омена! -- воскликнул в ту же секунду Петрик. -- Ведь это же Филомена! И он бросился к ней с намерением вырвать у нее пусть сломанный, но все же волшебный голубой мелок. Однако Филомена -- теперь можно было уже не сомневаться, что это она -- словно выросла вдруг: когтистые руки свесились до колен, нос стал похожим на клюв аиста, ноги сделались длинные-длинные. Не удивительно, что теперь ее было не догнать. Филомена, потрясая мелком и подпрыгивая на тощих, как жерди, ногах, радостно пищала: -- Хи-хи-хи-хи-хи! Вот он! Любуйтесь, больше не увидите! -- Сейчас же отдайте наш мелок! -- закричал Петрик. -- Отдайте наш мелок! -- Он бросился за Филоменой, но догнать ее оказалось не так-то просто: она была выше Петрика, и ноги у нее оказались куда длиннее. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы с противоположной стороны не выскочил вдруг Лешек. -- Держи ее, Лешек, держи, это Филомена! -- крикнула Каролинка. Лешек загородил Филомене дорогу со стороны газона, и Филомена, невероятно озадаченная, посмотрела в его сторону. Сделала она это так неуклюже, что ноги, ее длинные ноги, стали заплетаться. Она потеряла равновесие и грохнулась наземь. Но и это еще не все: падая, Филомена разжала свои похожие на когти пальцы и выпустила мелок. Посвечивая голубой оправой, мелок покатился по плиткам, которыми выложена была дорожка возле скамейки. -- Каролинка, хватай! -- крикнул Петрик. -- Кого? -- спросила Каролинка. Она совсем потеряла голову. -- Филомену? -- Хватай мелок! Ну наконец-то! Каролинка подбежала и схватила мелок. Зажала его крепче в кулаке. Теперь Филомена его не получит! -- Ах вы, мелкота, -- заскрипела меж тем Филомена, с трудом вставая. Лешек и Петрик хотели ей даже помочь -- им стало жалко, что она так растянулась. Но Филомена отпихнула их и зашипела: -- Не удалось сейчас, удастся в другой раз! Потом, подскочив, поднялась в воздух и исчезла, словно ее не бывало. -- Кто это? -- стал допытываться Лешек. -- Прежде я никогда ее не видел. -- Это злая волшебница, -- объяснил Петрик, -- она хотела отобрать у нас мелок. -- Мелок... какой мелок? -- Ну, такой... голубой... волш.... -- только и успел произнести Петрик, как Каролинка его перебила. -- Мелок... Мой любимый мелок... Скажи, Лешек, нет у тебя случайно острого ножика? Ножик у Лешека был, но, к сожалению, тупой. -- Что же нам делать? -- обратилась к Петрику Каролинка, вконец расстроенная. -- Может, у твоего папы есть острый ножик? -- спросил Петрик. -- Вот он идет... В самом деле, к дому приближался папа Каролинки. -- Папа, нет у тебя острого ножика? -- бросилась Каролинка к отцу. Папа остановился. -- Есть, дочка. Только зачем тебе острый ножик? -- Я хочу очинить его! -- И Каролинка показала отцу мелок. -- Сама? Эй, Каролинка, а что будет, если пальцы себе порежешь? Дай-ка лучше твой мелок сюда, я сам его очиню. Возьму домой и сделаю там не торопясь. -- Нет, нет! -- крикнула что есть сил Каролинка. -- Очень тебя прошу, папочка, дорогой! Очини его здесь, сейчас! Сядь на скамейку, тебе будет удобно! -- Только почему ты хочешь, чтоб я очинил его непременно сейчас? -- удивился папа. -- Потому что он очень нам нужен! Ужасно нужен! -- Ну, ладно, -- согласился папа. Сел на скамейку и принялся за работу. Как здорово это у него получалось! Каролинка даже подпрыгнула от радости. Вот будет наточен! Кто сможет сделать это лучше папы? Маленьким лезвием своего перочинного ножа папа подстругал сперва аккуратно дерево, а потом, когда показалась голубая сердцевина, стал затачивать и сам мелок, этот чудесный мелок, которым можно было нарисовать столько необыкновенного. Папа заточил его так, что теперь можно было провести кончиком совсем тонкую черточку. Одного только папа не заметил: когда вырастали незабудки. Когда папа кончил свою работу и встал со скамейки, он очень удивился. -- Смотрите! -- сказал папа. -- Я и не знал, что кто-то посадил тут такие хорошенькие цветочки. -- Правда! -- протянул Лешек, который все это время следил за тем, как папа затачивает мелок, и тоже ничего не заметил. -- Раньше их, кажется, тут не было. Папа торопился домой, и разговора о цветах больше не было. А Каролинка, забравшись на скамейку, чтоб легче было дотянуться, обняла папу за шею и крепко поцеловала. -- Папочка, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна! Потом папа ушел, и они остались втроем. Присели на скамейку, чтобы прийти в себя после недавнего происшествия. И тут из окна четвертого этажа кто-то крикнул: "Лешек! Лешек!" -- Я здесь! -- крикнул Лешек. Каролинке и Петрику он сказал с досадой: -- Вот тебе и на! Мама меня зовет. Придется, наверно, сидеть с двойняшками, мама собирается уйти из дому. А я-то думал, что смогу поехать к тете на телевизор. Жаль!... И Лешек вздохнул, расстроенный. Двойняшки, которые только что родились, были очень симпатичные -- две девочки с розовыми мордашками и рыжими чубчиками. Но за малышами должен, конечно, кто-то следить. Ничего не поделаешь, придется пропустить передачу. Лешек вздохнул еще раз и оставил своих друзей на скамейке. -- Мы должны сделать что-нибудь для него, -- сказала Каролинка, когда Лешек ушел. -- Если б не он, Филомена бы не споткнулась и не выпустила мелок. -- Правильно! -- согласился Петрик. -- Но что можно придумать? Мы можем пойти и понянчить двойняшек, а он тем временем посмотрит телевизор. Только его мама, наверно, будет не очень довольна. -- Уж, конечно, нет! А не лучше ли, вместо того, чтоб нянчить двойняшек, нарисовать для него телевизор? -- Нарисовать телевизор? Думаешь, это у нас получится? -- недоверчиво спросил Петрик. -- А мы попробуем. -- Правильно! -- Побежали к его квартире! Говоря по правде, на этот раз рисунок Петрику удался. Не прошло и пяти минут, как у дверей квартиры на четвертом этаже стоял небольшой, но красивый телевизор. -- Готово! -- сказал довольный своей работой Петрик. -- Он мне очень нравится! Ведь это не страшно, что он голубой, правда? -- Конечно, нет! Погоди, сейчас пририсую антенну, иначе не будет работать, а? -- добавил Петрик, дорисовывая антенну, которая очутилась рядом с телевизором. -- Петрик, ты очень способный, -- похвалила приятеля Каролинка. -- Ты и в самом деле так думаешь? -- обрадовался Петрик. -- Давай