исьмо бабушке. Занималась чтением и арифметикой. Очень забавно наблюдать, как действует на нее "общественное мнение", "мнение коллектива". Даже игрушечного, "понарошного" коллектива (поскольку другого вокруг нее и нет). Когда занимаемся чтением или письмом и она вдруг начинает уставать, ленится, делается рассеянной, - стоит только сказать: "Мальчики, девочки, посмотрите, что случилось с Машей Пантелеевой!" - и она моментально подтягивается, читает быстрее, пишет без ошибок!.. Может быть, тут воспитывающий и ошибки делает. Ведь коллектив-то, в который она попадет, будет посложнее... 24.10.61. Ехала вчера с мамой в автобусе мимо Летнего сада - и громко, на весь автобус: - Это что - Металлический сад? Все засмеялись. А мама огорчилась. - Что ты глупости говоришь? Ты же хорошо знаешь, что это - Летний сад. - А где Металлический? Папа же говорил: если будет хорошая погода, мы пойдем... И тут только мама поняла, что Металлический - это Ботанический. x x x Идем Марсовым полем. Молчим. И вдруг Маша спрашивает: - А что, разве маленьких китаяночек не бывает? Очень обрадовалась, когда узнала, что бывают. За час до этого встретили китайца и китаянку - студентов. Вероятно, вспомнила и подумала: почему же всегда взрослые китайцы? А где же дети, мальчики и девочки? 25.10.61. Папа исполнил обещание. Водил Машу в Ботанический. Часа два бродили по осеннему саду. Собирали цветы - куриную слепоту. Искали шишки под странными, не известными ни Машке, ни мне хвойными деревьями (пинии, что ли?)... Было уже поздно, я сказал Маше, что, наверное, сад уже закрылся, а если так, то нам, наверно, придется ночевать в саду. Выкопаем ямку, сделаем шалашик - и будем спать прямо на земле... Она не испугалась, даже обрадовалась. Вероятно, я с аппетитом рисовал эту картину: шалашик, ямка (а не шалаш, яма). Не испугал ее даже холод, от которого она ежилась и сейчас, в шестом часу дня. Даже о маме, о том, как та будет беспокоиться, она не подумала. Но калитка оказалась открытой, и мы пошли ночевать домой. x x x В Ботаническом саду была опьянена воздухом, тишиной, безлюдьем. - Это лес? Папочка, это все-таки лес? А может быть, там, дальше, лес? Может быть, тут грибы есть? Все время находилась в состоянии экстаза. - Мы придем домой такие веселенькие! Да? Потому что шишечки нашли... x x x Эту ее вышеприведенную фразу я там же, в саду, записал на клочке бумаги. Машка уже понимает (поняла), что я записываю ее интересные словечки и речения. - Записал? - говорит. - Пиши дальше... И что-то мне диктует. Кажется: "Придем домой веселенькие..." Я вспыхнул, даже рассердился. - Ты что же - думаешь, что я каждое твое слово записываю? Это ужасно, если она будет "играть на публику". Надо ловчее маскироваться. Делать, например, в ее присутствии записи не только после ее "высказываний". x x x Утром мама нашла в холодильнике банку из-под сгущенного какао. Наскребла несколько ложек, заварила и пьет. Машка видела и спрашивает: - А мне? - Детям нельзя. Это какао очень давно стояло и, может быть, испортилось. Невкусно и вредно. - Да? Невкусно? А почему же ты его пьешь, бедная мамочка? Мама говорит, что в этих словах было столько иронии, что она не выдержала и громко рассмеялась. - Тебе смешно, а мне плакать хочется, - сказала Машка с той же уничтожающей иронией. 27.10.61. Увлечение азбукой переходит всякие границы, и есть в этом даже что-то странное. Разве ей так уж хочется научиться поскорее читать? Нет, думаю, что не это заставляет ее просить: "Еще! Еще немножечко!" Самый процесс урока? Игра? Может быть. Но почему именно эта игра? Почему "хочу азбуку", а не "хочу аптеку", или "хочу магазин", или "хочу автобус"? Вечером она тянется к тетрадке и книге (и вообще ко мне) по причинам понятным: не хочется ложиться спать! Но ведь это начинается с самого раннего утра. Не успел я позавтракать и уже слышу: - Папочка, азбукой будем заниматься? x x x Очень любит спускаться вместе со мной вниз к почтовым ящикам - за газетами. Сама и ящик пробует открывать, сама спускает лифт, сама открывает дверку, сама нажимает пусковую кнопку... Сегодня мама причесывает ее в столовой, а я открыл в прихожей ящик и шарю там, ищу ключ. Испуганный Машкин голос: - Ой, ой, папа идет за газетами! И совсем уж жалобным голоском: - Папочка, и я с тобой! Подожди! Через минуту появляется с Левкой в руках (Левка - это ее любимый сын, пластмассовый львенок ядовито-желтого цвета). Я говорю: - А зачем ты Леву взяла? Оставь. - Он очень хочет. Он любит такие фокусы всякие. - Значит, - говорю, - весь в маму. Ну что ж, возьми его. 28.10.61. Элико ходила к зубному врачу. Мы с Машкой ждали ее в сквере у памятника Пушкину. На соседней скамейке сидела молодая немка с трехлетней девочкой. Наученная мной, Машка побежала, спросила у девочки: - Wie heiBt du? Прибегает обратно. - Ну что? - Не знаю. Сказала что-то непонятное. Оказалось, что девочку зовут совсем просто: Рут. В некотором отдалении мальчик и девочка лет по шести-семи строили что-то из песка. Я послал Машу: - Пойди спроси, что они делают. Вспыхнула: - А если прогонят? - Не прогонят. Сбегала, спросила. Возвращается невеселая. - Ну что? - Не понимаю. Я спросила: "Что вы делаете?" А они говорят - какая-то "нормальная крепость". 29.10.61. Была в "школе". Конечно, это очень интересная школа. Боюсь, как бы я не посеял в своей дочке излишние иллюзии. Хорошо, конечно, если она будет стремиться в школу, но плохо, если школа будет очень уж отличаться от той, в которую Машка ходила пяти лет от роду. Собственно, мы делаем все, что делают в настоящей школе. Каждый день у нас новый дежурный. На уроках дети поднимают руки, когда им надо выйти и когда учительница спрашивает: "Кто может ответить мне на этот вопрос?" Вот чтению мы учились не по-школьному, а, наверно, поинтереснее. Например, папа устраивал Машке магазин, где на полках были разложены всевозможные кулечки, ящики, банки и коробки с надписями: "мука", "сахар", "манная крупа", "чай", "макароны" и так далее. Теперь папа печатает на машинке телеграммы, адресованные М.А.