еялся на лучшее, но, когда я прикоснулся к Настиной кисти, она прямо-таки взвыла от боли. Увы, армейский опыт меня не подвел -- все-таки это был перелом... -- С качелей она прыгнула, -- сказал кто-то из ребятишек. Да, такая у них, у затопинских, забава -- раскачаться как следует и прыгнуть с качелей как можно дальше. Они даже соревнования устраивали. -- Прыгнула, -- всхлипывая, созналась Настена. -- Ну теперь уж до больницы терпи. Я подхватил дочь на руки и потащил к своему "шевроле". Я и обычно-то езжу по трассе быстро, никак не меньше ста двадцати, а сейчас гнал под все сто шестьдесят. Даже Настена притихла на заднем сиденье. В травмпункте сделали рентгеновский снимок -- перелом лучезапястного сустава со смещением. Так я и знал! Хирург вколол дочери обезболивающее, принялся вправлять руку. Несмотря на анестезию, Настена кричала от боли. Мне так хотелось дать по морде этому коновалу -- зачем он мучает мою девочку? -- что я вышел в коридор. Я сдерживался, терпел, покрывался холодным потом, говорил себе, что врачу виднее... Короче, вправил он руку, наложил гипс и велел явиться на следующий день, чтобы он мог посмотреть, хорошо ли вправил руку. На обратном пути Настена, измученная всем случившимся, заснула. Встревоженная Ольга встретила нас около ворот дома. Конечно, ей обо всем доложили, и она нервничала, ожидая нас. -- Ну что? -- спросила она шепотом. -- Ничего страшного, -- также шепотом ответил я, осторожно беря спящую дочь на руки. -- До свадьбы заживет. -- Надо было ей парнем родиться, -- со вздохом сказала Ольга. -- Такая сорвиголова, вся в тебя... -- Ну что теперь поделаешь. -- Я невольно улыбнулся. Мы, уложив Настену в кровать, сели ужинать, и тут я увидел приготовленные с утра снасти. Какая уж теперь рыбалка! Остается только кашу курам скормить. -- Да, тебе Олег Мухин звонил, сказал, у них в агентстве какое-то дело есть. -- Какие у них в агентстве могут быть дела? -- пренебрежительно (специально для Ольги) сказал я. Тем не менее вышел на веранду и набрал номер Мухи. -- Привет, Олег, ты, говорят, мне звонил? -- Так точно. Слушай, командир, дело на сто миллионов. Девицу одну предлагают найти. Живой или мертвой -- клиента не волнует. Главное -- чтоб нашли. -- Где она пропала? -- На Черноморском побережье примерно в районе Сочи. -- Все уши прожужжали: агентство, агентство. А всех и дел-то -- что каких-то баб на курорте искать! -- Какие уж есть, -- обиделся Муха. -- Не всем же Родину спасать, мы все больше по мелочи тырим. Обиделся. Оно и понятно -- я ж их с Боцманом родное детище грязью облил. -- Ну ладно, ладно, не дуйся, Олег. -- Ну так что, командир? Кусков по пятьдесят на нос заработать можно... -- Нет, Олег, не могу. Настена у меня приболела. Завтра мне ее в поликлинику везти... Да я думаю, вы с этим делом и вчетвером справитесь. Как ребята-то? -- Ребята согласны. -- Если возникнут проблемы -- телефон есть, звоните мне. -- Ладно, Сергей Сергеевич, пока, -- холодно сказал Муха, и в трубке раздались короткие гудки. Ну вот, обидел пацанов. Они за мной и в огонь, и в воду, а теперь вот попросили, а я... Ну не могу я!.. Ладно, не кисейные барышни, чтоб обижаться! Должны понять... 8 Муха положил трубку и вздохнул, глядя на Боцмана. -- Ну вот, Пастухов тоже отвалился. Придется нам с тобой вдвоем это дело тянуть. -- Придется, -- согласился Хохлов. -- Видишь, все один к одному. Сначала Муха с Боцманом позвонили Артисту. Дома трубку никто не брал, а в театре сказали, что Злотников на гастролях в Улан-Удэ и будет в Москве только через три недели. Потом они позвонили Доку. Здесь их тоже ждал облом. Жена Перегудова сообщила, что Иван с бригадой медиков полетел в Якутию, в города, пострадавшие от наводнения. Она даже приблизительно не могла сказать, когда он вернется. А теперь вот и Пастух... -- Ладно, Боцман, что нам. У пацанов у всех дела. Заказчик этот, Викентьич, нам своих людей обещал? -- Обещал. Хоть сотню. -- Ну вот, пусть дает. Возьмем на себя руководство операцией, а они пусть выполняют все остальное. -- Да, руководители из нас выйдут что надо, -- засмеялся Боцман. * * * Ущелье, в котором за лесом спряталось небольшое озерцо, было погружено в утреннюю тишину. Но вот со стороны побережья донесся стрекот вертолета, и в ущелье показался ярко-желтый Ми-8, на бортах которого красовалась надпись "ТЕХНОЛОГИЯ". В утробе самолета, кроме пилотов, находились Муха, Боцман и четверо "бойцов" Николая Викентьевича. Ребята как на подбор -- статные, широкоплечие, все бывшие офицеры армейского спецназа. Муха отметил, правда, у них один недостаток -- все четверо были молчунами и не хотели "колоться" насчет своего славного боевого прошлого. Ну нет так нет, лишь бы отработать хорошо. Предгорья Кавказа, освещенные южным солнцем, манили своей яркой, необузданной красотой. Боцман, глядя на открывшийся его взору пейзаж, даже цокнул языком от восхищения. -- Вот оно, озерцо! -- крикнул Муха, стараясь перекрыть рев двигателя. Боцман приставил к глазам бинокль. Действительно, прямо по курсу лежало озеро, а у берега из воды торчал вертолетный хвост. В бинокль было видно, что берег напротив места падения оцеплен желто-черной полосатой лентой, а в воде, метрах в десяти от него, покачивается большой красный буй. Людей рядом не наблюдалось. -- Разломился, -- тут же предположил Муха, кивнув в иллюминатор. -- Похоже на то, о чем говорил Николай Викентьевич, -- граната из РПГ. -- Бывает, что вертолеты безо всяких гранат в воздухе разламываются, -- возразил Боцман. -- Но реже и медленней, -- пошутил Муха. -- А народу здесь, судя по всему, много побывало, -- заметил Боцман. Вертолет пролетел над озером и ушел вверх по ущелью. Вертолетчики выискивали подходящую площадку. Если б у экспедиции не было поискового снаряжения: аквалангов, палаток, надувных лодок, ножниц с гидроусилением и прочего барахла, -- можно было бы десантироваться на воду или в лес, но с таким грузом об этом нечего было и думать. Так что придется им теперь тащить все на себе назад до озера. Впрочем, площадка была найдена сравнительно недалеко, всего в двух с половиной километрах, поэтому уже через пятьдесят минут Боцман вывел поисковую экспедицию на берег чуть правее торчащего из воды хвоста. Николай Викентьевич говорил, что его люди уже обследовали вертолет. Но одно дело, когда останки боевой машины изучают эксперты-летуны, другое дело -- поисковики. Летунам важны их "железки", поисковикам -- следы присутствия людей, которые находились на борту. Сколько раз приходилось офицерам спецназа искать пропавших людей в горах в перерывах между боевыми операциями! Чаще всего находили их трупы. Главное в этом деле -- контакт с местными. Если сумел к ним подмазаться -- они тебе помогут в меру сил и возможностей. Не сумел -- пиши пропало. Без проводников, без подсказок всю жизнь будешь плутать по склонам гор и ущельям в поисках того, "сам не знаешь чего". Едва экспедиция вышла на берег, как из кустов показался сержант при синеньких погонах и с автоматом -- безусый паренек маленького роста. -- Стой, кто идет? -- крикнул он так, будто хотел, чтобы его услышали на турецком берегу. -- Свои, -- просто сказал Муха и продемонстрировал пареньку выданный аж самим краснодарским ФСБ документ, дающий право на осмотр упавшего в озеро вертолета и проведение в близлежащей местности независимого расследования. Как уж там Николай Викентьич сумел договорится с "федералами" -- одному Богу известно. Сержант покрутил бумажку с гербовой печатью в руках, шумно пошмыгал носом и сказал: -- Пока следствие не закончено -- не положено. Отойти на пятьдесят метров, -- и, как бы подтверждая серьезность своего высказывания, наставил на Муху автомат. -- Ты че, больной? -- вступил в разговор с ним командир "бойцов" Николая Викентьевича Гера -- здоровый парень, больше похожий на "быка", боевика-убийцу, чем на отца командира. -- Пойдем поговорим. -- Не о чем мне с вами разговаривать! -- довольно истерично произнес сержант, одновременно пытаясь настроить свою портативную рацию, чтобы связаться с начальством. И тут произошло то, чего Муха с Боцманом меньше всего ожидали: Гера молниеносным прыжком подскочил к сержанту, выбил из его руки автомат, и в следующее мгновение парень оказался лежащим на земле. -- Ну что, может, все-таки поговорим? -- спросил Гера, приставляя автомат ретивого сержанта к его же груди. -- Д-да, -- прохрипел парень. -- Пошли! Муха с Боцманом переглянулись. Сержант поднялся и под прицелом автомата поплелся в кусты. -- Бабки ему даст, -- тихо сказал Муха Боцману. -- Сомневаюсь я, -- Боцман покачал головой. -- Как бы чего другого не вышло... Через несколько мгновений из кустов показались Гера с сержантом. У парня на плече опять висел его автомат, и вообще вид у него был весьма довольный, будто и не было никакого нападения на него, часового, во время "охранения вверенного ему объекта". -- Дал, -- сказал Боцман. -- И похоже, много. -- Это точно, -- кивнул Муха, -- на дембель малому хватит. -- Много ль надо -- купить бедного солдата! А Гера, выйдя из кустов, коротко распорядился: -- Приступайте! Вообще-то по приказу Николая Викентьевича Гера был в полном подчинении у Мухи и Боцмана, но командирская сущность, которая есть в одних и напрочь отсутствует в других, -- она всегда дает о себе тать. Мухе с Боцманом до поры до времени было наплевать, кто всем командует. Как говорится, пусть "потешится детинушка". -- Да-да, приступайте, -- кивнул и Муха. Кроме него и Боцмана на дно должны были опуститься двое людей Николая Викентьевича, чтобы вторично осмотреть останки вертолета. У них был такой приказ. Приказ так приказ. Но Муха заявил, что вчетвером внутри Ми-6 будет не развернуться, поэтому обследовать вертолет они будут по двое. Сначала они с Боцманом, потом эксперты. Озеро оказалось глубоким. Дно резко уходило вниз прямо у берега, поэтому Муха с Боцманом в аквалангах сразу проплыли к тому месту, где покачивался на волнах красный буй. Ила на дне было немного, кое-где выступала скальная порода, попадались камни-окатыши. Корпус вертолета лежал на боку. Муха с Боцманом обследовали рваные металлические края пробоины. Муха показал жестом, что Викентьич был прав -- граната. Им немало пришлось повидать на своем веку всяких "ран", оставляемых кумулятивными гранатами в броне различной техники. Почерк у них характерный: если "железо" тонкое, граната может пройти насквозь, если толстое, как у танка, -- выжжет все внутри. В данном случае граната вошла вертолету в брюхо и "обрубила" кумулятивной струей хвост. У тех, кто находился в вертолете, не было никаких шансов выжить. Боцман показал Мухе на открытый нижний люк и свисающий из него трос. Муха кивнул. Они заплыли внутрь вертолета, вспугнув стайку рыб, и принялись сантиметр за сантиметром обследовать пространство внутри. Через двадцать пять минут, закончив осмотр, Боцман с Мухой выплыли из корпуса и дали знак людям Николая Викентьевича -- можно. Пока Герины бойцы обследовали вертолет, они занялись дном поблизости. Метрах в десяти от вертолета Муха обнаружил на дне выпотрошенную дорожную сумку. Он осветил ее фонариком, сунул руку внутрь, удовлетворенно хмыкнул. Через сорок минут они всплыли. -- Ну, что скажешь? -- спросил Муха Боцмана, когда они выбрались на берег и сняли подводное снаряжение. -- Пойдем отойдем. Муха с Боцманом прошли мимо сержанта с автоматом к прибрежным кустам. Сержант, сидя на упавшем дереве, курил, чему-то беспрестанно улыбался и похлопывал себя по внутреннему карману гимнастерки. -- Они нам хоть и помощники, но, как говорится, каждый умирает в одиночку, -- заметил Боцман. -- Ну так что скажешь, Митя? -- проявил нетерпение Муха, когда они уединились достаточно надежно. Боцман на мгновение задумался. -- Не так страшен черт, как его малютка. Если верить словам клиента, этого Викентьича, людей в вертолете было двое. Но если так, почему тогда открыт люк, почему из него выброшен трос? Взрывной волной выбило? Тогда были бы обломаны замки, а они целы. Это значит, что на борту, скорей всего, был только один человек, так что у нас