ы тронулись.
Сперва мы ехали улицами огромного города, который на много километров
раскинулся по берегу широкой и многоводной реки, потом мчались по шоссе. В
ушах свистел ветер, направо и налево мелькали березовые перелески и леса.
У одной просеки мотороллеры остановились. Мои спутники завели машины в
лесную чащу и пошли вдоль просеки.
-- Знакомьтесь, вот наша стройка, -- сказал водолаз. -- Но тут она
закончена, вы мало что увидите. Многое я не рассчитывал увидеть: помнил, что
стройка -невидимка. Но, озираясь по сторонам, не увидел ровно ничего! Ближе
к опушкам торчали пеньки, па просеке кое-где желтели горки глинистого
грунта. И всюду было обилие земляники; крупные красные ягоды, словно
огоньки, так и горели в траве возле пеньков.
Что такое строительная площадка, известно всем. Это участок земной
поверхности, на котором строители занимаются порученным им делом. После
ухода строителей на такой площадке остается новенький завод, а то и целый
город.
Здесь было по-иному.
-- В этом лесу работали не мы, -- пояснил летчик. -- Тут были другие
товарищи. После них осталась просека, после нас не увидите и просеки. Наша
работа еще незаметней. К примеру, по ту сторону шоссе -- болото: ни пеший,
ни конный не проберется -- засосет! В той непроходимой местности мой
вертолет понадобился. Лично мне тяжело пришлось: все, над чем трудился, как
положено, в болоте сгинуло, но задание выполнил. Понятно, от стройки следа
не осталось...
-- И вы болотами занимаетесь? -- спрашиваю у водолаза.
-- Нет, болота -- не моя стихия. Эта просека ведет к реке, где я
работал. Мне тоже нелегко досталось: река широкая, течение быстрое, глубина
порядочная. Все, над чем трудился, как положено, в воду кануло, но и я
задание выполнил. Опять-таки, следа от стройки не найдете...
Вскоре просека вывела нас к реке, о которой говорил водолаз. На
противоположном берегу двигались землеройные машины -- экскаваторы и
бульдозеры, к воде съезжали грузовики-самосвалы.
-- Там стройка еще не закончена, поэтому хорошо видна, -- сказали
летчик и водолаз. -- Но в недалеком будущем и от нее следа не сыщете...
-- Значит, в недалеком будущем вас на другую стройку командируют?
-- Отчего на другую? На этой хватит болот и рек. Наша строительная
площадка -- передвижная. Мы путешествуем с ней из Башкирии. Перевалили через
Урал, теперь идем к Ангаре. Тут некоторые торопливые умы скажут: "Эко диво!
Нашел чем хвастаться Захар! Наверное, наблюдал, как прокладывали новую
железную или шоссейную дорогу!"
Этим торопыгам я разъясню: "Новую железную или шоссейную дорогу
запросто увидишь, -- у них есть полотно. На железной дороге по нему кладут
шпалы и рельсы, на шоссе его заливают асфальтом или бетоном. Я же был рядом
с ужо построенным, даже над ним, и ничего не замечал. А постройка пе мала: в
длину почти на четыре тысячи километров тянется. Правда, ширина у нее в
миллион раз меньше, зато высоты вовсе нет. Честное слово, ни сантиметра
высоты!"
Яблоки на открытие
Под Новый год почта принесла мне около двухсот поздравительных открыток
с пожеланием попутного ветра и новых приключений на суше и на море. Я с
гордостью показывал открытки товарищам по мореходному училищу, и все, как
один, дивились числу моих друзей -- юных географов в разных концах нашей
Родины.
Особенно привлекла общее внимание красивая самодельная картинка. На ней
были нарисованы ярко-желтое солнце с острыми лучами, упирающимися в сугробы
снега, а перед сугробами -- поднос с румяными яблоками. Через всю картинку
тянулась надпись: "С Новым годом, Захар! Помнишь мои яблоки?" -- Что это за
яблоки? -- пристали ко мне товарищи. -- Расскажи, почему ты должен их
помнить?
И я рассказал о происшествии, связанном с яблоками на подносе.
Три года назад самый конец декабря застал меня в маленьком сибирском
городе. Дни стояли солнечные, хотя морозные: ртуть в термометре опускалась к
сорока градусам ниже нуля. Под ногами похрустывал сухой снег, но, как обычно
в Сибири, было безветренно. Во всех домах усиленно топили, и толстые канаты
дыма поднимались над каждой трубой, почти недвижимо висели в воздухе.
Невесело встречать Новый год в одиночку, и я обрадовался приглашению
семиклассника Вити Семеицова, который жил в этом городе и давно со мной
переписывался.
Был солнечный полдень, но в семье Виктора уже готовились к приходу
вечерних гостей. На кухне мать моего дружка пекла пироги, сестра нарезала
тесто для пельменей, а на столе в большой комнате стоял поднос с яблоками,
румяными, как на подбор.
Виктор усердно угощал меня. Я съел одно яблоко, второе, затем третье.
Хозяин не отставал, и вскоре поднос был наполовину пуст. Я почувствовал себя
неловко: пришел к малознакомым людям и за один присест уничтожил столько
фруктов!
-- Слушай, Витька, -- сказал я, -- тебе не попадет? Наверно, мать
приготовила яблоки для гостей, а мы запросто расправились с половиной
подноса!
-- Не смущайся, Захар, ешь вволю! У нас этого добра много. Пойдем, сам
убедишься...
Виктор провел меня в сени, распахнул дверь в кладовку. На фанерных
полках я увидел множество вкусно пахнущих крупных яблок.
-- Откуда такая уйма яблок?..
-- Из собственного сада, -- ответил Витя. -- Он у нас показательный.
Отец бухгалтер, а не садовод, но о его садовом мастерстве не раз в газетах
писали. Летом десятки людей приезжают к отцу, и он каждому показывает, как
надо выращивать яблоки в наших местах... Накинь шинель, своими глазами
убедишься, какой у нас сад.
Мы вышли на крыльцо. Передо мной был обширный двор, с трех сторон
огороженный забором. У забора росли густо осыпанные снегом ветвистые ели.
Все остальное пространство между забором и крыльцом покрывали небольшие
снежные холмики, похожие на сугробы, но не такие высокие.
-- Где же сад? Не вижу ни деревца... -- Протри глаза, Захар, тут с
полсотни яблонь!
-- Разве это яблони? Это ели, на них растут не яблоки, а шишки!
-- Ели с шишками у забора, а яблони во дворе! Неужели и теперь не
видишь?
Передо мной по-прежнему ничего не было, если не считать невысоких
сугробов-холмиков да призаборных елей...
-- Брось шутить, Виктор, -- взмолился я. -- Всему свое время, сейчас
шутки неуместны...
-- Честное слово, я не шучу, -- засмеялся Виктор. -- Я не виноват, что
у тебя невежественное зрение. Может быть, снег ослепил твои глаза? Ну, если
не обучен видеть зимой, тогда приезжай летом, а еще лучше осенью: будешь сам
снимать яблоки с деревьев! Думаешь, ты один способен задавать загадки?
Спускайся с крыльца, погуляем по саду, чудак-простак... Вот и вся история
яблок на новогодней открытке. Я раскрыл секрет сибирских яблонь товарищам по
мореходному училищу, и они признали, что, окажись на моем месте, тоже вряд
ли сумели бы отыскать яблони во дворе, обсаженном елями.
О чет шепчут звезды?
Со звездами я знаком давно. Еще в четвертом классе допытывался у
учителя географии, как называются особенно яркие и приметные звезды. В ясные
ночи даже прибегал к нему за подзорной трубой.
Заметив мой интерес к далеким светилам, учитель решил, что я собираюсь
стать астрономом, и одолжил мне карту звездного неба.
Я был крайне изумлен, неожиданно оказавшись среди густонаселенного
небесного зверинца. На карте были Жираф и Лев, Змея и Единорог, Кит и
Дельфин, Заяц и Ящерица, Орел, Скорпион и многие другие представители мира
животных.
Сперва я недоумевал, почему созвездиям присвоены зоологические
названия: сами созвездия ничуть не похожи на своих тезок -- зверей, птиц или
рыб. Потом выяснилось, что эти названия придуманы в далеком прошлом.
Наблюдая за небом, древние астрономы поделили его на участки, в которых
произвольно сгруппировали звезды в различные фигуры -- созвездия, после чего
дали этим фигурам фантастические имена, сохранившиеся до наших дней. На
старинных картах неба изображали и животных, чьими именами названы
созвездия.
Фигуры были нарисованы древними тоже произвольно: любое созвездие можно
оконтурить, то есть обвести по-иному. Если есть желание, попробуйте этим
заняться. К примеру, я нарисовал бы экскаватор вместо хвостатой Большой
Медведицы, реактивный самолет -- вместо Лебедя, трактор -- вместо Большого
Пса и так далее. Все эти машины и механизмы еще не были изобретены в ту
пору, когда древние астрономы давали имена звездам. На следующих страницах я
начертил свой проект изображения созвездий и очень огорчен, что
переименовывать их уже поздно, да и нет надобности.
Астрономом я не стал, но умею пользоваться звездами для определения
курса и положения корабля в море. При случае покажу многие известные мне
созвездия и, если хотите, научу находить Полярную звезду -- ее точный адрес
необходим каждому юному географу. Словом, в звездах я разбираюсь неплохо и
думал, что у них нет тайн от Захара Загадкина.
Но вот года четыре назад с удивлением узнал, что звезды будто бы
шепчутся, причем их шепот может слышать любой человек. И даже без особо
чувствительных слуховых аппаратов, а невооруженным ухом, так же, как мы
видим звезды невооруженным глазом -- без телескопа или подзорной трубы! В
некоторых местностях нашей страны якобы до того часто слышен шепот звезд,
что там не обращают на него никакого внимания.
Поначалу я решил, что это выдумки. Звезды удалены от Земли на триллионы
и сотни триллионов километров. Не то что шепот -- самый громкий крик
исчезнет на таком чудовищно большом расстоянии. Но вскоре о шепоте звезд
прочитал в одной книге, затем в другой, в третьей.
Тогда я принялся искать людей, слышавших звездный шепот. Длительное
время поиски оставались напрасными: к кому б ни обращался, никто не мог
ответить на мои вопросы. А те, кто не заглядывает в научные книги, открыто
подшучивали над Захаром Загадкиным.
Наконец мне посчастливилось встретить молодого геолога, и тот сказал:
-- Да, слышал! Любопытнейшее явление природы...
-- А на каком языке шепчут звезды? На русском?
-- Иностранными языками не владею, -- ответил геолог. -- Но знаком с
французом, который рассказывал, о чем шепчут звезды, хотя по-русски он мало
что понимал. Должно быть, каждый слышит их на своем родном языке,
-- О чем же они шепчут? Геолог сообщил мне, что несколько лет назад его
отряд работал далеко на севере Якутии, в верховьях горной реки. В зимние дни
температура падала там до 70 градусов ниже нуля, в остальное время года тоже
было нежарко.
-- Знаю, знаю! -- воскликнул я. -- Вы были на полюсе холода!
-- Совершенно верно, -- обрадовался геолог. -- Как это вы угадали?
-- По тайному смыслу ваших слов. До семидесяти градусов температура
падает в северном полушарии только на полюсе холода. А он как раз находится
у верховий горной реки Индигирки.
-- Правильно, -- подтвердил геолог. -- Именно там я слушал шепот звезд.
Правда, его слышат и в других, менее холодных районах Якутии, но в тех
районах я не бывал. А на Индигирке был, и, откровенно скажу, места не очень
пригодные для жизни человека.
-- Наверное, там никто и не живет?
-- Еще как живут! Тысячи молодых парней и девушек приехали туда,
выстроили близ полюса холода город с десятками улиц и множеством домов,
проложили дороги. Теперь к полюсу холода можно добраться и на автобусе.
-- А зачем явились туда эти парни и девушки?
-- Однажды им задали такой вопрос. Знаете, что они ответили? "Мы
приехали на полюс холода, чтобы сделать его теплей!" II ведь сделают, но
вовсе не потому, что они построили электростанцию и ее теплом обогревают
дома, выращивают овощи в оранжереях. Поняли, о чем шепчут звезды?
Соперник великих объедал
Сказочную повесть французского писателя Рабле о добром великане
Гаргантюа и его сыне Пантагрюэле я прочитал в раннем детстве и до сих пор ее
люблю. Тому, кто забыл эту сказку, напомню: великан и его сын были большим!
любителями покушать. К завтраку Гаргантюа подавали несколько дюжин окороков
и колбас, за обедом он уничтожал вдоволь мяса и похлебок, запивая съеденное
бочонком вина. Таким же великим объедалой был и Пантагрюэль.