ты будешь рисовать и за меня и за себя. Согласен? -- Ясное дело, согласен. Ведь ты не сердишься из-за крокодила? -- Вот еще! Не о чем и говорить. -- И Каролинка махнула рукой, желая сказать тем самым, что история с крокодилом -- дело прошлое. -- Знаешь, это было ужасно смешно. Может, нарисуем его еще раз? Только не сейчас. Сейчас надо написать записку. Лучше печатными буквами, чтоб сразу можно было прочесть. Напиши так: "Телевизор для Лешека". -- Может, мы еще напишем, от кого, а? -- Хорошая мысль. Мы напишем так... -- и Каролинка задумалась. -- Мы напишем: "От друзей". -- Можно, -- согласилась Каролинка. -- Знаешь что, припиши еще: "и от голубого кота". Чтоб было таинственно. Интересно, обрадуется ли Лешек... Лешек, конечно, обрадовался. Не успели они спуститься с лестницы, как на четвертом этаже щелкнула дверь, и вскоре послышались крики изумления и радости. Ребята остановились, чтобы послушать. -- Что это? Что такое? -- заговорила первой мама Лешека. -- Телевизор! Телевизор! -- радостно вопил Лешек. -- Для меня! Для меня! Пооткрывались другие двери, и все соседи выбежали из квартир. -- Вот это да! -- закричали соседи. -- Приятно получить такой подарок! -- И в самом деле, очень приятно сделать кому-нибудь подарок, -- со вздохом удовлетворения произнесла Каролинка. -- Знаешь, Петрик, мне хочется сделать подарок кому-нибудь еще. Будем рисовать вместе, ладно? -- Ладно, ладно, -- согласился Петрик. ПЛОХАЯ ПОГОДА Вечером, лежа в кровати, Каролинка думала о том, какие игры они с Петриком затеют на следующий день и сколько всяких нужных вещей они нарисуют. Можно, например, нарисовать велосипеды для всех детей из соседних домов и устроить велосипедные гонки. У некоторых ребят велосипеды, правда, уже были, но как приятно подарить каждому по новому велосипеду! Кроме велосипедов, можно еще нарисовать двое качелей, а можно и целую карусель! То-то будет веселье! С этой мыслью Каролинка заснула. Голубой мелок лежал у нее под подушкой, завернутый в самый красивый носовой платок. На всякий случай -- чтоб был, как говорится, под рукой. Ведь не знаешь заранее, когда он тебе пригодится. Представьте себе, мелок очень и очень даже пригодился на следующий день с утра. Кто б мог подумать, что после вчерашнего теплого вечера с утра польет дождь? А между тем, когда Каролинка проснулась, капли стучали тоскливо в окно, и все на свете казалось пасмурным и печальным. -- Ну и погодка, брр, -- сказала за завтраком мама. -- Хуже всего то, что свой зонтик я отдала на прошлой неделе Люцинке, и та до сих пор мне его не вернула. -- А плащ? -- поинтересовался папа. -- Плащ? Все горе в том, что плащ я забыла взять после починки из мастерской. Не представляю себе, как я сегодня выйду из дому! Папа беспомощно посмотрел на маму. -- Может, наденешь мой плащ? Нельзя сказать, что он непромокаемый, но зато двойной. -- Ах, Янек! -- ответила мама, смеясь. -- Да ведь он же будет мне до пят! Ничего не поделаешь, как-нибудь доберусь. А ты, Каролинка, -- добавила мама, -- не выходи, пожалуйста, из дому. -- А с зонтиком можно было б выйти? -- Ну, с зонтиком, да еще если б ты надела боты, можно было б выйти из дому. Но зонтика у тебя нету, поэтому не о чем и говорить. Вот придет к тебе Петр, будете вместе играть. Кажется, ты собиралась рисовать, я слышала, вы с Петром говорили про это. Правда? -- Правда, -- ответила Каролинка и покраснела. Ведь разговор с Петриком шел не про обычные рисунки, а про рисунки голубым мелком. -- Ну, мне пора, -- сказала мама и встала из-за стола. -- Отнесу на кухню чашки. Ты их вымоешь, Каролинка? Но на этот вопрос мама ответа не получила, так как Каролинки в комнате уже не было. Ни мама, ни папа не обратили внимания, что Каролинка зашла сперва к себе в комнату, потом неизвестно зачем отправилась в прихожую и вернулась оттуда, слегка зарумянившись. -- Что произошло, Каролинка? -- мама подошла к ней и коснулась рукой щеки. -- Надеюсь, ты не простужена? Веди себя хорошо. Может, приберешь в квартире, ладно? Сегодня должно быть письмо или открытка от тети Агаты. Мы тоже скоро поедем. Как только я и папа получим отпуск. Придется тебе еще некоторое время посидеть тут одной. Ну, я одеваюсь и ухожу, терпеть не могу опаздывать. Брр! Как не хочется выходить из дому в такую погоду! И мама с сумочкой отправилась в прихожую. Слышно было, как щелкнул выключатель, и тут до Каролинки и до папы донесся удивленный мамин голос: -- А этот зонтик... он чей? -- Какой зонтик, Аня? -- спросил папа, который стоял в эту минуту у письменного стола и искал что-то в ящике. -- Я о зонтике, который в прихожей. Не представляю себе, чей это зонтик! Вчера, правда, заходила Люцинка, но у нее нет такого зонтика. -- Дайте-ка я погляжу, -- сказал папа, выходя в прихожую. -- Может, какая другая подруга его оставила, а? -- Понятия не имею! Ведь я убирала вчера в прихожей и зонтика не заметила. Какой красивый, ты только посмотри, Янек! Прекрасный цвет! И мама открыла зонтик. -- Он голубой, как небо в солнечный день. Какой хорошенький! Ручка только немного странная... Видите: кошачья голова с голубыми глазами. -- Так он тебе не нравится? -- с беспокойством спросила Каролинка. -- Напротив! Я считаю, он очень красивый. Только можно ли его взять, ведь я не знаю, чей это зонтик. -- Можно, мамочка, конечно, можно! -- воскликнула Каролинка. -- Это зонтик для тебя! -- Для меня?... Дочка, что ты говоришь? Во всяком случае, я им воспользуюсь и возьму его себе на время. Если кто-нибудь за ним придет, позвони, Каролинка, мне в больницу от соседей с первого этажа. Я сразу отвезу его хозяину. -- Хорошо, хорошо, -- закивала головой Каролинка и при этом таинственно улыбнулась. -- Я уверена, за ним никто не придет. А если и придет, то получит другой зонтик. -- Как это "получит другой"? Что ты говоришь, дочка? Хорошо еще, мама торопилась, и у нее не было времени расспрашивать Каролинку насчет зонтика, потому что иначе Каролинка выдала бы секрет. Впрочем, Каролинка не одна нарисовала зонтик, ручку к нему пририсовал голубой кот -- Каролинке было бы не успеть. "Хорошо, что все удалось", -- с удовлетворением подумала Каролинка, когда осталась одна в квартире. Она подошла к окну, чтоб посмотреть, как мама пойдет по улице, и