есть шанс. -- Какой шанс? -- не понял Муха. -- Найти девицу? -- Он покачал головой. -- А если вертолет на нее упал и лежит она сейчас под ним всмяточку? Ты хоть не забыл еще, как быстро падает развалившийся в воздухе вертолет? -- Не забыл, -- кивнул Боцман. -- Или утопла. Надо все озеро обшарить. Иначе какой смысл? Будем иголку в стоге сена искать? -- На обследование озера уйдет недели полторы-две, а то и больше. А если она выжила и бродит по горам? За это время можно пройти километров двести, -- возразил Боцман. -- Если Ирина жива, значит, будет стремиться выйти к людям и связаться с отцом. Логично? -- Вполне. Но тогда плакали наши денежки. -- Ну, не совсем плакали. На "жучки" останется. -- А давай оставим людей Викентьича здесь по дну шарить, а сами двинем на поиски девицы? -- предложил Боцман. -- Если они согласятся остаться, -- покачал головой Муха. -- Видел, какой этот Гера резкий? -- Видел, -- кивнул Боцман. -- Профи. Спецкурс называется: "Снятие вооруженного часового". Да еще и сержант оказался дурак-дураком. -- Сержант-то дурак, да мы с тобой люди умные, не будем вспыльчивому Гере возражать. -- Не будем, -- согласился Боцман. -- Ну, теперь колись, что ты там такого особенного в сумке нашел? Глава третья. Сеющий смерть 1 Бильярдная была погружена в полумрак, яркие лампы горели только над зеленым сукном стола. Игроки -- маленький мужчина, одетый в тренировочный костюм, и молодой человек в добротной тройке, чем-то похожий на журавля, -- лениво катали шары и потягивали коньяк из больших фужеров, стоящих на бортах стола. -- Как думаешь, Саша, конфликт получит развитие? -- спросил мужчина в "тренинге", делая маленький глоток. -- Если пустить на самотек -- получит, -- кивнул Саша и загнал шар в лузу. -- Значит, будем контролировать? -- Придется. Понимаете, Антон Владленович, если мы этого не сделаем, за нас это сделает кто-то другой. Но тогда уже будет другая охота и охотиться будут на нас. Сейчас главное -- устранить препятствия. Из темноты возник охранник с телефонной трубкой. -- Это вас, -- он протянул трубку Антону Владленовичу. -- Кто? -- недовольно поморщился тот. -- Вэн! -- Ах, Вэн! Почему сразу не сказал? -- Антон Владленович взял телефонную трубку и пошел с ней в темноту. Он открыл дверь и оказался в уютном небольшом кабинете. По окну мелкими каплями стучал дождь. Антон Владленович опустился в кресло за письменным столом. -- Слушаю тебя, Вэн. Почему не звонил? -- Не получилось. -- Что не получилось? Наше дело не получилось? В трубке раздался какой-то треск, Вэн молчал. -- Нам помешали, -- наконец раздалось на другом конце. -- Кто? Кто мог вам помешать? -- закричал Антон Владленович, разбрызгивая слюну. -- Стрекоза. Она влетела в зону как раз в тот момент. Мы ничего не могли поделать. А все потому, что надо было более современный комплекс кассет Орать, которые знают... -- Ты меня учить, что ли, будешь, Вэн? -- Да нет, это я просто бурчу. -- Надеюсь, вы сделали генеральную уборку? -- Делаем. -- Что, до сих пор нет? -- опять завелся Антон Владленович. -- Чтоб через два часа доложил мне об окончании уборки! -- Доложу. У меня свои соображения на этот счет. Дело в том, что мусор растет с каждым часом, а это может быть чревато. -- Локализовать! Всеми силами локализовать. Ты много карандашей сточил? -- Два. -- Хочешь, еще пришлю? -- Пока не надо. Если что -- позвоню. Я уже отдал приказ осушить болота. -- Это хорошо, но чтобы не было никаких больше стрекоз, жуков и прочих насекомых. Докладывать по мере выполнения. Результатов жду через день. Нет, мало, через три. -- Ясно. Всего доброго. -- И в трубке раздались короткие гудки. Антон Владленович вернулся с трубкой в бильярдную. Отдал телефон охраннику, и тот мгновенно исчез. -- Ваш удар, Антон Владленович, -- напомнил Саша. -- Что, проблемы? -- Проблемы. Обещал решить быстро. Вот так, Саша, человек предполагает, а Господь располагает, -- произнес Антон Владленович, натирая кий мелом. -- Кто нам его порекомендовал? -- Рома. Да нет, Антон Владленович, у Вэна самые лучшие рекомендации, я проверил через людей в ФСБ. Они владеют полной информацией. -- М-да? -- Антон Владленович нанес короткий удар по шару. Шар стукнулся о борт и откатился, не дотянув до лузы. -- Я ведь, Саша, на тебя понадеялся. А ты подсунул мне кота в мешке. -- Нет-нет, все будет сделано должным образом. Клянусь! -- Клянется он! Уже пошла утечка информации. Думаешь, проколемся, никто не заметит? Тут же в расход, в выгребную яму, как ненужный хлам! И никакие миллионы не помогут. Проколов быть не может, понял? -- Да я-то что! Вот, пожалуйста, -- Саша исчез в темном углу, где стояли кресла с журнальным столиком, через мгновение появился с кожаной папкой в руках. Расстегнул молнию и вынул из папки прозрачный "файл" с бумагами. -- Это что? -- Это наш с вами "кот". Сов. секретно Начальнику отдела собственной безопасности Генерал-майору Баташову А.П. СПРАВКА В связи с Вашим запросом от 13.05.2001 года сообщаем, что майор Носков Владимир Эдуардович пропал без вести в Чечне под Урус-Мартаном 28 апреля с. г. во время операции спецназа. Группа спецназа попала в засаду и была полностью уничтожена боевиками. Все тела, кроме трупа Носкова, были найдены и опознаны. Поиски тела Носкова результатов не дали. По одним сведениям, он был взят в плен, позже расстрелян боевиками Хаттаба и похоронен так, что найти его могилу не представляется возможным, по другим -- ушел в Грузию, где создал мобильный отряд (численностью в тридцать человек) для совершения терактов и боевых операций по заказу состоятельных людей. В настоящее время эти сведения тщательным образом проверяются. Справку составил капитан Пихоя С.Н. 15.05.2001 АВТОБИОГРАФИЯ Я, Носков Владимир Эдуардович, родился 27 июня 1962 года в поселке Марк Московской области. В 1969 году поступил в среднюю школу г. Москвы No 1316, которую окончил в 1979 году с золотой медалью. В том же году поступил в МГУ на факультет журналистики, но через полтора года был отчислен за "поведение, недостойное советского студента" (участие в драке с монголами). В ноябре 1981 года был призван в ряды СА. С ноября 1981 года по апрель 1982 года службу проходил в учебном подразделении в г.Чебаркуль Челябинской области. В апреле 1982 года был направлен в Демократическую Республику Афганистан для дальнейшего прохождения службы. Служил в дивизионной разведке. За время службы участвовал в девяноста шести разведывательных операциях и рейдах. За участия в операциях награжден двумя орденами "Красной Звезды", медалями "За отвагу" и "За боевые заслуги". Был дважды ранен. Службу окончил в октябре 1983 года. С января по июль 1984 года работал слесарем-испытателем третьего разряда на Экспериментальной базе Научно-исследовательского института строительства. Имею благодарность за ударный труд от руководства института. В настоящее время не работаю. В соответствии с пожеланиями ваших сотрудников готовлюсь к поступлению в вуз. Неженат, детей нет. Носков В.Э. 25 июля 1984 года ХАРАКТЕРИСТИКА на старшего лейтенанта Носкова Владимира Эдуардовича, 1962 г.р., русского, образование высшее, в спецподразделении с 14 июля 1989 года, псевдоним "Вэн" Безусловный лидер. Хладнокровен, жесток, беспринципен. Владеет навыками ведения боя в горной местности, а также в подземных коммуникациях и в условиях плохой видимости. Хорошо знает виды вооружения потенциальных противников. Аналитический склад ума, мгновенная реакция. Легко входит в контакт с людьми. Равнодушен к спиртному и наркотикам. Отлично владеет методами маскировки и грима. Может быть использован для диверсионной деятельности в тылу противника в качестве командира группы. Характеристику дал подполковник Горобец А.В. по запросу Отдела 4. 07.08.1994 -- А вы говорите "кот", -- произнес Саша, когда Антон Владленович закончил читать бумаги. -- В данной ситуации не он безусловный лидер, а я. Если почувствую опасность, всех твоих Вэнов в порошок сотру. Всех сотру! Я жить хочу, чтоб думать и страдать. Понял? -- Все будет хорошо, -- кивнул Саша. -- Ну, чего телишься, бей! -- приказал Антон Владленович. Саша коротким ударом направил шар в лузу. -- Партия. 2 Итак, спустившись под воду, Муха обнаружил какую-то пустую сумку. В ней не было ровным счетом ничего, но в полуметре от сумки он заметил на кронштейне с огнетушителем провод с разъемами. -- Я его специально доставать не стал, но шнур-то замечательный, -- произнес Муха заговорщически. -- Что же в нем такого замечательного? -- спросил Боцман. -- От вертолетной электроники, наверное, шнурок? -- Да не, не от вертолетной, -- мотнул головой Муха. -- От компьютера шнур, от ноутбука. -- Ты будто каждый день эти ноутбуки видишь! -- Каждый не каждый, но кое-что в этом деле понимаю, -- заявил Муха гордо. -- Какие из этого следуют выводы? -- А какие выводы? Пока что никаких. -- Боцман пожал плечами. -- У тебя от жирной еды мозги заплыли, -- рассмеялся Муха. -- Вывод один и совершенно простой: в выпотрошенной сумке был компьютер, который кому-то понадобился. Дело в том, что, кроме людей Николая Викентьевича, вертолет наверняка обследовали еще фээсбэшники, а может, и еще кто-нибудь. Теперь вопрос: кому мог принадлежать этот самый ноутбук? -- А че тут гадать? Только два варианта: или погибшему пилоту, или Ирине. -- Пилоту -- вряд ли. Зачем ему в полете ноутбук? А вот Ирине... Помнишь, что говорил о ней Николай Викентьевич? Талантливый, мол, математик, программист, то-се... -- Если бы его люди взяли из сумки ноутбук, они бы нам сообщили об этой находке. -- С чего ты взял? Вовсе не обязательно. Во-первых, Викентьич мог посчитать, что этот факт не поможет в поисках его дочери, во-вторых, там вполне могла быть какая-нибудь информация, о которой вовсе не надо знать посторонним. Ты, например, знаешь, чем занимается "Технология" этого самого Николая Викентьевича? -- Ну, технологией и занимается, -- невольно улыбнулся Боцман. -- Чем еще? -- Какой технологией -- вот в чем вопрос. Раньше НИИ, в котором работал Викентьич, занимался оборонкой, работал на военно-промышленный комплекс. Уйдя в частный бизнес, он вряд ли поменял ориентацию. -- А может, и поменял. История знает немало случаев, когда люди на старости лет меняют ориентацию. Ничего в этом зазорного нет. Вон у Хемингуэя его сынишка Грегори, например, всю жизнь ощущал себя женщиной. Папаша все в войнушку играл, в автокатастрофы попадал, а этот категорически, так сказать, не захотел идти по стопам отца... Папаша его пытался лечить электрошоком, чтобы он почувствовал себя снова мужчиной, а этот ни в какую! А вырос, и пол поменял... -- Тебе бы все шутить, Митя, -- покачал головой Муха. -- Я ведь серьезно. -- И я серьезно. Если наш заказчик и занимается бизнесом в области военных технологий, то наверняка тайно, без ведома государства. -- Почему ты так решил? -- поинтересовался Муха. -- Да потому, что я навел справки. В клиентах Минобороны он не значится. Да и судя по разговору с заказчиком, человек он непростой. Даже, я бы сказал, скользкий, -- заключил Боцман. -- Да, насчет заплывших жиром мозгов я, видимо, ошибся, -- улыбнулся Муха. -- Ты, Митрий, не только тонкий психолог, но и отличный аналитик. -- Да ладно прикалываться-то! Аналитик, -- махнул рукой Хохлов. -- Ты лучше скажи, кому все-таки мог понадобиться утонувший ноутбук? -- Неправильно ставишь вопрос. Важно другое: что такого интересного в этом самом ноутбуке было. -- Да, -- согласился Боцман. -- Это важно... 