Как ни странно, но на вокзале в городе Красноярске мне довелось
познакомиться с человеком, чей аппетит не уступит аппетиту сказочных
великанов Рабле.
Знакомство произошло в вокзальном ресторане. Я обедал рядом с упитанным
рослым мужчиной и с удивлением заметил, что мой сосед почти ничего не ест.
Хлебнув ложку борща, он тут же отодвинул тарелку. Принесли отбивные котлеты,
сосед отрезал небольшой кусок и тоже отставил тарелку. Такая же судьба
постигла компот.
-- Не нравится или к еде равнодушны? -- спросил я.
-- Нравится, да аппетита нет: утром на пароходе плотно позавтракал, --
ответил сосед. -- Меня в равнодушии к еде никак не упрекнешь. Наоборот,
люблю покушать. Бывает, до того разыграется аппетит, что удержу не знаю.
Поверите ли, как-то за одну ночь съел полторы сотни булочек, полсотни
тарелок супа, столько же бифштексов, ромштексов и шницелей, закусил дюжиной
банок компота. О разной мелочи, вроде десятков килограммов печенья, конфет,
фруктов, и говорить не буду -- всего не упомнишь. И не скажу, что переел:
съел ровно столько, чтобы быть сытым.
-- И со всей пищей этой за одну ночь управились?
-- Представьте, за одну! Думаете, только и делал, что ел? Нет, и
работал. Очень даже неплохо работал. За ту ночь мне почетную грамоту дали.
Хотите посмотреть? Она у меня в чемодане лежит.
Любитель покушать раскрыл чемодан и достал почетную грамоту. Он
оказался металлургом, плавил медь на большом комбинате, построенном в годы
Отечественной войны. В ту ночь он действительно хорошо поработал: почти
вдвое перевыполнил план выплавки!
Мы расплатились за обед и пошли к поезду, который уже стоял у перрона.
Надо ли пояснять, где жил и работал этот соперник великих объедал, как я
стал называть нового знакомого, узнав, сколько он ухитрился съесть за одну
ночь?
Две неразгаданные загадки
Политическая карта СССР -- давнишняя спутница моей жизни; мне подарили
эту карту, едва я начал ходить в школу. Географом я еще не был, но,
разглядывая подарок, неожиданно открыл, что в одной из автономных советских
республик нет железных дорог. Причем не в какой-нибудь небольшой, а в самой
обширной -- в Якутии.
Я не сразу поверил этому, решил, что карта бракованная: на ней забыли
нарисовать якутские железные дороги или в типографии не хватило краски для
всех путей сообщения нашей Родины. Но через некоторое время я узнал, что в
Якутии действительно нет железных дорог.
Оказалось, что до Великой Октябрьской революции ни в Якутию, ни из
Якутии почти не ездили, ничего не возили. Царь ссылал туда революционеров,
их гнали пешком или доставляли в повозках под конвоем жандармов. В ту пору
никто не предполагал, что якутская земля богата полезными ископаемыми.
А почему после революции не построили железных дорог?
По-моему, я нашел ответ и на этот вопрос. Месторождения алмазов,
природного горючего газа, нефти, угля, железных и других руд разведали в
Якутии не так давно, а в наши дни людей и грузы перевозят не только поезда.
Стремительные самолеты за немного часов пересекают страну якутов в любом
направлении, на ее реках появились скоростные теплоходы и электроходы, по ее
новым шоссе круглые сутки бегут автомашины, у причалов ее заполярных портов
швартуются корабли, пришедшие Северным морским путем. К тому же прокладывать
железные дороги по Якутии крайне трудно: страна огромная, расстояния большие
и всюду топкие болота, горы, вечная мерзлота. Впрочем, я не сомневаюсь, что
в недалеком будущем Якутия тоже обзаведется рельсовыми путями, и даже
наметил в своем атласе, где надо провести ее первую железную дорогу.
Но вот осенью 1960 года услышал по радио, что в якутский поселок Мухтую
пришли... поезда из Брянска.
Сначала я подумал, что диктор оговорился и поезда пришли не в Мухтую, а
в Мухтолово -- мало кому известную станцию на железной дороге из Москвы в
Казань. Я помнил об этой станции потому, что однажды проезжал мимо нее и
попутчики купили там знаменитого арзамасского гуся.
Оговорка диктора меня огорчила: она могла вызвать страшную путаницу. В
230 километрах от Мухтуи находится город алмазников -- Мирный. В его
окрестностях сооружают рудники, поселки, туда едет множество народа. И все,
кто слышал диктора, будут приставать к вокзальным кассирам: дайте билет до
Мухтуи! А поездом в Мухтую не проедешь -- железных дорог в Якутии нет.
Месяца через полтора опять передавали по радио о поездах, прибывших в
Мухтую. На этот раз диктор не поскупился на слова, и я услышал, что пришли
не товарные или пассажирские составы, а энергопоезда -- электростанции на
колесах. Передвижным фабрикам электричества поручили давать ток Мирному,
пока на реке Вилюй не построят гидростанцию.
Не спорю, главное в энергопоезде -- машины, вырабатывающие
электричество. Вместе с тем нельзя забывать, что он -- поезд и для того,
чтобы он двигался, нужны рельсы.
"Как же так? -- размышлял я. -- Если проложили первую якутскую железную
дорогу, то почему ее нет на картах, отпечатанных в нынешнем году? От
ближайшей, наверняка существующей железнодорожной станции до Мухтуи не
меньше 700 километров, такую длиннющую дорогу обязательно должны были
нарисовать на картах!"
Я терялся в догадках и предположениях. Конечно, поезда из Брянска могли
дойти своим ходом до Усть-Кута -- есть такой географически интересный
городок в Иркутской области. Он примечателен тем, что у него три имени: сам
городок -- Усть-Кут, его железнодорожная станция называется Лена, а речная
пристань -- Осетрово. От этого Осетрово к Мухтуе и дальше вниз по Лене ходят
речные суда. Однако на их палубах или в трюмах энергопоезд не уместишь: хотя
он и короче обычного поезда, а все же состоит из нескольких вагонов-цехов и
вагона-общежития. Как ни тяжело сознаться, но происшествие с поездами
осталось для меня загадкой.
Вскоре, будто назло, услышал по радио еще об одном странном
происшествии в Якутии. Какая-то девушка рассказывала, что плыла по реке Лене
на "Ракете" -- теплоходе с подводными крыльями. Как попал такой теплоход на
Лену? Строят "Ракеты" в Горьком, на Сормовском заводе. Правда, у них есть
крылья, но подводные, по воздуху сормовская "Ракета" не летает; в
железнодорожном вагоне ее тоже не привезешь -- слишком велика. Вряд ли она
пришла на Лену и Северным морским путем: "Ракеты" -- теплоходы речные,
заполярные ледовые моря не для них.
Словом, две загадки, и обе не разгаданы!
Немыслимые грибы
Ходить по грибы большое удовольствие. Последние годы оно редко выпадает
на мою долю: в морях и океанах по грибы, как известно, не пойдешь. Зато,
если окажусь в лесу, со мной мало кто сравнится -- знаю все грибные повадки!
Иду лесной тропой и замечаю: "Тут должны быть боровики, там -- маслята, а
там -- березовики или лисички". И, как правило, не ошибаюсь. Секрет в том,
что каждому грибу нужна особая природная обстановка, а я в этой обстановке
разобрался и потому знаю, где и какие грибы искать. Иногда сам поражаюсь
своему мастерству в грибном деле.
В нашем мореходном училище учатся ребята из разных областей Советского
Союза. Те, кто из степных районов, с грибами плохо знакомы: лесов на их
родине нет. И недавно я увлекательно рассказывал этим степнякам о своем
грибном умении.
Слушали меня, не пропуская ни слова, лишь самые недоверчивые время от
времени покачивали головой. Но один товарищ неожиданно сказал:
-- Чем гордишься, Захар? Грибным умением? Так ведь твое умение жалкое!
Ты грибы собираешь или ищешь?
-- Сперва ищу, потом собираю.
-- То-то и оно! А я никогда не ищу, сразу начинаю собирать! И не я
один: у нас все так по грибы ходят.
-- Никто не ищет, а все собирают? Вот это ловко!
-- Ловкость тут ни при чем. Для чего искать, если гриб издалека
заметен, метров за пятьдесят, а то и за сто! Подходи да клади в лукошко...
-- А грибы какие?..
-- Березовики, словно на подбор...
-- И большие?
-- Не маленькие.
-- С палец, например? -- Нет, бери крупнее масштаб...
-- С два пальца?
-- Что ты на пальцы меряешь? Наши грибы выше дерева!
Тут я понял, что товарищ шутит, и рассмеялся:
-- Я думал, ты всерьез говоришь. Гриб-гигант в лукошко не положишь,
домой не отнесешь... Да и кому он нужен? Такой гриб надо есть всей
деревней...
-- Зачем -- всей деревней? Я один съедаю десятка три... Вы бы
посмотрели на этого хвастунишку! Конечно, он не заморыш, а паренек что надо:
и ростом вышел, и в плечах широк. Но три десятка грибов выше дерева в него
никак не влезут!
И я спокойно ответил:
-- Ври, да не завирайся! Это физически невозможно. Три десятка
грибов-гигантов в тебя не вместятся.
-- Речь не о том, вместятся или не вместятся. Ты, Захар, лучше спроси,
почему искать не надо? А потому, что в наших местах грибы особенные, очень
высокие. Шагаешь по лесу, обрати внимание: по лесу, а они, как зонты, над
деревьями высятся...
-- Извини, таких чудес не бывает.
-- Чудес? Хочешь, покажу фотоснимок? -- И хвастунишка протянул мне
фотографию размером с открытку.
Действительно, гриб раза в полтора выше дерева! Дерево у него под
шляпкой свободно растет. И гриб, и дерево я признал: дерево -- береза, гриб
-- березовик!
-- Это фотофокус, -- не смутившись, говорю хвастунишке. -- Отдельно
сняли гриб, отдельно березу, потом оба снимка отпечатали на одной
фотокарточке. Если б такие грибы существовали, о них бы в научных книгах
говорилось...
-- И говорится! -- крикнул товарищ. -- Сейчас принесу книгу.
Спустя минуту-две книга лежала передо мной. Как я ни упрямился, а
должен был поверить. Оказывается, грибы выше дерева вовсе не такая диковина
-- они растут во многих районах нашей страны. Пойдете по лесу,
высматривайте, не встретятся ли такие грибы. Только надо знать, в каких
лесах они попадаются...
Драгоценный корень
Что такое корень? Обыкновенная, вросшая в землю часть растения, через
которую оно всасывает соки из почвы. Я знал это с детства и потому не мог
поверить, что среди корней попадаются драгоценные. Такие, что их ценят на
вес золота! Впервые услышал о драгоценных корнях, когда плавал в
дальневосточных морях. Услышал от корабельного кока и не успокоился, пока не
раздобыл книжку об этих корнях. Прочел ее, посмотрел картинки и только тогда
поверил коку. С виду редкостный корень похож на маленького человечка с
руками, ногами и головой; китайцы даже называют его "человек-корень".
Конечно, такую диковину в суп не кладут, как петрушку или сельдерей, а
делают из нее лекарства. В старину считали, что подземный человечек
излечивает любую болезнь. Но это преувеличение, хотя от некоторых болезней
он отлично помогает.
Тем, кто заинтересовался корнем, скажу, что он принадлежит многолетнему
травянистому растению-дикарю. А само растение водится в горной тайге, и
найти его крайне трудно, особенно теперь, когда большинство корней уже
выкопано. Стебель у растения невысокий, с несколькими листочками. Летом на
нем появляются бледно-зеленые мелкие цветки, потом цветки опадают, остается
красная головка-ягода. Эта ягода и выдает подземного человечка.
Однажды, когда наш корабль стоял во Владивостоке, а у меня выдался
свободный денек, я отправился в окрестную уссурийскую тайгу, Километров
сорок проехал на попутном грузовике, вылез из машины и углубился в лес.
Хороша уссурийская тайга! Толстые белокорые ильмы, высоченные кедры,
красавцы грабы, различные вьющиеся растения... Иду, любуюсь природой, и
вдруг -- знакомый по картинкам стебелек! Неужели "человек-корень" ?
Он, и не один! Рядом второй, третий, пятый, десятый... Да что десятый,
передо мной сотни или тысячи драгоценных растений! Цельте заросли
"человека-корня" расположились под деревьями. Вот это повезло
Загадкину, такой клад в тайге нашел! И что удивительней всего,
неподалеку от проезжей дороги! Наверное, потому и нашел, что собиратели
корня ищут его в самой таежной глуши, а близ дороги даже под ноги не
смотрят...