убедилась, что такого красивого зонтика ни у кого нет. Каролинка засмотрелась и не сразу услышала звонок в квартиру. Она побежала и открыла. Это был Петрик. Он так запыхался, точно пробежал сто километров. -- Слушай, Каролинка, нет у твоей мамы лишнего зонтика? Моя мама оставила свой зонтик в автобусе. А дождь-то какой -- видала? -- Зонтика пока нету, но сейчас будет! -- многозначительно произнесла Каролинка. -- Пошли ко мне в комнату! -- Так мне же надо возвращаться, а то мама на работу опоздает. У меня времени нет! -- Не говори лишнего, рисуй скорее! Если, конечно, можешь! И Каролинка протянула с улыбкой Петрику голубой мелок. -- Думаешь, получится? -- Конечно, получится! Я сама нарисовала сегодня зонтик для мамы. Получился голубой и самый красивый на свете. Рисуй теперь второй. -- Да ведь мне зонтика, пожалуй, не нарисовать, -- признался Петрик. -- В зонтиках я не разбираюсь. А ты не можешь? Мама так торопится. Смотри, дождик все сильнее... -- Попробую, -- вздохнув, сказала Каролинка. -- Я только ручку не умею рисовать. -- Ручку я дорисую. Такую же, как на трости. Не прошло и минуты, как в руках у Петрика оказался великолепный голубой зонтик. -- Большое тебе спасибо! -- крикнул Петрик, выбегая на лестницу. -- Потом я приду к тебе. -- Приходи быстрее! Но Петрик явился не очень-то скоро. Каролинке пришлось его ждать да ждать, она уж не знала, что и думать. Она успела прибрать у себя в комнате, вымыть чашки и тарелки после завтрака, уложить белье и платьица у себя в шкафу, а Петрик все не шел. -- Пойду, посмотрю, что с ним такое, -- решила Каролинка. Она закрыла квартиру и стала спускаться на третий этаж. Позвонила, и за дверями послышался хорошо знакомый голос Петрика: -- Кто там? -- Это я, Петрик, открой! Что случилось? Почему не приходишь? -- Дверь захлопнулась! -- То есть как "захлопнулась"? -- Видишь ли, у нас такой замок, который захлопывается, а мама взяла по ошибке мой ключ с собой. -- И тебе не выйти? -- И мне не выйти! -- Слушай, Петрик, может, мне съездить к твоей маме за ключом, а? -- Не получится! -- отозвался из-за двери Петрик, -- это страшно далеко! Надо ехать на двух автобусах. -- Ого-го! -- сказала огорченная Каролинка. -- Что же делать? И тут Каролинка вспомнила: когда у них в квартире испортился замок, ее папа просил папу Лешека и Яни, чтоб тот занялся его починкой. Их папа хорошо разбирается в замках. Он слесарь. И Каролинка сообщила об этом Петрику. -- Ну и что из того? -- вздохнул за дверями Петрик. -- Ведь их папа вернется с работы только вечером. -- Верно! Как же тогда быть? Вот уж огорчение, так огорчение! Весь день испорчен. Бедный Петрик! Наверно, голодный, ведь он собирался завтракать у Каролинки. -- Ты голодный, а? -- Еще бы! Слушай, ты ничего не можешь придумать? -- Ни-че-го! -- ответила Каролинка. -- Знаешь что, у меня есть мысль. Может, наш ключ подойдет к вашим дверям? Мысль была хорошая, но ключ, к сожалению, не подходил. -- Может, у вас дома есть еще какие-нибудь ключи? -- не сдавался Петрик. -- Сбегай посмотри! -- Я точно знаю, что нету! Погоди-ка, Петрик, погоди! Потерпи минутку! Только б удалось! -- А что ты придумала? -- оживился Петрик. -- Удастся -- сам увидишь! И Каролинка сунула дрожащую от волнения руку в кармашек. Мелок был на месте. "Придется рисовать на двери, ничего не поделаешь, другого выхода нет, -- подумала Каролинка. -- Если не получится, помою дверь, чтоб мама Петрика не сердилась. Ах, только б удалось!" Но нарисовать ключ не так-то просто. И Каролинке пришлось изрядно попыхтеть, прежде чем она изобразила нечто похожее на ключ. Зато едва она кончила, как на каменную площадку с металлическим звяканьем упал настоящий... ну, может, и не совсем настоящий, но во всяком случае, ключ. Ключ из голубого металла. -- Ах! -- воскликнула Каролинка. -- Что случилось? -- забеспокоился Петр. -- Не беспокойся! Все в порядке. До чего трудно попасть в замочную скважину, если человек волнуется, как в ту минуту волновалась Каролинка. Конечно, ключ есть, только подойдет ли? Вот удалось всунуть его в замок и теперь... теперь надо повернуть! Замок щелкнул -- и дверь открыта! На пороге стоит сияющий Петрик и спрашивает: -- Как ты это сделала? Как ты это сделала, Каролинка? А Каролинка скромно улыбается, скромно, но гордо, и ничего не отвечает. В руке у нее голубой мелок. -- Нарисовала! Вот здорово! -- Еще б не здорово, -- соглашается Каролинка. -- Теперь закрой хорошенько квартиру, и мы пойдем завтракать. А потом, потом... -- Потом что-нибудь придумаем. Что-нибудь такое!... Ну и проголодались же оба! На этот раз мама оставила в большом термосе подогретое молоко. К молоку были булочки с тминным сыром и по куску шарлотки. Завтрак хоть куда! И они в один миг его уписали. А потом стали советоваться: что делать дальше, поскольку на улице дождь. -- Я знаю, что делать, -- заявила Каролинка. -- Давай нарисуем зонтик, большой, на двоих, и выйдем под зонтиком во двор. -- Ну, скажем, вышли, а что дальше?... -- Дальше видно будет, -- отвечает Каролинка. И вот ребята уже спускаются вниз. У Каролинки под мышкой голубой зонтик, который они вдвоем только что нарисовали. Петрик говорит со вздохом: -- Как жаль, что нельзя нарисовать хорошей погоды! -- Конечно, нельзя! Только бусинка исполняла наши желания. Но мелком мы можем рисовать разные вещи, которые тоже нам пригодятся. Не жалуйся, Петрик! Что б мы с тобой стали делать, если б я не нарисовала ключ, а? -- Да я не жалуюсь. Послушай, а может, попробовать нарисовать солнце, как ты считаешь? -- Нарисовать солнце? -- Каролинка так и замерла с поднятой ногой на лестнице. -- Ну и желания у тебя! Так ведь солнце будет голубое, а ты видал когда-нибудь голубое солнце? -- Ну, не видал. Давай попробуем, Каролинка! Пусть это будет самое что ни на есть маленькое солнце! Не успела Каролинка ответить, как на лестнице послышались чьи-то шаги. Дети остановились, чтоб посмотреть, кто идет. Это оказался почтальон. Бедный, ну и промок же он! Вода ручьями стекала с его куртки и надвинутого на глаза капюшона. -- Здравствуйте, ребята, -- сказал почтальон. -- Не выходите лучше в такую погоду, а то промокнете, как я. Куртка у меня считается непромокаемая, но чувствую, вода уже просочилась