самое с письмами и телеграммами. Я сказал "почти", потому что за это время я все-таки прочел тринадцать или пятнадцать писем и написал около шести или семи, несмотря на то, что получал, особенно в первый год, сотни ежедневно. Так как, рассказывая о таком свободном отношении к своей корреспонденции, я в некотором роде выдал один из моих секретов, что произошло совершенно ненамеренно, я чувствую потребность признаться еще кое в чем касательно корреспонденции, адресовавшейся мне в то время. Это будет совершенно гармонировать с тем моим фундаментальным принципом, всегда применявшимся мной в обычной жизни, который выражается словами: "Если кутишь, то кути на всю катушку, включая и почтовые расходы". (Смотрите главу "Пробуждение мысли", Рассказы Вельзевула своему внуку). После моей автомобильной аварии, уже упоминавшейся, делая исключение только для представителей французского правительства, я закрыл двери своего дома для всех, как для тех, кто уже знал меня, так и для тех, кто только слышал обо мне и любопытствовал меня увидеть - вероятно с целью, как большинство из них считали, понять для себя, что я был такое и что такое были мои идеи. Когда во второй год меня особенно "бомбардировали" огромными пачками писем, я поручил одному из близких мне людей открывать эти письма, не давая их мне, и если там не было ни того, что называется "вложениями", ни какого-либо указания на их немедленную отправку, уничтожать их таким способом, чтобы даже их "астрального запаха" не осталось в моем доме, но если там были вложения, тогда, как я обычно выражался, в соответствии с числом английских, или, на худой конец, американских "нулей", украшавших их, поступать с ними следующим образом: Если вложение украшал один нуль, тогда письмо должно было быть уничтожено без остатка, а вложение отдано детям, живущим в моем доме, на покупку игрушек; если вложение имело два нуля, письмо должно было быть передано моему секретарю, а вложение управляющему кухней, дежурившему в Priere; и только те письма должны были передаваться мне лично, которые были украшены тремя или более вышеупомянутыми нулями. Этот заведенный мной порядок, кстати, действует по сей день, но в ближайшем будущем, то есть в момент, когда я закончу эту первую книгу третьей серии моих писаний, я предполагаю изменить этот порядок таким образом, чтобы все письма и телеграммы без исключения уничтожались, а вложения с числом нулей не менее четырех передавались мне, с тремя - моему секретарю, с двумя - детям, живущим в моем доме, а все вложения с одним нулем отправлялись бедным детям Фонтенбло и Авона. Теперь, когда я публично признался в таком бесцеремонном отношении не только к моей корреспонденции, но также к людям, некоторые из которых в то время считались и, может быть, до сих пор считаются в различных европейских странах могущественными и даже "прославленными", будет правильным сказать, что если мое сознание позволяло моей особенной натуре проявлять такую "дерзость" и даже выражать ее в письменной форме, делая ее открытой для восприятия каждого двуногого дышащего создания, независимо от того, какую он представляет собой, в смысле границ своего понимания, геометрическую фигуру, - "куб", "квадрат" или "зигзаг", это потому, что я уже добился успеха в выполнении большей части задачи, которую себе поставил, несмотря на всяческие препятствующие этому факторы - как возникающие закономерно, так и порождаемые различными типами среди нас, которые, к сожалению, также носят название "человека" и которые, как объясняется в очень древней легенде, появляясь на свет и существуя среди нас, обычных людей, создаются Природой таким образом, чтобы произвести два результата: первое, чтобы космические вещества, трансформируемые посредством их в период их роста, а не, как они сами считают, всей их жизни, служили "катодными элементами" для поддержания на Земле "объективного Добра" в жизни всего человечества, и чтобы, второе, элементы, составляющие их общее бытие, трансформировались после их смерти для пополнения запаса продуктов, использованных для нужд Ада. Короче говоря, такое мое отношение к встречам и разговорам со всякого рода людьми твердо установилось в ходе моей внешней автоматической жизни с первого года моей писательской деятельности, и я старался не менять его до того времени, пока не начал готовиться к моей последней поездке в Америку: а именно, когда я окончил в первом наброске изложение всего материала, который я планировал написать, первую серию в ее окончательной форме, вторую в ее первой версии и третью частично. Второй из упомянутых фактов был тот, что когда моя память относительно вопросов писания обострилась в процессе моей писательской деятельности до необычайной степени, так что, например, я всегда мог и даже теперь еще могу вспомнить, где, в какой из многих тысяч тетрадей, которые я заполнил, и в какой связи с другими мыслями выражена какая-либо