Не подумайте, что я начал выдирать корни. Нет, во-первых, все богатство
не унести -- очень уж много растений. Во-вторых, корни нужно выкапывать
осторожно, чтобы не повредить тонкие отростки, а, кроме ножа, при себе
ничего не было. В-третьих, на вес золота ценятся старые корни, а возраста
найденных растений я не знал. Откопал один корешок, спрятал в карман,
рассчитывая показать сведущим людям.
Место находки решил запомнить. Вырвал листок из записной книжки,
промерил расстояние от дороги, пунктиром нанес свой путь со всеми
поворотами. У одного поворота белел череп козули, у другого -- череп кабана;
оба черепа тоже нарисовал на плане. Сверился с компасом и жирной стрелой
указал север. План получился, как в "Острове сокровищ"!
Вернулся на судно, рассказываю о находке коку. Поначалу он не верил,
но, увидев корешок-образчик и узнав, где я отыскал заросли, принялся меня
поздравлять. А потом как захохочет на весь камбуз. Минут пять хохотал кок.
Остановится, посмотрит на меня, схватится за живот и опять хохочет!
Трясутся, звенят миски и кастрюли, будто им тоже смешно.
Когда кок до слез насмеялся, взял он мой план, разорвал на части и
сунул в горящую топку.
-- Что ты делаешь? Как мы найдем это место?
-- Не надо его находить, Захар. Хороший ты парень, но никому твой клад
не нужен...
-- Почему? Корни фальшивые?
-- Нет, корни настоящие, каждый много денег стоит. А находка все-таки
не нужна, потому не нужен и твой план. Гляди, как весело он горит в топке...
Необыкновенный человек
Этот необыкновенный человек -- мой товарищ по мореходному училищу.
Внешне он такой, как все. Странности за ним тоже не водятся, разве что
любит посмеяться над простачками, -- что-нибудь придумает, ему поверят, а он
приплясывает и кричит: "Поймал карася на удочку!" Но это не странность, при
случае я сам не прочь пошутить. Словом, ничего особенного за ним не
примечал, пока в канун Нового года мы откровенно не побеседовали.
-- Знаешь, Захар, -- грустно сказал он, -- я не хуже других, а всего
четыре раза праздновал день своего рождения.
-- Сколько же тебе лет? -- спросил я.
-- Прикинь сам, это несложно: праздновал четыре раза, значит, идет
пятый год...
-- Не может быть! -- удивился я. -- На вид тебе никак не меньше
шестнадцати лет.
-- Вид обманчивый, я выгляжу много старше своего возраста. Это мое
счастье, иначе бы в мореходное училище не приняли. Ты даже не представляешь,
как обидно, что я только четыре раза справлял день рождения!
-- А не забывал справлять?
-- Что ты, память у меня отличная! И я очень люблю этот день: братья и
сестры -- а нас одиннадцать человек! -- обязательно подарки присылают. Дело
куда серьезней, Захар: вся моя семья не в ладах со временем. То отстаем от
него, то забегаем вперед, никак не можем приноровиться. Понимаешь, какая
история была со старшим братом, который работает летчиком на Крайнем Севере,
Однажды отправился он в срочный полет, и произошло такое, что рассказывать
совестно -- мало кто верит: вылетел брат на восходе солнца, а прилетел за
час до рассвета!
-- Что ж тут совестного? Самая обычная история: многие начинают поездку
на восходе солнца, а заканчивают ее перед рассветом -- расстояния в нашей
стране большие, их даже на самолете за сутки не всегда преодолеешь. Этому
любой поверит.
-- Конечно, поверит, если б мой брат прилетел за час до рассвета на
другие, третьи, пятые или десятые сутки. А он прилетел на рассвете того дня,
в который на восходе солнца отправился в путь! Горько признаваться, но
нелады со временем у нас семейная черта...
-- Неужели семейная? И передается по наследству?
-- Суди сам. Как-то иод вечер отец решил покрасить шлюпку -- он на
Дальнем Востоке во флоте служит. Взял кисть, ведро с краской и две недели
мазал кистью и мазал! Не ел, не спал, за тринадцать суток глотка воды не
выпил. Шлюпку покрасил хорошо, но посмотрел на календарь и за голову
схватился: батюшки, сколько времени проработал! Бывает с ним и другое. То за
ужином просидит двое суток, а съест миску каши да стаканом молока запьет, то
за день дважды позавтракает, дважды пообедает, дважды поужинает. Случается
наоборот: целый день ничего в рот не возьмет, а голода и жажды не
испытывает. И с Новым годом у него неувязки: то дважды встретит, то
соберется встречать, а Новый год уже прошел!
-- А у тебя с Новым годом все в порядке?
-- Какое в порядке! В прошлом году задумал в полночь всех братьев и
сестер по телефону поздравить. Пошел на телефонную станцию и простоял в
будке десять часов! Думаешь, ждал, пока соединят или пока родные к телефону
подойдут? Нет, всех десятерых точно в полночь поздравил. А десять часов в
будке простоял, даже ноги затекли...
-- И завтра поздравишь по телефону?
-- Хотелось бы, да боязно идти на телефонную станцию, наверняка опять
какая-нибудь неприятность со временем произойдет. Оно со мной не в ладах, я
-- человек необыкновенный...
-- А не тяжело быть необыкновенным? -- Было тяжело, теперь привык...
Как я посрамил корабельного кока
"Захар, непременно расскажи, как ты посрамил корабельного кока в
научном споре", -- сотни таких просьб прислали и до сих пор присылают мне
читатели "Воспоминаний юнги Захара Загадкина". Корабельный кок -- мой лучший
друг и товарищ, но с ним будь настороже! Чуть оплошаешь в вопросах
географии, он тут же уличит тебя в неточности и... высмеет! Правда, не зло,
а добродушно, но кому приятно, когда над ним смеются?
В годы наших плаваний на торговом корабле я не раз попадал впросак, не
заметив географической ловушки в словах кока. И заветной моей мечтой было
отплатить ему той же монетой: поймать на географической ошибке и высмеять.
Заветной, да не так-то легко осуществимой: кок -- большой знаток географии.
Но я верил в себя, не сомневался, что рано или поздно минута моего торжества
наступит. И она наступила!
Это случилось вскоре после тех плаваний, когда корабельный кок показал
мне Европу в Африке, Африку -- в Азии, Америку -- тоже в Азии, а заодно
убедил в том, что на обыкновенном морском корабле можно обогнуть Азию за
какие-нибудь час-полтора. Вспоминать об этих удивительных, но малоприятных
для меня открытиях не хочется: тогда был посрамлен я, а не корабельный кок.
Расскажу о другом открытии, которое и принесло мне долгожданное торжество.
В сундучке у кока хранилась картинка, которой он очень дорожил. Многие,
наверное, встречали такую же картинку в книгах по истории и географии: на
ней изображен средневековый путешественник с посохом, добравшийся до... Края
Света! В старину представление о Вселенной было самое нелепое. И на рисунке
показана холмистая поверхность нашей планеты, а над ней -- твердый небосвод,
похожий на полый стеклянный полушар, каким буфетчицы накрывают тарелки с
сыром или колбасой.
На внутренней стороне небосвода нарисованы Солнце и Луна с
человеческими лицами, крупные и мелкие звезды. Дойдя до Края Света, где
небосвод соприкасается с Землей, средневековый путешественник не то отыскал,
не то пробил дырку в небосводе и сунул в нее голову. Опустившись на колени,
он увидел по ту сторону дырки фантастические солнца и луны, круги и колеса
непонятного назначения. Признаться, я недолюбливал этот рисунок. Всякий раз,
уличив меня в географической оплошности, корабельный кок вспоминал о нем:
-- Ты, Захар, как тот путешественник на Краю Света: не знаешь простых
вещей, известных даже судовому повару!
Но вот, плавая вдоль тихоокеанских берегов нашей Родины, я открыл, что
Край Света существует! Будьте осторожны и не смейтесь над Захаром
Загадкиным, как смеялся кок, когда я сообщил ему о своем открытии: не хочу
нечаянно посрамить и вас.
В то памятное пасмурное утро наш корабль шел над Курило-Камчатской
впадиной. Справа по борту из тумана возникали и снова уходили в туман
Курильские острова. В море промышляли сайру рыбацкие суденышки, работали
плавучие рыбоконсервные заводы.
С нами плыл во Владивосток ученый-вулкановед, возвращавшийся с
Камчатки. Он часто бывал на Курилах и интересно рассказывал о природе этой
островной окраины нашей страны.
-- Вы что-нибудь слышали о Крае Света? -- в то утро спросил ученый,
показывая рукой на пустынный скалистый мыс. -Вот он перед нами...
Мы проходили восточнее большого острова, самого крупного в Малой
Курильской гряде. Гряда нанесена на карты, и я с опаской посмотрел на
вулкановеда: неужели он знает о картинке в сундучке кока?
-- Край Света -- выдумка средневековых путешественников, -- сердито
ответил я. -- На самом деле его не было и нет!
-- Вы правы только частично, -- возразил ученый. -- Его не было, но он
есть.
-- Поклянитесь, что это правда!
-- Клянусь! -- улыбнулся вулкановед и рассказал, что он увидел на Краю
Света, когда был там года два назад.
Новость оказалась исключительно важной, п я немедленно побежал к
корабельному коку.
-- Чепуха! -- рассмеялся кок. -- Теперь не средние века, давным-давно
доказано, что Край Света не существует! Пойдем полюбуемся на мою картинку...
-- Полюбуемся! -- крикнул я. -- Но по пути справимся у человека науки.
Кок был потрясен тем, что услышал от ученого-вулкановеда, и не мог
произнести ни слова. А я был так счастлив, наконец-то посрамив всезнающего
повара, что даже не стал его высмеивать.
Вечером кок достал из сундучка картинку со средневековым
путешественником на Краю Света и подарил мне с такой драгоценной надписью:
"Захару Загадкину на память о том, как он посрамил меня в научном споре".
Вот так вруны!
Месяца полтора назад принесли мне письмо от одного ученика 6-го "Б"
класса. На конверте -- красивые марки с тетеревом, лебедем, осетром, бобром,
медведицей и туристской палаткой. Марки интересные, соображаю, что наклеены
вместе не без умысла, но в чем умысел, догадаться трудно.
Распечатываю конверт и читаю:
"Дорогой Захар! Давно советовали мне записаться в школьный кружок юных
географов, да я все сомневался: хорошие ли там ребята, не будет ли с ними
скучно? И вот решил посмотреть, чем они занимаются.
Пришел на собрание кружка, сел за дальнюю парту у двери.
Предоставили слово юному географу с соседней парты. Он немного подумал,
потом сказал, что жил в палатке, в которой, кроме него, находилось еще
тридцать тысяч человек! Сперва я решил, что ослышался; таких больших палаток
не бывает, но он трижды повторил эту цифру, и я понял, что он врет.
Затем слово взял другой юный географ. Этот сообщил, что у лесной опушки
встретил осетра, а был тот осетр длиной не менее ста километров -- точно
измерить не удалось! И этот соврал: такую рыбину-великана в лесу не
встретишь, ей в море будет тесно, не то что у лесной опушки...
Третий юный географ заявил, что летние каникулы провел не где-нибудь, а
в... судаке, и так ему там понравилось, что расставаться со своим судаком не
хотел! Ну-ну, если б он провел каникулы в ките, еще туда-сюда: кит --
великан, а судак -- рыба некрупная, ученик 6-го класса в ней не поместится!
Я думал, этого рыбного жителя поднимут на смех, и приготовился смеяться
вместе с остальными, но ошибся: все сделали вид, словно и не заметили
вранья.
Не успел подивиться всеобщему притворству, как заговорил четвертый юный
географ. Оказывается, пока его сестра полоскала белье в тазу, он закинул в
этот таз удочку и поймал такую щуку, что вся семья ела ее два дня! Отец с
матерью будто бы остались очень довольны. А чем остались довольны? Тем, что
собственный сын обманул их? В тазу, где белье полощут, щуки не поймаешь!
Тут и все прочие географы принялись врать как одержимые. Один
прихвастнул, что плавал на тетереве, хотя кому ие известно что тетерев --
птица сухопутная, притом небольшая, а этот хвастунишка -- самый знаменитый
толстяк в нашей школе! Разве тетерев выдержит его тяжесть? Другая девочка
рассказала, что плавала на бобре, а ее подруги Галя и Валя -- на медведице и
кобре! Да они близко не подойдут к бобру, медведице, тем более к кобре,--
все три первые трусихи в классе, боятся обыкновенной зеленой лягушки, когда
нечаянно вынешь ее из кармана.
Вот так выдумщики собрались в кружке! Не пойму, с чего бы наш учитель
географии (человек он неплохой, хотя почему-то любит двойки мне ставить)
молча слушает эту чепуху и еще улыбается! Неужели он доволен, что его
ученики во вранье соревнуются?
