- презрительно фыр -- кнул часовой, -- иначе ты первым делом стреножил бы коня. Род обворожительно улыбнулся ему и крикнул: -- Эй, Векс, отступи на четыре фута, сделай полшага влево, пройди четыре с половиной фута вперед и стой на месте, пока я тебя не позову. Когда Векс с изумительной точностью выполнил маневр, у часового отвисла челюсть. -- Я солдат, -- сказал Род, -- и неплохой. Часовой лишь беззвучно, словно рыба, хлопал ртом, уставившись выпученными глазами на худощавую фигуру Рода и на его руку в черной перчатке, лежащую на эфесе шпаги. 46 -- Понимаешь, -- объяснил род, -- конь мне может понадобиться. Поэтому проще дать ему свободу передвижения. Вдруг он сделал финт правой рукой. Солдат удивленно крякнул и отступил назад. Воспользовавшись этим, Род ногой зацепил его за лодыжку. Часовой, словно консервная банка, со скрежетом рухнул на землю. Род вырвал пику из рук упавшего часового и забросил ее за спускную решетку. -- Ну что, -- сказал он, -- может, еще разок? -- Неплохо! Чистая работа, хозяин! -- захохотал Большой Том, в восторге колотя по холке своей клячи. Часовой вскочил на ноги, вопя во всю глотку: -- На помощь! На помощь! -- О, нет! -- спрятал лицо в ладони с притворным испугом Род. -- О, нет! -- замотал он головой. Скрестив руки на груди. Род привалился спиной к плечу Векса. Прибежали трое гвардейцев с пиками наперевес. Главный несколько раз поочередно взглянул на Рода и на часового. -- Кто тут взывал о помощи? -- нахмурился он. Часовой дрожащей рукой ткнул в сторону Рода. -- Этот человек... -- Да? -- улыбнулся Род. -- Он ни с того ни с сего сщиб меня с ног и отнял мою пику! -- Будь я на твоем месте, я не хвастал бы этим, -- проворчал Род. Пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, Большой Том пригнулся к луке седла. -- Это правда, парень? -- сердито глянул на Рода главный. -- Правда, -- кивнул Род. -- Ну, тогда!.. -- выпрямился главный и нахмурился, уперев руки в бока. -- Ну, дальше что? -- поднял брови Род. Сержант начал злиться. -- Чего тебе надо? -- Я хочу вступить в армию королевы. Этот ратник потребовал, чтобы я показал, на что способен. Сержант глянул сперва на изумленного часового, затем на Рода и кивнул. -- Мы дадим тебе шанс, -- сказал он. -- Идем. В роли шанса предстал дородный сержант, вооруженный широким мечом и круглым щитом. -- Не взять ли тебе щит, парень? -- буркнул старый рыцарь, который был Капитаном гвардии. -- Нет, спасибо. -- Род вынул из ножен кинжал. -- Этого вполне достаточно. -- С каким -- то кинжальчиком и соломинкой -- шпагой против меча и щита! -- печально покачал годовой сэр Марис. -- Ты, должно быть, мечтаешь умереть молодым! Глаза Рода удивленно расширились. -- Благодарю, -- сказал он. -- С тех пор, как мне стукнуло 13, никто "и разу не сказал, что я выгляжу молодо. -- Тогда скрестите мечи, -- вздохнул сэр Марис. Когда Род с сержантом выполнили команду, сэр Марис шагнул вперед и раздвинул их клинки своим мечом. Сержант от души размахнулся, готовясь нанести сокрушительный удар. Воспользовавшись секундной задержкой, Род сделал выпад, целясь ему в живот. Щит скользнул вниз, чтобы отразить удар, но клинок Рода прошел чуть выше руки сержанта и распорол ткань камзола под его сердцем. -- Прекратить! -- крикнул сэр Марис, и меч сержанта замер на полпути. Бросив щит, он стал озираться по сторонам. -- В чем дело? -- Если бы этот Галлоугласс дрался всерьез, -- ответил сэр Марис, -- ты уже был бы покойником, сержант Хэпвид. Он озадаченно взглянул на Рода. -- Никогда не думал, что можно использовать острие меча! -- Еще разок? -- Клинок Рода со свистом рассек воздух и шлепнул его по ноге. Сэр Марис, нахмурившись, изучал лицо Рода. -- Нет, -- решил он, подняв голову. -- Я подтверждаю, что ты -- фехтовальщик. -- Ага, -- пробормотал Большой Том, и сэр Марис взглянул на него. Великан просто сиял от гордости. Капитан гвардии повернулся и вытащил дубинку. -- Вот! -- кинул он ее Роду. -- Посмотрим, как у тебя с этим обстоят дела. Род сунул шпагу в ножны, убрал кинжал и схватил дубинку посередине. Рослый сержант для пробы быстро взмахнул пару -- тройку раз своей дубинкой. -- Сходитесь! -- крикнул сэр Марис, и здоровяк -- сержант, слегка согнув колени, шагнул вперед, держа дубинку наготове. Род последовал его примеру. И на него тут же обрушился град ударов. Сержант колотил Рода, целясь по голове и плечам, выискивая слабые места в его обороне и рассчитывая на хотя бы секундное замешательство. Род стиснул челюсти и старался не отставать от сержанта, но все же еле -- еле успевал отбивать сыпавшиеся на него удары. Когда он понял, что ушел в глухую защиту, у него засосало под ложечкой. Род блокировал удар по голени, отбил рикошет в голову, подставил нижний конец дубины под очередной удар в живот... но это был лишь финт, Он предпринял лихорадочную попытку защитить голову, но сержант получил желаемую фору, и Род краем глаза увидел опускающуюся на него тяжелую дубовую палку. Он отпрянул, стараясь избежать удара, но тот обрушился на его че -- 48 реп, словно шаровая молния. У Рода из глаз посыпались искры, в ушах оглушительно зазвенело. Под победные крики следящих за поединком солдат он попятился назад, чисто рефлекторно отбивая удары сержанта. Совсем никуда не гожусь, -- кружилась в голове мысль. Его учили драться на дубинках, но Род не практиковался уже больше года, а у сержанта это явно было любимым развлечением, и он был мастером своего дела. Вероятно, для него драка на дубинках была просто игрой, равно как фехтование -- для Рода. Сержант был хозяином положения и знал об этом. У Рода оставался лишь один -- единственный шанс. Он отскочил назад. ухватился обеими руками за середину дубинки и завертел ею, как регулировщик -- жезлом. Род стиснул челюсти и вложил в это вращение всю свою силу. Его дубинка превратилась в свистящую воронку смерча. Это был французский фехтовальный прием -- ie moulinet *. Скорее всего, сержант знал о нем не меньше, чем Род, но вряд ли часто применял его на практике. Это довольно экзотический способ защиты, если ты, конечно, не француз, а обладатель такого имени, как "сержант Хэпвид"... Сэр Марис и К° разинули рты. Изумленный сержант сделал шаг назад. Затем он озабоченно нахмурился, и его дубинка тоже превратилась в вихрь. Итак, сержант знал и этот стиль, но явно не владел им в совершенстве. Следовательно, Род получил преимущество. Скорость вращения дубинки сержанта была невелика, в то время как дубинка Рода весьма смахивала на циркулярную пилу. Он имел превосходство над сержантом в угловой скорости, а значит и в силе удара. Сержант Хэпвид тоже понимал это. Он попытался ускорить вращение, и мускулы на его шее сплелись в узлы. Пора\ Род прыгнул вперед. Его дубинка прервала свой танец, нырнула вниз и встретилась с крутящейся дубинкой сержанта. Палки сошлись с треском винтовочного выстрела. Отдача была такова, что у Рода клацнули зубы. Он оправился на долю секунды раньше сержанта и обрушил на его дубинку два молниеносных удара, выбив ее из рук противника. Род выпрямился, глубоко вздохнул и, опершись на дубинку, подождал, пока напряжение покинет его тело. Сержант оцепенело уставился на свои руки. Род протянул руку и стукнул его концом дубинки по макушке. -- Бац! Ты убит. -- Прекратить! -- крикнул сэр Марис, официально утверждая результат схватки. Род опустил дубинку и снова оперся на нее. Глаза старого рыцаря раздраженно сверкнули из -- под густых бровей, когда он пристально взглянул на Рода. Род натянуто улыбнулся ему. Сэр Марис медленно кивнул. -- Может мне испытать тебя длинным луком? * Le moulinet (франц.) -- мулине. Прим. перев. 4 К. Сташефф, т. Блефуя, Род пожал плечами. Арбалет -- - это еще куда ни шло. Но длинный лук... Со стропил донесся глухой скрежещущий смех. Гвардейцы во главе с капитаном подпрыгнули. Большой Том рухнул на колени, закрыв голову руками. Род задрал голову, ища глазами источник смеха. На одной из массивных дубовых балок под потолком зала сидел, барабаня пятками по дереву, карлик. Голова у него была не меньше, чем у Рода, а плечи -- даже шире. Его руки и ноги были столь же мощны. Казалось, будто кто -- то взял и укоротил нормального человека могучего телосложения. Итак, у него были широкие плечи, бочкообразная грудь и бычья шея. Лохматая голова казалась непропорционально большой для этого усеченного тела. Черные кудрявые волосы спадали на шею, кустистые черные брови резко выделялись на плоском покатом лбу. Его большие, угольно -- черные глаза в данный момент искрились весельем. Их разделял ястребиный нос. Под ним виднелись толстые мясистые губы, которые ухмылялись сквозь черную окладистую бороду, открывая ровные снежно -- белые зубы. Kto -- то попытался затолкать великана в бочонок для гвоздей и почти добился своего. -- Длинный лук! -- проревел он басом. -- Даю голову на отсечение, он такой же стрелок, как любой баран на лугу. Сэр Марис поднял глаза на карлика. -- Черт бы побрал тебя и твои дурацкие повадки, Бром О'Берин! Не -- ужто в моих волосах и без твоих идиотских выходок недостаточно седины? -- Дурацкие повадки! -- возмутился карлик. -- - Если бы ты серьезнее относился к своим обязанностям, сэр Марис, то поблагодарил бы меня за то, что я так наглядно продемонстрировал полное отсутствие у тебя бдительности! -- Бром? -- озадаченно пробормотал Род. -- О'Берин? Нахмурившись, карлик посмотрел на Рода. -- Ну да. Черный Бром О'Берин! -- Это... э -- э... смесь немецкого, ирландского и русского, если я правильно понял? -- Что за чушь ты несешь? -- прорычал карлик. -- Да так, ничего, -- отвел взгляд Род, качая головой. -- Мне следовало ожидать чего -- нибудь в этом духе. На этом безумном... э -- э... Грамарае можно столкнуться с чем угодно! Карлик усмехнулся, озорно сверкнув глазами. -- Ха, если я не ослышался, тут вроде прозвучало нечто, порочащее великий Грамарай? -- Нет, нет! Я не... я имел в виду... -- и Род замолк, вспомнив, что в этом обществе воину не к лицу оправдываться. Он выпрямился и выставил вперед челюсть. -- Ладно, -- сказал он, -- если ты так напрашиваешься, то это было оскорбление. Карлик радостно взвыл и вскочил на ноги. -- Теперь тебе придется с ним драться, Галлоугласс, -- прогремел сэр Марис, -- и тебе понадобится все твое мастерство до последней крохи. Род удивленно посмотрел на капитана гвардии. Неужто он это всерьез? Какой -- то карлик, и вдруг даст Роду жестокий бой? Карлик глухо хохотнул и соскользнул с балки. Спрыгнув с 20 -- футовой высоты, что втрое превышало его рост, он приземлился как ни в чем не бывало, даже не подпрыгнул, и встал в борцовскую стойку. Затем он выпрямился и, хихикая, направился к Роду. За спиной Рода раздался крик, и Большой Том рванулся вперед. -- Это ловушка, хозяин! -- - проревел о?' -- Здесь полным -- полно ведь -- мовства, а, он -- самый опасный колдун! До сих пор ни один человек не смог одолеть Черного Брома! И все же я готов... Все находящиеся в помещении солдаты, охваченные гневом и жаждой крови, навалились на Тома. Мгновенье Род стоял в растерянности, затем отшвырнул свою дубинку и бросился в гущу свалки, нанося во все стороны молниеносные удары каратэ. Солдаты попадали на пол. -- Прекратить] -- прогремел голос Брома. Наступила тишина. Карлик каким -- то образом вновь очутился на стропилах. -- Спасибо вам, ребята, -- пробормотал Геркулес в миниатюре. -- Но здоровяк не желал никому вреда. Отпустите его. -- Не желал вреда! -- раздалось с полдюжины возмущенных голосов. Бром тяжко вздохнул. -- Да, не желал. Он лишь пытался защитить своего хозяина. А этот Галлоугласс, в свою очередь, защищал своего слугу. Теперь отойдите от них -- они не сделали ничего дурного. Солдаты нехотя подчинились. Род хлопнул Тома по плечу и прошептал: -- Спасибо, Большой Том. И не беспокойся за меня. Этот ирландский немец такой же человек, как мы с тобой. А если он человек, то я смогу одолеть его. У карликов, должно быть, очень тонкий слух, ибо Бром тут же крикнул: -- Значит, ты сможешь одолеть меня? Это мы еще посмотрим, мой мальчик! -- Эх, хозяин! -- простонал