гажнике велосипеда. Коля, очарованный необычным изобретением, побежал за волшебником. Велосипедист продолжал путь не оборачиваясь. Звонко стучали клавиши пишущей машинки. На белом листе было напечатано: "...В связи с чем прошу оградить меня, моих коллег от подлости и хамства Тараканыча и его клики. В противном случае буду вынужден обратиться..." Коля побежал быстрей и, поравнявшись с чародеем выпалил: -- Здрасьте! От неожиданности велосипедист перестал крутить педали, и все пять механических рук безвольно повисли, как головы убитого дракона. -- Ух, парень мой, испугал ты меня,--озираясь, пробормотал волшебник.-- Я сдуру решил, что таракановцы шалят. У нас тут, парень мой, такая заваруха... Он печально вздохнул и слез с велосипеда. Его нескладная фигура вызывала жалость и сочувствие. -- Как тебя, парень мой, величать и какая задумка привела в наши края? -- Николай Германович Редькин,--представился Коля.--А прибыл я, что бы узнать насчет школы для мапуят. -- Николай, значит... А я -- Клавдий Элизабетович.-- Он оглянулся. Из кустов выглянула и скрылась фуражка Тараканыча.-- Прохвост сгорает от любопытства. Он щелкнул пальцами, в тот же миг налетел ветер, сорвал кепочку с любознательного Тараканыча, закрутил ее и понес. Злой волшебник с воплями помчался следом. -- Не те силы, не те междометия,--пробормотал Клавдий Элизабетович.-- Эх, Николай... Кругом трагедии, кругом антибиотики. И каждому надо, и каждому-- дай... А где взять-то на всех?.. Редькин почтительно выслушал сетования волшебника и вернулся к разговору о школе. -- Благородный ты человек, парень мой,-- с уважением сказал чародей.-- Я бы рад помочь мапуятам, так не дают. Все добрые начинания на корню рубят. И он поведал Коле о войне в общежитии. Рассказ волшебника испортил Редькину настроение. Он вспомнил свою клятву и ликование островитян, поверивших ему... Ну нет, пока обещание не будет выполнено, он домой не вернется. -- А долго еще воевать? -- спросил Коля. -- Может -- год, может -- два,-- Клавдий Элизабетович развел руками.-- А может -- и всю жизнь. Тут вопрос принципиальный: добро схлестнулось со злом. Победит, естественно, добро. Но когда--этого я тебе, парень мой, сказать не могу. Будем ждать. Ждатъ нельзя,--твердо сказал Редькин -- прийдется строить школу без волшебников. Усы Клавдия Элизабетовича уныло опустились. -- Обижаешь, Николай,--укоризненно произнес он, -- обижаешь. Я ведь к тебе всем сердцем, а ты сразу сердишься. Ну чем я виноват, ежели этот чертовый Тараканыч плетет интриги и заговоры? -- Да я и не сержусь,-- смягчился Редькин.-- Я понимаю. Война есть война.--Он почесал затылок.--Вы у только помогите, пожалуйста, починить воздушный шар сказали, вы можете. Клавдий Элизабетович сконфуженно замялся, поманил Колю и, нагнувшись, прошептал ему на ухо: -- Слухи явно преувеличены. В технике я, паре мой, ни бум-бум. Честно говорю. -- Велосипед вон какой сделали,-- недоверчиво сказал Редькин. -- Велосипед мне на юбилей подарили. А руки эти один мастер приделал, частным образом -- Мне бы только кусок сантокрона достать,-- Коля, вздохнул,-- а пробоину я и сам заклеил бы... -- Сантокрон, парень мой, у коменданта имеется первый этаж, дверь в конце коридора. Только предупреждаю будь с Ягором повежливей, у Ягора сейчас шалят нервы Клавдий Элизабетович посмотрел на часы и нахмурился, Через полтора часа кончится перемирие. Опять заваруха начнется, будь она неладна. Ты уж, Николай, поторопись а то, неровен час, пострадаешь. Парень ты замечательный и я не выдержу, если с тобой что случится... Ну, мне пора еще надо запастись продуктами. Он с чувством пожал Колину руку, вскочил в седло понесся. Разом встрепенувшись, заработали механические конечности. Захватив Сида, Коля отправился к коменданту. Было около одиннадцати часов вечера. У входа в общежитие со скрипом раскачивался фонарь, заставляя плясать тени деревьев. Здание стояло пустое и мрачное. В коридоре длинном и узком, тускло светили засиженные мухами лампочки. Гуляли сквозняки, хлопая форточками и двери На стенах висели выцветшие плакатики: "Джин, не лезь в бутылку!", "Чесать спину о косяки строго запрещается!", "Закон один везде и всюду: поел-убери за собой посуду!" В конце коридора промелькнула чья--то фигура. Сид побледнел и тут же повернул к выходу, но Коля схватил его за руку и, стуча зубами, прошептал: -- Я с вами, Сид. Ничего не бойтесь, пока я с вами. Без сантокрона мы отсюда не уйдем. Успокаивая Джейрано, Редькин успокаивал и себя. Наконец они остановились у железной двери с табличкой "Комендант". -- Входите! -- раздался сзади чей-то голос. Воздухоплаватели обернулись и увидели небритого человека в синем халате и берете. -- Входите! -- повторил он и, воровато оглянувшись, добавил.-- Дорогие гости. Коля и Сид вошли. Комендант прошмыгнул за ними и закрыл дверь на засов. Ну, рассказывайте Ягору Фанданго про свои печали.-- Он почему-то хихикнул Вы, наверное, хотите кушать? А может быть, вам нужна мазь от комаров? Или велосипедная цепь? Комендант кружил вокруг гостей, заглядывая им в глаза. -- Мы путешествуем на воздушном шаре,--сказал Коля,-- Потерпели аварию и приземлились недалеко от вашего дома. Не найдется ли у вас куска сантокрона, чтобы заклеить пробоину. Фанданго сделал изумленное лицо. -- Так вы на воздушном шаре? -- он опять захихикал.-- И вам ничего не нужно, кроме жалкого куска сантокрона? Какие пустяки! Бедные ребята, несчастные мои путешественники... Комендант достал из кармана грязный платок и прижал к глазам, сделав вид, что плачет, -- А может, желаете пару пистолетов? Или пулеметик? Могу устроить пушечку! -- Нам ничего не нужно, кроме куска сантокрона, -- спокойно ответил Редькин. Его начала раздражать вся эта комедия. -- Хватит валять дурака, путешественнички! Сыт я по горло вашими фокусами, колдуны проклятые! Признававайтесь, кто из вас кто! Ага, я, кажется, узнал! Ты, мальчишка, наверное, менестрель Тирольский из тринадцатой палаты. А толстяк, пожалуй, Вай Ши по кличке Заклепка, что угадал? Добрые волшебники! Злые волшебники! Я ненавижу вас и все это осиное гнездо! И зачем я бросил Занзибар, зачем поехал сюда, старый я дурак. Коля и Сид не знали, что и думать. Они медленно пятились к двери, не сводя глаз с беснующегося коменданта -- Во что общежитие превратили! -- гремел Ягор. -- Ведь лучшее было на планете общежитие! Воевать вам хочется? На тот свет хочется? Пожалуйста! Комендант Фанданго устроит такое удовольствие. Он сбросил халат, разорвал на груди рубаху и с пеной на губах наступал на посетителей: -- Берите все! Хватайте! Мне не жалко! Все равно конец! Нет больше общежития имени Лампы Аладдина. Он швырнул Коле огромный ключ. -- Подземелье к вашим услугам! Выбирайте, что понравится. Только спешите, путешественники! Несите меня обезьяны, в свой гербарий! Комендант Фанданго повалился на пол и забился в истерике. Редькин и Сид побежали в подземелье. Они почувствовали, что Фанданго задумал что--то ужасное. Но покидать здание без сантокрона не захотели. С трудом открыв массивную дверь подземелья, они очутились в громадном зад с низким потолком. Никогда еще наши герои не видел столько всевозможных вещей, собранных вместе. Стулья телевизоры, швейные машинки и водолазные костюмы ящики с шахматами и ванны, шкафы и велосипеды, надувные лодки и штанги -- чего только здесь не было. Даже легковой автомобиль стоял у стены. Редькин и Сид, очарованные богатством склада, глазели по сторонам. Вдруг из часов, висящих на стене, выскочила угрюмая кукушка размером с курицу и, крикнув: "Кукуй не кукуй--всем нам крышка!", исчезла. Ее крик напомнил воздухоплавателям, за чем они сюда пришли. Тюк сантокрона они нашли лишь в конце подземелья. Тюк лежал под горой утюгов и мясорубок. Чтобы вытащить его, потребовалось полчаса. Они выбрались из подземелья и почти бегом устремились к выходу. Из кабинета коменданта доносилось завывание. Пахло гарью. Чародей Тараканыч кружил вокруг общежития. Тревожно принюхиваясь, Коля и Сид направились к "Искателю". Было так темно, что приходилось идти на ощупь. Несколько раз они наступали на спящих в траве волшебников. Волшебники визжали и просили пощадить их. Добравшись до шара, путешественники приступили к ремонту. Когда пробоины были заклеены и можно было отправляться, из тьмы вдруг вынырнул Тараканыч. -- Сил моих больше нет! -- запричитал он.-- Заберите меня с собой, плиз, не могу я больше оставаться в этом террариуме. Я вам пригожусь, аргонавты, разрази меня гром, если вру. Зашелестели кусты, и появился Клавдий Элизабетович. -- Вот он,-- засуетился Тараканыч, ища, чем кинуть в неприятеля.-- Подлый интриган Клавка. Сейчас учинит набег. В небо надо уходить, в небо! Клавдий Элизабетович сложил руки рупором и прокричал : Николай, гони прочь мерзкого Тараканыча. Это страшный человек. Безграмотный фокусник и шарлатан он хочет захватить шар и... -- Бей Клавку! -- взвизгнул Тараканыч и, не выдержав разоблачения, пошел в атаку на ненавистного противника. Клавдий Элизабетович тут же принял боксерскую стойку. Они долго, не решались начать схватку, ограничиваясь взаимными оскорблениями. Но после того, как Tapaканыч назвал Клавдия паршивым стилягой, нестриженным жирафом и дурным индюком, бой грянул. Кудесники, сопя и рыча, обменивались тумаками, затем вцепились друг в Друга, упали на землю и начали кататься по траве. На шум начали сбегаться другие обитатели общежития. Они тут же вступали в схватку. Со всех сторон доносились топот, треск сучьев и вопли: -- Где мой палец? -- Отпусти ланиты, негодяй! -- Крапивой его, Бронька, крапивой! -- Очки, где мои очки?! -- Скачи, Мишель! Я оседлал тебя! Перемирие кончилось на полчаса раньше срока. С каждой минутой военные действия расширялись. Редькин и Сид стояли под шаром, готовым к отлету; Сид нетерпеливо хватался за трап, шепча: "Пора, Коля, пора..." Но Коля не торопился, обдумывая, как помочь добрым волшебникам. Неожиданно из темноты выскочил разъяренный кудесник с огромным синяком под глазом. -- Попались, добряки-поганки!--заорал он, размахивая батареей парового отопления.-- Я --Рибоза Второй! Трепещите! Сид побледнел, затрясся и тут же взлетел по веревочной лестнице в кабину. Коля остался один. Рибоза Второй в разодранной рубашке, с диким взглядом надвигался на него. Его серебряные зубы зловеще поблескивали в темноте, как будто рот был набит маленькими утюгами. Над Редькиным нависла чугунная батарея. -- Дядя,-- неожиданно тихо сказал Коля,-- у вас брюки расстегнуты. Рибоза замер и быстро опустил глаза к пуговицам. Коля, что было сил, саданул головой в живот злого волшебника и отскочил в сторону. Рибоза Второй "ыкнул", выпустил батарею, которая со звоном рухнула на его голову, и начал медленно валиться на траву. -- Рибозу кокнули!