да. Как ни велико было нетерпение эльфов, когда совсем стемнело, им пришлось расположиться на ночь на одной из редких зеленых лужаек, встречавшихся вдоль дороги. Сергей лежал на траве, завернувшись в одеяло, и безуспешно пытался разобраться в смутных предчувствиях, мешавших ему уснуть. Ему казалось, что завтрашний день определит их дальнейшую судьбу. На рассвете они поспешили дальше, и почти сразу же, за ближайшим поворотом дороги, открылось величественное ущелье Калакирия. Перед ними, залитый нежным утренним светом, лежал Тирион. 3. ТИРИОН Путешественники замерли в молчании. От зрелища, представшего перед ними, захватывало дух. Белоснежные, круто поднимающиеся уступами террасы, пересеченные широкими лестницами, ажурные, кажущиеся невесомыми дворцы и башни - все было величественным и бесконечно прекрасным. Дивная гармония линий и пропорций завораживала, создавала впечатление ликующего музыкального аккорда. Им невозможно было насытиться, двинуться с места, оторваться от созерцания великого города. Его совершенство было разящим в своей законченности. "Хорошо, что я не архитектор, - медленно приходя в себя, подумал Сергей. - Этот город загубил бы меня, как мастера Данилу Каменный Цветок." Стряхнув оцепенение, он попытался увидеть в Тирионе приметы упадка, наложившего печать на Аваллонэ и Альквалондэ. Однако, в красоте города не было изъянов, если не считать недостатком царящее в нем безлюдье. Впрочем, здесь оно действительно не казалось недостатком - Тирион выглядел не жилым городом, а, скорее, величественным мемориальным комплексом. - Вон он стоит, посмотрите, - радостный возглас Аэлиндина нарушил благоговейную тишину. Эльфы вокруг зашевелились, как внезапно разбуженные ото сна. Аэлиндин показывал вниз, на маленькую гавань, где чуть покачивались несколько мачт. - Мой "Мелеар" цел! Глядя на его счастливое лицо, Элладан и люди тоже заулыбались. Однако, другие эльфы вряд ли расслышали Аэлиндина. На их лицах застыл религиозный восторг. Построившись, они запели тяжелую минорную мелодию и начали медленно подниматься по дороге к городу. Остальным ничего не оставалось, как последовать за ними. Вблизи Тирион оказался не совсем пустынным. На улицах попадались немногочисленные эльфы, равнодушно приветствующие колонну. Они безучастно смотрели на поющих паломников, как на привычное и надоевшее зрелище. Сергей все больше чувствовал себя участником похоронной процессии. Он подошел к Элладану. - Куда они движутся так уверенно? Разве мы не остановимся в Тирионе? Элладан выглядел слегка озадаченным и обеспокоенным. - Хоть у меня нет знакомых в Тирионе, я все же рассчитывал порасспрашивать здесь перед тем, как идти в Валмар. Но, боюсь, наши друзья не собираются здесь задерживаться. Горько было бы расстаться с ними, не простившись. В конце ущелья, за воротами Тэленнин, где расходятся дороги в Валмар и в Лориэн, принято прощаться с уходящими. Давайте проводим их до перекрестка, и там решим, идти ли сразу дальше, или вернуться в Тирион. - Так это недалеко? - От Тириона полторы эльфийских лиги, примерно час пути. Не так много, чтобы отдать дань дружбе. Сергею нечего было возразить, хотя, будь его воля, он постарался бы избежать церемонии прощания. От всего этого веяло жутью. Безжизненные архитектурные шедевры, мимо которых они проходили, лишь усиливали это впечатление. Миновав грандиозную площадь на вершине перевала, они спустились на широкую, прямую как луч, дорогу, идущую вдоль ущелья Калакирия. Ущелье было не меньше километра шириной, однако высокие отвесные скалы с двух сторон создавали ощущение узкого разреза в горном хребте. Сейчас утреннее солнце освещало ущелье насквозь, но днем здесь, наверное, было мрачновато. Дорога шла вдоль левой скальной стенки, которую украшали барельефы с какими-то батальными сюжетами. Эльфы безостановочно шли мимо них, не обращая внимания. Неожиданно Сергей заметил, что к их пению уже давно и все громче примешивается какой-то посторонний звук, как будто где-то стучали молотком. Присмотревшись, он увидел далеко впереди человека, работавшего у скалы. Впервые после отплытия с Эрессеа Сергей увидел эльфа, который что-то делал, и не просто делал, а продолжал украшать свой полупустой город! Чем ближе они подходили, тем яснее становилось, что незнакомый ваятель работал над очередным барельефом. Скала за ним еще была нетронутой. Мелькнула сумасшедшая мысль, что и все предыдущие рельефы на расстоянии километра от города он выбил в одиночку. Но когда они поравнялись со скульптором, эта мысль перестала казаться такой уж сумасшедшей. Могучий широкоплечий мужчина, выше Сергея ростом, весь запорошенный серой каменной пылью, работал уверенно и целеустремленно, не обращая внимания на проходящих мимо. Сергею ужасно захотелось остановиться и поговорить с ним. Он невольно почувствовал к этому человеку глубокое уважение и доверие. Но в этот момент ваятель распрямился, чтобы стряхнуть пыль со лба, и бросил через плечо мрачный взгляд на процессию поющих эльфов. Он ахнул и выронил молоток. - Элладан, ты ли это? Неужто и ты позволил усталости одолеть тебя? Элладан недоуменно обернулся и, всмотревшись, просиял: - Глорфиндейл, друг мой! Тебя не узнать под этой пылью. Старые друзья обнялись. Люди и несколько эльфов остановились рядом с ними, но основная часть колонны продолжала двигаться дальше. Дима беспокойно посмотрел им вслед, нерешительно обернулся к друзьям и, не утерпев, бросился догонять Финриль. - Мы подождем вас у перекрестка, - крикнул он через плечо. Эльфы постепенно двинулись за ним. Последней, неуверенно оглядываясь, молча отошла Сильвен. Сергей так и не решился поговорить с ней, и теперь ему было стыдно и больно смотреть ей вслед. Но еще сильнее беспокоил Дима, не следовало им сейчас расставаться с ним даже ненадолго. Смутные ночные предчувствия снова всколыхнулись. Занятый этими мыслями, Сергей не слышал, как Элладан рассказал своему другу о людях, и вздрогнул, поймав на себе внимательный взгляд Глорфиндейла. - Приветствую вас, Младший Народ. Я знал, что рано или поздно люди найдут сюда дорогу, и рад, что это случилось еще в моей жизни. Значит, не зря потратил я века, стараясь сохранить память о подвигах нашего народа - будет кому вспомнить о них, когда ни одного эльфа не останется больше в мире. Даже Элладан ахнул: - Не хочешь ли ты сказать, что один выбил все эти картины на скале? - Только эта работа помогла мне сохранить мужество и устоять перед зовом Лориэна. Не знаю, почему, но что-то в моем сердце восстает против него. Слишком много лет провел я в битвах, слишком много видел смертей, чтобы добровольно сдаваться усталости. - Я понимаю тебя, мой друг, - ответил Элладан, - и думаю так же. Но не в наших обычаях, и не в моих силах отговаривать тех, кто думает иначе. Девять эльфов Эрессеа приплыли с нами, чтобы уснуть в блаженных садах. Мы хотим проститься с ними перед тем, как идти в Валмар. - Вы хотите идти в Валмар? - Глорфиндейл не скрыл своего удивления. - Не думаю, что это хорошая мысль. Я слышал от Кириэна, что Валары не стали возражать против пребывания людей на Эрессеа, но здесь могут посмотреть на их появление иначе. Зачем вы идете туда? - К сожалению, нельзя сказать, что мы нашли сюда дорогу, - ответил Сергей. - Мы оказались в Валиноре случайно, против своей воли, и не можем сами вернуться назад. - Погиб корабль, на котором вы сюда приплыли? - У нас не было корабля, была... - Сергей пошевелил пальцами, пытаясь объяснить, - что-то вроде домика. Большая машина должна была переместить этот домик из одного места на Земле в другое, но из-за какой-то ошибки мы попали в ваше море. Теперь для того, чтобы вернуться, нужна такая же машина, которой у нас здесь нет. Но мы считаем, что такие машины должны были быть на серебристых кораблях. Глорфиндейл задумчиво наморщил лоб. - Серебристые корабли, ваниары... Да, пожалуй, в этом есть смысл. Сергей восхитился скоростью, с какой ваятель схватывал совершенно новые для него идеи. - Теперь я понял, зачем вы стремитесь в Валмар, жаль только, друзья мои, что вам в него не попасть. - Почему? - не сдержался Аэлиндин. - Тысячи лет нога нолдоров и тэлери не ступала по улицам Валмара. Лишь со смотровой площадки за воротами Тэленнин можем мы любоваться его красотой. Тысячи лет, после смутных далеких времен, о которых теперь поется лишь в песнях, никто из нас не видел не только Валаров, но даже праотца Ингвэ. Ваниары не пускают никого дальше перекрестка. - Ингвэ еще жив? - Как Валары это позволяют? - одновременно воскликнули Элладан и Аэлиндин. - Да, говорят, что Ингвэ по-прежнему правит ваниарами. Говорят, что Валары думают о судьбах мира, и поручили Ингвэ следить, чтобы им никто не мешал. Никто не знает, сколько им будет угодно думать, и никто не смеет спросить об этом. - В голосе Глорфиндейла явственно зазвучала горькая ирония. - Пока Великие думают о судьбе мира, судьба Валинора клонится к закату. Очнувшись от дум, Валары могут не увидеть здесь ни одного эльфа! - Но ты сказал, что Кириэн... - Его тоже пропустили только до перекрестка, дальше его весть понес ваниарский гонец. Через три дня Кириэн получил ответ от Ингвэ: "Век людей так короток, что они никому не помешают на Эрессеа за время своей жизни". Холодная циничность этого ответа заставила Лилиан вздрогнуть, а Сергею упоминание перекрестка напомнило о словах Димы. Он невольно посмотрел в конец ущелья, где два чуть заходящих друг за друга длинных утеса с двух сторон закрывали выход. Колонна эльфов уже едва виднелась у этих естественных ворот. Элладан заметил его обеспокоенность. - Прости, Глорфиндейл, нам следует поторопиться, чтобы проститься с друзьями. Я думаю, что мы вернемся и еще поговорим с тобой обо всем. - Я уверен в этом, - ответил ваятель, - но будьте осторожны, не подходите близко к Лориэну. Я чувствую, что это опасно. Четверо друзей поспешили к концу ущелья. Скальные стенки здесь сходились ближе друг к другу, нависая над дорогой. Солнце сместилось и уже не освещало дна ущелья, утесы, охраняющие выход, слились в глубокой тени и казались сплошной черной стеной на фоне сияющего впереди неба. Возникло жутковатое ощущение, что дорога упирается в тупик. Однако, вскоре путники достигли крутого поворота, где дорога огибала первый из утесов. Солнце брызнуло навстречу, ослепив после тьмы ущелья и наполнив душу радостным ожиданием чуда, хотя ничего, кроме скал, еще не было видно. Еще один крутой поворот, и все четверо, миновав огромные, гостеприимно распахнутые, узорчатые ворота, неожиданно выбежали на неширокую площадку, огражденную каменной балюстрадой. Забыв о цели, заставлявшей их спешить, путники замерли в невольном восхищении. Балюстрада ограждала край отвесного обрыва. За ней с высоты птичьего полета открывался вид на огромную плодородную равнину, исчерченную линиями дорог и квадратами полей. Справа и слева величественные горные цепи огромными дугами огибали равнину. Далеко впереди на горизонте угадывались снежные вершины хребта, замыкающего круг. Но не эта мирная красота залитой солнцем земли поражала воображение. В центре равнины, соперничая высотой с вершинами окружающих гор, поднималась колоссальная пирамида. Разум отказывался осознавать ее невероятные размеры. Лишь едва различимые очертания белых башен города у подножия пирамиды позволяли оценить ее масштаб. Сергей никогда не бывал в Египте, но был уверен, что рядом с этим чудовищным сооружением знаменитая пирамида Хеопса показалась бы невзрачным бугорком. Только заметив легкий дымок, курящийся на вершине пирамиды, Сергей догадался, что перед ними не рукотворное строение, а настоящая гора, бывший классический конусообразный вулкан, которому искусственно придана пирамидальная форма. Конечно, для этого тоже требовались колоссальные усилия и затраты, но они, по крайней мере, поддавались воображению. - Перед вами великая равнина Лотаурэндор, - друзья вздрогнули от громкого голоса, неожиданно зазвучавшего за их спинами. Они не заметили, как сзади к ним подошел человек в шлеме и блестящих доспехах, с мечом на боку. Металлическая пластина, спускавшаяся со лба и закрывавшая переносицу, мешала рассмотреть его лицо. Впервые в Валиноре