Большой Том, выпучив глаза. -- - Вы сами не ведаете, о чем говорите. Этот эльф воистину дьявольское отродье! -- Дьявол? -- презрительно фыркнул Род. -- Здесь подобных бестий не водится. Сэр Марис нахмурился и отошел к своим солдатам. Глаза его были холодны, как лед. -- Если хоть волос падет с его головы, мы разорвем тебя в клочки! -- Не бойся! -- хихикнул Бром 0'Верин. -- Не бойся, Галлоугласс, испробуй все, чтобы одолеть меня. Только ничего у тебя не выйдет. А теперь -- берегись! Карлик рывком вскочил и крикнул: -- Давай'. Род мигом принял стойку, держа руки наготове. Бром стоял на балке, уперев руки в бока и кивая своей огромной башкой. -- Да, будь настороже. Но... -- глаза его зажглись зловещим огнем, он хихикнул. -- Бром О'Берин не слабак. -- И он сиганул с балки ногами вперед, целясь Роду в голову. Пораженный внезапностью нападения. Род сделал шаг назад. Затем рефлекторно вскинув руки вверх, он поймал карлика за пятки и отшвырнул его прочь. Ожидая, что Бром рухнет спиною на гранитный пол. Род бросился вперед, чтобы подхватить его. Но карлик сделал сальто и, приземлившись на ноги, быстрым ударом отбросил от себя руки Рода. -- Учтивый жест, -- пробасил он, -- но неразумный. Твоя защита провалилась. Прибереги свое милосердие для тех, кто в нем нуждается, приятель Галлоугласс. Снова став в стойку, Род отступил на шаг и посмотрел на человека с возросшим уважением. -- Кажется, я недооценил вас, господин О'Берин. -- Не называй меня господином! -- взревел карлик. -- Я ничей не господин. Я всего -- навсего шут королевы. Род медленно кивнул. -- Шут. Он жестко усмехнулся и поманил обеими руками. -- Ну, давай продолжим, мудрый шут. Мгновение Бром оставался на месте, с ухмылкой разглядывая Рода, затем хмыкнул, осклабившись в недоброй улыбке, и кивнул. Карлик прыгнул, целясь ногами прямо в челюсть Роду. Тот вскинул руки, чтобы вновь поймать Брома за пятки, и буркнул: -- А я -- то думал, что ты чему -- то научился. Он снова рванул ноги карлика вверх, но на сей раз Бром ухитрился задеть головой подбородок Рода. А у него была очень твердая голова. Род пошатнулся от удара, но успел крепко обвить руками тело Брома. Карлик затрясся от смеха. -- А дальше что? -- прохихикал он. -- Ладно, ты меня схватил, а что ты со мной сможешь сделать? Тяжело дышавший Род промолчал. Это был неплохой вопрос. Род ни капельки не сомневался в том, что стоит ему хоть на миг ослабить захват, как Бром тут же пнет его в живот. Он мог бы уронить карлика или отбросить его в сторону, но Бром был настолько ловок, что, вероятно, смог бы с лету врезать Роду точно в челюсть. Ну, коли сомневаешься, то сперва бей, а потом думай. Род рухнул на пол, держа тело Брома под прямым углом к собственному и пытаясь взять колено и шею карлика в жесткий захват. Однако Бром оказался проворнее Рода. Правая рука карлика обвилась вокруг левой руки Рода и, словно в тиски, зажала его локоть. Род корчился от боли в локтевом суставе. Из двух зол -- разжать левую руку или отключиться от боли -- надо было выбирать меньшее. Решение... решение! Род понадеялся на свою выносливость и уплотнил захват вокруг шеи Брома. Тот крякнул от удивления. -- Другой уже давно бы заскулил от боли и отскочил от меня, приятель Галлоугласс. Бром согнул колено и уперся им сперва Роду в грудь, затем -- в подбородок и надавил изо всех сил. Род издал приглушенный стон. Его шею будто пронзило огнем, позвонки стали тереться друг о друга. Комната померкла и наполнилась разноцветными искрами. -- Теперь тебе придется отпустить меня, Галлоугласс, -- процедил Бром, -- иначе ты отключишься. Неужели этот проклятый обрубок всегда оказывается прав? Род попытался что -- то свирепо прохрипеть в ответ, но в комнате и впрямь становилось все темнее, а искорки разгорелись в костры. Казалось, еще немного, и он потеряет сознание. Род разжал захват, оттолкнулся руками от пола и, шатаясь, поднялся на ноги. В его ушах звенело громкое хихиканье карлика. Однако Бром не выпустил руки Рода и, ухватившись за ворот его камзола, всем своим весом потянул Рода обратно на пол. Когда ноги Брома коснулись пола, он резко оттолкнул Рода. Потеряв равновесие, Род зашатался и упал, но выработанные годами тренировок рефлексы не подвели его. Он прижал подбородок к груди и упал на предплечья, смягчив тем самым падение. Увидев, что Род все еще в сознании, Бром взвыл от радости и прыгнул. Род воспользовался предоставленной ему секундной паузой и резко выбросил вперед ногу. Попав Брому прямо в живот, он ухватил карлика за руку и отбросил его прочь. Бром пролетел футов двадцать вверх тормашками и рухнул на каменные плиты, крякнув от изумления. Приземлился он, конечно, прямехонько на ноги и обернулся с громким хохотом. -- Очень ловко, парень, очень ловко! Но не достаточно... Род снова был на ногах. Он тяжело дышал и тряс головой. Бром подскочил к нему поближе и снова прыгнул. Род низко пригнулся, тщетно надеясь на то, что Бром может хоть разок промахнуться. Но длинная рука человечка ухватила Рода за шею, и его колодообразное тело, описав дугу, приземлилось у Рода между лопаток. Упершись ногой в загривок Роду, карлик ухватил его обеими руками за глотку и рванул на себя. Род захрипел и вскочил на ноги, выгибаясь назад под весом Брома. Он схватил карлика за предплечья и, быстро пригнувшись, бросил его через себя. Бром перелетел через голову Рода и сделал сальто. Едва коснувшись ногами пола, он завопил: -- Отменно сделано, парень! Отменно! С прежним веселым блеском в глазах он повернулся к Роду. -- Но мне уже начала надоедать эта игра. Давай -- ка закругляться. -- П -- попробуй, -- выдохнул Род. Бром пригнулся и стал наносить своими длинными руками удар за ударом, прощупывая защиту Рода. Затем он попытался ухватить Рода за колено. Блокируя его выпад. Род опустил правую руку, а левой обхватил плечи карлика, пытаясь сбить его с ног. И тут руки Брома снова сомкнулись у Рода на горле. Стараясь сбросить карлика. Род выпрямился и несколько раз ударил его по локтям. Но Бром лишь уплотнил захват. Подавшись всем телом вперед, карлик сделал подсечку. Род споткнулся и увидел надвигающийся на него пол. Перепрыгнув через Рода, Бром по пути схватил его за ногу. Род исполнил на каменном полу танец живота, но приземлился на предплечья, ухитрившись не удариться головой. Он попробовал было подняться, но кто -- то навалил на его плечи мельничный жернов. Под его левой рукой проскользнула змея и прижалась к его загривку. Род попытался перекатиться на спину и разорвать этот полунельсон, но на его правом запястье сомкнулись клещи и сделали ему "гусиную лапку". -- Сдавайся, парень, -- прошептал ему в ухо голос Брома. -- Сдавайся, ибо теперь тебе не сбросить меня. Подчеркивая сказанное, он так надавил на запястье Рода, что тот заскрипел зубами от боли. Каким -- то образом сумев подняться на ноги. Род попытался стряхнуть человечка, но тот обвил ногами его талию. -- Нет, -- процедил карлик сквозь зубы. -- Я же сказал, что тебе не сбросить меня. Род встряхнулся, как терьер, но Бром вцепился в него, как бульдог. Секунду Род раздумывал, а не упасть ли ему на спину, придавив при этом Брома. Очень обидно проиграть человеку, рост которого раза в три меньше твоего. Но он тут же отбросил эту мысль. В их схватке было полно моментов, когда Бром мог бы так же грязно подставить Рода. Значит, Бром строго придерживается правил честной игры, и Род не простит себе, если карлик окажется благороднее его. -- По -- прежнему не сдаешься, приятель" -- прорычал Бром ему в ухо. -- А -- а -- а, -- выдохнул Род, когда попытался дотянуться правой рукой до шеи. Затем Бром изо всех сил надавил Роду на шею, впечатав его подбородок в ключицу. Род пошатнулся и выставил вперед ногу, чтобы не упасть. Все мускулы его спины и шеи стонали от этой пытки; правая рука умоляла сдаться; диафрагма сжалась .в комок, решительно отказываясь втянуть еще хоть один глоток воздуха. Его горло свела судорога, а легкие требовали воздуха. Вдруг внезапно опустилась ночь и, что еще более странно, звезды заметались по небосводу. По его лицу текла холодная вода. Горлышко бутылки, засунутое ему между губ, показалось Роду большим, словно колесо телеги. Жидкость струилась по его языку и текла в желудок, где взрывалась огненным смерчем. Род помотал головой и тут до него дошло, что он лежит на холодном камне. Какого черта, неужели он пытался уснуть на каменном полу? В голове у него звенели голоса. Род открыл глаза и увидел склонившееся над ним круглое лицо с большими темными глазами, обрамленное густой черной шевелюрой и бородой. Голова уплыла прочь и вокруг него завертелись серые каменные блоки. Уставившись на отблески света на наконечниках копий. Род глубоко вздохнул, и комната постепенно перестала кружиться у него перед глазами. В его ушах прогрохотал голос. -- Он -- чудо, сэр Марис! Он заставил меня попотеть! Могучая рука приподняла плечи и голову Рода. В поле зрения появилось озабоченное лицо Большого Тома. -- Ты цел, хозяин? Кивая и махая рукой. Род что -- то прохрипел. Над ним тут же склонилась лохматая голова, приделанная к телу шимпанзе, и тяжелая мускулистая рука сжала его руку. -- Ты неплохо дрался, парень, -- прогрохотал Бром О'Берин. -- Я не бывал в такой переделке с тех пор, как стал мужем. Род стиснул руку карлика и попытался улыбнуться. Затем над ним склонилось седобородое, покрытое шрамами лицо сэра Мариса. Его старческая рука взяла Рода за предплечье и поставила его на ноги. -- Брось, парень, не вешай носа! Ибо ты теперь ратник королевы! -- Ратник королевы! -- прогудел Бром, каким -- то образом вновь оказавшись на стропилах. Зала тряслась от его смеха. -- Нет, сэр Марис, на этого парня претендую я! Быть ему телохранителем королевы! -- Черт возьми, да нет же. Большой Том! Отвяжись от меня с этой штукой! -- Но, хозяин! -- не унимался Том, следуя за ним по пятам с кирасой в руках. -- Должны же вы носить хоть какой -- то доспех! -- Приведи -- ка мне хоть один веский довод в его пользу, -- проворчал Род. -- Ну, он нужен, чтобы отражать удары мечей и стрел, хозяин! -- Мой меч легко защитит меня от ударов чужих мечей, от стрел я могу уклониться. А от арбалетных стрел этот чертов панцирь все равно не спасет. Так что нет. Том! Он будет меня только сковывать. Дверь в караульную заскрипела и с грохотом распахнулась. Бром О'Берин стоял, уперев руки в бока, и смотрел на них. На его плече лежало что -- то, отливающее серебром. -- Как же так, Род Галлоугласс? Ты не желаешь носить ливрею слуги королевы? -- -- Я буду носить ливрею, но не такую, как ты, пестрое чучело! Карлик ухмыльнулся и сквозь всклокоченную бороду блеснули белоснежные зубы. -- Задел, без сомненья задел! Но я не гвардеец, Род Галлоугласс. Я -- шут, а пестрое одеяние -- ливрея шута. Одевай -- ка, солдат, свои цвета. -- О, не беспокойся, я буду носить цвета королевы. Честно говоря, я вообще неравнодушен к сочетанию пурпурного и серебряного. Я надену ливрею, хотя я и против нее, как таковой. Но, черт возьми. Бром, я решительно отказываюсь имг s дело с той консервной банкой, что вы зовете доспехами. Лицо карлика посерьезнело, и он медленно кивнул, не сводя глаз с Рода. -- О, да. Я так и думал. Серебристая ткань со звоном слетела с его плеча и шлепнулась о грудь Рода. Тот поймал ее и, нахмурившись, стал внимательно осматривать. -- Ты наденешь кольчугу, Род Галлоугласс? -- Я охотнее натянул бы власяницу, -- проворчал Род, но все же втиснулся в железную фуфайку. -- Хорошо сидит, -- буркнул он, бросив убийственный взгляд на кольчугу, но все же выпятил грудь и расправил плечи, будто на параде. Род пристально взглянул на Брома О'Берина. -- С чего такое послабление, Бром? Как же ты позволил мне обойтись без панциря? Ведь это не по правилам, не так ли? -- Отнюдь, -- пророкотал Бром. -- Ибо доспехи скрыты под ливреей. К тому же, из всей гвардии лишь ты один отказался носить кирасу. Род искоса взглянул на человечка. -- Как ты догадался, что я откажусь от панциря? Бром хихикнул в бороду. -- Да я же бился с тобой. Род Галлоугласс, и ты неплохо дрался, причем в том же стиле, что и я! -- Он посерьезнел. -- Нет, ты нацепил бы доспехи не раньше, чем я. Род нахмурился, пристально всматриваясь в широкое, заросшее бородой лицо. -- Ты до сих пор не доверяешь мне до конца, не так ли? Бром натянуто улыбнулся. -- Род Галлоугласс, я никому не доверяю и с подозрением гляжу на любого гвардейца, пока тот не отдаст свою жизнь за королеву. Род кивнул. -- И много таких? Глаза Брома обожгли его. -- Семеро, -- ответил он. -- За последний год я стал доверять семерым гвардейцам. Род скривил рот в невеселой ухмылке. Он поднял серебряно -- пурпурный камзол и надел его. -- Раз ты такого высокого мнения обо мне, может позволишь мне пробовать пищу королевы, чтобы определять не отравлена ли она? -- Нет, -- буркнул Бром. -- Это моя и только моя привилегия. 