и они написали брачную запись и заключили условие, и Ала ад-Дин встал, чтобы идти домой, но султан схватил его за полу и сказал: "О дитя мое, бракосочетание окончено и все завершилось, и сегодня вечером ты войдешь к своей жене. Куда же ты уходишь?" - "О царь времени, - отвечал Ала ад-Дин, - я желаю построить для госпожи Будур достойный ее дворец, и я могу войти к ней только в этом дворце. Если захочет Аллах, он сейчас же будет окончен". - "О дитя мое, - сказал султан, - перед моим дворцом большой участок земли, и если он тебе нравится, построй дворец там". - "Это как раз то, что мне нужно", - сказал Ала ад-Дин, и потом он попрощался с султаном и вернулся домой со своими невольниками. Он вошел, взял светильник, и потер его, и, когда раб светильника явился, сказал ему: "Я хочу, чтобы ты построил дворец со всей возможной скоростью, и пусть он будет очень большой, со всякими коврами и полным устройством, и ковры пусть будут в нем царские, а устройство - султанское". И раб из джиннов ответил: "Внимаю и повинуюсь!" А утром он пришел, взял Ала ад-Дина и показал ему дворец, ковры и прочее убранство, и Ала ад-Дин обрадовался, и тотчас же вернулся домой, и сел на коня, и поехал с невольниками и свитой в диван к султану. А султан, встав утром, открыл окно, и посмотрел, и увидел перед сво им дворцом другой огромный дворец, ошеломляющий разум, весь из мрамора и порфира, и Ала ад-Дин потребовал от джинна еще большой ковер, весь затканный золотом, который тянулся от его дворца до дворца султана. И когда султан увидел этот дворец, привлекающий взоры, и великолепный ковер, тянувшийся до его дворца, он удивился столь дивному делу, и как раз в это время вошел к нему везирь, и султан сказал ему: "Подойди-ка сюда и посмотри, о везирь, что сделал Ала ад-Дин за сегодняшнюю ночь, и тогда ты поймешь, что он достоин и заслуживает быть мужем моей дочери Бадр аль-Будур. Взгляни на это строение - какое оно высокое! Можешь ты построить ему подобное в течение двадцати лет? А он все это сделал за одну ночь". И везирь посмотрел и подивился этому делу, и зависть его усилилась. "О царь времени, - сказал он султану, - все эти проделки - чистое колдовство, ибо люди не могут сделать ничего такого за одну ночь". - "Клянусь Аллахом, - сказал султан, - я дивлюсь на тебя! Как это ты думаешь про людей только дурное? Но это следствие твоей зависти. Вчера вечером ты был здесь, когда я подарил ему землю, чтобы он построил на ней великолепный дворец. О сумасшедший, тот, кто мог принести мне такие драгоценные камни, как те, которые он мне подарил, способен построить такой дворец за одну ночь". Везирь онемел и не дал ему ответа, а потом султан вышел в диван, и сел, и вдруг видит: едет Ала ад-Дин со своей свитой, и он и его невольники бросают людям золото, и все охвачены любовью к нему. И когда султан увидел Ала ад-Дина, он поднялся, встретил его, обнял, и поцеловал, и пошел с ним, держа его за руку; и когда они вошли в самый большой и великолепный зал, там поставили столики, и султан сел, и Ала ад-Дин сел от него справа, вместе с эмирами, везирями и вельможами царства. И они ели, пили и веселились, и султан посматривал на мать Ала ад-Дина и диву давался: ведь она раньше приходила к нему в незавидной одежде, а вот сейчас он видит ее в роскошнейшем царском платье. И в городе, и во дворце, и во всем царстве султана началось великое торжество, и люди приходили смотреть на похищающий разум дворец Ала ад-Дина и говорили: "Клянемся Аллахом, он достоин! Да благословит его Аллах!" А когда кончили есть, Ала ад-Дин встал, попрощался с султаном, сел на коня и отправился к себе во дворец, чтобы приготовиться к встрече невесты, и, войдя во дворец, он увидел там рабынь, невольниц и невольников, которых не счесть, и сказал им, чтобы они были готовы встретить невесту. Когда же раздался призыв к предзакатной молитве, султан отдал приказ, и везири, эмиры, вельможи государства, знатные люди царства, воины и рабы сели на коней, и сам султан тоже сел на коня и спустился с ним" на площадь. А Ала ад-Дин ее своими невольниками выехал верхом на площадь вместе с султаном и начал там играть и показывать свое рыцарское искусство, и никто не мог устоять против него, а невеста его смотрела из окна своего дворца, и, когда она его увидела, он понравился ей, и она полюбила его великой любовью. Затем, после этого, гулянье окончилось, и султан с Ала ад-Дином вернулись каждый в свой дворец, а когда наступил вечер, везири и знатные люди царства пошли и взяли Ала ад-Дина и во главе огромного шествия повели его в баню, и он выкупался, и вышел, и сел на коня, и вернулся к себе во дворец с пышной свитой, и четыре везиря предшествовали ему с обнаженными мечами, пока они не достигли дворца. А затем, после этого, они возвратились, взяли госпожу Будур и вышли с ней, с невольницами и с рабынями, и они шли с факелами, свечами и светильниками, пока не достигли дворца Ала ад-Дина, и царевну отвели в ее покои, а мать Ала ад-Дина была возле нее. И царевну показывали Ала ад-Дину семь раз, каждый раз в другом облачении, и госпожа Буду смотрела на дворец, в котором была, и дивилась на золотые светильники, украшенные изумрудами и яхонтами; а стены во дворце были все из мрамора, яшмы и других драгоценностей. Потом поставили столик для брачной трапезы, и все сели и стали есть, пить и веселиться, и перед ними стояли восемьдесят невольниц, каждая из которых держала в руках какой-нибудь музыкальный инструмент и играла на нем, и чаши и кубки ходили вкруговую, и была это такая ночь, которой не знал в свое время и Зу-ль-Карнейн*). И затем люди ушли, каждый в свое место, и Ала ад-Дин