дни? Род перевернулся.
     - А вот это замечание, дорогая, заслуживает... - Он резко сел на
постели. - Чувствуешь?
     - Нет, - обиженно ответила она. - Хотя желала бы.
     - Нет, нет! Не это! Я имею в виду дуновение ветра.
     - Ветра? - нахмурилась Гвен. - Да, было... - Тут ее глаза расширились.
- О.
     - Да. - Род окинул ноги с постели и натянул халат. - В пещере чародей.
- И, повысив голос, окликнул. - Назовись!
     В ответ раздался стук перед пещерой.
     - Это ж надо подобрать такой дурацкий час ночи для прихода в гости, -
бурчал Род, топая по узкому лестничному пролету в большую прихожую.
     У входа в пещеру стояла фигура, видимая лишь силуэтом на фоне ночного
неба, и стучала.
     - Минуточку, - нахмурился Род. - У нас же нет двери. По чему же ты
стучишь?
     - Не знаю, - ответила тень. - И все же тут есть какая-то деревяшка и к
тому же рядом
     - Это ствол, - проворчал Род. - Тоби?
     - Да, лорд Чародей. Как вы узнали о моем прибытии?
     - Когда ты телепортировался сюда, ты сместил много воздуха. Я
почувствовал дуновение ветерка. - Род с хмурым видом подошел к юному
чародею. - Чего такого важного, чтоб понадобилось вызывать меня в такой час
ночи? Я же только-только вернулся! Неужто наши, э, гости сбежали?
     - Нет, лорд Чародей. Они опят в своей тем.. э, комнате для гостей. И
все же вас вызывает Его Величество.
     - Что случилось? Снова повар забыл положить в суп чеснок? Я ж ему
постоянно твержу, что тут не страна вампиров!
     - Нет, - ответил с серьезным лицом Тоби. - Королева. Она рвет и мечет.

        x x x

     Часовой увидел подходящего Рода и прошел в дверь впереди него. Род
затормозил, чуточку нервничая. Он расслышал бормотание караульного, а затем
дверь распахнулась. Род прошел - и чуть не врезался в Туана. Молодой король
остановил его, подняв руку и приложив палец к губам. Он кивнул на другую
сторону помещения. Род посмотрел и увидел сидевшую в кресле у очага
Катарину с освещенным мерцающим огнем лицом. Глаза ее отражали пламя, но
выглядели холодными и смотрели с лица из гранита. Пока он наблюдал, она
нагнулась вперед, вынула из очага полено и сломала его.
     - Свинья, пес и падаль! - Она сплюнула. - Вся страна знает, что
королева полу-ведьма, а этот шутовской лже-монах имеет наглость говорить...
- Она швырнула в огонь сломанное полено, и пламя заполнило ей глаза, когда
она выругалась. - Чтоб он поперхнулся чашей собственной желчи и сдох!
     - Чего ее так расстроило? - шепнул Туану Род.
     - Она ездила по стране с герольдами впереди и гвардейцами позади,
созывая всех, кто может обладать хоть самым малым налетом колдовской силы,
явиться в Королевский Ковен в Риннимиде.
     - Ну, занималась она вербовкой, - пожал плечами Род. - Но почему она
из-за этого готова глотать песок и выдувать стекло?
     - Кто говорит? - подняла голову Катарина.
     - То Верховный Чародей, любовь моя, - шагнул к ней Туан. - Мне
думается, он найдет твои новости небезынтересными.
     - Уж безусловно! Подумайте, лорд Чародей! Не сомневаюсь, вас безмерно
обрадуют имеющиеся у меня новости!
     Род почти чувствовал, как блекнет у него кожа от ее сарказма.
     - Если они имеют какое-то отношение к ведьмам и чародеям, то я весь
внимание. Как я понимаю, народ оказал вам не совсем чтобы теплый прием?
     - Можно было подумать, что стоит глухая зима! - резко бросила
Катарина. - Мои герольды рассказывали мне, что прежде чем показалась моя
карета, они чувствовали, что лишь королевские гербы на их камзолах спасли
их от града камней.
     - Не совсем поощряющий прием, но также и ре совсем новый. И все же я
надеялся на перемену в отношении общества к нашим эсперам... э, ведьмам.
     - Так же, как надеялась и я, и так могло бы произойти - не подымись
против них один голос.
     - Чей? - Голос Рода таил в себе убийство.
     - Священника. - Катарина заставила это слово казаться непристойным
ругательством,
     Рот Рода медленно раскрылся, а затем с лязгом захлопнулся. Он
выпрямился с налетом отвращения на лице.
     - Мне следовало бы догадаться.
     - Чернец-расстрига, - добавила, поигрывая кольцом, королева, - или
кажется. Я говорила с милордом аббатом, и тот отрицает всякое знакомство с
этим изменником.
     - Самозваный Иона, - язвительно улыбнулся Род. - Живет в горной
пещере, питаясь ягодами и пчелиными жалами, называя себя святым отшельником
и пророком, и освящает свою плоть, никогда не оскверняя ее прикосновением
воды.
     - Он проповедует против меня. - Рука Катарины сжала бокал. - А
следовательно и против короля. Ибо я собираю ведьм здесь, в нашем замке, и
следовательно, недостойна своей королевской крови, а мой муж - своей
короны, хотя он помазанный государь Грамария; так как мое слабое ведовское
умение, говорят этот проповедник, есть творение дьявола.
     "Прогресс", - молча отметил Род. Два года назад она ни за что не
призналась бы в собственных телепатических способностях, хоть те, и были
рудиментарными.
     - И следовательно, - продолжала Катарина, - мы с Туаном слуги Сатаны и
не достойны править. И, воистину, все ведьмы, нашей страны должны умереть.
     Она выпустила бокал, ударив кулаком по столу.
     Катарина уронила голову на руки, массируя пальцами виски.
     - Таким образом, вся наша работа - твоя, моя и Туана, - весь наш
двухлетний труд подорван за две недели; и совершили это не армии, не
рыцари, а один немытый, самозваный проповедник, чьи слова разлетаются по
стране быстрее, чем когда-либо мог скакать герольд. Похоже, для свержения
короля с престола не нужно никаких битв; хватит и одного лишь слуха.
     - Я думаю, - медленно проговорил Род, - что этот маленький вирус лучше
всего подвергнуть карантину и ликвидировать, но быстро.
     - За то не беспокойся, - проворчал Туан. - Сэр Мэрис уже сейчас
отправил людей во все концы королевства слушать, нет ли каких известий о
сем негодяе. Когда мы найдем его, он будет в нашей темнице прежде чем
зайдет солнце.
     От этих слов по спине у Рода пробежал холодок. Разумеется, когда он их
произносил, они звучали прекрасно, но когда они исходили от короля, то
обладали всем железным звоном цензуры в наихудшей ее разновидности. По
самым веским причинам, конечно, но все же это была цензура.
     Вот тут-то он и начал понимать, что настоящая опасность здесь
заключается в реакции Грамария на нападение, а не в самих рейдах.
     - Я не так уж уверен, что от ареста всего лишь одного человека будет
много толку, - медленно произнес он.
     - Всего лишь одного? - подняла голову Катарина с диким выражением в
глазах. - Что вы говорите?
     - Их может быть несколько. - Род тщательно подбирал слова. - Когда
зверолюди атакуют вас с внешней стороны и вы внезапно открываете врагов
внутри.
     - Да, мне следовало б подумать! - сжал кулак Туан. - Они должны быть в
сговоре, не так ли?
     - Там, откуда я родом, мы называем их "пятой колонной". - Род
уставился на пламя. - И теперь, когда ты, Туан, упомянул об этом, мне
приходит в голову мысль...
     - Снова враг, прячущийся за врагом? - выдохнул Туан.
     Род кивнул.
     - Почему за обоими врагами не может стоять один и тот же злодей?
     - О чем вы говорите? - потребовала у них ответа Катарина.
     - У зверолюдей свергли короля, душенька. - Туан подошел к ней сзади и
сжал ее плечо. - Их короля, коего они называют Орлом. Сбросил его некто,
именуемый жми Мугорком-шаманом. Мугорк - его имя, а под "шаманом" они
разумеют какую-то смесь из священника, знахаря и волшебника,
     - Снова священник! - подняла на мужа горящий взор Катарина. -
По-моему,  в этом деле чересчур много религиозного.
     - Они могут быть очень мощным орудием, - медленно произнес Род.
     - Безусловно, могут. И все же, в чьих руках эти орудия?
     - Хороший вопрос. И, возможно, от-ВЕКС понадобится быстрее,  чем нам
удастся его добыть. За ухом у него голос Векса прошептал:
     - Данные пока не дают возможности обосновать точный вывод.
     Роду пришлось признать, что это правда; никаких настоящих
доказательств тайного соглашения не было. По пути обратно на север он, в
общем, практически решил, что шамана, вероятно, поддерживали тоталитаристы
из будущего. Возможно, даже он сам из них; никак нельзя игнорировать чудеса
пластической хирургии. Совершенная им операция - по сути дела, дворцовый
переворот при общественной поддержке - носила неуютное сходство с
Октябрьской Революцией 1917 года, там, на старушке Земле.
     Но организуемую грамарийскими проповедниками охоту на ведьм устраивало
совершенно иное племя, и такое движение не очень-то поддавалось
сколь-нибудь действительно эффективному центральному управлению. Начать его
мог и единственный голос, но оно имело тенденцию очень быстро делаться
неуправляемым. Центральная сила могла направлять общий ход его, но не могла
определять детали. Это было техникой анархистов, уничтожение уз взаимного
доверия, связывающих людей в общество, и она могла готовить почву для
марксиста.
     Конечно, если марксист захватит власть над всей страной, то различие
между марксистом и диктатором станет довольно зыбким, но техника анархистов
заключалась в поддержании борьбы между несколькими марксистами и
максимально возможном увеличении их численности.
     - Ты истинно считаешь, - спросил Туан, - что оба врага - острие одного
меча? Род покачал головой.
     - Не могу быть уверен; они с такой же легкостью могут быть двумя
независимыми мерами, где каждый старается проехаться за счет другого. Но
для всех практических целей мы боремся с двумя разными врагами и вынуждены
разделять свои силы.
     - Тогда, - мигом решил Туан, - самое мудрое будет вести бой с одним
врагом ж не переставать стеречься другого. - Он посмотрел на Катарину. - Мы
должны, по меньшей мере, удвоить численность нашей армии, любовь моя; ибо
кто-то должен оставаться здесь, в то время как некоторые отправятся за море
во владения зверолюдей.
     - Ты говоришь о войне, муж мой, - о войне большой и кровавой.
     Туан серьезно кивнул.
     Катарина плотно зажмурила глаза,
     - Я боялась, что именно так все и произойдет. Ах, я видела уже
сражающихся людей - и зрелище это не вызвало у меня радости.
     Это, решил Род, было еще одним огромным улучшением.
     Катарина слова посмотрела на Туана.
     - Неужели нет никакого иного пути? Тот тяжело покачал головой.
     - Невозможно, душенька. И значит, надо собирать солдат и
кораблестроителей.
     Туан, догадался Род, готовится изобрести военный флот.

