е и вы сообщить мне теперь его причину Вы что же, состоите в родстве с фон Палленами? Или что-то другое движет вами? - Скорее всего, что-то другое, но это, вы справедливо заметили, Нетта Казимировна, отнюдь не праздный интерес, - начал было объяснять Микаэль, но Поляков вдруг и довольно резко перебил его: он решился - Со мной, Нетта Казимировна несколько дней назад, именно здесь, на кладбище произошло вот что.... Беслан Шахсаидов Они уже помянули Ахмета, и даже Бес, который спиртного не употреблял не столько в силу религиозных запретов, сколько по причине того, что не находил прелести самых изысканных даже напитков, а более того не терпел ни в себе, ни в других состояния, которое наступало после - состояния, когда человек действия свои не может в полной степени контролировать и, следовательно, за них отвечать, по этой же причине он не признавал никаких наркотиков и в его окружении никто не смел курить даже относительно безобидной и общепринятой на всем востоке "травки". Сейчас Бес сделал исключение для себя и слегка пригубил рюмку ароматного французского коньяка, который, как помнил с прошлых лет знакомства, очень уважал Леха В кусы Алексея Артемьева с той поры мало изменились - и бутылка уже близка была к опустошению, однако не изменился, похоже, и его организм, если Леха и пьянел, то незаметно для окружающих. Так было и теперь и закурив, Леха слегка отодвинул от себя тяжелый хрустальный стакан, словно давая понять, что пить он еще намерен впредь, но сейчас настало время перейти к делу - Я знаю, ты долго слушать не любишь, поэтому постарался информацию максимально систематизировать и ужать, но тем не менее, потерпеть тебе придется и выслушать меня до конца, иначе ты вряд ли что либо поймешь. Хотя, если честно, я и сам пока ни черта толком не понимаю - так нечто туманное и из области мистической, но источники самые достоверные. Так что слушай, будь добр, не перебивай без большой надобности Бес только кивнул, соглашаясь и считая дискуссию неуместной - в конце концов, он и позвал Леху, чтобы слушать - Итак, история эта давняя и начинается в двадцатом году, когда белых здесь на юге, да и повсеместно, разбили на голову и, по существу, Гражданская война завершилась Однако это, по существу и, что называется в историческом масштабе, что же касается реальной жизни, то ты лучше меня понимаешь, что разбить какое- никакое воинство на голову не означает вовсе уничтожить всех его бойцов до единого - кто-то всегда да уцелеет. И вот красные долго гонялись еще за остатками белого воинства, особенно по станицам - казаки, как ты знаешь красных так и не приняли. В общем, карательные акции красных в губернии отличались, как принято говорить особой жестокостью Одним из отрядов командовал некто Тишкин, уполномоченный Губ ЧК, молодой еще совсем стервец был, но как сейчас бы сказали по жизни отмороженный Никого не щадил - ни стариков, ни баб И нацелился этот самый Тишкин на монастырь Да, тот самый, где погиб Ахмет, тогда в двадцатых он был еще действующий. Монастырь небольшой, но в той местности промеж казачьих станиц единственный и знаешь, казаки и вообще местное население, да и власти тоже его сильно почитали Более того, считалось, что вода из монастырского колодца обладает целебной силой и вроде как святая, за тысячи верст люди съезжались на богомолье и за крынкой святой воды. Еще славился монастырь своей настоятельницей Та была дамочка не простая, урожденная княжна Долгорукая - один из древнейших дворянских родов России, почитай от Рюриковичей, ну и не бедный, как ты понимаешь. Однако девица та в ранней молодости еще приняла постриг и монашествовала, судя по всему более чем исправно, по крайней мере дослужилась до должности игуменьи - то есть настоятельницы монастыря Этого самого, о котором мы с тобой ведем речь Так вот ее в здешних краях почитали едва ли не святой, приписывали ей всякие чудодейственные возможности - то младенца больного одним прикосновением руки вылечит, то предскажет что какому казаку, а оно в точности и сбудется. Словом, местная бабка Ванга Слышал наверное про такую в Болгарии? И к ней тоже народ из дальних мест тянулся - кто лечиться, кто про судьбу узнать... В общем тот самый чекистишко про монастырь и настоятельницу был наслышан и решил, что обязательно и непременно должна она в монастырских подвалах прятать недобитых белогвардейцев. Причем упрямый был, мерзавец, сверх всякой меры. Местное большевистское начальство поначалу к его идеям не очень-то прислушивалось и монастырь трогать не велело Знаешь, думаю головы - то не у всех коммунаров были дырявые - понимали что значит монастырь для местного населения, а может и просто побаивались трогать игуменью - кто знает, чего она там на самом деле может наворожить Но тот, гад, упорствовал и в Москву даже телегу накатал, дескать потворствуют местные власти контрреволюционному очагу Собственно, с этой его телеги, которая в архиве соответствующего органа сохранилась, я за эту историю и зацепился Мало ему показалось, он бывшему своему командиру - тогда еще командующему кавказским фронтом Тухачевскому письмецо отписал про то, как саботируют на местах окончательный разгром белогвардейщины и белоказачества. Тот тоже, хорош был гусь, письмецо то подметное, вместо того, чтобы в корзину или в печь, переслал в Москву некоему чину в лубянском ведомстве - и дело пошло. Получил господин, то есть товарищ Тишкин особые полномочия на разгром белогвардейского очага, затаившегося в монастыре под прикрытием игуменьи - Ну ему-то потом аукнулось - заметил вдруг Беслан, впервые за весь рассказ перебив Артемьева и весьма того удивив, но отнюдь не тем, что перебил, к этому - то как раз он был готов в любую минуту, а содержанием реплики - А ты откуда что знаешь? - Про Тухачевского - то? Обидеть хочешь, Леха? - Упаси Боже. Так ты про маршала? Да, ему-то аукнулось, ну думаю, не только это, а много еще чего Нет, я думал, ты этого Тишкина имеешь в виду, тому-то как раз удивительным образом с рук все сходило Можешь представить себе, ни разу, сукин кот, под репрессии не попал, а у самого руки в крови не то что по локоть, по самые плечи - я его личное дело читал - мурашки по коже. - Потому, может и не попал, что - по плечи - как-то неопределенно и задумчиво, непохоже на себя, произнес Беслан, и Артемьев поспешил с ним согласиться - Может быть, все может быть. Ну так вот. Возвращаюсь к нашим баранам, то есть к чекисту Тишкину, который получил полный "карт-бланш" и как ты понимаешь, должен был теперь хоть расшибиться, но контрреволюционное подполье в монастыре обнаружить и уничтожить И, вот тут, дорогой мой, начинается самое страшное Мы с тобой, прости, что ставлю между нами знак равенства- ты человек конечно в военных делах - не мне чета. Но тем не менее повторюсь - мы с тобой люди бывалые - крови, смерти, страстей разных на своем веку повидали Я пол войны рядом с тобой был, ты знаешь я всякое видел, меня и из колеи выбить трудно Но вот что скажу я тебе, Беслан, когда я читал материалы расследования деятельности чекиста Тишкина, а было и такое, даже ЧК сочло необходимым разобраться, что же он там наворотил, так как слухи и до Москвы докатились, и страшные слухи, волосы у меня стояли дыбом и было мне в пустой комнате, которую мне в архиве выделил как-то неуютно Веришь ли? - Артемьев, очевидно, не преувеличивал Даже сейчас, когда он торопливо пододвинул к себе недопитую бутылку коньяка и стал наливать ароматную золотистую жидкость в тяжелый стакан, рука его вдруг задрожала и горлышко бутылки несколько раз предательски звякнуло о резной толстый край стакана. Не преувеличил Артемьев и, говоря о себе, он и вправду несмотря на малый рост, был парнем отнюдь не робкого десятка и не то что не избегал крутых, а порой и смертельно опасных ситуаций, но, можно сказать, что сознательно искал их и, уж по крайней мере, никогда не упускал возможности лично поучаствовать, если таковая ситуация вдруг складывалась где-нибудь поблизости. Он был многократно бит, обстрелян, трижды серьезно ранен и десятки раз находился в нескольких шагах от неминуемой смерти Это Беслан мог свидетельствовать сам, и Лехе не было никакой необходимости произносить столь длинную тираду, чтобы убедить его в этом Что же касается того, что довелось повидать репортеру и чему быть свидетелем, то и здесь с большим основанием, чем Бес никто не мог подтвердить его правоту, потому что действительно пол войны назойливая лехина камера сопровождала Беслана и его людей едва ли не всюду, где они бывали, а там, где проходили его люди... Но об этом Беслан именно сейчас почему-то вспоминать хотел меньше всего Это было странно, поскольку никогда раньше ни одного из своих поступков он не стыдился, полагая, что все сделанное им, сделано во имя действительно высоких целей и, значит, сделано правильно Но обдумать это сейчас не было времени, и желания такого он не испытывал Он просто поторопил Артемьева, одновременно и успокоив его: - Верю, Леха, почему нет? Нет на свете ничего страшнее того, что могут сотворить сами люди. Дед мой так говорил и не мне теперь с этим спорить. Так что же там было написано, в этом архиве? - Ничего, Беслан. В том-то и дело, что почти ничего То есть кое что все же было. Итак, Тишкин, собрал в отряд самых верных своих людей и добровольцев, почитай - самых головорезов, и рванул в монастырь Однако, вышла незадача, никакого белогвардейского подполья обнаружить в монастыре не удалось. Вероятнее всего его там никогда и не было, а если и забрели когда-то два-три раненых юнкера, то и те к тому времени уже, получив посильную помощь и залечив ранения гостеприимные стены монастыря покинули. Впрочем, думаю, что и не было никаких раненых юнкеров, слишком отчужден был монастырь степью от внешнего мира Но Тишкину без подполья возвращаться в город было никак нельзя Словом учинил этот паскудник среди пятнадцати монашек следствие по полной программе - Могу себе представить... - Не можешь. Даже ты, Бес, не можешь Одной из монашек, даже не монашек, послушниц еще, то есть девчонке, которая только готовилась принять сан чудом удалось бежать, она и рассказала потом, но не сразу Потому что сразу лишилась рассудка и много лет бродила по станицам как юродивая, пока не угодила в психбольницу, которая по странному стечению обстоятельств разместилась как раз на месте бывшего монастыря. Но об этом позже. Пока же из документов следовало, что отряд Тишкина обнаружил в стенах монастыря, как и предполагал очаг белогвардейского сопротивления и вступил в неравный бой Заметь - неравный. То есть в этом сопротивлении насчитывалось немалое количество вполне боеспособных и вооруженных мужчин, которые отряду красных оказали достойный отпор. В этом бою отряд Тишкина понес немалые потери, а именно - шестеро бойцов пали смертью храбрых, защищая интересы мировой революции, но оставшиеся были на высоте и покрошили противников, всех до единого. Таким образом, с белогвардейским подпольем не территории губернии было покончено. Все это следовало из раппорта командира отряда, уполномоченного губернской ЧК Тишкина. И все это было от начала до конца- откровенным и наглым его враньем. Потому что не было никакого очага и никакого сопротивления, а были зверства Тишкина, который добиваясь от монашек признания в пособничестве белогвардейцам совсем осатанел и дошел до таких низостей, что шестеро бойцов из его же отряда не выдержали и выступили против него, требуя прекратить издевательства над беззащитными женщинами, за что немедленно поплатились собственными жизнями. Тишкин объявил их предателями, переметнувшимися на сторону контрреволюции и приказал хранящим ему верность бойцам отряда бывших товарищей расстрелять на месте Приказ был выполнен. Более того, полагаю, между командиром и оставшимися в живых бойцами было по крайней мере на тот момент достигнуто полное взаимопонимание, потому что версия, изложенная в рапорте Тишкина получила их полное подтверждение Естественно, расстреляны были и несчастные монахини, чьи признания уже, собственно, никого не интересовали - Так откуда же все стало известно? - Тайное, Беслан, как утверждают классики или не классики, а древние - не помню, не важно, тайное - всегда становится явным. Это точно. Сам много раз проверял. Так вот отряд