--заорал кто-то в темноте. Послышался топот, точно приближалось стадо бизонов. Коля моментально забрался в кабину, и "Искатель" оторвался от земли. Ровно в полночь шар повис над общежитием. Раздался страшный взрыв. "Искатель" тряхнуло. Коля бросился к иллюминатору. На том месте, где только что стоял дом из розового камня, взметнулось зарево. В воздухе летали камни, доски, кровати, мясорубки, гири и прочее содержимое подземелья. Редькин увидел внизу пляшущую фигурку в дымящемся берете. Это был комендант Фанданго. Вокруг толпились волшебники. Добрые пытались залить огонь водой. Злые подбрасывали в пламя дрова. И те, и другие старались изо всех сил. Глава одиннадцатая в которой продолжается совершенно секретная переписка Письмо третье Дорогой Шеф! С большой радостью читал и перечитывал Ваш ответ. Как важно нам, агентам, услышать в нужный момент Ваше отеческое напутствие. Теперь о деле. Могу вас обрадовать: операция близка к завершению. Затея с орлом, как я и ожидал, провалилась. Я пришел к выводу, что Редькин выполняет диверсионное задание, о чем свидетельствует взрыв o6шежития имени Лампы Аладдина. (Кстати, необходимо навести справки об Аладдине и его лампе). Контакты Редькина с мапуятами, этими несовершеннолетними дикарями, вызывают тревогу и желание помешать. Думаю, в скором времени на острове начнутся большие неприятности. Интересы Зебубии в этом районе могут быть попраны. С риском для жизни мне удалось установить, что шар направляется к Мармеладовому архипелагу. Стратегическое значение архипелага пока не ясно, но не мешает подослать туда эскадру. Питаюсь по-прежнему желудями, но стул нормальный. Вчера в реликтовом лесу встретил агента Две Десятых, который исчез десять лет назад при исполнении служебных обязанностей. Он совершенно одичал, на все мои вопросы отвечал безумным хохотом и кричал: "Согласно инструкции от тридцатого февраля!" Я вычеркнул его из списка живущих. Дорогой Шеф, моя одежда пришла в негодность, и я в отчаянии. Вынужден прикрываться папоротником, а это неудобно. Ибо заняты руки, так нужные мне для выполнения нашего общего Дела. Прошу выслать мне двадцать флуидоров для приобретения брюк. Несмотря на перечисленные трудности, готов приступить к захвату шара. Если не возражаете, сообщите. С наилучшими пожеланиями Преданный Вам Агент Ноль Целых Пять Десятый Письмо четвертое Не возражаю. Р. S. Денег нет. Шеф Глава двенадцатая, в которой Редькин задумывается о роли денег Будем смотреть правде в глаза -- Николай Редькин относился к деньгам без всякого уважения. Те мелкие суммы, которые время от времени капали на него приятным дождиком из родительской лейки, не задерживались в его карманах, тут же уходили на культурно--спортивные мероприятия. У Коли не было жестяной коробочки из-под леденцов, набитой монетами и звенящей, как бубен, если ее потрясти. Не было у него и кошки--копилки, которую продают на рынках краснолицые люди, выкрикивающие: "Граждане, вещь практически вечная". Такие кошки равнодушно и величественно возвышаются на комодах, владельцы гладят их лакированные бока и, прильнув к таинственной щели, словно астрономы к телескопу, любуются холодным мерцанием металла. Коля мог отдать товарищу полтинник, полученный на мороженое и кино, не задумываясь о том, что два полтинника -- это рубль, а четыре полтинника -- это уже два рубля. Возможно, он унаследовал такую черту характера от мамы, которая демонстрировала полное пренебрежение к деньгам. Во всяком случае, не от папы, который в день получки делил зарплату на три кучки: "на жизнь", "на разное" и "на черный день". Если первые две кучки Коле были понятны, то смысл третьей оставался для него загадкой. Когда он пытался выяснить, что такое "черный день", Герман Павлович вздыхал и отвечал: -- Как тебе сказать, сынок... Допустим, пожар, землетрясение или другое стихийное бедствие. Все это черный день. -- А если не будет стихийного бедствия? -- продолжал допытываться Коля. -- Можно попасть под трамвай, под машину, в конце концов может упасть на голову огромная сосулька,--глубокомысленно изрекал папа,-- что--то все равно будет. И Редькина такой ответ не удовлетворял, и он ждал прихода черного дня, когда можно будет своими глазами увидеть, что это за день, к которому готовятся всю Жизнь. Деньги, как уже было сказано, Колю не волновали. По молодости лет он считал, что заводы, электростанции, корабли, самолеты и все остальное, не продающееся в магазинах, никак с деньгами не связано. Не будем осуждать нашего героя за этот поверхностный и наивный взгляд. Тем более, что сейчас, после неудачного визита к волшебникам, ему пришлось глубже задуматься над вопросом о товарно-денежных отношениях. В тринадцать лет Коля наконец понял, что все в мире, начиная от гвоздя и кончая гигантским танкером, имеет свою стоимость. "Что нужно, чтобы построить на острове школу? -- спрашивал себя Редькин и тут же отвечал: -- Бульдозеры, экскаваторы, машины, краны и прочая техника". "Что нужно, чтобы раздобыть эту технику? --продолжал размышлять он, и ответ возникал сам собой.-- Нужны деньги". Где их взять? Над этим вопросом бился Редькин, сидя в кабине на высоте три тысячи метров. Он бился до тех пор, пока не вспомнил о марке. Деньги лежали у него в кармане. Много денег. Ровно столько, сколько стоит знаменитая Мальдивская марка. С маркой придется расстаться... Внутри положительного Редькина шевельнулся Редькин отрицательный. "Эх ты, тютя,--бормотал отрицательный двойник,-- не будь дураком, не упускай Мальдивскую. Она украсит твою коллекцию". Дальше Коля слушать не стал и загнал искусителя в болотистые тайники души. -- Сид,-- сказал Коля,-- как вы думаете, сколько можно получить за Мальдивскую марку? -- По-моему, не меньше миллиона флуидоров Джейрано что-то посчитал на пальцах и добавил: -- может, и больше. Этого хватит, чтобы построить школу? Толстяк хмыкнул и мечтательно прикрыл глаза: Не одну школу, мой милый Коля, не одну вдруг встрепенулся и схватил Редькина за руку: Как неужели вы собираетесь... -- Да,-- подтвердил Коля,--собираюсь. Я скорбная гримаса исказила лицо Сида несколько минут он смотрел в пол, не в силах выйти из оцепенения. -- Были бы вы, Коля, сумасшедшим,--грустно сказал Котлетоглотатель,--я бы воспринял ваше заявление как должное. Но вы нормальный молодой человек, и я в растерянности. Вы топчете свое будущее, а мне больно видеть это. Помогите мне понять, что происходит, или я сам сойду с ума. -- Ну что тут понимать! -- в свою очередь удивился Редькин.-- Что вы ломаете голову? Обещал я мапуятам школу? Обещал. Могу им помочь? -- Можете,--растерянно произнес Джейрано. -- Вот видите,--обрадовался Коля,--проще пареной репы. Взрослый человек как будто, а такие вещи приходится объяснять. -- Понял! -- воскликнул просветленный Сид.-- Вы, Коля, не хотите разбогатеть. В этом все дело. -- Не хочу,-- согласился Коля. -- Все ясно.--Сид энергично пожал руку Коли.--На моем жизненном пути вы, Коля, первый, кому наплевать на деньги. Вы--бессребреник. Я потрясен. Я уважаю вас. Более того, я постараюсь, чтобы вы получили за марку как можно больше флуидоров. Мы продадим ее в Лимонадвиле, где много богатых филателистов. Мы устроим такой аукцион, какого еще не знал мир! Мы... Вдохновенная речь Сида была прервана возгласом попугая. -- Пардон, коллега, но нас зовут на помощь! Коля и Сид бросились к иллюминатору. Внизу виднелся маленький песчаный островок с одинокой пальмой. Вокруг пальмы, отчаянно размахивая руками. бегал человек. Безбрежный океан расстилался вокруг, и островок казался пальцем, который высунул из воды морской бог Нептун, испытывая угрызения совести после очередного кораблекрушения. -- Итак, Коля,-- с иронией сказал Сид,-- у вас ест возможность вписать еще одну страницу в историю спасения человечества. -- И впишу!--отпарировал Редькин.--Если я помогу людоеду скрыться от возмездия, то попавшему в беду человеку подавно помогу. После нескольких неудачных попыток Коле удалось пришвартовать шар к вершине пальмы. Экипаж "Искателя" был встречен плачущим от счастья островитянином. Это был человек средних лет с запавшими глазами, с жид кой бороденкой, в которой запуталась рыбья чешуя. Сквозь ветхое рубище проглядывало высохшее загорелое тело. Пока островитянин лобызал Сида, Коля огляделся. Островок имел в диаметре метров пять. На песке валялись кипы газет и груды рыбьих костей. Ствол пальмы, похожий на слоновью ногу, был покрыт выцарапанными надписями. Некоторые из них Редькину удалось разобрать: "Марширую -- следовательно, существую. Полковник Зигфрид. 1735 годя  "Провел на острове тридцать лет. Подобран японцами. На душе тревожно. Как сложится жизнь? Мульмультык из Гонолулу. 1874 года  "Некоторые считают, что человек--существо слабое. Это неверно. Мое поведение на острове -- выше всякие похвал. Зенйн Сострадаки. Дата значения не имеет  "Дураки! Зачем пальму портите? Фека Протоплазмов!  Дальнейшее чтение было прервано страстным криком: "Мальчик! Я боготворю тебя!",-- с которым островитянин бросился к Коле и прижал его к своей груди. Темя Редькина оросили дистиллированные слезы спасенного. -- Двенадцать лет заточения,--бормотал островитянин,--двенадцать лет, вычеркнутых из жизни... Угасла надежда... и вот -- на тебе... Есть, есть в мире высшая инстанция Оставаться на этом клочке земли теперь не имело смысла, и Коля пригласил беднягу подняться в кабину. Островитянин хотел было нацарапать что--то на стволе пальмы, но раздумал и, схватив пачку газет, полез в кабину. Сид и Коля последовали за ним. "Искатель" поднялся в небо, и вскоре остров превратился в соринку на зеленом зрачке океана. Коле не терпелось услышать рассказ островитянина, но, как человек воспитанный, он не торопил гостя. Это сделал Сид. -- Выкладывай, дружище, что ты за птица,-- фамильярно сказал он,--и как добился такой невесомости? Гость печально улыбнулся и представился: -- Почетный член Географических обществ, лауреат премии имени Миклухи--Маклая, победитель конкурса "Знай свою планету", обладатель кубка "Большой пигмей"" путешественник Морис Феб. Коля и Сид с уважением взглянули на лауреата и обладателя и в свою очередь назвали себя. Узнав, что Коля -- советский пионер, путешественник оживился. -- Я большой друг вашей страны,-- сказал он,-- и мечтаю побывать в России. Он помолчал. -- Вы, конечно, хотите узнать, как я попал на этот островок? Коля кивнул. Феб вздохнул, помял в кулаке бороду и начал свой рассказ: -- Двенадцать лет назад я сел на пассажирский пароход и отправился на Мармеладовый архипелаг изучать быт и нравы местного населения. Все шло прекрасно, пока однажды я не перегнулся через борт, желая получше разглядеть дельфинов. Из внутреннего кармана пиджака вывалился бумажник и исчез в пучине. В бумажнике были все мои деньги, документы и билет на пароход. Ровно через день на корабль прибыли вертолетом контролеры. О, эти страшные минуты, когда они обходят пассажиров. Одни идут с кормы, другие -- с носа. Непроницаемые лица и взгляд, от которого становится не по себе. Я был застигнут в шезлонге, на верхней палубе. Напрасно объяснял контролерам про утерю бумажника. Они понимающе переглядывались и твердили свое: "Плати! штраф!" Я втолковывал им, что деньги исчезли вместе с бумажником, они морщились и мрачнели. Кончилось все очень скверно. Меня высадили как злостного "зайца" на этот остров, оставили ящик сухарей и посоветовали найти друга Пятницу, чтоб было веселей... С тех пор прошло двенадцать лет... Двенадцать лет я провел под пальмой, питаясь исключительно рыбой, которую я ловил на ноготь большого пальца правой ноги. Часто я видел на горизонте дымы проходящих пароходов. Я звал их. Я так кричал, что вокруг всплывала оглушенная рыба. Но меня не замечали. Раз в месяц прилетал какой--то самолет, кружил над островом, c6paci вал кипу газет, записку "Мужайтесь" и улетал. Но я не терял надежду, и я дождался вас, мои спасители. Невозможно передать мои чувства... Он отвернулся и заплакал. -- Не надо так переживать,-- сказал Коля.-- Все страдания позади. Мы направляемся на Мармеладовый apхипелаг, в Лимонадвиль. Так что скоро вы будете на месте. -- Опоздав на двенадцать лет,--с грустью произнес Феб.--Впрочем, лучше поздно, чем никогда. Он успокоился, осмотрел кабину, оживился при вв попугая и дал восторженную оценку воздушному шару. -- А вы в Лимонадвиль по какому делу, если секрет? --поинтересовался Феб. Коля, рассказав о мапуятах, о школе и о подарке Барракудо, вынул из кармана марку. Морис Феб долго изучал ее, затем грустно взглянул! Редькина. -- Вынужден вас огорчить, мой спаситель,--печально сказал он,-- Барракудо вас обманул. Это не Мальдивская марка, он подсунул вам фальшивку. -- Неправда!--крикнул Коля, боясь даже подумать, что гость прав. -- Это настоящая Мальдивская, я знаю. -- Увы,-- Феб развел руками,-- у Мальдивской должны быть острые зубчики, а у этой -- трапециевидные. К такому удару Коля не был готов. В растерянности он засунул в карман фальшивую марку. План помощи мапуятам рухнул. Экипаж "Искателя" находился в подавленном состоянии. -- Не надо так переживать, друзья,-- утешал Феб воздухоплавателей.-- Свет не сошелся клином на марках. Есть другие способы раздобыть миллион. Он задумался, теребя бороду, затем воскликнул: "А что! Пожалуй!"