вошел к своей жене Бадр аль-Будур и уничтожил ее девственность, и они провели ночь, наслаждаясь любовью. А когда наступило утро, Ала ад-Дин поднялся, надел роскошное, великолепное платье, позавтракал и выпил вина, а потом он встал, сел на коня и поехал, и невольники его поехали вместе с ним. И Ала ад-Дин направился во дворец султана, и султан, когда он прибыл, поднялся на ноги, встретил его, обнял и посадил от себя по правую руку, и эмиры и вельможи царства подошли и поздравили его. После этого султан отдал приказ, - и поставили столики, и все ели, и пили, и веселились, пока не насытились; а когда столики убрали, Ала ад-Дин обратился к султану и сказал ему: "О царь времени, не угодно ли тебе пожаловать ко мне и пообедать с твоей дочерью, госпожой Будур? И возьми с собой всех своих везирей, эмиров и вельмож царства". - "Ты достоин этого, сын мой", - отвечал султан. И потом он поднялся вместе с вельможами царства, и они сели на коней и поехали с Ала ад-Дином в его дворец. И когда султан вошел во дворец, то его ум был ошеломлен такой рос кошью и великолепием, и он обратился к везирю и сказал ему: "О везирь, видел ты в жизни или слышал на своем веку что-нибудь подобное этому?" - "О царь времени, - ответил ему везирь, - я не могу поверить, что это работа людей, сынов Адама. Нет, это дело колдунов и чародеев". - "Твоя завистливость мне известна, - сказал царь, - и я знаю, почему ты постоянно наговариваешь на Ала ад-Дина". Потом Ала ад-Дин повел султана наверх, в покои госпожи Будур, и султан увидел там комнату с окнами, все решетки которых были из изумруда, и ум его был ошеломлен. И он заметил, что одна из решеток не закончена - а Ала ад-Дин оставил ее незаконченной нарочно, - и, увидав, что в решетке чего-то не хватает, воскликнул: "Какая жалость! Эта решетка несовершенна! - И он обратился к везирю и сказал ему: - Ты знаешь, по какой причине эта решетка не закончена?" - "Не знаю, о царь времени", - сказал везирь. И Царь молвил: "Это потому, что Ала ад-Дин торопился построить дворец и не успел доделать решетку". А Ала ад-Дин в это время вошел к своей жене, чтобы сообщить ей о прибытии ее отца, султана, и когда он вернулся, султан спросил его: "Ала ад-Дин, дитя мое, по какой причине ты не закончил эту решетку?" - "О царь времени, - отвечал Ала ад-Дин, - я оставил ее такой, чтобы твое величество оказало мне почет и велело ее закончить и чтобы у нас осталось воспоминание о тебе". - "Это дело нетрудное", - сказал царь и тотчас же велел привести торговцев драгоценными камнями и ювелиров. Он приказал выжать из казны все, что им понадобится из драгоценностей и металлов, и повелел им доделать решетку. А госпожа Бадр аль-Будур вышла из своих покоев, подошла к отцу, радуясь и смеясь, и поцеловала ему руку, и отец обнял ее, поцеловал и поздравил. Между тем наступил час обеда, и перед султаном, госпожой Бадр аль-Будур и Ала ад-Дином поставили столики, а для главного везиря и прочих эмиров, везирей, вельмож царства и знатных людей государства накрыли другие столики. И султан с Ала ад-Дином и госпожой Бадр аль-Будур сели за столик и стали есть, и пить, и веселиться; и султан дивился на чудесные яства, великолепные кушанья и убранства столиков, уставленных столь роскошной посудой. Перед ним стояли восемьдесят невольниц, каждая из которых держала в руках какой-либо музыкальный инструмент, и все они играли на своих инструментах трогательные напевы, от которых утешались сердца тоскующих. И султан возвеселился и возрадовался, и стала ему приятна жизнь, и он говорил про себя: "Поистине, таковы должны быть цари и таков должен быть у них порядок!" И они ели, пока не насытились, и чаши ходили меж ними вкруговую; а потом столики с едой убрали и поставили столики со сластями и плодами в другой большой комнате, и все перешли туда и опять поели досыта. А мастера, торговцы драгоценностями и ювелиры начали работать, чтобы закончить решетку, и султан поднялся, и посмотрел на их работу, и увидел, что она очень отличается от первоначальной, так как мастера не могут выполнить подобной работы. А потом торговцы драгоценностями осведомили султана, что всех камней, находящихся в его казне, никак не хватит, и султан приказал открыть другую казну, большую, и взять из нее все, что им нужно, а если тоже не хватит, тогда пусть возьмут камни, которые преподнес ему Ала ад-Дин. И мастера брали эти камни, пока большая казна не опустела, и они взяли также все камни, которые преподнес Ала ад-Дин, но их тоже не хватило даже на часть незаконченной решетки. И султан приказал своим везирям, чтобы каждый, у кого есть камни, отдал их мастерам, а стоимость чх взял у султана, и везири приносили камни, которые имели, пока у них не осталось ничего, но из этого всего не сделали даже и половины работы. И слух об этом распространился, и Ала ад-Дин пошел посмотреть на работу мастеров и увидел, что те не закончили даже и половины недостающей решетки. Тогда он приказал им разобрать то, что они сделали, и вернуть владельцам камни, которые они взяли у везирей, а также возвратить то, что они получили из сокровищниц султана, и рабочие разобрали решетку и вернули камни их владельцам. И когда султану принесли его камни, тот удивился этому, и сел на коня, и отправился к Ала ад-Дину, а Ала ад-Дин до прибытия султана потер светильник, и раб появился перед ним и воскликнул: "Требуй, о мой владыка!" - "Я хочу, - сказал Ала ад-Дин, - чтобы ты сейчас же пополнил недостачу в решетке, которую я велел оставить незаконченной", - и джинн отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" И в мгновение ока все стало так, как хотел Ала ад-Дин, и раб