубe съ большимъ бобровымъ воротникомъ, въ мeховой шапкe. Это былъ Сергeй Васильевичъ Федосьевъ, извeстный всей Россiи,-- извeстный не самъ по себe (о личности его почти никто ничего не зналъ), а по той должности, которую онъ занималъ: по должности этой онъ вeдалъ политической полицiей Имперiи. Федосьевъ шелъ, нервно оглядываясь по сторонамъ. Проходя мимо Брауна, онъ окинулъ его поспeшнымъ подозрительнымъ взглядомъ, вдругъ остановился и спросилъ негромкимъ голосомъ: -- Если не ошибаюсь, Александръ Михайловичъ Браунъ? Браунъ молча наклонилъ голову. -- Не знаю, помните ли вы меня? Мы когда-то учились вмeстe въ университетe... Я Федосьевъ. -- Я помню васъ. Федосьевъ быстрымъ, не вполнe увeреннымъ, жестомъ протянулъ ему руку. -- Мы не встрeчались лeтъ двадцать пять,-- сказалъ онъ, любезно улыбаясь и не спуская холодныхъ {33} глазъ съ Брауна.-- Но я слeдилъ за вашей карьерой, слышалъ, читалъ. О васъ много писали два года тому назадъ, когда вы получили медаль имени Дэви... -- Вы помните и это? -- Какъ видите. Очень горжусь тeмъ, что былъ университетскимъ товарищемъ знаменитаго ученаго. Браунъ развелъ слегка руками. Отвeтить комплиментомъ было мудрено: карьеру Федосьева хорошо знала вся Россiя. -- Слышалъ, что вы давно поселились въ Парижe: у насъ, по глупости нашего правительства (онъ особенно отчетливо произнесъ эти слова), у насъ не сумeли васъ оцeнить. Знаю и то, что вы недавно вернулись въ Россiю и работаете въ тылу и на фронтe на пользу химической обороны государства. Былъ бы искренно радъ встрeтиться съ вами и побесeдовать? -- полувопросительно добавилъ онъ. -- Къ вашимъ услугамъ. -- Очень, очень хочу,-- проговорилъ Федосьевъ.-- Вы здeсь изволите жить?.. До скораго свиданiя. Я позвоню вамъ по телефону. Весьма рядъ встрeчe. Онъ крeпко пожалъ руку Брауну. Дверь номера 67 открылась. На порогe показался съ нeкоторымъ безпокойствомъ Яценко. Онъ съ достоинствомъ поклонился Федосьеву и пропустилъ его въ дверь. Мосье Берже и подозрительнаго вида люди остались въ корридорe. VII. Яценко понималъ, что неожиданное посeщенiе Федосьева имeло отношенiе къ дeлу объ убiйствe Фишера. Это было непрiятно слeдователю. Онъ {34} считалъ отрицательнымъ явленiемъ самое существованiе особой, самостоятельной и полновластной политической полицiи. Ея вмeшательство, хотя бы и отдаленное, въ дeла судебнаго слeдствiя представлялось ему нарушенiемъ основныхъ идей и традицiй реформы шестидесятыхъ годовъ. Николай Петровичъ съ оффицiальной учтивостью поздоровался съ Федосьевымъ и слегка придвинулъ ему кресло. Этотъ хозяйскiй жестъ долженъ былъ дать почувствовать посeтителю, что въ номерe Фишера распоряжается онъ, Яценко. Федосьевъ, однако, не обратилъ, повидимому, никакого вниманiя на смыслъ жеста и даже на самъ жестъ. Любезно, какъ со старымъ знакомымъ, поздоровавшись съ Яценко (котораго онъ едва зналъ), онъ, не садясь, неторопливо и внимательно сталъ осматриваться въ комнатe. Хотя это продолжалось недолго, слeдователь успeлъ два раза кашлянуть,-- второй разъ съ легкимъ раздраженiемъ. Онъ еще тронулъ кресло, предназначенное для посeтителя, а затeмъ отошелъ по другую сторону письменнаго стола. -- Вашему Превосходительству угодно было меня видeть? -- сухо произнесъ онъ. -- Такъ точно... Прошу Ваше Превосходительство извинить безпокойство,-- сказалъ Федосьевъ.-- Николай Петровичъ? -- полуспросилъ онъ, садясь. Слeдователь кивнулъ головой. Его смягчилъ тонъ Федосьева и то, что гость зналъ его имя-отчество. Самъ онъ, однако, продолжалъ обращаться къ Федосьеву оффицiально. -- Какъ вы догадываетесь, Николай Петровичъ,-- неторопливо и гладко, негромкимъ голосомъ заговорилъ Федосьевъ,-- я рeшился побезпокоить васъ въ связи съ тeмъ дeломъ, которое находится въ вашемъ производствe. Узнавъ о {35} происшествiи съ Фишеромъ, я утромъ позвонилъ по телефону въ министерство, и мнe оттуда сообщили, что дeло поступило къ вамъ. Разумeется, я былъ искренно этому радъ: вашъ опытъ и энергiя мнe, какъ всeмъ, хорошо извeстны (Яценко молча поклонился). И я подумалъ, чeмъ писать всякiя бумаги, гораздо проще непосредственно обратиться къ вамъ, для выясненiя нeкоторыхъ обстоятельствъ этого дeла. -- Ваше Превосходительство предполагаете, что дeло Фишера можетъ быть не чуждо политическаго элемента? -- О, нeтъ, я ничего не предполагаю, Николай Петровичъ,-- сказалъ Федосьевъ.-- Или, вeрнeе, я a priori допускаю возможность политическаго элемента во всякомъ дeлe такого рода. -- "Какого рода?" -- спросилъ себя Яценко. Федосьевъ понялъ его мысль. -- Банкиръ Фишеръ,-- произнесъ онъ неохотно,-- былъ крупный дeлецъ международнаго масштаба, неопредeленной нацiональности, съ нeмецкой фамилiей. Наше вeдомство обязано хоть издали слeдить за подобными людьми, особенно въ грозное военное время. А если такой человeкъ умираетъ въ загадочной обстановкe, то я былъ бы просто нерадивъ въ исполненiи своихъ обязанностей, когда не освeдомился бы объ обстоятельствахъ этого дeла. -- Такимъ образомъ, я долженъ предположить, что Ваше Превосходительство желаете получить свeдeнiя о порученномъ мнe дeлe, такъ сказать, въ частномъ порядкe? Федосьевъ взглянулъ на слeдователя. -- О да, въ частномъ порядкe, только въ частномъ порядкe,-- съ нeкоторымъ нетерпeнiемъ проговорилъ онъ.-- Если-бъ я хотeлъ идти путемъ оффицiальнымъ, я сказалъ бы объ этомъ {36} (Федосьевъ назвалъ по имени-отчеству предсeдателя совeта министровъ), онъ обратился бы къ министру юстицiи, министръ юстицiи къ прокурору палаты, а прокуроръ палаты истребовалъ бы справку у товарища прокурора, который наблюдаетъ за вашимъ слeдствiемъ... Согласитесь, что не стоитъ безпокоить столько занятыхъ людей. Я поэтому въ частномъ порядкe прошу васъ изложить мнe ваши свeдeнiя и предположенiя о дeлe,-- сказалъ онъ, подчеркивая слово "прошу". -- Я къ вашимъ услугамъ,-- сухо проговорилъ слeдователь.