нов. -- Саша достал из кармана удостоверение, раскрыл его и подставил к глазку. -- Из каких таких органов? -- осторожно поинтересовались за дверью. -- ФСБ. Слово это произвело магическое действие, тут же защелкали замки. Дверь открыла неопрятного вида старушка в выцветшем халате. На вид ей было все семьдесят. -- Разрешите пройти? -- Да-да, пожалуйста, -- кивнула старушка. Саша оказался в гостиной. Увидел стену, увешанную фотографиями Веры. Фотографий было очень много. -- Вы, собственно, по какому поводу? -- поинтересовалась старушка. -- По этому. -- Саша показал на фотографии. -- Верочка? Но она же умерла два года назад! -- Знаю. Она вам внучка? -- Дочь. Саша подумал, что женщину так состарила именно смерть дочери. -- Извините. -- Нет, ничего. Так что все-таки вам от меня нужно. -- Простите, как вас зовут? -- Маргарита Егоровна. Саша вынул из кармана фотографию Вэна: -- Маргарита Егоровна, вы знаете этого человека? -- Володю? Да как не знать собственного зятя? Они с Верочкой пять лет вместе прожили. -- Зятя? -- искренне удивился Саша. Ни в каких досье Носкова-Вэна не значилось, что он был женат. -- Ну да. Просто они не были расписаны. Жаль, что детишек не было. Володя все время мотался по командировкам, а Вера его ждала. Так и не завели. -- Почему она умерла? -- Рак легких. Ураганное течение. Ни врачи, ни экстрасенсы ничего не могли сделать. -- Извините, что приходится расспрашивать вас об этом. -- Да ладно, ничего. А вы, наверное, Володю разыскиваете? -- Верно -- Володю. Как вы догадались? -- Как "корочки" ваши увидела, так и догадалась. Он что-то натворил? -- Нет-нет, мы разыскиваем его, чтобы вручить награду, медаль. -- Да, Володя такой... боевой парень, -- со вздохом произнесла старушка. -- Давно он у вас был? -- Третьего дня. Забегал на пять минут. Продуктов принес, денег. Хоть и чужой теперь фактически человек, а постоянно мне помогает: то перевод пришлет, то какого-нибудь человека с посылочкой. -- Он не рассказывал вам, чем занимается? -- Рассказывал. Бизнес у него строительный, -- кивнула старушка. -- Что вы на ногах-то все? Садитесь. -- Нет-нет, спасибо, я постою. Вы сами присаживайтесь. Старушка опустилась на диван, со вздохом посмотрела на фотографии дочери на стене. "Знала бы ты, чем на самом деле занимается твой бывший зятек!" -- подумал Саша. -- А где живет? Не упоминал? -- Квартира у него в Москве своя. А, что-то он еще про Ивантеевку вспоминал... И ведь не женился -- Верочке верность хранит! -- не без гордости произнесла старушка. -- Ивантеевка -- это хорошо, -- задумчиво произнес Саша. Он понял, что ничего полезного больше выудить из старушки не удастся. -- Вы проводите меня, пожалуйста. -- Да-да. -- Она поднялась, направилась следом за ним к прихожей. Саша намеренно замешкался в комнате, мгновенным движением сорвал со стены одну из фотографий Веры, направился в прихожую. -- Извините, что побеспокоил. -- Ничего, ничего. Дверь захлопнулась, Саша постоял еще немного на лестничной площадке, собираясь с мыслями, и стал спускаться. 7 Вэн стоял в тамбуре и курил сигарету, вызывая недовольство женщин, которые поглядывали на него с раздражением и даже некоторой неприязнью. Электричка замерла у платформы. Народ хлынул в проем. Вэн намеренно задержался и вышел одним из последних. Он огляделся, быстро зашагал через сосновый перелесок по узкой тропинке. Через пятнадцать минут он вышел к воротам коллективного сада. Шмыгнул в калитку, торопливо зашагал вдоль небольших участков по дороге. Перед тем как войти в дом, еще раз огляделся по сторонам, бросил взгляд на входную дверь. Волосок, приклеенный между косяком и дверью на уровне колен, был на месте. Вэн запер дверь, снял ветровку, прошел в комнату. Он щелкнул выключателем и замер. К зеркалу трюмо, стоящего в дальнем углу комнаты, была прикреплена фотография Веры. Вэн со вздохом отодвинул от стола стул, опустился на него. Сказал громко: -- Сначала я к тебе в гости, теперь ты ко мне. Так? Молодец, Саша. Неплохо работаешь. Но я, честно сказать, удивлен. Ты ведь трус. Ты всегда был трусом. -- Вэн замолчал, прислушиваясь. В доме было тихо. -- Думаешь, вычислил, обыграл? Если хочешь знать, я Маргарите Егоровне сам наводку на Ивантеевку дал, чтобы тебе было проще меня найти. Удивлялся, что долго не идешь. Соображал, думал, да? Долго же. Да, с аналитикой у тебя всегда было не очень. Ведь на чем проще всего поймать человека? На чувствах, на любви. Это аксиома, дружок. Ты мне был нужен, вот я и подкинул тебе через тещу информашку. Вэн достал из кармана пачку с сигаретами, закурил. Поднял взгляд к потолку. Потолок был обклеен цветастыми обоями, кое-где с желтыми пятнами от воды. -- Я знаю, почему ты не стреляешь. Хочешь, чтобы я тебе сказал, где деньги. Так всю жизнь и будешь на своего вороватого дядю служить? Понимаю, я виноват, я тебя кинул, подставил. Вроде мы были в одной лодке, а я возьми да и выпрыгни на самой стремнине. Согласен -- нехорошо. Ты, кстати, истратил гонорар, который я тебе подкинул? Десять тысяч -- неплохие деньги. Очень неплохие. Конечно, это не шесть лимонов, но все-таки... Предлагаю сделку, на этот раз на чистом глазу, без кидалова. Вэн замолчал. Дом был погружен в тишину. -- Ты знаешь, я здесь персона нон грата, слишком много народу хотят, чтобы я был мертв. Давай так. Ты помогаешь мне выехать из страны, я делюсь с тобой одной третью -- это два лимона -- и помогаю избавиться от дяди. Ну, как предложеньице? По-моему, недурственно. Тебе не придется больше "шестерить"... Ну ладно, ладно, виноват я перед тобой, прости. Бес попутал. Деньги -- это такое дерьмо, которое просто толкает человека на преступление. Согласись. И учти, если ты меня соберешься застрелить, денег здесь нет. Они в надежном месте... Думаю, ты уже пытался их здесь найти. Черт возьми, такое впечатление, что я разговариваю со стенкой, в конце концов, это невежливо... Понятно, трусость, она дается человеку один раз, и нужно прожить с ней так, чтобы не было мучительно больно... Наверху раздался шорох, одним молниеносным движением Вэн выхватил из кобуры пистолет и дважды выстрелил в потолок. Сверху посыпалась труха, а в следующее мгновение прогремел ответный выстрел. Пуля впилась в стол, продырявив клеенку. Вэн упал со стула, заполз под столешницу, выставил руку и снова выстрелил дважды. На этот раз выстрел с чердака прозвучал совсем с другого места. Пуля проделала дыру в полу в каком-нибудь сантиметре от головы Вэна. -- Ах ты, сука! -- выругался Вэн и, выскочив из-под стола, побежал к веранде. С чердака прозвучали еще два выстрела. Вэн вдруг взвыл, упал, схватился за бедро. Брючина мгновенно набухла от крови. -- Так-то ты обращаешься со своими однокурсниками! -- простонал он, отползая в сторону. И тут Вэн услышал торопливые шаги. Он поднял пистолет и разрядил в потолок всю обойму. Послышался грохот падающего тела. Потолок дрогнул. -- Паскуда, только лечиться мне теперь не хватало! -- Вэн вытряхнул из пистолета пустую обойму и зарядил новую. Он подождал немного. Наверху было тихо. На потолке, на обоях, расползались красные пятна, на пол через дырки от пуль часто закапала кровь. -- Вот идиот! -- с чувством произнес Вэн. Он с трудом поднялся, заковылял к лестнице, ведущей на чердак. С трудом поднялся по ней, откинул люк. На полу чердака, выронив пистолет, лежал Саша. У него были прострелены пах и голова -- в голову пуля вошла, видимо, тогда, когда он уже падал. Глаза Саши были широко раскрыты, в них можно было прочитать неизбывный страх. -- Идиот! -- повторил Вэн. Он не стал влезать на чердак, чтобы осмотреть труп, сейчас срочно нужно было позаботиться о собственной ране. Вэн спустился вниз, сел на стул перед комодом, стараясь держать раненую ногу на весу, выдвинул ящик, стал рыться в нем. Вэн чувствовал, как по ноге струится кровь, и понимал -- нужно торопиться, еще немного, и он потеряет сознание. Наконец были найдены ножницы. Вэн вспорол ими брючину, дернул обрезанную ткань вниз, к ботинку, принялся, морщась, ощупывать рану. К счастью, рана оказалась сквозной, кость не была задета. Вэн нашел в ящике резиновую трубку и быстро перетянул ею ногу. Теперь у него появилось время, чтобы приготовить все необходимое для обработки раны. * * * Поиски Ирины затягивались, дело стояло, от службы безопасности не было никаких вестей, и Николай Викентьевич начал заметно нервничать. Он всегда нервничал, когда дело начинало буксовать. То, что украла из компьютерного терминала Ирина, стоит сотни, а может, и миллиарды долларов, недаром она так поспешно от него сбежала! Или она поймала его на "пустышку"? Как знать... Сейчас господа программисты колдуют над "следами" ее взлома, пытаясь вычислить адрес взломанного сервера и найти информацию, которая была похищена... Слишком многое позволил он этой девке. Влюбился. Не раскусил вовремя всех ее тайных замыслов. И что он в ней такого нашел? Сопливка... И ведь как незаметно она влезла во все его дела, узнала обо всех его зарубежных операциях, проводимых отделом прогнозирования. Он хотел привязать ее к себе, сделать так, чтобы она принадлежала ему целиком и полностью, а она взяла да и перегрызла прутья своей золотой клетки, улетела, не дав ему никаких шансов... Информация о его незаконных делах, которой владеет Ирина, -- все это ерунда. Даже если она будет обнародована в центральной прессе или озвучена по телевидению, ничего страшного не случится. Ну, придется пару недель пообъясняться с журналистами, рассказать о том, кому из его врагов выгодна эта "черная" пиаровская акция. Придется, конечно, связываться с Антоном Владленовичем, просить о защите. А уж он-то договорится с прокуратурой. Да что там с прокуратурой -- он с кем угодно договорится! Дело-то не в этом! Николай Викентьевич хотел создать большой хакерский отдел, который занимался бы взломом интересующих его программ по всему миру, а эта девка взяла да и загубила все его дело! Ведь для взлома она воспользовалась его высокоскоростной оптиковолоконной линией. Линия эта была его гордостью, такого типа "волоконная оптика" есть только у ФАПСИ. И вот теперь она засвечена, корпорация, чьи секретные файлы она взломала, не сегодня завтра выйдет на "Технологию", и тогда разразится грандиозный скандал. Да что там скандал -- убить могут! Ну и пусть эта гадина пострадает, а почему он-то должен расплачиваться за чужие грехи? От грустных размышлений Николая Викентьевича оторвал сигнал селектора. -- К вам Гера, -- раздался в трубке голос секретарши. -- Да-да, зови. И сообрази нам чего-нибудь перекусить. -- Несмотря на провал с Ириной, Николай Викентьевич относился к Гере довольно благосклонно, считая, что в крайне сложных условиях парень сумел, хоть и недолго, но противостоять профессионалам из спецназа. Нет, ну кто бы мог подумать, что частные охранники окажутся такими крутыми "профи" и смогут не только отбить девицу, но и захватить самолет с вооруженными людьми! На пороге кабинета показался Гера: -- Добрый день, Николай Викентьевич. -- Проходи, садись. Ну что, чем порадуешь? -- Да пока особо нечем, -- со вздохом сказал Гера. -- Как в воду канули! -- Ни дома, ни на службе? -- Нет. Дело в том, что мы, в силу сложившихся обстоятельств, подъехали позже. Пока садились в аэропорту, пока разборка с ФСБ. До вечера проваландались. Я послал, конечно, своих людей, но весь район уже был оцеплен войсками, и погоды мои ребята сделать не могли. Тут ведь как: если в первый день противника не нашел, во второй -- вряд ли, на третий -- ни за что! -- Это ты сам придумал? -- Нет, Николай Викентьевич, это закон. С каждым днем расширяется зона поисков, а значит, уменьшается шанс найти наших подопечных. Я поначалу подумал, что они успели убежать, послал людей по адресам устроить засады, а потом прикинул и понял, что -- нет. Ведь у них раненых двое. -- Двое? -- удивился Николай Викентьевич. -- Ну да, ваша Ирка и этот, как его, -- Хохлов. И никуда они не ушли, а просто отсиделись. Дач там, поселков на этом Круглом, хренова гора. Даже если полк на проческу пустить, все равно ни хрена не найдешь. Надули