скрылся, а Ала ад-Дин пошел и увидел, что решетка закончена. И когда он ее рассматривал, вдруг вошел султан, и Ала ад-Дин встретил его с почетом и уважением, и султан спросил его: "Почему, о сынок, ты позволил ювелирам разобрать то, что они сделали, и не дал им закончить эту решетку?" - "О царь времени, - ответил Ала ад-Дин, - я оставил ее незаконченной, так как увидел, что у мастеров нет больше драгоценных камней. Они взяли все, что было в твоих сокровищницах и сокровищницах вельмож твоего царства, и не выполнили даже половины работы, и тогда я велел им разобрать то, что они сделали, и возвратить камни их владельцам, а сейчас я своей рукой восполнил недостаток в решетке. Подойди, о царь времени, и посмотри". И султан подошел, и посмотрел, и увидел, что решетка закончена с замечательным искусством, и в ней нет недостатка, и удивился Ала ад-Дину, и обнял его, и поцеловал, и воскликнул: "Кто подобен тебе, о дитя мое! Ведь ты сделал нечто такое, чего не в силах свершить великие цари". И потом султан вошел к своей дочери, госпоже Будур, и немного посидел у нее, а затем он ушел и вернулся к себе во дворец. А Ала ад-Дин каждый день выезжал со своей свитой и пересекал весь город, осыпая людей золотом, а потом заходил в султанскую мечеть и совершал там полуденную молитву. И все подданные полюбили его, и во всех странах распространилась о нем великая слава, и он выезжал на охоту, и спускался с всадниками на площадь, и превзошел он людей своего времени в рыцарском искусстве, а жена его, госпожа Бадр аль-Будур, видя, что он таков, каждый день любила его больше, чем в предыдущий, И слово и совет во всем царстве принадлежали Ала ад-Дину, и он вершил справедливый суд, жаловал и награждал, так что пленил разум всех людей. И он постоянно поступал так, и вдруг в один из дней выступил против султана какой-то царь и пришел с большими войсками, которым нет числа, чтобы воевать с ним. И султан снарядил воинов, которые при нем были, и назначил предводителем их Ала ад-Дина; и Ала ад-Дин шел с войсками, пока не приблизился к врагам, и тогда он обнажил меч, и началось сражение, и разгорелась битва, и Ала ад-Дин ринулся на врагов, и большинство перебил, и многих взял в плен, и рассеял остальных. Он захватил большую добычу и вернулся с победой, и ни одно из его знамен не поникло, и вступил в город с пышной свитой, и украсили из-за этого все города царства. И султан вышел, и встретил Ала ад-Дина, и обнял его, и привел к себе во дворец; и началось великое торжество, и люди стали молиться за Ала ад-Дина, желая ему долгой жизни. И Ала ад-Дин пребывал в таком положении, и вот то, что было с ним. Что же касается магрибинца, колдуна, то, возвращаясь в свой страну, он раздумывал о своем деле и бранил Ала ад-Дина с великой яростью, говоря про себя: "Раз этот негодяй умер под землей, а светильник все еще хранится там, я не стану думать о тяготах, которые испытал, и у меня есть надежда добыть этот светильник". А достигнув родного города, он захотел погадать на своем песке и посмотреть, остался ли светильник в сокровищнице и жив Ала ад-Дин или нет. Он определил его гороскоп и три раза погадал на песке, и не увидел он, что Ала ад-Дин умер, и не обнаружил светильника в сокровищнице, и усилилась тогда его печаль, и увеличилась ярость, и убедился он, что Ала ад-Дин спасся вместе со светильником и вышел на поверхность земли. И тогда он еще раз рассыпал песок, и погадал про Ала ад-Дина, и увидел, что тот получил светильник, и стал величайшим из людей в своем городе, и женился на дочери султана. И колдун еще больше огорчился, так что едва не умер, и сказал про себя: "Я претерпел много трудностей и мучений, чтобы раздобыть светильник, и не добыл его, а этот поганец, сын ничтожных, получил его без труда и утомления! Я обязательно что-нибудь сделаю, чтобы его убить!" И он тотчас же поднялся, и снарядился, и отправился в страну Китая, и достиг столицы царства, то есть того города, где находился Ала ад-Дин. Он поселился на постоялом дворе и день или два оставался в своем жилище, пока не отдохнул от усталости, а потом вы л, стал ходить по улицам города, услышал, что все говорят об Ала ад-Дине, его великодушии и щедрости, и великолепии его дворца, настоящего чуда света. И тогда магрибинец обратился к одному из тех, кто так говорил, и спросил его: "Кто тот человек, котрого вы так восхваляете?" И спрошенный отвечал: "Ты, видно, из далекой страны, раз ты не слыхал про Ала ад-Дина и его дворец, это чудо света, - Аллах да сделает его в нем счастливым!" И магрибинец отвечал ему: "Я не слышал, и я здесь человек чужой, из далеких стран. Я хочу, чтобы ты провел меня к его дворцу и посмотрел бы на него". И тот человек пошел с магрибинцем и привел его ко дворцу, и магрибинец всмотрелся в него и понял, что все это работа светильника. Он едва не умер от зависти и сказал про себя: "Ах, я непременно выкопаю для этого поганца яму и убью его там! Сын нищего портного, у которого не было даже ужина на один вечер, добыл все это! Если захочет Аллах, я обязательно заставлю его мать снова прясть хлопок!" И маг-рибинец вернулся на постоялый двор, будучи словно на том свете от горя, и, достигнув своего жилища, погадал на песке, чтобы посмотреть, где светильник, и он увидел, что светильник во дворце, а не у Ала ад-Дина, и воскликнул: "Дело-то, выходит, нетрудное! Я таки лишу этого поганца здоровья!" И он поднялся, и пошел к меднику, и попросил его сделать несколько новых светильников, и сказал: "Возьми с меня их цену свитком", - и медник отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" - и тотчас же исполнил его требование. А магрибинец взял