-- Такъ вотъ, видите ли, банкиръ Карлъ Фишеръ былъ сегодня въ 6 часовъ утра найденъ мертвымъ въ квартирe на... Федосьевъ прервалъ его мягкимъ жестомъ руки. -- Обстоятельства, при которыхъ было обнаружено убiйство,-- сказалъ онъ,-- мнe извeстны. Я самъ какъ разъ прieхалъ сюда изъ той квартиры... "Однако!" -- подумалъ слeдователь. -- Такъ, чтобы вамъ не утруждаться, Николай Петровичъ, будьте добры сообщить мнe лишь данныя, добытыя первыми шагами дознанiя, а также тe предположенiя и подозрeнiя, которыя у васъ могутъ быть. -- Очень хорошо. Дeло о смерти Фишера поступило ко мнe лишь нeсколько часовъ тому назадъ и вполнe оформленной гипотезы у меня, разумeется, еще быть не можетъ. До медицинскаго вскрытiя тeла и до производства химическаго изслeдованiя невозможно даже съ точностью удостовeрить, что Фишеръ умеръ насильственной, а не естественной смертью, хотя, конечно, всe данныя говорятъ именно объ убiйствe. Предположенiя же и подозрeнiя, какъ вы изволили замeтить, у меня точно есть. Начну съ того, что на {37} Фишерe оказались въ сохранности золотые часы и бумажникъ,-- правда, только съ 70-ю рублями. Это, повидимому, исключаетъ предположенiе объ убiйствe съ цeлью грабежа. Можно, конечно, допустить, что въ бумажникe была гораздо большая сумма, которой и воспользовался убiйца, оставивъ 70 рублей для отвода глазъ. Но для этого предположенiя нeтъ основанiй. Затeмъ грабитель едва ли могъ воспользоваться ядомъ, какъ способомъ убiйства. Такимъ образомъ гипотеза грабежа мало вeроятна... Слeдовательно, надо искать убiйцу среди людей, которымъ могла быть выгодна смерть Фишера. Онъ остановился. Федосьевъ молча на него смотрeлъ. -- Жена умершаго Фишера,-- сказалъ слeдователь,-- была въ близкихъ отношенiяхъ съ нeкiимъ господиномъ Загряцкимъ. Личность эта, по даннымъ, добытымъ розыскомъ, весьма сомнительныхъ моральныхъ качествъ, ("кому говорю?" -- мелькнула мысль у Яценко). Этотъ господинъ прокутилъ состоянiе, унаслeдованное отъ отца, служилъ, потомъ ушелъ со службы или его ушли. Въ послeднее время онъ жилъ, повидимому, на средства Фишера, съ которымъ состоялъ въ самыхъ лучшихъ по внeшности отношенiяхъ. Зналъ ли Фишеръ о связи Загряцкаго съ женой, мнe пока неизвeстно. Но ихъ часто видали вмeстe. Фишеръ занимался своими аферами днемъ, а вечеромъ постоянно посeщалъ всякаго рода увеселительныя мeста и притоны. Квартира, въ которой онъ умеръ, была мeстомъ настоящихъ оргiй. Eздилъ онъ туда въ обществe очень молодыхъ женщинъ, вeрнeе было бы сказать, дeвочекъ,-- убитый былъ, повидимому, человeкъ весьма развращенный,-- вставилъ Яценко.-- Почти всегда его туда сопровождалъ какой-то мужчина или мужчины. {38} Въ обществe мужчины его видeлъ мелькомъ дворникъ дома, въ которомъ снята была Фишеромъ квартира. Но было это вечеромъ, на дворe, и лица спутника Фишера дворникъ не разглядeлъ... Далeе: по всей видимости, никакой другой мужчина не могъ быть заинтересованъ въ смерти Фишера. Заинтересованы могли быть, предполагая худшее, двe женщины: его жена и его дочь. Но онe обe, по даннымъ розыска, находятся внe Петербурга, Госпожа Фишеръ теперь въ Крыму,-- ей послана телеграмма,-- а дочь заграницей. Со смертью Фишера значительная часть его огромнаго богатства, очевидно, переходитъ къ женe. Можно предположить, что отъ Загряцкаго зависeло бы на ней жениться или просто отобрать у нея деньги. Это все, разумeется, только гипотеза. Но вотъ и нeчто другое: факты. Слeдователь опять помолчалъ. -- Въ ящикe этого письменнаго стола,-- началъ онъ снова,-- при произведенномъ мною бeгломъ разборe бумагъ Фишера -- ихъ, кстати, оказалось очень немного -- нашлись: во-первыхъ, шестимeсячный вексель, выданный Загряцкимъ на имя Фишера, на сумму пять тысячъ рублей. Срокъ этому векселю истекаетъ черезъ двe недeли. Во-вторыхъ, записка, посланная Фишеру Загряцкимъ, въ которой онъ обeщаетъ быть "тамъ, гдe всегда" въ 10 часовъ вечера... Записка числомъ не помeчена. Угодно вамъ взглянуть? -- спросилъ онъ, показывая рукой на кучу бумагъ. Федосьевъ сдeлалъ отрицательный жестъ, закрывъ на секунду глаза. -- Въ-третьихъ, розыскъ установилъ путемъ опроса прислуги того дома, гдe живетъ Загряцкiй, что онъ ушелъ вчера изъ дому около пяти часовъ вечера, вернулся поздно, а утромъ, часовъ въ девять, опять ушелъ изъ дому, чего обычно {39} не дeлалъ. Я, разумeется, не думаю, что онъ скрылся,-- это значило бы себя выдать. Но до сихъ поръ я не могъ его розыскать и допросить. Наконецъ, въ-четвертыхъ, квартира, гдe умеръ Фишеръ, отпирается особымъ никкелированнымъ ключомъ довольно сложной формы. Сыскной полицiи удалось отыскать, по сосeдству съ квартирой, слесаря, у котораго этотъ ключъ былъ заказанъ. Слесарь утверждаетъ, что сдeлалъ въ свое время два такихъ ключа, сдeлалъ по заказу господина, примeты котораго совпадаютъ съ примeтами Загряцкаго. Вотъ пока все. За квартирой Загряцкаго ведется наблюденiе. Если этотъ господинъ на допросe не установитъ безусловнаго alibi, я его арестую... Ваше Превосходительство видите, что въ дeлe трудно предположить наличность политическаго элемента. -- Послe Фишера осталось завeщанiе? -- спросилъ Федосьевъ, не поднимая глазъ и барабаня пальцами по столу. -- Здeсь, въ номерe, завeщанiя не оказалось,-- отвeтилъ нeсколько удивленный слeдователь.