Пантелеевой. Например: "Маша, принеси мне, пожалуйста, один лист белой бумаги". Или: "Маша, почеши мне нос". Или: "Маша, подергай себя, пожалуйста, за левое ухо". Некоторые телеграммы читает бегло, другие - с трудом, но все-таки читает. x x x Утром прибежала будить меня с набитым ртом. Я выразил серьезное недовольство этим обстоятельством. Некоторое время спустя она рассказывает маме: - Папа рассердился. Говорит: "Во-первых, почему ты с набитым ртом пришла?" Интересно, что он хотел "во-вторых" сказать?! x x x Ночью высаживал ее. Проснулась, заморгала глазками и хриплым голоском спрашивает: - Как по-грузински "мамочка"? Дедико? Да? 31.10.61. Плетем из цветной бумаги всякие коврики и салфетки. С моей помощью Машка сплела круглую штуку неизвестного назначения и выткала на ней шахматную клетку из красных и зеленых полосок. Принесла маме. - Нравится? - Это кто сделал? - Я сделала... папа и я. А тебе нравится? - Очень нравится. - Хочешь, подарю тебе? - Да, Маша. Подари, пожалуйста. - Не надо клянчить. Если я найду нужным, подарю. Это она опять наши слова повторяет. x x x Мама выписала ей немецкий детский журнал "Bummi". - Мама, ты все-таки рада, что у тебя дочка? - Рада, конечно, а что? - Все-таки теперь мы этот журнал можем получать. Правда? 2.11.61. Часа полтора гуляли в маленьком садике, где Машка качалась на качелях... впрочем, не на качелях, а в глупой качалке-люльке, в которой маленькие дети сидят, как старушки в старинном омнибусе. Качели эти и в самом деле покачиваются со средней скоростью хорошей деревенской зыбки. Кроме всего, Машка простудилась, замерзла, сидя без движений в этой колыбели. А у нее и без того был заложен нос. К вечеру совсем расклеилась. x x x Мама ушла в аптеку. Маша лежит, несмотря на насморк и прочее, веселенькая, рисует стол с красивой пестрой скатертью, на нем - "керамика" с цветами. x x x Вечером читала толстовские рассказы и пробовала рассказывать их "своими словами". Это - самое трудное. Импровизирует сколько угодно, а вот с пересказом чужого текста не выходит: мычит, спотыкается на каждом шагу. x x x Утром сегодня мама работала на кухне, вдруг слышит ликующий вопль: - Мамочка! Мама! Прибегает: - Ну, что такое? - Я сама прочла "Тетя Тротт и кошка"! Все стихотворение! Сама!.. x x x Лежать скучно. Все просит: - Папусенька, зайди, поиграй со мной. Сейчас она на верху блаженства. Мама принесла маленький утюжок и гладит - на маленьком Машкином столике, у Машкиной постели - куклины платья и прочие шмутки. Я походатайствовал, чтобы и Маше дали трошки погладить. x x x На днях занимались с нею. Играли в школу. Я объявил перемену. Машка бегала, кричала, визжала. И за себя, и за воображаемых подруг: - Ленка! Ленка! Машка, сюда! Наташка, не дерись! Девочки, девочки!.. И при этом носится, кружится, прыгает, отбивается от кого-то. Такой представляется ей школа в ее мечтах. После звонка (а звонок у нас настоящий - будильник) пришла в наш "класс" возбужденная, ничего не слышит, не понимает. Я говорю: - У тебя после беготни все из головы вылетает. Искренне, от души радуется: - Ха-ха! Все вылетает! Из головы! Глаза вылетают! Нос вылетает... x x x Да, пока это только игра! До шести лет. А там можно и к настоящим урокам, к принуждению прибегнуть. Впрочем, и тогда книга, ученье должны быть радостью. Делаем вместе книгу "Девочка Лиза". Автор - Л.Пантелеев, художник - М.Пантелеева. 5 ЛЕТ 3 МЕСЯЦА 4.11.61. Рисует. Рисунки неинтересные, краски тусклые. Неужели и верно - с возрастом тускнеет талант? А ведь каких она еще недавно рисовала "грузинок" и "латышек"! Как это все хорошо было скомпоновано, сколько в рисунке было движения, солнца, экспрессии! Как лихо неслись, например, взявшись за руки, танцующие девушки... x x x Мама вернулась из Дома писателя. - Мама, ты где была? - В Союзе писателей. - Зачем? - Платила членские взносы за папу. - Что это? Не понимаю. Мама объяснила. - Ка-ак?! За то, что папа ходит в Союз писателей, он еще деньги должен платить? x x x Перед сном. Лежит, потирает животик. - Живот... невозможно немножечко побаливает. 5.11.61. По-прежнему создаем книгу про девочку Лизу. Я пишу, Машка раскрашивает иллюстрации. И каждый день читает (с каждым разом свободнее) новый текст. Вечером слушали "Лунную сонату". Машка положила голову мне на плечо и - наслаждалась. И музыкой, и всем, вместе взятым. x x x Последнее время часто слушает проигрыватель. Мама купила много детских пластинок: стихи Маршака, Чуковского, Михалкова, Заходера, целые музыкальные пьески по сказкам Андерсена ("Дюймовочка", "Оловянный солдатик"), всякие детские песенки... x x x Среди прочих есть и такая песенка: Вот пришел Первомай В наш родной советский край, Дружно в ногу ты шагай, Красный флаг поднимай! Машке эта песня нравится. Но поет она ее так: Вот пришел дед Мамай, Красноносый детский край Нужно ногу рисовать, Красный нос поднимать Так она слышит. x x x А вот другая песенка. Колыбельная. Песенка довольно милая, но слова глупые. Девочка Оля не хочет спать, заводит волчок. А мама поет: Я волчок поберегу, Нашу Олю обниму, Уложу в постельку, Дам ей карамельку... Вчера наша усталая и не совсем здоровая мамся баюкает вечером Машку и поет, импровизирует что-то на тот же мотив: Уложу в кроватку, Дам ей карамельку... И слышит Машкин глухой голос из-под одеяла: - Уж если поешь "в кроватку", то надо "дам ей мармеладку"!.. 6.11.61. С утра сегодня играет в школу. Играет - это значит - с куклами. Со мной не играет, со мной - настоящая школа. А тут усадила всех своих кукол "за парты", положила перед каждой маленькую книжечку (из тех, что я делал когда-то для Машки) и учит их: - Андрюша, читай! И за Андрюшу - другим голосом: - Ле-на. - Правильно! Лева, читай ты! - Ня-тя. - Что за Нятя! Не Нятя, а На-та! Звонит в колокольчик (вместо колокольчика - музыкальная Манька-встанька, подарок тети Клавы). Мы с мамой пришли: - Можно, Марья Алексеевна? Поднимается, пожимает нам руки. - Пожалуйста. Здравствуйте. Объясняет: - Сейчас у нас перемена. - Ах, вот как? Уходя, мы прощаемся. Я говорю: - Я - директор. - Да, ты директор. - А я кто? - спрашивает мама. - А вы - сторожиха. Сторожиха для нее, может быть, выше директора. 7.11.61. Вчера вечером ходили на Неву, на Кировский мост, любовались кораблями, разукрашенными лампочками и флажками. Считали их. Насчитали десять больших кораблей и три подводных лодки. Да еще пол-"Авроры". Другую половинку не видно, она за углом того дома, где учатся нахимовцы. x x x У нашей Машки даже праздник, даже предвкушение радостей, с ним связанных, может доставить огорчение и вызвать слезы. Вчера вечером, раздевая Машку, мама говорила: вот, мол, завтра, если будет хорошая погода, пойдем гулять... Может быть, красненький флаг или шарик купим. Помнишь, как в прошлом году в этот день папа купил тебе шарики у цыганки? Да, Маша помнит эти шарики. Как не помнить: еще на улице, по дороге к дому, эти цыганские шарики лопнули. Уложив Машу, мама ушла на кухню. Думала - Машка спит. Моет посуду и вдруг сквозь шум воды слышит рев. Бросает посуду, бежит в комнату. - Что? что такое? - Боюсь!!! - Чего боишься? - Бо-о-оюсь, что шар ло-о-опнет!.. Мама с трудом успокоила ее: - Ну что ж, если