светильники, отдал меднику за них деньги, а потом он пошел домой, уложил свтильники в корзину и принялся ходить по площадям города, крича: "Эй, кто меняет старые светильники на новые!" И всякий, кто слышал его крики, говорил, что это сумасшедший. И магрибинец кричал эти слова, пока не оказался под окнами дворца Ала ад Дина, и тогда он опять издал такой крик, а малыши и уличные мальчишки шли за ним и кричали: "Сумасшедший, сумасшедший!" И Аллах предопределил, что госпожа Будур как раз в это время смотрела из окна, и она услышала крик магрибинца и стала смеяться над ним вместе со своими невольницами. "Да погубит его Аллах! - сказала она. - Какая ему от этого прибыль?" А Ала ад-Дин забыл о светильнике во дворце и не запер его, по обычаю, в своей комнате, и одна из невольниц увидела его и сказала госпоже Будур: "О госпожа, во дворце моего господина есть старый светильник. Если хочешь, давай позовем этого человека и выменяем наш светильник на новый, чтобы посмотреть, правду он говорит или нет". - "Пойди приведи его, - сказала госпожа Будур, - и выменяй у этого сумасшедшего наш светильник на новый". А госпожа Будур совершенно ничего не знала об этом светильнике. И невольница поднялась в покои Ала ад-Дина, принесла светильник и дала его евнуху, и тот спустился и отдал его магрибинцу, взял вместо него новый светильник, и потом он поднялся к госпоже Будур, а та все еще смеялась над глупостью этого магрибинца. Что же касается магрибинца, то, увидя светильник и узнав его, он не поверил своим глазам и, кинув все свои светильники, понесся прочь, словно туча. Он бе-жал, пока не достиг уединенного места, - а тут уже наступила ночь, - и вынул светильник, и потер его, и раб появился перед ним и сказал: "Требуй чего хочешь!" - "Я хочу от тебя, - сказал магрибинец, - чтобы ты перенес дворец Ала ад-Дина со всем, что в нем есть, и со мной вместе и поставил его в городе колдуна". Вот что было с проклятым магрибинцем. А султан на другой день, пробудившись от сна, открыл окно, и выглянул из него, и увидел он перед своим дворцом пустой участок земли, и не увидал там дворца Ала ад-Дина. Он удивился, и нашел это странным, и стал протирать себе глаза и смотреть, но в конце концов убедился, что дворца нет, и не мог он понять, что случилось, и растерялся, и ум его был ошеломлен. Он ударил рукой об руку, и стал плакать о своей дочери, и сейчас же послал за своим везирем, и закричал: "Говори, где дворец Ала ад-Дина?" Услышав эти слова, вези остолбенел, а султан воскликнул: "Чего ты дивишься моим словам! Подойди, посмотри в окно." И везирь поднялся, и посмотрел в окно, и не увидел ни дворца, ни чего-либо другого, и он тоже растерялся и опешил и стал перед султаном, словно немой. "Вот причина моей печали и плача", - молвил султан, а везирь сказал: "Я говорил тебе раньше, о царь времени, что все это - проделка колдунов, а ты мне не верил". И ярость султана усилилась, и он спросил везиря: Где Ала ад-Дин?" И везирь ответил: "Он на охоте". И тогда султан приказал одному из эмиров отправиться со всем своим войском за Ала ад-Дином и привести его, закованного и связанного. И эмир от правился с войском, и прибыл к Ала ад-Дину, и сказал ему: "О господин, не взыщи, таков приказ султана. Я должен взять тебя и привести к нему, закованного и связанного. Извини же меня, ибо я нахожусь под властью султана". Когда Ала ад-Дин услышал эти слова, его охватило удивление. Он не понимал, в чем причина этого, и спросил эмира: "Не знаешь ли ты, в чем причина?" - и эмир молвил: "О владыка, я ничего не знаю", - и Ала ад-Дин сошел с коня и сказал: "Делай так, как тебе велел султан". И Ала ад-Дина заковали, и связали ему руки, и привели в город, и когда подданные увидели его в таком положении, они поняли, что султан хочет отрубить ему голову, и усилилась их печаль. И они тотчас же поднялись, все как один, надели оружие и пошли за Ала ад-Дином, чтобы посмотреть, что султан хочет с ним сделать. И когда они достигли дворца, султана осведомили об этом, и султан приказал своему палачу отрубить Ала ад-Дину голову; и жители города, увидев это, взволновались и заперли ворота дворца, и некоторые полезли на дворцовые стены, а другие начали ломать двери и бить окна, чтобы войти туда и убить султана. И везирь вошел, и осведомил об этом султана, и сказал ему: "О царь времени, дело твое, видно, идет к концу! Прости его лучше, чтобы подданные не набросились на нас и не убили нас из-за Ала ад-Дина". И султан послал ска зать подданным, чтобы они успокоились и что он простил Ала ад-Дина, и тотчас же велел палачу убрать от него руку и приказал привести Ала ад-Дина. И когда Ала ад-Дин явился к султану, он поцеловал перед ним землю и молвил: "О царь времени, я надеюсь, что ты окажешь своему рабу милость и сообщишь мне, за какой грех я заслужил убиение?" - "Обманщик! - воскликнул султан. - Как будто ты не знаешь, в чем твой грех!" И он обратился к везирю и сказал ему: "Возьми его, пусть он посмотрит в окно: где его дворец!" И везирь взял Ала ад-Дина, и тот посмотрел, и не увидел своего дворца. и увидел лишь обширный пустырь, такой, как был раньше, прежде чем построили дворец. И он растерялся, и остолбенел, и не мог понять, что случилось с его дворцом, и султан спросил его "Ну что? Видел? Где твой дворец? И где моя дочь, кровь моего сердца и мое единственное дитя?!" - "Клянусь жизнью твоей головы, о царь времени, - сказал Ала ад-Дин, - я совсем ничего не знаю". - "Знай, - сказал султан, - что я простил тебя, чтобы ты пошел и отыскал мою дочь, и если ты ее ко мне не приведешь, я отрублю тебе голо-ву". - "О царь времени, - сказал Ала ад-Дин, - дай мне