окружила  абсолютная
тьма.
   - Надень перчатку, - услышал он гудящий голос. - Мы ждем  подтверждения
идентичности.
   Выхода не было. Пришлось  снять  шлем,  взять  со  столика  перчатку  и
натянуть на  правую  руку.  Биосенсоры  лизнули  кожу  и  через  мгновение
приникли к ней своей холодной влажностью. Даниель опять  надел  шлем.  Там
уже не было темно. Перед его глазами раскинулся сельский пейзаж.
   Он стоял на опушке леса, глядя на обширную равнину. Разноцветные  пятна
полей тянулись по самый  горизонт.  Кое-где  виднелись  небольшие  группки
сельских построек, а вдали - очень далеко - вздымались серые стены и башни
замка. За спиной у Даниеля лес гудел и болтал на всех своих языках.
   - Генетический контроль подтвержден, -  наложился  на  шум  деревьев  и
пение птиц гудящий голос. - Капитан Бондари - начало связи.
   Даниель уловил позади какое-то движение.  Кусты  зашелестели  и  оттуда
выглянула голова олененка.
   - Сообщаю мой пароль, - сказал олененок, и его рожки  скрылись.  На  их
месте возникли цветы с лепестками,  играющими  всеми  цветами  радуги,  за
исключением зеленого.
   - Соответствие пароля подтверждаю,  -  сказал  Даниель.  -  Зачем  меня
вызвали?
   - Война продолжается. Неудача "Урагана" и смена политической власти  на
планете не зачеркивают нашей программы.  Коргарды  не  свернули  ни  одной
своей базы. Правда, сейчас они не предпринимают  наступательных  операций,
но это ничего не означает. Бывали и годовые перерывы в их действиях.
   - А что на это скажет новый Совет Электоров?
   - Операция с первой степенью секретности, солдат. Совет не может влиять
на действия такого уровня.
   - Но ведь Совет контролирует армию.
   - Солдат, в принципе-то эти проблемы не должны  тебя  интересовать.  Но
ситуация требует, чтобы вопрос был поставлен ясно.  Мы  доверяем  тебе,  в
противном случае тебе не поручили бы в проекте столь важной роли.
   - Доверяем? Мы? Это кто же?
   - Послушай, солдат. - Олененок раздраженно покрутил головой. - Наш  мир
изменился. Очень. Уже предприняты действия, которые ускорят эти изменения.
Нашим колониям на спутниках навяжут  солярных  инспекторов.  Совет  принял
секретное решение, позволяющее резиденту Доминии в  восемь  раз  увеличить
свой   контингент    на    острове.    Правительственные    администраторы
систематически  сменяют  супервизоров  сетевых  узлов  и   коды   доступа.
Информация, касающаяся всего  этого,  блокируется  пропагандистским  шумом
СМИ.
   - Я заметил...
   - Ты обратил  внимание  на  процесс  над  руководителями  эвакуаторских
формирований, подкачавших во время "Урагана"? Это первый показной процесс.
Требуется подкинуть людям несколько жертв  на  съедение,  попутно  получив
прекрасный  повод  для  постоянного   очернения   предыдущего   Совета   и
руководителей.   Обрати   внимание,   вас,   солдат,   готовят   на   роль
героев-самоубийц, посылаемых на верную смерть.  А  вот  от  штаба  они  не
оставят камня на камне.
   - Откуда у СМИ столько сведений об акции?
   - Специальная комиссия, агенты, доступность документов. Официально сама
операция обладала третьей степенью секретности.
   - Куда все это ведет?
   - В ближайшей перспективе - к замешательству в  обществе  и  укреплению
власти "покорных", а в дальнейшем... - Олененок замялся.
   - Можешь не продолжать. Я  знаю.  Эти  сукины  сыны  хотят  отдать  нас
Доминии,  -  спокойно  сказал  Даниель.  -  У  меня   побывали   люди   из
Департамента.
   - Мы получили эту информацию, - качнул рожками олененок.
   - Зачем, - вернулся Даниель к основной  теме  разговора,  -  меня  сюда
вызвали?
   - По окончании лечебного отпуска ты собираешься уйти со службы. Какие у
тебя планы на будущее?
   - Еще не знаю.
   - Мы предлагаем тебе остаться  в  группе  "Ураган".  Будешь  продолжать
работу против коргардов в прежнем коллективе.
   - Действия легальные?
   - Пока - да.
   - Пока?
   - Легальные, солдат, легальные.
   - Откуда мне знать, кто ты и что все это не провокация?
   - Ты получил все необходимые пароли.
   - Если "покорные" уже взяли под контроль спецподразделения, то знают  и
пароли.
   - У тебя есть выбор. Возвращайся  на  службу.  У  нас  для  тебя  много
работы. Ты нам нужен. Живи в соответствии с кодексом наших  предков.  Быть
может, в наступающих временах важнее, чтобы такие, как ты,  выжили,  а  не
дали себя поубивать в войнах с мизерным шансом выжить. Понимаешь?  Доминия
нас сожрет. А "покорные" только  облегчают  ей  работу.  Продадут  нас  за
солярные привилегии, наместничество и чувство принадлежности к "лучшему из
миров".
   - Все не так просто. У меня слишком мало информации.
   - Мы знаем. Мы можем дать тебе немного времени. Смотри внимательнее  на
то, что творится вокруг. Пока что тебя трогать не должны, как-никак  ты  -
раненый герой.
   - Но почему именно я?
   - По двум причинам. Во-первых, ты варишься в этом  с  первых  дней.  Мы
тебя проверяли. У тебя соответствующие психофизические характеристики.  Мы
знаем твои взгляды. Есть и другая причина.
   - Какая?
   - Ты испытал что-то необычное.
   - Я?
   - Помнишь, что творилось, когда ты умирал?
   - У меня были галлюцинации. Я витал  в  космическом  пространстве.  Был
внутри какого-то объекта, видел странных существ. Как будто умерших.
   - В принципе-то мы не знаем,  были  ли  это  всего  лишь  галлюцинации,
понимаешь? Твой "двойник" в какой-то момент потерял с тобой  контакт.  Его
неожиданно  как  бы  изолировали  от  тебя.  Связь   возобновилась   через
пятнадцать  минут.  Но   счетчик   твоего   скафандра   показывал   время,
передвинутое на четыре часа вперед.
   - Авария?
   - Возможно. Но это не все. Датчики оболочки скафандра показали, что  ты
некоторое время находился при температуре, близкой к абсолютному нулю.
   - Такие условия иногда возникают в узлах силовых полей.
   - Это условия космического вакуума.
   - Неужели это означает... - задумался Даниель.
   - Что в действительности ты эти  четыре  часа  находился  не  в  Черном
форте, а в совершенно ином месте.  Да,  вполне  вероятно.  Мы  исследовали
тебя. Сняли все данные с твоего скафандра. Комплект информации. И  все  же
мы не в состоянии сказать ничего больше, чем "это правдоподобно".
   - Сколько было таких, как я?
   - Еще трое. Двое из них вернулись, обоих мы оживляли, как и тебя.
   - Какова вероятность, - спросил Даниель после  недолгого  колебания,  -
что все это правда, а не провокация?
   - Решать тебе.
   - Вы пользуетесь сопряжениями и кодами, которые заставляют меня  верить
вам. Но никаких гарантий у меня нет. Никаких.
   - Ни у кого нет гарантий. Выбор - в твоих руках. - Олененок  вздрогнул,
а спустя минуту начал уменьшаться  в  размерах.  Одновременно  его  шерсть
изменила цвет на зеленый. - Время соединения кончилось.  Мы  вызовем  тебя
снова.