        x x x

     Род сказал всего лишь: "Отведи меня к зверолюдям", а вовсе не просил
устроить ему экскурсию по темницам.
     Впрочем, ели подумать, возможно, и просил.
     Часовой проводил его и сдал с рук на руки толстому надзирателю со
связкой огромных ключей на поясе. А затем солдат повернулся уйти. Род
схватил его за руку.
     - Погоди. Предполагалось, что зверолюди - наши гости, а не пленники:
Что они делают здесь, в подземелье?
     Лицо часового посуровело.
     - Не знаю, лорд Чародей. Так приказал сэр Мэрис. Род нахмурился:
такое  было непохоже  на старого рыцаря.
     - Немедленно приведи ко мне сэра Мэриса - э, то есть передай ему
привет от меня и скажи, что мне требуется здесь его присутствие.
     А затем повернулся последовать за надзирателем, в то время как
часовой, сердито лязгая, удалился.
     Род очень быстро утратил всякое представление о своем местонахождении;
подземелье казалось настоящим лабиринтом. Вероятно, его сделали таким
намеренно...
     Наконец, надзиратель остановился, вставил фунтовый ключ в замок
величиной с иллюминатор. Повернул он его обеими руками, и ключ заскрежетал
в двухлетней ржавчине. Затем надзиратель пинком распахнул дверь, открыв
камеру площадью в двадцать квадратных футов с двенадцатифутовым потолком и
пятью сердито глядящими зверолюдьми, вскочившими на ноги и потянувшимися за
ножами, которых у них больше не было. Затем мерцающий свет факела
надзирателя показал им, кто их навестил, я они расслабились - или по
крайней мере Йорик расслабился, а остальные последовали его примеру.
     Род набрал воздуху в легкие, готовясь заговорить, а затем ему пришлось
высунуть на секунду голову обратно в коридор. Приготовившись вынести этот
аромат, он прошел в дверь, оглядываясь кругом и морща нос.
     - Как, во имя неба, все это называется?
     - Темницей, - остроумно ответил Йорик. - Я думаю, мы именно там.
     - Это оскорбление! Йорик медленно кивнул.
     - Да... Я б сказал, что это неплохая догадка... Род круто повернулся,
пригвождая взглядом надзирателя.
     - Эти люди - наши гости!
     - Люди? - фыркнул надзиратель. А затем скрыл свои чувства под
профессиональной невозмутимостью. - Я только выполняю приказ, лорд Чародей.
     - А  это что такое? - Род слегка толкнул ногой деревянную чашку около
ноги Йорика, - Овсянка, - ответил Йорик, Род почувствовал тошноту.
     - Что в ней?
     - Нам не потрудились сообщить, - сказал Йорик. - Но дай, попробую
догадаться - равные зерна со дна ларя. Да ты знаешь - те, что выпали из
мешка и рассыпались по полу...
     - Надеюсь, вы не стали ничего этого есть!
     - Да вообще-то  нет. - Йорик  оглянулся. - По правде говоря, меня
беспокоит не то, что в ней находится, а насколько она старая. Род
нахмурился.
     - Я думал, тут дело в игре света.
     - Нет. - Йорик мотнул головой в сторону прорезанного высоко на стене
окна - зарешеченного, конечно. - Мы вынесли ее на солнце, пока оно еще
светило. Она действительно зеленая. Хотя из нее вышла отличная приманка.
     - Приманка? - вскинул голову Род, предчувствуя недоброе.
     - Да. Мы устроили состязание по убою крыс. - Йорик пожал плечами. -
Больше особо нечем занять время. - Он мотнул головой, показывая на кучку
трупов футовой длины. - Пока впереди Кролиг, семь к четырем.
     Вопреки собственным предчувствиям Род уж собирался спросить, кто
ухлопал четырех, когда надзиратель объявил:
     - Пришел сэр Мэрис.
     Старый рыцарь вошел, голову его покрывал капюшон черного плаща; но
спереди плащ был распахнут, показывая кольчугу и меч.
     - Рад встрече, лорд Чародей.
     Это спорно, подумал Род; но он всегда уважал и любил старого рыцаря и
поэтому оказал лишь:
     - Как поживаете, сэр Мэрис? - и глубоко вздохнул, чтобы сдержать гнев,
угрожавший выплеснуться теперь, когда у него появилась логичная мишень. -
Почему этих людей поселили в тюрьме?
     Сэр Мэрис моргнул, удивленный вопросом.
     - Как почему? Его Величество велел мне поселить их согласно званию и
положению! Род глубоко и утробно выдохнул.
     - Но, сэр Мэрис, они же не преступники! А также не скоты.
     - Безусловно, они не могут быть намного большим!
     - Могут - намного большим! - Гнев Рода утонул под необходимостью
заставить старого рыцаря понять. - Значение имеет душа, сэр Мэрис, - не
разум, хотя, видит Бог, его у них достаточно. И души их такие же
человеческие, как у нас. Думаю, такие же бессмертные. - Род не упомянул,
что это заявление можно истолковать двояко. - Возможно, они отличаются от
нас по внешнему виду и одеты лишь в звериные шкуры, но они свободные,
доблестные воины - йомены, если угодно. И в своей стране и государстве
наименьший из этих равен рыцарю,
     У потрясенного сэра Мэриса расширились глаза, но на лице Йорика
появилась удовлетворенная улыбка.
     - Немного преувеличено,  может  быть, милорд, но радует. Да, радует.
Однако мы все-таки беженцы. Род сжал плечо сэру Мэрису.
     - Знаю, для понимания потребуется некоторое время. Пока же положитесь
на мое слово; король был бы потрясен, узнав, где они находятся. Отведите их
в покои в башне, где они смогут вылезать на крышу и дышать воздухом.
     - Погулять у зубцов стен, милорд Чародей? - возмущенно воскликнул сэр
Мэрис. - Да они же могут подать знак врагу!
     Род закрыл глаза.
     - Враг никогда не подбирался ближе побережья, сэр Мэрис, в сотнях миль
отсюда. И эти люди не враги - они бежали от врага! - Он оглянулся на
неандертальцев - И раз уж о том зашла речь - пожалуйста, верните им ножи.
     - Оружие? - ахнул старый рыцарь. - Лорд Чародей, вы подумали, что они
могут сделать?
     - Крыс убивать, - отрезал Род. - Выдавайте  им паек, подходящий для
бойцов. Хлеб, сэр Мэрис, и мясо! Старый рыцарь вздохнул, капитулируя.
     - Будет все, как вы...
     - Папа! - Плечо Рода внезапно обвисло под весом двадцати фунтов
младенца. Он в панике поднял руку схватить Магнуса за плечо, а затем
вспомнил, что по крайней мере падение едва ли грозило Магнусу какой-то
опасностью. И испустил вздох облегчения, но чувствуя, как ноги у него
делаются ватными.
     - Не делай больше этого, сынок!
     - Плости, папа! Ласкази скаску!
     - Сказку? э... только не сейчас, сынок. - Род снял младенца с плеча и
посадил его у себя на руках перед животом. - Я немного занят.
     Зверолюди уставились на малыша, а затем в страхе зашептались между
собой.
     - Э... они говорят, что этот ребенок, должно быть, ведьма, - тихо
перевел Йорик.
     - А? - поднял голову пораженный Род. - Нет, чародей. Мужчин, знаешь
ли, обозначают этим термином.
     Йорик на секунду уставился на него, а затем медленно кивнул.
     - Верно. - И повернувшись, что-то сказал другим неандертальцам. Те
подняли головы, на лицах у них отпечатался страх перед сверхъестественным.
Йорик снова повернулся к Роду. - Я б не сказал, что их это успокоило,
милорд.
     - Так, значит, это началось еще тогда, - отметил Род. И пожал плечами.
     - Они к этому привыкнут. Для данной местности это обычное явление. -
Он посмотрел Йорику прямо в глаза. - В конце концов, мы ведь тоже не совсем
привыкли к вашему умению мгновенно вводить в оцепенение, не так ли? Я имею
в виду справедливость - так справедливость.
     - Ну да, но Дурной Глаз не колдовская сила, он... - Йорик поднял
палец, и тут у него иссякли слова. На миг он уставился на Рода, а затем
кивнул:
     - Верно. - И повернулся обратно к зверолюдям попытаться объяснить это.
     - Нет, для сказки нет времени. - Род покачал Магнуса, давая ему
отскакивать от его пояса. - Пойди, попроси маму.
     - Мама усла, - сердито посмотрел ребенок.
     Род замер.
     А затем произнес очень тихо:
     - О, ушла? Магнус кивнул.
     - Мама усла талеко!
     - Вот как! - Род сделал глубокий вдох. А кто же заботится о тебе, пока
она в отъезде?
     - Эльф. - Малыш, усмехаясь, поднял голову. - Эльф не быстлый.
     Род уставился на него. А затем медленно кивнул.
     - Но эльф все-таки догонит малыша. Улыбка у ребенка растаяла.
     - Малыш поозорничал, убежав от эльфа, - гнул дальше Род.
     Магнус ощетинился с агрессивным видом.
     - Малыш останется с добрым эльфом, - посоветовал Род, - а то папа его
отшлепает.
     Род постарался выглядеть не слишком суровым.
     Магнус вздохнул, набрал побольше воздуха в легкие и плотно зажмурил
глаза.
     - Нет, нет! Не возвращайся еще пока! Род сжал малыша чуть покрепче.
Магнус в удивлении открыл глаза.
     - Давай-ка на секунду вернемся к маме, - небрежно проговорил Род. -
Куда... ушла... мама?
     - Не знаю, - покачал головой ребенок, широко раскрыв глаза. - Мама
касала...
     - Вот ты где, озорник! - Миниатюрный смерч ворвался в дверь и
растворился, приняв вид восемнадцатидюймового эльфа с широким озорным лицом
и в костюме, как у Робин Гуда. В этот миг он определенно выглядел
огорченным. - Лорд Чародей, приношу глубочайшие извинения! Он сбежал от
меня!
     - Да, и я уже побранил его за это. - Род не сводил с Магнуса строгого
взгляда. Ребенок попробовал было снова принять агрессивный вид, но вместо
этого начал выглядеть готовым чуть ли не расплакаться. - Думаю, на этот раз
он останется с тобой, Пак, - улыбаясь, продолжал Род. Ребенок увидел его
улыбку и попробовал испытующе улыбнуться сам. Род взъерошил ему волосы, и
малыш просиял. Род искоса посмотрел на эльфа. - Гвен говорила тебе, куда
она отправилась?
     - Да, лорд Чародей. Когда королева вернулась из поездки по провинциям,
то вызвала твою жену и рассказала ей о том, какая неудача постигла ее с
поиском ведьм для расширения рядов Королевского Ковена, и сказала ей также
почему.
     - Из-за бродячего проповедника, - мрачно кивнул Род, - Я уже слышал о
нем. Как я понимаю, ее это не обрадовало?
     - Безусловно, нет. Но твоя жена никогда не относилась к тем, кто
думает о мести.
     Вспоминая кое-какие вещи, проделываемые Гвен у него на глазах, Род
содрогнулся,
     - К счастью для него.
     - В самом деле. И все ж она думала не о том, что он сделал, она думала
лишь о других способах привлечь побольше ведьм в Королевский Ковен.
     - О? - Род почувствовал, как страх ползет у него по спине к затылку. -
Каких способах?
     - Как каких? Она считает, что самый верный способ теперь будет
разыскать старых ведьм и чародеев, прячущихся в лесах и горах, так как им
наплевать, что подумают или скажут о них люди. Страх расширил плацдарм.
     - Да, но... я думал, они считаются угрюмыми и озлобленными и могут с
таким же успехом уничтожить тебя, как и помочь тебе.
     - Они и впрямь таковы, - признал Пак. - Но даже так, если что и может
побудить их оказать помощь, то только уговоры твоей любезной Гвендайлон.
     - Да, если они первые не сглазят ее. - Стремительно повернувшись, Род
бросил Магнуса на руки Паку. Пак в удивлении уставился на ребенка, но
удержал его без труда, хотя Магнус был по меньшей мере величиной с него
самого.
     - Куда она отправилась? - отрывисто спросил Род. - К которой ведьме?
     - Да к самой известной, естественно, - ответил удивленный Пак. - К
той, чье имя знает весь народ, к той, кто первая приходит в голову, когда
матери рассказывают детям сказки про ведьм...
     - К чемпионке среди ведьм из страшных сказок, да? - На лбу у Рода
выступил пот. - Как ее зовут? Быстро!
     - Ее кличут Агатой - Гневной Гатти. Она живет высоко в Скальных Горах,
в пещере - шумной, темной и сырой.
     - Позаботься о ребенке! - Род стремительно повернулся к двери.
     Бухнул воздух, и в камере очутился Тоби, прямо перед ним.
     - Лорд Чародей!
     Зверолюди съежились, в страхе перешептываясь друг с другом. Йорик
успокаивающе заговорил с ними - или так можно было б счесть, если б у него
не дрожал голос.
     - Не сейчас, Тоби!
     Род попытался обойти его.
     Но юный чародей снова прыгнул перед ним.
     - Зверолюди, лорд Чародей! Их корабли-драконы приближаются к
побережью! И приближаются трое там, где был только один!
     - Скажи им подождать! - отрезал Род и выскочил за дверь.

        x x x

     Будучи роботом, Векс мог, когда хотел того, галопировать намного
быстрее настоящего коня, а в данную минутку Роду требовалась каждая унция
скорости, какую ему мог дать черный конь. Векс с большой неохотой пускался
быстрее двадцати миль в час, пока Род не приобрел рыцарский шлем размером
больше нормы, снабженный амортизационной сеткой, делающей его приемлемым
мотоциклетным шлемом, но Род все еще скакал, не опуская забрала.
     - Но не смей и пытаться заставить меня надеть остальные латы!
     - Мне такое и не приснится. Род. - Что было правдой; будучи машиной,
Векс не видел снов. Фактически он даже не спал. Но в свободные минуты он
производил наобум корреляции, что выполняло ту же функцию. - Однако я бы
оценил, если б ты пристегнулся.
     - Да кто ж слышал о седле с ремнем безопасности? - проворчал Род, но
все равно пристегнул его. - Но тебе-то не придется так быстро
останавливаться. Я имею в виду, а радар у тебя на что?
     - Именно. - Векс повысил скорость до шестидесяти миль в час. - Но
должен тебя предостеречь, Род, что такая головокружительная скорость на
коне отнюдь не уменьшает твою репутацию чародея.
     - Об отношениях с общественностью побеспокоимся позже. В данную минуту
нам надо добраться до Гвен, пока та не столкнулась с чем-то фатальным!
     - У тебя, Род, просто исключительное отсутствие доверия к собственной
жене.
     - Что? - Род подскочил в седле с такой силой, что чуть не свалился с
коня. - Я б ей жизнь свою доверил, Векс!
     - Да, свою, но не ее. Ты действительно думаешь, что она отправилась бы
в одиночку на подобное задание, если б считала, что ей грозит какая-то
реальная опасность?
     - Конечно! Она не трусиха!
     - Да, но у нее есть нуждающиеся в ней ребенок и муж. Она теперь не
захочет столь уж опрометчиво рисковать жизнью.
     - О, - нахмурился Род. - Ну, возможно, ты в чем-то прав. - Затем к
нему вернулось ощущение срочности. - Но она могла недооценить их, Векс! Я
имею в виду, что та закисшая старая ведьма пробыла в тех горах, вероятно,
лет сорок, по меньшей мере! Кто знает, до какой дьявольщины она додумалась
теперь?
     - Гвендайлон, вероятно, знает, Твоя жена телепатка, Род.
     - Так же как и Агата. И что Гвен способна прочесть, Агата, возможно,
способна блокировать! Ходу, Векс! Мы должны поспеть туда!
     Векс издал шипение помех, служившее роботам вздохом, и прибавил
скорость. Сонные летние поля и крытые соломой опрятные хижины так и
замелькали, проносясь мимо.

