ссеченной губы пошла кровь. - Теперь лучше, - сказал Бреме. Он отправился за своим автомобилем,а Кохан стал лихорадочно подбирать варианты. Нужно выбросить на пол квитанцию об оплате машины на стоянке. Может, она все-таки это поймет. Он так и сделал. Рот ничего не заметил. Через несколько минут к ним подъехал Бреме на новеньком серебристом "Фольксвагене". - Садись в мой автомобиль, - приказал он, - только, пожалуйста, будь осторожен. И не нервируй нас. Кохан вышел из автомобиля, пересаживаясь в машину Бреме. Рот прошел следом и снова сел позади него. Ехали они недолго, минут десять - пятнадцать. Кохан лихорадочно вертел головой по сторонам, пытаясь запомнить, куда именно его везут. - Не верти головой, - Рот понял наконец, в чем дело, - и не пытайся запомнить, куда мы тебя везем. Ты напрасно считаешь, что сумеешь оттуда вернуться. Там тебя ждет сюрприз. - Дурак, -презрительно сказал Кохан, - я уже давно понял, на кого вы работаете. Вы ведь бывшие восточные немцы. И здесь вы сразу отличаетесь своим идиотизмом. Рот обиженно засопел, а Бреме, наоборот, радостно заулыбался. - Ты нам свои познания не демонстрируй. Срок получишь пожизненный. Мы на тебя натравим всю полицию ФРГ, небось приехал по подложным документам. Я ведь честно предупреждаю. Оставалось надеяться, что Марина поймет его послание и сумеет вычислить эту машину. - Я хочу спать, - сказал Кохан, когда они, выбравшись из машины, ушли в какое-то недостроенное здание. - Не торопись Андреас, - услышал он знакомый голос и резко обернулся. О том, как его на самом деле звали, могли знать только несколько человек. Но голос! Голос был слишком знакомый. Это был Ультрих Катцер. Кохан в этом уже не сомневался. И поэтому, даже не глядя туда, откуда послышался голос, сказал: - Здравствуй, Ульрих. Я всегда подозревал, что ты слишком любишь жизнь и не уйдешь просто так. Кажется, вместо тебя на дне канала похоронили кого-то другого. Глава 18 АЛЬФРЕД КОХАН Это был действительно Ульрих Катцер. В руках он держал пистолет. И неприятно улыбался старому знакомому. - Здравствуй, Андреас, - назвал подлинное имяАльфреда Кохана. - Добрый вечер, - ответил Кохан. Пленившие его мужчины провели подопечного в большую комнату и приковали наручниками к трубе, заставив высоко поднять руки. - Кажется, ты здесь неплохо устроился, - усмехнулся Кохан. - Не лучше, чем ты, - возразил Катцер, - я так и думал, что вы полезете к Монаху. Вы еще не знаете, как правы были наши психологи. Пауль оказался настоящим святошей. Все мои попытки как-то наладить с ним контакт оканчивались одинаково. Он просто вешал трубку телефона. Цехлин уже стал гражданином ФРГ и решил выйти из игры. У него есть все, что нужно человеку: любящая жена, хорошая семья, работа, дети. И как можно заставить его работать на уже несуществующее государство? - Мы пока еще существуем, - возразил Кохан. - Доживаем последние дни, - Катцер махнул рукой. Бреме и Рот внимательно слушали разговор между бывшими коллегами-разведчиками. - Все было ясно уже в середине восьмидесятых, - сказал, криво улыбаясь, Катцер, - а когда Горбачев окончательно решил сдать республику, нас уже ничего не могло спасти. Хонеккер слишком медлил с реформами. А Эгон Кренц оказался маленькой немецкой копией Горбачева. Болтун и пустомеля. Так мы и проговорили наше государство. - Почему ты убил Клейстера? - Догадался, - усмехнулся Катцер. - А что мне было делать? Как я могу исчезнуть из Восточного Берлина? Только заменив свой труп чужим телом. И я его заменил. Тогда, в ноябре, ты сидел в своей Америке, а у нас уже ломали Стену и кричали, что всех офицеров нужно на виселицу, что мы все убийцы. - Ты действительно убийца. - Не нужно, - поморщился Катцер, - моралист из тебя не получится. Ты ведь уже после этого получил три миллиона долларов на свои мелкие расходы. Услышав эту сумму, Бреме и Рот переглянулись. Они впервые слышали про такие деньги. - Три миллиона, - повторил Катцер, - ты получил три миллиона долларов и поехал жить в Аргентину. Какую пользу ты мог там принести бывшей стране, я не знаю. Но ты считался элитным разведчиком, и тебе выделили такие деньги. Тогда все еще верили, что можно исправить ситуацию, что Советский Союз нам поможет. А теперь, спустя полгода, мы все окончательно поняли, что оказались в дерьме. Кохан ничего не сказал. - В дерьме, - повторил воодушевленный его молчанием Катцер, - я ведь нам тоже хочется пожить, погулять, получить долю тех денег, которые выделили тебе. В конце концов, это даже непорядочно. Ты сидишь в Аргентине на своих миллионах, а мы нищенствуем в новой Германии. Где справедливость? Причем если поймают тебя, то ты, в худшем случае, получишь общественное порицание за то, что был разведчиком другой стороны. А что будет с этими ребятами, ты представляешь? Они ведь работали на "Штази", - он показал на своих подручных. - Что ты хочешь? - спросил наконец Кохан. - Денег, - сказал Катцер, - и информацию, что тоже - деньги. Агенты нужны будут всегда. Поэтому тебе и приказали осесть в Южной Америке. А это значит, что ты знаешь всех осевших там наших людей. Это значит, что там оставлена целая сеть нашей агентуры, о которой ты многое можешь рассказать. Это ведь очень хорошая информация. И мне она тоже очень нужна. Я ведь не прошу тебя рассказывать об агентуре в Западной Германии. Их фамилии и клички я знаю получше тебя. А вот в Америке лучше знаешь ты. И самое главное, что ты сидишь на деньгах. И, судя по всему, уже нашел себе новых хозяев. - В каком смысле? - спросил Кохан. - А эта фрау, рядом с тобой, кто она? Только не ври, что она твой секретарь. Ты прилетел из Аргентины без