лопнет, - может быть, папа еще купит. Успокаиваясь, всхлипывая, говорит: - Надо по... по... поближе к дому ку... ку... купить... чтобы не успел лопнуть. x x x Рассказывает, как мама и бабушка вспоминали летом покойного дядю Рачика: - Бабушка плачет и мама... И мне тоже стало стыдно... - Стыдно? - Ну... я тоже чуть не заплакала. И из-за этого съела много варенья. Дело-то было за столом, за вечерним чаем. 8.11.61. Маша никогда не говорит нам с мамой неправду. Поэтому вчера меня очень расстроило и встревожило одно событие. У Машки опять выскочили на ноге, выше колена, красные диатезные пятна. Значит, была нарушена диета, слопала что-нибудь неположенное. Обедали они с мамой в молочной столовой на Большом проспекте. Спрашиваю у Маши: - Что вы ели? - Сосиски. - А горчицу ты случайно не ела? - Ела. - Кто же тебе дал? - Мама. - Мама?!! Стучу в стенку, вызываю Элико. - Не стучи... не надо... не зови, - мрачно говорит Машка. Понимаю, что сказала неправду. Мама все-таки приходит. И приходит в негодование. - Я? Тебе? Горчицу? Ты что выдумываешь? Машка не смотрит на нее. Смотрит в землю. - Нет, давала! Нет, давала! И плачет при этом. Что это? Попытка хоть в мечтах, хоть понарошку свернуть с проложенного родителями пути, "утвердить свое я"... Или шутка, которая вдруг поманила соблазном греха и вдруг так скверно для нее обернулась. Ведь плачет-то она от того, что сознает свое грехопадение. Ведь это, пожалуй, первая ложь в ее жизни. Именно ложь, а не выдумка, не фантазия. И клевета: "Мама давала..." Замял этот разговор. Она сама все понимает. И сама себя казнит. 9.11.61. Вчера был сухой прохладный день. Гуляли, ходили на Неву, любовались прекрасным зрелищем: корабли, с которых снята дешевая мишура лампочек, черные силуэты на фоне Ростральных колонн, изрыгающих мятущееся на ветру пламя. Дым. Закатное небо. Черная вода. Прожекторы. Обедали "Под Розой". Так мы прозвали молочную столовую, над которой живет Роза Григорьевна Виллер. Пять лет назад эта женщина помогла Машке появиться на свет. В столовой Машка самостоятельно, без запинки прочла аншлаг на стене "У нас не курят". Вообще ее образование достигло уже той стадии, когда она не может пройти мимо печатного слова, чтобы не остановиться и не прочесть это слово. Идет и читает: "Четыре-четыре (то есть "сорок четвертый") Октябрь", "Слава", "Театр", "Сегодня", "Один год", "Воды", "Булочная", "Сберегательная касса", "Да здравствует"... x x x На днях самостоятельно прочла вывеску: "Вегетарианская столовая". Спросила, что такое "вегетарианская". Объяснил. Рассказал про Льва Толстого, который не ел мяса. Очень ей это понравилось. Ведь до мысли о том, что нехорошо убивать и есть животных, она дошла своим умом еще года два назад. А перед праздниками была с мамой на Сытном рынке. Мама что-то покупала, стояла в очереди, оглянулась - Машки рядом нет. Кинулась искать ее. Через пять минут нашла - в мясном ряду. Видит, Машка стоит перед прилавком, что-то горячо говорит, а вокруг толпятся и смеются покупатели и продавцы... Подходит мама ближе и слышит: - Вы зачем маленьких теленочков убиваете?! Вы знаете, что Лев Толстой даже котлет не ел!.. Какой-то красномордый мясник выскакивает из-за прилавка, хватает телячью голову и с хохотом тычет Машке в лицо: - На, на, целуйся с ним!.. У Машки уже слезы в голосе. - Вы нехорошие... Грузины лучше вас. Они мяса не едят. Они только апельсины и хурму продают. На этом Машкина проповедь была прервана мамой. Вечером я говорил с Машей на эту тему. А насчет грузин, которые питаются одними фруктами, разочаровывать ее не стал. x x x Третьего дня потеряла, оставила в автобусе, своего любимца - маленького плюшевого слоненка. Думали, будут слезы. Нет, хоть бы что. Если бы слоненок на ее глазах упал, скажем в Неву, - это действительно было бы горем и даже трагедией. Если бы его схватил вор (или хотя бы незнакомая девочка), это было бы несчастьем. А сейчас она уверена, что "еще найдется". Мало ли она в жизни теряла - и ведь почти все находилось. Папа найдет!.. x x x Ночью оставил ей две записки: одну, так сказать, общего характера, с просьбой тогда-то и тогда-то разбудить, а вторую, маленькую, вложил в руки Левы, а Леву посадил на стул возле Машкиной постели. На этой записочке написал: "Маша, не буди маму, дай ей поспать". Машка утром проснулась, увидела у Левы в руках записку и первое, что сделала, - оглушительным криком разбудила маму: - Ой, мамочка, мамочка, посмотри, какая прелесть! Но тут же, бегло прочитав записку, пришла в ужас: - Ой, что я наделала! Вскочила, напялила туфли, подбежала к матери. - Спи, мамсинька! Спи, моя хорошая. Я все сама. Укутала мать одеялом, стала делать гимнастику, сложила и запихала в ящик постель, вынесла в коридор горшок... Мама лежала, прищурив глаза, и наблюдала. Машка на цыпочках подходит и говорит: - Спи, спи... Спишь? Ну, спи. Я потихоньку. 11.11.61. Гуляли в Дивенском садике. Холодно, неуютно. У Машки ручонки совсем ледяные, нос посинел, но уходить не хочет: - Еще! Еще!.. Не везет ей с подругами. Не умеет их привечать, не умеет держать себя с ними. Ласкова, предупредительна, нежна даже, но нет у нее никакого жизненного опыта, и это очень мешает ей. Знает она больше многих своих сверстниц и вместе с тем совершенный сосунок даже рядом с девочками младше ее. Вот вчера пришла в сад девочка Марианна. Ей три года десять месяцев. С Машкой они уже знакомы, месяц назад вместе играли в "телефон", Марианна не по возрасту большая, очень свободно держится, даже развязна. Увидела Машку: - А-а-а! Давай в телефон играть? Стали бестолково играть, Марианна не умеет, и Машка тоже не умеет. Она вообще ничему никого не может научить (кроме, может быть, азбуки, счета и прочей книжной премудрости). Всегда охотно поддается власти "коллектива" (любого) и других детей вообще. С совсем маленькими цацкаться не может. А вот если девочка или мальчик моложе ее на год-полтора, глядишь, через полчаса они уже командуют в игре, а Машка хоть и не понимает, а подчиняется им и при этом подчиняется с радостью. А если девочек несколько и они не знакомы, Машку очень скоро отшивают. В чем же дело? Неинтересно с нею? Или дружбе - и даже простому знакомству - надо окрепнуть? Вот и вчера. Пришла какая-то четырехлетняя Наташа, приятельница Марианны, грубо оттолкнула Машку и стала играть с Марианной. Машка подавила вздох, как-то уже привычно отошла в сторону, села в качалку, стала качаться одна. Когда мы выходили из сада, я сказал: - Эта Наташа мне не очень нравится. А Марианна славная. - Кто? - Марианна. - Да, она мне очень нравится. И - никакой досады, раздражения, мстительных чувств. 