        x x x

     - Она там?
     Род, подняв голову, уставился на почти отвесную стену скалы,
упиравшейся в небо, настолько высоко, что, казалось, ловила неповоротливые
тучи.
     - Так сказал спрошенный нами крестьянин, Род. И, по-моему, он слишком
испугался нашей скорости, чтобы кривить душой.
     Род пожал плечами.
     - Ему в любом случае незачем врать, как же мы туда заберемся, Векс?
     - Это будет не так уж трудно. - Робот поглядел на неровную поверхность
фаса скалы. - Вспомни, Род, альпинизм - мой конек. - И поставил копыто на
начало даже не замеченной ранее Родом тропы.
     - Если тот крестьянин все еще следит, то теперь он окончательно не
выдержит, - вздохнул Род. - Кто ж когда-нибудь видел раньше коня,
влезающего на скалу?
     - Учитывая все обстоятельства, - задумчиво произнес Векс, осторожно
ступая по скальному карнизу шириной малость поуже его тела, - мне думается,
все получилось бы куда быстрее, если б ты переместил мой мозг в космический
корабль и прилетел сюда.
     - Может быть, но такое было б намного трудней объяснить крестьянам и
лордам, если уж на то пошло. - Род поглядел на отвесный спуск внизу и
почувствовал, как у него сосет под ложечкой. - Векс, в это твое тело,
случайно, не встроено несколько антигравитационных пластин?
     - Конечно, встроено, Род. Проектировщики Максимы учитывают все
возможные обстоятельства.
     Векс всегда говорил об астероиде, где его произвели, с некоторым
тщеславием.
     - Ну, приятно знать, что если мы упадем, то не слишком расшибемся. Но
почему мы тогда просто не подлетим к пещере?
     - Я думал, ты озабочен воздействием нашего проезда на наблюдателей.
     - Довод, - вздохнул Род. - Вперед и вверх, Ржавый Рысак. Эксельсиор!
     Впереди и слева от них зиял вход в пещеру, но он был всего в шесть
футов высотой. Род  поглядел на него и произнес:
     - Не вполне достаточно высок для нас обоих.
     - Согласен. Спешься, пожалуйста, поосторожней, Род, и постарайся
держаться у скальной стены.
     - О, не беспокойся, в сторону не отклонюсь. - Род соскользнул с коня
между Вексом и фасом скалы, пытаясь превратиться в блин. Затем он
протиснулся мимо большого черного коня и двинулся бочком по скальному
карнизу к черной пустоте входа в пещеру. Он подобрался к ней, внушая себе,
что настоящая ведьма никак не может походить на злых колдуний из детских
сказок; но когда он медленно приблизился к влажной темноте логова ведьмы,
на память ему пришел бурным потоком весь колыбельный эпос. И то, что
Гневная Гатти называлась по имени в грамарайских версиях большинства этих
сказок, выступая в них в главной, популярной, но не совсем симпатичной
роли, не очень-то успокаивало его. Сравнение относительно логики и
усвоенного в детстве определения эмоциональных реакций зрелого человека
интересно изучать в теории, но наблюдение из первых рук практических
аспектов может быть чуточку неудобным.
     Воздух разорвал дикий старческий смех. Род замер; смех растаял, спал и
превратился в рыдание. Род нахмурился и подобрался к пещере поближе...
Голос Гвен! Он расслышал, как она что-то бормочет, утешая собеседницу. Род
почувствовал, как все его тело расслабилось; фактически, он чуть ли не
обмяк. Он и не представлял, что настолько встревожен. Но если Гвен
успокаивала, ну... ей не могла грозить слишком большая опасность. Так ведь?
     По крайней мере, в данную минуту ей ничто не угрожало. Он выпрямился и
сделал первый шаг, заходя в пещеру, но раздраженный, надтреснутый голос
старухи заставил его стать как вкопанного.
     - Да, знаю, они не все злодеи. Не могли они такими быть, не так ли? И
все же, судя по собственной жизни, я б никогда не догадалась о том!
     Гвен, решил Род, просто изумляет. Она не могла пробыть здесь более
получаса до его прибытия и уже заставила старую ведьму открыться и
заговорить.
     Гвен пробормотала ответ, но Род его не разобрал. Нахмурившись, он
подобрался поближе к пещере - как раз вовремя, чтобы расслышать, как старая
Агата говорит:
     - Радуйся, девушка, что ты живешь в наставшие для нас новые времена -
когда королева защищает обладающих колдовской силой, и ведьма может найти
себе чародея в мужья.
     - Тут, я знаю, мне посчастливилось, достопочтенная сударыня, -
ответила Гвен.
     Род покраснел. Действительно покраснел. Дело заходило слишком далеко.
Теперь уж он определенно подслушивал не предназначенное для его ушей. Он
расправил плечи и шагнул в пещеру.
     - Гм!
     В пещере оказалось очень сумрачно. Он еле-еле чего различал - за
исключением двух сидевших перед огнем женских фигур. Услышав его шаги,
фигура постарше резко вскинула голову. Свет костра освещал ее лицо снизу,
что придавало ему достаточно сверхъестественный вид; но даже само по себе
лицо это было ужасным.
     На какую-то секунду она уставилась на него. Затем лицо ее перекосила
усмешка, сопровождаемая сильным старушечьим смешком.
     - Э, что у нас здесь? Неужели мы не может даже поговорить о мужчинах
без их вторжения к нам?
     Пораженная Гвен подняла взгляд. Затем лицо ее зажглось восторгом
удивления.
     - Милорд! - Она вскочила и подбежала к нему. Лицо старухи презрительно
скривилось. Она дернула головой в сторону Рода.
     - Твой?
     - Мой.
     Гвен схватила Рода за руки, тело ее на миг качнулось к нему, а затем
отпрянуло. Род понял, публичная демонстрация приязни может показаться
обидной; особенно тем, у кого нет никаких любимых. Но глаза ее сказали, что
она польщена и очень рада его поддержке.
     Уста ее, однако, сказали всего лишь:
     - Зачем ты явился, муж?
     - Просто немного беспокоился, милая. Хотя и вижу, что это было глупо.
     - Не так уж глупо, как ты мог подумать, - проскрипела ведьма. - И все
же явился ты запоздало для оказания помощи. - Она нахмурилась при этой
мысли. - Нет, возможно, однако ты прибыл все же своевременно; если ты был с
нею, когда она впервые появилась у входа в пещеру, я б несомненно выгнала
вас обоих взашей.
     Род начал было добавлять:
     - Если б сумела, - а затем подумал, что лучше не стоит. - Э. Да.
Извиняюсь за вторжение.
     - Не стоит волноваться, - едко ответила Агата. - Никакого другого
мужчину это не волновало бы. - Она перевела взгляд на Гвен. - Тебе
безусловно в высшей степени посчастливилось.
     Гвен, покраснев, опустила глаза.
     - И все же сомневаюсь, что ты знаешь истинную величину своего счастья.
- Ведьма снова повернулась к очагу, сунула лопатку в огромный котел и
помешала. - Меня, молодой человек, очень ценили пахари из горных деревень,
приходившие ко мне по одному и впятером ради мига удовольствия, хотя потом
они и пришли толпой в шестьдесят человек, вместе с матерями, сестрами и
женами и строгим деревенским клириком, чтобы высечь меня, вздернуть на дыбу
и пронзить меня раскаленными иглами, крича: "Сознавайся, подлая ведьма!",
пока я не могла больше сдерживаться, пока моя ненависть не выплеснулась на
них, поражая их и вышвыривая вон из пещеры!
     Она оборвала рассказ, задыхаясь и дрожа. Встревоженная Гвен сжала руки
Агаты в своих и побледнела, когда их холодок пробежал у нее по спине. Они
слышала сказку о том, как давным-давно ведьма Агата выкинула из своей
пещеры жителей пяти деревень, и сколько разбили себе головы или спины на
склонах внизу. Никакая ведьма в Грамарие за всю историю этого
сверхъестественного острова не обладала такой силой. Большинство ведьм
могло поднять за раз только двух или, возможно, трех человек. А что
касается швыряния их с достаточной силой, чтобы выбросить из пещеры - да
такое было просто невозможно.
     - Не так ли?
     Следовательно, если какая-то ведьма действительно совершила такой
подвиг, у нее должен быть знакомый, помогающий ей дух. Они обычно принимали
облик животных, но Агата не держала у себя никаких зверьков, Следовательно
- понятное дело - знакомый все равно обязан быть, но он, должно быть,
невидим.
     - Вот тогда-то, - проговорила с одышкой ведьма, - я и перебралась в
эту пещеру, где наружный карниз на столько узок, что войти сюда за раз
может только один человек, и поэтому я в гневе своем никогда не смогу
покалечить больше, чем нескольких. Но эти несколько...
     - Они хотели сжечь тебя, - прошептала со слезами на глазах Гвен, - и
сделано то было в гневе, в гневе, сдерживаемом очень долго, дольше, чем
может обуздывать его любой человек! Они унижали тебя, пытали тебя!
     - Разве это вернет мертвых? - бросила острый взгляд на Гвен Агата.
     Гвен заворожено уставилась на изнуренное лицо.
     - Агата... - Она закусила губу, а затем выпалила:
     - Ты желаешь искупить вину за отнятые тобой жизни?
     - Чепуху ты городишь! - сплюнула ведьма. - Жизнь бесценна, отнятие ее
не искупить ничем!
     - Верно, - задумчиво произнес Род, - но можно еще возместить потери.
     Острый взгляд врезался в него, сковывая почти столь же эффективно, как
Дурной Глаз.
     Затем, однако, взгляд посветлел, когда ведьма медленно усмехнулась.
     - Ах так! - Она откинула голову назад и рассмеялась. Смех длился
долго, и когда он утих, Агата вытерла глаза, кивая. - А! Я-то все гадала,
зачем вы явились, так как никто не приходит к старой Агате, если они не
желают чего-то, не жаждут того, чего не могут ни от кого больше получить. И
у вас именно это, не так ли? Народ страны в опасности и нуждается в силе
старой Агаты! И послал вас умолять меня прибегнуть к ней!
     Ее тощее тело затряслось от нового спазма старушечьего смеха. Она
тяжело дышала, постепенно успокаиваясь, и вытерла нос длинным костлявым
пальцем.
     - Хе-хе! Дитя! Ужель меня, женщину шестидесяти о лишним лет, надует
самое что ни на есть невинное дитя? Хе! - и снова рассмеялась.
     Род нахмурился; разговор терял управление.
     - Я б не назвал этого именно "надувательство". Смех ведьмы резко
оборвался.
     - Вот как? - сплюнула она. - Но ты попросил бы у меня помощи, да! И
постарался бы ничем не вознаградить меня, нет! - Она перевела взгляд на
Гвен. - А ты делаешь, что он тебе велит, не так ли?
     - Нет! - воскликнула оскорбленная Гвен. - Я явилась сама по себе,
молить тебя...
     - О них! - прожгла ее взглядом ведьма. - Ужель у тебя нет никаких
полос на спине, никаких шрамов на грудях, где тебе выжгли палачи? Ужель ты
не знала боли от их зависти и ненависти, что явилась без принуждения, без
уговоров, молить помочь им?
     - Да. - Гвен почувствовала, как на нее снизошла странное спокойствие.
- Меня дважды бичевали и трижды пытали, и четырежды привязывали к столбу
сжечь на костре; и за то, что я жива сейчас и говорю с тобой, мне надо
благодарить крошечный народ, моих добрых опекунов. Да, я познала узловатую
плеть их страха; хотя никогда столь глубоко, как ты. И все же...
     Старая ведьма кивнула, дивясь.
     - И все же ты жалеешь их?
     - Да. - Гвен опустила глаза, крепко стиснув руки на коленях. - В самом
деле, я их жалею. - Глаза ее вскинулись, сцепившись с взглядом Агаты. - Ибо
их страх - ремень с шипами, что сечет нас, их страх перед великой тьмой,
стоящей за такими силами, как наши, тьмой неизвестности, и перед
непредсказуемой судьбой, что мы приносим им. Именно они должны идти по
жизни ощупью и всегда посреди кошмара, им никогда не познать звуков
любовных, радости полета при луне. Разве нам не следует тогда пожалеть их?
     Агата медленно кивнула. Ее старческие глаза заволокла пленка, они
глядели в пространство на жизнь, ныне удаленную во времени.
     - Так и я думала когда-то, в девичестве...
     - Тогда пожалей их, - призвала Гвен, сильно разрывая поводья своего