        4

   Домой он вернулся на  следующий  день.  В  сетеприемнике,  кроме  массы
рекламных   пустышек   и   нескольких   сообщений   медицинского   центра,
обеспокоенного полученными от автомата сигналами, оказались и письма. Одно
было из Переландрского Сообщества Любопытствующих Соседей и приглашало  на
встречу, посвященную войне с коргардами. Второе содержало воззвание  новой
организации, так называемого "Земного фонда",  ставившего  основной  целью
пропаганду  повышения  цивилизационной  культуры  в  период  сближения   с
Солярной Доминией  ради  изменения  стереотипа  провинциальных  обитателей
Гладиуса. Даниель, не задумываясь, стер оба сообщения.  Он  уже  собирался
заодно ликвидировать  и  остальную  корреспонденцию,  когда  увидел  адрес
автора одного из писем. Трехмерная иконка изображала  молодую  девушку  со
стройной фигуркой и серебристыми глазами. Это была  весточка  от  соседки.
Когда Даниель активировал письмо, на экране возникло  лицо  Дины.  Девушка
стояла перед своим домом  и  говорила  в  камеру  мобильного  передатчика,
черное изображение которого появлялось в нижней части кадра.
   "Привет, Даниель. Пытаюсь связаться с тобой  уже  несколько  часов.  Не
знаю, то ли ты не заглядываешь в приемник, то ли тебя нет дома. Поэтому  я
решила записать тебе это письмо.
   Хочу извиниться за некрасивую сцену, ну, там, на улице. Не  думаю,  что
нам с тобой следует беседовать о политике и только о политике. Мы  сделали
разный выбор, каждый свой, и  наверняка  каждый  из  нас  в  чем-то  прав.
Знаешь, правда ведь всегда лежит посередине..."
   Даниель остановил изображение и пошел на кухню  приготовить  что-нибудь
выпить. "Правда всегда лежит  посередине!"  Ничего  себе!  Банальность,  к
которой  прибегают,  когда  хотят   заткнуть   тебе   глотку   и   придать
правдоподобие изрекаемым благоглупостям. Неужто если  я  говорю,  что  два
плюс два - четыре, а ты утверждаешь, что два плюс два - пять, то истина  и
верно лежит посередине? Нет, прав я, а ты - нет! Если я защищаю наш мир от
агрессора, а ты агрессору потакаешь, то истина не лежит посередине и не  я
предатель, а ты!
   Даниель поставил перед собой кружку с горячим кофе. Уселся в  кресло  и
снова запустил проекцию.
   "Ведь мы соседи", - продолжала Дина.
   - Что ты предлагаешь? - тихо спросил  Даниель.  Изображение  на  экране
слегка   дрогнуло,   пока   командоконтроллер   записи   искал   фрагмент,
соответствующий сути вопроса.
   "Может быть, нам встретиться?" - спросила Дина, слегка наклонив голову.
Нити, покрывающие ее глаза,  радужно  блеснули.  Симпатично  выглядит  эта
штука!
   - Порядок, Дина, - улыбнулся Даниель. - Твой воздыхатель  тебя  бросил,
так, что ли?
   Изображение на экране задрожало. Подстройка.
   "Я буду одна, - сказала девушка, -  завтра  вечером.  Дай  знать,  если
появится желание".
   Даниель остановил воспроизведение. Он не любил ее. Ему были неприятны и
ее дружки.
   Он не одобрял их воззрений. Она раздражала его.
   Она была красивая.
   Он  знал,  что  необходимо  быть  осторожным.   Его   поведение   могло
прослеживаться и руководством "Урагана", и службами,  подчиненными  новому
Совету Электоров. А если... Если его засекли с самого начала? Ведь девушка
перебралась в Переландру как раз  перед  тем,  как  его  ввели  в  проект.
Неужели "покорные"  начали  игру  на  этом  уровне  так  давно?  Раздобыли
информацию об участии Даниеля в "Урагане" и подкинули своего человека  еще
прежде, чем проект начал осуществляться по-настоящему?
   "Паранойя, парень, -  попытался  он  втолковать  сам  себе.  -  Обычное
стечение обстоятельств. Если  б  она  хотела,  могла  бы  закинуть  крючок
потоньше. Например, не спорила бы о политике, а сразу потащила в постель".
   А если нет? Сомнения вновь одолели Даниеля. Он  не  знал,  в  чем  суть
будничной  оперативной  работы  спецслужб.  Может,  именно  так   выглядит
разыгрываемый ими спектакль? Агент знакомится с жертвой, беседует  с  ней,
похваливает или ругается, потом ненадолго замолкает,  наконец,  предлагает
установить дружеские отношения.
   Кто не клюнет на такой многослойный розыгрыш? Он, Даниель  Бондари,  не
имел ни малейшего намерения клевать.
   - Шпионить за мной? - вопросительно шепнул он. Стенное изображение  тут
же ожило, остановившись на подходящей фразе.
   "Я думаю, мы можем интересно провести  время",  -  сказала  девушка  на
экране и помахала ему  рукой.  Улыбнулась.  Даниель  не  помнил,  когда  в
последний раз девушки улыбались ему, именно ему. Просто так.
   - О Господи, девочка, только не будь шпиком, - буркнул он.  Изображение
дрогнуло.
   "Я  думаю,  мы  можем  интересно   провести   время".   -   Изображение
остановилось на том же самом месте.
   - Так, понимаю, - сказал Даниель,  вызвав  на  экране  сетевую  дорожку
связей с квартирой своей соседки.
   Крыша дома Дины искрилась всеми цветами радуги - в зависимости от того,
под каким углом лучи солнца падали на наклонные черепицы  фотоколлекторов.
Над домом солидно вздымались две мачты ветродвигателей. Разогретый  воздух
медленно вращал их лопасти.
   - Ты на самообеспечении? - спросил Даниель.
   - В принципе да, - ответила девушка. - Иногда  ночью,  если  собирается
много народу, пользуюсь внешней сетью. А ты? Прикупаешь энергию?
   - Больше половины. У меня нет времени модернизировать дом. Если б я жил
здесь постоянно, наверно, стал бы экономить, а так... Я бываю в Переландре
по нескольку дней, потом снова возвращаюсь на  службу.  И  так  по  кругу.
Расходы не оправдались бы.
   Они сидели в садике за домом Дины. Девушка принесла мягкие матрасы,  на
стоявшем рядом сто лике положила разноцветные фрукты.
   -  Я  смотрела  по  голо  нового  трепача.  Пока  что  они   тестируют.
Препарировали и размножили новый клон электрических органов  у  нескольких
животных.  Усилили  процессы  и  получили  очень   сильный   биологический
источник.
   - Надеюсь, они держат его в ретортах, а не позволяют бегать по  улицам.
Я думаю, спереди у ЭТОГО будет  пасть  для  пожирания  травы,  а  сзади  -
электророзетка.
   - Вроде бы так, - улыбнулась она.
   - Чем ты, собственно, занимаешься?
   - Живу. В принципе - приятно провожу время. А что нам еще осталось?
   Он молчал.
   - А если серьезно: изучаю киберсоциологию.
   - Социо... что?
   - Кибернетическую социологию. Изменение методов организации сообществ в
результате влияния техники электронной поддержки и непосредственной связи.
   - Значит, ты должна  хорошо  ориентироваться  в  том,  что  творится  в
Доминии.
   - Ты - о власти Мозговой Сети?
   - И об этом тоже. Но прежде всего о том, что там делают с людьми.
   - То есть, - она замялась, - что делают?
   - Что значит  "что"?  Тридцать  процентов  человечества  киборгизовано!
Многие принудительно. У каждого в голове чип прямого сопряжения  с  Сетью!
Вот что там делают!
   - И что тут плохого, Даниель? - усмехнулась  Дина.  -  В  этом  состоит
прогресс. Возможность непосредственной связи, использование любого  объема
данных, координация действий с другими людьми и  сетевыми  объектами.  Это
мир широких возможностей, они попросту обрели  новый,  изумительный  орган
чувств.
   - Прогресс, девочка? Какой прогресс? У них  в  мозгу  чип,  при  помощи
которого кто-то может управлять каждым их шагом.
   - И это прекрасно. Дело  не  в  управлении.  Дело  в  координации.  При
желании  они  могут  в  любой  момент  связаться  со  своими   партнерами,
контрагентами, сообщниками, могут  в  доли  секунды  передавать  сведения,
пользуясь при этом колоссальными "кладовыми" Сети. Ведь  такой  контакт  в
бизнесе, науке или  политике  -  нечто  изумительное,  ускоряющее  работу,
повышающее ее эффективность.
   - Но ведь Мозговая Сеть обладает возможностью непосредственно управлять
деятельностью этих людей. Владеть их мыслями.
   - Именно это-то и прекрасно. Посмотри,  какое  количество  человеческой
энергии пропадает из-за отсутствия синхронизации действий, глупых задумок,
реализацию которых начинают, а потом забрасывают, или же из-за  того,  что
множество людей одновременно принимаются за одно и то  же  дело.  Там  все
иначе.  Экспертные  системы  могут  помочь  в  принятии  решения,  оценить
целесообразность инвестиций, заблокировать действия, в зародыше обреченные
на провал или повторы.
   - Но к чему  все  это?  Я  принимаю  решения  и  я  же  отвечаю  за  их
последствия. Если выбрал правильно, то получу от  жизни  награду:  деньги,
друзей, счастье. Если ошибусь, то  жизнь  даст  мне  под  зад.  Все  очень
просто.
   - Слишком просто. А тебе не кажется, что  жизнь  гораздо  сложнее?  Что
кто-то обязан предостеречь людей  от  ошибочных  решений,  иногда  принять
решение за них, ну и защитить тех, кому повезло меньше?
   - И таким гениальным опекуном будет Мозговая Сеть? Зачем же?
   - Но ведь мы тоже пользуемся сетью.  Вся  информация  доходит  до  тебя
через Интернет, благодаря сети ты воздействуешь на политику, отдавая  свой
электорский голос, через сеть общаешься с другими людьми. Там, в  Доминии,
просто  сделали  шаг  вперед.  Зачем   клавиатура,   считыватель   голоса,
передающие  станции,  экраны  и  шлемы?  Не  лучше  ли  встроить  в  череп
соответствующий  чип,  и   любая   информация   поступит   в   твой   мозг
непосредственно.  При  необходимости  можно  ее   подвергнуть   обработке,
визуализировать, прокомментировать. Это новый орган чувств, как, например,
зрение или слух.
   - Вот это-то самое опасное. - Даниель проглотил кусочек пирога, которым
угостила его Дина. Вкусно. Вдобавок она испекла  пирог  специально  к  его
приходу. Он не помнил, чтобы женщина когда-либо сделала что-то  специально
для него. - Голо ты можешь выключить, а чепчик виртуала снять с головы. Но
все равно вездесущие СМИ ухитрятся вдолбить людям в голову любую чепуху. А
что будет, когда  это  вторжение  средств  информации  станет  постоянным?
Многие люди у нас используют вспомогательные микропроцессоры, -  продолжал
он, - например, мы во время акции. Поверь, я знаю, что  получается,  когда
человек перестает быть хозяином своего тела и мыслей. Понимаешь? Тот,  кто
обладает властью над другими,  обретает  невероятное  могущество.  Десяток
танаторов,  поддерживаемых   внешним   управлением,   не   раз   побеждали
многочисленные  группы  вооруженных  до  зубов  террористов.  Я  знаю.   Я
участвовал в таких операциях. Представь себе, у кого-то есть власть не над
несколькими десятками, а над миллиардами людей, да что я говорю, над  всей
цивилизацией! Это чудовищно...
   - Ты преувеличиваешь. Просто не хочешь оценить всех преимуществ  нового
сообщества.
   -  Я  могу,  поверь  мне,  могу  оценить  преимущества.  И  думаю,   ты
просто-напросто  не  отдаешь  себе  отчета  обо  всех  последствиях  таких
изменений.
   - Мир развивается. Будь иначе, люди до сих пор лазали бы по деревьям  и
колотили себя в грудь, чтобы показать свою силу.
   - Несомненно, - улыбнулся Даниель. - Но если бы ты немного лучше  знала
историю, то  помнила  бы,  что  мы  не  первое  поколение,  ведущее  такие
дискуссии. И что всякий раз, когда пытались резко и грубо изменить картину
мира, это приводило к  чудовищным  преступлениям  и  катастрофе  для  всей
цивилизации. То же можно сказать обо всех обществах, состоящих  из  людей,
безмолвно  послушных  единому  центру  власти  и  знания.   Наши   предки,
осваивавшие  Гладиус,  выбрали  свой  поселенческий  кодекс  из  множества
доступных образцов. Они  считали,  что  именно  такой  способ  организации
общества, реализации власти, исполнения законов наиболее последователен  и
эффективен. И это оправдалось. Гладиус - один из богатейших и спокойнейших
миров человеческой цивилизации. Так зачем же от него отказываться?  Почему
мы должны отдать то, что наши предки завоевали и выпестовали?
   - Предки! Предки! Их нет! Когда-то они жили, что-то  построили,  что-то
уничтожили, но ушли. Их нет! Нет! А есть мы  и  есть  современный  мир.  И
могущественная солярная цивилизация. Либо мы к  ней  присоединяемся,  либо
навсегда останемся глухой провинцией.
   - Стоит перестать уважать свою историю и  память  предков,  -  серьезно
сказал Даниель, - как тут же перестанешь уважать самого себя. Запомни, это
долг чести. Если кто-то умирал, чтобы ты могла жить в цивилизованном мире,
то теперь у тебя перед ними долг чести. Ты будешь  выплачивать  его  своим
детям.
   - Этому вас учат, да?!  -  воскликнула  Дина.  -  Вдалбливают,  что  вы
кому-то чем-то обязаны, что у вас призвание, что вас ждет слава  и  вечная
память будущих поколений? Да? Так вот почему вы убиваете людей? А  я  хочу
жить. Хочу, чтобы у меня было будущее. Хочу строить новое будущее, лучшее,
могущественное. Люди этого хотят...
   - А если не хотят? Ты знаешь, что в Доминии чиповые связи  определенным
группам людей вживляют принудительно?  Знаешь,  что  в  фазе  исследований
находятся генетически программируемые  нейронные  органы?  Они  собираются
встроить  это  в  ДНК  и  в  очередном  поколении  создавать  индивидуумы,
физиологически приспособленные к сопряжению с сетью. Кажется,  уже  изданы
распоряжения, ограничивающие плодовитость тех, кто  не  желает  подвергать
детей такой процедуре.
   - Потому что современный мир не может содержать существ, которые  не  в
состоянии в нем  функционировать.  Даниель,  неубежденных  можно  убедить,
неверящим предъявить доказательства, а особенно упорных...  Да,  вероятно,
так можно ресоциализовать.  Возможно,  на  какое-то  время  ограничить  их
свободу выбора. Я знаю, это не самое лучшее решение. Но  ведь  такие  люди
сами убедятся, что там им живется лучше, комфортнее, с большим, я  бы  так
сказала, коэффициентом отдачи.
   - А если человек отвергнет эту новую реальность? Что  тогда?  Применишь
силу? Или, может, ликвидируешь его? Что ты сделаешь,  если  окажется,  что
таких людей много, например, большинство обитателей Гладиуса?
   Дина молчала. В ее глазах  вспыхнули  зеленые  огоньки,  забегавшие  по
серебряным нитям от основания носа к уголкам глаз.
   - Как ты поступишь с теми,  -  повторил  Даниель,  -  кто  не  пожелает
принять мира, который ты им навязываешь?
   Вместо ответа девушки  он  услышал  тихий  свист  и  голос  вызывающего
автомата.
   - Привет, малышка, это я! Тебе передает привет также Маркурий.
   Дина  вздрогнула,  поднесла  к   глазам   правую   руку.   Из   ручного
коммуникатора  вырвалась  струя  света,  а  через  мгновение  за  столиком
материализовалась проекция высокого, модно одетого мужчины. Даниель  узнал
его. Именно с ним Дина прогуливалась в тот вечер, когда дело чуть не дошло
до драки.
   - Привет, Рамзес, - улыбнулась девушка, а Даниель почувствовал  сухость
в горле. Он ждал таких улыбок, он хотел их. За  последние  годы  он  почти
успел забыть, что такие улыбки существуют. - Ты помнишь моего гостя?
   Проекция переместилась, голографический человек взглянул на Даниеля.  В
садике, конечно, имелась камера, пересылающая изображение  в  коммуникатор
Рамзеса.
   - Честно говоря, большая загадка, - сказала голограмма. - Ты работал  в
нашем избирательном бюро?
   - Холодно, - ответил Даниель.
   - Ты выглядишь молодцом, может, был нашим охранником?
   - Очень холодно, - улыбнулся Даниель.
   - М-да, вопросик, - вспыхнула голограмма. - А может, ты мой выборщик?
   - Мы  ушли  ниже  абсолютного  нуля,  господин  избираемый.  -  Даниель
поднялся с матраса.
   - Это жук... - Дина осеклась, виновато взглянула на Даниеля. - То  есть
танатор. Мой сосед, помнишь?
   Лицо голограммы сделалось серьезным. Рамзес внимательнее  посмотрел  на
Даниеля.
   - Та-ак... Вот теперь узнаю. Дина, нам надо поговорить.
   - В чем дело?
   - С глазу на  глаз,  Дина,  -  подчеркнул  Рамзес.  Потом  обратился  к
Даниелю: - Прости, сам понимаешь.  Не  очень  подходящая  ситуация,  чтобы
жук...  э-э-э...  танатор  общался  с  сестрой  члена  Совета   Электоров,
входящего  в  него  по  поручению  партии,  членов  которой  ты   именуешь
"покорными".