12.11.61. Пошли вчера - Маша с мамой и папой - гулять. Собирались дойти до Литейного, до аптеки, до книжных и других магазинов, но было так холодно, дул такой мерзкий пронзительный петербургский ветер, что прогулку отменили. Погуляли с полчаса в парке Ленина и вернулись к очагу... x x x Пересказывала "Девочку Лизу". Там есть такое место: дядя по просьбе детей выпустил из клетки чижика, и дети кричат "ура". Машка так пересказала этот эпизод: - Дети все обрадовались и стали кричать "караул". Пришлось объяснить, что есть некоторая разница между этими двумя словами. 13.11.61. Третьего дня сошлись на кухне все члены нашей семьи, мама, Машка и я. Мама собирала пустые бутылки, нашла несколько водочных. - Надо бы узнать, что с Валей, - сказал я. И не успел закончить фразу, Машка вскрикивает: - Только что подумала! - О чем ты подумала? - О тете Вале. - Вот как! Это хорошо, что мы с тобой об одном и том же думаем. А что же ты о ней думала? - Не скажу. - Тайна? - Да, тайна. - Ну, хорошо, тайна так тайна. - Ай, ай, - говорит мама. - Не хочешь папе и маме сказать!.. Машка повернулась ко мне. - Тебе скажу. - А маме нет? - На ушко скажу. - Ну? Покраснела и - на ухо мне: - Как Снегурочка растаяла. Почему она сказала это только мне? Как поэт поэту? Ведь до сих пор она во всех случаях предпочитала маму... Одно могу сказать: это была не игра, не шутка. Образ тети Вали, которая появилась на ее горизонте, радовала ее хотя бы тем, что у нее был Толя, и вдруг неизвестно почему, волей каких-то роковых обстоятельств, исчезла, пропала, растворилась, - этот образ был ей очень дорог, и она боялась разбить его. А мамочка наша, конечно, очень хорошо почувствовала прелесть этой детской мысли. И Машка не ее боялась. Она боялась гласности. 14.11.61. Весь день гостил у нас дядя Ваня Халтурин. Машка поражала его своей "воспитанностью", "светскостью", как он выражался. А он Машку - своими рассказами. Рассказывал о Гайдаре, с которым они много лет дружили. x x x Раздеваясь перед сном, говорила матери: - Все-таки, мама, я думаю, что у Снегурочки папа и мама были глупые. Почему они отпустили ее на солнце? Если бы они были умные, они бы держали ее в тени, и она не растаяла бы... 15.11.61. На днях ласкала меня, обнимала и вдруг говорит: - Алексейчик ты мой... маленький... бездарненький!.. Мы с мамой, конечно, крепко посмеялись. А сегодня она спрашивает у мамы: - Что такое "бездарный"? x x x Сегодня же спросила: - Что такое богатый? Мама сказала: - Это человек, у которого много денег и который другим не дает. - А вещей? - Да, и вещей тоже много. - Ну, я буду всем давать - и деньги и вещи. - Потом подумала и спросила: - И чужим тоже? - Да, - ответила мама. Конечно, мама правильно сказала: богатство и скупость часто соседствуют. Но богатый и скупой все-таки не синонимы. Я прочел Машке державинские строчки о богатстве, "какого Крез не собирал". Не поняла, но "понравилось". 16.11.61. Вечером вчера гуляли. Дошли до Зоопарка. Там уже темно, ворота и кассы закрыты, но на обратном пути мы с Машкой все-таки видели обезьянок... Да, и видели их, так сказать, в каникулярное, нерабочее время, дома, а не при исполнении служебных обязанностей... Верхние окошки обезьянника выходят в сторону парка. Если стать подальше от забора, можно увидеть мартышек и других четвероруких. Там очень светло, горят лампы дневного света, и видно, как обезьянки сидят, бегают, ходят, раскачиваются на трапециях, дремлют и укачивают обезьянышей. Я поднимал Машку над забором, и она смотрела. 17.11.61. Вчера день у Маши был довольно плотно набит событиями. Ездила с мамой в город, искали Машке обувку на зиму. Сидели в Шереметевском саду, рядом с "Академкнигой". Позже туда явился и папся. Мама уходила в книжный магазин. Машка с папой играли. Папа устал и играл довольно лениво. Кроме того, он видел, что Машке хочется играть не с ним, а с девочками. А там, в саду, было очень много девочек и мальчиков из детского сада. Некоторые Машку задевали, на ходу втягивали в игру. Для них она - одна лишняя рыбка в том косяке, к которому принадлежат они сами. А для Машки - это событие. Потом этот косяк куда-то уплыл. Где же Машка? Вижу - на противоположной скамейке две девочки поменьше Маши что-то делают, склонились, играют - в куклы, что ли? И Машка тоже там стоит. Потом, постояв рядом с девочками, поиграв с ними, возвращается ко мне. Минуту спустя я замечаю, что при ней нет ее белой сумочки. В сумочке - маленькая кукла, носовой платок и прочие шмутки. Спрашиваю: - А где твоя сумка? - Девочки играют. - Что же ты оставила ее? Они же разорвать и сломать ее могут. Они же маленькие. Подошел, поговорил с девочками, деликатно и постепенно, одну за другой, выручил все Машины вещи. Машкин поступок понятен. Ведь мы учим ее, что надо быть "доброй, а не богатой", и не только со своими, но и со всеми... А дети полушагов в вопросах морали не знают. Все так все. Со всеми так со всеми. Это взрослые, как писал Житков, облегчают себе жизнь компромиссами и "исключениями": "Ведь не до идиотизма же! Бывают, знаете, такие случаи..." Нет, "таких случаев" дети не признают. Я знаю, что для взрослых (многих) герой моего рассказика "Честное слово" - идиот и растяпа. Мало ли что дал честное слово, ведь знает же, что ребята ушли, а стоит! Читатель-ребенок (если он еще не испорчен взрослыми) так никогда не подумает и не скажет... ТЕТРАДЬ ОДИННАДЦАТАЯ 19.11.61. Воскресенье. Ленинград. Азбукой не занимаемся. Еще не кончились октябрьские каникулы, а Машке они уже надоели. - Хочу, чтобы кончились каникулы. Учиться хочу. Но все-таки мы с мамой решили продлить Машкин отдых. Хотя я не уверен, что это именно "школьные" занятия утомляют и возбуждают ее. Нервный ребенок всегда найдет пищу для возбуждения и переживаний. Не вовне, так в себе, в воображении. x x x Мама купила ей крохотную куколку-голыша. - Ой! - говорю. - У тебя еще одна дочка?! - Да. Она совсем маленькая. - Сколько же ей? - Она вчера родилась. Ей один год всего. И долго не могла понять: как это ей один день, когда всегда говорят или "год", или "месяц"?! - Поняла? - говорю. - Нет. Это она всегда честно заявляет: "Нет! Не поняла!" Да, иногда кажется, что слишком часто и слишком поспешно прибегает она к этой формуле. x x x Вечером зовет из своей комнаты: - Папочка! - Что, Маша? - Не забудь... - Что не забудь? Подхожу к постели. - Ну, что тебе? - Не забудь напомнить мне завтра. И перечисляет, что именно ей нужно не забыть: - Выгладить платье Сяо-Сяо, написать письмо бабушке, бусики на нитку надеть, поиграть в школу. Леночку Журба в гости пригласить... И пальцы при этом загибает. - Не забудешь? Напомнишь? - Да, да, напомню. - Не забудь! Пожалуйста! Обязательно!.. Это у нее новая навязчивость. Боится забыть. И пока не попросит напомнить, не уснет. 