нетерпения. - Пожалей их, и...
     - И прости их? - Агата резко вернулась в настоящее время, медленно
качая головой, с горькой улыбкой в разрезе рта. - В душе я могла бы их
простить. Рубцы и удары, раскаленные иглы, цепи и горящие занозы у меня под
ногтями - да даже такое я могла бы им простить.
     Глаза ее остекленели, глядя на минувшие годы.
     - Но злоупотребление моим телом, моим прекрасным, стройным девичьим
телом и моим зрелым расцветшим женским телом все те долгие годы, моей
нежнейшей плотью и сокровеннейшей частью моего сердца, терзания этого
сердца вновь и вновь, чтобы питать их, их страстный, бессмысленный голод...
нет! - Голос ее сделался низким и гортанным - булькающей кислотой,
черно-алмазным буром. - Нет, ни за что! Такого я никогда не могу им
простить! Их жадности и похоти, их неутолимой жажды! Они приходили вечно и
постоянно, входили взять меня и отшвыривали прочь; приходили за моей
дрожащей плотью, а затем презрительно отталкивали меня, крича: "Шлюха!".
Вновь и вновь, по одному и впятером, зная, что я не отвергну, не смогу их
отвергнуть; и поэтому они все приходили и приходили... Нет! Такого я
никогда не смогу им простить.
     Сердце Гвен разорвалось, должно быть, это отразилось у нее на лице,
так как Агата пронзила ее мерцающим взглядом.
     - Жалей их, если тебе так надо, - проскрежетала она, - но никогда не
питай жалости ко мне!
     Она с миг держала взгляд Гвен, а затем повернулась обратно к котлу,
снова взяв свою лопатку.
     - Ты скажешь мне, что тут не было их вины, - пробурчала она, - во
всяком случае, их вина не больше моей в том, что их жажда толкала их ко мне
столь же верно, как и моя принуждала меня принимать их с распростертыми
объятиями.
     Она медленно подняла голову, сузив глаза.
     - Или ты не знала! Гален, кудесник из Темной Башни. Именно ему
полагалось бы ответить на мою жажду своей. Величайшая ведьма и величайший
чародей королевства вместе, разве такое не самое подходящее? Но он
единственный из всех мужчин никогда не приходил ко мне, свинья! О, он
скажет вам, что в нем чересчур много праведности, чтобы породить ребенка в
таком адском мире, и все же истина в том, что он боится ответственности за
того ребенка, коего мог бы породить. Трус! Смерд! Свинья!
     Она погрузилась в котел, плюясь и ругаясь.
     - Адское отродье, трижды ублюдок, недоношенная насмешка над человеком!
Его, - закончила хриплым шепотом она, - я ненавижу больше всех!
     Костлявые, узловатые старческие руки так сильно стиснули лопатку, что,
казалось, дерево должно сломаться.
     А затем она прижала вымазанную деревянную лопатку к впалой высохшей
груди. Плечи у нее затряслись от сухих рыданий.
     - Мой ребенок, - пробормотала она. - О, мой прекрасный, нерожденный
милый ребенок!
     Рыдания уменьшились и стихли. Затем ведьма медленно подняла глаза.
     - Или ты не знала? - Она резко улыбнулась и в ее слезящихся
пожелтевших глазах появился сверхъестественный блеск. - Именно он и
охраняет вход ко мне и защищает меня... мой нерожденный ребенок, Гарольд,
мой сын, мой знакомый! Таким он был и таким он всегда будет теперь - душой,
явившейся ко мне из завтра, что некогда могло бы быть.
     Гвен уставилась, словно громом пораженная.
     - Твой знакомый?..
     - Да. - Кивок у старой ведьмы вышел напряженным от иронии. - Мой
знакомый и мой сын, мой ребенок, который в силу того, что он некогда мог бы
быть и должен бы быть, пребывает теперь со мной, хотя он так никогда и не
родился, никогда не вырастет плоть от плоти моей и не покроет свою душу.
Гарольд, самый могучий из кудесников, сын старого Галена и Агаты,
несостоявшегося союза; так как души наши давно умерли в нас и лежат
погребенные в иле и грязи нашей юности.
     Она снова повернулась к котлу, медленно помешивая.
     - Когда он впервые явился ко мне много лет назад, я не могла понять.
     Честно говоря, Род тоже не мог - хотя и начинал подозревать тут
галлюцинации. Он гадал, не могло ли длительное одиночество оказать такое
воздействие на взрослого человека - изобретение вымышленного товарища.
     Но если Агата действительно верила в этого "знакомого", то, возможно,
эта галлюцинация помогала ей настолько полностью фокусировать свои силы,
что извлекала из нее потенциал до самой последней унции. Это могло
объяснить необыкновенную силу ее пси-способностей.
     Агата подняла голову, уставясь в пространство.
     - Сие казалось мне таким совершенно странным, наичудеснейше странным;
но я была одинока и благодарна. Но теперь... - ее дыхание хрипело, словно
умирающий орган, - ...теперь я знаю, теперь я понимаю. - Она горько
кивнула. - То была нерожденная душа, у которой никогда не было никакого
другого дома и никогда не будет.
     Она совсем повесила голову, все ее тело обмякло от горя.
     После долгого промежутка времени она подняла голову и отыскала глаза
Гвен.
     - У вас ведь есть сын, не так ли?
     При кивке Гвен в улыбке Агаты появился след нежности.
     Но улыбка эта посуровела, а затем растаяла; и старая ведьма покачала
головой.
     - Бедный ребенок, - пробормотала она.
     - Бедный ребенок! - Гвен с трудом старалась скрыть возмущение. -
Почему, во имя неба, старая Агата?
     Агата бросила на нее презрительный взгляд.
     - Ты прожила детство ведьмы и еще спрашиваешь?
     - Нет, - прошептала, качая головой, Гвен, а затем громче:
     - Нет! Настал новый день, Агата, день перемен! Мой сын предъявит права
на свое законное место в королевстве, будет охранять народ и получать от
него заслуженное уважение!
     - Ты так думаешь? - горько улыбнулась старая ведьма.
     - Да, я верю в это! Ночь ныне миновала, Агата, страх и невежество
исчезли в день перемен. И никогда больше селяне не будут преследовать нас в
гневе, страхе и бешеной ненависти!
     Старая ведьма кисло улыбнулась и дернула головой в сторону входа в
пещеру.
     - А это ты слышишь?
     Род увидел, как Гвен, нахмурившись, повернулась ко входу в пещеру. Он
прислушался и уловил тихое, отдаленное громыхание. И понял, что оно
присутствовало уже какое-то время, все приближаясь к ним,
     К черту конспирацию.
     - Векс! Что это за шум?
     - Да то твои дружелюбные селяне, - язвительно улыбнулась старая Агата,
- жители двенадцати деревень собрались вместе, последовав за испорченным
своим рвением проповедником и явились выкурить старую Агату из ее пещеры и
сжечь ее дотла, раз и навсегда.
     - Анализ подтвержден, - произнес голос Векса за ухом Рода.
     Род прыгнул ко входу в пещеру, схватился за скальный выступ и,
наклонившись, посмотрел вниз.
     На половине подъема вверх по склону каменные карнизы заполняла
клубящаяся масса.
     Род резко повернулся обратно к женщинам.
     - Она права - это толпа крестьян. У них в руках косы и мотыги.
     Внезапный порыв ветра донес до них более громко крик толпы.
     - Слышите! - фыркнула Агата, кивая на вход в пещеру. Углы ее рта
горько скривились. - Слышите, как они громко требуют моей крови! Еще бы,
когда их подстрекает к тому немытый сумасшедший с пеной у рта!
     Она посмотрела на кипящую толпу, одолевавшую карниз за карнизом,
взбираясь к ним. На солнце блестела сталь.
     Гвен ощутила липкое прикосновение страха, но перед чем именно, она
сама не знала.
     - Ты говоришь почти так, словно знала об этом...
     - О, само собой, знала, - улыбалась старая ведьма. - Разве такое не
случалось со мной часто и прежде? И обязательно должно было случиться
вновь. Не знала я только точное время, но какое это имеет значение?
     По мэре того как толпа вздымалась все выше и выше, карнизы сужались.
Гвен теперь различала отдельные лица.
     - Они приближаются, Агата. Что мы должны предпринять против них?
     - Предпринять? - в удивлении подняла лохматые брови старая ведьма. -
Да ничего, дитя. На моих руках и так уже слишком много их крови. Я устала,
состарилась, меня тошнит от моей жизни; с какой же мне тогда стати драться
с ними? Пусть себе приходят сюда и сожгут меня. По крайней мере на этот раз
я не буду виновата в крови тех, кого спасала.
     Агата отвернулась от входа в пещеру, кутая в шаль узкие старческие
плечи.
     - Пусть приходят сюда и терзают меня; пусть раскладывают здесь костер
и сжигают меня. Хоть смерть и придет посреди великой муки, она будет
сладостной.
     Род в шоке уставился на нее.
     - Вы, должно быть, шутите!
     - Должно быть, да? - пронзила его пылающим взглядом Агата. - Узрей же
тогда истинность сказанного! - Она проковыляла к видавшему виды стулу и
седа. - Здесь я буду и здесь останусь, и будь что будет и кто будет. Пусть
меня пронзят, пусть сожгут! Я не буду больше виновата в людской крови!
     - Но вы нужны нам! - закричал Род. - Вы нужны Ковену ведьм, едва
минувших детство! Вы нужны всей стране Грамарий!
     - Зачем - для спасения их жизней? А чтобы спасти жизнь им, я должна
оборвать ее им? - Она кивнула на рев у входа в пещеру. - Не думаю, лорд
Чародей. В самом звучании таких слов слышится эхо зла. Тот, кто спасает
жизни, лишая жизни, наверняка творит дьявольское дело.
     - Ладно, так не убивай их! - раздраженно крикнул Род. - Просто прогони
их прочь!
     - А как мы, прошу прощения, это сделаем? Они уже поднялись на гору.
Как мне их сбросить, не убивая их?
     - Тогда не убивай их. - Гвен упала на колени рядом со стулом Агаты. -
Дай им подняться - но не давай им себя тронуть.
     У Рода загорелись глаза.
     - Конечно! На карнизе же Векс! Он может сдержать их!
     - Наверняка нет! - в ужасе подняла взгляд Гвен. - Их, должно быть, по
меньшей мере сотни! Они подымут его и силой сбросят со скалы!
     У Рода засосало под ложечкой, когда он понял, что Гвен права. Вексу
это, конечно, не причинит вреда - он вспомнил про ту антигравитационную
пластину в брюхе робота. Но и крестьян это тоже не удержит.
     - Что это за Векс, о коем вы говорите? - тревожно спросила Агата.
     - Мой, э, конь, - объяснил Род, - Не совсем... конь. Я хочу сказать,
выглядит он как конь, и ржет как конь, но...
     - Если он походит на коня и ржет как конь, то он и должен быть конем,
- резко сказала Агата, - и я не позволю ему погибнуть. Приведи его сюда, в
пещеру. Если он не станет им мешать, они его не убьют.
     Стукнул осыпавшийся камень, и эхом ему застучали по скале копыта,
когда Векс вошел в пещеру. Голос за ухом Рода прошептал: "Простая
осмотрительность, Род".
     - Он очень хорошо слышит, - объяснил Род.
     - А также, видно, неплохо понимает, - бросила на Векса
недоброжелательный взгляд Агата. Затем глаза ее сверкнули, и она подняла
голову, так и сияя. - Вот это да! У нас здесь очень уютно, не правда ли? И
вы, значит, будете сопровождать меня до могилы?
     Гвен замерла. А затем расправила плечи и подняла подбородок.
     - Если понадобится, да. - Она повернулась к Роду. - Не правда ли, муж?
     На секунду Род уставился на нее. Даже в таком кризисе он не мог не
заметить, что его понизили из "милордов" в "мужья". Затем он дернул уголком
рта.
     - Если от меня будет зависеть, то нет. - Он подошел к черному коню и
пошарил в седельной сумке. - У нас с Вексом есть здесь несколько штучек...
- Он вытащил маленький компактный цилиндр. - Мы просто установим огненную
завесу посередине пещеры, между нами и ими. Это должно напугать их до
потери сознания...
     - Это не задержит их надолго! - Агата начала дрожать. - И все же я
вижу, ты и впрямь вознамерился. Дурак! Недоумок! Ты же только еще больше
взбесишь их! Они прорвутся сквозь твое пламя и разорвут тебя, растерзают
тебя!