насквозь. Я принес тебе письмо, Каролинка. -- Письмо! -- обрадовалась Каролинка. -- Правда? -- Правда. На, получай. Даже не письмо -- открытка. Какая красивая!... -- Это от тети Агаты, -- обрадовалась Каролинка. -- Знаешь, Петрик, давай сядем на лестнице и прочитаем, что пишет тетя. Большое вам спасибо за открытку. -- Пожалуйста! -- ответил почтальон и улыбнулся. А потом еще добавил: -- До свиданья! -- Давай читать! -- сказала, сгорая от нетерпения, Каролинка. -- В таком случае, зонтик нам пока не нужен, -- заметил Петрик. -- Слушай, Каролинка, ведь мы, если только пожелаем, можем нарисовать себе другой, а почтальону придется долго еще ходить по дождю. Видала, как он вымок? -- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Беги следом и отдай ему зонтик. Как это мы сразу не догадались! Даже стыдно... Если он будет отказываться, скажи, что у нас дома великое множество всяких зонтиков. Минуту спустя запыхавшийся Петрик вернулся обратно. -- Ну что, отдал? -- Отдал. Слушай, Каролинка, не думаешь ли ты, что надо поскорей нарисовать еще несколько зонтиков? Ты погляди, что творится! И в самом деле, люди бежали мимо, мокрые, скрюченные, с поднятыми воротниками. Зонтики были не у всех. -- Ты рисуй, а я буду раздавать, -- распорядилась Каролинка. И теперь каждому, кто мок на дожде, Каролинка вручала красивый голубой зонтик. ВОТ ТАК ИСТОРИЯ! Следует все-таки признаться: насколько вся эта история с зонтиками была приятной и удачной, настолько неприятное у нее было окончание. Ничего страшного, собственно, не произошло, просто у Каролинки, когда она мчалась по лестнице, подвернулась нога. Сначала было даже не очень больно, но уже к вечеру Каролинка ходила с трудом, и мама заметила, что с ногой что-то неладно. Мама сделала на ногу компресс и заявила, что завтра, если опухоль не спадет, Каролинке придется лежать в постели. Но даже если опухоли не будет, все равно лучше, если Каролинка ходить не станет. В особенности по лестнице. -- А на одной ножке прыгать можно? -- поинтересовалась Каролинка. -- Прыгать на одной ножке? -- повторила удивленная мама. И сразу стало ясно, что ни о каких прогулках не может быть и речи. Лежать в постели! Дома! В комнате... Каролинка едва не расплакалась от горя, даже кончик ее пухленького носика чуть покраснел, а это, как известно, означает, что слезы готовы хлынуть ручьями, и вдруг из-под кровати вылез голубой кот. Он, похоже, ничуть не был огорчен, наоборот, удовлетворенно мяукнув, он сказал: -- Не понимаю, Каролинка, чего ты расстраиваешься! Всегда можно придумать что-нибудь интересное! Не унывай! Выше голову! И потом... Он собирался, конечно, сообщить что-то очень важное, но в эту минуту в комнату заглянула мама, чтоб выяснить, пила ли Каролинка молоко. Мама воскликнула: -- Никак не могу понять, что стряслось с нашей Грацией. У нее всегда была такая чистенькая, такая славная серебристая шерстка, а как она выглядит теперь? Вся голубая! В краску упала, что ли? Маме и в голову не пришло, что это совсем не Грация! Но разве поверит мама, если объяснить, что это -- голубой кот? Нет, не поверит. Самое лучшее -- не пускаться в объяснения. Раздумывая над всем этим, Каролинка вскоре заснула. На следующее утро оказалось, что нога немного лучше. Всего лишь немного. -- На всякий случай поставлю тебе снова компресс, -- сказала мама. -- А встать можно? -- Пока полежи в постели. Если к вечеру опухоль спадет, разрешу встать. -- И выйти во двор? -- Ну нет. Ходить взад и вперед по лестнице я тебе не позволю! -- Значит, мне все время лежать в постели? -- И Каролинка посмотрела печальным взглядом на маму. -- Все время? -- повторила она. -- Почему же все время? Увидим, что будет к вечеру, а пока я приготовлю завтрак. Завтрак, принесенный мамой на большом подносе, оказался очень вкусным -- все, что Каролинка любит: яичница, и творожный сырок, и малиновое варенье. После завтрака мама сказала: -- Знаешь что, Каролинка, посуду я уберу, а поднос оставлю. Сядь поудобней, поднос мы положим тебе на колени. Можешь ставить на него игрушки, можешь рисовать. -- Хорошо, -- согласилась Каролинка. -- Дай мне строительный набор, я построю сейчас городок. -- Вот и прекрасно, -- похвалила Каролинку мама. Набор, наверное, был самый красивый на свете. Домики крохотные-крохотные, но если расставить их на подносе, получится настоящий городок, в котором могут жить маленькие человечки. -- Что тебе еще дать, Каролинка? Может, книжку? -- Лучше всего -- сказки. Ту толстую книжку, знаешь? Потом дай мелки и какую-нибудь тетрадку. И еще маленький голубой мелок. Достань его из кармашка в платье. -- Да ведь голубой есть у тебя в коробке с мелками. А этот порядком уже исписался. -- Мама была удивлена. -- Дай мне его. Прошу тебя, мамочка! И Каролинка покраснела. Ей пришло в голову, что мама догадалась, какой это необыкновенный мелок. Но нет, мама спешила на работу и успела только сказать Каролинке, что ключ от квартиры она отнесет Петрику: пусть придет поиграть с Каролинкой. И еще добавила, что Дудкова приготовит для нее обед. -- У меня, к сожалению, сегодня дежурство, и я вернусь позже, чем обычно. А у папы какое-то собрание. Да ты не огорчайся, доченька, может, я забегу днем посмотреть, как у тебя нога. Хлопнула дверь, и Каролинка осталась одна. Она подумала, с чего начать, и решила расставить на подносе домики. Каролинка поставила их так, что посредине получилась площадь. В каждом городке есть площадь. Или рынок. Остальные домики Каролинка разместила так, что получились боковые улочки. Выглядело это очень красиво, и Каролинка представила себе, что она совсем-совсем маленькая, такая маленькая, что может жить в этом городке. Она выбрала даже один из домиков для себя, самый нарядный -- розовый с зеленой крышей. И с балконом. А потом вообразила, что она заблудилась в этом городке и не может попасть домой. Но играть все время в одну и ту же игру скучно. -- Может, потом я придумаю что-нибудь еще, -- решила Каролинка, -- а пока почитаю. И она стала искать в книге сказку про заколдованную принцессу, которая живет в высокой башне. Ее заточила туда злая волшебница. Каролинке пришло в голову, что эта злая волшебница, наверно, похожа на Филомену. Каролинка всякий раз перечитывала