Сергей увидел вооруженного эльфа. Он осмотрелся. С двух сторон от смотровой площадки вдоль обрыва расходились две дороги, спускавшиеся вниз. Левая дорога быстро скрывалась в густом зеленом массиве, покрывавшем склон, более пологий с этой стороны. Справа дорога изящным серпантином спускалась на равнину и терялась в голубой дымке в направлении города. У ее начала стояла вооруженная охрана. Подошедший к ним стражник продолжал нараспев тоном профессионального гида: - Равнина Лотаурэндор, защищенная от любых врагов кольцом непроходимых Пелорских гор, - обиталище Валаров. В центре вы видите вершину Таниквэтиль - жилище Верховных Валаров Манвэ и Варды. С этой горы рассылает Манвэ своих орлов, чтобы знать все, что происходит, и размышлять о судьбах мира. Вечно курится дым над вершиной Таниквэтиль, это думы Манвэ поднимаются вверх, к Единственному Творцу, с мольбой о прощении грешникам. И думы Манвэ плывут над башнями великого Валмара, осеняя его своей благой тенью. Блажен Валмар, блаженна земля Лотаурэндор, блаженны сады Лориэна, где могут найти покой уставшие от грешного мира. Неожиданно сменив тон, стражник деловито закончил: - Пройдите по этой дороге. Ворота Лориэна открываются только утром и вечером, на заходе солнца. Если вы поторопитесь, то еще можете успеть к утреннему открытию. - Спасибо, друг, - ответил за всех Элладан, - но мы еще не собираемся в Лориэн. Другая цель привела нас к Последним Воротам. Мы должны попасть в Валмар, чтобы помочь нашим друзьям. Даже под надвинутым на лоб шлемом было видно, как стражник удивленно поднял брови. - Кто вы такие, чтобы беспокоить Валаров? Приказ Праотца Ингвэ не позволяет посторонним приходить в Валмар и мешать их Думам. - Я Элладан, сын Эльронда, внук Эарендиля, - Элладан гордо вскинул голову. - Некогда мой дед осмелился обратиться к Валарам, и спас этим целые народы, не только эльфов, но и людей, от власти Врага. Но мы не собираемся мешать Великим. Мы надеемся встретить в Валмаре Мудрых из ваниаров, хранителей знаний о Внешнем мире. Стражник пренебрежительно усмехнулся. - Я помню сказки об Эарендиле. Кажется, он наполовину из людей, и только тем и знаменит, что выпросил у Валаров прощенье для падших эльфов, предателей Валинора. Неудивительно, что для вас он герой, но ни один ваниар не стал бы гордиться таким родством! Элладан вспыхнул от гнева, но сдержался и ответил с холодным достоинством. - Не тебе, стражник, судить о том, кого прославили сами Валары. И не тебе решать, кто достоин вступить в Лотаурэндор. Я уверен, что в Валмаре найдутся Мудрые, кто не станет настаивать на выполнении старого приказа, когда в мире произошло кое-что новое. - Новое? Что может быть нового в ваших умирающих городах? - прорычал стражник, но, обернувшись, осекся. Часть воинов из отряда подошла поближе и теперь прислушивалась к разговору. - Мы не собираемся рассказывать о своих делах страже на дорогах, - заявил Элладан. - Но нам есть что сообщить мудрецам ваниаров в обмен на знания, нужные нам. Стражник нахмурился, еще раз покосился на остальных воинов, и ответил официальным тоном: - Я доложу о твоей просьбе, внук Эарендиля. Вы можете подождать ответа в Тирионе. Приходите через три дня, и узнаете волю Мудрых. Он резко повернулся к ним спиной и отошел прочь деревянной от желания выразить презрение походкой. Остальные стражники остались неподалеку, с любопытством глазея на пришельцев и тихо перешептываясь. Сергей и Лилиан с растущим беспокойством оглянулись по сторонам. Нигде не было ни эльфов, ни Димы. Аэлиндин обратился к одному из стражников, смотревших доброжелательней других: - Наши друзья, направлявшиеся в Лориэн, должны были подождать нас здесь, чтобы проститься... - Да, только что прошла одна группа. Обычно с уходящими прощаются здесь, но если хотите, можете попробовать их догнать, они не могли далеко уйти. - Мы должны спешить, - горячо сказала Лилиан, - я боюсь за Диму. - Глорфиндейл предостерегал нас, - приглушенным голосом напомнил Элладан, - что подходить к Лориэну опасно. Сергей хотел возразить, но в этот момент он с огромным облегчением услышал торопливые шаги на дороге. Все четверо радостно бросились навстречу, но из-за поворота вышла Сильвен. Быстро подойдя к Сергею, она тихо сказала: - Я подумала, что вам следует об этом знать, ваш друг решил остаться в Лориэне вместе с Финриль. Только сейчас Сергей осознал, что именно этого они с Лилиан все это время подсознательно боялись. Лица Элладана и Аэлиндина мгновенно приняли покорно-скорбное выражение, но люди не собирались сдаваться так быстро. Проклиная себя за медлительность и недогадливость, Сергей бросился по дороге в Лориэн, не тратя больше времени на обсуждения. Лилиан бежала рядом с ним. Краем уха Сергей услышал, как Элладан что-то объясняет стражникам, вскоре эльфы догнали их. Бежать по круто спускающейся дороге было легко, минут через пятнадцать, войдя в густой лес, друзья остановились перед высокими воротами из блестящего серебристого металла. Ворота были роскошно инкрустированы полосками золота и красной меди, образующими сложный узор, и производили впечатление мощных и неприступных. Они были закрыты. - Опоздали! - горестно воскликнула Сильвен, но Сергей, после секундного замешательства, бросился к воротам и забарабанил кулаками. Неожиданно ворота поддались и медленно распахнулись - против ожидания, они не были заперты. Путники оказались в небольшом квадратном дворике, мощеном белыми и светло-серыми мраморными плитами. Крытая колоннада, окружавшая дворик, отделяла его от высокой мраморной ограды, из-за которой выглядывали пышные цветущие деревья. Пока друзья озирались вокруг, откуда-то слева из-за колонн показалось существо, напоминающее птицу, вернее, человека с птичьей головой. Голова и крылья существа были покрыты крупными переливающимися сизыми перьями, похожими на голубиные, а с плеч до пола ниспадал свободный узорчатый балахон, перехваченный в талии золотым поясом. Сергей и Лилиан в первый момент просто онемели от изумления, а эльфы неожиданно дружно упали на колени с выражением благоговейного почитания на лицах. - Вы опоздали, друзья мои, - странный голос металлического тембра, видимо, принадлежал существу, хотя его клюв и не раскрывался. - Лориэн готов принять всех, но не всех сразу. Пусть не огорчит вас эта небольшая задержка, ожидание лишь слаще делает исполнение желаний. Приходите сегодня на закате солнца. Существо слегка наклонило голову, как бы давая понять, что разговор окончен. Его движения были совершенно человеческими, и Сергей все больше укреплялся в мысли, что видит просто маскарадный костюм, хоть и безукоризненно сделанный. Он перестал сомневаться, когда заметил на поясе неизвестного меч, полускрытый пышными крыльями. Однако эльфы смотрели на него с трепетом, и даже Элладан сделал видимое усилие, чтобы осмелиться заговорить. - О почтенный ломэтир, служитель великого Ирмо, не прогневайся, но мы пришли сюда с другой целью. Ломэтир, уже повернувшийся было уходить, вновь остановился. Если он и был удивлен, это никак не было заметно. - Один наш товарищ случайно пришел в Лориэн с группой эльфов с Эрессеа. Он не должен был попадать сюда. - Никто не должен попадать сюда, но каждый может из тех, кто хочет. - Прости, почтенный, наш друг - не эльф, он человек из Средиземья, и мы не знаем, сможет ли он проснуться вместе с эльфами после того как уснет в садах Лориэна. Блаженные сады - для эльфов, человек - слаб. - Ваш друг пришел сюда обманом, - металлический голос ломэтира зазвучал высокомерно, - но теперь это уже не важно. Возрадуйтесь за него, его ждет та же судьба, что и других эльфов. - Нет! - не утерпел Сергей. - Так не пойдет, мы должны вернуть его. - Ты не ведаешь, презренный, о чем говоришь. Никому не дозволено мешать тем, на кого снизошла благодать великого Ирмо. - Ты хочешь сказать, что он уже заснул? - Сергей похолодел. - Этого не может быть, мы опоздали лишь на несколько минут. - Не имеет значения, вы - опоздали! - раздраженно прокаркал ломэтир. - Никто не смеет войти в сады, когда закрыты ворота. - Мы вошли в ворота, войдем и в сады! - Сергей услышал изумленный выдох эльфов, но уже не мог остановиться. Внимательно оглядевшись, он заметил в глубине колоннады небольшую дверь. - Сюда? Ломэтир с неожиданной ловкостью преградил ему дорогу. - Остановись, безумец, не навлекай гнев Валара! - Я должен спасти друга, пусти! - Сергей, обогнув служителя, бросился к двери, но услышал за спиной характерный визг стали, выдергиваемой из ножен. Реакция его не подвела, почти инстинктивно Сергей резко присел, одновременно разворачиваясь. Клинок просвистел над его головой. Забыв о собственном мече на боку, Сергей прыгнул вперед и ударил прямым снизу в основание клюва. Ломэтир рухнул на пол, раскинув крылья. Меч зазвенел на каменных плитах, заглушив потрясенный крик эльфов. Сергей заметил на внутренней стороне крыльев, почти у концов, кисти рук в перчатках. Несомненно, перед ними был всего лишь костюм, и это следовало немедленно доказать. Проведя рукой по шее служителя, Сергей нашел край эластичной маски и рывком сдернул ее. Теперь всем стало ясно, что под костюмом птицы скрывался человек. Мистический ужас разом слетел с перепуганных эльфов, уступив глубокому изумлению. Они, наконец, поднялись с колен и подошли ближе. Лежащий перед ними эльф, несомненно, этнически отличался от эльфов Тириона и Эрессеа. Его вытянутое лицо было более смуглым, а миндалевидные глаза - чуть раскосыми. Это лицо тоже было прекрасно, но более экзотической красотой. В ответ на вопросительный взгляд Сергея Аэлиндин кивнул: - Ваниар. Ломэтир пришел в себя и в первый момент не мог скрыть изумления, однако быстро взял себя в руки и заговорил с высокомерной насмешкой: - Что ж, раз вы так настаиваете, идите, безумцы. - Теперь его голос звучал вполне обычно. - Зря я вас останавливал. Только служитель Ирмо может войти в сады и выйти обратно, а вы пропадете там, как все остальные! Внезапно Элладан оттолкнул Сергея и с неожиданной яростью встряхнул ваниара, схватив за балахон. - Как все остальные? Так значит, остальные там пропадают? Значит, лгут легенды? Отвечай! Но ломэтир уже спохватился. - Легенды не лгут, тот, кто приходит сюда с добром, в скором времени вновь появляется под небом Амана, хоть и никогда не возвращается туда, откуда пришел. Но вы, преступники, поднявшие руку на служителя Лориэна, падете от гнева Валаров! Служитель сидел в неудобной позе, прислонившись спиной к колонне, в окружении нескольких противников, но говорил с такой величавой надменностью, что эльфы смутились. Сергей поспешил вмешаться. - Мы не желали тебе зла, ни тебе, ни вашим садам. Нам нужно только найти нашего друга, и мы уйдем. Ведь мы просили тебя добром. - Я уже ответил тебе, - с нескрываемой издевкой сказал ваниар. - Иди, поищи его сам в блаженных садах. В продолжение этого разговора Лилиан вертела в руках маску ломэтира, отброшенную Сергеем, и вдруг надела ее. - Сергей, - Лилиан почему-то заговорила по-русски, ее голос из-под маски звучал с тем же металлическим оттенком. - Сергей, эта штука похожа на противогаз. Она вновь сорвала маску и протянула Сергею, ее губы дрожали. Сергей схватил маску и заглянул вовнутрь. Эльфы в недоумении наблюдали за ними. Лилиан была права, изнутри в основании клюва отчетливо виднелся фильтр. У Сергея в глазах потемнело от гнева. Схватив валявшийся на полу обнаженный меч ваниара, он приставил острие к его груди. - Я должен найти его быстро. Говори, где его там искать. Лицо ваниара посерело, он понял, что шутки кончились. - Найти не трудно, все, кто пришел сегодня, в первом шатре, прямо по дорожке. Но не надейся выйти оттуда живым. - Он еще не догадался, что задумал этот странный пришелец. - Элладан, Аэлиндин, вытряхивайте его из одежды, дорога каждая секунда. - Сергей принялся лихорадочно расстегивать перевязь и стаскивать куртку. Лилиан, спеша, помогала ему. К счастью, ваниар не намного уступал Сергею в комплекции. Балахон пришелся почти впору. Маска оказалась даже удобнее обычного противогаза, дышалось достаточно легко, и круглые птичьи глаза обеспечивали прекрасный обзор. Нацепив меч ломэтира, Сергей протянул свой