омена! -- воскликнул в ту же секунду Петрик. -- Ведь это же
Филомена!
И он бросился к ней с намерением вырвать у нее пусть сломанный, но все
же волшебный голубой мелок. Однако Филомена -- теперь можно было уже не
сомневаться, что это она -- словно выросла вдруг: когтистые руки свесились
до колен, нос стал похожим на клюв аиста, ноги сделались длинные-длинные. Не
удивительно, что теперь ее было не догнать. Филомена, потрясая мелком и
подпрыгивая на тощих, как жерди, ногах, радостно пищала:
-- Хи-хи-хи-хи-хи! Вот он! Любуйтесь, больше не увидите!
-- Сейчас же отдайте наш мелок! -- закричал Петрик. -- Отдайте наш
мелок! -- Он бросился за Филоменой, но догнать ее оказалось не так-то
просто: она была выше Петрика, и ноги у нее оказались куда длиннее.
Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы с противоположной стороны не
выскочил вдруг Лешек.
-- Держи ее, Лешек, держи, это Филомена! -- крикнула Каролинка. Лешек
загородил Филомене дорогу со стороны газона, и Филомена, невероятно
озадаченная, посмотрела в его сторону. Сделала она это так неуклюже, что
ноги, ее длинные ноги, стали заплетаться. Она потеряла равновесие и
грохнулась наземь. Но и это еще не все: падая, Филомена разжала свои похожие
на когти пальцы и выпустила мелок. Посвечивая голубой оправой, мелок
покатился по плиткам, которыми выложена была дорожка возле скамейки.
-- Каролинка, хватай! -- крикнул Петрик.
-- Кого? -- спросила Каролинка. Она совсем потеряла голову. --
Филомену?
-- Хватай мелок!
Ну наконец-то! Каролинка подбежала и схватила мелок. Зажала его крепче
в кулаке. Теперь Филомена его не получит!
-- Ах вы, мелкота, -- заскрипела меж тем Филомена, с трудом вставая.
Лешек и Петрик хотели ей даже помочь -- им стало жалко, что она так
растянулась. Но Филомена отпихнула их и зашипела:
-- Не удалось сейчас, удастся в другой раз!
Потом, подскочив, поднялась в воздух и исчезла, словно ее не бывало.
-- Кто это? -- стал допытываться Лешек. -- Прежде я никогда ее не
видел.
-- Это злая волшебница, -- объяснил Петрик, -- она хотела отобрать у
нас мелок.
-- Мелок... какой мелок?
-- Ну, такой... голубой... волш.... -- только и успел произнести
Петрик, как Каролинка его перебила.
-- Мелок... Мой любимый мелок... Скажи, Лешек, нет у тебя случайно
острого ножика?
Ножик у Лешека был, но, к сожалению, тупой.
-- Что же нам делать? -- обратилась к Петрику Каролинка, вконец
расстроенная.
-- Может, у твоего папы есть острый ножик? -- спросил Петрик. -- Вот он
идет...
В самом деле, к дому приближался папа Каролинки.
-- Папа, нет у тебя острого ножика? -- бросилась Каролинка к отцу. Папа
остановился.
-- Есть, дочка. Только зачем тебе острый ножик?
-- Я хочу очинить его! -- И Каролинка показала отцу мелок.
-- Сама? Эй, Каролинка, а что будет, если пальцы себе порежешь? Дай-ка
лучше твой мелок сюда, я сам его очиню. Возьму домой и сделаю там не
торопясь.
-- Нет, нет! -- крикнула что есть сил Каролинка. -- Очень тебя прошу,
папочка, дорогой! Очини его здесь, сейчас! Сядь на скамейку, тебе будет
удобно!
-- Только почему ты хочешь, чтоб я очинил его непременно сейчас? --
удивился папа.
-- Потому что он очень нам нужен! Ужасно нужен!
-- Ну, ладно, -- согласился папа. Сел на скамейку и принялся за работу.
Как здорово это у него получалось! Каролинка даже подпрыгнула от радости.
Вот будет наточен! Кто сможет сделать это лучше папы? Маленьким лезвием
своего перочинного ножа папа подстругал сперва аккуратно дерево, а потом,
когда показалась голубая сердцевина, стал затачивать и сам мелок, этот
чудесный мелок, которым можно было нарисовать столько необыкновенного. Папа
заточил его так, что теперь можно было провести кончиком совсем тонкую
черточку. Одного только папа не заметил: когда вырастали незабудки. Когда
папа кончил свою работу и встал со скамейки, он очень удивился.
-- Смотрите! -- сказал папа. -- Я и не знал, что кто-то посадил тут
такие хорошенькие цветочки.
-- Правда! -- протянул Лешек, который все это время следил за тем, как
папа затачивает мелок, и тоже ничего не заметил. -- Раньше их, кажется, тут
не было.
Папа торопился домой, и разговора о цветах больше не было. А Каролинка,
забравшись на скамейку, чтоб легче было дотянуться, обняла папу за шею и
крепко поцеловала.
-- Папочка, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна!
Потом папа ушел, и они остались втроем. Присели на скамейку, чтобы
прийти в себя после недавнего происшествия.
И тут из окна четвертого этажа кто-то крикнул: "Лешек! Лешек!"
-- Я здесь! -- крикнул Лешек. Каролинке и Петрику он сказал с досадой:
-- Вот тебе и на! Мама меня зовет. Придется, наверно, сидеть с
двойняшками, мама собирается уйти из дому. А я-то думал, что смогу поехать к
тете на телевизор. Жаль!...
И Лешек вздохнул, расстроенный. Двойняшки, которые только что родились,
были очень симпатичные -- две девочки с розовыми мордашками и рыжими
чубчиками. Но за малышами должен, конечно, кто-то следить. Ничего не
поделаешь, придется пропустить передачу. Лешек вздохнул еще раз и оставил
своих друзей на скамейке.
-- Мы должны сделать что-нибудь для него, -- сказала Каролинка, когда
Лешек ушел. -- Если б не он, Филомена бы не споткнулась и не выпустила
мелок.
-- Правильно! -- согласился Петрик. -- Но что можно придумать? Мы можем
пойти и понянчить двойняшек, а он тем временем посмотрит телевизор. Только
его мама, наверно, будет не очень довольна.
-- Уж, конечно, нет! А не лучше ли, вместо того, чтоб нянчить
двойняшек, нарисовать для него телевизор?
-- Нарисовать телевизор? Думаешь, это у нас получится? -- недоверчиво
спросил Петрик.
-- А мы попробуем.
-- Правильно!
-- Побежали к его квартире!
Говоря по правде, на этот раз рисунок Петрику удался. Не прошло и пяти
минут, как у дверей квартиры на четвертом этаже стоял небольшой, но красивый
телевизор.
-- Готово! -- сказал довольный своей работой Петрик.
-- Он мне очень нравится! Ведь это не страшно, что он голубой, правда?
-- Конечно, нет! Погоди, сейчас пририсую антенну, иначе не будет
работать, а? -- добавил Петрик, дорисовывая антенну, которая очутилась рядом
с телевизором.
-- Петрик, ты очень способный, -- похвалила приятеля Каролинка.
-- Ты и в самом деле так думаешь? -- обрадовался Петрик.
-- Давай ты будешь рисовать и за меня и за себя. Согласен?