     - Не думаю. - Гвен повернулась ко входу в пещеру. - Я буду уважать
твои желания и я не вышвырну их с карниза; я могу наполнить воздух градом
мелких камешков. Несомненно, это напугает их.
     - Если ты их напугаешь, они побегут! А в панике будут сшибать друг
друга с карниза, толкая с высоты в тысячу с лишним футов навстречу смерти!
- воскликнула Агата. - Нет, девушка! Не пытайся охранить меня! Улетай! Ты
молода и любима! У тебя есть ребенок и муж! Тебе предоставлено много лет
жизни, и годы эти будут сладкими, хотя много подобных шаек будет выступать
против тебя!
     Гвен с тоской взглянула на свое помело, а затем подняла взгляд на
Рода. Тот встретил ее взгляд с мрачным лицом.
     - Улетай! Улетай! - Лицо Агаты исказило презрение. - Нельзя помочь
закисшей старухе, милая, когда у нее уже предсмертные судороги! Твоя смерть
здесь со мною вовсе не поможет мне! На самом-то деле она лишь углубит вину,
в которой погрязла моя душа!
     Род припал на колено за большим валуном и навел лазер на вход в
пещеру. Гвен кивнула и укрылась за каменным столпом. На полу пещеры
зашевелились мелкие камешки.
     - Нет! - пронзительно закричала Агата. - Вы должны немедля убраться
отсюда, и побыстрей! - Повернувшись, она схватила помело и сунула его в
руки Гвен; ноги у старой колдуньи оторвались от дола. Род почувствовал, как
его что-то подхватило и бросило к Гвен. Он в гневе закричал и попытался
свернуть в сторону, но все равно приземлился на помело. Оно дернулось под
ним, а затем рвануло ко входу в пещеру - и врезалось в невидимую стену, что
прогнулась перед ними, затормозила их, остановила их, а потом швырнула
обратно к старой Агате. Они столкнулись друг с другом и опрокинулись на пол.
     - Ты давай, решай! - Род с трудом поднялся на ноги, потирая ушибы. -
Либо ты хочешь нас выставить, либо... - Голос у него осекся, когда он
увидел выражение лица старой ведьмы. Та во все глаза смотрела мимо его
плеча на вход в пещеру. Нахмурившись, он повернулся и проследил за ее
взглядом.
     Воздух во входе в пещеру мерцал.
     Лицо старой ведьмы потемнело от гнева.
     - Гарольд! Убирайся! Отодвинься от входа в пещеру и побыстрей; им надо
улететь!
     Мерцание интенсифицировалось подобно жаркому мареву.
     Огромный валун как раз за входом в пещеру дрогнул.
     - Нет, Гарольд! - пронзительно закричала Агата. - Не надо! И так уж
пролито слишком много крови. Валун медленно поднялся, покинув карниз.
     - Гарольд! - завизжала Агата и умолкла, потому что вместо того, чтоб
упасть на тащившихся ниже крестьян, валун поднялся и отлетел, быстро
устремляясь в небо.
     Он находился примерно в двадцати футах от пещеры, когда со скалы
наверху сыпанул град стрел, ударил по валуну и отскочил, падая в долину
внизу.
     Долгий миг старая ведьма стояла, замерев, уставясь на жаркое марево и
уходивший по дуге в лес валун.
     - Гарольд, - прошептала она, - стрелы... Она покачала головой, снова
приходя в себя.
     - Теперь вы должны улетать.
     - Он спас нам жизнь, - проговорила, глядя круглыми глазами, Гвен.
     - Да, спас; над нами лучники, поджидающие в засаде вылета ведьмы.
Возможно, они думали, что я улечу? но я никогда не улетала, я всегда
оставалась здесь и дралась с ними. А теперь подались бы вы на ярд от сего
карниза и точь-в-точь походили бы на пару ежей.
     Агата повернулась в потащила Гвен за собой в глубину пещеры.
     - Ты, по крайней мере, не должна умирать здесь! Мы с тобой сварим
колдовское зелье и вызовем такую волшебную бурю, какой никогда не видывали
в нашей стране! Гарольд! - окликнула она через плечо жаркое марево. -
Стереги дверь!
     Род двинулся было следом за ними, затем стиснул кулаки, ощущая свою
бесполезность.
     Агата стащила с полки железный котелок и охнула, когда его тяжесть
оттянула ей руки. Она поднатужилась, напрягшись всем телом, и закинула его
на стоящую на грубом столе небольшую треногу.
     - Старею, - проворчала он, зацепив котелок на треноге. - Старею и
слабею. Немало лет уж прошло с тех пор, как я в последний раз варила в нем
людские судьбы.
     - Людские судьбы?.. - Гвен стояла рядом с ней. - Что ты делаешь, Агата?
     - Да всего лишь немного стряпаю, детка, - усмехнулась старая ведьма. -
Разве я не сказала, что мы сварим здесь великое волшебство?
     Она отвернулась и принялась стаскивать с полка каменные кувшины.
     - Разожги мне огонь, детка. Мы будем жить, девушка, так как должны
жить; эта страна еще не дала нам отставку.
     Искра отлетела от кремня и кресала Гвен на трут. Гвен дула на
образовавшийся уголек, пока на лучине для растопки не заплясало небольшое
пламя. Подбрасывая в него все большие и большие щепки, она рискнула
заметить:
     - Ты выглядишь странно радостной, Агата, для ведьмы, лишенной того,
что она хотела.
     Старая ведьма тихо засмеялась и потерла тонкие костлявые руки.
     - Это радость ремесленника, детка, что хорошо выполняет свою работу и
видит перед собой великую задачу; так как возникла великая нужда в старой
Агате, И делаются великие деяния. Пресечение этой войны, о которой ты мне
рассказала, будет величайшей работой старой Агаты.
     Она взяла с полки мерку и принялась черпать порошки из различных
кувшинов и бросать их в котелок, а потом взяла маленькую лопатку и
принялась мешать варево.
     Гвен отшатнулась от поднявшейся из нагреваемого котелка вони,
     - Что это за отвратительная каша, Агата? Я никогда не слышала ни об
одной ведьме, прибегающей к такому способу творить волшебство, кроме как в
детских сказках.
     Агата перестала мешать и смерила Гвен печальным взглядом.
     - Ты еще молода, детка, и знаешь о колдовстве только разные байки.
     И снова вернулась к перемешиванию варева.
     - Верно, сила наша в голове, и только в голове. И все же верно также и
то, что ты всегда используешь лишь малую часть своей силы, детка. Ты не
знаешь ни глубины, ни ширины ее, ни цвета, Ни основы ее. В душе твоей есть
не обнаруженные тобой глубокие, невидимые тайники, и скрытую в них
глубинную силу нельзя вызвать по своей воле. Слишком глубоко она погребена,
там, где не дозваться. Нужно хитростью заставить ее выйти наружу, управлять
ею обманом и силками, а не волей. - Она пригляделась к дымящемуся,
булькающему котелку. - И делать это надо с помощью бурлящего отвара,
составленного из вещей, означающих те силы, которые ты желаешь вызвать из
глубин своей души и потаенных уголков своего мозга. Перья колибри,
означающие силу, быстроту и полет: пчелы, означающие их жала; семена мака,
означающие притупление ума; сажа, означающая подкрадывание и безмолвие
ночи; жимолость, чтобы привязать все к камню скал; пепел из очага,
означающий желание вернуться домой.
     Она подняла лопатку; густое варево медленно стекло с нее в котелок.
     - Еще недостаточно густо, - пробормотала старая ведьма и снова
принялась мешать. - Поставь, детка, кувшин обратно на полки; когда на кухне
прибрано, и стряпня хороша.
     Гвен взяла несколько кувшинов, но, сделав это, бросила взгляд на вход
в пещеру. Крики стали намного громче.
     - Старая Агата, они приближаются! Первый из селян ворвался в пещеру,
размахивая косой.
     - Их крики только улучшают вкус варева, - обронила старая ведьма с
восторженной кривой усмешкой. Она склонилась над котелком, тихо напевая
себе под нос. Крестьянин врезался в невидимый барьер марева и отлетел,
сшибив двоих следовавших за ним. Четвертый и пятый споткнулись об упавших
товарищей, увеличили кучу-малу. Куча заколыхалась, когда лежавшие в самом
низу попытались подняться на ноги. Верхние завопили, вскочили и побежали,
ударяясь, в объятия запоздало подоспевших подкреплений. Возникшая в
результате неистовая борьба была довольно энергичной, а ширины карниза
хватало для подхода только одного человека; крестьяне качались взад-вперед,
шатаясь опасно близко к краю обрыва, размахивая руками в попытке удержать
равновесие и в ужасе вопя.
     - Хорошо, что карниз такой узкий, они могут нападать на меня не
больше, чем по одному за раз. - Агата обернула ручку котелка тряпкой и
сняла его с крючка, Напрягая дряблые мышцы рук. - Быстрее, детка, -
Процедила она сквозь стиснутые зубы. - Треногу! Мой сын Гарольд нечто
большее, чем человек, но он не может надолго задержать их - где там, когда
их столько! Быстро! Быстро! Мы должны приготовиться помочь ему!
     Она проковыляла ко входу. Гвен схватила треногу и побежала за ней.
     Когда она установила треногу и старая Агата снова повесила на нее
котелок, о карниз глухо стукнулись две деревянные палки, торчащие над
камнем на два фута.
     - Штурмовые лестницы! - ахнула Агата. - Воистину, это дело, видно,
неплохо подготовили! Быстро, детка! Принеси мехи!
     Гвен побежала за мехами, желая знать, что планирует сделать старая
Агата.
     Когда она вернулась, вручив мехи Агате там, где та согнулась над
котелком посреди входа, на вершине лестницы появилась высокая бородатая
фигура и влезла на карниз. Бородач навел на вход в пещеру свой темный
отполированный посох. Когда он поставил его конец на камень, посох глухо
лязгнул.
     - С железным стержнем! - Агата нацелила мехи над котелком на
проповедника и принялась бешено качать их. - Сей посох не должен коснуться
моего сына!
     Но передний конец посоха уже коснулся жаркого марева. На верхушке
посоха вспыхнула искра. Сколакс издал победный вой и взмахнул посохом,
подзывая свои силы. Крестьяне закричали и хлынули в пещеру.
     - Ублюдок! - завизжала Агата. - Подлое бесовское отродье! Чума на
тебя! Ты убил моего сына!
     Она прожгла его бешеным взглядом, маниакально качая мехи. Пар о
котелка устремился вперед, на толпу.
     Та стала, как вкопанная. На лицах крестьян появилась мертвенная
бледность. А на коже выступили красные точки. Они завопили, вертясь и
молотя по своим же товарищам, прихлопывая что-то невидимое, налетавшее и
жалившее их.
     Какой-то миг толпа крутилась и бурлила двумя противоборствующими
потоками во входе в пещеру; затем задние ряды завопили и подались, когда
призрачные жала поразили и их, и толпа хлынула обратно на карниз, вон из
пещеры.
     Остался только проповедник, боровшийся с роем призрачных пчел, лицо
его покраснело и опухло от невидимых жал.
     Старая ведьма откинула голову назад и визгливо рассмеялась,
по-прежнему качая мехи.
     - Мы их взгрели, детка! Сейчас мы их взгрели! - Затем она мрачно
склонилась над котелком, закачала еще сильней и сплюнула. - Сейчас они
поплатятся за его смерть! Сейчас мои Эвмениды поторопят их домой!
     Титаническим усилием Сколакс бросился вперед, взмахнув посохом над
головой ведьмы. Гвен прыгнула вперед защитить ее; но посох отскочил назад,
сбив проповедника с ног и с силой бросив его на каменный пол. Сквозь его
мучительный рев прорвался торжествующий крик Агаты. - Он жив! Мой сын
Гарольд жив!
     Но проповедник поднял свой посох так, словно тот был огромным и
тяжелым грузом, со вздувшимся от призрачных жал и ярости лицом.
     - Внемлите мне! Внемлите Сколаксу! Разорвите их! Растерзайте их! Они
не могут устоять против нас! Сломите их - немедля! - и с рычанием
наклонился к своим жертвам.
     Род прыгнул вперед, схватил посох, сильными руками выдергивая его из
рук проповедника. Но затем хлынула, вопя и крича, вся толпа. Пальцы
вцепились в ведьм; взлетели ввысь косы...
     А потом свет, ослепительный свет, вспыхнувшее солнце, снова -
безмолвный свет, повсюду.
     И тишина, глубокая и внезапная, и падение, падение, сквозь тьму,
полную и кромешную, повсюду вокруг них, и холод, пронизавший их до костей...