56 Род замолк на секунду, пристально всматриваясь в глаза человечка. -- Ну, -- произнес он, отворачиваясь, чтобы застегнуть пурпурный плащ, -- ты все еще жив, как я погляжу. Бром кивнул. -- Хотя несколько раз болел... и серьезно болел, мой мальчик. Но, похоже, я могу обнаружить яд на вкус, и мне не нужно дожидаться смерти, чтобы убедиться, что пища отравлена. Он усмехнулся и, подскочив к Роду, похлопал его по обтянутому железом животу. -- Брось, не вешай нос! Тебе предстоит иметь дело только лишь с мечами и, возможно, время от времени, с арбалетами, так что будь бодр и весел. -- О, я просто дрожу от нетерпения, -- буркнул Род. Бром развернулся и направился к двери. -- А теперь -- в палату Королевского Совета! Пойдем, я покажу тебе твой пост. Карлик обернулся и ткнул пальцем в Большого Тома. -- Эй, ратник Том! Возвращайся к себе в казарму. Если ты понадобишься, твой хозяин позовет тебя. Том вопросительно взглянул на Рода. Тот кивнул. Бром с грохотом распахнул дверь и вышел. Род, улыбаясь, покачал головой и последовал за ним. Палата Королевского Совета являла собой огромную круглую залу, большую часть которой занимал большой, футов 20 в диаметре, круглый стол. В южной, восточной и западной точках окружности зала находились двери, а на севере палаты размещался гигантский камин, где весело потрескивали дрова. Стены были увешаны безвкусными гобеленами и роскошными мехами. Над камином висел огромный щит, украшенный королевским гербом. Сводчатый куполообразный потолок пересекали массивные резные балки. Вокруг стола, сделанного из полированного орехового дерева, сидели двенадцать Великих Лордов королевства: герцог Медичи, граф Рома -- нофф, герцог Глочестер, князь Борджиа, граф Маршалл, герцог Стюарт, герцог Бурбон, князь Габсбург, граф Тюдор, баронет Раддигорский, герцог Савойский и величественный седовласый герцог Логайр. Слушая, как герольд зачитывает со свитка имена, Род понял, что здесь собралилсь все, кроме королевы Катарины Плантагенет. Размышляя над списком имен, которые выбрала себе элита Эмигрантов, Род решил, что они были не только романтиками, но и немного чокнутыми. Воистину Плантагенет *! Рядом с каждым из Великих Лордов сидел худенький, жилистый * Плантагенет (от лат. planta -- побег; genesta -- ракитник) -- прозвище английского короля Генриха II (Джофри), который отличался некоторой чудаковатостью и всегда носил на шляпе веточку ракитника. Генрих II -- родоначальник династии Плантагенетов, или Анжуйской династии (1154 -- 1399). Представители династии: Ричард 1 Львиное Сердце, Иоанн Безземельный и др. Ее сменила династия Тюдо -- ров. сморщенный старичок с изможденным лицом, горящими голубыми глазами и шишковатым черепом, украшенным несколькими зализанными прядями волос. "Советники?" -- гадал Род. Странно, что они были так похожи друг на друга... Все сидели в массивных, украшенных резьбой креслах из темного дерева. И лишь в восточной части стола пустовало большое позолоченное кресло. Раздалась барабанная дробь, запели фанфары, и все лорды и советники поднялись на ноги. Огромные двойные створки восточной двери широко распахнулись, и в палату вошла Катарина. Род стоял на посту у западных дверей. Перед ним открылся столь прекрасный вид, что у него защемило в груди. Облачко серебристых волос вокруг изящно очерченного, недовольного личика; большие голубые глаза и кораллово -- красные губки: стройное детское тело с набухающими грудями и с узкими бедрами, которые, благодаря широкому поясу на талии, были туго обтянуты шелком, спускающимся в виде буквы "Y" от бедер до пола. Она села в пустующее кресло, положила руки над подлокотники и, выпрямившись, откинулась на позолоченную деревянную спинку. Бром О'Берин вспрыгнул на табурет, стоящий справа от нее. Прямо напротив королевы, в западной части стола сидел герцог Логайр. Его советник начал что -- то шептать ему на ухо. Герцог нетерпеливым жестом велел ему замолчать. Бром О'Берин кивнул герольду. -- Большой Королевский Совет объявляется открытым. -- провозгласил герольд. -- Здесь собрались все великие земли Грамарая. Пусть те, кто ищет справедливости, подадут в присутствии равных себе прошения королеве. В комнате воцарилась тишина. Герцог Бурбон заерзал в кресле и откашлялся. Голова Брома повернулась к нему. -- Милорд Бурбон, -- - прогрохотал он, -- вы желаете обратиться к королеве? Герцог, не спеша, поднялся. Хотя вышитый на его камзоле герб украшала лилия *, волосы и усы у него, в отличие от дворян средневековой Франции, были белокурые. -- Ваше Величество, -- произнес герцог, степенно поклонившись королеве, -- и мои братья лорды. -- Он кивнул сидящим за столом, затем расправил плечи и выпятил челюсть. -- Я вынужден протестовать, -- прорычал он. Не сгибая спины, Катарина слегка подалась вперед, так что создалось впечатление, будто она смотрит на рослого вельможу сверху вниз. Против чего вы вынуждены протестовать, милорд? * Стилизованный цветок лилии был характерным элементом гербов француз -- "ких феодалов. Герцог Бурбон опустил взгляд на поверхность стола. -- С тех незапамятных времен, когда наши предки прибыли со звезд, крестьяне всегда были подданными своих лордов, а лорды -- подданными Великих Лордов, которые, в свою очередь, являлись подданными короля... королевы, -- поправился он с легким поклоном Катарине. Губы ее сжались в тугую струнку, но она проявила недюжинную выдержку. -- Сие. -- подвел итог герцог, -- естественный порядок вещей -- каждый человек является подданным того человека, который занимает более высокое положение; правосудие и порядок находятся в руках лорда; в пределах своего домена * он олицетворяет собой закон, подчиненный, конечно, королеве. Снова вежливый поклон Катарине, и снова та стерпела неуважение. Но она стиснула подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. -- И вот теперь Ваше Величество ниспровергает этот старый добрый порядок и навязывает нам назначенных Вами судей, чтобы те вершили правосудие в наших доменах, держа ответ только перед Вами, хотя это противоречит воле Вашего отца, благородная королева, и отца Вашего отца, а также всех Ваших предков с начала рода Вашего. Если мне позволят говорит прямо, я нахожу все это почти что насмешкой над Вашими великими и благородными предками. От своего имени я добавлю, что не потерплю, чтобы какой -- то мужлан. Ваш слуга, вздумал помыкать мною в моем собственном доме! К концу речи он покраснел, как рак, и сорвался почти на крик, сверля королеву гневным взором. -- Вы закончили? -- спросила Катарина таким тоном, словно она хранила его в ледниках своей души специально для подобного случая. Герцог Бурбон медленно склонил голову. -- Я закончил. -- и сел. Катарина на миг закрыла глаза, затем посмотрела на Брома 0'Бери -- на и едва заметно кивнула. Бром встал. -- Кто -- нибудь хочет высказаться в поддержку милорда Бурбона? Встал молодой человек с огненно -- рыжими волосами. -- Я согласен со всем, что сказал сейчас милорд Бурбон. Кроме того, я хотел бы добавить, что королеве было бы не худо задуматься о возможности подкупа назначенных ею судей; ибо человека, не имеющего ни земель, ни средств, ни родового имени, честь которого надобно беречь, можно легко ввести в искушение и склонить к торговле правосудием. -- Если они это сделают, -- отрезала Катарина, -- то те люди, в отношении которых был допущен произвол, вздернут их на самой высокой виселице. Несколько секунд Катарина хранила молчание, глядя прямо в глаза юному вельможе, затем Бром О'Берин прорычал: * Домен (от лат. dominium -- владение) -- в Западной Европе в средние века часть поместья, на которой феодал вел свое собственное хозяйство. 59 -- Мы благодарим благородного герцога Савойского. Молодой человек поклонился и сел. -- Кто еще выскажется в поддержку милорда Бурбона и герцога Савойского? Один за другим оставшиеся десять лордов поддержали герцога Бур -- бона. Большой Совет королевы единогласно был против нее. Плотно сжав губы, Катарина на миг закрыла глаза. Затем она обвела стол пылающим взором. -- Милорды, я несказанно огорчена тем, что встретила среди вас столь сильное противодействие королевскому правосудию. -- Она натянуто улыбнулась. -- Благодарю вас за искренний совет. И все же я не уступлю -- мои судьи останутся в ваших владениях. Вельможи зашевелились в своих креслах, перешептываясь друг с другом дрожащими от ярости голосами. Казалось, все они слились в одного огромного, злобно рычащего, встревоженного зверя. Медленно поднялся старый герцог Логайр и тяжело оперся на стол. -- Моя королева, -- громко сказал он, -- одумайтесь: даже короли могут допускать ошибки, а Вы еще столь неопытны. Известно, что много умов, собравшихся вместе, мыслят яснее, чем какой -- либо отдельный ум, а здесь перед Вами собрались двенадцать представителей самых древних и почитаемых родов, члены семейств, поседевших от государственных забот -- пожилые люди из уважаемых семейств, умудренные, надо полагать, грузом прожитых лет. Будете ли Вы настаивать на своем, когда столько людей твердо уверены в том, что Вы неправы? Лицо Катарины превратилось в мертвенно -- бледную маску, на которой раскаленными углями пылали глаза. -- Да, буду, -- спокойно ответила она. Бесконечно долгий миг лорд Логайр смотрел ей прямо в глаза, затем медленно сел. Катарина обвела взором окружавшие ее лица, не жалея времени на то, чтобы поглубже заглянуть в глаза каждому. Затем, выпятив челюсть, заявила: -- Мои судьи останутся в ваших владениях, милорды. Что же касается возможности их подкупа, то вы найдете этих людей совершенно равнодушными к деньгам, вину и... роскоши. Они пекутся лишь об одном -- о правосудии. Она помолчала, давая им время переварить свои слова, и Род заметил, что некоторые из Великих Лордов покраснели, как раки. Он догадался, что правосудие во владениях многих из них было, мягко говоря, не слишком праведным. Герцог Логайр не покраснел. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме горечи. -- Однако все эти проблемы с судьями второстепенны по сравнению с тем вопросом, ради которого я собрала вас сегодня. -- В улыбке Катарины таился немалый заряд злости. Вокруг всего стола в тревоге вскинулись головы. Бром О'Берин выглядел еще более ошеломленным, чем все остальные. Даже для него все это было полной неожиданностью -- Катарина явно не проконсультировалась со своим Главным Советником. Каждый лорд пригнулся и шепотом быстро посовещался со своим советником. Выражение тревоги на лицах вельмож переросло в угрюмую ярость. -- В каждом из ваших владений, -- сказала Катарина, -- есть монастырь. Вы привыкли назначать священников в ваши приходы из своих собственных монастырей. На мгновение она опустила взгляд, затем вновь подняла голову. -- Здесь, в этом замке, я соберу лучших теологов из всех монастырей. Вы выберете из своих монахов молодых послушников, по одному от каждого прихода, и пришлете их сюда, чтобы их обучали мои монахи. Если я по каким -- то причинам не одобрю вашего выбора, то отошлю их обратно и потребую вместо них других. Когда они закончат свое образование и примут сан, я верну их вам, дабы они стали вашими приходскими священниками. Лорды с грохотом вскочили на ноги, возмущенно крича, размахивая руками и стуча кулаками по столу. Этот гам прорезал голос Катарины: -- Хватит! Тихо! Постепенно, один за другим. Великие Лорды угрюмо замолкали и, пылая гневом, усаживались в свои кресла. Лица их советников напротив, казалось, светились от подавляемой радости. Глаза их горели, а на лицах играли ухмылки, едва не переходящие в счастливые улыбки. -- Я сказала, -- произнесла Катарина ледяным тоном, одарив собравшихся не менее холодным взглядом, -- и да будет так! Поднялся, трепеща, старый лорд Логайр. -- Не будет ли Ваше Величество... -- Нет. Бром О'Берин прочистил горло. -- Если Ваше Величество разрешит... -- Нет. В палате Совета воцарилось молчание. Катарина вновь обвела взглядом лица лордов и их советников. Затем, повернувшись влево, она склонила голову. -- Милорд Логайр. Старый вельможа поднялся, крепко сжав челюсти под седой бородой. Его покрытый коричневыми пятнами кулак дрожал от едва сдерживаемого гнева. Он отодвинул большое позолоченное кресло, и Катарина встала. Старик вернулся на свое место. Катарина повернулась, и огромные дубовые двери широко распахнулись перед ней. Гвардейцы выстроились впереди и позади нее. Она остановилась в дверях и обернулась. -- Подумайте, милорды, -- сказала она, -- и соглашайтесь, ибо вам не выстоять против меня. 61 Огромные двери захлопнулись за ней. В комнате Совета разразился сущий ад. -- Да брось ты! Это классическая сцена, вплоть до последнего оскорбительного взгляда. Закончив ночное дежурство. Род скакал на Вексе обратно к постоялому двору, намереваясь перехватить немного сплетен и побольше пива. Большой Том остался на стреме в королевском Замке, получив приказ держать ухо востро. -- Я не согласен, Род. Да, это классическая ситуация, но с некоторыми поправками. -- Упрямая скотина! Это просто преждевременная попытка централизации власти. Катарина пытается ввести в Грамарае единый закон и единое правительство, вместо двенадцати практически независимых герцогств. Вот что означает вся эта заварушка с судьями, и ничего больше. Ставлю пять к десяти, что некоторые из этих вельмож разыгрывали из себя богов в своих владениях, принуждая половину молодых женщин спать с ними, зажимая налогами всех и вся, и вообще вытворяя все, что им заблагорассудится. Катарина -- реформатор, и только. Она пытается искоренить все пороки, которые в состоянии вскрыть, путем объявления себя единственной законной властью в Грамарае -- но у нее ничего не выйдет. Знать этого попросту не потерпит. Ей могла сойти с рук затея с судьями, но эта афера со священниками наверняка вызовет мятеж. В такого рода обществе они имеют большее влияние на народ, чем любые другие представители власти. Если она сделает их подчиненными непосредственно ей, и только ей, то она и в самом деле вырвет у вельмож зубы. Они это понимают и не сдадутся без боя. -- Пока что я с тобой согласен, -- сказал робот. -- До сих пор это классическая ситуация, весьма напоминающая попытку английского короля Джона * объединить страну несколько раньше, чем подобный проект мог иметь успех. -- Да, -- кивнул Род, -- и мы можем предположить, что герцоги, подобно вельможам короля Джона, будут настаивать на принятии Великой хартии. -- Но... Род принял облик терпеливого мученика. -- Что за "но". Векс? ; -- Но здесь присутствует явно чужеродный элемент: группа советников Великих Лордов, которая кажется очень сплоченной. Род нахмурился. -- Ну, да. Так оно и есть. -- И судя по тому, что ты рассказал мне о сцене, которая разыгралась после ухода Катарины... -- Э -- эх! -- содрогнулся Род. -- Это выглядело так, словно она броси -- * Король Джон -- Иоанн Безземельный (John Lackland) (1167 -- 1216), англ. король с 1199 г., из династии Плантагенетов. В 1202 -- 04 гг. потерял значительную часть английских владений во Франции. Под давлением баронов, поддержанных рыцарством и городами, подписал в 1215 г. Великую хартию вольностей. ла им перчатку, и герцоги собрались, чтобы решить, кому выпадет честь поднять ее. Возможно, девочка и знакома с азами искусства политики, но она наверняка ничего не знает о дипломатии. Она просто провоцировала их! -- Да, а советники очень умело подливали масло в огонь -- каждый советовал своему лорду не вступать в схватку, ибо тот слишком слаб для этого... а затем говорил ему, что если он все же решит драться, то ему лучше заключить союз с другими лордами, потому что ни одному из них не выстоять в одиночку. Умелое использование убеждения от противного. Можно подумать, что советники решили полностью ликвидировать центральную власть. -- Да... -- задумчиво нахмурился Род. -- - Это вряд ли типично для подобного общества. Не так ли, Векс? -- Ты прав. Род. Теория анархии обычно появляется на более высокой стадии развития культуры. Род пошевелил губами. -- Быть может, вмешательство извне? -- Возможно. И это напоминает нам еще об одной аномалии -- народном тоталитарном движении. Нет, Род, это не классическая ситуация. -- Черт возьми, да. Мы имеем три группировки, соперничающие в борьбе за власть: крестьяне, герцоги и их советники, а также королева со своими сторонниками. В данный момент в их число, кажется, входит один лишь Бром О'Берин. -- Тоталитаристы, анархисты и королева посередине, -- подвел итог Векс. -- А кого поддерживаешь ты. Род? -- Черт возьми, конечно Катарину! -- ухмыльнулся Род. -- Я решил сеять семена демократии, а все говорит за то, что единственный шанс чтого добиться -- ввести конституционную монархию. -- Может, я и ошибаюсь, -- произнес Векс, -- но мне кажется, ты рад тому, что должен поддержать ее. Вокруг них в вечерней мгле тускло горели несколько фонарей, но уже футах в тридцати из -- за тумана не было видно ни зги. Род ехал один -- одинешенек через этот призрачный мир. Стук копыт Векса порождал странное эхо в этом жутком безмолвии. Вдруг раздался звон шпаг. и отчаянный крик разорвал тишину ночи. -- На помощь! На помощь! -- звал молодой голос. Род замер с рукой на эфесе шпаги, затем вонзил каблуки в железные бока Векса, и огромный черный конь поскакал к месту разгорающейся схватки. В жерле переулка тускло тлел сквозь туман факел. Там, в его призрачном свете, один человек сражался, прижавшись спиной к стене, против трех. Род взревел и верхом на коне врезался в самую гущу схватки. Он завертел шпагой вокруг себя, воя, словно индеец, готовящийся стать солдатом Конфедерации, и чудом успел выхватить из -- за пояса кинжал именно в ту секунду, когда требовалось отразить удар рапиры слева. Его собственная шпага описала дугу и со звоном встретилась со сталью противника, парировавшего удар. Затем стальные острия принялись колоть его, словно осиные жала. Род был вынужден уйти в глухую защиту, отбивая клинки прочь. Но тут потенциальная жертва издала вопль, достойный баньши, и напала на разбойников с тыла. Тут же три шпаги полетели в разные стороны, а их владельцы поспешили скрыться в переулке. Род на миг растерялся, затем гикнул, и Векс устремился вдогонку за ускользающими фигурами. Но они уже скрылись во мраке в конце переулка и, когда Род прискакал туда, мостовая была пуста. Улочка оканчивалась тупиком. Разбойники исчезли в одной из темных дурно пахнущих дверей. Их несостоявшаяся жертва, оглядываясь и тяжело дыша, подбежала к Роду. -- Они исчезли, и искать их бесполезно. Через пять минут они будут уже в пяти лигах отсюда. Род выругался и со звоном убрал шпагу в ножны. Затем он вздрогнул и крайне осторожно коснулся предплечья: один из ударов распорол камзол и слегка задел кожу. Он повернулся к незнакомцу. -- У вас все в порядке? Молодой человек кивнул, пряча шпагу в ножны. На его открытом голубоглазом лице с курносым носом сверкала сквозь туман ослепительная улыбка. У него были высокие скулы и большие, широко поставленные, лукавые глаза и белокурые волосы, подстриженные под горшок: это было лицо неопытного и очень красивого юноши. Род почувствовал легкий укол зависти. Он спрыгнул с коня. Макушка головы юнца была примерно на уровне глаз Рода, но его телосложение с лихвой компенсировало недостаток роста. Бочкообразная грудь переходила в здоровенные плечи, на добрых шесть дюймов шире, чем у Рода. Его ручищи скорее подошли бы медведю или горилле, а ноги были словно стволы небольших деревьев, вогнанные в узкие бедра. На нем были короткая кожаная куртка поверх белой рубашки, широкий черный пояс, шаровары и высокие мягкие сапожки. Заметив кровь на рукаве Рода, он нахмурился. -- Вы ранены. -- Царапина, -- презрительно фыркнул Род и нащупал в седельной сумке Векса антисептический бинт. Перевязав предплечье, он сурово улыбнулся юнцу. -- Однако вы можете оплатить счет портного. Паренек кивнул, его голубые глаза посерьезнели. -- Это я с радостью. Если бы вы не подоспели так вовремя, они вырезали бы мне сердце. Туан Мак Риди у вас в долгу. Медленно кивая. Род оглядел его с ног до головы. Хороший паренек, подумал он. -- Всегда к вашим услугам. Род Галлоутласс, -- протянул он руку. -- И никаких обязательств. Всегда рад помочь одному против трех. -- Нет, все же я у вас в долгу! -- не согласился паренек, сжимая руку Рода в благодарном рукопожатии, больше напоминавшем тиски. -- По крайней мере, вы должны позволить мне угостить вас кружкой зля. -- Почему бы и нет? -- пожал плечами Род. -- Я как раз направлялся в трактир, так пошли вместе. К его удивлению, Туан заколебался. -- С вашего позволения, добрый господин Галлоугласс.... в этом городе есть лишь один дом, где я желанный гость. Всем в городе известен мой нрав, -- на его круглом лице вдруг появилась озорная ухмылка, -- а мой образ жизни претит мирным и добропорядочным гражданам. Род скривился и кивнул. -- Postjucundamjuventutem*. Ладно, я полагаю, один трактир стоит другого. Дорога в трактир, куда позвал его Туан, несколько не вязалась с его внешностью юноши из хорошей семьи. Они спустились по двум темным переулкам, протиснулись сквозь дыру в кирпичной стене и попали на залитый лунным светом обширный двор, сохранивший следы былой элегантности. Но пик его расцвета давно канул в Лету. В окружении потрескавшихся плит булькали остатки фонтана, распространяя вонь примитивного водопровода. Чахлые сорняки лезли изо всех трещин. Кирпичные стены потрескались, известка крошилась. В углах и у стен высились кучи мусора и отбросов. Сам трактир являл собой обшарпанное каменное здание с полуобвалившимся карнизом. Выступающий вперед второй этаж подпирали грубо отесанные бревна, которые каждую секунду могли подломиться по причине крайней ветхости. Окна были забиты заплесневелыми и пораженными грибком рассохшимися досками. Даже массивная дубовая дверь и то осела, хотя была единственным куском более -- менее приличного дерева во всей округе. -- А здесь твое поведение терпят? -- спросил Род, осматривая загаженный двор, пока Туан стучал в дверь рукоятью кинжала. -- Да, терпят, -- ответил Туан, -- хотя даже их гостеприимство порою бывает вынужденным. У Рода по спине пробежал холодок. Он гадал, кто же на самом деле этот воспитанный с виду юноша, на которого он наткнулся. Туан снова постучал. Род удивился, что тот вообще ждет ответа, ибо ни лучика света не пробивалось сквозь осевшие доски на окнах. Судя по всему, дом был совершенно пуст. Но дверь начала приоткрываться, -- скрипя при этом так, будто грозила забастовать, если ее не смажут -- пока не образовалась щель достаточно широкая для того, чтобы пропустить двух людей. -- А вот и трактирщик, -- весело сказал Туан. -- Пересмешник. Искривленная, горбатая, иссохшая пародия на человека выглянула из -- за двери, издавая булькающие горловые звуки. Одно ухо смахивало на цветную капусту, другое и вовсе отсутствовало. По пораженному паршой * "После приятной юности" (лат.) -- строка из старинного студенческого гимна "Гаудеамус". Прим. перев. 