-- Но мы нашли ключъ отъ сейфа въ банкe. Можетъ быть, завeщанiе тамъ или у нотарiуса... Это выяснится не сегодня-завтра. -- Я вамъ буду чрезвычайно обязанъ, если вы дадите мнe объ этомъ знать, когда это выяснится. Объ этомъ, а также обо всемъ, что будетъ найдено въ сейфe. Весьма вамъ буду благодаренъ за любезное освeдомленiе... Въ нeсколько часовъ вы установили очень многое. Кому поручень розыскъ по этому дeлу? Антипову? -- Да, Антипову. -- Желаю вамъ успeха. Онъ пускалъ полицейскихъ собакъ? -- Нeтъ еще. {40} -- Это иногда -- далеко не всегда, впрочемъ, достигаетъ цeли. Я нисколько, разумeется, не настаиваю, это ваше дeло. Мое дeло только быть въ курсe. Надeюсь, будете меня освeдомлять и дальше... Еще разъ васъ благодарю и прошу извинить, что побезпокоилъ... понапрасну. Онъ всталъ и простился. Слeдователь сдeлалъ нeсколько шаговъ, провожая его къ выходу. У двери Федосьевъ остановился и спросилъ: -- А что же Александръ Михайловичъ Браунъ? Его вы, собственно, почему къ себe вызывали? Я встрeтилъ его, входя къ вамъ... -- Онъ живетъ въ этой гостиницe и былъ хорошо знакомъ съ Фишеромъ, я разсчитывалъ кое-что у него узнать. -- И что же, узнали что-нибудь? -- Почти ничего... Ваше Превосходительство его знаете? -- Мы учились одновременно въ университетe, правда, по разнымъ факультетамъ и курсамъ. -- Онъ по происхожденiю изъ нeмцевъ? -- Не могу вамъ сказать, вeроятно, изъ обрусeвшихъ инородцевъ. -- Интересное лицо... Онъ знакомъ также и съ Загряцкимъ. -- Да? У нашего знаменитаго ученаго странныя знакомства... Не у Загряцкаго ли онъ научился пить вино съ утра?.. Федосьевъ негромко засмeялся и вышелъ изъ комнаты. VIII. Hall гостиницы Паласъ, ярко освeщенный люстрами, былъ переполненъ. Столики сiяли бeлоснeжными скатертями, серебромъ. Скрипачъ, {41} толстый румынъ, съ потнымъ оливковаго цвeта лицомъ и черно-синими волосами, на бойкой руладe оборвалъ модную пeсенку и, радостно оглядeвъ публику, заигралъ румынскiй гимнъ. Никто не поднялся. Послышался смeхъ. Скрипачъ раздулъ черныя ноздри и возвелъ глаза къ люстрe. Но, повидимому, не слишкомъ обидeлся и принялъ смeхъ, какъ должное. По лeстницe, въ шубe, опираясь на палку, спустился Браунъ и прошелъ мимо hall'я. Мальчикъ въ курточкe съ золочеными пуговицами повернулъ передъ нимъ вертящуюся дверь. Подуло сырымъ холоднымъ вeтромъ. На мачтe Зимняго Дворца вeтеръ трепалъ штандартъ. У колоннъ по сторонамъ отъ главныхъ воротъ замерли великаны часовые. Браунъ приблизился ко дворцу и пошелъ къ Зимней Канавкe. Снeжная пыль, какъ стая мошекъ, вилась вдали вокругъ фонаря. Капли воды тоскливо обрывались съ краевъ герба, съ фигуръ и вазъ на карнизахъ, со сводовъ галлереи. На набережной было темно и пустынно. Свистeлъ осеннiй вечеръ. Браунъ подошелъ къ периламъ и наклонился надъ водой. Затeмъ торопливо вынулъ изъ кармана никкелированный ключъ, осмотрeлся и швырнулъ его въ воду. IX. У извeстнаго адвоката Семена Исидоровича Кременецкаго на большомъ прiемe должны были сойтись не только присяжные повeренные, составлявшiе его обычное общество, но также профессора, артисты, писатели, общественные дeятели. Обeщало прieхать и нeсколько второстепенныхъ {42} сановниковъ, склонявшихся къ оппозицiи съ 1915 года. Къ Кременецкому, несмотря на его радикальные взгляды и на еврейское происхожденiе (онъ, впрочемъ, еще въ ранней молодости принялъ лютеранскую вeру), относились благосклонно многiе сановники, не исключая стараго сенатора Медвeдева, грозы всeхъ адвокатовъ Россiи. Болeе умные изъ сановниковъ находили, что либеральныя убeжденiя почти такъ же обязательны при общественномъ положенiи Кременецкаго, какъ умeренно-консервативные взгляды въ ихъ собственномъ положенiи. Долженъ былъ прибыть на прiемъ и видный членъ британской миссiи въ Петербургe, майоръ Вивiанъ Клервилль, съ которымъ недавно познакомился Кременецкiй. Присутствiе представителя союзныхъ армiй, какъ думалъ хозяинъ дома, сообщало особый характеръ вечеру, какъ бы намeчая ту платформу, на которой объединялись теперь сановники съ радикальной интеллигенцiей. Кременецкiй былъ сторонникомъ войны до полной побeды, хотя и не слишкомъ вeрилъ въ полную побeду. Онъ смолоду учился въ Гейдельбергскомъ университетe и вывезъ оттуда, кромe обязательнаго для всeхъ бывшихъ гейдельбержцевъ запаса однихъ и тeхъ же анекдотовъ о Куно Фишерe, еще и увeренность въ несокрушимой мощи Германiи. Но онъ придерживался союзной орiентацiи, нeмцевъ недолюбливалъ и считалъ ихъ всeхъ мeщанами, судя о нихъ, главнымъ образомъ, по своимъ квартирнымъ хозяйкамъ. На прiемe предполагалось и музыкальное отдeленiе, съ участiемъ передового композитора и пeвца, тенора частной оперы. Композиторъ игралъ безплатно,-- онъ вездe и всегда былъ радъ исполнять свои произведенiя, а тeмъ болeе на вечерe у Кременецкаго, который и въ музыкe {43} придерживался передовыхъ взглядовъ: говорилъ, что для него музыка начинается съ Дебюсси. Пeвецъ же получалъ за свое выступленiе четыреста рублей, уже отложенныхъ хозяйкой въ конвертъ (его предполагалось всунуть послe ужина пeвцу н е з а м e т н о, хотя сумма эта была заранeе точно установлена по телефону не безъ полушутливаго торга,-- пeвецъ хотeлъ пятьсотъ). По случаю большого прiема обeдъ былъ поданъ раньше обычнаго и продолжался очень недолго. Послe обeда хозяинъ, очень высокiй, грузный и рыхлый блондинъ, походившiй на актера-любимца дамъ, второй разъ въ этотъ день выбрился въ своей маленькой спальнe передъ огромнымъ трехстворчатымъ зеркаломъ. Затeмъ онъ надeлъ, морщась, туго накрахмаленную бeлую рубашку и смокингъ. Надeвая брюки, онъ съ неудовольствiемъ замeтилъ, что пуговицы сошлись на животe не очень легко, хотя смокингъ былъ сшитъ недавно. "Послe войны сейчасъ же надо будетъ съeздить въ Марiенбадъ",-- подумалъ онъ.