с триумфом возвратился в губернский центр, Тишкин получил повышение по службе, бойцы - соответственно тоже получили свои пряники, кому сколько причиталось. Но - то ли кто-то счел себя обиженным, то ли кого-то замучила совесть, то ли - просто кто-то решил насолить слишком уж удачливому чекисту, словом возникла новая телега в Москву, теперь уже анонимная, которая все то, что я тебе только что поведал, в себе и заключала. Время тогда было строгое, не то что ныне. На сигналы с мест принято было реагировать, причем незамедлительно. Короче, была комиссия из Москвы, которая с этой историей пыталась разобраться. Однако - увы и пшик! Ничего определенного та комиссия установить не сумела. Сам Тишкин и все его бойцы - подельнички упорно стояли на своем. Правда - читал я их объяснения с описаниями всех событий, в показаниях очень сильно путались, сукины дети, детали не совпадали и явные противоречия в глаза бросались, но год тогда, Бес, заметь был всего лишь 1923. Еще ЧК было ЧКой, а не Народным Комиссариатом Внутренних Дел и обыкновения своих допрашивать с пристрастием, то бишь пытать, господа чекисты еще не имели, а быть может, принимали комиссию как-нибудь очень уж гостеприимно и ласково. Словом, если придерживаться архивных документов, то работа комиссии не увенчалась успехом, то бишь факты изложенные в анонимном сигнале, не подтвердились И вот еще одно любопытное обстоятельство Спустя несколько дней после отъезда московской комиссии, одни из бойцов тишкинского отряда вдруг ни с того ни с сего взял и повесился на вожжах в собственном сарае. Поступок его истолкован был однозначно, анонимку написал он и, не вынеся угрызений совести или в бессильной ярости от того, что замысел его погубить товарищей не удался, свел счеты с жизнью Туда, ему и дорога. Собаке, что называется, собачья смерть. Вопрос был закрыт окончательно. Тишкина, правда в скором времени и при активном содействии местного руководства то ли в силу недюжинных способностей, то ли от греха подальше перевели и с большим повышением в Москву Все. Архивная история на этом, можно сказать закончена Но! - Леха предостерегающе поднял вверх палец, предвидя недовольный вопрос Беслана, - Это, что называется, только присказка, сказка - впереди. Дмитрий Поляков - Бедный мой мальчик, как же вы все это пережили! - маленькое оконце церковной лавке уже почти неразличимо на темной стене Пока они говорили, наступили сумерки, а за ними подкрался и вечер Впрочем говорил все более Поляков, изредка лишь перебиваемый короткими, уточняющими репликами молодого князя Куракина. Старая дама же, напротив, все это время хранила молчание, и иногда Поляков начинал сомневаться, уж не задремала ли она, утомившись его не вполне гладким повествованием и теми минутами пережитого волнения, которое вызвал он своим стремительным вопросом. Но - нет, она не дремала и видимо слушала его очень внимательно, боясь потревожить какой-нибудь репликой и только сейчас, сочтя историю его законченной, позволила себе заговорить, - Да скажите мне прежде всего вот что! Это же очень для вас важно Верите ли вы в Бога? - Не знаю. Раньше думал, что не верю, да и просто не задумывался над этим - Несчастный! Где же возьмете вы силы все это пережить? - Не знаю, Нетта Казимировна Буду стараться. Ведь жив же до сих пор - Что ж, Господь милосерд. Возможно, он протянет вам руку В том, что в вас нет веры, ведь и вины вашей-то нет Я буду молиться за вас Но вы не молитв ведь от меня ждете. Выходит теперь моя очередь поведать вам историю не менее странную, чем та что приключилась с вами, но безусловно не такую жуткую Только прежде, ответьте мне еще на один вопрос - этот уж точно последний - Сколько угодно - Как поняла я из вашего рассказа, ранее вы никогда фамилии фон Паллен не слыхали, история страшной гибели их семейства вам неведома и никаким более образом ко всем этим несчастным людям и их памяти вы отношение не имеете и иметь не можете. Ни по родству, ни каким еще образом. Так ли я поняла вас? - Так По крайней мере, до сего дня я в этом был уверен - Что ж, не верить вам у меня оснований нет Но тем более странно тогда, что вся история эта произошла именно с вами Однако, сначала я расскажу вам, что известно мне, а уж после мы вместе еще раз, ежели вам конечно будет угодно над этим поразмыслим. Слушайте же. Все, что известно вам от Мишеньки о семействе фона Палленов и страшной кончине их в Сантк-Петербурге в новогоднюю ночь года 1917 - сущая правда. Сама я семейству этому к счастью представлена в ту пору не была. Говорю я " к счастью" от того, что молодые фон Паллены - и старший брат Степан или Стива, как тогда модно было называться, и младшая сестра его Ирина, зовущаяся тогда Ирэн, пользовались в обществе самой дурной репутацией. Их принимали, конечно, но только из уважения к фамилии, а более из жалости к несчастной баронессе Нине Дмитриевне, которую многие любили. Она же, несчастная видя грехопадение своих детей ничем препятствовать этому не могла и очевидно от этого сильно страдала. Ее искренне жалели и на многое закрывали глаза. А было на что - молодые фон Паллены знакомства водили самые недопустимые, места посещали такие, о существовании которых порядочным людям и знать не полагалось, но о мертвых говорить плохо как известно не следует, к тому же смерть обоих была страшной - А разве известно что, о том как умерла Ирина фон Паллен? - не удержался от вопроса Микаэль - Да ведь достаточно уже и того, голубчик, что она лишилась рассудка Причем совершенно. Я точно знаю, что была она неизлечимо больна, когда княжна Ольга увозила ее из города. Неужто этого тебе недостаточно? Как умерла? В безумии, очевидно. И слава Богу, если своей смертью. А то ведь большевики не делали различия, болен ли, нет ли, для них все едино было, если дворянка, к тому же еще и аристократка древнейшего русского рода. Канула, несчастная, в бездне проклятой нашей революции. Что же до Стивы, то, прости меня Господи, согрешу - и скажу вам, молодые люди, что это был мерзавец редкостный. Он и погубил чистое создание, подругу мою Верочку Смиренину. Про то как он совратил ее и склонил к грехопадению говорить вам не стану, вы и так знаете наверняка. Об том много судачили, да и сейчас еще помнят, а мне старухе, не годится про такое рассказывать молодым мужчинам. Так вот, Верочка негодяя этого все же простила и всей своей чистой и преданной душой своей любила до последнего издыхания. И страшно по поводу столь ужасного конца его убивалась Мы и увозили ее из Петербурга после переворота почти без памяти. Благодарение Господу Богу и, светлой памяти, княжне Мещерской, уже здесь, в Париже, более ли менее оправилась она, и когда открыт был приют, начала работать в нем Причем прилежнее и бескорыстнее не было у нас сотрудницы, даю вам слово Однако до конца видимо от пагубной страсти к совратителю своему она, несчастная, так и не излечилась. Открылось же это много позже, и вот при каких обстоятельствах. В приюте Верочка исполняла самые разнообразные обязанности, не гнушаясь любой работы, в том числе ей поручено было оформление документов на умерших наших постояльцев и решение всех вопросов, связанных с их погребением здесь, на этом кладбище. Местные власти тому никогда не препятствовали, а поскольку постояльцы наши в большинстве своем были люди очень пожилые и перенесшие многие тяготы и лишения, настали годы, когда умирали они часто, порой по несколько человек в один день. Работы в такие скорбные дни у Верочки, как вы понимаете, господа, было предостаточно, но она всегда справлялась с ней и никогда не роптала, не допускала ошибок и потому, никому в голову бы не пришло проверять ее. И вот однажды, помню было это великим постом и едва ли не на страстной неделе, приходи она ко мне в комнату уже поздней ночью сама не своя. Бледна как смерть, вся горит в огне, дрожит, и глаза какие-то безумные Становится она передо мной на колени и говорит: - Нетта, я более не могу молчать, хочу открыться тебе, потому что чувствую - смерть моя близка - Господь с тобой, Верочка, - отвечаю я ей, какие могут быть твои грехи, мы ведь каждый день друг перед другом как на ладони Ты, видно, больна теперь и может быть, что и бредишь Но она упорствует и просит, чтобы я, не перебивая, выслушала ее Что ж, делать нечего, стала я слушать ее, хотя впору было бежать за врачом, да и за священником И вот в чем покаялась мне Вера. В один из дней, когда умерших в приюте нашем было особенно много, человека три, а то и четыре, она понесла в муниципалитет документы на из захоронение, да тут и нашло на нее помутнение рассудка, иначе я это до сих пор, прости меня Господи, не называю. Словом, к тем трем или четырем новопреставленным приписала она еще одно имя. Какое - думаю, вы догадаетесь и без моей подсказки. То есть все это время одержима была она, оказывается, идеей иметь подле себя не то чтобы могилу Стивы фон Паллена, но как бы ее подобие и быть похороненной после своей смерти рядом с этой плитой. Вот такая странная и богопротивная, прямо скажу вам, фантазия И что же? Фокус это ей удался. Местные чиновники так привыкли к ней и к ее аккуратности и скрупулезности при оформлении всех необходимых документов, что подлога не заметили Она же на скудные сбережения свои заказала плиту и установила ее в отдаленном уголке так, чтобы подольше никому на глаза она не попалась из людей сведущих К тому времени, было это не так уж сложно, кладбище разрослось, русские, живущие уже не только в Париже, но и по всей Франции стали везти сюда хоронить своих близких, и на скромную плиту никто не обратил даже внимания. Так и стала я хранительницей ее страшной тайны, потому что в ту ночь у образа Божьей матери взяла она с меня слово, что до ее смерти никто о том подлоге не узнает, а как умрет она, так я похороню ее непременно рядом стой плитою. Отказать ей я не смогла, уж очень любила я ее и было за что - кроткая и чистая душа была у несчастной, думаю, что и Господь простил ей грехи ее. К тому же в ту ночь она была действительно уже очень больна, скоро после пасхи слегла с тяжелым воспалением легких и тихо угасла той же весной. Волю я ее выполнила, могила Верочкина рядом с той проклятой плитой, возле которой приключилась с вами, дорогой мой, эта странная встреча. Вот вам и весь мой сказ. Теперь вроде и мне на душе стало легче, все же тяжкий груз возложила на нее любимая кроткая подруга моя - Верочка, Царствие ей Небесное и вечный покой В комнате было уже совсем темно, но никому в голову даже не приходила мысль зажечь свет, словно разговор этот только и мог вестись в сумерках, да в темноте Все помолчали еще немного Старая дама переводила дух, столь длинное повествование, да еще всколыхнувшее давние и волнующие ее воспоминания, далось ей нелегко. Поляков же никак не мог собраться с силами и задать вопрос, который мучил его едва ли не середины рассказа Нетты Казимировны, когда помянула она семейство фон Палленов, хотя и сказала, что лично не было знакома ни с кем из них. Однако она словно бы услышала его и слабый голос вновь обратился к нему из темноты - Я чувствую, Дмитрий, вы хотите о чем-то спросить меня. Не смущайтесь, друг мой, в вашем положении, вы должны быть отважны - Как вы узнали, Нетта Казимировна? Да, я хотел спросить. Та женщина, что повстречалась мне и так обошлась со мною потом, я ведь описал вам ее внешность... Не встречалась ли она вам, ведь вы наверняка бываете у той могилы, то есть плиты, посещая могил у вашей подруги? - Нет, дорогой мой, женщины такой я здесь никогда не встречала Но, мужайтесь, Дмитрий, то что я скажу вам сейчас возможно покажется вам странным и даже дикими. Если бы верили в Господа, я бы просила вас сейчас призвать его на помощь. Но - нет, так извольте принять это сами. Та женщина, как вы описали ее, а описали вы ее чрезвычайно ярко - есть точный портрет Ирэн фон Паллен, сестры Степана. Я никогда не видела ее, но Верочка была с ней знакома и рассказывала об этой женщине чрезвычайно много, она восторгалась ею и пыталась даже, бедняжка, подражать ей. Вы в точности повторили мне те рассказы. Словно я снова слушала мою незабвенную Верочку. Собственно, в верочкиных вещах остались и фотографии ее и я могу их вам передать на время, а если пожелаете, то и насовсем, мне до сей особы