65 5 К. Сташефф, т. 3 черепу было раскидано несколько прядей маслянистых волос. Нос картошкой, рот -- узкая прорезь в куче бородавок, глаза -- злорадно блестящие щелки. На этом пугале неуклюже висела целая коллекция лохмотьев и заплат, некогда претендовавших на высокое звание камзола и шаровар. Тролль шмыгнул в смердящую нору своего логова. Туан последовал за ним. Род сделал глубокий вдох, расправил плечи и оглянулся назад, удостоверившись, что Векс, опустив голову, стоит все там же у фонтана и делает вид, что пасется. На миг Род позавидовал роботу, имевшему возможность при желании отключать свои обонятельные рецепторы. Затем, выпятив челюсть, он последовал за Туаном в трактир. Дверь со скрипом захлопнулась за ними. Раздалось шуршание -- Пересмешник обогнал их, спеша открыть другую дверь. Эта дверь открылась легко, громко хлопнув о стену, и на них обрушился яркий свет факелов и взрывы буйного смеха. Род выпучил глаза. Они перешагнули через порог, и Род огляделся. Перед ним был огромный зал, освещенный четырьмя большими жаровнями и десятками факелов, воткнутых в стену. Над жаровнями коптились туши, слуги сновали между посетителями с большими кружками вина и пива, которые наполнялись из двух огромных бочек, возвышавшихся у дальней стены зала. В клиентах этого заведения ходило все городское отребье. Их грязная залатанная одежда была явно подобрана на свалке. Тела их носили следы примитивного правосудия: у одного не хватало уха, у другого -- глаза. Лица были обезображены болезнями. И все же здесь, в своем логове, они веселились вовсю, у всех на лицах играли довольные ухмылки, хотя их глаза злобно заблестели, едва посетители заметили Рода. Но злоба тут же растаяла и сменилась чем -- то весьма похожим на преклонение, когда они увидали Туана. -- Говорят, -- улыбнулся паренек, -- что нет чести среди воров, но здесь, среди нищих Грамарая, есть, по крайней мере, сродство. Добро пожаловать в Дом Кловиса, Род Галлоугласс. Волосы на голове Рода встали дыбом. Он вспомнил залитую светом факелов толпу, которую видел на набережной прошлой ночью. Глаза его расширились, и он уставился на Туана. Это не мог быть он не мог! Однако это был он. Да, это был он. Туан Мак Риди был тем самым подстрекателем черни, призывавшим толпу к походу на замок. Этот краснощекий, пышущий здоровьем юноша -- главная крыса в этой клоаке. Толпа громкими веселыми криками приветствовала своего Галахэда *. * Галахэд -- рыцарь Круглого Стола Короля Артура, "прекраснейший в мире юноша", сын рыцаря Ланселота Озерного и Элейны, леди призрачного замка Кар -- бонек. Именно Галахэду было суждено достигнуть Святого Грааля, освободить Опустошенные Земли от висящего над ними проклятия и исцелить рану Увечного Короля, отца леди Элейн. Туан ухмыльнулся и помахал им рукой, покраснев до кончиков волос. Он казался почти смущенным таким приемом. Юноша отвел Рода в темный угол в дальней части зала. Хотя Туан не сказал Пересмешнику ни слова, не успели они усесться, как две дымящиеся кружки подогретого вина со специями оказались перед ними. Хозяин тут же скрылся, не потребовав платы. Род посмотрел ему вслед, скептически подняв бровь. -- Вы здесь не пользуетесь деньгами? -- Нет, -- улыбнулся Туан. -- Все, кто приходит в Дом Кловиса, отдают те немногие деньги, которые у них есть, в общую копилку и, по мере надобности, получают мясо и вино. -- И место для ночлега, не так ли? -- Да, а также одежду. С точки зрения джентльмена -- не бог весть что, но для моих бедных собратьев это огромное богатство. Род пристально взглянул на Туана и решил, что, судя по всему, парень назвал их собратьями не ради красного словца. Он откинулся на спинку стула и скрестил ноги. -- Мог бы ты назвать себя верующим человеком? -- Я? -- с трудом сдержал смех Туан. -- О, нет! Может, я когда -- то и был таковым, но меня уже с полгода не видели в церкви! Значит, решил Род, вполне возможно, что он помогает бедным не из лицемерных побуждений, как это могло показаться на первый взгляд. Род заглянул в свою кружку. -- Судя по всему, ты кормишь и одеваешь этих людей не только на принесенные ими жалкие гроши? -- Нет, это лишь незначительная часть доходов. Но наша благородная королева решила не лишать нас средств к существованию, что служит лучшим доказательством чистоты наших помыслов. Род уставился на него. -- Ты хочешь сказать, что королева содержит вас? Туан озорно усмехнулся. -- Да, хотя и не подозревает, что помогает именно Дому Кловиса. Она лишь дает доброму Брому О'Берину деньги, проявляя заботу о своих подданных -- бедняках. -- А Бром отдает их вам. -- Верно. А он, в свою очередь, доволен, что уменьшилось число убийств и ограблений в темных переулках. Род кивнул. -- Хорошо придумано. И это, конечно, твой план? -- О, нет! Пересмешник подал мне эту идею. Ведь никто не стал бы слушать его самого. Род опешил. -- Пересмешник? -- Неужели этот ущербный персонаж фильма ужасов является подлинным творцом данной операции? Туан нахмурился и покачал головой. -- Люди не пойдут за ним, дружище Галлоугласс. У него нет задатков вождя. Он лишь трактирщик, снабжающий их предметами первой необходимости, -- слуга, да и только, но слуга хороший. Ты увидишь, что IT Пересмешник как администратор кого угодно за пояс заткнет, даже Лорда Казначея королевы. -- Понятно. Он просто слуга. Но, помимо того, человек, заправляющий финансами, -- добавил мысленно Род. -- Да к тому же мозг организации. Туан, может, и способен увлечь людей за собой, но знает ли он, куда их вести? Да, несомненно знает. Неужто Пересмешник не подсказал ему? Значит, горбун является местным политологом и, скорее всего, составителем речей Туана. Род, потирая подбородок, откинулся на спинку стула. -- И тебе удается поддерживать эту декадентскую роскошь исключительно на приносимую нищими милостыню? Плюс, конечно, деньги королевы. Туан застенчиво улыбнулся и, подавшись вперед, кивнул. -- Что совсем не простая задача, дружище Галлоугласс. Эти нищие терпеть не могут кому -- то подчиняться. Постоянно приходится их упрашивать, угрожать, улещивать. И все же овчинка стоит выделки. Род кивнул. -- С этим справился бы человек, у которого нет ложной гордости и еще меньше ложного чувства стыда. Тот, кто смог бы заглянуть в душу собрату. Туан покраснел. -- Такой человек мог бы стать королем нищих, -- добавил Род. Но Туан, закрыв глаза, покачал головой. -- Здесь нет короля, дружище Галлоугласс. Быть может. Хозяин Дома, но не более. -- Разве ты не хочешь стать королем? Плечи Туана затряслись от смеха. -- Нищие и слышать об этом не захотят. -- Я спрашиваю не о том. Туан впился взглядом в глаза Рода. Улыбка сползла с его мальчишеского лица. Затем Туан уловил смысл слов, и глаза юноши подернулись ледком. -- Нет! -- выплюнул он. -- Я не мечтаю о троне. -- Тогда зачем ты пытаешься натравить нищих на королеву? На лице Туана вновь появилась улыбка. Он откинулся на спинку стула, с виду очень довольный собой. -- А, значит ты в курсе моих замыслов! Тогда я спрошу прямо, дружище Род, присоединишься ли ты к нам, когда мы пойдем на замок? Род почувствовал, как у него вытянулось лицо. Он вновь посмотрел Туану в глаза и почти прошептал: -- Почему я? -- Чем больше у нас друзей в королевской гвардии, тем лучше... -- Вероятно, у вас их там и без того немало, -- проворчал Род, -- если вы в тот же день узнали, что я вступил в королевскую гвардию. Туан прикрыл глаза и улыбнулся еще шире. Недостающий кусочек мозаики со щелчком встал на свое место в мозгу Рода. -- Если бы я внимательно осмотрел этот зал, -- осторожно спросил он, -- то нашел бы тех трех головорезов, что напали на тебя сегодня вечером? Глаза Туана забегали, и он кивнул. -- Все подстроено, -- покачал головой Род. -- В мою честь разыграли небольшой спектакль, единственная цель которого -- заманить меня сюда для вербовочной акции. Ты действительно знаешь, Туан Мак Риди, как управлять людьми. Туан покраснел и опустил глаза. -- А что, если я не захочу присоединиться к вам? Покину ли я Дом Кловиса живым этой ночью? Туан поднял голову и жестко посмотрел в глаза Роду. -- Только если ты великолепный фехтовальщик и заколдован с головы до пят. Род медленно кивнул, в голове у него вихрем пронеслись события последних двух дней. Какое -- то мгновение он раздумывал: а не присоединиться ли ему к заговору. Он без сомнения сумел бы усесться на трон после революции. Но нет, Туан не солгал, сказав, что управлять нищими сможет только тот, у кого врожденные способности к массовому гипнозу. Возможно, Род и занял бы трон, но нищие, а также Пересмешник и те, кто стоял за ним, не позволили бы ему удержать его. Нет, структура власти должна остаться прежней. Конституционная монархия -- единственно возможный путь к демократии на этой планете. И потом, нельзя забывать о Катарине... Фальшивая нотка в партитуре событий резанула слух Рода. Похоже, он втрескался в королеву, ибо она была Мечтой. Но и паренек понравился ему с первого взгляда. Если Туан с Катари -- ной находились по разные стороны баррикад, то как Род мог симпатизировать им обоим? Конечно, простодушное обаяние Туана могло быть наигранным, но Род почему -- то сомневался в этом. Нет. Если бы Туан действительно мечтал о троне, он бы приударил за Катариной и, Род не сомневался в этом, покорил бы ее сердце. Значит, Туан поддерживает королеву. Каким образом его демагогия шла на пользу Катарине, Род не понимал, но раз Туан так думал, значит в этом что -- то было. Тогда зачем его заманили в Дом Кловиса, разыграв целое представление? Ну, конечно! Их цель -- испытать его, чтобы выяснить, достоин ли он быть рядом с королевой. Раз паренек имел дело с Бромом О'Берином, данная версия смахивала на правду. Попытка организовать подобным образом поддержку королевы в народе была вполне в стиле Брома. Но тогда к чему все эти призывы к походу на замок? Вероятно, Туан знал ответ на этот вопрос, но если уж речь зашла об ответах, то Роду давно пора было дать таковой. Он недобро улыбнулся Туану и поднялся, держа руку на шпаге. -- Нет, благодарю покорно. Я рискну попытать счастья в фехтовании и магии. Глаза Туана засияли от радости, он схватил Рода за руку. -- Хорошо сказано, дружище Галлоугласс. Я надеялся, что ты так ответишь. А теперь сядь и выслушай мой подлинный план. Род стряхнул его руку. -- Вынимай шпагу, -- процедил он сквозь зубы. -- Нет, нет! Я не обнажу оружие против друга. Не сердись на меня. Я сыграл с тобой дурную шутку, но с самыми благими намерениями. Сядь, и я все объясню тебе. Туан снова схватил Рода за предплечье, и на этот раз стряхнуть его руку было невозможно. Род заглянул Туану в глаза и, стиснув челюсти, изо всех сил напряг мышцы руки, но шпага медленно и неумолимо вползала обратно в ножны. -- Сядь, -- приказал Туан и с легкостью, словно Род был ребенком, усадил его обратно на стул. -- А теперь выслушай мой замысел. -- Туан выпустил руку Рода и тепло улыбнулся, словно ничего и не произошло. -- Королева содержит нас, и нищие об этом знают. Однако подачки лишь подогревают ненависть к дарителю. Если мы хотим умножить число сторонников королевы, то должны найти способ сменить гнев на благодарность. Нахмурившись, Род кивнул. -- Словом, мы должны повернуть дело так, чтобы деньги королевы не казались более подачкой. -- И ты нашел способ сделать это? -- Не я, -- признался Туан, -- а Пересмешник. "Когда подачка перестает быть подачкой?" -- спросил он меня, и сам же ответил: "Когда у тебя есть на нее право." Туан откинулся на спинку стула и развел руками. -- Все проще простого. Нищие отправятся к замку и поднимут крик, что королева должна дать им хлеба и мяса, ибо у них на то есть право. И когда она удовлетворит их требования, они будут ей благодарны. Род улыбнулся, потирая подбородок. -- Хитро придумано, -- кивнул он, но про себя добавил: Если это сработает. На самом деле богачи, с радостью жертвующие деньги на благотворительность, не выложат ни цента, если им скажут, что они просто обязаны это делать. А как благодарны будут нищие, когда она откажет им и прикажет армии разогнать их! А если даже она уступит, что с того? Как быть с той уверенностью в себе, которую они обретут? Нищие заставили поделиться королеву! Они не остановятся на хлебе да мясе и через неделю вернутся с новыми требованиями, с Туаном или без него. О