-- "Хлeба, говорятъ, нужно eсть меньше"... Несмотря на то, что скоро могли появиться первые гости, Кременецкiй еще сeлъ за работу,-- онъ работалъ въ теченiе десяти мeсяцевъ въ году по десять часовъ въ день регулярно,-- чeмъ крайне огорчалъ жену и наводилъ трепетъ на помощниковъ. Семенъ Исидоровичъ прошелъ въ свой кабинетъ, обставленный въ строгомъ дeловомъ стилe. Вдоль стeнъ тянулись шкапы съ книгами преимущественно юридическаго и политическаго содержанiя, въ темныхъ переплетахъ съ иницiалами С. К. внизу на корешкахъ. На шкапахъ и на огромномъ письменномъ столe были разставлены фотографiи виднeйшихъ судебныхъ и политическихъ дeятелей съ посвященiями хозяину. Позади письменнаго стола, надъ длинной полкой съ {44} "Энциклопедическимъ Словаремъ", зажатымъ между двумя бронзовыми львами, висeлъ портретъ госпожи Кременецкой работы извeстнаго художника, а на противоположной стeнe -- огромная фотографiя, изображавшая босого Толстого. Низенькая, заклеенная обоями, незамeтная дверь вела въ канцелярiю (Кременецкiй такъ называлъ комнату, гдe работали его помощники и переписчица). Въ кабинетe ничто не было измeнено въ связи съ предстоящимъ прiемомъ,-- онъ и въ обычное время содержался въ образцовомъ порядкe. Только на каминe стояли подносы съ рюмками и нeсколько бутылокъ. Это было сдeлано по настоянiю Кременецкаго,-- его жена находила, что незачeмъ подавать гостямъ спиртные напитки до ужина. "Это, если хочешь, даже и дурной тонъ",-- сказала Тамара Матвeевна. Семенъ Исидоровичъ не вмeшивался въ хозяйственную сторону вечера, всецeло полагаясь на жену, которая имeла довольно большой опытъ. Кременецкiй, зарабатывавшiй до ста тысячъ рублей въ годъ, былъ уже нeсколько лeтъ вполнe обезпеченнымъ, даже почти богатымъ человeкомъ. На спиртныхъ напиткахъ онъ, однако, настоялъ. -- Дурной или не дурной тонъ,-- сказалъ онъ не безъ раздраженiя,-- а безъ алкоголя оживленiя не бываетъ и въ самомъ лучшемъ обществe. Сдeлай, золото мое, какъ я говорю. Его желанiе было, какъ всегда, тотчасъ исполнено. Тамара Матвeевна боготворила своего мужа и считала его первымъ человeкомъ въ мiрe. Семенъ Исидоровичъ сeлъ за столъ и придвинулъ папку, заключавшую въ себe документы по громкому дeлу, по которому онъ долженъ былъ выступить въ судe черезъ два дня. Кременецкiй часто велъ политическiе процессы, выступалъ {45} иногда и по гражданскимъ дeламъ, но настоящей его спецiальностью, по общему мнeнiю адвокатовъ, были "дeла на романической подкладкe". Таково было и это дeло. Семенъ Исидоровичъ внимательно перелисталъ документы. Онъ всегда очень добросовeстно готовился къ процессамъ, почти не дeлая разницы въ этомъ отношенiи между богатыми и бeдными клiентами. Своей карьерой онъ былъ обязанъ не только таланту, но и порядочности и корректности во всемъ. Читая записку своего помощника, Кременецкiй тотчасъ замeтилъ, что въ ней не хватало ссылки на важное сенатское рeшенiе. "Охъ, ужъ этотъ Никоновъ",-- подумалъ онъ,-- "миляга парень, но звeздъ съ неба не хватаетъ"... Семенъ Исидоровичъ, для примeра помощнику, разыскалъ нужную справку и самъ съ особеннымъ удовольствiемъ вписалъ ее въ дeло полностью. Хотя сенатскiя рeшенiя обычно составлялись людьми враждебныхъ ему взглядовъ, Кременецкiй относился къ этимъ рeшенiямъ съ большимъ уваженiемъ, даже съ любовью: онъ вообще страстно любилъ все связанное съ судомъ. Созданный для адвокатской профессiи, онъ и жить безъ нея не могъ бы. Вписавъ справку, Семенъ Исидоровичъ сталъ мысленно воспроизводить свою рeчь, уже почти готовую. Онъ обладалъ замeчательнымъ даромъ слова и не заучивалъ рeчей наизусть, но нeкоторыя наиболeе эффектныя мeста для громкихъ процессовъ подготовлялъ и отдeлывалъ заранeе. Рeчью своей онъ на этотъ разъ былъ очень доволенъ. Кременецкiй вполголоса, но выразительно прочелъ ея послeднiя фразы. "Господа присяжные засeдатели!.. Вамъ извeстенъ великiй завeтъ, которымъ такъ справедливо гордится наша родина: "правда и милость да царствуютъ въ судахъ..." (онъ помолчалъ, затeмъ {46} заговорилъ снова проникновенно): "Священныя слова, господа присяжные! Увы, слишкомъ часто намъ, при исполненiи труднаго, но и отраднаго долга защиты, слишкомъ часто намъ приходится просить у васъ милости для людей, ввeрившихъ намъ свою судьбу и жизнь. И въ милости, какъ извeстно, никогда не отказываетъ великодушный народъ русскiй, сочувствующiй всeмъ несчастливымъ, всeмъ страждущимъ, всeмъ угнетеннымъ..." (онъ опять помолчалъ). Но въ этомъ дeлe, господа судьи, господа присяжные, намъ нужна не милость, а правда, одна правда и только правда! Ибо женщина, которая вонъ съ той деревянной скамьи со страстной надеждой и горячей мольбою взираетъ на васъ, неповинна въ инкриминируемомъ ей преступленiи. Эту женщину за что-то неумолимо преслeдуетъ фатумъ, м о й р а древнихъ грековъ, рокъ, таинственную и жестокую поступь котораго великой совeстью своей такъ чутко понялъ и безсмертнымъ перомъ такъ вдохновенно описалъ нашъ генiальный правдолюбецъ и правдоискатель Достоевскiй. Господа присяжные засeдатели, вы протянете этой женщинe руку помощи!.. Судьи народной совeсти, властью, данной вамъ Богомъ и людьми, вы защитите отъ злого рока несчастную!" "Плевако, Лабори лучше не сказали бы",-- подумалъ Семенъ Исидоровичъ. За этимъ мeстомъ явно должны были послeдовать бурныя рукоплесканiя публики и угроза