        5

   В тот же день, вечером, перед домом Даниеля остановилась одна из тех не
имеющих знаков машин на воздушной  подушке,  которые  в  обиходе  называют
"подушечниками".  Из  машины  вышли  трое  мужчин.  Выглядели  они  вполне
нормально, если б не то, что  у  каждого  в  основании  черепа  помещалось
чиповое гнездо, из которого торчал закругленный  конец  картриджа.  Ни  на
машине, ни в одежде мужчин не было каких-либо эмблем  и  знаков  различия.
Однако с первого же взгляда чувствовалось, что  это  не  обычные  граждане
Гладиуса. Человек, который мог бы со стороны наблюдать за посетителями, их
движениями,  жестикуляцией,  несомненно,  отметил  бы   их   поразительную
схожесть. Словно они были братьями.
   "Среда,  тринадцатое  мая.  Восемнадцать  часов.  Прибыли   посетители,
приоритет полномочий которых позволяет им самовольно войти  на  территорию
владения, - проинформировал домашний компьютер, на минуту  приостанавливая
показ новейшего сервиса известий. - Однако они стоят у калитки  и  ожидают
вашего разрешения".
   - Кто это?
   "Их статус не позволяет задавать им вопросы".
   - Впусти, - сказал Даниель, поправился в кресле, потянулся за  стаканом
с холодным напитком. Услышал звук раскрываемой двери,  шаги  по  коридору,
несколько тихих слов. Наконец, спокойный голос:
   - Даниель Бондари?
   - Да, - ответил Даниель, не поднимаясь с кресла.
   Трое мужчин стояли неподвижно, рядком. Они были очень высоки, их  лысые
головы почти касались потолка. На них были  прямые  серо-зеленые  блузы  и
брюки  и  кроваво-красные  ботинки.  Каждый  держал  небольшой   несессер.
Картриджи торчали сбоку черепов, словно  огромные  чирья.  Даниель  увидел
также открытые гнезда чипов на запястьях рук.
   - У нас коды доступа высшей степени. Мы можем принудить вас отвечать на
любой вопрос. Мы действуем вне военной и гражданской юрисдикции  Гладиуса,
- сказал мужчина, стоящий в центре. Он поднял руку.  Ее  охватило  зеленое
облако виртуальной  проекции.  Свет  погустел,  начал  формовать  странные
фигуры. - Вот наши полномочия.
   Перед глазами Даниеля развернулась зеленая карта  планеты.  Он  узнавал
контуры континентов, их знал любой  человек,  независимо  от  того,  сколь
далеко  от  этого  мира  жил.  Это  была  карта   Земли,   колыбели   рода
человеческого.
   - Я - гражданин  планеты  Гладиус,  -  сказал  Даниель,  -  и  солярным
резидентам не подчиняюсь.
   - В силу заключенных двенадцать минут назад договоренностей  с  Советом
Электоров специально выделенные подразделения гвардии человечества введены
в антикоргардскую операцию. Они также получили права, касающиеся контактов
с гражданами Гладиуса.
   - Означает ли это, что Доминия вступила в войну с коргардами?
   - Нет. Это означает, что к нам обратились  за  помощью  по  уничтожению
подпольных организаций, враждебных легально избранному  Совету  Электоров,
которые могут угрожать солярной  резидентуре,  а  также  контактировать  с
коргардами.
   Даниель ответил не  сразу.  Только  теперь  он  понял,  что  произошло.
Захваченный "покорными" Совет  Электоров  призвал  на  планету  помощь  из
Доминии, но не солдат и ученых, которые могли  бы  победить  коргардов,  а
функционеров солярных  служб  безопасности,  которые  должны  были  помочь
Совету расправиться с оппозицией.
   - Меня в чем-то обвиняют? - наконец спросил Даниель. Говоривший до того
мужчина взглянул на своего спутника.  Тот  сделал  шаг  вперед  и,  слегка
прищурясь, сказал:
   - Начинаю процедуру прослушивания номер четырнадцать. Ты ни  в  чем  не
обвиняешься. Нас интересуют  приказы  относительно  службы  в  группе  под
криптонимом "Ураган". Показания добровольные. Процедурой не  предусмотрено
использование психозондов. Однако ты обязан представить полные  ответы.  В
случае обоснованного сомнения в истинности показаний мы переведем допрос в
другую категорию, что может означать использование систем  выявления  лжи,
зондов памяти и психотропов. Ты понимаешь свое положение?
   - Понимаю, - ответил Бондари после недолгого молчания.
   - Готово! -  сообщил  мужчина,  подавая  Даниелю  специальные  очки.  -
Надень.
   Двое из пришедших сели за столик и не отрываясь глядели  на  индикаторы
вынутых из несессеров аппаратов. Третий, словно статуя, стоял неподвижно в
глубине комнаты. Глаза закрыты, руки прижаты к щекам. Даниель не  заметил,
чтобы в ходе последних минут у него дрогнул хотя бы один мускул.
   - Он соединяется с Мозговой Сетью? - спросил он.
   - Это тебя не касается. Надень очки и начнем!
   Даниель вздрогнул, когда коснулся оправы очков. Она показалась теплой и
дрожащей. Живая!
   - Это биоавтомат. - Пришельцы были явно привычны к таким реакциям. - Не
укусит.
   - Я требую, чтобы прослушивание было записано в  нотариальном  порядке.
Для информации моих начальников и юриста.
   - Послушай, ты, - возвысил голос безопасник и наклонился к Даниелю, ища
глазами его взгляд.
   "Игра, - подумал Бондари. - Все это выученные фокусы".
   - Послушай, - повторил безопасник. - Ты, кажется, все еще не понимаешь.
С тобой разговаривают не хлюпики из вашего Департамента  Безопасности  или
твои дружки танаторы. С  тобой  разговариваем  мы.  Чтобы  было  ясно:  мы
представляем специальную службу солярной армии. Любое действие против  нас
окончится для тебя плачевно. Будь добр, не дури. На тебя  распространяется
четырнадцатая процедура прослушивания, потому  что  всех  вас,  зачуханных
говнюков из "Урагана", отнесли к разряду героев. Видно, такова политика. Я
в нее вмешиваться не стану. И они не вмешаются в то, что  делаю  я,  чтобы
вытянуть из тебя все сведения. Это ясно?
   - Ясно, - буркнул Даниель.
   - Ну и славно, - удовлетворенно сказал безопасник. - Тебе повезло.
   - Пытаешься запугать? - Даниель вертел в руках живые очки. Оправа  была
теплая, покрыта короткой густой  шерстью,  под  которой  ощущалась  слабая
пульсация. - Придется попотеть. Испытать танатора не так просто.
   - Убивал людей, да? - спросил второй безопасник.
   - И не одного.
   - Разбивал им головы, взрывал,  травил,  душил,  сжигал?  Я  что-нибудь
упустил?
   - Пожалуй, нет.
   - А ты храбрый, солдат, - сказал он и  поднял  руку.  Из  его  запястья
вырвался сноп света, и уже  через  мгновение  перед  Даниелем  раскинулась
голографическая сцена: небольшое, покрашенное  белым  помещение,  из  стен
которого вырастали какие-то конструкции, аппликаторы, острия.  Изображение
несколько секунд было неподвижным, потом внутри него появился человек. Его
руки и ноги были растянуты между стенами  камеры,  удерживаемые  стальными
лапами. В тело узника впивались  иглы  аппликаторов,  к  коже  прижимались
микрочелюсти серверов, череп  покрыла  блестящая  сеть  электродов,  а  на
запястье, затылке и грудной  клетке  аппараты  начали  встраивать  в  кожу
гнезда чипов. Картина снова изменилась. Было видно, как тело  дрожит,  как
измерители  показывают  введение  в  организм  все   увеличивающихся   доз
различных  препаратов,  как  изменяется  напряжение  на   иглах   мозговых
сканеров.
   Опять разрыв. Тело вспухло. Кожа  большими  кусками  сходит  с  плеч  и
живота, оставляя  кровавые  раны.  Мужчина  рвется  в  креплениях,  трясет
головой, пытается дергать  связанными  ногами.  А  лицо  его,  увеличенные
глаза, кровоточащая полопавшаяся кожа, выбитые зубы,  окровавленный  язык,
то и дело высовывающийся изо рта в каком-то зверином рефлексе...
   - Он сказал все, что мы хотели услышать. То, что  не  сказал,  мы  сами
выжали из его мозга. Попутно с ним случилось то, что ты видишь. А ведь  он
получил только первую дозу.
   Изображение погасло так же неожиданно, как и появилось.  Даниель  снова
увидел лицо безопасника.
   - Начинаем.
   Бондари надел очки. Теплая оправа стала распухать, изгибаться, наконец,
плотно прилегла к коже, накрыв глаза. Спустя  мгновение  он  с  изумлением
отметил,  что  перестал  ее  чувствовать,  воспринимать,  вероятно,   очки
подстроились  к  температуре  тела.  А  поскольку  стекла  были   как   бы
прозрачными, то Даниелю казалось, будто он  смотрит  на  мир  собственными
глазами.
   Это длилось недолго. Неожиданно изображение изменилось, а потом  стекла
разгорелись ядовитой желтизной. В глаза Даниелю ударил сноп яркого  света.
Он попытался зажмуриться, но не смог, тряхнул головой, поднес руку к лицу,
чтобы сорвать очки. Его остановил голос:
   - Прекрати, если снимешь, можешь повредить зрение.
   - А если не сниму, все равно тут же ослепну.
   - Не бойся. Это устройство сертифицировано.
   Потом началось прослушивание, он почувствовал, что весь взмок, а пальцы
рук  начинают  двигаться  совершенно  самопроизвольно  и  неконтролируемо.
Неожиданно он перестал что-либо видеть и в тот же момент  услышал  громкий
гул, зародившийся где-то в глубинах черепа. Он не смог  поднять  ноги,  не
знал, где верх, где низ, перед глазами стояла непроглядная тьма. Если б не
звук и боль, он чувствовал бы  себя  почти  так  же,  как  на  тренажерных
комплексах, когда отрабатывал бой в условиях нулевой гравитации с  нервной
системой, переключенной на управление скафандром. И  тогда  с  невероятной
силой нахлынули картины. Сценки, события, факты  из  близкого  и  далекого
прошлого,  перемешанные  хронологически,  разбросанные,  существенные  или
совершенно банальные.
   Некоторые  воспоминания  казались  краткими  цветными  голографическими
проекциями.  Другие  были  всего  лишь  застывшими  кадрами,  на   которых
сливались краски  и  извивались  контуры.  Появлялись  какие-то  отражения
разговоров, следы  ароматов,  мимолетные  ощущения  сытости,  сексуального
удовлетворения, боли, боевого психоза, ненависти. Даниель не  распоряжался
ощущениями, толпящимися в его мозгу. Не мог четко сформулировать ни  одной
мысли. Он просто наблюдал.
   Увидел своих родителей. По улице шел отец, высокий мужчина  со  смуглым
лицом и черными глазами. Он двигался резво, но немного странно ставил ноги
- результат умощняющих операций, которым вынужден был подвергнуться  после
прибытия с Танто на Гладиус. Отец улыбнулся,  когда  ему  навстречу  вышла
мать, элегантная, аккуратная женщина  с  черными  волосами  и  решительным
лицом. Всякий раз, как только могла, она  обязательно  выходила  встречать
возвращающегося из рейса отца, а он всегда  привозил  ей  один  и  тот  же
подарок: камушек из мира, на котором побывал. Даниель обожал наблюдать  за
такими встречами родителей.
   Картина оборвалась.
   За спиной Даниеля пылал  огонь,  а  у  ног  лежало  мертвое  тело  юной
семнадцатилетней девушки. У нее были широко раскрыты глаза и  застывший  в
крике рот. Стиснутые кулаки. Грудь девушки пересекала  рваная  рана,  след
очереди разрывных пуль. Даниель убил ее минутой раньше. Сейчас жар  бил  в
его тело  с  такой  силой,  что  боевой  скафандр  сигналил  о  превышении
возможных норм безопасности.  Это  была  Горборай,  колония  на  Квайкене.
Спятившие приверженцы какого-то парксанского божества  решили  принести  в
жертву одного из жителей  базы,  насчитывавшей  почти  тысячу  обитателей.
Заблокировали шлюзы, уничтожили систему связи и приступили  к  ритуальному
убийству людей. Когда  в  Горборае  высадился  взвод  танаторов,  сектанты
укрылись  в  комплексе,  поддерживающем  равновесие   биоценоза   станции.
Уничтожение  этой  системы  означало  гибель  колонии.  Затем  преступники
пробились в охваченный паникой город,  попытались  смешаться  с  толпой  и
сбежать на эвакуационных паромах из  оказавшейся  на  грани  гибели  базы.
Когда десантники разминировали модуль  биоценоза,  танаторы  двинулись  на
город, чтобы вылущить из толпы и ликвидировать сектантов.  Там  Даниель  и
застрелил красивую девушку, которая, как показывали видеокамеры, несколько
часов назад перерезала горло жителям Горборая.
   Изображение исчезло.
   Даниель медленно передвигался в пустоте. В руках он держал миномет,  то
и дело  выплевывающий  смертоносные  снаряды.  При  каждом  выстреле  тело
Даниеля  увеличивало  скорость  -   компенсирующие   отдачу   системы   не
действовали. Как и большинство других систем  скафандра!  Перед  ним  было
огромное рваное тело планетоида Геката-102. На его сером фоне перемещались
три тени. Здесь были враги. Немного раньше  танаторы  захватили  пиратский
корабль, но отчаявшаяся команда взорвала находившиеся  на  нем  взрывчатые
материалы.  Между  разлетающимися  во  все   стороны   останками   корабля
барахталось лишь несколько человек - пиратов и танаторов. Не у  всех  были
исправные системы управления скафандрами, некоторые были ранены, другие  -
безоружны. Абсолютность трех законов  Ньютоновой  механики  проявилась  во
всей своей  красе,  и  теперь  Даниель  наблюдал  за  своими  беспомощными
товарищами в неисправных скафандрах, все  больше  отдаляющимися  от  места
катастрофы. Шансы на то, что спасательная экспедиция сможет отыскать их  в
планетоидном Поясе Фламберга до того, как у них иссякнут запасы кислорода,
были невелики. Те же, у кого не были  повреждены  двигатели  скафандров  и
сохранилось оружие, плясали в пустоте поразительный танец смерти, стреляя,
отскакивая,  обманывая  снаряды  врага  фантомами.   Весь   бой   проходил
достаточно близко от огромного планетоида  Геката-102,  так  что  в  конце
концов его притяжение дало о себе знать. Борющиеся люди входили на  орбиту
планетки, становились ее спутниками. Притяжение Гекаты приводило  к  тому,
что их движение все больше ускорялось и  они  падали  к  центру  каменного
мира. Даниель понял, что если такое положение затянется, то в конце концов
он разобьется о поверхность Гекаты.  Поэтому,  используя  остатки  топлива
корректирующих двигателей, он старался расположиться по отношению к вратам
так, чтобы оказаться между ними и планетоидом. Теперь отдача после каждого
выстрела отталкивала его от Гекаты, позволяя удержаться на  орбите.  Залпы
пиратов только сталкивали  их  вниз,  к  поверхности  планетоида.  Наконец
разница скоростей и, что за этим  следует,  орбитальная  высота  настолько
изменились, что тела налетчиков значительно  опередили  Даниеля,  а  потом
скрылись из виду за шаром планетоида. Он  снова  увидел  их,  когда  после
очередной серии оборотов они  оказались  с  ним  на  параллельных  курсах.
Спасательная   группа,   отыскавшая   Даниеля   через   несколько   часов,
натолкнулась  также  на  останки  тел  пиратов,  разбившихся  о   каменную
поверхность планетки.
   Изображение пропало.
   Девушка с глазами, прикрытыми сеточкой  серебристых  нитей,  улыбнулась
Даниелю  и  подала  чашечку   с   напитком.   На   мгновение   их   пальцы
соприкоснулись. На миг в серебристых глазах  Дины  засветилась  голубизна.
Тогда Даниель не обратил на это внимание, просто не заметил. Но теперь  он
мог все извлеченное  искусственно  из  памяти  обозреть  еще  раз  как  бы
изнутри. Голубизна. Наверняка.
   Изображение исчезло.
   Он ехал в  пассажирской  капсуле.  Перед  ним  вырос  комплекс  Оготаи.
Капсула опустилась, и  начались  предусмотренные  инструкцией  контрольные
операции. Это происходило тогда, когда начался "Ураган".
   Изображение погасло.
   На опушку леса вышел олененок. Рожки превратились в яркие цветы.
   Даниель не знал, сколько времени это продолжалось, он не владел  своими
мыслями: изображение и звуки всплывали на поверхность памяти, чтобы тут же
исчезнуть вновь, прикрытые очередными воспоминаниями.
   Неожиданно все исчезло, залитое ярким  желтым  светом,  палящим  глаза,
словно огонь стоящей перед самым лицом лампы. Даниель все еще  пребывал  в
ошеломлении, вернулась  головная  боль,  появилось  онемение  конечностей,
усталость, сонливость.
   - Конец, - услышал он голос, идущий как бы из-за стены. - Это все.
   Очки снова стали прозрачными, он почувствовал, как они отклеиваются  от
лица, оставив ощущение легкого жжения.
   - Что... Что это было? - спросил Даниель и сам удивился, как дрожит его
голос. - Вы не имели права, мозговое зондирование...
   - Мы не нарушили ни  одной  инструкции,  -  твердо  заявил  безопасник,
убирая приборы в несессер. -  Не  было  ни  химического,  ни  электронного
вмешательства в твой организм.
   - Тогда... что же это было?
   - Ты живешь в маленьком мирке, далеком  от  центра  цивилизации.  Из-за
таких, как ты, этот мирок может остаться в изоляции.  Ваша  наука  так  же
отстала, как и ваши законы.
   - Я подам рапорт своему руководству.
   - Подавай. - Безопасник поднялся со стула. Его спутник тоже.  -  Анализ
собранных данных потребует несколько дней. На это время оставляем  тебя  в
покое.
   Они направились к выходу. У Даниеля  не  было  сил  встать.  Когда  два
функционера солярных спецслужб уже подошли к дверям, третий,  стоявший  до
той  поры  неподвижно,  вздрогнул.  По  его  лицу  прошла  дрожь,   колени
подогнулись, будто он вот-вот упадет. Однако он устоял  на  ногах.  Открыл
глаза, встряхнулся и молча двинулся вслед  за  партнерами.  Спустя  минуту
входной автомат  сообщил,  что  пришельцы  покинули  территорию  владения.
Даниель глянул на  часы  и  удивился:  когда  безопасники  приехали,  было
восемнадцать часов. Сейчас часы показывали восемнадцать тридцать.
   "Неужели прослушивание отняло всего полчаса?" - подумал Даниель.  Боже,
ему-то казалось, что прошла вечность.
   И тут его взгляд упал на календарь. Пятница. Даниель застонал.  С  того
момента, как он надел очки, прошло  больше  сорока  восьми  часов.  Только
теперь,  когда  его  мозг  переработал  эту  информацию  и   разблокировал
рецепторы, в нос Даниелю ударил запах пота и мочи.