эту сказку с интересом и всякий раз ее трогала судьба принцессы, вот и сейчас она чуть не всхлипнула. Несчастная принцесса! Одна-одинешенька, да еще заколдованная! -- И я тоже сегодня одна-одинешенька. Хоть бы Петрик пришел скорей!.. Может, со скуки, а может, оттого что на нее напала грусть, Каролинка съела одно из маленьких пирожных, оставленных на тарелочке. Почти такое же вкусное, как те пирожные, которые печет тетя Агата. -- Дорогая тетя Агата... -- сказала со вздохом Каролинка и съела еще одно пирожное, потом снова взяла в руки книжку и открыла ее на той странице, где была история с принцессой. "Сидит себе, бедная, в этой башне, и нет у нее даже пирожных. Жаль, что я не могу ее угостить! Но если бы... -- продолжала размышлять Каролинка, -- если бы она пришла ко мне, мы могли бы поиграть вместе..." И Каролинка устроилась удобней в кровати. Может, что-нибудь нарисовать? Нарисовать? -- Нарисую-ка я эту принцессу из сказки, -- решила Каролинка и взяла в руки голубой мелок, верней, тот огрызок, который от него остался. Нелегко было нарисовать принцессу, очень нелегко! Кружок -- это голова, потом шея. Ну, шея, может, и длинновата, но ничего не поделаешь. Теперь платье. Голубое платьице так голубым и останется. Принцессы, впрочем, часто носят голубые платьица -- бархатные или шелковые. Теперь руки, ноги, волосы... Волосы немного растрепанные, но это не страшно. Потом надо нарисовать глаза, у принцесс всегда большие, голубые, потом еще нос и губы... Каролинке хотелось, чтоб принцесса улыбалась, но это не получилось. Можно было даже сказать, что принцесса чуть грустна. Но это, по-видимому, оттого, что она сильно горюет. Так, теперь -- корона. У принцессы должна быть корона. Обязательно. Корона, правда, не удалась и сползла набок, но ничего не попишешь. И кто б мог подумать! Едва Каролинка кончила рисовать и отложила мелок, как на кровати рядышком с ней очутилась девочка в голубом платьице и со съехавшей набок короной! Волосы у девочки были слегка растрепанные, и она смотрела на Каролинку глазами голубыми, как незабудки. Каролинка тоже посмотрела на принцессу, широко открыв глаза, только глаза у нее были, как мы знаем, зеленые. -- Не узнаешь меня? -- спросила девочка. -- Ты ж сама меня нарисовала! -- Значит, ты принцесса? -- Я настоящая принцесса, -- ответила растрепанная девочка. -- Кажется, ты не очень удачно получилась, -- скромно заметила Каролинка. -- Петрик нарисовал бы лучше. Но главное, что ты вообще существуешь! Мы с тобой будем сейчас играть, хочешь? -- Играть... Я не могу играть -- я заколдованная! Ты должна меня расколдовать! Ну что ты на меня так уставилась? -- Я... -- ответила Каролинка. -- Я еще ни разу не видела принцессы. Она хотела сказать что-то еще, но дверь в квартиру открылась, и почти сразу в комнату заглянула Дудкова. -- Ну что, Каролинка? -- спросила она. -- Ты же, наверно, голодная? Сейчас я приготовлю обед. -- Нет, я не голодная, -- помотала головой Каролинка. Принцесса сидела меж тем на краешке ее постели и рассматривала Дудкову. -- Это девочка из вашей школы? -- спросила Дудкова и посмотрела на принцессу даже с некоторым подозрением. -- Странный какой-то ребенок... А корона у тебя что, с карнавала, что ли? И, не дождавшись ответа, Дудкова отправилась на кухню. -- Мне не хочется есть! -- крикнула ей вслед Каролинка. Но Дудкова ее не услышала, потому что дверь на кухню уже захлопнулась. -- Почему ты не хочешь, чтоб твоя управительница приготовила обед, почему капризничаешь? -- спросила в свою очередь принцесса. -- Это вовсе даже не управительница, это -- Дудкова! -- Не имеет значения! -- махнула рукой принцесса. -- Важно другое: ты не хочешь обедать, а я просто погибаю от голода! Столько лет торчу в башне и не могу толком наесться. Колдунья дает мне все время одну только холодную кашу! И ту -- не в тарелке и не в мисочке, а на старой газете! -- Холодную кашу на старой газете! -- повторила с ужасом Каролинка. -- Какая жуть! -- Уж конечно... О, я вижу, у тебя тут пирожные! Сколько лет не видела пирожных! Даже не спросив у Каролинки позволения, она с жадностью набросилась на пирожные и все их съела. -- Вкусно, -- заявила принцесса и облизнулась. -- Совсем такие же пек наш повар при королевском дворе моего папы. -- А это пекла моя мама. -- Вот как! -- Принцесса закивала. Она хотела сказать что-то еще, но в эту минуту вошла Дудкова с обедом. -- Я принесла тебе супу, Каролинка. Хороший овощной суп! -- Овощной? -- переспросила принцесса. -- Терпеть не могу овощного! Ничего не поделаешь, пусть будет овощной. Я такая голодная! -- Вот как? -- сказала Дудкова, удивившись. -- Она тоже будет обедать? Твоя мама, Каролинка, ничего мне об этом не говорила. -- Я отдам ей свой обед, она очень хочет есть. Давно не ела. -- Бедная девочка. -- И Дудкова покачала головой. -- Почему это некоторые совсем не заботятся о детях? Я принесу остатки супа, хватит на вас обеих, и второе тоже разделю, ладно? -- Пожалуйста, -- сказала Каролинка. А принцесса меж тем, снова не спросив позволения, принялась за суп. -- Из приюта она, что ли? -- сказала, разжалобившись, Дудкова. -- Такая голодная! И одета-то как!.. И Дудкова пожала плечами, таким странным показалось ей голубое бархатное платье принцессы. В самом деле, Каролинка нарисовала платье кое-как: с одной стороны юбка оказалась совсем короткая, зато с другой свисала почти до пола. Да и рукава -- так себе: один длиннее, другой короче. Принцесса тоже была, по-видимому, не слишком довольна своим нарядом, потому что сказала, с упреком глянув на Каролинку: -- Видишь, как ты меня вырядила? -- Я? -- спросила Каролинка и покраснела, ведь принцесса была права. -- Может, потом удастся поправить платьице, -- торопливо проговорила Каролинка в утешение. -- Прошу тебя, не огорчайся! Принцесса только головой мотнула, так занята была она супом. Она громко чавкала -- наверно, на кухне было слышно. -- Ты всегда так громко ешь? -- спросила озадаченная Каролинка. -- Ведь это нехорошо! Принцесса кивнула. -- Всегда. С тех пор, как меня заколдовали. Раньше я так не ела. А теперь, даже если стараюсь тихонько, все равно не получается. Никак не сладить!.. -- Как плохо быть заколдованной! -- И Каролинка сочувственно