отсрочку на некоторое время, на сорок дней и, если я не приведу к тебе твоей дочери, отруби мне голову". - "Я даю тебе то, что ты желаешь, - сказал султан, - но не думай, что тебе удастся от меня убежать! Клянусь жизнью моей, я доберусь до тебя, где бы ты ни был. И Ала ад-Дин вышел от султана, грустный и печальный, а что касается жителей города, то они обрадовались его спасению. И Ала ад-Дин ушел, понурив голову от стыда и позора, и он оставался в городе два дня, не зная что делать и горюя о том, что с ним случилось, и особенно о госпоже Будур, своей жене. А потом он вышел из города, потеряв надежду и повторяя про себя: "Не знаю я, что случилось. Где я найду дворец?" И он шел по пустыне, не зная куда направиться, и наконец оказался возле реки. Он хотел было броситься в реку и убить себя, но потом вернулся к разуму и вручил свое дело Аллаху. И он сел на берегу реки, и задумался, и от великой печали стал ломать руки, и, ломая руки, задел за перстень, находившийся у него на пальце, и вдруг предстал перед ним раб и восликнул: "К твоим услугам, требуй чего хочешь!" И Ала ад-Дин обрадовался и сказал: "О раб перстня, я хочу, чтобы ты принес мне мой дворец и мою госпожу госпожу Бадр аль-Будур", - но раб отвечал: "О господин, ты потребовал от меня вещи, которой я не могу сделать, ибо это относится только к рабу светильника". - "Раз это для тебя невозможно, - сказал Ала ад-Дин, - то возьми меня и доставь к тому дворцу". - "Слушаю и повинуюсь!" - воскликнул раб и тотчас же, в мгновение ока, принес Ала ад-Дина к дворцу во внутреннем Магрибе. А уже наступила ночь. И Ала ад-Дин обрадовался, увидев свой дворец, и стал думать, как бы снова достигнуть цели и добыть свою жену Будур. Он положил голову на землю и заснул, так как уже пять-шесть дней не спал, а когда наступило светлое утро, он поднялся, подошел к протекавшему там ручью, вымыл лицо, совершил омовение и сотворил утреннюю молитву, а потом сел под окнами дворца госпожи Бадр аль-Будур, и вот то, что с ним было. Что же касается госпожи Будур, то от сильного горя из-за разлуки со своим мужем и со своим отцом, султаном, и от дурного обращения с нею грязного магрибинца она постоянно плакала и не спала по ночам. А как раз в это время к ней вошла невольница, желая одеть ее в одежды, и Аллах предопределил, чтобы эта невольница выглянула из окна и увидела Ала ад-Дина под окнами дворца. "Госпожа, госпожа! Подойди, погляди, мой господин под окнами дворца", - воскликнула она. И госпожа Будур поднялась и открыла окно, и Ала ад-Дин поднял голову и увидел ее. Она приветствовала Ала ад-Дина, и Ала ад-Дин приветствовал ее, и оба они улетали от радости, - и потом царевна сказала: "Встань и войди к нам через потайную дверь, ибо этого проклятого сейчас здесь нет". И она приказала невольнице, и та спустилась и открыла Ала ад-Дину дверь, а госпожа Будур вста ла и вышла ему навстречу, и они обнялись плача, и Ала ад-Дин молвил: "О моя любимая, я хочу у тебя кое-что спросить. Я оставил в своей комнате старый медный светильник. Ты его видела?" И госпожа Будур вздохнула и молвила: "О любимый, он и был причиной того, что с нами случилось". И Ала ад-Дин сказал: "Расскажи мне, что произошло". И царевна рассказала ему, как она выменяла светильник у магрибинца на новый светильник, и продолжала: "А на следующий день мы увидели себя в этом месте, и магрибинец рассказал мне, что он перенес сюда дворец благодаря силе этого светильника, и теперь, мой любимый, мы находимся в землях внутреннего Магриба". - "Расскажи мне про этого проклятого: что он тебе говорил и чего он хочет", - сказал Ала ад-Дин, и царевна молвила: "Каждый день он приходит один раз, не больше, и соблазняет меня, чтобы я с ним спала и взяла его вместо тебя. Он говорит, что мой отец, султан, отрубил тебе голову, и еще он сказал, что ты был бедняком, сыном бедняка, и что он, магрибинец, был причиной твоего богатства. Он проявляет ко мне полную любовь, а я к нему- полную ненависть". - "А ты не знаешь, куда он прячет светильник?" - спросил ее Ала ад-Дин. И она сказала: "Он постоянно носит его с собой и не расстается с ним. Он вынимал его из-за пазухи и показывал его мне". И ад-Дин обрадовался и воскликнул: "Я сейчас от тебя уйду, а ты вели одной из невольниц все время стоять у потайной двери, чтобы, когда я потребую, она открыла мне дверь. А я придумаю хитрость против этого проклятого". И затем Ала ад-Дин вышел и пошел по степи. Он увидел одного феллаха*) и сказал ему: "О дядюшка, возьми мою одежду и дай мне твою", - и феллах скинул свою одежду, и Ала ад-Дин взял ее и надел. Потом он отправился в город, на рынок москательщиков, и купил на два дирхема банджа и вернулся во дворец, и когда невольница, стоявшая у потайной двери, увидела его, она открыла ему. И он вошел к своей жене, госпоже Будур, и сказал ей: "Я хочу, чтобы ты бросила печаль и проявила к этому проклятому дружелюбие и приязнь. Скажи ему со смеющимся лицом: "Приходи сегодня вечером, и мы поужинаем. До каких пор я буду грустить?" И прояви к нему великую любовь и скажи, что ты хочешь с ним выпить. Поднеси ему одну чашу эа другой, пока он не выпьет несколько чаш, и потом положи ему в чашу этот бандж и напои его, а когда он опрокинется на затылок, покричи меня". - "Вот оно, правильное решение! - воскликнула госпожа Будур. - Это мне нетрудно". Потом Ала ад-Дин поел и насытился и затем встал и вышел, а госпожа Будур поднялась, позвала служанку, приоделась, раскрасилась и надушилась благовониями, и вдруг вошел магрибинец и увидел ее в таком убранстве. Он обрадовался и развеселился, и грудь у него расширилась, особенно когда госпожа Будур встретила