3 Гера отказался оставаться со своими людьми на озере, сославшись на инструкцию Николая Викентьевича, поэтому Мухе с Боцманом пришлось взять с собой всех "поисковиков". В том, что люди заказчика выдержат любые, даже самые суровые переходы по горам, частные сыщики не сомневались. Но одно дело, когда ты просто идешь с рюкзаком за спиной километров триста, другое -- когда на твоем пути может встретиться неизвестный противник, с которым придется вступать в бой. Воевать вообще-то легче с людьми, с которыми ты прошел огонь, воду и медные трубы. У Николая Викентьевича, конечно, здоровые ребята, но кто их знает, каковы они в минуты опасности? Часового разоружить -- большого ума не надо... По карте в двенадцати километрах от озера находился поселок Чистые Ключи, в пяти -- одиноко стоящий дом лесника. Когда-то здесь был заповедник, но теперь, судя по количеству вооруженных людей, частой стрельбе и сбитому вертолету, от заповедника должны были остаться рожки да ножки. -- Я бы пошел вот сюда, по ущелью, -- сказал Муха, проведя пальцем по карте. -- Почему? -- поинтересовался Боцман. -- Потому что, если, допустим, вертолет сбит и меня преследуют бандиты, проще уходить по заросшему ущелью, чем лезть на горы, где тебя легче заметить. Так? -- Так, -- согласился Боцман. -- Поэтому пойдем по ущелью, покажем леснику фотографию, расспросим, если она проходила. -- Ладно, расспросим. Всем подъем, выдвигаемся в сторону кордона, -- скомандовал Боцман людям Николая Викентьевича, и поисковый отряд двинулся лесом по ущелью. Метрах в ста Муха обнаружил первые следы того, что они идут в правильном направлении: ветки кустарников кое-где были обломаны, словно здесь прошло стадо слонов. Слонов не слонов, но человек десять -- пятнадцать точно протопало. Хотя, может, конечно, это отряд школьников из поселка, который отправился в многодневный поход. Впрочем, нет, школьники сигары не курят. Откушенный кончик дорогой сигары нашел Муха под одним из кустов. Его внимание привлекли также бурые следы на камне. Олег тихонько поскоблил их перочинным ножом. -- Митя, кажется, кровь. -- Кровь? -- Боцман присел на корточки рядом с Мухой, провел пальцами по лезвию ножа, потер вещество в пальцах. -- Похоже на то. Удивительно, что дождь не смыл. Кровь-то старая. -- Не было дождя, -- сказал Олег. -- Твои предположения, сыщик. -- А что тут предполагать? Либо ранена наша подопечная, либо тот, кто ее преследует. -- Скорей всего, первое. Сомневаюсь, чтобы безоружная девушка, выпускница мехмата МГУ, могла даже муху обидеть, -- Боцман рассмеялся над случайным каламбуром и оглянулся на Геру и его людей, которые терпеливо ожидали их. -- Мужики, увеличиваем шаг. На кордон! В голове у Мухи сложилась некая версия развития событий, которую он, однако, не торопился высказывать, оттачивая ее в уме. Девушка стала нечаянной свидетельницей того, как бандиты сбили вертолет, поэтому стала для них опасна. Преследуя, они ее ранили. Вопрос только в том, серьезной была рана или нет. От этого зависит, далеко ли она могла уйти. Ирина, Ирина, где ты, отзовись! Через сорок минут отряд вышел к кордону. В пятидесяти -- шестидесяти метрах от дома земля была густо усыпана стреляными гильзами, из чего было нетрудно заключить, что бандиты пытались взять дом штурмом. Муха подобрал несколько гильз, продемонстрировал их Боцману. -- Пять сорок пять -- автоматные. Семь шестьдесят две -- от пулемета. С восьми разных точек стреляли. Значит, не меньше восьми стволов. -- Ого, -- покачал головой Боцман. -- И это все на нашу бедную Ирину? -- Не знаю пока. Может, штурм кордона по другому поводу состоялся? Муха с Боцманом устремились к дому лесника. Все окна были выбиты, в каменной стене виднелись щербинки от пуль. Входная дверь была нараспашку, и они вошли внутрь. По тому, как все было разворочено внутри, можно было сделать предположение, что в комнате взорвалось несколько гранат. На полу они обнаружили засохшую лужу крови и гильзы от охотничьего ружья. -- Дмитрий, Олег, -- позвал их с улицы Гера. -- Здесь могила. Действительно, в десяти метрах к востоку от дома была свежая могила со сбитым на скорую руку крестом. На кресте была табличка с корявой надписью: "Нодия Лариса Георгиевна, 15 мая 1970 -- 29 августа 2001". -- Угу, -- задумчиво произнес Муха, глядя на могильный крест. -- Значит, здесь лежит не та девушка, которую мы ищем. -- Надо посмотреть -- та, не та. Чтоб наверняка, -- сказал Гера. -- За лопатами, быстро, -- скомандовал он одному из своих. -- Нет, не посмотрим, -- возразил Муха. -- Не хватало еще нам могилы рыть! -- Я должен доложить Николаю Викентьевичу, -- Гера достал из кармана куртки сотовый телефон. -- Докладывай не докладывай, могилу мы осквернять не будем! -- жестко сказал Боцман. Гера уже набрал номер шефа. -- Тут такая ситуация, Николай Викентьевич, могила есть, на ней другая фамилия, другое имя, другие даты, но бог его знает, кто там лежит. Насколько я понимаю, у Ирины после катастрофы документов не осталось... -- Выройте и посмотрите, -- раздался в трубке голос Николая Викентьевича. -- Есть вырыть и посмотреть! -- отчеканил Гера. -- А ну дай сюда трубку! -- Муха вырвал телефон из руки Геры. -- Николай Викентьевич, не она это! Задницей чувствую, не она! Не хватало еще спецназовцам могилы рыть! -- Можете не рыть. Это сделают мои люди. -- Голос Николая Викентьевича был жестким. -- Вы, посылая нас сюда, дали широкие полномочия, в том числе командовать вашими людьми. Я им запрещаю рыть. -- На рытье могил ваши полномочия не распространяются. В трубке раздались короткие гудки, и Муха вернул телефон Гере. -- Делайте, что хотите. Пошли, Боцман. Муха с Боцманом двинулись в гору, а подчиненные Геры взялись за лопаты. В четыре штыка могила была разрыта через семь минут. Гера спрыгнул вниз, подцепил ножом крышку самодельного гроба, послышался скрежет гвоздей. Ногой Гера сдвинул крышку в сторону. Лицо Ларисы было синюшного цвета, кое-где на коже уже проступили черные пятна. Гера напялил на руки прорезиненные перчатки и стал тщательно ощупывать труп. Через три минуты он снял перчатки, выбрался из могилы, кивнул своим: "Закапывайте!" -- и опять вынул из кармана трубку сотового телефона. -- Во-первых, не она, во-вторых -- пусто, -- произнес он в трубку тихо. -- Есть! Зарывайте, -- приказал он своим людям. В открытый гроб полетели большие комья земли... Через полчаса люди Николая Викентьевича нагнали Боцмана и Муху, а еще через полтора поисковый отряд вышел к поселку Чистые Ключи. На окраине стоял бронетранспортер с наведенными на лес пулеметами, рядом с ним суетились двое чумазых солдатиков. Они готовили на костре кашу в закопченном котле. Завидев отряд, вышедший из леса, солдатики запоздало схватились за оружие и в голос закричали: "Стой!" Из командирского люка показалась голова в шлемофоне. Судя по всему, это был командир машины, на полевых погонах были едва заметны две маленькие лейтенантские звездочки. -- Стоять сказано! -- повторил он громко. -- Кто такие? -- Поисковики. По поводу вертолета. У нас бумага есть от краснодарского ФСБ, -- отозвался Гера. -- Один ко мне, остальные на месте, -- скомандовал командир. -- Эй, чижи, каша горит. А ну следить! Один из солдатиков присел у котла и, держа автомат на коленях, начал перемешивать кашу ложкой с длинной ручкой. Гера подошел к бронетранспортеру, протянул командиру бумагу. Тот ее внимательно изучил, удовлетворенно хмыкнул и вернул документ: -- Народищу здесь сейчас копошится -- хрен поймешь, кто есть кто. Ключи всегда тихим местечком считались. -- А что случилось-то? -- т поинтересовался Гера, сделав своим людям знак рукой -- можно. -- А вы не в курсе? -- Командир вылез из люка и спрыгнул на землю, подняв густую серую пыль. -- Здрасте, здрасте, -- поздоровался он за руку со всеми. -- Три дня назад на Ключи банда вышла. Семь человек убили. Охотились они за кем-то. -- Кого убили? -- спросил Муха. -- Участкового местного, на почте всех перебили. Столб взорвали. Телефонной связи нет. Пока до нас дошло, они уже дальше ушли. -- Кого искали, за кем охотились -- известно? -- поинтересовался Боцман. -- Откуда? Как стрельба началась, все попрятались. До сих пор носу не высовывают. -- Среди убитых есть неместные? -- Не знаю, -- пожал плечами лейтенант. -- По-моему, нету. Сейчас наш батальон на охране поселка стоит, а второй местность прочесывает. Все прям один к одному: и вертолет сковырнули, и кордон побили, и на Ключи напали. Говорят, Басаев с рейдом по Краснодарскому краю идет. -- Говорите, кордон побили. А там сколько народу погибло? -- Хозяйка. Ларисой звать. А пацан ее, Айгаз, без вести пропал. Его отец места себе найти не может -- плачет. Можно понять: жену похоронил, ребенка бандиты взяли. Наверняка будут теперь выкуп требовать. Откуда у него деньги, да? -- Вы, я смотрю, про всех все знаете. Где этого лесника найти можно? -- У сестры он своей живет. У Марьям. Прямо по этой улице четвертый дом направо. Мужики, сигаретами не богаты? Третий день стоим, доппая не получили. Гера протянул лейтенанту целую пачку "Мальборо". -- Ух ты! -- восхищенно произнес лейтенант, вскрывая целлофан. -- Цивилизация! -- Идем к почте! -- скомандовал Муха. 4. Пастухов Разговаривая с Мухой по телефону, я соврал насчет истинной причины моего отказа ехать на поиски пропавшей без вести девицы. На самом деле после той стрельбы на улице я просто боялся за своих жен-шин. Кто знает, что завтра взбредет в голову какому-нибудь забредшему сюда пьяному уроду? А вдруг ему •захочется "ради смеха" по окнам нашего дома пострелять? Моя Ольга умеет держать в руках и ружье, и даже автомат, но что в этом толку, если урод начнет палить первым? "Нет, у нас в стране не скучно жить" -- это я говорю каждый раз, когда происходит что-нибудь из ряда вон... Последний раз говорил это по поводу страшных терактов в Минводах. Только человек расслабился, почувствовал некоторую стабильность, ощутил уверенность в завтрашнем дне, перестал психовать по поводу предыдущего "трагического испытания" -- как хлоп! Опять что-нибудь взорвалось, утонуло, упало, загорелось, рухнуло, исчезло -- в общем, для описания происходящего в России годятся глаголы только с негативной окраской. Ольга у меня много книжек читает, как-никак педагог, вот и вычитала недавно в одной, что не только в русском, но и в других языках слов с негативной окраской, призванных отрицательно воздействовать на человека, намного больше, чем с нейтральной или положительной. Это, мол, языковой закон. Хорошенький закон! Не знаю, как в других странах, не жил, но по отношению к нашей он действует безотказно. В армии -- только порог казармы переступил, на тебя уже матом орут, в учреждение пришел -- то же самое, хоть и без мата, на работу устроился -- получи для профилактики. Может, от языкового негатива, прущего из нас наружу, как та каша из волшебного горшочка, и происходит столько бед? Может, мы сами косвенно являемся виновниками многочисленных трагедий и преступлений? Теория хоть куда, но как же нам, рожденным на этот свет Воинами, бороться со злом? Сюсюканьем, щебетанием? На самом деле слово -- это не оружие и не мед. Оно всего лишь знак, который мы по-разному можем подать окружающим нас людям. Если я скажу американцу "пошел ты..." равнодушным тоном, да еще не подкреплю свое высказывание характерным жестом, он меня ни за что не поймет... Мы с парнями во время боевых операций понимаем друг друга безо всяких слов. Достаточно жеста, взгляда... Подумав об этом, я сразу вспомнил историю про вторую роту, которая попала в засаду на площади Минутка в Грозном. Минутка эта стала притчей во языцех во время первой чеченской кампании. Сколько там нашего народу полегло -- подумать страшно. Некоторые наши отцы командиры из спецподразделений воевали еще в Афгане, но там большая часть боевых действий проходила в горах, в "зеленке", в кишлаках, в кяризах -- это у них колодцы такие, пересыхающие летом и служащие "духам" в качестве подземных ходов. Да и что там за города, в этом Афганистане? Двухэтажные глинобитные домишки составляют девяносто процентов всех построек... Так вот, эти отцы командиры говорили, что в Афгане по сравнению с Чечней были цветочки. В Грозном, в отличие от Кабула, дома многоэтажные, туда по квартирам можно столько снайперов и гранатометчиков посадить, что мало не покажется! Вот они и сажали своих "волков", которые мочили наши колонны почем зря... Вторая колонна попала в засаду на площади Минутка, несмотря на то что предварительно была проведена широкомасштабная разведка. Потом уже выяснилось, что "чехи" во время разведопераций прячутся под завалами из железобетонных плит. Как разведчики пройдут, эти поднимают домкратами плиты и занимают свои боевые позиции. Засада готова. Вторую колонну зажали традиционным способом, подбив заднюю и переднюю бээмдэшки, а потом начали методично расстреливать из гранатометов машину за машиной, пока не расстреляли все. Из роты и живых осталось всего семеро парней, которым каким-то чудом удалось выбраться из-под шквального огня. Не о них речь, речь о тех, кто тогда живьем горел в броне, -- в "ушах" раций раздавался грохот боя и девятиэтажный отборный мат. Так сказать, сплошной негатив. Других слов у наших парней просто не было, да и быть не могло! Думаю, если и есть где-то в небесах рай, то они прямиком попали туда. На небо с девятиэтажным матом в глотках! Вот он, языковой закон!.. 