о. Его угнетало малоприятное ощущение, что некая истина сама откроется ему, стоит только протянуть руку, и в то же время он боялся, что никогда не осмелится протянуть ее достаточно далеко. Было глупо сознавать свою правоту, не зная, почему ты прав, но он знал, что был прав, отвергая предложение Крофорда, хотя по логике вещей его следовало принять, как с самого начала знал, что не удастся отыскать Гортона Фландерса. Пятнадцать лет назад он оказался лицом к лицу с проблемой, которую решил, не отдавая себе отчета в побуждениях, вызвавших именно такое решение. Он отошел от людей. Он отступил, укрылся и на некоторое время обрел мир и спокойствие. Но теперь интуиция - чувство, граничащее с предвидением, подсказала ему, что его затворничеству пришел конец. Ему некуда отступать, даже если бы он этого захотел. Однако удивительнее всего, что ему и не хотелось отступать, хотя места среди людей для него не существовало тоже. Он больше не мог скрываться от человечества. - 33 - В одиночестве сидел он на чердаке и слушал, как ветер свистит в черепице. 17 Кто-то колотил во входную дверь, выкрикивая его имя, но прошло несколько мгновений, прежде чем Виккерс услышал стук. Он встал с ящика, и записная книжка, выскользнув из рук, упала на пол кверху исписанными страницами. - Кто там? - хотел спросить он. - Что случилось? Но голос отказал ему. - Джей, - крикнул кто-то. - Джей, где вы? Спотыкаясь, он спустился вниз в гостиную. За дверьми стоял Эб. - Что случилось, Эб? - Послушайте, Джей, - заспешил Эб, - вам надо уматывать отсюда. - Зачем? - Говорят, что вы прикончили Фландерса. Виккерс ухватился за спинку кресла. - Я не спрашиваю вас, так ли это на самом деле, - сказал Эб. - Я уверен, вы этого не делали. И поэтому решил спасти вас. - О чем вы говорите? - не понял Виккерс. - Все собрались в пивной, - объяснил Эб, - и набираются храбрости, чтобы линчевать вас. - Кто все? - Все ваши друзья, - с горечью вымолвил Эб. - Кто-то настроил их против вас. Не знаю кто. У меня не было времени разузнать это. Я сразу же бросился сюда. - Но я любил Фландерса. Только я и любил его. Я был его единственным другом. - У вас мало времени, - сказал Эб. - Вам надо уматывать. - Куда я поеду? У меня нет машины. - Я пригнал вам вечмобиль, - сказал Эб. - Никто не узнает, что вы воспользовались им. - Я не хочу скрываться. Они обязаны выслушать меня. Обязаны! - Вы с ума сошли! Ведь не шериф же явится с ордером на арест. К вам ворвется толпа, вас и слушать не станут. Эб пересек комнату и крепко схватил Виккерса за руку. - Уезжайте, черт подери! - воскликнул он. - Я рискую своей шкурой, предупреждая вас. Вы не должны отказываться от возможности бежать. Виккерс высвободил руку. - Хорошо, - сказал он. - Я еду. - Как у вас с деньгами? - спросил Эб. - Есть немного. - Вот еще. - Эб вытащил небольшую пачку ассигнаций. Виккерс взял их и сунул в карман. - Бак заправлен полностью, - наставлял Эб. - Смена скоростей автоматическая. Управление, как в обычном автомобиле. Я не выключал двигатель. - Не хотелось бы поступать так, Эб. - Знаю, что вам неохота уезжать. Но, если вы не уедете, жители нашего городка станут убийцами, так что у вас нет выбора. Идите, - он подтолкнул Виккерса к двери, - пора ехать. Виккерс быстро прошел по дорожке, слыша позади шаги Эба. Машина стояла у ограды. Эб оставил дверцу открытой. - Садитесь. Поезжайте налево и выскочите на автостраду. - 34 - - Спасибо, Эб. - Ну, скорее. Виккерс выжал сцепление и нажал на акселератор. Машина тронулась с места и покатилась, быстро набирая скорость. Вскоре он выехал на автостраду и повернул на запад. Милю за милей он ехал вперед, рассекая тьму лучами фар. Он вел машину в каком-то оцепенении, потрясенный происходящим; его, Джея Виккерса, хотели линчевать соседи, и он бежал от них. Эб сказал, что кто-то подбил их на это, но он не знал кто. Зачинщик должен был ненавидеть его. Но стоило ему подумать об этом человеке, как он понял, кто это был. Он снова ощутил то же чувство страха, которое испытал при разговоре с Крофордом, когда отказался писать книгу. - Что-то назревает, - сказал ему Гортон Фландерс, когда они стояли перед магазином новинок. За его словами действительно что-то крылось. Налицо были предметы первой необходимости, которые производились несуществующими фирмами. Налицо была организация бизнесменов, страшащихся какого-то неумолимого врага. Налицо был Гортон Фландерс с его непонятным фактором, удерживающим мир от войны. Налицо были фантазеры, которые бежали от повседневной реальности, забавляясь игрой в прошлое. И наконец, налицо был он сам, силою удивительных обстоятельств держащий путь на запад. В полночь он уже знал, что делает и куда направляется. Он держал путь туда, куда советовал ехать Гортон Фландерс. Он возвращался туда, куда поклялся никогда не возвращаться. Он направлялся в страну своего детства. 18 Люди выглядели именно такими, какими он их себе представлял. Они сидели на ящиках перед единственным деревенским магазинчиком, жевали табак и, искоса поглядывая на него, говорили: - Жаль твоего отца, Джей. Хороший был человек. И еще они говорили: - Значит, ты пишешь книги. Надо бы почитать хоть одну. И еще они говорили: - Ты поедешь к своему дому? - Сегодня же, - отвечал Виккерс. - Там все переменилось, - добавляли он. - Все стало иначе с тех пор, как там никто не живет. - Никто не живет? - Никто. Хозяйство захирело, - отвечали они ему. - Заработков нет. Теперь есть углеводы, многие бросили свои фермы. У одних земли отняли банки, а другие продали свои фермы почти задаром. Из полей сделали пастбища - поставили загородки и выпускают туда скот. Никто ничего не сеет. На западе закупают скотину на откорм, все лето она пасется здесь, а осенью ее забивают. - У нашей фермы такая же судьба? Они кивали головой. - Уж так получилось, сынок. Парень, который купил ферму после твоего отца, так и не смог свести концы с концами. Он не был единственным. Были и другие. Ты помнишь хозяйство старика Престона? Виккерс утвердительно кивнул. - Его постигла та же участь. А у него было хорошее хозяйство. Одно из лучших в округе. - 35 - - Там кто-нибудь живет? - Никого. Кто-то забил досками окна и двери. Непонятно зачем. Из магазина вышел хозяин и присел на ступеньки. - Где теперь живешь, Джей? - На востоке, - ответил Виккерс. - Надеюсь, дела идут хорошо? - На еду хватает. - Уже неплохо. Сегодня стыдно сетовать на жизнь тому, кто ест досыта. - А что за машина у тебя? - спросил кто-то. - Это новая модель, - ответил Виккерс. - Я ее только купил. Вечмобиль. И они говорили: - Мы никогда не слыхали о такой марке. И они говорили: - Она небось стоит кучу денег. И они спрашивали: - А сколько бензина она жрет? Он сел в машину и поехал по пыльной захиревшей деревне со старыми автомобильными дорогами у ворот, с ее методистской церковью на холме, с ее дряхлыми жителями, с ее собаками, спящими в тени сиреневых кустов. 19 На воротах, у въезда на ферму висела цепь с висячим замком, поэтому Виккерс оставил машину на обочине шоссе и четверть мили до дома прошел пешком. Дорога на ферму заросла травой, доходящей до колен, и лишь местами видны были следы колеи. Необработанные поля, вдоль изгородей разросшийся кустарник - истощенные постоянным возделыванием одной и той же культуры заросшие сорняками земли. С шоссе постройки казались такими же, какими он их помнил. Они уютно жались друг к другу, скрывая в себе доброе семейное согласие, но, когда он подошел ближе, стали видны следы запустения. Двор, окружавший дом, зарос травой, сорняки скрыли цветочные клумбы, от пышных кустов роз у крыльца осталось несколько хилых веток. Сливовые деревья в углу возле изгороди совсем одичали, да и самой изгороди почти не осталось. Часть стекол была выбита скорее всего местными мальчишками. Задняя дверь оказалась открытой и хлопала на ветру. Он продрался сквозь заросли кустарника, обошел дом, удивляясь тому, сколь живучи следы былой жизни. Он различил на задней стене дома отпечатки своих ладоней, которые оставил в свежей глине десятилетним мальчуганом; на подоконнике подвального окна виднелись царапины от поленьев, которые он сбрасывал вниз, чтобы топить старую дровяную печь. Возле дома он нашел старую ванночку, в которой его мать каждую весну высаживала настурции; ее почти съела ржавчина. На переднем дворе по-прежнему стояла рябина, он вошел в ее тень, глянул сквозь листву на небо, погладил гладкую кору ствола и вспомнил, как его, мальчишку, распирало от гордости, что он вырастил дерево, какого не было ни у одного из соседей. Он не стал открывать дверь, было достаточно осмотреть дом снаружи. Он знал, что внутри он увидит множество навевающих печаль вещей, и дыры в стенах от крюков, на которых висели картины, и след на полу, где когда-то стояла печь, и стертые ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, которые все еще хранили следы любимых людей. Стоит ему войти в - 36 - дом, как сердце его наполнится горечью при виде распахнутых шкафов и опустевших комнат. Он обошел другие строения. Несмотря на то же запустение, они меньше будоражили его память. Птичник давно обрушился, в свинарнике дуло изо всех щелей, а в глубине сарая, где хранились машины, он нашел старую сноповязалку. В коровнике было прохладно и темно, но он больше всего напоминал ему дом. Стойла были пусты, между балками висела паутина, в которой запутались соломинки, но до сих пор тут ощущался острый запах животных. По приставленной доске он поднялся на чердак. Из-под ног с писком метнулись мыши. Мешки для зерна лежали стопкой, чтобы не загромождать проход, на кpючке висела pваная упpяжь, и тут в конце пpохода он увидел предмет, который буквально приковал его к месту. Это был детский волчок, помятый и выцветший детский волчок. Но он помнил его блестящим и ярким. Когда он пускал его, волчок со свистом крутился на полу. Он получил его в подарок на рождество. Это была его любимая игрушка. Он поднял с пола этот старый кусок металла и с неожиданной нежностью сжал его в ладонях. Волчок был частью его прошлого, немой и лишенной смысла для всякого, кроме того мальчугана, каким он был когда-то. Волчок был расписан цветными полосками, свивавшимися в спираль, и стоило его запустить, как они сходились в одной точке - полоска бежала и исчезала, за ней исчезала другая, затем третья. Он мог часами смотреть, как появляются и исчезают полоски, пытаясь понять, куда же они уходят. Ведь должны же они были куда-то уходить. Не могли они быть здесь в эту секунду и исчезнуть в следующую. Они должны были куда-то уходить. И они действительно куда-то уходили! Теперь он вспомнил. Держа этот старый волчок в руках, он вернулся в один из дней своего детства, словно и не было долгих последующих лет. За полосками можно было последовать, уйти туда, куда уходили они, но для этого надо было быть совсем юным и иметь богатое воображение. Место походило на сказочную страну, хотя и выглядело слишком реальным, чтобы действительно оказаться ею. Там была аллея, словно сотканная из стеклянных нитей, там были птицы и цветы, деревья и бабочки. Он сорвал цветок и, крепко сжимая его в руке, двинулся по аллее. Он увидел небольшой домик, приютившийся среди кустов, испугавшись, попятился назад и вдруг очутился снова дома - волчок валялся на полу, но в руке у него был зажат цветок. Он пошел к матери и все рассказал ей. Она вырвала цветок из его руки, словно испугалась. Ее можно было понять - на дворе стояла зима. Отец расспросил его об всем, взял волчок и ушел с ним, а на следующий день, когда он захотел поиграть с любимой игрушкой, ему не удалось ее отыскать. И еще долго он втихомолку оплакивал ее. И вот волчок, старый выцветший волчок снова оказался у него в руках и, хотя от ярких красок не осталось и следа, это был волчок его детства. Он спустился с чердака, с нежностью прижимая к груди свою старую игрушку, подальше унося ее от этого неуютного места, где она пробыла так долго. "Забвение", - решил он, но это было нечто большее- блокировка памяти, которая заставила его забыть и волчок, и путешествие в сказочную страну. Долгие годы он не вспоминал о них и даже не знал, что - 37 - воспоминание хранится в его памяти. Но теперь вместе с волчком вернулось и воспоминание о том дне, когда он последовал за цветной спиралью и оказался в сказочной стране. 