да, план составлен весьма хитроумно. И Туан увяз в нем по уши. А Пересмешник вместе со стоящими за ним инопланетными тоталита -- ристами в любом случае не останется внакладе. Однако Туан не желал дурного. Его помыслы были чисты. Как политик, он звезд с неба не хватал, но имел самые благие намерения. Влив себе в глотку добрую порцию подогретого вина. Род уставился в кружку, наблюдая за вращением жидкости. -- И все же, говорят, что Дом Кловиса собирается сбросить Катари -- ну с трона. -- Нет, нет, -- ужаснулся Туан. -- Я люблю королеву! Род пристально взглянул на открытое честное лицо парня и по -- своему интерпретировал данное заявление. Он снова заглянул в кружку и сказал: -- И я тоже. -- В данной фразе было куда больше правды, чем ему хотелось бы. -- Но, несмотря на это, я вынужден признать, что ведет она себя, мягко говоря, неразумно. Туан испустил тяжелый вздох и сцепил руки в замок. -- Да, ты прав, ох как прав. Намерения -- то у нее благие, а вот методы -- хуже некуда. Ты на себя -- то посмотри, философ... -- подумал Род, но вслух лишь спросил: -- Как это так? Туан печально улыбнулся. -- Она пытается в один день исправить то, что ее предки натворили за века. Я охотно допускаю, что в нашем королевстве полным -- полно несправедливости. Но кучу навоза не убрать одним взмахом лопаты. -- Верно, -- согласился Род, -- да и селитра под ней может оказаться взрывоопасной. -- Великие Лорды не понимают, что она изгоняет дьявола, -- продолжал Туан. -- Они видят лишь стремление королевы к тому, чтобы один, и только один, голос имел вес в этой стране -- ее собственный. -- Что ж... -- Род с унылым смирением на лице поднял кружку, -- давай же выпьем за Катарину -- пусть она добьется своего. -- Если ты полагаешь, что это возможно, -- сказал Туан, -- то у тебя, должно быть, еще меньше мозгов, чем у меня. А я повсеместно известен как исключительный глупец. Род опустил кружку, так и не пригубив. -- Ты выражаешь взгляды большинства или свою особую точку зрения? Туан скрестил указательные пальцы. -- Трон покоится на двух ножках: primus* -- знать, которая противится всему новому и, посему, враждебна королеве. -- Благодарю покорно, -- сказал Род с ехидной ухмылкой. -- Ты просто открыл мне глаза. -- Сами по себе, -- продолжал Туан, -- вельможи, наверное, терпели бы выходки Катарины из любви к ее отцу. Но есть еще советники. -- Да, -- Род прикусил нижнюю губу. -- Я полагаю, советники подсказывают лордам, как нужно поступать в том или ином случае. -- Или они говорят им, что ни в коем случае нельзя делать. Неважно, суть дела от этого не меняется. А все советники поют с одного голоса -- с голоса Дюрера. * Первая (лат.). Прим. перев. -- Дюрер? -- переспросил Род. -- А кто он такой? -- Советник милорда Логайра, -- Туан горько скривил рот. -- С его мнением милорд обычно считается, что просто невероятно, ибо герцог -- самый упрямый человек на свете. Но пока жив Логайр, у Катарины есть шанс устоять. Как только старик умрет, королеву сбросят с трона, поскольку наследник Логайра ненавидит ее. -- Наследник? -- Род поднял бровь. -- У Логайра есть сын? -- Двое, -- ответил Туан с вымученной улыбкой. -- Младший -- дурень, по уи . влюблен в своего злейшего врага; старший -- вспыльчив, как порох, обожает лесть Дюрера. А посему, как Дюрер скажет, так Ансельм Логайр и сделает. Род поднял кружку. -- Так пожелаем герцогу Логайру долгих лет жизни. -- Да, -- горячо поддержал его Туан. -- Ибо Ансельм давно точит зуб на королеву. Род нахмурился. -- А в чем причина такой неприязни? -- Не знаю, -- - лицо Туана осунулось, и он стал похож на гончую, страдающую от свища. -- Не знаю. Род откинулся на стуле, положив руку на эфес шпаги. -- Словом, Ансельм вместе с Дюрером жаждут падения королевы, а остальные вельможи примкнут к ним, если умрет старый Логайр. Вот и все об одной ножке трона. Какова другая? -- Secundus*, -- сказал Туан, отсалютовав, как юный скаут, -- народ: крестьяне, ремесленники и торговцы. Они любят королеву за то, что жить при ней стало легче, но побаиваются ее ведьм. -- Ах, да. Ее... ведьм. Род нахмурился, стараясь выглядеть проницательным знатоком, а в голове у него вертелось: Ведьмы как объекты политики? -- Веками, -- продолжал Туан, -- ведьм пытали до тех пор, пока они не отрекались от Дьявола, или подвергали испытанию водой. А если и это не помогало -- сжигали на кострах. На миг Рода охватила жалость к поколениям эсперов. -- Но теперь их укрывает королева, и из -- за этого пошла молва, будто она сама ведьма. С трудом оторвавшись от своих мыслей, Род прохрипел: -- Я полагаю, это вряд ли вдохновляет народ на подвиги во имя королевы и ее дела. Туан прикусил губу. -- Скажем, люди не уверены... -- Чертовски напуганы, -- уточнил Род. -- Но я заметил, что ты не считаешь нищих частью народа. Туан покачал головой. -- Нет, они стоят особняком. Их ненавидят и презирают все сословия. И все же из этой паршивой заготовки я рассчитываю вытесать третью ножку для трона королевы. * Вторая (лат.). Прим. перев. Пристально вглядываясь в лицо Туана, Род некоторое время переваривал его последние слова. Затем он откинулся на спинку стула и поднял кружку. -- Возможно, ты обладаешь именно тем, в чем нуждается королева, -- сказал Род, сделав глоток, и, вертя в руках кружку, спросил: -- Наверное, советники делают все возможное, чтобы еще больше запугать народ? Туан озадаченно наморщил лоб и покачал головой. -- Нет, они ничем подобным не занимаются. Можно подумать, что им плевать на народ. Хмуро уставившись в кружку, Туан болтал в ней вино. -- Да и ни к чему растолковывать людям, чего те должны бояться. -- Поскольку они и без того это прекрасно знают? -- Да, ибо народ видел, что все королевские ведьмы не могут отвадить баныли от ее крыши. Род озадаченно нахмурился. -- Да пусть оно хоть борозду протопчет на стене, если уж так приспичило! Вреда ведь от этого никакого, разве не так? Туан изумленно уставился на него. -- Разве ты не слышал о том, что влечет за собой появление баныли, Род Галлоугласс? У Рода засосало под ложечкой. Тому, кто старается сохранить инкогнито, незачем демонстрировать свое невежество в области местных поверий. -- Когда на крыше появляется баньши, -- объяснил Туан, -- кто -- то в доме умирает. И всякий раз, когда баньши гулял по стене, Катарина была на волосок от смерти. -- Вот как? -- поднял брови Род. -- Кинжал? Упавшая черепица? Яд? -- Яд. Род откинулся на спинку стула, потирая подбородок. -- Яд -- оружие аристократов. Бедняк не может себе этого позволить. Кто же из Великих Лордов настолько ненавидит Катарину? -- Да никто, -- ужаснулся Туан. -- Ни один из них не падет так низко, что применит яд. Род Галлоугласс! Это обесчестило бы его. -- Честь еще имеет здесь какой -- то вес, да? -- Увидев шокированное лицо Туана, Род поспешил продолжить: -- Поэтому исключаем вельмож. Но кто -- то играет им на руку. Не советники ли это? В глазах Туана вспыхнуло понимание и зарождающийся гнев. Он откинулся назад и кивнул. -- Но почему ее смерть им выгодна? -- нахмурился Род. -- Разве что один из них стремится короновать своего повелителя и стать Советником короля... Туан кивнул. -- Возможно, они все хотят этого, дружище Галлоугласс. Неожиданно Род представил себе Грамарай, разодранный на двенадцать постоянно воюющих между собой удельных княжеств. Во главе каждого из них стоит феодал -- марионетка в руках своего советника. Японская узурпация, человек за троном, и анархия. Анархия. На Грамарае действовала инопланетная сила. Ее агенты были вооружены высокой технологией и изощренной политической философией. Великих вельмож постепенно поссорят между собой, а народ с помощью Дома Кловиса повернут против знати. Двенадцать удельных княжеств распадутся на враждующие графства, те в свою очередь на отдельные домены, и так далее, пока не возобладает всеобщая анархия. Именно советники являлись той инопланетной силой, что последовательно подводила страну к состоянию анархии. Но зачем? Однако с ответом на вопрос "зачем?" можно было и повременить. Сейчас на повестке дня стоял заговор, которым руководил Дюрер -- советник милорда Логайра. И целью его являлась смерть Катарины. Перед скачущим обратно Родом выросла черная на фоне неба громада замка. Лишь подъемный мост и опускная решетка были залиты светом факелов. Копыта Векса глухо застучали по подъемному мосту. Темная фигура отделилась от гигантской тени ворот и, приблизившись, ухватила Рода за лодыжку. -- Стой, Род Галлоугласс! Род опустил взгляд и, улыбнувшись, кивнул. -- Рад встрече. Бром О'Берин. -- Возможно, -- сказал карлик, изучая лицо Рода. -- За сие ночное дело ты должен держать ответ перед королевой, Род Галлоугласс. Пока они шли в королевскую комнату для аудиенций, Род не переставал теряться в догадках: откуда Брому стало известно, где он побывал этой ночью. Конечно, у карлика был шпион в Доме Кловиса, но как ему удалось столь оперативно доставить донесение Брому? Они подошли к массивной дубовой двери, обитой железом и задрапированной золотистым и зеленым -- цвета королевского рода -- бархатом. Бром придирчиво оглядел двух часовых, проверяя, надраена ли кожа и блестит ли металл. Род кивнул солдатам, но их лица были будто вырублены из гранита. Неужели его акции упали столь низко? По кивку Брома один из гвардейцев трижды глухо стукнул тыльной стороной ладони в дверь и широко распахнул ее. Род вошел вслед за Бромом в комнату, и дверь захлопнулась за ними. Они оказались в маленькой, но с высоким потолком, комнатке, обшитой панелями из темного дерева. Ее освещали лишь четыре больших свечи, стоящие на покрытом бархатом столике в центре комнаты, и огонь, едва теплившийся в отделанном кафелем камине. Всю противоположную стену занимал огромный книжный шкаф. По обеим сторонам камина стояли тяжелые резные кресла. Еще два были придвинуты к столику. В одном из них, склонив голову над большой старинной книгой в кожаном переплете, сидела Катарина. Рядом с ней на столике лежали открытыми еще пять -- шесть книг. Ее белокурые волосы ниспадали на плечи, резко выделяясь на красновато -- коричневой ткани платья. Она подняла голову, и ее глаза встретились с глазами Рода. -- Добро пожаловать, -- сказала она мягким хрипловатым контральто, столь разительно отличавшимся от резкого сопрано, звучавшего в комнате Совета, что Род на мгновение растерялся: неужели это одна и та же женщина? Но по -- прежнему настороженные, надменные глаза не оставили места для сомнений -- да, это была Катарина. Однако когда тяжелая корона лежала рядом с ней на столике, королева казалась как будто меньше ростом. -- Был в Доме Кловиса? -- требовательно спросила она. Ее глаза словно вручали повестку в суд. Род оскалился в насмешливой ухмылке и утвердительно кивнул. -- Все именно так, как Вы говорите, моя королева. -- В голосе Брома послышались мрачные нотки. -- Но как вы узнали... -- Не твое дело... Бром О'Берин. -- Она бросила на карлика грозный взгляд. Бром мягко улыбнулся и склонил голову. -- Как? -- фыркнул Род. -- Да от шпионов, конечно. Должно быть, существует блестяще организованная шпионская сеть, коли донесение было доставлено так оперативно. -- Нет, -- озадаченно нахмурился Бром. -- Преданность весьма редка в это смутное время, поэтому шпионов у нас довольно мало, а в Доме Кловиса вообще нет ни одного. -- Никаких шпионов, -- согласилась Катарина, -- и все -- таки я тут же узнала, что ты перемолвился парой слов с Туаном -- нищим. Потом она повернулась к карлику, и голос ее смягчился, а взгляд стал почти нежным. -- Бром?.. Улыбнувшись, человечек склонил голову, повернулся к двери и стукнул по ней ребром ладони. Створки распахнулись. Стоя одной ногой на пороге, Бром пристально посмотрел на Рода из -- под кустистых бровей. Затем дверь захлопнулась за ним. Катарина встала и подошла к камину. Некоторое время она стояла, обхватив руками талию и уставившись в пламя. Ее плечи поникли, и на миг она стала такой маленькой и одинокой -- и такой красивой в свете пламени камина, струившегося, как туман, вокруг ее