5. Пастухов Я переживал, что не смог отправиться на задание со своими парнями. От переживаний этих даже спать не мог. Позвонил Доку -- никого, позвонил Артисту -- никого, Мухе -- нет, Боцману -- пусто. Значит, все они отправились на задание, а я, выходит, схлыздил, прикрывшись болезнью ребенка... Не то чтобы я не был уверен в своих парнях. Нет-нет, бойцы они хоть куда. Мы с ними столько рейдов прошли, в стольких передрягах побывали... Я знаю, у парней моих за эти долгие годы выработалось даже сверхчувство, которое предупреждает их об опасности. Все они сделают хорошо и денег себе заработают "на хлеб с маслом". Плохо, что я не с ними. Кажется, впервые. Поэтому и беспокоюсь, даже Ольга это заметила. Говорит, осунулся, похудел от переживаний. Это потому, что я за своих парней ответственность чувствую. Закончив работу в своей мастерской раньше, чем обычно, я отправился домой. Обещал Настене взять ее сегодня на вечернюю рыбалку. Дал человеку слово -- держи. Дочь уже ждала меня около дома. Загипсованная рука на повязке, но не унывает, все так же улыбается, хохочет, мяч пинает пацанам-футболистам. Я когда это увидел, у меня даже сердце замерло -- вот бедовая девка. -- Настена, руку осторожно! -- закричал я. -- Па, я готова. -- Ты готова, а я нет. Погоди, поем что-нибудь, и поедем. -- Я пока поиграю. -- Нет-нет, не поиграешь. Пошли в дом. Я завел дочь в дом. Стол уже был накрыт. Выяснилось, что Настя с утра, кроме ватрушек, ничего не ела. Пришлось применять непедагогические методы воспитания: пока не поешь, на рыбалку не пойдешь. Я сел за стол, принялся неспешно хлебать борщ. Выставил большой палец, показывая жене, что борщ ей удался на славу. Настена возила ложкой по тарелке. -- Я тебя предупредил! -- произнес я довольно грозно. -- Никто меня, больную, не жалеет, -- произнесла Настя с чувством. Мы с Ольгой не выдержали -- прыснули со смеху. И тут в спальне зазвонил оставленный на прикроватной тумбочке телефон. Я вскочил так, что даже слегка сдвинул обеденный стол. Ольга посмотрела на меня с укоризной. Ну да, вот такой вот я, немного нервный. Издергался. Как там говорится -- многие знания порождают скорбь? А незнание, неведение порождают нервные болезни. Я заскочил в спальню, схватил телефон. -- Алло? -- Сережа? -- Знакомый голос, пожалуй, даже слишком знакомый -- полковник Голубков. Значит, у него ко мне дело, а я теперь без парней. Один в поле не воин. -- Сережа, ты чем занят? -- Ужинаю. Потом с дочерью на рыбалку собираюсь. -- Ужинать ужинай -- приятного аппетита, а вот рыбалку хорошо бы до лучших времен отложить. -- А чем эти времена не хороши? -- Тем и нехороши, что дело не требует отлагательств. -- Труба зовет? Ну ладно, только учтите, парни мои все в отъезде, я один. -- Это я уже знаю, что в отъезде. Постараемся решить поставленную задачу без них. Задачи, вводные, наводки, разведданные, десантирования, выброски, захваты, акции. Кажется, об этом ты мечтал еще каких-нибудь полчаса назад? Вот и получай! А может, я себе лукавил? -- Хорошо, назначайте место. -- Через час встречаемся на развилке с правой стороны. Местечко там тихое. -- Встречаемся, -- сказал я, сунул трубку в карман рубахи и вернулся за стол. Ольга с Настеной смотрели на меня так, будто я инопланетянин. -- Чего это вы? -- Пап, мы на рыбалку идем или нет? -- спросила Настена. -- Извини, Настенька, сегодня не получится. В другой раз. -- Так я и знала, -- вздохнула дочь. -- Когда тебе кто-нибудь по телефону звонит, ты сразу не можешь. -- Ну почему же? Иногда бабушка с дедушкой звонят, и тогда я все могу. -- Бабушка с дедушкой не в счет, -- покачала головой Настена. -- Ты куда намылился? -- поинтересовалась Ольга, глядя на меня подозрительно. -- В командировку срочно Константин Дмитриевич вызывает... Да это так, ненадолго, может, на день, может, на два. -- Знаем мы твои ненадолго, -- покачала головой Ольга. -- Ну что за жизнь? Только вроде успокоюсь, привыкну. -- Он хороший заработок обещает, -- соврал я, поскольку Голубков ничего еще мне не обещал. -- Лучше нищим на печи сидеть, чем богатым в гробу лежать, -- сказала жена. Настена посмотрела на меня с любопытством. -- Почему в гробу? -- спросила она. -- Да это мама так шутит. -- Я, в свою очередь, выразительно зыркнул на Ольгу. Язык как помело! При ребенке такое говорить! А сам подумал, что очень жена у меня умная и проницательная. Ведь никогда я ей про свои дела не рассказываю, но всегда она знает, когда мне грозит опасность, а когда нет. -- А ты, Настена, не расстраивайся. Через два дня вернусь из командировки и сразу же на рыбалку рванем. Вот таких лещей натаскаем. -- Я широко развел руки, показывая размер леща. -- А мама нам с ними пирогов напечет. Рыбников. Да, Оля?.. 6 На площади рядом с почтой стояли два бронетранспортера. Как и на кордоне, бой здесь был нешуточный: повсюду валялись стреляные гильзы, дверь почты была разнесена в щепы, окна повыбиты. На крыльцо почты вышел омоновец в бронежилете с автоматом наперевес и широко зевнул. -- Гера, давай решим вопрос о субординации, -- предложил Муха. -- Давай, -- согласился Гера. -- Поскольку нам даны особые полномочия, командую парадом я, Боцман -- мой зам, ты -- второй. Надеюсь, такой расклад не противоречит твоим гробокопательским инструкциям? Гера несколько секунд поиграл желваками, потом вынул из кармана фээсбэшную бумагу и протянул ее Мухе: -- Ладно. Просто Николай Викентьевич невнятно объяснил, кто кому подчиняется. Лично я человек неконфликтный. -- Мы уже видели с часовым на озере, какой ты неконфликтный, -- усмехнулся Муха, направляясь с бумагой к омоновцу. Омоновец прочитал бумагу, лениво козырнул. -- Оперативно-следственные действия пока не закончены. Уже сотни две пуль из стен повынимали. Представляю, какой тут был ад -- против безоружных воевать! И ведь почти все девки!.. -- Омоновцу явно было не с кем поболтать. Но Муха не собирался слушать его истории про "ад", он вынул из кармана фотографию Ирины, протянул ее омоновцу: -- Этой среди убитой не было? -- Не-е, не было, -- покачал тот головой, вглядываясь в фотографию. -- Где жертвы? -- Ясно где -- в район, в морг увезли. Не здесь же им лежать на жаре. -- Спасибо за информацию. -- Муха вернулся к своим. -- Говорит, среди убитой дочери Николая Викентьича нет. -- Одно дело -- он говорит. Другое -- своими глазами увидеть, -- возразил Гера. -- Да, пожалуй. Ну что, в район или дальше в горы идем? -- Муха вопросительно посмотрел на Боцмана. -- В горы, -- кивнул Дмитрий. -- В морг, -- возразил Гера. -- Тогда сперва к леснику, -- решил Муха. 7. Пастухов Голубков ждал меня в своей "девятке" на обочине. Я лихо выскочил на своем "шевроле" из-за поворота, ударил по тормозам. "Блейзер" замер в каком-нибудь сантиметре от переднего бампера "девятки". -- Ты, Пастухов, как всегда, в своем репертуаре, -- неодобрительно сказал Константин Дмитриевич, когда я пересел в его машину. -- Репертуар -- это у Артиста, а у меня -- стиль, -- возразил я ему, протягивая руку для приветствия. Он протянул мне прозрачную папку с какими-то бумагами. -- На-ка, изучи прямо сейчас. -- Что здесь? -- спросил я, заглядывая в папку. -- Здесь около ста шестидесяти страниц довольно занимательного сценария, по которому уже ставят кино. -- А жанр какой? -- Как обычно -- боевик с элементами трагедии. -- И какая задача -- исключить из боевика элементы трагедии? -- усмехнулся я. -- Вот именно, -- Голубков был сосредоточен и очень серьезен. Видно, начальство напрягло его этим заданием по самую макушку. -- И кто же написал этот замечательный сценарий? -- Почитаешь -- поймешь. Я углубился в бумаги. Сов. секретно Расшифровка беседы объекта "Д" с Генеральным директором СОВИМПЕКСБАНКА Харитоновым А.С. (Разговор состоялся в автомобиле Харитонова 09.03.2001, на внутренней стоянке около Белого дома) Д. Добрый вечер, Александр Сергеевич. Харитонов. Добрый. Какая у вас рука холодная. Д. Да, не май месяц. Еще ветер северный подул. Как женский день прошел? Харитонов. Как обычно -- в кругу семьи. Что за дурацкие вопросы? Д. Александр Сергеевич, вы подумали над нашим предложением? Харитонов. Подумал. Нет, нет и нет. Вы что, хотите, чтобы я самоубийством покончил? Д. Ну зачем же так? Все решается мирно-полюбовно. Харитонов. Да-да, полюбовно. Я прокачиваю через свой банк ваши ворованные миллиарды. Весь мир начинает считать, что я отмываю грязные деньги, порядочные люди перестают со мной здороваться, потом прокуратура заводит на меня уголовное дело, а за день до суда, не выдержав позора, я пускаю себе пулю в лоб. Это, по-вашему, называется полюбовно? Д. Какой вы все-таки фантазер, Александр Сергеевич, совсем как ваш знаменитый тезка. Вы, кстати, знаете, сколько у Пушкина было долгов, когда он умер? Харитонов. Не морочьте мне голову споим Пушкиным! Ваша схема выглядит идеальной, но только для вас. Все ваши структуры остаются в стороне, а я подставляю шею под топор. Д. Во-первых, думаю, такого большого топора у нас в стране не найдется. Вон сколько громких дел успешно развалилось! Во-вторых, вы подставляете свою голову не под топор, а под десять процентов, что за год составляет около трехсот миллионов. Доход, сравнимый с заработком Гейтса. И вообще, давайте начистоту, Александр Сергеевич. У вас есть другие варианты? Я оторвался от расшифровки и подумал, что "писали" господ, обсуждающих миллиардную сделку в автомобиле, направленным микрофоном, который реагирует на микровибрацию стекла, а может, просто "жучок" внутрь поставили. У Голубкова, когда надо, везде найдется свой человек, даже на стоянке Белого дома. Харитонов. Хотите сказать: "Коготок увяз, всей птичке пропасть"? Д. Зачем же так пессимистично? Скорее "от добра добра не ищут". Харитонов. Ну, если это добро, то оно у вас, прямо скажем, с душком. Ладно, через полторы недели документы будут готовы. Вы сами будете подписывать или человека пришлете? Д. Хорошего, проверенного человечка. Имя его вам ничего не скажет. Да вам и ни к чему. Как говорится, будешь много знать... Харитонов. Будешь плохо спать. Это абсолютно точно. Я и так слишком много знаю. Д. Ну что ж, приятно побеседовать с умным человеком. Супруге привет. Харитонов. Спасибо. Через неделю. Вам позвонят. -- Кто этот "Д"? -- поинтересовался я у Голубкова. -- Высокопоставленный кремлевский чиновник. Впрочем, это не так важно. -- Сделка, если судить по дате записи, состоялась давным-давно. Деньги уворованы из каких-нибудь там траншей, кредитов и прочей "помощи" России? Голубков кивнул. -- Но если у вас есть такие веские доказательства, какого черта вы их всех не арестуете? -- Потому что доказательства эти добыты незаконным путем. Тут, видишь ли, Сережа очень много подводных камней, на которые нельзя не обращать внимание. -- Из-за этих камней скоро нас и не останется совсем, -- вздохнул я. -- Читай дальше. Тут еще много интересного. Сов. секретно Экз. единственный АНАЛИТИЧЕСКАЯ СПРАВКА Ситуация, сложившаяся с инвестированием российских проектов иностранными партнерами, и выстраивание властной вертикали позволяют предположить, что в ближайшее время крупные капиталовложения будут полностью или частично контролироваться кремлевской администрацией, что позволит направлять финансовые потоки в ту или иную сферу экономики в зависимости от государственных приоритетов. Лоббирование законопроектов, направленных на создание такой системы, проводится на правительственном и парламентском уровнях. По данным надежного источника, на эти цели владельцами предприятий, отстаивающих свои приоритеты, выделено более 150 млн.