они всех, нужно было не расширять поиск, а, наоборот, сужать. -- Ну а что ж ты это вовремя нашим фээсбэшным друзьям не подсказал? -- спросил Николай Викентьевич. -- Не сообразил. У меня этот гребаный захват все мозги из башки выбил. -- Вот что, собирай-ка народ и выясни всю подноготную этих ублюдков! Мы должны знать, с кем воюем. Хватит уже зря кулаками махать! -- Для этого время надо, -- робко заметил Гера. -- Возьми побольше народу для этого дела, можешь пользоваться любыми информационными источниками, в том числе и фээсбэшными, и смотри, чтобы к завтрашнему дню у меня была полная картинка. Усек? -- Конечно, -- кивнул Гера. -- Ну, тогда давай перекусим и забудем хотя бы на пятнадцать минут обо всех наших проблемах. -- Николай Викентьевич нажал на кнопку селектора и сказал секретарше: -- Можно, неси. Через несколько мгновений на журнальном столике, стоящем в углу кабинета, появился поднос, на котором стояли большие тарелки с бутербродами и две дымящиеся чашки кофе. -- Пожалуйста. -- Спасибо, Анечка. Секретарша кивнула и выпорхнула за дверь. -- Давай налетай, вояка. -- Знаете, я вдруг подумал, что Хохлов с Мухиным, они с самого начала нам не доверяли, потому что фактора внезапности, когда я решил их убрать, не получилось. Они словно ждали подвоха, -- сказал Гера. -- И где мы, по-твоему, могли проколоться? Вроде легенда для сыщиков была составлена вполне реалистичная, комар носу не подточит. Может, твои орлы на чем-то прокололись, лишнее болтнули в приватной беседе? Ну, соображай. -- Пытаюсь, -- кивнул Гера. -- Вы их к утонувшему вертолету подпускали? -- Подпускали. На это ведь никаких особых инструкций не было дано. -- Верно, не было, но самим-то тоже надо иногда головой думать! Там, в вертолете, могло быть то, что их насторожило и заставило быть начеку. Ну а теперь соображай, что именно. Гера задумался на несколько мгновений. -- Да не было там ничего такого! -- Ох, какая все-таки самоуверенная у нас молодежь. Впрочем, кажется, я сказал, что пятнадцать минут о делах не говорим? -- Сказали. -- Ну вот и помалкивай. Они пили чай, ели бутерброды, молчали. Николай Викентьевич вдруг поймал себя на мысли о том, что совершенно не может расслабиться и подумать о чем-либо, кроме дела. Мысли об Ирине и о том, что может произойти из-за ее компьютерного взлома, кружились в голове пчелиным роем, не давая отдохнуть ни секунды. Он вдруг вспомнил, как познакомился с Ириной. Алексей Аркадьевич -- высокооплачиваемый программист из его фирмы -- собрался свалить в Америку, в их знаменитую "силиконовую долину". Американцы заманили его окладом в пятнадцать тысяч долларов в месяц. Николай Викентьевич при всем желании не мог предложить ему таких условий и пообещал отпустить на все четыре стороны с условием, что Алексей Аркадьевич найдет себе достойную замену. Когда тот заикнулся о способной студентке мехмата, Николай Викентьевич закрутил головой и затопал ногами: -- Ты, мать твою, двадцать лет учился, чтобы "профи" такого уровня стать, а суешь мне какую-то сопливку взамен! На что программист ему ответил: -- Молодежь -- она не мы, в десятки раз быстрее осваивает киберпространство. Ты познакомься с ней сначала, прикинь, чего она стоит. Уверен, ты свои слова сразу назад возьмешь. -- А если ты меня с ней надуешь? Где тебя искать? В твоей "силиконовой долине"? -- Я тебя, Николай, хоть раз надувал? Верно, не было такого: Алексей по отношению к фирме всегда был порядочным человеком. Но сейчас, про прошествии трех лет, вышло, что все-таки надул, сукин сын! Не рассмотрел в этой девке ее подлой сущности, а все потому, что мерил людей на свой лад. Алексей Аркадьевич дал ему полную наводку на будущую сотрудницу, вплоть до ее пристрастий в еде и напитках. Николай Викентьевич решил для начала провести разведку и посмотреть, что за "кота в мешке" ему подсунул программист. Он собирался задействовать эту девушку в таких делах, о которых даже родной маме вслух сказать нельзя, а потому ему хотелось бы обойтись без излишнего риска. Для начала Николай Викентьевич на своей машине "проводил" Ирину от подъезда дома, где она снимала квартиру, до университета. Он пока что ничего не знал о ее деловых качествах, но понравилась Ирина ему с первого взгляда. Ну что поделаешь -- внешний фактор один из важнейших. Николай Викентьевич как следует нагляделся на симпатичную девушку и подумал, что, предложи он сейчас ей работу напрямую, как говорится "в лоб", она еще, чего доброго, испугается, настучит кому не надо. Нет, с этой красоткой надо было "работать" иначе, выстраивать отношения не от "делового" к "личному", а наоборот. Вечером того же дня, когда Ирина вышла из университетского корпуса, Николай Викентьевич намеренно чуть не наехал на нее. Машину он водил уже лет тридцать, был асом, поэтому сумел затормозить в каком-нибудь сантиметре от девушки. -- Куда едешь, козел? Совсем охренели! На людей наезжают! -- разразилась гневной тирадой Ирина. К "нехорошим" словам Николаю Викентьевичу было не привыкать. Он нисколько не сомневался в том, что за ангельской внешностью красотки скрывается что-нибудь этакое инфернальное. Ну не может быть девка высококлассным программистом, хоть убейся, не может! Точно так же, как не может быть хорошим воином! И не зря Жанну д'Арк на костре спалили -- ведьминское в ней было начало! Женщин Николай Викентьевич всегда несколько побаивался, особенно таких вот, грубых, непонятных ему. Может, поэтому и в жены он себе взял этакую тихую овечку, которая никогда не смела сказать мужу слова поперек. Николай Викентьевич выскочил из машины, бросился к Ирине: -- Вы не ранены? Не ушиблись? Извините, пожалуйста. -- Он еще спрашивает! Конечно ранена, конечно ушиблась! -- Сейчас, в состоянии ярости, она была еще прекрасней, чем с утра. -- Мне нужен врач! -- Хотите я вас отвезу? -- предложил Николай Викентьевич. -- Куда? -- Ирина смерила его оценивающим взглядом с ног до головы. -- Ну как, в больницу! -- На хрен мне сдалась твоя больница? Я в состоянии шока! Психика полностью расстроена! Мне на лечение материальная помощь нужна, а не медицинская! Николай Викентьевич, заворожено глядя на девушку, не замечал ее наглости, не слышал грубых слов. -- Хорошо, сколько? -- Сколько-сколько... Подумать мне надо -- сколько! -- Если хотите, могу подбросить до дому. -- Ладно, поехали, -- кивнула Ирина, тут же открыла дверцу и забралась на заднее сиденье автомобиля. "М-да, непросто будет с этой птичкой", -- подумал Николай Викентьевич. Он отвез ее домой и помог подняться на этаж. Было совершенно очевидно, что девушка давно оправилась от шока. Около двери съемной квартиры Ирина попросила у него пятьсот долларов отступных. Николая Викентьевича такая огромная сумма "за испуг" несколько удивила, однако он решил, что позже, в случае удачи, с лихвой ее вернет, поэтому отсчитал пять сотен, после чего девушка торопливо скрылась за дверью. "А кто сказал, что будет легко?" -- думал Николай Викентьевич, гоня автомобиль по Москве к своему офису. Вообще без охраны он обычно из дому не выезжал. Все-таки работа, которую проводили его подчиненные, была небезопасной, врагов много, кто их знает, не захотят ли они решить все свои проблемы радикальным путем? Но с Ириной был особый случай. Если она будет работать на него и только на него, зачем тогда, спрашивается, лишние свидетели? Пусть все как можно дольше остаются в неведении насчет Ирины. А у него, как у какого-нибудь резидента, будет свой секретный агент, которого никто не знает в лицо... На следующий день Николай Викентьевич опять появился около дома Ирины. Когда она вышла из подъезда, он поехал за ней следом, потом, метров через десять, просигналил. Ирина испуганно отпрыгнула в сторону. -- Что за привычка -- шугать людей! -- крикнула она ему. -- Как вы себя чувствуете? -- участливо поинтересовался Николай Викентьевич. -- Спасибо, хуже некуда, -- отозвалась Ирина. -- Вы теперь меня всю жизнь преследовать будете? -- Я просто хотел подвезти вас до университета. -- Откуда вы знаете, что я учусь в университете? -- Ирина посмотрела на него подозрительно. -- Наехал-то я на вас на проспекте Вернадского. -- Вот именно -- наехал! -- усмехнулась Ирина. -- Ну ладно, подвезите. -- Девушка села в машину. -- Кстати, ваших денег оказалось на удивление мало. -- Пятьсот долларов -- мало? -- искренне удивился Николай Викентьевич. -- Представьте себе! В любом американском суде с вас содрали бы несколько сот тысяч за стресс, который мне пришлось испытать по вашей милости. -- Но мы с вами, слава богу, не в Америке. Вы что же, умудрились за вечер истратить все пятьсот долларов? -- Представьте себе -- да, -- кивнула Ирина. "Ну и аппетиты у этой девицы! Ни хрена еще не сделано, а денег истрачена уйма. Вот подкузьмил мне программист! Надо ему немедленно позвонить! Пусть ищет замену!" -- подумал Николай Викентьевич, гоня машину по улицам города. Он сам иногда понимал, что по натуре жадноват, мог жалеть о какой-нибудь сотне, "пущенной на ветер", но что теперь поделаешь? Нищая молодость отложила на характер свой отпечаток. Когда с двадцати пяти лет приходится тащить семью из пяти человек (кроме детей, еще и теща с тестем -- пенсионеры, а жена не работает, потому что после вторых родов село зрение), тут волей-неволей научишься считать каждую копейку. Нет, Николай Викентьевич не был сквалыгой, но тратить попусту свои деньги не любил, а пока что получалось именно так. Он высадил девушку рядом с учебным корпусом, не дав ей на этот раз ни гроша, и немедленно набрал Алексея. -- Ты кого мне подсунул, гад? -- Что, познакомился? -- Не то слово! Хотел нетрадиционным путем, как в голливудских фильмах, так она меня в соответствии с жанром уже обула на пятьсот "зеленых". -- Это она может, та еще девочка. Любит хватать за глотку. Мы, воспитанные на принципах коммунизма-ленинизма, безнадежно устарели. Ты, Николай, зря с этого начал. Тут как раз годится традиционный способ. Посмотрел бы ты ее лучше в работе. -- Как же мне ее посмотреть в работе? -- Ты же слегка сечешь в "железе", в "машинах", вот и закинь крючок. Глядишь, хоть чем-то ее заинтересуешь. А так она из тебя будет бесконечно деньги доить. Увидишь в работе -- поймешь. Да, и не забывай, что она никогда не будет афишировать своей деятельности... Хотя бы в целях собственной безопасности. -- Ладно, последняя попытка. Если не выгорит, будешь искать другую замену. -- Лучше Ирины нету, -- вздохнул в трубку Алексей. -- Да, у нее такая фишка есть -- работать вслепую. -- То есть как -- вслепую? -- А вот так, как гроссмейстер за шахматной доской, не видя клавиатуры. Задай-ка ей такую задачку. Только исподволь, чтоб не раскусила. -- Хорошо, задам, -- согласился Николай Викентьевич. 