дела не было и нет. Однако, как объяснить сходство вашей дамы и Ирэн, я не знаю, да верно и никто не может этого знать. Этот вопрос, Дмитрий, вы для себя должны решить сами. Однако послушайте женщину за плечами которой без малого уж сто лет, без истиной веры сделать это будет вам трудно, если вообще возможно.... Более сказать мне вам нечего. Прощайте. Я помню, что обещала молиться за вас и слово свое, пока жива буду, сдержу Быть может, Господь не оставит вас Они расстались, довезя старую даму до порога ее маленького домика, расположенного совсем рядом с кладбищем. Уже прощаясь, она еще раз предложила ему фотографии Ирэн фон Паллен Он согласился, но не желая тревожить старушку своим нашествием, они отправили с ней водителя, который скоро вернулся в машину, неся в руке тонкий пакет. Поляков распечатал его - внутри была всего лишь одна фотография, выполненная на плотном картоне, как принято было в начале века, когда, собственно, и сделано было это фото. Однако он готов был поклясться кому и на чем угодно, что женщину изображенную на фото, причем нимало не изменившуюся с тех далеких пор последний раз он видел чуть больше недели назад на пороге своего номера в отеле " Де Крийон" Беслан Шахсаидов Волнения Лехи, относительно того, что Беслана, снедаемого нетерпением, в конце концов выведет из себя его длинное повествование, к тому же на первый взгляд не имеющее прямого отношения собственно к предмету расследования, затеянного Бесланом, были напрасны Беса история, поведанная Лехой неожиданно увлекла и даже задела за живое. На рассказ об эпопее кровавых дел чекиста Тишкина душа его вдруг откликнулась остро и почти болезненно, причем отношение его к услышанному было двойственным. С одной стороны - ничего кроме омерзения и презрения чекист Тишкин со всеми своими доносами, подлогами и пытками у него не вызывал, да и вроде бы вызвать не мог, Бес при всем своем сумасбродстве и неистовстве был, безусловно, человеком чести. С другой же - все услышанное посеяло в незатуманенной обычно душе Беса какую-то смуту и необъяснимую тревогу. Он даже испытывал нечто, отдаленно напоминающее незнакомое ему прежде чувство вины, словно он сам творил все, о чем рассказал сейчас Леха, либо мог, но не предотвратил совершение всех этих мерзостей кем-то другим. Чувство это Бесу было неприятно и он склонен был торопить Леху с дальнейшим рассказом, подсознательно надеясь, быть может найти в нем нечто, что избавило бы его от неприятных и непривычных ему душевных переживаний. - Хорошо, хорошо, Леха, я уже понял, что это только пролог, но будет ли дальнейшее? Как оно называется, кажется эпилог? А? - Будет, не сомневайся. Но между прологом и эпилогом как раз и заключается самое главное - Так излагай, я весь внимание. - Излагаю. Говоря о том, что на этом, собственно, и все, я имел в виду, что большего не обнаружил я в чекистских архивах, но история, к счастью, запечатлена не только в них. К слову, один очень пожилой уже товарищ, бывший сотрудник архива, теперь разумеется пенсионер и ветеран органов, по большому секрету поведал мне, что многие документы из дел, посвященных этой загадочной истории было безвозвратно изъято и, видимо, уничтожены, когда сильно подросший по службе Тишкин воцарился на Лубянке и достиг тех постов, когда мог уже командовать и чекистским архивом тоже. Так вот если бы мы полагались только на ФСБ здесь можно было поставить точку. Точку можно было бы поставить, если бы история эта получила свое продолжение( а она его получила - и еще какое! ) в году эдак 1937, 1939, 1949, словом- до 1953 то есть до смерти вождя всех народов, когда, как ты конечно знаешь карательные органы в нашей с тобой тогда еще общей стране были едины и неделимы Но история - дама хитрая и осторожная, впрочем не без оснований. Так вот, она решила вновь обратить внимание общественности на события тех далеких лет аж в середине семидесятых годов. В ту пору единство органов было уже не то чтобы подорвано, а, прямо скажем, находились они в прямом и почти открытом противостоянии Милицией и органами внутренних дел заведовал тогда, как ты может быть помнишь Николай Анисимович Щелоков, а государственной безопасностью ведал Юрий Владимирович Андропов. И сказать, что эти два крупные государственные деятели мало симпатизировали друг другу, значит ничего не сказать. Борьба между ними за влияние в империи шла не на жизнь а на смерть, в соответственном положении находились и руководимые ими органы Кто там был прав на самом деле - судить не нам, время, возможно рассудит, но придет оно, сдается мне, еще очень не скоро. Для нас же важно то обстоятельство, что к середине семидесятых годов на месте злополучного монастыря разместили психиатрическую больницу, которая была сначала областной, а потом как бы сама собой, постепенно превратилась во всесоюзную. Причем очень своеобразного профиля - туда помещали беспамятных бродяг со всего Союза, зэков, лишившихся рассудка за колючей проволокой, тех, кто признан был невменяемым и подлежащим принудительному лечению по приговору суда - словом больница едва ли не автоматически перешла в ведение Министерства внутренних дел. Причем сложилось так, что именно в середине семидесятых годов там работало несколько довольно известных и маститых даже психиатров, которые, мягко говоря, разрабатывали новые направления советской психиатрии Что такое была в ту пору советская психиатрия ты, я думаю, как и все мы теперь много читал и слышал. И можно предположить, что это были за направления и кто служил подопытным материалом для этих эскулапов в погонах Так что репутация у больнички той, была - сам понимаешь... Ее все психи и те, кто мог попасть в эту категорию по известным нам основаниям боялись как черт ладана. И вот именно в эту больничку, причем совершенно случайно попадает в году 1972 действительно совершенно сумасшедшая бабка, из местных, которую в окрестных станицах знала едва ли не каждая собака, потому что лет сорок с небольшим до того, она бродила по тем местам Попрошайничала, юродствовала, жила, словом, Божьей милостью, тихая умалишенная бродяжка. Говорили, что в ранней юности была она послушницей в том самом монастыре и чудом избежала большевистской расправы, но от нее добиться чего-либо путного было невозможно Однако грянула в ту самую пору очередная кампания, до которых в период застоя власти были сильно охочи - надо ж им было хоть изредка проявлять свою десницу. Так вот та кампания оказалась как раз направлена на борьбу с бродяжничеством и тунеядством, точно не знаю, но престарелую бабку в рамках кампании, что называется " замели" и, поскольку больничка-то - вот она была - рядышком - быстренько туда определили, даже казенных денег тратить не пришлось на этапирование. Дальше история эта, как говориться, несколько подернута мраком. То ли, несчастная бабка просто в недобрый для себя час попала под руку маститым психиатрам-исследователям, то ли в стенах, некогда ей знакомых, с ней на самом деле стали твориться странные вещи, сие неведомо Известно лишь, что в силу неадекватного поведения больной N, она была привлечена к участию в ряде медицинских экспериментов, которые оказались столь успешны, что больная в подробностях вспомнила события, свидетельницей которых была почти сорок лет назад и которые, собственно привели ее психику в столь плачевное состояние. Как ты понимаешь - я пересказываю своими словами содержание официальных медицинских бумаг, но смысл передаю в точности и практически близко к тексту. - А текст-то все-таки в архиве? - А вот и нет! Но не спеши, обо всем по порядку Хотя, должен заметить - зришь в корень. Конечно, такой документ должен быть надежно упрятан в архиве, не знаю уж каком - милицейском или медицинском. Но в - в архиве. Однако из-за той самой сумасшедшей бродяжки, вернее из-за того, что выдала она изумленной психиатрической общественности в ходе эксперимента, заварилась такая каша... В общем, на свет божий снова выплыла и во всех подробностях история "подвигов" доблестного чекиста Тишкина во время разоблачения им белогвардейского подполья в стенах монастыря. Более того, сумасшедшая или к тому времени уже излечившаяся, уж и не знаю как правильно, старуха не только рассказывает, как выбивал из сестер во Христе во главе с их настоятельницей признания товарищ Тишкин, и как возмутились этим шестеро его бойцов, и как приказал их доблестный командир за то расстрелять, но и указывает место, куда были сброшены и наспех забросаны землей и камнями трупы - Колодец? - привычно бесстрастный Беслан сейчас не сумел совладать с собой. Восклицание его было больше похоже на вскрик и он так сильно и стремительно рванулся вперед, что под напором его широкой груди, дрогнул разделявши их стол и высоко плеснулась янтарная жидкость в тяжелых стаканах и на дне коньячной бутылки. Будь стаканы чуть более полными - коньяк непременно выплеснулся бы наружу, но себе Беслан больше не подливал, а Леха к содержимому своего стакана прикладывался периодически - таким образом, все обошлось слабым всплеском - Конечно, колодец. Вот видишь мы уже и подбираемся к самому главному. Колодец, будь он тысячу раз неладен. Конечно же, его раскопали это тогда оказалось несложно, потому что старуха не соврала, и закидали его кое-как в спешке. В колодце обнаружился страшный клад - клад из человеческих скелетов, сохранивших кое-где на себе фрагменты кожи, волос и истлевшей одежды и обуви. Словом, зрелище.... Местные власти, те, кто оказался в эту историю посвященным, а она была, конечно, сразу же засекречена, от греха подальше не мешкая, сообщили обо всем в Москву. Как и в первый раз, в степной монастырь прибыла солидная московская комиссия, вернее следственная бригада Министерства внутренних дел СССР, функции которой, собственно, свелись к тому, чтобы сверить на мете правильность всего запротоколированного местными властями ранее, еще раз осмотреть местность и вместе с изъятыми документами отбыть в Москву Да, вот еще что, не очень существенное на первый взгляд, что потом в нашей истории сыграет немалую роль, было принято решение изъятые из колодца останки погибших от рук Тишкина и его команды людей оставить временно на специально хранение в областном судебно-медицинском морге Как ты понимаешь, решение о том, как и где их захоронить было сугубо политическим и приниматься должно было на соответствующем уровне. К тому же именно тогда обнаружилась некоторая странность, но и ее должно было разрешить следствие. По факту обнаружения останков было возбуждено, как и требовалось по закону, уголовное дело. Итак, комиссия отбыла в Москву и там-то разразилась настоящая, но скрытая от мира трагедия. Теперь я скажу тебе самое интересное из того, с чем сталкиваемся мы на этом этапе истории. И, пожалуй, самое страшное, пострашнее извлеченных из колодца трупов Так вот, год, как ты помнишь идет 1973. И вот в этом самом 1973 году товарищ славный чекист Тишкин все еще жив, и мало того - в строю, в самом, что ни на есть центральном аппарате Комитета Государственной безопасности СССР, в генеральских погонах, при генеральской должности и под непосредственным руководством самого товарища Андропова. Вот такая история. - То есть он работал в КГБ? - Бес думал всегда, что эту проклятую страну, то отнимавшую, то возвращавшую ему Родину, презиравшую его - лицо кавказской национальности и тут же ложившуюся под него за пару сотен или пару тысяч долларов как продажная вокзальная шлюха, убившую всю его семью и теперь вот еще и единственного друга, он знает как свои пять пальцев, как содержимое карманов своей боевой бессменной на протяжении уже лет пяти, камуфляжной куртки Он думал, что нет ничего такого в истории этой воистину империи зла, что заставит его не то что содрогнуться, а просто удивиться даже. В этом уверен был он и порукой той уверенности были все сорок лет его жизни в этой стране, включая и годы когда он воевал с ее прогнившей до основания армией. Однако услышанное Беса потрясло и повергло в шок. Прав был Леха - это было страшнее истории про трупы в колодце - Не просто работал, Бес, он там руководил.... И вот папку, содержащую такие документы против него привозят в Москву и кладут на стол одного из руководителей МВД. Как ты думаешь, что происходит дальше? Тишкина