-- Ясное дело, согласен. Ведь ты не сердишься из-за крокодила?
-- Вот еще! Не о чем и говорить. -- И Каролинка махнула рукой, желая
сказать тем самым, что история с крокодилом -- дело прошлое.
-- Знаешь, это было ужасно смешно. Может, нарисуем его еще раз? Только
не сейчас. Сейчас надо написать записку. Лучше печатными буквами, чтоб сразу
можно было прочесть. Напиши так: "Телевизор для Лешека".
-- Может, мы еще напишем, от кого, а?
-- Хорошая мысль. Мы напишем так... -- и Каролинка задумалась.
-- Мы напишем: "От друзей".
-- Можно, -- согласилась Каролинка. -- Знаешь что, припиши еще: "и от
голубого кота". Чтоб было таинственно. Интересно, обрадуется ли Лешек...
Лешек, конечно, обрадовался. Не успели они спуститься с лестницы, как
на четвертом этаже щелкнула дверь, и вскоре послышались крики изумления и
радости. Ребята остановились, чтобы послушать.
-- Что это? Что такое? -- заговорила первой мама Лешека.
-- Телевизор! Телевизор! -- радостно вопил Лешек. -- Для меня! Для
меня!
Пооткрывались другие двери, и все соседи выбежали из квартир.
-- Вот это да! -- закричали соседи. -- Приятно получить такой подарок!
-- И в самом деле, очень приятно сделать кому-нибудь подарок, -- со
вздохом удовлетворения произнесла Каролинка. -- Знаешь, Петрик, мне хочется
сделать подарок кому-нибудь еще. Будем рисовать вместе, ладно?
-- Ладно, ладно, -- согласился Петрик.
ПЛОХАЯ ПОГОДА
Вечером, лежа в кровати, Каролинка думала о том, какие игры они с
Петриком затеют на следующий день и сколько всяких нужных вещей они
нарисуют. Можно, например, нарисовать велосипеды для всех детей из соседних
домов и устроить велосипедные гонки. У некоторых ребят велосипеды, правда,
уже были, но как приятно подарить каждому по новому велосипеду! Кроме
велосипедов, можно еще нарисовать двое качелей, а можно и целую карусель!
То-то будет веселье!
С этой мыслью Каролинка заснула. Голубой мелок лежал у нее под
подушкой, завернутый в самый красивый носовой платок. На всякий случай --
чтоб был, как говорится, под рукой. Ведь не знаешь заранее, когда он тебе
пригодится.
Представьте себе, мелок очень и очень даже пригодился на следующий день
с утра. Кто б мог подумать, что после вчерашнего теплого вечера с утра
польет дождь? А между тем, когда Каролинка проснулась, капли стучали
тоскливо в окно, и все на свете казалось пасмурным и печальным.
-- Ну и погодка, брр, -- сказала за завтраком мама. -- Хуже всего то,
что свой зонтик я отдала на прошлой неделе Люцинке, и та до сих пор мне его
не вернула.
-- А плащ? -- поинтересовался папа.
-- Плащ? Все горе в том, что плащ я забыла взять после починки из
мастерской. Не представляю себе, как я сегодня выйду из дому!
Папа беспомощно посмотрел на маму.
-- Может, наденешь мой плащ? Нельзя сказать, что он непромокаемый, но
зато двойной.
-- Ах, Янек! -- ответила мама, смеясь. -- Да ведь он же будет мне до
пят! Ничего не поделаешь, как-нибудь доберусь. А ты, Каролинка, -- добавила
мама, -- не выходи, пожалуйста, из дому.
-- А с зонтиком можно было б выйти?
-- Ну, с зонтиком, да еще если б ты надела боты, можно было б выйти из
дому. Но зонтика у тебя нету, поэтому не о чем и говорить. Вот придет к тебе
Петр, будете вместе играть. Кажется, ты собиралась рисовать, я слышала, вы с
Петром говорили про это. Правда?
-- Правда, -- ответила Каролинка и покраснела. Ведь разговор с Петриком
шел не про обычные рисунки, а про рисунки голубым мелком.
-- Ну, мне пора, -- сказала мама и встала из-за стола. -- Отнесу на
кухню чашки. Ты их вымоешь, Каролинка?
Но на этот вопрос мама ответа не получила, так как Каролинки в комнате
уже не было. Ни мама, ни папа не обратили внимания, что Каролинка зашла
сперва к себе в комнату, потом неизвестно зачем отправилась в прихожую и
вернулась оттуда, слегка зарумянившись.
-- Что произошло, Каролинка? -- мама подошла к ней и коснулась рукой
щеки. -- Надеюсь, ты не простужена? Веди себя хорошо. Может, приберешь в
квартире, ладно? Сегодня должно быть письмо или открытка от тети Агаты. Мы
тоже скоро поедем. Как только я и папа получим отпуск. Придется тебе еще
некоторое время посидеть тут одной. Ну, я одеваюсь и ухожу, терпеть не могу
опаздывать. Брр! Как не хочется выходить из дому в такую погоду!
И мама с сумочкой отправилась в прихожую. Слышно было, как щелкнул
выключатель, и тут до Каролинки и до папы донесся удивленный мамин голос:
-- А этот зонтик... он чей?
-- Какой зонтик, Аня? -- спросил папа, который стоял в эту минуту у
письменного стола и искал что-то в ящике.
-- Я о зонтике, который в прихожей. Не представляю себе, чей это
зонтик! Вчера, правда, заходила Люцинка, но у нее нет такого зонтика.
-- Дайте-ка я погляжу, -- сказал папа, выходя в прихожую. -- Может,
какая другая подруга его оставила, а?
-- Понятия не имею! Ведь я убирала вчера в прихожей и зонтика не
заметила. Какой красивый, ты только посмотри, Янек! Прекрасный цвет!
И мама открыла зонтик.
-- Он голубой, как небо в солнечный день. Какой хорошенький! Ручка
только немного странная... Видите: кошачья голова с голубыми глазами.
-- Так он тебе не нравится? -- с беспокойством спросила Каролинка.
-- Напротив! Я считаю, он очень красивый. Только можно ли его взять,
ведь я не знаю, чей это зонтик.
-- Можно, мамочка, конечно, можно! -- воскликнула Каролинка. -- Это
зонтик для тебя!
-- Для меня?... Дочка, что ты говоришь? Во всяком случае, я им
воспользуюсь и возьму его себе на время. Если кто-нибудь за ним придет,
позвони, Каролинка, мне в больницу от соседей с первого этажа. Я сразу
отвезу его хозяину.
-- Хорошо, хорошо, -- закивала головой Каролинка и при этом таинственно
улыбнулась. -- Я уверена, за ним никто не придет. А если и придет, то
получит другой зонтик.
-- Как это "получит другой"? Что ты говоришь, дочка?
Хорошо еще, мама торопилась, и у нее не было времени расспрашивать
Каролинку насчет зонтика, потому что иначе Каролинка выдала бы секрет.
Впрочем, Каролинка не одна нарисовала зонтик, ручку к нему пририсовал
голубой кот -- Каролинке было бы не успеть.
"Хорошо, что все удалось", -- с удовлетворением подумала Каролинка,
когда осталась одна в квартире. Она подошла к окну, чтоб посмотреть, как
мама пойдет по улице, и убедилась, что такого красивого зонтика ни у кого
нет. Каролинка засмотрелась и не сразу услышала звонок в квартиру. Она
побежала и открыла. Это был Петрик. Он так запыхался, точно пробежал сто
километров.