его с приветливым и смеющимся лицом, а она взяла его за руку, и посадила с собою рядом, и сказала: "О мой любимый, если желаешь, приходи и поужинай со мной сегодня вечером. До каких пор я буду грустить? Хватит! Я потеряла надежду вновь увидеть Ала ад-Дина и моего отца и хочу, чтобы ты мне их заменил. У меня ведь никого не осталось, кроме тебя. Надеюсь, что ты придешь сегодня вечером и мы вместе поужинаем, но я хочу, чтобы ты принес мне немножко вина, и пусть это будет вино хорошее, превосходное, из вин твоей родины. У меня тоже есть вино, но я хочу попробовать вина этой страны". И когда магрибинец услышал слова госножи Будур и увидел с ее стороны знаки любви, он обрадовался великой радостью и вскричал: "Слушаю и повинуюсь, о моя возлюбленная! Я пойду и куплю все, что ты хочешь!" А госпожа Будур Для того, чтобы еще больше обмануть его, сказала: "Зачем тебе самому идти? Пошли кого-нибудь из твоих рабов!" Но магрибинец воскликнул: "Клянусь твоими глазами, никто не пойдет покупать вино, кроме меня". И он пошел и купил превосходного вина, которое свалит с ног медведя, и вернулся к царевне, и невольницы поставили перед ними столик и подали ужин. И они стали есть и пить, а невольницы наполняли их чаши вином, и они пили, и так продолжалось до тех пор, пока у магрибинца от опьянения не закружилась голова, и тогда госпожа Будур сказала ему: "О мой любимый, у нас в стране есть такой обычай: в конце трапезы любимая наливает возлюбленному чашу вина, и эта чаша бывает последней". И она тотчас же наполнила чашу, бросила в нее бандж и подала ему, а магрибинец от великой радости выпил чашу и не оставил там ни одной капли. И спустя недолгое время он перевернулся и упал вниз лицом, словно убитый, не владея ни рукой, ни ногой, и тогда невольница поспешно позвала своего господина Ала ад-Дина и открыла ему двери. И Ала ад-Дин вошел и увидел, что магрибинец лежит, точно убитый, и обнажил меч, и отсек магрибинцу голову, а затем обернулся к госпоже Будур и сказал ей: "Выйди отсюда со своими невольницами и оставь меня одного". И госпожа Будур вышла и невольницы с нею, и они заперли дверь, и тогда Ала ад-Дин протянул руку и вынул светильник из кармана магрибинца, и потер его. И раб-джинн появился перед ним и сказал: "Требуй чего хочешь!" - и Ала ад-Дин молвил: "Я хочу, чтобы ты поставил этот дворец на место, туда, где он был - и раб отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" И тогда Ала ад-Дин вышел и обнял свою жену, и поцеловал ее, а она поцеловала его, а марид в мгновение ока перенес дворец и поставил его на место. И Ала ад-Дин с женой сели за столик, и ели, и пили, и веселились, до тех пор, пока не пришло время спать, и тогда они поднялись, легли в постель и заснули, и оба улетали от радости, особенно госпожа Будур, так как она была уверена, что завтрашний день наутро увидит своего отца, султана. Вот что было с Ала ад-Дином. Что же касается султана, то он всякий день неизменно плакал и бил себя по лицу, горюя о своей дочери, так как она была у него единственная, и каждое утро он выглядывал из окон дворца, и смотрел, и говорил: "А вдруг!.. Может быть?" - и плакал о своей дочери. И в тот день утром султан тоже встал, и, как обычно, выглянул из окна, и увидел перед собой строение. Он подумал, что его глаза затуманились, и стал их тереть, и все смотрел, пока не убедился, что это дворец Ала ад-Дина, и тогда он тотчас же кликнул рабов и сказал им: "Приведите коня!" И он сел и поехал ко дворцу Ала ад-Дина, и Ала ад-Дин вышел, и встретил султана, и ввел его к дочери, госпоже Будур, а госпожа Бадр аль-Будур поднялась и встретила своего отца. И султан обнял ее и начал плакать, и она тоже плакала, и потом они сели, и царевна стала рассказывать своему отцу обо всем, что с ней случилось, и в заключение сказала: "Клянусь твоей жизнью, отец, душа вернулась ко мне только вчера, когда я увидела моего мужа и возлюбленного Ала ад-Дина. А до того из-за проклятого колдуна мной владели печаль и горе, которых не описать". И она рассказала султану, как выменяла у магрибинца старый светильник на новый, и добавила: "Я ведь ничего не знала о достоинствах этого светильника. А на следующий день, когда он взял его, мы увидели себя в другой стране, во внутреннем Магрибе, но потом пришел Ала ад-Дин, мой муж, и придумал хитрость, и убил его. Хвала Аллаху, который избавил нас от зла этого проклятого! А когда мой муж убил его, он сказал мне: "Выйди вместе со своими невольницами", - и я вышла и не знаю, что он сделал, чтобы перенести нас сюда". И Ала ад-Дин сказал: "О царь времени, я ничего не сделал, а только сунул руку к магрибинцу в карман, так как госпожа Будур рассказала мне, что он кладет светильник в карман, и вынул светильник, и приказал рабу светильника перенести нас и доставить в эту страну. Встань же, о счастливый царь, и посмотри на этого проклятого магрибинца, который лежит убитый в другой комнате". И царь поднялся, и вошел туда, и увидел проклятого магрибинца, который был убит, и тогда он велел разрубить его тело и сжечь в огне. А потом султан обнял Ала ад-Дина, поцеловал его, и поблагодарил за все его труды, и сказал: "Извини меня, дитя мое, за то, что я с тобой сделал! Мне простительно, так как это моя единственная дочь". - "О царь времени, ты не сделал со мной ничего против справедливости", - ответил Ала ад-Дин; и потом султан велел начать торжества по случаю находки его дочери, а магрибинца сожгли и развеяли его прах по воздуху. И рассказывают, что у того проклятого магрибинца был брат, тоже проклятый, еще хуже его колдовством и чародейством, и случилось так, что этот брат стал гадать на песке, и