2.11.61. Вчера гуляла с папой. Впрочем, прогулка эта ограничилась тем, что дошли до аптеки имени К.Либкнехта на Большом проспекте, получили кальций для Машки, купили витаминов и вернулись домой. Заходили еще в магазин грампластинок, но ничего там не купили. Папа только почитал вслух список долгоиграющих новинок. А Машка все умоляла купить ей какую-то пластинку: Ку-ку! Ку-ку! Беспечно я живу. Слышала эту песенку где-то по радио. Кажется, в Дубулти. Или в Союзе писателей на елке. Дома позволил ей побыть у меня. Разглядывала БСЭ, "Всемирную историю искусств", немецкого Брема. Читала - с трудом, по складам, но самостоятельно. Я в это время сидел за столом, работал. 25.11.61. Была в "школе". Занималась сегодня неважно, на троечки. А я учитель плохой. Сержусь. Вспыхиваю. Кипячусь. А ученики этого не любят, и им это не на пользу. Лучше всего на Машку действует спокойный тон, а еще лучше - соревнование, игра на честолюбии. Даешь ей хлористый кальций. Морщится. Стонет. Не хочет, не может проглотить его. Но стоит сказать: "Вот смотрите, ребята (или: "Вот смотрите, товарищи студенты"), какая у нас Марья Алексеевна! Принимает горькое лекарство и не морщится", - и Машкин рот моментально отверзается, и отвратительный кальций безропотно проглатывается. Или: "Сейчас выступит, прочтет стихотворение Корнея Чуковского, Маша Пантелеева. Она очень способная девочка, первая ученица" - и так далее. Не знаю, такой ли уж это хороший способ, что-то подсказывает мне, что не очень хороший. Оставляя в стороне моральную его сомнительность, не является ли он тем же насилием, только более тонко замаскированным? Как и в других случаях, надо знать и чувствовать меру. x x x На днях Маша мне говорит: - Папочка, ты мне сделаешь такой ночевальник? - Что еще? Какой ночевальник? - Ну, такой... чик сделаешь - и зажжется. Маленький, на столике. Чтобы мне ночью самой пипи делать. - Ночник, что ли? - Да, да. Ночник! Лампочку! 27.11.61. Уже довольно бегло пишет. И пишет самостоятельно, овладела тайной "фонетического письма". Исписывает целые страницы словами, которых еще недавно не писала и написания которых не знала. Делает, конечно, ошибки: ище, катлетка, холва, жерав (жираф) - но это значит, что она пишет сознательно, понимает структуру слова и ищет способ для его написания. Писала вчера письмо (даже два письма, одно впрок, к Новому году) бабушке. Уже почти не спрашивает: "Как писать?" Я диктую, она пишет. 28.11.61. Часа два-три занимались приведением в порядок нашей детской библиотеки. Разобрали все книги и установили очередность в их чтении. Книги, которые будем читать в первую очередь, положили отдельно, на самое видное место; немецкие сложили с немецкими, книги второй очереди отставили в сторону. Отобрали довольно много дублетов - будем дарить их другим детям. Машка самостоятельно читала (первые полтора-два часа) все названия книжек. Потом утомилась, стала сбиваться, и я некоторое время "подменял" ее. Не могли, конечно, удержаться и кое-что читали не только на обложках. Например, попробовали читать "Короля Матиуша Первого"{253}. Это так хорошо, так непосредственно обращено к детскому сердцу, что Машка почти все понимала, хотя и там очень много не известных ей слов и понятий: "министр", "закон", "наследник", "забастовка", "юстиция" и так далее, и тому подобное. Прочли до конца первую главу. Сама Машка читала "Азбуку" Толстого и его же "Первую книгу для чтения". К удивлению моему, быстро усвоила, что такое ь, i, ъ. Три новых значка для нее - не нагрузка. А как мы в свое время (в очень далекое время) радовались, когда Советская власть отменили эти три буквы! x x x Перед сном опять плакала, звала мать, говорила, что боится забыть. Мама, конечно, права: это навязчивая идея - боязнь забыть что-то. Днем тоже нередко напоминает, просит: "Не забудь, напомни мне". Я посоветовал: - А ты записывай и не забудешь. Завели специальную тетрадку, куда Маша своей рукой записывала: "Тракунчик" - по-грузински попочка. Сяо-Сяше платье выгладить. Купить пластинку "Ку-ку! Ку-ку!". Бусики сделать. Кальций (то есть не забыть принять кальций. Это уж я предложил: настоящее, серьезное ставить в один ряд с ее надуманным, вздорным, болезненным). 29.11.61. Продолжали разбирать библиотеку. У Маши - радость: нашла одну из своих самых любимых книг - "Чижик, Пыжик, Рыжик и Женя Жукова" Л.Кассиля. Думали, что она пропала, а книга была, оказывается, у меня. Самое милое в этой забавной и симпатичной книжке - то, что героиня ее Женя Жукова, нарисованная художником Сазоновым, очень похожа на Машку. И вздернутый нос, и все ужимки. И даже танцует, как Маша. Одно время я даже называл Машку Женя Жукова. Читала и разглядывала картинки. x x x Перед сном читал ей "Козетту". Ох, как трудно это! Какое огромное количество непонятного! Впечатление, будто читаешь и переводишь еще раз с французского на русский. Например, объясни ей, что такое "трактир", "госпожа", "постоялый двор", "хозяин", "хозяйка", "господин", "сударь", "лампа", "очаг", "служанка", "лохмотья" и так далее, и тому подобное. Главное, конечно, не слова и даже не чужеродный быт, а другая социальная природа, социальные отношения: хозяин, хозяйка, служанка, деньги. Все это и у нас есть: хозяйка (дачи), домработница, деньги... Но домработницы у нас под столом не ночуют, ребят у нас не покупают и не продают. Вчера утром старые товарищи-первоклассники: Маша Пантелеева, Лена Симпатулина, Володя Иванов, Гога Гогоберидзе и другие - собрались для занятий уже в качестве учеников второго класса. Появилась среди них и новенькая - Ирочка Снегова, приехавшая с родителями из Новосибирска. Читали, считали, занимались геометрией и немецким. Маша научилась читать глазами. Вглядится как следует в предложение, пошевелит губами и без запинки читает: "Летом девочки жили на даче". Или: "Дуйте, дуйте, ветры в поле..." Хотела учиться писать "по-письменному", но дома не оказалось тетрадки в косую линейку. Отложили урок до сегодня. Зато учились читать по-письменному. x x x Раньше, когда Маша была маленькая, я оставлял с вечера записки маме: "Прошу разбудить тогда-то и тогда-то". Потом стал писать маме и Маше. Теперь обращаюсь иногда непосредственно к Машке. Стараюсь писать понятнее, доходчивее, и в то же время ввожу новые понятия, новые обороты, а буквы по начертанию постепенно приближаются к письменным. Сегодня утром читает мое письмо и умиляется: - Алексейчик... славненький!.. Смотри, как смешно маленькое "д" пишет!.. Маленький мой, славненький... x x x Вчера был у нас еще урок рукоделия. Сплели из цветной - зеленой и голубой - бумаги маленькую кукольную салфеточку. Приклеили синюю подкладку. Утром я принес подсохшую салфеточку Маше. Она в восторге: - Как это склеилось хорошо! Какой клей... остроумный! Мне, сказать по правде, не понравилось это остроумие. При этом она еще быстро взглянула на меня. Как бы ожидая поощрения, смеха, растроганной и умиленной улыбки. Я не улыбнулся. Это с ней бывает последнее время: ломается, кривляется, сюсюкает, играет на публику. Надо за этим следить и бороться - смехом, конечно, ничем другим. 