20 Он решил, что не будет останавливаться у дома Престонов. Только медленно проедет мимо и посмотрит на него. Он уже заглянул в пустую раковину своего нереального детства и ему не хотелось вспоминать еще и о пустоте своей юности. Нет, он не остановится у дома Престонов. Он медленно проедет мимо, бросит взгляд на дом, а потом наберет скорость и уедет, и их разделят многие мили. "Я не остановлюсь", - говорил он себе. Но все же остановился. Он сидел в машине, смотрел на дом и вспоминал, как гордо тот выглядел и какая гордая семья жила в нем, и гордость ее была столь велика, что она не могла позволить себе породниться с местным парнем, уроженцем бедной фермы, на полях которой росла лишь чахлая пшеница. Но дому не удалось сохранить свой гордый вид. Кто-то захлопнул ставни и набил сверху длинные доски, закрыв глаза гордому дому, осыпалась штукатурка с величественных колонн, облупилась краска со стен, брошенный кем-то камень разбил полукруглое окно над входной дверью. Осела ограда, двор зарос дикой травой, а красная кирпичная стена между оградой и верандой исчезла под буйной порослью диких вьюнков. Он вылез из машины, миновал полуупавшую ограду и приблизился к веранде. Поднявшись по ступенькам, он увидел, что доски пола совсем сгнили. Он остановился там, где когда-то они стояли вдвоем, где впервые поняли, как неистребима их любовь. Он хотел восстановить ощущение тех мгновений, но оно не вернулось. Прошло слишком много времени, миновало слишком много лет, но только боль по-прежнему щемила грудь. Он пытался представить себе, как в ту ночь выглядели луга, поля, двор, на которые он смотрел с веранды, как лунный свет отражался от белых колонн, как дурманил тонкий запах роз, впитавших в себя жар солнца. Он помнил все, но не мог оживить и ощутить свои воспоминания. Позади дома размещались конюшни, по-прежнему окрашенные в белый цвет, но теперь это не был белый цвет тех лет. За конюшнями и амбарами начинался спуск в ту долину, по которой они гуляли во время последней встречи. Он помнил ту заветную долину с ее цветущими яблонями и пением жаворонков. Долина оказалась заколдованной в первый раз, но во второй чары ее развеялись. Может, на третий раз волшебство вернется. Он убеждал себя, что сошел с ума и гонится за призраком, но ноги упрямо несли его вперед, мимо конюшен и амбаров, к спуску в долину. Однако прежде чем начать спускаться, он остановился и посмотрел вперед. Долина не была той заветной долиной, однако он вспомнил ее, как вспомнил лунный свет на колоннах, - ведь долина, как и колонны, все так же оставалась на прежнем месте, и деревья росли там, где и прежде, и так же среди лугов змеился ручей. Он хотел вернуться, но не смог - его неудержимо влекло вниз. Он увидел заросли диких яблонь, которые давно отцвели, и только жаворонки по-прежнему взлетали из-под ног прямо в небо. - 38 - Наконец он повернул назад. Все выглядело так же, как и во второй раз. Третье посещение ничем не отличалось от второго. Она, только она своим присутствием делала обычную долину волшебной. А может, чары существовали лишь в его воображении. Два раза он попадал в сети волшебных чар, два раза в жизни он покидал родную землю. Два раза. Один раз благодаря девушке и их любви. Второй раз ему помог волчок. Нет, волчок помог в первый раз. Да, волчок. Стоп! Не спеши! Ты ошибаешься, Виккерс. Ты идешь по неверному пути. Не сходи с ума, куда ты рвешься? 21 Директор магазина стандартных цен, к которому обратился Виккерс, казалось, понял его. - Знаю, - сказал он. - Понимаю, что вы ищете. Когда я был мальчишкой, у меня был точно такой же волчок, но теперь их не делают. Не знаю даже почему. Появилось много новых игрушек, в том числе и механических. Но нет ничего похожего на волчки. - Особенно хороши были большие волчки, - сказал Виккерс. - С ручкой, на которую надо было нажимать. И тогда волчок с гудением разгонялся. - Помню, - произнес директор, - именно такой у меня и был в детстве. Я мог часами сидеть и смотреть, как он крутится. - Вы смотрели, куда убегают полоски? - Не помню, следил ли я за убегающими полосками. Я просто смотрел, как он вращается, и слушал, как он гудит. - А меня всегда интересовало, куда уходят полоски. Вы помните? Они совершали полный круг и исчезали, достигнув вершины волчка. - Скажите, - спросил директор, - а куда они уходят? - Не знаю, - пожал плечами Виккерс. - Дальше по улице, в одном или двух кварталах отсюда, есть еще один магазин стандартных цен, - сказал директор. - У них большой выбор, может, вы найдете там ваш волчок. - Спасибо, - поблагодарил Виккерс. - Спросите и в скобяном магазине на той стороне улицы. У них тоже есть игрушки, но мне кажется, они хранят их в подвале и достают только к рождеству. Продавец скобяного магазина сказал Виккерсу, что знает, о чем идет речь, но не видел ни одного волчка уже несколько лет. В другом магазине стандартных цен волчков тоже не оказалось. - Нет, - сказала жевавшая резинку продавщица, нервным движением задвигая за ухо карандаш, - нет, не знаю, где вы можете найти волчок. Она даже толком не представляла, о чем идет речь. Она могла предложить другие игрушки для мальчишек. Например, игрушечные ракеты... Он вышел из магазина и, остановившись на тротуаре, стал рассматривать людей, гулявших в этот послеполуденный час по улицам маленького городка Среднего Запада. Здесь были женщины в пестрых платьях и в строгих костюмах, школьники, только что окончившие занятия, деловые люди за традиционной чашечкой кофе. Взглянув вверх по улице, он увидел толпу зевак вокруг его машины, которую он оставил у магазина стандартных цен. "Пора, - подумал он, - бросить монету в счетчик автомобильной стоянки". - 39 - Он порылся в кармане в поисках десятицентовой монеты. В кармане лежал один десятицентовик, четверть доллара и один пятицентовик. При виде монет он забеспокоился, сколько же у него осталось денег. Он вытащил бумажник и обнаружил в нем лишь две долларовые бумажки. В Клиффвуд он вернуться не мог, во всяком случае сейчас. Он оказался выброшенным на улицу. А деньги нужны, чтобы снять номер в гостинице, поесть, купить бензин. Но прежде всего надо было купить волчок - гудящий волчок с яркими полосками. Он в нерешительности стоял посреди тротуара, думая о волчке. Вопреки здравому смыслу ему казалось, что все должно получиться. Получилось же в детстве... А что могло произойти, не забери отец у него волчок? Решился бы он отправиться еще раз в сказочную страну? Кого бы он там встретил и что нашел в домике, приютившемся среди кустарника? Проникал ли кто еще в сказочную страну, разглядывая вращающийся волчок. И если такие люди были, что с ними случилось. Он был уверен, что директор магазина стандартных цен не был из их числа. Почему только ему довелось найти путь в сказочную страну? А может быть, и та заветная долина была в той стране? Не прошли ли они с той девушкой через еще одну невидимую дверь? Ведь долина, память о которой он пронес через все эти годы, была совсем другой, чем та, где он побывал сегодня утром. Существовала лишь одна возможность ответить на все эти вопросы, но ему был нужен волчок. "Волчок, - подумал он. - Его следует добыть во что бы то ни стало". Но у него же есть волчок! Нужно только выправить ручку, отмыть в керосине ржавчину и заново выкрасить. И ведь его волчок лучше любого нового. Он уже позволил ему однажды перейти в удивительный мир. Ему хотелось думать, что его волчок был особенным, обладал тайными свойствами, каких не могло быть ни у какого другого волчка. Довольный, что вспомнил о волчке, который бросил в отделение для перчаток в машине, он направился к скобяной лавке. - Мне нужна краска. Самая яркая. Красная, зеленая, желтая. И кисточки, - сказал Виккерс и подумал, что в этот момент продавец смотрит на него как на сумасшедшего. 22 Он позвонил Энн из гостиничного номера за ее счет, потому что после обеда у него в кармане осталось только одиннадцать центов. В ее голосе сквозило беспокойство. - Джей, где ты? Куда ты запропастился, черт тебя подери?! Он сообщил, где находится. - Как ты там очутился? - спросила она. - Что с тобой случилось? - Со мной ничего не случилось, - ответил Виккерс. - По крайней мере пока. Я в бегах. Пришлось удрать из Клиффвуда. - Как пришлось? - Местные жители хотели вздернуть меня на фонаре. Кто-то вбил им в голову, что я убил человека. - Теперь мне ясно: ты сошел с ума. Да ты и муху убить не способен. - Естественно, никого я не убивал. Но мне не удалось бы убедить их в обратном. У меня не было другой возможности спастись, кроме бегства. - Почему? - возразила Энн. - Я разговаривала с Эбом... - 40 - - С кем? - С владельцем гаража. Ты упоминал его имя. Я перевернула небо и землю, разыскивая тебя эти два дня. Где я только не искала. Без конца звонила тебе, но телефон не отвечал, тогда я вспомнила про Эба, попросила соединить меня с ним и... - И что тебе сказал Эб? - Ничего особенного, - ответила Энн. - Он сказал, что ты уехал, но он не знает куда. И добавил, что оснований для беспокойства нет... - Именно Эб меня и предупредил, - перебил Виккерс. - Он сказал мне об их намерениях, дал автомобиль, немного денег и выставил из города. - Невероятно. И кого же ты убил, по их мнению? - Гортона Фландерса. Исчезнувшего старика. - Зачем тебе было его убивать? По твоим словам, он милейший старикан. Ты же мне не раз говорил о нем. - Послушай, Энн, - сказал Виккерс. - Я никого не убивал. Кто-то их настроил против меня. - Значит, ты не можешь вернуться в Клиффвуд? - Нет, - ответил Виккерс. - Не могу. - Что ты будешь делать, Джей? - Не знаю. Думаю, пока придется скрываться. - Почему ты не позвонил мне? - спросила Энн. - Почему уехал на Запад? Ты же мог приехать в Нью-Йорк. Если надо скрыться, нет лучшего места, чем Нью-Йорк. Уж позвонить-то ты мог! - Разве я не позвонил тебе? - Конечно, позвонил. Потому что остался без единого цента и хочешь, чтобы я выслала тебе денег и... - Пока я денег у тебя не просил. - Попросишь. - Верно, - согласился он. - Боюсь, что попрошу. - А тебя не интересует, почему я повсюду разыскивала тебя? - Не очень, - ответил Виккерс. - Ты не хочешь выпускать меня из рук. Какой литературный агент согласится, чтобы от него ушел лучший автор... - Джей Виккерс, - отчеканила Энн. - В один прекрасный день я распну тебя на кресте и выставлю у дороги в назидание, дабы другим неповадно было. - Из меня выйдет трогательный Христос. Лучшей кандидатуры тебе не найти. - Я разыскивала тебя, - продолжала Энн, - потому что Крофорд - фанатик. Он ничего не хочет знать. Я назвала ему совершенно фантастическую сумму и он, не моргнув, согласился. - Я думал, мы покончили с Крофордом, - сказал Виккерс. - Мы не покончили с Крофордом, - ответила Энн и замолчала. В трубке слышалось только еле различимое потрескивание. - Энн, - спросил Виккерс. - Что-нибудь неладно? Ее голос был спокоен, но напряжен. - Крофорд зверски напуган. Я еще никогда не видела столь напуганного человека. Он приходил ко мне. Представь себе! Не я, а он явился ко мне в контору, весь в поту, задыхаясь, и я испугалась, что у меня не найдется стула, который бы выдержал такую массу. Ты помнишь старый дубовый стул в углу? Это была моя первая мебельная покупка для конторы, и я питаю к этому стулу нежные чувства. Так он выдержал. - Что выдержал? - Он выдержал его, - торжествующе воскликнула Энн. - Все другие стулья Крофорд просто раздавил бы. Ты же знаешь, какая он громадина. - 41 - - Ты хотела сказать туша? - уточнил Виккерс. - Он спросил: "Где Виккерс?" А я ответила: "Почему вы меня спрашиваете о нем, я не вожу его на привязи". А он говорит: "Вы его агент, не так ли?" Я отвечаю: "Пока да, но Виккерс - столь непостоянный человек, что ручаться за это нельзя". Он говорит: "Мне нужен Виккерс". Тогда я сказала: "Ищите сами". Он свое: "Я за ценой не постою. Назовите любую сумму, назначьте любое условие". - У него не все дома, - вставил Виккерс. - Он предлагает кучу денег. - А ты уверена, что они у него есть? - По правде говоря, не очень. Но почему бы ему их не иметь? - Кстати, о деньгах, - сказал Виккерс. - У тебя не найдется сотни долларов? Или хотя бы полсотни? - Найду. - Пришли мне сейчас же. Потом верну. - Ладно, пришлю, - сказала она. - Я выручаю тебя не в первый и, думаю, не в последний раз. Скажи только одно. - Что именно? - Что ты собираешься делать? - Хочу провести один эксперимент. - Какой эксперимент? - Хочу попробовать свои силы в оккультизме. - О чем ты говоришь? Ты же понятия не имеешь об оккультизме. Ты такой же медиум, как и всякая деревяшка. - Знаю, - сказал Виккерс. - Ответь мне, пожалуйста, что ты собираешься делать?