9 Николай Викентьевич взял небольшой тайм-аут -- пару дней не появлялся в поле зрения Ирины... В субботу, когда она с ракеткой в сумке возвращалась после тренировки с корта, якобы случайно притормозил рядом. -- А, филер! -- невольно улыбнулась Ирина. -- Че, блин, опять сбить хочешь? "Все-таки удивительное сочетание ангельской внешности и хамства", -- подумал Николай Викентьевич. -- Слова-то вы какие знаете -- филер, -- притворно удивился Николай Викентьевич. -- Неужели я вам понравилась? -- Честно сказать -- очень. -- Тогда все понятно. Этакая романтическая история: собирался сбить девицу, но потом передумал и влюбился. Так? -- Почти так. Только сбивать я вас вовсе не собирался, -- заметил Николай Викентьевич. -- Однако именно так все и вышло. Надеюсь, престарелый Ромео довезет свою Джульетту до дому? "М-да, палец ей в рот не клади -- отхватит с корнем!" -- подумал Николай Викентьевич. -- Пытаетесь оскорбить? -- Да нет, в третий раз уже встречаемся, пора знакомиться. Ирина. -- Николай. -- А по отчеству? -- Не надо отчества. -- Не надо так не надо, -- пожала плечами девушка и забралась в автомобиль. На переднее правое сиденье своего джипа Николай Викентьевич намеренно положил ноутбук самой последней по тем временам модели. Он не питал особых иллюзий насчет того, что "машинка" поможет ему продвинуть знакомство в нужном направлении, все-таки девушек больше интересуют блестящие побрякушки, косметика да парфюм. Однако, едва сев в джип, Ирина немедленно заинтересовалась компьютером. Ее интересовал объем жесткого диска, оперативная память, тактовая частота и прочие технические характеристики. Николай Викентьевич все их, конечно, знал, но притворился "чайником" и "не мог вспомнить" элементарных вещей. -- А можно немного постучать? -- попросила Ирина. -- Тогда все и узнаем. -- Постучать -- это вы хорошо сказали, -- улыбнулся Николай Викентьевич. -- Стучите, конечно. Ирина открыла крышку ноутбука и щелкнула кнопкой питания. -- Ух ты, жесткий диск восемь, а оперативка -- шестьдесят четыре! -- восхищенно произнесла Ирина, когда компьютер загрузился. -- Обидно, когда такая техника достается людям, которые ее не ценят. -- Это вы про меня? -- Ну а про кого еще? -- Да, умеете вы... Наверное, хотите присовокупить "машинку" к тем пятистам долларам, которые вы у меня тогда выцыганили? -- Ничего я у вас не выцыганивала! Вы мне сами побашляли! -- возмутилась Ирина. -- Ну ладно, ладно, сам, -- смиренно произнес Николай Викентьевич. Ирина застучала по клавишам. Делала она это очень быстро и ловко, на экране замелькали какие-то графики, тексты, рисунки, Николай Викентьевич невольно засмотрелся и едва не проехал на красный сигнал светофора. -- Вы, я смотрю, профи? -- Не-не, я просто так. Жалко, на хорошую "машину" денег нет, -- пробормотала Ирина. -- А сколько она, интересно, стоит, ваша хорошая "машина"? -- Две с половиной тысячи, не меньше, -- сказала Ирина как бы между прочим. -- Две с половиной? -- искренне удивился Николай Викентьевич. "Да, эта девочка не из простых! Ничего еще не сделала для блага фирмы, а уже такие запросы! -- подумал Николай Викентьевич. -- Но, судя по всему, Алексей был прав -- в своем деле она ас, каких мало. И дело тут даже не в скорости". -- Вы кто -- программист, математик? -- Я -- хакер, -- гордо произнесла Ирина. -- Кто-кто? -- сыграл "под дурака" Николай Викентьевич. -- Хакер. Чувак, который через "дыры" в системах влезает в чужие программы и ворует с них всякую фигню. -- Но, по-моему, вы вовсе не чувак, -- заметил Николай Викентьевич. -- А, какая разница! -- махнула рукой Ирина. -- Чувак, чувиха -- "машина" пола не различает. Ей главное, чтобы ты был профессионалом. -- Согласен. Как и в любом деле, -- Николай Викентьевич кивнул. -- Вы, насколько я понимаю, профессионал? -- Че ты мне все время "выкаешь"? На брудершафт, что ли, пить? -- Хорошо, не буду. -- Я не профессионал, я только учусь. Но кое-что могу. Хочешь проверить? -- Хочу, -- кивнул Николай Викентьевич. -- Тогда тормози у обочины и бери "машину". Николай Викентьевич послушно затормозил у обочины и взял у Ирины ноутбук. На экране была заставка, которую он никогда раньше не видел. -- Что дальше? -- Дальше -- увидишь, -- Ирина сняла с шеи шелковый платок, сложила его вчетверо и завязала глаза. -- Веришь, что я ничего не вижу? -- Верю, верю, -- Николай Викентьевич уже догадался, что сейчас будет та самая фишка, о которой говорил ему Алексей. -- Ну вот, а теперь успевай щелкай! -- Ирина начала диктовать Николаю Викентьевичу команды, он едва поспевал нажимать на соответствующие клавиши. * * * Секретно Отрывок из лекции Максима Левина, прочитанной слушателям Академии ФСБ 21.09.2001 г. ...на самом деле стать хакером довольно просто. Достаточно выучить и понять математические дисциплины (математический анализ, теорию функций комплексного переменного, алгебру, геометрию, теорию вероятностей, математическую статистику, математическую логику и дискретную математику), инженерные дисциплины (физику, аппаратные средства вычислительной техники, основы радиоэлектроники, сети связи и защиту информации от технической разведки), дисциплины по программированию и вычислительной технике (информатику, языки программирования, язык ассемблера, операционные системы, системы управления базами данных и вычислительные сети), специальные дисциплины (криптографию и теоретические основы защиты компьютерных систем). Если же говорить о более подробных вещах, то вам необходимо знать, что на свете существуют: -- криптографические методы в системах защиты государственной, конфиденциальной и коммерческой информации; -- криптографические методы и средства защиты и дешифрования информации; -- математические методы расчета надежности шифросистем; -- математические модели процессов, возникающие при защите информации; -- методы решения вероятностных, статистических и алгоритмических задач криптографического анализа, синтеза шифросистем и криптографических протоколов; -- методы определения угроз безопасности информации; -- методы построения математических моделей защищаемой информации, шифров, шифросистем и криптографических протоколов; -- методы преобразования информации в сетях различного типа; -- методы прогнозирования оценок криптографической стойкости; -- обеспечение надежности функционирования аппаратуры шифрования и тестирования программно-аппаратных реализаций криптографических алгоритмов; -- общая методология криптографичесокго анализа и построения оценок криптографической стойкости шифросистем; -- определение каналов утечки информации методикой измерения и расчета параметров опасных сигналов; -- основные положения теории электрических цепей; -- основные принципы организации систем и сетей связи и особенности современных сетевых архитектур; -- основные типы шифров, шифросистем, криптографических протоколов и способы выбора системы защиты; -- особенности разработки и сопровождения программного обеспечения для рабочих групп и парапрограммирования; -- принципы построения шифров, шифросистем и криптографических протоколов; -- типовые методы криптографического анализа и оценивания криптографической стойкости. * * * Профессионализм Ирины действительно потряс Николая Викентьевича. Он вдруг понял, что его Алексей был щенком по сравнению с этой наглой и "безбашенной" девицей, которая вслепую могла открыть или взломать почти любую программу. Человека с такой квалификацией Николаю Викентьевичу и не хватало, и он вцепился в Ирину как клещ. Кроме профессионального интереса тут примешивался еще и личный фактор. Ирина ему очень нравилась. Пожалуй, он даже не лукавил, когда говорил ей о влюбленности. Через полторы недели после их первой встречи он снял ей другую квартиру, получше, попросторней, покомфортней и, что главное, -- поближе к офису "Технологии". Они стали любовниками, и однажды, прямо в постели, Николай Викентьевич предложил ей очень интересную работу по специальности -- взламывать чужие компьютерные программы... 10 Антон Владленович вышел из ванной комнаты, обернувшись полотенцем. Сегодня была та редкая ночь, когда он ночевал дома, с семьей. Еще лет десять назад, когда его политическая карьера резко пошла вверх, он договорился со своей Мариной о том, что "котлеты отдельно, а мухи отдельно", то есть жена и взрослые дети не мешают ему заниматься своими делами, а он, в свою очередь, не мешает жить им и полностью обеспечивает всем необходимым. Ни жена, ни сыновья (старшему двадцать пять, младшему -- девятнадцать) не имели права без звонка появляться на даче. Дачу Антон Владленович считал своим рабочим кабинетом. Конечно, иногда он здесь веселился, отдыхал: приглашал девиц, устраивал вечеринки для друзей, но такое случалось не слишком часто. Работа превыше всего. Иногда, правда, становилось тоскливо, и он спешил на Кутузовский, к своей семье. Что ни говори, а жена готовила лучше горничной, особенно супы... Работа, работа, полжизни ей отдано, зато теперь он может плюнуть на всю эту суету, уехать в какую-нибудь страну со средиземноморским климатом и до конца дней своих валяться в шезлонге, потягивая коньячок или текилу. Гипотетически может, реально -- нет. Все потому, что он пока "в системе". Конечно, после прокола с уральской сумочкой могут начаться большие неприятности, поэтому нужно как можно скорее обезопасить себя... Он уже предпринял некоторые шаги в этом направлении... Антон Владленович скинул с себя полотенце и залез в кровать, он прижался к жене, поцеловал ее в шею. -- Антош, холодный, -- сонно пробормотала Марина. -- А мы сейчас согреемся. -- Не надо, я спать хочу. -- Как это -- не надо? -- притворно возмутился Антон Владленович. -- Очень даже надо. Я соскучился. -- Я думала, тебе девки скучать не дают. -- Мариш, какие девки? Скоро крылья на спине прорежутся. -- Ангелочек. -- Жена повернулась к Антону Владленовичу. Он обнял ее, стал страстно целовать, и тут зазвонил телефон. Звонки шли от туалетного столика, стоящего у противоположной стены спальни. -- У-у, черт, ни днем ни ночью покоя нет! -- Антон Владленович кряхтя поднялся, поискал в темноте ногами тапки, зашлепал к трубке. -- Отключи его к черту! -- посоветовала жена. -- Чего уж, подошел! -- Антон Владленович взял трубку, нажал на кнопку "Talk". -- Слушаю. -- Привет, старикан, -- раздался в трубке насмешливый голос Вэна. -- Спрятаться за широкой спиной жены от меня хотел? -- Алло, алло, кто это? -- Так вот, ты знай, что это мы тебя с племянничком на шесть лимонов кинули. А он тебя дважды, потому что я жив и здоров, чего и тебе желаю. Найдешь его в Ивантеевке, в саду "Связьмонтажа", четвертая дача по второй аллее. Да, и похорони по-человечески, не жидись. Антон Владленович почувствовал, как по спине распространяется противный холодок. Он уже догадался, кто с ним разговаривает, но все равно переспросил: -- Кто это? -- Конь в пальто! -- И в трубке раздались короткие гудки. Рука Антона Владленовича сама собой опустилась, и он уронил трубку на пол. -- Антоша, что случилось? -- встревожено спросила жена. Он молчал. Марина поднялась с кровати, подошла к мужу: -- Что с тобой? -- Я должен немедленно уехать. -- Куда? -- Туда, дура! Туда, где меня нельзя будет так просто достать! Немедленно, завтра же, сегодня!.. -- Один? -- Вы же будете возиться полмесяца, всякую хрень упаковывать! Ты понимаешь, это вопрос жизни и смерти! -- Антоша, что случилось? Антон Владленович досадливо махнул рукой в ответ, включил свет и начал поспешно одеваться. Поднял с пола трубку, набрал номер охраны. -- Подавай машину, через пять минут выезжаем в Ивантеевку! Глава шестая. Молчание -- золото 1 Теперь я понимаю преступников, которые, сбежав из СИЗО, кантуются по подвалам, подъездам и подмосковным дачам, стараясь не попадаться на глаза милиционерам. Ведь у каждого мента в кармане распечатка ориентировки с твоим портретиком. Пусть даже изображение не очень -- черно-белое, но глаз у милиционеров наметанный, сразу раскусят. Приезжего от москвича мент с полвзгляда отличает. И вовсе не по клетчатой сумке или какой-нибудь там "немосковской" одежке, а по тому, какой у человека взгляд, поведение... Так что преступнику надо или внешность менять, или железные нервы иметь. А лучше и то и другое... Мы боялись не того, что нас задержат менты, нет. Мы знали, что никакие КПЗ или СИЗО нам в принципе не светят. Всей операцией руководят люди из ФСБ, а значит, они в курсе, что мы за птицы. Допустим, нас посадили в СИЗО и начинают допрашивать с пристрастием. Где гарантии, что мы не сломаемся, не начнем давать "лишние" показания, которые очернят деятельность "конторы"? Нет, никакого нам СИЗО! Раз уж оперативные работники (то бишь мы) прокололись, наделали глупостей, значит, есть только один способ заставить их замолчать -- пустить в расход. Причем так поступает не только ФСБ, но и спецслужбы других стран. Их можно было бы понять, если б не то обстоятельство, что в данной ситуации объектом охоты являешься ты сам. Государственная безопасность превыше жизни нескольких человек -- вот что прискорбно. Когда-то давно люди создали государство, а потом эта чудовищная и невидимая на первый взгляд машина превратила в монстра, пожирающего собственных создателей... В электричке, едва отъехав от станции, мы нарвались на транспортную милицию. Милиционеров было трое: старший сержант и с ним двое рядовых. Они шли по вагону, внимательно оглядывая