   - Это недопустимо, - сказал Даниель.  -  В  мой  дом  ворвались  и,  не
предупредив,  использовали  запрещенные  методы  сканирования  мозга.  Мне
отказали в возможности нотариально зафиксировать встречу!


   Он стоял, вытянувшись по стойке "смирно", перед полковником  Мартенсом,
начальником  гарнизона  в  Калантэ,  в  подчинении   которого   официально
находился. Мартенса сопровождал военный прокурор,  а  также  штатский,  не
пожелавший представиться.
   - Мы перешлем ваш рапорт в соответствующие инстанции, - сказал Мартене.
-  Могу  вас  заверить,  капитан,  вы  не  единственная  жертва   подобных
нашествий.   Представители   солярных   служб    безопасности    подвергли
стандартному допросу всех солдат, принимавших участие в операции "Ураган".
Их действия одобрены правительством нашего мира.
   - Что значит "стандартному"? - спокойно спросил Даниель. - Меня сначала
пытались запугать,  а  потом  без  моего  согласия  почти  на  двое  суток
принудительно  отключили  от  сознания.  Что-то  не  слышал  я   о   таких
"стандартах".
   - Стандартному, -  проговорил  штатский,  -  то  есть  соответствующему
солярным процедурам, господин Бондари. Как вы  вероятно  знаете,  Солярная
Доминия согласилась помочь вашей армии ликвидировать  проблему  коргардов.
Для осуществления этой цели необходима вся допустимая  информация.  В  том
числе и та, которая вследствие физических аномалий, имевших место  в  зоне
боя, могла оказаться не зарегистрированной соответствующей  аппаратурой  и
непосредственно  самим  наблюдателем.  Все  эти  данные  попадут  в   наши
лаборатории.
   - Они сканировали мой мозг!
   - Ничего подобного, капитан Бондари. Они  не  вводили  в  ваш  организм
никаких механических, биохимических либо электронных зондов,  то  есть  не
проделали  ничего  такого,  что  мы  называем  сканированием  мозга.   Они
использовали еще не известную в нашем мире технологию. Это можно, пожалуй,
сравнить, хм, с телепатией или эмпатией.
   - Они просмотрели всю мою жизнь.
   - И в этом вы тоже ошибаетесь, господин  Бондари.  Просмотрели  ее  вы.
Приборы же для телепатического прочтения  мыслей,  очки  только  позволяют
улавливать некоторые эмоциональные состояния. Очень редко удается получить
конкретные данные в визуальной либо вербальной форме.
   - Иначе говоря, они не видели того, что видел я?
   - Совершенно верно.
   - Тогда зачем нужно было это исследование? Не проще  ли  было  включить
мой мозг в сеть?
   - Нет. Во-первых, тогда, как вы сами заметили, потребовалось бы  прямое
вмешательство  в  ваш  организм.  Во-вторых,  исследования   имели   целью
обнаружить возможные изменения,  произошедшие  в  вашем  мозгу  вследствие
общения с технологией коргардов. Изменения, которые невозможно  обнаружить
другими методами.
   - Что еще за изменения?
   - Здесь начинается поле нашего неведения. Мы  не  знаем,  что  коргарды
могут сделать с мозгом человека. Мы должны  защищать  свой  мир,  господин
Бондари.
   - Понимаю, - ответил  Даниель  после  краткого  раздумья.  -  Это  ваша
пропагандистская линия. Вы позволяете солярным вонючкам копаться в  мозгах
своих солдат, а людям вдалбливается, будто все делается для их же блага  и
что именно эти солдаты, то есть мы, представляем для них опасность.
   Штатский промолчал.
   - Будет ли моя жалоба рассмотрена военным трибуналом?
   -  Вряд  ли,  -  включился  в  разговор  офицер   из   прокуратуры.   -
Интерпретация,  предложенная  нашим  гостем,  -  правдива.  С   сожалением
вынужден отметить, что в данном случае нарушения допущены не были.
   - Ты не видишь, что ли, человече, - у Даниеля не выдержали нервы, - что
все это одно сплошное нарушение! Беспрерывное!  Непрестанное!  Кто  вообще
такой этот тип, если ему разрешили присутствовать при беседе офицера армии
со своим начальником?
   - Гальберт Стоктон, - указал  на  мужчину  Мартене,  -  консультант  по
политическим  вопросам.  Имеет  полномочия  Государственного  Департамента
Безопасности  участвовать  во  всех  действиях   в   расположении   нашего
формирования, затрагивающих контакты с представителями Солярной Доминии.
   - Мы заключили союз с величайшей державой  человеческого  мира.  Мы  не
можем допустить, чтобы люди с вашими  взглядами  портили  отношения  между
государствами, - сказал Стоктон, явно провоцируя Даниеля.  Однако  Бондари
смолчал.
   - Ну так как, капитан? - спросил Мартене. - Вы остаетесь на службе?
   - Нет, господин полковник, - спокойно сказал Даниель. - Не могу.  Прошу
дать приказ о моем увольнении и переводе в штатские.
   - Весьма сожалею, капитан.  Вам  полагается  еще  трехмесячный  отпуск.
Затем  попрошу  явиться  в  комендатуру  оформить  все  что   положено   и
дезактивировать боевой сопроцессор, - официальным тоном заявил Мартене. Но
когда  он  на  прощание  протянул  руку,  Даниель  заметил  в  его  глазах
сожаление. И понимание.



        6

   На следующий день  перед  калиткой  дома  Даниеля  остановился  шаровой
модуль почтовой связи. Его, вероятно, выслал какой-то шутник,  потому  что
машина задержалась перед калиткой, а затем из ее чрева полился чистый звук
почтового рожка.
   - Фью, фью, фью! А я привез почту! Жду чаевых!
   Даниель в этот момент смотрел голосервис. Он  не  услышал  бы  призыва,
если б не то, что почтовые автоматы  могли  сопрягаться  с  универсальными
узлами связи домашних сетей. Даниель  выключил  голодневник  только  после
того,  как  в  углу  настенного   экрана   увидел   помигивающую   иконку,
изображающую одетого в голубое человека на велосипеде. Когда он  вышел  из
дому, модуль принялся подпрыгивать от нетерпения, а  издаваемые  им  крики
стали громче.
   - Фью, фью, фью! Говорит почтовый автомат! А я кое-что привез!  Вот  уж
обрадуетесь-то! Фью, фью, фью!
   - Да замолкни ты! - Даниель сообразил, что у него перед  домом  вот-вот
соберутся ребятишки со всей Переландры.
   - Подтверждение голоса принято,  -  неожиданно  успокоился  автомат.  -
Прошу генетическое подтверждение.
   Даниель, не открывая калитку, сунул руку в щель на голубоватой  обшивке
модуля.
   - Что за корреспонденция?
   - Письмо. Прошу устно подтвердить получение.
   В боковой стенке  машины  раскрылась  ниша.  Там  лежал  большой  белый
конверт. Даниель взял письмо и внимательно осмотрел.  Отправитель  -  бюро
штаба Департамента Юстиции, то есть его собственного.
   - Прошу устно подтвердить получение, - повторил автомат.
   - Подтверждаю.
   - Ну, стало быть, до свиданьица! - весело  пискнул  модуль  и  медленно
покатился  по  улице  в  сторону  ближайшего  узла  транспортного  рельса.
Издалека до Даниеля долетел громкий звук рожка.
   "Ну конечно, чинуши, - подумал  он.  -  Кому  бы  еще  достало  времени
программировать автомат".
   Он покрутил конверт. Странно. Всего несколько раз в  жизни  он  получал
письма. Всю корреспонденцию гнали  через  сеть.  Почтовые  модули  служили
почти исключительно для пересылки бандеролей, а пользоваться  их  услугами
было довольно накладно.
   Даниель вскрыл конверт еще во дворе. Внутри оказался сложенный вчетверо
лист. Он развернул его и онемел от изумления. На чистой  белой  бумаге  от
руки каллиграфическим почерком был выведен короткий текст:
   "Командующий Северным округом за особые заслуги  во  время  коргардских
войн добавляет капитану Даниелю Бондари три  электорских  пункта.  Примите
мои поздравления".
   - Дурни!  -  фыркнул  Даниель,  хотя  уже  понимал,  в  чем  тут  дело.
Расширение  избирательных  прав  гражданина  было   связано   со   многими
старомодными обычаями. В  том  числе  и  с  такими:  награжденный  получал
сообщение об отличии, написанное от руки. Это касалось как военных, так  и
гражданских поощрений.
   Выделение дополнительных пунктов льстило самолюбию Даниеля.  Он  набрал
их уже немало, считая с сегодняшними - семьдесят один. Недурной результат.
Такие  премии  назначал  сам  Совет  Электоров  за  исполнение   некоторых
общественных обязанностей, например военной  службы,  а  также  за  особые
заслуги. Видимо, таковой была сочтена, борьба с коргардами. Очередной жест
новой власти,  чтобы  показать,  что  она  ценит  усилия  простых  солдат,
борющихся с агрессором, в то же время порицая командиров и их решения.
   Даниель уже собрался было скомкать письмо, когда на  белой  поверхности
бумаги проступил странный знак. Вначале появилась  вертикальная  черточка,
затем  рядом  вырисовалась  другая,  а  потом  дуга,  превратившая  первую
черточку в литеру "R".  Наконец,  перед  глазами  Даниеля  проступила  вся
надпись. Литеры были красивые, слегка наклоненные,  но  их  вывела  не  та
рука, что написала остальной текст.
   "Когда услышишь обо мне,  лети  на  Гольбайн.  Будь  осторожен.  Письмо
сожги. Смотри сервисы".