- повторила Энн. - Как только кончу разговор с тобой, я начну красить. - Дом? - Нет, волчок. - Какой волчок? - Особый. Детскую игрушку. Ее обычно запускают на полу. - Теперь послушай меня, - перебила она. - Ты сейчас же выбросишь эту игрушку и приедешь ко мне домой. - После эксперимента, - сказал Виккерс. - О чем идет речь, Джей? - Я хочу попробовать проникнуть в сказочную страну. - Не болтай глупостей. - Я уже там побывал однажды. Даже дважды. - Послушай, Джей, все оборачивается гораздо серьезней. Крофорд напуган, и я тоже. А потом эта история с линчеванием. - Пришли мне деньги, - сказал Виккерс. - Хорошо. - Увидимся через пару дней. - Позвони мне, - попросила она. - Завтра. - Ладно. - И еще, Джей... Побереги себя. Я не знаю, что ты хочешь делать, но будь поосторожнее. - Постараюсь, - ответил Виккерс. 23 Он выправил у волчка ручку, очистил металл, наметил карандашом спирали и смазал ось, чтобы ручка легко двигалась. Затем начал красить. - 42 - Работал он неумело, но очень старательно. Выводил разноцветные полоски - красную, зеленую, желтую, надеясь, что выбрал цвета правильно - он уже не помнил, как был раскрашен его волчок. Впрочем, вряд ли цвета играли большую роль. Были бы они яркими и закручивались в спираль. Он перепачкал и руки, и костюм, и стул, на котором красил. Уронил на пол тюбик с краской, но успел его быстро подхватить, так что на ковре осталось только несколько капель. Наконец он закончил работу - волчок выглядел совсем неплохо. Его волновало, высохнет ли краска к утру, но, посмотрев на этикетки, обнаружил, что пользовался быстросохнущей краской, и успокоился. Теперь он был готов запустить волчок и посмотреть, что из этого выйдет. Откроется перед ним сказочная страна или нет? Скорее всего нет. Мало запустить волчок - надо еще и суметь настроиться, обладать верой и бесхитростной простотой ребенка. А он уже давно их растерял. Он вышел из номера, закрыл дверь на ключ и спустился вниз. И городок, и отель были так малы, что не нуждались в лифтах. Однако городок был чуть больше крохотной деревеньки, которая казалась ребенку городом, деревеньки, жители которой сидели на ящиках перед магазином и задавали нескромные вопросы, а потом занимались долгими пересудами. Он фыркнул от удовольствия, подумав о том, что скажут жители городка, когда до них дойдет весть, как он, испугавшись петли, бежал из Клиффвуда. Он словно слышал их слова: - Хитрец. Он всегда был хитрецом и не внушал доверия. Его мать и отец были хорошими людьми. Как случилось, что у таких славных людей оказался такой поганый сынок? Он пересек холл и оказался на улице. Зашел в кафе, заказал чашечку кофе, и официантка сказала ему: - Хороший вечерок, не правда ли? - Хороший, - ответил он. - Вам принести еще что-нибудь? - Нет, - сказал Виккерс. - Только кофе. Деньги у него уже были - Энн проделала все на ред кость оперативно, - но он заметил, впрочем не удивившись этому, что утратил аппетит и совсем не хотел есть. Официантка отошла к другому концу стойки и принялась тереть тряпкой несуществующие пятна. А он пил кофе и думал. Волчок. Какова же его роль? Он возьмет волчок, вернется в свой бывший дом и проверит, есть ли сказочная страна. Нет, не совсем так. Он узнает, может ли проникнуть в сказочную страну. А дом? Какую роль играет он? И вообще, существует ли связь между домом и волчком? Ведь, наверное, не случайно Гортон Фландерс написал: "Вернитесь домой и пройдитесь по тропинкам своего дет ства. Может, вы найдете то, чего вам не хватает, или то, что вы потеряли". Он не помнил точных слов Фландерса, но смысл был именно таким. И он вернулся домой, нашел волчок, более того, вспомнил о сказочной стране. Почему же все эти годы, пролетевшие с того времени, когда ему было восемь лет, он ни разу не вспомнил о путешествии в сказочную страну? Воспоминание хранилось в глубинах его сознания, и он не сомневался, что всплыло оно после какого-то события. - 43 - Что-то, возможно, какой-то психологический шок, заставило его некогда забыть обо всем. И он забыл. Однако в момент, когда та металлическая мышь сама полезла в ловушку, в нем что-то произошло. И что-то заставило его отказаться от предложения Крофорда. Но что? Официантка вернулась и облокотилась на стойку напротив него. - Сегодня в кино новый фильм, - сказала она. - Хочется посмотреть, но мне нельзя отойти. Виккерс не ответил. - Вы любите кино? - спросила девушка. - Не знаю, - ответил Виккерс. - Я редко туда хожу. На ее лице появилось сострадание. - А вот я очень люблю кино, - сказала она. - Можно сказать ради этого и живу. Он поднял глаза и увидел самое обычное лицо. Такие же лица были у тех женщин в автобусе, такое же лицо было у миссис Лесли, такие же лица были у тех людей, которые не решались сесть рядом с ним в автобусе. И у мистера Лесли, который заполнял свою жизнь выпивкой и женщинами, было такое же лицо. Это были лица людей, которые и минуты не могли пробыть наедине с собой, лица усталых людей, не сознающих своей усталости, лица испуганных людей, не подозревающих о собственных страхах. Всех этих людей грызло неосознанное беспокойство, ставшее составной частью жизни и заставлявшее искать какие-то психологические щиты, чтобы укрыться за ними. Веселье уже давно не помогало, цинизм тоже, скепсис действовал ненадолго. И люди погружались в иллюзии, придумывая себе другую жизнь, в другом времени и месте, долгие часы они просиживали в кинотеатрах и перед экранами телевизоров или погружались в домыслы в клубах фантазеров. Пока вы были кем-то, вы могли не быть самим собой. Он допил кофе и вышел на затихшую улицу. В небе пронесся реактивный самолет, рев его двигателей отразился от стен домов. Он посмотрел на огоньки, сиявшие в ночном небе, и решил прогуляться. 24 Открыв дверь номера, Виккерс увидел, что волчок исчез. Он оставил его на стуле сверкающим от свежей краски, а теперь волчка не было. Он заглянул под кровать - волчка не было и там. Его не было ни в шкафу, ни в прихожей. Он вернулся в комнату и уселся на край кровати. После всех поисков и трудов волчок исчез. Кто мог его взять? Кому оказался нужен старый побитый волчок? А зачем он понадобился ему самому? Не смешно ли сидеть вот так на краю кровати в номере какого-то отеля и задавать себе все эти вопросы? Ему вспомнилось, как в детстве волчок открыл ему путь в сказочную страну, и вот теперь он дал себя увлечь тем же мыслям. Сейчас при резком свете электрической лампочки все это казалось совершеннейшим безумием. Позади открылась дверь. Он обернулся. В дверях стоял Крофорд. Он показался Виккерсу еще массивнее, чем прежде. Крофорд застыл в дверном проеме, целиком заполнив его собой. Подрагивающие веки делали его фигуру особенно неподвижной. - Добрый вечер, мистер Виккерс. Разрешите? - 44 - - Пожалуйста, - ответил Виккерс. - Я ждал вашего звонка. Никогда бы не подумал, что вы способны явиться собственной персоной. Это было ложью, потому что он не ожидал и звонка. Крофорд тяжелым шагом пересек комнату. - Этот стул, похоже, выдержит меня? Вы не против, если я сяду? - Это не мой стул, - сказал Виккерс. - Можете ломать его. Стул не сломался. Он заскрипел и затрещал, но выдержал. Крофорд расслабился и облегченно вздохнул. - Я чувствую себя намного лучше, когда подо мной крепкий стул. - Вы подключили подслушивающую аппаратуру к телефону Энн? - спросил Виккерс. - Конечно. Иначе как бы я отыскал вас? Я знал, что рано или поздно вы ей позвоните. - Я видел пролетевший самолет, - заметил Виккерс. - Знай, что вы там, я бы подъехал вас встретить. Нам надо уладить кое-какое дельце. - Не сомневаюсь, - ответил Крофорд. - Зачем вам понадобилось, чтобы меня линчевали? - Мне вовсе этого не надо, - возразил Крофорд. - Наоборот, вы мне слишком нужны. - Зачем же я вам нужен? - Я решил, что вам это лучше знать. - Но я ничего не знаю, - признался Виккерс. - Скажите, Крофорд, что происходит? Вы не сказали мне правды, когда я приходил к вам. - Я сказал вам правду, но не сказал всего. - Почему? - Я не знал тогда, кто вы. - А теперь знаете? - Да, знаю, - ответил Крофорд. - Вы - один из них. - Один из них? - Один из тех, кто производит эти товары. - Почему вы так думаете? - На основании данных, полученных анализаторами. Так их называют психологи. Это специальные приборы. Не утверждаю, что разбираюсь в них. - И анализаторы сообщили вам нечто особое обо мне? - Да, - ответил Крофорд. - Именно так. - Если я один из них, то почему вы пришли ко мне?