3.12.61. Полтора часа гуляла с папой. Ходили в аптеку, на почту. Остальное время провели в маленьком садике на улице Воскова - против бань. Там крохотная ледяная горка с двумя скатами. Мальчики и девочки лет по шести - восьми, кто стоя, кто на корточках, а кто и просто на попке, скатываются в обоих направлениях, орут, визжат, хрюкают. Уже одно это зрелище, весь этот визг, ор, красные лица, пар изо рта - все это привело Машку в восторг. Стала и она проситься на горку. Сначала ничего не выходило, - ноги расползаются, подгибаются, руки вперед лезут. Потом - ничего, пошло. С трудом увел ее из сада. Пришлось даже громко поговорить с нею. Эти нотации Машку не очень огорчили - не привыкать ведь, - зато расстроила ее пятилетняя (а на вид даже семилетняя) девочка Тоня, которая, узнав, что Машку зовут Маша, стала нам рассказывать, что видела в кино картину "Маша и манная каша". Машка не поняла, о чем она говорит, и сразу же обиделась: - Я не манная каша. После чего эта Тоня всякий раз, как скатывалась, проезжала мимо Машки и тонюсеньким голоском пела: - Ма-а-аша и манная ка-а-аша!.. Я сказал: - А ты - Тоня на макароне. Засмеялась, и все. А Машка... Машка - та, против ожидания, обиделась крепко и надолго затаила обиду. Она не привыкла к такому отношению к себе. До сих пор девочки, и вообще дети, сулили ей только радости. В худшем случае - не хотели с ней играть. Уже подходя к дому, она несколько раз сказала: - Не нравится мне эта девочка Тоня. 5 ЛЕТ 4 МЕСЯЦА 4.12.61. На дворе всю ночь и все утро шел снег. Густо лежит - чистенький, славненький, мягонький... Крыши ослепительно белые. Но где-то по карнизу: "кап-кап-кап". Занимались немецким и арифметикой. Машка уже может считать по-немецки до тридцати, знает, сверх того, больше двухсот немецких слов. По-русски считала вчера до двухсот пятидесяти. Долго вчера гуляли - в том же садике, что и накануне. Машка опять каталась (пыталась кататься) с горки. И опять я больше, чем следовало, огорчался и раздражался. И радость ее не была полной. Впрочем, была и чистая, неомраченная радость. Как уже сказано, накануне ночью выпал густой снег. Не всех он порадовал, этот снег. В саду работала старуха, с забинтованной головой. Несколько раз я слышал, как она обращалась к парням и к большим мальчикам: - Милый, помоги старухе, поработай немного. Но всем было недосуг. Я думал предложить свои услуги и тоже - вспомнил, что все эти дни у меня было худо с сердцем, и не предложил. Но тут она сама подошла ко мне: - Гражданин, помоги, дорогой, поработай немного! Машка быстро взглянула на меня. И я сказал: - Ладно, мамаша, давайте. - Вот, возьми движок, очисти вот здесь - под скамейками. Полчаса работал. И нисколько не трудно было. А какая это была радость для Машки! Усталая, заморенная старуха в ее глазах превратилась в добрую фею: ведь и ей, Машке, тоже дали лопату, и она тоже полчаса работала, "помогала", и помогала, надо сказать, в полную силу. Ничего, с сердцем все благополучно. А Маше - добрый урок. И может быть, этим мы "отчасти компенсируем" крики и прочие глупости, допущенные нами. x x x Перед сном говорила маме, что боится Бармалея и людоедов. - Ну какие же, Машенька, людоеды? Где ты их видела? Тебе уже пять лет, а разве ты видела хоть раз человека, который бы ел детей и вообще других людей?! Нет людоедов. - Нет есть! Мне папа говорил, что немного еще есть. Только они в Африке живут. И потихоньку едят. Дома, а не в столовой. Когда я ей это говорил? Месяцев пять назад! Что не надо - помнит, а что надо - забывает. 6.12.61. Пришла Леночка Журба, которую мама и Маша встретили в парке и пригласили к нам. Я уходил и успел только одну минуту полюбоваться Машкиной радостью. Видел, как она вела по коридору - из ванной в столовую - эту большую, грустную, немного неуклюжую, скованную в движениях девочку. Да, времена меняются! Давно ли Маша была крохотной приготовишкой, обожавшей почти взрослую Леночку. И вот они почти сравнялись. А кое в чем Машка и обогнала Леночку. Правда, образованностью своей она щеголяет осторожно, деликатно, так как Леночка для нее по-прежнему кумир. Но все-таки щеголяет. Угощая Леночку чаем, сказала: - Бери брот. И тотчас, как бы между делом, пояснила: - Это по-немецки. x x x Третьего дня, отправляясь с мамой на прогулку, взяла с собой лопатку. Лопата большая, неудобная, тащить ее трудно. Мама говорит: - Ну дай, я понесу. Машка мрачно ей отвечает: - Что ты, не знаешь разве, что маленькие дети сами должны носить свои игрушки, а не заставлять взрослых таскать? x x x Что-то сказала маме. Та не расслышала, переспросила: - Что? Не слышу... - Интересно, о чем ты думала в этот момент, - не без ехидства говорит Машка. И другим тоном поясняет: - Это мне папа так очень часто говорит. Сегодня солнечный день. Тает. С санками не погуляешь. 7.12.61. Очень любит "удивлять". "Самолюбие, переходящее в тщеславие", - говорит мама. Ест вяло, то и дело подхныкивает: - Не хочу!.. На лице усталость и отвращение. А тарелка еще на три четверти наполнена вегетарианским супом. - А ну, интересно, успею я сосчитать по-немецки до двенадцати, пока ты съешь этот суп?! И начинается увлекательное состязание, которое Машка неизменно выигрывает. Правда, не только из "самолюбия, переходящего в тщеславие", но и по наивности, переходящей в глупость. x x x Чаще всего она "удивляет" маму. Меня считает скептиком и циником. Вчера прибежала на кухню: - Мама, посмотри, я сама туфли зашнуровала! Мама вытаращила глаза: - О-о-о-о!.. Машка сияет. Потом - горькая усмешка и презрительный жест в сторону моей комнаты: - А его не удивишь никогда!.. 