вздохнула. -- Конечно, плохо! Дудкова принесла меж тем второе. Принцесса облизалась и прямо рукой схватила котлету. Каролинка отвернулась, чтоб не видеть этого. Что сделаешь, если человек заколдован? Хороше еще, что Дудкова ничего не заметила -- она стояла к ним спиной. Уж, конечно, рассказала бы об этом в соседних домах. Дудкова вышла из комнаты, через некоторое время вернулась за тарелками, а перед уходом заглянула к Каролинке еще раз. -- Я пошла домой, -- сказала она. -- Будьте паиньками. И так посмотрела на принцессу, точно заранее знала, что та паинькой не будет. И все, вероятно, из-за растрепанных волос. -- Ты не хочешь причесаться? -- робко спросила Каролинка, когда дверь за Дудковой закрылась. -- Я не могу! -- мрачно отозвалась принцесса. -- Никакая гребенка не возьмет! Во-первых, такой ты меня нарисовала, а во-вторых, я заколдованная! -- Значит, такой ты и останешься? -- Пока меня не расколдуют. Принцесса села в ногах у Каролинки, скрестив по-турецки ноги. Вид у нее был печальный, но самое неприятное заключалось в том, что она начала сопеть носом. -- У тебя что, насморк? -- спросила обеспокоенная Каролинка. -- Очень может быть. Думаешь, в этой башне не холодно? Жуткие сквозняки, вдобавок окна без стекол! -- Это ужасно! -- не на шутку расстроилась Каролинка. -- Ты наверняка простудилась. Дать тебе носовой платок? И Каролинка протянула принцессе свой платок -- голубой с розовой каемкой. -- Спасибо, -- сказала принцесса и громко высморкалась. -- Может, что-нибудь надеть на тебя? Я дам кофточку! Но принцесса печально помотала головой. -- Ничего мне не поможет! Никакая сила! -- Но ведь это -- ужасно, -- снова сказала Каролинка. -- Как же все-таки быть? Не успела принцесса ответить, как до Каролинки донесся скрежет ключа в замке. Это был Петрик. -- Здравствуй, Каролинка, -- сказал он, входя в комнату. -- Я слышал, у тебя нога болит? -- Да, мама поставила мне компресс. -- Вот я и пришел... -- И тут Петрик осекся. Только сейчас заметил он сидящую со скрещенными по-турецки ногами принцессу. Он уставился на нее в изумлении. -- Это твоя подруга, Каролинка? Из школы? -- Нет, что ты. Это же принцесса! -- Чтооо? -- И Петрик вытаращил глаза. -- А этот мальчик -- кто? -- спросила в свою очередь принцесса и вытерла нос. -- Это Петрик, -- поспешно объяснила Каролинка. -- Мой товарищ. Ты не бойся, я ему сейчас все объясню. Хорошо, что ты пришел, Петрик, принцесса как раз... -- Какая принцесса?.. Брось эти шутки! В самом деле, Петрик не знал, что и думать об этой растрепанной девочке со съехавшей набок короной. -- Мне все-таки кажется, принцессы выглядят иначе. -- Я и сама так думала, -- призналась Каролинка. -- Я нарисовала ее, понимаешь? -- Вот оно что! Только ты не очень... -- Петрик хотел сказать, что рисунок не очень удался, но подумал, что принцессе это может быть неприятно и вовремя сдержался. -- Кроме того, она еще заколдованная, -- сообщила Каролинка. -- И у нее насморк: она жила в сырой башне, ее заточила туда злая волшебница. Петрик снова кивнул, по-прежнему не зная, как отнестись ко всей этой истории. -- Она останется тут? -- спросил он через некоторое время с беспокойством. -- Еще чего не хватало! -- воскликнула принцесса. -- Я и не думаю тут оставаться! Не собираюсь! Но раз вы меня нарисовали... -- Это я тебя нарисовала, -- сказала с раскаянием в голосе Каролинка. -- Потому ты так и выглядишь. Петрик нарисовал бы тебя, наверное, лучше. Мне кажется, я тебе об этом уже говорила... -- Ничего не поделаешь, -- со вздохом сказала принцесса и шмыгнула носом. -- Какая есть, такая есть. Для заколдованной принцессы не так уж плохо. Так будет, пока не найдется тот, кто меня расколдует... В ту же минуту они услышали, как открывается входная дверь. -- Наверное, это -- мама! -- пискнула Каролинка. ЧТО ДЕЛАТЬ С ПРИНЦЕССОЙ? Каролинка и Петрик посмотрели друг на друга в растерянности. -- Что делать с принцессой? Что делать? -- твердила Каролинка. А принцесса меж тем сидела преспокойно на кровати. Только теперь она устроилась на краешке и болтала ногами. -- Может, спрятать ее куда-нибудь? -- предложил Петрик. -- Но куда? Куда? -- Сам не знаю... Может, под кровать... А может, в шкаф? Хорошо еще, что мама, возвращаясь из больницы, шла всегда в ванную, чтоб вымыть руки. Руки она мыла долго и обстоятельно. -- Может, лучше все-таки под кровать, -- волновалась все больше Каролинка. -- Дорогая принцесса, будь так добра, залезь, пожалуйста, под кровать: мама пришла! -- Под кровать? -- возмутилась принцесса и хотела сказать что-то еще, но Петрик подумал, что вопрос надо решить по-мужски. -- Послушай, принцесса, или ты залезешь под кровать, или тебе придется худо! -- А что значит "придется худо"? -- заинтересовалась принцесса. -- Потом объясню, -- подступал к ней Петрик, -- полезай! -- Там темно и тесно, -- закапризничала принцесса, но залезла все-таки под кровать. Тут в комнату вошла мама. -- Ты здесь, Петр? -- обрадовалась она. -- Ну, как твоя нога, Каролинка, не болит? -- Не болит. Совсем не болит, мама! -- Сейчас посмотрим. -- И мама стала снимать повязку. -- Опухоль уже спала. Пошевели пальцами. Не больно? -- Нет, мамочка, нисколько не больно! -- Вот и прекрасно! Сейчас на всякий случай перевяжем снова, но теперь уже без компресса. -- Ты обещала мне: если все будет в порядке, я могу встать с постели. -- Ладно, дочка. Если хочешь, можешь встать. Петр выйдет на минутку из комнаты, а я помогу тебе одеться. И мама подошла к шкафу, чтоб достать оттуда платье для Каролинки. -- И мне можно будет выйти во двор? -- спросила с надеждой в голосе Каролинка. И тут в комнате кто-то громко чихнул. -- Каролинка, у тебя что, насморк? -- спросила мама, оборачиваясь. -- Нет, у меня нет насморка! -- Но ведь я же своими ушами слышала: кто-то чихнул. Петрик из комнаты вышел. Кто же тогда чихал? -- Мама, это не я! Это не я, мама! -- Каролинка готова была расплакаться. -- Как бы то ни было, во двор тебе нельзя, доченька, -- сказала мама и поцеловала Каролинку в кончик носа. По квартире ходить можешь, а по лестнице нельзя. Ты что, бросила платье на пол? -- спросила вдруг удивленная мама. -- Погоди, не вскакивай с кровати, я сама подниму. Наверно, оно упало... -- Нет, нет, я