арестовывают, отстраняют от работы, исключают из партии, возбуждают против него уголовное дело или по крайней мере начинают хотя бы партийное расследование? Да ничего подобного! За него начинается смертельная схватка между двумя монстрами - МВД и КГБ, а по существу между Щелоковым и Андроповым. То есть конечно же не за него, а за очередной шар в лузу противника, но ведь какой это был шар, а Беслан? Ради такого шара, мне кажется, можно было на время прервать и всю партию! Нет, не прервали. Яростно погрызлись под ковром на Старой площади и, увы, на этот раз КГБ из под ковра выползло победителем. Дело закрыли, психиатров-исследователей перевели в аналогичные учреждения системы КГБ, благо недостатка в таковых не было и хорошие специалисты явно пришлись ко двору. Персонал больницы, после соответствующих бесед, тоже расформировали - кого куда. Больничку из ведения МВД вывели и передали областному отделу здравоохранения, то есть она опять стала областной психиатрической Что еще? - Старуха? - Да вы гуманист, господин Шахсаидов... Про несчастную старуху в той кутерьме которая заварилась никто даже и не вспомнил, она как-то бесследно исчезла, никем не замеченная, никак и нигде не помянутая. Была старушка - и нет старушки Столько лет прошло, а все-таки дотянулся до нее доблестный чекист Тишкин. Но и она, надо сказать, нервишки-то ему все - таки попортила, не совсем же он был железобетонный, да и возраст к тому же.. Но была проблема поважнее старушки - останки людей, загубленных Тишкиным и монахинь, и бойцов из его же отряда Однако и по ним решение принято было без промедления. Медлить вообще было нельзя, иначе поползли бы слухи. Год был конечно всего лишь 73, но все же не 37, просто так людям рты заткнуть было уже посложнее. Словом, решение приняли соломоново - вернуть все на круги своя. - Это как? - А очень просто! Сбросить останки обратно в колодец, словно никто их там и не обнаруживал и замуровать. Но на этот раз основательно, не то что в первый, чтобы никто случайно еще раз их не обнаружил. А как решили - так и сделали. Однако, если помнишь, была одна несостыковочка, на которую сгоряча возбужденное следствие внимание не обратило. Заключалась она в том, что количество трупов, как бы это сказать, не совпадало То есть не хватало двух. А именно, и это - пока шла схватка под ковром успела установить местная экспертиза, не было останков настоятельницы, той, которую почитали в народе чуть ли не святой и ее племянницы, девицы - вот странное стечение обстоятельств - сумасшедшей, которую мать-настоятельница сразу после октябрьского переворота или после февральского - точно неизвестно, вывезла из Питера И вот теперь готовься услышать действительно самое страшное и загадочное во всей этой ужасной истории. Однако прежде - небольшое отступление. Когда схватка под ковром был проиграна, один из руководителей МВД, в чьих руках находилась папка с материалами расследования, взял на себя неслыханную по тем временам, даже с учетом его высокого ранга смелость и даже я бы сказал дерзость. Он документы эти в КГБ не передал. Просто не отдал и все. Он мог себе тогда это позволить, правда не без риска И сделал это, как мне представляется по двум причинам Во-первых, конечно же это был сильный козырь против его давнего противника Сражение было проиграно, но ведь сражение - еще не вся война! Он был опытным и хитрым царедворцем и, конечно же, рассчитывал на реванш Но было еще кое-что Перед тем как сесть в самолет, и лететь к тебе, буквально за несколько часов, я беседовал с его сыном - мужиком, знаешь, многомудрым, я бы сказал даже в определенном смысле циничным, потому что хлебнуть ему довелось всякого. По крайней мере, в чем его нельзя заподозрить, так это в сентиментальности. Так вот рассказал он мне, что отца его в этих документах и в истории, которую вспомнила вдруг и поведала людям та несчастная старуха, потрясло одно обстоятельство. Оно и не может не потрясти и не бросить в дрожь даже самого мужественного и совершенно чуждого каким бы то ни было суевериям человека. Из рассказа этой старушки выходило, что чекисты Тишкина и он самолично, когда дело уже шло к концу, сколько не пытались не могли убить настоятельницу монастыря - Это как еще? - А вот так. Стреляли, кололи штыками, рубили шашкой, а она все была жива и все говорила с ними, не проклинала, заметь, а молилась за их души и не отдавала трупа своей племянницы Впрочем, пересказать этого невозможно. Я закончу и дам тебе прочитать копию показаний старушки, мне сын того большого милиционера позволили ее снять. Так вот это обстоятельство на отца его, несмотря на то, что был он, разумеется коммунистом и, надо полагать, человеком не шибко верующим, произвело столь сильное впечатление, что стало второй причиной, по которой он папку эту решил оставить у себя. Кстати, что касаемо риска, так вот по утверждениям сына, бумаги эти начали искать еще при жизни отца. Представь, в их доме и на даче, постоянно кто-то шарил, они замечали. И это не смотря на охрану, а тогда охраняли таких людей серьезно Когда же отца его не стало, а погиб он при самых трагических обстоятельствах - у него эту папку требовали в открытую, с обысками, угрозами и прочим букетом, при таких ситуациях обязательным. Он не выдал. Так вот кто-то ее ищет и сейчас, когда органам, вернее тому, что от них осталось, сам понимаешь, не до событий двадцатилетней давности А поиски, заметь, возобновились недавно, так, по крайней мере утверждает сын и я ему верю. И последнее, большой милиционер этот был человеком в общем совестливым, что теперь подтверждают и другие события, выплывающие из нашей мутной истории Так вот тогда, когда папка была у него и видимо едва ли не в прямом смысле жгла ему руки, он советовался по этому поводу с тогдашними иерархами нашей православной церкви, потому, что он - заметь, милиционер и коммунист, считал все описанное фактом не совсем обычным Однако тогдашние иерархи заняться этим явлением не посмели Теперь же, мы с сыном того честного милиционера так решили, что по возвращении моем отсюда, еще раз потревожим патриархию и думается на этот раз с большим успехом Вот теперь пожалуй все, что должен был я поведать на словах А вот тебе та самая бумага. Ты читай пока, а пойду покурю на улице и горло заодно промочу. С этими словами Леха протянул Беслану несколько аккуратно сложенных листов бумаги, которые извлек из-за обложки своей пухлой записной книжки и, захватив со стола недопитую бутылку и свой стакан, скрылся за дверью, оставив Беса в одиночестве Дмитрий Поляков Всю обратную дорогу с кладбища они молчали То есть говорить им хотелось очень, причем обоим, и Полякову, и Куракину было что сказать и сделать это хотелось немедленно. Сдерживало присутствие водителя - Манэ, который в силу славянского своего происхождения неплохо понимал по-русски Оба же, не сговариваясь и ни обмолвившись на эту тему и словом, решили каждый для себя, что все, что известно теперь и станет им известно еще об этой истории - не для посторонних ушей. Более того, от посторонних ушей информацию эту следует, как раз, оберегать Почему? Спроси сейчас об этом любого из них - ответить не смог бы никто, дело было, однако не в охватившей вдруг обоих скрытности. Просто никто из них деликатность и необычность темы, к которой каждый в разной степени прикоснулся и очень остро прочувствовал, практически не осознал еще в полном объеме и с той мерой ясности, которая требуется для определенного сознательного ответа. Они молчали и когда вышли из машины у входа в отель, и проходя по его помпезному мраморному холлу, и поднимаясь в лифте, хотя в кабине были одни, и минуя широкий коридор на этаже Полякова И только, оказавшись в его номере, за плотно закрытыми дверями, они позволили себе заговорить. - Это она, - произнес Поляков, бессильно падая в глубокое кресло и не выпуская из рук фотографии Ирэн. Какой уж точно из них двоих он не знал, впрочем для него этой проблемы и не существовало - для него это была одна женщина. Она - Да. - сила убежденности Полякова передалась Куракину настолько, что он даже не попытался убедить его в обратном. Однако ему не терпелось теперь разобрать все возможные варианты, объясняющие столь потрясающее сходство двух женщин, разделенных десятилетиями. - Но знаешь, что я тебе скажу, друг мой Если мы действительно хотим ее найти, а для этого, по меньшей мере, выяснить - как она теперь называется, в Париже нам сейчас делать нечего. По крайней мере - пока. - Согласен. Впрочем, все же объяснись Мне интересна твоя версия - Следы Ирэн фон Паллен теряются где-то в России. Я ведь не случайно прервал Нетточку, когда та стала утверждать, что оба молодые фон Паллены погибли. И что она мне ответила? Ничего определенного. Про Ирэн, я имею в виду. Да, помешалась и тетка увезла ее из Питера. Ну а дальше? Сто к одному, что обе они погибли - я все понимаю: война, тиф, голод, ЧК... Но один - за то, что выжили Нет, ты как хочешь, а я уверен - клубочек надо разматывать именно из России. С поисков потомков. Да и вообще вся эта загадочная история с разбойным нападением, здесь о ней все, включая мою любимую бабуленьку рассказывают нечто туманное и невообразимое, а следы, мне кажется надо искать и в ней Почему помешалась Ирэн? И помешалась ли она? Может, она была заодно с бандитами и с ними же скрылась? И тогда шансы, что она осталась жива возрастают А раз осталась жива, значит могла произвести на свет детей И - вот тебе клубочек начал разматываться.... - Да, пожалуй. Насчет сговора с разбойниками - это ты по-моему загнул, но в целом вполне... Лечу. Сегодня уже не успею ни на одни рейс, а завтра с утра. Закажи, не в службу, билет... - Что значит - билет? Что же ты, дружок, полагаешь, что я теперь оставлю тебя одного. Виза у меня есть... И вообще - это свинство, знаешь ли, с твоей стороны изолировать меня от расследования сейчас, когда все так хитро завертелось. В конце концов, это я первый предложил искать в России... - Господь с тобой, Микаэль, я просто не считаю себя вправе втягивать тебя во все это. В конце концов это не так уж безобидно - на моем примере ты мог убедиться... Но если ты.... - Вот именно - я. Я, я, я самолично желаю и просто трепещу от желания во всем этом участвовать Что же до риска, то знаешь моя бабуленька говорит по этому поводу, правда, не очень благозвучно, а именно: " Бог не выдаст - свинья не съест". Вот из этого и будем исходить Так берешь меня, ну? Отвечай, не то обижусь - вот тебе крест святой обижусь! - Беру. Спасибо тебе. - Не за что. Впрочем, пожалуйста. Но знаешь вот еще о чем я хотел тебя спросить. Мы собственно коснулись этого еще там на кладбище, в лавке у Нетточки, я все ждал. что воротимся снова, однако - не случилось так что, ты прости меня, я спрошу. Ты же, если почему-то не хочешь- можешь не отвечать - Ты о том, почему она накинулась именно на меня? - Да, вот именно-именно - " накинулась" - ты очень точно сказал. Ведь признайся, есть такое ощущение, что вы встретились не случайно и все, что она творила с тобой, включая и последнее - откровенное совсем уж покушение на убийство - это, как бы сказать, на только из-за ее мерзкого нрава и преступных наклонностей. Она словно бы выслеживала именно тебя, а потом накинулась - вот это ты очень точно сказал, - и как бы во что бы то ни стало должна была тебя, тебя именно, ну просто - добить. Вот! - Вернее отомстить за что-то Да? - Да! Да! Гениально! Именно отомстить. Ты тоже это почувствовал? - Почувствовал, можешь не сомневаться, не чурбан же я совсем Но это чушь. По целым двум причинам. Во- первых, она не могла меня выследить на кладбище хотя бы потому, что я до последнего момента не был уверен, что поеду. Постой-постой, я знаю, что ты сейчас скажешь - я уже об этом думал. Да, в принципе, можно было мой маршрут выследить или вычислить, но тогда мы должны признать что имеем дело с организованной и очень хорошо спланированной акцией, а в этом случае, уверяю тебя, ты бы сейчас уже лишен был возможности беседовать со мной, разве что во время спиритического сеанса. Это понятно, да? Кроме того прочего, я это чувствую, ощущаю, это подсказывает моя интуиция - называй это как хочешь, но я уверен - за ней никто не стоит. Он одна Это первое И второе. Все то время, пока я лежал