8.12.61. Была тетя Ляля. Играли в лото. Машка уже не в первый раз выступает в роли банкомета; вытаскивает из синего мешочка бочонки и объявляет: - Шесть! Двадцать четыре! Сорок! Восемьдесят два! Семен Семенович!.. Ошибается редко. И ошибается, главным образом, на числах второго десятка, от десяти до двадцати, почему-то. x x x Вчера ночью (то есть третьего дня ночью) оставил записку: "Дорогие мои спящие красавицы! Прошу разбудить тогда-то" - и так далее. Машка уже давно читает эти утренние послания совершенно самостоятельно. Прочла и эту и с усмешкой говорит: - Ты тоже, оказывается, в балерины попала! Для нее "спящая красавица", по-видимому, связано только с балетом. Что тут замешано слово спать, ей в голову не приходило. 10.12.61. Утром забравшись к матери в постель, рассказывала ей сказку: "Коровы устроили собрание и решили, что нельзя теленочков резать. Нельзя мясо есть. А лев в Зоопарке захотел мяса и стал клетку ломать. А ему не дают. Он стал вырывать прутья и реветь. Вдруг видит - идет Лев Толстой. Лев повернулся и ушел в клетку". x x x Сегодня пять градусов мороза. Но снега почти нет. Поэтому вид за окном довольно тусклый. Хочу выйти с Машкой пораньше. 11.12.61. Гуляли два часа. В Дивенском садике. Катались с горки. Машка совершенно не умеет вести себя в обществе детей и очень часто выглядит единицей среди ноликов. И, главное, сама себя так ощущает. Нет, не заносится, не "воображает", а просто не может найти свое рядовое место в строю. Не видит, например, что на горку очередь. Способна на самой горке, на скате горы, нагнуться и начать поправлять штаны или застегивать ботик, не замечая, что за ней выстроилась очередь. Налетает на ребят. Все это только от недостатка опыта, от той тепличной (да, тепличной, хотя в этой теплице и открываются усиленно "форточки") жизни, какой она у нас живет. Достается ей, бедняге. Но без этого нельзя. В этом смысле надо ее муштровать, то есть приспосабливать к тому строевому темпу, в какой ей через год-два придется включиться. 13.12.61. День зимний, солнечный, морозный. Окна по-декабрьски разукрашены узорами. Каталась на санках с горки. Поначалу огорчала и даже возмущала меня. Влезет на невысокую горку, втащит туда салазки и кричит на весь сад: - Папочка! Папсиночка! Дай ручку! А сзади - очередь. Я нарочно ушел подальше, не слушая ее жалобных криков. И помогло. Через час уже совсем самостоятельно втаскивала санки, самостоятельно усаживалась в них (правда, в не очень удобной позиции) и самостоятельно скатывалась. Даже другим детям помогала: поднимала кого-то, стряхивала снег. x x x Вчера вечером сидит в коридорчике на горшке и поет: Ах вы, милые, кусачие мои! Вы хорошие, кусачие мои!.. Мама говорит: - Ты что поешь? - Это я маленьких людоедиков укачиваю. - Нашла кого укачивать! Противные, кусачие! Фу! - Ах, мама! Это для нас маленькие людоедики нехорошие, а для своей мамы они хорошие. 14.12.61. Засыпала вчера хорошо - отчасти потому, что много была на воздухе, набегалась, надышалась, отчасти же потому, что был выставлен (мамой) ультиматум: "Быстро уснешь - завтра будем вместе стирать: мама - большое белье, ты - маленькое, кукольное". Сегодня с утра во власти этой идеи. 15.12.61. Весь день проторчала дома. Стирала белье. Полоскала, выжимала. Вешала на веревочках сушиться. x x x Мороз и сильный ветер. 14 градусов. Солнце. Но что-то безрадостное в этой белоглазой зиме. 16.12.61. Занимались немецким и арифметикой. Не перестаю удивляться чуду перевоплощения. Когда мы играем в школу и я наряду с ролью учителя Алексея Ивановича исполняю еще роли всех девочек и мальчиков, учителя Карла Карловича, директора Семена Федоровича и других, - Машка по-настоящему, по-зрительски, по-театральному, забывает, что перед ней стоит или сидит папа. Есть у нас в классе девочка Ира Снегова, новенькая. Девочка туповатая, расхлябанная. Почему-то с первого дня она возненавидела Машу Пантелееву. Читая письменный текст, Машка прочла вместо ежик - емсик. С тех пор Ира Снегова не дает ей прохода, на каждом шагу дразнит: - Пмсик, емсик!! Маша краснеет, глаза ее наливаются слезами. Если бы ее поддразнивал папа, ни слез, ни румянца на щеках, конечно же, не было бы. С этой Ирой у нее очень сложные отношения. Она ее все-таки любит. И оправдывает: - Просто у нее язык все время чешется. А она вообще хорошая, Алексей Иванович... И еще призналась мне (то есть учителю): - Мне тоже хочется ее как-нибудь поддразнить, но я терплю. Спрашивается, для чего я это делаю, то есть прибегаю к такому "натурализму" в изображении детского коллектива? Сознательно делаю, сознательно прибегаю. Поскольку игра со мной в какой-то мере заменяет Маше (как суррогат, конечно) настоящий коллектив, я стараюсь "рисовать" этот коллектив таким, какой он есть на самом деле, не идеализируя и не лакируя. Тогда при встрече с коллективом настоящим, не игрушечным, может быть, меньше будет разочарования. Короче говоря, наша игра - это, так сказать, допризывная подготовка. 17.12.61. За окном декабрьские сумерки. Стоит туман. С крыш течет. Голуби прилепились к стене дома на той стороне улицы. Машка весь день пролежала, вернее просидела, в постели. Опять делает книжечки. Сочиняет книгу под названием "Аннабелла в стране чудес". 20.12.61. Солнечный зимний день. Шесть градусов мороза. Машка хворает. Сидит у себя в постельке, разглядывает картинки в книге Пыляева "Старый Петербург". 21.12.61. Делала сегодня из тетрадочной бумаги книжечки. Потом делала "журнал". И там - рассказ "Мой папа": "Когда мой папа был маленький, он был холостой". x x x А сейчас сидит и по-нарошному читает: - Жи-ла бы-ла де-воч-ка Маш-ка... - Не может быть, - говорит мама. - Так и написано Машка? - Да. - Машка? - Да. Машка. - Правда? - Честное слово. - Маша, - говорит мама, - если человек говорит неправду и скажет честное слово, такому человеку никто после не будет верить. - Ну, мама! - говорит, снисходительно усмехаясь, Машка. - Я же человек веселый. Могу же я иногда пошутить? - Значит, соврала? - Ну конечно! 23.12.61. Наконец состоялось "кино". Смотрели четыре фильма: "Трудный вечер" Артюховой, "Сивку-бурку", "Айболита" и папин новый фильм - "Волшебная палка". Смотрела все с интересом, хотя "Палка" - очень даже так себе. x x x Видела во сне бабушку. Рассказывает мне об этом: - Я часто вижу бабушку. То вижу, то не вижу. Как диатез. То есть неожиданно, как вспышки диатеза. 24.12.61. Много рисовала, читала. Читали и мы ей. Насмешила и растрогала нас (особенно маму), изготовив самолично журнал под названием: "Дикаративное искуство СССР". В журнале - рисунки мебели, керамики, посуды, женские и детские костюмы. Даже год указан: 1961. И цена: "Цена 5". Маму особенно умиляет "СССР". x x x Сейчас играет - "делает уборку к Новому году". Вчера писала поздравительные письма: маме и мне. Удивляет меня, как мало ошибок делает она в своих писаниях, как много слов - и трудных слов - пишет совершенно правильно. 