долларов. Такая ситуация может не устроить некоторую часть финансовой олигархии, поскольку она как посредник будет исключена из процесса распределения средств. Можно прогнозировать самые значительные акции по срыву данных программ, вплоть до физического устранения лоббистов проекта. Справка составлена 15.04.2001 майором Рукавишниковым Д.К. для начальника пятого отдела генерал-майора Ломакина И.П. -- А лоббисты -- это кто? -- не удержался я от вопроса. -- Если б мог, сказал, но не могу, потому что сам не знаю. В общем, придется тебе, Пастухов, одного человечка защитить от угрозы физического устранения. Об операции в отделе знают только трое. Ты, я и Ломакин. -- Большой человечек? -- Очень большой. Такой большой, что у меня самого дух захватывает. -- В гробу все маленькие, -- попытался пошутить я, но Голубков посмотрел на меня, как на идиота. -- Читай, читай, это тебе не с автоматом по горам бегать! Защищать его придется извне, на подходах. 8 Муха велел людям Николая Викентьевича оставаться на улице, а сам через калитку вошел во двор. Волкодав, сидящий на цепи, захрипел, пытаясь дотянуться до его ноги, но Муха цыкнул на него, как на какую-нибудь болонку, и прошел к крыльцу. Стучать в дверь ему не пришлось, потому что она отворилась и на пороге возникла черноглазая девчонка лет девяти. -- Вам кого? -- спросила она с сильным кавказским акцентом. -- Нам, наверное, дядю твоего. Не знаю, правда, как его зовут. -- Дядя нет, мама нет, -- Л покачала головой девчонка. -- Меня Гуля зовут. -- Очень приятно, Олег, -- Муха пожал узкую, с нанизанными на пальцы колечками руку девчонки. -- А где дядя, где мама Марьям? -- Дядя Рустам бандитов ловить, а мама Марьям в город ехать. В магазин, вещи покупать. Дядя Рустам теперь дома нет, жена Лариса нет, у нас живет. -- Да-да, я знаю, что нет. Не знаешь, в какую сторону он ушел? В ответ Гуля пожала плечами. Муха нахмурился. Он надеялся, что лесник окажется дома или по крайней мере где-нибудь недалеко от поселка. Наверняка он знает эти места как свои пять пальцев и мог бы стать неплохим проводником. -- Ладно, спасибо, Гуля. Если дядя вернется, скажи ему, не он один бандитов ищет. Мы на север пойдем их искать, в горы. И еще скажи, что проводник нам нужен. Мы хорошие деньги заплатим. Так и скажи -- хорошие. Ничего не забудешь? -- Нет, у меня школа много пятерки, -- девочка показала растопыренную пятерню. Муха вернулся к своим людям. -- Ну вот что, мужики, некогда нам по моргам бегать. Уверен, что дочь Николая Викентьевича жива и уходит от банды. Нам надо немедленно вооружаться. И не какими-нибудь там пээмами или "маргошками", а нормальными стволами высокой убойности. Ты, Гера, можешь это организовать? Или придется обращаться к шефу? -- Я все могу, -- хвастливо сказал Гера. -- Через два часа оружие будет любое. -- В таком случае пиши: АКМС с подствольным гранатометом -- три штуки, АКС-74 -- три, четыре гранатомета "Муха", -- Олег невольно улыбнулся, -- огнемет переносной с четырьмя зарядами... -- А огнемет зачем? -- спросил Гера. -- На тот случай, если придется наших друзей из пещер выкуривать. Ящик РГД, ящик эфок. По цинку патронов на брата, сигнальные мины -- десять штук, ракеты разных цветов и дымы. Что еще? Ножи десантные, все остальное вроде есть. Короче, вооружение, Гера. -- Сделаем! -- И Гера достал из кармана рубахи сотовый телефон... * * * Раннее утро. Ущелье было погружено в туман. Вэн щелчком отправил недокуренную сигару в густой кустарник и обернулся к своим бойцам. За несколько дней рейда по горным тропам костюм на нем здорово пообтрепался, но сам Вэн выглядел довольно бодро, щеки и подбородок были тщательно выбриты. -- Вечер перестал быть томным, -- произнес он. -- Мы третий день носимся по горам за какой-то сопливкой, вместо того чтобы заниматься нашим настоящим делом. А все из-за того, что девка стала нечаянным свидетелем. Предложение мое такое -- разделиться на две группы. Одна выходит к цели и заканчивает операцию, другая убирает девку. Так как первая задача приоритетная и, можно сказать, жизненно важная, я возглавляю первую группу. Бурыга вторую. После завершения операции обе группы складируют оружие в тайниках, переодеваются и выходят в город. Место встречи вы знаете, там и будет произведен окончательный расчет за операцию. Вопросы есть? -- А если мы до завершения операции девку не найдем? -- поинтересовался Бурыга. -- Значит, мы найдем ее в другом месте. Она видела нас всех. Она может нас описать, дать наводку. В общем, за девку каждому башляю еще по пять кусков. -- Хоп, Вэн, будет тебе девка, -- кивнул Бурыга. Банда разделилась на две группы. В одной, которую возглавлял Бурыга, было семь человек, в другой -- Вэна -- восемь. Обе группы уже собрались разойтись, когда воздух вспороли громкие выстрелы. Один из охранников Вэна охнул и согнулся, схватившись за живот. Сверху на головы бандитов посыпались срубленные очередью ветки. Все бросились врассыпную. Защелкали беспорядочные выстрелы. -- Не стрелять! Не стрелять! -- закричал Вэн, стараясь перекрыть грохот стрельбы. Выстрелы смолкли. -- Кто просил, а? Вспугнули ублюдка! -- А с чего ты решил, что он один? -- поинтересовался Бурыга. -- Да потому, что, если б их было много, они открыли бы шквальный огонь и перебили нас как кур. Один он, один. Родственничек той бабы. Всем в поиск! Найти и уничтожить! Бойцы с автоматами наперевес исчезли в тумане, а Вэн подошел к лежащему на земле охраннику, приставил пальцы к его шее. Охранник был мертв. Вэн перевернул его на спину, разорвал рубаху защитного цвета на груди. Вся грудь была в крови, которая сочилась из маленьких дырочек. -- Дробь, -- констатировал Вэн. -- Неужели то же самое ружье? Он достал из кобуры пистолет и зарядил его, после чего крадучись исчез в дымке тумана. 9. Пастухов Мы с Голубковым сидели в его машине. По стеклам стучал мелкий дождь. -- Ну и лето нынче, -- произнес Голубков, задумчиво глядя в окно на проносящиеся по трассе автомобили. -- Да, ни к черту, -- согласился я. -- Ездил куда-нибудь в отпуск? -- Да какой у меня отпуск? Сколько наплотничаю, с того и живу... -- Ну ладно, хватит прибедняться! Сколько уже заданий для отдела выполнил. -- Это вы мои деньги посчитать хотите? -- поинтересовался я, взглянув на Голубкова. -- Не собираюсь я твои деньги считать. Совет -- отправь своих, Олю с Настенькой, куда-нибудь отдохнуть в спокойную страну, чтобы за них во время выполнения задания не волноваться. Значит, Голубков знает обо всем, что случилось в Затопине. Знает и о том, что я боюсь за своих женщин. -- А где она находится, эта спокойная страна, интересно знать? По-моему, весь мир уже сошел с ума! В Израиле палестинцы, в Испании баски, в Югославии албанцы, в Японии "Красная армия". -- Ладно тебе прикалываться, Пастухов! -- улыбнулся полковник. -- В мире огромное количество тихих мест, где можно прекрасно отдохнуть. -- За ваш счет? -- Почему же за наш? За твой. Мы тебе платим неплохие гонорары, чтобы ты в том числе мог бы отправить семью за границу... -- У меня встречное предложение, товарищ полковник. Раз уж вы хотите, чтобы я выполнил ваше очередное задание, обеспечьте безопасность моей семьи в Затопине. Тогда я буду чувствовать себя уверенно. Да и вообще... Как говорится, дома стены помогают. Я думаю, двух ваших человек вполне хватит. -- Ну, если тебе так спокойней... -- Спокойней, спокойней, -- кивнул я. -- Что только не сделаешь ради спокойствия своего лучшего оперативного работника, -- усмехнулся Голубков. * * * По документам, которые я прочитал, выходило, что готовятся крупные преступления, направленные против членов правительства, лоббирующих инвестиционные проекты. Схема довольно проста и разработана веками: одного, непримиримого, убрать, второго, трусливого, запугать, третьего, жадного, подкупить. Главное -- списать все совершенные преступления на чеченских боевиков, вызвать гнев высшего руководства, направить следствие по ложному следу. Делается все это довольно просто: отрабатывается чеченский почерк, на месте преступления "нечаянно" оставляются следы, одна или несколько террористических организаций берут на себя ответственность за совершение преступления. Пока следствие отрабатывает подброшенную версию, исполнители акции убираются снайперами, или погибают в автокатастрофах, или кончают жизнь самоубийством -- выбирай что хочешь, -- и теперь уже при всем желании никаких следов преступников не найти. Голубков сказал, что информация запоздала из-за гибели одного из агентов, поэтому, вполне вероятно, план по устранению одного из членов правительства уже действует. По словам полковника, мы уже опоздали и отстаем от преступников по крайней мере на два хода. Но если действовать молниеносно, есть шанс переиграть их во время проведения ликвидационной операции. Поэтому возвращаться домой, в Затопино, мне было некогда. Как в воду глядел -- сказал Ольге, что уезжаю в командировку. Вот что значит интуиция! Голубков погнал свою "девятку" в сторону военного аэродрома. Я ехал за ним следом, потому что не знал дороги... 10 Боцман поднял руку, жестом приказывая остановиться, и замер. В утренней тишине были явственно слышны частые выстрелы, которые раскатывались по горам шумным эхом. -- Бой идет, -- констатировал Муха. -- Автоматы, пулеметы. Похоже, это наши подопечные воюют, -- предположил Гера. -- Так оно и есть. Но с кем? -- пожал плечами Боцман. -- Кровная месть. Ввязываемся! -- Муха сделал знак рукой, и поисковики рассыпались цепью по склону, побежали. Когда через сорок минут бега по склонам они достигли места, бой уже стих. На траве они обнаружили труп мужчины спортивного телосложения со множественными ранениями в грудь. На левом плече у мужчины была наколка: зверская физиономия араба с ножом в зубах и надпись: ОКСВА (ограниченный контингент советских войск в Афганистане). Никаких документов, никакого оружия. Труп сам по себе, как творится, бесхозный. С собой не взяли, похоронить не похоронили. Значит, некогда, значит, спешат. -- Оказывается, тут, в Краснодаре, "афганцы" шалят, -- сказал Муха, отходя от трупа. -- Характерная наколочка. Война давно кончилась, а они все никак успокоиться не могут. -- Ничего, мы их сейчас успокоим, -- грозно пообещал Боцман. -- Приказываю преследовать банду и уничтожить ее в бою, -- отчеканил Муха и первым бросился вперед. 11. Пастухов Внизу, в иллюминаторе, проплывали крохотные озерца, блестящие нитки рек, дороги, поселки. Самолет резко набирал высоту, и я сидел, приоткрыв рот, чтобы не так сильно закладывало уши. Я думал, что придется напяливать камуфляжную форму, но меня переодели в гражданское. От прежней моей одежды эта отличалась размерами: большая рубаха-балахон навыпуск, под которой легко спрятать сверхлегкий бронежилет, широкие легкие брюки, чтобы скрыть вооружение, находящееся на ногах: к правой ноге с помощью специальных мягких ремней, не натирающих кожу, приторочены ножи для метания -- пять штук, к левой -- сорокапятизарядный миниатюрный пистолет-пулемет. Патрончики у него маленькие, но убойная сила разрывных пуль такая, что короткой очередью можно завалить слона. В кармане рубахи -- крохотный сотовый телефон, в другом микрокомпьютер, монитором которому служит циферблат больших наручных часов. Компьютер, связанный через спутник с локальной сетью ФСБ. Благодаря ему я в течение минуты могу получить карты местности, схемы коммуникаций, данные о потенциальном противнике, если надо, компьютерные игры, вообще любую информацию, которая находится в головном компьютере. На ремне подсумок с крохотным биноклем ночного видения, который можно с помощью специальной резинки закрепить на голове. По инструкции Голубкова я не должен был ничем выделяться среди отдыхающих. Курортник как курортник. Бизнесмен средней руки, приехавший отдохнуть от семьи, отдел, совершить "забег в ширину". Для "забега" мне была выделена кредитная карточка на восемь тысяч и наличные доллары -- пачка стодолларовых купюр в банковской упаковке. Дача "объекта", который предстояло охранять, находилась в двенадцати километрах от города. Все подступы к ней, естественно, тщательно охранялись. Я должен был поселиться в ближайшем санатории -- в полутора километрах от дачи -- и в течение суток найти "дыры" в охране, через которые могут просочиться террористы для уничтожения "объекта". По существу, я должен был влезть в шкуру киллера, пройти его путем. Если его или их наняли посредники финансовых олигархов, наверняка они обеспечили убийц всем необходимым, в том числе и картами подземных коммуникаций, схемой охраны и сигнализации. Операции такого типа готовятся очень тщательно, дублируются с нескольких точек, и проколов здесь обычно не допускается, потому что любой прокол влечет за собой многочисленные жертвы. В самолете Голубков давал мне последние инструкции, подсовывал листочки с информацией, которую я должен был запомнить. Его отдел не знал, кто будет исполнителем заказа, но он знал, что им точно будет бывший спецназовец, умеющий не только хорошо стрелять, но и думать. Очередная бумажка мелко дрожала в моей руке от вибрации фюзеляжа самолета. А может, и не от вибрации -- от нервного напряжения... Сов. секретно ИНСТРУКЦИЯ по выполнению превентивных оперативных действий для предотвращения покушения на охраняемый объект 1. Наблюдение ведется скрытно, без обнаружения себя перед штатной охраной объекта. 