нее, это я проверил. Интересная женщина. Но, кажется, русская. Ты решил не менять веры, Кохан? Или ты все-таки переметнулся? - Ты болен, Катцер, - спокойно сказал Кохан, тебе нужно лечиться. - Договорились. Но только я сначала пропишу тебе свой курс лечения. Тебя будут поджаривать до тех пор, пока ты не вспомнишь каждого нашего агента в Америке. И пока не подпишешь чек на два миллиона. Обрати внимание на мое благородство. Я ведь не прошу все твои деньги. А только два миллиона. Это, по-моему, справедливо. - Больше тебе ничего не нужно? - иронично спросил Кохан. - А ты не смейся. Вот наш Бреме, например, очень хочет с тобой поговорить. Но я его пока удерживаю. Ты очень этого хочешь, Бреме? Вместо ответа Бреме подошел к Кохану и вдруг нанес ему сильный удар в живот. Невольный стон вырвался из груди Кохана. - Это только начало, - пообещал Бреме. - Вот видишь, - улыбнулся Катцер, - кажется, мы сумеем договориться. Ты ведь всегда был разумным человеком, Андреас. Или хочешь, я буду тебя называть Альфредом. Какое имя тебе нравиться больше? - Иди к черту, - прохрипел Кохан. - Кажется, ты начинаешь меня понимать, - удовлетворенно кивнул Катцер, - даю тебе время до утра. Если не решишь, то не обижайся. Потом ты нам, конечно, все подпишешь, но живым мы тебя уже не отпустим. Сам понимаешь, нельзя оставлять раненную сзмею. Ее нужно добивать до конца. До свидания, Кохан. Катцер повернулся и, уже выходя, предупредил охранников: - До утра не трогайте, пусть подумает. Особенно не старайтесь. Вы ему можете все отбить, а он нам еще нужен живым. Если все пройдет нормально, получите по сто тысяч долларов. И можете открыть свое дело. Вы ведь давно об этом мечтали. Бреме радостно кивнул. А его напарник вздохнул. После ухода Катцера наступила тишина. Оба охранника, усевшись прямо на строительную арматуру, с любопытством смотрели на прикованного к трубе Кохана. - Ты смотри, какой он умный, восхищенно сказал Бреме, - у него, значит, три миллиона есть. А по виду не скажешь. И одежда нормальная. - Скрывает, - убежденно заметил Рот. - Ничего, - усмехнулся Бреме, - завтра все отдаст. - Дурак, - громко сказал Кохан. - Что? - вскочил Бреме. - Дурак, - повторил Кохан. Бреме размахнулся и сильно ударил стоявшего перед ним человека по лицу. - Дурак, - повторил в третий раз Кохан разбитыми губами. Бреме ударил еще раз, вложив в удар всю силу. Затем еще и еще. - Подожди, - остановил его Рот, - тебе же сказали, что убивать не нужно. - Пусть не ругается, - недовольно заметил Бреме. - Дураки, - отчетливо выговорил Кохан, - он вас обманывает. - Опять? - поднял руку Бреме. - Подожди, - остановил его руку Рот, - он хочет что-то сказать. - Он вас обманывает, - убежденно сказал Коахн, - деньги не в Аргентине, а в Кельне. - Где? - переглянулись охранники. - В Кельне. В камере хранения. Там находятся два миллиона долларов наличными. Именно про них он и говорил. Бреме и Рот переглянулись. - Я ему никогда не доверял, - произнес обычно молчавший Рот. - Он нас хотел обмануть, - вскочил с места импульсивный Бреме. - Номер, - подскочил он к Кохану, - скажи номер ячейки. - Я скажу номер, только если ты привезешь чемоданчик сюда, - потребовал Кохан, - там лежит такой чемоданчик, что его если начнешь вскрывать, не зная кода, он уничтожит все содержимое. Ты меня понял? - Конечно, привезу, - вскочил Бреме, - я за час доеду туда и обратно. - Будь осторожен, - сказал Рот, - а я пока постерегу нашего пленника. - Да, - улыбнулся Бреме, - конечно, постереги. Он бросился к выходу, на ходу доставая из кармана ключи. Кохан и Рот остались одни. Минут через десять после этого Кохан спросил: - Дай мне воды. Рот не шевельнулся. - Дай мне воды, - повысил голос Кохан. Только тогда Рот поднялся и, отлив из стоявшей тут же канистры, подошел к пленнику. - Пей, - сказал, держа стакан в руках. Кохан жадно припал к воде. Сделав несколько глотков, чуть отдышался и снова потянулся к стакану. Рот равнодушно поднял стакан выше. И в этот момент Кохан нанес страшный удар по лицу своего надсмотрщика. Тот упал без единого звука. Кохан подвинул к себе его тело. С трудом снял обувь на правой ноге, помогая себе лругой ногой. Потом также двумя ногами стащил с правой носок. И полез голым пальцем правой ноги в карман лежавшего перед ним человека. С огромным трудом он достал из кармана ключи. Изогнув ногу, начал поднимать ее до уровня рта. Дважды ключи срывались, но в третий раз ему удалось, подбросив ключи ногой, поймать их губами. Потом подтянулся на руках, благо труба была жесткая и могла его выдержать. А подтянувшись, взял ключи изо рта в руки. И уже затем открыл замок наручников, освобождая сам себя. После чего подтянул своего незадачливого надсмотрщика и приковал его вместо себя к трубе. Закончив все это, он огляделся по сторонам, почистил костюм, положил ключи от наручников все еще бесчувственного Рота в карман и вышел из здания. Через полчаса здесь должен был появиться Бреме. "Кажется, моя уловка удалась", - с удовольствием подумал Кохан. Еще через десять минут он остановил такси и попросил отвезти его в отель "Савой, надеясь, что женщина все еще ждет его там. Он еще не знал, что в этот момент она едет к этому строению - спасать его от похитителей. Глава 19 МАРИНА ЧЕРНЫШЕВА Таксист отвез ее к недостроенному зданию, очевидно, принадлежащему какой-то фирме. Отпустив машину, она вышла и огляделась. Все было тихо. Осторожно, стараясь не шуметь,она вошла в здание. Под ногами все время что-то предательски скрипело. Она обходила помещения, когда увидела прикованного наручниками к трубе человека. Он был явно безчувств. Сердце тревожно забилось. Неужели