очень прилично) смотреть вам через плечо. Или просто скажите вслух: "Ну, вот, я решился". И все. А уж мы услышим. - Действительно, просто, - грустно сказал Саттон. - Как у вас все просто. - Это для вас мы все так устроили, - вежливо ответил незнакомец. - Доброй ночи, мистер Саттон. Саттон не видел его, но отчетливо представил, как незнакомец коснулся рукой края шляпы... Если был в шляпе. Человек ушел по дороге вниз, пересек пастбище и направился к прибрежному лесу. Контакт, наконец контакт! Через десять лет - контакт с людьми из другого времени. Но не с теми, к сожалению, не с теми, с кем бы он мечтал увидеться. Ревизионисты следили за ним. Следили и выжидали. Выжидали десять лет. Ну, конечно, что им десять лет?! Все временное пространство протяженностью в десять лет было напичкано приборами для слежки, так что свою работу они могли выполнить за год, за месяц и даже за неделю. Только зачем они ждали десять лет? Как - зачем? Чтобы он сломался и был готов с радостью согласиться на любой предложенный вариант. Внезапная догадка остановила его. Господи, как же он раньше этого не понял? Не этого они ждали! Они ждали того дня, когда старый Джон Генри напишет письмо. Они знали про письмо. Они наблюдали за Джоном Генри и знали, что он должен написать письмо. Письмо - ключ ко всей истории. Письмо - приманка, которую использовали, чтобы затащить Эшера Саттона в это время. И тут его сознание выскользнуло из него и осторожно коснулось мозга человека, что спускался с холма. Когда он проделывал такие штуки с цыплятами, кошками, собаками, полевыми мышами, никто из них не подозревал, что нечто чужое проникло к ним в мозг, а как на это среагирует незнакомец? Вдруг почувствует неладное? "...Эта девка ждать не будет... Меня не было слишком долго. Ее обещаниям веры нет. А я, черт побери, торчу в этом идиотском патруле! Ей, конечно, ждать надоест, и она... Я на полчаса, бывало, уходил, и то... Ну, и пусть катится к чертовой матери. Получше найду. Ох, это я загнул, пожалуй. Такую не найду, будь она проклята! Вот интересно, кто был тот умник, который сказал, что с Саттоном будет легко договориться? Да я бы плюнул ему в морду! Вот я, будь я на месте этого Саттона, кинулся бы на шею первому попавшемуся из моего времени. Ну, а этот что?! Да он даже не удивился! Как будто это я тут десять лет болтаюсь!.. Эх, выпить бы чего-нибудь сейчас... Чертова работенка! А еще эта девка из головы не идет. Забыть про нее..." Саттон вернул свое сознание на место. Он чувствовал себя победителем. Десять лет они следили за ним, как проклятые, а так ничего и не поняли. Все знают про него, а вот этого - нет. Если бы у него был мозг обычного человека, они бы не промахнулись. Тут бы они выкосили все мысли, как траву в поле, все бы отпрепарировали, проанализировали и прочитали бы, как книгу. Но его сознание говорило только то, что хотело сказать. Десять лет назад шайка Адамса пыталась поковыряться - не тут-то было! Близок локоть, да не укусишь! Так до сих пор они и не узнали, что он способен проникать в сознание коровы, собаки, воробья и даже в сознание человека. Если бы узнали - были бы настороже, глаз бы с него не спускали. Но нет - они держали ухо востро не больше, чем глупые мыши. Он обернулся, взглянул в сторону фермы. На мгновение ему почудилось, что он видит дом, но быстро понял, что это не более чем игра воображения. Один за другим он мысленно перебирал предметы, находящиеся в его комнате. Книги, несколько исписанных листков бумаги, бритва... - ничего, с чем было бы жаль расстаться; ничего, что могло бы вызвать подозрение, что могло бы скомпрометировать его, превратиться в оружие, направленное против него же. Он был готов к сегодняшнему дню, он знал, что однажды Геркаймер, или Ревизионисты, или правительственный агент - кто-нибудь из них выйдет из-за дерева и пойдет по тропинке рядом. Знал? Не совсем верно... Надеялся. Уже много лет прошло с тех пор, как надежда написать книгу без рукописи развеялась, как дым. От книги осталась кучка пепла, да и тот давно смешался с землей. Дожди размыли его, он с водой ушел в глубь почвы, там распался на минеральные вещества, впитанные затем корнями растений, и теперь его книга колышется на ветру травами и цветами. Он готов. Собран и готов. И он, и его разум. Он тихо сошел с дороги в поле вслед за человеком. Сознание Саттона мчалось за незнакомцем, как гончая по следам зверя. Саттон вошел в лес, ступая осторожно, чтобы не хрустнул под ногой сучок, не зашуршали листья. ...Корабль стоял в глубоком ущелье. Входной люк был открыт. На фоне освещенного отверстия виднелась фигура мужчины. - Это ты, Гэс? - тихо окликнул от. - Кто же еще в такое время будет тут шляться? - буркнул, подходя, его напарник. - А я уже стал волноваться. Думал, не пойти ли поискать. - Ага, ты только и умеешь, что волноваться. Между нами - я сыт по горло. Пускай Тревор других кретинов поищет на такую работу. - Он поднялся по лестнице к люку. - Все, сматываем удочки. Хватит. Проваливаем отсюда. Он повернулся, намереваясь закрыть за собой дверь, но ее уже закрывал Саттон. Гэс отступил на два шага, наткнулся на привинченное к полу кресло и замер. - Посмотри, кто к нам пожаловал! - воскликнул он. - Эй, Пинки, да посмотри же кто у меня провожатый! Саттон угрюмо улыбнулся. - Если вы не возражаете, джентльмены, я полечу с вами. - А если мы будем возражать? - прощебетал Пинки. - Тогда я поведу корабль сам. С вами или без вас. Так что выбирайте. - Это Саттон, - объяснил Гэс. - Тот самый мистер Саттон. Мистер Саттон, Тревор будет безумно рад вас видеть! Тревор... Тревор... вспоминал Саттон. Уже в третий раз я слышу это имя. Первый раз обстановочка была похожая. Тогда Кейз (или Прингл?) произнес это имя: "Тревор?.. Ну, Тревор - это шеф нашей корпорации". - Давно мечтаю, - язвительно произнес Саттон, - встретиться с мистером Тревором. Нам с ним есть что обсудить. - Заводи машину, Пинки, - торопливо проговорил Гэс. - И дай весточку о нашем возвращении. Тревор почетный караул выставит для нашей встречи. Как-никак, Саттона везем! 42 Тревор скатал из бумаги шарик, положил на ладонь, дунул... Шарик влетел в чернильницу. - Ну, слава тебе, Господи! - довольно пробурчал Тревор. Семь из десяти. А раньше было наоборот. Он оглядел Саттона изучающим взглядом. - А вы выглядите совершенно заурядно, - сказал он. - Такое впечатление, что с вами можно даже поговорить и более того - договориться. - Да, рогов у меня нет, - сказал Саттон, - если вы это имеете в виду. - Ага, - кивнул Тревор. - Но и нимба тоже не наблюдается. Я, по крайней мере, не вижу. Он скатал еще один шарик и снова попал в чернильницу. Чернила выплеснулись. На столе расплылась клякса. - Саттон, - лениво начал Тревор, - вы столько знаете о судьбе. Вы никогда не задумывались о том, что существует такая вещь, как исключительная судьба? Саттон пожал плечами. - Вы пользуетесь неточными терминами. Нехитрая и не прикрытая ничем пропаганда в стиле девятнадцатого века. Была там одна нация, которая рядилась в подобные обноски. - Пропаганда? Ну, зачем же... - усмехнулся Тревор. - Давайте назовем это психологией. Когда о чем-нибудь говоришь долго и упорно, все начинают в это верить. Даже ты сам. - И эта исключительная судьба, - сказал Саттон, - предназначена, надо понимать, для человека? - Естественно, - ответил Тревор. - По крайней мере, мы - единственные живые существа, которые знают, как этим лучше распорядиться. - Вы кое-что упускаете, - возразил Саттон. - Людям это не нужно. Они и так знают, что они великие и во всем правы, ну, просто святые. Нет, вам людей ни в чем убеждать не нужно. - На первый взгляд, вы правы, но только на первый. - Указательным пальцем Тревор убедительно постучал по столу. - Когда у