в больнице, после того, разумеется, как пришел в себя, я размышлял Можешь поверить мне на слово, за всю свою жизнь я столько не вспоминал, не сопоставлял и не анализировал. Да, я занимаюсь бизнесом и довольно крупным, да у нас в России это сегодня почти обязательно сопряжено с определенным риском. Тот же бизнес, которым занимаюсь я считается небезопасным и во всем мире. Это так. Но поверь мне, я очень сейчас откровенен с тобой, я не нашел ни одной зацепки, в силу которой меня бы могли преследовать да еще таким изощренным образом Кроме того, не буду скрывать от тебя, эту версию проверяли и профессионалы, причем сразу из нескольких ведомств. Каких - тебе лучше не знать. Мне так будет спокойнее За тебя спокойнее Они пришли к тому же выводу. Что же остается у нас в сухом остатке? - Прошлое. - Старик, быть может, это прозвучит нескромно, но мое прошлое безупречно Это не потому, что я такой хороший, это потому, что у нас была такая система и я в этой системе занимал такое место, где пятна и даже пятнышки на биографии были более неуместны чем на лацкане парадного костюма - Прошлое - это ведь не обязательно твоя биография - Вот ты о чем. Что ж, здесь, как говорится возможны варианты и, знаешь, был даже некий намек, но это уже что-то из области нематериалистической... - А ты никак не можешь расстаться с вашим, - как это? - диалектическим материализмом? - Честно? Не могу. Антон Павлович Чехов признался в старости, что ему всю жизнь приходилось по капле выдавливать из себя раба Так вот всем нам, кто в отличии от тебя имел несчастие или честь ( я, знаешь, для себя это еще не решил), родится и расти в России, вернее в Союзе Советских Социалистических республик, приходится по капле давить из себя " совок" Известен тебе этот термин? - Известен - Так вот, обязательной и едва ли не главной его составляющей является советский образ мышления, ( я знаю, что правильно мышления. Но так говорил наш последний Генсек, и это я - в память о нем) и основан этот образ мышления на дремучем махровом материализме И давим мы его из себя по капле, давим, а вот выдавим ли до конца - это еще вопрос, и вопрос, я тебе скажу, не праздный Это, можно сказать, вопрос будущего России, извини за пафос - забрало за живое - Но как же вы теперь храмы восстанавливаете и все ваши власти предержащие, что не праздник - в церкви, лбы крестят и со свечами стоят Правда бабуленька от нечего делать за ними наблюдает внимательно и сильно забавляется тем, что все те сановные господа свечку держат в правой руке - " Микаэль", - говорит она, - " какой же рукой они станут лоб крестить, если вдруг соберутся осенить себя крестным знамением? " Но это - к слову Однако ж, храмы восстанавливают повсеместно? - Потому - директива, ну хорошо, не директива - а мода из центра теперь такая, а по-старому это все равно, что директива А, не приведи Боже, случится другая директива, обратная - так снова бульдозеры пригонят, можешь не сомневаться. Нет, дорогой мой князь, мне кажется, что массовость в этом вопросе не уместна Здесь с каждым отдельно взятым человеком должно что-то такое случиться... - Вот и случается, - тихо и задумчиво, как бы даже - про себя, отозвался Куракин. Они сговорились лететь в Россию завтра, первым же рейсом и, расставаясь всего на несколько часов, почувствовали оба вдруг тревогу и некоторую даже тоску, словно расставались надолго. И еще почувствовали они, что минувший день, включивший в себя и посещение кладбища, и разговор со старой дамой и только что состоявшуюся беседу сильно сблизил их душевно, но будучи, как люди современные и светские, не очень расположены к прямому и открытому выражению своих чувств, постеснялись произнести это вслух. Лишь, прощаясь, крепко и со значением пожали друг другу руки Ночью Полякову приснился дед. Собственно, ночью ему показалось, что это был вовсе не сон. Он почувствовал вдруг в своей спальне постороннее присутствие и, открыв глаза, различил сначала слабый знакомый запах, но сразу его не вспомнил, однако понял - это был запах откуда-то из прошлого, даже из детства и совершенно очевидно, что ничто в апартаментах отеля "Де Крийон" так пахнуть не могло. Однако запах был ему приятен и воскрешал в памяти что-то светлое, вернее ожидание светлого Чего же? Праздника! Ну конечно, праздника и праздничной одежды, которую загодя вынимали из гардероба и вывешивали проветривать на плечиках, отчего комната наполнялась именно этим запахом. Он вспомнил - это был запах нафталина Так пахло в огромном гардеробе, который стоял в бабушкиной спальне и в котором хранились все мундиры деда и его шинели - парадные и каждодневные, на работу дед ходил в штатском платье. Там же висели и парадные костюмы. Потому сразу, как узнал запах, он вспомнил о деде и тут увидел его. Вернее просто различил его силуэт. Дед сидел в кресле у окна, в излюбленной своей позе, закинув ногу за ногу и скрестив на груди руки. Одной ногой он при этом постоянно покачивал, и в детстве, когда настроение у дела было особенно хорошим, ему доводилось покачаться на этой ноге, изображая наездника. Такое однако случалось нечасто, доступ к телу деда у него, как и всех в доме был строго ограничен. - Бабушка наша человек добрый, но чересчур чувствительный, - сказал дед свои низким и густым голосом, что было всегда удивительно при его малом росте и щуплой фигуре, - ее уважать нужно, и любить, но слушать не надо Она иногда говорит глупости. Я ее прощаю. - Ты про что, дедушка? - спросил Поляков, сразу же как в детстве, оробев в присутствии деда и от того - тихо, почти шепотом Дед, впрочем, тоже говорил негромко, как бы делая поправку на ночное время суток. - Про те глупости, которые она тебе наговорила Я все знаю, мне врать нельзя Или ты забыл? - Я не вру, но правда не помню - Так вспомни. А не вспомнишь - тебе же хуже. Понял ты меня? - Понял, дедушка - Так помни. И смотри, семью нашу не позорь - с кем дружбу водишь? С офицерьем недобитым? Да за такую дружбу, раньше, знаешь, как я бы с тобой поговорил? Поляков мочал. Возражать деду в семье было не принято Он молчал так, словно и впрямь был виноват Он не сразу вспомнил, о каких бабушкиных глупостях говорит дед, что же касается предосудительной с точки зрения деда дружбы - здесь все понятно стало ему моментально. - Молчишь? Молчи! Сказать тебе в свое оправдание все равно нечего. Так вот - глупости бросить! Наплевать и забыть! Ишь ты, барышня кисейная, разнюнился! Не боись, рева-корова, никто до тебя не дотянется, пока дед твой в силе. Понял? А не то... Дед энергично погрозил ему пальцем, черным, узким, сухим, отчетливо различимым на темно-синем фоне окна, подсвеченного снаружи ярким прожектором, освещавшим двор американского посольства. И исчез Он не шевелился, скованный страхом и по-прежнему уверенный, что это не сон и до рези в глазах вглядывался в полумрак спальни Когда же глаза его окончательно свыклись с густой тьмой и стали хорошо различать предметы - он убедился окончательно - кресло опустело. Однако слабый запах нафталина все еще витал в воздухе и низкий раскатистый голос деда словно звучал в его ушах - все слова его, включая "реву-корову" и даже интонации были так похожи и оказалось так прочно сидели у него в памяти, что сейчас сведенный судорогой страха, он замер в своей постели абсолютно уверенный в том, что дед его только что был здесь. Так, покрытый омерзительной липкой испариной, весь обращенный в зрение и слух, чтобы не пропустить новое появление сурового предка, он и провалился в беспамятство, которое длилось уже до самого утра. Звонок телефона подбросил его в постели и разговаривая с Куракиным - а это был он с сообщением, что уже выезжает от себя - он проснулся окончательно. Однако выйдя из ванны и как бы заново вдохнув воздух своей спальни, которую не догадался перед этим проветрить, он застыл на месте вновь ощутив холодный спазм страха внутри себя - в комнате отчетливо ощущался слабый запах нафталина Беслан Шахсаидов Листов было всего три - сложенные вчетверо, плотные стандартного формата листы бумаги, на которых отчетливо читался отснятый на ксероксе текст. Однако Беслан, в принципе не склонный к фантазиям и раньше не замечавший за собой особых проявлений ассоциативного мышления, почему-то увидел не эти современные вполне, новые листы, а именно те, с которых снимался " ксерокс" - тонкие страницы плохой бумаги, желтой наверняка, с заметными посторонними вкраплениями, чуть ли не кусочками древесины. Текст был отпечатан на старинной видавшей виды пишущей машинке, он даже вспомнил название - вроде бы " Ундервуд", возможно, что вспомнил неправильно, потому сам не знал откуда оно ему известно Однако как бы там ни было, машинка была явно не в лучшем состоянии, некоторые буквы западали и не читались вовсе, некоторые перекосились. Кроме того, очевидно было, что печатала неопытная машинистка - текст был какой-то неровный, прыгающий на листе бумаги. Однако несмотря на все эти огрехи читали его, видимо внимательно Причем вероятнее всего уже позже, когда бумаги попали в Москву и стали предметом жесточайшей битвы гигантов - целые куски текста были энергично подчеркнуты жирной шероховатой линией - явно оставленной толстым карандашным грифелем - Беслан был почему-то уверен, что красным Возможно, что эти энергичные подчеркивания сделаны были рукой того самого человека, который с риском для себя, бумаги сохранил. Беслан вдруг подумал и об этом И еще одно странное ощущение возникло у него - на несколько мгновений ему почудилось, что бумаги эти пахнут карболкой - так пахло в крохотной больнице, вернее даже фельдшерском пункте их селения и запах этот памятен был ему с детства. Он вечно что-то разбивал себе, то в драках, то в падениях - и мать или кто - то из старших детей, когда рана была уж очень большой и кровавой, водили его туда - мазать ушибленное место зеленкой или йодом и накладывать повязку Сейчас он даже поднес листки бумаги ближе к лицу, пытаясь убедиться в правильности своего минутного ощущения, но понял, что ему померещилось - бумага хранила лишь тонкий запах кожи лехиной записной книжки, в которой была доставлена. Удивительно было, но не склонный обычно к анализу своих ощущений, Беслан сейчас, даже не размышляя особо понял, отчего померещился ему этот запах - оригинал, с которого снимали копию составлен был в больнице. Это была запись беседы двух врачей с больной, вернее фрагмент этой записи, более впрочем похожий на протокол допроса. Документ этот, кстати и назывался протоколом, об этом уведомляли пометки в углу страниц: " лист No3 протокола", "лист No4 протокола" и соответственно "лист No5 протокола". Вопросы, которые в точности как и при допросе в следственных органах, задавали больной предваряли пометки "Доктор Васильев: " и "Доктор Кондратов", а ответы "Больная А. " Очевидно больным по тамошним порядкам полное имя не полагалось. Все это Беслан отметил про себя очень быстро, всего за несколько секунд, в течение которых он разглядывал оставленные Лехой листки бумаги, а потом углубился в чтение Прочитал он следующее. Доктор Васильев: Вот про это и расскажите по порядку Вашу настоятельницу, кстати как ее звали? Больная А: Мать Софья Доктор Васильев: А гражданское имя ее вам неизвестно? Больная А: Мать Софья, имя ее, матушки нашей, страдалицы, великомученницы Доктор Васильев: Ну хорошо, мать Софья. Так что ее расстреляли последней? Больная А: Сначала пытал ее сатана, бил смертным боем посреди двора, ногами бил и хлыстом, а потом велел накалить в печи, что на кухне у нас была - большая такая печь, топили ее по-черному, к утру печь-то как раз топлена была Велел накалить кочергу в той печи и стал матушку настоятельницу той кочергой раскаленной бить по плечам и тыкать ей ту кочергу в груди Одежда на ней уж порвана сильно было и тело оголилось, так запах сразу пошел паленого, отчего некоторым сестрам сделалось дурно, но он, сатана, приказал их отливать водой и чтобы смотрели. Доктор Кондратов: А что же ваша настоятельница от этих ударов не лишилась чувств? Больная А: Нет, не дал ей господь милости Все видела она и все чувствовала сама И когда кочерга остыла уже и не стала больше оставлять ожогов на теле матушки, он, сатана, сильно ударил ее ногой в лицо, отчего упала она. Но сразу же поднялась и осталась стоять