-- Слушай, Каролинка, нет у твоей мамы лишнего зонтика? Моя мама
оставила свой зонтик в автобусе. А дождь-то какой -- видала?
-- Зонтика пока нету, но сейчас будет! -- многозначительно произнесла
Каролинка. -- Пошли ко мне в комнату!
-- Так мне же надо возвращаться, а то мама на работу опоздает. У меня
времени нет!
-- Не говори лишнего, рисуй скорее! Если, конечно, можешь!
И Каролинка протянула с улыбкой Петрику голубой мелок.
-- Думаешь, получится?
-- Конечно, получится! Я сама нарисовала сегодня зонтик для мамы.
Получился голубой и самый красивый на свете. Рисуй теперь второй.
-- Да ведь мне зонтика, пожалуй, не нарисовать, -- признался Петрик. --
В зонтиках я не разбираюсь. А ты не можешь? Мама так торопится. Смотри,
дождик все сильнее...
-- Попробую, -- вздохнув, сказала Каролинка. -- Я только ручку не умею
рисовать.
-- Ручку я дорисую. Такую же, как на трости.
Не прошло и минуты, как в руках у Петрика оказался великолепный голубой
зонтик.
-- Большое тебе спасибо! -- крикнул Петрик, выбегая на лестницу. --
Потом я приду к тебе.
-- Приходи быстрее!
Но Петрик явился не очень-то скоро. Каролинке пришлось его ждать да
ждать, она уж не знала, что и думать. Она успела прибрать у себя в комнате,
вымыть чашки и тарелки после завтрака, уложить белье и платьица у себя в
шкафу, а Петрик все не шел.
-- Пойду, посмотрю, что с ним такое, -- решила Каролинка.
Она закрыла квартиру и стала спускаться на третий этаж. Позвонила, и за
дверями послышался хорошо знакомый голос Петрика:
-- Кто там?
-- Это я, Петрик, открой! Что случилось? Почему не приходишь?
-- Дверь захлопнулась!
-- То есть как "захлопнулась"?
-- Видишь ли, у нас такой замок, который захлопывается, а мама взяла по
ошибке мой ключ с собой.
-- И тебе не выйти?
-- И мне не выйти!
-- Слушай, Петрик, может, мне съездить к твоей маме за ключом, а?
-- Не получится! -- отозвался из-за двери Петрик, -- это страшно
далеко! Надо ехать на двух автобусах.
-- Ого-го! -- сказала огорченная Каролинка. -- Что же делать?
И тут Каролинка вспомнила: когда у них в квартире испортился замок, ее
папа просил папу Лешека и Яни, чтоб тот занялся его починкой. Их папа хорошо
разбирается в замках. Он слесарь. И Каролинка сообщила об этом Петрику.
-- Ну и что из того? -- вздохнул за дверями Петрик. -- Ведь их папа
вернется с работы только вечером.
-- Верно! Как же тогда быть?
Вот уж огорчение, так огорчение! Весь день испорчен. Бедный Петрик!
Наверно, голодный, ведь он собирался завтракать у Каролинки.
-- Ты голодный, а?
-- Еще бы! Слушай, ты ничего не можешь придумать?
-- Ни-че-го! -- ответила Каролинка. -- Знаешь что, у меня есть мысль.
Может, наш ключ подойдет к вашим дверям?
Мысль была хорошая, но ключ, к сожалению, не подходил.
-- Может, у вас дома есть еще какие-нибудь ключи? -- не сдавался
Петрик. -- Сбегай посмотри!
-- Я точно знаю, что нету! Погоди-ка, Петрик, погоди! Потерпи минутку!
Только б удалось!
-- А что ты придумала? -- оживился Петрик.
-- Удастся -- сам увидишь!
И Каролинка сунула дрожащую от волнения руку в кармашек. Мелок был на
месте.
"Придется рисовать на двери, ничего не поделаешь, другого выхода нет,
-- подумала Каролинка. -- Если не получится, помою дверь, чтоб мама Петрика
не сердилась. Ах, только б удалось!"
Но нарисовать ключ не так-то просто. И Каролинке пришлось изрядно
попыхтеть, прежде чем она изобразила нечто похожее на ключ. Зато едва она
кончила, как на каменную площадку с металлическим звяканьем упал
настоящий... ну, может, и не совсем настоящий, но во всяком случае, ключ.
Ключ из голубого металла.
-- Ах! -- воскликнула Каролинка.
-- Что случилось? -- забеспокоился Петр.
-- Не беспокойся! Все в порядке.
До чего трудно попасть в замочную скважину, если человек волнуется, как
в ту минуту волновалась Каролинка. Конечно, ключ есть, только подойдет ли?
Вот удалось всунуть его в замок и теперь... теперь надо повернуть! Замок
щелкнул -- и дверь открыта! На пороге стоит сияющий Петрик и спрашивает:
-- Как ты это сделала? Как ты это сделала, Каролинка?
А Каролинка скромно улыбается, скромно, но гордо, и ничего не отвечает.
В руке у нее голубой мелок.
-- Нарисовала! Вот здорово!
-- Еще б не здорово, -- соглашается Каролинка. -- Теперь закрой
хорошенько квартиру, и мы пойдем завтракать. А потом, потом...
-- Потом что-нибудь придумаем. Что-нибудь такое!...
Ну и проголодались же оба! На этот раз мама оставила в большом термосе
подогретое молоко. К молоку были булочки с тминным сыром и по куску
шарлотки. Завтрак хоть куда! И они в один миг его уписали. А потом стали
советоваться: что делать дальше, поскольку на улице дождь.
-- Я знаю, что делать, -- заявила Каролинка. -- Давай нарисуем зонтик,
большой, на двоих, и выйдем под зонтиком во двор.
-- Ну, скажем, вышли, а что дальше?...
-- Дальше видно будет, -- отвечает Каролинка.
И вот ребята уже спускаются вниз. У Каролинки под мышкой голубой
зонтик, который они вдвоем только что нарисовали. Петрик говорит со вздохом:
-- Как жаль, что нельзя нарисовать хорошей погоды!
-- Конечно, нельзя! Только бусинка исполняла наши желания. Но мелком мы
можем рисовать разные вещи, которые тоже нам пригодятся. Не жалуйся, Петрик!
Что б мы с тобой стали делать, если б я не нарисовала ключ, а?
-- Да я не жалуюсь. Послушай, а может, попробовать нарисовать солнце,
как ты считаешь?
-- Нарисовать солнце? -- Каролинка так и замерла с поднятой ногой на
лестнице. -- Ну и желания у тебя! Так ведь солнце будет голубое, а ты видал
когда-нибудь голубое солнце?
-- Ну, не видал. Давай попробуем, Каролинка! Пусть это будет самое что
ни на есть маленькое солнце!
Не успела Каролинка ответить, как на лестнице послышались чьи-то шаги.
Дети остановились, чтоб посмотреть, кто идет. Это оказался почтальон.
Бедный, ну и промок же он! Вода ручьями стекала с его куртки и надвинутого
на глаза капюшона.