Элладану. - Проследи, чтобы он не поднял тревогу. Пожалуй, вам лучше подождать за воротами. И, если не дождетесь, значит он меня обманул. Элладан кивнул. Сергей побежал к двери. Ваниар смотрел ему вслед с бессильной яростью. За стеной оказался буйно цветущий сад, от двери вела прямая дорожка, выложенная мраморными плитами. В конце дорожки среди листвы блестели стекла какого-то здания. Сергей пошел медленнее, чтобы не привлекать к себе внимания, хотя вокруг никого не было видно. Он мельком заметил выбоины на плитах дорожки от тысяч прошедших здесь ног. Дорожка привела к блестящему на солнце - действительно, шатру. Стеклянная полусфера выглядела, как павильон тропической флоры в ботаническом саду. Сквозь стекла виднелась пышная зелень, пальмы, папоротники, еще какие-то экзотические деревья, увешанные цветами. Между деревьями кое-где мелькали сизо-голубые перья ломэтиров. Сергей осторожно вошел в павильон и, сдерживая нетерпение, пошел по петляющей тропинке. Здесь было фантастически красиво. Такое гармоничное сочетание растений, камней и воды Сергей встречал разве что в японских миниатюрных садах. Тихое журчание прихотливых водопадиков и ручейков убаюкивало, изумрудная шелковистая трава под ногами так и тянула лечь и блаженно вытянуться. Сергей от души радовался, что не чувствует запаха цветов, гроздьями свисающих с веток. Почти сразу он увидел то здесь, то там спящих на травке под деревьями эльфов. На их лицах было выражение совершеннейшего счастья. Пройдя метров тридцать, он, наконец, увидел и Диму. Он тоже спал рядом с Финриль, держа ее за руку и блаженно улыбаясь. Возле них стоял ломэтир. Сергей внутренне сжался, но сообразил, что в масках все выглядят одинаково. Ломэтир обернулся к нему и сказал, указав крылом на Диму: - Вот этот выглядит как-то странно, не правда ли? Боясь выдать себя голосом, Сергей кивнул. Посмотрев еще раз на Диму и Финриль, ломэтир буркнул: - Через час будут готовы, - и не спеша пошел прочь. Подождав, пока он скроется за поворотом дорожки, Сергей подхватил Диму на руки, что было ужасно неудобно в дурацких крыльях, и поволок его к выходу. Он не знал, что стал бы делать, встреться ему на дороге другой ломэтир, но раздумывать было некогда. К счастью, этого не случилось. Ломэтиры мелькали где-то на соседних тропинках, но за густой листвой их было не видно. Выскочив из шатра, Сергей быстрым шагом прошел по дорожке назад во дворик и испуганно остановился, никого в нем не обнаружив. Потом вспомнил, что сам же посоветовал Элладану выйти за ворота, перекинул безвольное тело Димы через плечо, распахнул ворота и выбежал на дорогу. На дороге тоже никого не было, но почти сразу Сергей услышал радостный возглас Аэлиндина: - Нашел! Друзья сидели в лесу за большим валуном. Сергей подбежал к ним и, бережно опустив Диму на траву, с облегчением содрал душную маску. Лилиан уже проверяла Димин пульс. Сергей увидел, что ваниар, сидевший, прислонившись спиной к дереву, был связан. - Пытался сбежать, - лаконично объяснил Элладан, заметив его взгляд. Кажется, он окончательно освободился от преклонения перед служителями Лориэна. Вероятно, Лилиан успела объяснить эльфам, что такое противогаз. - Пульс есть, но очень слабый, - сообщила Лилиан. - Попробуй искусственное дыхание. Лилиан с помощью Аэлиндина принялась за дело, пока Сергей освобождался от тесного костюма с перьями. Переодевшись, он спросил: - Как теперь пульс? - По-прежнему, как у глубоко спящего. Лицо Димы было пугающе бледным, даже счастливая улыбка исчезла, дыхания почти не было заметно. Он выглядел очень неважно. - Боюсь, что нам нельзя больше медлить. Необходимо убраться отсюда, пока не поднялась тревога. - А что будем делать с этим? - Элладан кивнул на ваниара. - Я думаю, завязать ему рот будет достаточно. Погоня в любом случае начнется скоро. - Куда же мы пойдем? - испуганно спросила Лилиан. Покосившись на ваниара, Элладан ответил: - Обсудим по дороге. Сергей вновь подхватил Диму: - Пошли. Бежать вверх было тяжело, но друзья старались идти как можно быстрее. Пройдя метров двести, Элладан заговорил: - По-моему, выбора у нас нет. Идти сразу в Валмар мы не можем, тем более с больным и с погоней за плечами. Нам остается только возвращаться в Тирион и просить помощи у Глорфиндейла. Он мой старый друг, счастье, что мы его встретили. - А мы не можем как-нибудь обойти стражников у перекрестка? - спросила Лилиан. - Боюсь, сейчас мы покажемся им еще более подозрительными. - Нет, обойти их не удастся, - ответил Элладан, - но думаю, что нас пропустят. Когда вы ринулись к Лориэну, я объяснил стражникам, что наш друг, прощавшийся с женой, нуждается в помощи. А теперь скажу, что он заболел от скорби. Пока воины не получат вести из Лориэна, они будут удовлетворены. Дальше пошли молча, сберегая дыхание. Сергей, Элладан и Аэлиндин несли Диму по очереди, сменяя друг друга. Перед самым перекрестком Сергей предложил пойти помедленнее, чтобы не вызывать подозрений. Действительно, один из стражников стоял не на дороге в Валмар, а у самых ворот Тэленнин. К счастью, это оказался парень, который дружелюбно разговаривал с ними перед этим. Элладан остановился поговорить с ним, пока все остальные торопливо проходили мимо. Стражник сочувственно посмотрел на Диму и понимающе кивнул. За воротами по ровной дороге снова побежали. Сергей обеспокоенно гадал, сколько времени у них в запасе - дорога была совершенно прямая и без укрытий, а до города не меньше сорока минут, и то, если они смогут выдержать такой темп. К общей радости, Глорфиндейл был на том же месте, они издалека услышали стук его молотка. Сергей с удивлением подумал, что прошло не больше часа с тех пор, как они расстались с ним. Элладан побежал быстрее и успел коротко переговорить с ваятелем, пока подошли остальные. Глорфиндейл опять понял ситуацию с полуслова, без дальнейших разговоров сунул свои инструменты Элладану, подхватил у Сергея Диму и побежал впереди. Это было очень вовремя, Сергей уже едва держался на ногах. Но до города оставалось немного, и беглецы воспрянули духом. У первых зданий Глорфиндейл резко свернул в сторону и, сбавив темп, пошел узкой боковой улочкой. Сергей видел, что на соседних более крупных улицах попадались прохожие, но на этих задворках их никто не встретил. После нескольких поворотов Глорфиндейл нырнул в низкую узенькую дверь в глухой стене. Пропустив остальных, он запер дверь на засов. За стеной оказался уютный, увитый виноградом, маленький внутренний дворик, похожий на среднеазиатский. Стол, несколько диванов, покрытых коврами, небольшой очаг прямо под открытым небом показывали, что жизнь хозяина протекает в основном во дворе, хотя в глубине его виднелся низкий дом, почти скрытый плющом. Глорфиндейл положил Диму на один из диванов и побежал в дом. Лилиан и Сильвен сразу вновь принялись делать Диме искусственное дыхание. Только теперь Сергей сообразил, что все это время Сильвен была вместе с ними. Она отказалась от своей мечты о Лориэне, чтобы помочь людям, и в результате оказалась вместе с ними в этой паршивой ситуации, но была, как обычно, спокойна и невозмутима. Сергей посмотрел на нее с благодарностью. Глорфиндейл вернулся с котелком воды и пучком высушенных трав. Элладан и Аэлиндин деятельно принялись помогать ему разводить огонь в очаге и греть воду. Чувствуя себя не при деле, Сергей опустился на один из диванов и сразу почувствовал, как навалилась свинцовая усталость. Трудно было поверить, что еще не кончилось утро. Наблюдая за суетящимися эльфами, он вяло думал, как странно сочетаются в этом мире очень высокие технологии в некоторых областях с самым примитивным уровнем в других. Глорфиндейл бросил в кипящую воду травы, и по двору распространился острый неприятный запах, напоминающий нашатырь. Сергей поморщился, но почувствовал, что сонливость с него как рукой сняло. Глорфиндейл поднес котелок к Диминому носу, и того вдруг начало трясти. Элладан и Аэлиндин едва удерживали бьющееся тело, Сергей бросился им на помощь. После нескольких страшных судорог у Димы началась рвота, спазмы следовали одна за другой, но постепенно становились все реже и слабее. Наконец он затих. Он все еще был без сознания, но его щеки слегка порозовели. Глорфиндейл протер его лицо и рот ароматной жидкостью из другого котелка, и Сергей с радостью услышал, как дыхание друга стало глубже и спокойнее. - Теперь ему нужен только свежий воздух и покой, - удовлетворенно сказал Глорфиндейл. Вдвоем с Сергеем он переложил Диму на затененный диван в глубине двора. Женщины быстро прибрались, а Аэлиндин с Элладаном расставили на столе еду из дорожных припасов. Глорфиндейл добавил свежий хлеб и кувшин с каким-то напитком, и все, наконец, расселись вокруг стола. - Теперь я хотел бы, чтобы вы рассказали мне подробно, - сказал Глорфиндейл, - что у вас все-таки случилось, в чем состоит опасность и где ваш друг умудрился так отравиться за столь короткое время. Сергей восхитился - значит, до сих пор он так деятельно помогал им, даже не имея представления о серьезности ситуации. Элладан начал рассказывать, и, по мере того, как он говорил, лицо их хозяина все больше мрачнело. Наконец над столом повисло тяжелое молчание. Глорфиндейл поднял голову, на его лице была глубокая печаль. - Тяжело мне было услышать все это, Элладан, слишком многие из моих друзей ушли в Лориэн, не зная, что их там ждет. Тем, кто прожил долгую и славную жизнь, смерть не страшна, но страшен и унизителен обман. Не пойму, кому и зачем это нужно. - Может быть, все-таки эльфы действительно просто засыпают, - попытался его успокоить Сергей, - лишь для людей этот газ ядовит. Ведь ломэтир говорил... Глорфиндейл покачал головой. - Вы только подтвердили то, что я давно подозревал, но в чем не решался себе признаться. Не утешай меня, я многое повидал в Средиземье, долгие века жил и сражался рядом с людьми, - я знаю, то, что смертельно для людей, погубит и эльфа. Лишь болезням и старости мы неподвластны, оружие и яд убивает нас так же верно. - Послушайте, - вдруг сказал Аэлиндин, молчавший до сих пор, - не странно ли, что ваниары так любезны с теми, кто идет в Лориэн, с такой готовностью их встречают? Как будто им выгодно исчезновение эльфов! Глорфиндейл задумчиво посмотрел на него. - Возможно, ты и прав. Вернее, им стало невыгодно более нас кормить. - То есть как кормить? - удивился Сергей. - Вокруг Тириона - одни скалы, у нас нет ни полей, ни даже больших садов, все продукты привозят из Лотаурэндора. - А что производят у вас? - Когда-то нолдоры славились своим умением обрабатывать металлы и драгоценные камни, а тэлери в Альквалондэ строили корабли и привозили в Тирион и Валмар рыбу. Но постепенно всем стало надоедать из века в век делать одно и то же, все меньше времени уделяли мы работе, все больше пели печальных песен, пока не сгнили наши корабли и не заржавели инструменты. - То есть, если я правильно понял, - Сергей наморщил лоб, - вам поставляют продукты не в обмен на ваши товары, а бесплатно? - Конечно, - ответил Элладан, - эльфы никогда не торговали друг с другом. Разные племена просто делились с другими тем, что у них было в избытке. - Но раньше у всех было чем поделиться, а теперь только одни ваниары продолжают работать на полях, а остальные существуют за их счет? - возмутилась Лилиан. Глорфиндейл и Элладан удивленно переглянулись. - На полях? Я никогда не слышал, чтобы ваниары работали на полях. Они всегда были славны только своими песнями и стихами. - Погодите, - Сергей почувствовал, что совсем запутался. - Откуда же тогда берутся продукты? - Он повернулся к Элладану. - Откуда берутся продукты у вас на Эрессеа? - Ты не понимаешь, - принялся объяснять Элладан. - На Эрессеа живут эльфы, пришедшие из Средиземья, мы привыкли сами себя снабжать всем необходимым. А на блаженной земле Амана никто никогда не испытывал нужды, об этом заботились Великие Валары. На волшебной равнине Лотаурэндор лежит благодать Йаванны, там пшеница и все остальное растет само собой... - И само собой убирается? - не выдержала Лилиан. Элладан обескураженно замолчал. Глорфиндейл нахмурился. - Странно, что я никогда не задавал себе подобных вопросов. Я дважды бывал