на коленях И молиться стала громко и к нам обращалась со словами утешения и говорила: "Не бойтесь Господь защитит вас" Тогда сказал сатана ей: " Смотрите, на что обрекаете вы своих подопечных Посмотрим теперь, так ли они выносливы как вы, ваше сиятельство " И приказал бить сестер своим солдатам.... Доктор Клондратов: Достаточно, про избиение сестер и прочее, и про то как расстреляли их и взбунтовавшихся солдат вы уже рассказывали нам раньше. Я же спрашиваю вас сейчас о том, когда и при каких обстоятельствах расстреляли вашу настоятельницу? Больная А: Не расстреляли ее ироды, не смогли, не было на то воли Господа, не совладать им было с матушкой Доктор Кондратов: Вот и расскажите нам все по порядку Вот расстреляли всех монашек и солдат, что дальше было? Больная А: Дальше тела их стали сбрасывать в колодец друг на друга без разбору, только вода плескалась каждый раз, мне и то в укрытии моем слышно было, громко так плескалась вода, тяжелое тело человеческое-то, вот и плескалась водичка Доктор Васильев: Ну хорошо, плескалась вода, тела сбрасывали, а настоятельница где была в это время? Больная А: Все стояла матушка на коленях там посереди двора, как осталась стоять, так и стояла и пока сестер губили и сильничали и, когда солдаты его, сатаны, того терпеть уж не могли стали громко кричать... Доктор Кондратов: Про это вы уже рассказывали, мы все помним и записали Так что же настоятельница, все стояла на коленях? Больная А: Все стояла, родимая матушка наша И молилась, громко молилась господу и сестрам кричала, что обретут они царствие небесное и солдатам кричала, что прощает их И тогда подошел сатана к ней и еще раз ударил своим большим пистолетом, черным вороным, а ручка деревянная была, но тоже черная и тяжелая видать И ударил ее прямо по губам и уже не спокойный был он, как раньше, не улыбался, а кричал все, и глаза у него были белые, нехорошие Он закричал ей что-то, но не расслыхала я, что, потому что сестры кричали и стреляли солдаты в них, но кровь у нее пошла сильно изо рта, и не слышно было больше. что говорит она, но губы все равно шевелились - она все творила молитву А потом, как всех убиенных покидали в колодец повелел сатана скинуть туда и тело барышни, оно до того подле матушки лежало И как стали солдаты его брать, так матушка так вся вскинулась и дотянулась до тела барышниного, руками за плечи ее удерживала и говорит, тут уж тихо было и расслышала я: " Прости господи душу ее, прими, не отдавай искусителю, ибо страдала она... " Тут сатана совсем человеческого облика и лишился, подскочил к ней, ногами снова стал бить и ее, матушку, и тело барышнино, как она все не отпускала его из рук своих, так прямо и упала на него под ударами антихриста: " Вот, - кричит он, а у самого пена желтая изо рта выступила, - свою-то кровь, вам и мертвую жаль, а монахинь своих вы не жалели! " Оторвал он ее от барышни и сам поволок ту к колодцу, даже солдат своих не подпустил и тут - Господи помилуй меня - никогда такого страха я не видывала - ожила барышня, да как откроет глаза и руки к нему протянула, как словно хотела за шею его обнять Отпрянул сатана, и он того явления божьего испугался, поганый, сам от нее пятится, а сам рукой у пояса пистолет свой шарит А рука дрожит и никак не может он тот пистолет достать. Тут и матушка закричала, да странно так: "Не смей, - кричит, - Ирочка, не смей Прости его Теперь же немедленно прости и молись, молись, несчастная девочка, молись!... " Но тут сатана изловчился, пистолет свой достал и стрелять стал, как будто и сам помешался - стреляет, стреляет, стреляет О, Матерь Божья, Святая Богородица, спаси сохрани и помилуй меня! Уж барышня упала давно и руки раскинула, мертвая и кровь из нее, несчастной и куски тела ее летят от той стрельбы его, а он все палит Ну, кончились у него патроны, видать, в пистолете его Затих Так и стоит над телом, ноги в растопырку и голову опустил низко, словно поднять сил нету Только рукой махнул солдатам, те подбежали, а до того тоже стояли на месте как соляные столбы - видно и их страх Господний пронял, хоть и душегубы были. Вот, подбежали значит и тело барышни туда же, за всеми другими в колодец скинули И снова водичка всплеснулась, громко так Доктор Кондратов: Хорошо, хорошо, а что же настоятельница Больная А: Как закричала она барышне и начал сатана палить по той, несчастной, так закрыла она лицо руками, но все молилась, да странно так, не молитвенные слова говорила, а вроде как разговаривала с Господом, будто он явился ей Видно, и вправду так было Тут сатана, как барышню в колодец сбросили подошел к ней, однако что-то ему не по себе было Идет, а сам шатается как пьяный Однако подошел, но не близко и бить не смел больше " Ваш черед, - говорит, - ваше сиятельство! " А она его вроде и не замечает, а разговаривает с кем-то, невидимым, но обращается к нему - "Господи" - Господи, - говорит, - раз угодно тебе было так, то принимаю я это и не ропщу. Только Ирину прости и не отдавай ему И его прости, потому что все что творит он - от гордыни своей глупой и страха перед тобой Ты же велик, ты же простить должен Я старая женщина и всю свою жизнь тебе служила, хотя знаю, велик мой грех - и нет мне прощения так за себя я не прощу, пусть мне воздастся, как если бы только что согрешила я и не искупала греха своего вовсе Но его прости. Он маленький и слабый, Господи И без твоего прощения столько душ погубит еще от слабости своей и от страха. Его прости и успокой и слуг его, ибо кому же остановить их, если не тебе Но ведь ты только прощением своим остановить их можешь... " Такие странные слова говорила матушка так словно видела перед собой того, к кому обращалась Однако и сатана слушал ее, а потом закричал вдруг Не как человек, закричал словно зверь, которого подстрелили сильно Страшно закричал и выстрелил в матушку прямо стрелял в упор Однако не упала она и не было видно новой раны на ее израненной груди Снова выстрелил он и опять осталась она стоять, как был на коленях и все повторяла: " Прости его, останови его Господи " Тут закричал он солдатам своим и они подбежали к ней и все уже стали стрелять в нее и как стали они кругом, так и не стало мне видна матушка Но после расступились они и некоторые побросали винтовки свои и побежали прочь крича что-то, как безумные И тогда увидела я - как прежде стоит матушка наша на коленях, как и стояла, только кровь течет уж по телу ее не ручьями даже, а сплошной рекой и вокруг уж на земле огромная лужа из крови и те солдаты, что остались и он сатана стоят в той крови и уж не стреляют, а колют ее штыками, а она все шевелит губами, однако слов мне уже не слышно и смотрит куда-то в бок, в сторону и вроде видит так кого, но никого не было там, а если и был, то мне не открылся И потом совершили они страшное дело свое до конца, подхватили ее под руки и поволокли к колодцу И когда уж стали переваливать тело ее через ограду колодезную, тут изловчилась она как-то ловко так, вроде и не терзали ее тело душегубы и обернувшись вдруг осенила их крестным знамением Однако совладали они с ней все ж и сбросили матушку, живую еще в колодец И слышно мне снова было как упало тело ее и плеснула водичка, громко, гулко так плеснула Глубокий колодец наш, монастырский, водичка в нем чистая, студеная, от вех болезней и хворей лечит, раны заживляет и язвы Святая та водичка, вы про это обязательно напишите, чтобы люди знали Это были последние слова в тексте Очевидно, что далее он не представлял интереса и Леха копировать весь протокол не стал Беслан аккуратно положил листы на стол и взглянул на часы - выходило так, что он читал эти три листа около часа, но его это почему-то не удивило Посидев некоторое время неподвижно и молча, он снова подвинул к себе бумаги и начал все читать сначала. Дмитрий Поляков Когда через полчаса после звонка, Микаэль Куракин появился в его номере, непривычно серьезный, собранный в дорогу и благословленный, как с гордостью сообщил он Полякову, на это путешествие бабушкой, Поляков раздираемый сомнениями и угрызениями совести, про сон ему ничего не рассказал. Он и сам не знал почему поступил так, а вернее почему не поступил, как подсказывали ему и интуиция, и совесть Впрочем, это тоже было не совсем так - он знал, просто ему стыдно было в этом признаться и самому себе и уж тем более неожиданно обретенному товарищу Причина была все та же, о которой так горячо говорил Поляков накануне - он не до конца справился еще с процессом выдавливания из себя "совка" и теперь этот самый треклятый " совок", упакованный в тонны и мегатонны материалистической шелухи, огромной инерционной массой своей тянул его назад в то его прошлое состояние души, при котором рассказать почти постороннему человеку содержание увиденного ночью - то ли сна, то ли видения было бабством и смешным недостойным мужчины суеверием. А признаться в детском страхе перед дедом, да и вообще рассуждать о славной дедовой биографии, которая ( от еще не понял, но уже и не чувствовал, а знал это наверняка! ) имеет самое непосредственное отношение к тому, что приключилось с ним - считалось бы предательством семейных традиций и вообще оскорблением семейной чести и памяти умерших предков. Он был еще недостаточно нравственно силен, чтобы противостоять этой чудовищной массе, хотя и сознавал уже необходимость этого противостояния, а слабости своей внутренне стыдился. Короче, он промолчал. И позже многократно раскаялся и обвинил себя в этом. Но теперь уста его словно сомкнула какая-то проклятая печать. Всю дорогу до аэропорта, и потом в самолете они говорили ни о чем. Микаэль словно почувствовал его скованность и отнес ее на счет неловкости от вчерашнего порыва. Так долетели они до России и благополучно высадились в Питерском аэропорту " Пулково". Решение лететь сразу в Санкт- Петербург принято было накануне. И Поляков с вечера несколькими звонками организовал там достойный прием и встречи с людьми, которые могли бы оказаться полезными. Аполлон Моисеевич Штеенгард был в этом смысле человеком номер один Профессор, доктор юридических наук, он не далее как в прошлом году выпустил свет книгу " Сыск в дореволюционной России ", которая несмотря не несколько неуклюжее и явно непрезентабельное, с точки зрения маркетинга книжного рынка, название стала подлинным бестселлером, особенно в среде истинных знатоков и ценителей жанра. Для Аполлона Моисеевича это было совершенной и приятной неожиданностью, поскольку писал он отчасти научно-публицистическое произведение, делясь с широкой общественностью тем, что уже использовано было в обеих его диссертациях или, напротив, не вошло в научные труды, в силу того, что в их канву не укладывалось. Но получился бестселлер, и Аполлон Моисеевич искренне радовался обрушившейся на него вдруг славе, и некоторым даже нежданным деньгам, посему пребывал в отличном расположении духа и охотно согласился принять про просьбе крупного питерского предпринимателя двух молодых людей, один из которых к тому же был иностранный подданный и русский князь - Дело об убийстве семьи фон Палленов? Молодые люди, вы обратились по адресу И по весьма точному адресу, скажу я вам. Я не включил новеллу об этом потрясающем преступлении в книгу только лишь потому, что думал писать о нем отдельно. Впрочем, что значит думал? Я и теперь думаю, просто теперь я думаю, что о таких делах писать должен не я, ученый сухарь, а человек, обладающий литературным даром. Ко мне, знаете ли, уже обратилось несколько литераторов и предложили сотрудничество. Весьма, весьма достойных литераторов, скажу я вам, так что я теперь как богатая девица на выданье пребываю в сладостном процессе выбора Таким вот образом. Так что книга будет, можете не сомневаться. Однако у вас, как я понимаю интерес не литературный? А то - в очередь, в очередь соискателей и на общих основаниях, даром, что из Парижа! Шучу, разумеется. Так, чем могу? - Интерес, действительно не литературный и мы со своей стороны готовы дать любые гарантии, что информация полученная от вас не будет использована... - Поляков реплику профессора воспринял абсолютно всерьез и действительно готов был предоставить любые гарантии К тому же ощущение, что они действительно попали в точку было у него настолько острым и так волновало его, что он боялся