Кохан? Она подошла ближе и с облегчением увидела, что это совсем другой человек. Но легче от этого не стало. Приглядевшись, она узнала в нем одного из их преследователей. Марина увидела стоявшуб на полу канистру и, налив в стакан воды, резко плеснула ее в лицо прикованного. Тот застонал, поднимая залитое кровью лицо. Тогда Марина подтащила канистру, с большим трудом подняла ее и стала лить, направляя струю на прикованного. Это подействовало. Человек наконец поднял голову и попытался что-то сказать разбитыми губами. - Что? - спросила Марина. - Что вы говорите? - Он сбежал, - невнятно пробормотал этот тип. - Сбежал, - поняла наконец Марина, что речь идет об Альфреде Кохане, и в этот момент услышала за спиной визгливый голос. Это был Бреме. Увидев прикованного напарника, разъяренный неудачей с деньгами, поняв, что его обманули, он был в ужасном настроении. Но, увидев женщину и узнав ее, он несколько успокоился. - Он сбежал, - сказал по-немецки Бреме, - а вы все равно здесь остались. - Я вас не понимаю, - сказала Марина - Что вы хотите? Скажите по-испански. Бреме достал оружие и направил его на женщину. - С удовольствием, сеньора, - сказал он по-испански, неприятно улыбаясь. - Кажется, мы уже раньше с вами встречались. - Да, - холодно подтвердила женщина, - в порту Гамбурга. И еще по дороге в Зигбург. - Я помню, - усмехнулся Бреме, плотоядно оглядывая фигуру женщины. Она была одета в темный брючный костюм и легкую куртку. - Раздевайтесь, - вдруг приказал Бреме, махнув пистолетом. - Что? - удивилась Марина. - Раздевайся, - еще решительнее сказал Бреме, - я думаю ему приятно будет узнать, что я здесь на полу изнасиловал его секретаря. Или вы не только секретарь, но и любовница? - Пошляк, - брезгливо поморщилась она. - Раздеться! - в третий раз сказал он, грозно поднимая пистолет. - Или я начну стрелять. - По-моему, вы извращенец, - гневно заявила женщина, снимая куртку. Он терпеливо ждал. Она аккуратно положила куртку на землю. Сняла верхнюю темную блузку, оставляя только бюстгалтер. - Брюки, - приказал он. Она, глядя ему в глаза, медленно сняла брюки и также аккуратно сложила. Фигура у нее действительно была неплохой. И хотя по возрасту ей было уже за сорок, она производила выгодное впечатление. Увидев ее тело, Бреме, уже не колеблясь, шагнул вперед, убирая пистолет. И это было его главной ошибкой. Она была не просто женщина и не просто секретарь. Она была профессионалом, а значит, умела делать такие вещи, какие не могли прийти в голову несчастному Бреме. Для начала двумя руками она ударила его по ушам. Оглушенный, растерянный, он не понял, что произошло, когда она выхватила у него пистолет. Он изумленно смотрел на эту женщину. И последняя его мысль была о ней. Рукояткой пистолета она ударила его по лицу. И он упал, словно подрубленный. Марина взглянула на него и, бросив оружие на поверженного, поспешила одеться. Через минуту она уже сидела в машине, направляясь в "Савой". На этот раз все должно быть действительно хорошо", - уверяла себя Чернышева. Через полчаса она встретилась в отеле с Альфредом Коханом и рассказала ему о своих приключениях. В свою очередь, Кохан тоже рассказал ей о своих. Было решено немедленно покинуть Бонн и переехать в Мюнхен для налаживания контактов с третьим агентом.Собрав свои вещи, они вскоре уже тряслись в вагоне поезда, совершающего рейс между Кельном, Бонном и Мюнхеном. Пассажиров по-прежнему почти не было. Кохан во второй раз слушал ее рассказ о нападении Бреме и гневно хмурился. Он четко представлял себе, что отныне оба его охранника и сам Ульрих Катцер - его заклятые враги. С этим нужно будет постоянно считаться. Единственное, о чем он жалел, это об отсутствии хорошего боевого пистолета. Но бегать с оружием и с паспортом нелегала по Западной зоне Германии было очень опасно. И глупо. Именно поэтому он не взял с собой оружия Рота. Именно поэтому не взяла с собой оружия Бреме его напарница. В столицу Баварии они прибыли поздним вечером. По сравнению с боннским "Савоем" отель "Германия" был просто роскошной большой виллой, насчитывающей девяносто девять номеров. Правда, и цена, в отличие от "Савоя", здесь была соответствующей: более двухсот марок за двухместный номер. Однако такую жизнь они заслужили. Третьим агентом, которого они должны были проверить, был Ворон - Хайнц Гайслер. В руководстве отдела его считали самым перспективным. Но он прекратил работу раньше других, и теперь с ним нужно было налаживать новые связи. Гайслер сам устроился на работу в крупную страховую фирму, и благодаря своему интеллекту и знаниям, играл уже в компании одну из ключевых ролей. Кто бы мог подумать, что за внешностью этого красивого мужчины, спортсмена, бывшего даже одно время чемпиона мира по гребле, может скрываться агент. Кохан и Марина приняли решение встретиться с ним на работе. При этом Кохан настоял на том, что весь разговор он проведет сам, чтобы не испугать человека, занимающего такое положение в обществе. Действительно, Гайслер был довольно известным человеком. Женившись на представительнице руководства знаменитой компании "Мерседес", он, казалось, был счастливчиком. Красивая, молодая жена, правда, уже дважды до него побывавшая замужем, большое состояние... Многие знали, что он переехал из Восточной зоны Германии. Но никаких личных претензий к нему не было. В конечном итоге, человек не виноват, что родился в государстве, постоянно борющемся за мир и ведущем "борьбу за социализм". Гайслер был неизменно доброжелателен по отношению ко всем живущим по соседству людям. Соседям не нравилась его супруга - взбалмошная истеричка Ангелика