   Даниель  остался  в  одиночестве.  Окончательно  он  понял  это   после
разговора с Мартенсом. Помощь искать было негде и не у кого.
   Начальники из  Департамента  Юстиции  считали  его  обычным  танатором,
откомандированным на  операцию  "Ураган".  Он  же,  будучи  связан  первой
степенью секретности, не имел права сообщать кому бы то  ни  было,  в  чем
действительно состояла его задача.
   Форби исчез. В его частной квартире постоянно отвечал автомат, сообщая,
что  господин  Коэн  Форби  выехал  и  не  известно,  когда  вернется.   В
подразделении,  в  котором  он  официально  служил,  то  есть  в   штабном
имитационном центре, Даниелю сообщили, что Форби откомандирован.  Когда  и
куда - Даниелю уже не сказали.
   О том, что кругом что-то происходит и операция  "Ураган"  продолжается,
свидетельствовал вызов в Гарбон и приписка на поздравительном письме.  Оба
факта  оставались  для  Даниеля  совершенно  непонятными  -  и   необычная
информация,  полученная  от  виртуального  олененка,  и  странный,   очень
расплывчатый намек в письме. Одновременно у Даниеля не могло быть  никакой
уверенности, что и то, и другое не провокация.
   Он еще раз мысленно оценил свое поведение. И депеша, и письмо содержали
ранее установленные ключевые слова. Значит, Даниель имел право считать  их
элементами секретной операции первой степени. То есть не должен был никому
докладывать. Конечно, он поступил в соответствии с инструкцией.
   В то же время он понимал, что старые инструкции, правила и уставы будут
постепенно утрачивать силу. Когда в голосервисах  он  видел  новых  хозяев
планеты, безоглядно критикующих военные  решения  своих  предшественников,
когда видел подготовку гражданских и военных трибуналов, когда  на  каждом
шагу натыкался на солярных советников либо гладиан, оказавшихся у  них  на
содержании, - его охватывали сомнения.
   Потом в сети появились информации о  блокировании  серверов,  прикрытии
независимых источников информации, конфискации программ. Обычно операторы,
запускающие в сеть такие сообщения, сами вскоре исчезали.
   Официальная пропаганда рисовала этих людей, как и многих  оппозиционных
в данный момент политиков, как вредителей, угрожающих законному порядку на
Гладиусе,  а  следовательно,  снижающих   оборонный   потенциал   планеты.
Одновременно всех  постоянно  пугали  коргардами,  раздувая  творимые  ими
опустошения. Убеждали, что Гладиус самостоятельно  не  справится  с  этими
проблемами, что ему  необходима  помощь  Солярной  Доминии.  А  коли  так,
значит,  все  действия,  направленные  против  Доминии,  вредят  интересам
Гладиуса, и можно, да нет - необходимо их урезать.  Поэтому  указывали  на
виновных, обвиняя их во все новых прегрешениях. То и дело  на  свет  божий
извлекали одного-двух  человек  и  кидали  их  на  съедение  самым  разным
трибуналам.
   Все это нарастало, ускорялось, давление пропаганды  усиливалось.  Людей
приучали к определенным мыслям и оценкам, а потом их усиливали, обостряли.
Когда люди  привыкали  к  каким-либо  взглядам,  власти  делали  очередной
пропагандистский шаг.
   Даниеля тошнило от всего этого, но он ежедневно, чуть  ли  не  ежечасно
внимательно  просматривал  каталоги  с  новейшими  голосервисами.  Наконец
получил известие, которого ждал.
   Но прежде чем это случилось, его принудили драться.
   Был поздний вечер. Утомленный  многочасовым  просмотром  интернетовских
сервисов,  он  решил  прогуляться.  Позвонил  Дине,  но  девушки  дома  не
оказалось.
   Он пошел один. Узкая улочка  привела  его  ко  входу  в  увеселительный
центр, на территории которого  размещались  кабины  виртуалов,  спортивные
площадки и обширный лесопарк с маленькими полянками,  водопадами,  скалами
для восхождений. В парке было  множество  видов  как  гладианских,  так  и
земных животных,  а  его  ландшафт  разнообразили  беседки  и  скульптуры.
Даниель больше всего любил гулять по самым дальним,  псевдодиким  участкам
парка, там, где не было проторенных тропинок, искусственного  освещения  и
построек.
   Мультон как раз заходил за горизонт, посылая  последние  зелено-голубые
лучи. С каждым шагом Даниель все больше погружался в тишину и сумрак.  Его
скорректированное,  зрение  без  труда  справлялось  с  темнотой.   Кругом
вздымались   огромные   стволы   гладианских   деревьев,   среди   которых
пристроились  земные  дубы  и  березы.  Большая  часть  собственной  фауны
Гладиуса не смогла противостоять натиску людской цивилизации. Многие  виды
продержались лишь в океанах и резервациях, занимающих обширные  площади  в
южной части континента. Однако  некоторые  представители  флоры  оказались
способными сосуществовать с земными растениями. Например,  на  территориях
гриболесов прекрасно акклиматизировались дубы, ясени, буки, березы...
   Вся территория переландрского парка была покрыта  сплошным  гриболесом.
Гигантские организмы, связанные сетью подпочвенного мицелия, выпускали  на
поверхность  громадные  стволы  -  "конструкции",  несущие  ветколианы   и
прицепившиеся к ним  мохнатые  листья.  Такое  дерево-великан,  занимающее
порой  десятки  гектаров,  образовывало  одну  из  самых  необычных  форм,
известных человеку.
   Даниель миновал  бейсбольную  площадку  и  по  мостику  перешел  речку,
разделявшую "дикую" и окультуренную части парка.  Углубился  меж  стволов.
Услышал шум водопада, направился туда. Именно сейчас, вечером, каскад  был
особенно красив. Сапфировый свет  заходящего  Мультона  подсвечивал  воду,
пенящуюся на обрезе порога. Волны ломались на каменной  ступени,  падая  к
подножию горы в мерцающем переливе розблесков  и  теней.  В  шум  водопада
вплетались покрикивания гладианских птиц, возвращавшихся на ночь в гнезда,
укрытые в каменных гротах.
   Услышав шаги за спиной, Даниель подумал, что это группа прогуливающихся
горожан решила, как  и  он,  полюбоваться  закатом.  Он,  не  оглядываясь,
двинулся дальше. Сегодня ему хотелось побыть в одиночестве.
   Камень ударил его в спину не очень сильно. Больно не было.
   Он  обернулся  и  увидел  троих  мужчин  в  гражданской  одежде.   Один
подбрасывал рукой  небольшой  камушек.  Физиономия  у  него  расплылась  в
улыбке.
   - Зачем ты это сделал? - спросил Даниель. Мужчины, не говоря ни  слова,
двинулись к нему. Молодые лица, в движениях самоуверенность и развязность.
Они не нервничали: то ли  были  уверены  в  своих  силах,  то  ли  не  раз
проделывали такие штуки. А может, как  говорится,  имело  место  и  то,  и
другое.
   В мозгу Даниеля промелькнула мысль, что, может, они ошиблись или же это
люди Паццалета, просто собравшиеся в шутку припугнуть его.
   - Ты - жук из города, - скорее  утвердительно,  чем  вопрошающе  сказал
один из мужчин. У него был низкий хрипловатый голос.  Даниель  решил,  что
это  наверняка  не  его  друзья.  Он  стиснул  левый  кулак,  одновременно
произнося кодовые слова. Почувствовал  слабые  мурашки  на  спине,  верный
признак активизации боевого сопроцессора  без  дополнительной  медицинской
поддержки.
   - Чего  вы  хотите?  -  спросил  Даниель.  Голос  дрожал.  Тоже  эффект
перестройки  организма.  Однако  мужчины,  видимо,  решили,  что   Даниель
дрейфит, потому что на их лицах расцвели дурашливые улыбочки.
   - Поболтать.
   -  Кто  вы?  -  Даниелю  требовалось  две   минуты,   чтобы   полностью
подготовиться. А для этого надо было затянуть разговор.
   - Враги, -  ответил  молчавший  до  того  наглец.  Выглядел  он  вполне
симпатично. - Но сейчас мы просто хотим побеседовать.
   - Знаете ли, вы выбрали не самое удачное место для беседы.  Дома  я  бы
угостил вас печеньем.
   - Нежелательно, чтобы кто-нибудь видел нас около твоего  дома,  жук.  А
печенья я не люблю.
   В тот момент, когда другой мужчина протянул  вперед  руку  с  нейронным
хлыстом, Даниель уже был заряжен.
   Усиленные мышцы подбросили его на три  метра  в  воздух  и  толкнули  в
сторону нападающего. Даниель пнул его, а падая на землю, еще успел  ткнуть
пальцами в глаза другого противника.
   Крик мужчин дошел до его слуха, как звук  пущенного  на  малые  обороты
регенератора. Они двигались медленно. Даниель упал на траву, перевернулся,
встал, а двое мужчин только еще прижимали руки к залитым кровью лицам.  Их
колени подгибались, а тела медленно, так, словно  гравитация  на  Гладиусе
вдруг уменьшилась в несколько раз, опускались на землю.
   Если у них и были боевые имплантаты, они не успели их активизировать.
   Третий из нападавших направил на Даниеля пистолет. С такого  расстояния
промахнуться было невозможно.
   Даниель прыгнул к нему, одновременно отметив,  как  рука  с  пистолетом
подскочила при выстреле и  как  в  бок  ему  впивается  теплая,  скользкая
пулька.
   Второго случая нападавшему не представилось. Он был слишком медлителен.
Может, попросту испугался, может, не успел за  долю  секунды  понять,  что
заряженный энергией солдат будет бороться, даже если  пули  превратят  его
тело в решето.
   Даниель подбил вооруженную руку так, что следующие пули  пошли  верхом.
Используя  всю  свою  энергию,  он  саданул  головой  в  лицо  противника,
одновременно вбивая тому кулак в живот.
   Таков закон. Любой, напавший  на  танатора  либо  судью,  автоматически
осуждается на смерть.
   У двух оставшихся мужчин были установлены ментальные блокаторы, поэтому
ничего узнать от них Даниель не смог. Не было при них и никаких предметов,
которые могли бы сказать, кто они такие и что делали в Переландре.
   Даниель  исполнил  вынесенные  им  приговоры,  затем  вернулся   домой.
Немедленно  уведомил  обо  всем  комендатуру  в  Шаншенге,  переландрского
шерифа, а также больницу. Военную поддержку выключил  только  после  того,
как врачи извлекли у него из живота керамическую пулю.
   Следующая неделя ушла на то, чтобы составить и  отослать  рапорт  своим
начальникам,  отвечать  на  вопросы  судейским  дознавателям  и   излагать
происшедшее чиновникам Департамента Безопасности.
   Конечно, он так и не узнал, кем были нападавшие.  Зато  один  из  самых
смелых судей проинформировал его неофициально,  что  за  последние  недели
было несколько таких случаев. Неизвестные исполнители тяжко избили десяток
бывших полицейских, солдат, судей,  отказавшихся  служить  новым  хозяевам
Гладиуса.
   - Кто-то ввел их в  заблуждение,  -  добавил  судья.  -  Вероятно,  они
думали, что ты уже не служишь и у тебя дезактивирован боевой  сопроцессор.
Ну и напоролись.
   - Особенно один, - буркнул Даниель, - напоролся...


   - Как ты это выносишь? -  спросила  Дина.  Она  пришла  к  Даниелю  без
предупреждения. Когда он рассказал ей о  нападении,  на  серебряной  пряже
глаз появились радужные  блестки.  Забота.  -  Как  может  нормально  жить
человек,  которого  режут   на   куски,   изрешечивают   пулями,   пичкают
химикалиями? Ты давно должен был стать калекой.
   - Колдовские шутки, - сказал Даниель, поднося к  губам  чашку  кофе,  и
улыбнулся. - Не забывай,  что  наши  организмы  искусственно  усиливаются.
Ускоренная  регенерация  тканей,  увеличение  силы  и   работоспособности,
повышенная сопротивляемость. Забыла? Ведь мы - жуки. Насекомые таскают  на
себе или волокут за собой грузы, в сотни раз  превышающие  их  собственный
вес, могут функционировать с оторванным брюшком и половиной лапок. Жуки...
Прибавь сюда еще искусственную  поддержку,  обеспеченную  работой  боевого
сопроцессора. Ну а в госпиталях мы получаем абсолютно все, чем располагает
медицина.
   Она прикоснулась пальцами к его руке. Придвинулась так близко,  что  он
почувствовал  на  лице  ее  дыхание.  У  нее  была  нежная  кожа,  мягкая,
прохладная.
   - Знаешь, два дня назад я убил людей? - спросил он, считая, что  должен
ей сказать об этом. - Напрасно...
   - Знаю... - шепнула она. - Но...
   Он ждал.
   - Все это так странно, так непонятно. Мой брат... так изменился. И  они
- его и мои друзья, которые сейчас там, при Совете... Я слышала,  что  они
обсуждали, как им поступить со старым Советом. Все это так сложно.
   Он ждал.
   - То, что они делают с вами, - неправильно. Я не могу  поверить,  чтобы
они с самого начала лгали, чтобы все это было только игрой,  но  ведь  чем
дольше я гляжу на таких, как Маркурий... Даже Рамзес, мой  брат,  я  люблю
его, мы всегда все делали вместе, а теперь, понимаешь, он стал другим,  но
я видела, слышала его, ему от этого нехорошо, он мечется...  а  он  всегда
знал все.
   Он молчал.
   Дина придвинулась еще ближе. Он коснулся ее щеки,  подушечками  пальцев
начал поглаживать лицо, шею. Она поддавалась его ласкам, однако, когда  он
приблизил пальцы к сетке ее глаз, немного отстранилась.
   - Не прикасайся, мне будет больно.
   Они любили друг друга спокойно, молча. Сильно.
   Спустя  два  дня  Даниель  получил   сообщение.   Информацию   передало
большинство сервисных станций,  иллюстрируя  ее  киноматериалами.  Даниелю
особенно запомнилась одна картина.
   Вначале  на  экране  появился  фасад  дома  -  маленького,   затянутого
вьющимися  растениями,  расположенного  в  красивом  саду.  Вокруг  забора
собралась толпа, стояли там также полицейские и военные машины. На  пороге
дома  несколько  мужчин  в  форме  чиновников  Департамента   Общественной
Безопасности отвечали на вопросы  журналистов.  Однако  оператор,  в  глаз
которого был встроен регистрирующий аппарат, обойдя стороной  безопасников
и своих коллег, вошел в дом. Двери вели прямо в большую комнату, вероятно,
выполняющую функцию места работы и отдыха. Изображение прошло по полкам  с
коллекцией  минералов,  остекленному  шкафу  с  оружием,  по   современной
виртуальной аппаратуре. Оператор направился в следующее помещение, вход  в
которое охранял офицер в форме Департамента Безопасности.
   Обрыв изображения - видимо, в это время  оператор  показывал  охраннику
свои пропуска.
   Потом на экране возникло помещение небольшого  кабинета.  Здесь  стояла
капсула связи, точно такая же, как  на  секретной  базе  Оготаи.  Рядом  с
капсулой валялся перевернутый стул, а за ним - неподвижное  тело  мертвого
мужчины. Пол был весь в крови. В правой руке трупа был пистолет.  Оператор
подошел ближе, его взгляд прошелся вдоль тела, демонстрируя  искаженные  в
таком ракурсе ноги, бедра, руки.
   ...У мертвого человека не было головы. Огрызок шеи являл собой страшную
рану, в застывшей на полу луже крови белели обрывки кожи, осколки костей и
пятна мозга.
   Спокойный голос комментатора сообщил, что обвиненный  в  измене  первой
степени и окруженный  в  своем  доме  агентами  Департамента  Безопасности
полковник  Ив  Паццалет  покончил  с  собой.  К  сожалению,  он  при  этом
воспользовался  разбрызгивающими  пулями,  так  что  прозондировать   мозг
покойного  и  добыть   дополнительную   информацию   о   его   вредоносной
деятельности и оставшихся на свободе соучастниках невозможно.
   "Итак, ты знал, что все так кончится, - думал Даниель, упаковывая самые
нужные вещи и отдавая распоряжения домашней сети. - Я тебя увидел. Я  еду.
Эти сволочи заплатят, поверь мне, заплатят! За все!"
   Спустя четверть часа  он  уже  садился  в  вагончик  магнитной  дороги,
мчащийся  в  Шаншенг,  самый  ближний  пункт,  с   которого   отправляются
орбитальные  паромы.  Уже   раньше   он   забронировал   себе   место   на
внутрисистемном  рейсовом  корабле,  шедшем  на  Гольбайн,  самый  крупный
спутник планеты Спата.




        ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ


        1

   Рейсовый корабль приближался к цели полета.
   Настенные экраны ожили, и их заполнил  зеленоватый  диск  Спаты,  самой
большой планеты системы Мультона. Диск газового  гиганта  иссекали  полосы
зелени различной  яркости  и  интенсивности  -  это  вращались  гигантские
экваториальные  атмосферные  потоки.  В  нескольких  местах  этот  порядок
нарушался, пояса разрывались, образовывали петли, изгибы и завихрения, а в
полярных областях исчезали совершенно, уступив место  изменчивым  системам
расцветок.
   Вдоль экватора Спаты протянулся пояс тени, отбрасываемой ее  гигантским
кольцом. На фоне планеты  перемещались  три  спутника.  Даниель  распознал
Дагу, маленький шар, на  котором  располагалась  войсковая  база  солярной
армии. Несколько дальше передвигался Крис, необитаемый ледяной  мирок,  на
котором  не  построили  ни  перевалочных  баз,  ни  даже  радиолокационных
установок. И наконец, третий спутник, двигавшийся по орбите, ближе  других
подходившей к северному полюсу Спаты. Даниель как зачарованный  глядел  на
серую  поверхность,  местами  покрытую  белыми  латками   ледников.   Если
увеличить изображение на мониторе и приблизить  поверхность  спутника,  то
глазам наблюдателя явились бы ряды огоньков и  зеленые  свалы  биотических
зон - видимый след  человеческой  колонизаторской  деятельности.  Это  был
Танто, родной мир предков Даниеля, мир, из которого Дирк  Бондари  убежал,
чтобы, возвращаясь на него, погибнуть.
   На диск Спаты с нижнего края экрана наползла очередная  овальная  тень.
Она все увеличивалась, уже начала заслонять кольца, Танто и Криса. Минутой
позже на экране возник край  самого  большого  спутника  Спаты  Гольбайна.
Радиус Гольбайна составлял почти шесть тысяч километров, иначе говоря,  он
был  больше  самой  ближней  к  звезде  планеты  системы  -  Тахи  и  лишь
незначительно уступал размером самой дальней планете - Клевангу.
   На Гольбайне размещалась наиболее крупная в системе Мультона,  если  не
считать самого Гладиуса, человеческая колония. Выбор именно этого спутника
в качестве самого крупного поста в  сфере  внешних  планет  был  очевиден.
Атмосферное давление на спутнике было лишь немногим меньше гладианского  и
обеспечивало поддержание на поверхности планеты температуры в пределах  от
минус ста до минус пятидесяти градусов по Цельсию. Столь  удачные  условия
позволяли  возвести   стандартные   колонизационные   комплексы:   города,
сельхоззоны, регулирующие биоценоз купола. Несколько  добавочных  выгодных
факторов, например геотермическая активность коры,  облегчали  возможность
проведения  долговременных  экоинженерных  операций,  которым  в   будущем
предстояло  "подогнать"  естественные  условия  Гольбайна  к  человеческим
требованиям.
   Постоянно здесь  жили  почти  триста  тысяч  человек,  еще  столько  же
пребывали временно: на работе, при  бизнесе,  в  поисках  новых  ощущений.
Большинство постоянных жителей и временно  пребывающих  были  гладианскими
гражданами, в том числе и определенный процент  имеющих  право  голосовать
электоров. Поэтому Совет держал здесь свое представительство, армейские  и
полицейские подразделения. В последние годы на Гольбайне стало  тесновато.
Сюда перебралось множество фирм и богатых людей, сбежавших с  Гладиуса  от
коргардской угрозы. Даже интенсивного расширения  жилой  и  торговой  базы
оказалось недостаточно, чтобы найти место для всех желающих.  Кроме  всего
прочего, Гольбайн был еще торговым и промышленным центром. Здесь  работали
гигантские предприятия, осваивающие органические  соединения,  извлекаемые
из атмосферы Спаты, велись широкие экоинженерные операции. Был Гольбайн  и
портом для горных траулеров - огромных космических кораблей, действующих в
Поясе Фламберга.  Добываемое  там  сырье  перерабатывалось  до  состояния,
позволявшего  достаточно  дешево  транспортировать  его   на   гладианские
орбитальные станции-фабрики. Промышленность Гольбайна работала и на  нужды
других колоний, размещающихся на спутниках Спаты, а также второго газового
гиганта  -  Махейры.  Кроме  граждан  Гладиуса,  на  Гольбайне  жили   так
называемые Свободные люди - представители религиозных и спортивных кланов,
таких как Скульпторы Пространства, или Летники, имевшие в Солярной Доминии
особый статус. Здесь же  располагались  небольшие  колонии  поселенцев  из
сообщества, выкупившего себе право независимости у Совета Электоров,  так,
например, как это в свое время сделали  предки  гладиан,  откупившиеся  от
солярного правительства. Именно из такой группы  и  вел  родословную  отец
Даниеля.
   Размещались   на   Гольбайне   также   энергетические   комплексы   для
передаточных  антенн,  поддерживавших  постоянную   связь   со   станцией,
гиперпространственной связи, расположенной в четырех световых  месяцах  от
Мультона.
   Даниель нисколько не сомневался в  том,  что  здесь  окажется  солидное
количество солярных стукачей. Когда пилот  рейсовика  известил  о  близкой
посадке,  Бондари  непроизвольно  поправил  спрятанный  под   комбинезоном
парализатор.
   Посадочный модуль парома мягко опустился  на  землю,  и  к  нему  также
направились два транспортера - широкие и пузатые машины на  гусеницах.  Из
их корпусов выдвинулись большие лапы хватателей и диски генераторов полей.
Механические и силовые клещи ухватили корпус спускаемого модуля и  подняли
его вверх. Транспортеры медленно двинулись к воротам  шлюза.  Даниель  мог
спокойно любоваться дивным  ландшафтом  Гольбайна.  Полный  оборот  вокруг
собственной оси длился у спутника восемь часов. День, или то время,  когда
его поверхность посещал диск Спаты, - четыре часа. Конечно, здесь  никогда
не было так светло, как на  Гладиусе.  Газовый  гигант  светился  холодным
зеленым светом, вырывающим из тьмы формы, лишенные, однако, глубины цвета,
оттенков и перспективы. Все выглядело так, будто  над  огромным  стадионом
зажгли ночью лампы. Соперников, мяч и ворота видно - играть можно. Но в то
же время каждый зритель ощущает,  что  часть  красок  поблекла  и  исчезли
мягкие переходы света, наложения  теней  и  отражений.  Это  ощущение  еще
больше  усиливалось  из-за  искусственного  света   фонарей   и   зеленого
фосфоресцирующего  зарева,  висящего  над  полями  генетически  выведенных
светящихся растений.
   Сила тяжести на Гольбайне была в два раза меньше, чем на  Гладиусе,  но
Даниель  после  посадки  ощутил  ее  сразу.   Персонал   порта   предложил
специальные  нагрудные  вкладыши,  но  он  отказался   от   искусственного
облегчения. Его организм умел приспосабливаться и к большим перегрузкам, и
к невесомости.
   Транспортеры провели посадочный модуль через огромный шлюз, а когда  за
ним замкнулись внешние ворота, в камеру стали закачивать  воздух.  На  всю
процедуру ушло почти  два  часа.  Лишь  после  этого  прибывшим  позволили
раскрыть модуль и спуститься на плиты посадочной площади.
   Вокруг модуля неожиданно появился рой самоходных  кресел,  вылупившихся
из какого-то неведомо  откуда  прибывшего  улья.  Каждое  кресло  убеждало
воспользоваться его услугами, гарантировало удобную доставку на место, где
будут проходить переговоры, и позже - при перемещениях по городу.  Даниель
подозвал одно из них.  Сунул  в  щель  таксометра  свою  идентификационную
карточку.  Аппарат  признал  ее,  подрагивая  так,  словно  был  животным,
которому достался особо лакомый кусок.
   - Подтверждаю прием карты. Прошу положить багаж. - Кресло повернулось к
Даниелю  тылом,  его  поверхность  раскрылась,  являя  багажник.   Даниель
поставил туда чемоданчик.
   - Попрошу сесть, - предупредительно пригласило кресло.  -  Первый  рейс
бесплатный и по регламенту ведет к месту совещания.
   Когда Даниель уселся, кресло немедленно  выбросило  из  поручней  ремни
безопасности и мягко перепрофилировало опору, подгоняя ее к форме спины  и
росту пассажира.
   Затем, набирая  скорость,  помчалось  по  одному  из  ведущих  к  шлюзу
коридоров. Даниель заметил, что остальные пассажиры либо только еще  ведут
переговоры с креслами, либо укладывают свой багаж.  Значит,  у  него  были
шансы быстро покончить с досмотром.
   Хотя Гольбайн  формально  являлся  анклавом  Гладианского  государства,
имелись и определенные юридические различия,  не  говоря  уж  об  обычаях.
Люди, прибывающие на планету, подвергались достаточно серьезным проверкам,
тщательно контролировались привезенные ими вещи. Все это, разумеется, было
связано   с    безопасностью    анклава.    Главный    город    Гольбайна,
поселения-спутники и независимые объекты были не более чем  тонкой  пенкой
жизни  на  поверхности  негостеприимного  мира.   Существовало   множество
факторов, которые могли серьезно навредить колонии: конструкциям  куполов,
изолировавших людей от почти космического холода и убийственной атмосферы;
тонкому экологическому равновесию внутри них. Нападение террористов  могло
поставить под угрозу жизнь десятков тысяч людей. В  прошлом  зафиксировано
несколько попыток таких акций. Преступники намеревались уничтожить купола,
системы жизнеобеспечения либо фабрики клонируемой пищи.
   Колонии могла навредить простая неосторожность или неловкость, например
случайное отравление воды, циркулирующей на станции в замкнутом цикле.  На
Гольбайн  не  имели  доступа  люди,  страдающие   неизлечимыми   заразными
заболеваниями. Считалось нецелесообразным долговременное пребывание  детей
- многие жители  спутника  оставались  рожать  либо  заказывать  детей  на
Гладиусе, опасаясь негативного  влияния  низкой  гравитации  и  отсутствия
привычного солнечного света.
   Дополнительные ограничения в последние годы  были  введены  в  связи  с
наплывом иммигрантов с Гладиуса.
   Кресло  Даниеля  медленно  двигалось  по  узкому  коридору,  следуя  за
несколькими другими машинами. Дорога спускалась  спиралью,  проходя  через
ряды камер аварийных шлюзов. Посадочная площадь находилась на  поверхности
спутника, а город - в ста метрах под нею. Каждый туннель,  едущий  наверх,
был защищен дублируемыми многофункциональными блоками - начиная с  силовых
барьеров, мощных  ворот,  приводимых  в  движение  гидравликой,  и  кончая
обычными герметичными дверями, запираемыми с помощью ручных штурвалов.
   Наконец  от  туннеля  начали  отпочковываться  десятки   узких   камер,
перекрытых  стальными  дверями.  То   и   дело   какая-нибудь   из   камер
раскрывалась, принимая в себя кресло вместе с пассажиром.
   Машина Даниеля проследовала в одну из кабин, как раз такую, чтобы в ней
поместилось кресло на колесах и пассажир мог  встать  рядом,  не  упираясь
головой в потолок.
   Стены кабины были серо-стальные. Рядом с  Даниелем,  на  высоте  пояса,
располагалась полочка, на которой лежала клавиатура, перчатки  и  шлем,  а
также контакт чипового сопряжения. Как только он коснулся  клавиатуры,  из
стены над полкой выдвинулся экран.
   - Приветствуем тебя на Гольбайне. - Экран расцвел фонтаном  красок,  из
которых тут же выплыл мультипликационный шар спутника. - Мы считаем нужным
проинформировать  тебя,  что  на   нашей   планете   действуют   некоторые
ограничения "Хартии Прав" граждан Гладиуса. Подробный перечень различий ты
получишь по желанию. Чтобы выйти на территорию колонии Гольбайн, ты должен
пройти контрольные процедуры, ограничивающие твою личную свободу. Согласен
ли ты на это?
   На обрезе полочки засветилась надпись: "Приложи сюда палец".
   - Согласен, - сказал Даниель, прикладывая большой  палец  к  указанному
месту и чувствуя, что касается теплого металла.
   - Вложи  свой  идентификатор  в  считыватель,  -  инструктировал  далее
автомат. При этой команде  кресло  выплюнуло  из  себя  карточку  Даниеля.
Прежде чем сунуть ее в щель считывателя, он успел  заметить,  что  кресло,
выполняя обещание, за все, что было  сделано  до  сих  пор,  не  взяло  ни
кредитки. Даниель не сомневался, что  услужливая  мебель  потом  возместит
себе эту сумму с лихвой.
   - Подтверждение идентичности. Прошу подготовить правую  руку  к  взятию
пробы для теста.
   Из стены выдвинулся очередной объект, плоская полочка с  углублением  в
форме человеческой  ладони.  Даниель  приложил  руку.  Почувствовал  укол,
что-то скребнуло по подушечкам пальцев, "голодная" микрочелюсть  вцепилась
в кожу, потом ладонь обрызгал дезинфицирующий гель.
   - На анализ уйдет пятнадцать минут. Прошу оставить багаж  и  перейти  в
зал ожидания.
   Даниель встал с кресла,  которое  услужливо  отворило  багажник,  вынул
чемоданчик и поставил к стенке. Потом снова сел  и  дверца  кабины  начала
открываться.
   Он въехал в просторный овальный холл,  по  которому  кружило  несколько
десятков транспортных кресел.
   На стенных экранах  ярко  освещенного  помещения,  сменяя  друг  друга,
высвечивались голограммы рекламы, информации  о  принципах  пребывания  на
Гольбайне, данные о лунной колонии  и  других  человеческих  поселениях  в
окрестностях планеты  Спата.  Центр  холла  занимали  вольеры  с  зелеными
растениями. Некоторые из них цвели, демонстрируя красивые и  фантастически
расцвеченные чашечки цветов. Дани ель приметил среди листьев  оранжевые  и
желтые шарообразные плоды. Вдоль стен стояли серверы рекламных проекций  и
автоматические  переводческие  информаторы,   в   основном   связанные   с
туристическими и увеселительными мероприятиями Гольбайна. Заметил он также
несколько серверов, сообщающих  о  создаваемых  в  настоящее  время  новых
микроколониях Свободных Людей. Много  места  занимали  религиозные  кабины
различных верований, сект и кланов - от древних,  таких  как  иудаизм  или
христианство, до культов, позаимствованных от Чужих.
   Даниель  рассматривал  все  это  внимательно  и  сосредоточенно.  Такое
задание он получил на Гладиусе. Ему следовало тщательно фиксировать все  с
момента прибытия на Гольбайн. Вот он и наблюдал, перемещаясь по  овальному
холлу, неоднократно  рассматривая  растения  в  его  центре,  картинки  на
стенных экранах и изображения, генерируемые рекламными серверами.
   - Ваш контроль закончится  через  шесть  минут,  -  услужливо  поведало
кресло. Даниель направился в другую часть холла, к религиозным кабинам.  И
тут приметил нечто такое, что заставило его встрепенуться.
   Сервер рекламировал курсы летунов  отделения  клана  Летников,  имеющие
целью обслуживание туристов.  Мастера-летники  обучали  простых  смертных,
пробующих свои силы в столкновениях с атмосферой газового гиганта.
   Когда-то Даниель летал на летнях как  в  условиях  имитации,  так  и  в
реальной атмосфере. В Академии  считалось,  что  летно-планеризм  идеально
тренирует  неврологическую  координацию,  то  есть   умение   одновременно
управлять многими сопряженными с организмом человека приборами и чипами.
   Сервер генерировал изображение размером почти два на два метра. Картины
сменялись каждые две-три минуты. Можно было  увидеть  миниатюрные  фигурки
летунов, парящих в атмосфере Спаты. Потом появлялась картинка, наблюдаемая
выделывающим сумасшедшие акробатические манипуляции летником. Временами на
дальнем плане маячил силуэт  Семирамиды,  дрейфующего  в  атмосфере  Спаты
города-переработчика,  на  котором  тоже  размещалась  база   летников   и
туристический  комплекс.  Все  это  разнообразили  сцены,  демонстрирующие
изумительные ландшафты Спаты и ее  спутников.  Кадры  держались  несколько
секунд. Монтаж был динамичен. Цвета изумительны.  Проекция  призвана  была
привлекать  внимание  зрителя  ровно  столько  секунд,   чтобы   он   имел
возможность по нескольку раз осмотреть рекламы школы летников. Подобную же
визуальную  смесь  демонстрировали  и  другие  серверы,  так  что  Даниель
потратил немало времени, внимательно рассматривая каждый из них.  В  конце
концов он  обратил  особое  внимание  именно  на  этот.  Вначале  даже  не
сообразил, в чем дело. Однако вскоре понял, в чем  именно  и  что  это  не
случайность. Среди рекламных картинок он обнаружил  сцены,  которые  могли
быть адресованы именно ему.
   На  кадрах,  изображающих  Спату,  рассматриваемую  с  Гольбайна,   над
изумительной поверхностью планеты передвигался только один большой спутник
- Танто. Фигурки планирующих  летников  то  и  дело  трансформировались  в
силуэты птиц и насекомых. Когда на экране появилась цветная  желто-зеленая
бабочка, у ее крыльев был такой же  цвет,  как  у  бабочки,  рекламирующей
Переландрскую транспортную линию. Была также изображена одежда  летника  -
костюм и отдельные  системы,  а  чтобы  лучше  продемонстрировать  принцип
действия летни, программа изображала  различные  течения,  планы  и  схемы
аппарата. И всякий раз, когда дело доходило до рассечения голографического
изображения летни, это сечение начиналось с отделения левой ноги и руки, а
также раскрытия  шлема.  Именно  левую  ногу  и  руку  потерял  Даниель  в
последней акции, а самые серьезные повреждения достались мозгу.
   Даниель несколько раз объехал зал, внимательно  рассматривая  рекламные
картинки.  Нашел  пропагандистский  сервер  аболиционистов,   на   котором
изображались  фрагменты  какой-то  танаторской  операции.  Другой  прибор,
закупленный  одной  из  религиозных  сект,   возникших   после   появления
коргардов, демонстрировал столкновение армии с  машинами  Чужаков.  Такого
рода сигнал должен был обратить на себя внимание любого шпика,  и  Даниель
решил, что его заказчикам следовало действовать значительно тоньше. Именно
сервер летунов подкидывал три картины,  действующие  по  принципу  дальних
ассоциаций. Случайный наблюдатель не обратил бы на них  внимания,  и  даже
нюхач из безопасников, высланный  специально  вслед  Даниелю,  мог  бы  не
связать их в единое целое. Только в мозгу Даниеля вид родной планеты отца,
фирменных знаков, часто используемой транспортной линии и схемы  монокрыла
- летни, рассекаемого так,  словно  поврежден  был  он  сам,  должны  были
включить сигнальную лампочку: "Вход здесь!"
   Даниель  решил,  что  никаких  подсказок  больше  не  получит  и   надо
действовать. Он остановил  кресло  и  вошел  в  зону  ближайшей  рекламной
проекции. Его тут  же  охватили  изображения  и  звуки  -  вокруг  порхали
обольстительные  женщины,  расхваливавшие   прелести   новых   эротических
программ. Их нагие,  покрытые  татуировкой  тела  извивались,  вырисовывая
искусительные траектории, а краски, покрывающие губы и груди,  то  и  дело
вспыхивали феерией огней. Даниель отступил на шаг и оказался вне проекции.
Женщины исчезли, внешняя реклама предлагала только туманные силуэты  нагих
тел, затянутых клубами пара. Кроме всех изображений, здесь в  соответствии
с законом высвечивалась и большая надпись, информирующая, что и внутренняя
презентация, и сам товар предназначены исключительно для взрослых.
   Даниель прошел еще в несколько других  проекций,  рекламирующих  услуги
туристических бюро, домов свиданий, головизионных салонов, хороших  баров.
Он  хотел,  чтобы  его  принимали  за  человека,  прилетевшего  на   Спату
исключительно  в  поисках  увеселений,  которых  невозможно  получить   на
Гладиусе. Взял несколько проспектных проекторов, оплатил абонемент, дающий
право  пользоваться  самым  крупным  на  Гольбайне  центром  искусственных
увеселительных реальностей, и предусмотрительно забронировал места в  двух
отелях. Наконец добрался до проекции летников.
   Когда  вошел  внутрь,  его  охватила  тьма  и  тишина.  Перед   глазами
высветилась информация, извещающая, что если он желает персонифицированной
презентации, то должен представить свою карту.  Он,  не  колеблясь,  сунул
идентификатор в щель считывателя. Надпись  погасла,  зато  все  окружающее
Даниеля пространство разгорелось вначале бледным, потом все более  сильным
зеленоватым  светом.  Появились  коричнево-зеленые  тучи,  загудел  вихрь,
мчащийся со скоростью тысяч километров в час.  Неожиданно  прямо  напротив
его лица посреди этой зелени  загорелась  серебристая  точка.  Она  быстро
вырастала,  одновременно  принимая  очертания  летни.  Летня  с   огромной
скоростью мчалась прямо на Даниеля. Она была уже почти совсем рядом.
   Бондари,  хоть  и  знал,  что  имеет  дело  с  проекцией,  инстинктивно
отклонился. Ему показалось, что он чувствует  на  лице  ветер  от  крыльев
летни, рассекающих метановую атмосферу. Однако в последний  момент  летник
взмыл кверху, чуть  не  задев  изумленного  зрителя.  Несколько  мгновений
Даниель видел лицо, скрытое шлемом. Это было его собственное лицо! Так вот
в чем суть персонификации изображения! Летник  скрылся,  вокруг  клубились
тучи, и Даниель пришел к выводу, что это конец  презентации.  Но  нет.  Он
снова увидел летни, на этот раз две. Летуны парили,  повернувшись  друг  к
другу спинами, их аппараты чуть не соприкасались. При этом они проделывали
сложные маневры, вычерчивая на фоне зеленого неба замысловатые фигуры.
   Они тоже пролетели почти рядом с Даниелем. И снова за стеклом одного из
шлемов Бондари увидел свое лицо. На сей раз другой пилот подлетел ближе  -
на мгновение мелькнуло худощавое лицо с большими, быть может, искусственно
увеличенными глазами и зелеными губами.
   Изображение исчезло. Одновременно с идентификационной карточкой Даниель
получил голографический проспект.
   Для того чтобы обмануть возможных шпиков,  он  зашел  еще  в  несколько
проекций. Попутно глянул на наружную презентацию летников. На  фоне  Спаты
передвигались  контуры  ее  спутников,  летники  превращались  в  радужных
бабочек, а модель летни позволяла урезать себя  со  всех  сторон.  Даниель
убедился, что сообщение было передано.