А ребята остановиться не могут, наперебой сочиняют небылицы. Одни
клянутся, что видели огромного бескрылого гуся -- его голова и хвост в
разные стороны за горизонт уходили! Другие возражают: тоже невидаль -- гусь;
мы, мол, наблюдали бескрылую ворону, так она больше того бескрылого гуся
была! Это совсем ерунда: по-моему, любой гусь, пусть бескрылый, будет
крупнее любой вороны!
Напоследок какой-то чудак рассказал о несъедобном калаче с несъедобным
изюмом. Ну, разве бывают калачи с изюмом? С изюмом пекут куличи, а не
калачи, да и о таких пустяках разве надо толковать на собрании школьного
географического кружка?
Конечно, я тоже приврать могу, но я вру умело, чтобы было похоже на
правду. А эти юные географы врут плохо, даже непонятно, чему они столько лет
в нашей школе учились, если в самых простых вещах не разбираются?,
Захар, может быть, ты никогда не видел тетерева, осетра, медведицу,
бобра или лебедя? На всякий случай прилепил к конверту марки с изображением
всей этой живности. Наклеил бы марку с калачом и изюмом, да такой не нашел.
Не достал и марок с судаком, коброй, гусем, тазом. Пришли ответ, Захар,
подскажи, что делать: оставить этих юных географов в покое -- пусть врут
дальше -- или написать о них заметку в школьной стенной газете?"
На этом письмо заканчивается. Любопытное письмо, не правда ли? Я-то
хорошо ответил ученику 6-го "Б" класса, -- фамилии не назову, как ни
просите, чтобы не создавать ему ненужной славы. А как бы вы ответили?
Жду весточки от тебя
Кончилась последняя запись в дорожной тетради, и мы расстаемся, друг
читатель.
Ты был моим верным спутником, порой посмеивался над Захаром Загадкиным,
поучал меня, порой огорчался, когда я попадал впросак, или радовался, что я
выходил из беды.
Мы побывали во многих местах нашей Родины. Ты можешь спросить, почему
не было приключений на Украине, в Белоруссии, Литве, Эстонии, Молдавии, да и
там, где ты оказывался рядом со мной, мы видели далеко не все. Отвечу
просто: пути-дороги выбирал не я, их прокладывала моя жизнь. А я записывал в
тетрадь только то, что сам наблюдал, пережил, услышал.
Мне грустно расставаться. А тебе? И я пишу эти прощальные строки,
втайне надеясь на встречу с тобой.
Кто знает, что будет завтра, где удастся побывать, что посчастливится
увидеть? У меня свои мечты, у тебя -- свои. Не объединить ли наши мечты, не
отправиться ли в новые необыкновенные путешествия? Тогда посоветуй, куда
поехать, что посмотреть. А еще лучше -- по хорошему географическому обычаю
нанеси на контурную или самодельную карту маршруты наших будущих
путешествий.
У моряков и путешественников вроде меня нет постоянного домашнего
адреса. Поэтому пиши на конверте: Москва, А-47, улица Горького, 43. Дом
детской книги. Захару Загадкину.
Жду весточки от тебя, любитель путешествий и таинственных историй.
С морским приветом Захар 3агадкин
Научные примечания Фомы Отгадкина
Моя первая научная работа
У каждой научной работы бывает предисловие. Поэтому я тоже решил начать
с предисловия.
Дорожная тетрадь Захара Загадкина полна недомолвок. Как-то я упрекнул
Захара за эту неприятную особенность его записей. И, представьте, что он
ответил: "К чему лишние слова? Говорить надо так, "...чтобы словам было
тесно, мыслям -- просторно". Ну и странно же он понял эти строки из
стихотворения Н. А. Некрасова.
Неприятно и то, что Захар рассказывает о своих приключениях с
хитринкой, лукавинкой, а то и сплошными загадками. Это доставило мне уйму
хлопот.
Конечно, отгадывать много трудней, чем загадывать. Но я не побоялся
трудностей и все непонятное объяснил.
Я старался быть кратким по двум причинам. Во-первых, как занимательно
ни пиши примечания, все равно они будут скучнее путевых рассказов Захара.
Во-вторых, я не настоящий ученый, а будущий, -- для длинного примечания у
меня просто-напросто не хватает знаний. Тому, кто заинтересуется темой
рассказа, я часто указывал книги, где о ней говорится более подробно. Мне
кажется, я дополнил все бесчисленные недомолвки Захара, раскрыл все секреты
его путевых записей, все тайны его приключений.
Примечания к "Необыкновенным путешествиям" - моя первая научная работа.
Прошу за нее строго не судить.
Фома Отгадкин
Солнце с севера!
Бегло прочитав рассказ о солнце, которое светило с северной стороны
горизонта, я подумал, что мой друг Захар ошибся. Но, разобравшись, когда и
где произошел этот исключительный случай, я понял: иначе быть не могло! Всем
нам известно, что в северном полушарии солнце ходит по южной стороне
горизонта. Конечно, на самом деле движется не Солнце вокруг Земли, а Земля
вокруг Солнца, но так уж повелось говорить с младенческих лет человечества,
когда люди еще не знали истинных отношений между нашей планетой и дневным
светилом.
Земля вращается и вокруг своей оси. Это создает чередование дня и ночи.
Если в полдень солнце видно в северном полушарии прямо на юге, то в полночь,
невидимое нам из-за кривизны Земли, оно оказывается прямо на севере. Захар
сел в поезд вечером 22 июня -- в день летнего солнцестояния, сел в
Мурманске, который находится за Северным полярным кругом, где в эту пору
солнце не сходит с горизонта круглые сутки. Наблюдай Захар и его спутники за
небом в дневные часы, они увидели бы солнце на южной стороне горизонта. Но
поезд ушел из Мурманска под вечер, и они наблюдали не дневное, а... ночное
солнце, которое в то время двигалось по северной стороне горизонта. Вот и
весь нехитрый солнечный секрет моего друга.
О какой особой "указательной" станции говорил Захар? О железнодорожной
станции Полярный Круг. Она расположена примерно там, где по земной
поверхности проходит воображаемая линия Северного полярного круга. К
вращению Земли вокруг Солнца станция Полярный Круг не имеет никакого
отношения. Но после того как Захар и его спутники проедут эту станцию, они
уже не смогут видеть солнце на северной стороне горизонта.
Железнодорожная станция Полярный Круг интересует многих юных географов.
Некоторые даже думают, что близ нее по поверхности земли проведена
пунктирная линия, такая же, как на географической карте. Могу заверить, что
это не так: не все нарисованное на карте увидишь в действительности.
Желающим предлагаю посмотреть сделанные мною рисунки. Они показывают,
как солнце освещает железную дорогу между Мурманском и Полярным кругом в
полночь и в полдень 22 июня. В полночь оно находится на севере, в полдень --
на юге.
Месть музыканта
"Дорогой Захар, постарайся разыскать книгу "Воспоминания о камне"
академика А. Е. Ферсмана, -- написал корабельный кок в ответном письме
Захару, -- Помнится, этот ученый объяснял, почему даны обманчивые названия
заинтересовавшим тебя железнодорожным станциям".
Я тоже воспользовался советом кока и взял в библиотеке "Воспоминания о
камне". А. Е. Ферсман -- один из первооткрывателей богатейших месторождений
полезных ископаемых на Кольском полуострове. Вот что он рассказывает о
происхождении удививших Захара названий:
"Заканчивается постройкой новая ветка железной дороги. Вместо старого
захудалого разъезда Белый целая настоящая станция с девятью путями, а
дальше, у входа в ущелье, разъезд, потом город Кировск -- Хибиногорск, а в
горах, у самого апатитового рудника, конечная станция всей ветки,
-- Ну конечно, самая главная станция -- это на магистрали,-- говорит
старый железнодорожник,-- ее надо назвать Апатиты. -- Но ведь апатит не
здесь, -- пытаюсь я скромно вмешаться в разговор.
-- Ничего, зато сюда его везут. Значит, решено: эта станция будет
Апатиты. Там, на тринадцатом километре, разъезд, назовем его Титан.
-- Но ведь там титана, как руды, нет и не было.
-- Сейчас нет, так надо, чтобы вы, геологи, нашли бы там титан. Ясно?
Геохимики нашли около самого разъезда No 68 замечательное
месторождение. Они говорят, что здесь открыты руды титана, сотни миллионов
тонн на одной маленькой горушке. Ну, значит, будут строить завод, фабрику,
поселок. Даже неловко: мировые руды, а разъезд просто No 68. Так думает
старый железнодорожник. "Надо переименовать. Да опять эти минералоги будут
смеяться, назовешь станцию их словом, а они тебя этим словом! Не знаю... Да
и жарко сегодня... Пойти бы выкупаться в Имандре. А тут еще пристал
диспетчер: поезжай в Охтоканду, принимай какой-то барак, -- кляузное дело, и
в такую жару! Ну, просто Африка, Африканда какая-то!"
Разъезд был назван Африкандой. Я верно все рассказал... Правда, немного
приукрасил, но, как говорят, ориентировочно все правильно".
Я выручаю из беды деда и его внучку
Многим читателям "Необыкновенных путешествий" не понадобится
заглядывать на эту страницу. Приключение, о котором рассказал Захар, такое
простое, что сперва я и за перо браться не хотел. Но потом подумал: если
внучка ленинградца-пенсионера не вспомнила о водяном отоплении Кольского
полуострова, то не окажутся ли в похожем затруднении другие школьники? И я
взялся писать примечание.
Есть общее географическое правило: чем севернее расположена
какая-нибудь местность Советского Союза, тем суровей ее климат. Птицы не
изучают географию, но с этим правилом знакомы. И почти все они, улетая на
зиму в теплые края, держат курс к югу. Почему же с юга Кольского полуострова
многие пернатые отправляются зимовать на север?
Птицы давно подметили, что зимой в северной части Кольского полуострова
теплее, чем в его южной части. Кольский климат особенный. В этом разгадка и
другой кажущейся странности: Мурманский порт на севере полуострова открыт
для кораблей круглый год, а Ленинградский и Рижский порты зимой замерзают,
хотя Ленинград лежит на 1000 километров, Рига -на 1250 километров южнее
Мурманска.
Особенность Кольского климата объясняется тем, что к полуострову
подходит одна из ветвей теплого Северо-Атлантического течения --
Нордкапская. Как видите, водяное отопление полуострова действительно
существует. Посмотрите на карту, и вы найдете в Баренцевом море красную
стрелу, которая па языке картографов обозначает теплое течение.
Вдоль берегов Норвегии Северо-Атлантическое течение каждую секунду
проносит 4 миллиона тонн нагретой в тропиках воды. За час оно отдает
Скандинавии столько тепла, сколько получается от сжигания 6 миллионов тонн
нефти. Поэтому па улицах Осло цветут абрикосовые и миндальные деревья, хотя
столица Норвегии находится на шпроте Магадана.
По пути к Кольскому полуострову тропическое течение постепенно
охлаждается. В Мурманске не цветут абрикосы и миндаль. И все же зима на
северном побережье полуострова необычно теплая для таких высоких широт:
средняя январская температура воздуха почти такая же, как в Астрахани.
Незамерзающее море и влечет птиц на северное побережье Кольского
полуострова. Сильных морозов там не бывает, в море и на отмелях пернатые
находят обильную пищу.
Город на ста одном острове
Город, в котором более пятисот мостов, -- Ленинград, расположенный на
ста одном острове Невской дельты. Мосты переброшены через Неву, ее рукава и
городские каналы.
Дедушка Захара ходил по ленинградскому мосту имени лейтенанта Шмидта,
соединявшему берега Невы. После Великой Отечественной войны этот мост был
разобран и перевезен за сотни километров в город Калинин. Там его вновь
собрали и перекинули через Волгу.
В Ленинграде на месте моста имени лейтенанта Шмидта построен другой
мост, носящий то же имя.
Мне известен еще один такой "путешественник". После постройки в Москве
нового Крымского моста старый Крымский мост увезли на баржах вниз по реке и
поставили неподалеку от Коломны.
Секрет московского климата
Захар увлекся достопримечательностями Москвы и забыл разыскать
сведущего человека. К счастью, мне кое-что известно о климате столицы, и я
могу открыть его секрет: Москва сама себя согревает!
В столице СССР -- сотни тысяч зданий, тысячи километров
асфальтированных улиц, десятки тысяч автомашин, заводы и фабрики с
бесчисленными станками и моторами. Все это хозяйство москвичей непрерывно
"дышит".
"Дыхание" Москвы -- мельчайшие частицы пыли, дыма, копоти. Они очень
легки, и восходящие потоки воздуха поднимают такие частицы на высоту
500--1000 метров. С самолета, идущего к Москве, "дыхание" столицы хорошо
видно: большим серым облаком оно висит над городом и колеблется при ветре.