- спросил Виккерс. - Ведь тогда вы ведете борьбу против меня. - Не говорите "если", - сказал Крофорд. - Вы действительно один из них, но не считайте меня своим врагом. - Почему? - возразил Виккерс. - Ведь если я, как вы говорите, один из них, то вы - враг. - Вы не поняли меня, - произнес Крофорд. - Позвольте привести сравнение. Вернемся к временам, когда кроманьонец вторгся в места обитания неандертальца... - К черту сравнения! - прервал его Виккерс. - Скажите, что у вас на уме? - Мне не нравится настоящее положение дел, - сказал Крофорд. - Вернее, тот оборот, который они принимают. - Вы забыли, что я практически ничего не знаю. - Поэтому-то я и хотел начать со сравнения. Вы- кроманьонец. У вас есть и лук, и стрелы, и копье. А я- неандерталец. У меня только дубинка. У вас нож из обточенного камня, а у меня лишь зазубренный кусок кремния, найденный на берегу реки. На вас одежды из звериных шкур, а на мне лишь моя собственная шерсть. - 45 - - Хотел бы я знать... - начал Виккерс. - Я и сам в этом не уверен, - перебил Крофорд, - я не силен в этих вещах. Может, я слишком много дал кроманьонцу и недооценил неандертальца. Но речь идет о другом. - Я понимаю, о чем вы говорите, - сказал Виккерс. - Но куда это нас ведет? - Неандерталец вступил в бой, - продолжал Крофорд, - что с ним произошло? - Он исчез. - Может, их уничтожили не копья и стрелы. Может, они попросту не выдержали борьбы за существование с более развитой расой. Может, у них отобрали их охотничьи угодья. Может, они уползли и вымерли с голоду. Может, они вымерли от стыда, когда поняли, что отстали и что оказались существами, чья жизнь схожа с жизнью зверей. - Сомневаюсь, - сухо сказал Виккерс, - чтобы у неандертальца развился столь сильный комплекс неполноценности. - Мои слова не относятся к неандертальцам. Они касаются нас. - Вы стремитесь доказать, что пропасть так глубока? - Именно так, - ответил Крофорд. - Вряд ли вы представляете, как мы вас ненавидим и какой силой располагаем, но вполне способны оценить наше отчаяние. Вы спросите, кто же эти отчаявшиеся люди? Могу сказать. Это те, кто добился успеха - промышленники, банкиры, бизнесмены, - иначе говоря, профессионалы, достигшие безопасного существования, определенного положения в обществе, люди, представляющие вершину нашей культуры. Они быстро утратят свое положение, если к власти придут такие, как вы. Они превратятся в неандертальцев, изгнанных кроманьонцами. Они будут походить на гомеровских греков, заброшенных в наш технологически сложный век. Физически они, может, и выживут. Но останутся туземцами. Будет разрушена их шкала ценностей, созданная с таким трудом, а это единственное, чем они живут. Виккерс покачал головой. - Давайте бросим эту игру, Крофорд. Попробуем поговорить начистоту. Кажется, вы уверены, что я знаю больше, чем есть на самом деле. По-видимому, я должен был сделать вид, что так оно и есть - немного схитрить и заставить вас поверить в то, что я знаю все, о чем следует знать. Мы бы слегка пофехтовали. Вы бы открыли ваши карты. Но у меня не лежит сердце к такой игре. - Мне известно, что вы пока еще мало знаете. Поэтому-то я и хотел встретиться с вами как можно скорее. Мне кажется, вы еще не стали полным мутантом, вы - куколка в теле обыкновенного человека. Кое-что в вас пока от обычного человека. Но вы все ближе и ближе подходите к полной мутации- сегодня вы больше мутант, чем вчера, а завтра вы станете им больше, чем сегодня. Но сегодня, в этой комнате, мы с вами можем разговаривать как человек с человеком. - Мы всегда сможем так разговаривать. - Нет, не всегда, - возразил Крофорд. - Если бы вы стали полным мутантом, я бы почувствовал в вас перемену. А в неравном положении какие переговоры? Я сомневался бы в справедливости своей логики. А вы смотрели бы на меня со снисхождением. - Как раз перед вашим приходом, - сказал Виккерс, - я убеждал себя, что все это - игра воображения... - Нет, это не игра воображения, Виккерс. У вас был волчок, помните? - Волчка уже нет. - Он есть. - 46 - - Он у вас? - Нет, - ответил Крофорд. - Я не брал его. Я не знаю, где он, но он должен быть где-то в этой комнате. Я пришел раньше вас и сломал замок. Совершенно случайно, он был очень слабым. - Неплохо, - обронил Виккерс, - весьма "милая" выходка. - Согласен. Но когда дверь открылась, я позволил себе еще кое-что. Войдя в комнату и увидев волчок, я был весьма удивлен, я... - Продолжайте, - сказал Виккерс. - Дело в том, Виккерс, что, когда я был ребенком, у меня был очень похожий волчок. Это было очень давно. Я не видел волчков уже много лет, я взял его и запустил. Просто так. Хотя причина все же была. Мне захотелось вспомнить забытые мгновения детства. А волчок... Он остановился и посмотрел на Виккерса, словно пытаясь разглядеть улыбку на его лице. Когда он заговорил снова, его голос звучал увереннее. - Волчок исчез. Виккерс промолчал. - Что это было? - спросил Крофорд. - Что это был за волчок? - Не знаю. Вы видели, как он исчез? - Нет. Мне послышался шум в коридоре. Я выглянул. Когда я обернулся, его уже не было. - Он не должен был исчезнуть, - сказал Виккерс. - Во всяком случае, пока вы не смотрели на него. - Этот волчок имеет какой-то смысл? - настаивал Крофорд. - Вы покрасили его. Краска была еще сырой, а баночки стояли на столе. Вы не случайно делали все это. Виккерс, что это за волчок? - Он служит для путешествия в сказочную страну, - ответил Виккерс. - Вы говорите загадками. Виккерс покачал головой. - Я посетил ее однажды, когда был ребенком. - Десять дней назад я бы сказал, что мы оба сошли с ума, вы - говоря это, а я - слушая вас. Сейчас я так уже не скажу. - И все же мы, наверное, сошли с ума и превратились в пару идиотов. - Мы не идиоты и не сумасшедшие, - сказал Крофорд. - Мы- два человека, которые с каждым часом становятся все более и более отличными друг от друга, но пока мы еще люди, и это- основа нашего взаимопонимания. - Почему вы явились сюда, Крофорд? Не уверяйте, что только для беседы со мной. Вас терзает страх. Вы подслушиваете телефонные разговоры, пытаясь узнать, куда я скрылся. Вы вламываетесь в мою комнату и запускаете волчок. У вас были какие-то соображения, когда вы запускали волчок. Какие? - Я пришел вас предупредить, - сказал Крофорд. - Хочу вам сказать, что люди, которых я представляю, находятся на грани отчаяния и ни перед чем не остановятся. Они никому не позволят занять их место. - Даже если у них не останется выбора? - У них есть выбор. Они будут сражаться теми средствами, которыми располагают. - Неандертальцы с дубинками. - Мы - Homo saрiens. Дубинка - против ваших стрел. Именно об этом я хотел поговорить. Почему бы нам с вами не попытаться отыскать решение? Должна найтись какая-то платформа для переговоров. - Несколько дней назад, - сказал Виккерс, - мы беседовали в вашем кабинете. Описывая положение дел, вы сказали, что ничего не понимаете. - 47 - Слушая вас, можно было подумать, что вы совершенно не представляете себе, как идут дела. Почему вы лгали мне? Крофорд продолжал неподвижно сидеть, ни один мускул не дрогнул на его лице. - Мы исследовали вас с помощью аппаратуры, с помощью анализаторов. Мы хотели узнать, как много вам известно. - И как много мне известно? - Ничего не известно, - ответил Крофорд. - Мы выяснили, что вы - развивающийся мутант. - Почему вы выбрали именно меня? - спросил Виккерс. - Кроме тех странностей, которые вы перечислили, ничто об этом не говорит. Я не знаю ни одного мутанта. Я не могу говорить от их имени. Если вы хотите договориться, найдите настоящего мутанта. - Мы выбрали именно вас, - сказал Крофорд, - по очень простой причине. Вы единственный мутант, который оказался у нас в руках. Есть, правда, еще один, но тот знает меньше вашего. - Но должны быть и другие мутанты. - Конечно. Однако мы не можем их поймать. - Вы говорите, как траппер, Крофорд. - А я и есть траппер. Других можно схватить лишь в том случае, если они сами к вам явятся. Обычно они всегда отсутствуют. - Отсутствуют? - Они исчезают, - сердито разъяснил Крофорд. - Мы следим за ними и ждем. Мы пишем им и ждем. Их никогда нет. Они входят в дверь, но их нет в комнате. Мы часами ждем встречи с ними, а они оказываются совсем не там, куда вошли, а иногда даже в нескольких милях от того места. - Но меня-то вы можете найти. Я не исчезаю. - Пока... - Может, я отсталый мутант? - Нет, просто не совсем развившийся. - Значит, вы с самого начала остановили на мне свой выбор? - спросил Виккерс. - Вы подозревали меня, хотя я сам еще ничего не знал? Крофорд хихикнул. - Виной всему ваши книги. В них было что-то особенное. Наш отдел психологии отметил это. Мы и других обнаружили тем же способом. Двух художников, одного архитектора, одного скульптора, одного или двух писателей. Не спрашивайте меня, как наши психологи это делают. Может, у них особый нюх. Не удивляйтесь, Виккерс. Когда вы представляете мировую промышленность, в вашем распоряжении такие фонды и резервы рабочей силы, такие мощные средства исследования, что вам по плечу решение любой задачи. Вы и не подозреваете, какую работу мы проделали, какие области затронули. Но этого оказалось мало. Мы терпели провал за провалом. - Теперь вы хотите вступить в переговоры? - Я хочу. Но не другие. Они не желают никаких переговоров. Они готовы драться за созданный ими мир. "Да, так оно и есть", - подумал Виккерс. Гортон Фландерс, сидя в качалке и рисуя огоньком сигареты замысловатые фигуры, говорил именно об этом и о мировой войне, которой что-то или кто-то не раз помешал разразиться. - Их мир, - заметил Виккерс, - не столь уж хорош. Он построен на крови и нищете, в его фундаменте слишком много костей. Во всей его истории почти не найдется лет, свободных от насилия, организованного официального насилия в каком-нибудь уголке земного шара. - Я знаю, о чем вы думаете, - сказал Крофорд, - вы думаете, что пора приступить к реорганизации. - 48 - - Примерно так. - Ну, что ж, - согласился Крофорд. - Наметим основные линии этой реорганизации. - Как я могу это сделать? У меня нет ни знаний, ни полномочий. Я сам не в состоянии вступить в контакт, а со мной никакие мутанты, если они существуют на самом деле, тоже никогда не пытались вступать в контакт. - Однако приборы подтверждают существование мутантов, и вы - один из них. - Почему вы так убеждены в этом? - спросил Виккерс. - Вы не верите мне, - сказал Крофорд. - Вы считаете меня предателем. И думаете, будто заранее уверенный в поражении, я примчался к вам, размахивая белым флагом, чтобы доказать новому порядку, что я мирный человек, и заключить сепаратный мир, не заботясь о других. Быть может, тогда мутанты сохранят меня, хотя бы в качестве забавной игрушки. - Если хотите знать правду, что бы вы не предприняли, все вы обречены. - Ну, не совсем, - возразил Крофорд. - Мы можем бороться и в состоянии причинить немало осложнений. - Чем? Вспомните, Крофорд, у вас есть только дубинки. - У нас есть отчаяние. - Дубинки и отчаяние? Так ли это много? - У нас есть секретное оружие. - Но ведь оно есть не только у вас. Крофорд кивнул. - Да, оно не так уж всемогуще. Поэтому я и нахожусь здесь. - Я вступлю с вами в контакт, - сказал Виккерс. - Обещаю. Это самое большое, что я могу сделать. Тогда и, если я сочту, что вы правы, я вступлю с вами в контакт. Крофорд с трудом поднялся со стула. - Сделайте это как можно скорее, - сказал он. - Время не терпит. Я не могу долго сдерживать их. - Вы боитесь, - сказал Виккерс. - Страх сидит в вас, как и в день нашей первой встречи. - Действительно, я живу в постоянном страхе. Тем более что с каждым днем дела обстоят все хуже. - Два напуганных человека, - сказал Виккерс. - Два десятилетних мальчугана, бегущих во тьме. - И вы тоже? - Конечно. Разве вы не видите. Я весь дрожу. - Нет, не вижу. В какой-то мере, Виккерс, вы самый хладнокровный человек из всех, кого я встречал. - Да, вот, - вспомнил Виккерс. - Вы говорили еще об одном мутанте, которого могли схватить. - Говорил. - Конечно, вы мне не скажете, кто он? - Не скажу, - подтвердил Крофорд. - Я так и думал. Ковер словно заколыхался, и в комнате вдруг снова появился волчок. С тихим гудением он медленно вращался вокруг оси, так что было видно, как неровно он разрисован. Волчок вернулся. Они стояли и смотрели, пока он окончательно не замер на полу. - Он был там, - сказал Крофорд. - 49 - - И вернулся, - добавил Виккерс. Крофорд закрыл за собой дверь, и Виккерс остался в холодной, залитой резким светом комнате с неподвижным волчком на полу, прислушиваясь к удаляющимся шагам Крофорда. 