        2

   Семирамида висела на высоте почти тысячи  километров  над  поверхностью
океана жидкого водорода. Чтобы до нее добраться, транспортному парому надо
было пробить больше шести тысяч километров морозной водородной  атмосферы.
Здесь, внизу, в слое метановых и аммиачных туч, было  теплее,  температура
местами поднималась даже до минус семидесяти градусов  по  Цельсию.  Самым
грозным врагом человека было давление. Однако люди научились справляться с
давлениями порядка десятков тонн на квадратный сантиметр и построили  этот
город. Основной  задачей  комплекса  была  переработка  вылавливаемого  из
атмосферы углерода и азота и превращение их в добиологические  субстанции,
которые потом переправлялись на спутники Спаты.
   Клан  Летников  владел  только  третью  жилой   площади   базы.   Здесь
располагались квартиры мастеров и их последователей, а также туристические
секторы.
   Если Гольбайн был домом для сотен тысяч  людей,  приспособленным  к  их
потребностям и комфортным, то Семирамида оставалась миром  первопроходцев.
Оборудование базы, даже в туристической ее части, казалось  простым,  даже
суровым и предельно функциональным. Прибывшим предлагали длинный  перечень
ограничений, касающихся вопросов пребывания, использования энергии, воды и
питания. Каждый получал специальный аварийный набор  -  скафандр  и  шлем,
который в случае опасности должен был указывать  направление  эвакуации  и
способ поведения. Туристам предоставили полчаса свободного времени,  после
чего вызвали на встречу с опекуном и инструкторами.
   У менее уравновешенного человека комната Даниеля могла  вызвать  острый
приступ клаустрофобии. Кроме складной койки,  здесь  была  еще  санитарная
кабина и малюсенький столик с ящиком, в котором лежали чепчик  и  перчатки
для сетевой связи. Над койкой располагался большой  потолочный  экран.  Из
стенки санитарной кабины торчало несколько крючков, на которые можно  было
повесить личные вещи. В комнате было неполных два метра высоты, и  Даниель
все время чувствовал, что макушкой трется о потолок.
   Он быстро достал из чемоданчика свои пожитки.  Потом  принял  душ,  как
оказалось, состоявший в основном в обработке кожи горячим паром. Унитаз по
требованию "потребителя" выскакивал из стены,  располагаясь  по  диагонали
крохотной санитарной кабины, потому что иначе пользователь не смог  бы  на
нем устроиться.
   - Жестко и неудобно, - процедил Даниель, натягивая зеленый  комбинезон.
Одежду они получили сразу после прилета.  Такую  же  униформу  носили  все
обитатели Семирамиды, функции которых распознавались по цвету  одежды.  На
всякий случай Даниель еще раз проверил, выключил ли санитарную  кабину,  и
отправился на условленную встречу.