нас в руках будет Галактика, что мы тогда, по-вашему, должны будем делать? - Ну, - в замешательстве ответил Саттон. - Ну, наверное... - Вот именно, - сказал Тревор. - Не знаете. А говорите - люди, люди! - Ну, а с исключительной судьбой, что - по-другому? Тревор ответил хриплым шепотом: - Есть другие Галактики, Саттон! Гораздо больше, чем наша. Много-много других Галактик! - О, Боже! - содрогнулся Саттон. Он хотел что-то сказать, но не сумел. - Вы потрясены, не так ли? Саттон хотел ответить громко, убедительно, но невольно тоже перешел на шепот: - Вы сумасшедший, Тревор. Просто сумасшедший! - Нам нужен прогноз, взгляд в будущее, - словно не слыша продолжал Тревор. - Непоколебимая вера в судьбу человечества, четкая и всеобъемлющая убежденность в том, что человеку должны принадлежать не только наша Галактика, но и вся Вселенная! - Долго ждать придется, - буркнул Саттон. - Я, конечно, не доживу. И вы тоже. И дети наших детей, и даже их дети. - Миллион лет потребуется, никак не меньше, - в тон ему добавил Саттон. - Больше, - невозмутимо парировал Тревор. - Вы плохо представляете себе масштабы Вселенной. За миллион лет мы только-только развернемся. - Тогда, объясните мне, ради всего святого, какого дьявола мы с вами тут сидим и рассуждаем об этом? - Потому что это логично. - Никакой логики нет в планировании на миллион лет вперед! Свою жизнь человек еще может планировать, или жизнь своих детей. Ну, внуков. А дальше - какая логика? - Саттон, - спросил Тревор, - вы что нибудь слышали о корпорации? - Да, но... - Корпорация может планировать и на миллион лет вперед. И это вполне логично, уверяю вас. - Корпорация - не один человек, - возразил Саттон, - не единое целое. - Именно единое целое, - ответил Тревор. - Единое целое. В нее входят люди, она создана людьми и создана для людей. - И кроме всего прочего, ваша корпорация занимается книгоиздательством, не так ли? Тревор быстро глянул на Саттона. - Кто вам сказал? - Некто по имени Кейз или Прингл, - ответил Саттон. - Они пытались заполучить мою книгу для вашего издательства. - Кейз и Прингл на задании, - несколько озадаченно пробормотал Тревор. - Должны со дня на день вернуться. - Они не вернутся, - резко сказал Саттон. - Вы убили их, - без особого удивления выговорил Тревор. - Ну, если быть до конца точным, то сначала они пытались убить меня. Но это не так просто. - Поверьте, Саттон, я такого приказа не давал. Это не входило в мои планы. - Зато в их планы входило. Они были не прочь продать мой труп Моргану. Наблюдая за физиономией Тревора, Саттон подумал, что его невозможно ничем удивить. Адамс номер два. Даже в лице не изменился. - Ну, убили-так убили, - спокойно сказал Тревор. - Меньше хлопот. Он-запустил шарик в чернильницу. - Вернемся к нашим баранам, - предложил он, как ни в чем ни бывало. - Итак, нет ничего нелогичного в том, что корпорация может планировать на миллионы лет вперед. Существует определенная система, в рамках которой может непрерывно осуществляться некий проект, хотя персонал, ответственный за его выполнение, будет периодически меняться. - Подождите минуточку, - прервал его Саттон. - Корпорация действительно существует или вы мне здесь, извините, сказки рассказываете? - Существует, существует. И я ее возглавляю. Она движима различными интересами, и престиж наш со временем будет еще выше. - Надо понимать, что идея исключительной судьбы немало добавила бы к вашей популярности? Тревор кивнул. - Вот это уже разговор! Эта идея - товар. А у товара, как известно, есть цена. Саттон покачал головой. - Непонятно, что из этого можно выторговать! - Три вещи, как минимум, - без запинки отчеканил Тревор. - Власть, во-первых; могущество, во-вторых; знание - в-третьих. Власть, могущество и знание Вселенной. И только для человека, как вы понимаете. Исключительно. Для таких людей, как вы и я. Главное, безусловно, знание. Знание, умножаемое, управляемое и координируемое, оно укрепит и власть, и могущество и даст нам новые знания! - Это сумасшествие какое-то! - воскликнул Саттон. - Послушайте, Тревор. Вы и я - мы превратимся в прах, да что там мы - не только мы, вся наша эпоха будет забыта еще до того, как ваша задача будет выполнена! - Позволю себе напомнить вам о существовании корпорации, - невозмутимо парировал Тревор. - Да помню и про корпорацию, - не в силах сдержать раздражение, повысил голос Саттон. - Но я рассуждаю, как человек, как любой нормальный человек. - Ну, хорошо, давайте все рассмотрим, как нормальные люди, - согласился Тревор. - Настанет день и человек покорит Вселенную, и тогда миллиарды миллиардов других существ, других форм жизни будут служить ему, человек станет обладателем бессчетных богатств, удивительных знаний, о которых ни вы, ни я не можем даже мечтать! Саттон молча слушал. - И вы, Саттон единственный человек, который стоит у нас на пути. Вы один мешаете осуществлению планов, рассчитанных на миллион лет! - Вам нужна судьба, - пожал плечами Саттон. - А судьба не принадлежит лично мне. - Вы человек, Саттон, - доверительно сказал Тревор. - Вы же человек! И я говорю с вами от имени людей. - Судьба, - ответил Саттон, - принадлежит всему живому. Не только людям, но любым формам жизни. - Не обязательно, - сказал Тревор. - Вы - единственный, кто знает об этом. Вы единственный, у кого есть факты. Вы можете все обернуть так, что обладателями исключительной судьбы станут люди, вместо того, чтобы одарить ею ползучую, летучую, квакающую тварь только потому, что она живая! Саттон молчал. - Одно только ваше слово, - тихо сказал Тревор, - и дело сделано. - Она не сработает, - так же тихо ответил Саттон, - эта ваша система. Подумайте только о бесконечности времени, пространства, о тысячелетиях, которые, несмотря на бешеные скорости современных звездолетов, потребуются, чтобы преодолеть просторы Вселенной. Даже до ближайшей Галактики безумно далеко, не говоря уже об остальных! - Вы все время забываете о том, - вздохнул Тревор, - что я вам говорил насчет умножения знаний. Дважды два - четыре, друг мой. А будет гораздо больше, чем четыре. При нормальной работе будет в тысячи раз больше, чем четыре. Саттон медленно покачал головой. Он понимал - Тревор прав. Знания и техника развиваются именно так. - Одно ваше слово, - уговаривал Тревор, - и война во времени закончится. Только одно слово и безопасность человечеству будет гарантирована навечно. Человечеству не нужно ничего, кроме знаний, которые вы можете ему дать. - Это будет неправда, - ответил Саттон. - Это будет ложь во спасение! - А мне кажется, что для осуществления ваших планов вовсе не нужна идея исключительности судьбы. - Нам нужна идея, способная увлечь. Нечто, что может захватить воображение. Нечто важное, на что люди обратили бы внимание. Исключительность судьбы человека - как раз то, что нужно! - Двадцать лет назад, - сказал Саттон, - я был бы с вами. - А теперь что вам мешает? Саттон повел плечами. - Теперь - нет. Теперь я знаю больше, чем знал двадцать лет назад. Двадцать лет назад, Тревор, я был человеком. Теперь я в этом не уверен. - Но мы еще не говорили о такой малости, как вознаграждение. Это само собой разумеется. - О, нет, благодарю вас. Как только речь заходит о вознаграждении, тут же следом, откуда ни возьмись, появляется пистолет. А я хочу пожить еще, уж вы меня простите. Тревор скатал шарик и запустил в чернильницу. Промахнулся. - Ну, вот видите, и вы не застрахованы от промашек, - улыбнулся Саттон. Тревор скатал еще один шарик. - Ладно-ладно, - процедил он сквозь зубы. - Продолжайте забавляться. Идет война. И мы ее выиграем. Чертовски трудно, но мы уж постараемся, будьте уверены. Это невидимая война, поскольку, как вы, надеюсь понимаете, с виду в Галактике царит мир и спокойствие