2. В случае обнаружения следов противника никаких самостоятельных действий не предпринимать, немедленно докладывать по инстанции и ждать принятия решения сверху. 3. Наблюдение ведется вне территории дачи объекта. Проникновение на территорию запрещено. Дистанция до объекта -- в пределах видимости. 4. В случае возникновения нештатной ситуации нажатие кнопки "Аларм" на часах-дисплее позволяет мгновенно определить ваши координаты и вызвать подразделение быстрого реагирования, которое должно прибыть к месту проведения операции в течение трех минут с момента поступления сигнала на пульт. 5. В случае покушения на объект действовать согласно обстановке, применяя любые виды вооружения. 6. При "ведении" объекта применять средства маскировки. 7. Оперативный работник не имеет права самостоятельно прекращать "ведение" объекта без особого на то распоряжения. 12 Надо отдать должное -- люди Николая Викентьевича были подготовлены очень хорошо. За день Муха с Боцманом прошли никак не меньше тридцати километров, сделав всего один привал, чтобы съесть по черносливине и прополоскать рот нагревшейся во флягах водой. Ни Гера, ни его бойцы ни слова не проронили по поводу усталости, чересчур быстрого темпа, желания есть, пить или курить. Чувствовалась отличная подготовка, какую дают в "Вымпелах", "Альфах" и других элитных подразделениях (боец спецподразделения может месяцами жить в "автономном режиме", питаясь горсткой лесных ягод и хлебая воду из луж, при этом оставаясь действующей боевой единицей, способной уничтожать противника в воде, на земле и в воздухе). Только когда совсем стемнело, Муха сделал привал. По его предположениям банда в поисках девушки могла пойти к другому ближайшему населенному пункту, где есть телефонная связь. Задача Ирины найти защиту у власти и сообщить о том, что она жива и здорова. Задача бандитов отсечь ее от населенных пунктов. Если уж они пошли на такие жертвы, -- значит, не остановятся ни перед чем! Муха зажег маленький фонарь и, сунув его в рот, принялся изучать карту местности. До ближайшего населенного пункта -- села Курани по ущелью было километров семнадцать, по горам -- немногим более четырех, но склоны здесь были довольно крутыми -- перепады высот до четырехсот -- пятисот метров. -- Уверен, они теперь пойдут к Курани, -- сказал Муха, вынимая фонарь изо рта. -- Если предположить, что банда сейчас отдыхает и снимется со стоянки только с рассветом, в селе они будут часам к девяти утра. На преодоление перевалов у нас уйдет часа два, ну пускай три. Значит, у нее остается еще полчаса форы, чтобы устроить засаду. -- Я всегда знал, Муха, что ты голова, -- произнес Боцман. -- Мы их на подходе всех накроем, а потом девчонку вытащим. И все, и бабки наши. -- Именно так, -- устало улыбнулся Муха. -- Отбой! 13. Пастухов Когда я вкатил модный пластиковый чемодан в холл санатория, мне все заулыбались так, будто я был директором нефтяной вышки, -- и горничные, сидящие на диване, и администраторша, и даже какая-то старушка в инвалидной коляске. Согласно бумажкам, данным мне Голубковым, у меня были серьезные проблемы с сердечной мышцей -- аритмия, тахикардия, ишемия и прочая "-ия". Я ведь не Док, в этих делах никогда ничего толком не понимал. Рад был бы сказать, что не знаю даже, с какой стороны оно находится, сердце. Но не могу. Дело в том, что в детстве, в девять лет, я переболел довольно сильной ангиной, которая дала осложнение на сердце. Врач -- старик с большими холодными руками, выписывая меня в школу, посоветовал матери отдать меня, "сердечника", в какую-нибудь спортивную секцию, где развивают выносливость: не силу, не ловкость, а именно выносливость. Многочасовые дозированные нагрузки дают больше эффекта для тренировки сердца, чем что-либо другое. Слава богу, мать послушалась его совета и отдала меня в самбо (в то время секции каратэ были официально запрещены). Позже, в тринадцать, когда я окончательно решил стать офицером, к борьбе прибавились ежедневные двенадцатикилометровые пробежки, силовые тренировки, плавание, дыхательные упражнения, поэтому к семнадцати я действительно не знал, с какой стороны находится сердце. Так что легенда Голубкова насчет моих сердечных проблем казалась мне весьма несостоятельной, и я боялся, как бы меня не раскусили раньше времени. Сейчас вот пошлют на ЭКГ -- и все! Скажут, что симулянт. -- Здравствуйте, -- улыбнулась мне дежурная администраторша. -- Вы, наверное, Пастухов? -- Он самый. Вы что, видите мои документы сквозь карманы? -- Нет, просто нам уже трижды звонили по поводу вас. -- Интересно, кто? -- Ну как, из министерства, из "ЛУКОЙЛа". Словом, из Москвы. "Ага, значит, мои предположения оказались абсолютно верны -- я все-таки нефтяник, приехавший поправить здоровье", -- подумал я, внутренне усмехнувшись. -- Пожалуйста, вашу справочку, паспорт. Я все сделаю и вам принесу, а вы пока можете отдыхать. -- Администраторша протянула мне ключ на массивном брелке. -- У вас двести сорок пятый на втором этаже -- люкс. Гриша, проводи, пожалуйста, господина. Безусый паренек, явно еще не окончивший школы, подхватил мой модный чемодан и потащил его по лестнице на второй этаж. "Терпеть не могу, когда меня называют "господином"! Я не господин, я -- Воин, призвание которого служить Добру и бороться со всяким Злом, которое множат террористы, воры, насильники, убийцы и прочая "шваль"... Парень взял у меня ключ, открыл номер и вкатил чемодан в прихожую. -- Вот, пожалуйста, ваш номер. -- Он замер в выжидательной позе, полагая, что "господин" отвалит ему "на чай" крупную купюру, но я намеренно отвернулся, чтобы не видеть выражения его лица, и раздернул шторы. -- Иди гуляй, пацан. Дверь захлопнулась, я вышел на балкон. Из-за деревьев моря не было видно, но его присутствие чувствовалось во всем: и в криках чаек, то и дело мелькающих в воздухе, и в наполненном морским запахом ветерке, и в толстозадых дамах в купальниках, которые шли по дорожке с надувным матрасом в руках. Я знал, почему мне достался именно второй этаж. Голубков подсуетился. Со второго этажа легче уходить незамеченным. Хочешь через входную дверь, хочешь через балконную. Жаль, что нет ни минуты на отдых, через два часа я должен послать в локальную сеть первые результаты обследования системы охраны. Как и компьютерная сеть, любая система охраны имеет свои "дыры", через которые могут проникнуть террористы. Моя задача -- как можно быстрее найти эти дыры и сообщить о них, чтоб "залатали", а если не успею -- закрыть собственным телом. Третьего, как говорится, не дано. -- Здрасте, -- раздался слева от меня бодрый голос. Я обернулся. На балконе соседнего номера стоял жизнерадостный толстячок в длинных шортах. Он открыто, обезоруживающе улыбался, глядя на меня: -- Вы Пастухов? "О боже, похоже на то, что меня здесь каждая собака знает! И это называется тайная операция!" -- А я Ивлев Михаил Станиславович. Бухгалтер из вашей конторы. В Уренгое живу. Здесь отличный пляж. Песочек, шезлонги, и девушки по вечерам бывают ничего, -- толстяк мне озорно подмигнул. "Ну Константин Дмитриевич! Ну удружил! Как можно было составить такую сырую легенду! Теперь выкручивайся, изображая из себя нефтяника на отдыхе!" -- Знаете, у меня сердце серьезно пошаливает. Солнце, пляж, девочки -- это все не для меня, -- произнес я со вздохом. -- Да ну, бросьте! Выглядите вы просто великолепно. Сразу видно человека, который постоянно следит за своим здоровьем. "С каких хренов это ему видно? Я "чайник", рохля, тюфяк! Отвали, толстячок", -- приказал я мысленно соседу. Но это, увы, не сработало. -- Говорят, сердечную мышцу хорошо коньячок тренирует. Как насчет этого? -- Сосед щелкнул себя пальцами по горлу. -- Нет-нет, категорически. Ни спиртного, ни курева. У меня через пятнадцать минут первые процедуры. -- Быстро они вас! -- удивился толстяк. -- А как же адаптация? -- Ничего, ничего, здоровье превыше адаптации. -- Я торопливо ушел с балкона и тут же покинул номер, оставив нераспакованный чемодан посреди прихожей. "Омниа меа мекум порто" -- все свое ношу с собой. Это про меня. Боец, тайно воюющий с террористами, должен быть неуловимым, невидимым и неуязвимым. Хоть бы одно из этих условий с такой организацией дела соблюсти!.. 14 Вышли они с рассветом, когда первые лучи еще холодного утреннего солнца просочились в ущелье сквозь молоко плотного тумана. Переход по горам оказался труднее, чем думал Муха. Склоны уходили вверх почти вертикально, шипы на горных ботинках оказались мелкими, страховочные тросы пояса и карабины они, конечно, не взяли. Один из людей Геры сорвался со скалы. Слава богу, кустарник внизу задержал его падение, но поцарапался он сильно. Пришлось даже обезболивать раны. Продолжать восхождение сорвавшийся не мог, поэтому его спустили вниз, сообщили вертолетчикам его координаты, а потом уже пошли дальше. К восьми сорока Мухе удалось вывести свой отряд к окраине Курани. Место было вполне удобным для засады: скалистые выступы, густой кустарник -- замаскироваться можно так, что пройдешь в полуметре и не заметишь. -- Всем отключить сотовые телефоны. Никакой связи, разговоров, курения, -- приказал Муха. -- Сидим, как мыши, не высовываемся. Огонь только открывать после того, как это сделаю я, подпустив противника как можно ближе. Вопросы есть? Гера в ответ пожал плечами -- нет вопросов. Муха распределил бойцов по позициям, сам спрятался за валуном рядом с Боцманом. Было тихо. В селе, погруженном в утренний туман, лениво перебрехивались собаки, хрипло кричали петухи. Минут через десять по дороге из села прошел пастух, гнавший перед собой небольшую отару. Рядом бежал черный пес. Пес вдруг замер, внимательно глядя в кусты, зарычал, почуяв человеческий дух. -- Акса, акса! -- гортанно позвал его пастух, и пес побежал дальше. Скоро отара скрылась за поворотом, пыль улеглась, и снова стало тихо. Еще минут через десять заревел мотор, и на дороге показался "уазик". Муха жестом велел Боцману приготовиться к стрельбе и приставил бинокль к глазам, разглядывая пассажиров в машине. Вполне возможно, что бандиты захватили машину, чтобы добраться до села. Людей в "уазике" было двое: пожилой бородатый мужчина и женщина. У женщины на коленях стоял большой короб с красным крестом. "Врачиха, на вызов приехала", -- догадался Муха. Он тяжело вздохнул. А вдруг интуиция его подвела, бандиты не войдут в село, а будут лазать по горам? Здесь ли Ирина, в Курани? Жива ли она вообще? Входить в поселок сейчас нельзя. Их, вооруженных до зубов, могут принять за бандитов и открыть огонь. Наверняка после событий в Чистых