пассажиров. Прошли уже было мимо, но тут сержант обернулся и поймал взгляд Мухи. Муха отвел глаза, но поздно! Вот она, психология без слов. -- Погоди-ка, -- сказал сержант своим подчиненным и вернулся к нашей скамейке. -- Молодые люди, ваши документы, пожалуйста. Приятно, когда тебя называют "молодым", черт возьми! Сержанту этому безусому самому лет двадцать, не больше. -- Пожалуйста. Документы наши, побывавшие в озерной воде, представляли жалкое зрелище -- они покоробились от воды, тушь кое-где расплылась... А бумага от краснодарского ФСБ произвела на сержанта вовсе не то впечатление, на которое мы надеялись. Он внимательно вчитался в нее, потом поднял на нас удивленный взгляд, и я тут же понял -- зря мы ее показали. -- Пожалуйста, пройдемте, -- сказал сержант, не отдав нам документы. -- А в чем дело-то, сержант? Все вроде бы с бумажками в порядке! -- начал было возмущаться Артист. -- Пройдемте, -- сказал сержант тоном, не терпящим возражений, и подал своим подчиненным едва заметный знак, чтобы они были настороже. Я тоже переглянулся со своими парнями. Они меня, как обычно, поняли без слов. -- Хорошо, идем, -- согласился я, поднимаясь. -- Здесь какая-то ошибка, парень, -- покачал головой Муха. -- Я вам не парень! -- нахмурился сержант. Менты повели нас по вагону вперед. Впереди рядовой, затем я, потом Муха, следом второй рядовой, позади сержант с нашими документами. Интересно, показались мы ему просто подозрительными личностями или он вспомнил о наших физиономиях на фотографиях, которые наверняка видел сегодня на разводе? Если второе, то вряд ли он стал бы с нами "чикаться" -- сразу бы выхватил пистолет и велел лечь на пол. Наверняка под каждой из фотографий стояла подпись: "вооружен и очень опасен". Скорей всего, сейчас его терзали смутные сомнения -- где-то он наши физиономии видел, но где именно, вспомнить не мог. Хорошо хоть не начали обыскивать прямо в вагоне... Стоит мне только о чем-нибудь подумать, как оно тут же сбывается -- в тамбуре нас поставили лицом к стене, заставили поднять руки и начали обыскивать. Вот и говори после этого, что мысль нематериальна! Руки рядового заскользили по моему телу вниз. Скоро он дойдет до моих ног, к которым приторочены ножи и кобура... Сейчас главное -- фактор внезапности. Я переглянулся с моими парнями -- доля секунды... Когда рядовой присел, ощупывая мои ноги, я нанес ему короткий и точный удар. Милиционер без стона осел на пол. Столь же мгновенные удары нанесли и Муха с Артистом... В результате милицейский наряд "сдался" без боя -- сержант и рядовые лежали на грязном заплеванном полу без сознания... Природа, создав человека с мозгами, одновременно лишила его многих защитных функций, которыми обладают животные. Мало того что на нас нет защитной шерсти, так у нас еще и огромное количество точек, удар по которым приводит если не к смерти, то к мгновенной потере сознания. Каждый спецназовец эти точки знает... Бей первым, Фредди! Муха встал около дверей, держась за ручки, чтобы никто не мог войти в тамбур, а я всунул между автоматическими дверьми нож и резко повернул его в сторону. На мгновение двери слегка раздвинулись, и Артист сунул в щель руку. Мы отжали их в стороны. Первым прыгнул Муха, затем Артист, последним -- я. Все трое кубарем покатились по склону, потом вскочили на ноги и побежали. Милиционеры придут в себя минуты через две-три, все зависит от того, у кого какая сопротивляемость организма "на ударное воздействие". Придут в себя, объявят тревогу, и вскоре к району нашей "высадки" начнут стягиваться милицейские подразделения. Хорошо, что нас вычислили на Савеловской дороге, а не по пути к Затопино, иначе те, кто затеял всю эту игру, знали бы о конечной цели нашего путешествия. Боюсь, правда, что они и так знают! Эти люди все просчитывают на несколько шагов вперед. Впрочем, мы действуем вопреки логике, нагло. Может быть, и ошибутся... Минут через пятнадцать бега по перелеску мы очутились у какого-то забора, за которым возвышалось трехэтажное кирпичное здание. Мы без колебаний полезли через забор... 2 Генерал Зеленцов сидел за столом в своем кабинете. Стрелки на напольных часах показывали восьмой час. Еще одно дело, один доклад, и все, и можно будет ехать домой, к жене. Зеленцова тревожило, что не звонит Антон Владленович. Обещал -- и не звонит. Генерал несколько раз набирал и номер дачи, и квартиры, и сотовый -- все тщетно, как отрезало! Может, что случилось? Но тогда Зеленцов знал бы об этом! Все-таки он не какой-нибудь там рядовой фээсбэшник, вся оперативная информация со всех концов страны поступает к нему в течение часа. Пискнул селектор. -- Да? -- К вам полковник Голубков, -- раздался в селекторе голос секретаря. -- Давай его сюда! -- приказал генерал. Голубков вошел в кабинет с папкой под мышкой, поздоровался, Зеленцов кивнул в знак приветствия, жестом предложил сесть. -- Ну что, чем порадуешь, полковник? -- спросил он, когда Голубков опустился на стул. -- Честно сказать, ничем, -- вздохнул Голубков. -- Что значит -- ничем? -- Генерал метнул на полковника недобрый взгляд. -- По твоей вине произошла утечка информации. По твоей вине оперативный работник, вместо того чтобы выполнить возложенное на него задание, совершил преступление в составе банды и ушел в бега! Давай, давай, докладывай! Голубков со вздохом расстегнул папку, вынул из нее какие-то бумаги. -- Я вам уже говорил, что считаю Пастухова невиновным в провале операции... -- Вот что, полковник Голубков, хотите написать рапорт об отставке? Пожалуйста, я препятствовать не буду. Сейчас ваша задача не выгораживать Пастухова, а вычислить его до того, как он предпримет шаги, угрожающие безопасности, в том числе и нашей. Ну? -- Час назад трое мужчин уложили в тамбуре милицейский наряд и на полном ходу выпрыгнули из электрички. -- Что значит -- уложили? Убили? -- нахмурился генерал. -- Нет, ну что вы! Просто отключили ненадолго, -- невольно усмехнулся Голубков, вспомнив о мгновенной реакции Пастухова. -- По описаниям, данным пострадавшими милиционерами, это были Сергей Пастухов, Семен Злотников и Олег Мухин. -- Они что, опять вместе? -- поинтересовался генерал. -- Они всегда вместе, -- ответил Голубков. -- Это такая команда, что... Побольше бы нам таких... -- Провальных, -- добавил Зеленцов, усмехнувшись. -- Ну, дальше. -- Дальше их след теряется. Предполагать можно только одно -- поймали машину и выбрались из зоны оцепления не по Дмитровскому шоссе, которое находится под усиленным контролем милиции, а окольными путями. -- Ну-ка, покажи мне карту! -- приказал Зеленцов. Полковник Голубков развернул на столе крупномасштабную карту. -- Вот здесь они выпрыгнули с поезда, рядом с Хлебниковом. -- Палец Голубкова заскользил по карте. -- Влево не пойдешь -- там канал, река. Можно только вправо, к шоссе, но обязательно нужно пересекать автомобильный мост. -- Дальнейшие действия спрогнозировал? -- Пытался. -- Ну? -- Есть несколько вариантов: во-первых, они попробуют прорваться к Затопино. Пастухов там все места знает, спрячется так, что ни в жизнь не найти, во-вторых, Артист. Злотниковский театр сейчас находится на гастролях, в здании пусто, осталась только охрана и несколько человек из администрации. Трем спецназовцам проникнуть незамеченными в помещение театра ничего не стоит. Отсиживаться там можно долго, очень долго. Вариант третий -- Мухин. У него на паях с Хохловым детективное агентство... -- "Лунный свет", -- неожиданно сказал генерал. -- При чем тут свет? -- удивился Голубков. -- Кино такое смотрел. Про парочку, которая создала агентство. А где, кстати, Хохлов и этот, как его, который у них в качестве Айболита? -- Перегудов, что ли? -- Да, он самый. -- Ищем. Да никуда они не денутся, объявятся. Насколько я вас понял, вы опасаетесь утечки от Пастухова? -- Понятливый какой! Я ничего не опасаюсь. Это тебе надо думать, чем после провала задницу прикрыть. Зеленцов слукавил, он боялся. В последнее время он чувствовал, как прочный фундамент, который он себе выстроил, поднимаясь по служебной лестнице, вдруг дал трещину, словно его тряхнуло сильным землетрясением. -- Я думаю, -- вздохнул Голубков, -- Муха вполне может разместить друзей в своем офисе. Место тихое, клиентов нет, места предостаточно. -- Так-так, -- задумчиво произнес генерал. -- Вот что, полковник, последние две версии годятся. А насчет Затопино -- забудь. Пастухов никогда не поведет своих бойцов к себе домой. Он ведь прекрасно знает, что тем самым может подставить под удар жену и дочь. -- Но... -- Никаких "но"! -- строго сказал Зеленцов. -- Есть отрабатывать две последние версии и забыть про Затопино! -- отчеканил Голубков. -- Что за ор, полковник, мы не на плацу! -- поморщился генерал. -- Ладно, не буду, -- кивнул Голубков. Он свернул карту, сунул ее в папку вместе с бумагами. -- Разрешите идти? -- Да, и докладывать мне о ситуации каждый час! -- приказал Зеленцов. -- Есть! -- Голубков вышел и прикрыл за собой дверь. * * * "Неужели Зеленцов ведет двойную игру? -- думал Голубков, идя по коридору. -- Совершенно очевидно, что он как огня боится Пастуха и его команды. Что такого может знать Сергей, чего не знаю я? Ведь там, в Сочи, мы были вместе. А может быть, операция по прикрытию министра была провалена специально?" Полковник замер на полушаге. * * * Зеленцов торопливо набирал номер сотового, но, как назло, звонок срывался на пятой цифре. -- Да что ж это такое! -- покачал головой генерал. -- Связисты хреновы! Поувольнять всех к чертовой матери! Наконец ему удалось дозвониться. -- Циркач? -- Да. -- Как там у тебя? -- Тихо и красиво. Воздух чистый. -- Ты на точке? -- Давно. -- Вот что. Объект может быть не один, а с компанией. Всего трое. Так что поосторожней мне там. -- Не впервой. А что с компанией делать? Оставить или?.. -- То же самое, что и с объектом. Это его друзья-вояки. Я тебе подкрепление пришлю. -- Нет. Я в такие игры не играю. Никаких подкреплений! Мне вообще наплевать, сколько их там, хоть целый полк! Все! Трубка запикала короткими гудками. "Своенравный парень этот Циркач, -- подумал Зеленцов. -- Во времена, когда я начинал, попробуй-ка вот так поговорить с начальством -- мигом поставят под холодный душ! А сейчас ничего. Потому что этот Циркач прекрасно знает, насколько я от него завишу. Нет, он никогда не осмелится меня шантажировать, но и никакого страха у него нет... Впрочем, его тоже можно понять -- он одиночка, "нелегал", ходит так, что лист не шелохнется, а я предлагаю ему подкрепление! Ладно, лишь бы ликвидация прошла успешно". Зеленцов скинул с ног парадные туфли, в которых он всегда ходил на работе, и сунул ноги в ботинки. Сейчас он поедет домой и забудет на время обо всех заботах и волнениях. Жена просила зайти в магазин, купить продуктов. Сто раз говорил ей -- найми горничную! Нет, не хочет. Боится, что та начнет воровать, а то еще хуже -- положит глаз на мужа... Ну а что? Все люди, все живые... Теперь вот езди, покупай сырковую массу и александровский кефир! 