ошибиться и потерять еще не обретенное. Заговорил потому быстро и даже несколько сбивчиво, но был остановлен... - Нет, как излагает, а? Как вышивает, а вышивает, как шьет, а шьет как готовит... Это моя мама, светлая ей память, так приговаривала Так постойте, молодой человек. В вашей чести, как где-то поется, сомнения нет... А про соискателей - это я так, цену себе набиваю. Материалы-то у меня самые обычные, архивные и каждый желающий ныне приложив некоторое усердие и потратив некоторое количество времени может с ними без всяческих ограничений ознакомится. Так, чтобы более я вас не пугал, может изложите уже суть вопроса? - Да собственно нас интересует все. Поскольку конечная цель наша - разыскать потомков семейства фон Палленов, если таковые остались - Неужели наследство открылось? Ай-ай-ай, как повезло людям В наше время, когда все теряют, даже то, что только что прибрали к рукам, что-то найти, да еще на таких законных основаниях. Это, скажу я вам... Но - можете не отвечать Вот эту информацию действительно надо обеспечивать гарантиями, а поскольку их я вам никогда не дам, то и знать мне про это незачем Знаете, как у Эклезиаста? Да? По глазам вижу, что знаете... Так вас интересует все... Ну всего я, конечно, не знаю потому как в знаниях своих опираюсь на материалы следствия, а оно по этому делу так и осталось не завершено. Причем, в одной своей статье я писал, что процент раскрываемости у царских сыщиков, я имею виду, разумеется, уголовные дела, был высок, не в пример нынешним, не особо повлияла и мировая война, и брожения внутри империи, исключение составляет лишь год 1917 Тут началась такая неразбериха.... ну да про нее вы наверняка что-то слышали. Так вот, в той же статье я взял на себя смелость утверждать, что неуспех питерского сыска в деле фон Палленов семнадцатым годом объяснять нельзя. Дело было уж слишком запутано и чувствовалось, к тому же, что в царской России, опять же не в пример нам, грешным, являлось большой редкостью, вмешательство очень высоких особ, которые, мягко говоря, на дальнейшем проведении расследования не очень настаивали - Чем это объяснялось, по вашему мнению? - Думаю, состраданием Да-да не удивляйтесь Девица фон Паллен, единственная свидетельница и судя по всему также и участница преступления По крайней мере, все указывало на то что именно она застрелила брата своего - Степана. Так вот девица та после всего увиденного и содеянного лишилась рассудка. Однако сочувствие у высоких персон вызывала не она. Та барышня, как следует из многочисленных свидетельств, собранных в ходе следствия, вообще мало у кого вызывала сочувствие... Далее все развивалось совершенно не так, как с некоей даже долей восторженности поначалу рассчитывал Поляков. Можно было сказать и так, что по мере того как в большой совершенно классически профессорской причем старо-профессорской квартире Штеенгарда на Гороховой сгущались питерские сумерки, мрачнел и Дмитрий Поляков, расставаясь в радужными и трепетными даже надеждами первых минут пребывания в доме профессора Сумерки были традиционные совершенно питерские - унылые, наполненные влагой скорого дождя и не такие как в большинстве городов мира - лениво убаюкивающие, а тревожные, словно посланные как предвестие чего-то страшного, зябкой и скрывающей черт знает что ночи. Квартира тоже была очень типичной и хотя Полякову, а уж тем более Куракину не часто доводилось бывать дома у настоящих, старых, да еще и питерских к тому же профессоров, а быть может, в силу именно этого обстоятельства, она казалась им совершенным воплощением того, какой должна быть старопрофессорская квартира в Питере, огромной, немного захламленной, пыльной, с огромным количеством книг, причем размещенных повсюду, в том числе и самых неподходящих для этих целей местах, слабоосвещенной и что-то там еще... Словом, целый букет необходимых атрибутов был вероятнее всего заложен в их подсознании литературными и кинематографическими произведениями. Однако несмотря на все эти совершенно подлинные атрибуты и занимательный во всех отношениях рассказ Аполлона Моисеевича, которому тот предавался с большим жаром и искусством - оба - и Поляков, и Куракин медленно, неотвратимо начинали приходить к выводу, что день потрачен зря. Аполлон Михайлович не рассказал им в сущности ничего нового - это были хорошо структурированные и снабженные множеством действительно неизвестных им подробностей и деталей, парижские сплетни. Следовало видимо аккуратно сворачивать беседу со словоохотливым профессором и вежливо прощаться Однако провидение на этот раз видимо решило проверить их выдержу, а быть может просто куражилось, как любит иногда, чаще зло и обидно Но как бы там ни было, Штееенгард вдруг, едва ли не перебивая себя но полуслове, заметил: - Да, был там еще одни прелюбопытнейший персонаж, который попал в поле зрения полиции и подозрения вызывал самые серьезные - но, как в воду канул, разыскать его не удалось Вот ему-то, возможно, смута семнадцатого года, оказалась, как раз, очень на руку - Кто это был? - Пиит. Именно так хочется сказать о сей персоне - пиит. Не поэт. Сейчас имени, а уж тем более виршей его не назовет вам пожалуй, ни один самый взыскательный исследователь литературы, я, по крайней мере упоминания о нем нигде не встречал. Что тоже крайне странно, знаете ли молодые люди, причем мысль эта только сейчас меня посетила Похоже, что скрылся он как бы весь, вместе со своими творениями и даже памятью о них Странная, право, коллизия Здесь непременно надо будет покопаться, непременно Да. Ну так вот, блистал, сиял и был всячески прославлен в среде питерской богемы в ту пору некто - Ворон. Это был разумеется псевдоним, но придуманный этим шельмецом очень удачно - он, как бы, это поточнее выразиться, судя по воспоминаниям о нем, которые сохранились, заметьте! опять же только в уголовном деле, - все время действительно каркал - и все предвещал в своих виршах самые разные пакости и напасти, которые в самое ближайшее время падут на грешную землю, опять же, заметьте! по сути подлец - таки накаркал. Ну прибавьте к этому изрядную долю мистики, каких-то там мрачных средневековых аристократов, глодающих хладные трупы в подземельях своих замков... Одним словом, чувствительные барышни падали в обморок, мужчины завидовали и искали дружбы, а все вместе рукоплескали возносили этого стервеца чуть ли не до небес Должен сказать, что популярность, да что там популярность - слава этого деятеля в ту пору была такова, что его персонажем своих воистину - теперь уже можно смело констатировать - великих произведений вывели даже некоторые знаменитые русские литераторы Так что подступиться к нему было не так - то просто, а полиции, например, доподлинно было известно, что в своей квартире на Васильевских линиях он устроил истинный вертеп и пристанище разврата, где предавались всем модным в ту пору порокам включая курение опиума и прочей дряни, о кокаине я уж и не говорю - в ту пору в богемной среде это было в порядке вещей. Среди посетителей, а можно сказать, что и что завсегдатаев этого притона замечены были отнюдь не только представители питерской богемы, коим предаваться всяческим порокам и излишествам в ту пору было можно и едва ли не должно, но и персоны, которым в такие места путь был строго-настрого заказан - политические деятели, члены блестящих аристократических фамилий, вплоть до царствующей - Романовых. По меньшей мере известно было о посещении вакханалий у Ворона даже двумя великими князьями Полиция в этой связи оказалась в ситуации, описанной в известной басне, когда видит око да зуб неймет. Словом, скрипя зубами, терпели Но приглядывали И замечать стали, что помимо сановных отпрысков и сумбурной богемы наведываются к Ворону и людишки находящиеся можно сказать, под пристальным наблюдением полицейского ведомства - разбойнички, причем крупного весьма полета, господа-революционеры из наиболее радикальных - словом, публика в своем жанре серьезная и весьма опасная. Это было уже кое - что для полицейских чинов и можно было с большой причем долей вероятности предположить, что над головой господина Ворона начали сгущаться тучи На самом деле, звали этого господина Рысевым Андреем Валентиновичем, принадлежал он к мещанскому сословию и происходил из семьи скромной, ничем себя не прославившей, которой очевидно стеснялся и ничего никому не рассказывал. Рысев, по наблюдению полицейских соглядатаев вообще был человеком скрытным, о себе рассказывал редко и скупо, а если и говорил, то напускал обычно такого мистического туману, что впору было почитать его чуть ли не пришельцем из иных, неведомых человечеству миров и пространств Мода на все непонятное и мистическое, надо отметить тогда была чрезвычайной, как впрочем и сейчас... Хм, забавное совпадение не правда ли? Однако оно имеет строго научное объяснение - в смутные времена люди более всего склонны искать опоры в областях неизведанных, поскольку известные структуры и личности, совершенно очевидно, ничего хорошего не изобретут и на светлый путь уж точно не выведут Но это так, лирическое отступление в жанре старого диссидента. Так вот тучи над головой господина Рысева ощутимо сгущались и он, очевидно не слишком уповая на свои мистически возможности и сверхъестественные силы, с коими, как утверждали находился в постоянном сношении, решил исчезнуть Однако для этого требовались средства и немалые - посему сочинитель Рысев и решился на откровенно уголовное преступление, причем в сообщниках у него по этому дел был самый настоящий бандит по кличке Каин, или Ванька- Каин, питерским сыскарям очень хорошо известный. Тот и вовсе был разбойник с большой дороги и числи за собой не одно, кровавое причем, деяние. Какова же связь этих душегубов с семейством фон Палленов и их трагической гибели, хотите вы спросить меня? И давно хотите, по глазам вижу А вот какова - следствию доподлинно стало известно, что часть новогодней ночи, а если быть точным, то ее остаток вплоть до рассвета сестра и брат фон Паллены провели в той самой зловещей квартире Ворона на Васильевских линиях. Там пировала большая довольно и разномастная весьма компания, но под утро все разъехались, те же кто не мог этого сделать по причине невменяемого состояния, разлеглись спать Однако кто-то из них сознания лишен был все же не до конца, и допрошенный как следует полицейским следователем, вспомнил-таки, что уже на рассвете Ворон и молодые фон Паллены квартиру ту покинули, причем девица фон Паллен была вроде как не в себе, и все выкрикивала какие-то странные слова, будто командовала войском или еще кем, но господин Ворон ее буйству всячески потворствовал и даже изображал из себя то ли солдата, то ли какого другого воителя, словом - куражился. В полиции рассудили потом, что юная баронесса просто перенюхала кокаину, до которого, как утверждали, была большая охотница. Брат же ее, напротив, был тих и робок, вроде бы даже чем-то сильно напуган и действовал как бы по принуждению Ту же компанию выходящей их дома Ворона заприметил и дворник, однако он утверждал, что господ было четверо. Четвертый был по его описаниям точь - в- точь Ванька- Каин, как есть собственной персоной. Большего однако полиции установить не удалось, по той простой причине, что сразу же после совершенного злодеяния и сочинитель Ворон, и бандит Каин исчезли, словно растворились в извечных наших питерских туманах. Поймать их не удалось, хотя некоторые усилия на этот счет прилагались, ну а там наступил уже и февраль года 1917 со всеми вытекающими из него прискорбными весьма для России последствиями. Вот такое было вам мое последнее сказание и с чистой совестью вослед за известным персонажем могу заметить: " Летопись закончена моя" Однако, не сочтите за нескромность, - большего вам вряд ли где и кто поведает разве что и вправду отыщутся потомки, которым семейная тайна открыта была более полно Ну на то - дай Бог вам удачи! - Простите нас, Аполлон Моисеевич, мы и так без всякой меры злоупотребили вашим временем, но вот, пожалуйста, один только еще, последний вопрос Нет ли у вас каких фотографий, или копий тех фото, что связаны были бы с делом фон Палленов? - О, молодой человек, своим вопросом вы не только не обременили меня, но и пролили бальзам на раны моей души. Фотографии! Ведь