--и начал лихорадочно перебирать газеты, которые прихватил с собой. -- Вот,-- сообщил он, довольный находкой, и протянул Коле газету "Вечерний звон". Заметка называлась "Чемпион бросает перчатку". "Как сообщил наш корреспондент из Скандальона,-- прочел Редькин,--абсолютный чемпион мира по боксу Джо Литлфу вызывает на поединок любого желающего. Миллиардер Амадей Сильва, хозяин чемпиона, платит 500 тысяч флуидоров тому, кто продержится против Джо хотя бы два раунда. Скандальон ждет смельчаков". Коля кое-что слышал о чемпионе мира. Вот уже пять лет Литлфу -- король ринга. Его знаменитый удар левой, убивает быка. Рокки Банкаруджи очутился в нокауте на тридцатой секунде. Вилли Думке во втором раунде перелетел за канаты и умер, не приходя в сознание. Жорж Пу--Динг, громадный бельгиец, опустился перед Джо на колени и заплакал. -- Я думаю,-- сказал Феб,-- что физически одаренный Сид вполне может выстоять два раунда. Джейрано покраснел и растерянно посмотрел на, Редькина. -- Нет,-- Коля покачал головой,-- Сид еще не готов к такому поединку. -- Я впечатлительный,-- уныло промолвил Сид, --в этом моя беда... Я боюсь мордобития. -- Против чемпиона выйду я,-- задумчиво сказа Коля. -- Вы?! -- одновременно воскликнули Джейрано и Феб. -- Я,-- повторил Коля. -- Но это нереально,-- недоумевал Феб,-- он же одним щелчком отправит вас на тот свет. Сначала пусть попадет! -- злорадно выкрикнул Леро.-- смелого пуля боится! Кроме того,-- продолжал Феб,-- Сильва просто не захочет иметь с вами дело. Ему нужны взрослые боксер! а не храбрые мальчуганы. -- Правильно,-- согласился Редькин,-- поэтому вам Сид, придется отправиться со мной в Скандальон. Они клюнут на вас, а на ринг выйду я. -- Можете располагать мною, Коля,-- торжествено произнес Джейрано.-- Я согласен на любые жертвы ради счастья мапуят! -- В Скандальон полетим на самолете. Это быстрей! рассуждал Коля.-- Шар придется оставить в Лимонадви, у вашего друга. Он надежный человек? Сид возмущенно фыркнул: -- Я не знаю более надежного и отважного человека чем Алехандро. Однажды он играл в спектакле гонца, который доставил королю известие о победе его армии. Гонец должен был выехать на сцену верхом на коне, прошептать "Мы победили!" и рухнуть на пол без сил. Когда пришло время выходить на сцену, конь заупрямился. Что только ним не делали, но он не двигался с места. Суфлер кричал из своей щели: "Где этот проклятый гонец со своей кобылой?" И зрители начали смеяться. И тогда Алехандро сделал то, что до сих пор вспоминают старые театралы. Он взвалил коня на плечи, вышел на сцену и, прохрипев "Мы победили!", рухнул на пол. Публика ревела от восторга. А ты сомневаешься в его надежности! Поздно вечером "Искатель" достиг Лимонадвиля. Глава тринадцатая, в которой Редькин присутствует при открытии нового закона природы Над городом темнела гора Фундук, похожая на примятую шляпу. На ее склоне светились окна единственного домика. В этом домике жил друг Сида, артист Алехандро Барчикрак. "Искатель" приземлился на вершине горы. Далеко внизу сверкал Лимонадвиль. По его главной улице неслись потоки машин. Увешанный гирляндами лампочек, из гавани выходил пароход. Запахи жареного мяса, виноградного вина и звуки музыки носились над городом, спрессовываясь в облако, которое ползло к вершине Фундука, поднималось к звездам и заполняло Вселенную. -- Незабываемое зрелище! -- Сид мечтательно вздохнул. Воздухоплаватели и Феб подошли к дому, где жил артист. Здесь Феб стал прощаться. Его поспешность выглядела несколько странно. -- Не лучше ли переночевать с нами? -- удивился Сид.-- Где вы сейчас будете искать гостиницу? -- Какая гостиница! -- улыбаясь, воскликнул Феб.-- У меня здесь столько друзей, что я сам могу помочь вам с Ночлегом.-- Он расцеловал воздухоплавателей и вздохнул. Итак, мы расстаемся. Я буду помнить вас до конца жизни. Прощайте! Он поклонился и пошел вниз, в город. Через минуту путешественник растаял в темноте. Коля и Сид постучали в дверь дома. Входите,-- раздался голос за дверью. Они вошли. За столом сидел пожилой человек в пижаме. Перед ним стоял огромный самовар. Он опускал коричневый сухарь в стакан чая, затем с наслаждением обсасывал его. Капли пота бежали по его лицу. Судя по всему, он опорожнял самовар давно. У Сида был растерянный вид: за столом сидел не Алихандро Барчикрак. -- Что же вы стоите, молодые люди?-- спросил хозяин, посасывая сухарь.-- Если вы туристы, то доставай! гитары и пойте про мужскую дружбу, про горы и дожди Если вы грабители, то начинайте грабить. Ну, а если странствующие поэты...-- он вздохнул,-- валяйте тогда свои стихи. -- Мы ни те, ни другие, ни третьи,-- сказал -- Коля -- Нам нужен артист Алехандро Барчикрак. -- Алехандро больше нет,-- печально ответил хозяин дома. Он помолчал.-- Год назад Алехандро погиб в театре когда в сотый раз играл гонца. Он, как обычно, взвалил на себя лошадь, вышел на сцену, сообщил о победе, рухнул, и больше не встал... -- Бедный Алехандро! -- Сид зарыдал, прислонившись к косяку. Коля и Леро начали его успокаивать. Хозяин дома поднялся из-за стола и сказал: -- Вижу, вы очень любили Алехандро. Буду рад, смогу заменить брата. Давайте знакомиться. Алоис Барчикрак, профессор пиротехники, кибернетики и чистописания. -- Как! -- воскликнул Сид.-- Вы -- брат Алехандро -- Абсолютно верно! Родной брат Алехандро. Гости представились. -- Воздухоплаватели? -- профессор довольно потер руки. -- Прекрасно! Он хлопнул в ладони: -- Генриета! Из кухни вышла женщина с широкими плечами и тяжелым подбородком. Рост ее был около двух метров, двигалась она неторопливо и очень четко, как солдат на параде. Глаза Генриеты смотрели на профессора не мигая. -- Приготовь нам, пожалуйста, ужин! -- приказал Алоис Барчикрак. Несколько секунд женщина стояла на месте, как бы размышляя, стоит ли выполнять приказ, затем удалилась тем же строевым шагом. -- Характер у нее трудный,-- вздохнул профессор,-- но в домашнем хозяйстве незаменима. Помывшись под душем, путешественники сели за стол, где их ждал ужин. Телятина с помидорами была великолепна, они уплетали ее за обе щеки. Профессор, пораженный аппетитом Сида, бегал вокруг стола и радостно восклицал: -- феноменально Генриета, подбрось-ка молодцу Невозмутимая Генриета послушно приносила добавку, но после десятой порции она перестала смотреть на профессора и перевела глаза на толстяка. -- Обжора! -- вдруг произнесла она металлическим голосом. Помолчала и добавила: --Профессор не съедает столько за месяц! Сид поперхнулся и перестал жевать. Алоис Барчикрак покраснел. -- Замолчи! -- гневно сказал он.-- Это же гости! Генриета умолкла, но через минуту опять заговорила: -- Телятина кончилась! Пусть жрут хлеб с маслом, ненасытные... Она не успела закончить мысль, как профессор подбежал к ней и ткнул пальцем под левую лопатку. Генриета застыла с открытым ртом. Глаза ее безжизненно смотрели на Сида. Все это очень напоминало известную игру: "Замолкни". -- Что вы с ней сделали? -- спросил Редькин -- загипнотизировали? -- При чем тут гипноз? -- буркнул профессор -- просто отключил питание. -- Понятно,-- сказал Сид и выразительно посмотрел на товарища. Алоис Барчикрак перехватил его взгляд и рассмеялся -- Ничего удивительного,--сказал он,--ведь Генриета--робот. Я смастерил ее двадцать пять лет назад, и с тех пор она исправно варит, стирает, ходит за продуктам! выполняет все домашние работы, как хорошая служанка Иногда я даже забываю, что это всего лишь робот. Единственное, что остается для меня загадкой,-- почему он получился ворчливым. Я проверял несколько раз все свои расчеты и схемы, но ошибки не нашел. Пришлось смириться но когда Генриета переходит границы приличия, я отключаю батареи питания. Он подошел к роботу и опять нажал кнопку на спине. Генриета моргнула, закрыла рот и молча пошла за телятиной. Закончился ужин ароматным цейлонским чаем с бисквитными пирожными. После ужина Коля рассказал профессору о мапуятах и о предстоящем поединке в Скандальоне. -- Честно говоря,--сказал Алоис Барчикрак,-- бой чемпионом мира, по моему, сомнительное мероприятие но другого решения задачи я не вижу. Надеюсь, от меня требуется выходить на ринг? -- Боксом займемся мы,--сказал Редькин.--По то ну, шар и Леро остаются в Лимонадвиле, а мы с Сидом самолетом отправляемся в Скандальон.--Он вздохнул: Если, конечно, достанем деньги на билеты. -- Самолет в Скандальон летит завтра. Я сам доставлю вас в аэропорт. Что касается шара и птицы, я с удовольствием беру их под свою опеку. -- Благодарю, профессор! -- сказал Леро нам будет о чем поговорить. Профессор погладил попугая и позвал Генриету. Вошла хмурая Генриета. -- Скажи, голубушка, какие у меня были планы на вечер? -- Разгадывание кроссворда...-- бесстрастно сообщила служанка. Профессор поморщился. -- Придумывание афоризмов и крылатых выражений... Барчикрак усмехнулся. -- Открытие нового закона природы. -- Стоп! -- воскликнул профессор.-- Этот пункт пропускать нельзя. Мое правило -- ни дня без закона. Он улыбнулся гостям: -- Прошу прощения, я должен открыть новый закон природы. Не волнуйтесь, это делается быстро. Он подошел к окну и задумался. Воздухоплаватели старались не дышать, чтобы не мешать ученому. Слышно было, как в сарае кудахчут куры. Неожиданно профессор оживился, подбежал к столу, написал какую--то формулу и крикнул: -- Генриета! Сколько яиц снесли куры за прошлую неделю? -- Четыре! -- отозвалась служанка из кухни. -- А сколько мы съели за это время кур? -- Четыре! -- Эврика! -- воскликнул профессор, упал в кресло и устало откинулся на спинку. Затем он приказал Генриете немедленно взять авторучку и бумагу. -- Пиши,-- сказал он и начал диктовать.-- Закон сохранения кур и яиц в природе. Суть закона: общее число кур и яиц в природе остается неизменным, и ежели в одном месте их убудет, то в другом месте -- прибудет. Точка. Бумагу подшей в папку. Ну, вот и все,--Барчикрак подмигнул воздухоплавателям. За год я в среднем открываю -- 365 законов природы. Он почесал затылок: -- Эх, ребятки, суха теория. Синус--косинус, коре! квадратный-- абстракция все это. То ли дело паять, сверлить. Обожаю собирать приемники. У вас на шаре есть радиоприемник? -- Чего нет -- того нет,-- Коля вздохнул. -- Да какие же вы воздухоплаватели без приемника! -- Алоис Барчикрак вскочил и забегал по комнате.-- Сей час сделаю вам такой аппарат, что и не снился. -- Алоис, уже ночь,-- сказала Генриета,-- пора спать -- Не возражать! Я мигом. Профессор схватил карандаш и бумагу и начал быстро писать какие--то формулы. Закончив расчеты, он крикнул -- Генриета! Инструменты! Генриета начала вносить в комнату ящики. Барчикрак стал яростно рыться в них, вытаскивая нужные ему детали. Работал он ловко, воздухоплаватели с уважением следили за его действиями. Помогала профессору лишь служанка--робот. Она паяла, прикручивала, строгала, понимала хозяина с полуслова. -- Готово! -- сообщил Алоис Барчикрак и представил присутствующим свое детище: деревянный ящик высотою один метр с двумя зелеными глазами. Внутри него что--то гремело и свистело. Ящик покачнулся и начал двигать по комнате. -- Что это? -- спросил тревожно Сид. -- Шагающий радиоприемник! -- гордо произнес профессор. ---- А зачем шагающий? -- поинтересовался Коля. Профессор пожал плечами: -- Так получилось. Он направился к радиоприемнику, чтобы продемонстрировать его способности, но ящик вдруг подпрыгнул лягнул профессора деревянной ногой. Барчикрак реши зайти с другой стороны" но ящик был начеку. Пройми растерянно смотрел на грозное сооружение, не нему подступиться. В это время радиоприемник сам пошел в наступление на людей. Коля и Сид успели забраться на шифоньер. Леро устроился на люстре, крича: "Опасность! Всем в укрытие!" Ящик потоптался и двинулся на профессора. -- Генриета! -- заорал Алоис Барчикрак, прячась в холодильник.