предсeдателя очистить залъ засeданiя. Кременецкiй успокоенно отложилъ папку, взглянулъ на стeнные часы,-- было девять,-- и развернулъ лежавшую на столe вечернюю газету. Онъ началъ читать сообщенiе генеральнаго штаба, но какъ разъ внизу страницы слeва (хоть онъ вовсе туда и не смотрeлъ) ему бросилась въ глаза его собственная фамилiя съ {47} иницiалами имени-отчества. Семенъ Исидоровичъ мгновенно оставилъ сообщенiя ставки. Рeчь шла объ юбилеe одного изъ его товарищей по сословiю, старика безъ большой практики, котораго всe любили и неизмeнно выбирали въ совeтъ за старость, честность и представительную наружность. Въ числe адвокатовъ, вошедшихъ въ комитетъ по устройству чествованья, былъ названъ С. И. Кременецкiй, но его фамилiя стояла на седьмомъ мeстe. "Можетъ, по алфавиту?" -- безпокойно спросилъ себя Семенъ Исидоровичъ и сталъ провeрять, припоминая порядокъ буквъ. Однако выходило не по алфавиту: П. Я. Меннеръ былъ названъ на третьемъ мeстe. "Странная вещь",-- подумалъ съ неудовольствiемъ Семенъ Исидоровичъ,-- "ну, Якубовичъ могъ быть, пожалуй, названъ раньше меня, если не по алфавиту, но ужъ никакъ не этотъ карьеристъ"... Въ той же газетe Семена Исидоровича недавно назвали "в и д н ы м ъ адвокатомъ" -- и этотъ эпитетъ чувствительно задeлъ Кременецкаго; обычно его въ печати называли "и з в e с т н ы м ъ"; а въ одной провинцiальной газетe, въ городe, куда онъ выeзжалъ для выступленiя въ судe, было даже сказано "нашъ з н а м е н и т ы й петербургскiй гость". Семенъ Исидоровичъ, хмурясь, вернулся къ сообщенiямъ съ фронтовъ и быстро пробeжалъ весь отдeлъ "Война". Бои шли на Стоходe и у Крево... Вновь замeчено употребленiе турками разрывныхъ пуль... Подпоручикъ Шнемеръ сбилъ двадцать третiй нeмецкiй аэропланъ... Въ общемъ на фронтe ничего особеннаго не случилось... Кременецкiй вспомнилъ, что въ скоромъ времени предстоялъ его собственный двадцатипятилeтнiй юбилей. "Это, конечно, какъ считать... Подогнать можно къ сезону"... Семенъ Исидоровичъ зналъ, что юбилеи почти никогда не организуются сами собой, {48} по иницiативe почитателей, и что заботиться о нихъ необходимо либо самому юбиляру, либо его семьe,-- мeняется же только маскировка, отъ очень дипломатичной до очень грубой.-- "Ну, еще много времени",-- подумалъ онъ и перевернулъ страницу газеты. На второй страницe два столбца были отведены новымъ свeдeньямъ объ убiйствe Фишера. Сообщалось въ довольно туманныхъ выраженiяхъ, что задержанъ нeкiй Загряцкiй. Противъ него были серьезныя улики. Кременецкiй прочелъ все очень внимательно. Онъ былъ знакомъ съ Фишеромъ, какъ со всeми въ Петербургe. Смерть банкира оставила его совершенно равнодушнымъ: Кременецкiй былъ не молодъ и не старъ,-- успeлъ привыкнуть къ чужимъ смертямъ и еще не очень думалъ о собственной. Но ему страстно хотeлось получить это дeло. "Если ужъ не мнe, то хоть бы Якубовичу досталось, а не Меннеру и не другимъ шарлатанамъ",-- подумалъ онъ. Мысль эта взволновала Семена Исидоровича. Онъ всталъ и вышелъ изъ кабинета. X. Гостиная, купленная за большiя деньги въ Вeнe послe одного дeла, на которомъ Кременецкiй заработалъ сразу тридцать тысячъ рублей, рeзко отличалась отъ кабинета по стилю. Въ этой огромной комнатe былъ и американскiй бeлый рояль, и голубой диванъ съ придeланными къ нему двумя узенькими книжными шкалами, и этажерки съ книгами, и круглый столъ, заваленный художественными изданiями, толстыми журналами. На стeнахъ висeли рисунки Сезанна, не очень давно вошедшiе въ моду у петербургскихъ цeнителей. Была и коллекцiя старинныхъ рисунковъ, {49} на одинъ изъ которыхъ хозяинъ обращалъ вниманiе гостей, замeчая вскользь, что это подлинный Николай Зафури. Еще въ другомъ родe былъ будуаръ, расположенный между кабинетомъ и гостиной. Здeсь все было чрезвычайно уютное и нeсколько минiатюрное: небольшiя шелковыя кресла, низенькiе пуфы, качалка въ маленькой нишe, крошечная полка съ произведенiями поэтовъ, горка русскаго фарфора и портретъ Генриха Гейне въ золотой рамкe вeнкомъ, искусно составленнымъ изъ лавровъ и тернiй. Мебели вообще было много и, по разсчету хозяевъ, они могли принимать до ста человeкъ, перенося въ парадныя комнаты лучшiе стулья изъ другихъ частей квартиры. Впрочемъ, такiе большiе прiемы устраивались чрезвычайно рeдко, а баловъ, по случаю войны, не давалъ никто. Въ хрустальной люстрe была зажжена половина лампочекъ. Поджидая хозяевъ, два помощника Кременецкаго, свои люди въ домe, вели между собой вeчный разговоръ помощниковъ присяжныхъ повeренныхъ -- о размeрахъ практики разныхъ знаменитостей адвокатскаго мiра и объ ихъ сравнительныхъ достоинствахъ и недостаткахъ. Одинъ изъ помощниковъ, Никоновъ, былъ во фракe, другой, Фоминъ, служившiй въ Земскомъ Союзe, въ темнозеленомъ френчe, съ тремя звeздочками на погонахъ. -- Что же вы думаете, коллега, о дeлe Фишера? Убилъ, конечно, Загряцкiй,-- сказалъ Никоновъ. -- Позвольте, во-первыхъ, не доказано, что Фишеръ былъ убитъ. Экспертизы еще не было. -- Какое же можетъ быть сомнeнiе? Безъ причины люди не умираютъ... {50} -- Умираютъ на шестомъ десяткe отъ такихъ "petits jeux", которыми занимался Фишеръ... А, во-вторыхъ, почему Загряцкiй? -- Кто же другой? Другому некому. -- Позвольте, дорогой коллега, вы разсуждаете не какъ юристъ. Onus probandi лежитъ на обвиненiи, разумeется, если вы ничего противъ этого не имeете. -- Да что onus probandi,-- сказалъ Никоновъ.