25 Когда шаги стихли, Виккерс подошел к телефону, снял трубку, набрал номер и стал ждать соединения. Он слышал, как на линии переговариваются телефонистки, повторяя его вызов, голоса были слабые. Энн следовало предупредить. У него было мало времени- их, конечно, подслушивали. Предупредить и заставить сделать то, что он потребует. Она должна была покинуть квартиру и скрыться до того, как они явятся к ней. Он скажет: - Энн, можешь ли ты сделать для меня одну вещь? Не задавая вопросов, не спрашивая почему? Он скажет: - Ты помнишь, где расспрашивала про плиту? Встретимся там. И еще он скажет: - Уходи из квартиры. Уходи и спрячься. Скройся. Сию же минуту. Не через час и даже не через пять минут. Положи трубку и уходи. Она должна сделать все быстро, без колебаний и споров. Он не мог ей сказать: "Энн, ты - мутант". Иначе она начнет выяснять, что это значит, как он узнал об этом, и люди Крофорда успеют явиться к ней. Она должна уйти, слепо подчиняясь ему. Но согласится ли она это сделать? Он даже вспотел от волнения. При мысли, что она потребует объяснений и не захочет уйти, не узнав причин, его стало трясти и он почувствовал, как струйки холодного пота бегут по спине. Телефон уже звонил в ее квартире. Он припомнил расположение комнат, аппарат на столике возле дивана - вот она пересекает комнату, вот-вот раздастся ее голос. А телефон все звонил и звонил. Ответа не было. Телефонистка сказала: - Номер не отвечает. - Попробуйте позвонить по другому номеру, - попросил он и назвал телефон конторы. И опять он ждал, прислушиваясь к гудкам. - И этот номер не отвечает, - сказала телефонистка. - Спасибо, - поблагодарил Виккерс. - Повторить вызов? - Нет, - сказал Виккерс. - Аннулируйте его, пожалуйста. Следовало поразмыслить и выработать план действий. Прежде всего надо было уяснить положение дел. Раньше было легче - стоило убедить себя, что все - игра воображения, что и сам он и мир вокруг сошли с ума, и, если без раздумий следовать событиям, все уладится. Теперь промахнуться было нельзя. Отныне он должен поверить всему, что сейчас в этом номере поведал ему Крофорд, каким бы невероятным это ни казалось. Он должен поверить в это невероятное изменение человеческой природы и в расколотый враждебный мир. Он должен поверить в сказочную страну своего детства, и, если он действительно мутант, сказочная - 50 - страна становится отличительным знаком, по которому он сможет узнать своих собратьев, а они - его. Он пытался вникнуть в тайный смысл рассказанного Крофордом, связать все воедино, но не мог - существовало множество неизвестных ему побочных явлений и факторов. Имелся мир мутантов, мужчин и женщин, стоящих на более высокой ступени развития, чем обычные люди. Мутанты были наделены такими свойствами и мыслили такими категориями, о которых обычные мужчины и женщины и не подозревали. Это был следующий шаг в развитии человека, следующая ступень эволюции. Человеческая раса продолжала развиваться. - И только богу известно, - сказал Виккерс в пустоту комнаты, - нужно ли ей это движение вперед. Маленькое содружество мутантов содействовало развитию человеческой расы, но трудились они в тайне, потому что стоило им открыться миру нормальных людей, как он восстал бы против них и разорвал только за то, что они не такие, как все. В чем крылось отличие? Что и как они могли совершить? Кое-что он знал - вечмобиль, вечные бритвенные лезвия, вечные электрические лампочки и искусственные углеводы. Какой же фактор действовал еще? Должен был существовать еще какой-то фактор. Вмешательство, как говорил Гортон Фландерс, раскачиваясь в кресле на террасе. Чье-то вмешательство, которое помогало человечеству двигаться вперед и так или иначе уничтожать горькие плоды своего однобокого развития. Виккерс знал, что ответ мог дать только Гортон Фландерс. Но где его найти? - Их трудно схватить, - говорил Крофорд. - Вы звоните у двери и ждете. Вы пишете им и ждете. Вы выслеживаете их и ждете. Но их никогда нет там, где вы думаете, они находятся где-то совсем в другом месте. "Прежде всего, - подумал Виккерс, - надо смыться отсюда и постараться стать неуловимым. Во-вторых, надо найти Энн и помочь скрыться и ей. В-третьих, необходимо отыскать Гортона Фландерса и, если он не захочет говорить, вырвать у него признание". Он взял волчок, спустился вниз и вернул ключ. Портье вручил ему счет. - Тут для вас записка, - сказал он, кладя ключ на место. - Ее оставил человек, который был у вас. Виккерс взял конверт и достал сложенный вчетверо листок бумаги. - Странно, - сказал портье. - Он ведь только что говорил с вами. - Да, - ответил Виккерс, - очень странно. Он прочел записку: Не пользуйтесь своим вечмобилем. И молчите, чтобы ни случилось. Это было действительно странно. 26 Он вел машину навстречу заре. Дорога была пуста и машина бесшумно летела вперед, словно птица, только на поворотах шуршали на асфальте шины. Рядом с ним, на сиденье, в такт движению покачивался раскрашенный волчок. Его смущали два момента, только два момента. Он должен был остановиться в доме Престонов. И не должен был пользоваться машиной. - 51 - И то и другое было абсолютно абсурдным, и он злился на себя. Он до отказа нажал на акселератор, и шорох шин на поворотах превратился в визг. Следовало остановиться в доме Престонов и испытать волчок. Он чувствовал, что должен поступить именно так, но сколько ни рылся в памяти, причин этого решения не находил. Если волчок способен сработать, он сработает где угодно. И все же какая-то глубокая уверенность подсказывала ему, что место проведения эксперимента не безразлично. Он был убежден, что дом Престонов явно скрывает что-то в себе. Он мог послужить ключевым моментом, если только во всех этих историях с мутантами мог быть ключевой момент. "У меня мало времени, - говорил он себе. - Зачем крутиться вокруг да около. Нельзя терять ни минуты. Прежде всего надо вернуться в Нью-Йорк, чтобы отыскать и спрятать Энн". Энн должна была быть тем другим мутантом, о котором упомянул Крофорд, но и в данном случае, так же как с домом Престонов, его уверенность зиждилась ни на чем. Ведь не было ни оснований, ни доводов считать Энн Картер мутантом. "Основания, доводы, доказательства, - думал он. - А что еще? Обычные логические рассуждения, с помощью которых человек построил свой мир. Есть ли у человека другая мера, позволяющая отнести систему причин и след ствий к детским забавам, посредством которых люди многого добивались, но которые во многом перестали их удовлетворять? Как отличить истину от лжи, добро от зла, не прибегая к нудному перечислению доказательств? Интуиция? - Так это сродни женской непоследовательности. Предчувствие? - Так это сродни суеверию. Ну, а в сущности, что представляют собой непоследовательность и суеверие? Долгие годы исследователи занимались внечувственным восприятием, этим шестым чувством, которое человек так и не сумел развить в себе. А если возможно внечувственное восприятие, то почему не допустить существования других способностей- психокинетического контроля над предметами, предвидения, иного восприятия времени, чем бег стрелок по циферблату, познания и использования неведомых измерений пространственно-временного континуума. Пять чувств: обоняние, зрение, слух, вкус, осязание. Пять чувств, о которых человек знал с незапамятных времен! Но разве их не может быть больше? Не исключено, что в человеке заложены и другие чувства, которые ждут своего развития. Ведь человек так медленно меняется на своем эволюционном пути. И вряд ли развитие человеческого интеллекта и человеческих чувств остановилось. А если так, то почему бы не появиться шестому чувству, седьмому, восьмому? Не так ли, - спрашивал себя Виккерс, - произошло и с мутантами? Неожиданно развились вспомогательные и лишь наполовину осознанные чувства. Такая мутация логична, и ее следовало ожидать". Он проносился мимо деревень, крепко спящих в этот предутренний час, мимо ферм, выглядевших особенно голо в рассеянном свете зари. "Не пользуйтесь своим вечмобилем" - прочел он в записке Крофорда. Бессмыслица. Почему он должен отказываться от машины? Доверившись словам Крофорда? А кто он такой? Враг? Однако порой его поступки говорили об обратном. И все же не было оснований отказываться от машины. Но и в машине ему было не по себе. Как не было причин останавливаться в доме Престонов, однако он твердо знал, что совершил ошибку, не остановившись там. - 52 - Не было доказательств считать Энн мутантом, но он был уверен, что она - мутант. Он несся навстречу утру. Над встречными речушками поднимался туман. На востоке появились первые лучи солнца, стали попадаться коровы, появились первые редкие автомобили. Он вдруг понял, что голоден и хочет спать, но ему не хотелось останавливаться. Если уж он совсем станет засыпать, придется передохнуть. Но вот подкрепиться следовало. В каком-нибудь ближайшем городке он остановится у открытого кафе перекусить. А одна-две чашечки кофе разгонят сон. 27 Город оказался не маленьким, было много кафе. Утренняя смена рабочих спешила на работу. Он выбрал чистый на вид ресторан и снизил скорость, отыскивая место для стоянки. Только за квартал от ресторана удалось приткнуться к тротуару. Он вылез из машины и запер дверцу. Было довольно свежо, как иногда бывает летним утром. "Сейчас я поем, - решил он. - Не буду спешить, чтобы дать отдохнуть мышцам, и потом еще раз попробую позвонить Энн. Может, поймаю ее. Мне станет спокойнее, если она будет в курсе дела и сумеет скрыться. Лучше вместо встречи там, где продают дома, явиться к ним и все объяснить, вероятно, они смогут ей помочь. Как бы то ни было, он должен говорить с Энн быстро и твердо, чтобы она поверила, не обсуждая". Он спустился вниз по улице и вошел в ресторан. Свободных мест было много, казалось, столиками и не пользовались. Все посетители сгрудились у стойки. Виккерс тоже сел на один из свободных табуретов вместе со всеми. Рядом с ним оказался громадного роста рабочий в выцветшей рубахе и топорщащейся робе; склонившись над тарелкой, он шумно ел овсяную кашу, так быстро орудуя ложкой, словно пытался создать непрерывный поток между тарелкой и ртом. По другую сторону от Виккерса сидел мужчина в синих брюках и белой рубашке с тщательно завязанным галстуком. Он был в очках и читал газету. У него был вид бухгалтера- человека, умеющего ловко обращаться с цифрами и гордящегося этим своим умением. Подошла официантка и протерла тряпкой прилавок перед Виккерсом. - Что желаете? - безразлично спросила она, слив в одно слово всю фразу. - Оладьи, - сказал Виккерс, - и кусок ветчины. - Кофе? - И кофе, - кивнул Виккерс. Она принесла еду, и Виккерс начал есть, сначала торопливо, глотая большие куски оладий, обильно политые сиропом, а потом, утолив первый голод, - медленнее. Человек в робе встал и ушел. Его место заняла худенькая девица, у которой закрывались глаза от усталости. "Какая-нибудь секретарша, - подумал Виккерс, - поспавшая час-другой после целой ночи танцев". Он почти кончил есть, когда на улице послышались крики и топот бегущих ног. Девушка, сидевшая рядом, развернулась на табурете и выглянула в окно. - 53 - - Все бегут, - сказала она. - Интересно, что там случилось? В дверях появился человек и крикнул: - Там нашли вечмобиль. Люди повскакивали с мест и ринулись к двери. Виккерс медленно последовал за ними. "Нашли вечмобиль", - крикнул человек. Единственной такой машиной, которую они могли найти, была машина, оставленная им неподалеку на улице. Толпа опрокинула автомобиль на середину улицы и кричала, потрясая кулаками. Кто-то бросил булыжник, и тот с резким звуком ударился о металл, будто в этот ранний утренний час грохнул пушечный выстрел. Какой-то человек запустил булыжник в стеклянную дверь скобяной лавки и через разбитое стекло открыл дверь. Люди ворвались внутрь и, вооружившись кувалдами и топорами, вернулись на улицу. Толпа раздвинулась, освободив им место. И кувалды и топоры заблестели в косых лучах солнца. Брызнули стекла. Улица наполнилась металлическим грохотом. Виккерс застыл возле двери ресторана, ощущая спазмы в желудке, - происходившее его просто потрясло. Крофорд написал: "Не пользуйтесь своим вечмобилем". Вот что означало его предупреждение. Крофорд знал, что произойдет с любым вечмобилем, найденным на улице. Крофорд знал и предупредил его. Так друг он или враг? Виккерс протянул руку и коснулся ладонью кирпичной стены. Прикосновение к этой шероховатой поверхности вернуло его к действительности: озлобленная свирепая толпа вдребезги разносила его машину. "Они знают", - подумал он. Им сказали о мутантах, и они