         * ЧАСТЬ 2 * 

     И что-то стукнуло его по пяткам, швыряя его на спину. Что-то твердое
соприкоснулось с его пятками, бедрами и плечами, и он рефлекторно уткнулся
подбородком в грудь.
     И в темноте горел огонь.
     Бивачный костер, только горел он в маленькой железной клетке со
сходящимися кверху черными прутьями.
     Глаза Рода вцепились в эту клетку ради простого успокоения в четкой
геометрии от внезапно обезумевшего мира. Она представляла собой тетраэдр, в
котором горел огонь.
     Но что, черт возьми, здесь делал этот четырехгранник?
     И если уж на то пошло, где это "здесь"?
     Перефразируй вопрос; потому что огонь и клетка явно находились, где им
полагалось. Поэтому...
     Что делал здесь Род?
     Вернемся к вопросу номер два: где это "здесь"?
     Род начал замечать детали. Пол был каменный, из квадратных черных
базальтовых плит, а огонь горел в небольшой круглой впадине, окруженной
базальтом. Стены находились далеко, их с трудом удавалось разглядеть в
тусклом свете огня, они казались увешанными бархатом какого-то очень
темного цвета, но не черного. Род прищурился - похоже, густо-каштанового.
     Черт с ними, с занавесками. Гвен.
     Рода охватил внезапный парализующий ужас. Он едва мог повернуть
голову, боялся посмотреть из страха, что ее может там не быть. Он
постепенно заставил свой взгляд пройтись по затемненному помещению,
постепенно...
     Футах в десяти от него лежала большая черная фигура: Векс.
     Род встал на колени и пощупал, не сломаны ли какие кости, подходя к
этому делу без спешки. Убедившись, что его не придется собирать по
крупицам, он осторожно поднялся на ноги и подошел к коню.
     Векс лежал совершенно неподвижно, что было на него непохоже, но
находился в полном отключении, со всеми сочленениями на тормозе, что было
на него похоже, когда его охватывал припадок. Род решил его не винить;
столкнувшись с таким путешествием, он и сам мог бы хватануть нечто крепкое
- или по крайней мере слегка крепленое; например, "бурбон"...
     Он пошарил под лукой седла и нашел кнопку обратного включения.
     Черный конь расслабился, затем медленно пошевелился и поднял большую
голову. Открылись, глаза - большие, карие и затуманенные. Род не в первый
разгадал, а были ли они на самом деле, как подсказывали очки, пластиковыми.
     Векс медленно повернул голову, выглядя настолько озадаченным,
насколько позволяла металлическая морда, скрытая под конской шкурой, а
затем медленно повернулся обратно к Роду.
     - Ву-меня... бил... брибадок, РРРРРодд?
     - Припадок? Конечно, нет! Ты просто решил, что нуждаешься в смазке, и
поэтому заскочил на ближайшую автостанцию.
     Род тактично воздержался от упоминания о том, как именно Векс
"заскочил".
     - Я... б-б-бодвел дебя в... друдную... минуду. Род поморщился от
обложившего синтезированные слова налета самопрезрения и перебил:
     - Ты сделал все, что мог; и поскольку ты уже пять или шесть раз спасал
мне жизнь, я не собираюсь жаловаться из-за тех немногих случаев, когда у
тебя случались осечки. - Он потрепал Векса между ушей.
     Робот на миг повесил голову, а затем на ноги, скользя копытами по
камню. Он раздул ноздри, и Род убедился, что радар у него тоже работает...
     - Ми нагодимся в больжом зале, - пробормотал робот; по крайней мере,
когда с ним бывали припадки, он говорил быстро. - Он камедный, увешан
каштановыми бархатными занавесками; во впадине в центре зала горит огонь.
Он окружен металлом, решетчатой конструкцией в виде тетраэдра. Металл -
сплав железа, содержащий примеси никеля и вольфрама в следующих процентах...
     - Неважно, - поспешно вмешался Род. - Общую мысль я уловил. - Он вдруг
нахмурился и отвернулся, отягощенный думой. - У, меня также возникла мысль,
что моя жена, возможно, не погибла; будь иначе, тут было бы ее тело.
Значит, ее похитили?
     - К сожалению...
     - "...имеющихся данных недостаточно для..." - процитировал
одновременно с ним Род. - Да, да. Ладно. Так как же мы найдем ее?
     - К сожалению...
     - Пропусти это. Найти ее придется мне. - Он стукнул себя кулаком по
лбу. - Где она?
     - В соседнем помещении, - прогромыхал глухой резонирующий голос. -
Заверяю тебя, она невредима и вполне здорова. Агата тоже там.
     У огня стоял высокий старик с ниспадающими на плечи длинными седыми
волосами и опускающейся на грудь длинной седой бородой, облаченный в
длинную синюю монашескую рясу с откинутым капюшоном. Ряса его искрилась
серебряными знаками зодиака. Он стоял, сложив руки на груди и засунув кисти
в широкие, просторные рукава. Его глаза окружала сетка тонких морщин под
седыми кустами бровей; но взгляд был ясным, теплым и мягким. Он стоял около
огня, вытянувшись во весь рост и расправив плечи, глядя в глубину глаз Рода
так, словно что-то там искал.
     - Кто бы вы ни были, - медленно проговорил Род, - я благодарю вас за
извлечение меня из передряги и, между прочим, за спасение жизни. И я также
явно в долгу перед вами за спасение моей жены, и за это я благодарю вас еще
больше.
     Старик тонко улыбнулся.
     - Вы ничего мне не должны, мастер Гэллоуглас. Никто мне ничем не
обязан.
     - И, - медленно произнес Род, - вы никому ничего не должны и не
обязаны. Хм? Кудесник чуть заметно кивнул, Род пожевал щеку изнутри и изрек:
     - Вы - Гален, А это - Темная Башня.
     Старик снова кивнул.
     Род ответил тем же, снова жуя щеку.
     - Как же вышло, что вы спасли меня? Я думал, вы не обращаете внимания
на внешний мир. Гален пожал плечами.
     - У меня выдалась свободная минута.
     - И потому, - здраво  рассудил Род, - вы спасли двух ведьм, моего коня
и мою скромную особу просто, чтоб убить время.
     - Ты быстро усваиваешь, - одобрил Гален, пряча улыбку в глубине
бороды. - В данную минуту у меня нет никаких срочных исследований.
     - Род, - прошептал голос Векса, - анализ голосовых матриц указывает,
что он говорит не всю правду.
     - Нужен ли мне для этого компьютер? - сухо пробормотал Род.
     Гален, слегка нахмурившись, чуть склонил голову.
     - Ты что-то сказал?
     - О, э... просто праздное замечание о физических аспектах мысли.
     - В самом деле, - поднял голову старый кудесник. - Ты, значит,
увлекаешься подобными вопросами?
     Род начал было отвечать, а затем вспомнил, что говорит с кудесником,
который прожил сорок лет взаперти и все это время становился все сильнее и
крепче - и отнюдь не потому, что подвергался брожению. - Ну, боюсь, что
ничего такого жутко глубокого я не думал - только о практической стороне
вопроса.
     - Всякое знание ценно, - поощрил его, сверкая глазами, кудесник. -
Какую же малость знаний приобрел ты?
     - Ну... я недавно приобрел кое-какой опыт из первых рук о важности
лобных долей мозга. - Род постучал себя по лбу. - Передней части мозга. Мне
недавно продемонстрировали, что она действует, как своего рода тоннель.
     - Туннель? - свел брови Гален. - Как так?
     Род вспомнил, что оригинальный Гален написал на заре Земного
Ренессанса первый точный учебник анатомии. Должно быть, случайное
совпадение - не так ли?
     - Кажется, между понятием и словом существует своего рода стена.
Присутствие понятия может вызвать группу звуков - но это подобно чьему-то
постукиванию по одной стороне стены, когда кто-то, находящийся с другой
стороны, принимает постукивание за сигнал, ну, скажем... сыграть на трубе.
     Гален кивнул.
     - Мысль так не выразить.
     - Да, это всего лишь дает знать, что она там есть. Так что эта
передняя часть мозга, - Род снова постучал себя по лбу, - своего рода
проделывает отверстие в этой стене и позволяет мысли возникнуть в виде слов.
     Гален медленно кивнул.
     - Увлекательное предположение, И все же, как можно удостовериться в
его точности? Род пожал плечами.
     - Полагаю, побывав в мозгу у кого-то, лишенного лобных долей.
     Гален потерял свою улыбку, а его взгляд затуманился.
     - И впрямь, возможно, если бы мы смогли найти такую личность.
     Род не смог удержаться от резкого лающего смеха.
     - Они у нас есть, мастер кудесник, - больше, чем достаточно. Намного
больше! Крестьяне называют их эверолюдьми, и они совершают набеги на наши
берега. - Он вспомнил про тревогу, и его начало грызть чувство вины. - Если
подумать, они и сейчас совершают набег.
     - Правда? - Старый кудесник, казалось, действительно разволновался. -
Ах вот как! Когда я закончу свои текущие опыты, мне надо будет проникнуть в
их мысли!
     - Не гони лошадей, - посоветовал Род. - Но, пожалуйста, гони меня! Я
должен помочь в борьбе с вашей подопытной группой - и я в некотором роде
хотел бы забрать с собой и жену.
     - Как тебе, воистину, и следует, - улыбнулся Гален. - На самом деле,
здесь есть еще одна особа, которую ты должен проводить из этой Темной Башни.
     - Агата? Да, я хочу забрать и ее - но не по тем же причинам. Ты
случайно не знаешь, где они?
     - Идем, - повернулся Гален, - твоя жена по соседству.
     Род на миг уставился ему вслед, удивленный резкостью старика; а затем
пожал плечами и последовал за ним, а Векс последовал за Родом.
     Кудесник, казалось, почти проплыл к концу просторного помещения. Они
прошли через каштановые занавеси в намного меньшее помещение - с потолком
всего в пятнадцать футов высотой. Стены украшали бархатные занавеси, на
этот раз кобальтово-синие, и один огромный гобелен. Под мог похвастаться
восточным ковром. По углам располагались большие резные кресла. Между
креслами стояли римские ложа, застеленные бургундским ворсом. В центре
помещения перед приличных размеров очагом стоял круглый черный стол. На
столе лежали шесть огромных раскрытых томов в переплетах из телячьей кожи.
     Род, однако, не заметил всего этого великолепия; по крайней мере,
великолепия меблировки. Другое дело, великолепие его жены.
     Однако ее пламенно-рыжие волосы неплохо сочетались с кобальтово-синими
занавесями. Она стояла у стола, склонившись над одной из книг.
     Когда они вошли, она подняла голову. Ее лицо вспыхнуло, как заря.
     - Милорд! - воскликнула она и очутилась у него в объятиях, чуть не
сбив его с ног, извивающаяся и очень даже живая, приникшая своими губами к
его.
     Вечность спустя - может быть, полминуты? в любом случае, чересчур уж
рано - резкий голос проскрежетал:
     - Пощади меня, дитя! Пожалей бедную старую ведьму, никогда не бывавшую
и на десятую долю столь счастливой, как ты!
     Гвен высвободилась и стремительно повернулась.
     - Прости, Агата, - взмолилась она, прижимаясь спиной к мужу и сцепляя
его руки у себя вокруг талии. - Я не подумала...
     - Да, ты не подумала, - подтвердила старая ведьма с гримасой, носившей
некоторое слабое сходство с улыбкой. - Но таков уж обычай юных, и это надо
прощать.
     - Старая карга! - нахмурился на нее Гален с достоинством своего
полного роста. - Неужели ты откажешь этой паре в ее законном праве на
радость только потому, что ты той радости никогда не знала? Ужель молоко
любви настолько свернулось в твоей груди, что ты более не можешь вынести...
     - Законном праве! - сплюнула, вспыхнув яростью, ведьма. - И ты смеешь
говорить о "законном праве", ты, отказавший мне в нем...
     - Я уже слышал твои кошачьи вопли. - Лицо Галена превратилось в
камень. - Не скреби мне опять по ушам своей песней; ибо я скажу тебе теперь
так же, как говорил давным-давно, что я попросту ничего тебе не должен.
Человек не собственность, его нельзя дать или взять, словно истертую
неполноценную монету. Я принадлежу только самому себе; я никогда не был
предназначен для какой-либо женщины, и меньше всего тебе!
     - И все же, на самом деле, был! - взвыла Агата. - Ты был предопределен
мне еще до твоего или моего рождения и, да, еще до того, как образовался
мир в замысле самого Господа Бога. Ты был предназначен мне столь же верно,
как ночи был дан день; ибо ты, так же как и я, колдовской крови и одного со
мной возраста! Твои несчастья и радости - мои...
     - За исключением одной! - проскрежетал кудесник.
     - Без всяких исключений! Все твои страсти, желания и грехи до одного
одинаковы с моими, хоть и сокрыты в глубине твоего сердца!
     Гален резко вскинул голову и отступил.
     Глаза Агаты вспыхнули радостью. Она двинулась вперед, наращивая
новоприобретенное преимущество.
     - Да, твое истинное "я", Гален, то, что ты надежно запрятал в самой
глубине своего сердца, подобно моему! Все те страсти и слабости тела,
которые я когда-либо проявляла на людях, ты переживал наедине с собой, не
слабее, чем я! Так ты на шестьдесят лет спрятал свой тайный позор! У тебя
не хватает честности признать свои потаенные, сокрытые грехи-желания! Ты
слишком большой трус...
     - Трус? - Гален, казалось, почти успокоился, расслабился. - Нет, эту
песню я уже слышал. Ты стареешь, Агата. В более молодые годы ты не
скатилась бы к старому спору.
     - Не скачусь и теперь, - пообещала ведьма, - ибо теперь я называю тебя
трусом, как испытывающего новый и самый недостойный мужчин страх! Ты,
кричащий о невнимании ко всему миру за стенами твоей Темной Башни, ты,
презирающий всех людей, страшишься их мнения! Ты хотел бы, чтобы они
считали тебя святым!
     Лицо Галена сжалось, а глаза расширились, запылав гневом.
     - Святой! - рассмеялась Агата, ткнув в него пальцем. - Святой с
горячей и волнующейся кровью! Святой, у которого столько же человеческих
недостатков, сколь и у меня, и на ком лежит великая вина. Большая! Да,
большая, так как в своем ложном самомнении ты лишил меня моего собственного
истинного места подле тебя! Ибо ты мой по праву, старый Гален; тебе было
предопределено Богом стать моим мужем задолго до того, как твоя мать
поймала взгляд твоего отца! По всем правилам ты должен был стать моим; но
ты сторонился меня из трусости и самомнения!
     Гален с миг наблюдал за ней затененными глазами; затем расправил плечи
и набрал в грудь воздуха.
     - Я получаю лишь то проклятье, какое заслужил. Агата на миг уставилась
на него, раздвинув губы.
     - Ты признаешься в этом!
     А затем, миг спустя, припечатала его кислой улыбкой.
     - Нет. Он всего лишь хочет сказать, что шесть раз спасал мне жизнь и
потому он сам виноват, что я живу и кляну его.
     Она гордо подняла голову, пылая взором.
     - И в том видна его слабость; он не может не спасать нас, ведьм.
Такова его природа, того, кто утверждает, будто его нисколько не волнует
судьба любой живой ведьмы или пахаря. И все же он наш опекун и спаситель,
для всех нас, ведьм; ведь если погибнет одна из нас, когда он мог
предотвратить это, то его протестующая совесть продолбит слабую волю, что
стремится заставить ее замолчать, и будет преследовать его ночью страшными
снами. О, он способен стоять в стороне и смотреть, как умирает крестьянин
или знатный, так как те с удовольствием сожгли бы его; но вот ведьма,
которая его не сжигала, а делала бы ему только добро - если б у него
хватило смелости или мужества попросить того - таких он не может не
рассматривать как часть себе подобных и, следовательно, должен спасать нас,
как спасал более сотни раз.
     Она отвернулась и добавила:
     - Можете, если угодно, приписывать ему добродетельность и сочувствие,
но мне-то лучше знать.
     - Все так, как она говорит, - гордо подтвердил старик. - Я никого не
люблю, и никто не любит меня. Я никому ничего не должен, я стою один.
     Старая Агата разразилась ухающим смехом.
     - Э... да, - вмешался Род. В перепалке, кажется, наступило затишье, и
ему очень даже не терпелось исчезнуть, пока она не вспыхнула с новой силой.
     А поскольку лицо Гвен снова омрачилось, то Роду надлежало поспешить.
     - Да, ну спасибо за своевременное спасение, Гален, - поблагодарил он.
- Но теперь, с твоего позволения, нам действительно надо вернуться в
Раннимид... э, не так ли, Гвен?
     Он вдруг умолк и, нахмурясь, посмотрел на старого волшебника.
     - Полагаю, ты, э, не думаешь вернуться вместе с нами?
     Агата медленно подняла голову; в глазах у нее загорелся огонь.
     - Спасибо тебе за любезно предложенное гостеприимство, - поблагодарил
жестким от иронии голосом старый кудесник. - И все же, к большому
сожалению, боюсь, что я не смогу его принять.
     - О, безусловно, к сожалению! - сплюнула Агата. - Ты и впрямь достоин
сожаления больше всех, кого я когда-либо знала, ибо ты принес мне печаль,
глубокую как грех!
     Она резко повернулась к Роду и Гвен.
     - И все же не бойтесь; ваши не останутся вовсе безо всякой помощи! Тут
живет по крайней мере еще одна сильная старая ведьма с опытом семидесяти
лет, которая не покинет в этот тяжелый час своих соотечественников! Да,
будьте уверены, тут живет еще одна; хотя этот старый мерин, - она дернула
головой в сторону Галена, - будет праздно стоять ж смотреть, как порабощают
наш народ, сила столь же великая, как и у него, охраняет нашу страну! - Она
протянула руку. - Возьмите меня о собой, уйдем, а то у меня все нутро
выворачивает в его присутствии! Он думает только о себе.
     - А ты нет? - проскрипел Гален, прожигая взглядом старую ведьму. -
Разве это не всего лишь подачка твоему несбывшемуся желанию быть матерью
ребенка, которого ты никогда не рожала?
     Агата почти заметно вздрогнула и повернулась с горячими словами,
готовыми сорваться с языка; но Гален властно поднял руку и произнес
нараспев:
     - Сгиньте отсюда, в Раннимид!
     Вспыхнул свет, обжигающий, ослепляющий.
     Когда растаяли остаточные изображения, Род увидел, а также
почувствовал в своих объятиях Гвен - данное ощущение действовало очень
успокоительно, пока солнце превращалось в дневное светило.
     Он также смутно различил и Агату, прислонившуюся дрожа к стене, к
серой гранитной стене.
     И высокий бревенчатый потолок, и кучку собравшихся вокруг них юных
ведьм и чародеев, уставившихся, раскрыв рты и выпучив глаза.
     Их голоса взорвались шумными вопросами.
     Да, дома, а что же произойдет, если Гален когда-нибудь достаточно
разозлится на кого-то и велит ему убираться ко всем чертям. Лицо одного
юного чародея придвинулось ближе, когда Род припал на колено,
     - Лорд Чародей! Где вы были?
     - В Темной Башне Галена, - прохрипел Род и был вознагражден громким
дружным аханьем. Он обвел взглядом глаза, ставшие круглыми, как печати. - А
что до того, как мы попали сюда... ну, он послал нас домой.
     Подростки обменялись быстрыми взглядами.
     - Мы можем по желаний) перенестись из одного места в другое, -
промолвил один из чародеев, - но никто из нас не может проделать такого с
другим.
     - Да, ну Гален немножко постарше вас и научился еще кое-каким штучкам.
- Про себя же Род не знал, что и думать - ведь это было равнозначно новому
виду пси-способностей, не так ли? Ну, он приготовился к постоянным
сюрпризам. - Тебя зовут Элвин, правда?
     - Именно так, лорд Чародей. Род потер ладонью глаза.
     - Я, кажется, вспоминаю, как прежде, чем я умчался на поиски Гвен,
что-то говорилось о нападении зверолюдей.
     - Да, милорд. Те три длинных судна были лишь авангардом. За ними воды
потемнели от флота.
     - Флота? - Род полностью стряхнул с себя состояние "грогги". - Сколько
их там было?
     - Армия, - ответила стоявшая за Элвином девушка. - Меньше ее никак не
назовешь.
     Род, шатаясь, поднялся и огляделся. И увидел большого черного коня,
стоящего на негнущихся ногах, низко опустив голову. Род, спотыкаясь,
добрался до него и сунул ему ладонь под голову. Та поднялась и повернулась
посмотреть на него. Род нахмурился.
     - Никакого припадка, а?
     - В самом деле, обошелся без него, - произнес голос робота только у
него в ухе, - поскольку я уже раз испытал такое и знал, что оно возможно.
Поэтому данная причина оказалась недостаточно велика, чтобы вызвать
припадок.
     - Так, значит, - осторожно проговорил Род, - ты был в сознании во
время всего этого дела. Конь поднял голову повыше.
     - Был. Я... записал... все... мне надо будет прокрутить запись
снова... очень медленно... позже... позже...
     - А так сходу, что, на твой взгляд... произошло? Просто по догадке.
     - Предварительный анализ, похоже, указывает, что мы прошли через
другое измерение. - Тело Векса содрогнулось. - По крайней мере я надеюсь,
что произошло именно это.
     - Да. - Род сглотнул. - Э. Ну... реши это позже, идет? - Он вставил
ногу в стремя и махнул в седло. - Нам надо попасть на побережье. Где, ты
говоришь, они высадились, Элвин?
     - В устье реки Флев, милорд. Мы ждем в резерве и все же пока не
слышали никакого зова.
     Род посмотрел на оставшуюся в помещении кучку попристальней и понял,
что в ней нет никого старше четырнадцати. Неудивительно, что их не позвали.
Если б его произошло, значит, положение стало действительно отчаянным. Род
кивнул.
     - Флев не слишком далеко. Возможно, я еще поспею к бою. - Он свесился
с седла и быстро поцеловал Гвен. - Поддерживай огонь в этом очаге, дорогая.
Прилетай помогать, когда к тебе вернутся силы. - Он снова выпрямился в
седле и ткнул пятками в бока Векса. Черный конь потрусил к дверям,
протестуя на ходу:
     - Род, притолока слишком низка.
     - Значит, пригнусь. Вперед и вверх, Стальной Скакун! Вперед и прочь!
     - Ты забыл сказать "по коням", - напомнил ему Векс.