составил гороскоп, и пожелал узнать, что сталось с его братом. Он увидел, что брат его умер, и опечалился, и огорчился, и погадал на песке второй раз, чтобы посмотреть, какова причина его смерти и в каком городе он умер, и узнал, что брата его убили в странах Китая, и сожгли его тело, и развеяли прах по воздуху, и что тот, кто его убил, - это юноша, имя которому Ала ад-Дин. Он узнал всю его историю, и происшествие со светильником, и прочее, и когда он увидел все это на своем песке, он тотчас же встал, и снарядился, и ехал до тех пор, пока не достиг стран Китая. Он вошел в столицу царства, то есть в город, где находился Ала ад-Дин, и поселился на постоялом дворе, и отдохнул два или три дня, а потом стал придумывать хитрость, чтобы убить Ала ад-Дина. И он спустился в город, и пришел в одно место, где люди играли в шахматы, и услышал, то они говорят про одну старуху, которую зовут Фатима. Это была благочестивая старуха, которая обитала в пустыне и приходила в город только два раза в неделю, и люди восхваляли ее и воздавали ей великий почет. И брат магрибинца обратился к одному из говоривших и спросил его: "О дядюшка, что это я слышу, вы говорите о чудесах одной женщины, которую зовут Фатимой? Расскажи мне, где она и где ее местожительство. Я чужеземец, и я попал в беду и хочу пойти к ней и попросить, чтобы она за меня помолилась. Быть может, Аллах великий тогда устранит от меня беду". И тот человек вывел его за город и показал ему издали жилище Фатимы - а эта богомольная Фатима жила в пещере, на вершине горы, - и магрибинец поблагодарил его за его милость, и вернулся к себе домой, и провел там ночь, а утром спустился в город, и Аллах предопределил, чтобы это было в тот день, когда Фатима приходила в город. И когда магрибинец ходил по городу, он увидел, что люди собираются толпами, и спросил в чем дело, и ему сказали: "Вот она там, благочестивая Фатима". И магрибинец следовал за нею из одного места в другое, пока не наступил вечер, и тогда Фатима вернулась в свое жилище за городом, и магрибинец шел за ней издали, пока она не достигла своей пещеры. И он подождал, пока миновала треть ночи, и, когда Фатима легла спать, пришел к ней и увидел, что она лежит на спине, на куске циновки. И тогда он схватил Фатиму за голову, вынул кинжал и закричал на нее, и Фатима пробудилась и увидела, что магрибинец держит ее за голову и в руке у него обнаженный кинжал, и чуть не умерла от горя и страха. "Если ты заговоришь или закричишь, - сказал магрибинец, - я убью тебя! А теперь встань и сделай то, что я потребую". И он дал ей великие клятвы, что не убьет ее, если она его послушается, и Фатима поднялась, и магрибинец сказал ей: "Дай мне твою одежду и возьми мою". И она отдала ему свои лохмотья, головную повязку, платок и покрывало, и магрибинец сказал: "Этого недостаточно, нужно, чтобы ты меня чем-нибудь помазала и мое лицо стало бы таким, как твое лицо". И Фатима поднялась и вынула из глубины пещеры кувшин, в котором было немножко масла, взяла его одну каплю и намазала им лицо магрибинца, и оно стало такого же цвета, как ее лицо. Потом она одела магрибинца в свою одежду, повязала ему повязку и дала ему свой посох, а на шею ему повесила четки и научила его, что ему делать, когда он будет ходить по улицам города, и затем она дала ему зеркало и сказала: "Посмотри-ка теперь на свое лицо! Тебе ни за что не отличить его от моего". И магрибинец посмотрел на себя в зеркало и увидел, что он ничем не отличается от Фатимы, и тогда он вытащил кинжал, и убил ее, и закопал на склоне горы. Он подождал, пока засияло солнце, и спустился в город, и люди собрались возле него и стали брать у него благословение, и не сомневались они, что это Фатима, и народ толпился вокруг него. А все это происходило под окнами дворца госпожи Бадр аль-Будур, и она услышала шум толпы и спросила невольниц, что случилось, и те сказали: "О госпожа, это Фатима благочестивая спустилась сегодня в город, и люди толпятся вокруг нее, чтобы получить от нее благословение". И тогда царевна обратилась к евнуху и сказала ему: "Пойди и, приведи к нам Фатиму, чтобы нам взять от нее благословение. Я много слыхала об ее чудесах и желаю ее увидеть". И евнух пошел и привел к ней магрибинца, одетого в одежду Фатимы, и, когда магрибинец предстал перед госпожой Будур, он пустил в ход свои обманы, а госпожа Будур встретила его с полным уважением и сказала: "О госпожа Фатима, я хочу, чтобы ты побыла у меня. Я получу от тебя благословение, и ты научишь меня своим достоинствам". А это было пределом желания магрибинца, и он сказал госпоже Будур: "О госпожа, я женщина бедная и обитаю в пустыне, и не годится мне жить во дворцах царей". - "О госпожа моя Фатима, - ответила госпожа Будур, - не отказывай мне в моей просьбе. Я отведу тебе комнату, и ты будешь молиться там великому Аллаху". - "Раз таково твое желание, о госпожа, я не хочу тебе перечить, - ответил магрибинец, - но я не буду с вами ни есть, ни пить, а стану есть, пить и молиться Аллаху в моей комнатке". А этот проклятый сказал такие слова из опасения, что, если он будет есть с ними, ему придется откинуть ото рта покрывало и его узнают. "О госпожа моя Фатима, - молвила госпожа Будур, - мы сделаем так, как ты хочешь. Пойдем, госпожа Фатима, я покажу тебе мой дворец". И она взяла магрибинца, и поднялась с ним в свои покои, и показала ему уже известную комнату с решетками, сплошь украшенными драгоценными камнями. "Как ты находишь мой дворец, о госпожа Фатима?" - спросила царевна. И магрибинец ответил: "Клянусь Аллахом, он красив до предела! Аллах да сделает тебя в нем счастливой! Но увы, в нем не хватает