Бастиан, о кутежах и попойках которой ходили легенды, и не только в Мюнхене. Наследница, внучка одного из королей "Мерседеса", унаследовавшая от матери огромное состояние, она так старательно транжирила деньги, что, казалось, специально поставила себе такую цель. Но даже при всем желании Ангелики потратить ее миллионы и миллиарды было невозможно. И деньги, прирастая к деньгам, все шли и шли на счета этой невероятной женщины. Операцию против нее отдел Циннера готовил особенно тщательно. Здесь нужны были редкие качества мужчины - не просто смазливое мужское лицо, но волевой, сильный характер, известное всему миру имя бывшего спортсмена, высокий интелект, организаторские способности. Такова была неразрешимая дилема отдела Циннера, пока Хайнц Гацслер не выиграл чемпионат мира по гребле. И сразу его фотографии замелькали во всех газетах, вызывая восторг у многочисленных почитательниц. Именно тогда и созрело главное решение: послать Ворона в Мюнхен. Именно там в это время уже добилась неплохих результатов, представляя в Европе людей, сидевших в Пуллахе, Ангелика Бастиан. Именно к ней должен был отправиться один из лучших агентов Маркуса Вольфа. Глава 20 ХАЙНЦ ГАЙСЛЕР Сама идея засылки подобного агента возникла у Маркуса Вольфа, когда он перечитывал биографию семьи Онассис и вдруг выяснил, что дочь самого известного и самого богатого в мире грека вышла замуж за никому неизвестного моряка из Советского Союза. И хотя брак довольно скоро распался, а жена на прощание, по слухам, даже подала один танкер своему бывшему супругу, сама идея подобного союза его очень заинтересовала. А тут еще пришло подтверждение службы наследницы фирмы "Мерседес" Ангелики Бастиан в западногерманской разведке. Гайслера готовили очень серьезно. Он обязан был не просто обратить на себя внимание своей будущей взболмошеной супруги, уже успевшей побывать замужем за представителем известной аристократической фамилии Германии и за не менее известным авто гонщиком На этот раз с Гайслером работали не только психологи, но и визажисты, дизайнеры, искусствоведы. Его учили всему, что могла знать Ангелика Бастиан. А эта молодая женщина, несмотря на свою взболмошеность, была одарена от рождения и получила блестящее образование в Англии и в США. Сам Гайслер в детстве рос без родителей, они погибли в автокатастрофе, и он воспитывался у своего дяди. Гайслеру давали даже уроки эротики. Ангелика была достаточно опытной женщиной. И если бы она почувствовала, что он чуть колеблется либо проявляет нерешительность именно в этом вопросе, все остальные уроки ни к чему бы не привели. Людям Вольфа удалось заснять на пленку одну из оргий с участием Ангелики, и тридцатилетний Гайслер, далеко не мальчик и не ханжа, с ужасом, смешанным с любопытством, узнал многое, о чем он до сих пор не имел никакого понятия. По личному указанию "папаши Циннера" вместе с Гайслером этот вопрос отрабатывали еще несколько внештатных сотрудниц разведки, призванных помочь агенту чувствовать себя непринужденно в любой обстановке. И нужно отметить, что какраз здесь прогресс Хайнца Гайслера был весьма впечатляющим. Он был подготовлен и отправлен во Францию, в Монте-Карло, где тогда отдыхала Ангелика. К тому времени статьи о сексуальности Хайнца Гайслера уже перепечатали все газеты Германии и Франции. На рекламу своего агента Вольф и Циннер не жалели денег. Раскручивая агента, они преследовали одну цель - заинтересовать выбранный объект вербовки таким мужчиной. Были подготовлены и несколько женщин, которые должны были своим личным примером увлекать Ангелику, показывая, каким трудным должно быть завоевание такого приза, как Гайслер. Ведь для многих женщин совсем не так важно, что они сами думают о мужчинах. Им куда важнее, что думают об их избранниках их подруги. С этой точки зрения, агентура Циннера работала особенно эффективно. О первой встрече Ангелики Бастиан и Хайнца Гайслера в Монте-Карло до сих пор ходят легенды. Это был взрыв страстей, вулкан чувств, бешеная страсть обоих, когда огромные апартаменты Ангелики оказывались для них недостаточно велики и они вываливались в большой бассейн, не отрываясь друг от друга. Старожилы Монте-Карло с восторгом рассказывали, что подобного здесь не было никогда. Даже оргии сына князя Ренье не вызывали такого оживленного интереса, как встречи Ангелики и Хайнца. А потом были встречи в Мюнхене. И нежные письма друг другу. И невероятные скандалы, о которых также узнавала страна. Хайнц знал свое дело. Он работал виртуозно, именно так, как ему советовали психологи и сексопатологи, доводя женщину до бешенства и вызывая у нее пароксизмы ярости, смешанные с острым желанием постоянно иметь рядом с собой этого безумца. Наконец в марте восемьдесят шестого они поженились. К этому времени Ангелика была одной из ведущихсотрудниц БНД. Хайнцу Гайслеру пришлось выучиться пить шампанское из бутылок, скакать на лошадях, не спать сутками напролет и, конечно, вести безумную эротическую жизнь, в которой главным был лозунг Ангелики: "все дозволено". Они вместе пробовали наркотики и на глазах друг у друга меняли партнеров. Они проделывали невероятные эротические шоу и продолжали любить друг друга, причем Гайслер с удивлением начинал чувствовать, что ему нравиться подобная безумная жизнь. А вербовка состоялась почти сразу после свадьбы. Гайслер "честно" признался, что работает на англичан. Это привело Ангелику в дикий восторг. Она всегда хотела попробовать новых ощущений, а работа на чужую разведку давала такую редкую возможность. И Ангелика с радостью стала работать на две разведки, свою и английскую. Правда, она и не