--На помощь! Верная Генриета со шваброй в руках бесстрашно бросилась на взбесившуюся технику. Завязалась схватка. Неизвестно, чем кончился бы поединок, если бы неповоротливый Сид не свалился с шифоньера прямо на шагающий радиоприемник. Раздался душераздирающий крик толстяка, треск дерева, скрежет металла, и наступила тишина. Сид сидел на полу среди груды деталей, оставшихся от ящика. Генриета поставила швабру на место, выпустила окоченевшего профессора из холодильника и принялась вязать кофту. Алоис долго пил чай, стуча зубами. Согревшись, он начал проверять расчеты, ища ошибку. Котлетоглотатель стонал на диване, а друзья утешали его, подчеркивая беспримерный героизм и мужество, которое проявил Сид, спасая товарищей. -- Так и есть! -- торжествуя, объявил профессор.-- Ошибка! Я написал плюс вместо минуса, и радиоприемник стал шагающим. Он хотел опять приступить к работе, но воздухоплаватели взмолились, что они очень устали и хотят спать. -- Ну, хорошо,--смягчился Барчикрак,--когда вы вернетесь из Скандальона, приемник уже будет вас ждать. Коля и Сид выразили свое восхищение и, повалившись на белоснежные постели, мгновенно уснули. Под утро Коля проснулся от каких--то шорохов. Из кухни доносились шаги, звяканье банок и вздохи. Затем скрипнула дверь на Улицу, и все стихло. Редькин на цыпочках подкрался к окну. Рассвет уже коснулся неба. Таяли бледные звезды. Тихо было над Лимонадвилем. Вдруг он услышал слабый гул. Гул нарастал и приближался. Коля поднял глаза и вздрогнул. По небу неслась Генриета. Столб пламени вырывался из нее. На голове Генриеты был мотоциклетный шлем. Глаза ее, не мигая смотрели вдаль. Она пролетела над темными крышами . Лимонадвиля, держа в руках две сумки, и скрылась. Редькин бросился к профессору. Он долго тряс его, пока Алоис Барчикрак не открыл глаза. -- Ну, что такое? Ну, в чем дело? -- бормотал профессор.-- Такой чудный сон... жасмин, соловьи, Мона Лиза и я... -- Проснитесь, профессор,-- взволнованно сказал ля.-- Генриета сбежала! -- Как сбежала?! -- Алоис мгновенно поднялся. Редькин рассказал ему все, что видел. Профессор поморщился. -- Мой бдительный друг,-- произнес он,-- никто ни куда не сбежал. Генриета полетела на базар за продуктам! -- Из нее вырывалось пламя,-- сообщил Коля. -- Что же в этом странного? -- удивился Барчикрак -- Обычный реактивный двигатель, крепится за спиной. Он хмыкнул и опять уронил голову на подушку. -- Побольше мыслей, мой друг,-- пробормотал профессор, засыпая,-- побольше... На следующий день, попрощавшись с Леро, воздухоплаватели в сопровождении профессора отправились аэропорт. У кассы, где продавались билеты, извивалась длиннющая очередь. Самолет в Скандальон отправлялся через час, не оставалось времени, чтобы стоять в очереди. Профессор отправился прямо к начальнику аэропорта Коля и Сид брели сзади, теряя надежду улететь сегодня. Управляющий, грузный мужчина, сидел за столом, черешню и подписывал бумаги. -- Профессор Барчикрак! -- представился Алоис. -- Короче! -- угрюмо отозвался хозяин кабинета, глядя на посетителей. -- Ситуация очень серьезная,-- сказал профессор.-- В Лимонадвиле появилось опасное насекомое, так называемое клопиус--вульгарис, укусы которого чреваты. -- Короче! -- Вся беда в том, что это насекомое размножается с фантастической скоростью. -- Короче! -- начальник поднял глаза и тяжело уставился на Барчикрака. -- В Скандальоне живет доктор Новокаиндер, крупный специалист по клопиусу--вульгарису... -- Эй вы! -- рявкнул начальник.-- Хватит пугать меня клопами. Сколько вам нужно билетов? -- Два,-- опешил профессор. Начальник вызвал секретаршу и приказал выдать билеты. -- Ходят,-- пробурчал он, когда визитеры покидали кабинет,-- несут ахинею, как будто тут дураки сидят... Получив билеты, Коля и Сид бросились целовать профессора. В это время захрипели динамики: -- Продолжается посадка на самолет авиакомпании "Люфтганза", следующий рейсом No 107 по маршруту Гамбург -- Лимонадвиль -- Скандальон. Пассажиров просим пройти к выходу на посадку. Барчикрак обнял воздухоплавателей, сунул Коле бумажник с деньгами и тихо сказал: -- Береги себя, малыш. Яркие вагончики увезли Редькина и Сида к самолету. Через полчаса серебристая "Каравелла" плавно оторвалась от взлетной полосы и, набрав высоту, взяла курс на Скандальон... В тот же день Шеф разведки Зебубии получил телеграмму: "Племянник вылетел Скандальон. Игрушки остались Лимонадвиле. Целую. Тетя". Глава четырнадцатая, в которой чемпион мира терпит сенсационное поражение Скандальон встретил Колю и Сида жарой и запахами выхлопных газов. Они пронеслись в такси между серыми скалами небоскребов и вышли у дома Сильвы. Высокий бор окружал жилье миллиардера. Дом казался безлюдным. Воздухоплаватели остановились у решетчатых ворот за которыми высился памятник -- рыцарь на коне. Сид нажал кнопку звонка. Каменный всадник вдруг поднял забрало и сказал; -- Я вас слушаю! -- Мы к мистеру Сильве,-- сообщил Коля. -- Цель вашего визита? -- Бой с Джо Литлфу! Рыцарь открыл дверцу на шее коня, достал телефон куда--то позвонил. Затем он поставил телефон на место принял прежнюю позу и замер. Половинки ворот начали расходиться, и воздухоплаватели вошли во дворик. Пройдя по дорожке, выложенной плитками, они остановились у бронированной двери, на которой была надпись: "Положить на землю все металлические предметы!" Коля вынул из кармана отвертку и два шурупа. Сид выложил мелочь и ложку, которая почему-то оказала при нем. Дверь открылась. Они очутились в гостиной. Вокруг не было ни души. Неожиданно из--за портьер выскочил огромный дог, строго посмотрел на гостей и обнюхал их. -- Оружие ищет,-- шепнул Сид. Пес кивнул головой, приглашая следовать за ним. Они прошли длинным узким коридором, поднялись по лестнице и очутились перед стальной дверью. Дверь неслышно поползла вверх. Коля и Сид шагнули в кабинет, след шмыгнул дог, и вход опять закрыла сталь. Собака села перед портретом пожилого мужчины. Художник изобразил его сидящим в кресле в натуральную величину. На лице у мужчины было брезгливое выражение, на пальцах перстни. Глаза его в упор смотрели на гостей. Редькин поежился. Судя по всему, это и был Амадей Сильва. Воздухоплаватели скучали в креслах, поглядывали на собаку, которая, конечно же, знала, где ее хозяин, молчала. Дог сидел под портретом, равнодушно высунув язык. Внезапно человек, изображенный на холсте, шевельнулся, встал с кресла и шагнул к пораженным гостям. -- Амадей Сильва! -- произнес он, любуясь растерянными лицами визитеров. -- Николай Редькин! -- представился Коля, приходя в себя,-- Мой боксер согласен встретиться на ринге с Джо Литлфу. -- Не слишком ли вы молоды, мальчик,-- удивился Сильва,-- для деловых отношений? -- Не надо про возраст,-- Коля поморщился.-- Нам нужны деньги. У вас они есть. Миллиардер внимательно посмотрел на юного бизнесмена и усмехнулся. -- Вам известны мои условия? -- спросил он.-- Если боксер не выстоит против Литлфу два раунда, он не получит ни гроша! -- Известно,-- подтвердил Коля. -- Но это еще не все. В случае, если боксер в последний момент струсит или по каким--то другим причинам не явится на ринг, он должен будет найти себе замену или возместить убытки, связанные со срывом матча. -- Всего два условия? -- небрежно спросил Редькин. -- Вам недостаточно? Редькин улыбнулся, наклонился к уху Сида и произнес абракадабру: --Экес, мекес, альмавиро, гугри, бешбармак. Сид покорно кивнул головой. -- А теперь выслушайте наше условие! -- сухо объявил Коля.-- Миллион флуидоров, если мы выстоим четыре раунда! Амадей Сильва вздрогнул. Глаза его сузились. Он задумался. На сумасшедших эти люди непохожи. Судя по произношению, какие-то приезжие. Мечтают разбогатеть. Но какова наглость! Четыре раунда против Джо -- это ж немыслимо! И все же что-то в них есть такое... Надо держать ухо востро. Отказываться от их услуг, пожалуй, и стоит. Уже два года Литлфу бездействует. Никто не хочет с ним драться, боясь его ударов. Джо перестал приносить доход. Это нехорошо. Придется согласиться. Четыре payнда этот парень, конечно, не выдержит. Два -- тоже не должен. Толстоват. Малоподвижен. Но рекламу ему сделать можно... -- Я принимаю ваше условие! -- произнес, наконец хозяин кабинета.--Бой состоится через неделю в зал "Кайман". Кстати, как зовут вашего боксера? Какие у него победы? -- Сид Джейрано -- абсолютный чемпион Мармеладового архипелага,-- не моргнув, сообщил Редькин, подумал и добавил: -- Не дай вам бог встретиться с ним в темном переулке. -- Понятно,-- кивнул Сильва, подозрительно на Сида. "Абсолютный чемпион архипелага" сидел с идиотским выражением лица и время от времени открывал будто порывался что--то сказать. Но говорить ему, по сценарию Редькина, запрещалось. -- Что это он у вас? -- удивился Амадей. -- Дефективный,-- вздохнул Редькин,-- сила есть ума не надо. Сильва поежился и, на всякий случай, притянул к себе дога. -- Прежде чем расстаться,-- сказал миллиардер ,-- позвольте узнать, где вы остановились? -- Отель "Колумбия",-- ответил Коля. Он видел этот отель, когда они ехали в такси. -- В день матча за вами будет прислана машина. Сильва встал, давая понять, что аудиенция окончена -- А договор? -- напомнил Редькин, оставаясь в кресле. -- Ах да! -- Сильва скривился.-- Обычно я подписываю контракт в день матча, но можно сделать это и сейчас Он нажал кнопку, и из стены появился столик с бумагами. Обе стороны подписали контракт, в котором перечислялись все условия. Аккуратно сложив договор, Редькин засунул его в карман. -- Вот что,-- сказал на прощание Сильва,-- если вы захотите полюбоваться будущим противником, то загляните в зал "Кайман", где он тренируется. "Увидев Джо,-- подумала старая лиса,-- они проиграют, еще не выйдя на ринг". Дог проводил Колю и Сида до самых ворот. Выйдя от миллиардера, они отправились прямо в зал, чтобы посмотреть на чемпиона мира. Джо Литлфу вел тренировочный бой на ринге "Каймана". Стокилограммовый великан двигался легко и мягко. Под кожей перекатывались мускулы. Длинные руки работали, как рычаги, обрушивая на противника град ударов. Его спарринг--партнер, наглухо закрыв голову перчатками, служил всего лишь мишенью. -- Хорош,-- невесело заметил Сид.-- Против такого зверя и секунды не выдержишь, не то что два раунда. Давайте, Коля, сматывать удочки, пока мы еще живы. Коля не ответил. Он внимательно изучал противника. Действительно, Джо производил впечатление. Его прямые удары левой страшны. Техника -- безукоризненна. Даже Акоп Самвелович Мавр, Колин тренер в боксерской секции, не смог бы, пожалуй, справиться с Литлфу. Редькин поежился. Его план, казавшийся раньше таким надежным, начинал трещать по швам. Один удар этой громадины может переломать все кости. Неужели Сид прав? Неужели лучше убраться, избегнув позора, подобру--поздорову? Вернуться в Лимонадвиль, сесть в "Искатель" и спокойно отправиться домой, к папе и маме... А школа для мапуят? Мечта, лопнувшая, как мыльный пузырь? Лопнувшая потому, что слабый не отважился выйти против сильного... Ну уж нет! Редькин обозлился на самого себя. На ринг он выйдет во что бы то ни стало. Удары чет она действительно страшны, но только тогда, когда достигают противника. Единственный шанс выстоять непрерывно двигаться, причем двигаться быстрей, чем Джо два раунда! Хотя бы два раунда! А там уж будь что будет. Всю неделю до матча Коля бегал кроссы и провод тренировочные бои с Сидом. От Сида требовалось лишь одно: бить сильно и точно. Но попасть в Редькина ему не удалось ни разу. Однажды они купили в киоске газету. На w вой странице огромными буквами было напечатано: "После двух лет молчания чемпион выходит на ринг!.." И дальше: "Кто же осмелился бросить перчатку несокрушимого Джо Литлфу? Имя его противника известно лишь специалистам. Сид Джейрано -- абсолютный чемпион Мармеладового архипелага, рост 178 см, вес 140 кг, возраст 30 лет боксом занимается 14 лет, провел 120 боев, из них 110 выиграл нокаутом. Дик Дэмпси сказал о нем так: Сид -- не подарок для Джо. Чемпиону придется попыхтеть не меньше десяти раундов!" -- Бред какой-то! -- Толстяк покраснел и, скомкал газету, швырнул ее в урну.