3 Была глубокая ночь. Антон Владленович велел водителю остановиться около ворот коллективного сада. Охранники выбрались из машины, огляделись, сделали Антону Владленовичу знак -- можно. Он вышел из "мерседеса". Один из охранников открыл калитку и направился по дорожке вдоль домов. Антон Владленович шел за его спиной. Второй охранник прикрывал его сзади. Скоро они свернули на вторую аллею. "Первая, вторая, третья, четвертая", -- считал про себя Антон Владленович, чувствуя, как внутри все противно дрожит. Раньше он не боялся никого и ничего, а сейчас ему очень хотелось бросить охранников и убежать без оглядки, спрятаться в нору и сидеть там, не высовывая носа, как какой-нибудь сурок. Первый охранник нерешительно остановился около калитки. В доме горел свет. Освещены были и плотно зашторенные окна веранды. Охранник вопросительно посмотрел на Антона Владленовича. -- Давай, -- шепотом подбодрил его тот. Первый охранник достал из кобуры под мышкой пистолет, его примеру последовал второй. Держа пистолеты стволом вверх, они двинулись к крыльцу. Неслышно взошли на него, обследовали дверь. Второй охранник пнул ее ногой, дверь распахнулась. Охранники нырнули внутрь. Антон Владленович заозирался по сторонам. Они его оставили без прикрытия. А что, если сейчас какой-нибудь Вэн выскочит из-за угла с винтовкой наперевес? Что тогда?.. Но все было тихо. Дачный поселок дремал погруженный в темноту. Через минуту первый охранник показался в дверном проеме и махнул рукой -- можно! Антон Владленович, беспрестанно оглядываясь, зашагал к дому. -- Один Саша на чердаке, и больше никого, -- шепотом сообщил охранник Антону Владленовичу. Антон Владленович, войдя, сразу же увидел издырявленный, в подтеках крови потолок. Кровь была и на полу, и на столе. Кажется, все тут было забрызгано ею. -- Пойдемте, -- кивнул второй охранник. Они поднялись по лестнице на чердак. Охранник подал руку, помогая Антону Владленовичу перешагнуть через высокий чердачный порог. Здесь было темно, и охранник посветил фонарем. Яркий луч выхватил фигуру Саши, лежащего в неестественной позе на боку в луже крови. Рядом валялся выпавший из его руки пистолет и гильзы. -- Фу! -- сморщился Антон Владленович и торопливо схватился за балку, почувствовав, как закружилась голова. -- Вам плохо? -- Нет-нет, ничего. -- Антон Владленович начал торопливо спускаться по лестнице. -- Вот что, ребята, найдите-ка лопаты. Здесь надо как следует прибраться... Лопаты нашлись в сарае за домом. Охранники вырыли у забора рядом с соседним участком яму метра в полтора глубиной, на одеяле, которое нашлось в комнате, перетащили труп Саши и сбросили его в яму. Торопливо засыпали яму землей, сверху набросали листвы и веток, так чтобы никто не мог догадаться, что здесь находится могила. Потом началась генеральная уборка на веранде. Охранники смывали кровь с потолка, с пола, со стола, с посуды, собирали разлетевшиеся по веранде и чердаку гильзы... Антон Владленович в это время сидел в комнате и читал книгу, которую, судя по всему, забыл Вэн, -- "Золотой храм" Мисимы. Через час с небольшим все было кончено. Даже дырки от пуль на потолке были заклеены кусочками обоев. -- Молодцы! -- похвалил охранников Антон Владленович. -- Будем считать, что я вам должен. Сколько -- позже поговорим. В пятом часу утра "мерседес" Антона Владленовича с потушенными фарами отъехал от ворот коллективного сада "Связьмонтаж"... 4. Пастухов Я прекрасно понимал, что менты будут охотиться за частниками и таксистами, поэтому решил применить "лисью" тактику. Ловили мы не легковушки, а "Газели" и "Бычки". "Легенда" была придумана простая. -- Слушай, мужик, помоги барахло перевезти. Видишь, грузчики мерзнут. Тут всего-то ничего! Скоро нам повезло, попалась цельнометаллическая "Газель" с двумя сиденьями, на которых мы и разместились. "Газель" съехала с шоссе и пошла петлять по разбитым проселочным дорогам. Мест этих я не знал -- догадывался только, что где-то впереди должны быть Подлипки или Мытищи. Долго на одном и том же виде транспорта передвигаться было нельзя, поэтому довольно скоро мы высадились из "Газели" в Беляниново около кирпичной "хрущевки". Я сначала по-честному расплатился с водителем, потом велел ему разворачиваться и открывать кузов, и пока он этим занимался, мы преспокойненько удрали. К нашему счастью, от Беляниново до Королева ходил рейсовый автобус, на который мы и сели. Впереди у нас было еще больше ста пятидесяти километров дороги на перекладных... 5 Николай Викентьевич кивнул своей длинноногой секретарше, которая застыла в выжидательной подобострастной позе возле его стола. -- Зови всех! -- Сейчас, Николай Викентьевич, -- кивнула секретарша и выпорхнула за дверь. В кабинет начали входить люди. Восемь человек. Были они все, как на подбор, в почти одинаковых костюмах и начищенных тупоносых туфлях. Был среди них и Гера, гладко выбритый, собранный, подтянутый. Все расселись по своим местам. Повисла пауза. Николай Викентьевич придирчиво оглядывал своих подчиненных, как командир полка оглядывает своих солдат во время строевого смотра. -- Ну что, все провалили, а теперь, значит, молчим? -- произнес он наконец. -- Николай Викентьевич, мы же никак не могли знать, что у Мухина и Хохлова есть прикрытие из трех человек! Все было на мази. Никуда б они от нас не делись, но... -- Слушай, Гера, ты такой болтливый, -- покачал головой Николай Викентьевич. -- Нагадил, так помолчи. Александр Михалыч, что вы узнали о тех троих? -- обратился он к седому мужчине в очках. По его военной выправке и холодному, сверлящему взгляду, еще более страшному из-за увеличивающих линз, сразу можно было понять, чем он занимался до прихода в фирму. Александр Михайлович было вскочил со стула, но Николай Викентьевич жестом опять усадил его на место. -- Мы с вами не на параде, давайте-ка по-деловому -- коротко и ясно. -- Хорошо, -- кивнул седой и разложил перед собой бумажки. -- Пастухов Сергей -- училище ВДВ, спецназ, Чечня, уволен из армии в звании капитана, участие в десятках операций по защите интересов России за рубежом. Семен Злотников -- училище ВДВ плюс ГИТИС, уже после увольнения из армии. Тоже Чечня, спецназ, бывший старший лейтенант, сейчас работает в театрах на Красной Пресне и "Человек". Иван Перегудов -- Военно-медицинская академия, Чечня, спецназ, последнее звание -- капитан медицинской службы. Вот так, если коротко, но вообще-то у меня есть их подробнейшие характеристики. Дело в том, что последние три года они выполняли самые разнообразные задания спецуправления, подчиненного не то ФСБ, не то ФСО... -- Не надо, я думаю, этого достаточно, -- прервал его Николай Викентьевич. Он недоброжелательно посмотрел на Геру. -- Почему связи Мухина и Хохлова не были выявлены до начала операции? Гера потупил взгляд. -- Скажи спасибо, что мне некогда устраивать разборки. Потом! Сейчас прежде всего дело. Итак, установить круглосуточное наружное наблюдение за офисом Мухина и Хохлова, вычислить всех их друзей. Может быть, их не пятеро, а семеро или одиннадцать, теперь я уже ни в чем не уверен. Ирина могла сболтнуть им лишнего, поэтому круг людей, знающих о нашей проблеме, увеличился в несколько раз, а значит, усложнилась и наша задача. Нужно быть готовым ко всему: к наглому шантажу, к появлению в компании налоговиков, ОБЭПА и прочей шушеры. Я, конечно, с ними разберусь, все будет, как и раньше, но мне очень хотелось бы, чтобы вы не мешали мне, а всячески помогали. -- Николай Викентьевич выразительно посмотрел на Геру. -- Далее. Во что бы то ни стало установить местонахождение Ирины. И учтите, мне она нужна живой и невредимой. Если хоть один волосок... Собственно говоря, это все. Служба безопасности может быть свободна, а программистов попрошу остаться. Шестеро, в том числе и Гера, торопливо покинули кабинет, а двое остались на своих местах. Николай Викентьевич подождал, когда закроются двери, и продолжил: -- Надеюсь, хоть у вас результаты утешительные? -- Не так, чтобы очень, -- вздохнул один из программистов -- высокий нескладный парень в очках с золотой оправой. -- Но кое-что все-таки удалось. Фирма, которая занимается интересующим нас "хайтеком", называется "Борсолина", штаб-квартира в Италии, цеха в Сингапуре, Малайзии, в Гонконге, в Бразилии и частично в Европе -- Нидерланды и Швеция. Разработка, которую они держат в строжайшем секрете, касается проблем искусственного интеллекта. Точнее -- это электронный наркотик. -- Что? -- переспросил Николай Викентьевич. -- Электронный наркотик. Информация поступила нам от надежного источника, который занимается промышленным шпионажем. Он полагал, что скачал с локальной сети новую технологию по микрокомпьютерному производству, а оказалось -- игрушка для наркоманов. -- Так... Вот это поподробней, пожалуйста. -- Все очень просто, Николай Викентьевич, -- вступил в разговор второй программист -- лысеющий мужчина лет сорока. -- Любой наркотик, будь то ЛСД, героин или обычная марихуана, которая разрешена к свободной продаже в Голландии, воздействует на центр наслаждений, который находится в головном мозге человека. Химические вещества поступают в этот центр, происходит возбуждение, начинаются галлюцинации, жор, жажда, желание танцевать, смеяться и прочее, прочее. Потом возбуждение переходит в торможение, человеку хочется спать, возникают ломки и прочая неприятная фигня... Так вот, "Борсолина" разработала электронный наркотический заменитель типа виртуального шлема, сейчас таких полно. Можно и на самолетах погоняться, и Клавку Шиффер, почти живую, трахнуть. Слабый ток прибора раздражает центр наслаждений, одновременно вырабатывая химические вещества сродни ЛСД. Человек видит качественные глюки, ломки почти нет, потому что отсутствуют отравляющие организм вещества, но зависимость рано или поздно появляется. Говорят, схема, применяемая в электронном наркотике, разработана так хитро, что через несколько сеансов применения сгорает и что-либо сделать с ней нельзя, потому что она запаяна в эпоксидку. Поэтому, если привык, придется опять идти покупать игрушку... В общем, все как с настоящими наркотиками. Николай Викентьевич покачал головой: -- Хорошенькое дельце! Думаете, Ирине именно это удалось взломать? -- Думаю, да, -- кивнул длинный. -- Больше крупных взломов, которые могли бы иметь глобальный резонанс в мире, не было. А ведь именно об этом говорила Ирина, когда послала... -- Ну ладно, без комментариев, -- оборвал программиста Николай Викентьевич. -- Извините, -- вздохнул длинный. -- Я не подумал... -- Не подумал! -- передразнил программиста Николай Викентьевич. -- Это тебе не электронные наркотики, а человеческая этика! Какой толк Ирине с этой игрушки? -- Многомиллионный. Хорошая альтернатива для наркомафии. Можно больше не зависеть от поставщиков, а производить все это дерьмо самим. -- Перспективы? -- поинтересовался Николай Викентьевич. -- Хорошие, -- сказал сорокалетний. -- Вполне вероятно, что скоро за большие деньги золотая молодежь начнет кайфовать именно так. -- Кроме "Борсолины", никто этим не занимался? -- Нет сведений. -- Далеко им до промышленной разработки? -- По сведениям источника, не больше года. -- А реально ли нам запустить эту штуку в течение полугода? -- Почему бы нет? Была бы принципиальная схема, -- пожал плечами длинный. -- Ну вот что, немедленно собрать все, что касается этой штуки, и доложить. Мы должны подсуетиться и быть первыми. -- Опытные образцы могут стоить несколько тысяч, -- предупредил сорокалетний. -- Ничего, постепенно удешевим. Я золотые жилы носом чую. -- Мы, конечно, попробуем, но теперь, после взлома, боюсь, это невозможно, -- покачал головой сорокалетний. -- "Борсолина" наверняка на нелегальном положении, поэтому... -- Надо постараться, мужики. Я в долгу не останусь. Ладно, все. Программисты поднялись и торопливо вышли, а Николай Викентьевич откинулся на спинку кресла. -- Вот, оказывается, Ирина, какие ты у нас "игрушки" ломаешь! Кто бы мог подумать! Да, интересно, интересно... 