в Валмаре, в самом начале своей жизни в Валиноре, и действительно не видел никого, кто бы работал на полях, но я был там в праздники, так что это ничего не значит. - А сейчас у ваниаров такой же упадок, как у вас? - спросил Сергей. - Нет, ваниары не растеряли воли к жизни, во всяком случае, не в такой мере, как остальные, у них даже, говорят, до сих пор еще рождаются дети. - Вам не кажется, что здесь есть связь с тем, что они не перестали что-то делать? - Нет, Сергиэ, - возразил Аэлиндин, - на Эрессеа эльфы не перестали работать, но жизнь, тем не менее, замирает. Никто не отказывается делать что-то необходимое, но уже никому не хочется делать лишнее, просто ради интереса, для души, как раньше. Эльфы теряют интерес к работе и творчеству потому, что теряют интерес к жизни, а не наоборот. Глорфиндейл слушал Аэлиндина с глубоким удивлением, и вдруг сжал кулаки. - Я понял, связь действительно есть, но не с тем, что они собирают пшеницу. Почему они никого не пускают в Лотаурэндор? До сих пор я считал, что это просто самодурство Ингвэ на старости лет. Ваниары всегда считали себя высшими эльфами, и относились к другим племенам пренебрежительно. Поэтому никто особенно не удивился, когда они постепенно перестали приглашать нолдоров и тэлери на праздники в Валмар, и даже никто не возмутился, когда они вообще перестали нас к себе пускать. Но теперь я понимаю, что дело в другом, у них там есть что-то, что помогает им выжить, и они скрывают это от нас! Глорфиндейл встал. Его сияющие золотом волосы разметались, синие глаза яростно горели, по углам рта залегли суровые складки. Сергей вдруг увидел, что он гораздо старше Элладана. - Слишком поздно я это понял. Как много веков упущено, как много друзей потеряно... Но даже если оставшихся нолдоров слишком мало, чтобы спасти мой народ, я все равно раскрою эту тайну, и не пожалею для этого жизни! - Погоди, Глорфиндейл, не горячись, - примирительно сказал Элладан, - может быть, дело в другом? - А что еще ты можешь предложить? Если поля Йаванны истощились и не дают более достаточно продуктов, они должны были сказать об этом, в Амане много неосвоенных земель, а у нолдоров и тэлери еще есть и силы и уменье. Быть может, новые задачи и трудности вдохнули бы жизнь в наши угасающие народы. Даже если бы ваниары просто хотели получать что-то взамен, эльфы стали бы относиться к своей работе как к необходимости, а не развлечению, и это могло бы сказаться благотворно. А вместо этого они спокойно смотрят, как пустеют наши города, и даже создают для этого все условия. - А может быть, все дело в благосклонности Валаров? - впервые подала голос Сильвен. - Они всегда больше всех любили ваниаров. - Для чего же тогда Валары так старались переселить нас из Средиземья, год за годом присылали за нами серебристые корабли, пока не вывезли всех до последнего эльфа? Чтобы мы все уснули в Лориэне? - В Лориэне? - неожиданно раздался голос в глубине двора. Все обернулись. Дима сидел на диване и смотрел вокруг дикими глазами. - Я уже проснулся? Где я? Финриль! Он вскочил, но пошатнулся от слабости, подбежавший Сергей едва успел его подхватить. - Сережа, где Финриль? Сергей опустил глаза. - Она осталась в Лориэне. У меня не было ни права, ни возможности вытаскивать оттуда и ее, но тебя мы там оставить не могли. - Ты вытащил меня? Что ты наделал! Теперь я не встречусь с ней, ты разрушил волшебные чары! - Очнись, Димка, что ты болтаешь! Какие волшебные чары, там в шатре был просто усыпляющий газ, гуманная смерть для всех желающих, как на Земле для старых собак. - Врешь! - Димка смотрел на него в ужасе. - Ты видел там таких сизых птичек? Это просто маски с фильтрами в клюве, мне пришлось такую одеть, чтобы войти в шатер. - И ты узнал это и вытащил только меня? - видно было, что он все еще не верил. - Послушай, у эльфов нет естественной смерти, поэтому их этика позволяет такие организованные самоубийства приятным способом, я был не вправе кому-нибудь из них мешать. Но мы с тобой люди, и тебя я должен был спасти. И я едва успел, Глорфиндейл и так тебя два часа откачивал, даже за несколько минут ты успел сильно отравиться. Дима молча вскочил и бросился к выходу. Сергей поймал его за плечо и с силой отбросил к стене. Он знал, что поступает жестоко, но другого выхода не было, Диму следовало привести в чувство. Он перешел на русский. - Поздно. Для нее уже два часа назад было поздно. И знаешь, друг, мы там наломали дров в Лориэне, пока извлекали тебя из этой газовой камеры. Теперь за нами наверняка гоняется вся местная полиция, если ты начнешь делать глупости, то подведешь всех. Дима сник - такие аргументы всегда его пронимали. Только Лилиан поняла слова Сергея, и повернулась к остальным. - Действительно, нас, наверное, ищут. Как же мы теперь попадем в Валмар? Все переглянулись. - У меня есть одна идея, - сказал Аэлиндин. - Калакирия не может быть единственным входом в Лотаурэндор. Помните, Гаэрос из Альквалондэ говорил, что серебристые корабли приходили из гавани на западе Амана, у чертогов Мандоса, обходя Аман с юга. Из Валмара в эту гавань должна быть дорога. Здесь в порту стоит мой "Мелеар", мы можем плыть на нем вдоль берега, пока не найдем гавань серебристых кораблей. Может быть, мы там все и узнаем, и вовсе не надо будет идти в Валмар. - Не очень обнадеживающая идея, - усмехнулся Сергей. - Мы пока познакомились всего лишь с садами снов, а Мандос даже по вашим представлениям - царство мертвых. Но если нет другого пути... - Но мы же не поместимся на "Мелеаре" - удивилась Лилиан. - Он слишком мал для такого путешествия. - Я видел в порту несколько кораблей, - сказал Элладан. - Подождите, друзья, - вмешался Глорфиндейл. Он выглядел озабоченным. - Это надо хорошо обсудить, возможно, есть и другие пути, но, боюсь, отсюда надо уходить. Если вы действительно прикоснулись к тайне, которую ваниары имеют основания скрывать, оставаться здесь опасно. Очень скоро кто-нибудь обратит внимание, что меня нет на обычном месте у скалы. - Что ты предлагаешь? - спросил Элладан. - Я знаю один недавно опустевший дом недалеко от порта. Мы сейчас быстро соберем все необходимое в дорогу и небольшими группами, по двое, по трое, чтобы не привлекать внимания, переберемся туда. Там без спешки решим, что делать дальше. - Ты пойдешь с нами? - обрадованно спросил Сергей. - Конечно, - кивнул Глорфиндейл, - теперь у меня нет другой дороги. - А ты, Сильвен? - Я с вами, - хладнокровно ответила Сильвен без дальнейших комментариев. Сергей даже боялся признаться себе, как обрадовал его этот лаконичный ответ, он не решался взглянуть на придавленного горем Диму. Через полчаса путешественники, собрав все продукты, которые нашлись у Глорфиндейла, парами, с промежутками в несколько минут, вышли из дома. Глорфиндейл дал каждой группе план города с нарисованным маршрутом, чтобы все добирались до места встречи разными путями. Сергей и Сильвен вышли первыми. Наступил полдень, но в городе было сумрачно как поздним вечером, он весь лежал в глубокой тени от южной стенки ущелья. Лишь залив, видимый в просветах улиц, блестел под ярким солнцем. В городе было гораздо больше прохожих, чем утром, но все они были молчаливы и медлительны как тени. Сергей и Сильвен, закутанные в серые дорожные плащи с капюшонами, ничем не отличались от них и благополучно добрались до нужного дома. Его калитка было не заперта, внутри был такой же дворик, как у Глорфиндейла, только покрытый толстым слоем пыли. Минут через десять подошли Элладан и Дима. Элладан сообщил, что Глорфиндейл, вышедший с ними, решил по дороге зайти в гавань на разведку. Они видели отряд ваниарских стражников, очень деловито шагавший вниз к заливу, но на них не обративший внимания. Сергей подумал, что молчаливый Дима сейчас больше похож на унылых тирионских жителей, чем даже эльфы. Вскоре пришли Аэлиндин и Лилиан. Аэлиндин был очень возбужден, а Лилиан слегка испугана. Они выходили последними, и только успели отойти на несколько домов, как из-за угла появилась группа вооруженных стражников, с ходу вломившихся в дом Глорфиндейла. К счастью, они были так увлечены обыском в доме, что не обратили внимания на прохожих на улице. Итак, охота началась. Некоторое время все подавленно молчали в ожидании Глорфиндейла. Наконец, через полчаса, он пришел с каким-то длинным тяжелым свертком. - Плохие новости, друзья, - бодро сказал он, - гавань оцеплена, а дорога в Альквалондэ перекрыта. Нас ищут всерьез. Аэлиндин рассказал ему о вторжении в его дом. - Значит, я был прав, - улыбнулся Глорфиндейл. - Можно подумать, ты этому рад, - удивилась Лилиан. - Да, - смущенно кивнул он, - стыдно признаться, но я давно не чувствовал такого прилива сил. Впервые за долгое время у меня вновь появилась настоящая цель, за которую стоит бороться, и настоящий враг. Прошли века бессмысленного ожидания конца, я снова живу. - Я понимаю тебя, Глорфиндейл, - улыбнулся Элладан. - Когда-то мы сражались плечом к плечу на равнинах Средиземья, и теперь я тоже вновь чувствую себя молодым. - И я понимаю, - неожиданно поддержала его Сильвен. - Хотя мне никогда не приходилось бывать в опасности. - Я рад вашему энтузиазму, - охладил их Сергей, - но мы должны решить, что будем делать. - Я кое-что принес, - ответил Глорфиндейл. Он развернул плащ, потом кусок плотной ткани, под ней ярко блеснул металл. В тяжеленном свертке оказались три меча, лук без тетивы и пучок стрел. - Где ты достал оружие? - изумился Элладан. - В музее, - весело улыбнулся Глорфиндейл. - Туда уже давно никто не заходит, пропажу не скоро заметят. Он вытащил один меч из ножен. - Между прочим, это мой меч, послуживший мне во многих битвах, - он поймал лезвием блик света из окна. - Приветствую тебя, мой старый друг, мы снова вместе, и вновь впереди - бой! - Ты предлагаешь захватить корабль силой? - с сомнением спросил Сергей. В отличии от эльфов, перспектива драки на мечах его совершенно не радовала. У него не было опыта кровавых сражений, и вовсе не хотелось его приобретать. - Это было бы не так уж невозможно, вряд ли стражники ожидают от нас вооруженного нападения, в гавани всего человек шесть, мы могли бы с ними справиться. К сожалению, там нечего захватывать. Кроме "Мелеара" на плаву только две прогулочные яхточки, еще меньше размером. На таких судах всемером не обогнуть Аман. - Но я чувствую, что у тебя есть другое предложение, - сказал Элладан. - Ты прав. Легенды говорят, что Калакирия - единственный проход в кольцо Пелорских гор, но я уверен, что это не так. Аэлиндин убедил нас, что должна быть дорога к гавани серебристых кораблей на западе. Я же думаю, что есть по крайней мере еще один путь в Лотаурэндор через горы на севере. - Тебе что-то известно о нем? - Ты знаешь, Элладан, что я не остался на Эрессеа, как большинство эльфов, пришедших из Средиземья, а сразу отправился в Тирион, потому что здесь жили нолдоры, родичи моих предков. Меня страстно интересовала история моего рода, в первые годы я неустанно собирал старые песни и сказания и облазил все вокруг в поисках следов его славных дел. Однажды я наткнулся на заброшенную полуразрушенную дорогу, которая вела через горы куда-то на север. Мне сказали, что когда-то по этой дороге привозили синдамир. - Это блестящий серебристый камень, который украшает стены дворцов Тириона? - Да, это он. Говорили, что этот камень очень дорогой, потому что добывается только в одном месте, и дорога туда тяжела и опасна. В Тирионе уже тогда появились приметы упадка, хотя я еще этого не замечал. Улицы были полны эльфов, распевавших веселые песни, но они уже не строили новых дворцов, и забыли пути на далекие рудники. Даже ни одной карты Амана не нашел я в Тирионе. - Но почему? - То, что близко, все знали и без карты, а дальнее никого не интересовало. Я тоже не стал исследовать эту дорогу, ведь я не собирался ничего строить, меня интересовали другие вопросы. В те времена некоторые нолдоры еще ходили в Валмар на большие праздники, и я пошел вместе с ними, чтобы посмотреть легендарный город, послушать знаменитое пенье ваниаров и, если повезет, увидеть Валаров. - И ты видел Валаров? - жадно спросил Аэлиндин. Сильвен и Элладан тоже подались