Зимой эта облачная завеса, словно утепляющее mockttv покрывало, снижает
мороз на несколько градусов. Летом мельчайшие твердые частицы накаливаются
лучами солнца, а затем, отдавая накопленное тепло окружающему воздуху,
повышают температуру в городе. Отдают тепло и сильно нагретые солнцем
камень, бетон, железо столичных зданий и улиц. Асфальт, к примеру,
нагревается летом до 45--55 градусов! Все это сказывается на среднегодовой
температуре: она на градус выше подмосковной.
Один ученый сравнил климат Москвы с теплым островком в море более
холодного воздуха. Сравнение мне понравилось -- оно остроумно и, главное,
точно объясняет особенности московского климата. Теперь понятно, почему
весенние заморозки в столице кончаются раньше, а осенние наступают поздней,
чем в ближайших ее окрестностях. Ученые заметили и другое: по мере того как
росла и ширилась Москва, в ней делалось все теплей.
Узнав об этом наблюдении ученых, я смутился: ведь Москва будет расти и
дальше, неужели со временем ее климат станет таким же, как в субтропиках?
Оказывается, не станет. Все более широкое применение электричества и
горючего газа вместо угля, замена бесчисленных топок и котельных
теплоцентралями, установка дымоуловителей уменьшают количество пыли и копоти
в воздухе столицы.
А почему в университетском музее свой климат, не похожий на московский
или подмосковный? Здание университета очень высокое: от земли до верха
звезды на его главной башне 240 метров! И в тихие летние дни на двадцать
восьмом этаже, где помещается музей, значительно прохладнее, чем в первом
этаже университета, -- теплый воздух, уже нагревшийся от земной поверхности,
только поднимается до высоты музея. Ночью, наоборот, в первом этаже
прохладнее, чем на двадцать восьмом этаже, -- земная поверхность остывает, а
наверху теплый воздух еще не успел охладиться.
У столичного климата есть и другие секреты, о которых Захар умолчал.
Тому, кто хочет их узнать, советую прочесть книгу Н. В. Колобкова "Климат
Москвы и Подмосковья".
Стрелка на башенном термометре-циферблате и градусник, опущенный из
окна музея, показывали различную температуру, хотя находились примерно на
одинаковом уровне. К климату Москвы это не имеет отношения.
Термометр-циферблат устроен для прохожих, которых мало интересует
температура на высоте башни. Прохожим важна уличная температура. Эту
температуру измеряют на уровне земли, на расположенной неподалеку
метеорологической станции, откуда по проводам управляют движением стрелки на
башне.
Дерево перед школой не скоростное. За последнее двадцатилетие на
московских улицах высажено много деревьев, привезенных в столицу из
Подмосковья. Такое дерево-переселенец и растет перед школой. Мальчонка не
ошибся, сказав, что оно посажено в ту осень, когда он впервые пошел учиться.
Дом, в котором живет приятель Захара, более необычен: он стоит не там,
где был построен. Таких домов в Москве немало. Если требуется расширить
улицу, а этому мешает давно построенное здание, то его отвозят в сторону.
Некоторые дома при переезде повертывают: прежде их фасад смотрел, скажем, на
север, теперь он обращен на юг.
Я видел в столице дом, который после передвижки вырос на один этаж,
причем добавочный этаж появился не вверху, а внизу здания! Площадка, куда
передвигали этот дом, была на два метра ниже той, где он стоял. И здание
перевезли на вновь построенный первый этаж! Не верится? Будете в Москве,
посмотрите сами. Это -- Глазная больница. К слову сказать, при переезде ее
тоже повернули.
О любопытстве
В тот день, когда Захар уговорил меня писать примечания к
"Необыкновенным путешествиям", он поклялся, что в его записях нет ничего
вымышленного. Я помню о клятве, и только она придавала мне мужество в долгие
часы безуспешных попыток разобраться в тайне мытья Москвы-реки. Теперь,
узнав подробности этого происшествия, я нахожу его самым интересным из
виденного Захаром.
Но сперва о семи холмах. Мне, да, наверное, и вам, казалось, что Захар
просто не сумел нанести на план очертания московских холмов. Дело это
нелегкое, а работал он без инструментов. И я начал с того, что принялся
перелистывать в библиотеке книги о Москве. Надо было разыскать тех ученых
середины прошлого века, на которых ссылается Захар.
Просмотрел много книг, пока на страницах двухтомника "Москва",
написанного А. Мартыновым и И. Снегиревым в 1865 году, встретил перечень
всех семи московских холмов и, что меня особенно порадовало, точные адреса
всех холмов. Сделав выписку из книги, я подумал: дай-ка пройду по этим
адресам, проверю наблюдения Захара.
Но посоветовался со знающими людьми и услышал потрясающую новость:
древнее выражение "Москва стоит на семи холмах" -- полностью неверно!
Современные ученые считают, что холмов в Москве нет, есть лишь небольшие,
разделенные долинами и долинками водоразделы притоков Москвы-реки. А такую
изрезанную местность, если произвольно комбинировать ее высотки и низины,
можно с одинаковым успехом разделить на большее или меньшее число
возвышенностей.
Это -- первая причина неудачи Захара. Есть и вторая причина. За восемь
веков существования столицы, особенно за последнее тридцатилетие, человек
неузнаваемо изменил древний рельеф Москвы. Там, где некогда были моренные
холмы, теперь расстилаются асфальтированные площади. Крутые подъ- емы на
многие водоразделы сглажены, котловины и овраги засыпаны. Уровень одних мест
искусственно снижен на несколько метров, других--поднят. Слой земли, в
котором попадаются остатки старинных укреплений, жилищ, деревянных или
каменных мостовых, в центральной части города иногда превышает 10-- 12
метров.
На территории Москвы известны 120 рек, речек и ручьев. Захар искал их
одновременно с холмами, и так же неудачно. Он не сообразил, что круглые
отверстия-жерла в граните столичных набережных -- "устья" притоков
Москвы-реки. Самое крупное жерло принадлежит реке Неглинной, заключенной в
трубы полтора века назад. Спрятаны под землю речки Пресня, Каменка, Рачка,
Чечера, Лихоборка, Нищенка, Котловка, Таракановка, Ходынка, ручьи Сивка,
Сара, Золотой Рожок, многие другие притоки Москвы-реки и Яузы. Во время
весеннего таяния снегов и летних дождей они принимают воду через водостоки.
Под улицами столицы заточены в трубы десятки речек и ручьев; лишь мелкие
ручьи еще текут кое-где на окраинах Москвы, ожидая, пока подойдет их черед
исчезнуть с поверхности земли.
Фальшивый мост с домами вместо перил -- московская улица Кузнецкий
мост, пересекающая сделанную подземной реку Неглинную. Некогда на месте
пересечения стоял мост, память о нем и сохранило название улицы.
Захар действительно удачлив. Не потому, что Москва снова лежала на его
пути: для такого "везения" понадобилось проехать по железным дорогам лишнюю
тысячу километров. Захар наблюдал, как "моют" русло Москвы-реки; вот это --
настоящая удача: промывку устраивают раз в несколько лет.
Обычная скорость течения Москвы-реки в черте города -- десятые доли
метра в секунду: выше и ниже столицы на реке построены плотины. Если открыть
затворы этих плотин, то скорость течения увеличивается до двух метров в
секунду и оно уносит со дна накопившийся там илистый слой грязи. Используя
запасы паводковых вод, так и промывают русло Москвы-реки. Я узнал о
подробностях мытья у работников канала имени Москвы.
Остается сказать об остальных неясностях в рассказе "О любопытстве".
Уличное движение в Москве очень оживленное, и на многих перекрестках
устроены подземные переходы и переезды. Перед тем как наметить место для их
сооружения, подсчитывают количество автомашин и пешеходов, пересекающих
перекресток.
Как я был экскурсоводом
Моря, по которым плыл Захар, -- большие водохранилища, построенные на
Волге и за свою величину называемые морями. Первое море -- Московское,
второе -- Рыбинское, третье -- Горьков-ское, четвертое -- Куйбышевское,
пятое -- Волгоградское. На водохранилищах нередки штормовые ветры силой в
10--12 баллов, когда высота волн превышает 3 метра. В такую непогоду суда
отстаиваются в портах-убежищах.
Острова, кочующие по Рыбинскому морю, -- торфяники, подмытые водой и
всплывшие со дна водохранилища. Иногда они достигали 1--2 километров в длину
и первое время мешали судоходству. Теперь их блуждание по морю прекращено,
Случаи с пароходом, под которым всплыл торфяной остров, похож на анекдот, и
я было не поверил Захару. Изучение первоисточников убедило, что такой случай
был в 1946 году с колес-пьш пароходом "Рульков". Из-за сильного ветра
пароход стал на якорь в открытом море и был неожиданно приподнят поднявшимся
со дна торфяником.
Кошки, как известно, боятся воды. Поэтому рассказ о ныряющей кошке тоже
показался мне вымышленным. Как ни удивительно, правдив и он. В том же 1946
году на Рыбинском море работала экспедиция гидрологов. Вот что сообщали ее
участники:
"На маленьком островке нам встретился полузатопленный дом. Приближаясь
к нему, мы увидели, как в воду спрыгнуло какое-то животное. Спустя несколько
секунд зверек появился снова, держа в зубах блестевшую на солнце рыбу. Мы
стали наблюдать. Животное ныряло в воду и неизменно появлялось оттуда с
рыбой во рту. Когда мы поймали диковинного зверя, он оказался кошкой,
оставленной, видимо, своими хозяевами. Ей надо было чем-то питаться, и она
занялась ловлей рыбы. Жила она в одиночестве довольно долго и приноровилась
к новому ремеслу очень неплохо: бросалась на проплывавших мимо нее рыбешек
не хуже, чем на мышей... Этот случай -- не просто забавная история. Ученые
давно заметили, что на изменение внешних условий животное отвечает
изменением своего поведения и быстро приспосабливается к новым условиям".
Колокольня, торчащая из воды, некогда стояла на городской площади в
Калязине. Плотина в Угличе подняла уровень Волги от Калязина до Углича, и
бывшая колокольня оказалась в воде.
На всех волжских водохранилищах построены гидроэлектрические станции.
Их общая мощность -- несколько миллионов киловатт. С помощью киловатт-часа
электрической энергии можно сделать то, на что человек тратит два рабочих
дня. Это значит, что каждые сутки Волга посылает нашему народу миллионы
невидимых электрических помощников. Они приводят в движение поезда,
троллейбусы, трамваи, добывают уголь, нефть, руды, плавят и обрабатывают
металлы, шьют одежду и обувь, печатают книги, светят на улицах и в домах,
служат нам в парикмахерских.
Дороги, по которым спешат на работу волжские богатыри-невидимки,--
линии высоковольтных передач; но таким линиям электрическую энергию
перебрасывают за сотни километров. На электромагистрали Куйбышев--Москва
среднее расстояние между опорами -- около полукилометра, высота опор -- 30
метров, хотя есть опоры высотой с тридцатиэтажное здание -- в 120 метров. И
впрямь богатырская дорога!
Морской голос--метеорологическая станция-автомат, закрепленная на якоре
в центре Рыбинского моря. Каждый час она сообщает кораблям скорость и
направление ветра, температуру и влажность воздуха.
Обязанности бакенщика выполняет солнце. На многих бакенах стоят
фотоэлементы и лампы. По утрам дневной свет выключает огни, в сумерках они
вспыхивают снова. Есть бакены иного устройства: с часовым механизмом, и
другие.
Большой город, "придвинутый" к воде, -- Казань, столица Татарской АССР.
До постройки плотины в Жигулях Казань находилась в 5--6 километрах от Волги.
Куйбышевское море затопило земли между Казанью и Волгой, и теперь его волны
плещутся у стен казанского кремля.
Ниже уровня искусственного моря живет население Заволжья --
левобережного района Ульяновска. Этот район защищен от затопления
восьмикилометровой дамбой высотой 12--16 метров.
Есть в рассказе и неточность. Захар говорит, что за одну ночь
подготовился к беседам с ремесленниками. Этому я ни за что не поверю.
Наверное, Захар и раньше многое слышал или читал о волжских водохранилищах.
Спор на Рыбинском море
Море -- не гармошка, чтобы растягиваться или сжиматься. Это бесспорно.
Но так же бесспорно, что Рыбинское море -- водохранилище, которое только
величают морем. А размеры любого водохранилища неодинаковы в разное время
года. В справочниках указана площадь Рыбинского моря. Она равна 4580
квадратным километрам. Это максимальная, то есть наибольшая, величина
водохранилища. Таким оно бывает к началу лета -- после половодья на Волге и
ее притоках.