-- Загряцкiй убилъ, какой тутъ onus probandi... А вотъ, что это дeло отъ Семы не уйдетъ,-- это фактъ. -- Бабушка на двое сказала, и даже, passez moi le mot, не на двое, а на трое или больше: если вамъ все равно, есть еще и Якубовичъ, и Меннеръ, и Сердъ, и Матвeевъ, не говоря о dii minores. -- Нeтъ, это дeло не для нихъ. Меннеръ хорошъ въ военномъ, Якубовичъ,-- да, пожалуй, при разборe уликъ, Якубовичъ, конечно, на высотe. А все-таки, гдe ядъ, кинжалъ, револьверъ, сeрная кислота, тамъ Сема незамeнимъ. Онъ вамъ и народную мудрость зажаритъ, онъ и стишокъ скажетъ, онъ и Грушеньку, и Настасью Филипповну запуститъ. -- Достоевскаго знаетъ, собака, какъ сенатскiя рeшенiя,-- съ уваженiемъ подтвердилъ Фоминъ. -- Если на антеллегентныхъ присяжныхъ, да со слезой, никто, какъ Сема. Развe изъ Москвы Керженцева выпишутъ. Керженцевъ меньше чeмъ за пять не прieдетъ. Ему на славу наплевать. Il s'en fiche. -- Ну, и три возьметъ. Съ Ляховскаго, помните, всего двe тысячи содралъ. -- Позвольте, вeдь это когда было? De l'histoire ancienne. Теперь, Григорiй Ивановичъ, цeны не тe... {51} -- А вотъ, помяните мое слово, Семe достанется дeло, и онъ выиграетъ какъ захочетъ. -- Ораторъ Божьей милостью... -- Да, только ужасно любитъ "нашего могучаго русскаго языка"... Фоминъ сдeлалъ ему знакъ глазами. Въ гостиную вошла Муся, дочь Кременецкаго, очень хорошенькая двадцатилeтняя блондинка въ модной короткой robe chemise, розоваго шелка, открывавшей почти до колeнъ ноги въ серебряныхъ туфляхъ и въ чулкахъ тeлеснаго цвeта. Фоминъ звякнулъ по военному шпорами и зажмурилъ отъ восхищенiя глаза. -- Марiя Семеновна, pour Dieu, pour Dieu, чья это cre'ation? -- сказалъ онъ, неожиданно картавя.-- Какая прелесть!.. Муся, не отвeчая, повернула выключатель, зажгла люстру на всe лампочки и подошла къ зеркалу. "Какой сладенькiй голосокъ" -- подумала она.-- "И надоeли его французская фразы"... У нея былъ дурной день. Наканунe, часовъ въ десять вечера, она возвращалась домой пeшкомъ (ее только недавно стали отпускать изъ дома одну); къ ней присталъ какой-то господинъ, и долго, съ шуточками вполголоса, преслeдовалъ ее по пустынной набережной, такъ что ей стало страшно. Она "сдeлала каменное лицо" и зашагала быстрeе. Господинъ, наконецъ, отсталъ. И вдругъ, когда его шаги замолкли далеко позади нея, ей мучительно захотeлось пойти съ нимъ -- въ таинственное мeсто, куда онъ могъ ее повести,-- захотeлось узнать, что будетъ, испытать то страшное, что онъ съ ней сдeлаетъ... Она плохо спала, у ней были во снe видeнiя, въ которыхъ она не созналась бы никому на свeтe. Встала она, какъ всегда, въ двeнадцатомъ часу, и не выходила цeлый день {52} изъ дому, хотя это должно было къ вечеру отразиться на цвeтe лица; то играла "Баркароллу" Чайковскаго, то читала знакомый наизусть романъ Колеттъ, то представляла себe, какъ пройдетъ для нея вечеръ. Впрочемъ, отъ этого прiема Муся ничего почти не ожидала. -- Который часъ? -- спросила она, не оборачиваясь и поправляя прядь только что завитыхъ волосъ. "Лучше было бы розу въ волосы",-- подумала она. Фоминъ съ удовольствiемъ взглянулъ на простые черные часы, которые онъ сталъ носить на браслетe, надeвъ военный мундиръ. -- Neuf heures tapant,-- отвeтилъ онъ, незамeтно оглядывая и себя черезъ плечо Марiи Семеновны. Онъ очень себe нравился въ мундирe. Въ зеркалe отразилась фигура входившаго Кременецкаго. Онъ ласково потрепалъ дочь по щекe и сказалъ разсeянно: "Молодцомъ, молодцомъ... Очень славное платьице..." Никоновъ и Фоминъ улыбались. Семенъ Исидоровичъ дружески съ ними поздоровался. -- Раннiя гость вдвойнe дорогъ... Благодарствуйте,-- сказалъ онъ (Кременецкiй любилъ это слово и часто говорилъ то "благодарствую", то "благодарствуйте"). -- Мы о дeлe Фишера толковали, Семенъ Исидоровичъ,-- сказалъ Фоминъ.-- Вeрно, вамъ придется защищать? Выраженiе безпокойства промелькнуло по лицу адвоката. -- Почему вы думаете? -- быстро спросилъ онъ.-- Я давеча читалъ... Будетъ, кажется, интересное дeльце. -- По моему, не можетъ быть сомнeнiй въ томъ, что убилъ Загряцкiй,-- сказалъ Никоновъ. Всe улики противъ него. {53} Кременецкiй и Фоминъ стали возражать. Газеты говорятъ о Загряцкомъ, но настоящихъ уликъ нeтъ. -- Дeло ведетъ нашъ милeйшiй Николай Петровичъ Яценко, очень дeльный слeдователь,-- сказалъ Кременецкiй.-- Онъ у насъ нынче будетъ, жаль, что нельзя взять его за бока. -- Le secret professionnel,-- торжественно произнесъ Фоминъ, поднимая указательный палецъ кверху. -- Когда выпьетъ крюшонцу, забудетъ про secret professionnel. -- Ну, онъ питухъ не изъ важнецкихъ. Другой, когда выпьетъ, забудетъ, какъ маму звали,-- сказалъ Семенъ Исидоровичъ. XI. Браунъ, нeсколько отставшiй заграницей отъ петербургскихъ обычаевъ, прieхалъ на вечеръ въ десятомъ часу. Тeмъ не менeе гостей уже было не такъ мало: въ военное время жизнь стала проще. На порогe кабинета Брауна встрeтилъ хозяинъ. Видъ у Кременецкаго былъ праздничный. Онъ встрeтилъ гостя чрезвычайно любезно и, не помня его имени-отчества, особенно радушно назвалъ Брауна дорогимъ докторомъ, крeпко пожимая ему руку. -- Надeюсь, вы теперь будете знать къ намъ дорогу,-- сказалъ Кременецкiй. Онъ съ давнихъ поръ неизмeнно говорилъ эту фразу всeмъ болeе или менeе почетнымъ гостямъ, впервые появлявшимся у него въ домe. Но обычно онъ говорилъ ее въ концe вечера, при ихъ уходe, а теперь сказалъ въ разсeянности, глядя въ сторону передней, откуда появился еще гость. На лицe у адвоката {54} промелькнуло неудовольствiе: гость былъ сeровато-почетный, членъ редакцiи журнала "Русскiй умъ", но явился онъ на вечеръ въ пиджакe и въ мягкомъ воротникe. "Нeтъ, все-таки мало у насъ европейцевъ",-- подумалъ Кременецкiй. -- Я не зналъ, что у васъ парадный прiемъ,-- сказалъ гость, со смущенной улыбкой.