под управлением справедливого человечества. Мы и без вас справимся, Саттон, но с вашей помощью было бы, конечно, быстрее. - Вы не намерены меня задерживать? - удивленно спросил Саттон. - Да сдались вы мне! Можете проваливать на все четыре стороны. Идите, бейтесь головой об стенку, пока не устанете. Уверяю вас, вам это очень скоро надоест. А когда надоест, придете к нам, как миленький, сами попроситесь. Саттон встал. Но что-то мешало ему уйти сразу. - Чего вы ждете? - сердито буркнул Тревор. - Я вот чего не могу понять. Книга когда-то и где-то написана. Этому факту уже, по меньшей мере, лет пятьсот. Как можно от этого отмахнуться? Если я соглашусь теперь написать ее иначе, как хотите вы, многое должно быть изменено! Тревор захохотал. - Не волнуйтесь! Мы это предусмотрели. Допустим, в конце концов, будет обнаружен оригинал вашей рукописи. Его можно очень легко и просто интерпретировать по нашему усмотрению. Все будет в порядке, мой милый, у человечества будет своя, исключительная судьба. А все недочеты объяснятся тем, что рукопись в течение долгого времени подвергалась значительным изменениям и редакциям. И даже вашим приятелям, андроидам, придется смириться и поверить, что все так и было, как мы говорим. - Умно, - обреченно проговорил Саттон. - И я того же мнения, - кивнул Тревор. 43 У выхода его поджидал какой-то человек. Он приветственно помахал рукой. - Одну минутку, мистер Саттон! - Да, в чем дело? - Видите ли, мы должны сопровождать вас. - Но... - Да нет, не беспокойтесь! Мы не будем вам мешать. Просто будем охранять вас, сэр. - Охранять меня? - Да, сэр. Команда Моргана, вы не забыли? Нельзя, чтобы они вас заполучили. - Вы просто не представляете себе, - вздохнул Саттон, - насколько совпадают наши интересы. - Ерунда, сэр. Нормальная работа. Я очень рад, что могу услужить вам. Так что не стоит благодарности! Он отошел в сторону, а Саттон спустился по лестнице и пошел по устланной гравием дорожке к шоссе. Солнце клонилось к закату. Обернувшись назад, он обвел взглядом стройные, четкие очертания здания громадного офиса, где состоялась его беседа с Тревором. За ним никто не шел. ...Идти ему было некуда. Но он понимал, что оставаться здесь только бессмысленно. Лучше прогуляться, по-пути подумать, посмотреть, не случится ли еще чего-нибудь. Навстречу попадались люди, некоторые смотрели на него с нескрываемым любопытством. Сначала Саттон не мог понять в чем дело, но потом догадался: дело в одежде - он был одет как простой фермер двадцатого века - синие джинсы, застиранная клетчатая рубаха и тяжелые ботинки. Хотя, по идее, даже такой экзотический костюм не должен бы вызывать здесь сильного удивления. На Земле, которую посещают делегации со всех концов Галактики, в этом Вавилоне, где представители разнообразных цивилизаций трудятся в сотнях правительственных учреждений, где в рамках культурного обмена обучаются тысячи инопланетных студентов, где огромное количество дипломатов из разных уголков космоса, - костюм не может вызывать ничего, кроме легкого любопытства. К ночи, думал он, нужно будет найти какое-нибудь укрытие, какое-нибудь местечко, где можно отдохнуть и поразмыслить о том, как быть и что делать в этом мире. Потом надо найти какого-нибудь андроида, который поверит мне и сведет с организацией андроидов. Никто не говорил Саттону, что имеется такая организация, но он почему-то был уверен, что она существует. Она должна была существовать, чтобы вести войну во времени. Он свернул с дороги и пошел по едва заметной тропинке, тянущейся мимо высоких холмов на север. Только теперь он почувствовал, что страшно голоден и что хорошо было бы купить чего-нибудь съестного. Правда, денег все равно нет, в карманах - несколько долларов двадцатого века, но здесь на них ничего не купишь. Они годились только для нумизматов. Сгущались сумерки. Начал репетицию лягушачий хор. Саттон шел вперед. Внезапно его буквально пронзила мысль, что всего лишь пару часов назад он точно так же шел по узкой тропинке в двадцатом веке, и под подошвами его тяжелых башмаков вздымались легкие облачка дорожной пыли. Следы этой белесой пыли до сих пор виднелись на ботинках, как память о той дороге, Память и пыль, подумал он, вот что связывает нас всех с прошлым. Он приблизился вплотную к холмам и начал подниматься по склону. Ночь была напоена ароматом хвои и запахом лесных цветов. Преодолев небольшой подъем, Саттон немного постоял, вглядываясь в бархатную нежность ночи. Где-то совсем рядом настраивал свою скрипочку сверчок, а с болота доносилась приглушенная песнь лягушачьей капеллы. Впереди слышался плеск ручья, бежавшего по каменистому руслу. Вода что-то говорила деревьям, поросшим травой берегам, цветам, склонившим к ручью свои сонные головки. "Как бы мне хотелось остановиться!", - говорила вода. "О, как бы мне хотелось остановиться и поболтать с вами. Но я не могу. Мне надо спешить. У меня нет ни минуты. Я очень тороплюсь". Совсем, как человек, подумал Саттон. Человек тоже все куда-то торопится. Только его толкают вперед обстоятельства, необходимость, амбиции других суетливых людей, не давая ему остановиться и отдохнуть. ...Он мог поклясться, что не слышал ни звука, когда вдруг кто-то схватил его за руку и дернул в сторону, прочь с тропинки. Саттон попытался нанести неизвестному удар головой, но тот увернулся и сделал подсечку. Саттон моментально оказался на коленях. Человек, не выпуская руки Саттона, быстро склонился над ним. Недалеко, справа от них, послышалась стрельба. Чья-то рука зажала ему нос и рот. Опять! - только и успел подумать Саттон. И все исчезло - темная фигура неизвестного, стволы деревьев, вспышки выстрелов... 44 Саттон открыл глаза. Он лежал в постели. В открытое окно залетал ветерок. Комната, стены которой были украшены фантастическими фресками, была наполнена ярким солнечным светом и напоена ароматом цветов. На дереве под окном весело распевала пичуга. Саттон дал волю своим органам чувств, будто выпустил команду разведчиков, которые должны собрать и сообщить ему любые факторы враждебности. Все здесь было непривычно и незнакомо - странная мебель, слишком яркие рисунки на стенах... Сознание вернулось к тому моменту, когда его кто-то неожиданно выключил. Выстрелы, рука, закрывшая нос и рот... Наркотик. Опять все то же. Одурманили... А до этого был хор лягушек, скрипочка сверчка и говорящий ручеек, который спешил куда-то, сам не зная куда. А еще раньше - разговор с человеком, что сидел за письменным столом, швырял бумажные шарики в чернильницу и разглагольствовал о корпорации... Фантастика, подумал Саттон. Да, при ярком солнечном свете вчерашнее казалось дурным сном... "Вы - единственный, кто стоит у нас на пути", - так сказал Тревор. "Вы - камень на дороге. Вы мешаете людям стать Богами". Но не все же люди думают так, как Тревор. Не может быть, чтобы все были охвачены этим шовинизмом! Он вспомнил делегацию из Лиги Борьбы за права андроидов, вспомнил во всех подробностях: оборванца, вертевшего в грязных руках засаленную кепку, даму, сложившую пухлые ручки, на животе... Эти, конечно, - олухи. Этакие безумные крестоносцы. Их даже андроиды презирают. А все потому, понял Саттон, что люди ни на минуту не могут оставить гордыню, значит, не могут подняться на вершину смирения, что по сути означало бы равенство. Даже члены Лиги, борющейся за равенство андроидов, не могли отказаться от роли руководителей - они хотели руководить теми, кого собирались сделать равными себе. Как сказал тогда Геркаймер: "Равенство, но не по указу, без вмешательства людей". Но люди понимают равенство только так - по высочайшему дозволению и с постоянным вмешательством. Да, очень возможно, что жалкая горстка идиотов была в действительности теми единственными людьми, которые хоть чем-то хотели помочь. Мужчина, тискавший засаленную кепку, пожилая кокетка и отставной звездолетчик, которому время некуда девать... Но еще есть Ева Армор. И, может быть, есть другие. Такие, как она. Где-нибудь они есть, и уже сейчас борются вместе с андроидами. Саттон решил подняться. Он сел, спустил ноги с кровати и обнаружил, что на полу стоят тапочки, вполне подходящие по размеру. Он сунул в них ноги, встал в пошел к зеркалу. О, боже! На него смотрело чужое лицо! Он готов был поклясться, что это - не он! Он испугался не на шутку. Потом, движимый внезапной догадкой, дотронулся до лба. На лбу было что-то приклеено. Он наклонился поближе к зеркалу - наклейка на лбу была меткой андроида! Саттон ощупал лицо. Все оно было заклеено пластырем телесного цвета, так что он стал просто неузнаваем, даже для себя самого! Он отошел от зеркала и вернулся к кровати. Сел и в бессильном отчаянии сжал пальцами край матраса. Ну вот, допрыгался! Вот тебя уже и в андроида превратили! Взяли человеком, а отдали андроидом. Ничего себе! Скрипнула дверь. - Доброе утро, сэр! Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете? - смущенно спросил Геркаймер. Саттон вскочил. - Так это был ты? Геркаймер радостно кивнул. - К вашим услугам, сэр! - Что, опять нельзя было обойтись без рукоприкладства? - пробурчал Саттон. - Ну, мы торопились, сэр. Мы не могли позволить вам бродить, где попало, в одиночку, задавать вопросы и выяснять, что к чему. Поэтому мы вас просто усыпили и унесли. Так было проще, уж вы мне поверьте, сэр! - Я слышал выстрелы. - Похоже, там болталась шайка Ревизионистов. А объяснять вам это было бы слишком долго. - Вы что, боретесь с Ревизионистами? - По правде говоря, сэр, они настолько обнаглели, что позволили себе применить оружие. Очень глупо с их стороны. Они за это поплатились. - Ничего путного из этого не выйдет, - покачал головой Саттон. - Так меня от Тревора не спрячешь. Наверняка за мной следят с помощью психотрейсера. Он очень скоро узнает, где я нахожусь, и за этим домом будет установлена тройная слежка. Геркаймер хитро усмехнулся: - Уже, сэр. Уже следят. Его люди прямо-таки друг другу на пятки наступают! - Тогда к чему весь этот маскарад? - Саттон постучал пальцем по лбу. - Понимаете, сэр, мы подумали так - ни один человек в здравом уме не захочет, чтобы его приняли за андроида. Правильно? Поэтому мы сделали из вас андроида. Они-то ищут человека! Им и в голову не придет повнимательней присмотреться к андроиду, когда дано задание выследить человека! Саттон усмехнулся. - Гениально! И что же вы думаете... - Нет, конечно, рано или поздно они догадаются. Но кое-какое время мы выиграем. А нам нужно время, чтобы разработать план. Геркаймер быстро прошел в дальний угол комнаты, открыл шкаф и вынул оттуда стопку одежды. - Как я рад, сэр, - сказал он, - что мы снова вместе! Мы пытались разыскать вас, но у нас ничего не вышло. Мы догадывались, что Ревизионисты держали вас где-то, поэтому усилили наблюдение здесь. Мы следили за каждым шагом Тревора последние пять недель. - Пять недель? - изумился Саттон. - Как - пять недель? - Ну, конечно, сэр! Пять недель. Ведь вы же исчезли пять недель назад! - А по моему календарю прошло десять лет... Геркаймер печально покачал головой. - Да, сэр, удивительная это штука - время... Он положил одежду на кровать. - Как только оденетесь, сэр, спускайтесь завтракать. Ева нас ждет. Она будет очень рада видеть вас, сэр! 45 Тревор промахнулся уже три раза подряд. - Вы уверены? - спросил он человека, сидевшего по другую сторону стола. Человек молча кивнул. - Все это может быть уткой. Пропаганда андроидов, - сказал Тревор. - Они не дураки. И об этом никогда не стоит забывать. Надо помнить, что андроид, хоть он все кланяется да расшаркивается, не глупее нас с вами. - Вы понимаете, что это значит?! - спросил его собеседник. - Это значит, что... - Я скажу вам, что это значит. Что на сегодняшний день ни вы, ни я не можем точно сказать, кто человек, а кто - нет. Вы, к примеру, запросто можете быть андроидом, как, впрочем, и я. - Вот именно, - подтвердил собеседник. - Вот почему Саттон вчера так ломался... - Ну, я не думаю, что Саттон так уж прямо все знает, - возразил собеседник. - Думаю, это знают очень немногие. Нет, андроиды побоятся рассказать про это человеку. - Думаете, даже Саттону не скажут? - Даже Саттону. - Колыбель, - задумчиво проговорил Тревор. - Я почти уверен, что она действительно существует! - Вы, безусловно, уже что-то предпринимаете? Тревор уперся локтями в стол. - Конечно, - ответил он спокойно. - А теперь слушайте внимательно, вот что мы сделаем... 46 Ева Армор сидела за столиком во дворе. Она порывисто встала и протянута руки навстречу Саттону. Саттон прижал ее к себе, нежно поцеловал глаза и волосы. - Ну, вот, - сказал он. - Это то, чего мне миллион раз не хватало все это время... Ева радостно рассмеялась. - Неужели миллион? - Сжатие времени, - подсказал Геркаймер, улыбаясь. - Он пробыл там десять лет! - О! Эш, это так ужасно! Саттон усмехнулся. - Ну, не то чтобы очень ужасно. У меня был десятилетний отпуск, скажем так. Десять лет тишины и покоя. Я там, друзья мои, на ферме работал. Сначала, правда, было тяжеловато, но потом - ничего, даже улетать не хотелось, представьте себе! Он подвинул стул для Евы и сам сел рядом. Они принялись завтракать. Яичница с ветчиной, жареный хлеб, мармелад, крепкий черный кофе. В ветвях деревьев над их головами щебетали птицы. Над цветами клевера на лужайке жужжали пчелы. - Как тебе мой дом, Эш? - спросила Ева. - Восхитительно! - отхлебнув большой глоток кофе, ответил Саттон и, немного поколебавшись, добавил: - Вчера я был у Тревора. Он меня, так сказать, поднял на вершину и показал всю Вселенную. Ева кашлянула, и Саттон быстро оторвал взгляд от чашки. Геркаймер, не донеся вилку до рта, застыл. - Что это с вами? - спросил Саттон, недоумевая. - Вы что, не верите мне? Он знал ответ. Можно было не спрашивать. Конечно, они ему не доверяли. Он мог предать их. Да, он мог и книгу написать так, что человечеству будет дарована исключительная судьба. Переубедить их, заставить полностью довериться ему было почти невозможно. - Эш, - спросила Ева осторожно, не глядя в его сторону. - Ты... отказался? - Мы расстались с Тревором, условившись, что если я захочу возобновить разговор, я вернусь. То есть... я так не сказал... Это он почему-то уверен, что я приду. На прощание он послал меня на все четыре стороны... биться головой о стену. - Вы все обдумали, сэр? - поинтересовался Геркаймер. Саттон помотал головой, покрутил чашку на блюдце. - Да нет... Не то, чтобы я успел многое обдумать. Я хочу сказать, что не сидел, не ломал голову над всем, что он там мне наговорил, если ты это имеешь в виду. Может, он от меня чего-нибудь и добился бы, будь я просто человеком. А я, честно говоря, и сам не знаю, много ли во мне осталось человеческого. - А что тебе вообще известно обо всем этом, Эш? - мягко спросила Ева. Саттон потер пальцами подбородок. - Ну вроде бы, довольно много... Я знаю, что идет война во времени, и почему она идет. Кроме того, я кое-что узнал о себе. У меня - два тела и два разума. Я знаю о некоторых своих исключительных способностях, и я почти уверен, что это еще не все, что кое-что у меня есть в запасе. Я как бы все время учусь. И каждый новый навык дается с трудом... - Мы не могли рассказать тебе всего, - сказала Ева. - Все было бы слишком просто, если бы мы сразу все рассказали. Да ты бы просто не поверил. И потом... когда имеешь дело со временем, вмешательство должно быть минимальным. А еще... Помнишь, Эш, я пыталась тебя предупредить? Если это было похоже на предупреждение... Саттон кивнул. - Да. Помню. После