возненавидели их. Конечно, возненавидели. Они не могли их не возненавидеть - само существование мутантов низводило людей на вторую ступень, они становились неандертальцами перед лицом завоевателя, вооруженного луком и стрелами. Он повернулся и вошел назад в ресторан; он шел медленно, готовый тут же броситься бежать, если вдруг кто-то крикнет позади или чья-то рука коснется его плеча. Человек в очках и с черным галстуком оставил возле тарелки свою газету. Виккерс взял ее, решительно обогнул стойку и толкнул дверь, ведущую в кухню. Там было пусто. Он быстро пересек кухню и вышел через черный ход в переулок. Он двинулся по переулку, свернул еще в один узенький переулок между двумя зданиями и вышел на другую улицу. Пересек ее, опять свернул в проулок, потом еще в один. "Они будут защищаться, - сказал ему Крофорд, сидя прошлым вечером в его номере на стуле, скрипящем под его массивным телом, - они будут защищаться теми средствами, которыми располагают". Вот они и начали защищаться - схватили свои дубинки и бросились в бой. Он увидел сквер, отыскал там уединенную скамейку, спрятавшуюся в кустарнике, и стал просматривать взятую в ресторане газету. Добравшись до первой страницы, он нашел то, что искал. - 54 - 28 Заголовок гласил: "НАС ИЗГОНЯЮТ!" Потом шел подзаголовок: "РАСКРЫТ ЗАГОВОР СВЕРХЛЮДЕЙ". И дальше: "Раса сверхлюдей среди нас; тайна вечных бритвенных лезвий раскрыта". И сообщение: " ВАШИНГТОН (спец. корр. ). "Человечество оказалось перед лицом величайшей за все время своего существования опасности- всеобщего превращения в рабов", - говорится в совместном заявлении ФБР, Объединенного комитета начальников штабов и вашингтонского отделения Международного экономического бюро. Совместное заявление было сделано на пресс-конференции президента. Аналогичные заявления последовали в Лондоне, Париже, Мадриде, Риме, Каире. В заявлении говорится о появлении новой расы людей, называемых мутантами, которые пытаются захватить власть над миром. В данном случае под мутантом понимается человек, претерпевший внезапные резкие изменения исходных наследственных форм. Изменения эти не касаются физического состояния, поскольку мутанта невозможно отличить от обычных людей, а связаны с развитием особых способностей, которые у обычных людей отсутствуют. (О явлении мутации см. статью на стр. 1. ) В заявлении (полный текст приведен в колонке 4) говорится, что мутанты начали кампанию по уничтожению мировой экономической системы, производя такие товары, как вечные бритвенные лезвия, электрические лампочки, вечмобили, сборные дома и т. п. , продаваемые через так называемые магазины технических новинок. Многолетние официальные и частные исследования показали, что мутанты ведут организованную кампанию по захвату власти над миром. Настоящее заявление по поводу сложившейся обстановки, говорится далее, составлено после тщательного изучения представленных данных. Заявление призывает население мира объединиться в борьбе против заговора, не прекращая своей обычной повседневной деятельности и не впадая в панику. "Это не должно быть причиной страхов, - говорится в заявлении, - тем более что некоторые контрмеры уже приняты". Однако более конкретного сообщения о контрмерах в заявлении не содержится. На вопросы журналистов по этому поводу официальные круги сообщили, что конкретные меры не подлежат разглашению из соображений безопасности. "В целях борьбы с мутантами, - говорится в заявлении, - каждый гражданин должен следовать нижеприведенным правилам: 1. Сохранять спокойствие и не поддаваться панике. 2. Воздержаться от использования товаров, производимых мутантами. 3. Отказаться от приобретения любых товаров, производимых мутантами. 4. Немедленно сообщать в ФБР о любых подозрительных обстоятельствах, которые могли бы иметь отношение к сложившейся обстановке". (Продолжение см. на стр. 11.) Виккерс не стал открывать одиннадцатую страницу, а решил просмотреть повнимательнее первую. Здесь разъяснялось явление мутации и был приведен полный текст заявления. Кроме того, в статье какого-то профессора-биолога - 55 - обсуждались возможные причины и последствия мутации. Там же было около дюжины сообщений. Он начал читать: НЬЮ-ЙОРК (Ассошиэйтед Пресс). Сегодня по улицам города прошли толпы людей, вооруженных топорами и стальными ломами. Они врывались в помещения магазинов технических новинок, уничтожая имевшиеся там товары и установки. Однако в магазинах продавцов не оказывалось. Единственная человеческая жертва к мутантам отношения не имеет. ВАШИНГТОН (ЮПИ). Сегодня ранним утром разъяренная толпа убила водителя вечмобиля и уничтожила машину. ЛОНДОН (Интернэшнл Ньюс Сервис). Сегодня правительство приняло решение выставить охрану вокруг жилых кварталов, где находятся сборные дома, изготовленные, как полагают, мутантами. Владельцы, говорится в решении, приобрели эти дома, ни о чем не подозревая, и никак не связаны с заговорщиками. Охране предписано защищать этих честных граждан и их соседей от необузданной ярости толпы. СЕН-МАЛО, ФРАНЦИЯ (Рейтер). Сегодня утром на одной улице на фонарном столбе обнаружен труп человека. На шее повешенного найдена табличка с надписью "Мутант". Газета выпала из рук. Виккерс тупо смотрел, как она распласталась на песке. А утренний поток автомобилей уже заполнял улицу. Возле ограды мальчик играл с мячом. Над лужайкой кружились голуби. "Все как обычно, - подумал он. - Обычное человеческое утро. Люди спешат на работу, играют дети, воркуют на лужайках голуби". Однако под видимым спокойствием бушевал поток зверства. Настоящее затаилось за фасадом цивилизации. Оно готовилось вырваться на засады и вцепиться в глотку будущего. Вцепиться в глотку Виккерса, в глотку Энн, в глотку Гортона Фландерса. Слава богу, пока никак не связали его появление в городе с машиной. Но теперь в любую минуту кто-то сделает это. Кто-то вспомнит, что видел его за рулем этой машины. Кто-то заподозрит, так как он не бросился вместе с остальными из ресторана, чтобы пополнить толпу, крушившую машину. Пока он был в безопасности. Но сколько времени это продлится, он не знал. Как же быть? Он задумался. Взять напрокат машину и продолжить путь? Он не знал, как это лучше сделать... Но во всех случаях одно было неотложным и требовало немедленных действий. Следовало разыскать волчок. Он остался в машине и теперь за ним надо было вернуться. Но стоило ли рисковать? Виккерс не видел в таком риске особого смысла. Более того, это граничило с безумием. Но он знал, что должен попытаться. А ведь Крофорд советовал ему не пользоваться машиной. Но тогда он не принял записку в расчет, и теперь оставалось только раскаиваться в этом. Вопреки здравому смыслу он оказался неправ. В данном случае логика подвела его, а его инстинкт, его предчувствие, его интуиция, как бы это ни называлось, подсказывали верный путь. Он вспомнил собственные размышления о возможностях человеческого мозга, о его способности предвидения, которая порой куда сильнее логики и разума. Может быть, это одна из странных особенностей мутантов? - 56 - И, может, именно это чувство, противоречащее логике и разуму, гнало его на поиски волчка. 29 Движение было перекрыто, вдоль улицы стояли поли цейские, хотя нужда в их присутствии уже отпала - толпа успокоилась. Изуродованная, разбитая машина лежала колесами кверху, словно дохлая корова на кукурузном поле. Выбитые стекла скрипели под ногами любопытствующих зевак. Виккерс смешался с толпой и пробился к машине. Перед няя дверца была сорвана и валялась на мостовой. Почти никаких надежд найти волчок. А если волчок и здесь, то как им завладеть? Может, встав на колени, сделать вид, что интересуется щитком управления? Он несколько раз с нарочито равнодушным видом обошел машину, обмениваясь замечаниями с зеваками. Он кружил до тех пор, пока не подобрался к дверце. Тогда он нагнулся и заглянул внутрь, но волчка в машине не было. Он сидел на корточках, вытянув шею и рассуждая о щитке управления и коробке передач, а сам высматривал злополучную игрушку. Волчок исчез. Виккерс встал и вновь смешался с толпой, оглядывая мостовую - волчок мог выпасть из машины и откатиться в сторону. Он осмотрел водостоки по обеим сторонам улицы, мостовую - волчок как провалился. Итак, волчок исчез раньше, чем он успел проверить его удивительные свойства. Дважды побывал он в сказочной стране - первый раз ребенком, а второй раз юношей, гуляя по заветной долине с девушкой по имени Кэтлин Престон. Вероятно, эта долина могла быть и совсем другой сказочной страной. А потом, когда он снова захотел встретиться с Кэтлин, ему сказали, что она уехала, и он повернулся спиной к двери и неверными шагами пересек террасу. "Минуточку, - сказал он себе, - а действительно ли я повернулся спиной к двери и неверными шагами пересек террасу?" Он напряг память и вспомнил тихий голос человека, который сказал, что Кэтлин уехала, а потом добавил: - Зайди, малыш. Я хочу кое-что показать тебе. Он вошел в громадный вестибюль с густыми тенями по углам, с картинами по стенам и величественной лестницей, ведущей наверх. Затем кто-то разговаривал с ним. Что сказал тот человек? Или что-то произошло? Как случилось, что этот момент, о котором он должен был помнить всегда, всплыл после стольких лет забвения, как и воспоминание о его детской встрече со сказочной страной? И так ли все было на самом деле? "Об этом, - признался он себе, - я судить не могу". Он повернулся и двинулся вниз по улице мимо полицейского, который, играя дубинкой, с улыбкой поглядывал на толпу. На пустыре играли дети. Когда-то и он так же самозаб венно играл, наслаждаясь теплыми лучами солнца и ощущая, как по телу пробегают волны счастья. Не существовало понятия времени - всякая цель ставилась на несколько минут, редко на час. Каждый день был вечностью и жизни не было конца... - 57 - В стороне какой-то малыш возился со своей игрушкой. Вдруг он подбросил ее кверху и снова поймал, холодея от счастья. Солнце расцветило предмет и у Виккерса перехватило дыхание. Это был его волчок! Он сошел с тротуара и с трудом пересек пустырь. Дети не замечали его или просто не захотели замечать- ведь взрослые либо не существуют для их игр, либо присутствуют в них как дружелюбные объекты. Виккерс остановился возле малыша с волчком. - Привет, сынок. - Привет. - Что это у тебя? - Я нашел это, - насторожился малыш. - Красивая штука, - сказал Виккерс. - Я хотел бы ее купить. - Я не хочу ее продавать. - Я дам тебе за нее кучу денег, - сказал Виккерс. Мальчуган глянул на него с интересом. - А на велосипед хватит? Краем глаза Виккерс заметил, что стоящий на тротуаре полицейский посмотрел на него и направился к пустырю. - Держи, - сказал Виккерс. Он схватил волчок и бросил смятые деньги на колени мальчугана. Потом выпрямился и бросился бежать в сторону переулка. - Эй, вы! - крикнул полицейский. Виккерс продолжал бежать. - Эй, вы! Остановитесь или буду стрелять! Раздался выстрел, и Виккерс услышал свист пули над головой. Полицейский не мог знать, кто он, но утренняя газета напугала всех. Он добежал до ближайшего здания и скрылся за углом. Но оставаться в переулке не мог и свернул в узкий проход между двумя зданиями. Уже свернув, он понял, что совершил ошибку- проулок выходил на улицу, где лежала его исковерканная машина. Он увидел открытое подвальное окно и, не успев даже подумать, понял, что это его единственное спасение. Он прикинул расстояние и спрыгнул туда. Очутившись в подвале, он ощутил острую боль в спине, видно, задел раму, и тут же стукнулся обо что-то головой - темнота взорвалась миллионами звезд. Дыхание перехватило, он растянулся на полу, выронив из рук волчок, который откатился куда-то в сторону. Наконец, ему удалось