-- Послушайте, Коля, а может они правы? Я ведь действительно не подарок для этого Литлфу. Не сразиться ли мне с ним? 1 Коля похлопал его по плечу: -- Конечно, Сид, вы -- не подарок для Джо. Но ведь и Джо -- не подарок для вас... Редькин был прав, и настаивать Сид не стал. За день до поединка в кабинете миллиардера раздался телефонный звонок. Он поднял трубку и услышал голос Редькина: -- Доброе утро, мистер Сильва! У меня неприятная новость. Вчера на тренировке Сид подвернул ногу. Мы очень сожалеем, но выступить он не сможет. Амадей Сильва побагровел, пальцы его сжались, сломив сигару. -- Мне наплевать на вашего Сида,-- прошипел oн в трубку.-- Билеты распроданы. Вы или найдете замену или возместите убытки. Контракт, к счастью, мы заключили заранее! Я засажу вас за решетку. -- Не волнуйтесь,-- успокоил его Коля.-- Матч состоится. Присылайте завтра машину. На следующий день в семь вечера сверкающий лимузин повез Колю и Сида к залу "Кайман". Площадь перед залом бурлила. Шныряли спекулянты, продавая билеты по баснословным ценам. Какой--то мужчина держал пистолет у своего виска и кричал: -- Я застрелюсь, если не увижу этот бой! О, как я застрелюсь! Считаю до трех... Он почему--то не начинал считать, а лишь повторял, что нажмет курок, если останется без билета. Полная дама с собачкой на руках плакала и стонала: -- Почему ты не слышишь меня, Джо Литлфу! Я должна увидеть твой триумф! Забери меня отсюда, Джо! Итак, я умираю... Какие--то люди сидели прямо на асфальте, ели жареную кукурузу и равнодушно поглядывали по сторонам. Воздух дрожал от автомобильных гудков, музыки и криков. Колю и Сида провели в зал через служебный вход. Им была отведена небольшая комната, где стояли тахта, стол и два кресла. Сид начал массировать Редькина. Коля лежал на тахте, безуспешно пытаясь настроиться на поединок. В голове проносились обрывки воспоминаний. За свою жизнь он провел всего два боя. Однажды два восьмиклассника потребовали, чтобы Коля отдал им тридцать копеек, полученные от папы на завтрак. В ответ Коля показал нахалам довольно грубую фигу. Они набросились на него и стали колотить. Они здорово разукрасили Редькина, но он дрался до конца и, что самое удивительное, улыбался. И восьмиклассники не выдержали. Они покинули поле боя, а Коля бежал за ними с расквашенным носом и чувствовал себя победителем. Второе сражение произошло в тот день, когда Редькин пришел записываться в секцию Акопа Самвеловича. Тренер куда-то вышел, и Коля тихо стоял в сторонке, когда нему подошел высокий мальчик Витя. -- Слабачок! -- презрительно фыркнул высокий мальчик.-- Годится только в шахматисты! Когда Акоп Самвелович вернулся, он увидел на ринге новичка, яростно атакующего гордость секции Витю Голобородько. Бой кончился тем, что гордость секции выпрыгнула за канаты и испуганно пробормотала: "Это же сумасшедший!" Коля вздохнул. Все это чепуха по сравнению с тем, что предстояло выдержать. В дверь постучали, и чей-то голое объявил, что пора выходить. Коля накинул на себя халат проверил шнуровку ботинок и причесался. Сид вдруг бухнулся на колени и начал горячо молиться: -- Святой Януарий! Не оставь в беде своих бедных детей. Помоги нам выстоять и унести ноги из этого проклятого города. Ты такой добрый, святой Януарий, тебе ничего не стоит выручить Колю. Он не курит, не пьет. Он честный пионер, который хочет помочь туземцам. -- Хватит, Сид,--сказал Коля,--Януарий нам не поможет! Они вышли в коридор и сразу услышали далекий гула похожий на шум прибоя. С каждым шагом гул нарастал. Когда коридор кончился и они двинулись по проходу между креслами к светлому пятну ринга, раздался рев двадцати тысяч зрителей. Рев сопровождал их на всем пути и не стих даже тогда, когда Коля очутился в своем углу и Сид начал надевать на него перчатки. Самих зрителей не было видно с ринга: зал был спрятан в темноте. Редькину показалось, что невидимый зверь шевелит тысячами голов, курит, свистит и размахивает руками. Во рту у Коли стало сухо. -- Нас надули! -- вопил зал.-- Сильва, ты обманул нас! Убери мальчишку, иначе мы разнесем в щепки этот курятник Джо Литлфу и мистер Сильва были поражены не меньше зрителей. Такого поворота событий миллиардер не ожидал. -- Хозяин!--раздраженно произнес чемпион.--Я не дерусь с детьми. В чем дело? Сильва лихорадочно обдумывал ситуацию. Если отказаться от поединка, то, по условиям контракта, придется выплатить этим негодяям миллион. Ловко обвел его мальчишка. Ничего не скажешь. Но денег ему не видать. Бой состоится! Щенок еще пожалеет, что затеял эту комедию. -- Ничего не поделаешь, Джо,-- он пожал плечами -- во втором раунде тебе придется слегка щелкнуть мальчишку, чтоб он полежал на полу до счета девять. -- Я не могу нокаутировать ребенка! -- повторил Литлфу. -- Не валяй дурака, Джо! -- нахмурился миллиардер.--У тебя самого пять детей. Подумай о них. Если ты откажешься от боя, я гарантирую тебе нищету. Ты знаешь мои возможности. Возьми себя в руки! -- Ты паук, Амадей,-- тихо сказал Джо. -- Согласен! Я -- паук, ты -- ангел. Вперед, мой ангел! Сухопарый судья вышел на середину ринга и подозвал боксеров к себе. Джо пожал Коле руку, опустив голову. Судья проверил перчатки, предупредил, что встреча состоит из шестнадцати раундов, и перечислил запрещенные удары. Раздался мелодичный звон гонга. Матч начался. Чемпион мира стоял, опустив могучие руки, и виновато смотрел на противника. "Я не желаю тебе зла, малыш",--прочел Коля в его глазах. "Я понимаю, Джо,--заморгал Редькин,--но придется драться". -- Да, малыш,-- Литлфу вздохнул,-- придется разыграть спектакль". Я начинаю",--просигналил Коля и ткнул перчатке в железную грудь Джо, заработав первое очко. Джо даже не шелохнулся. Зал взревел. Но теперь это были не яростные крики обманутых, а радостный рев толпы, ждущей крови. Бокса не будет-- так пусть получится бойня! Литлфу снисходительно получал легкие удары и а оказывал никакого сопротивления. Но постепенно он свирепел, словно бык при виде красной материи. "Мальчишка расшалился,-- раздраженно подумал чемпион.-- Ишь, как распрыгался. Надо поставить его на место!" Громадный Джо медленно пошел на Колю. Тот отступал к канатам. -- Загоняй его в угол, Джо! -- раздался чей-то вопль из зала. Прижав Редькина к канатам, Литлфу слегка двинул вперед правую руку. К своему удивлению, он не попал мальчика. Джо ударил левой, и опять Коля неуловимым нырком ушел от удара. Рассвирепевший чемпион заработал обеими руками. Он молотил ими так, что попади противник в эту мельницу -- ему не поздоровилось бы. Но Джо молотил воздух. Была задета его честь, и тут уж не до жалости. Бешенство залило глаза Литлфу, он перестал на мгновение соображать. А когда пелена ярости схлынула, он не увидел перед собой мальчика. Зрители хохотали и топали ботинками: Коля пронырнул между ног чемпиона и теперь стоя в центре ринга целый и невредимый. Джо обернулся и, зарычав, бросился на Редькина. В эту секунду раздался удар гонга. Первый раунд окончился. Публика была довольна. На спектакль это непохоже слишком тяжело дышал чемпион, слишком озабочен его хозяин. Миллиардер был обеспокоен ходом поединка. Уж очень легко передвигается этот чертенок. Да и Литлфу похоже не в себе, совсем потерял голову. -- Спокойней, Джо,-- шептал Сильва,-- не суетись. Это всего лишь ребенок. Достаточно попасть в раз -- и дело сделано! Коля сидел в своем углу, собирая силы для следующего раунда. Сид усердно обмахивал его полотенцем и возбужденно советовал: -- Держитесь подальше от канатов, Коля. Не ждите, пока он приблизится, удирайте, непрерывно удирайте. Остался один раунд, всего один раунд. Коля вздохнул. Легко сказать--продержись. Когда повсюду свистят перчатки Джо, когда кажется, что нет больше сил на очередной нырок -- как тут быть? Гонг прервал мысли Редькина. Начался второй раунд. С первой же секунды Джо бросился в атаку, давая понять, что снисхождения не будет. Коля еле успевал увертываться. Он услышал, как Сильва крикнул Джо, чтобы тот взвинтил темп. Редькин кружил по рингу, уходя от тяжелых ударов. Литлфу заметил, что противник ныряет, в основном, вниз и влево. Чемпион применил хитрость: он слабо ткнул воздух правой рукой и почти одновременно нанес страшный удар левой туда, где должна была появиться голова Редькина. Но Коля неожиданно уклонился вправо, и могучий кулак Литлфу проломил пол. Джо не удержался на ногах и упал. В "Каймане" стало тихо. Судья начал считать: раз, два, три... Чемпион мира-- в нокдауне. Это было невероятно, непостижимо! Джо быстро вскочил, лицо его выражало удивление. Встречу приостановили, и пока плотник чинил пол, Коля отдыхал, держась за канаты. -- Паршивый пес! -- кричал миллиардер чемпиону.-- Ты должен прикончить щенка! Осталось тридцать секунд. Его крик тонул в свисте и реве публики, которая не могла простить своему кумиру неудачи. Наконец плотник удалился, и бой возобновился. Джо еще гонялся за Колей. Но чувствовалось, что он настолько обескуражен падением, что никак не может прийти в себя. Тридцать секунд истекли. Второй раунд кончился. Редькин шел в свой угол, покачиваясь от усталости сердце билось о ребра, не хватало воздуха. Сид подхватил его и захлопотал вокруг. -- Вы герой, Коля!--радостно бормотал толстяк. Сильва чуть не лопнул от злости, но полмиллиона ему придется выложить. Может, откажемся продолжать бой? Редькин покачал головой: -- Нам нужен миллион. -- Я боюсь за вас, Коля. Эта махина теперь озвереет терять ему нечего. Редькин и сам знал, что с каждым раундом ему будет все тяжелей ускользать от чемпиона. Стоит лишь на мгновение расслабиться, остановиться--и он тотчас попадет под жуткий молот. А это -- смерть. После третьего раунда Коля еле доплелся до табуретки. Ноги стали свинцовыми. В висках стучали молоточки. Он сидел, раскрыв рот, как рыба, выброшенная на берег Коля бросил взгляд в тот угол, где секундант колдовал над Джо. Фигура секунданта показалась ему очень знакомой Секундант вдруг повернулся, Коля увидел его лицо и вздрогнул. Это была Барабасова. На плече у Василисы Ивановны сидел огромный кот. Барабасова погрозила Редькину пальцем, наклонилась к Джо и зашептала ему что-то на ухо. В этот момент Сид плеснул воду на лицо друга, и Бapабасова исчезла вместе с котом. -- Галлюцинации начались,--вздохнул Редькин. Гонг возвестил о начале четвертого раунда. На этот раз Джо не торопился. Он спокойно приближался к мальчику. Чемпион стал посмешищем? Пусть! Но щенок та просто не уйдет. Щенок устал. Это видно по глазам, по движениям. Пора отомстить за свой позор! Неожиданно для Редькина он провел удар с дальней дистанции, Коля чуть-чуть опоздал, и перчатка скользнув по его голове. Перед глазами что-то вспыхнуло, мир бешено завертелся, пол рванулся из-под ног, и Коля полетел! пропасть. Откуда--то доносился тонкий вой, он приближался, нарастал и, наконец, превратился в грохот зала. Редькин открыл глаза. Склонившись над ним, судья объявлял какие-то цифры. "Папа сейчас, наверное, решает задачу,--вяло подумал Коля,--мама кого--нибудь ваяет..." -- Пять! -- четко произнес рефери. -- Надо встать, Коля! Надо встать! -- донеслось до Редькина. Это кричал Сид. Его голос вернул Колю к борьбе. При счете восемь, к удивлению зрителей и самого Джо, Редькин поднялся. Литлфу понял, что лучшего момента не придумать. Оставалось добить маленького нахала. Он пошел на мальчишку... Вот уже и канаты. Коля ощутил их спиной. Уходить некуда. Сейчас Джо начнет молотить... Джо не спешил. Он хотел прочесть мольбу в глазах противника. -- Бей! -- вопил зал.