подозревала, что англичане не читают ее хладнокровных донесений, которые она писала к тому же на хорошем английском языке. Их читали совсем другие люди, сидевшие совсем в другом месте. И, самое главное, что они всегда попадали затем к Вольфу и Циннеру. После крушения Берлинской стены, когда исчез связной, Гайслер несколько раз пытался наладить связь с отделом Циннера, но неизменно терпел неудачу, так и не сумев выйти на своих бывших коллег. В отличие от других агентов, Гайслер был еще и интеллектуалом, во многом доведенным до подобной кондиции из-за предполагаемой женитьбы на Ангелике Бастиан. Именно по этому он относился спокойно к потере связного, понимая, что рано или поздно старые связи будут восстановлены. И в ожидании этих связей он по-прежнему собирал материал, понимая, что разведчики и шпионы будут нужны всегда, а глубоко внедренный разведчик может считаться прекрасным вложением в самый надежный банк, который рано или поздно принесет свои дивиденды. Именно поэтому, когда ему позвонили из отеля "Германия" и сухой мужской голос предложил встретиться, передав привет от "папаши Шварца", он с радостью пошел на эту встречу. Ему казалось, что все его страхи и тревоги наконец стались позади, что снова начнется прежняя беззаботная жизнь, легкая и веселая одновременно, в которой работа на разведку была почти игрой, а все остальные удовольствия реальными и зримыми. Он даже не подозревал, что психологи Циннера давно рекомендовали отказаться от услуг агента Ворона. Они справедливо рассчитывали своеобразный график его падения. Изнурительные ночные бдения, эротические оргии и с привлечением многочисленных партнеров как мужского, так и женского пола и, наконец, увлечение наркотиками - единственно возможным допингом для поддержания подобного образа жизни - пагубно сказывались на интеллекте и здоровье Хайнца Гайслера. Словно шагреневая кожа, сжималось здоровье Гайслера, подрываемое "винными соревнованиями", групповыми сексуальными оргиями и наркотиками, без которых он уже не предстовлял своего существования. Психологи говорили об этой опасности еще в восемьдесят восьмом году. Казалось, можно всегда вытащить человека из грозящей ему беды, в случае необходимости протянуть руку помощи. Но это только казалось. А потом не стало самой разведки и пропали все психологи. И уже некому было протянуть руку помощи Хайнцу Гайслеру, человеку, ставшему легендой Европы и суперагентом "папаши Циннера", заплатившему за это самую страшную цену, какую только мог заплатить человек, - собственную жизнь. Отправляясь на свидание, Хайнц Гайслер еще не знал, что уже неизлечимо болен. Беспорядочные половые связи, неразборчивость в партнерах, вечные измены, откровенное попрание норм божеских и человеческих в постели должны были рано или поздно сказаться. Они и сказались. В крови Хайнца Гайслера уже обосновался синдром приобретенного иммунодефицита. В народе его называли просто - страшным словом из четырех букв - СПИД. Глава 21 МАРИНА ЧЕРНЫШЕВА В назначенный час Хайнц Гайслер приехал на встречу с Коханом. Марина ждала его нетерпеливо, надеясь увидеть этого агента, понять, что именно произошло с этими людьми за то время, пока они оставались без связи и без поддержки отдела Циннера. Приехал все еще молодой, красивый, сильный мужчина, выруливший свой спортивный "Феррари" почти к самому тротуару. Встреча состоялась в ресторане "Джулиана", на открытой террасе которого можно было отдыхать даже в эти холодные ноябрьские дни. Гайслер, сидевший за столиком рядом с Коханом, заказал себе пиво. Кохан ограничился чашечкой кофе. Если бы не лихорадочный блеск в глазах Гайслера, все было бы нормально. Но Марина, сидевшая отдельно, даже со стороны видела его глаза, видела его руки, слышала его прерывистую речь и поняла вдруг, что здесь дело не в Гайслере. Истина начала открываться ей, но она не мешала беседе Кохана и Гайслера, терпеливо ожидая, когда наконец они закончат разговор. Едва Гайслер уехал, как она подсела за столик к своему спутнику. Кохан протянул ей включенный скэллер, который она предусмотрительно передала ему перед встречей, чтобы их не могли подслушать. - Как твое мнение? - спросила она. - Не очень перспективен, но в конкретной ситуации сегодня может принести пользу, - честно заявил Кохан. - Да, да, конечно, - растерянно сказала Марина, - но я не убеждена, что и сегодня он вполне работоспособен. Год жизни без прикрытия психологов "папаши Циннера", видимо сказался и на нем. Ты видел его горящие глаза? - Конечно видел, - кивнул Кохан, - я только не понимаю, на что мы все рассчитывали. Эти агенты уже потеряны для разведки. Все трое. Нельзя было так играть на эмоциях людей. Использоватьих подсознание, их неосознанные мотивы поведения против них самих. Это была игра с обоюдным риском. И она должна была именно так закончиться. Когда начинают пременять приемы старины Фрейда - это грозное оружие, всегда бьющее в разные стороны. Боюсь, что Москва потеряла этих людей. - Да, - задумчиво согласилась Чернышева, - видимо, мне так и придется передать в центр. - Поедем в отель, - поднялся Кохан. И вдруг с коротким отчаянным криком упал на женщину, сшибая ее с ног. В первый момент она даже не поняла, что произошло. Лишь оказавшись на полу, осознала, что он крикнул ей "ложись" и прикрыл ее за секунду до того, как над их головами раздалась автоматная очередь из прохившей мимо машины. Послышались крики прохожих. Он быстро поднялся на ноги, протянул ей руку. - Бежим отсюда. - Кто это был? - спросила она, задыхаясь, когда они были уже на ступеньках лестницы, ведущей в парк. - Опять люди Циннера, - помрачнел Кохан, - они