лица и плеч, -- что у Рода перехватило дыхание от охватившей его нежности. Затем она выпрямилась и резко повернулась к нему. -- Ты не тот, за кого себя выдаешь. Род Галлоугласс. Род опешил. Рука Катарины принялась теребить медальон, висящий у нее на шее, Слегка нервничая. Род прочистил горло. -- Вот я, стою перед Вами -- простой солдат без герба на щите, готовый служить тому, кто хорошо платит. Но вот уже третий раз за последние тридцать часов мне говорят о том, что я -- таинственная личность. -- У меня есть основания полагать, что это чистая правда. -- Губы Катарины скривились в усмешке. Она села в одно из массивных дубовых кресел и, крепко сжав подлокотники, некоторое время пристально разглядывала Рода. -- Кто ты. Род Галлоугласс? Род развел руками, стараясь придать лицу выражение оскорбленной невинности. -- Щит без герба, моя королева! Солдат удачи, и только! -- И только, -- передразнила Катарина, гневно сверкая глазами Что у тебя за профессия? Род нахмурился, почувствовав себя мышкой, с которой забавляется кошка. -- Я -- солдат, моя королева. -- Это твое любимое развлечение и твое прикрытие. А теперь назови мне свою профессию. Эта женщина: а) стерва, б) сука, -- решил Род. Вся беда в том, что она была красивой сукой, а Род питал к ним слабость. Его мозг лихорадочно работал. Один за другим он отверг несколько вымыслов, пока не остановился на наиболее очевидном, хотя и наименее правдоподобном. -- Моя профессия -- оберегать жизнь Вашего Величества. -- В самом деле? -- Глаза Катарины лучились смехом. -- И кто же дал тебе эту профессию? Кто настолько верен мне, что послал тебя сюда? И вдруг Род понял, что вся эта насмешливость и воинственность -- всего лишь маска, щит. За ним скрывается очень испуганная и ужасно одинокая девочка, которая мечтает, просто жаждет кому -- то довериться. Но ее уже столько раз предавали, что она больше не смеет ни на кого положиться. Род посмотрел ей в глаза так мягко и проникновенно, как только мог, и сказал, вложив в эти слова всю душу: -- Нет на свете человека, которого я мог бы назвать своим господином, моя королева. Я сам пришел сюда, ибо люблю королеву Катарину и храню верность народу Грамарая. Искра отчаяния сверкнула в ее глазах, руки судорожно впились в подлокотники. -- Любовь, -- прошептала она. Затем ее глаза вновь залучились смехом. -- Да, любовь к королеве Катарине. Она отвернулась к огню. -- Может, это и правда. Я думаю, что вы -- мой самый преданный друг, хотя я не могу сказать, почему я так решила. -- О, можете нисколько не сомневаться в этом! -- улыбнулся Род. -- Вы ведь узнали, хотя и не говорите, откуда, что я был в этом Доме Кло -- виса, и это действительно так. -- Тише! -- прошипела Катарина. Затем она медленно подняла взгляд на Рода. -- Что привело тебя в Дом Кловиса этой ночью? Может, она телепат? Род почесал челюсть. Вживленный в кость микрофон должен был уловить звук. -- К своему стыду, должен признаться, что у меня в голове Векс -- е спуталось, -- сказал он. -- Как Вы узнали, что я побывал в Доме Кловиса? -- Я здесь. Род, -- откликнулся голос у него за ухом. Катарина взглянула на него с явным презрением. -- Ну, мне же известно, что ты беседовал с Туаном Логайром. Так где же это могло произойти, как не в Доме Кловиса? Ловко... Только откуда она узнала, что он встречался с Туаном... Логайром? -- Логайром? Род уставился на нее. -- Простите, но... э -- э... Вы сказали Туан Логайр? Катарина нахмурилась. -- Я думал, что его зовут... э -- э... Мак Риди. Катарина едва удержалась от смеха. -- О, нет! Он второй сын милорда Логайра! Разве ты не знал? Второй сын! Значит, Туан сам себя обозвал круглым идиотом! А его старший брат -- тот самый человек, что "давно точит зуб на королеву" и является главной угрозой трону. -- Нет, -- сказал Род. -- Не знал. Послышался голос Векса: -- Данные указывают на существование развитой сети шпионажа. Род мысленно застонал. Роботы порой оказывают неоценимую помощь! Поджав губы, он пристально взглянул на Катарину и сказал: -- Вы утверждаете, что у Вас нет шпионов в Доме Кловиса. Но, если допустить. -- что Вы говорите правду, это означает... Он не закончил фразу. Пусть Векс догадается сам. Секундная пауза, затем за ухом Рода раздалось громкое гудение, которое оборвал резкий щелчок. Род мысленно выругался. Если у Катарины не было шпионов, то из этого логически вытекало, что она никак не могла получить все эти сведения. Он подкинул Вексу очередной парадокс, и цепи робота не выдержали перегрузки. Роботы -- эпилептики порой бывают чертовски неудобны. Катарина обожгла его негодующим взглядом. -- Разумеется, я говорю правду! -- О, я нисколько не сомневаюсь, -- поднял руку Род, -- но Вы же королева, и вас готовили к этому. А один из первых уроков, который Вы обязаны были усвоить -- умение лгать с невозмутимым лицом. Лицо Катарины застыло. Затем она медленно опустила голову и принялась разглядывать свои руки. Когда королева подняла взгляд, ее было не узнать -- с лица исчезла безразличная маска, а глаза горели огнем. -- Вот еще одно подтверждение моей правоты, -- сказала она. -- Ты знаешь не только солдатское ремесло. Род Галлоугласс. Род тяжело вздохнул. Он вновь допустил ошибку -- солдаты со щитами без герба не разбираются в политике. -- Теперь расскажи мне, -- прошептала она, -- как ты очутился в Доме Кловиса этой ночью? -- Моя королева, -- степенно начал Род, -- в темном переулке трое на пали на одного. Я помог ему отбиться. Он пригласил меня в Дом Кловиса и угостил стаканом вина. Вот так я и познакомился с Туаном Логайром. Она слегка нахмурилась и прошептала: -- Если бы я только могла доверять тебе... Катарина встала и подошла к очагу. Ее плечи как -- то сразу опустилась, а голова поникла. -- Вскоре мне понадобятся все мои друзья, -- севшим голосом произнесла она, -- а мне почему -- то кажется, что ты мой самый верный друг. Подняв голову, она взглянула на него, и Род с изумлением увидел, что глаза ее полны слез. -- Есть еще у меня защитники, -- промолвила она так тихо, что он едва расслышал. Но ее глаза так сияли сквозь слезы, что сердце Рода сжала невидимая рука. У него пересохло в горле, а глаза будто запорошило песком. Прикусив стиснутый кулак, Катарина отвернулась. Мгновение спустя она произнесла дрожащим голосом: -- Скоро наступит момент, когда каждый из Великих Лордов должен будет объявить, кого он поддерживает -- меня или моих врагов. И я думаю, что под мои знамена встанут немногие. Она повернулась и снова приблизилась к нему. Ее глаза сверкали, на устах играла робкая трепетная улыбка. Род поднялся ей навстречу, не в силах оторвать от нее взгляда. Кровь гулко стучала у него в ушах. Она подошла совсем близко, вновь коснулась рукой медальона на шее и прошептала: -- Примешь ли ты в тот день мою сторону, Род Галлоугласс? Род неуклюже кивнул и пробормотал что -- то утвердительное. Если б она в тот миг потребовала его душу, ответ, скорее всего, был бы тем же. Затем она вдруг оказалась в его объятиях, гибкая и извивающаяся, и губы ее, прижавшиеся к его губам, оказались полными и влажными. Казалось, целую вечность спустя, она опустила голову и отстранилась. продолжая держать его за руки, словно боясь потерять опору. -- Нет, я всего лишь слабая женщина, -- ликующе прошептала она. -- Теперь ступай. Род Галлоугласс, с благодарностью королевы. Она еще что -- то сказала, но Род не уловил смысла слов. Каким -- то образом он оказался по ту сторону двери и зашагал по широкому, освещенному светом факелов, холодному коридору. Наконец Род остановился, встряхнулся, предпринял доблестную попытку собраться с мыслями и, не слишком уверенно ступая, пошел дальше. Что бы ты ни думал о ее талантах в области политики, эта девчонка, безусловно, знает, как заставить человека служить себе. Он споткнулся и попытался восстановить равновесие. Препятствие, в которое врезался Род, уперлось ему рукой в бедро, удерживая от падения. -- Эй, смотри под ноги, -- проворчал Бром О'Берин, -- иначе полетишь кувырком и запачкаешь пол. Карлик встревоженно заглянул в глаза Роду и, найдя то, что искал, где -- то между зрачками и радужной оболочкой, удовлетворенно кивнул. Взяв Рода за рукав. Бром повернулся и потащил его дальше по коридору. -- Что ты получил от Катарины, Род Галлоугласс? -- Получил от нее? -- нахмурился Род, пытаясь собраться с мыслями. -- Ну, она приняла мою клятву верности. -- А, -- Бром кивнул, словно сочувствуя ему. -- Разве ты мог просить о чем -- то еще. Род Галлоугласс? Род слегка встряхнул головой, его глаза расширились. Черт возьми, в самом деле, о чем же он мог еще просить? Боже праведный, чего он ожидал? И почему, во имя седьмой улыбки Цербера, он так ошалел? Его захлестнула волна безудержного гнева, и он стиснул челюсти. Эта сука ничего не значит для него. Она лишь пешка в Великой Игре, орудие, которое можно использовать в борьбе за демократию. И какого черта он разозлился? У него нет никакого права на гнев... Черт! Он нуждался в беспристрастном анализе! -- Векс! Вместо того, чтобы прошептать, он почти выкрикнул это. Бром О'Берин хмуро взглянул на него. -- Что такое "веке"? -- Ненадежная зубчатая передача с шатуном, -- с ходу придумал Род. Куда, в конце концов, запропастился этот проклятый робот? Затем он вспомнил -- у Векса был припадок. Но тут Бром остановился и крайне подозрительно уставился на Рода. -- Что означают эти слова. Род Галлоугласс? Что такое "зубчатая передача" и что за "шатун"? Род стиснул губы и мысленно досчитал до десяти. Осторожней, парень, осторожней! Ты на грани провала! Ты же сорвешь всю операцию! -- Зубчатая передача -- это вьючный мул, используемый рыцарем для перевозки доспехов и оружия. А шатун -- это полоумный сквайр. -- Полоумный? -- озадаченно нахмурился Бром. -- Ну, немного не в себе. В моем случае все это приходится взваливать на лошадь. -- На лошадь? -- уставился на него совершенно запутавшийся Бром. -- Ну, да. Я говорю о моем коне Вексе. У меня больше никого нет на всем белом свете. Он моя надежда и опора, а также единственная живая душа или, во всяком случае, создание, которому я могу поведать свои печали. Бром уловил лишь последнюю фразу и вцепился в нее, как утопающий за соломинку. Глаза его потеплели, и он мягко улыбнулся. -- Теперь ты один из нас. Род Галлоугласс, из тех немногих, кто поддерживает королеву. Род увидел обожание в глазах Брома и спросил себя, что удерживает этого маленького уродца на службе у Катарины -- и вдруг еще сильнее возненавидел королеву, ибо она была из тех сук, которым нравится использовать людей. Широко шагая, он продолжал свой путь. Бром, стараясь не отставать, перешел почти на бег. -- Если я хоть немного разбираюсь в людях, -- процедил сквозь зубы Род, -- у королевы есть друг в Доме Кловиса, хотя она называет его врагом. Почему так, Бром? Или все дело лишь в том, что он сын ее врага -- герцога Логайра? Бром остановил Рода, положив руку ему на бедро и, едва заметно улыбаясь, заглянул в глаза. -- Не врага, Род Галлоугласс, а горячо любимого родного дяди, который приютил Катарину ц заботился о ней долгие пять лет, пока ее отец укрощал мятежных лордов на Севере. Род, продолжая пристально глядеть в глаза Брому, медленно поднял голову. -- Она выбрала несколько странный способ проявления своей любви. Бром кивнул. -- Да, воистину странный и все же, она, без сомнения, любит их обоих -- и герцога, и его сына Туана. Мгновение он молча смотрел в глаза Роду, потом отвернулся и медленно пошел по коридору прочь. Род пару секунд смотрел ему вслед, а затем зашагал за ним. -- Это длинная и запутанная история, -- задумчиво произнес Бром, когда Род нагнал его. -- Но все нити ведут к Туану Логайру. -- К королю нищих? -- Да, -- нехотя кивнул Бром. -- К лорду Дома Кловиса. -- К тому, кто любит королеву. -- О, да! -- Бром откинул голову назад и закатил глаза. -- К тому, кто безумно любит королеву. Будь уверен, он тебе об этом еще не раз скажет. -- Но ты ему не веришь? Бром сцепил руки за спиной и, опустив голову, сгал переминаться с ноги на ногу, -- Он