одной вещи". - "Чего же в нем не хватает, госпожа Фатима? - спросила госпожа Будур, и магрибинец молвил: "В нем не хватает большого яйца птицы рухх, чтобы повесить его посреди комнаты. А рухх, госпожа моя, - большая птица, которая унесет в когтях целого верблюда, и ее можно найти только на горе Каф. Мастер, который построил и возвел дворец, может принести яйцо рухх". И затем они оставили этот разговор, и госпожа Бадр аль-Будур отвела магрибинцу комнату, чтобы он молился в ней Аллаху, и проклятый магрибинец сидел там. А когда наступил вечер, пришел Ала ад-Дин и вошел к своей жене госпоже Будур. Он приветствал ее, и поцеловал, и увидел, что она озабочена и не такова, как обычно, и спросил: "Все ли хорошо, если хочет того Аллах? Какова причина твоей заботы?" И госпожа Будур ответила: "Я думала, что мой дворец совершенный, а оказывается, в нем недостает яйца рухха, которое висело бы в нем". - "И это все, что тебя огорчает?! - воскликнул Ала ад-Дин. - О любимая, я принесу тебе яйцо рухха как можно скорей! Будь же довольна!" И Ала ад-Дин тотчас же поднялся, вошел в свою комнату, взял светильник и потер его, и джинн появился перед ним и сказал: "Требуй чего хочешь!" - "Я хочу от тебя, - сказал Ала ад-Дин, - чтобы ты принес мне яйцо рухха, и я повешу его посреди покоев моей жены". И когда джинн услышал эти слова, он разгневался, и закричал на Ала ад-Дина, и сказал ему: "О неблагодарный, тебе мало того, что я и все джинны, рабы светильника, служили тебе превыше возможностей, и ты еще требуешь, чтобы мы привели к тебе нашу госпожу для твоего развлечения и развлечения твоей жены. Если бы я знал, что у вас будет такая просьба, я бы дунул на тебя и на твою жену, и вы бы взлетели и оказались между небом и землей, и постарался бы вас погубить. Но причина этого не в тебе, а в этом проклятом брате магрибинца, который находится в твоем дворце и прикидывается Фатимой-богомолицей. Он ведь убил Фатиму и оделся в ее одежду, чтобы погубить себя и отомстить за своего брата". И раб-джинн произнес эти слова и исчез, и когда Ала ад-Дин услышал такие речи, он расте рялся, и тотчас же встал, и вошел к своей жене. Он сделал вид, что у него болит голова, и госпожа Будур сказала ему: "У нас находится благочестивая Фатима. Я ее приведу, и она положит руку тебе на голову, и боль пройдет". И она пошла и привела магрибинца, и тот подошел и приветствовал Ала ад-Дина, а Ала ад-Дин сказал ему: "Добро пожаловать", - и молвил: "О госпожа моя Фатима, у меня болит голова, а твои благословенные качества излечивают больного". И магрибинец подошел к нему, - а он спрятал под одеждой нож, которым можно резать булат, - и, приблизившись к Ала ад-Дину, сделал вид, что хочет положить руку ему на голову, чтобы прошла боль, а на самом деле он хотел захватить его врасплох, ударить ножом и убить. А Ала ад-Дин следил за магрибинцем, и когда магрибинец подошел к нему, он тотчас же вытащил кинжал и воткнул его в магрибинца, и тот упал убитый. И госпожа Будур вскрикнула: "Как это ты убил благочестивую Фатиму, творящую чудеса!" И Ала ад-Дин сказал: "Я убил не Фатиму, а того, кто убил ее. Это брат магрибинца-колдуна, и он пришел из своей страны, чтобы отомстить за своего брата. Это он научил тебя попросить у меня яйцо рухха, чтобы произошла оттого моя гибель и твоя гибель, а если ты не веришь моим словам, отбрось от его рта покрывало и посмотри: Фатима ли это благочестивая или магрибинец?" И госпожа Бадр аль-Будур подошла, и откинула покрывало, и увидела, что это мужчина, у которого все лицо закрыто бородой, и тогда она поняла, что ее муж Ала ад-Дин сказал правду, и воскликнула: "О мой любимый, два раза я подвергала тебя опасности гибели!" И она обняла Ала ад-Дина и поцеловала его, и Ала ад-Дин молвил: "Не беда, о любимая! Слава Аллаху, который избавил нас от зла этих двух проклятых магрибинцев!" А в это время пришел к ним султан, и они рассказали ему обо всем, что случилось из-за брата магрибинца, и показали его труп, и султан велел его сжечь так же, как его брата, и его сожгли и развеяли прах по воздуху. И Ала ад-Дин со своей женой, госпожой Будур, проводили время в веселье и радости, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний - смерть". ------------------------------- *) Примечания: ...человек был магрибинской породы... - уроженец Магриба (Северо-Западная Африка). Набиз - финиковое вино. Хинд - так называли средневековые арабские географы Индию. Синд - северо-западная ее часть. Медина - город в Саудовской Аравии, где похоронен пророк Мухаммед. ...завтра день пятницы... - Пятничная молитва - особо торжественная молитва, совершаемая мусульманином по пятницам в соборной мечети. Ифракия - восточная часть Магриба, территория которой примерно совпадает с территорией современной Ливии. Калкас - мифический город в Ифракии. ...один из фараоновых великанов...- Согласно арабской легенде, свиту фараона составляли существа огромного роста. Кират - мера веса в одну двадцатую мискаля (0, 212 г). ...чтобы ты сошел с коня у дверей дивана... - В знак особого уважения Ала ад-Дину разрешено было въехать в ворота дворца и проехать по двору на коне, вместо того чтобы спешиться у ворот, как это положено по придворному этикету. Зу-ль-Карнейн (букв.: "Двурогий") - так арабы в средние века называли Александра Македонского за его головной убор, напоминавший рога. Здесь, возможно, содержится либо намек на то, что в своих походах Александр Македонский дошел до "земель мрака", где царит вечная ночь, либо на ночные пиршества, которые по обыкновению устраивал полководец после своих военных побед. Феллах - землепашец, крестьянин. И. М. Фильтишинский