того, как я застрелил Бентона в заведении Зага. Ты тогда сказала, что наблюдаешь за мной уже двадцать лет. - А еще, вспомни, я была маленькой девочкой в измятом фартучке. Ну, когда ты рыбу ловил. Помнишь? Саттон изумленно взглянул на Еву. - Так ты знала об этом? Я-то думал, это просто фрагмент из заказного сна... - Это указание, - пояснил Геркаймер. - Чтобы вы поняли, что она - друг. Как будто вы ее давно знаете. Чтобы поверили, что она - друг. - Но это же было во сне! - Это был сон, подаренный Загом, - сказал Геркаймер. - А Заг - наш товарищ. Его раса тоже выиграет много, если человечество не станет единоличным владельцем Судьбы. - Тревор чересчур самоуверен и даже не пытается это скрыть. У меня до сих пор стоит в ушах его презрительный голос: "Идите на все четыре стороны, и можете биться головой о стену, сколько влезет!" - Он просто видит в тебе обычного человека, - предположила Ева. Саттон покачал головой. - Не думаю. Скорее, у него есть какая-то козырная карта, какой-то план действий, о котором мы не подозреваем. - Что-то тут не то, сэр, - тихо проговорил Геркаймер. - На самом деле война ведется не так уж активно с нашей стороны. Если бы мы стремились к победе, нас бы давно уже раздавили. - Если бы мы стремились к победе?.. Что-то я не понял... - Дело в том, что нам не нужна победа, сэр, - объяснил Геркаймер. - Мы осуществляем только сдерживающие действия. Мешаем Ревизионистам портить вашу книгу, хотим, чтобы она осталась такой, какой вы ее написали... то есть, напишете. Саттон понимающе кивнул. - Понятно. Но вот Тревору-то нужна только победа. Ему нужно во что бы то ни стало изменить первоначальный вариант. Либо я должен, по его словам, вообще не писать того, что задумал, либо должен перекроить все таким образом, чтобы андроиды поверили каждому слову. - Вы правы, сэр, - согласился Геркаймер. - Для него победа означает только одно: завладеть идеей Судьбы и наделить особой, исключительной, Судьбой человека, и только человека! - Именно это ему и нужно, - добавила Ева. - Не сама идея Судьбы (потому что ни один человек не поверит в нее так, как, поверит андроид), ему нужно, чтобы люди уверились в своей исключительности до такой степени, что не успокоились бы, пока не завоевали всю Вселенную. - До тех пор, пока мы в силах противостоять Тревору, - подчеркнул Геркаймер, - мы можем считать, что победа за нами. Но равновесие так зыбко, что малейшая оплошность с той или другой стороны... Нам необходимо новое оружие. Только это может принести настоящую победу. - У меня есть такое оружие, - тихо, но твердо сказал Саттон. - Но я не представляю себе как его можно использовать... - Ева и Геркаймер вопросительно молчали, и Саттон продолжал: - Увы, в единственном экземпляре. Нельзя же выиграть войну с одной винтовкой?! ...За углом послышался быстрый топот ног. Все обернулись: к ним бежал андроид. Одежда его была покрыта пылью, лицо раскраснелось от бега. Он остановился и, тяжело дыша, оперся о край стола. - Они пытались задержать меня, - задыхаясь, выговорил он. - Дом окружен! - Эндрю, ты идиот! - рявкнул Геркаймер. - Зачем тебе понадобилось бежать? Они же догадаются!! - Они узнали про Колыбель, - выдохнул Эндрю. Геркаймер вскочил, опрокинул стул. Лицо его исказила гневная гримаса. Он побледнел так, что татуировка на лбу выступила четче, чем обычно. - Они узнали, где?.. Эндрю замотал головой. - Нет, нет - они не знают. Они знают, что она есть. Узнали только что. У нас еще есть время. - Нам придется отозвать с заданий все корабли! Вызвать всех сотрудников из кризисных точек! - Нельзя! - крикнула Ева. - Они ведь именно этого и добиваются. Это единственное, что их сдерживает! - У нас нет выбора, - отчаянно выговорил Геркаймер. - Нет! Если они разрушат Колыбель... - Геркаймер, - срывающимся шепотом проговорила Ева. - Метка!!! Эндрю дико взглянул на нее, сделал шаг назад. Рука Геркаймера скользнула в карман. Эндрю опрометью бросился к ограде. Нож в руке Геркаймера сверкнул на солнце. Резкий бросок - нож устремился вслед убегающему андроиду. Тот упал лицом на землю, не добежав двух метров до забора. Нож по рукоятку вошел ему в шею. 47 - Вам никогда не приходило в голову, сэр, - спросил Геркаймер, - какую роль иногда могут сыграть самые незначительные с виду мелочи? - Он дотронулся носком ботинка до безжизненного тела. - Отлично... Просто отлично у него все получилось. Только метку забыл замазать, а так сработано было просто превосходно. Знаете, так делают многие андроиды, но это мало помогает. Проходит немного времени, и метка начинает просвечивать. - А для вас что означает эта косметика? - Для нас это вроде пароля. Наши агенты, когда приходят с сообщениями, замазывают метку жидкой пудрой. - Это так просто, - сказала Ева, - что никому и в голову не приходит, что мы этим пользуемся. Саттон кивнул. - Значит, это был человек Тревора?.. Геркаймер кивнул в ответ. - Послали, чтобы выкурить нас отсюда. Думали, мы бросимся спасать Колыбель! - А эта Колыбель... - Но это означает, - прервала Саттона Ева, - что Тревор знает про Колыбель и теперь не успокоится, пока не найдет ее! А тогда... Геркаймер жестом остановил ее. - Что происходит?! - спросил Саттон. Что-то было не так. Куда-то исчезло дружелюбие, доверие и даже единство цели. Все испортил андроид, который вбежал, как сумасшедший, и болтал про какую-то Колыбель. Инстинктивно сознание Саттона потянулось к мозгу Геркаймера, но он твердо остановил его. С друзьями этот номер не годится. - Ну, так, черт подери, что происходит, объясните мне наконец? - Сэр, - тихо сказал Геркаймер, глядя себе под ноги, - вы - человек, а тут дела андроидов. Несколько мгновений Саттон стоял, не шевелясь, переваривая смысл его слов. Внутри его закипала ярость. Затем спокойно, как будто только об этом и думал, он сжал кулак и нанес Геркаймеру сокрушительный удар в челюсть. Удар был силен. Саттон вложил в него не только физическую силу, но и весь гнев, переполнявший его. Геркаймер тяжело рухнул наземь. - Эш! - вскрикнула Ева. - Эш! Андроид приподнялся, сел, закрыл лицом руками. Меж пальцев сочилась кровь. - Я не продал Судьбу, задыхаясь, проревел Саттон. - И не собираюсь! Хотя, боже правый, вы этого заслужили! - Эш, - умоляюще проговорила Ева, - мы должны быть уверены... - Как я могу доказать? Как, если вы не верите? - Это - твой народ, Эш, - сказала Ева. - Твой. Их величие - это и твое величие тоже. И ты не должен винить Геркаймера за то, что он так думает. - Это и твой народ, если уж на то пошло! Она печально покачала головой. - У меня особый случай. Меня воспитали андроиды. Геркаймер - один из них. Так что я, пожалуй, больше андроид, чем человек. Геркаймер сидел на траве рядом с мертвым агентом Тревора. Он не отнимал рук от лица. Кровь стекала по пальцам, капала на траву. - Очень рад был повидаться с тобой. - Саттон холодно взглянул на Еву. - Благодарю за завтрак. Он повернулся и пошел прочь, перелез через ограду. Ева что-то кричала ему вслед, но он не хотел ничего слышать. "Меня воспитали андроиды!" Ну, а меня воспитал Бастер. Бастер, который научил меня драться, Бастер, который устраивал мне взбучки за то, что я объедался зелеными яблоками, Бастер, который пятьсот лет назад улетел куда-то, неизвестно куда, обживать необитаемую планету... Он шел и шел, но злость не утихала. Они не верят мне. Думают, я могу продаться... - Ну, что, Эш? - Что же это такое, Джонни? Что происходит? - Мерзавец ты, Эш. - Да пошел ты, Джонни! Надоели вы мне все. И ты тоже. Саттон знал, что дом окружен агентами Тревора. Но, как ни странно, ему никто не встретился. 