Ключах местные жители создали какие-нибудь там комитеты самообороны, вооружились ружьями, выстроили укрепления, установили дежурства... Да только против бандитских пулеметов и гранатометов охотничьи ружья не очень годятся. Муха осторожно выглянул из-за валуна и замер. По дороге шли трое: у одного на плече висел ручной пулемет, у другого автомат. Третий, огромный верзила, был вооружен гранатометом. Муха переглянулся с Боцманом. Ясно, что это разведка. Сейчас они войдут в село, убедятся, что все чисто, потом сообщат об этом по рации основной группе... Раз разведка -- трогать их нельзя. Пусть идут. Плохо только, если их встретят в Курани картечью из охотничьих ружей. Тогда вся операция по обезвреживанию банды будет сорвана. Основные силы противника уйдут опять в горы, и ищи потом опять ветра в поле. Боцман понял Муху без слов. Он вынул из подсумка глушитель, отжал шомполом кнопку пламегасителя, снял его и ловко накрутил глушитель на ствол. -- У тебя не больше секунды, -- шепнул Муха одними губами. -- Знаю, -- кивнул Боцман. Он осторожно выскользнул из-за валуна и под прикрытием придорожного кустарника неслышно двинулся следом за разведчиками банды. Проще всего снять первого, пока никто ничего не подозревает. Второго сложнее, потому что он может отпрыгнуть в сторону, за укрытие, и начать стрельбу, третьего -- почти невозможно. Потому что у него будет время и на то, чтобы укрыться, и на стрельбу, и на сообщение основным силам о засаде. Теперь все зависело от реакции Боцмана. Он не должен позволить им ни разу выстрелить! Муха весь внутренне сжался, приготовившись к появлению врага. Бандиты шли по окраине довольно беспечно, тихо переговаривались о чем-то. Судя по всему, они чувствовали себя уверенно, не боялись никаких засад. "Ну что ж, беспечность врага -- оружие против него самого", -- подумал Боцман, целясь в спину здоровяку с гранатометом. До угла ближайшего дома метров сорок. Но, конечно, главное сейчас, чтобы они сообщили своим, что в селе тихо. До этого стрелять нельзя. Троица скрылась за углом крайнего дома. Боцман перебежал дорогу, помедлил немного, давая возможность разведчикам отойти подальше, потом двинулся по улице. Осторожно выглянул из-за угла. Разведчики шли все так же неторопливо, беспечно. И вдруг Боцман заметил мальчишку лет одиннадцати, который вышел из кустов прямо за спиной у чужаков. В руках он держал охотничье ружье с посеченным осколками прикладом. Это был Айгаз. Мальчишка поднял ружье. "Черт!" -- выругался про себя Боцман, поняв, что не успеет остановить этого маленького камикадзе. Он снова взял на мушку верзилу. Почти одновременно грохнули два выстрела, а в следующее мгновение Боцман тоже нажал на спусковой крючок. Верзила и пулеметчик рухнули на землю, а третий, с автоматом, как заяц, метнулся к кустам, дав длинную очередь. Боцман тоже дал очередь по разведчику и, кажется, зацепил его -- тот как-то странно дернулся и упал боком. Боцман прицелился и дал еще одну очередь, после чего бросился к лежащему в пыли Айгазу. Его ружье валялось рядом. Мальчик держался за живот. -- Кто тебя просил, а? -- сказал Боцман, поднимая его с земли. -- Больно, очень больно, -- проскулил Айгаз. -- Где тут медпункт? -- Не знаю. -- Вот черт! -- Боцман с мальчиком на руках побежал по улице. Услышав частые выстрелы в селе, Муха понял, что если Боцману отвечали, значит, он не успел снять всех троих и засада провалена. Терять было нечего, он выскочил из-за валуна и, пригнувшись, устремился по дороге к повороту. Следуя его примеру, из укрытий поднялись люди Николая Викентьевича. Со стороны это походило на атаку Отечественной войны -- бегут люди с автоматами наперевес, преследуя отступающего противника, разве что патриотичное "Ура" не кричат... По мнению Мухи, атака была единственно верным решением в данной ситуации. Бандиты, услышав выстрелы, наверняка начнут отходить в лес, полагая, что до засады, на которую нарвалась разведка, никак не меньше трехсот метров, и вот тут-то из-за поворота выскакивают головорезы со зверским выражением на лицах и начинают поливать из четырех стволов. Главное -- фактор внезапности. Муха действительно застал противника врасплох. Бандитов было четверо. Они врассыпную кинулись в кусты. Двое добежать не смогли, упали, сраженные пулями. Широкоскулого мужика тоже подранили, и он, истошно воя, покатился по склону. Уйти удалось только одному. -- Всем оставаться здесь! -- крикнул Муха и устремился в погоню. Им овладел азарт, какой бывает у охотника, преследующего дичь. Спина бандита то и дело мелькала среди деревьев, но Муха из-за сбитого бегом дыхания, из-за усталости никак не мог "поймать" его в прицел. Он пускал очередь за очередью, а бандит все бежал и даже пытался отстреливаться. -- Ах ты, гнида! -- истошно заорал Муха и дал длинную очередь. Преследуемый вильнул в сторону, сделал еще несколько шагов и упал лицом вниз. Муха подбежал к нему, перевернул на спину. Бандит был мертв. Пуля вошла ему в затылок и вышла через лоб. Муха пошарил по карманам убитого -- ни документов, ни денег. Будто диверсант, заброшенный в тыл врага. А может, так оно и есть? Муха забрал у убитого оружие и вернулся к своим. Бурыга, весь в крови, тяжело дыша, сидел на земле и баюкал неестественно подогнутую кисть руки. Муха сразу понял, что он сломал ее о камень во время падения. Над Бурыгой стоял раскрасневшийся от бега Гера с автоматом на изготовку. Он то и дело пинал Бурыгу в бок носком ботинка. -- Говори, ну, говори, где девушка?! -- Да пошел ты!.. -- произнес Бурыга, облизнув растрескавшиеся губы. -- Оставь его, я сам поговорю! -- приказал Муха. Гера нехотя отошел на несколько шагов в сторону. Муха присел над раненым на корточки. -- Что, сильно поободрался? -- спросил он сочувственно. -- А ты не видишь? -- усмехнулся Бурыга. -- Вижу, вижу. Почему вас мало? Остальные где? -- Нету никаких остальных. Одни мы. -- Одни, стало быть? Ну-ну. А еще, значит, восемь человек в лесах от голода померли? Бурыга посмотрел на Муху внимательно и даже на мгновение перестал баюкать сломанную руку. Олег достал из кармана фотографию Ирины. -- Она? Бурыга ничего не ответил. -- Она?! -- закричал Муха. -- Кто ты такой, падла? Кто тебя научил вертолеты сбивать? Чехи? Хаттаб? -- Никто меня не учил! -- Бурыга смачно сплюнул. -- Я такой родился. -- Борзо отвечаешь, мужик, -- сказал Гера. -- Можно, я его подлечу, чтоб жизнь медом не казалась? -- Она ему уже таковой не кажется, -- возразил Муха. -- Кто хозяин? На кого работаете? -- Ничего не знаю, -- мотнул головой Бурыга. -- Дал бы лучше воды попить. В горле пересохло. Муха снял с пояса флягу и протянул ее раненому. Бурыга припал к горлышку. Напившись, отер тыльной стороной ладони губы. -- Сами-то кто? -- поинтересовался он у Мухи. -- Мы девочку ищем, которую вы гоняете по горам. -- Это еще вопрос, кто кого гоняет, -- возразил Бурыга, и Муха понял: пленный, убедившись, что убивать его не будут, может рассказать кое-что полезное. -- А вы кто, менты, что ли? -- Менты, менты, -- кивнул Муха. -- Повезло вам. Жива она пока. Еще бы пару дней и... Бойкая, конечно! Первый раз на фотографии вижу, а сколько народу из-за нее пришлось положить! -- Ваша задача была сбить вертолет? -- спросил Гера. -- Не-а, не вертолет, -- протянул Бурыга, криво усмехнувшись. -- Самолет. Гера с Мухой переглянулись. -- Какой еще самолет? -- поинтересовался Муха. -- Не знаю какой. Вэн нам таких вещей не докладывает. Просто выйти на точку, из ПЗРК сбить цель и уйти. Большая часть народа -- для прикрытия после акции. -- Значит, вместо самолета сбили вертолет? Ошибочка вышла? -- спросил Гера. -- Считай, что ошибочка. Малыш, значит, шмальнул, а тут "вертушка" откуда ни возьмись, ну, "Стрела" и ушла за ним. Не распознала цель. -- Устаревшая модель, -- кивнул Муха (переносной зенитно-ракетный комплекс последнего поколения распознает цели благодаря микрокомпьютеру системы наведения и никогда не ошибется, приняв вертолет за самолет). -- Понятно. Стало быть, девчонка -- единственная свидетельница вашего преступления, вот вы и кинулись охотиться. -- Не знаю я, какая там девчонка, не видел ее ни разу. Но Вэн сказал -- так. Будто бы она всех нас видела, запомнила и теперь заложит. А по мне, так и хрен бы с ней. -- Хозяин кто? Кто приказал сбить самолет? -- закричал вдруг Гера, подскакивая к пленному. -- Ты че, дурак? Кто же из бойцов хозяина знает? Боюсь, старшой, Вэн, и тот не знает. -- На за дурака! -- Гера саданул раненого прикладом в бок. Тот заскрипел зубами. -- Отставить избиение пленного! -- прикрикнул на Геру Муха. -- Кто такой Вэн? -- А чего тут непонятного? -- усмехнулся Буры-га. -- Командир. -- Давно друг друга знаете? -- Да, немало было славных дел. Че, в натуре, не слыхали про Вэна? Или под дурачков косите? -- Блин, ну ты борзой! -- покачал головой Гера. -- Я не борзой, просто мне терять нечего, -- возразил ему раненый. -- Вэн такой мужик, что его пули облетают. Сталь! -- И давно вы диверсии совершаете? -- Зачем диверсии? -- пожал плечами Бурыга. -- Нам платят, мы и выполняем. Как из армии выгнали, так я, например, сразу к Вэну. -- И хорошо платят? -- спросил Гера. -- На хлеб с маслом хватает, -- ответил Бурыга. -- Где у вас база? -- В Грузии. -- Понятно, в ущельях на границе с Чечней. Гнездо террора. А с "чехами" вы, случайно, не воюете? -- Зачем же нам с ними воевать? Люди как люди. Это вы из них волков сделали! -- Ну ты оборзел! -- Гера снова замахнулся, чтобы ударить пленного прикладом, но Муха перехватил его руку: -- Отставить, я сказал! -- Блин, ты его жалеешь. А он бы тебя замочил, не задумываясь! -- Гера сплюнул и отошел в сторону. -- Где Вэн? Где остальные? -- спросил у пленного Муха. -- Вэна вам не взять. Никогда. Даже и не надейтесь. Все, больше я ничего не буду говорить. Ведите в свою КПЗ, или как оно у вас там называется? Муха понял, что ничего путного пленный больше не скажет. Как говорится, "в отказ пошел". -- Хочешь к властям, в КПЗ хочешь? Под ласковые дубинки вертухаев? Это мы тебе сейчас мигом, -- зло пообещал Гера. Он вынул из кармана сотовый телефон. -- Алло, это снова я. Взяли мы тут одного козла. "Вертушечку" нам надо под Курани. Там на окраине есть небольшая площадка, так что сядешь. Ага, пока! -- Он сунул трубку в карман и приказал пленному: -- Вставай! Бурыга с трудом поднялся, пошел по тропе, подволакивая левую ногу. -- Давай, давай, шевели копытами, -- подгонял его сзади Гера. 15 С приходом Зеленцова в УПСМ появилось много новых лиц, с некоторых пор замкнутое управление превратилось в некий филиал ФСБ -- по большей части новички были вчерашними фээсбэшниками. Сейчас генерал Зеленцов сидел во главе Т-образного стола в своем кабинете. По обе стороны стола сидели фээсбэшники чином не ниже подполковника, начальники оперативных групп и отделов, подчиненных лично Зеленцову. Полковник Голубков делал доклад. Делал он его уже минут двадцать. Генерал, окинув взглядом своих подчиненных, понял, что они уже устали и плохо воспринимают информацию. -- Хорошо, полковник, давайте все-таки будем соблюдать регламент. Подытожьте, пожалуйста. -- Так точно. Итак, ситуация, сложившаяся вокруг правительственных инвестиционных проектов, не позволяет нам делать вывод о стабилизационных процессах. Напротив, с каждым годом, несмотря на снижение налогового бремени с физических и юридических лиц, возрастает количество "черного" нала, отмываемого через наши банки. Поскольку в отмыве денег участвуют чиновники самого высокого ранга, необходимо провести глубокую оперативную разработку по каждому из фигурантов. -- А кто вам, интересно знать, -- встрепенулся генерал, -- позволил проводить оперативно-следственные мероприятия против этих, как вы говорите, чиновников, и собирать на них компромат? Соответствующие санкции были получены? -- В данном случае работники отдела руководствовались принципом "Промедление смерти подобно". Если бы мы не занялись вплотную фигурантами, то через день-другой через службу собственной безопасности они занялись бы нами. Сработав на опережение, мы себя обезопасили. -- Вы, извините, не