-- Здравствуйте, ребята, -- сказал почтальон. -- Не выходите лучше в
такую погоду, а то промокнете, как я. Куртка у меня считается непромокаемая,
но чувствую, вода уже просочилась насквозь. Я принес тебе письмо, Каролинка.
-- Письмо! -- обрадовалась Каролинка. -- Правда?
-- Правда. На, получай. Даже не письмо -- открытка. Какая красивая!...
-- Это от тети Агаты, -- обрадовалась Каролинка. -- Знаешь, Петрик,
давай сядем на лестнице и прочитаем, что пишет тетя. Большое вам спасибо за
открытку.
-- Пожалуйста! -- ответил почтальон и улыбнулся. А потом еще добавил:
-- До свиданья!
-- Давай читать! -- сказала, сгорая от нетерпения, Каролинка.
-- В таком случае, зонтик нам пока не нужен, -- заметил Петрик. --
Слушай, Каролинка, ведь мы, если только пожелаем, можем нарисовать себе
другой, а почтальону придется долго еще ходить по дождю. Видала, как он
вымок?
-- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Беги следом и отдай ему зонтик.
Как это мы сразу не догадались! Даже стыдно... Если он будет отказываться,
скажи, что у нас дома великое множество всяких зонтиков.
Минуту спустя запыхавшийся Петрик вернулся обратно.
-- Ну что, отдал?
-- Отдал. Слушай, Каролинка, не думаешь ли ты, что надо поскорей
нарисовать еще несколько зонтиков? Ты погляди, что творится!
И в самом деле, люди бежали мимо, мокрые, скрюченные, с поднятыми
воротниками. Зонтики были не у всех.
-- Ты рисуй, а я буду раздавать, -- распорядилась Каролинка.
И теперь каждому, кто мок на дожде, Каролинка вручала красивый голубой
зонтик.
ВОТ ТАК ИСТОРИЯ!
Следует все-таки признаться: насколько вся эта история с зонтиками была
приятной и удачной, настолько неприятное у нее было окончание. Ничего
страшного, собственно, не произошло, просто у Каролинки, когда она мчалась
по лестнице, подвернулась нога.
Сначала было даже не очень больно, но уже к вечеру Каролинка ходила с
трудом, и мама заметила, что с ногой что-то неладно.
Мама сделала на ногу компресс и заявила, что завтра, если опухоль не
спадет, Каролинке придется лежать в постели. Но даже если опухоли не будет,
все равно лучше, если Каролинка ходить не станет. В особенности по лестнице.
-- А на одной ножке прыгать можно? -- поинтересовалась Каролинка.
-- Прыгать на одной ножке? -- повторила удивленная мама. И сразу стало
ясно, что ни о каких прогулках не может быть и речи.
Лежать в постели! Дома! В комнате...
Каролинка едва не расплакалась от горя, даже кончик ее пухленького
носика чуть покраснел, а это, как известно, означает, что слезы готовы
хлынуть ручьями, и вдруг из-под кровати вылез голубой кот. Он, похоже,
ничуть не был огорчен, наоборот, удовлетворенно мяукнув, он сказал:
-- Не понимаю, Каролинка, чего ты расстраиваешься! Всегда можно
придумать что-нибудь интересное! Не унывай! Выше голову! И потом...
Он собирался, конечно, сообщить что-то очень важное, но в эту минуту в
комнату заглянула мама, чтоб выяснить, пила ли Каролинка молоко. Мама
воскликнула:
-- Никак не могу понять, что стряслось с нашей Грацией. У нее всегда
была такая чистенькая, такая славная серебристая шерстка, а как она выглядит
теперь? Вся голубая! В краску упала, что ли?
Маме и в голову не пришло, что это совсем не Грация! Но разве поверит
мама, если объяснить, что это -- голубой кот? Нет, не поверит. Самое лучшее
-- не пускаться в объяснения.
Раздумывая над всем этим, Каролинка вскоре заснула.
На следующее утро оказалось, что нога немного лучше. Всего лишь
немного.
-- На всякий случай поставлю тебе снова компресс, -- сказала мама.
-- А встать можно?
-- Пока полежи в постели. Если к вечеру опухоль спадет, разрешу встать.
-- И выйти во двор?
-- Ну нет. Ходить взад и вперед по лестнице я тебе не позволю!
-- Значит, мне все время лежать в постели? -- И Каролинка посмотрела
печальным взглядом на маму. -- Все время? -- повторила она.
-- Почему же все время? Увидим, что будет к вечеру, а пока я приготовлю
завтрак.
Завтрак, принесенный мамой на большом подносе, оказался очень вкусным
-- все, что Каролинка любит: яичница, и творожный сырок, и малиновое
варенье. После завтрака мама сказала:
-- Знаешь что, Каролинка, посуду я уберу, а поднос оставлю. Сядь
поудобней, поднос мы положим тебе на колени. Можешь ставить на него игрушки,
можешь рисовать.
-- Хорошо, -- согласилась Каролинка. -- Дай мне строительный набор, я
построю сейчас городок.
-- Вот и прекрасно, -- похвалила Каролинку мама.
Набор, наверное, был самый красивый на свете. Домики
крохотные-крохотные, но если расставить их на подносе, получится настоящий
городок, в котором могут жить маленькие человечки.
-- Что тебе еще дать, Каролинка? Может, книжку?
-- Лучше всего -- сказки. Ту толстую книжку, знаешь? Потом дай мелки и
какую-нибудь тетрадку. И еще маленький голубой мелок. Достань его из
кармашка в платье.
-- Да ведь голубой есть у тебя в коробке с мелками. А этот порядком уже
исписался. -- Мама была удивлена.
-- Дай мне его. Прошу тебя, мамочка!
И Каролинка покраснела. Ей пришло в голову, что мама догадалась, какой
это необыкновенный мелок. Но нет, мама спешила на работу и успела только
сказать Каролинке, что ключ от квартиры она отнесет Петрику: пусть придет
поиграть с Каролинкой. И еще добавила, что Дудкова приготовит для нее обед.
-- У меня, к сожалению, сегодня дежурство, и я вернусь позже, чем
обычно. А у папы какое-то собрание. Да ты не огорчайся, доченька, может, я
забегу днем посмотреть, как у тебя нога.
Хлопнула дверь, и Каролинка осталась одна. Она подумала, с чего начать,
и решила расставить на подносе домики. Каролинка поставила их так, что
посредине получилась площадь. В каждом городке есть площадь. Или рынок.
Остальные домики Каролинка разместила так, что получились боковые улочки.
Выглядело это очень красиво, и Каролинка представила себе, что она
совсем-совсем маленькая, такая маленькая, что может жить в этом городке. Она
выбрала даже один из домиков для себя, самый нарядный -- розовый с зеленой
крышей. И с балконом. А потом вообразила, что она заблудилась в этом городке
и не может попасть домой.
Но играть все время в одну и ту же игру скучно.
-- Может, потом я придумаю что-нибудь еще, -- решила Каролинка, -- а
пока почитаю.
И она стала искать в книге сказку про заколдованную принцессу, которая
живет в высокой башне. Ее заточила туда злая волшебница. Каролинке пришло в
голову, что эта злая волшебница, наверно, похожа на Филомену. Каролинка
всякий раз перечитывала эту сказку с интересом и всякий раз ее трогала
судьба принцессы, вот и сейчас она чуть не всхлипнула. Несчастная принцесса!