вперед. - Увы, мне не повезло. В храмы на Таниквэтиль уже тогда допускались только ваниарские жрецы. А сам Валмар, конечно, красивый город, но после Тириона ничего особенного. Однако он уже тогда был гораздо больше и населеннее, и продолжал расти. Я видел много строящихся зданий, и в том числе башню, стены которой украшались синдамиром. Ваниары очень гордились им, и тоже сказали, что камень привезли из единственного месторождения в труднодоступном месте в горах на севере. - И ты думаешь, что дорога в Валмар проходит через этот рудник? - догадался Сергей. - Но ведь камень могли привезти и через Тирион. - Нет, через Тирион никогда не возили стройматериалы, да и дорога, которую я видел, была совсем разрушена. По ней еще можно было пройти пешком, но повозки бы не прошли. - Мне кажется, что эти сведения очень ненадежны, - покачал головой Элладан. - Есть и другие намеки, в самых старых песнях смутно упоминается северный путь. Я уверен, что такой путь был, и вряд ли он стал с тех пор совсем непроходим. Во всяком случае, мои сведения не менее надежны, чем ваши о гавани серебристых кораблей. - Это так, - кивнул Аэлиндин. - Но мы, по крайней мере, знаем, что делать в гавани, а куда мы пойдем в Валмаре, если доберемся до него? Ведь мы там никого не знаем. - С этим я не согласен, - возразил Сергей. - Даже если мы доберемся до серебристых кораблей, то вряд ли справимся с их управлением без специальных знаний. Ведь мы предполагаем, что на этих кораблях есть устройства для перехода в другой мир, мы попали сюда с помощью такой машины, управлять ей сложнее и опаснее, чем просто кораблем. Мы с самого начала намеревались идти в Валмар именно за информацией, без нее ничего не выйдет. - И я должен попасть в Валмар за знаниями, - согласился Глорфиндейл. - в этом наши цели совпадают. И я знаю, куда за ними пойти. В Валмаре всегда жили не только жрецы, певцы и стражники, но и ученые. Я встречался с некоторыми из них и помню, где их искать, даже если моих знакомых уже нет. С вашей помощью мы сможем заинтересовать их, ведь там есть летописцы, писавшие о жизни в Средиземье, и звездочеты, изучавшие устройство мира. Только они смогут помочь вам найти путь домой, а нам - раскрыть тайну Лориэна. - Тайну Лориэна? - Дима впервые вышел из прострации. - О чем вы говорите? - Мы предполагаем, - терпеливо объяснила Лилиан, - что ваниары сознательно обманывают нолдоров и тэлери и поощряют их массовое уничтожение в Лориэне. Глорфиндейл хочет узнать, почему. - Сознательно? - Дима выпрямился. Сергей поразился, как страшно постарело и посуровело его лицо всего за несколько часов. - Если это так... - он несколько мгновений смотрел в пространство остановившимся взглядом, потом его глаза вспыхнули. - То наши цели действительно совпадают. Мы должны идти в Валмар. Глорфиндейл обвел глазами остальных. - Да, вы убедили меня, - кивнул Элладан. Аэлиндин смущенно улыбнулся: - Ужасно жаль бросать здесь "Мелеар", но, пожалуй, вы правы, он не годится для пути вокруг Амана. Я согласен идти через горы. - Судя по всему, у нас нет другого выхода, - подтвердила Лилиан. Сильвен молча кивнула. - Решено! - Глорфиндейл встал. - Не будем терять времени, друзья. На закате маленькая группа незаметно выскользнула из брошенного дома. В городе было почти темно, только северная стена ущелья вверху была залита оранжевым вечерним светом. Это лишь углубляло сумерки на улицах, но, несмотря на это, вокруг было много людей. Поодиночке и небольшими группами они выходили из домов и стекались к центральным площадям. Отовсюду слышалось негромкое пение. Путники присоединились к общему движению. Неприметные серые плащи скрывали их оружие и дорожные котомки. Сильвен, Элладан и Аэлиндин тихо запели популярную песню к Эльберет, и вся компания перестала отличаться от окружающих. Обойдя центральную площадь, они прошли перевал и начали спускаться с западной стороны холма. В этот момент впереди, в конце ущелья, полыхнуло красным - лучи заходящего солнца вновь упали на город. Тирион вдруг неузнаваемо преобразился, обращенные к солнцу стены как будто вспыхнули, а все остальное исчезло в глубокой тени. Предметы вокруг потеряли объемность, превратившись в графические красно-черные картинки. В этом фантастическом освещении изысканная красота города стала казаться трагической. Эльфы на площадях неожиданно запели в унисон. Хор набирал силу, медленная, пронзительно печальная мелодия звучала все мощнее и величественнее. - Что это? - испуганно спросила Лилиан. - Так в Тирионе принято прощаться с уходящим солнцем, - тихо объяснил Глорфиндейл. Под щемящие звуки хора путники углубились в давно опустевшие кварталы северо-западной части города. Пройдя последние дома, они подошли к северной стене ущелья. В неверном красном свете Глорфиндейл с трудом нашел заросший колючим кустарником вход в неширокую щель в скале. По ней действительно шла старая дорога, круто поднимавшаяся вверх. В щели было совсем темно, приходилось идти почти наощупь, но после нескольких зигзагов дорога вышла на карниз над ущельем. Друзья невольно остановились и в последний раз посмотрели вниз, на Тирион. Вакханалия закатных красок кончалась, черные тени затопили тротуары и поднимались все выше. Один за другим гасли полыхающие блики на крышах, и затихали поющие голоса. Последним вспыхнул и погас, как огонь маяка, шпиль башни Миндон Эльдалиэва, и Тирион погрузился во тьму. 4. ФОРМЕНОС Вторую неделю маленький отряд пробирался по старой горной дороге. Вокруг Тириона на расстоянии дня пути были только безжизненные голые скалы, потом дорога пошла по узким зеленым долинкам, часто вдоль русла ручьев. Воды здесь было вдоволь, но продукты приходилось экономить. Дичь почти не встречалась, хотя пару раз Аэлиндину удалось подстрелить из лука крупных птиц, похожих на фазанов. Дорогой не пользовались уже несколько тысяч лет, местами она стала почти непроходима. Кое-где оползни и обвалы разрушили ее на большом расстоянии, такие участки приходилось обходить, иногда довольно далеко. Каждый раз Сергей с сожалением вспоминал утонувший с "Викингом" компас. Он пытался на глазок зарисовывать схему местности, по которой они шли, но без компаса это было слишком неточно, и, обходя засыпанные участки дороги, они все время рисковали сбиться с пути. Тем не менее, несмотря на трудности горного путешествия, настроение у всех понемногу улучшилось. Погони за собой они не заметили, хоть и регулярно выставляли на ночь дозор. Должно быть, ее и не было, о северной дороге мало кто знал, и стражники, скорее всего, до сих пор искали их в Тирионе и Альквалондэ, если вообще еще искали. Наступила самая середина лета, в уютных высокогорных долинках, по которым проходила дорога, травы и цветы стояли по пояс. Ароматный медовый воздух веселил душу. Однако летняя жара не мешала идти, они мало помалу поднялись уже так высоко, что стало свежо и вечерами даже холодно. Перевалы и крутые повороты открывали перед ними все новые восхитительные картины, и Сергей не переставал дивиться совершенной прелести этой земли. Ему раньше приходилось бывать в альпинистских походах, и он помнил это чувство постепенного отстранения от всех суетных тревог и бед, оставшихся внизу, ничтожных перед лицом вечной красоты этих снежных вершин. Теперь похожее чувство, кажется, охватило всех. Даже в Диминых глазах жгучая боль сменилась затаенной печалью. Он все-таки сумел взять себя в руки и стал почти прежним, инициативным и энергичным, только прежняя радостная улыбка не появлялась больше на его лице. В последние дни он все больше сближался с Глорфиндейлом, они вместе дежурили по ночам, подолгу тихо разговаривали вечерами у костра или просто молча сидели рядом. Их объединили горе и ненависть. Остальные эльфы не так остро переживали открытия, сделанные в Лориэне. Аэлиндин и Элладан с энтузиазмом отдавались организации походной жизни. Аэлиндин постоянно рыскал вокруг каждого лагеря в поисках дичи и разведывая дорогу, Элладан помогал Сергею в составлении карты и выборе пути при необходимости обхода. После Тириона роль руководителя похода как-то незаметно вновь вернулась к нему, Глорфиндейл больше думал о дальнейших стратегических планах, чем о текущих заботах вроде подходящих мест для лагеря или экономии продуктов. Даже Сильвен под руководством Лилиан увлеченно постигала науку походного кашеварения. Несмотря на свой тысячелетний возраст, она оказалась гораздо менее опытной в кочевой жизни, чем изнеженная парижанка Лилиан. Сидя в сторонке, прислонившись спиной к скале и вытянув гудящие после тяжелого дня ноги, Сергей все время ловил себя на том, что невольно следит за ней взглядом. Вот и сейчас он любовался ее точеным профилем, глядя, как она сосредоточенно пробует на вкус варево, кипящее в котелке. Ее серебристо-белые волосы, густой волной перекинутые через плечо, чуть светились в сумерках, как молодой месяц сквозь морозный туман. Сильвен почувствовала его взгляд, обернулась и неожиданно встала и подошла к нему. - Накинь куртку, Сергиэ, становится холодно. Сергей невольно улыбнулся, так забавно контрастировала эта заботливость с ее холодной, надменной неприступностью. - Знаешь, твои волосы светятся как Луна, - он послушно стал натягивать куртку. Едва заметная улыбка чуть тронула губы Сильвен. Она присела рядом с ним. - Луна... Я никогда ее не видела, ведь я родилась на Эрессеа. Последние серебристые корабли с переселенцами пришли, когда я была ребенком, их рассказы о Средиземье, о Луне, о людях казались мне сказками. И не только мне. Ты удивишься, но до вашего появления мало кто из нас всерьез верил рассказам Старших. - Какое совпадение, - хмыкнул Сергей, - для нас эльфы до сих пор тоже были персонажами из детских сказок. Улыбка Сильвен, наконец, пробилась, как солнце сквозь пелену снеговых облаков. - Ты прав, Сергиэ, мир оказался гораздо интереснее, чем мне казалось. Она легко встала и пошла обратно к костру. Сергей смотрел ей вслед и чувствовал, как от ее улыбки у него кружится голова, как от легкого опьянения. Сильвен была самой красивой женщиной, которую он встретил в жизни. Трудно было познакомиться с эльфами и не влюбиться, но страшно было и поддаться любви. Для Димы это обернулось трагедией. Лилиан как-то приспособилась, научилась не думать ни о прошлом Аэлиндина, ни о будущем, радовалась каждому моменту, проведенному с ним, и выглядела совершенно счастливой. Сергей до сих пор держался, как мог, но здесь, в горах, на этой древней дороге, перед вечным покоем этих ледяных вершин и люди, и эльфы одинаково казались себе детьми. Здесь он как-то потерял бдительность, и теперь чувствовал себя как на краю обрыва. Весь мир под ногами, страх и восторг перехватывают дыхание, и, кажется, еще шаг - и не упадешь, а взлетишь и растворишься в золотисто-голубой дымке. Утром следующего дня дорога неожиданно оборвалась. Отряд остановился у широкого провала. На той стороне зоркий Аэлиндин разглядел остатки моста, должно быть когда-то пропасть была поуже, но один край ее обвалился, разрушив мост. Теперь нечего было и думать перебраться здесь даже с помощью веревки. Надо было вновь искать обход. Глорфиндейл с Димой отправились на разведку на юго-запад, спускаясь вдоль пропасти вниз, а Сергей и Аэлиндин полезли наверх, хотя отклоняться на северо-восток не хотелось. Аэлиндин был прирожденным скалолазом, он умудрялся держаться за совсем незаметные глазу неровности, сохранял равновесие в самых невероятных положениях и легко взбирался по совершенно отвесной стенке. Сергей был намного тяжелее, часто ему приходилось подниматься наверх только с помощью веревки, закрепленной Аэлиндином. Пропасть, вдоль которой они пробирались, не становилась уже, и вскоре стало ясно, что здесь обходного пути нет, да и по таким скалам трудно было бы пройти с женщинами и грузом. Посовещавшись, Сергей и Аэлиндин решили все-таки для очистки совести добраться до гребня. На это ушло больше времени, чем они рассчитывали, только к полудню Сергей вслед за Аэлиндином выполз, отдуваясь, на вершину. За гребнем внизу лежала широкая зеленая долина, по которой извивалась едва заметная сверху река. Дальше вздымались отроги очередного хребта, протянувшегося