принципами должны руководствоваться в своих действиях, а законом! -- жестко произнес Зеленцов. -- Оставьте мне все бумаги, я их тщательно изучу, проанализирую, а потом уже сделаю вывод, работать ли дальше в этом же направлении, или оно бесперспективно. У вас все? -- Так точно, все, -- кивнул полковник Голубков и подумал о том, что генерал хитрит. До заседания документы лежали у него на столе в течение недели, и он даже не удосужился их посмотреть, а тут ни с того ни с сего вдруг заинтересовался. -- В таком случае все свободны. -- Извините, товарищ генерал, еще один вопрос. -- Что еще за вопрос? -- недовольно нахмурился Зеленцов. -- По поводу охраны нашего сочинского "объекта". -- Я думаю, полковник, мы решим его в рабочем порядке. Останьтесь, а все остальные свободны. Офицеры, вставая, задвигали стульями, потянулись к дверям. Полковник Голубков положил на стол генералу папку с документами, сел напротив, выжидательно глядя на начальство. Зеленцов подождал, пока закроется дверь, потом принялся листать папку. -- Не боишься, полковник? -- А чего мне бояться? Дальше Колымы не сошлют, ниже ада не опустят, -- пошутил Голубков. -- Все-таки сейчас легче работать, чем в застойные времена... -- Легче? -- удивленно переспросил Зеленцов. -- Скажешь тоже -- легче! Наоборот, с каждым годом работать становится все сложнее. Раньше за идею боролись и умирали, а сейчас? -- Военнослужащих за бабки "чехам" продаем! Готовы жопу лизать каждому, кто сотню тысяч "зелененькими" даст! Легче! Предавать -- легче, а дело делать -- тяжелее во сто раз! -- Генерал пододвинул к себе папку, открыл ее и стал листать бумаги. -- Ишь ты, сколько накопал! Накопал, накопал, полковник, да-а! Ладно, давай, что там у тебя по поводу охраны сочинского "объекта". -- Усилить бы охрану, -- вздохнул Голубков. -- Пастухов, конечно, профи, ничего не скажешь, но на •)тот раз он работает без своих парней. -- Это без тех, которых еще "солдатами удачи" называют? -- Да нет, это мы их так в шутку прозвали. -- Говоришь -- Пастухов и тут же требуешь усиления. И вообще, ты же знаешь, какой напряг у нас с людьми. -- Знаю, -- вздохнул Голубков. -- А если мы киллера зевнем, тогда как?.. -- Тогда будешь сухари сушить, -- Зеленцов улыбнулся. -- Ладно, полковник, будет у твоего Пастухова приличное усиление. Только предупреди его, чтобы на этот раз безо всяких фокусов, а то наслышался я о нем: то он эксперименты с охраной объекта проводит, проверяя ее боеспособность, то бросается в погоню, никого не предупредив. Будет самовольничать -- отстраню от операции. Никакой самодеятельности в данном деле быть не должно. -- Не будет, -- сказал Голубков. -- У него строгие инструкции на этот счет. И потом он все-таки человек военный, дисциплину какую-никакую соблюдать приучен. -- Вот именно, что какую-никакую. -- Зеленцов повернулся к селектору, который тихонечко мелодично запиликал. -- Что и кто? -- спросил он, нажав на кнопку. -- Анкара, -- раздался в селекторе голос секретаря. -- Анкара подождет. Пускай мне через час перезвонит. Сейчас мне линия нужна. -- Есть! Зеленцов повернулся к Голубкову: -- Ну что, вопросы по поводу проведения оперативных мероприятий есть? -- Никак нет, -- отчеканил Голубков. -- А-а, вечно ты торопишься с ответом, полковник, -- покачал головой генерал. -- Только что были вопросы по поводу прикрытия, а теперь куда-то улетучились. Ладно, ступай, я поговорю с начальником оперативного отдела тамошнего ФСБ. Сделаем так, Пастухов сможет к нему обращаться за помощью. -- Всего доброго, товарищ генерал. -- Пока, полковник. Когда Голубков вышел, генерал тут же снял трубку и набрал номер. -- Э-э, барышня, Зеленцов на проводе, соедините меня с Антоном Владленовичем. В трубке раздалась приятная джазовая музыка, и через полминуты возник голос Антона Владленовича: -- Алло, слушаю, генерал. -- Копают, Антон Владленович. -- Под кого, под меня? -- Думаю, и под вас тоже. А самое главное, что я процесс этого копания никак остановить не могу. Иначе немедленно по шапке дадут. -- А ты не останавливай. Ты процесс в нужное русло направь, -- бодро сказал Антон Владленович. В голосе его не слышалось никакого страха. Зеленцов невольно поморщился: во-первых, он не любил, когда с ним фамильярничали (с Антоном Владленовичем он на брудершафт не пил), во-вторых, легко сказать -- направь. Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается... -- Знаете, возникла у меня одна идейка, на кого перегрузить часть проблем по поводу объекта. Хотелось бы с вами встретиться, поговорить не по телефону. -- Встречаться пока незачем. Когда перегрузишь часть проблем, как ты говоришь, и поможешь моим людям, тогда встретимся и поговорим... по душам, -- добавил Антон Владленович и повесил трубку. Только сейчас генерал понял, что его собеседник был пьян. Язык у него не заплетался, но голос был несколько странный. Тембр и интонации выдавали, что человек принял неплохую дозу спиртного. -- По душам так по душам, -- вздохнул Зеленцов. -- Ну что ж, обеспечим мы господину Пастухову прикрытие, -- сказал он и неожиданно рассмеялся. 16 Медпункт -- одноэтажное деревянное здание с зарешеченными окнами -- был закрыт на большой висячий замок. Боцман положил истекающего кровью Айгаза на траву, попытался сбить замок прикладом. Ему это не удалось. Тогда он отошел от двери и дал короткую очередь. Дужка замка жалобно звякнула. Боцман внес мальчика в медпункт. Однако в медпункте все было закрыто. Боцман выбил дверь смотрового кабинета и положил мальчика на кушетку. Принялся рыться в стеклянном шкафчике, выискивая бинты. Айгаз громко застонал. -- Ты только не помирай, пацан, -- сказал Боцман и подумал, что перво-наперво надо снять болевой шок. Он еще раз огляделся. Все более-менее приличные лекарства хранятся, конечно, в сейфе. И Боцман, круша двери, пошел по больничке, пока наконец не обнаружил сейф -- выкрашенный белой краской большой железный ящик с красным крестом на дверце. Спрятавшись за косяк в коридоре, Боцман традиционным способом -- автоматной очередью -- сломал замок сейфа. Несколько пуль срикошетило и разбило окно кабинета. Боцман принялся лихорадочно рыться на полках. Поди тут, разбери, где здесь обезболивающее. Эх, Дока бы сюда! В армии все проще. Во время боевой операции у каждого солдата имеется индивидуальная аптечка, в которой обязательно есть одноразовый шприц-ампула с промедолом, как раз для обезболивания раны. Впрочем, чаще всего промедол из аптечек таскает с собой фельдшер, а то и начмед, потому что иначе солдаты в первую же ночь пообкалываются промедолом, чтобы кайфануть. Их тоже понять можно -- стрессы, война, страх смерти. Если рана серьезная -- пускают в дело сразу несколько тюбиков, чтобы снять болевой шок, если пустячная -- хватит и одного. Наконец под руку Боцману попался новокаин. Он поискал глазами стерилизатор со шприцами. Стерилизатор стоял в углу кабинета на столике с хлипкими ножками. Боцман схватил его и бросился назад, в смотровой кабинет. Айгаз уже был без сознания. -- Потерпи, потерпи, сынок, -- приговаривал Боцман, наполняя шприц лекарством. -- Скоро уже. Боцман разорвал на Айгазе рубаху. Два входных отверстия в животе. Судя по всему, облегченные пятимиллиметровые пули как следует погуляли по внутренностям парня. Боцман принялся вытирать сочащуюся кровь. Потом новокаином обколол раны со всех сторон. Закончив с этим, он достал из кармана сотовый телефон и набрал Муху: -- Олег, срочно вертолет на "Большую землю" нужен. -- Тебя ранило, что ли? -- раздался врубке встревоженный голос Мухи. -- Не меня -- пацана. Объявился тут один... борец с терроризмом! Он из охотничьего по разведчику пальнул, ну а тот по нему из автомата. -- Серьезная рана? -- Судя по всему -- да. У вас как? -- У нас нормально. Одного головореза в плен взяли, остальные "почили", так сказать. Не волнуйся, Митя, "вертушка" уже идет к вам. Выноси пацана к окраине села, где была засада. -- Ладно. -- Боцман выключил телефон, и в это мгновение от двери раздался грозный оклик: -- А ну лечь мордой в пол! Оружие ко мне. Боцман обернулся. Безусый лейтенант милиции целился в него из своего табельного "Макарова"... -- Слушай, парень... -- Лежать, я сказал! -- истошно завопил лейтенант. Ну не стрелять же по своему! Боцман послушно лег на пол. Лейтенант подскочил к стулу, на котором лежал его автомат, схватил его. -- То-то, бандюга! -- Да не бандюга я! -- попытался отстоять свою честь Боцман. -- Молчать! На руках Боцмана защелкнулись наручники. -- Экспедиция мы поисковая. А бандюги -- они на улице мертвые лежат. -- Молчать, а не то мозги выпущу! -- Помрет же пацан! Вызвал бы "скорую", лейтенант, -- умоляюще сказал Боцман, чувствуя, как сталь "браслета" впивается в кожу запястья. 17. Пастухов Теперь я выглядел как обычный курортник: сандалии на босу ногу, шорты, панама, маечка с какой-то бессмысленной надписью, в руке пакет, в котором полотенце, дешевый детектив и все, что необходимо для предстоящей работы, на носу темные очки. Прикид, годящийся шпиону. Я вышел из корпуса и направился в сторону пляжа. -- Сергей! -- раздался сзади знакомый голос. Я тяжело вздохнул и обернулся. Конечно, господин Ивлев собственной персоной. Сейчас прилипнет как банный лист, хрен отвяжешься! -- На пляж? Будто не видно! Ничего, сейчас я от тебя отделаюсь, козел! -- А вы разве не ходите на процедуры? -- Какие к черту процедуры! Полуденный отдых фавна: девочки, красное вино, море, нега под зонтом. Вот что дает заряд энергии на весь год! -- Не знаю, не знаю. Излишества мне ни к чему. -- Я упорно продолжал изображать из себя этакого осторожного "чайника", который всего боится. И солнца, и девочек, и моря. -- Плаваю я плохо, и удары солнечные легко получаю. В прошлом году вон на ровном месте, так сказать... -- Не прибедняйтесь... А вот и наш пляж. -- Ивлев сделал широкий жест рукой, показывая на огороженную мелкой сеткой полоску пляжа впереди. На входе мы предъявили охраннику свои курортные карты. Я огляделся, оценивая местность. -- Пойдемте вон туда, к девочкам, -- предложил Ивлев, показывая на шезлонги, на которых действительно загорали девицы. -- Нет-нет, придется их развлекать, да и шумят они... Молодежь. -- Экий вы бука! -- покачал головой Михаил Станиславович. -- Ну, как хотите. -- Я вот сюда под зонтик, -- сказал я, полагая, что уж теперь-то Ивлев оставит меня наконец в покое и отправится к своим девицам. Не тут-то было. Он уселся на шезлонг рядышком. -- Эх, хорошо! Воздух морской. -- Да-да, морской, -- согласился я торопливо. Ну что же, не хочет оставить меня в покое по-хорошему, будет по-плохому. Я вынул из пакета красочную жестяную коробку и открыл ее. В коробке были конфеты. Наверняка этот жизнерадостный толстячок любит сладкое. -- Угощайтесь. -- Я протянул коробку Ивлеву. -- Спасибо. -- Он робко взял одну конфету. -- Это даже неприлично брать одну. Берите еще. Ивлев взял еще одну конфету. Сунул обе сразу в рот, начал жевать. -- У-у! -- произнес он, сладко жмурясь. -- Какая вкуснятина! -- Это английские. Что-что, а шоколадные конфеты англичане делать умеют. -- Угу. -- Ивлев потянулся еще за одной конфетой. -- Пожалуйста, запейте! -- Я протянул ему бутылку с минералкой. Михаил Станиславович выхлебал полбутылки, после чего удовлетворенно икнул. -- Очень вкусные конфеты. Наверное, вам много приходится за границей бывать? -- поинтересовался он. -- Да так, иногда, -- ответил я уклончиво. -- А я вот все никак выбраться не могу. То времени нет, то денег. Дочь родила, теперь вот с внуком нянчиться надо. Уж не знаю, как там без меня бабка справляется... -- А у меня дочь еще маленькая. Руку недавно сломала. Ходит теперь в гипсе. -- А-ах. -- Ивлев широко зевнул. -- Что-то меня в сон потянуло. Странно, вроде выспался. -- А чего мучиться? Ложитесь да поспите под зонтиком. -- Разбудите меня через полчасика? -- Разбужу, -- кивнул я. Ивлев улегся на расстеленное полотенце и закрыл глаза. Я посмотрел на часы. Еще три минуты, и все -- будет спать как сурок. На всякий случай отпустим ему четыре. В конфетах, которые я предложил