Одна-одинешенька, да еще заколдованная!
-- И я тоже сегодня одна-одинешенька. Хоть бы Петрик пришел скорей!..
Может, со скуки, а может, оттого что на нее напала грусть, Каролинка
съела одно из маленьких пирожных, оставленных на тарелочке. Почти такое же
вкусное, как те пирожные, которые печет тетя Агата.
-- Дорогая тетя Агата... -- сказала со вздохом Каролинка и съела еще
одно пирожное, потом снова взяла в руки книжку и открыла ее на той странице,
где была история с принцессой.
"Сидит себе, бедная, в этой башне, и нет у нее даже пирожных. Жаль, что
я не могу ее угостить! Но если бы... -- продолжала размышлять Каролинка, --
если бы она пришла ко мне, мы могли бы поиграть вместе..."
И Каролинка устроилась удобней в кровати.
Может, что-нибудь нарисовать?
Нарисовать?
-- Нарисую-ка я эту принцессу из сказки, -- решила Каролинка и взяла в
руки голубой мелок, верней, тот огрызок, который от него остался.
Нелегко было нарисовать принцессу, очень нелегко!
Кружок -- это голова, потом шея. Ну, шея, может, и длинновата, но
ничего не поделаешь. Теперь платье. Голубое платьице так голубым и
останется. Принцессы, впрочем, часто носят голубые платьица -- бархатные или
шелковые.
Теперь руки, ноги, волосы... Волосы немного растрепанные, но это не
страшно. Потом надо нарисовать глаза, у принцесс всегда большие, голубые,
потом еще нос и губы...
Каролинке хотелось, чтоб принцесса улыбалась, но это не получилось.
Можно было даже сказать, что принцесса чуть грустна. Но это, по-видимому,
оттого, что она сильно горюет. Так, теперь -- корона. У принцессы должна
быть корона. Обязательно. Корона, правда, не удалась и сползла набок, но
ничего не попишешь. И кто б мог подумать! Едва Каролинка кончила рисовать и
отложила мелок, как на кровати рядышком с ней очутилась девочка в голубом
платьице и со съехавшей набок короной! Волосы у девочки были слегка
растрепанные, и она смотрела на Каролинку глазами голубыми, как незабудки.
Каролинка тоже посмотрела на принцессу, широко открыв глаза, только
глаза у нее были, как мы знаем, зеленые.
-- Не узнаешь меня? -- спросила девочка. -- Ты ж сама меня нарисовала!
-- Значит, ты принцесса?
-- Я настоящая принцесса, -- ответила растрепанная девочка.
-- Кажется, ты не очень удачно получилась, -- скромно заметила
Каролинка. -- Петрик нарисовал бы лучше. Но главное, что ты вообще
существуешь! Мы с тобой будем сейчас играть, хочешь?
-- Играть... Я не могу играть -- я заколдованная! Ты должна меня
расколдовать! Ну что ты на меня так уставилась?
-- Я... -- ответила Каролинка. -- Я еще ни разу не видела принцессы.
Она хотела сказать что-то еще, но дверь в квартиру открылась, и почти
сразу в комнату заглянула Дудкова.
-- Ну что, Каролинка? -- спросила она. -- Ты же, наверно, голодная?
Сейчас я приготовлю обед.
-- Нет, я не голодная, -- помотала головой Каролинка. Принцесса сидела
меж тем на краешке ее постели и рассматривала Дудкову.
-- Это девочка из вашей школы? -- спросила Дудкова и посмотрела на
принцессу даже с некоторым подозрением. -- Странный какой-то ребенок... А
корона у тебя что, с карнавала, что ли?
И, не дождавшись ответа, Дудкова отправилась на кухню.
-- Мне не хочется есть! -- крикнула ей вслед Каролинка.
Но Дудкова ее не услышала, потому что дверь на кухню уже захлопнулась.
-- Почему ты не хочешь, чтоб твоя управительница приготовила обед,
почему капризничаешь? -- спросила в свою очередь принцесса.
-- Это вовсе даже не управительница, это -- Дудкова!
-- Не имеет значения! -- махнула рукой принцесса. -- Важно другое: ты
не хочешь обедать, а я просто погибаю от голода! Столько лет торчу в башне и
не могу толком наесться. Колдунья дает мне все время одну только холодную
кашу! И ту -- не в тарелке и не в мисочке, а на старой газете!
-- Холодную кашу на старой газете! -- повторила с ужасом Каролинка. --
Какая жуть!
-- Уж конечно... О, я вижу, у тебя тут пирожные! Сколько лет не видела
пирожных!
Даже не спросив у Каролинки позволения, она с жадностью набросилась на
пирожные и все их съела.
-- Вкусно, -- заявила принцесса и облизнулась. -- Совсем такие же пек
наш повар при королевском дворе моего папы.
-- А это пекла моя мама.
-- Вот как! -- Принцесса закивала. Она хотела сказать что-то еще, но в
эту минуту вошла Дудкова с обедом.
-- Я принесла тебе супу, Каролинка. Хороший овощной суп!
-- Овощной? -- переспросила принцесса. -- Терпеть не могу овощного!
Ничего не поделаешь, пусть будет овощной. Я такая голодная!
-- Вот как? -- сказала Дудкова, удивившись. -- Она тоже будет обедать?
Твоя мама, Каролинка, ничего мне об этом не говорила.
-- Я отдам ей свой обед, она очень хочет есть. Давно не ела.
-- Бедная девочка. -- И Дудкова покачала головой. -- Почему это
некоторые совсем не заботятся о детях? Я принесу остатки супа, хватит на вас
обеих, и второе тоже разделю, ладно?
-- Пожалуйста, -- сказала Каролинка. А принцесса меж тем, снова не
спросив позволения, принялась за суп.
-- Из приюта она, что ли? -- сказала, разжалобившись, Дудкова. -- Такая
голодная! И одета-то как!..
И Дудкова пожала плечами, таким странным показалось ей голубое
бархатное платье принцессы. В самом деле, Каролинка нарисовала платье
кое-как: с одной стороны юбка оказалась совсем короткая, зато с другой
свисала почти до пола. Да и рукава -- так себе: один длиннее, другой короче.
Принцесса тоже была, по-видимому, не слишком довольна своим нарядом, потому
что сказала, с упреком глянув на Каролинку:
-- Видишь, как ты меня вырядила?
-- Я? -- спросила Каролинка и покраснела, ведь принцесса была права. --
Может, потом удастся поправить платьице, -- торопливо проговорила Каролинка
в утешение. -- Прошу тебя, не огорчайся!
Принцесса только головой мотнула, так занята была она супом. Она громко
чавкала -- наверно, на кухне было слышно.
-- Ты всегда так громко ешь? -- спросила озадаченная Каролинка. -- Ведь
это нехорошо!
Принцесса кивнула.
-- Всегда. С тех пор, как меня заколдовали. Раньше я так не ела. А
теперь, даже если стараюсь тихонько, все равно не получается. Никак не
сладить!..
-- Как плохо быть заколдованной! -- И Каролинка сочувственно вздохнула.
-- Конечно, плохо!
Дудкова принесла меж тем второе.
Принцесса облизалась и прямо рукой схватила котлету. Каролинка
отвернулась, чтоб не видеть этого. Что сделаешь, если человек заколдован?