-- Ужъ вы меня, ради Бога, извините... -- Ну, вотъ, Василiй Степановичъ, какой вздоръ! -- отвeтилъ хозяинъ, смeясь и пожимая обeими руками руку гостя.-- Вы, конечно, знакомы?.. Ну-съ, что скажете хорошенькаго? -- Хорошенькаго словно и мало, судя по послeднимъ газетамъ... -- Вздоръ, вздоръ!.. Помните у Чехова: черезъ двeсти-триста лeтъ жизнь на землe будетъ невообразимо-прекрасна...-- Кременецкiй выпустилъ руку гостя.-- Вотъ что, судари вы мои, я здeсь на часахъ и отойти никакъ не смeю. А вамъ совeтую прослeдовать туда, къ моей женe, и потребовать у нея чашку горячаго чаю. Тамъ дольше молодежь, поэты есть,-- сказалъ онъ, закрывая глаза съ выраженiемъ шутливаго ужаса. -- Василiй Степановичъ, вы свой человeкъ... Докторъ, пожалуйста... Василiй Степановичъ, горбясь и потирая руки, прошелъ дальше. У раскрытыхъ дверей будуара онъ остановился и сталъ пропускать впередъ Брауна. -- Нeтъ, нeтъ, ужъ, пожалуйста, вы,-- говорилъ онъ, нервно смeясь слабымъ смeхомъ, точно за дверью ихъ долженъ былъ окатить холодный душъ.-- Ужъ вы первый, пожалуйста... Браунъ вошелъ въ будуаръ, чувствуя по обыкновенiю острую тоску отъ всего: отъ тона адвоката, отъ расшаркиванья передъ дверью съ Василiемъ Степановичемъ, отъ яркаго свeта комнатъ, {55} отъ того, чeмъ былъ густо заставленъ столъ въ будуарe, отъ привeтливой улыбки хозяйки и отъ портрета Гейне въ затeйливой рамкe,-- Браунъ механически все замeчалъ взоромъ профессiональнаго наблюдателя. Разговоръ у стола, видимо, довольно оживленный, на мгновенье прервался, Собравшiеся, съ нетерпeнiемъ и легкимъ недоброжелательствомъ, ждали конца представленiй. Хозяйка упорно называла всeхъ полнымъ именемъ. ...-- Анна Сергeевна Михальская... Софья Сергeевна Михальская... Глафира Генриховна Бернсенъ... Моя дочь Муся... Молодые люди, знакомьтесь, пожалуйста, сами съ нашимъ знаменитымъ ученымъ,-- улыбаясь добавила она, давая понять молодымъ людямъ, что они имeютъ дeло съ важнымъ гостемъ. -- Мы какъ разъ говорили объ умномъ, это у насъ бываетъ,-- громко сказала Муся, съ любопытствомъ глядя на Брауна. Она всегда говорила съ новыми людьми такъ, точно давно и близко ихъ знала.-- Ставится вопросъ: какiя книги вы взяли бы съ собой, отправляясь на долгiе годы на необитаемый островъ... Предполагается, что на необитаемомъ островe нeтъ библiотеки... -- Просятъ только не говорить, что вы взяли бы съ собой "Голубой фарфоръ", ибо авторъ его здeсь,-- сказалъ Никоновъ. -- И онъ воплощенная скромность,-- добавила Муся, обратившись къ некрасивому блeдному юношe съ необыкновеннымъ проборомъ по правой сторонe головы. -- Я говорю, я взяла бы Гете и Пушкина,-- сказала хозяйка.-- Какъ хотите, вы можете считать меня отсталой или глупой, а я остановилась на классикахъ и въ вашихъ декадентахъ ничего не понимаю. Пушкина понимаю, а ихъ не понимаю... Вамъ съ лимономъ, Василiй Степановичъ? {56} -- Мама, вы ошибаетесь, это, напротивъ, всe говорятъ: Гете и Пушкина. C'est tre`s bien porte'. -- Я, пожалуй, голосовалъ бы за Данте,-- сказалъ негромко, точно про себя, Василiй Степановичъ. Онъ взялъ у хозяйки стаканъ и окончательно сконфузился, проливъ нeсколько капель на блюдечко и на скатерть. -- А вы? -- Я былъ убeжденъ, что слeдуетъ говорить: Розанова,-- отвeтилъ Браунъ. -- Я взялъ бы Ната Пинкертона,-- мрачно сказалъ съ разстановкой Беневоленскiй, авторъ "Голубого фарфора". -- Ну, ужъ это ахъ оставьте, ужъ вы-то, дядя, навeрное, взяли бы полное собранiе своихъ творенiй,-- возразилъ Никоновъ. Никоновъ былъ душой общества, собиравшагося въ будуарe госпожи Кременецкой. Говорилъ онъ все съ чрезвычайной энергiей въ выраженiи и всегда въ шутливой или полушутливой формe. Эта вeчная шутливость, незамeтное порожденiе застарeлой неврастенiи, нeсколько утомляла. Однако, при его появленiи всe изображали на лицахъ привeтливую улыбку, что его еще болeе утверждало въ безсознательно принятой имъ, не измeнившейся за пятнадцать лeтъ, роли живого юноши и души общества. Женщинамъ Никоновъ нравился чрезвычайно, особенно при первомъ знакомствe. Онъ зачeмъ-то издавна дeлалъ видъ, будто влюбленъ въ Мусю. Она прекрасно знала, что онъ и не влюбленъ ни въ кого, и ни одной молодой женщины не можетъ видeть равнодушно. Но тонъ его ей нравился. Ея отвeтной манерой была рeзкость, которая была бы неприличной, если бы съ самаго начала Мусей не было установлено, что ей все позволено. {57} Хозяйка любезно разспрашивала Брауна: давно ли онъ въ Петербургe? Надолго ли прieхалъ? Вeрно, нигдe заграницей нeтъ такой отвратительной осени? Муся, не безъ безпокойства глядя на мать, прислушивалась къ ихъ разговору. -- Ахъ, вы остановились въ "Паласe"? У насъ будетъ сегодня еще гость оттуда. Можетъ быть, вы его встрeчали: майоръ Клервилль изъ англiйской военной миссiи... -- Да, я его знаю... -- Вы съ нимъ знакомы? Я его видeла въ ресторанe Паласа,-- сказала Муся.-- Онъ былъ въ штатскомъ. Какой очаровательный! -- Очаровательный. -- Правда ли, что онъ шпiонъ? Я обожаю шпiоновъ, ну, просто съ ума схожу!.. -- Муся, перестань говорить глупости... -- Мама, что мнe дeлать, если я непремeнно хочу выйти замужъ за шпiона... -- Всe англичане шпiоны,-- подтвердилъ медленно поэтъ.-- Шекспиръ тоже былъ шпiономъ. -- Заткните фонтанъ, дядя. Шпiонъ не шпiонъ, а, должно быть, присматривается къ тому, что у насъ дeлается, какъ же иначе? -- сказалъ Никоновъ.-- Англичане поклялись воевать съ нeмцами до послeдней капли русской крови. -- Охъ, Господи, всe слышали эту шутку сто разъ,-- сказала Муся, затыкая уши. -- Напротивъ, майоръ Клервилль обожаетъ Россiю,-- сказалъ Браунъ.