Водохранилище создано для Рыбинской гидроэлектрической станции и
круглый год отдает воду этой станции; приведя в движение лопасти станционных
турбин"; вода уходит вниз но Волге. Летом площадь Рыбинского моря постепенно
сокращается, но осенние дожди снова пополняют водохранилище. С наступлением
зимы размеры Рыбинского моря начинают быстро уменьшаться; к концу зимы его
уровень падает на 4--5 метров, а площадь водного зеркала сокращается более
чем вдвое -до 2000 квадратных километров!
Побывай Захар на других водохранилищах, его ждала бы такая же
неожиданность. Признаюсь, я сам был крайне удивлен меняющимися размерами
искусственных морей: летом они "распухают", зимой -- "худеют".
Теперь понятно и происшествие с затонувшим якорем. Чугун тяжелее воды,
и, конечно, якорь на поверхность не поднимется. Но он затонул в таком месте,
где к концу зимы будет сухо. И к словам Толи не придерешься: действительно,
якорь словно бы сам вылезет из воды!
О каких переменах в климате, растительном и животном мире на берегах
Рыбинского водохранилища рассказывал Толя? Я не слышал его рассказов, но
ответ на этот вопрос нашел в книге Б. Маковского "Моря, созданные
человеком".
Вода, накопленная в водохранилище, собирает тепло солнечных лучей. Она
нагревается медленней, чем суша, но медленней и остывает. Поэтому на берегах
Рыбинского водохранилища теплые осенние дни длятся дольше, увеличилось число
ясных дней, особенно весной.
Затопленные водой луговые и лесные растения отмерли, их место заняли
другие растения. Сказалось и вмешательство человека: он разводит полезные
ему травы в подтапливаемых морем низинах, а там, где нерестится рыба,
засевает растениями морское дно.
После исчезновения дубрав и затопления лугов изменился и животный мир.
Сейчас на побережье редко встретишь коростелей, серых куропаток, чибисов,
перепелов, меньше стало зайцев, лисиц, горностаев. Уровень грунтовых вод
поднялся, и это вынудило барсуков и лисиц перенести свои норы подальше -- на
бугры. Даже грачам пришлось менять "местожительство" после того, как
поредели от ветровала березовые рощи, где эти птицы вили гнезда. На
побережье появились колонии серых цапель, крачек, на островках развелись в
большом количестве кулики-мородунки.
В коллекции одного собирателя спичечных этикеток я видел этикетку с
изображением чайки, летящей над морским простором. Это -- редкая этикетка:
она выпущена рыбинской спичечной фабрикой "Маяк" вскоре после создания
водохранилища. До того как оно разлилось, морского простора в Рыбинске не
было,
В гостях у дядюшек Петра и Павла
Дядюшки Захара живут в Ульяновске. Всем известно, что этот город стоит
на Волге, но многие не знают, что в Ульяновске есть и другая река -- Свияга,
правый приток Волги. Свияга примечательна тем, что на протяжении 400
километров течет рядом с Волгой, но в противоположном направлении: Волга --
на юг, Свияга -- на север. По моим сведениям, второго такого географического
курьеза нигде нет, Захар спустился по Свияге до ее впадения в Волгу, а затем
по Волге вернулся обратно в .Ульяновск. Все плавание он проделал вниз по
течению обеих рек.
Город с кремлем и старинными башнями -- Казань. Почему Волга подступила
к стенам столицы Татарии, объяснено на стр. 341, в моих примечаниях к
рассказу "Как я был экскурсоводом".
На берегах Хмельней
Что за река скрыта в рассказе под именем Хмельной? Писателя, давшего ей
такое прозвище, Захар назвал, и, прочитав книгу П. И. Мельникова-Пе-черского
"На горах", я узнал, что речь шла о левом притоке Суры--Пьяне. Тягаться с
писателем-краеведом не берусь и уступлю ему слово для описания местностей,
по которым течет Пьяна:
"Места ни дать ни взять окаменелые волны бурного моря: горки, пригорки,
бугры, холмы, изволоки грядами и кряжами тянутся во все стороны меж долов,
логов, оврагов и суходолов; реки и речки колесят во все стороны, пробираясь
меж угорий я на каждом изгибе встречая возвышенности. По иным местам нашей
Руси редко найдутся такие реки, как Пьяна... Еще первыми русскими
насельниками Пьяной река прозвана за то, что шатается, мотается она во все
стороны, ровно хмельная баба, и, пройдя верст 500 закрутасами да изворотами,
подбегает к своему истоку и чуть ли не возле него в Суру вливается".
Путь Пьяны к Суре -- огромная дуга-излучина, концами обращенная на
восток. Неподалеку от середины дуги, на правом берегу реки, находится
холмистая возвышенность Межпьянье. На возвышенности много трещин, провальных
воронок-ям, пещер. Особенно интересен Ичалковский Бор, почти сплошь усеянный
провальными ямами с ледяными, холодными и теплыми пещерами, светлыми и
темными подземными залами -- гротами.
Единственный город на Пьяне -- Сергач. В старину десятки его жителей
занимались особым видом отхожего промысла -- вождением ручных медведей по
базарам и ярмаркам, забредали даже в Польшу и Германию. Этот промысел принес
Сергачу немалую известность, и медведь попал на городской герб.
Запасная Волга
Я не поверил своим глазам, когда прочитал, что существует запасная,
притом никогда не замерзающая Волга. Но, вспомнив, что Захар любит говорить
двусмысленно и потому не всегда понятно, я решил взглянуть на карту. Не
прошло и четверти часа, как я увидел запасную Волгу и убедился, что
просто-напросто не обращал на нее нужного внимания.
Запасной Волгой оказалась железная дорога, на протяжении тысячи
километров идущая по правобережью Волги. Эта дорога начинается у города
Зеленодольска близ Казани и, то приближаясь к Волге, то несколько отдаляясь
от нее, заходит в Ульяновск, Сызрань, Саратов, Волгоград. Железнодорожного
моста через Волгу у Волгограда не было: пассажиры перебирались на левый
берег реки паромом, а там снова садились в поезд и ехали до Астрахани.
Теперь по Волгоградской плотине проложены рельсы.
"Волга на колесах" -- так иногда называют железную дорогу, кратчайшим
путем соединяющую большие города Поволжья. По ней перевозят хлеб, топливо,
лес, цемент и многие другие грузы. Особенно велико значение дороги в зимнее
время, когда прекращается навигация по Волге.
"Волга на колесах" была построена к осени 1942 года и тогда же хорошо
послужила нашему народу: по ней шли к городу-герою поезда с войсками и
боеприпасами.
Гонки на озере
Захар видел автомобильные и мотоциклетные гонки на озере Баскунчак в
Прикаспийской низменности.
Баскунчак -- богатейший природный склад соли; ее в озере так много, что
хватило бы всему человечеству на полтора тысячелетия! Чистая соль залегает
под тонким слоем рапы -- соляного раствора. К концу лета рапа обычно
испаряется, и Баскунчак становится похожим на огромное поле, покрытое
снегом. После осенних дождей и вешних талых вод рапа появляется снова.
Железнодорожные пути проложены с берега прямо в озеро. Локомотивы
подают по ним порожние товарные вагоны к соло-комбайнам, которые, тоже
передвигаясь по рельсам, раздробляют, всасывают, промывают соль, а затем
насыпают ее в вагоны. Площадь озера -- 105 квадратных километров, и его по
праву называют "всесоюзной солонкой".
Баскунчак облюбовали и спортсмены. Почему? В научных книгах я не нашел
ответа на этот вопрос. Меня выручил один известный гонщик-рекордсмен. Он
сказал, что в автомобильных и мотоциклетных соревнованиях успех зависит не
только от гонщика и машины, но также от дороги -- она должна быть
исключительно гладкой. До недавнего времени лучшей считалась дорога, идущая
по соленому озеру в штате Юта в Соединенных Штатах Америки. Летом 1960 года
превосходная 17-километровая дорога была устроена и на озере Баскунчак. В
августе 1960 года там состоялись первые гонки.
Истории о лыжниках в Англии, на полуострове Флорида, на экваторе
географически правдивы. Сперва меня удивили спортивные знания Захара, но он
признался, что вычитал эти истории в газете "Советский спорт". Добавлю, что
песчаных лыжников можно встретить и в Перу, где в окрестностях порта Кальяо
они спускаются со склонов стометровых дюн на берегу Тихого океана. Об этом
рассказывают в книге "Через Кордильеры" известные чехословацкие
путешественники И. Ганзел-ка и М. Зикмунд.
Горный массив Рувензори находится в Восточной Африке, немного севернее
экватора.
Пятеро братьев
Приглашая Захара в гости, капитан-речник сообщил ему несколько примет
своего родного города. Этот город расположен где-то в устье реки, близ ее
впадения в море, -- из него уходят в плавание речные и морские суда. Город
славится каналом, проложенным не по земле, а по реке или по морскому заливу,
и потому невидимым. Наконец, в нем есть судоремонтный завод, а неподалеку
находится "рыбное царство", где люди заботятся о ценных рыбах,
путешествующих из рек в море и обратно.
В нашей стране десятки городов с морским и речным портом, с
судоремонтным заводом, -- только по этим приметам найти родной город
капитана нельзя. Зато следующая примета -- невидимый канал -- сразу упрощает
поиски. Такие каналы связывают Ленинградский и Калининградский порты с
Балтийским морем, Астраханский речной порт с Каспием. В Астрахани и живет
капитан-речник. "Рыбное царство", где работает его брат рыбовод-ученый,--
дельта Волги: в русле реки и в протоках дельты встречается более 70 видов
рыб.
Сходятся и остальные приметы: в Астрахани можно встретить Лотос --
ярко-розовый цветок диаметром четверть метра, увидеть в музее интересную
коллекцию моделей морских и речных судов.
Закадычные приятели
Я без труда сообразил, что города Вити и Мити надо искать на границах
союзных советских республик. И, обойдя по карте все такие границы, встретил
в Латвии город Валка, а в Эстонии -- город Валга. Именно они, примыкая друг
к другу, по существу составляют один город.
Валка и Валга разделены латвийско-эстонской границей -- узкой
извилистой речушкой Педелли, через которую перекинут неширокий мост.
Переходя речушку по этому мосту, можно левой ногой стоять в Латвии, правой
-- в Эстонии. Перешел мост, и будто бы ничего не изменилось. Но таблички на
углах улиц уже не на латышском, а на эстонском языке, вывески -тоже, газеты
в киосках -- тоже. В Валге -- 14 тысяч жителей, в Валке -- примерно втрое
меньше, а вообще это один город. Раньше он и был одним городом, его называли
-- Валк. После первой мировой войны, когда в Прибалтике образовались
буржуазные республики, Валк был разделен на две части: большая отошла к
Эстонии, меньшая -- к Латвии.
Отыскать Валгу-Валку было нехитро, труднее оказалось определить, на
каком берегу канала имени Москвы расположен город Дмитров: на правом или на
левом?
Раскрыл туристскую схему "По северо-западному Подмосковью" и в
пояснениях к схеме прочитал, что Дмитров стоит на правом берегу канала.
Прочитал и не поверил: на реке правый и левый берег различают по ее течению.
Почему же на канале имени Москвы различать их по-иному?
Как известно, этот канал построен для снабжения нашей столицы водой из
Волги. Поднимаемая насосными станциями волжская вода движется по каналу к
Москве. Значит, считая по течению, город Дмитров расположен на левом, а не
на правом берегу канала, как сказано в туристской схеме. "Правильно, не
всегда верь написанному, Фома, умей находить истину и сам",-- похвалил меня
Захар, когда прочитал это научное примечание.
Майка неряхи
В происшествии на пляже нет ничего таинственного: над неряхой
"подшутил" ветер, -- это он засыпал песком майку. Ветер же нагромоздил гряды
песчаных холмов -- дюн, заставлял их двигаться, пока они не были остановлены
людьми. Дюны образуются на побережье морей, рек, озер -- всюду, где на
земной поверхности есть открытые массы песка. В нашей стране издавна
известны дюны на побережье Балтики. Морские волны выбрасывают песок на
берег, там он обсыхает и перевевается ветром. Встретив куст, бревно или
камень, перевеваемые сухие песчинки задерживаются, образуют бугор, у
которого скапливаются новые песчинки. Так постепенно возникает дюна.
Песчаные холмы могут перемещаться по направлению господствующих ветров со
скоростью от одного до двадцати метров в год и способны засыпать поле, сад,
селение. Если образование дюн принимает угрожающий характер, их закрепляют
посадкой растений. Чаще всего сажают сосны, хорошо растущие на песке. Год от
году деревья становятся выше, и на остановленных дюнах появляются сосновые
боры.
Особенно славится таким лесом Рижское взморье, где прибрежная полоса
чистого песка занимает от нескольких десятков до нескольких сотен метров.