Хороше еще, что Дудкова ничего не заметила -- она стояла к ним спиной. Уж,
конечно, рассказала бы об этом в соседних домах.
Дудкова вышла из комнаты, через некоторое время вернулась за тарелками,
а перед уходом заглянула к Каролинке еще раз.
-- Я пошла домой, -- сказала она. -- Будьте паиньками.
И так посмотрела на принцессу, точно заранее знала, что та паинькой не
будет. И все, вероятно, из-за растрепанных волос.
-- Ты не хочешь причесаться? -- робко спросила Каролинка, когда дверь
за Дудковой закрылась.
-- Я не могу! -- мрачно отозвалась принцесса. -- Никакая гребенка не
возьмет! Во-первых, такой ты меня нарисовала, а во-вторых, я заколдованная!
-- Значит, такой ты и останешься?
-- Пока меня не расколдуют.
Принцесса села в ногах у Каролинки, скрестив по-турецки ноги. Вид у нее
был печальный, но самое неприятное заключалось в том, что она начала сопеть
носом.
-- У тебя что, насморк? -- спросила обеспокоенная Каролинка.
-- Очень может быть. Думаешь, в этой башне не холодно? Жуткие
сквозняки, вдобавок окна без стекол!
-- Это ужасно! -- не на шутку расстроилась Каролинка. -- Ты наверняка
простудилась. Дать тебе носовой платок?
И Каролинка протянула принцессе свой платок -- голубой с розовой
каемкой.
-- Спасибо, -- сказала принцесса и громко высморкалась.
-- Может, что-нибудь надеть на тебя? Я дам кофточку!
Но принцесса печально помотала головой.
-- Ничего мне не поможет! Никакая сила!
-- Но ведь это -- ужасно, -- снова сказала Каролинка. -- Как же
все-таки быть?
Не успела принцесса ответить, как до Каролинки донесся скрежет ключа в
замке. Это был Петрик.
-- Здравствуй, Каролинка, -- сказал он, входя в комнату. -- Я слышал, у
тебя нога болит?
-- Да, мама поставила мне компресс.
-- Вот я и пришел... -- И тут Петрик осекся. Только сейчас заметил он
сидящую со скрещенными по-турецки ногами принцессу. Он уставился на нее в
изумлении.
-- Это твоя подруга, Каролинка? Из школы?
-- Нет, что ты. Это же принцесса!
-- Чтооо? -- И Петрик вытаращил глаза.
-- А этот мальчик -- кто? -- спросила в свою очередь принцесса и
вытерла нос.
-- Это Петрик, -- поспешно объяснила Каролинка. -- Мой товарищ. Ты не
бойся, я ему сейчас все объясню. Хорошо, что ты пришел, Петрик, принцесса
как раз...
-- Какая принцесса?.. Брось эти шутки!
В самом деле, Петрик не знал, что и думать об этой растрепанной девочке
со съехавшей набок короной.
-- Мне все-таки кажется, принцессы выглядят иначе.
-- Я и сама так думала, -- призналась Каролинка. -- Я нарисовала ее,
понимаешь?
-- Вот оно что! Только ты не очень... -- Петрик хотел сказать, что
рисунок не очень удался, но подумал, что принцессе это может быть неприятно
и вовремя сдержался.
-- Кроме того, она еще заколдованная, -- сообщила Каролинка. -- И у нее
насморк: она жила в сырой башне, ее заточила туда злая волшебница.
Петрик снова кивнул, по-прежнему не зная, как отнестись ко всей этой
истории.
-- Она останется тут? -- спросил он через некоторое время с
беспокойством.
-- Еще чего не хватало! -- воскликнула принцесса. -- Я и не думаю тут
оставаться! Не собираюсь! Но раз вы меня нарисовали...
-- Это я тебя нарисовала, -- сказала с раскаянием в голосе Каролинка.
-- Потому ты так и выглядишь. Петрик нарисовал бы тебя, наверное, лучше. Мне
кажется, я тебе об этом уже говорила...
-- Ничего не поделаешь, -- со вздохом сказала принцесса и шмыгнула
носом. -- Какая есть, такая есть. Для заколдованной принцессы не так уж
плохо. Так будет, пока не найдется тот, кто меня расколдует...
В ту же минуту они услышали, как открывается входная дверь.
-- Наверное, это -- мама! -- пискнула Каролинка.
ЧТО ДЕЛАТЬ С ПРИНЦЕССОЙ?
Каролинка и Петрик посмотрели друг на друга в растерянности.
-- Что делать с принцессой? Что делать? -- твердила Каролинка. А
принцесса меж тем сидела преспокойно на кровати. Только теперь она
устроилась на краешке и болтала ногами.
-- Может, спрятать ее куда-нибудь? -- предложил Петрик.
-- Но куда? Куда?
-- Сам не знаю... Может, под кровать... А может, в шкаф?
Хорошо еще, что мама, возвращаясь из больницы, шла всегда в ванную,
чтоб вымыть руки. Руки она мыла долго и обстоятельно.
-- Может, лучше все-таки под кровать, -- волновалась все больше
Каролинка. -- Дорогая принцесса, будь так добра, залезь, пожалуйста, под
кровать: мама пришла!
-- Под кровать? -- возмутилась принцесса и хотела сказать что-то еще,
но Петрик подумал, что вопрос надо решить по-мужски.
-- Послушай, принцесса, или ты залезешь под кровать, или тебе придется
худо!
-- А что значит "придется худо"? -- заинтересовалась принцесса.
-- Потом объясню, -- подступал к ней Петрик, -- полезай!
-- Там темно и тесно, -- закапризничала принцесса, но залезла все-таки
под кровать.
Тут в комнату вошла мама.
-- Ты здесь, Петр? -- обрадовалась она. -- Ну, как твоя нога,
Каролинка, не болит?
-- Не болит. Совсем не болит, мама!
-- Сейчас посмотрим. -- И мама стала снимать повязку. -- Опухоль уже
спала. Пошевели пальцами. Не больно?
-- Нет, мамочка, нисколько не больно!
-- Вот и прекрасно! Сейчас на всякий случай перевяжем снова, но теперь
уже без компресса.
-- Ты обещала мне: если все будет в порядке, я могу встать с постели.
-- Ладно, дочка. Если хочешь, можешь встать. Петр выйдет на минутку из
комнаты, а я помогу тебе одеться.
И мама подошла к шкафу, чтоб достать оттуда платье для Каролинки.
-- И мне можно будет выйти во двор? -- спросила с надеждой в голосе
Каролинка.
И тут в комнате кто-то громко чихнул.
-- Каролинка, у тебя что, насморк? -- спросила мама, оборачиваясь.
-- Нет, у меня нет насморка!
-- Но ведь я же своими ушами слышала: кто-то чихнул. Петрик из комнаты
вышел. Кто же тогда чихал?
-- Мама, это не я! Это не я, мама! -- Каролинка готова была
расплакаться.
-- Как бы то ни было, во двор тебе нельзя, доченька, -- сказала мама и
поцеловала Каролинку в кончик носа. По квартире ходить можешь, а по лестнице
нельзя. Ты что, бросила платье на пол? -- спросила вдруг удивленная мама. --
Погоди, не вскакивай с кровати, я сама подниму. Наверно, оно упало...