6 Дорога, освещенная фарами грузовика, бойко убегала под колеса. Теперь мы ехали на длинномерной фуре. Так получилось, что "на перекладных" добирались мы очень долго, кое-где пешком, что называется, по лесам да по болотам, и только поздним вечером вышли к стоянке дальнобойщиков в пятнадцати километрах к востоку от города. Мужики как раз готовили еду. Помочь им, кроме разговоров, нам было нечем, но голодными мы не остались. Оказалось, что гоняют они свои фуры из Казахстана аж до самого Таллина. Разговорились с одним по имени Валентин. Мы не упоминали о своем недавнем "боевом прошлом", но он тем не менее довольно быстро смекнул, что с законной властью у нас временные нелады. Чтобы понять это, не надо иметь семи пядей во лбу -- ведь до Затопина много всякого общественного транспорта ходит и незачем к деревне переть по лесу. Валентин, однако, не стал звонить по сотовому телефону в милицию и сообщать о трех подозрительных личностях, а предложил подвезти до своротки с шоссе с условием, что мы будем его развлекать веселыми разговорами (от шоссе до Затопина всего-то восемь километров. За час легко можно добежать). Мы обещали ему разговоры, но Артист, только забравшись в машину, сразу уснул -- разморило от еды. Муха, который, по его же словам, с детства был молчуном и букой с незнакомыми ему людьми, роль рассказчика передоверил мне одному. Я травил анекдоты, какие приходили на ум, а сам все думал о том, чем отличаемся мы от других народов. Допустим, вышли бы мы где-нибудь в Европе из лесу на автобан, напросились бы на ужин к тамошним дальнобойщикам. Нас тут же, не задумываясь, сдали бы полицейским! Оно и понятно -- вдруг мы грабители и убийцы, никто ведь не знает, что у нас на уме! А у нас наоборот -- чаще всего сочувствуют не тем, кто защищает закон, а тем, кто от этого закона страдает. Речь, конечно, не идет об убийцах и насильниках. Слишком многим в нашей стране пришлось посидеть, пострадать, испытать на себе гнет и жестокость государственной машины, поэтому нет у простого люда к ней никакого почтения. У нас вора в законе уважают больше, чем милиционера, потому что первый борется с этой самой немилосердной властью... А закон -- он что дышло, куда повернул, туда и вышло. Лучше уж от него подальше... -- Ну вот, встречаются два мужика, один другому говорит: "В юности, бывало, ведро пива выпивал, а теперь только полведра могу..." -- "Здоровье слабое стало?" -- "Не, морда дальше середины не влазит..." Валентин рассмеялся, а потом спросил, неожиданно посерьезнев: -- Мужики, вы че натворили-то? Я внимательно посмотрел на него, помедлил мгновение. -- Поверишь -- нет, самолет угнали. -- Да ну! -- недоверчиво покачал головой водила. -- И че, не вышло? -- Почему, вышло. Теперь вот бегаем по ночам. -- Ну а че ж не улетели никуда? Испугались? -- Нет, не испугались. Уж больно Родину любим. Не нужен нам берег турецкий, и Африка нам не нужна. -- То-то, я смотрю, странные вы какие-то, -- произнес Валентин. -- Да нет, мы нормальные, за справедливость боремся. Странные те, кто грабит страну. Они нам палки в колеса и вставляют, жить нормально не дают. -- Это ты верно сказал, -- согласился Валентин. -- Никакого житья. Уж нажрались бы от пуза да не мешали бы... В свете фар промелькнула синяя табличка с белыми буквами "ЗАТОПИНО 8". -- Тормози, приехали. Заскрипели тормоза, мы растолкали Артиста, выбрались из машины. -- Спасибо, братан. -- Да не за что. Вы уж больше не угоняйте самолеты, мужики, -- посоветовал Валентин на прощание. -- Постараемся, -- пообещал я. Тяжелый грузовик отъехал от обочины, и скоро его красные огоньки задних габаритов исчезли за поворотом. Я подумал, что на следующей стоянке Валентин непременно похвастается мужикам, что "странники", вышедшие из леса, оказались самолетными угонщиками, "...здят, конечно, но неплохо бы радио включить, а вдруг правда!" Вот будет прикол! 7 Гера через затемненное окно автомобиля смотрел на дверь подъезда, в котором находилось частное детективное агентство Мухи и Боцмана. В машине Гера был вдвоем с напарником. Напарника звали Кириллом. В прошлом году он уволился из отдельного батальона спецназа, где три года прослужил по контракту в отряде "ночных снайперов". Шел дождь, асфальт антрацитово блестел, и свет фонарей на столбах словно размазывался от сырости. Кирилл закрыл глаза. -- Не спать, боец! -- немедленно толкнул его в бок Гера. -- Я и не сплю, -- произнес Кирилл вяло. -- Глаза устают, вот я и... -- Спички вставь, раз устают, -- пошутил Гера. -- Как же ты в засадах сидел, когда служил? -- Просто. Там всегда поспать можно. Даже если первый раз упустил ублюдка, все равно он потом появится. Никуда не денется. -- Ты до армии тоже стрелял? -- А как же! Из мел кашки. Сто из ста. Командир как узнал, что я увольняюсь, чуть не заплакал. Мол, такого снайпера ему больше никогда не найти. -- А чего уволился? Платили мало? -- Да нет, довольствие у нас неплохое было, да и бакшиши всякие во время рейдов... Женится надумал. Что ж, невеста здесь, а я там? Не по-людски как-то. Вот и ушел. А здесь, глядишь, тоже специальность применю. Настоящие снайперы всем нужны: хоть бандитам, хоть органам. -- Интересно, нас ты за кого держишь: за бандитов или за органы? -- поинтересовался Гера. -- Не знаю, -- пожал плечами Кирилл. -- На бандитов вроде не похожи. Служба собственной безопасности фирмы, так? -- Пускай так, -- ушел от ответа Гера. -- Ну что, женился? -- А как же! -- улыбнулся Кирилл. -- Через три месяца ребенок родится. -- Жена красивая? -- А то! -- произнес Кирилл гордо и полез в карман за фотографией. -- Тихо! -- неожиданно прикрикнул на него Гера и поднес бинокль к глазам. Кирилл замер, так и не достав фотографию. К подъезду подъехала машина "джип чероки", из нее выбрался человек и стал возиться с входной дверью. Запищал сигнал, над входом загорелась крохотная зеленая лампочка. Дверь открылась, человек торопливо юркнул внутрь. Джип отъехал метров на десять и замер у обочины, погасив габаритные огни. -- Так-так, интересно, -- произнес Гера, пытаясь рассмотреть номер джипа. Свободной рукой он достал из кармана сотовый телефон и нажал на кнопку. -- Поглядите-ка, у кого-нибудь из наших клиентов есть тачка "А309"? Нет? Понял. -- Че, не наши? -- спросил Кирилл. -- Гости. Странно, -- покачал головой Гера. -- Кто бы это мог быть? Ну-ка, настрой машинку! Кирилл покрутил ручку станции подслушивания. Для того чтобы установить подслушку, им не надо было заходить в офис и ставить "жучки" -- специалисты компании просто вскрыли телефонный шкаф неподалеку и поставили в него "лазутчика", -- передающее устройство (радиус действия сто метров). Теперь, как только в агентстве раздастся звонок или хозяева сами решат куда-либо позвонить, устройство с помощью специального тонового сигнала, во-первых, сообщит об этом на пульт в машине, а во-вторых, "внедрится" в микрофон трубки, чтобы через него можно было слышать все разговоры, которые ведутся в офисе. Такая вот хитроумная машинка была разработана специалистами фирмы Николая Викентьевича. Он был дока во всем, что касается промышленного шпионажа, за счет этого, собственно говоря, и жил. Зачем что-то придумывать, когда можно просто украсть? Шло время, а гость, пробравшийся в офис детективного агентства, свет не включал, по телефону не звонил. Он словно растворился в темноте. -- Ну, что будем делать? -- спросил Гера. -- Может, мне на разведку сходить? -- предложил Кирилл. -- Я тебе схожу! Сиди, не рыпайся! -- Гера набрал номер офиса. Раздались длинные гудки, сработал автоответчик, но к телефону никто не подошел. -- Сними трубку, козел! -- прошептал Гера. -- Сними! Но трубку не сняли. -- Будем ждать, -- принял решение Гера. -- Спать по очереди. Первым я. Усек? -- Усек, -- вздохнул Кирилл. Гера потянул за рычаг, откидывая сиденье назад, вытянул вперед ноги. -- Ты слушай, может, он еще проявится, -- сказал он, закрывая глаза. Кирилл уставился на входную дверь. Дождь усилился. От стука капель по крыше хотелось спать. "Совсем как в армии, -- подумал Кирилл. -- Зато бабки приличные. На все хватит". Он подумал о своей будущей жене Леночке и невольно улыбнулся. Джип, стоящий у обочины, дал задний ход и опять подъехал к двери. Она приоткрылась, и на улицу выскользнул человек. Он нырнул в машину, джип сорвался с места и понесся по улице. -- Ну вот, теперь пусто, -- тихо произнес Кирилл. -- Что, так и будем ждать, пока они позвонят? Гер, а Гер? Гера не отозвался -- он спал. -- Не хрена ждать, -- сказал самому себе Кирилл. -- Разведка -- это святое. Слушать надо спецов! -- Он нацепил на голову ночной бинокль, взял стоящую в ногах короткоствольную винтовку с лазерным прицелом и глушителем, ключи от подъезда. -- Гер, ты спишь? -- произнес он довольно громко. -- Угу, -- произнес Гера во сне. -- Ну и спи! Кирилл накинул на голову капюшон и осторожно открыл дверцу. Сунул винтовку под куртку стволом вниз, выбрался наружу, под дождь. Хлопнул дверцей, побежал к подъезду. Ключ был подобран еще вчера, поэтому возиться долго не пришлось. Кирилл нырнул внутрь, замер на мгновение, прислушиваясь. Было тихо. Здесь не было слышно дождя. Кирилл осторожно двинулся по лестнице вверх. Вот она дверь, направо. На всякий случай положил палец на спусковой крючок винтовки, потом одним движением открыл дверь офиса и скользнул внутрь. Вытянутые прямоугольники света от фонарей на стенах, стол с компьютером, второй стол с чайником и посудой, небольшой платяной шкаф в углу, диван, крутящееся кресло. Вот и вся обстановка. "Да, небогато живут наши детективные агенты", -- подумал Кирилл, оглядываясь. Он слегка расслабился, подошел к столу, снял телефонную трубку. Сейчас он поможет Гере, и завтрашняя дневная "наружка" сможет слушать все телефонные разговоры. Кирилл не услышал даже, а каким-то шестым чувством почуял опасность и резко отскочил от стола, бросив трубку. Пуля звонко вошла в столешницу. Кирилл тоже выстрелил наугад, еще даже не увидев противника, потом бросился к входной двери. Какой-то человек метнулся от шкафа, выстрелил в него еще раз. Кириллу обожгло грудь справа, он зашипел от боли и уже перед самой дверью дал длинную очередь. Гильзы разлетелись по комнате, одна из них звякнула об оконное стекло. В следующее мгновение Кирилл выскочил за дверь и понесся вниз по лестнице к выходу. Человек лежал на полу, под ним расплывалась лужа крови. Он рванул прикрепленную к рукаву куртки рацию, произнес слабеющим голосом: "Уходит! Вооружен! Встречайте внизу!" Когда Кирилл выскочил на улицу, он увидел несущуюся по направлению к подъезду машину. Он успел заметить, что это была "тойота", рванул в сторону, в тень, но в следующее мгновение из открытого окна показался автоматный ствол с глушителем. Затвор залязгал, заходил взад-вперед... * * * Гера в машине проснулся от каких-то странных звуков, которые перекрыли шум дождя. Он бросил взгляд на соседнее сиденье и, не обнаружив рядом Кирилла, резко выпрямился. Лязгающие звуки автоматного затвора он узнал сразу, в одно мгновение, и все понял. Засада! Кирилл самовольно отправился на разведку и попал в засаду! Те, кто ее устроил, видели, из какой машины он выбрался. Неважно, кто они: менты или бандиты! Все, кирдык! Кириллу уже ничем не поможешь, надо рвать когти! Гера завел машину и, не раздумывая, рванул ее с места... Из "тойоты" выскочил человек, подбежал к лежащему на асфальте лицом вниз Кириллу, перевернул его, вгляделся в лицо. В следующее мгновение он бросился назад в машину, запрыгнул на сиденье и приказал водителю: "Давай за "ниссаном". В "тойоте" их было трое. Все трое с автоматами, с накрученными на стволы "глушаками", в куртках, в черных шапочках, которые легко превращались в маски, стоит только дернуть за край. -- А этот кто? -- поинтересовался тот, который сидел рядом с водителем. -- Чужой! -- Только этого еще нам и не хватало, мля! -- выругался водитель, вдавливая педаль акселератора в пол. Гера гнал машину по городу, нарушая правила и проскакивая на красный свет светофора, благо что стояла ночь. Страха почти не было -- он понимал, что сейчас или оторвется от преследования, или погибнет так же бездарно и глупо, как Кирилл, сраженный автоматной очередью. Он свидетель, а эти люди живыми свидетелей не оставляют, точно так же в этой ситуации поступил бы и он сам. "Тойота" не отставала. Гера на ходу перезарядил пистолет. "Какая бездарная смерть! Невеста беременная осталась!" -- подумал он снова о Кирилле. Гера вдруг понял, что на машине ему не уйти. Сейчас они его загонят, как оленя, в тупик и порешат, а если не будут справляться, еще какую-нибудь тачку вызовут для подмоги. Гера повернул к дому с проходными подъездами, резко тормознул, выскочил из машины, бросился внутрь. Дверь с другой стороны подъезда была закрыта на ключ. Гера внутренне похолодел. Недолго думая, он бросился на второй этаж. Внизу уже хлопнули дверью. Послышались торопливые шаги. Мощным ударом ног Гера выбил стекло, вспрыгнул на подоконник и сиганул вниз. В воздухе сгруппировался, поэтому упал удачно, на ноги, даже не отбив их. Тут же бросился в кусты. Теперь ему снова нужны были колеса. Он, как спринтер, пробежал через соседний двор и выскочил на проезжую часть. К его счастью, у обочины стояли "Жигули", в которых сидела какая-то парочка. Гера выхватил пистолет, резко дернул переднюю дверцу. -- Вылазь! Парень с девицей, увидев пистолет, выскочили из машины как угорелые. Гера прыгнул за руль и рванул машину вперед. -- Сволочь! -- выругался парень, глядя машине вслед. -- Милиция! Милиция! -- истошно завопила девушка. -- У меня телефон там остался! -- вспомнил парень. Они бросились к ближайшему телефону-автомату. К обочине подкатила "тойота". Мужчина, который сидел на заднем сиденье, высунулся в окно: -- Вы не видели, парень высокий тут не пробегал? -- Высокий? Он у нас машину украл! -- закричала девушка. -- Когда? -- Минуту назад! -- Какая тачка? -- "Жигули" шестой модели, "С 234..." -- Если минуту -- не догоним, -- покачал головой водитель "тойоты". -- А вы милиция? -- поинтересовался парень, заглядывая в салон. -- Милиция, -- усмехнулся автоматчик и приказал водителю: -- Гони, попробуем! Взвыл мотор, "тойота" рванула вперед, обдав парня с девушкой выхлопными газами. -- Хоть бы догнали! -- произнесла девушка, глядя вслед машине. В "тойоте" сидящий рядом с водителем автоматчик вынул из кармана на рукаве рацию. -- Мы там насорили возле дома, уберите, -- бросил он кому-то коротко. 