Вдоль этого отличного пляжа построены окруженные вековыми соснами дома
отдыха, санатории, дачи.
Однако Захар и его товарищ были на практике не в Риге, а в Лиепае,
портовом городе на западе Латвии.
-- Как ты догадался об этом? -- спросил Захар.
-- Не догадался, а определил совершенно точно. Обычно высота дюн не
превышает тридцать--сорок метров, а ты говорил о дюне в семьдесят метров.
Это тебя и выдало. Семидесятиметровый песчаный вал расположен близ Лиепаи.
Там, где он высится, триста лет назад было ровное место, занятое
крестьянской усадьбой.
Мой компас и забытые магниты
Рассказ о летчике, получившем Ленинскую премию, не выдуман.
Мне удалось узнать и фамилию летчика -- Михаил Сургутанов. Его
наблюдения за компасной стрелкой помогли геологам открыть богатейшие залежи
железной руды в Кустанайской области.
Захар Загадкин сделал свое "открытие" в Курской области, но, увы,
опоздал: академик П. Б. Иноходцев опередил его почти на два века. В 1783
году этот ученый работал вблизи Курска и заметил резкие отклонения магнитной
стрелки от ее обычного положения, Позднее другими отечественными учеными
была высказана догадка, что стрелку отклоняют мощные магнитные тела, скрытые
где-то в недрах Средне-Русской возвышенности.
После долгих и сложных поисков советские геологи разыскали эти
гигантские, невидимые человеческому глазу магниты -- две цепи подземных
железорудных гор. Одна цепь тянется от Брянских лесов к Курску и далее за
Белгород, вторая -- от Орла к реке Оскол и городу Валуйки.
Взглянув на вычерченную мною карту, вы без труда увидите эти горы, но в
действительности они находятся на глубине то десятков, то сотен метров и
по-прежнему невидимы. В левом нижнем углу карты поставлены три буквы -- КМА;
та часть Средне-Русской возвышенности, под которой залегают подземные
железорудные горы, получила название Курской магнитной аномалии.
Курской потому, что отклонения магнитной стрелки были впервые
обнаружены около Курска (теперь они известны и во многих районах соседних
Белгородской, Орловской и Брянской областей)',
Аномалией потому, что это греческое слово означает отступление от
нормы, от общего порядка. Аномалии бывают разные, например температурная,
когда температура местности отклоняется от средней температуры, вычисленной
для широты, где
расположена местность. Однажды я назвал аномалией самого Захара. Он
обиделся, но ведь это так: все люди говорят просто, а Захар -- загадками!
Мой друг рассказывает о раскопке подземных гор на Лебединском руднике,
в Белгородской области. Он был там летом или осенью 1959 года. В конце того
же года лебединцы добрались до руды -- разве Захар умолчал бы о таком
событии, будь он его свидетелем?
Теперь о таинственном происшествии с компасной стрелкой. Захар стоял у
богатейших залежей железной руды, а магнитная стрелка почти не отклонялась в
их сторону. Захар не привел объяснение инженера: догадайтесь, мол, сами!
Знаете, почему не привел? Да потому, что слова инженера поймет не каждый
читатель, а пересказать их проще не так-то легко. Попытаюсь это сделать за
Захара.
Железные руды бывают магнитные и немагнитные. Очень заметно отклоняют
компасную стрелку железистые кварциты. Они-то и привлекли внимание к Курской
магнитной аномалии. Но кварциты бедны железом, а металлургам желательна
более богатая руда.
По соседству с кварцитами советские геологи сумели найти и такую руду.
Ею оказались "бывшие" железистые кварциты!
Некогда на территории Курской аномалии существовала горная страна.
Потом горы разрушились и образовавшуюся равнину то заливали, то покидали
воды древнейших и древних морей. В тех местах, что дольше всего оставались
сушей, выходившие на поверхность железистые кварциты выветривались,
размывались, из них выносились нерудные части. Это естественное обогащение
руды шло много миллионов лет. Руда обогатилась, но одновременно изменился ее
химический состав и она стала немагнитной. Позднее железистые кварциты и
богатые руды были покрыты пластами более молодых осадочных пород -- рудные
залежи "ушли" в недра.
Заметно ли отклоняется компасная стрелка на Лебединском руднике? Я там
не был, но видел карту Курской магнитной аномалии с нанесенными на нее
кривыми линиями -- изодинамами. Эти линии соединяют точки с одинаковой
величиной силы, отклоняющей стрелку. Самые богатые месторождения железа
лежат на линии, где эта сила проявляется очень слабо!
Не правда ли, интересная история? Компасная стрелка указывала на
скопления бедных железом руд, а советские геологи отыскали там и богатые
руды, хотя стрелка не говорила об их присутствии! И не просто отыскали, но
объяснили причину "молчания" стрелки.
Сказка о многолалот звере-чудовище
Я ничуть не удивился, узнав из последних слов Ферапонтыча, что сказка о
многолапом чудовище •-- вовсе не сказка, а быль. Я подозревал это и
задолго до конца "сказки" гадал о ее потайном географическом смысле.
Ферапонтыч советовал пойти в окрестные поля и посмотреть, сколько земли
сожрал ненасытный зверь. Из путевой тетради Захара известно, что старик
сказочник жил у водораздела Днепра и Дона, то есть где-то в Курской или
Белгородской областях. Именно там с опозданием почти на два века мой друг
отыскал подземные магниты. Адреса поточней Захар не дал, а отправиться на
поиски чудовища в Курскую и Белгородскую области у меня не было времени; к
тому же я не охотник-зверолов и выслеживать зверей не умею. Пришлось
поступить иначе: призвать на помощь науку.
Прежде всего я проверил у специалистов-зоологов, не водится ли на
водоразделе Днепра и Дона какой-либо зверь, по внешнему виду или по своим
повадкам похожий на ненасытных чудовищ. Выяснилось, что такой зверь зоологам
неведом; ояи безоговорочно отвергали возможность его существования. Это
подтвердило мою догадку, что зверь иносказательный.
Не о засухе ли была сказка Ферапонтыча? Однако, по его словам, чудовища
плодились, делались крупней, все дальше протягивали свои лапы, и летом и
весной. А по веснам земля полна влаги -- засуха в это время года просто
немыслима, не говоря уже о том, что у нее нет лап, даже иносказательных.
Может быть, Ферапонтыч рассказывал о суховеях? Тоже нет, суховеи --
налетчики летние, по веснам им взяться неоткуда; да и они лап не имеют.
Тогда, может быть, ненасытное чудовище -- овраги? Воображение радостно
подсказало мне, что я близок к отгадке: у оврагов есть ветви-лапы, а после
таяния снегов и летних ливней овраги "плодятся": от них отходят новые ветви
-- те молодые зверята, о которых говорил Ферапонтыч, Я окончательно
уверился, что стою на правильном пути, когда вспомнил, что Курская и
Белгородская области изрезаны оврагами.
К сожалению, я слишком мало знал об оврагах, чтобы написать толковое
примечание к сказке Ферапонтыча. Я не раз встречал овраги, лазал по ним, но
всегда находил их безобидными и мирными. Почему же Ферапонтыч назвал
разгаданного мною зверя ненасытным и страшным? В примечании надо было
ответить на этот вопрос, и я снова обратился за содействием к науке. Меня
выручила книга А. Половинкина "Физическая география".
Оказалось, что овраги разъели землю не только у водораздела Днепра и
Дона. Во многих других лесостепных и степных местностях нашей страны они
уничтожили почвенный покров на обширных пространствах.
Как возникают овраги -- глубокие и удлиненные рытвины на поверхности
земли? Во время сильного дождя на любом слегка отлогом склоне можно
наблюдать зарождение оврага. Сперва дождевая вода стекает по склону
сравнительно равномерно. Потом на тех участках, где залегает рыхлая порода,
появляются продольные бороздки -- по ним вода течет уже струйками. Наконец
струйки сливаются в бурлящий ручеек, который промывает небольшую рытвину. В
верхней ее части образуется водопадик, и низвергающаяся вода все сильней
размывает дно и края рытвины -- основы будущего оврага.
С каждым новым ливнем, после каждого таяния снегов потоки воды
углубляют и расширяют рытвину, постепенно превращая ее в настоящий овраг.
Если склоны сложены из легкосмываемых пород, это происходит очень быстро.
Летом 1891 года около Курска за один день возник овраг длиной 17 метров и
глубиной 5,5 метра! Отмечен случай, когда за три года вода промыла овраг
глубиной 9,4 метра и протяжением почти в полкилометра! Обычно овраги растут
медленней =- со скоростью 5--15 метров в год.
Наибольшее разрушение идет у вершины оврага. Овраг увеличивается,
принимает в себя потоки, образующие новые овраги, -- у него появляются
ветви-отростки. Словно лапы сказочного зверя, они ползут во все стороны, и
обширная местность покрывается густой сетью оврагов. На этой странице
нарисован план такой местности. Ферапонтыч не ошибся, образно сравнив овраги
с ненасытным чудовищем.
Разветвляясь, овраги рвут на части поля, портят дороги, смывают и сушат
почву. В Курской, Белгородской, Орлов-скоп, Воронежской и других областях
они ежегодно уничтожают по нескольку тысяч гектаров пашен. Миллионы
кубометров грунта выносятся из оврагов в реки, обмеляя их и причиняя
огромный ущерб хозяйству нашего народа. Страдают от многола-пого зверя и
города.
Можно ли бороться с ненасытным чудовищем? Проще всего остановить рост
оврага в самом начале его развития, уничтожив водопадик в вершине оврага и
закрепив место, откуда он низвергался, кольями и плетнями. Особенно пригодна
для этой цели ива: ивовые колья быстро прорастают и связывают почву корнями.
Овраг с заросшей вершиной не увеличивается.
Феранонтыч сказал, что у нашего народа есть надежные бойцы, которые
несут охранную службу и во многих местах потеснили и обуздали ненасытное
чудовище. Это верные помощники человека -- растения.
На приовражных покатых полях высевают укрепляющие почву многолетние
травы, по склонам оврагов высаживают кустарники и деревья. Мешают
возникновению оврагов облесенные речные берега, лесные полосы на колхозных и
совхозных полях. Жители одной деревни в Чувашии вбили на дне оврага
несколько кольев, а между ними вставили плетенку из орешника. Такую же
запруду соорудили повыше. Первые потоки воды нанесли на плетенки тонны
грунта, начало образовываться второе дно. На нем поставили новые запруды, на
следующий год -- новые. Дно поднималось все выше. Там, где был овраг, теперь
пролегает неглубокая лощинка, поросшая травой. В других местностях овраги
перегораживают плотинами, создавая пруды, в которых разводят рыбу. Многое
могут сделать и школьники, строя запруды на дне оврага, уничтожая водопадики
на его вершине.
В поезде по волнам
Корабельный кок и Захар ехали поездом Симферополь--Краснодар. Поезд
этот идет не через ( Мелитополь, Донбасс и Ростов, а через Керченский
пролив, соединяющий Черное и Азовское моря. У Захара была карта,
напечатанная в 1957 году, а с 1958 года по проливу ходят морские паромы,
перевозящие пассажирские и товарные поезда из Крыма на Кубань.
Железнодорожный морской паром -- самоходное скоростное судно, на палубе
которого уложены рельсовые пути, обычно два, три, иногда пять. На эти пути
по сходням с берега подают поезда. Паромы избавляют пассажиров от пересадки,
а грузы -- от перевалки.
Морские паромы работают во многих странах. Через пролив Па-де-Кале
перевозят поезда из Англии во Францию и Бельгию, по- проливам Балтийского
моря -- поезда, идущие в Швецию. В Италии железнодорожный морской паром
ходит между Апеннинским полуостровом и островом Сицилия. Есть такие паромы в
Соединенных Штатах Америки, в Бразилии, Японии. У нас на Каспии в 1962 году
начал работать железнодорожный морской паром, который перевозит поезда из
Баку в Красноводск. Маяк, чьи лучи видел Захар перед отплытием в море, стоит
у мыса Сетной, в нескольких километрах от Керчи. Древнее Тмутараканское
княжество находилось на Таманском полуострове; его столица Тмутаракань была
на месте нынешней Тамани.
„Внимание, идет Боря!"
Прежде всего исправлю описку в заголовке: надо читать не "Внимание,
идет Боря!", а "Внимание, идет бора!"
Бора -- общее название холодного ветра большой силы, низвергающегося с
невысоких горных хребтов. В нашей стране такие "ветроиады" известны на
берегах Байкала, на Новой Земле, в Новороссийске.
Новороссийская бора хорошо изучена, и ее появление может быть
предсказано. Она возникает при вторжении на Черноморское побережье холодного
воздуха с обширного северокавказского плато. Горный хребет, идущий вдоль
берега у Новороссийска, сравнительно невысок (500--600 метров), и
накопившийся за хребтом холодный воздух начинает перетекать через горы, с
особенной мощью прорываясь через низкий Маркотхский перевал (435 метров).