приехали за нами в Мюнхен. Я увидел разбитое лицо Бреме и прыгнул на тебя до того, как он поднял автомат. -Они не успокоятся, - сказала Марина, - но почему они хотели убить и тебя? Ведь ты для них курица, несущая золотые яйца. - Возможно, они хотели убить тебя, - выдохнул Кохан, - может быть, решили, что это будет лучший аргумент для меня. - Нам нельзя ехать в отель, - сказала Марина, - они могут поджидать нас и там. - Это, конечно, возможно, но не обязательно так. Мы проверили всю агентуру Циннера или у тебя есть еще в запасе кто-то четвертый? Она молчала. Они уже подходили к автомобилю, взятому в фирме проката сегодня утром. Он вопросительно посмотрел на нее. - Есть, - сказала она, - в Мюнхене находится еще один бывший агент Циннера. Его тоже нужно проверить. - Договорились, - сказала она, - когда мы выходили из машины, я оставила свою шелковую косынку на твоем сиденье. Кто-то ее переложил, сейчас она лежит на моем. Не нужно садиться в машину. У него вытянулось лицо. Он осторожно обощел машину вокруг. Затем подошел к переднему капоту. Наклонился, присел на корточки, заглянул под автомобиль. Потом поднялся и предложил Марине: - Давай отойдем. - Когда они отошли, он сказал: - Под автомобилем спрятано взрывное устройство. Спасибо.Кажется, ты спасла нас обоих. - Катцер понял, - что не выжмет из тебя ни доллара, и решил тебя убрать, - задумчиво сказала Чернышева, - это очень опасно. Значит, у них приказ на твое убийство. А у нас нет даже оружия. - Что за агент, о котором ты говорила? - напомнил ей Кохан. - Он из Клюппельберга. - Никогда не слышал о таком городе. - Это очень маленький городок у реки Вуппер, примерно в пятидесяти километрах на юго-восток от Вупперталя. Сейчас он живет в Мюнхене, - она говорила медленно, словно вспоминая данные агента, - адрес я тебе скажу дома. Нужно будет передать ему наши вопросы и получить нужные документы. - Хорошо, - кивнул Кохан, - как его зовут? - Я должна сначала проконсультироваться с представителем нашей разведки, - ушла от ответа Марина, - надеюсь, ты меня понимаешь. - Конечно, - кивнул он, - тебе нужно опять пойти на свидание. Где мы встречаемся? - На Лапндверштрассе. Там есть отель "Атриум". Прямо около него. Через два часа. Только постарайся пока не заезжать в наш отель. Возможно, что там тоже ждет засада. Я сама все проверю. А если я не приеду, то приезжай в наш отель сам. Значит, со мной что-то случилось. - Хорошо, - кивнул он на прощание, осторожно отходя от автомобиля, - я позвоню, чтобы полицейские забрали эту машину. Иначе она может разнести здесь несколько соседних домов. Судя по всему, взрывчатки не жалели. Марина уже не слышала его последних слов. Она торопилась. "Клюппельберг, - шептала она про себя. - Какое смешное название - Клюппельберг". Остановив машину, она поехала... в "Гранд-Отель Континенталь". Там должен был ждать связной генерала Маркова. Она вошла в лифт. Нажала кнопку третьего этажа. Поднялась. Прошла по коридору. И, остановившись у триста пятого номера, постучала. Кажется, она начала понимать, кого именно может увидеть. - Войдите, - разрешил ей знакомый голос на испанском, и она вошла в номер. Предчувствие ее не обмануло. Генерал Марков был прав. Увидев человека, ожидавшего ее в номере триста пять, она действительно поняла все. Абсолютно все. И, поняв, решила, что нужно действовать незамедлительно. Разговор был коротким, все было ясно и без слов. Уже через десять минут Марина вызвала такси и попросила отвезти ее... в отель "Германия". И, когда вошла в свой отель, уже не удивилась, увидев сидевших в холле Бреме и его напарника. Она смело подошла к ним. У второго были наложены швы на лопнувшую бровь. - Добрый день, господа, - приветствовала их Марина, - а где ваш шеф? Догадываюсь, он, наверное, у меня в номере. Мужчины переглянулись. И Бреме грубо сказал: - Он не в вашем номере, а в своем. Если хотите, я его позову сюда, пусть с вами поговорит. Он хотел с вами увидеться. - Да, конечно, - согласилась она, - только на этот раз без раздевания. У меня мало времени. Бреме, кивнув, поспешил к лифту. Через минуту он появился вместе с Катцером. Тот холодно смотрел на сидевшую в холле женщину, кажется, даже не понимавшую всю сложность ситуации. - Я не думал, что вы рискнете приехать сюда, - мрачно заметил Катцер, опускаясь в кресло напротив нее. - Мы будем говорить при ваших церберах, или вы позволите им отойти? - спросила она. Катцер кивнул, и оба отошли от них в дальний конец холла. - Что вам нужно? - неприязненно спросил Катцер. - Вы негодяй, Катцер,- спокойно сказала Чернышева, - не дергайтесь. Вы действительно негодяй. Это вы убили связного Клейстера, решив выдать его труп за свой. Вы пустили по нашему следу двух негодяев, посчитав, что можно вытащить из Кохана деньги. И, наконец, именно по вашему приказу сегодня меня едва не убили. Все правильно? Катцер усмехнулся. - За исключением первой фразы, все. Я действовал, как считал нужным. Если хотите, просто спасал свою жизнь. Разве в вашей разведке такого не бывает? - Откуда вы знаете, что я работаю в разведке? - Догадался, - зло ответил Катцер, - мне казалось, что, лишившись связи, Кохан будет сговорчивее. - Стреляли ваши люди, - поняла Марина. - Конечно. Вы напрасно сюда пришли, фрау Чавес. Теперь у вас нет ни единого шанса. - Я пришла установить истину. А зачем вы подложили такой заряд в автомобиль Кохана? - Какой заряд? - не понял Катцер. Даже если бы он не знал этого вопроса, все было написано у него на лице. Она поняла, что наконец нашла ответ на все мучившие ее вопросы. - Никакой, - ответила она, - я просто пошутила, - потом она посмотрела