почти точно с востока на запад. Отсюда было видно, что разлом, преградивший им дорогу и вызванный, вероятно, землетрясением, продолжался и к северу от гребня, доходя до самой долины внизу. Обход с этой стороны занял бы не один день. Сергей повернулся было спускаться обратно, как вдруг Аэлиндин резко дернул его за куртку книзу: - Ложись! Сергей, не раздумывая, рухнул ничком и закатился в щель между камнями. - Что случилось? - Посмотри туда, на северо-запад, видишь орла? Сергей осторожно выглянул из-за камня. Далеко впереди и слева, над одной из гор на той стороне долины парила птица. - Вижу, хотя мне не разглядеть, что это именно орел. Ну и что? - Тогда поверь мне на слово, это орел, и он раз в десять больше обычного орла. Это орел Манвэ. - Что это значит? - Помнишь, что говорил стражник у ворот Тэленнин? Эти орлы живут на вершине Таниквэтиль, и Верховный Валар Манвэ рассылает их во все стороны, чтобы знать, что делается в мире. Говорят, что от взгляда орла Манвэ ничто не может скрыться. - Если этот орел все видит, то, наверное, не все своему Манвэ рассказывает, - рассеянно пробормотал Сергей. Он старался разглядеть птицу сквозь дымку расстояния. Орел начал широкими кругами снижаться. - Посмотри, Аэлиндин, куда это он нацелился? Любопытно, что там интересного для Верховного Валара? Теперь стало отчетливо видно, что орел кружился над высоким отрогом, далеко вдававшемся с севера в долину. Крутой утес на его конце возвышался над долиной как готический собор. Аэлиндин всмотрелся и вдруг схватил Сергея за руку. - Сергиэ, там что-то есть, какие-то здания. - Где? - На вершине утеса, видишь, разрушенный замок. - Для моих глаз это слишком далеко. Но ты не обольщайся, скалы иногда принимают самые причудливые формы, - скептически заметил Сергей. - Я уверен, что не ошибаюсь. И обычная скала не заинтересовала бы орла Манвэ. Вряд ли он охотится на каких-нибудь коз. - А на кого? - Не знаю. - Ладно, может быть, ты и прав, но нам ни к чему это проверять. Этот утес далеко в стороне от нашего пути, нам давно пора найти рудник и поворачивать к югу. Пока они говорили, орел вновь набрал высоту, все расширяя круги над утесом, завалился на крыло и плавно ушел на юг. - Что-то нашел и полетел докладывать, - пробормотал Аэлиндин, враждебно глядя ему вслед. Переждав, пока птица скрылась из глаз, они начали спускаться обратно. Когда они добрались до лагеря, уже начало смеркаться. Элладан и женщины ждали с готовым обедом. Пока Аэлиндин коротко рассказывал неутешительные новости, вернулись Глорфиндейл и Дима. Они были совсем измучены. На вопрос Элладана Глорфиндейл лишь отрицательно покачал головой. Только поев и чуть-чуть отдышавшись, разведчики возобновили разговор. - На юге пути нет, - сообщил Дима. - Там дальше разлом разветвляется и становится еще шире. Чтобы обойти его, придется идти назад на неизвестное расстояние, и потом может опять встретиться западная ветка той же пропасти. А как у вас? Сергей покачал головой. - Мы думали, что северный путь не годится, обходить очень далеко, но, по крайней мере, видно, сколько. Разлом кончается в долине с той стороны хребта. Спуск туда и подъем обратно займет дня три, все по скалам. - Ну, что ж, раз другого пути нет, пойдем так, - подытожил Элладан. - Мы видели в долине кое-что странное, - Аэлиндин рассказал об орле и развалинах на утесе. Глорфиндейл оживился: - В некоторых старых песнях упоминаются поселения в горах на севере Амана. Если вы видели развалины такого города, оттуда наверняка должна быть дорога в Валмар. - Вряд ли это был город, - покачал головой Аэлиндин, - скорее руины одинокого замка. Впрочем, если мы пойдем через долину, то через пару дней окажемся ближе к этому месту и сможем его рассмотреть. - Действительно, - согласился Сергей, - когда я сказал, что этот утес нам не по пути, мысль о дороге не пришла мне в голову. Но в любом случае приближаться к нему следует с осторожностью, не зря же там летал этот крылатый шпион. Переход через гребень и спуск в долину занял два дня. Все были измучены и Элладан решил остановиться на день для отдыха, разбив лагерь на берегу реки. Долина того стоила, здесь нашлась не только дичь в уютных зеленых перелесках, но и форель в реке. Впервые за две недели путники вволю наелись, постирали одежду и отдохнули. Настроение поднялось. Вечером у костра, все-таки на всякий случай разведенного в укромной нише под крутым берегом реки, Глорфиндейл предложил обсудить дальнейшие действия. - Сегодня, во время разведки, я постарался подойти поближе к утесу. Аэлиндин прав, там, несомненно, развалины старого замка. Возвращаться на нашу старую дорогу довольно тяжело, и, главное, мы уверены только в том, что она ведет к руднику. Дорога от рудника в Валмар остается лишь моим предположением. Другое дело замок, оттуда дорога есть наверняка. - Я согласен, - энергично поддержал его Аэлиндин. - В любом случае, эти развалины стоит исследовать. - Да, пожалуй, - согласился Элладан. - В крайнем случае, если дороги там не окажется, мы всегда сможем вернуться к прежнему пути. Крюк не такой большой, раз мы уже все-равно в долине. Сергей покачал головой. Он не мог подобрать убедительных аргументов, но эта идея ему решительно не нравилась. Однако, все остальные поддержали Глорфиндейла, и он оставил свои дурные предчувствия при себе. До замка оказалось довольно далеко, они шли почти весь день, стараясь скрываться под пологом рощ, по настоянию Сергея. Солнце клонилось к закату, когда они вышли на опушку последнего лесочка примерно в километре от утеса. Дальше перед ними расстилалась каменистая пустошь, поросшая кое-где ползучими кустарниками. Огромный черный утес был как на ладони. Отсюда даже люди видели развалины крепостных стен на его вершине, на высоте не меньше сотни метров. Возможно, когда-то этот белый замок на черной скале был красив, но сейчас, в красноватом вечернем свете, руины выглядели зловеще. Особенно подозрительным показалось Сергею расположение крепости, чересчур стратегически выгодное. Стены словно продолжали отвесные обрывы утеса, возвышаясь над окружающей местностью. Со стороны долины эта твердыня выглядела абсолютно неприступной, единственный подход к ней, похоже, был только по гребню узкого высокого перешейка, соединяющего утес с вздымающимся в нескольких километрах к северу отрогом. Склон перешейка, по крайней мере с восточной стороны, тоже был очень крутым. - Те, кто это строил, готовились к серьезной войне, - Сергей невольно говорил приглушенным голосом. - Такую крепость способен долго удерживать даже маленький гарнизон. - Не понимаю, - тоже шепотом отозвался Глорфиндейл. - Я никогда не слышал ни о каких войнах на земле Валинора. Но ты прав, хозяева этого замка, несомненно, кого-то опасались. - Судя по тому, что он разрушен, они опасались не напрасно, - заметила Лилиан. - Его могло разрушить время, - возразил Глорфиндейл. - Мы должны это все выяснить, - глаза Аэлиндина горели от возбуждения, - вон там справа, я уверен, можно подняться на перешеек. - Сейчас? Скоро начнет темнеть, - Сергею все больше не нравился этот замок и уж совсем не хотелось лезть туда на ночь глядя. - Я не удивлюсь, если там водятся привидения, - пошутил он. - До заката еще далеко, - не согласился с ним Элладан. Он тоже заразился энтузиазмом сына. - Мы успеем подняться. - И в замке, думаю, мы найдем отличное укрытие на ночь, - поддержал его Глорфиндейл. - Ты сам заметил, Сергиэ, какое это защищенное место. Сергей обернулся к Сильвен, ища поддержки, но она, к его удивлению, тоже смотрела на замок сияющими от возбуждения глазами. - Зачем откладывать, Сережа, пойдем сейчас, - даже Дима загорелся всеобщим любопытством. - Не нравятся мне укрытия, откуда некуда отступить, - проворчал Сергей, но он уже понял, что эльфов не остановить. Они обнаружили какую-то неизвестную страницу своей истории, и не могли удержаться, чтобы не кинуться исследовать ее немедленно. Вблизи склон перешейка оказался не таким крутым, как казалось. Навыки скалолазания почти не потребовались, Сергей довольно легко карабкался по каменным уступам, цепляясь за торчащие из расселин скрюченные стволики кустов. Тревожное ощущение подстерегающей опасности заставляло его держаться впереди. Он первым выбрался на гребень перешейка и сразу увидел идущую по нему древнюю полуразрушенную дорогу, вернее, серию лестниц и террас, плавно поднимающихся к руинам замка слева. Справа, метров через сто, дорога заканчивалась площадкой, огражденной огромными обломками скал, но открытой с западной стороны. Вероятно, оттуда вниз шла лестница, хотя за скалами ее не было видно. В целом все это выглядело как верх крепостной стены с обломками скал в качестве зубцов. Через щели между ними на дорогу падали полосы красного закатного света. Сергею очень хотелось посмотреть на лестницу с площадки, и он повернулся, чтобы сказать об этом поднимавшимся за ним Элладану и Аэлиндину, но в этот момент боковым зрением скорее почувствовал, чем заметил какое-то движение сзади, в развалинах. Почти инстинктивно Сергей повернулся и бегом бросился к замку. Если там кто-то был, то не стоило стараться подходить медленно и осторожно, сверху он все равно был как на ладони. Прыгая по ступенькам вверх, он одновременно услышал внезапно раздавшийся в замке визгливый истерический смех и увидел катящийся на него подпрыгивающий валун. - Берегись! - крикнул он Элладану, уворачиваясь от валуна и вжимаясь спиной в бойницу между "зубцами", и тут же почувствовал, как грубая рука сзади зажала ему рот, а другая попыталась заломить за спину его правую руку. Кто бы ни был нападавший, с дзюдо он явно не был знаком, Сергей автоматическим движением перебросил его через голову вперед на дорогу. Это был стражник, его кольчуга зазвенела от удара о камень, но мужчина, тем не менее, мгновенно вскочил на ноги и снова бросился на Сергея. В его руке неуловимым движением появился меч. Сергей все еще был в щели между камнями, но все-таки чудом смог увернуться от первого удара и вынырнул на дорогу спиной к замку. Он увидел, как из соседних щелей выскочили еще стражники навстречу подбегавшим Аэлиндину и Элладану, услышал шум катящегося сверху другого камня, по-прежнему заглушаемый диким хохотом. Стражник перед ним, как в замедленной съемке, вновь заносил клинок, пылающий багровым пламенем в луче солнца, прорвавшемся между зубцами. С запозданием вспомнив о своем мече, Сергей схватился за рукоять, мучительно чувствуя, что не успевает отразить удар. Удара не последовало. Элладан, отразив мечом выпад возникшего перед ним стражника, подскочил к нападавшему на Сергея и ударил его сзади по левому предплечью. Тот мгновенно развернулся, заканчивая движение уже в направлении эльфа. Все дальнейшее произошло в какие-то доли секунды, пока Сергей выхватывал меч. На мгновение Элладан оказался один против четверых. Аэлиндин, бежавший вплотную за ним, был вооружен луком и только еще выхватывал стрелу из-за плеча. Глорфиндейл выпрыгивал на дорогу в десятке метров сзади. Звон сталкивающейся стали прозвучал аккордом. Еще не успев размахнуться, Сергей рванул ближайшего к нему стражника назад за плечо и встретил мечом его клинок. Стоявший за ним воин тоже повернулся, но был сразу сбит с ног накатившим, наконец, камнем. Почти бессознательно вспомнив уроки Димы, которые тот давал на палках на атолле, и отразив пару быстрых ударов, Сергей сделал тяжелым мечом резкое вращательное движение, и его противник открылся для колющего удара. На мгновение Сергею показалось, что на его мече вспыхнул блик заходящего солнца, а в глазах эльфа появилось глубокое затухающее изумление. Его клинок вдруг вяло ушел куда-то в сторону, и на Сергея жарко накатило понимание происходящего. Но заниматься самоанализом было некогда, сбитый камнем стражник вскочил и вынырнул из-за плеча падающего перед Сергеем эльфа. Раздался вибрирующий звук, как от порванной басовой струны, и стражник, не успев вскинуть меч, медленно упал рядом. Из его шеи сзади торчала стрела Аэлиндина. Сергей поднял голову. Больше противников перед ним не было. Валун, пущенный из замка в начале сражения, еще подпрыгивал внизу на дороге, а бой уже кончился. Поодаль