Бора тем свирепей, чем больше разница между высоким давлением воздуха над
сушей и низким давлением над морем.
У Новороссийска море глубоко вдается в сушу. Падающий с гор шквальный
ветер обрушивается на бухту, вызывая в ней сильнейшее волнение; под его
ударами над водой взлетают мириады брызг, и бухта становится похожей на
кипящий котел. Зимой сходство с котлом дополняют клубы пара, образованного
испарением влаги на ветру. Были случаи, когда чудовищной силы ветер срывал с
якорей даже океанские пароходы и выбрасывал их на прибрежные скалы. Поэтому
во время боры суда выходят в открытое море. В городе порывы ураганного ветра
сдирают кровли с домов, вырывают столбы, опрокидывают груженые вагоны. В
течение года бора дует в Новороссийске в среднем 46 дней, чаще всего с
ноября по март и обычно двое-трое суток кряду. Скорость ветра достигает 40
метров в секунду.
Оповещают о приближении боры работники метеорологической станции на
Маркотхском перевале. Небо при боре ясное, только у гребня гор висит
облачная гряда; местные жители узнают о начале урагана и по его вестникам --
рваным клочьям облаков, появляющимся на вершине перевала. К югу от
Новороссийска, где горы выше, бора наблюдается реже, а южнее Туапсе не
бывает вовсе.
Увлекательное описание новороссийского "ветропада" есть в повести К. Г.
Паустовского "Черное море".
Я читал, что некоторые инженеры предлагали избавить Новороссийск от
боры. Одни намечали "распилить" Маркотхский перевал, другие -- пробить в
горах туннели, по которым холодный воздух спокойно стекал бы к морю. Расчеты
показали, что при осуществлении этих проектов сила боры ослабеет
незначительно, а стоимость работ будет очень высокой. Уничтожить бору пока
невозможно.
Захар сообщил мне о своем плане обуздать бору, поставив на ее пути
мощные ветродвигатели. Думаю, что еще неосуществим и такой план.
Кто украл пляж?
Писать примечания к рассказам Захара нелегко. И мне долго не удавалось
сообразить, что за воры приходят с моря и средь бела дня крадут пляжи. К
счастью, в Сочи работает инженером-строителем мой родной дядя. При первом же
свидании я задал ему три вопроса:
-- Кто такие морские воры, зачем им нужны пляжи и правда ли, что этих
воров ловят бетонными гребешками?
-- Какими гребешками? Каких морских воров? -- удивился дядя. -- У нас и
сухопутных воров нет: милиция давно вывела...
Однако, познакомившись с рассказом Захара, дядя сказал:
-- Ах, вот о чем речь! Ну и туманно изъясняется твой приятель! А все
очень просто: морские воры -- волны, гребешки -- буиы; так называют бетонные
сооружения, выдвинутые в море и встречающие волну до ее подхода к берегу.
Если смотреть на буны с высокого обрыва, то они действительно похожи на
большие гребни. Но по некоторым причинам мне не хочется говорить о пляжах и
пляжных ворах. Лучше возьми у меня блокнот с выписками из статей,
посвященных защите берега от морских волн. Там есть интересные высказывания
профессора В. П. Зенковича и других ученых.
Так я и сделал и вот что узнал.
Морские волны обрушиваются на берег с огромной силой. Они разрушают
даже самые твердые горные породы. При разрушении горных пород на берегу
скапливаются обломки, которые измельчаются, окатываются и превращаются в
гальку. Скопление гальки и образует пляж. Набегая на пляж, разбиваясь о
гальку, волны теряют большую часть своей энергии, и береговой обрыв
становится недосягаемым для прибоя.
Галька постоянно истирается, переносится волнами вдоль берега. В то же
время ее запасы беспрерывно пополняются. Она перемещается волнами со смежных
участков пляжа, ее выносят к морю горные реки; частично продолжает
разрушаться и берег. Когда пополнение запасов гальки превышает ее убыль,
пляжи ширятся, все надежней защищая берег. Наоборот, когда запасы гальки
уменьшаются, пляжи постепенно исчезают и морские волны все яростней
обрушиваются на берег.
Так происходит в природе. Но человек не может оставаться равнодушным
свидетелем борьбы моря с сушей. Он должен оборонять побережье: там стоят его
дома, тянутся проложенные им железные и шоссейные дороги.
Люди начали защищать берег волноотбойными стенами, облицованными
прочным камнем. Такие стены воздвигнуты чуть ли не по всему Кавказскому
побережью Черного моря. По оказалось, что самые прочные стены быстро
разрушаются под ударами моря. Они бессильны отстоять берег, если перед ними
пет пляжа. А если есть пляж, на котором гасится энергия прибоя, то даже
легкая стенка исправно служит долгие годы.
Тогда ученые решили перейти от обороны к наступлению.
Обычно волны подходят к берегу под острым углом и при этом переносят
гальку вдоль побережья. Так возникают "каменные реки" огромной длины.
Исследуя такие "реки", ученые вычислили их скорость, нашли районы, где
потоки гальки замедляют свое "течение" или вовсе останавливаются, определили
места накопления гальки. И, что особенно интересно, придумали способ
управлять движением "каменных рек"!
Борьбу с волнами перенесли в море. Теперь перед берегом сооружают
поперечные буны -- небольшие бетонные ловушки, которые, удерживая гальку,
создают пляжи достаточной ширины.
Буны размещены на определенном расстоянии одна от другой. Поток гальки
задерживается у первой преграды. Накапливаясь, галька заполняет пространство
между первой и второй буной. Мало-помалу все промежутки между бунами
оказываются засыпанными и образуется широкий пляж.
Человек заставил волны работать по его воле. И, хотя в настоящее время
на берегах Черного моря идет постепенное естественное сокращение объема и
ширины пляжей, в силах людей надежно защищать берег.
Но у пляжей есть еще один "враг" -- строители. Подсчитано, что запасы
гальки между Туапсе и Адлером ежегодно уменьшаются на 150 тысяч кубических
метров. Из них 100 тысяч кубических метров увозят на грузовиках строители!
Теперь понятно, почему моему дяде не хотелось говорить о пляжах; ведь и
он -- инженер-строитель.
Пропавший холм
Я толковал со многими людьми, бывавшими в Сочи, и выяснил, что там
довольно часто срезают холмы и горные откосы, если нужно расширить улицу или
выровнять площадку для нового здания. Но о полях, устраиваемых взамен
холмов, никто из моих собеседников не слыхал. Пришлось мне самому
расследовать странные происшествия.
Догадку Захара о краже холмов я отбросил как совершенно нелепую --
науке неизвестна перевозка холмов для защиты от ветра или для иной
хозяйственной надобности. Мне пришла в голову другая догадка: может быть, в
окрестностях Сочи не хватает земель, пригодных для сельского хозяйства?
Заглянул в книги и убедился, что так и есть.
В районе Сочи горы почти впритык подступают к морю. Поля тамошних
колхозов и совхозов увидишь только между холмами и на тех горных склонах,
что более пологи. Нередко эти поля до того малы, что трактору с плугом или
сеялкой трудно на них развернуться. К тому же они разбросаны по склонам
порой на десяток километров, и машины теряют много времени, передвигаясь от
поля к полю.
Пашни-лоскутки, неудобные для машинной обработки, -- особенность
земледелия в горах. Эта особенность считалась неизбежной, пока в районе Сочи
не стали "приглаживать" горный рельеф, а для начала -- убирать холмы,
горбившиеся между полями.
За немного дней ножи бульдозеров слой за слоем срезают холм высотой
8--10 метров; там, где он высился, появляется ровная площадка. Состругав
холм, машины заваливают срытым грунтом соседний овраг -- ровная площадка
возникает и взамен оврага.
Все же в успехе сомневались. Не потому, что не верили в силу
землеройных машин: нашими машинами можно срыть высокую гору и, если
понадобится, насыпать ее в другом месте. Опасались иного: не окажется ли
бесплодной земля, отвоеванная у гор? Ведь природе требуется не одно
столетие, чтобы создать почву, питающую корни растений.
Сомнения были напрасными. Не рассчитывая на медлительную работу
природы, а умело применяя различные удобрения, агрономы научились создавать
плодородную почву за два-три года! В ближайших окрестностях Сочи новые поля
и сады уже зеленеют там, где недавно были холмы.
Исчезновение холма-горбуна осталось тайной для Захара. Когда я раскрыл
тайну, Захар огорчился и обрадовался. Огорчился потому, что прозевал
интереснейшее географическое событие. Обрадовался потому, что понял: в
"приглаживании" рельефа -- будущее горного земледелия.
Остается сказать о самом замечательном дереве на земном шаре. Это --
дикий лимон, на который работники Сочинской станции привили десятки сортов и
видов лимонов, апельсинов, мандаринов, грейпфрутов.
Бывший дикий лимон стал "деревом-садом" -- ежегодно с его ветвей
снимают самые разнообразные плоды. Крона у дерева густая, раскидистая, и
садоводы позаботились, чтобы оно получало из почвы достаточно питательных
соков: рядом со стволом подсадили, а затем привили к нему несколько
цитрусовых деревцев.
Более десяти лет назад один иностранный ученый тоже сделал прививку: к
привитой им ветви подвесили памятный ярлычок.
С того времени прививки сделали приезжие из десятков стран. Среди
листвы уже белеют сотни ярлычков; на них имена людей трех рас: белой,
желтой, черной.
Студенты из Вьетнама предложили назвать необыкновенное растение Деревом
дружбы. Так его теперь и называют. Все, кто приезжает в Сочи, стремятся
повидать интереснейшее дерево.
Письма Неизвестного
Где живет Неизвестный? Думалось, нет ничего проще, чем ответить на этот
вопрос, если найти на карте реку Пичори. Но я столкнулся с неожиданным
затруднением: на обычных картах Пичори не было. И мне пришлось обратиться за
помощью в географический "адресный стол" -- к советскому "Атласу мира" с его
283 огромными картами. В этом замечательном атласе я и увидел Пичори: она
течет по Колхидской низменности в Западной Грузии, южнее, но почти
параллельно Риони, и впадает в озеро Палеостоми.
Колхидская низменность -- влажнейший район нашей страны. Именно там
часты обильные дожди и за год выпадает до 2500 миллиметров осадков.
Прибрежные дюны мешают стоку атмосферной влаги в Черное море, поэтому
тысячелетиями вода застаивалась, заболачивая низменность. Так возникли в
Колхиде обширные топи. Они покрыты травой, но ступить на траву нельзя --
трясина засосет неосторожного. По соседству с болотами достаточно топнуть
ногой, и почва издаст глухой звук.
Пичори .-- маленькая река, текущая среди болот и поросшая тростником.
Есть в Колхиде и совсем мелкие речки, о которых не скажешь, где у них исток,
а где устье. Подчас они недвижно лежат в густой щетине тростника, но после
дождей разливаются и затопляют округу.
Большие реки, пересекающие Колхиду, рождаются в горах и несут в своих
водах много ила. Риони -- самая крупная из этих рек -- ежегодно притаскивает
с гор 7 миллионов кубических метров грунта! Постепенно оседая на дно, ил
поднимает русло рек, наращивает их берега, и горные потоки спускаются к морю
словно по насыпи -- метра на два выше окрестной местности. В дни паводка эти
потоки нередко размывают "насыпь" и тоже затопляют низменность.
В 1932 году начались работы по осушению Колхиды. Землечерпалки
двигались по рекам, насыпая заградительные валы на их берегах: огороженная
высокими валами река уже не могла переливаться из русла. Одновременно
строили каналы, собирающие подпочвенные и дождевые воды. Каналов проложили
так много, они расположены один от другого так близко, что на подробных
картах Колхиды некоторые ее районы кажутся оплетенными паутиной.
Уничтожают топи и... искусственными наводнениями. Обильную илом речную
воду выпускают на травянистое болото. Когда ил осядет, отстоявшуюся воду
сбрасывают в каналы, а на болоте остается слой плодородной почвы.
Неизвестный был прав, когда писал о "живых насосах". Деревья, не дающие
тени, -- эвкалипты. Их листья обращены к солнцу не своей поверхностью, а
ребром, поэтому солнечные лучи проскальзывают сквозь листву. Растут
эвкалипты быстро, к пяти годам вытягиваясь на девять метров, к пятнадцати --
на двадцать пять. Широко разветвленные корни деревьев круглые сутки тянут из
земли влагу, которую затем испаряет вечнозеленая листва. За год гектар
взрослого эвкалиптового леса "выкачивает" из почвы 12 миллионов литров воды!
В Колхиде уже осушены десятки тысяч гекта