        x x x

     Векс мчался по дороге на юг легким, неустанным, напоминающим
кресло-качалку аллюром, возможным только для электронных лошадей. Род
сидел, откинувшись в седле, и наслаждался поездкой.
     - Конечно, - говорил он, - возможно, этот "возрожденец" является всего
лишь тем, кем кажется и ничем более - просто невротичным, непосвященным в
духовный сан религиозным психопатом. Но я почему-то нахожу себя способным
усомниться в этом.
     - Совпадение возможно, - согласился Векс, - хотя едва ли вероятно.
     - Особенно, раз его деятельность очень неплохо ослабляет военные
усилия - то есть неплохо для зверолюдей. И почему еще он начал действовать
именно в это время? Он, должно быть, начал проповедовать за недеяю-другую
до того, как Катарина занялась набором рекрутов иначе мы заполучили  бы по
крайней мере несколько добровольцев.
     - Значит, мы можем считать, что существует какая-то корреляция между
этими двумя явлениями - войной и проповедником, - выразил мнение Векс.
     - Какая к черту корреляция! Он на них работает, Векс. Как еще это
объяснить?
     - Я не подготовил никакой альтернативной теории, - признался робот. -
Тем не менее, вероятность прямого тайного сговора крайне низка.
     - Да брось ты!
     - Изучи данные, Род. Неандертальцев отделяет от проповедника
приблизительно сто океанских миль. Более того, судя по полученным нами
сообщениям, нет никакого очевидного физиологического сходства.
     - Довод, - признал Род. - И все же, я б сказал...
     - Извини, перебью, - вмешался внезапно Векс, - но... как тебе
известно, я задействовал радар...
     - Я б надеялся, раз мы гоним под шестьдесят миль в час!
     - Над нами только что прошли два летающих объекта.
     У Рода засосало под ложечкой.
     - Всего лишь пара птиц, верно?
     - Боюсь, что нет, Род.
     Род метнул быстрый взгляд на небо. Они летели там, уже пропадая вдали
- две женщины с метлами.
     - Они не могут!
     - Боюсь, что смогли, Род. По моей оценке, их эквивалентная наземная
скорость порядка ста миль в час. И, конечно, они могут лететь кратчайшим
путем, напрямик.
     - Они поспеют на поле боя раньше нас! - Род прожег дам злым взглядом,
а затем тяжело вздохнул и расслабился. - Ну... полагаю, мне следует
радоваться, что они прибудут туда вовремя, чтобы помочь выпутаться... У
Гвен ведь хватит здравого смысла убрать с неба их обеих, не так ли?
     - Надеюсь, так, поскольку ей понадобятся сосредоточить свои силы для
борьбы с Дурным Глазом.
     - Да... я и забыл об этом. Ну! - Род вздохнул и откинулся в седле. -
Это облегчение!
     - Я б подумал, что это станет причиной еще большего беспокойства, Род.
     Векс казался действительно озадаченным,
     - Нет - потому что она, вероятно, приземлится там, где размещены
Королевские Колдовские Силы - а Туан даст нм очень хорошую охрану. - Род
усмехнулся. - Она будет в безопасности даже вопреки самой себе. Но просто
на всякий случай... добавь скорость, хорошо?

        x x x

     "А потом враги обрушились на нас бесконечными Волнами. Число их
длинных судов доходило до мириада и походило на нашествие драконов,
вылезавших на берег из океана, изрытая тысячи зверолюдей. Они были высокими
и клыкастыми, с головами ниже плеч и смертью в глазах. Наши отважные
солдаты побледнели и отступили; но король призвал их, и они остались на
своих местах. А затем перед ними вырос Верховный Чародей, и гром сотряс
воздух, а молния опалила землю вокруг него. Трубным голосом он поклялся
солдатам, что его ведьмы оградят их от Дурного Глаза, и поэтому призвал их
наступать навстречу врагам и превзойти их, ради своих жен, возлюбленных и
дочерей. Смелость перелилась от него в сердца всех солдат, и те начали
наступать.
     Но тогда зверолюди образовали свой строй, и молния сверкала, отражаясь
от их щитов и шлемов. Они заревели со звериной лютостью и двинулись на
армию короля Туана.
     Солдаты с криком атаковали, и все же каждый зверочеловек поймал взгляд
одного-двух среди нас, а может, и троих, а потом и шестерых, и те
оцепенели, как вкопанные. И тогда зверолюди засмеялись - ужасным,
скрежещущим смехом - и зашагали вперед устроить резню.
     Но Верховный Чародей крикнул своим ведьмам и чародеям там, на холме,
откуда те наблюдали за битвой, и они соединили руки в молитве, выдавая свои
величайшие силы, сцепившись с темной мощью зверолюдей в освобождая рассудок
солдат от чар.
     И тогда армия, наступая и подняв алебарды, завыла в гневе; но грянул
гром и оземь ударила молния, прыгая в глаза зверолюдей и снова завораживая
солдат. А на холме ведьмы и чародеи лежали в обмороке, похожем па смерть, -
ибо мощь демона Коболда опалила им разум.
     И зверолюди, скрипуче рассмеявшись, замахали огромными секирами, разя
солдат короля.
     И тогда Верховный Чародей в ярости вскричал и поскакал на них на своем
скакуне ночи, раздавая направо и налево удары огненным мечом, прорубаясь
сквозь строй зверолюдей, в то время как его жена и древняя ведьма с гор
услыхали его крик и примчались на поле боя. Там они соединили руки и
склонили головы в молитве, и сделали вдвоем то же, что ранее сделали все
королевские ведьмы и чародеи - сцепились с мощью Коболда и сняли чары его с
рассудка солдат. И все же слишком многие из них уже пали; они могли
защищаться, но и только.
     И Верховный Чародей снова атаковал строй зверолюдей, распевая свою
древнюю боевую песнь, и солдаты услышали и воодушевились. А затем они стали
отступать, шаг за шагом, и сражали тех зверолюдей, которые опрометчиво
приближались к ним. Таким образом король Туан вывел их с того проклятого
берега, где полегло столько их товарищей. И таким образом он отвел их на
холм - побитых, помятых, но все же оставшихся армией - и велел им отдохнуть
и перевязать раны, заверив воинов, что их час еще настанет.
     А Верховный Чародей завернул к своей жене на холм обдумать, как еще
они могут нанести поражение зверолюдям; и они оставили этих чудовищ
подсчитывать своих убитых и выкапывать себе глубокие норы для укрытия".
     Чайлдовская "Хроника царствования Туана и Катарины".