8. Пастухов Иногда я хочу бросить все и уехать на необитаемый остров в Тихом океане, где меня никто не знает, где нет никаких опасных для жизни "контор", никаких генералов Зеленцовых и прочей шушеры, которая без политических игр чувствует себя не лучше выброшенной на берег рыбы. Так уж у нас повелось: когда ты им нужен, тебя из-под земли достанут, наобещают золотых гор, лишь бы согласился защитить чьи-то там интересы... "Инте-, инте-, интерес, выходи на букву "эс"" -- такая считалочка есть, я ее нередко сейчас от затопинских детей слышу. Детский фольклор вечен, передается из поколения в поколение. Появились, конечно, вместе со всеобщей компьютерной грамотностью и новые словечки, но все-таки большая, "классическая" часть остается. Так вот, за чужой интерес борись, не жалея живота своего, а как приспичит к ним обратиться -- они как будто сквозь землю проваливаются. Или это игра такая, в одни ворота? Если все наше с Ольгой хозяйство продать, вместе с машинами, конечно, со станками, тыщ двести -- двести пятьдесят выручить можно. Деньги неплохие, особенно на каком-нибудь там забытом Богом острове. На первое время хватит, да и мужик я в принципе работящий, не только с автоматом по горам бегать умею. Везде проживу! Было бы для кого, а иначе и смысла нет! Но вот беда, только я начинаю думать об этом самом острове, который в моих розовых мечтах пальмами шумит, как туг же всплывают перед моими глазами лица друзей. Получается, что уеду я и брошу их, предам? Мы ведь с ними столько всего пережили! В общем, как подумаю о Мухе, Злотникове, Боцмане, Доке, так комок к горлу подступает, и кажется мне моя затея уже в другом, грязновато-сером подлом цвете. Мужская дружба -- она все-таки навсегда. А если нет -- так нечего ее и заводить!.. 9 Генерал Зеленцов редко выходил из себя, сказывалась многолетняя гэбэшная закалка, но сегодня он позволил себе проораться так, что даже стекла в рамах задрожали. Перед ним, как провинившийся школьник, стоял руководитель оперативной группы, которая сидела в засаде у частного агентства Боцмана и Мухи. Это был тот самый мужчина, который сидел на заднем сиденье "тойоты". Сейчас на нем был обычный костюм, и любой прохожий принял бы его за старшего научного работника какого-нибудь чудом сохранившегося НИИ. -- Что молчишь, как в штаны наложил? Неужели нельзя было спрогнозировать нападение? -- Кто же знал, что у него автоматическая винтовка? Парень как парень, ни под одно из описаний не подходил. Мы сообщили Сане по рации, а он клювом прощелкал! -- Это ты клювом прощелкал, а не он! Что он там в условиях ограниченной видимости мог разобрать, скажи мне на милость? Контуры? Плохо ты его на тренировках учил! Оперативника погубил и бандита упустил! -- Шустрый мужик и местность очень хорошо знал. -- Опять-таки!.. -- Зеленцов покачал головой. -- Почему он местность знал, а ты нет? За несколько часов перед операцией нельзя было округу изучить? Все равно твои бойцы груши околачивали. -- Полковник Голубков говорил об очень опасном противнике, поэтому я боялся активного сопротивления и не стал отпускать людей из засады. -- Ну что, получил активное сопротивление? -- усмехнулся Зеленцов. -- То-то! В другие времена тебя давно бы уж под трибунал за такую провальную операцию... Что можешь сказать о противнике? -- Личность убитого мы установили. Им оказался Кирилл Лавардиев, 1979 года рождения, родом из Москвы, до двухтысячного года служил по контракту в армии так называемым ночным снайпером. -- Это еще что за птица? -- Подразделение горного спецназа, работающее с приборами ночного видения. -- Ах, вот она что! М-да, тогда выходит, что твой Саня был обречен с того самого момента, как он вошел в здание. Беру свои слова по поводу плохой подготовки обратно, но в остальном -- все из рук вон плохо! Продолжай. Мужчина кивнул. -- Из армии он уволился, последние восемь месяцев работал в корпорации "Технология". -- У нас на нее что-нибудь есть? -- спросил генерал. -- На "Технологию"? -- У нас на всех есть, -- тут же ответил руководитель группы. -- Кстати, "ниссан", на котором удрал второй, принадлежит этой самой корпорации. -- Они что, шпионажем занимаются или с нашими подопечными счеты сводят? -- Этого я пока сказать не могу. Занимаются люди, вентилируют этот вопрос. Но одно точно: руководит корпорацией Николай Викентьевич Барсуков. -- Барсуков, Барсуков... -- несколько раз повторил Зеленцов, морща лоб. -- Уж не тот ли это Барсуков, на которого мы собирали бумажки, а потом нам поступил приказ все это дело прекратить? Руководитель группы неопределенно пожал плечами. -- Ну, да чего это я у тебя спрашиваю? -- недобро усмехнулся генерал. -- Ты ведь у нас исполнитель... Хреновый, надо сказать... Личность второго установили? -- Судя по поведению, тоже не простой чувак, со спецподготовкой. -- А ты не заметил, что нам почти все время приходится сталкиваться с этой самой спецподготовкой, а? -- Заметил, -- смущенно улыбнулся руководитель. -- Плохо заметил. Ну-ну! -- Ну вот, фоторобот по описаниям пострадавшей парочки мы уже составили. Хотя парочка, конечно, находилась в полном шоке. Можно понять: сидишь воркуешь, вдруг на тебя ствол!.. Вот, -- руководитель выложил на стол генерала бумагу с портретом Геры. Кое-что во внешности фотографического урода совпадало с оригиналом, но в целом поймать его по этой бумажке в многомиллионном городе было почти невозможно. И это была первая мысль, которая мелькнула в голове Зеленцова. Руководитель группы словно прочитал ее. -- Мы поставили своих людей у каждого входа "Технологии", так что они его не упустят, если, конечно, он еще хоть раз там появится. -- Будем надеяться на лучшее, -- вздохнул генерал. -- Больше тебе ничего не остается. А что этот убитый, у него родственники есть? -- Как положено, отец-мать, невеста еще, беременная. -- Последнее слово руководитель группы произнес тихо, опустив голову. Но на генерала информация впечатления не произвела. -- А-а, как говорится, Бог дал, Бог взял. Один помирает, другой рождается. Судьба человеческая такая, ничего тут не попишешь. Будем считать засаду в офисе Хохлова и Мухина проваленной. Туда теперь даже близко не соваться. Занимаешься этим шустрым пареньком-угонщиком, и больше ничем. Вычислите -- не трогать. Сначала отработайте все его связи. Какие у тебя, кстати, версии случившегося? -- Первая -- хотели пошмонать в компьютере агентства, потому что на эту самую "Технологию" Мухин с Боцманом накопали компромат. -- Не годится! Для того чтобы устроить в офисе шмон, у них было достаточно времени до этой злополучной ночи. Да и зачем рисковать ночью, когда все это можно преспокойненько сделать днем. Давай дальше. -- Вторая -- засада с целью устранения. Предпосылка та же. Сыщики накопали что-то про "Технологию", а может, про самого Барсукова. -- Да, вот это уже теплее, -- кивнул генерал. -- Еще? -- Личные счеты. Случившееся к "Технологии" никакого отношения не имеет. Этот второй вполне мог воевать с Пастуховым и его бандой во время первой чеченской кампании. -- Может быть, может быть. Хотя... -- Зеленцов задумался. -- Что еще? -- Мы тут покопали и выяснили, что при захвате самолета в нем находились люди "Технологии", да и сам Як-40 принадлежит Барсукову. -- Ах ты, блин, да что ж ты об этом сразу не сказал, майор?! -- снова закричал на руководителя генерал. -- Поставил все с ног на голову -- начал с самой бредовой версии! Очевидно, что ночной визит в контору Хохлова и Мухина как-то связан с последними событиями в Сочи! -- Зеленцов нагнулся к селектору, надавил на кнопку вызова. -- Голубкова ко мне и аналитиков. Пускай немедленно подготовят мне материал о Барсукове. А ты иди гуляй, вояка! -- приказал он руководителю группы. -- Есть! -- Руководитель резко развернулся и вышел. -- Вояка, -- повторил Зеленцов, глядя на закрывшуюся дверь. -- Голубкова на месте нет, -- раздался в селекторе голос секретаря. -- Разыскать! Пускай мне позвонит! -- приказал Зеленцов. -- Есть! Через несколько минут в кабинете появился майор Рукавишников с прозрачной папкой в руках. -- Разрешите? -- Проходи, садись, Дмитрий Константиныч, -- жестом пригласил Зеленцов. -- Чай, кофе? -- Давайте чего не жалко, -- улыбнулся Рукавишников. Аналитик мог позволить себе такую легкую фамильярность с начальством. По существу, Рукавишников, несмотря на небольшое звание, был вторым человеком в отделе. Просто он не был тщеславным человеком, "звездочки" на погонах его не интересовали, а денег за свою "особую работу" он получал побольше иного генерала. -- Тогда кофе, -- сказал генерал и отдал по селектору распоряжение адъютанту. -- Ну давай, что ты там расскажешь мне пикантное из жизни русской олигархии... -- Вы сначала прочитайте, потом расскажу, -- с этими словами майор протянул Зеленцову бумагу. Секретно ВЫПИСКА из досье Барсукова Николая Викентьевича 1950 г.р. (с.47-49 из 788) ...после развала НИИ высоких технологий, где Барсуков, будучи кандидатом технических наук, занимал пост начальника лаборатории, он со своими коллегами Лаврентьевым и Чхория организовал небольшой кооператив под крышей НИИ по ремонту импортной бытовой техники. Кооператив занимал всего три комнаты в цокольном этаже, но уже через полгода, благодаря энергичным действиям Барсукова, его предприятие занимало весь цокольный и первый этажи, штат специалистов был увеличен почти в десять раз... ...произвел полный захват здания, после чего уже начал оформлять бумаги по приватизации, которые позволили бы ему владеть помещениями де-юре. При этом работники института не пытались протестовать против незаконного захвата, потому что Барсуков, в отличие от других руководителей подобных структур, исправно платил им деньги, не требуя взамен никакой работы... ...Лаврентьев и Чхория были фактически устранены от управления предприятием, а когда первый попытался воздействовать на Барсукова с помощью прессы, Барсуков нанял крепких парней, которые избили Лаврентьева так, что ему четыре месяца пришлось провести в больнице... -- Будто тебя самого слушаю, -- улыбнулся Зеленцов, отрываясь от бумаги. -- До того все это занимательно и интересно. -- Верно, я эту бумажку составлял, -- кивнул майор. ..Барсуков быстро понял, что его предприятие не может составить конкуренцию иностранным фирмам, занимающимся выпуском высокотехнологичной электронной продукции, и тогда он решил просто воровать чужие технологические процессы. При институте было создано Бюро модернизации, которое на самом деле являлось базой для подготовки специалистов по промышленному шпионажу. Благодаря привлечению лучших отечественных хакеров и техников-разработчиков, Барсукову в короткие сроки удалось наладить выпуск собственной продукции (микропроцессоров для различных видов бытовой техники, в том числе и самой сложной). Несмотря на то что это были сплошь подделки, ему удалось получить патенты и авторские свидетельства на свою продукцию, после чего он засекретил технологические процессы на предприятии, ссылаясь на то, что западные конкуренты могут у него их украсть! -- Вот наглость! -- не удержался от комментария Зеленцов. ...