мысль и должна быть повторена в другой форме и в каком именно другом месте, и мог и даже теперь еще могу вспомнить, на какой из уже десятков тысяч страниц этих тетрадей, заполненных мной, в каком предложении и в каком слове были буквы, которые я автоматически написал как-то необычно неправильно, однако в то же самое время, в этот период, когда я неизбежно должен был встречать новых людей, едва ли была одна встреча или даже один разговор - который прежде непременно произвел бы на меня впечатление - который оставил хоть какое-то впечатление в моей памяти; и даже на следующий день, когда иногда было просто необходимо для меня его вспомнить, я не мог при всем желании и напряжении вспомнить вообще что-либо из встреч и разговоров, происходивших вчера. Но когда, в связи с приближением завершения моего писания, напряжение моей внутренней занятости вопросами писания уменьшилось, моя натура приобрела способность, которая, как иногда случается, формируется особым образом, уметь, не испытывая чувства вроде "угрызений совести", интересоваться другими вопросами жизни, ничем не связанными с задачей, поставленной мной самому себе на данный период под специальной присягой, принесенной в определенном состоянии, которое с детства было показано мне и воспитано во мне моим отцом. В этом "психическом состоянии" я предпринял окончательные правки второй серии, продолжая работать, конечно, как раньше, то есть большей частью путешествуя по различным странам Европы, в основном во Франции, и занимаясь писанием исключительно в различных публичных местах, таких как рестораны, кафе, "танцзалы" и другие близкие им по духу "храмы" современной морали. Когда с этого времени мои отношения с людьми самого разного рода стали восстанавливаться, и я начал наблюдать их снова, благодаря моему наполовину освобожденному вниманию, с особой способностью, намеренно развитой в моей ранней юности и состоявшей в "умении не отождествляться с внешними проявлениями других", я начал замечать и по мере повторения встреч стал все более убеждаться, что в психике всех их, как мужчин, так и женщин, имевших какое-то знание и интерес к моим идеям, особенно в психике тех, кто уже пытались на практике проводить некоторые эксперименты над самими собой, якобы соответствующие моим идеям, происходило что-то "не то", настолько определенно "все не то", что это было заметно -- конечно с определенным умением наблюдать - даже любому обычному человеку. Эти повторявшиеся констатации не только начали тревожить меня, но постепенно возбудили в моей психике "неутолимую жажду знания", с целью понять причины этого факта. Результатом этого было то, что в последующие встречи с такими людьми я начал, с исследовательской целью, наблюдать их особенно внимательно и с помощью наводящих вопросов извлекать из них как можно больше материала, который позволил бы мне понять происхождение этого странного и, для меня лично, печального факта. Каждая новая встреча с такими людьми, и даже ассоциации, вызываемые воспоминанием об этом все еще необъяснимом факте, с одной стороны, начали усиливать мой интерес и жажду знания до такой степени, что это стало почти моей idee fix; а с другой стороны, автоматические мысли об этом начали серьезно мешать мне в моей обычной внутренней борьбе с законным отказом моей натуры повиноваться моему сознанию и лишали таким образом меня возможности полной концентрации на продолжении моей работы, которая требовала величайшего внимания. Но когда наконец, в конце 1930 года, я приехал в Нью-Йорк и в первый же день оказался среди большого числа американцев, последователей моих идей, и когда я увидел то же самое явление и среди них, то это произвело на меня такое глубокое впечатление, и сила реакции была такой сильной, что меня охватила холодная дрожь, наподобие той, что бывает у людей, пораженных так называемой "кушкской желтой малярией". Я тогда даже, чтобы "пустить им пыль в глаза", усилил проявление моей обычной манеры шутить в разговоре, чтобы скрыть это свое внутреннее состояние. Спустя довольно долгое время, когда я немного успокоился и осознал после краткого размышления, что осуществить цель моей нынешней поездки в Америку, которая, помимо всего прочего, была связана с финансовым вопросом, было возможно для меня и без использования этой группы людей, я решил, пока я был там, и после выяснения для себя в личных контактах с людьми, составлявшими эту группу, всех деталей и условий постепенного формирования в их индивидуальности этой оригинальной психической особенности, сделать все возможное, чтобы искоренить, если не у всех, то по крайней мере у большинства из них это зло, происшедшее из-за неправильного понимания моих идей, так же как по другим причинам, природу которых я уже наполовину разгадал. Я должен честно признаться, что если возникла во мне такая сильная реакция, под воздействием которой я сразу же решил во что бы то ни стало