подниму, мама, -- крикнула Каролинка. Но было уже поздно, мама наклонилась и потянула на себя краешек голубого бархатного платья. -- Что это? -- крикнула мама. -- Кто там под кроватью? Что это значит, Каролинка? -- Ничего особенного, -- ответила Каролинка, а сама густо покраснела. Принцесса меж тем вылезла из-под кровати. Волосы у нее растрепались еще больше, а корона съехала на правое ухо. -- Почему эта девочка залезла под кровать? -- стала допытываться мама. -- Что за глупая забава? Почему вы играете в прятки, когда можно заняться чем-нибудь другим? Петр, зайди, пожалуйста, в комнату. Неужели, ребята, ничего больше не могли придумать? -- Да ведь это же принцесса, -- сказал Петрик, желая хоть как-то спасти положение. -- Хорошо. Даже если у вас какая-то другая игра, все равно это не причина, чтоб бедная принцесса торчала под кроватью. А ты, девочка, -- и тут мама посмотрела на принцессу, -- такая растрепанная, что тебе надо причесаться. Что сказала бы твоя мама, если б вдруг тебя увидела? Где ты живешь? Наверное, не в наших корпусах. -- Я живу в башне, -- ответила принцесса, шмыгая носом. -- В какой еще башне? Выходит, она не с нашей улицы? -- не переставая, спрашивала мама. -- Каролинка, что это за девочка? Откуда она взялась? Я никогда прежде ее не видела. Она из твоего класса? -- Нет... она... она из сказки. -- Да, я из сказки, -- подтвердила принцесса, шмыгнув опять носом. -- Ведь я же дала тебе платок! -- воскликнула в отчаянии Каролинка. Как теперь быть? Петрик беспомощно уставился на свою приятельницу. Выручило их то, что мама взглянула в эту минуту на часы. -- Каролинка, мне пора в больницу, потом я должна еще зайти к одной больной тетеньке. Ведите себя, пожалуйста, как следует. -- Хорошо, мама! -- закричала Каролинка. И уже через несколько секунд дверь за мамой захлопнулась. -- Что будем делать? -- спросил Петрик. А принцесса снова забралась на кровать и уселась, поджав под себя ноги. Лицо у нее было очень несчастное. -- Сама не знаю, -- ответила Каролинка и развела руками. -- Может, спросим у принцессы? -- Хочешь с нами играть? -- Еще чего не хватало! -- хмуро отозвалась принцесса. -- Я заколдованная. -- Вот тебе и на! Что же с ней делать? -- спросил огорченный Петрик. -- Сидит тут, чихает, играть не хочет. -- Зачеркнуть ее мы тоже не можем, это было бы нехорошо, -- прошептала Каролинка. -- Да я не об этом. Только что нам с ней делать? -- повторил Петрик неизвестно в который раз. -- Вы можете меня расколдовать, -- ответила принцесса и шевельнулась на кровати -- у нее, наверное, затекли ноги. -- Расколдовать? Ты думаешь, нам это удастся? -- И Каролинка всплеснула руками. -- Что надо сделать, чтоб тебя расколдовать? -- Сперва полагается нам отыскать замок и башню, -- заявила принцесса и поправила корону, которая сползла у нее теперь на левое ухо. -- Где эта башня? -- стал допытываться Петрик. -- Уж, конечно, не здесь, в комнате! -- дерзко заявила принцесса. -- Прежде всего надо выйти отсюда. -- Куда выйти?... Ничего не понимаю... -- Понимать не обязательно... Что тут понимать? Нарисуйте дверную ручку. -- Ручку? -- Петрик и Каролинка переглянулись. -- Нечего переглядываться, пусть кто-нибудь из вас нарисует ручку, вот и все. -- Где нарисовать? Зачем? -- Зачем -- сами увидите, а нарисовать лучше всего здесь на стене. -- На стене? -- На стене, на стене, -- повторила, передразнивая их, принцесса и самым гадким образом показала язык. -- Это очень некрасиво -- показывать язык! -- строго сказала Каролинка. -- Как тебе не стыдно! -- А мне нечего стыдиться, я заколдованная, вот и все. Рисуйте ручку. Только голубую ручку, не какую-нибудь другую. -- Хорошо, -- Петрик кивнул в знак согласия головой и печально вздохнул, заметив, что мелок совсем исписался. -- Видишь? -- прошептал он, показав мелок Каролинке. -- Скоро весь изрисуем. -- Но ведь не можем же мы не нарисовать ручки, если надо расколдовать принцессу. -- Ладно, давай! И Петрик стал рисовать на стене дверную ручку. Ручка получилась не очень удачная, но принцесса хмуро сказала: -- Пусть хоть такая будет. Во всяком случае, на стене уже появилась настоящая дверная ручка из металла с голубым отливом. -- На что это похоже? -- разволновался вдруг Петрик. -- Ручка посреди стены! Никогда не видал ничего подобного! Посреди стены! -- повторил он, пожимая плечами. -- Еще не то увидишь! -- И принцесса презрительно поморщилась. Каролинка хотела что-то возразить, но в эту самую минуту в комнате, неизвестно откуда, появился голубой кот. Он выгнул дугой спину, фыркнул и замяукал в нетерпении. -- К чему все эти разговоры? Нажми ручку, Каролинка. Время не ждет! -- Хорошо, -- сказала шепотом Каролинка и осторожно нажала на ручку, и тогда перед ними открылась дверь, которой в комнате не было. ПУТЕШЕСТВИЕ -- Ой-ой-ой! -- вскрикнула Каролинка. -- За этой дверью ничего нету! Там только белым-бело! Каролинка была права. Перед ними был только белый туман, а за спиной громко захлопнулась дверь. -- Где мы? -- закричал взволнованный Петрик. -- Много не говорите, скорее за мной! -- послышался голос принцессы. -- А то еще опоздаю и меня из-за вас не расколдуют! Вы что, считаете, расколдовать можно в любую минуту? Как бы не так! В нашем королевстве расколдовывают только с десяти утра до пяти вечера. Потом волшебницы заняты другим делом, к ним лучше не подступайся. -- Нет, правда? -- спросил с недоверием Петрик. -- Раз говорю, значит -- правда. В путь, скорее в путь! -- То есть как -- "в путь"? В какой это путь, когда никакого пути нету! Только белым-бело! Как мыльная пена или взбитый белок. -- Не говори глупостей! Слушать не желаю! -- И принцесса надулась от обиды. -- Какая там еще мыльная пена! Это белая бумага! -- Бумага? -- Не веришь? А ты пощупай! Петрик послушно вытянул руку и наткнулся на большую белую стену. Она была гладкая и твердая. -- Ну что? -- спросила принцесса, шмыгнув носом. -- Убедился? Не говорила я тебе, что бумага? Бумага, мой друг, бумага... -- Бумага! -- повторила Каролинка. -- Что нам здесь делать, если здесь только бумажная стена и ничего больше? Стоять и ждать, что ли? -- На этой бумаге можно нарисовать много всякого, -- пояснила принцесса. -- Когда нарисуете все, что полагается, чары исчезнут, и