-- Бей, Джо, мальчишку, иначе он уйдет! Чемпион решил поставить точку своим коронным ударом левой. Он вложил в последний удар все силы и накопившуюся злость. Коля видел, как начала двигаться перчатка Джо, но затем все покрылось рябью, ноги Редькина подкосились, и он присел на нижний канат. Страшный кулак просвистел там, где мгновение назад была голова Редькина, и продолжил молниеносный путь в пустоту, увлекая за собой Литлфу. Тяжелое тело Джо перелетело через канаты и, описав дугу, начало пикировать на телекамеру. Оператор с криком помчался прочь, забыв снять наушники, а тысячи телезрителей наблюдали на экранах увеличивающееся лицо чемпиона, пока не раздался звон и грохот. Остальное Коля почти не помнил. Словно в тумане, он видел, как дюжие санитары уложили Джо на носилки, как бесновалась публика, как топал ногами разъяренный Сильва. Судья поднял Колину руку, и диктор объявил его победителем. Победителя шатало. Глаза затягивала мутная пелена. Издалека доносился рев и свист, Сид кричал на ухо, что миллион в кармане, что туземцы поставят ему памятник. "Не надо мне никакого памятника",--подумал Коля и потерял сознание. Глава пятнадцатая, в которой Редькин ошибается Очнулся Коля ночью в номере гостиницы, на широкой как баржа, тахте. В окне виднелся квадрат темного неба похожего на школьную доску. Коля лежал, вспоминая подробности боя. Вдруг до него донесся шепот. -- Шестьсот тысяч триста восемь, шестьсот тысяч триста девять, шестьсот тысяч... Коля привстал и увидел любопытную картину. В блюдце, поставленном на пол, горела свеча. Рядом с ней, среди кучи денег, сидел Сид. Глаза его были полны тем безумным восторгом, который охватывает удачливого золотоискателя при виде самородка. Сид остервенело пересчитывал ассигнации. Тень его, похожая на мешок, танцевала на стене в такт пламени. -- Деньги на бочку! -- пробасил Коля, закутавшись в простыню. Толстяк обернулся, вскрикнул и повалился на флуидоры, пытаясь прикрыть их телом. Редькин засмеялся. -- У вас, Коля, бездарные шутки,-- обиженно произнес Джейрано,-- когда-нибудь я получу от вас разрыва сердца. В этот момент раздался стук в дверь. Сид заметался по комнате, заламывая руки. -- Кто там? -- спросил Коля. -- Вам письмо,-- ответил женский голос. Редькин приоткрыл дверь и получил от горничной конверт. Закрыв дверь на ключ, он вынул из конверта лист и прочел вслух: "Поздравляем с победой. Рады за вас. Положите, пожалуйста, миллион флуидоров в водосточную трубу правого крыла гостиницы. Даем на это час времени. Не заставляйте нас нервничать. Будьте долгожителями! С уважением Козлиное братство". -- Вот и все,--затравленно озираясь, пробормотал -- Был миллион и нету. -- Еще чего -- рассердился Редькин.-- Какие-то фантазеры занимаются баловством. Я сам придумывал когда-то такие записки. -- Это не фантазеры,--Джейрано вздохнул.--Козлиное братство -- это банда гангстеров. Головорезы... Придется отдать миллион. -- Ни за что!--твердо сказал Коля.--Деньги они получат только через наши трупы.-- Он взглянул на побелевшего Сида и изменил формулировку.-- Только через мой труп. Прошло два часа. В дверь опять постучали. -- Вам письмо,--сообщила горничная. На этот раз почерк был другой. "Друзья,-- читал Коля,-- вам угрожает смертельная опасность. Подробности при встрече. Кинотеатр "Ковбой", сегодня, последний сеанс. Доброжелатель". Сид безвольно опустился на стул. -- Подумаем, что нам делать,-- промолвил Коля. Необходимо было поместить миллион в безопасное место. Выйти незамеченным, скорей всего, не удастся. В том, что за гостиницей ведется наблюдение, Коля не сомневался. Он осторожно выглянул в окно. Так и есть: внизу прогуливался детина... Редькин вздохнул и повернул голову. Слева от подпирая балкон, красовался упитанный атлант из розового камня. Коля машинально взглянул направо: за симметрии требовали атланта и с этой стороны. Но место справа от окна пустовало... -- Сид,-- задумчиво сказал Коля,-- вам придется некоторое время превратиться в атланта. Это единственный выход. Котлетоглотатель долго не мог понять Колин замысел а когда понял, наотрез отказался. Тогда Редькин потряс перед ним письмом от гангстеров и тихо сказал: -- Смерть гуляет под нашими окнами, Сид, а вам всего тридцать лет! -- Хорошо,-- уныло согласился толстяк.-- Что я должен подпирать? Коля подвел его к окну и указал место под балконом Сид глянул вниз и побледнел. Но Редькин успокоил его, пообещав вернуться через полчаса. С наступлением темноты Джейрано разделся, повизгивая от ужаса, вылез из окна и превратился в толстого атланта, одной рукой подпирающего балкон, а другой -- держащего саквояж. -- Я скоро вернусь,--прошептал Коля и помчался в кинотеатр "Ковбой" на последний сеанс. Купив билет, он вошел в зал и осмотрелся, пытаясь перехватить чей-нибудь взгляд. Но в полупустом зале никто не обращал на него внимания, и он уселся в кресло. Свет погас, на экране возникла огромная кошка, лениво взирающая на зрителей, -- фирменный знак киностудии. Кота сменило название фильма--"Очарованный Макумба". Сюжет фильма был прост: вампир Макумба полю Лауру, дочь адвоката Келвина, но отец красавицы был против их брака. Макумба глубоко страдал, совершал ошибки и в конце концов бросил университет и попал под машину. Вся эта история Колю совершенно не интересовала. Он напряженно следил за публикой, пытаясь определить доброжелателя. Но никто из зрителей не пытался, выйти ним на связь. Была, правда, одна дама в шляпке с вуалью сидевшая впереди Редькина. Каждые две минуты она доставала из сумочки конфету, с шумом снимала целлофановую обертку и отправляла конфету в рот, приподняв вуаль. Конфеты могли быть условным знаком. Но версия быстро отпала, поскольку дама, покончив со сладостями, поднялась и покинула кинотеатр. Фильм кончился, вспыхнул свет, зрители потянулись к выходу. Коля не торопился, ожидая, что кто-нибудь сейчас подойдет. Зал опустел. Редькин в недоумении вышел на темную улочку. И здесь было пусто. Только у тротуара стояло такси. Шофер дремал, положив лицо на руль. Постояв несколько минут, Коля собрался уже уходить, как вдруг из такси послышался шепот: Мальчик, это я вызывал тебя. Подойди, не бойся. Коля подошел. Задняя дверца отворилась. Редькин метнулся, но слишком поздно. Две волосатые руки обхватили его и, зажав рот, втащили в кабину. В ту же секунду машина рванулась с места. Глава шестнадцатая, в которой торжествует зло Была одна из тех ночей, когда совершаются преступления. В призрачном лунном свете Лимонадвиль был похож на театральные декорации. Какие-то тени появлялись на стенах домов, раздавался свист, истеричный смех, крик, и опять все затихало. В зарослях горы Фундук выли голодные шакалы. Словом, была такая ночь, что даже полицейские не решались выйти на улицу. Леро дремал в кабине "Искателя", охраняя шар. Проснулся он от странного шороха. Леро осторожно выглянул из кабины, но никого не увидел. Попугай решил, что ему померещилось, как вдруг хрустнула ветка. Кто-то броди вокруг шара. "Какое-нибудь млекопитающееся",--подумал Леро встрепенулся: из тьмы проступил неясный силуэт. Незнакомец приближался медленно, прислушиваясь и принюхиваясь. Это был мужчина в низко надвинутой на глаза шляпе. Лицо его прикрывала маска из капронового чулка. Он достиг дерева, к которому крепился шар, и начал отвязывать канат. -- Руки вверх! -- гаркнул Леро.-- Не шевелиться! Похититель даже присел от неожиданности, поднял руки и замер. -- Взять мерзавца!-- приказал Леро и полетел к дому будить профессора. Постояв несколько минут неподвижно, человек в маске осторожно оглянулся по сторонам, но никого не увидел. Он метнулся к дереву, чтобы отвязать шар, в тот же миг раздался щелчок, острая боль прошила его ногу. Похититель угодил в один из медвежьих капканов, расставленных профессором вокруг "Искателя". Он взвыл, рванул канат и стал карабкаться в кабину, волоча капкан, Из дома выбежал поднятый по тревоге Алоис Барчикрак. На нем была длинная ночная рубаха. -- Немедленно оставьте в покое шар! -- закричал профессор.-- Я считаю до трех. Похититель, не обращая внимания на предупреждение забрался в кабину, и "Искатель" начал подниматься. -- Генриета! -- завопил Барчикрак, гневно потрясав кулаками. Из двери, зевая и почесываясь, вышла служанка. -- Вернуть шар вместе с похитителем! -- приказал профессор.--Негодяя доставить живым. Генриета скрылась в доме и выскочила с реактивные двигателем, надетым на спину, точно акваланг. -- Вперед, моя верная Генриета,-- сказал Алоис,-- покажи, на что способно творение гения! Служанка надела на голову шлем, взревел двигатель и она унеслась в небо, оставляя за собой столб огня. За несколько минут робот достиг шара, дважды обогнул его ухватился за канаты и потащил "Искатель" к земле. -- Прекрасно!--восторгался профессор, наблюдая за работой Генриеты.--Какой оптимальный расход энергии! Когда "Искатель" повис над домом и уже можно было разглядеть домашние тапочки на ногах Генриеты, из кабины высунулась рука с пистолетом. Грянул выстрел, и служанка вдруг замерла. -- Боже мой,--прошептал профессор,--негодяй отключил питание. Пальцы Генриеты разжались, взгляд остекленел, но двигатель продолжал работать, и она понеслась к земле неуправляемым снарядом. Служанка ударилась о камень недалеко от дома. Громыхнул взрыв, и робот перестал существовать. До самого рассвета плакал профессор над обломками верной Генриеты. Только теперь Алоис Барчикрак по--настоящему оценил ее преданность и бескорыстие... Когда взошло солнце, "Искатель" был далеко от Лимонадвиля. В кабине, безуспешно пытаясь снять с ноги капкан, стонал похититель. На крыше кабины притаился Леро. Глава семнадцатая, в которой Козлиное братство бросается в погоню В чужой стране, в чужом городе, рассекая ночь светом фар мчался автомобиль. На заднем сиденье с кляпом во рту лежал Редькин. В ту минуту, когда судья на ринге поднял его руку в знак победы, родился жгучий интерес гангстеров к Редькину и его миллиону. Эти бандиты регулярно похищали детей богатых родителей, требуя за них выкуп. Банкиры, кино звезды, промышленники и прочие козырные тузы выплачивали любые суммы, чтобы вернуть чадо. Чадо возвращалось домой со слезами, но на другой день уже игра, "в гангстеров", обещая вернуть соседскую кошку за определенное вознаграждение, Колин миллион лишил Козлиное братство покоя. Охота на Редькина шла организованно, крупными силами. Но Редькин попался сразу, и банда ликовала, выводя графе "Доход" семизначное число. Ликовала рано. Машина остановилась перед двухэтажным домом спрятанным за деревьями, в глубине двора. Колю втолкну ли в комнату и заперли за ним дверь. Он осмотрелся. Окон не было, под потолком тускло светила лампочка Кровать, стол, стул, проигрыватель с единственной пластинкой "Мама, я хочу домой" -- вот и вся обстановка. Коля поставил пластинку. Певец заголосил "Мама, хочу домой". Тотчас вошел лысеющий стражник с большими ушами. -- Как вас зовут? -- спросил Редькин. -- Сэм Голубая Корова!-- ответил стражник. Видя удивление мальчика, он снисходительно объяснил: -- Когда я был молод и мне позарез нужны были деньги, я все время придумывал способы, как их достать. Однажды я перекрасил свою корову в голубой цвет и стал водить по деревням, показывая людям. Разумеется, не бесплатно с тех пор меня называют Сэм Голубая Корова. -- Уважаемый Сэм Голубая Корова,--сказал Коля, --мне нужно поговорить с вашим главным начальником. Вынужден вас огорчить, сэр. Вряд ли у вас что-нибудь получится на этой неделе. В понедельник наши грабят банк. Во вторник из Скандальона уходит вагон с алмазами который никак нельзя упускать. В среду -- первенство гор да по шашкам, и надо болеть за своих. В четверг... Что же у нас в четверг?... Вспомнил! В четверг запланирован налет на птицефабрику: будем заготавливать яйца на зиму. В пятницу "Лебединое озеро": грабим театр. В субботу крадем детей. В воскресенье -- научная конференция по новым методам. Так что до следующего понедельника Дон Чача не сможет вас принять. -- А кто такой Дон Чача? -- спросил Коля. -- Отец нашего братства. Я служу ему уже почти двадцать лет. -- Сэм,-- сказал Редькин,-- а почему именно вам поручили охранять меня? -- Грабить мне нельзя,-- вздохнул Сэм,-- я тут же попадусь. Все дело в том, что я ужасно люблю собирать марки, и где бы я ни был, я прежде всего ворую марки. Полиция знает о моей слабости, и если при ограблении исчезают марки, меня тут же арестовывают. Поэтому мне доверяют лишь охрану детворы да мелкие, хозяйственные дела. Когда речь зашла о марках, Редькин вспомнил о своей фальшивой Мальдивской, хранящейся под подкладкой брюк. К удивлению Редькина, его повели к главарю банды на следующий же день. В кресле--качалке сидел старик в халате. Кожа на его щеках висела мешками, и старик был похож на бульдога. Веки его были прикрыты, но он не спал. -- Подойди ко мне, мальчик,--скрипучим голосом сказал Дон Чача. Коле стало немного страшно, но он подошел. Дон Чача цепко схватил его руками и, зажав, точно клешнями, усадил Редькина себе на колени. Они качались в кресле. В кабинете было сумрачно. Дон Чача вздохнул: -- Плохи твои дела, малыш. Твой толстый друг исчез. Мы обшарили весь город, но он словно провалился под землю. Кто же заплатит за тебя миллион? -- Он мне не друг,-- зло сказал Коля.