на часы, - давайте сделаем так. Я дам вам два часа, чтобы вы могли отсюда сбежать. Два часа. Через два часа вас пристрелят. Всех троих, Катцер. И у вас действительно не будет ни единого шанса, чтобы спастись. - Не надо блефовать, - улыбнулся Катцер, - мои люди сидят за вашей спиной. Сейчас мы захватим вас, а через два часа и вашего друга. И уверяю вас, что он согласится на все наши условия. - Я повторяю, Катцер, - четко произнесла она, - у вас есть последний шанс спасти себе жизнь. Меньше чем через два часа у вас не будет ни единого шанса. Видимо, что-то в ее голосе все-таки не понравилось Катцеру. Он пристально посмотрел на нее, потом сказал: - Все-таки вы блефуете. Простите меня, фрау Чавес, но я люблю держать синицу в руках, чем искать журавля в небе. Он поднял руку, подзывая к себе своих людей. - Напрасно вы так, - развела она руками. - Отведите ее наверх, - приказал Катцер, - если будет сопротивляться, сразу стреляйте. Только трогать ее до появления Кохана не нужно. Пусть пока посидит в моем номере. - Хорошо, шеф, - улыбнулся Бреме, облизывая губы. Последние слова Катцера он, разумеется, проигнорирует. Эта стерва поймет, как нужно уважать мужчин. - Вы совершаете ошибку, - в последний раз попыталась что-то объяснить Марина. - Идите, - махнул рукой Катцер, - мне достаточно было психологов в отделе "папаши Циннера". На всю жизнь хватит. Не нужно изображать из себя профессионала. Вы ввязались в мужскую игру. Умейте достойно проигрывать. - Кретин, - сказала она, вставая с дивана. Рот и Бреме пошли за ней к лифту. Войдя в кабину, Бреме нажал кнопку пятого этажа, на котором жил Катцер. Потом, не удержавшись, протянул руку и хлопнул женщину по бедру. - Не волнуйся, ничего страшного не будет. Мы славно проведем время втроем. Тфы никогда не спала сразу с двумя мужчинами? Она никак не отреагировала ни на его слова, ни на его жест. Просто задумчиво посмотрела на него так, что у Бреме испортилось настроение. Лифт остановился. - Выходи, - зло приказал он, - толкая женщину. И, непонятно почему, осторожно огляделся. Все было тихо. Они дошли до номера Катцера, открыли дверь, вошли. Катцер занимал двухкомнатный номер. - Можешь идти сразу в спальню, - насмешливо сказал Бреме, - там ты будешь менее нахальной. И в этот момент прозвучал какой-то отрывистый щелчок, словно кто-то ударил костяшками пальцев по столу. Бреме недоуменно оглянулся и увидел, как сползает на пол его напарник. Пуля попала ему прямо в голову. Бреме обернулся и попытался достать свой пистолет. Но второй выстрел точно в сердце заставил его отлететь к дверям. Оен был мертв, еще не упав на пол. Марина закрыла глаза. Она все это предвидела. - Выходите, Ронкаль, - сухо сказала она, - вы уже сделали свое дело. Из соседней комнаты вышел человек лет пятидесяти. Он молча смотрел на лежавшие в комнате трупы. Глава 22 МАРИНА ЧЕРНЫШЕВА Генерал Марков был прав, когда сказал, что она все поймет, увидев его посланца в "Гранд-Отель". Это был Ронкель - самый безжалостный и страшный убийца из их отдела. Кубинец по национальности, он уже давно работал на КГБ, выполняя самые деликатные, самые щекотливые поручения генерала Маркова. Марина знала, что Катцер ей не поверит. Именно поэтому Ронкаль уже ждал обоих посланцев Катцера в его номере. Но она знала, что приехал он не за их головами. Его интересовала совсем другая голова. И она знала, чья именно. Она уже работала с Ронкелем, если пребывание с ним в одной точке земного шара можно было назвать работой. Он был, как заряженное ружье, вечно нацелен на живую мишень. И его рука столько лет не знала промаха, умело отстреливая всех, на кого ему указывал генерал Марков. - Уберите трупы, - попросила Марина, - и старайтесь не показываться на глаза хотя бы еще полчаса. Она вышла из номера Катцера. На душе было тяжело, словно она сама привела этих двоих на заклание. И хотя она видела всю подлость Бреме и его напарника, тем не менее это не оправдывало ее действий. Она знала, что у погибших не было против Ронкаля ни одного шанса. Оказавшись в своем номере, она прошла в ванную комнату, умылась. Холодная вода несколько успокоила ее. Теперь весь замысел операции был ей понятен. Она села в кресло и стала ждать. Через сорок минут в дверь осторожно постучали. - Да, - сказала она равнодушно, словно не беспокоясь, кто именно может войти. Вошел Альфред Кохан. Он удивленно посмотрел на ее лицо и, пройдя в комнату, сел на кровать. - Что случилось? Почему вы не приехали на встречу? - Это уже было не нужно, - равнодушным голосом сказала она. - Почему? - не понял Кохан. - Все и так ясно. - Что ясно? - не понял он. Она посмотрела ему в глаза, улыбнулась. - Англичане говорят: "Измена в имени твоем, женщина" - вспомнила она известную фразу. - А мне кажется, что это больше относится к мужчинам. - В каком смысле? - он нахмурился. Видимо, тоже понимая, что она сейчас скажет. - Агенты были всего лишь прикрытием, - спокойным голосом сообщила Марина. - Вольф и Циннер прекрасно знали, что именно эти три агента представляют наибольшую опасность, так как при их подготовке было хзадействовано слишком много Фрейда. Они перебрали с психологией и психиатрией. Поэтому они и сомневались в этих агентах. Задача была совсем другой. - Какой? - поинтересовался он чужим голосом. - Выяснить, можно ли вам доверять, и проверить, кто мог убрать связного. Вольф подозревал, что это сделал кто-то из его агентов, которому мешал Клейстер. Кохан молчап смотрел ей в глаза. - Про Клейстера мы все выяснили, - сказала она, - Ульрих Катцер разыграл дешевый трюк с самоубийством. Но первый вопрос... - Договаривайте... - Я все время