либо правдив, либо блестящий лжец. Если он лжет, то научился этому поразительно быстро. В отчем доме его учили говорить только правду. И все же он -- лорд Дома Кловиса, один из тех, кто утверждает, что правителя следует выбирать. По их словам, в незапамятные времена так был избран король Кловис -- с одобрения тех, кем он правил. -- Ну, тут они малость исказили историю, -- пробормотал Род. -- Но, как я понимаю, их планы подразумевают свержение Катарины с трона? -- Да. Поэтому как я могу верить ему, когда он говорит, что любит ее? -- Бром печально покачал головой. -- Туан весьма достойный молодой человек, честный и благородный, трубадур, умеющий не только воспеть красоту глаз предмета своего обожания, но и выбить у вас шпагу из рук. Он всегда и во всем остается джентльменом, в нем нет и тени обмана. -- Похоже, ты неплохо его знал? -- О, да! Знал, еще как знал! Но знаю ли я его теперь? -- Бром тяжело вздохнул, качая головой. -- Они встретились, когда ей было всего лишь семь лет от роду, а ему -- восемь, в замке милорда Логайра на юге, куда отец отправил ее для безопасности. Подружившись, дети резвились и играли под моим присмотром, ибо мне было поручено постоянно оберегать их. Детей того же возраста в замке не было. а... -- - он улыбнулся и горько усмехнулся, -- я был диковинкой -- взрослый мужчина, который меньше их ростом. Бром снова улыбнулся и откинул голову назад, словно глядя сквозь каменные стены коридора на канувшие в Лету годы. -- Они были тогда так невинны. Род Галлоугласс! Да. так невинны и так счастливы! И он поклонялся ей, рвал цветы для ее венков, хотя садовник и бранил его. Ей докучает солнце? Он сделает полог из листьев! Она разбила хрустальный кубок миледи" Он возьмет вину на себя! -- Избаловал ее до крайности, -- - пробурчал Род. -- Да, но не он один строил из себя идиота перед ней. Ибо даже тогда она была самой прелестной принцессой на свете. Род Галлоугласс. Но их счастье омрачала темная зловещая тень -- Ансельм Логайр, паренек лет четырнадцати, наследник замка и владений. Он частенько наблюдал за их играми из окна башни с кислой миной на лице. И лишь он один во всей стране ненавидел Катарину Плантагенет -- почему, никто не знает. -- И он по -- прежнему ненавидит ее? -- Да, и потому мы все желаем милорду Логайру долгих лет жизни. Почти пять лет ненависть жгла Ансельма, и вот. наконец, желанный момент настал. Отец Катарины усмирил лордов Севера и призвал ее обратно, в этот замок, И тогда Туан и Катарина дали обет. -- ей было одиннадцать лет, а ему -- двенадцать -- что никогда не забудут друг друга, и она будет ждать, пока он не приедет за ней. Бром печально покачал своей огромной лохматой головой. -- И он приехал за ней. Девятнадцатилетний отрок, златокудрый принц примчался с юга на могучем белом скакуне. Он был красив и широкоплеч, его мускулы могли заставить содрогаться от страсти любую женщину. Трубадур с лютней за спиною и шпагой на боку. рассыпающий тысячи необыкновенных комплиментов ее красоте. И его смех остался таким же чистым, сердце -- столь же открытым, а темперамент -- по -- прежнему неистовым, как и семь лет назад. Бром улыбнулся Роду. -- Ей минуло восемнадцать, и жизнь ее текла тихо и спокойно, словно ручеек в летний зной. В свои годы она уже созрела для мужа. и се голова была забита той легкомысленной чепухой, что девушки черпают из книжек и баллад. Вгляд Брома посуровел, его по -- прежнему мягкий голос гулким эхом отдавался в бездне прожитых им лет. -- Неужто ты никогда не мечтал о принцессе. Род Галлоугласс? Род судорожно сглотнул и пронзил его бешеным взглядом. -- Продолжай. -- выдавил он. Бром, пожав плечами, отвернулся. -- Чего тут говорить? Она, конечно, влюбилась в него. а какая женщина устояла бы? Он не знал, для чего существуют на свете женщины, и я готов поклясться, что она тоже не знала, но. вдвоем, возможно, они поняли бы это. У них на то были все шансы, можешь не сомневаться. Нахмурившись, он покачал головой. -- Это событие могло бы послужить венцом последних дней ее юности. ибо той же весной умер ее отец. и скипетр перешел в руки Катарины. Он замолк и принялся мерить шагами коридор. Его молчание столь затянулось, что Род почувствовал: надо что-то сказать. -- Во всем этом нет причины для ненависти. Бром О'Берин. -- О, да! Но дослушай до конца мою историю. Как только у нее на голове оказалась корона, Катарина вдруг вспомнила, что Туан -- второй сын, а значит, он наследует только уважаемое имя, и не более. Тогда она заявила, что он не любит ее и мечтает лишь о троне. Она больше не желала его знать и отослала прочь, заклеймив гневом и презрением, причем, казалось, без всякой на то причины, хотя вся правда известна только им двоим. Она изгнала Туана в Дикие Земли, назначив цену за его голову, дабы он или скитался там среди варваров и эльфов, или умер. Бром снова замолк. -- И милорд Логайр поднялся во гневе? -- подстегнул его Род. -- Да, -- проворчал Бром. -- а с ним все его вассалы и половина знати королевства. "Если Туан зашел слишком далеко в своих ухаживаниях, то он заслужил гнев и презрение. -- молвил Логайр, -- но в изгнание отправляют только за измену". "А разве посягательство на ее корону -- не измена?" -- горячо возразила Катарина. Тогда Логайр встал и с холодной гордостью в голосе сказал, что Туан искал только любви Катарины, но его слова не встретили поддержки, ибо гот. за кого королева выйдет замуж, станет королем, и Катарина указала ему на это. Логайр с печалью в голосе ответил, что его сын не изменник, а глупец, который вздумал ухаживать за легкомысленным и избалованным ребенком, но тут Катарина вновь закричала: "Измена!", и я не успел удержать ее. -- И все же ты считаешь, что она любит и Туана, и герцога? -- Да, иначе к чему такая резкость? Бром снова замкнулся. Род прочистил горло и сказал: -- Туан, кажется, не слишком долго пробыл в изгнании... -- Да. -- Уголки рта Брома опустились. -- - Этот дурень поклялся, что останется неподалеку от нее. хотя и рискует при этом головой. Но пока не отменена награда за его поимку, ему придется влачить жизнь вора или убийцы. Род кисло улыбнулся. -- И в один прекрасный день ему пришла в голову мысль, что нищие будут доставлять меньше хлопот, если о них кто -- нибудь позаботится. Бром кивнул. -- Так нищие стали силой, с которой приходится считаться. Но Туан клянется, что он сделает все возможное, чтобы прикрыть королеву с тыла. Он утверждает, что все еще любит ее и будет любить, даже если она готова огрубить ему голову. -- А Катарина, конечно, считает, -- рассудил Род, -- что у него есть веские причины ненавидеть ее. -- И она права. Однако, мне кажется, Туан по -- прежнему любит ее. Они подошли к двери караульной. Род положил руку на засов, улыбнулся Брому и печально покачал головой. -- Безмозглые они оба, -- сказал он. -- И самые нежно любящие друг друга враги на свете, -- слегка раздраженно улыбнулся в ответ Бром. -- А вот и твоя казарма. Спокойной ночи. Бром развернулся на каблуках и зашагал прочь. Род посмотрел ему вслед, мысленно ругая себя и качая головой. -- Какой же я дурак, -- пробормотал он. -- Я -- то думал, что Бром О'Берин поддерживает королеву потому, что влюблен в нее. Ну, ладно, Векс тоже порой ошибается... В казарме от большой свечи остался лишь огарок. На Грамарае отсчет времени велся по огромным свечам, раскрашенным в полоску -- шесть красных и шесть белых колец. Одна свеча зажигалась на рассвете, другая -- двенадцать часов спустя. Судя по стоящей в казарме свече, сейчас было три часа утра. У Рода тут же стали слипаться глаза. А когда он вспомнил, что час на Грамарае минут на двадцать длиннее Стандартного Галактического, его веки просто налились свинцом. Он поплелся к своей койке и вдруг обо что -- то споткнулся. Предмет под его ногами тихо охнул. Род совсем забыл, что Большой Том обычно спал на полу подле его кровати. Великан сел, зевнул во весь рот и почесался. Он поднял голову и увидел Рода. -- А -- а, добрый вечер, хозяин! Который час? -- Девять часов вечера, -- мягко ответил Род. -- Спи, Большой Том, я не хотел тебя будить. -- Я здесь для этого и нахожусь, хозяин. -- Он помотал головой, чтобы окончательно проснуться. Род внезапно понял, что глаза у него совершенно ясные. Это было весьма подозрительно. В мозгу Рода замигала лампочка, сон сразу как рукой сняло, и он, как и подобает полевому агенту, мгновенно насторожился. Но, чтобы не спугнуть Большого Тома, он постарался выглядеть еще более сонным, чем на самом деле. -- Нелегкая выдалась ночка. Большой Том, -- пробормотал он и рухнул лицом вниз на койку. Он надеялся, что Том оставит его в покое и снова завалится спать. Но тут Род услышал тихое беззлобное хихиканье у изголовья кровати, и великан стал стягивать с него сапоги. -- Немного покуролесил, хозяин? -- шепотом спросил он. -- Ручаюсь, обслужил по крайней мере пару девок. -- Разбуди меня, когда будут зажигать свечу, -- буркнул в подушку Род. -- Я должен прислуживать королеве за завтраком. Большой Том стянул с него другой сапог и, посмеиваясь, улегся. Род подождал, пока Том снова не захрапит, затем приподнялся на локтях и посмотрел на него через плечо. В общем -- то, этот увалень ка зался вполне преданным и безнадежно глупым, но временами Рода обуревали сомнения... Он позволил голове вновь плюхнуться на подушку, закрыл глаза и приказал себе уснуть. К несчастью, положение "дух первичен, а материя -- вторична" сегодня ночью не оправдывалось. Все его чувства, казалось, обострились до предела. Род был готов поклясться, что ощущает щекой каждую нить подушки, слышит мышь, грызущую плинтус; лягушку, квакающую в пруду; веселый смех, приносимый порывами ветра. Он резко открыл глаза. Веселый смех? Скатившись с постели, Род подошел к высокой амбразуре окна. Кто, черт возьми, мог устроить пирушку в такое время? Луна выглянула из -- за зубчатого верха северной башни. На ее фоне мелькали силуэты юнцов, лихо кружащихся в некоем трехмерном танце. Некоторые из них, кажется, летали верхом на помеле. Ведьмы. В северной башне... И вот Род карабкался по истертым ступеням винтовой лестницы башни. Чем выше он поднимался, тем ближе, казалось, придвигались гранитные стены. Род напомнил себе, что поскольку эльфы объявили его чародеем -- невежественные юнцы! -- он вполне мог принять участие в этой пирушке. Но его желудок не поддавался на уговоры, настойчиво требуя драмамин *. Во рту было сухо, как в пустыне. Да, эльфы признали Рода чародеем, но уведомили ли они об этом ведьм? Вновь нахлынули давно забытые страхи его детства, перемешанные со сценами из "Макбета", где ворожили ведьмы. Впервые задумавшись над этим. Род не смог припомнить ни одной ведьмы -- филантропки, кроме Гиавды Доброй, которую, собственно, и ведьмой -- то назвать нельзя. Его утешало лишь одно -- эти ведьмы, по всей видимости, пребывали в добром расположении духа. Сверху по колодцу лестницы струилась мелодия старинной ирландской джиги, сопровождаемая звонким жизнерадостным смехом. Свет факелов заливал стену над его головой. Он преодолел последний виток спирали и вошел в огромный зал башни. Ну а там все весело кружились или, точнее, парили в некоем трехмерном хороводе. Сквозь клубы дыма от факелов он мог разглядеть пары, лихо отплясывающие на стенах, потолке, просто в воздухе и, при случае, на полу. Повсюду стояли группки болтающих и хихикающих людей. Одеты они были вызывающе ярко, даже, черт возьми, крикливо. Многие из них держали в руках кружки, содержимое которых время от времени пополнялось из огромного бочонка, стоявшего рядом с лестницей. Все они были очень молоды, совсем еще юнцы. Род не заметил среди них ни одного, кто перешагнул бы порог совершеннолетия, Он замер в дверях, внезапно почувствовав, что ему здесь не место. Среди них он выглядел как классная дама на выпускном балу, то есть неизбежное зло. * Драмамин -- средство от слабости. Доивший бочонок юнец успел заметить Рода и ухмыльнулся. -- Привет! -- крикнул он. -- Что -- то ты припоздал. -- И в руке Рода оказалась полная до краев к