я буду расколдована! Понятно? -- Понятно-то понятно, -- отвечал Петрик. -- Хуже всего то, что голубой мелок уже на исходе. Правда, Каролинка? -- А мне какое дело? -- засмеялась простуженным голосом принцесса. -- Или расколдовываете или нет? Как желаете... -- Ну что, Каролинка? -- И Петрик посмотрел на Каролинку, а Каролинка посмотрела на Петрика. Жаль было этот необыкновенный мелок. Можно нарисовать еще столько полезного и интересного. Может, пароход? А может, деревенский домик? А может, автомобиль? А может, холодильник? Мама Петрика как раз мечтала о холодильнике. Можно бы еще нарисовать красивое платьице и комнатку для кукол или лук и стрелы. А то еще новый радиоприемник... Столько всего можно было еще нарисовать!... -- Я знаю, для меня вы этого делать не будете, -- жалобно всхлипнула принцесса. -- Да и кто будет делать, кто? Я на вас не в обиде... Иначе и быть не может! Останусь навсегда заколдованной... Слезы катились по ее некрасивой мордашке, и она размазывала их рукой по щекам. -- Ведь я же дала тебе платок! -- напомнила ей Каролинка. -- Почему не вытираешься платком? -- Мне все равно. Ну, я пошла... Она поправила корону на голове и собралась уже уходить, но Каролинка и Петрик, глянув друг на друга, закричали разом: -- Не уходи! Мы тебя расколдуем! -- Значит, все-таки поможете? -- спросила прерывающимся от слез голосом девочка. -- Поможем, поможем, -- подтвердил Петрик. -- Скажи только, что делать. -- Сперва вы должны нарисовать дорогу, а по обеим сторонам дороги -- деревья. -- Хорошо, -- согласился Петрик. -- На этой стене нарисовать? -- Так ведь она для этого и существует! -- огрызнулась опять принцесса. -- Не спрашивай много, рисуй! Каролинка искоса взглянула на принцессу. Было ей ужасно неприятно, что она с ними так разговаривает. -- Не удивляйся, Каролинка, -- заметил кот. -- Ведь она заколдованная. Так и должно быть. Тем временем принцесса села на пол и принялась распоряжаться: -- Гуще рисуй деревья, они у тебя очень редкие! И чего ты бережешь этот мел? Дальше замок рисуй. Только большой, с высокой башней. Торопись, ведь я говорила, что расколдовывают только до пяти! Лучше всего нарисуй на башне часы, тогда будем знать, сколько времени. Часы, которые Петрик нарисовал на башне, показывали без пяти минут пять. -- У меня уже рука болит от рисования, -- вздохнул Петрик. -- Давай теперь я. -- Каролинка взяла у Петрика мелок. -- Ну и замок нарисовали, -- не унималась принцесса. -- Без окон... А должно быть двадцать окон, иначе нечего и стараться. -- Двадцать? -- повторила Каролинка и принялась рисовать. Она очень торопилась, а голубой мелок становился все короче и короче. Деревянная оправка треснула пополам и свалилась наземь, и Каролинка рисовала теперь одним только мелком. Она осторожно держала его в пальцах, чтоб не сломался. "Останется, может, еще маленький кусочек, -- думала Каролинка, -- тогда я нарисую..." Но не было даже возможности подумать, что нарисует она голубым мелком, потому что принцесса только и делала, что распоряжалась: -- Замок кончили... Так. Вокруг замка должен быть сад. Деревья, деревья... -- Хорошо! -- кивнула Каролинка и принялась рисовать деревья, а мелок становился все короче и короче. "Чего там жалеть, -- успокаивала сама себя Каролинка, -- ведь мы хотим ее расколдовать". -- Ну что, кончила ты с этими деревьями? -- нетерпеливо прошептала принцесса. -- Кончила, -- прошептала Каролинка. На больших часах до пяти часов не хватало всего полминутки... Каролинка взглянула на огрызок мелка, который она с трудом удерживала в кончиках пальцев. Посмотрела на рисунок, сделанный Петриком и ею, и, по своему желанию, без просьбы, нарисовала еще перед замком четыре голубых цветочка. -- Чтоб было красивее, -- пояснила Каролинка, поворачиваясь к принцессе. И в это мгновение она увидела перед собой не растрепанную замарашку, а хорошенькую принцессу, такую, какой должна быть принцесса из сказки. Та с улыбкой протянула руки к Петрику и Каролинке. -- Спасибо! -- сказала принцесса и с чувством поцеловала обоих. -- Мне пора в мой замок. -- И она показала на рисунок. Но это был уже не рисунок -- перед ними открылась настоящая дорога, появился настоящий замок, выросли деревья. Все было голубое. Принцесса выбежала на дорогу и помахала им платочком, который подарила ей Каролинка. -- Прощайте! -- Прощай! -- прошептала Каролинка и почувствовала, что по щеке текут слезы. Она хотела отереть их платочком, но вспомнила, что платочек она подарила принцессе, и отерла слезы ладонью. А тем временем голубой мир перед ними, только что нарисованный, побледнел и наконец пропал из глаз. -- Вот все и кончилось, -- с грустью сказал Петрик. -- Да, -- вздохнула Каролинка. Дети даже и не поняли, каким образом очутились они вновь в комнате у Каролинки. И вдруг Каролинка заметила, что в руке у нее по-прежнему огрызок голубого мелка. -- Петрик! -- крикнула Каролинка. -- И как это я раньше не догадалась! Ведь этим огрызком мы можем нарисовать голубую бусинку! -- Правильно! И бусинка исполнит все наши желания! Жаль, что мелок кончился... -- Но ведь ты не жалеешь, что мы расколдовали принцессу? -- Еще чего! Это я так сказал... -- Может, удастся нарисовать бусинку этим огрызком?... -- шепнула с надеждой Каролинка. -- Попробуем! Но мелка хватило Каролинке только на то, чтоб нарисовать маленький шарик. Да и тот с выщербинкой, и ничего больше. Едва Каролинка его нарисовала, как шарик подпрыгнул и взмыл в воздух, некоторое время ребята следили за его полетом, потом он побледнел и тоже пропал. -- Бусинка! -- крикнула Каролинка. -- Не пропадай! Но шарика уже не было, и только Каролинке и Петрику показалось, будто откуда-то донесся тихий голос: -- До свиданья! До свиданья! Тут вернулась домой мама, и рядом с Каролинкой мяукнула кошка. Каролинка поспешно обернулась и посмотрела -- кошка была светло-серая. -- Наконец-то Грация вернулась с этих своих прогулок, и шерстка у нее опять чистая, -- заметила мама. И Каролинке вдруг показалось, что Грация подмигнула ей заговорщически голубым глазом. Мария Крюгер "Привет, Каролинка!" Рисунки: Халина Белинска Перевел с польского: Святослав Свяцкий Титул оригинала: "Witaj, Karolcia!" Printed in Poland "НАША КСЕНГАРНЯ" ВАРШАВА