встать на четвереньки и он пополз к волчку. Наткнувшись на водопроводную трубу, он с трудом встал на ноги. Спина кровоточила, голова гудела. Но на некоторое время он обрел безопасность. Он нашел ступеньки и, поднявшись по ним, понял, что находится в помещении позади скобяной лавки. Там громоздились рулоны арматуры, толя, картонные коробки, упакованные дымовые трубы и бухты манильского троса. Он присел позади ящика и очутился в круге солнечного света, падавшего из окна над головой. Снаружи, с улицы, доносился топот бегущих ног и крики. Он снова спустился вниз и прижался к шершавым доскам, сдерживая дыхание и боясь, что оно выдаст его, если кто-то войдет сюда. Надо было во что бы то ни стало найти выход - если он останется здесь, его найдут. Полиция и жители прочешут квартал. К тому времени они уже будут знать, за кем идет охота. Мальчуган скажет, что нашел волчок неподалеку от машины, кто-то вспомнит, как он ставил машину, вспомнит о нем и официантка ресторана. Из этих отрывочных сведений они поймут, что беглец был водителем разбитого вечмобиля. - 58 - Он представил себе, что случится, если его схватят. Он хорошо помнил сообщение из Сен-Мало о повешенном на фонарном столбе. Но путей к бегству не было. Он не мог выйти на улицу- там его искали. Можно было вернуться в подвал, но это не меняло дела. Можно было пробраться в магазин и, притворившись покупателем, зашедшим присмотреть ружье или инструмент, потом выйти на улицу. Однако он сомневался, что это удастся. Алогичное поведение ничего не дало. Логика и разум вышли победителями - пока они оставались главными факторами, управляющими жизнью человека. Не существовало никакой возможности бегства и из солнечного уголка позади ящика. Не существовало никакой возможности бегства, кроме... Он снова нашел волчок. Волчок был с ним. Вообще не существовало никакой возможности бегства, никакой, если не сработает... волчок. Он поставил волчок на пол и, нажав на ручку, придал ему медленное вращение. Потом разогнал его быстрыми движениями руки и отпустил. Волчок загудел. Придвинувшись ближе, он неотрывно смотрел на цветные полоски. Они появлялись и исчезали в бесконечности, и он спрашивал себя, куда они уходят. Он так сосредоточил свое внимание на волчке, что забыл об окружающем. Волчок не сработал. Виккерс протянул руку и остановил закачавшуюся игрушку. Потом попробовал еще раз. Надо было вновь стать восьмилетним мальчуганом. Снова вернуться в детство. Очистить мозг от всех взрослых мыслей, взрослых забот, от зрелости. Вновь превратиться в ребенка. Он подумал об играх на пляже, о сне под деревом, о податливом песке под босыми ногами. Закрыв глаза, он поймал кусочек своего детства с его красками и запахами. И снова он не отрывал взгляда от полосок, снова весь ушел в их появление и исчезновение. И опять ничего не вышло. Волчок покачнулся, и он остановил его. Холодящая мысль пронзила Виккерса - он не мог забыть о времени. Он спешил. А ведь у ребенка нет понятия времени. Оно для него не существует. Он заставил себя забыть, что дорога каждая минута, чтобы вновь стать ребенком, только что получившим в подарок новенькую сверкающую игрушку. И снова запустил волчок. Он ощутил уют дома и материнскую любовь, увидел разбросанные по полу игрушки и книжки, которые ему читала бабушка, когда приходила в гости. И он смотрел на волчок с наивным восторгом, наблюдая, как исчезают и появляются полоски, появляются и исчезают, появляются и исчезают... Он провалился вниз примерно на фут и очутился на вершине холма. Вокруг на мили расстилалась равнина - обширная страна с лугами, рощами и змейками рек. У его ног, покачиваясь, медленно вращался волчок. 30 Девственная долина без всяких следов человеческой деятельности простиралась от горизонта до горизонта - земля и небо. - 59 - И эту нетронутую землю ласкали лишь порывы ветра, пробегавшие по ней из конца в конец. С высоты холма Виккерс заметил вдали движущиеся темные пятна и понял, что это стада бизонов. В его сторону трусили три волка. Но увидев его, они повернули назад и сбежали вниз по склону. В голубом безоблачном небе, выписывая величественные круги, парила одинокая птица. До Виккерса донесся резкий птичий крик. Волчок не подвел. Теперь в этой безграничной стране волков и бизонов он был в безопасности. Он поднялся выше на гребень, чтобы еще раз осмотреться вокруг. Ничто не говорило о близости человеческого жилья - он не видел ни дорог, ни струек дыма, поднимающихся к небу. Он посмотрел на солнце, пытаясь определить, где запад. По его расчетам была середина утра. Если он ошибся и время клонилось к вечеру, то через несколько часов тьма окутает равнину. А с наступлением темноты ему хотелось бы оказаться в укрытии. Он думал, что попадет в сказочную страну, но эта страна была отнюдь не сказочной. "Стоило серьезно поразмыслить, - сказал он себе, - и я бы понял, что такой страны нет, и место, куда я попал ребенком, конечно, не было сказочной страной". Перед ним лежал новый обширный мир, безлюдный, быть может, опасный, но здесь было лучше, чем в складском помещении скобяной лавки в незнакомом городе, где люди охотились за ним, чтобы вздернуть на столбе. Он покинул старый привычный мир и оказался в новом странном мире, и, если здесь нет людей, ему придется рассчитывать только на себя. Он уселся, вывернул все карманы, и тщательно осмотрел их содержимое. Полпачки сигарет; три коробка спичек, один из которых почти пуст; перочинный нож; носовой платок; бумажник с десятью долларами; несколько центов; ключ от вечмобиля; брелок с ключами от дома, письменного стола и еще от чего-то; авторучка; сложенные пополам листки бумаги для попутных записей - это было все. Огонь и орудие защиты да несколько кусочков бесполезного металла - вот все, чем он располагал. И если мир безлюден, с этим он должен себя кормить, защищать, строить убежище, а со временем и одевать. Он закурил, решив осмыслить происшедшее, но смог думать лишь о необходимости беречь сигареты, которых осталось всего полпачки, - новые взять будет негде. Чужая страна, впрочем, не совсем чужая, ведь он находился на Земле, старой привычной Земле, которой пока не коснулась рука человека. Он дышал воздухом Земли, видел ее луга и небо, ее животных. Это был мир древней Земли. С невозделанными почвами, нетронутыми сокровищами. Эта страна не была чужой, волчок не забросил его в другое измерение, да и, по правде говоря, волчок здесь оказался ни при чем. Волчок не играл никакой роли. Волчок явился средством для концентрации внимания, гипнотизирующей игрушкой, которая позволила мозгу выполнить нужную работу. Волчок помог ему попасть в эту страну, но только его мозг и присущие ему особые способности перебросили его со старой привычной Земли в этот странный девственный мир. Он читал или слышал о чем-то подобном... Он силился вспомнить. Статья в газете. Или обрывок разговора. Или передача по телевизору. И наконец, вспомнил - статья одного бостонского ученого, кажется, доктора Олдриджа, в которой говорилось, что один мир опережает нашу планету на секунду, а другой на секунду отстает от нее. И так они - 60 - следуют один за другим, целая цепочка миров, словно люди, ступающие по снегу след в след, образуя одну непрерывную линию. Непрерывная цепь миров, следующих один за другим. Кольцо вокруг Солнца. Он не дочитал тогда статью до конца, что-то отвлекло его и он отложил газету в сторону. И теперь он жалел об этом. Очень может быть, что Олдридж оказался прав. Этот мир мог следовать за старой привычной Землей и быть следующим звеном бесконечной цепи миров. Он попробовал представить себе принцип, на котором строилась эта цепочка миров, но не смог - слишком многого он не знал. "Предположим, я нахожусь на Земле-2, следующей за старой Землей, которую только что покинул, - думал Виккерс. - Допустим, топография обоих миров достаточно схожа, хотя и не идентична. Небольшие отличия станут заметными, может, только в девятом мире. Значит, Земля-2 не должна отличаться от старой Земли. Если там я находился где-то в Иллинойсе, то и здесь должен быть на землях прежнего Иллинойса". Восьмилетним мальчуганом он побывал в местах, где рос сад и стоял окруженный кустарником домик. Вполне возможно, что и сейчас он находился на той же Земле. Когда-то он гулял по заветной долине, которая тоже могла находиться на этой Земле. Но тогда здесь мог существовать и дом Престонов, похожий на гордый дом с Земли его дет ства. "Это - моя надежда, - решил он. - Ничтожная, но единственная, которая у меня есть". Добраться до дома Престонов, направляясь на северо-запад. Пройти пешком весь тот длинный путь, который он проехал на машине от родного дома. Он понимал, как невелика вероятность найти дом Престонов. Не окажется ли он в ловушке этого пустынного и громадного мира? Но он отогнал сомнения, только эта вероятность таила в себе его единственную надежду. Он снова посмотрел на солнце, оно поднялось выше, значит, было утро. Теперь он точно знал, где находится запад - единственное, что ему надо было сейчас знать. Он вскочил на ноги и быстро зашагал вниз, направляясь на северо-запад, к своей единственной надежде в этом мире. 31 Задолго до наступления темноты в рощице у ручья он выбрал место для ночлега. Стянув с себя рубашку, он соорудил из нее и прутьев примитивную вершу, потом спустился к заводи и довольно быстро наловчился орудовать ею. Через час на песке бились пять средних по величине рыб. Почистив их перочинным ножом, он с одной спички развел костер и с гордостью подумал, что из него вышел бы неплохой траппер. Он испек одну рыбину и съел, не испытав удовольствия- кроме отсутствия соли, сказалось и неумение пользоваться первобытным очагом: часть рыбы обуглилась, а часть осталась сырой. Однако он заставил себя доесть всю рыбину, ибо знал, что впереди его ждут трудные дни. Между тем наступила ночь, и он придвинулся ближе к костру. Так, сидя, он и заснул. Проснувшись, он увидел, что огонь почти погас, а ночь стала еще темней. Он снова раздул костер. Огонь не только согревал, но и служил защитой - днем он видел и волков, и медведей, в зарослях промелькнула и гибкая кошачья тень, но он не успел разглядеть, что это был за зверь. - 61 - Когда он снова проснулся, на небе занялась заря. Он подбросил сучьев в костер и испек остальную рыбу. Одну рыбину от съел, а остальные сунул в карман. Он знал, что днем у него не будет времени на привал. Поблизости в кустарнике он нашел толстую прямую палку и проверил, не гнилая ли она. Такая палка могла служить посохом при ходьбе и дубинкой при обороне. Проверив карманы, он убедился, что все на месте. Главное - перочинный нож и спички. Он туго завернул спички в носовой платок и в майку. Если он попадет под дождь или свалится в реку, они останутся сухими. Он очень сомневался, что сможет развести огонь, высекая искры из камня. Он пустился в путь до восхода солнца, но шел медленнее, чем накануне, так как понял, что главное - умение экономить силы. Глупо было выдохнуться в первые же дни долгого перехода. В полдень ему пришлось сделать большой круг, обходя огромное стадо бизонов. На ночь он опять остановился в роще. По пути он поймал еще одну рыбину, а в роще обнаружил кусты ежевики, так что на ужин имел и десерт. Солнце взошло, и он снова пустился в путь. Солнце село. Опять наступил день, и он снова был в пути. Прошел еще один день, и еще, и еще... Он ловил рыбу. Собирал ягоды. Однажды наткнулся на только что задранного оленя. Хищник, по-видимому, удрал с приближением человека. Он отрезал себе столько мяса, сколько смог унести. Даже без соли мясо было вкуснее рыбы. Он ел его и сырым, тщательно разжевывая на ходу. Когда запах от мяса стал нестерпимым, пришлось выбросить