-- Он просто подонок, Сбежал вместе с деньгами. -- Куда? -- быстро спросил Дон Чача, прекратив покачиваться. -- Кто его знает,-- задумчиво сказал Редькин,-- в последнее время он много говорил о Средиземном море, мечтал купить яхту... -- Так-так,--пробормотал отец Козлиного братства ,-- нехороший он человек... Бросил мальчонку... ни привета, ни ответа... -- Ни флуидора,-- добавил Коля. -- Это ему даром не пройдет,-- сказал гангстер, и пристально глядя на Редькина.--Завтра пошлю ребят на лазурный берег. А ты, малыш, пока у нас побудешь. Согласен -- Конечно,-- кивнул Коля,-- я бы у вас навсегда остался, мне у вас нравится. Я бы вас веселил, я здорово пою. Он открыл рот, чтобы исполнить песню кукушек, принесшую школьному хору первое место на городском конкурсе, но Дон Чача остановил его. -- Не надо умничать, мальчик,-- строго сказал гангстер.-- Я не люблю умников. Ты пробудешь у нас недолго Не найдем толстяка -- и отпустим тебя. На тот свет. Иди. В камеру Коля вернулся в скверном настроении. Как только гангстеры поймут, что их водят за нос, они сделают из него... Редькин представил, что из него можно сделать Чучело для огорода. Скелет для анатомического музея общем, дело плохо... Он завел патефон и поставил пластинку. Появился Сэм Голубая Корова. -- Послушайте, Сэм,--сказал Коля.--Что вы знаете о знаменитой Мальдивской марке? В глазах гангстера появился блеск. -- За эту марку я отдал бы все!--взволнованно произнес он.--Мечта моей жизни! -- Если вы захотите. Мальдивская марка будет ваше Сэм Голубая Корова нервно хихикнул, пытаясь понять, зачем его разыгрывают. -- Грех шутить над бедным филателистом,--сказал он тихо.-- Я ведь и убить могу... -- Я не шучу,-- повторил Коля,-- вы получите марку, если захотите. -- Что я должен для этого сделать? -- глухо спросил гангстер. -- Устроить мне побег. Сэм Голубая Корова задумался: -- А если ты надуешь меня? Я устрою побег, а никакой марки у тебя нет... Ты ведь рыжий, а я еще не имел дела с рыжими. -- Сэм,--сказал Коля,--посмотрите на меня внимательно. Неужели я похож на человека, который способен обмануть? Вы получите Мальдивскую марку в тот момент, когда я окажусь на свободе. -- Поклянись самой страшной клятвой! -- Клянусь самой страшной клятвой! -- Какая странная клятва,--удивился гангстер.--Я подумаю насчет твоего предложения. На другой день он сообщил, что согласен устроить побег. -- Лучше всего сделать это в воскресенье, когда наши и приезжие соберутся на конференцию по новым методам,-- сказал Сэм. -- После конференции -- банкет, и все будут пьяными. В девять часов вечера подъедет машина за мусором, и я должен буду высыпать в нее корзину. В корзину спрячем тебя. -- Благодарю, Сэм! -- сказал Коля. -- Вы получите марку. В воскресенье с утра в особняк стали прибывать бандиты. В полдень они собрались в зале, где были завешены окна. На стене висел транспарант: "Все" что можно украсть, должно быть украдено". Встречу открыл Дон Чача. Он сказал, что наступило время, когда неграмотные гангстеры должны уступить место образованным специалистам, знакомым с последними достижениями науки и техники. На нескольких примерах Дон Чача убедительно доказал, что гангстеры, знающие таблицу умножения и умеющие читать, проваливаются гораздо реже, чем их невежественные и неграмотные коллеги. Из всех присутствующих в зале только Дон Чача закончил восемь классов. Это давало ему право смотреть на всех свысока. Конференция закончилась в семь часов вечера. Затем начался банкет. Пьяные бандиты горланили песни, кидали друг в друга икру и обменивались золотыми сувенирами В девять часов Сэм Голубая Корова выволок корзину с мусором к воротам. Подъехала мусорная машина. Сэм сунул руку в корзину, где сидел Редькин, и прошептал: -- Марку! Получив марку, он посветил на нее фонариком. Знаменитая Мальдивская лежала на грязной ладони Сэма. Он зарычал от восторга и высыпал мусор в кузов. Грузовик двинулся на городскую свалку. Задыхаясь от мерзких запахов, Коля следил, как исчезает вдали гангстерское гнездо. Он уже решил, что опасность миновала, когда вдруг увидел низкий длинный автомобиль, преследующий мусорную машину. У Коли екнуло сердце, он понял, что это погоня. Автомобиль приближался с каждой секундой. Редькин уже видел лица Дона Чачи и еще трех гангстеров. Было от чего прийти в уныние. С досады он схватил подвернувшуюся под руку банку с остатками варенья и швырнул в преследователей. Банка грохнулась на асфальт прямо перед автомобилем. Автомобиль вильнул, вылетев на левую сторону дороги, и врезался во встречный самосвал. Раздался громкий, как выстрел, хлопок, затем скрежет металла и звон стекол... Одинокое колесо, слегка подпрыгивая, покатилось по асфальту за горизонт. Из дымящейся груды лома выпорхнули души Дона Чачи и трех других разбойников, на небесах грянули "Встречный марш", и лучшие сыны Козлиного братства понеслись в рай, прикинувшись ангелами. Опомнился Коля лишь на свалке, куда доставила его мусорная машина. Снимая с одежды яичную скорлупу раздавленные помидоры, он побрел к пруду и долго мылся. Через час он был в гостинице. Сид, закрыв глаза, стоя! за окном и что-то бормотал. Коля прислушался. -- Атланты держат небо,--тихонько напевал Сид, --на каменных плечах... С большим трудом Редькину удалось убедить "атланта", что можно вернуться в комнату. Глава восемнадцатая, в которой против Редькина ведется тайная война Утром следующего дня Редькин и Джейрано отправились покупать машины для строительства. Мистер Бобинлоп, владелец крупного завода, взгляну на Колю и Сида, отметил про себя, что клиенты не слишком богаты. Больше одного трактора, пожалуй, не купят. Когда Сид заявил, что они намерены приобрести бульдозеры, самосвалы, экскаваторы и прочей техники на миллион флуидоров, мистер Бобинлоп даже привстал. Его рот растянулся в такой ослепительной улыбке, что лицо исчезло за частоколом белоснежных зубов. -- Надеюсь, вы располагаете такими деньгами? Сид открыл саквояж и показал содержимое Бобинлопу. Саквояж был набит пачками флуидоров. -- Идет! -- радостно закричал Бобинлоп.--У меня есть для вас все! Вы останетесь довольны, джентльмены.[ ]В этот момент зазвонил телефон. Он поднял трубку: -- Бобинлоп слушает! Судя по его лицу, ему сообщили что--то очень неприятное. Он перестал улыбаться, нахмурился и время от времени тихо произносил: -- Неужели это настолько серьезно... Таких покупателей я больше не найду... Конечно, вам виднее... Делать нечего... Закончив телефонный разговор, он взглянул на Колю и Сида и, вздохнув, развел руками: -- Плохие новости, к сожалению. Только что на заводе произошел пожар, пострадала готовая продукция. Нам нечем теперь торговать. Очень сожалею... Друзья вышли на улицу, недоумевая. -- По-моему, он просто не захотел иметь с нами дело,-- сказал Сид. -- Он-то захотел -- покачал головой Редькин,--но ему по телефону запретили продавать нам свой товар. Посмотрим, что будет дальше! А дальше картина повторялась. Куда бы они ни обращались, их встречал вежливый прием и отказ. Предлоги для отказа были различны, но чувствовалось, что настоящая причина -- одна. Какая именно -- воздухоплаватели не знали. -- Давай попытаемся нанять корабль,-- неуверенно предложил Сид. -- Бесполезно! Держу пари: кто-то уже позаботился, чтобы мы не смогли раздобыть корабль. Они зашли в тихий парк и уселись на скамейку под платаном. Сид вынул из кармана батон с колбасой и принялся жевать, слушая товарища. -- Давай рассуждать логически,--так обычно начинал Колин папа, и Коле очень нравилось это выражение,-- кто-то всячески мешает нам, и мы ничего о нем не знаем, а он о нас знает все. Ему, например, известно, что нас всего двое: толстый мужчина и рыжий мальчик. Но ведь нас может быть и больше. Понимаешь? -- Понимаю,--промычал Сид, глотая батон,--двое толстых мужчин и двое рыжих мальчиков! -- Да нет же,-- Коля понизил голос.-- Просто появится третий, о котором будем знать лишь мы с тобой. Этот третий закупит все, что необходимо, и арендует пароход. Понимаешь? Следить будут за нами и мешать будут нам, а дело сделает неизвестный третий! До Сида начало доходить. -- А где мы возьмем неизвестного третьего? -- Не знаю. Но другого выхода я не вижу... Они уже целый час бродили по улицам, тщетно компаньона. Люди торопились по своим делам, и обратиться за помощью было не к кому. Вдруг Коля почувствовал на себе чей-то взгляд. Он вернул голову и вздрогнул. С афиши, висящей над ступеньками в подвал, на него проницательно смотрел Клавдий Элизабетович. В руках у него была пила, которой он собирался распиливать девушку. Надпись гласила: Большой мастер белой и черной магии БАЛТАЗАР--СТАРШИЙ Представление--отчет "В жизни раз бывает 18 лет". В программе: Телепатическая связь с самим собой. Разгибание подков взглядом за счет мозговой энергии. Угадывание задних мыслей. Хорошо забытые фокусы. Саморазоблачение. Аккомпанирует Розалия Шлехт. -- Вот, кто нам поможет! -- воскликнул Редькин и, оставив Сида у входа, спустился в подвальчик. Он очутился небольшом зале с низким потолком. Хмурый человек топтался на маленькой сцене и, кряхтя, сдвигал два ящика. Из одного ящика торчали две женские ноги, из другого -- голова девушки. У девушки было скучное лицо. Она зевала. -- Скажите, пожалуйста,-- обратился Редькин к хромому человеку,--где можно найти Балтазара -- старшего? Человек молча указал на дверь за сценой. Коля постучался и вошел. За столом в засаленном халате и давно не стиранной! чалме сидел Клавдий Элизабетович. На столе лежала охапка шпаг. Он брал то одну, то другую шпагу и прикладывал ее вертикально к животу, словно примерял -- войдет или не войдет. Коля поздоровался. Клавдий Элизабетович задумчиво взглянул на него, и лицо чародея мгновенно приобрело счастливое выражение. -- Кого я вижу! --радостно воскликнул волшебник. Сколько лет, сколько зим! Ты ли это, Николай? -- Я,--смущаясь, подтвердил Редькин. Волшебник обнял гостя и смахнул слезу. -- Вот, парень мой, докатился я до этого балагана...--он горько усмехнулся.--Шпаги глотаю, галантерею гну... Знаменитый маг стал заурядным халтурщиком. Клавдий Элизабетович схватил графин и начал жадно пить воду. -- Изжога мучает,-- пробормотал он,-- вчера по просьбе зрителей шесть стаканов съел... Но ничего, ничего. Клавдий еще выкарабкается, еще заставит о себе говорить... Ладно. Лучше расскажи, Николаша, про свою жизнь. -- От вас, Клавдий Элизабетович,-- тихо сказал Коля,-- сейчас зависит судьба школы для мапуят. Кудесник удивился: -- Ты, парень мой, поясни предыдущее предложение. -- Деньги на строительство школы мы уже раздобыли,-- сказал Редькин.-- Но нам не хотят продавать строительные машины. Вы бы не могли... -- Могу! -- воскликнул чародей, решительно сбрасывая халат.-- К черту кривляние на сцене, жалкие аплодисменты и глупые фокусы. Пора заняться делом. Он надел красивый костюм пепельного цвета, пеструю рубашку, лакированные штиблеты, закрутил усы, разбросал по плечам локоны, взял в руки трость и. глянув в зеркало, торжественно произнес: -- Вперед! Пусть торжествует добро! Они покинули подвал и направились вместе с Котлетоглотателем к конторе Бобинлопа. Впереди солидно и уверенно вышагивал Клавдий Элизабетович с саквояжем. На значительном расстоянии от него следовали Коля и Сид. У Бобинлопа волшебник пробыл не более двадцати минут. Заводовладелец проводил его до самой двери и смотрел на волшебника преданными собачьими глазами. В пароходной компании "Ватер, Шматер и родственники" Клавдий Элизабетович находился и того меньше. Провожать его вышли и Ватер, и Шматер, и большая группа людей, по--видимому, родственников. Судя по их напряженно счастливым лицам, сделка была успешной. В безлюдном кафе чародей сел за столик и заказал три порции пломбира. Через несколько минут к нему присоединились Редькин и Сид. Клавдий Элизабетович, гордясь успешно выполненным заданием, вынул квитанции, торговые соглашения, прочие документы и протянул их Редькину. -- Здесь все,--многозначительно сказал он.