в настоящее время предприятие "Технология", возглавляемое Барсуковым, является явным монополистом на рынке высоких технологий. Конкурентов, которые могли бы с ним соперничать, нет и в ближайшем будущем не предвидится... ПЕРСПЕКТИВА роста объемов изготавливаемой продукции -- до 200% в год... -- Что же, он и детали сам производит? -- поинтересовался Зеленцов, откладывая бумагу в сторону. -- Нет, конечно, детали ему поставляет Гонконг, без маркировки. Он ставит западноевропейскую марку, а дальше сборка из комплектующих... Якобы своя. Специальные степени защиты, чтобы нельзя было докопаться... Представляете, какой будет скандал, если все это вскроется? -- Представляю, -- кивнул генерал. -- И что, вскроется? -- Никогда! -- мотнул головой аналитик. -- Потому что это противоречит политике правительства о поддержке отечественного производителя, а Барсуков любимчик нашего премьера. Его не сдадут ни за что и никогда, если только небо не упадет на землю или он вдруг лично кого-нибудь зарежет. -- Лучше уж пускай зарежет, чем упадет, -- пошутил генерал, и оба рассмеялись. 10 Гере тогда удалось удрать. Он бросил машину через три квартала, прекрасно понимая, что, будь то бандиты, будь то органы, уйти ему далеко не дадут. До утра он затаился на чердаке одного из домов недалеко от кольцевой железной дороги, а потом, когда народ повалил на работу, вышел из подъезда, смешался с толпой. Немного придя в себя, он позвонил Николаю Викентьевичу и кратко доложил о случившемся. -- Идиоты! -- прокричал в трубку Николай Викентьевич. Он запретил Гере появляться на фирме, велел ждать в центре зала на "Дмитровской" ровно в полдень -- раньше он никак не мог. Гера проболтался четыре часа по городу, заходя во все магазины подряд. От недосыпа и нервотрепки у него слезились глаза, но он держался. Наконец наступил полдень. Гера, окончательно потеряв бдительность, задремал на скамейке на станции метро. -- Ну что, ковбой, пойдем поговорим? -- неожиданно сквозь дрему услышал он над собой знакомый голос. -- Для кого-то он добрый, а для кого-то нет, -- мрачно произнес Николай Викентьевич. -- Пошли! Барсуков вывел Геру из метро и повел какими-то проходными дворами. С ним не было ни охраны, ни водителя, ни машины. Все случившееся ночью сильно напугало его. Наконец они зашли в какой-то подъезд, поднялись на третий этаж. Николай Викентьевич своим ключом открыл металлическую дверь. -- Входи! Это была ничем не примечательная двухкомнатная квартирка. Косметичка на туалетном столике, упаковка прокладок на батарее в ванной комнате, тапочки тридцать шестого размера в прихожей -- все указывало на то, что здесь живет женщина. Впрочем, на всех предметах в квартире, включая тарелки, была недельная пыль. -- Это Иринина квартира, -- предупредил вопрос Геры Николай Викентьевич. -- Поживешь первое время здесь. -- А если она появится? -- Вот и отлично. Мы столько за ней охотились, а тут она сама... Как в том ток-шоу с Юлией Меньшовой, да? Я сама... Привязываешь ее к стулу, чтобы не убежала, и звонишь мне... -- Николай Викентьевич прошел на кухню, достал из настенного шкафчика початую бутылку коньяку, рюмки. Разлил коньяк, выпил, не дожидаясь Геры. -- А теперь давай серьезно, Георгий. Подробнейшим образом опиши мне все, что произошло с тобой и Кириллом ночью. Постарайся не упускать ни одной детали. -- Постараюсь, -- вздохнул Гера. Он стал рассказывать, как все было. То ли от недосыпа, то ли от того, что он переволновался, рассказ получился сбивчивый, невнятный. Гера, конечно, опустил ту подробность, что, когда Кирилл отправился в офис на разведку, он мирно спал и проснулся уже во время стрельбы. Барсуков его не перебивал. Когда Гера закончил, он снова наполнил рюмки коньяком, на этот раз чокнулся с ним. -- Проехали. Живой, и ладно! -- Кто это был, Николай Викентьич? -- Сам гадаю. Видишь, не нам одним нужны эти ублюдки. Дернул же меня черт с ними связаться! Давай-ка мы с тобой порассуждаем вслух. Допустим, это бандиты. С какой стати им понадобилось воевать с каким-то агентством, которое никакой реальной угрозы для них не представляет? -- Не знаю, -- пожал плечами Гера. -- Ну да, вот и я не знаю, -- вздохнул Николай Викентьевич. -- По моим сведениям/никаких наездов на эту контору не было и быть не могло. В качестве "крыши" у Хохлова с Мухиным ветеранские организации спецназа, а с ними, думаю, вряд ли кто осмелится воевать. Разве что какие-нибудь отморозки. Ну так отморозки долго не живут. Две машины, говоришь, у них было? Гера кивнул. -- Одна высадила человечка, подождала его, а потом уехала, вторая в тени стояла, так что и не заметишь. Откуда было знать, что там, внутри, еще один остался? -- Откуда, откуда, -- проворчал Николай Викентьевич. -- А интуиция на что? Интуичить такие вещи надо. Не первый день живешь. Зачем сосунка в офис пустил? -- Трубку-то никто не брал, вот и надо было запустить подслушивающую систему... -- Систему? -- Николай Викентьевич так посмотрел на Геру, что тот внутренне похолодел. -- Значит, вы еще и систему в телефонном шкафу оставили? -- А когда бы мне было ее забрать? -- Черт, надо ж было так наследить: машина, подслушка да еще труп нашего сотрудника в придачу! -- Николай Викентьевич на мгновение задумался. -- Ни хрена это не бандиты, это фээсбэшники. Вспомнил я, в справках, которые мне на этих ублюдков из агентства навели, было сказано, что они участвовали в десятках операций спецслужб. Так что... может, все не так уж и плохо, Георгий? Устранят фээсбэшники их без нашей помощи. А мы им их найти поможем. А? -- Я не знаю, -- пожал плечами Гера. -- А что они ублюдки -- это точно! Такую операцию сорвали! Как вспомню! -- Ладно, не пускай пар впустую, отомстишь еще, если живой останешься. -- Николай Викентьевич поймал недоуменный взгляд Геры и рассмеялся: -- Шутка! Давай-ка еще по одной для ровного счета, и я побегу. Николай Викентьевич разлил коньяк. Они выпили, Барсуков поманил к себе Геру пальцем, тот наклонился. -- Упустишь Ирку второй раз -- убью как собаку! -- сказал он тихо. 11 Генерал Зеленцов набрал телефон Антона Владленовича. Звонил он ему очень редко и только в самых крайних случаях, но сейчас был тот самый случай. -- Приемная, -- раздался в трубке приятный девичий голосок. -- Соедините, пожалуйста, с Антоном Владленовичем, -- попросил он секретаршу. -- Генерал Зеленцов беспокоит. -- Антона Владленовича сегодня не будет. -- А что с ним? -- Он сейчас в отпуске. -- В отпуске? -- удивился генерал. -- Так вроде недавно был. -- С сегодняшнего дня. Оставьте ему свое сообщение. -- Нет-нет, не надо. Я лучше перезвоню. -- Генерал торопливо положил трубку. С чего это вдруг кремлевского чиновника потянуло в отпуск посреди "денежного сезона"? Действительно, сейчас, после лета, начинался самый "сезон". Инвестирование губерний шло мощными потоками, то и дело возникала надобность в хороших охранниках, в организации сопровождения и прочих вещах, которые генерал своей властью мог обеспечить. А может, случилось что-нибудь из ряда вон выходящее?.. Зеленцов набрал номер сотового телефона Антона Владленовича. -- Алло, -- раздался в трубке его голос. -- Добрый день, Зеленцов беспокоит. -- Слушай, некогда мне сейчас, Зеленцов. Ей-богу, некогда! В отпуске я, уезжаю отдыхать. -- Извините, конечно, да я бы и не стал беспокоить по пустякам, Антон Владленович. Но дело в том, что опять возникла у нас неприятность с Барсуковым. -- С Барсуковым?.. Кто это? -- Ну как же! Вы в прошлый раз за него так пламенно заступались... -- А-а, Николай Викентьевич. Да-да, вспомнил. Что опять? -- Неувязочка вышла, в результате которой погибли люди. Уж не знаю, как и быть. По-доброму -- сажать его надо, чтобы другим "новым русским" неповадно было. -- Ты что мелешь, генерал?! Какое сажать? Это же будущее нашей страны! Элита! Лет через пять он первым человеком станет после Самого... А ты говоришь -- сажать! Даже думать забудь, проглоти пилюлю и забудь! -- Не могу, Антон Владленович, уж очень больно он на мозоль наступил... -- Слушай, генерал, я ведь тебе, кажется, сказал, что мне некогда, я в отпуске. И на дела твои мне наплевать! Ты вот что, раз приспичило -- разберись с ним сам, как хочешь... Без меня... И -- короткие гудки. Зеленцов послушал их недолго, будто хотел получить еще какую-то информацию, затем положил трубку. -- Легко сказать -- сам разберись. А потом будете с меня шкуру клочками сдирать! -- сказал он самому себе. -- Ладно, разберусь, но тогда уж по-свойски. Он снова взялся за телефонную трубку. Глава седьмая. Бои без правил 1 В Затопино мы приехали, когда была уже ночь. Я велел Артисту и Мухе ждать меня у бани, а сам пробрался в дом. Ольга и Настена спокойно спали в своих кроватях. Сломанная рука Настены в гипсе покоилась поверх одеяла. Я не удержался и поцеловал дочь в щеку. Она пробормотала что-то во сне и отвернулась к стене. Несмотря на то что делал я все бесшумно, Ольга проснулась. -- Сережа, это ты? -- раздался в темноте ее сонный голос. -- Я, я. Ты спи. -- Давно вернулся? -- Только что. Спи, говорю! -- А ты? -- Мне еще надо ребят в баньке устроить. -- Каких еще ребят? -- Артиста и Муху. -- Снова здорово! -- вздохнула Ольга, поднимаясь с кровати. -- Когда это только кончится, Сережа!.. Мало мне всех твоих бесконечных командировок... -- Ольга ворчала, но в шкаф за бельем полезла без всяких напоминаний. В меня полетели простыни и пододеяльники. -- Подушки в наперниках сам возьмешь. Наволочки сейчас дам. -- А что тебе командировки? Командировки как командировки, все приличные мужья в них ездят, -- попробовал я пошутить. -- Все, да не все!.. -- Ну ладно тебе! В последний раз, -- примирительно сказал я. -- Закончу с нынешней, и все, завязываю. Кроме столярного дела, ничем больше заниматься не буду. -- Так я тебе и поверила. Иди давай да возвращайся, а то знаю я вас. Будете до утра подвиги вспоминать... Я подхватил белье и выскочил из горницы. Честное слово, самому хотелось поскорее вернуться к своей полусонной ворчунье... 2 До дачи, которая была расположена во Владимирской области, в деревне со странным названием Арсаки, Ирина с Доком добрались безо всяких приключений. Ехали, на всякий случай петляя, "путая следы", кружным путем. Поэтому дорогу, которая в обычных условиях отняла бы часа два, они одолели за пять. Но зато Док мог быть абсолютно уверен, что за ними не увязалось никакого хвоста. Док показал Ирине дачу, принес четыре ведра воды, чтобы ей не ходить, объяснил, как пользоваться газовой плитой, показал подпол, в котором можно запереться изнутри. Инструкции были даны очень четкие и жесткие: из дома никуда не выходить, сидеть как мышь, не высовываясь. К окнам близко не приближаться, в случае, если кто-то полезет в дом -- запираться в подполе, звонить по сотовому, вызывать милицию, "скорую", пожарную, газовщиков, всех! Оставил Док Ирине и оружие -- охотничий карабин, но предупредил, что пользоваться им можно только в самом крайнем случае. Дал ей на всякий случай все свои координаты и обещал вернуться через день, привезти еды, питья, одежды и переносной телевизор. На даче был допотопный "Горизонт", но показывал он очень плохо -- сплошное "молоко". -- Сколько же мне тут отсиживаться? -- поинтересовалась Ирина. Док в ответ пожал плечами: -- Все будет зависеть от того, как быстро парни разрулят ситуацию с твоим Викентьичем. Как только тебе ничего не будет угрожать, сможешь, как все, гулять, где захочешь. -- М-да, тоска, -- вздохнула Ирина. -- А самое главное, что здесь "машины" нет! -- Какой "машины"? -- не понял Док. -- Компьютера -- вот какой! -- Ну, это, пожалуй, я могу тебе организовать, -- кивнул Док. -- В следующий раз. -- Это было бы здорово. Вот тогда бы я не бухтела и не дергалась. Док попрощался с Ириной, закр