я писал документальную повесть, вернее сборник документальных новелл и без фотографий, сами понимаете, он смотрелся бы совершенно не так И вот представьте! Когда книга уже готова была к публикации, архивное начальство вдруг встает в позу и не желает фотографиями делится вовсе, вернее желает конечно но за отдельные и совершенно немыслимые для меня деньги! Рассказать вам все, молодые люди - так это будет материал для отдельной эпопеи, причем эпопеи героической. Героем конечно был я! Я их уломал! Это было что-то, это была битва слонов в Месопотамии, но я их уломал! Фотографии, разумеется, копии их у меня есть! Правда, сдается мне, что по делу фон Палленов их не так уж и много, но что-то определенно есть От вас потребуется еще некоторое терпение - я пойду их искать и может статься, что найду не сразу. Но найду, можете не сомневаться Когда профессор весьма бодро, словно и не было двухчасовой беседы, более впрочем походящей на лекцию, удалился, насвистывая даже что-то бравурное себе под нос, Куракин, не особо впрочем заинтересованно, поскольку, вероятнее всего, сам знал ответ, поинтересовался у Полякова: - Что ты надеешься обнаружить в этих фотографиях? - Честно, сам не знаю. Но после истории с фото Ирэн, которое передала нам старушка в Сент-Женевьев, прости, я никак не могу запомнить ее имени, я готов к любому повороту событий Короче я сам не знаю, почему я поинтересовался фотографиями Может быть, чтобы еще раз взглянуть на нее в другом ракурсе, например. Или на брата? Не знаю. - Я, в принципе, понимаю тебя. Да и вообще любопытно А старушку, запомни все-таки, зовут Нетта Казимировна Белевич и род ее восходит к самому королю Радзивиллу, был такой в истории Речи Посполитой Поляков уже собрался еще раз извиниться за плохую память, отметив при этом, что о династии Радзивиллов он тоже кое-что слышал, хоть и не имеет чести принадлежать к высоким сословиям, но дверь отворилась и Аполлон Моисееевич, преклонных лет господин, профессор юриспруденции и вот теперь вдобавок еще и популярный писатель, появился на пороге весьма несолидно подпрыгивая и потрясая над головой тонким коричневым конвертом - Вот пляшите, пляшите! Кто из вас больше заинтересован в фотографиях? Вы, молодой человек, или вы, князь? Тот пускай и пляшет Впрочем не дожидаясь танцев, он жестом фокусника вытряхнул содержимое конверта на стол. Фотографий действительно оказалось немного - на коричневую с золотом бархатную скатерть стола выпало несколько небольших квадратиков плотной бумаги. Профессор щелкнул выключателем и высоко под потолком вспыхнула искрясь и сверкая тяжелая явно парадная бронзовая люстра с хрустальными подвесками, заливая комнату ярким светом. Все трое тут же склонились над фотографиями, изображение которых было довольно четким и прекрасно просматривалось в ярком свете профессорской люстры. Два фото запечатляли особняк фон Палленов, снятый с разных точек, очевидно перед полицейским фотографом стояла задача зафиксировать все двери, ведущие в дом. Четыре были собственно фотографиями места преступления Они мало чем отличались от тех, что делают на месте преступления и нынешние фотографы-криминалисты - так же - общий вид огромной гостиной, где и разворачивалось страшное действо, несколько крупных планов отдельных предметов, очевидно представляющих интерес для следствия. Тела убитых, видимо уже увезли, и совершенно точно так же, как делают это современные криминалисты, места, где они лежали были обведены меловым контуром, смешным и неуклюжим, как будто рисовал ребенок. Кроме того в числе фотографий, приобщенных следствием к делу, были фотографические портреты самой баронессы, ее старшего сына и младшей дочери Взглянув лишь мельком на два первых - у родственников Ирэн были обычные лица, с характерными для фотографий того времени застывшими выражениями, "стеклянными" глазами прямо уставленными в объектив, и картинными несколько неестественными позами, которые они принимали в момент съемки, от чего напоминали то ли больших кукол, то ли манекенов, Поляков буквально впился глазами в фотографию Ирэн. Однако ничего нового для себя не открыла Это была другая фотография, чем та, что предала ему старая дама из потомков короля Рдзивилла, но изображенная на ней юная женщина была также поразительно похожа на ту, его парижскую Ирэн, которую он никогда не любил и почти все время их знакомства ненавидел, находясь одновременно под властью ее почти сверхъестественных чар, за что едва не поплатился жизнью. Увлеченный созерцанием этого лица в обрамлении темных вьющихся волос ( у его парижской пассии волосы были тяжелыми и прямыми, но чего не сделают нынче в модных парикмахерских салонах! ) с тонкими точеными чертами лица и огромными, на фотографии не различить было цвета, но он точно знал теперь, что тоже фиолетовыми глазами опушенными длинными густыми ресницами, он не сразу обратил внимание на еще одно фото которое рассеянно вертел в руках Куракин, очевидно просто дожидаясь пока его приятель налюбуется на прообраз, а быть может, что и прабабушку своей отравительницы - А кто это у тебя? - полюбопытствовал Поляков также без особого интереса, поскольку уже ничего большего от посещения гостеприимного профессора уже не ждал, был к тому же изрядно вымотан двухчасовой лекцией последнего, а более того испытывал страшное внутреннее опустошение из-за несбывшихся надежд, столь радостных и трепетных поначалу и даже детское какое-то чувство обиды - словно поманил некто конфетой в ярком фантике, и пошутил зло, как шутят иногда над детьми очень глупые люди - фантик оказался пустым. - Какой-то демонический роковой мужчина, отдаленно напоминающий кого-то из великих - кого не вспомню - О-о-о! - моментально отозвался профессор, взглянув на фото через плечо Микаэля - это вы верно подметили, ваше сиятельство Действительно демонический и роковой, и с явной претензией, к тому же, быть принятым за кого-то великого - очень верно подметили. Браво! Это и есть загадочный Ворон, скрывшийся от правосудия, то бишь мещанин Рысев Андрей Валентинович, собственной персоной Поляков без особого интереса протянул руку за фотографией и на некоторое время, ему показалось, что на минуты а может и часы - Куракин же потом утверждал, что это длилось несколько мгновений, утратил чувство реальности и напрочь перестал осознавать, где и по какому поводу он находится С фотографии на него смотрел его дед. Пока он молчал, застыв с фотографией в руке и таким выражением лица, что как утверждал после тот же Куракин, казалось, что он вот-вот хлопнется в обморок, молчали в замешательстве и оба его собеседника Потом Поляков перевел дух и каким-то странным взглядом обвел комнату, тогда они заговорили разом - Ты видел этого человека? - почти что выкрикнул свой вопрос князь Куракин - Похоже, я кормил вас баснями все-таки не напрасно, - спокойно и с некоторым даже удовлетворением в голосе констатировал профессор На некоторое время в воздухе повисла пауза. Поляков не отвечал, однако видно было что он вполне овладел собою и сейчас внимательнейшим образом изучает фото, буквально впившись в него взглядом Казалось еще минута- другая такого тщательного созерцания и он попросит у профессора лупу К тому же было очевидно, что ни одного из обращенных к нему вопрос он не слышал. Однако это было не так - Нет этого человека я никогда не видел, - заговорил наконец Поляков довольно спокойно, сделав ударение на слове "этого". Но он удивительно похож на другого человека, удивительно, до жути похож - Так может быть, это все же он, но спустя некоторое время и при других обстоятельствах? - аккуратно поинтересовался профессор, - Условия жизни, знаете ли, молодой человек, сильно меняют внешность людей - Нет, это не он Кроме того, есть обстоятельство, которое просто исключает, чтобы это был он. Сколько лет было вашему Ворону в 1917? - Полагаю около тридцати Да, уж никак не меньше Полиция, как я помню много времени потратила на изучение и проверку его богатой событиями и географическими метаниями биографии так, что никак не меньше. А то и больше - что-нибудь к сорока. Но это можно быстро уточнить - Нет нужды. Тот человек, о котором подумал я родился в 1899 году, это я знаю совершенно точно - Так быть может брат? - предположил задумчиво молчавший доселе Куракин - Исключено. Доказано было, что Ворон, то есть Рысев единственный сын в семье, что помогло ему в свое время избежать воинской повинности - Кузен, племянник? Близкий, словом родственник? - Сие возможно, но проверить будет довольно затруднительно Не везде сохранились церковные книги... - А он точно Рысев? - прервал диалог профессора с Куракиным Поляков - В каком, прощу прощения, смысле? А-а! Понял, понял Вы имеете в виду подлинная ли эта фамилия. Совершенно. Когда его бросились искать полиция отыскала его родителей и надо полагать тщательно допрашивала их, да и их ближайшее окружение - тоже, так что - на сомневайтесь, совершенно доподлинно - мещанин Рысев Андрей Валентинович Что, разочаровал я вас? - Как сказать, быть может напротив - порадовали, но то что ясности в наших исследованиях не прибавилось - это точно - не очень вежливо заметил Поляков. Впрочем после того как произошла вся эта сцена с фотографией, он, хотя и контролировал себя, но чувствовалось, что был на грани нервного срыва Куракин спешил завершить визит. Он начал было уже откланиваться и поднявшись, аккуратно теснил Полякова к выходу. Но судьбе, как бы в компенсацию за попусту, как смели думать они до этого, потраченное ими время, а может именно за то, что посмели думать именно так, вздумалось преподнести им еще один сюрприз - Вот еще что! - остановил их профессор уже в огромном и темном, заставленном книжными стеллажами коридоре своей квартиры, - возможно вам это пригодится в ваших поисках, а нет - так просто думаю любопытно будет взглянуть. Собственно все страшное злодеяние, сотворенное в доме фон Палленов в ту роковую для них да и для всей России ночь - настал ведь, напомню, 1917, было затеяно и исполнено из-за бесценной и с точки зрения денежной, но более - художественной и исторической, коллекции драгоценностей, которую бароны фон Паллен собирали на протяжении нескольких веков. Там были вещи воистину уникальные. Понятное дело, молва многое преувеличивала. Говорили, к примеру, что в распоряжении фон Палленов ни много ни мало, а само мистическое кольцо Нибелунгов, дающее по легенде власть над миром. Но молва- молвою, а педантичный барон имел точный список своих сокровищ, с точными их описаниями, а в некоторых случаях и рисованными изображениями, выполненных мастером неизвестным, но весьма и весьма даровитым- некоторые рисунки представляют собой теперь музейную ценность. Так вот, в схватке своей с архивными чиновниками, я одержал победу столь блистательную, что оные мужи, впрочем и дамы тоже, дабы окончательно от меня отвязаться, позволили мне снять копии и с этих документов Желаете взглянуть? Разумеется, они желали. На сей раз ждать пришлось еще меньше, чем в прошлый. И появился профессор не с тоненьким плохонькой бумаги конвертиком, а с массивной красного сафьяна папкой с золотым тиснением. Очевидно было, что содержимое ее представляет, по крайней мере в глазах Аполлона Моисеевича Штеннгарта куда большую ценность, чем фотографии невинно убиенного семейства. Они вновь вернулись в гостиную, снова вспыхнула высоко под лепным потолком яркая сияющая люстра, и на золотисто- коричневом бархате скатерти разложены были аккуратные листы с рукописным текстом и карандашными рисунками. Барон фон Паллен был и впрямь человеком обстоятельным и аккуратным Каждому украшению посвящено было подробное описание с указанием его общего веса, металла из которого то было выполнено, перечислением всех драгоценных камней, ежели таковые имелись с подробными их характеристиками, датой изготовления предмета, фамилией автора, если таковая была известна. Кое-где кратко излагалась и история украшения, имена его предыдущих владельцев, среди которых встречались известные из истории в том числе коронованные особы Иногда приводилась и примерная стоимость изделия на момент составления описи. Рисунки же, которыми иллюстрировались некоторые описания и впрямь даже на непросвещенный взгляд были удивительно хороши. Неизвестный худо