25.12.61. Не гуляли. Машка почти весь день была увлечена "Декоративным искусством СССР". Сделала еще один экземпляр (то есть номер). Рисует "латышские вазы", "керамику", "немецкие чашки", "чешские вазы" и так далее. Нарисовала домик и сделала подпись к нему: "Какие бывают в Советском Союзе хорошие дома". День сегодня прекрасный, солнечный, 5-6 градусов мороза. Обещали Машке пойти с нею покупать елку. 26.12.61. Вчера Машка после порядочно долгого перерыва вышла на воздух. С папой и мамой ходила на рынок - покупать елку. Но не купили: от елок остался только запах и большое количество зеленых иголок на снегу. На морозе ела горячий пирожок с капустой. x x x Занималась немецким. Не может запомнить слово die Gurke. Я ей сказал, что нетрудно запомнить, очень похоже на русское огурец. Вчера спрашиваю: - Как по-немецки огурец? Подумала: - Ди огуртцхен? x x x Ласкается к матери. - Не любишь ты меня, - кокетничает мама. - Нет, люблю. - Правда? Ну, скажи тогда: "Я люблю тебя, мамочка, больше всех". - Нет, мамочка. Вот этого я не могу сказать. Потому что я папу тоже люблю. x x x Папа встал сегодня ни свет ни заря. Собирался - в очередь с мамой - идти за елкой. За ними повсюду тысячные хвосты и побоища. А мороз на дворе - 20 с чем-то градусов! 31.12.61. Сидит дома. Скучает. В сумрачной, по-декабрьски полутемной столовой играет в куклы, разговаривает с ними на разные голоса или просто сядет на тахту и сидит - смотрит в окно, где скучное небо, скучные трубы, унылый дым из высокой железной трубы... Ждала весь день, что покажу ей кино. Но мне некогда было - ездил по разным делам, работал. Послезавтра еду в Москву, оттуда - в Берлин, в гости к немецким писателям. Машка умоляет меня не ездить. Потом смирилась с этой перспективой, только просит привезти ей "маленькую Puppchen". x x x Вдруг спохватилась: - А как же ты будешь там?.. Ты же ведь не все немецкие слова знаешь!.. x x x Днем опять помогала мне составлять каталог, читала названия фильмов на коробочках: - Сивка-бурка, Упрямый котенок, Айболит, Девочка и тигр, Художник Брюллов, Приключения Мюнхаузена, Снегурочка, Старик Хоттабыч, Рассказ сыну Михалкова, Картины Федотова, Щи из топора... 31.12.61. Готовлюсь к отъезду, почти не видел ее сегодня. А она весь день самозабвенно работала, клеила какие-то самодельные игрушки, вешала их на елку. Легла рано, спит сладко и крепко. Сейчас заглянул к ней, поцеловал ее спящую. Как нежно, как тонко пахнет в комнате ребенком, елочной хвоей, зимним лесом... x x x Утром сегодня, за завтраком, спросила меня: - Папа, а когда ты маленький был, тоже Дед Мороз вам игрушки приносил? - Нет, кажется, не приносил. Ужасно огорчилась. - Неужели? Это же неинтересно - самим покупать игрушки! Потом вдруг ласково улыбнулась, умилилась: - Маленький... Алексейчик... повареночек... Под елочкой играет... яйца рубит, а сам читает. (Это я ей рассказывал как-то о том, как, будучи поваренком, я работал и украдкой читал книжки.) Разочаровал ее, сказав, что поваренком я стал, когда был уже постарше. - Да?! А я думала, ты был маленький - такой, как я... x x x "Маленький"... "Как я"! Нет, милый дружочек Маша, ты уже не маленькая. Посмотри - в столовой стоит, поблескивая в темноте, уже пятая в твоей жизни елка! А в окно с морозной улицы вот-вот заглянет твой пятый Новый год! Расти же, дочура милая, на радость нам и всем людям! С Новым годом тебя, с новым счастьем!!! ПРИМЕЧАНИЯ НАША МАША "Книга Л.Пантелеева, - писала В.Смирнова ("О детях и для детей", М., Дет. лит., 1967), - необычайна уже тем, что это дневник отцовский (Машиной матери принадлежат лишь немногие записи). И, конечно, это не просто записки отца, это дневник писателя. Притом писателя детского, всегда думающего о детях, особенно зоркого и чуткого к ним, озабоченного судьбами детства в мире, одним словом, - у кого дети в сердце". Книга вызвала большой интерес в критике, множество читательских писем. О "Нашей Маше" писали С.Бабенышева ("Растет душа человека...", "Новый мир", 1967, Э 11), Л.Исарова ("Когда ребенка уважают", "Семья и школа", 1967, Э 7), Н.Халатов ("О Пантелееве и не только о нем", "Дошкольное воспитание", 1968, Э 8), Е.Путилова ("Л.Пантелеев", Л., "Советский писатель", 1969), К.Чуковский (см. вступит. статью к 1 тому настоящего Собр. соч.) и другие. Первое книжное издание - Л., Дет. лит., 1966. С. 8. "...и питерское еремеевское, и архангельское спехинское, и московское сидоровское..." - здесь речь идет о родных Маши по отцовской линии. Дедушка Маши, Иван Афанасьевич Еремеев, был выходцем из петербургской купеческой среды. По женской линии принадлежал к роду старообрядцев Сидоровых; из этой среды вышли известные всей России Алексеевы, Морозовы, Брюсовы, Хлудовы, Третьяковы. Мать А.И.Пантелеева, Александра Васильевна Спехина, была дочерью купца первой гильдии, выходца из архангельских крестьян. "...От тех дедов и прадедов, которые жили и умерли на Кавказе". - Машина мама, Элико Семеновна, была по матери армянка, а по отцу грузинка. С. 47. Тувим Юлиан (1894-1953) - польский поэт. С. 69. Смирнова Вера Васильевна (1898-1969) - литературовед, критик, прозаик. Халтурин Иван Игнатьевич (1902-1969) - прозаик, очеркист, многие годы был на редакторской работе в издательствах Детгиз, "Молодая гвардия", в журналах "Мурзилка", "Пионер". С. 73. Ходасевич Владислав Фелицианович (1886-1939) - русский поэт, критик. С. 92. Дега Эдгар (1834-1917) - французский художник. С. 93. Моне Клод (1840-1926) - французский художник. С. 110. Ильина Елена Яковлевна (1901-1964) - детская писательница, сестра С.Я.Маршака. Одоевский Владимир Федорович (1803-1869) - русский писатель, журналист, ученый. Для детей создал книжку "Сказки и повести дедушки Иринея". С. 121. Писсарро Камиль (1830-1903) - французский художник. С. 129. Радищев Леонид Николаевич (1904-1973) - советский писатель, автор многих книг для детей о жизни В.И.Ленина. С. 134. Черный Саша (1880-1932) - русский поэт-сатирик, для детей создал цикл стихов "Детский остров" (1921). Сезанн Поль (1839-1906) - французский художник. С. 223. Введенский Александр Иванович (1904-1941) - поэт, прозаик, переводчик, пересказал для детей сказки братьев Гримм. С. 231. "Гильгамеш" - "Эпос о Гильгамеше" (III тысячелетие до нашей эры) - произведение древневосточной литературы. "Махабхарата" (II тысячелетие до нашей эры) - эпос народов Индии. С. 253. "Король Матиуш Первый" - книга польского писателя Януша Корчака (1878-1942). Врач и педагог, Корчак посвятил свою жизнь воспитанию сирот в детских домах. Героически погиб вместе со своими воспитанниками во время фашистской оккупации Польши. Г.Антонова, Е.Путилова