48 Саттон вошел в будку видеофона и крепко закрыл за собой дверь. Вынул справочник из ниши в стене, полистал, нашел нужный номер и набрал. Нажал клавишу. На экране появился робот. - Информация, - произнес робот, посмотрел на лоб Саттона и не добавил обычного "сэр". - Информация. Что вам угодно? - Разговор не прослушивается? - Ни в коем случае. Не беспокойтесь. - Я бы хотел просмотреть списки домовладельцев на 7990-й год. - Одну минутку, - ответил робот. Саттон ждал. Робот отыскал нужную дискету и вставил в блок видеофона. - Список составлен в алфавитном порядке, - сообщил он. - Какая фамилия вас интересует? - Фамилия начинается на букву "С", - уклончиво ответил Саттон. - Дайте список на эту букву. Робот нажал кнопку... Замелькали фамилии на букву "М", затем - на "П", потом лента пошла медленнее. Начался список на букву "С". - До конца, пожалуйста. А вот тут остановите. "Саттон, Бастер..." Он трижды прочитал про себя название планеты, чтобы лучше запомнить. - Все, - сказал он, - благодарю вас. Робот кивнул. Экран погас. Саттон вышел из кабины, немного прошелся по парку, сел на скамейку. Постарался расслабиться. Он знал, что за ним следят. Он был уверен, что теперь то уж Тревор наверняка знает, что андроид, который вышел из дома Евы Армор, - не кто иной, как Эшер Саттон. Психотрейсер регистрирует каждый его шаг, и теперь людям Тревора поймать его - пара пустяков. Спокойно, - уговаривал он себя. Потяни время. Не спеши. Веди себя так, как будто тебе абсолютно нечего делать. Обмануть их вряд ли удастся, но нужно попытаться усыпить их бдительность. На самом деле было не до отдыха. Многое еще нужно обдумать. Но одно он уже решил окончательно и бесповоротно - он будет действовать сам. Саттон направился в город. Сначала нужно вернуться к Еве и забрать рукопись, размышлял он, Ева и Геркаймер должны были сохранить ее. Дело, конечно, щекотливое, как минимум... Но это же моя рукопись, в конце концов! Моя. И я имею полное право ее забрать. Скажу прямо: "Мне нужна моя рукопись. Надеюсь, она в целости и сохранности?" Потом.. Это все неважно. Что бы я ни сказал потом, первое и главное - спросить про рукопись. А пока надо потянуть время. До темноты нечего было и думать подобраться к дому. Заберу рукопись, а вот потом... Потом придется поспешить, чтобы Тревор не успел опомниться. Прогуливаясь в районе космопорта, Саттон приглядел подходящий корабль. Офицерская выправка человека, распоряжавшегося загрузкой и заправкой корабля, подсказала ему, что это - то, что нужно. Болтаясь у забора, разыгрывая роль андроида-бездельника, Саттон внимательно обследовал сознание командира корабля и выудил всю необходимую информацию. На корабле была машина времени. Корабль стартует завтра утром. На ночь поставят охрану. Один из кораблей Тревора, не сомневался Саттон. Один из тех кораблей, что участвуют в войне. Трудновато придется. Выйду на летное поле, делая вид, что ожидаю пассажирский звездолет, растворюсь в толпе... Потом, оторвавшись, не спеша пойду к звездолету, будто имею на это полное право. Главное - не бежать, ни в коем случае! Идти спокойно. Бежать - лишь в самом крайнем случае, если окликнут, например. Тогда - бежать, драться, может быть, убивать... Но корабль захватить во что бы то ни стало! Потом стартую и удираю на самой большой скорости. Года через два, а может и раньше, если понадобится, можно будет воспользоваться машиной времени, перепрыгнуть лет на двести назад. Отсоединю двигатели: у них наверняка имеется система идентификации, которая поможет погоне. Отсоединю и выброшу. Затем переключусь на вторую систему жизнеобеспечения, наберу энергии из космоса и отправлюсь к Бастеру. С максимальной скоростью! Он немного поразмышлял о том, как поведет корабль без моторов. Будет ли быстрее? И решил, что - да, быстрее и надежнее. Но пройдет не один год. Бастер далеко. Саттон мысленно проверил все еще раз. Отсоединение двигателей избавит от преследования. Те, кто погонятся за мной, будут ориентироваться на сигналы двигателей и проблуждают не один день, пока до них дойдет, что они промахнулись. Так. Прыжок во времени освободит меня от слежки психотрейсера - он не может работать, не зная, в каком времени находится человек. Так. Если все получится. Если только все получится. Если нигде не поскользнусь, ничего не прогляжу. Незаметно для себя Саттон пришел обратно в парк. По траве рядом с ним бежала белка. Она остановилась, приподнялась на задних лапках и посмотрела на него. Убедившись, что человек ничего дурного ей не сделает, белка принялась сосредоточенно копошиться в траве, будто отыскивала клад. Оторваться! - думал Саттон. Оторваться от всего, что меня удерживает. И завершить труд. Забыть Тревора и его треклятых Ревизионистов. Забыть Геркаймера вместе с остальными андроидами. Написать книгу. Тревор мечтает меня купить, андроиды мне не доверяют, а Морган при первой возможности прикончит меня. Андроиды мне не доверяют. Какая глупость! Какое ребячество. И тем не менее, факт оставался фактом. Ему не доверяли. "Ты - человек", - сказала Ева. "Люди - твой народ". Он покачал головой. Ему было до боли обидно, не хотелось мириться с таким положением вещей. Ясно одно: он обязан выполнить свой долг, иначе его жизнь не имеет ровным счетом никакого смысла. Судьба... Знания о ней даны мне не как человеку, а как инструменту, который должен передать их всему живущему во Вселенной. Я должен написать книгу. Ясную, простую, действенную. Только написав ее, я выполню долг. Больше и ничем никому не обязан. За спиной раздались тихие шаги. Саттон обернулся. - Мистер Саттон, если не ошибаюсь? - Давайте присядем, Тревор, - предложил Саттон без тени удивления. - Я вас ждал. 49 - А вы не особенно задержались у друзей, - улыбнулся Тревор, вглядываясь в лицо Саттону. Саттон молча кивнул. - Да, у нас вышло недоразумение. - Что-нибудь связанное с Колыбелью? - Можете так считать, - ответил Саттон, - хотя на самом деле все гораздо серьезнее. Дело в фундаментальных противоречиях между андроидами и людьми. - Геркаймер убил андроида... - Он понял, что это человек подосланный вами. Что он только замаскирован под андроида. Тревор сокрушенно покачал головой. - Очень скверно, - сказал он. - Очень, очень скверно. А не подскажете ли, как именно он догадался, что это... ну, мягко говоря, - обман? - Вот этого, - ответил Саттон, хитро усмехнувшись, - я вам как раз и не скажу. Тревор сделал вид, что не очень огорчен. - Главное, - сказал он, - что номер не прошел. А остальное - мелочи. - Вы имеете в виду, что вам не удалось выйти на Колыбель? Тревор кивнул. - И это тоже. А кроме того, они бы отозвали значительную часть своих патрулей из критических точек. Это бы значительно упрочило наше положение. - Короче, вы надеялись убить двух зайцев? - Ну, конечно. А как же иначе? Он скользнул взглядом по лбу Саттона. - Интересно, а когда и почему вы лишились нормального человеческого облика? Саттон провел рукой по лицу. - Идея Геркаймера, - признался он. - Он думал, так труднее будет меня выследить. Вы же не собирались искать андроида, не так ли? Тревор утвердительно кивнул. - Неплохо придумано. Но после того, как вы ушли от них, за вами следил трейсер. Белка перебралась поближе к скамейке. Она сидела у самых ног и внимательно разглядывала людей. - Саттон, - небрежно спросил Тревор. - А что вам известно об этой Колыбели, или как ее там? - Ничего, - ответил Саттон. - Они мне сказали, что я человек, а это дело андроидов. - Надеюсь, вы представляете себе, как это важно? - Догадываюсь. - Собственно, по названию можно понять, что это за штука. - Да, пожалуй. - Нам нужно было поддержать могущество рода человеческого, - сказал Тревор, положив ногу на ногу, - поэтому тысячу лет назад и были произведены на свет первые андроиды, чтобы пополнить наши не слишком тесные ряды. Мы сделали их очень похожими на людей. Им было доступно все, что доступно