        x x x

     Векс рысью взлетел на гребень холма, и Род уставился на самую
злополучную коллекцию несовершеннолетних ведьм и чародеев, какую ему
когда-либо доводилось видеть. Они лежали или сидели на земле, свесив головы
и кутаясь в одеяла. Среди них лавировал брат Чайлд, раздавая парящие
кружки. Род гадал, что в них налито - и еще больше гадал, знает ли лорд
Аббат, что брат Чайлд действительно помогает ведьмам и чародеям. Маленький
монах казался, мягко говоря, неортодоксальным.
     Тут Род сообразил, что одна из кутавшихся в одеяло была его женой.
     - Гвен! - Он спрыгнул с Векса, бросаясь на колени рядом с ней. -
Тебя... ты... - Он бросил слова и сгреб ее в объятия, прижав к своей груди.
- С тобой, чувствуется, все ладно...
     - Чувствую я себя достаточно хорошо, милорд, - устало произнесла она;
но не попыталась отодвинуться. - Тебе следовало б больше волноваться об
этих бедных детях - и о бедной старой Агате.
     - Волнуйся за себя, если уж тебе так требуется, - сплюнула старая
карга. - Я уже почти восстановила все свои силы. - Но казалась она точно
такой же изможденной, как и подростки.
     - Что случилось? - проскрежетал Род. Гвен чуть оторвалась от него,
качая головой.
     - Сама плохо понимаю. Когда мы прилетели, Тоби и все его ведьмочки и
чародейчики лежали на земле без чувств, а наши солдаты стояли на берету,
словно статуи. Зверолюди расхаживали средь них, ведя лихую резню. Поэтому
мы с Агатой соединили руки, дабы собрать свои силы против Дурного Глаза
зверолюдей - и, о милорд! - Она содрогнулась. - Ощущение возникло такое,
словно мы подставили плечи под черную тучу, легшую на нас, как какой-то
громадный мягкий... - Она поискала слова, - ... как брюхо толстяка, давящее
на нас - темное и удушающее. Оно, казалось, могло впитать всю силу, какую
мы могли бы метнуть в него. И все же мы с Агатой встали под него и подняли
его, сняв с разума наших солдат, так что те смогли, по крайней мере,
защищаться - хотя и не более того, ведь их сильно превосходили в
численности. А затем небо разодрали молнии, и на нас рухнул тот огромный,
темный, удушающий обвал. - Она покачала головой, закрыв глаза, - Вот все,
что я помню.
     - И все же этого оказалось достаточно. Род поднял голову; около них
стоял брат Чайлд, глаза его так и светились.
     - Ваша жена, милорд, и ее почтенная напарница сдержали мощь зверолюдей
на достаточно долгий срок.
     - Достаточно долгий для чего?
     - Для того, чтобы король Туан отступил на этот склон с остатком своих
солдат, достаточно далеко, чтобы зверолюди не последовали за ними. Нет, они
остались внизу и принялись копать себе могилы...
     - Себе или нам? - проскрежетал Род. Быстро поднявшись на ноги, он в
последний раз сжал руку Гвен и перешел на край холма.
     Ста футами ниже устье реки делало длинную плавную излучину - луку; и
эверолюди натягивали на этот лук тетиву. Они копали, но не могилы - вал,
укрепленную линию. Она была уже почти завершена. Род посмотрел вниз и
выругался; им будет дьявольски трудно выкурить зверолюдей оттуда!
     А затем он увидел то, что лежало по эту сторону овала - неровный ряд
окровавленных тел в доспехах королевских солдат.
     Род снова выругался. А затем сплюнул.
     - Должно быть, они все это спланировали. Просто должны были
спланировать. Должно быть, кто-то вложил мысль в голову Гвен - мысль
проведать старую Агату; должно быть, кто-то велел тому чокнутому
проповеднику именно тогда и напасть на пещеру Агаты. Именно тогда, чтобы я
ускакал прочь и не мог быть здесь! Проклятье!
     - Не брани себя так, лорд Чародей, - устало произнес у него за спиной
голос Туана. - Поражение нам нанесло отнюдь не твое отсутствие.
     - О? - метнул на него горящий взгляд Род. - А что же тогда? Туан
вздохнул.
     - Не иначе как мощь их Коболда!
     - Иначе! - Род стремительно повернулся, прожигая взглядом берег. -
Определенно "иначе"! Этот их Коболд не может быть ничем иным, кроме
деревянного идола, Туан! Он суеверие, чистое суеверие!
     - Будь по-твоему, - пожал плечами Туан. - Тогда, значит, то сделал
Дурной Глаз зверолюдей. Мы не думали, что мощь его будет столь велика, и
все же она опалила разум наших ведьм и приковала к месту наших солдат. А
потом зверолюди убивали их не спеша.
     - То была молния, - проскрежетала глухим голосом Агата.
     Туан, нахмурясь, повернулся к ней.
     - Кто эта любезная дама, лорд Чародей? Долг наш перед нею велик, и все
же я не ведаю ее имени.
     - Это просто потому, что вас не представили друг другу. Она, э, ну...
Она в некотором роде знаменита.
     Агата поморщилась, кривясь от стучащей в висках боли,
     - Не тяните, лорд Чародей. Говорите прямо, хоть это и может показаться
дурным. Ваше Величество, меня прозывают Гневной Гатти. - И склонила голову
в попытке отвесить поклон.
     Туан уставился на нее во все глаза, и Род вдруг сообразил, что король
достаточно юн, чтобы и самому наслышаться в детстве кое-каких страшных
сказок. Но Туан никогда не испытывал недостатка в храбрости; он заставил
себя улыбнуться, сделал глубокий вдох, расправил плечи и шагнул навстречу
старой леди.
     - Я должен поблагодарить вас, достопочтенная дама, ибо без вас мы с
моими ратниками были бы всего-навсего мясницкими тушами.
     Агата поглядела на него, прищурив глаза, а затем медленно улыбнулась.
     - Голова у меня раскалывается от боли, а все кости так и ноют; и все
же за столь щедрое благодарение я оказала бы подобную услугу вновь. -
Улыбка растаяла. - Да и даже без него; потому как, мне думается, я в этот
день спасла несколько жизней, и у меня на сердце радостно.
     С миг Туан стоял, воззрившись на нее.
     А затем прочистил горло я повернулся к Роду.
     - Что она за горная ведьма, лорд Чародей? Я думал, древние средь ведьм
- закисшие и озлобленные и ненавидящие весь род людской.
     - А эта, оказывается, нет, - медленно ответил Род. - У нее просто
вызывало ненависть то, как люди с ней обращались...
     - Да прекрати ты этот лепет, - резко оборвала его Агата. - Я ненавижу
всех мужчин, а также и женщин, Ваше Величество, - если не нахожусь с ними
рядом.
     Туан снова повернулся к ней, медленно кивая со светящимися глазами.
     - Тогда да хранит тебя Бог! Ибо такое лицемерие, как твое, смутило б и
самого дьявола! Хвала небесам, что ты находилась здесь!
     - И проклятье мне, что я - нет! - отрезал Род, обращая пылающий взгляд
на окапывающихся зверолюдей.
     - Снова ты за свое! - воскликнул с досадой Туан. - Что тебя мучит,
лорд Чародей? Почему ты говоришь, будто ты отсутствовал, когда ты и вправду
был здесь, и дрался не менее храбро, чем любой - и даже похрабрее многих!
     Род застыл. А затем стремительно обернулся.
     - Что!
     - Ты в самом деле был здесь. - Туан со стуком сомкнул челюсти. - Ты
был здесь, и зверолюди не могли околдовать тебя.
     - Воистину, не могли! - воскликнул, сияя челом, брат Чайлд. - Вы
промчались сквозь их строй, лорд Чародей, подобно самой буре, разя
направо-налево своим пламенным мечом. Вы сражались с пятью за раз и
побеждали! Весь их строй смешался и обезумел! И именно вы придали мужества
нашим солдатам и не дали их отступлению превратиться в бегство.
     - Но... это же невозможно! Я...
     - Все именно так, как он говорит, милорд. - Гвен говорила тихо, но
голос ее донесся. - Я видела с вершины холма тебя далеко внизу, и именно ты
вел солдат, точно так, как говорит этот добрый чернец.
     Род в шоке уставился на нее. Если уж она не узнала его, то кто тогда
узнает?
     А затем, повернувшись, стал широким шагом опускаться по склону холма.
     - Погоди, лорд Чародей! Чего ты ищешь? - поспешил нагнать его Туан.
     - Непосредственного свидетеля, - проскрежетал Род. - Издали даже Гвен
могла ошибиться.
     Он затормозил рядом с кучкой солдат, столпившихся под защитой нависшей
скалы.
     - Эй, ты, солдат!
     Солдат поднял взлохмаченную белобрысую голову, прижимая к длинному
порезу на руке обрывок ткани.
     Род в изумлении уставился на него. А затем, припав на колено, сорвал с
раны тряпицу. Солдат заорал, задергавшись, как от тока. Род поднял взгляд и
почувствовал, как екнуло у него сердце - такое лицо наверняка принадлежало
мальчику, а не мужу! Он вернулся к изучению раны. Затем, подняв голову,
посмотрел на Туана.
     - Нужно немного бренди.
     - Оно здесь, - выдавил сквозь зубы молодой солдат.
     Род опустил взгляд и увидел бутылку. Он вылил немного на порез, и
солдат охнул, длинно и с хрипом, глаза у него чуть не выскочили из орбит.
Род рывком распахнул свой камзол и оторвал от майки полоску ткани. Держа
рану закрытой, он начал бинтовать ее. - Крови пролито много, но рана эта в
общем-то лишь поверхностная. Позже нам придется наложить на нее несколько
швов. - Он посмотрел молодому рядовому в глаза. - Знаешь, кто я?
     - Да, - охнул юноша. - Вы лорд Чародей. Род кивнул.
     - Видел меня когда-нибудь прежде?
     - Ну, разумеется! Вы ж бились рядом со мной в той сече! Были от меня
тогда не дальше, чем сейчас!
     Род уставился на него с огромным удивлением. А затем сказал:
     - Ты уверен? Я имею в виду, совершенно уверен?
     - Еще б мне не быть уверенным! Если б я не увидел вас, то повернулся
бы и убежал!
     Затем глаза у него расширились, и он, покраснев, быстро взглянул на
своих товарищей; но те лишь сумрачно кивнули, соглашаясь с ним.
     - Выше голову, - хлопнул его по плечу Туан. - Из такой мясорубки
всякий бежал бы, если б мог.
     Молодой солдат, подняв голову, понял наконец, что рядом с ним стоит
сам король, и чуть не потерял сознание.
     Род схватил его за плечо.
     - Но ты видел меня? Действительно видел меня?
     - Истинно, милорд, - глядел на него, расшарив глаза, юноша. -
Воистину, видел. - Он, нахмурясь, опустил взгляд. - И все же - как-то
странно.
     - Странно? - нахмурился Род. - Почему? Молодой солдат закусил губу, а
затем слова так и выплеснулись из него.
     - В битве вы казались выше - на голову, а то и более! Я готов бы
поклясться, что вы высились тогда над всеми солдатами! И, казалось, так и
светились...
     Род еще мгновение держал его взгляд.
     А затем снова принялся бинтовать рану.
     - Да, ну знаешь ведь, как бывает в бою. Все кажется большим, чем на
самом деле - особенно человек на коне.
     - Верно, - признал молодой солдат. - Вы сражались верхом.
     - Правильно, - кивнул Род. - На большом чалом коне.
     - Нет, милорд, - нахмурился молодой солдат, - Конь у вас был черный,
как уголь.

        x x x

     - Успокойся, Род, - тихо призвал голос Векса, - а то ты вне себя.
     - Да? - Род в страхе огляделся.
     - Это лишь оборот речи, - заверил его робот. - Не тревожься - ты,
совершенно определенно, цельная личность.
     - Хотелось бы быть уверенным в этом. - Род хмуро посмотрел на
окружающих солдат. Он шел через лагерь, изучая то, что осталось от армии
Туана. Участвовал он там в битве или нет, один лишь вид его возвращал им
бодрость. Он лично шел как-то застенчиво, даже виновато, но...
     - Твое присутствие благотворно для боевого духа, - прошептал Векс.
     - Полагаю, - пробормотал Род. Про себя же он гадал, не "показывается"
ли он для того, чтобы уверить себя в том, что он - это и в самом деле он. -
Я имею в виду, такое явление совершенно невозможно, Векс. Ты ведь это
понимаешь, не так ли?
     Солдаты с трепетом уставились на него. Род скрипнул зубами; он знал,
что по лагерю разнесется слух про то, как лорд Чародей разговаривает со
своим конем.
     - Безусловно, Род. Отнеси это за счет массовой истерии. Во время боя
им требовалось увериться, что лорд Верховный Чародей постоит за них, даст
отпор магии зверолюдей. Затем один солдат в пылу боя принял по ошибке за
тебя какого-то другого рыцаря и, несомненно, закричал: "Вот Верховный
Чародей!". И все его товарищи во мраке освещаемой молниями битвы тоже
вообразили, будто увидели тебя.
     Род кивнул, немного успокоенный.
     - Просто обознались.
     - Лорд Чародей?
     - Мгм? - Род обернулся, взглянув на сидевшего на земле седого старого
сержанта.
     - В чем дело, прапор?
     - Мои мальчики проголодались, лорд Чародей. - Прапор показал на
сгрудившихся неподалеку от него дюжину ратников лет двадцати с небольшим. -
Нам будет еда?
     Род уставился на него и, помедлив, сказал:
     - Да. Просто это займет некоторое время. Пересеченная местность, а
фургоны - сам знаешь.
     Лицо сержанта разгладилось,
     - Да, милорд.
     Когда Род повернулся уйти, то услышал, как один солдат сказал:
     - Наверняка ничего не сделает. Ратник рядом с ним пожал плечами.
     - Король есть король. Что он знает о простых ратниках? Какое ему дело,
если мы убиты или оцепенели?
     - Для короля Туана - немаловажное, - возмущенно возразил другой. -
Разве ты не помнишь, что он был королем нищих, до того как стал королем
Грамария?
     - И все же... он сын лорда...
     Но другой, казалось, сомневался в собственном предубеждении.
     - Как может лорда волновать судьба простых ратников!
     - Ты ведь наверняка не поверишь, что он станет терять понапрасну своих
солдат?
     - А почему б мне не поверить?
     - Хотя бы потому, что он превосходнейший полководец! - раздраженно
воскликнул первый, - Он не станет посылать нас на смерть за здорово живешь;
он слишком хороший солдат! Как он выиграет битву, если армия его будет
слишком мала?
     Его приятель явно призадумался.
     - Он будет тратить нас столь же бережно, как любой купец расходует
свое золото.
     Первый солдат привалился спиной к бугру.
     - Нет, он не пошлет нас на врага, если не сочтет, что большинство из
нас вернется живым и с победой. Другой солдат улыбнулся.
     - Возможно, ты и прав - что такое полководец без армии?
     Род не стал дожидаться ответа и побрел дальше, изумляясь ратникам
Туана. Они не особенно тревожились из-за Дурного Глаза. Из-за обеда - да;
из-за того, не пошлют ли их против превосходящих сил зверолюдей, - да; но
из-за магии? Нет. Ни к чему, если Туан подождет, пока у него не будет
надлежащих колдовских чар.
     - Поставь сюда среднего землянина, - пробормотал он себе под нос, -
выставь его против и вправду действующего Дурного Глаза, и он побежит так
быстро, что только пятки сверкать будут. Но эти парни относятся к нему так,
что можно подумать, будто речь идет всего лишь о новой разновидности
арбалета.
     - Для них он немногим больше, - прошептал у него за ухом голос Векса,
стоящего на вершине утеса и следящего, как Род прогуливается по лагерю. -
Они выросли, постоянно имея дело с магией, Род, - так же как их отцы, деды
и более далекие предки - двадцать пять поколений. Необыкновенные явления их
не пугают - пугает только возможность, что вражеская магия может оказаться
более сильной.
     - Верно, - кивнул, поджав губы, Род. Подняв взгляд, он увидел, как
брат Чайлд бинтует голову солдату постарше. Ратник морщился; но сносил боль
философски. Род заметил у него несколько других шрамов; этот солдат
несомненно привык к данному процессу. Род подошел к монаху.
     - Вы по всему полю стараетесь, любезный брат. Брат Чайлд улыбнулся ему
не столь сияюще, как раньше.
     - Делаю, что могу, лорд Чародей.
     - И для ратников это настоящее благо, но вы же всего/лишь человек,
брат. Вам и самому нужно отдохнуть.
     Монах с досадой пожал плечами.
     - Эти бедные души намного больше нуждаются в моей помощи, милорд. Для
отдыха времени хватит, когда раненые будут отдыхать, по возможности, легко.
- Он вздохнул и выпрямился, глядя на забинтованную голову. - Я облегчил
кончину не имевшим никакой надежды, сделав то малое, что в моих силах.
Настало время подумать о живых. - Он поднял взгляд на Рода. - И сделать
все, что можем, дабы они остались в живых.
     - Да, - медленно проговорил Род, - мы с королем думали о том же.
     - В самом деле! - заметно вскинулся брат Чайлд. - Уверен, вы всегда
это делаете, и все же какого рода помощь приходит вам на ум?
     Идея кристаллизовалась.
     - Ведьмы - побольше бы их. На этот раз мы сумели уговорить
присоединиться к нам одну из ведьм постарше.
     - Да, - брат Чайлд поднял взгляд на вершину холма. - И я видел, как
она и ваша жена в одиночку сдерживали Дурной Глаз зверолюдей, пока отступа
т паша солдаты. Я записал это в свою книгу, когда битва бушевала.
     Род в этом не сомневался - фактически, именно поэтому он и заговорил с
монахом. Тот казался единственным доступным средневековым эквивалентом
репортера, поскольку никаких менестрелей под рукой не было.
     Брат Чайлд снова повернулся к Роду.
     - Ваша жена, должно быть, чрезвычайно могущественна.
     Род кивнул.
     - Получается интересный