сомневалась. Вы ведь работали в США. Как вам разрешили вывезти из страны три миллиона долларов? Почему американцы не наблюдали за вами? Как могло получиться, что вы так быстро обосновались в Аргентине? Я старалась не замечать вашего повышенного интереса к агентам, вашего искреннего возмущения преследователями. Вы точно знали, что это не могут быть ни КГБ, ни ЦРУ. Так как я работала на КГБ, а вы на ЦРУ. - Продолжайте, - его лицо напоминало восковую маску. - У меня не было доказательств вплоть до сегодняшнего дня. Ваши люди специально заложили взрывчатку в машину, поменяв мой платок, чтобы я могла это заметить. Но они не учли одного обстоятельства - Катцера. Он сломал всю их игру. Катцер приказал пристрелить меня, и автоматная очередь раздалась за несколько минут до предполагаемого взрыва машины. Зачем стрелять в меня, если я все равно погибну в машине? И почему в таком случае нужно убивать вас? Кохан усмехнулся. - Действительно, глупо, - откровенно сказал он. - А это означало, что ваш автомобиль был предназначен для отвода глаз. Американцы просто хотели вывести вас из-под подозрения. А вместо этого оканчательно вас скомпрометировали. Ни один нормальный человек не станет стрелять в агента, который через минуту должен взорваться. Это был прокол, Кохан. Допускаю, что вы в нем не виноваты, но это был прокол. Кохан молча смотрел ей в глаза. Кажется, у нее блеснули слезы. И в этот момент незапертая дверь распахнулась. На пороге стоял Катцер. - Сука, - гневно сказал он, обращаясь к Марине, и поднял пистолет, чтобы выстрелить. Альфред Кохан выпрямился и встал между пистолетом и женщиной. Катцер усмехнулся. - Умирайте оба к чертовой матери, - прохрипел он. Послышался щелчок. Стоявший за его спиной Ронкаль аккуратно прострелил ему голову. Катцерупал в номер. Ронкаль осторожно подвинул его ногу и вошел в комнату, запирая за собой дверь. В его руках по-прежнему был пистолет с надетым глушителем. - Альфред Кохан? - спросил он у стоявшего напротив мужчины. Марина сильно толкнула Кохана и вышла вперед. - Нет, Ронкаль, - приказала она. - Уходите. - У меня приказ, - напомнил Ронкаль. - Уходите, - снова сказала она. - Я приехал сюда из-за этого, - напомнил Ронкаль. - Здесь решаю я, - твердо сказала Марина, - убирайтесь. Ронкаль молчал. Он знал, что должен убрать и Кохана. Но он помнил категорические указания Маркова во всем подчиняться Чернышевой. - Хорошо, - сказал Ронкаль, - это вам решать. Только не задерживайтесь. Мне еще нужно убрать труп. - И он мягко вышел, закрыв за собой дверь. Альфред Кохан и Мария Чавессмотрели друг на друга. Андреас Грунер и Марина Чернышева осознавали, что видятся в последний раз. Они так и стояли в нескольких метрах друг от друга, даже не делая попытку приблизиться. - Спасибо, - сказал наконец Грунер и пошел к дверям. Она молча смотрела ему вслед. Он уже открывал дверь, когда, вдруг вспомнив что-то, снова повернулся к ней. - Англичане не правы, - убежденно сказал Грунер, - это в большей степени относится к нам, мужчинам. И вышел из номера. Марина осталась одна в номере с лежащим на полу убитым Ульрихом Катцером. На этот раз он был действительно мертв. Заключение - Ты, как всегда блестяще справилась с заданием, - говорил ей генерал Марков, - правда, непонятно, почему отпустила живым Грунера. Впрочем, это твое дело. Я приказал Ронкалю дать возможность решать тебе самой. - Спасибо, - она сидела в кабинете генерала, уже зная, что он скоро уходит на пенсию. - Все получилось, как мы и хотели. Разоблачен Грунер. Найден подлец Катцер. Проверена агентурная сеть. Все сделано хорошо. Все довольны. - За исключением двух женщин, - напомнила Марина. - Элоиза Векверт потеряла своего мужа, а Ангелика Бастиан, видимо, скоро потеряет своего. Разве это не ужасно? Я иногда ночью просыпаюсь в холодном поту. Думаю, неужели и мой сын будет когда-нибудь таким подлецом по отношению к женщинам? После этой поездки мне кажется, что любой мужчина способен на самую невероятную гадость по отношению к женщине. Марков задумчиво посмотрел на нее. - Я думал, ты найдешь общую закономерность у всех троих агентов, - сказал он, - разве ты не заметила одной детали? Ты ведь изучала и личные дела. Эта самая важная деталь, которая все объясняет. - Нет, - нахмурилась Марина, - ничего особенного в их биографиях я не заметила. - Все трое: Зепп Герлих, Хайнц Гайслер и Пауль Цехлин - выросли без матерей. Она изумленно посмотрела на генерала. - Да-да, - кивнул он, - у всех троих в детстве не было матери. Откуда у такого мужчины появится уважение к женщине, если он вырос в доме без матери? Разве он может понимать, что такое настоящая женщина? У человека, выросшего без матери, не может быть сочувствия к женщине. - Двадцать лет назад, принимая меня в ваш отдел, вы говорили совсем другое, - напомнила Марина. - Вы говорили мне, что женщина - самое низменное и самое гадкое существо на свете. - Правильно, - грустно согласился Марков, - и знаешь, почему? Потому, что я сам вырос в детском доме? У меня тоже не было матери. Старик Фрейд был прав. Оказывается, без этого важного обстоятельства мы не становимся нормальными людьми. Ребенку нужны отец и мать. Кажется, Брэдбери однажды сказал: "Дети простят вам все, кроме вашей собственной смерти". - Вы становитесь философом, - заметила Марина. - Просто за время твоей камандировки я стал дедушкой. Оказывается, это самое лучшее, что может быть на свете. Даже лучше моей работы здесь. Марина поняла, что генерал окончательно решил уйти на пенсию. Она вспомнила своего сына. Кажется, еще не все потеряно. Она сумеет объяснить ему, что такое настоящая женщина.