нормальным людям, кроме одного... - Ну да, они не могут размножаться, - прервал его Саттон. - Все это я уже слышал не раз. Мне вот что интересно, Тревор. Ведь если бы нам удалось наделить их этим качеством, они бы стали настоящими людьми? - Тут я ничего не мои сказать, - признался Тревор. - Честно говоря, просто не знаю, что вам ответить. Ведь даже то, что эта затея удалась, что в лаборатории стали появляться люди - просто потрясающе. Подумать только, сколько труда было вложено в это дело, какой полет технической мысли! - Но нам удалось наделить андроидов кое-чем, чем сами мы не обладаем, - спокойно сказал Саттон. Тревор уставился на него тяжелым, подозрительным взглядом. - Вы.... - Мы наделили их униженностью, - продолжил Саттон. - Мы сделали их ниже себя и тем самым настроили против себя. Мы не дали им равенства: зато вложили в них целеустремленность, которую сам человек утратил давным-давно. Нам-то ведь уже не надо доказывать, что мы не хуже прочих, более того - лучше всех в Галактике... - Но теперь они добились равенства, - горько заметил Тревор. - Теперь они размножаются. Не биологическим путем, конечно, но это не столь важно. - Этого следовало ожидать, - вздохнул Саттон. - Это должно было произойти уже давным-давно. - Конечно, можно было ожидать, - согласился Тревор. - Еще бы! Мы же дали им такой же развитый мозг, как наш собственный. Мы открыли перед ними такие же перспективы, как перед людьми!.. - Ага, и наштамповали им метки на лбу, - закончил за него Саттон. Тревор раздраженно махнул рукой. - Не переживайте! Теперь это исправлено. Когда андроиды делают других андроидов, никаких меток они не ставят. Саттон резко встал, потом снова сел на место. Его, как громом поразило: а я-то сказал, что мое оружие в единственном экземпляре! - Я вам больше скажу, - продолжал Тревор. - Они добились великолепных результатов и непрерывно улучшают свои модели. В конце концов они создадут сверхрасу, вот что я вам скажу. Саттон нахмурился. Я им сказал, что оружие - в единственном экземпляре... Что нельзя выиграть войну с одной винтовкой... - Я понимаю, - кивнул Тревор. - Стоит об этом подумать, можно с ума сойти. Тут возможны просто сногсшибательные варианты. Да, они могут в два счета покончить с нами. Любое новое отрекается от старого. Диалектика, будь она неладна! - Как бы там ни было, раса останется человеческой, - возразил Саттон. - Наша численность растет очень медленно, - сказал Тревор. - Мы - древнейшая раса, родом из пещер, от каменного топора... Мы рожаем в муках. И те, кто понятия не имеет об этих муках, хотят предложить нам зачеркнуть всю нашу историю! "Одна винтовка", - сказал я. Но я ошибся. Винтовок будет много. Миллионы. И с их помощью Судьба будет спасена, спасена для всех, кто живет на свете, для всех, кто будет жить миллионы лет спустя! - Надо полагать, - сказал Саттон, не глядя на Тревора, - вы рассчитываете, что я встану на вашу сторону? - Вы нужны мне, - сказал Тревор, - чтобы выяснить, где находится Колыбель... - Чтобы вы ее разрушили, - закончил Саттон. - Это спасет человечество, - сказал Тревор. - Настоящее, древнее человечество. - И вам кажется, - продолжал Саттон, - что все люди, как один, должны сейчас сомкнуть ряды, не так ли? - Если в вас осталась хоть капля человеческого, - тихо сказал Тревор, - вы должны сейчас быть с нами. - Было время, - сказал Саттон, - давно, когда люди еще не летали к звездам... Тогда им казалось, что выше и разумнее их нет никого. Но теперь не те времена. Теперь известно, что в Галактике есть цивилизации не хуже нашей. - Но ни одна цивилизация не может быть враждебна по отношению к себе самой, - вспыхнул Тревор. - Можете считать меня предателем, - спокойно ответил Саттон. - Может, я чего-то не понимаю, но мне все-таки кажется, что Судьба выше человечества. - Вы хотите сказать, что отказываетесь помочь нам? - Не только отказываюсь, - ответил Саттон, - но буду бороться против вас. И говорю вам об этом прямо, чтоб вы знали. Так что, если вам угодно меня прикончить, Тревор, сейчас для этого самое время. Потом будет поздно. - Да какой мне, черт подери, смысл вас убивать! Мне нужны слова, которые вы напишете! Плевать я хотел на вас и на андроидов ваших! Не хотите сами - повторяю для тугодумов - мы без вас перепишем вашу книгу, перепишем так, как нужно нам. И именно такой ее прочтут все летучие и ползучие твари, которых вы так обожаете. Нет, в Божьем мире не будет ничего и никого, сравнимого с Человеком! Тревор смерил Саттона презрительным взглядом. - Я ухожу, Саттон. Но запомните, ваше имя будет вписано черными буквами в историю Человечества. Оно станет символом зла, им будут пользоваться, как проклятьем. Саттон не пошевелился. Тревор выругался, встал и зашагал прочь, но вдруг остановился и обернулся. Он говорил шепотом, но слова его точно иглы вонзались в сознание Саттона. - Умойся, - шептал Тревор, - смой пудру, сними пластырь и клеймо, - человеком ты уже никогда не будешь, Саттон. Он повернулся и пошел к шоссе. А Саттон смотрел ему вслед и понимал, что спиной к нему повернулись не только Тревор - все человечество. 50 Горела только одна лампа, в углу комнаты. Портфель лежал на письменном столе. Ева Армор стояла рядом, опершись о спинку стула. Было видно, что она ждала его прихода. - Ты вернулся, - сказала она, - за своими записками. Я их приготовила. Саттон застыл у порога. - Нет, Ева, сейчас дело не в записках. Позже они понадобятся мне. Но сейчас дело не в этом. Помнишь, утром я сказал про оружие? Ну, что у меня есть оружие, но оно в одном экземпляре и что с одной винтовкой войны не выиграть? - Я помню, Эш. - Ну так вот: винтовок может быть много. Очень много. Сколько угодно. Она медленно приблизилась к Эшеру. - Ева, я на вашей стороне, - сказал он просто. - Вечером я виделся с Тревором, Он проклял меня от имени человечества. Она протянула руку и нежно притронулась к его щеке. - Эш... - сказала она шепотом. - Ты смыл клеймо... Ты снова Эш... Он кивнул. - Мне хотелось снова стать человеком... Кое о чем я догадывался, он рассказал мне остальное. Про андроидов, у которых нет метки на лбу. - Да, мы используем их в качестве шпионов, - просто сказала Ева. - Кое-кто из них работает в департаменте Тревора. Он пребывает в полной уверенности, что они - люди. - А где Геркаймер? - неожиданно спросил Саттон. - Его здесь нет, Эш, - ответила Ева и отвела взгляд. - Он не мог здесь оставаться после того, что произошло во дворе. - Да, конечно, я понимаю. Ева, мы, люди - такие подонки! - Садись, Эш. Вот здесь, садись. Ты говоришь так странно, что мне страшно! Он сел. - А теперь рассказывай, что произошло, - потребовала она. Но он заговорил о другом. - Я весь день думал о Геркаймере. Все время, пока разговаривал с Тревором. Я ударил Геркаймера, ударил сегодня, ударил бы и завтра, если бы он сказал мне то же самое. Это в крови у людей, Ева. Мы пробивали себе дорогу с таким трудом. Каменным топором, ружьями, атомными бомбами, и... - Прекрати, слышишь, - одернула его Ева. Он удивленно взглянул на нее. - Мы - люди... А Геркаймер? Разве он не человек? Он - человек, которого сделали люди. Робот может сделать другого робота, и все-таки это будет робот, правда? Человек создает другого человека, и они оба - люди! - Саттон остановился и сконфуженно пробормотал: - Прости, Ева. Это Тревор мне голову заморочил. Он боится, что андроиды победят и настоящих людей вообще не останется; что исчезнет древнее, истинное человечество. - Эш, - сказала Ева, ласково прикоснувшись к его щеке, - ты бьешься над проблемами, которых не решить тысяче поколений. Что в этом толку? Он покачал головой. - Я понимаю - толку никакого. Все так. И, тем не менее, это не дает мне покоя. Когда-то все казалось так ясно