-- Нет, нет, я подниму, мама, -- крикнула Каролинка. Но было уже
поздно, мама наклонилась и потянула на себя краешек голубого бархатного
платья.
-- Что это? -- крикнула мама. -- Кто там под кроватью? Что это значит,
Каролинка?
-- Ничего особенного, -- ответила Каролинка, а сама густо покраснела.
Принцесса меж тем вылезла из-под кровати. Волосы у нее растрепались еще
больше, а корона съехала на правое ухо.
-- Почему эта девочка залезла под кровать? -- стала допытываться мама.
-- Что за глупая забава? Почему вы играете в прятки, когда можно заняться
чем-нибудь другим? Петр, зайди, пожалуйста, в комнату. Неужели, ребята,
ничего больше не могли придумать?
-- Да ведь это же принцесса, -- сказал Петрик, желая хоть как-то спасти
положение.
-- Хорошо. Даже если у вас какая-то другая игра, все равно это не
причина, чтоб бедная принцесса торчала под кроватью. А ты, девочка, -- и тут
мама посмотрела на принцессу, -- такая растрепанная, что тебе надо
причесаться. Что сказала бы твоя мама, если б вдруг тебя увидела? Где ты
живешь? Наверное, не в наших корпусах.
-- Я живу в башне, -- ответила принцесса, шмыгая носом.
-- В какой еще башне? Выходит, она не с нашей улицы? -- не переставая,
спрашивала мама. -- Каролинка, что это за девочка? Откуда она взялась? Я
никогда прежде ее не видела. Она из твоего класса?
-- Нет... она... она из сказки.
-- Да, я из сказки, -- подтвердила принцесса, шмыгнув опять носом.
-- Ведь я же дала тебе платок! -- воскликнула в отчаянии Каролинка.
Как теперь быть? Петрик беспомощно уставился на свою приятельницу.
Выручило их то, что мама взглянула в эту минуту на часы.
-- Каролинка, мне пора в больницу, потом я должна еще зайти к одной
больной тетеньке. Ведите себя, пожалуйста, как следует.
-- Хорошо, мама! -- закричала Каролинка.
И уже через несколько секунд дверь за мамой захлопнулась.
-- Что будем делать? -- спросил Петрик.
А принцесса снова забралась на кровать и уселась, поджав под себя ноги.
Лицо у нее было очень несчастное.
-- Сама не знаю, -- ответила Каролинка и развела руками. -- Может,
спросим у принцессы?
-- Хочешь с нами играть?
-- Еще чего не хватало! -- хмуро отозвалась принцесса. -- Я
заколдованная.
-- Вот тебе и на! Что же с ней делать? -- спросил огорченный Петрик. --
Сидит тут, чихает, играть не хочет.
-- Зачеркнуть ее мы тоже не можем, это было бы нехорошо, -- прошептала
Каролинка.
-- Да я не об этом. Только что нам с ней делать? -- повторил Петрик
неизвестно в который раз.
-- Вы можете меня расколдовать, -- ответила принцесса и шевельнулась на
кровати -- у нее, наверное, затекли ноги.
-- Расколдовать? Ты думаешь, нам это удастся? -- И Каролинка всплеснула
руками. -- Что надо сделать, чтоб тебя расколдовать?
-- Сперва полагается нам отыскать замок и башню, -- заявила принцесса и
поправила корону, которая сползла у нее теперь на левое ухо.
-- Где эта башня? -- стал допытываться Петрик.
-- Уж, конечно, не здесь, в комнате! -- дерзко заявила принцесса. --
Прежде всего надо выйти отсюда.
-- Куда выйти?... Ничего не понимаю...
-- Понимать не обязательно... Что тут понимать? Нарисуйте дверную
ручку.
-- Ручку? -- Петрик и Каролинка переглянулись.
-- Нечего переглядываться, пусть кто-нибудь из вас нарисует ручку, вот
и все.
-- Где нарисовать? Зачем?
-- Зачем -- сами увидите, а нарисовать лучше всего здесь на стене.
-- На стене?
-- На стене, на стене, -- повторила, передразнивая их, принцесса и
самым гадким образом показала язык.
-- Это очень некрасиво -- показывать язык! -- строго сказала Каролинка.
-- Как тебе не стыдно!
-- А мне нечего стыдиться, я заколдованная, вот и все. Рисуйте ручку.
Только голубую ручку, не какую-нибудь другую.
-- Хорошо, -- Петрик кивнул в знак согласия головой и печально
вздохнул, заметив, что мелок совсем исписался.
-- Видишь? -- прошептал он, показав мелок Каролинке. -- Скоро весь
изрисуем.
-- Но ведь не можем же мы не нарисовать ручки, если надо расколдовать
принцессу.
-- Ладно, давай!
И Петрик стал рисовать на стене дверную ручку. Ручка получилась не
очень удачная, но принцесса хмуро сказала:
-- Пусть хоть такая будет.
Во всяком случае, на стене уже появилась настоящая дверная ручка из
металла с голубым отливом.
-- На что это похоже? -- разволновался вдруг Петрик. -- Ручка посреди
стены! Никогда не видал ничего подобного! Посреди стены! -- повторил он,
пожимая плечами.
-- Еще не то увидишь! -- И принцесса презрительно поморщилась.
Каролинка хотела что-то возразить, но в эту самую минуту в комнате,
неизвестно откуда, появился голубой кот. Он выгнул дугой спину, фыркнул и
замяукал в нетерпении.
-- К чему все эти разговоры? Нажми ручку, Каролинка. Время не ждет!
-- Хорошо, -- сказала шепотом Каролинка и осторожно нажала на ручку, и
тогда перед ними открылась дверь, которой в комнате не было.
ПУТЕШЕСТВИЕ
-- Ой-ой-ой! -- вскрикнула Каролинка. -- За этой дверью ничего нету!
Там только белым-бело!
Каролинка была права. Перед ними был только белый туман, а за спиной
громко захлопнулась дверь.
-- Где мы? -- закричал взволнованный Петрик.
-- Много не говорите, скорее за мной! -- послышался голос принцессы. --
А то еще опоздаю и меня из-за вас не расколдуют! Вы что, считаете,
расколдовать можно в любую минуту? Как бы не так! В нашем королевстве
расколдовывают только с десяти утра до пяти вечера. Потом волшебницы заняты
другим делом, к ним лучше не подступайся.
-- Нет, правда? -- спросил с недоверием Петрик.
-- Раз говорю, значит -- правда. В путь, скорее в путь!
-- То есть как -- "в путь"? В какой это путь, когда никакого пути нету!
Только белым-бело! Как мыльная пена или взбитый белок.
-- Не говори глупостей! Слушать не желаю! -- И принцесса надулась от
обиды. -- Какая там еще мыльная пена! Это белая бумага!
-- Бумага?
-- Не веришь? А ты пощупай!
Петрик послушно вытянул руку и наткнулся на большую белую стену. Она
была гладкая и твердая.
-- Ну что? -- спросила принцесса, шмыгнув носом. -- Убедился? Не
говорила я тебе, что бумага? Бумага, мой друг, бумага...
-- Бумага! -- повторила Каролинка. -- Что нам здесь делать, если здесь
только бумажная стена и ничего больше? Стоять и ждать, что ли?