Глорфиндейл с мрачным видом вытирал клинок, Дима, только выскочивший на дорогу, бежал к ним, вытаскивая меч, за его спиной виднелись белые лица женщин. И только сейчас Сергей с ужасом увидел, как Элладан, прислонившийся спиной к скале, медленно сползает вниз. Его меч торчал в горле стражника, упавшего перед ним, а на груди расплывалось багровое пятно. Сергей одновременно с Аэлиндином бросился к нему, и в этот момент до него дошло, что идиотский смех все звучит, и сверху, из замка, катится новый камень. Резко развернувшись и перепрыгнув через валун, он помчался наверх, стараясь заглядывать по пути во все щели-бойницы. За собой он слышал легкие шаги бегущего Глорфиндейла. Навстречу покатилась целая груда мелких камней. Уворачиваясь от них, Сергей и Глорфиндейл ворвались в круг разрушенных крепостных стен. Внутри была площадка диаметром метров сто и справа развалины мощного строения, видимо, самого замка. По площадке с хохотом и бессвязными криками металась странная фигура в длинной грязной и рваной, когда-то красной рубахе. Сергей, изловчившись, поймал незнакомца за плечо. Перед ним мелькнуло изможденное лицо с дикими фанатичными глазами, обрамленное гривой темных растрепанных волос. Человек был, несомненно, сумасшедшим. Он закричал что-то, отбиваясь от Сергея, пока Глорфиндейл спешил на помощь. Сергей едва разбирал слова, перемежаемые истерическим смехом и визгом. - Вы никогда... уы-и... я дух... никогда Лориэн... и-и-ха... Феанор... Подбежавший Глорфиндейл схватил его за другую руку, но безумец вдруг извернулся и вцепился зубами в палец Сергея. Сергей от неожиданности выпустил его плечо, незнакомец вырвался и с невероятной ловкостью мгновенно вскарабкался на гребень стены. Он крикнул на удивление отчетливо: - Не надейтесь, вам не сделать меня пустым... - и с хохотом бросился со скалы. Жуткий смех, затихая, звучал несколько долгих секунд и оборвался. Подавленные, Глорфиндейл и Сергей поспешили вернуться к друзьям. Они столпились вокруг Элладана. Его голова лежала на коленях Аэлиндина, лицо было белым и неподвижным. Аэлиндин поднял глаза, блестевшие от слез. - Он защитил меня, пока я возился с луком... Сергей опустил голову, жгучий стыд обдал его жаром. "И меня, пока я возился с мечом", - подумал он, закусив губу от острой боли. Глорфиндейл опустился на колени и несколько минут в молчании держал руку друга. Потом встал. - Не корите себя, его жребий горек для нас, но он мечтал о таком конце. Элладан пал в бою, защитив сына и друга, для героя нет смерти лучше. Печальным был обратный путь в долину, но оставаться на ночь в замке никто не захотел. Теперь уже всем это место казалось зловещим. Солнце зашло за ближайшую вершину, и стало быстро темнеть. Глорфиндейл решил спускаться с западной стороны перешейка по лестнице, отправив вперед Сергея и Диму на разведку. Внизу, у излучины реки, делавшей здесь петлю по долине, разведчики нашли лагерь стражников. Судя по дорожным сумкам, их было только четверо, и нового нападения уже можно было не опасаться. Тем не менее, Глорфиндейл назначил дежурных, хотя в эту ночь и так мало кто спал. Под утро он подсел к Сергею, сменившему на посту Лилиан и понуро сидевшему у костра. - Ты сражался вчера как истинный воин, Сергиэ, но я вижу, тебя что-то гнетет. Мы все полны скорби, потеряв друга, но ты подавлен больше других. - Сражался... - Сергей невесело хмыкнул. Ему самому хотелось выговориться. - Я сражался впервые в жизни. В моем мире сейчас другое оружие, оно действует на расстоянии, возможно, с ним было бы легче убивать. Но мысль ткнуть живого человека мечом в глубине души казалась мне дикой. И я... я промедлил... - Сергей помолчал, глядя на пляску огня, потом сжал кулаки. - Горько видеть свои руки в крови, даже в крови врага, но еще горше знать, что я виновен в гибели друга. Если бы я выхватил меч на секунду раньше, Элладан остался бы жив. Он поднял голову. Глорфиндейл смотрел на него с изумлением. - Прости, но мне трудно тебе поверить. Я видел, как ты дрался вчера, ты убил стражника ударом, неизвестным даже мне! Дима неслышно подошел к костру и опустился рядом с Глорфиндейлом. - Сергей говорит правду, это я учил его фехтовать на атолле, но все приемы, которые я знаю, годятся лишь для легкой шпаги. Нужна была Сережкина медвежья сила, чтобы проделать такое мечом. Я и сам не знаю, что бы сумел на его месте сделать. Глорфиндейл мгновение ошарашенно смотрел на него, и вдруг вскочил, схватившись за голову. - Я должен был догадаться! Что же вы молчали? Мне не пришло в голову спросить, умеете ли вы владеть оружием! - Честно говоря, - виновато улыбнулся Дима, - не верилось, что придется его применять. Но Глорфиндейл уже взял себя в руки, его губы сурово сжались. - Мы дорого заплатили за этот урок, и заплатим еще дороже, если не сделаем выводов. Теперь нет сомнений, что отсюда идет дорога в Валмар, но мы не двинемся по ней, пока я не обучу вас. Кстати, Димиэ, ты тоже покажешь мне свои приемы. И перестань корить себя, Сергиэ, - он повернулся к Сергею. - Мы все знали, на что идем, когда объявили войну Валмару. "Вряд ли я знал, - подумал Сергей, - но теперь уже нет дороги назад". Однако в полдень они вновь вышли в путь, лишь отдав все печальные долги. Глорфиндейл все-таки согласился, что оставаться рядом с утесом слишком опасно. Перед выступлением поредевший отряд в последний раз поднялся к руинам замка. Ни следа прежнего энтузиазма не осталось у эльфов, им больше не хотелось разузнавать мрачные тайны крепости, Глорфиндейл только надеялся получше рассмотреть сверху дорогу, которая начиналась у подножия западной лестницы. При ярком солнечном свете крепость уже не казалась зловещей, просто старые развалины, но что-то все-же отличало ее от бесчисленных древних крепостей, которые повидал Сергей в туристских походах. Здесь не было ощущения смиренной заброшенности, двухметровой толщины стены, даже разрушенные, вздымались так непреклонно, словно война, для которой их строили, еще не кончилась. Кипенье страстей, бушевавших здесь тысячи лет назад, наложило отпечаток даже на древние камни. Все невольно притихли среди них. - Теперь я понимаю, Сергей, почему ты ожидал встретить здесь привидения, - поеживаясь, сказала Лилиан. Сергей промолчал, ему не хотелось признаваться, как будоражили в нем эти руины какие-то древние инстинкты. Вслед за Глорфиндейлом он вскарабкался на верхнюю точку разрушенной стены, и у него захватило дух. Вся долина лежала перед ним как на ладони, замок, казалось, парил над ней вровень со снежными вершинами окружающих хребтов. Отсюда отчетливо видна была лента дороги, ведущая, извиваясь по долине, к далекому перевалу на юго-западе, и горные цепи за перевалом, тонущие в голубой дымке. Сергея внезапно охватило странное, несвойственное ему чувство, ощущение одинокой надменной власти над миром. - Мне кажется, - произнес он, подчиняясь неожиданному импульсу, - у человека, построившего здесь замок, был могучий и гордый дух. - Да, так оно и было, - откликнулся Глорфиндейл. - Ты что-то о нем знаешь? - удивилась Сильвен, неслышно подошедшая сзади. - Да, - ответил Глорфиндейл, - я, наконец, сообразил, где мы находимся. Это развалины Форменоса. Сильвен ахнула, но Сергею название ничего не говорило. Он не успел задать вопрос, как снизу, с крепостного двора, их позвал Дима. Он не полез на стену, а почему-то заинтересовался самим замком. Когда Сергей и эльфы спустились, они нашли его в центре завала. - Конечно, ребята, я не специалист-археолог, но я уверен, этот замок разрушен не временем и не землетрясением. Я стою в эпицентре мощнейшего взрыва. - Если это Форменос, то все правильно, - откликнулся Глорфиндейл. - По преданию, он был разрушен мятежным Валаром Морготом, который похитил отсюда волшебные камни Сильмариллы. Дима удивленно поднял брови. - Сейчас я все объясню, - сказал Глорфиндейл, - выбирайся оттуда. Дима спрыгнул вниз. Остальные тоже подошли поближе. - Ты помнишь, Сергиэ, что кричал тот вчерашний сумасшедший? - Я ничего не понял, по-моему, это был просто бред. - А я кое-что понял. Он кричал: "Я дух Феанора!" Пойдемте вниз, нам пора отправляться, мы с Сергиэ рассмотрели дорогу. По пути я все расскажу. Пока они спускались к подножию утеса, Глорфиндейл коротко пересказал древнюю легенду о событиях, произошедших задолго до гибели Аталантэ, о которой рассказывал людям Аэлиндин. Эльфы не смогли даже приблизительно посчитать, сколько тысяч лет прошло с тех пор. - По легенде, крепость Форменос построил величайший эльфийский гений Феанор, которому приписывают создание письменности и множество других открытий и изобретений. Но с его именем связана и величайшая наша трагедия, хотя теперь я склонен оценивать ее иначе. Когда я говорил, что в Валиноре не было войн, то не подумал о столь давних временах. - Что же тогда произошло? - Феанор не хотел признавать над собой власти Валаров, возглавил мятеж против них и уговорил большую часть нолдоров уйти с ним в Средиземье. А когда тэлери Альквалондэ пытались помешать им, многих из них перебили, так как Феанор усовершенствовал, в числе прочего, оружие и доспехи. О мечах древних нолдоров ходили легенды, те секреты давно утеряны. Кстати, Сергиэ, - Глорфиндейл повернулся к нему, - твой меч разрезал кольчугу стражника, как ткань, я все собираюсь спросить, откуда ты его взял? - Расскажу потом, продолжай. При чем тут эта крепость? - В песнях поется, что сначала, когда Феанор впервые выступил против Валаров, его изгнали из Тириона на двенадцать лет. Он выстроил замок Форменос и укрепил его против возможного нападения Валаров. Говорят, что Феанор опасался за сотворенные им волшебные камни Сильмариллы, которые хранились в сокровищнице замка. Тогда племя нолдоров впервые разделилось, многие любили Феанора и последовали за ним в изгнание. Но стены крепости не смогли защитить Сильмариллы от Моргота. - По песням, которые нам пел на Эрессеа Аэлиндин, - вмешалась Лилиан, - мне казалось, что Моргот - это просто злой дух, воплощение Зла, дьявол. - Возможно, так и есть, поют, что он был Валаром, предавшим остальных Валаров, его считают ответственным за все беды и раздоры. Как бы то ни было, Форменос был им разрушен и Сильмариллы пропали. По легенде, как раз это происшествие и послужило последней каплей, после которой Феанор увел нолдоров в Средиземье. - Что-то тут нет логики, - хмыкнул Дима. - Если Моргот был врагом Валаров, и Феанор тоже, они должны были быть союзниками. Кроме того, мне не кажется, что замок был разрушен в результате нападения извне. Я бы сказал, что скорее взорвалось что-то внутри здания, наружные стены пострадали меньше всего. - Если Феанор был ученым, в замке, вероятно, была лаборатория, - предположил Сергей. - Может быть, она и взорвалась, а легенда, естественно, приписала трагедию мифической злой силе. - А как нолдоры против воли Валаров попали в Средиземье? - спросила Лилиан. - Они отняли у побежденных тэлери корабли. - Значит, тогда у тэлери были серебристые корабли? - удивился Дима. - Ты забыл, - вмешался Аэлиндин, - я же рассказывал вам, что до катастрофы с Нуменором в Средиземье можно было попасть на обычном корабле. Сергей увидел сдвинутые брови Димы и понял, что в его голове это тоже как-то не укладывается. - Ну ладно, с этим разберемся потом. Что было дальше? - Дальше были долгие века в Средиземье. Считается, что там эльфов преследовало проклятие Валаров, они все время воевали и претерпели много страданий. - Это можно сказать о любом народе Земли без всяких проклятий, - заметил Сергей. - Через несколько поколений после Феанора эльфы решились просить помощи у Валаров, но оказалось, что обратный путь закрыт, волшебные чары не давали гонцам достичь Валинора, - продолжал Глорфиндейл. - Только дед Элладана Эарендиль смог преодолеть чары и найти путь к Аману. По его просьбе Валары простили нолдоров и помогли им в войне против Врага. Тогда и началось постепенное обратное переселение эльфов, которое растянулось на тысячи лет. И только сейчас я начал сомневаться, было ли это для нас благом. - Теперь понятно, почему стражник у ворот Тэленнин говорил о падших эльфах, - задумчиво сказала Лилиан. За разговором путники спустились