и просто. Я написал бы книгу, Галактика прочла бы ее, приняла бы и поняла, и все было бы хорошо! - Все и будет хорошо! Но не сразу. Не скоро. Чтобы это произошло, нужно остановить Тревора. Он ослеплен теми же мыслями, что мучают сейчас тебя. - Геркаймер говорил, что необходимо новое оружие, что новое оружие обеспечит нам перевес... Скажи мне Ева, научные достижения андроидов на сегодняшний день, наверное, достаточно высоки? Ева кивнула. - Да, Эш, это так. - Ну, тогда у них должен быть сканер... прибор, который расщепляет организм человека до молекулярного, даже до атомного уровня? А потом копирует с этого организма другой - идентичный? - Именно этим мы и занимаемся! Мы скопировали несколько сотрудников из организации Тревора. То есть, попросту выкрали их, скопировали, изготовили двойников и отправили в качестве шпионов к Тревору. Настоящие же его сотрудники находятся у нас. Только с помощью подобных уловок нам удается удержать свои позиции. - Ну, а меня вы могли бы скопировать? - Конечно, Эш, но... - Нет, я имею в виду не внешность. Мозг.... и еще кое-что. Ева кивнула. - Я поняла! Твои исключительные способности! - Понимаешь, я могу проникать в чужой мозг, в чужое сознание. Это не просто телепатия, это настоящая способность становиться другим существом - видеть, знать, чувствовать то, что чувствует другой, животное он или человек. Я не знаю, как именно это происходит. Может быть, это связано с особой структурой мозга. И, если вам удастся скопировать мой мозг, может быть, сами собой скопируются и мои способности. Наверное, не все дублеры обретут эти способности, возможно, не все научатся ими пользоваться, но кто-нибудь овладеет ими, я в этом почти уверен. - Эш, но ведь это означает!.. - ахнула Ева. - Это означает, что вам будет известно абсолютно все, - произнес Саттон спокойно. - Все, что задумывает Тревор. Каждое его слово, каждая мысль. Потому что, один из ваших станет Тревором. И то же самое можно будет сделать со всяким. Вы сможете заранее приготовиться к любой атаке. Пресечь любую агрессию с их стороны! - Для них это будет тупик, - обрадованно воскликнула Ева и зашагала по комнате. - Именно это нам и нужно. Стратегия тупика! Они ничего не поймут, запаникуют... подумают, что удача отвернулась от них, что против них - сама Судьба! - Тревор, сам не зная того, подсказал мне тактику, - подхватил Саттон. - Он сказал: "Идите, бейтесь головой о стенку, пока вам не надоест". Он сказал, что в конце концов я устану и сдамся. - Лет десять, - задумчиво сказала Ева, - не больше. Ну, не десять, пусть - сто. Пусть даже тысяча... - Но рано или поздно они сдадутся. В буквальном смысле поднимут лапки! Туговато им придется. Представляешь, сколько трудов и все насмарку! Они молча сидели в кругу света, на маленьком островке посреди комнаты, и, как ни странно, не чувствовали особой радости. Да и какая там радость?! Ведь все они - люди. Сражаются друг с другом, побеждают, проигрывают, ненавидят друг друга... - Как скоро можно начать сканирование? Ева поглядела ему в глаза. - Завтра, Эш, а что... ты торопишься? - Я ухожу, Ева, - медленно выговорил Саттон, отводя взгляд. - Удираю в то самое убежище, о котором думал. То есть, удеру, если вы дадите мне корабль. - Ради Бога, любой, какой только захочешь... - Да, так будет лучше. А то пришлось бы украсть. - Он ждал следующего вопроса, но Ева молчала. - Я должен написать книгу. - Но... есть много разных мест, где бы ты мог работать! Мы могли бы тебя очень удобно устроить. Он покачал головой. - Понимаешь, есть один старик-робот... Он, если можно так выразиться, мой последний и единственный родственник. Когда я был в созвездии Лебедя, он улетал на далекую планету, построил там дом... Я улетаю к нему, Ева. - Понимаю, - не скрывая огорчения, сказала она. - Но есть еще нечто такое... - тихо произнес Саттон и взял ее за руку. - Я помню маленькую девочку, что появилась у ручья, где я ловил рыбу. Я знаю, что образ ее был искусственно создан у меня в сознании. Но я не в силах ее забыть. Ева наклонила голову. Свет лампы озарил ее золотистые волосы. - Не знаю, любил ли я кого-нибудь в своей жизни, не могу даже сказать, действительно ли я люблю тебя, Ева... Но мне очень хочется, чтобы ты полетела со мной к Бастеру... Ева грустно покачала головой. - Эш, мне нужно остаться здесь. Я столько лет работала. Я должна... Может быть, когда-нибудь, если я тебе еще буду нужна... - Ты всегда будешь нужна мне, Ева, - просто сказал Саттон. - Он протянул руку и нежно прикоснулся к золотому локону, выбившемуся из прически. - Я знаю, ты никогда не прилетишь. Если бы мы были люди как люди, и жили обычной жизнью, все было бы проще. - Эш, ты великий человек, - ответила Ева. - Многие будут считать тебя Богом... Саттон встал, ощущая каждой клеткой, как над ним сгущается одиночество Вечности. Никакого величия он не чувствовал. Только холод и одиночество, и горечь от того, что это - навсегда. 51 ...Саттону казалось, что он плывет в океане света. Рядом раздавалось мерное монотонное гудение работающих приборов, небольших трудолюбивых машин, которые разбирали его на части крошечными пальчиками. Мигали лампочки, щелкали тумблеры, шуршала лента принтера... Его разбирали на мельчайшие частички, частички взвешивали, измеряли, ничего не упуская, ничего не добавляя. Фиксировалась каждая клетка, каждая веточка нерва, каждое мышечное волоконце... ...Но откуда-то издалека, из запределья этого океана света, по которому он плыл, чей-то незнакомый голос настойчиво повторял одно и то же слово: - Предатель. - Предатель. - Предатель. Голос звучал спокойно, без эмоций. Одно слово. И все. Сначала голос был один, потом к нему присоединились другие, и скоро Саттону стало казаться, что скандирует огромная толпа, весь мир. Потом слово утратило смысл и стало просто сочетанием звуков... Саттон пытался ответить, но не знал, как, не знал, что. Он продолжал плыть в океане света, а слово "предатель" все звучало и звучало... За этим словом прятались другие, не произнесенные, но слышимые, ощущаемые: - Это мы, которые зажгли первый костер. Мы, которые выманили зверей из пещер и стали жить там сами. Мы, которые нарисовали бизонов на каменных стенах при свете масляных факелов; мы, которые бросили в землю первые зерна, которые построили города, чтобы жить там всем вместе и творить великие дела - такие, что не под силу разрозненным племенам. Это мы, которые мечтали о звездах, мы, расщепившие атом силой разума. Ты отрекся от своего прошлого, отрекся во имя существ, которых мы сделали своими руками. ...Приборы не стихали, не стихали и голоса, повторяя свое единственное слово... ...Но звучал еще один голос. Он был где-то глубоко-глубоко, в самом нутре непонятной субстанции, которую сейчас представлял собой Эшер Саттон. - Спасибо тебе, Джонни. Спасибо тебе большое. 52 Серебристый корабль взревел, описал в воздухе кривую и устремился в небеса, постепенно сжимаясь в маленькую огненную точку. - Ну вот и все. Он так и не узнал, - грустно сказал Геркаймер. - Не узнал, что до последней минуты мы были с ним рядом. Что это мы много лет назад послали Бастера приготовить для него убежище... Что это мы... - Геркаймер! - срывающимся голосом произнесла Ева. - Геркаймер! Он хотел взять меня с собой... сказал, что я нужна ему. А я... Я даже не смогла ничего объяснить!.. - Она стояла, глядя вслед исчезающей в вышине огненной точке. - Я не могла лишить его веры в то, что есть люди, которым он нужен, люди, которым нужна его книга... - У тебя не было выбора, Ева. Ты поступила правильно. Мы и так столько отняли у него. Нельзя же отнимать все! Ева закрыла лицо руками, плечи ее вздрогнули... Она стояла и плакала навзрыд - одинокая, маленькая рыжеволосая женщина-андроид.