-- На этой бумаге можно нарисовать много всякого, -- пояснила
принцесса. -- Когда нарисуете все, что полагается, чары исчезнут, и я буду
расколдована! Понятно?
-- Понятно-то понятно, -- отвечал Петрик. -- Хуже всего то, что голубой
мелок уже на исходе. Правда, Каролинка?
-- А мне какое дело? -- засмеялась простуженным голосом принцесса. --
Или расколдовываете или нет? Как желаете...
-- Ну что, Каролинка? -- И Петрик посмотрел на Каролинку, а Каролинка
посмотрела на Петрика. Жаль было этот необыкновенный мелок. Можно нарисовать
еще столько полезного и интересного. Может, пароход? А может, деревенский
домик? А может, автомобиль? А может, холодильник? Мама Петрика как раз
мечтала о холодильнике.
Можно бы еще нарисовать красивое платьице и комнатку для кукол или лук
и стрелы. А то еще новый радиоприемник... Столько всего можно было еще
нарисовать!...
-- Я знаю, для меня вы этого делать не будете, -- жалобно всхлипнула
принцесса. -- Да и кто будет делать, кто? Я на вас не в обиде... Иначе и
быть не может! Останусь навсегда заколдованной...
Слезы катились по ее некрасивой мордашке, и она размазывала их рукой по
щекам.
-- Ведь я же дала тебе платок! -- напомнила ей Каролинка. -- Почему не
вытираешься платком?
-- Мне все равно. Ну, я пошла...
Она поправила корону на голове и собралась уже уходить, но Каролинка и
Петрик, глянув друг на друга, закричали разом:
-- Не уходи! Мы тебя расколдуем!
-- Значит, все-таки поможете? -- спросила прерывающимся от слез голосом
девочка.
-- Поможем, поможем, -- подтвердил Петрик. -- Скажи только, что делать.
-- Сперва вы должны нарисовать дорогу, а по обеим сторонам дороги --
деревья.
-- Хорошо, -- согласился Петрик. -- На этой стене нарисовать?
-- Так ведь она для этого и существует! -- огрызнулась опять принцесса.
-- Не спрашивай много, рисуй!
Каролинка искоса взглянула на принцессу. Было ей ужасно неприятно, что
она с ними так разговаривает.
-- Не удивляйся, Каролинка, -- заметил кот. -- Ведь она заколдованная.
Так и должно быть.
Тем временем принцесса села на пол и принялась распоряжаться:
-- Гуще рисуй деревья, они у тебя очень редкие! И чего ты бережешь этот
мел? Дальше замок рисуй. Только большой, с высокой башней. Торопись, ведь я
говорила, что расколдовывают только до пяти! Лучше всего нарисуй на башне
часы, тогда будем знать, сколько времени.
Часы, которые Петрик нарисовал на башне, показывали без пяти минут
пять.
-- У меня уже рука болит от рисования, -- вздохнул Петрик.
-- Давай теперь я. -- Каролинка взяла у Петрика мелок.
-- Ну и замок нарисовали, -- не унималась принцесса. -- Без окон... А
должно быть двадцать окон, иначе нечего и стараться.
-- Двадцать? -- повторила Каролинка и принялась рисовать. Она очень
торопилась, а голубой мелок становился все короче и короче. Деревянная
оправка треснула пополам и свалилась наземь, и Каролинка рисовала теперь
одним только мелком. Она осторожно держала его в пальцах, чтоб не сломался.
"Останется, может, еще маленький кусочек, -- думала Каролинка, -- тогда
я нарисую..."
Но не было даже возможности подумать, что нарисует она голубым мелком,
потому что принцесса только и делала, что распоряжалась:
-- Замок кончили... Так. Вокруг замка должен быть сад. Деревья,
деревья...
-- Хорошо! -- кивнула Каролинка и принялась рисовать деревья, а мелок
становился все короче и короче.
"Чего там жалеть, -- успокаивала сама себя Каролинка, -- ведь мы хотим
ее расколдовать".
-- Ну что, кончила ты с этими деревьями? -- нетерпеливо прошептала
принцесса.
-- Кончила, -- прошептала Каролинка. На больших часах до пяти часов не
хватало всего полминутки... Каролинка взглянула на огрызок мелка, который
она с трудом удерживала в кончиках пальцев. Посмотрела на рисунок, сделанный
Петриком и ею, и, по своему желанию, без просьбы, нарисовала еще перед
замком четыре голубых цветочка.
-- Чтоб было красивее, -- пояснила Каролинка, поворачиваясь к
принцессе. И в это мгновение она увидела перед собой не растрепанную
замарашку, а хорошенькую принцессу, такую, какой должна быть принцесса из
сказки. Та с улыбкой протянула руки к Петрику и Каролинке.
-- Спасибо! -- сказала принцесса и с чувством поцеловала обоих. -- Мне
пора в мой замок. -- И она показала на рисунок. Но это был уже не рисунок --
перед ними открылась настоящая дорога, появился настоящий замок, выросли
деревья. Все было голубое.
Принцесса выбежала на дорогу и помахала им платочком, который подарила
ей Каролинка.
-- Прощайте!
-- Прощай! -- прошептала Каролинка и почувствовала, что по щеке текут
слезы. Она хотела отереть их платочком, но вспомнила, что платочек она
подарила принцессе, и отерла слезы ладонью.
А тем временем голубой мир перед ними, только что нарисованный,
побледнел и наконец пропал из глаз.
-- Вот все и кончилось, -- с грустью сказал Петрик.
-- Да, -- вздохнула Каролинка.
Дети даже и не поняли, каким образом очутились они вновь в комнате у
Каролинки. И вдруг Каролинка заметила, что в руке у нее по-прежнему огрызок
голубого мелка.
-- Петрик! -- крикнула Каролинка. -- И как это я раньше не догадалась!
Ведь этим огрызком мы можем нарисовать голубую бусинку!
-- Правильно! И бусинка исполнит все наши желания! Жаль, что мелок
кончился...
-- Но ведь ты не жалеешь, что мы расколдовали принцессу?
-- Еще чего! Это я так сказал...
-- Может, удастся нарисовать бусинку этим огрызком?... -- шепнула с
надеждой Каролинка.
-- Попробуем!
Но мелка хватило Каролинке только на то, чтоб нарисовать маленький
шарик. Да и тот с выщербинкой, и ничего больше. Едва Каролинка его
нарисовала, как шарик подпрыгнул и взмыл в воздух, некоторое время ребята
следили за его полетом, потом он побледнел и тоже пропал.
-- Бусинка! -- крикнула Каролинка. -- Не пропадай!
Но шарика уже не было, и только Каролинке и Петрику показалось, будто
откуда-то донесся тихий голос:
-- До свиданья! До свиданья!
Тут вернулась домой мама, и рядом с Каролинкой мяукнула кошка.
Каролинка поспешно обернулась и посмотрела -- кошка была светло-серая.
-- Наконец-то Грация вернулась с этих своих прогулок, и шерстка у нее
опять чистая, -- заметила мама.
И Каролинке вдруг показалось, что Грация подмигнула ей заговорщически
голубым глазом.
Мария Крюгер "Привет, Каролинка!"
Рисунки: Халина Белинска
Перевел с польского: Святослав Свяцкий
Титул оригинала: "Witaj, Karolcia!"
Printed in Poland
"НАША КСЕНГАРНЯ" ВАРШАВА