--Пароход называется "Калабрия". Это самый лучший пароход компании. Вы, Клавдий Элизабетович, настоящий волшебник,--растроганно сказал Коля. Большущее вам спасибо! -- Не за что,-- волшебник вздохнул.-- Это тебе, Николай, спасибо: ты вывел меня из подвала на свежий воздух, напомнил о моем главном призвании... Вот так бы всю жизнь. Творить бы добро и не тратить талант по пустякам... -- А кто вам мешает?--удивился Коля. -- Эх, парень мой,--Клавдий Элизабетович грустно покачал головой,-- в том--то и дело, что никто не мешает. Все собираюсь, все откладываю на завтра, завтра, думаю каждый раз, завтра начну новую жизнь... А тут еще заработки, как назло, прекрасные. Сложно все это, сложно... Он посмотрел на часы. -- Прощай, Николай. Прощай, друзья! -- волшебник расчувствовался,-- пойду заниматься ерундой в подвале. Они вышли из кафе. Клавдий Элизабетович хотел еще что--то сказать, махнул рукой и большими прыжками погнался за трогающимся автобусом. -- Душевный человек,--сказал Сид. -- Жаль его,-- заметил Коля,-- никакой силы воли. Волшебник догнал автобус, вскочил на ступеньку дверцы с визгом захлопнулись, зажав его длинные волосы и долго еще видели воздухоплаватели развевающиеся ветру локоны чародея. Капитан с трубкой в зубах встретил гостей у трапа и повел их осматривать корабль. После экскурсии он пригласил Колю и Сида в свою каюту, угостил их кофе с пирожными и заверил, что "Калабрия" отправится в рейс точно в срок. Возвращаясь из порта, они очутились в тех местах, где так счастливо встретили доброго волшебника. Знакомая афиша с ликом Балтазара -- старшего маячила над ступеньками в подвал, откуда доносилась музыка. Коля из любопытства присел и заглянул в окошко. На сцене в пурпурной мантии возвышался Клавдий Элизабетович. Он сосредоточенно распиливал ящик, из которого торчали ноги и голова девушки. Девушка смотрела в потолок и загадочно улыбалась. Розалия Шлехт наяривала на клавесине небесный мотив. У зрителей были тревожные лица... Через два дня "Калабрия" начала принимать в свои трюмы грузы, предназначенные для острова. Коля и Си пришли в порт, чтобы взглянуть на корабль. Порт встретил их гудками, лязгом и грохотом. Десятки пароходов под флагами разных стран застыли у причалов. Работяги буксиры бороздили бухту во всех направлениях. Ревели грузовики, приседая под тяжестью мешков. Высоченные подъемные краны, похожие на журавлей, опускали свои клювы в глубокие корабельные трюмы, выуживая оттуда тюки, мотоциклы, лес, уголь, турбины, станки, конфеты и множество других грузов. Среди всех пароходов "Калабрия" выделялась своими внушительными размерами. Весь причал, у которого она швартовалсь, был уставлен новенькими грузовиками, бульдозерами, бетономешалками, мешками с цементом и прочим строительным материалом. Казалось что не может один корабль вместить столько грузов. А мощные краны опускали и опускали в трюмы тяжелые контейнеры, и "Калабрия" все глубже оседала в маслянистых водах гавани. Глава девятнадцатая, в которой Редькин узнает неприятную новость Последнюю ночь перед отплытием "Калабрии" Коля спал плохо. Предчувствие беды не покидало его. О, это смутное ощущение тревоги! Кто не испытывал его. Все, кажется, идет хорошо, но в голове почему--то вспыхивают сигнальные лампочки. А тут еще упало и разбилось зеркальце, перед самым носом перешел дорогу развязный котяра, пробежала по двору женщина с пустым ведром-- и пошло, поехало, снежным комом покатилась тревога. Человек укрывается с головой и ждет. Заскрипит дверь, прошуршит за обоями насекомое, вскрикнет во сне соседское животное, зарыдает кран, глухо и сдавленно,--все одно к одному: быть беде. Замечено, чем тоньше нервная система, тем чаще посещают предчувствия. Сбываются они, правда, гораздо реже, чем посещают, но это обстоятельство не принято замечать. Ничуть не сомневаясь в тонкости Колиной нервной системы, отметим, что он никогда не испытывал беспричинного волнения, и уж если плохо спал, то имел на это oснование. На рассвете воздухоплавателей разбудил тревожный возглас: -- Хватит спать, герои! Плохие новости! На подоконнике сидел Леро. Он был взъерошен и зол Коля бросился к Другу. -- Шар похищен,--сообщил попугай, чуть не падая от усталости,-- Генриета погибла. Я расскажу по порядку но сначала -- пить. Передохнув, он поведал товарищам о драме, разыгравшейся в Лимонадвиле. Воздухоплаватели почтили молчанием память отважной Генриеты. -- Ты запомнил лицо похитителя? -- спросил Редькин -- Он был в маске,-- сказал Леро.-- Я часто заглядывал в иллюминатор, но он был в маске и все время пытали освободить ногу от капкана. Он стонал от боли, а потом невыдержал и посадил "Искатель" в Терракотовых гора Мы приземлились в Долине Вольных Духов, и я полетел вами. Нельзя терять ни минуты. Леро умолк. -- Все ясно! -- сказал Сид.-- Придется отложить peйс "Калабрии" и заняться поисками шара. -- Ни в коем случае! -- твердо произнес Редькин. Корабль покинет Скандальон точно по расписанию, пока о нем не узнали наши противники. Я и Леро займемся "Искателем", а ты, Сид, доставишь груз на остров. Строительство должно начаться как можно быстрей. I -- Между прочим,--спросил Леро,--кто буди строить? -- Как кто?--не понял Редькин. -- Туземцы? -- Леро покачал головой.-- Они умрут от страха, увидев всю эту технику, не говоря уже о том, чч они не имеют ни малейшего представления, как ею пользоваться. Но это еще не все трудности. Допустим, школа построена. Кто будет учить детей? Коля был совершенно растерян. Как он мог забыть такие важные вещи! Что теперь делать? "Фантазер, жалкий мечтатель!--ругал себя Редькин.-- Только и можешь, что драться да зарабатывать миллионы, а сесть и хорошенько подумать -- до этого ты еще не дорос!" Неожиданно Коля вспомнил, как создавался в школе автомобильный кружок. Обратились за помощью к шефам с завода "Тяжмаш". Шефы откликнулись, подарили грузовик. Грузовик, правда, потом разобрали и сдали в утиль, чтобы занять первое место в городе по сбору лома, но это уже другой вопрос. "Мапуятам нужны шефы! -- осенило Редькина.-- Директор школы Павел Петрович подскажет, куда нужно обратиться за помощью". В том, что помощь будет оказана, он не сомневался. -- Строители, учителя и все, кто потребуется, приедут из моей страны,-- сказал Коля. -- Вам видней,-- сказал Сид -- Сколько времени? Не пора ли бежать в порт? Через час они были в порту. "Калабрия", готовая к отплытию, ждала воздухоплавателей. Пришло время прощаться. В глазах Сида стояли слезы. Он очень привязался к этому рыжему мальчику, который всегда знал, что нужно делать. Коля, сказал Сид,--мне будет плохо без вас. Очень плохо... Редькин не думал, что ему будет так грустно расставаться с Джейрано. Странное дело: Сид, трусоватый, хвастливый обжора Сид стал ему дорог. Коля привык к толстяку, относился к нему как взрослый к ребенку. Их вместе носило по свету, и они не задумывались об этом дне. А он пришел. Он стоял теперь между друзьями, этот теплый августовский день, указывая им разные дороги. Коля знал, что они расстаются надолго, а может, и навсегда. Он должен вернуться домой к началу учебного года, а времени оставалось совсем мало. У Редькина запершило в горле, но он, взял себя в руки. --Мы еще встретимся, Сид,--сказал Коля,--обязательно встретимся. Вы приедете ко мне в гости! -- Будь мужчиной, старина,-- проговорил Леро и потерся клювом об ухо толстяка.-- Ты отвечаешь за груз. Укротитель вареников обнял друзей и поднялся на корабль. "Калабрия" протяжно загудела и начала медленно отходить от причала. Два буксира, отчаянно пыхтя, разворачивали огромный корабль, выводя его из бухты. "Калабрия", набирая скорость, уходила все дальше море, но еще долго видел Редькин машущую фигурку верхней палубе. Глава двадцатая, в которой Терракотовые горы дрожат от топота конских копыт Проводив "Калабрию", Редькин и Леро стали думать как попасть в Долину Вольных Духов. Долина находилась в самом центре Терракотовых гор, и редко кому удавалось добраться до нее. Большие самолеты не годились, поскольку аэродромов в тех краях не было. Необходим был самолет, способный приземлиться на крохотном пятачке. На аэродроме спортивного клуба "Скандальные орлы", куда пришли Коля и Леро, было жарко, пустынно тихо. Маленькие разноцветные самолетики замерли на траве, словно сонные жуки. Людей не было видно. На поле аэродрома паслись коровы. Побродив с полчаса и никого не встретив, наши герои загрустили: время шло, а они бездействоствовали. В этот момент друзья услышали храп. Коля пошел на звуки и увидел самолет без колес, стоящий на кирпичных столбиках. Из-под самолета торчали бурые пятки. Храп стелился над землей низкими глухими раскатами от которых вибрировали травинки, то возносился к небесам тонким птичьим пересвистом. Попытки разбудить человека ни к чему не привели. Редькин, не выдержав, даже пощекотал пятки, но храп от этого не прекратился, а только приобрел новые оттенки. Тогда Леро откашлялся и закричал : -- Пожар! Выносите мебель! Ужас! Горим! Леро еще не кончил кричать, как спящий медленно приподнялся и сел, не открывая глаз. Он был в одних брюках. Небольшой яйцевидный животик свешивался над ремнем. Из жиденьких спутанных волос торчало сено. -- Все сгорело?-- спросил человек, продолжая дремать. -- Ничего и не горело,-- ответил Коля. -- Опять приснилось,--человек вздохнул и открыл глаза. Скажите, пожалуйста,--почтительно обратился к нему Коля,-- где можно увидеть Скандальных орлов? А зачем тебе? -- подозрительно спросил, человек. -- Дело очень важное и неотложное. Мужчина расправил узкие плечи, сложил руки на груди и сказал очень гордо: Перед тобой, мальчик, старейший орел, покоритель высот и воздушный ас Оскар Стульчик! Рассказывай! Редькин сообщил, что ему необходимо как можно быстрей попасть в Долину Вольных Духов и что он готов заплатить за это любую сумму. -- Даже сто флуидоров? -- спросил воздушный ас. -- Даже сто флуидоров,-- подтвердил Коля. -- А тысячу? -- встрепенулся ас. -- И тысячу могу! -- Ну, а десять тысяч? Коля задумался. --Десять тысяч, пожалуй, заплачу. Но не больше! Оскар Стульчик заволновался. -- Деньги, небось, у отца украл? Пусть вас это не беспокоит,--спокойно oтвeтил Редькин.-- Деньги заработаны честным путем. Скажи! сразу, полетите или нет? -- Конечно, полечу! Десять тысяч на дороге не валяются.-- Стульчик засуетился, потирая руки.-- Разве может настоящий летчик не помочь в беде! Сейчас только самолет подходящий подберем и полетим. Он начал лихорадочно натягивать рубаху, затем сандалеты. -- Что же ты, мальчик, стоишь? -- закричал он.-- Bыбирай любой самолет. Ты же клиент! Не стесняйся! Оскар поднимет в воздух любую машину! Коля выбрал аккуратный и очень симпатичный оранжевый самолет с кабиной на двух человек. Леро он тоже понравился. -- Этот, что ли? -- усмехнулся Стульчик, похлопав по обшивке самолета.--Неплохой драндулет. Он крутнул пальцем пропеллер и с радостным удивлением отметил: -- Гляди-ка! Крутится! Затем он ухватился за переднее колесо и выволок с помощью Редькина самолет на середину поля. -- По коням! -- закричал старейший орел и уселся переднее сиденье. Коля и Леро устроились сзади. Оскар Стульчик почему-то долго сидел без движений, затем включил двигатель и надсадный рев оглушил воздухоплавателей. Ас накинул на кабину прозрачный колпак, задергал какие-то рычаги, и самолет поехал. Двигался он по очень сложной кривой несколько раз чуть не столкнулся со стоящи