-- Онъ вeдь самъ изъ intelligentsia,-- это теперь у англичанъ модное слово. Прежде они изъ русскихъ словъ знали только zakouski и pogrom, теперь знаютъ еще intelligentsia. Все равно, какъ у насъ всe знаютъ: если англичанинъ, значитъ контора и футболъ. Въ дeйствительности, англичане самый путаный народъ на свeтe. И майоръ Клервилль -- самая {58} настоящая интеллигенцiя, съ сомнeньями, съ исканьями, съ проклятыми вопросами, со всeмъ, что полагается. Онъ сомнeвается почти во всемъ... Ну, не во всемъ, конечно: въ побeдe Англiи, навeрное, не сомнeвается, и въ томъ, что Индiи не надо давать независимости,-- въ этомъ, вeроятно, также не сомнeвается... Но во всемъ остальномъ... Хозяйка улыбалась, кивая одобрительно головой. -- А вeдь слово интеллигенцiя выдумалъ почтеннeйшiй Боборыкинъ,-- сказалъ негромко Василiй Степановичъ. -- Ничего подобнаго, оно встрeчается въ "Аннe Карениной",-- возразилъ Никоновъ. -- Нельзя говорить: "ничего подобнаго",-- поправила Муся. -- Оставьте, пожалуйста, отлично можно... И потомъ, помните, еще Столыпинъ сказалъ, что это только инородцевъ интересуетъ, какъ можно и какъ нельзя говорить: м о й языкъ, какъ хочу, такъ и говорю. -- Ну вотъ, вы извeстный антисемитъ,-- нeсколько озадаченно сказала Муся. -- Я антисемитъ на нeмцевъ... Знаете, кстати, почему у меня репутацiя антисемита? Меня одна барышня спрашиваетъ: "Григорiй Ивановичъ, вы женились бы на еврейкe?" -- "Смотря на какой",-- говорю. Вотъ за это меня ославили антисемитомъ. Что-жъ, по вашему, я обязанъ жениться на в с я к о й еврейкe? -- И все неправда! Никакая барышня васъ ни о чемъ такомъ не спрашивала... Этотъ анекдотъ я въ Москвe слышала два года тому назадъ. И "антисемитъ на нeмцевъ" тоже слышала... {59} -- Лопни мои глаза!.. Отсохни у меня руки и ноги!.. Чтобъ я тутъ на этомъ самомъ мeстe провалился!.. -- Господи! Григорiй Ивановичъ! -- страдальчески улыбаясь, сказала хозяйка. Поэтъ, загадочно глядя на шею своей сосeдки Анны Сергeевны, спросилъ вслухъ самъ себя, какое слово лучше передаетъ ощущенiе женской кожи: peau veloute'e или peau satine'e. Изъ передней слышались звонки. Изъ кабинета доносился радостный голосъ хозяина. Хозяйка поддерживала разговоръ, слeдя за чаемъ и косясь въ сторону столовой. Тамъ, за дверьми, нанятые клубные лакеи дeлали свое дeло, съ презрeнiемъ глядя на напуганныхъ горничныхъ хозяевъ. -- Онъ въ самомъ дeлe такъ красивъ, этотъ англичанинъ? -- спросила Мусю вполголоса Глафира Генриховна. -- Прямо на выставку англичанъ! -- сказала Муся, закатывая глаза.-- Онъ похожъ на памятникъ Николая I... А фракъ, фракъ!.. Григорiй Ивановичъ, отчего на васъ такъ не сидитъ фракъ? -- Это вамъ такъ кажется, потому знаете, что лордова порода,-- обиженно сказалъ Никоновъ.-- Вeрно, фракъ какъ фракъ. -- А зовутъ его Вивiанъ... Григорiй Ивановичъ, отчего васъ не зовутъ Вивiанъ? -- Оттого, что разумный человeкъ не можете такъ называться, несерьезное имя. Вотъ послушайте: Гри-горiй Ивановичъ, какъ это хорошо звучитъ: серьезно, солидно, прiятно... Я очень доволенъ... Только кретиническiй лордъ можетъ себe позволить быть Вивiаномъ. -- Развe онъ лордъ? -- спросила Анна Сергeевна. -- Кажется, нeтъ... Впрочемъ, не знаю... Знаю только, что я погибла. {60} -- Я знаю изъ вeрнаго источника, что онъ не лордъ и не аристократъ,-- сказала желтолицая Глафира Генриховна, которая все знала изъ вeрнаго источника. -- Вeшать шпiонское отродье! -- сказалъ Никоновъ и сдeлалъ страшные глаза. XII. Въ одиннадцатомъ часу гостиная и кабинетъ стали быстро наполняться; звонки слeдовали почти безпрерывно. Среди гостей были люди съ именами, часто упоминавшимися въ газетахъ. Были и богатые клiенты, которыхъ Кременецкiй награждалъ за дeла знакомствомъ съ цвeтомъ петербургской интеллигенцiи (это и у него, и у нихъ выходило почти безсознательно, однако банкиры и промышленники цeнили связи своего юрисконсульта, а иныхъ извeстныхъ людей изъ его салона заполучали и въ свои). Прибылъ и англiйскiй майоръ. Его прieздъ произвелъ маленькую сенсацiю. Онъ явился въ походномъ мундирe,-- почему-то это доставило удовольствiе хозяину. Еще прiятнeе было то, что англичанинъ понималъ русскую рeчь и даже, видно, любилъ говорить по-русски: по крайней мeрe, онъ на первую же, заранeе приготовленную, фразу Кременецкаго, начинавшуюся со слова "аншанте", отвeтилъ: "О, я очень радъ дeйствительно" съ такой любезной улыбкой, что Кременецкiй сразу растаялъ. "Въ самомъ дeлe красавецъ, хоть картину пиши",-- подумалъ онъ,-- "недаромъ Муська о немъ три дня трещитъ"... Англiйскаго гостя Кременецкiй проводилъ въ гостиную, познакомилъ его тамъ съ Тамарой Матвeевной и усадилъ рядомъ съ Мусей. Она устроилась такъ, что возлe нея какъ разъ {61} оказался свободный стулъ. Разговоръ у нихъ сразу покатился какъ по рельсамъ, и Кременецкiй счелъ возможнымъ оставить англичанина въ гостиной, хотя большинство видныхъ гостей -- мужчинъ находилось въ кабинетe. Майоръ Клервилль былъ очень доволенъ тeмъ, что попалъ на вечеръ къ адвокату, у котораго, какъ онъ зналъ, собиралась передовая петербургская интеллигенцiя. Его въ первую минуту немного удивило то, что на русскомъ вечерe почти все было, какъ на англiйскихъ вечерахъ. Развe только, что въ передней шубы не клались на стулья, а вeшались; да еще одинъ изъ гостей былъ въ пиджакe, а не во фракe и не въ костюмe, который здeсь, какъ, впрочемъ, вездe на континентe, именовался неяснымъ англичанину, хотя и англiйскимъ, словомъ смокингъ. Муж