остатки. Он потерял всякое ощущение времени. Он не знал, сколько прошел, сколько ему осталось пройти до нужного места и вообще, найдет ли он его. Когда прохудились ботинки, он набил их сухой травой и подвязал полосками ткани, которые нарезал из брючин. Однажды, склонившись над ручьем, чтобы напиться, он увидел отражение странного лица и был поражен, поняв, что видит собственное лицо, заросшее и отмеченное усталостью, лицо человека в лохмотьях. Дни следовали один за другим. Он продолжал идти на северо-запад. Сначала он обгорел на солнце, потом покрылся загаром. На бревне он перебрался через широкую и глубокую реку. Он потратил на переправу много времени, бревно едва не перевернулось, но все же достиг другого берега. Он продолжал свой путь. У него не было иного выбора. Он шел через пустынную страну без всяких признаков жизни, хотя края эти во всем подходили человеку. Плодородные земли, поросшие высокими травами луга, вековые рощи вдоль берегов рек. И наконец, однажды перед самым заходом солнца он вышел на перевал и увидел перед собой равнину и реку, излучины которой показались ему знакомыми. Но его внимание привлекла не река, а отблеск садящегося солнца на металле - вдали у горизонта высились какие-то явно металлические конструкции. Прикрыв глаза рукой и напрягая зрение, он пытался разглядеть, что это такое, но расстояние было велико и солнце слепило глаза. Спускаясь по склону и не зная, радоваться ли ему или бояться, Виккерс не отрывал взгляда от металлических бликов. Они то пропадали из виду, когда он спускался в долину, то появлялись вновь, когда он оказывался на перевале, и он понял, что это не мираж. - 62 - Наконец он различил сверкающие металлом здания, а потом и странные предметы, подлетавшие к ним и улетавшие прочь. Чувствовалось, что там кипит жизнь. Это не походило ни на город, ни на поселок. Все было сделано из металла, и совсем отсутствовали какие-либо подъездные пути. По мере приближения он различал все больше деталей и в одной-двух милях от строений, остановившись, понял, чт находится перед ним. Это был не город, а завод, громадный завод. К нему беспрерывно подлетали странные предметы, они больше походили на летающие вагоны, чем на самолеты. Большинство из них двигалось с севера и запада, летели они на небольшой высоте и с небольшой скоростью и направлялись к посадочной площадке, скрытой от Виккерса группой зданий. Существа, сновавшие между зданиями, лишь отдаленно напоминали людей, скорее всего это были какие-то металлические создания, так как они ослепительно сверкали в последних лучах заходящего солнца. Возле каждого здания высилась башня громадного диаметра с чашей наверху. Все чаши были обращены к солнцу и горели красным огнем. Он медленно приблизился к зданиям и, только очутившись рядом, понял, как они огромны. Они занимали гигант скую территорию. Создания, сновавшие между зданиями и выполнявшие какую-то работу, оказались самоуправляемыми роботами. Некоторые машины были знакомы Виккерсу, а некоторые он узнать не мог. Он увидел мчавшийся тягач с грузом строительного леса, потом мимо него со скоростью тридцать миль в час проехал громадный кран с лязгающим ковшом на стреле. Очень многие машины казались верхом механистического бреда, и все они двигались на громадных скоростях, словно спешили куда-то. Он нашел улицу, нет, не улицу, скорее проезд между двумя зданиями и двинулся по нему, стараясь держаться поближе к стене - машины носились здесь с бешеной скоростью. Оказавшись возле здания с распахнутыми воротами, он осторожно поднялся по пандусу и заглянул внутрь. Помещение было залито неизвестно откуда льющимся светом. Вдоль него тянулись длинные ряды работающих машин. Но шума не было, и это поразило Виккерса. Завод работал, но работал совершенно бесшумно. Царила полная тишина, нарушаемая лишь металлическим позвякиванием проносившихся снаружи машин. Он спустился по пандусу и проездами прошел к посадочной площадке, на которую садились и с которой взлетали летающие вагоны. Он смотрел на приземляющиеся и разгружающиеся машины, на штабеля свеженапиленного строительного леса, который укладывался на тягачи, разбегавшиеся по всем направлениям; здесь же были горы руды, скорее всего железной, которую подбирали другие грузовые машины, похожие, как показалось Виккерсу, на пеликанов. Разгруженный вагон тут же взлетел, без шума, словно его подхватывал и уносил в воздух порыв ветра. Летающие вагоны прибывали сплошным потоком и тут же разгружались. Прибывшие материалы сразу же куда-то отвозили громадные машины. "Эти машины ведут себя как люди", - подумал Виккерс. Это не были автоматы. Автомат предполагает строго чередующиеся определенные операции, а вагоны приземлялись достаточно произвольно. Как только вагон садился, одна из грузовых машин подъезжала к нему и разгружала его. "Они похожи на разумных существ", - подумал Виккерс. И, подумав об этом, понял, что они действительно разумны. Это были машины-роботы. Внешне они совсем не походили на людей, но были наделены разумом и знали, что делать. - 63 - Солнце село, а он стоял у угла здания, глядя на башни. Их чаши, только что обращенные в сторону заходящего солнца, теперь медленно поворачивались к востоку, чтобы утром поймать его первые лучи. "Солнечная энергия", - подумал Виккерс. Где же он слышал о солнечной энергии? Ну, конечно, в домах мутантов! Маленький продавец объяснил ему и Энн, что при наличии солнечных батарей им не нужны ни газ, ни электричество. И здесь работала солнечная энергия. И здесь машины не знали трения, а потому не производили никакого шума, как не подверженные износу вечмобили. Машины не обращали на него внимания. Словно не видели его и не подозревали о его присутствии. Ни одна из них не снизила скорости, обгоняя его; ни одна не свернула, чтобы объехать. Но и ни одна из них не угрожала ему. Как только солнце село, всю местность вокруг залил свет, но он опять не смог определить, где находится его источник. Наступление ночи не остановило работы. Летающие вагоны, эти громадные угловатые коробчатые конструкции, продолжали прилетать, разгружаться, улетать. Машины увозили их грузы. Длинные ряды станков в зданиях продолжали свой бесшумный труд. "А летающие вагоны, - спросил он себя, - тоже роботы? Скорее всего - да". Он снова двинулся вперед, прижимаясь к стенам зданий, чтобы не очутиться посреди дороги. Он нашел гигантскую погрузочную площадку, где вздымались аккуратные горы ящиков. Одни машины их беспрерывно подвозили, другие заполняли ими летающие вагоны. Он осторожно выбрался на площадку и осмотрел закрытые ящики, пытаясь определить их содержимое, но, кроме букв и цифр, на них ничего не значилось. Он подумал было, не вскрыть ли один из ящиков, но у него не было ни инструмента, ни уверенности, что ранее равнодушные к его персоне машины не заинтересуются им, если он начнет мешать их работе. Несколько часов понадобилось ему, чтобы выбраться за пределы гигантского завода. А отойдя подальше и обернувшись, он испытал трепет перед залитой светом отлаженной громадиной. Ему не надо было спрашивать себя, что производит это предприятие. Он заранее знал ответ. Или бритвенные лезвия, или зажигалки, или лампочки, или дома, или вечмобили. А может, и все эти изделия сразу. Он был уверен, что перед ним тот самый завод, или один из заводов, который тщетно разыскивали Крофорд и Североамериканское исследовательское бюро. И не было ничего удивительного, что их поиски оставались тщетными. 32 Он вышел к реке далеко за полдень. Река эта с ее островами, заросшими деревьями и ползучими растениями, с ее песчаными отмелями, со зловещим шорохом зыбучих песков, он был уверен, была река Висконсин в ее нижнем течении перед слиянием с Миссисипи. А если все обстояло именно так, он знал, куда идти. Отсюда было легко добраться до конечной цели путешествия. Но тут на него нахлынули сомнения. Найдет ли он нужное место? В этой стране дома Престонов могло и не быть. Ведь он немало прошел, но обнаружил только роботов, здесь царила сложная машинная цивилизация, где не было места человеку. Людям нечего было делать на этом заводе, который не нуждался ни в руках, ни в мозге человека. - 64 - В угасающем свете дня он устроил привал на берегу реки и долго сидел без сна, уставившись на серебряное зеркало воды в лунном свете и ощущая свое одиночество. Столь горького и глубокого одиночества он еще никогда не испытывал. Наступило утро, и он снова пустился в путь. Он найдет хотя бы место, где должен стоять дом Престонов. Но как он поступит, если там ничего нет? Он решил не думать об этом. В конце концов он заснул. Утром он спустился к реке и внимательнее рассмотрел скалистый южный берег. Да, места явно были знакомы ему. Он двинулся вниз по течению и вскоре в голубой дымке различил высокую скалу возле места слияния двух рек, а за ней тонкую лиловую цепочку холмов. Он вскарабкался повыше и долго изучал взглядом долину, к которой стремился. Ночь он провел уже в стороне от реки, а наутро отыскал долину, которая вела к дому Престонов. Он прошел до ее половины, прежде чем она стала ему совершенно знакомой. Надежда постепенно превращалась в уверенность, что он идет по знакомой земле. Наконец, он нашел ту заветную долину, по которой гулял двадцать лет назад! "Теперь, - думал он, - теперь, если только на месте дом". Ему становилось плохо при мысли, что дома не окажется, что, поднявшись по последнему склону, он увидит только место, где должен стоять дом. Рухнет последняя надежда, и он превратится в изгнанника родной Земли. Он отыскал тропинку и пошел по ней, глядя, как ветер колышет высокие травы, чьи седые венчики походили на буруны штормового моря. Он увидел заросли диких яблонь, они не цвели - стояло лето, но это были те самые яблони, которые он когда-то видел в цвету. Тропинка обогнула вершину холма. И Виккерс увидел дом. Ноги его ослабели, он остановился и быстро отвел взгляд в сторону, а потом медленно повернул голову и убедился, что не стал жертвой воображения - дом действительно стоял на своем месте. Дом стоял на своем месте. Он вновь двинулся вверх по тропинке, заметил, что бежит, и заставил себя замедлить шаг. Потом побежал опять и на этот раз не стал останавливаться. Он добрался до вершины холма, где стоял дом, и замедлил шаг, пытаясь восстановить дыхание. И тут только подумал, на кого он похож со своей многодневной бородой, в лохмотьях, впитавших всю грязь и пыль многодневного путешествия, в разодранной обуви, привязанной к ногам лоскутами от брючин, с остатками брюк, не прикрывавших даже грязных исхудавших колен. Он подошел к белой ограде, окружавшей дом, остановился перед калиткой, оперся о нее и стал разглядывать дом. Дом выглядел точно таким, каким он помнил его, чистым, ухоженным, с тщательно подстриженным газоном и цветочными клумбами, со свежевыкрашенными деревянными частями и кирпичом, отшлифованным за долгие годы солнцем, ветром и дождем. - Кэтлин, - произнес он, с трудом шевеля пересохшими, потрескавшимися губами. - Я вернулся. Он хотел представить себе, как она выглядит после долгих лет разлуки. Не могла же она остаться девушкой семнадцати или восемнадцати - 65 - лет, какой он знал ее когда-то, теперь она была женщиной примерно одного возраста с ним. Она увидит его стоящим у калитки и, несмотря на его бороду и лохмотья, на его многодневное путешествие, узнает, распахнет дверь и пойдет по аллее навстречу. Дверь распахнулась, но солнце било ему прямо в глаза, и он не мог ее разглядеть, пока она не сошла с крыльца. - Кэтлин, - произнес он. Но это была не Кэтлин. Это был человек, которого он никогда не видел, - его почти обнаженное тело блестело на солнце. Приблизившись, он спросил Виккерса: - Сэр, я чем