   - Меня зовут Фридерик Бегство Птицы, - представился проводивший встречу
опекун  группы.  Кто-то  прыснул,   но   тут   же   умолк,   остановленный
презрительным взглядом Фридерика. Мастер летничества был невысок, лыс,  не
имел ни ресниц, ни бровей, а по бокам головы  располагались  ряды  чиповых
гнезд. Перекрашенные белки и радужки переливались постоянно  изменяющимися
красками. Черные точечки зрачков внимательно рассматривали лица туристов.
   В помещении находились шестеро мужчин и три женщины. Из бесед,  которые
Даниель провел до начала информационной встречи, следовало,  что  все  они
здесь впервые.
   - Я -  мэтр  Красной  Струи,  -  продолжал  летник,  -  второй  степени
посвящения Клана. Я буду контролировать ваших  инструкторов,  а  также  по
окончании инструктажа  присутствовать  на  экзамене.  Положительный  зачет
облегчит вам последующие посещения миров Клана. Вы получили "проводников",
- он поднял вверх маленький браслетик с  диском  проектора,  -  в  которых
найдете всю информацию,  касающуюся  Семирамиды.  Однако  обычай  требует,
чтобы мы лично ответили на ваши вопросы. Как только вы  впервые  погрузите
свои тела в просторы Спаты и  впервые  раскинете  крылья,  чтобы  плыть  в
бесконечность, вы станете нашими друзьями.  Поэтому  я  лично  приветствую
вас. Проекторы очень полезны,  но  если  вы  предпочитаете  более  крупное
изображение, можете подключиться к стенным экранам. Учитывая  ограниченные
возможности кибернетического  сервиса,  а  также  периодические  затухания
связи с Гольбайном,  наши  гости  не  подсоединены  к  сети,  а  во  время
тренировок мы не используем нейронных подспорий.
   - А если у кого-либо из нас есть активные чиповые  гнезда?  -  спросила
одна из женщин.
   - Прошу заглушить системы входа-выхода. Здесь они вам не понадобятся.
   -  Почему  для  нас  ограничена  свобода  передвижения  по  станции?  -
прозвучал вопрос.
   - Ради безопасности. Прошу взглянуть. - Глаза  летника  загорелись.  Из
них вырвался  луч  света,  в  котором  через  мгновение  начало  сгущаться
голографическое  изображение  станции  -  почти  шаровой  конструкции,  из
которой  вырастали  лишь  плоскости  стабилизаторов.  Семирамида  медленно
вращалась,  время  от  времени   из   сопел   корректирующих   двигателей,
размещенных на ее поверхности, вылетали  струи  оранжевого  газа,  который
быстро рассеивался в окружающей станцию смеси водорода, метана и аммиака.
   - Снаружи давление в несколько тысяч атмосфер, - продолжал Фридерик.  -
Наша станция - одно из изумительнейших порождений человеческой  инженерии.
Ее  постройку  частично  финансировал  Клан.  Поэтому,  в  частности,   на
территории Семирамиды действует строгое разграничение сфер доступа.
   Трехмерное изображение станции на экране  замерло,  по  мере  того  как
Фридерик рассказывал о секторах базы, отдельные  элементы  превращались  в
цветные сечения.
   - Внешняя сфера станции - одна огромная система стабилизации, состоящая
из тысячи корректирующих двигателей. На оболочке расположены регистраторы,
датчики и антенны. Сразу предупреждаю: связь с внешним миром  прекращается
в  период  активности  ядра  Спаты  и  атмосферных  бурь.  К  нам   сейчас
приближается один из таких ураганов. На нижнем полюсе вращения  станции  -
мы  называем  его  "южным"  -  расположен  перерабатывающий  комплекс.  Из
атмосферы Спаты набирается метан и органические субстанции, которые  затем
перерабатываются в добиологическую массу,  используемую  впоследствии  для
получения пищи и растительных культур на Гольбайне. Площадка  транспортных
паромов,  принимающих  эту  продукцию,  а  также  привозящих  сюда  людей,
находится на верхнем, северном,  полюсе  Семирамиды.  Там  же  расположены
научные лаборатории.
   - И это окупается?
   - Откровенно говоря, этот вопрос не ко мне, - улыбнулся Фридерик, - а к
Департаменту Инвестиций, который наполовину финансирует проект.  Из  того,
что мне известно, такой метод добычи соединений углерода на  нужды  лунных
колоний дохода не дает, но и дотировать станцию тоже прекратили. Возможно,
это станет технологией будущего. Возвращаюсь к первому вопросу. Гостям  не
положено  находиться  в  секторах  промышленности  и  управления,  которые
формально рассматриваются как секретные правительственные объекты.
   - А какие исследования здесь проводятся? - спросил Даниель. -  Я  имею,
конечно, в виду те, что не являются секретными.
   - Секретность касается не тематики исследований, - улыбнулся  Фридерик,
- а  их  результатов.  Здесь  исследуется  сопротивляемость  материалов  в
условиях сверхвысоких давлений.  Один  из  коллективов  занят  разработкой
зонда, которому предстоит опуститься на поверхность Спаты. Работает  здесь
также коллектив биохимиков и биологов...
   - Биологов? - удивился кто-то.
   - Софорион, священная планета моих единоверцев, одарена жизнью. - Голос
Фридерика стал серьезным. - Здесь, в атмосфере Спаты,  мы  также  ищем  ее
следы.
   - Где на этой схеме расположены наши жилища?
   - Здесь. - Плоский  участок,  лежащий  посередине  станции,  разгорелся
красным. - Кроме того, вам  доступна  центральная  часть  Семирамиды.  Там
находится модуль развлечений, магазины  и  виртуальные  проекционные.  Это
также и сектор обучения. Жилища Клана прилегают к вашим, но доступ  в  наш
модуль запрещен. Не стану пояснять почему. Только  напомню,  что  у  Клана
свой   социальный   солярный   статус,    а    наши    объекты    обладают
экстерриториальностью  и  не  подпадают  под  юрисдикцию  ни  Доминии,  ни
Гладиуса.
   "Не потому ли именно здесь назначена  встреча?  -  подумал  Даниель.  -
Возможно, решили, что в этом отрезанном от мира месте будет легче со  мной
связаться, избежав высланных за мной гончих псов?"
   - Сколько человек сейчас находится на  станции?  -  прозвучал  короткий
вопрос.
   - Около ста технических, административных и научных работников,  больше
ста людей Клана, несколько десятков туристов и пилотов.
   - И часто сюда заглядывают новые гости?
   - Продолжительность смены для организованных групп десять  дней.  Можно
прилететь  самостоятельно,   но   это   гораздо   дороже.   Автоматические
транспортные  корабли  стартуют  с  северного  полюса  практически  каждые
несколько  минут.  Пассажирские  паромы  прилетают  раз  в  два-три   дня.
Большинство членов экипажа и гостей вы сможете  встретить,  если  посетите
вечером развлекательный центр.


   Зал развлечений Семирамиды имел форму куба с ребрами в двадцать метров.
Это пространство заполняла сеть винтовых ступеней,  лесенок,  эскалаторов,
связывающих подвешенные на различных уровнях платформы  с  релаксационными
гнездами.  Каждое  место  обеспечивало  посетителям   кулинарный   сервис,
предлагало широкую гамму имитаторов  и  галлюциногенов,  было  оборудовано
проекционной виртуальной аппаратурой. Так что в зависимости от  настроения
и потребностей свое гнездо можно было отрезать  от  остальной  части  зала
либо развлекаться вместе с остальными гостями. Пространство между гнездами
заполняли голографические картины - динамичные,  изменчивые,  изображающие
людей, странные создания, не только кадры  из  знакомых  виртуалов,  но  и
захватывающие, привлекающие игрой красок и форм сцены.
   Действительно, сюда приходили все -  туристы,  технические  сотрудники,
летуны. Среди последних не видно было,  пожалуй,  только  мастеров  высших
категорий,  которых,  кстати,  как  правило,  именовали  не  летунами,   а
летниками.
   Даниель занял место в одном  из  верхних  гнезд.  Ближе  всех  от  него
разместились двое мужчин. Они заказали уйму спиртного  и  примерно  каждые
четверть часа приступали к достаточно активным  ласкам.  Почти  на  уровне
гнезда Даниеля располагалась площадка, занятая  группой  летунов-учеников.
Юноши сидели вольготно, раскинувшись в креслах, однако Даниель не заметил,
чтобы они хотя б недолго беседовали. Зато  время  от  времени  принимались
петь.  Из  их  глоток  вырывались  гудящие  звуки,  создающие  ритмическую
размеренную унылую мелодию. Даниель не понимал ни слова.  У  летунов  были
татуированные тела, то и дело  они  ненадолго  раскидывали  вокруг  своего
гнезда проекцию, изображавшую вращающийся клуб темной материи  -  плотного
газа либо жидкости, из  которой  высверкивали  разноцветные  огни  молний.
Изображение быстро исчезало, а выплывающие  из  него  летуны  сидели,  как
прежде, почти неподвижно, в тишине, изредка  прерываемой  пением.  Даниель
видел еще несколько гнезд - "купе", прикрытых  проекциями,  и  не  меньшее
количество открытых. Где-то здесь следовало искать очередную информацию, а
возможно, и информатора - человека с худощавым смуглым  лицом  и  зелеными
губами, того самого, который появился в проекции на ракетодроме Гольбайна.
   Он заказал коктейль, ткнув пальцем в соответствующую иконку  на  черной
столешнице, установил количество посетителей в гнезде  -  "один"  и  молча
наблюдал, как стоящие по другую сторону его столика кресла  сворачиваются,
словно  цветы  к  ночи.  Его  собственное  кресло  тут   же   увеличилось,
превратилось в удобный диванчик, дополнительно генерировало подлокотники и
подголовник, приглашая Даниеля прилечь.
   В крышке стола раскрылось небольшое  отверстие,  из  которого  поднялся
фужер с коктейлем. Даниель смочил губы.
   - Ты не чувствуешь себя одиноким? - вырвал его из раздумий тихий  голос
в тот момент, когда он размышлял о совершенстве циклов получения сырья  на
космических станциях. Даниель поднял глаза. Над ним наклонился  человек  в
ярко-красной мешковатой  рубашке  и  с  болтающимся  на  шее  персональным
проектором.
   - Пожалуй, нет, - ответил он, немного помолчав. Это был  один  из  двух
только что лизавшихся типов из соседнего гнезда. Его дружок махнул Даниелю
рукой и широко улыбнулся. - Я вижу, ты занят.
   - Э-э-э, - буркнул Мешковатый. - Его я уже поимел. Тебя - нет.
   - И не поимеешь. Сваливай.
   - Ты не в настроении? Может, полетаешь со мной завтра? Пятый  выход.  В
семь.
   - Я здесь новичок. Один летать не умею.
   - У меня есть разрешение. Я могу тебя буксировать.
   - Я - гетеро. Отвали, - повысил голос Даниель. - Уйди!
   - О Господи! Да не нервничай ты! Ухожу, ухожу. А хорошо, что ты гетеро.
- Мешковатый ушел. По узкому мосточку и крутым ступенькам вернулся в  свое
гнездо.  Даниель  принялся  за  коктейль  и  краем  глаза   заметил,   что
истосковавшийся дружок Мешковатого тут же ухватил его за ягодицы.
   Секундой позже в самой нижней части зала появились несколько человек из
туристической  группы  Даниеля.  Заметив  его,  они  принялись  кричать  и
размахивать руками. Пришлось пригласить их к себе в гнездо,  хотя  особого
желания к этому у него  не  было,  тем  более  что  надо  было  все  время
присматриваться ко всем и всему.
   До полуночи он пил и вел светскую беседу. Для порядка немножко потискал
льнущую к нему девушку, смазливую, но не шибко умную модельершу.  Выслушал
множество политических комментариев, замечаний о  склочничестве  некоторых
смутьянов и исторической миссии нового Совета  Электоров,  коему  на  роду
писано вести Гладиус в современный мир. Он не стал возражать  даже,  когда
один из новых знакомых принялся восхвалять Совет за введение ограничений в
отношении "этих  убийц  танаторов".  Он  молчал.  Молчал,  зато  терпеливо
приглядывался к другим гнездам, голографическим скульптурам и  сходящим  в
зал людям.
   За столиком он просидел почти до четырех часов утра локального  времени
и оказался одним из последних  посетителей,  покинувших  зал.  В  соседнем
гнезде два гомика как  раз  трезвели  после  наркотического  сна,  который
организовали себе чуточку раньше. Увидев, что  Даниель  поднимается  из-за
столика и направляется по лесенке к верхнему выходу из зала, они принялись
жестикулировать и выкрикивать нечленораздельные  слова  прощания.  Даниель
ответил движением руки и уже поворачивался, чтобы уйти, когда увидел,  что
из  проектора,  болтающегося  на  шее  Мешковатого,  вырвался  луч  света.
Изображение охватило гомика,  наложив  на  его  лицо  маску  -  худощавое,
смуглое лицо с полными зелеными губами.
   Через несколько мгновений изображение исчезло. Даниель еще  раз  махнул
рукой, как бы прощаясь, в действительности же дав понять, что увидел  все,
что следовало, и быстро направился к выходу.



        3

   В семь часов вечера Даниель уже был у шлюза пятого выхода. Кроме  него,
здесь ожидали еще несколько человек - часть из его  туристической  группы,
часть -  из  других.  Все  были  в  светлого  цвета  комбинезонах,  плотно
прилегающих к коже и  покрытых  снаружи  сенсорной  оболочкой.  Дальше,  в
шлюзе, на эти комбинезоны наденут тяжелые  скафандры,  подсоединят  к  ним
датчики,  регистраторы  и  командоконтроллеры,  активизируют   покрывающие
внутреннюю поверхность панциря микрочелюсти иммунных серверов и  нейронных
узлов. Наконец  человека,  наряженного  в  весящий  восемьсот  килограммов
скафандр, поднимет силовая подушка, а к его спине примонтируют два  давших
название летне "монокрыла", хотя, конечно, как подумалось Даниелю,  вернее
было бы назвать аппарат  "бикрылом".  С  момента  прибытия  на  Семирамиду
Даниель множество раз имитировал на тренажере не только сам  полет,  но  и
предваряющие его действия. Ожили приобретенные в Военной Академии навыки и
умения. Сейчас, впервые за многие годы, ему предстояло реально погрузиться
в атмосферу  газового  гиганта,  ощутить  крыльями  дыхание  мчащегося  со
скоростью двух махов ветра,  заплясать  в  термических  вихрях,  нырять  в
аммиачно-метановые тучи.
   Из всех кланов, цехов,  корпораций,  сект  и  церквей,  действующих  на
просторах земной  цивилизации,  а  зачастую  прихватывающих  и  территории
Чужих, Клан Летников обладал наибольшим влиянием.  Искусство  полета  было
прекрасным, правила  суровыми,  а  религия  таинственной.  Летники  всегда
пользовались огромным уважением, а мэтры Клана становились объектом культа
и  поклонения  миллионов  людей,  занимающихся  полетами   по-любительски.
Летунов.
   Начало  XXII  столетия,  названного  "Столетием  искусственных  миров",
ознаменовалось  смертью  нескольких   миллионов   человек   и   отмиранием
большинства государственных организмов. Те, кто не решился бежать  в  миры
виртуал-проекций, поддержанные великими  религиями,  солярными  владыками,
конституциями новозаселяемых  колоний,  заново  познали  ценность  простой
жизни, истинных эмоций и реальных переживаний.  Цивилизационное  движение,
охватившее все сферы человеческой колонизации,  во  второй  половине  XXII
века принесло плоды в виде огромного множества сект и кланов, увлекающихся
действительно небезопасными  видами  спорта,  поисками  крайних  эмоций  и
граничных ощущений. Порой