к месту вчерашнего лагеря и разобрали уже уложенные котомки. Не сговариваясь, друзья молча вышли на дорогу и остановились за поворотом, оставив Аэлиндина у свежего кургана под старой ивой, "деревом слез", чтобы дать ему в одиночестве проститься с могилой отца. Печальное молчание неожиданно нарушила Сильвен, не сказавшая ни слова в продолжении всего разговора. - Мне пришла в голову мысль, - нерешительно сказала она, - помнишь, Глорфиндейл, в песне об Эарендиле говорится, что он смог пройти в Аман потому, что на его корабле был один из Сильмариллов. И Феанор ушел в Средиземье не только, чтобы осваивать новые земли без власти Валаров, но и чтобы вернуть похищенные камни. - Ты хочешь сказать, - повернулся к ней Сергей, - что эти мифические Сильмариллы имеют отношение к переходу между мирами? - Между прочим, интересная идея, - загорелся Дима. - Представьте, этот гений Феанор, потерпев поражение в гражданской войне, изобретает средство уйти в другой мир. В процессе испытаний замок взрывается и большая часть приборов гибнет. Дело обычное, у нас тоже было много аварий на начальной стадии испытаний. Но один Сильмарилл остается, и с его помощью он переселяет свое племя на Землю. Потом через несколько поколений Эарендиль привозит камень обратно, он попадает к жрецам Валаров, и те организуют обратное переселение. - Зачем? - Не придирайся, Сережа, я и сам вижу, что не все концы с концами сходятся, но трудно ожидать точной информации от легенд и мифов. Во всяком случае, до сих пор у нас даже такой версии не было. - А где сейчас находится Сильмарилл Эарендиля? - спросила Лилиан. - По легенде, на небе, - пожал плечами Глорфиндейл. - Видели такую яркую голубую вечернюю звезду? - Очень остроумно, - отметил Сергей. - Если Дима прав, это сокровище должно храниться в каком-нибудь самом главном храме, а вовсе не на заброшенном корабле в удаленной гавани. Так что мы идем в нужном направлении, хотя возможность успеха в этом случае еще более проблематична. - Между прочим, - сообщил Глорфиндейл, - на том сумасшедшем были одежды жреца Манвэ. Не знаю, правда, имеет ли это значение. - И он еще кричал что-то про Лориэн, - вспомнил Сергей. - Да, он кричал: "Никогда Лориэн", - согласился Глорфиндейл. - Если он считал себя духом Феанора, то это кажется логичным. Несомненно, Феанор скорее бросился бы на меч, чем предпочел тихую смерть в Лориэне. - Все это выглядит так, как будто он пытался сбежать от Лориэна, а стражников послали его поймать или убить, - заметил Дима. - А орел Манвэ его разыскивал, - добавила Сильвен. - Вероятно, даже сумасшедший жрец знает слишком много, чтобы выпустить его из Валмара, - предположил Сергей. - А ты не понял его последних слов, о том, что его не сделать пустым? - Нет, возможно, это в самом деле был бред. Как бы то ни было, похоже, что разгадки всех тайн находятся в одном месте, в храме Манвэ! Аэлиндин молча подошел к ним, Глорфиндейл подал знак, и они отправились в путь. Дорога, на которую они вышли, оказалась в лучшем состоянии, чем прежняя дорога на рудник, но двигались они, тем не менее, медленнее. Глорфиндейл старался не продвигаться вперед без предварительной разведки, и устраивал длительные стоянки, заполненные напряженными тренировками во владении мечом. Даже и без многочасовых дуэлей все сильнее уставали. В долине Форменоса удалось запастись продуктами, и груз заметно увеличился. Но Сергея больше угнетала тяжелая кольчуга - Глорфиндейл снял доспехи с убитых стражников, не слушая никаких возражений Сергея и Димы, и был, вероятно, прав. Их шансы остаться в живых и так были слишком малы, чтобы пренебрегать такими вещами, но сознание этого не делало путь легче. И все же самый тяжкий груз каждый нес в душе. Опасность, бывшая до сих пор чисто теоретической, отвлеченной, подступила вплотную. Они не рисковали уже разводить костер вечерами, боясь глаз орлов Манвэ, и перед сном молча сидели в темноте, чувствуя, как словно темная туча все больше нависает над головой. Сергей видел, как страшно посуровели глаза Аэлиндина и Лилиан, когда их коснулось то же черное крыло утраты, задевшее в начале похода Диму. Он чувствовал, как его собственное лицо каменеет, и в душе глохнут последние ростки интеллигентской нерешительности, когда в долгих поединках с Глорфиндейлом меч в его руке двигался все увереннее и смертоноснее. Их затея проникнуть в тайны храмов Валаров, охраняемых сотнями стражников, казалась практически безнадежной, но, при удаче или без нее, она будет стоить много крови, и чужой, и своей. И каждый день, принимая всевозможные меры предосторожности, они двигались навстречу этой крови. Наверное, каждый из них в бессонные ночные часы в глубине души спрашивал себя, нет ли других путей. Но других путей не было. И не только потому, что никто из них не смог бы предать друзей, мечту и память Элладана. Просто не было альтернативы, ведь нельзя же было считать альтернативой идею вернуться на Эрессеа и уныло доживать оставшиеся годы без смысла и надежды. И это отсутствие выбора накладывало на их путь жутковатую печать рока. Дневные привалы были веселее. Лилиан и Сильвен теперь готовили еду только днем, а хороший обед поднимает дух мужчин и в самой тяжелой ситуации. Во время обеда друзья вновь и вновь обсуждали немногие известные факты, выдвигали версии, строили планы. На одном из таких привалов Сергей рассказал Глорфиндейлу, как он нашел свой меч на атолле. Эльф долго рассматривал клинок, пытаясь, шевеля губами, прочесть древние руны. - Мне кажется, Элладан был прав, это меч из Гондолина, величайшего княжества эльфов в Средиземье. Мой дед, тоже Глорфиндейл, некогда жил в Гондолине и погиб при его падении. Король Гондолина Тургон, дед Эарендиля, неоднократно посылал гонцов на Запад, но никто из них не смог преодолеть полосы Зачарованных Островов, преградивших путь в Валинор. Должно быть, ваш атолл - один из этих островов. На этом клинке начертаны какие-то заклинания, я не очень силен в магии, но, кажется, это заклинания, открывающие запертые двери, хоть они оказались и бессильны против чар Островов. Сергей фыркнул. - Путь хозяину этого меча преградили не волшебные чары, а вполне реальные рифы, наша кабина тоже на них затонула. Ничего удивительного, что меч не помог, когда судно напоролось на подводные скалы. Но меня волнует другое. Твое предположение противоречит принятой нами версии, ведь атолл уже на этой стороне, чтобы разбиться на его рифах, воин уже должен был попасть в Верхнее Море. Я еще могу принять, что прибор для нуль-перехода превратился в легендах в драгоценность, но таким прибором наверняка не может быть надпись на мече. - Может быть, это еще более древний меч, времен переселения Феанора? - предположила Сильвен. - Трудно сказать, - пожал плечами Глорфиндейл. - Вот этот знак я всегда понимал, как эмблему Гондолина, но, возможно, это знак рода, сейчас уже вряд ли кто способен это сказать. Но зачем бы спутники Феанора наносили на мечи открывающее заклятье? - Короче говоря, это еще одна нераскрытая тайна, - заметил Дима, - но хоть эта, надеюсь, в нашу пользу. С чарами или без, а это добрый меч, и Сергею по плечу. Нам повезло, что он его нашел. - Ты помнишь, Сергиэ, - сказала Сильвен, - Элладан еще на Эрессеа говорил, что такие мечи попадают лишь к тому, кому предназначены судьбой. Быть может, ему еще предстоит сыграть свою роль. Сергей покачал головой. Он не верил в судьбу и волшебные чары, но, с другой стороны, не смог бы объяснить, почему прикосновение к этому мечу всегда наполняло его энергией и мужеством. Он просто улыбнулся ей в ответ. Давно ушел в прошлое легкомысленный энтузиазм первых дней похода, но надвигающаяся опасность и мрачные предчувствия только еще больше сблизили его с Сильвен. После Форменоса она как-то незаметно все время держалась рядом с ним, ее холодная невозмутимость с каждым днем таяла, уступая непривычным и почти невероятным улыбкам. Сергей уже догадался, что бесполезно пытаться торопить события, у эльфов был другой темп жизни, их чувства менялись медленно. Теперь он лучше понимал Лилиан, жестокое ощущение неотвратимо утекающих часов заставляло полнее чувствовать мелочи, остро переживать каждую улыбку, взгляд, случайное прикосновение, не надеясь и не требуя большего. В эти дни неспешного продвижения по горам, с частыми и долгими остановками, со сменой тайного холодного отчаяния темными ночами и вспышек нежданного счастья на раскаленной солнцем дороге, между мрачным ожесточением фехтовальных тренировок и нежной надеждой в бездонных глазах Сильвен - его жизнь стала полна и насыщена, как никогда раньше. На десятый день после Форменоса они увидели с последнего перевала равнину Лотаурэндор. Дорога, приведшая их сюда, изящным серпантином спускалась вниз и терялась среди бесконечных полей и лугов, покрывавших долину большой реки, сбегавшей с гор чуть западнее. Отсюда было значительно дальше до Валмара, чем от ворот Тэленнин, в жарком полуденном мареве были неразличимы детали, и гора Таниквэтиль выглядела тем, чем она и была на самом деле - не чудовищной пирамидой, а идеальным коническим вулканом, похожим на Фудзияму. До нее по прямой было километров пятьдесят, но строго к югу от перевала расстилалась совершенно ровная открытая местность. Зато правее за рекой начинался огромный лесной массив, занимающий большую часть северо-западной четверти равнины и длинным языком дотягивающийся почти до самого Валмара. Друзья рассматривали равнину, спрятавшись за выступами скал, ограждающих дорогу, потому что зоркий Аэлиндин разглядел вдали еле заметную точку, кружащую над Таниквэтиль. - Будем пробираться к лесу, - решил, наконец, Глорфиндейл, - но идти днем слишком опасно. На дороге и внизу на полях мы будем сверху как на ладони. Придется ждать темноты. Никто не возражал, решение было очевидным. Впервые после Форменоса Глорфиндейл не стал использовать привал для тренировок, а посоветовала всем получше отдохнуть. Он надеялся за ночь добраться до леса. Мужчины беспокоились, что дым от костра уже может быть замечен с равнины, и даже готовы были отказаться от горячего обеда, но Лилиан отыскала недалеко от тропы укромную пещеру, и друзьям удалось отдохнуть по-настоящему. Все чувствовали, что это последний спокойный привал, и старались использовать его для всяких мелких хозяйственных дел, вроде починки одежды или стрижки, пытаясь заглушить растущее возбуждение от близости этой недоступной равнины. Хоть каждый и понимал, что загадки не разрешатся сразу, как только они окажутся внизу, все равно друзья невольно торопились. Все приготовления были закончены задолго до заката, и в сгущающихся сумерках отряд начал спускаться. Дорога снижалась круто, по ней хотелось бежать, но Глорфиндейл по-прежнему настаивал на всемерной осторожности. Днем они не заметили стражников на дороге, но нельзя было исключать вероятность, что под охраной были все выходы из Лотаурэндора. Когда совсем стемнело, идти стало даже легче, дивные валинорские звезды светили немногим слабее, чем земная луна в полнолуние. И все же до подножия гор по петляющей дороге оказалось дальше, чем они рассчитывали. Небо уже начинало сереть на востоке, когда путники подошли к первым пшеничным полям. Здесь пришлось свернуть с дороги, уходящей дальше на юг. Искать поворот к реке было уже некогда, и Глорфиндейл повел отряд прямо по целине между границей полей и последними скалистыми отрогами, чтобы найти до рассвета хоть какое-нибудь укрытие. Как назло, последние сосновые перелески остались метрах в двухстах выше, а здесь поля сменялись в лучшем случае поросшими травой пустырями, упиравшимися в голые крутые скалы, лишь кое-где покрытые мхом и ползучим можжевельником. Еще зеленая пшеница была хороша, но не так высока, чтобы послужить укрытием. Конечно, можно было спрятаться между обломками скал, но перспектива просидеть весь день в таком ненадежном убежище среди раскаленных камней была слишком безрадостна. Путешественники уже валились с ног от усталости после напряженного семичасового марша, но продолжали спешить вперед, спотыкаясь о камни и кочки в неверном предутреннем свете, но не теряя надежды найти что-нибудь получше. Уже совсем рассвело,