понять и осветить со всех сторон причины этой психической особенности и по возможности принять все соответствующие меры, то это было в основном потому, что по отношению к людям, составлявшим именно эту группу, задолго до этого, вследствие их хорошего отношения ко мне в те трудные годы, которые последовали за моим несчастьем, уже давно постепенно сформировалось во мне "нечто", заставлявшее меня считать себя, в определенном смысле, в долгу пред ними, всеми вместе. И тогда, поскольку из описания событий, последовавших за этим моим решением, каждому читателю из тех, кто стал последователем моих идей, могут объясниться причины возникновения этого факта, преступного в объективном смысле, а для меня лично мучительного и горького, и с той целью, чтобы, может быть, некоторые из них, воспринявшие ложно сущность моих идей и продолжающие применять их к самим себе, так сказать, для своего "блага", я имею в виду тех, в ком способность мышления из здравого смысла еще не полностью атрофировалась - способность, которая формируется в психике человека в подготовительном возрасте - смогли бы, возможно, прекратить свое, так сказать, "са-мо-разрушение"; и кроме того, поскольку знакомство с содержанием этих упомянутых пяти бесед, проведенных мною среди людей, принадлежавших к этой самой группе, во время моих двух поездок в Нью-Йорк - которые, между прочим, были одними из мер, предпринятых мной для исправления этих пагубных результатов, "возникших из-за неправильного понимания моих идей" -может оказаться, по моему мнению, вообще для каждого читателя "первым проблеском истины", я нахожу наиболее приемлемым, как я уже говорил, взять описание этих событий за основу всей темы этой первой книги "назидательной серии" моих писаний. В первый же вечер моего приезда в Нью-Йорк, 13 ноября 1930 года, была устроена по инициативе некоторых членов этой группы предположительно "чистокровных" американцев, судя по их умению находить способы экономить время - общая встреча, что бы дать возможность им всем увидеть и поприветствовать меня, в одной из студий известного театра, Карнеги Холл, куда я был приглашен мистером С. уже на пароходе по самом прибытии его в Нью-Йорк. Мистер С. был в то время официальным заместителем мистера Ориджа, который, ввиду некоторых обстоятельств обычной жизни, сложившихся в основном вследствие несчастья, постигшего меня, стал первым и главным представителем моих идей в Америке, а также основным руководителем этой самой группы американцев и который временно был в отъезде в Англии. Большинство собравшихся там в тот вечер были, как оказалось, лично знакомы мне, то есть я уже встречал их либо в мои прежние приезды в Америку, либо в их приезды во Францию, когда они приходили в Chateau du Prieure, который в последние годы был моей постоянной резиденцией. Я пошел на эту специально созванную общую встречу в сопровождении нескольких из моих "переводчиков-секретарей", прибывших вместе со мной. В ходе первых приветствий и знаменитой "манипуляции", называемой "пожатием рук", я заметил на их лицах и в их взглядах то самое "нечто", которое я замечал в Германии, Англии, Турции и других европейских странах у людей, ставших тем или иным образом последователями моих идей. Тогда во мне появились данные, уже упоминавшиеся, которые еще до этого сформировались по отношению к этим американцам и которые некоторое время спустя привели меня внутренне к категорическому решению, если это не было уже слишком поздно, принять все необходимые меры для их блага. По окончании "рукопожатий" и обмена всеми обычными бессмысленными словами, называемыми "любезностями", особенно употребляемыми среди американцев, я попросил своего секретаря прочитать вслух последнюю главу первой серии моих писаний, которую я недавно окончил и которая была у него с собой по установившемуся обычаю всегда носить в своем портфеле все то, над чем я в то время работал. Я сделал это главным образом для того, чтобы таким образом создать необходимые условия для беспрепятственного наблюдения за присутствующими. Сам же я, сидя отдельно от всех в углу, начал внимательно наблюдать за каждым присутствующим и в то же время составил в своих мыслях план дальнейших действий по отношению ко всем им вместе, а также и к каждому в отдельности. В тот первый вечер, поскольку было поздно, я прервал читавшего на середине главы, которую он читал, и, обращаясь ко всем присутствующим, прежде всего пообещал устроить общее чтение в ближайшие несколько дней, чтобы закончить эту главу, а затем предложил им выбрать трех или четырех человек из числа присутствовавших в тот вечер и попросил их прийти ко мне через три дня вместе с мистером С., чтобы коллективно решить все вопросы, связанные с моим пребыванием в Нью-Йорке. Сказать по правде, я сделал это приглашение с обдуманной целью - в интимной беседе с этими четырьмя или пятью людьми разузнать у них, конечно, непрямо, различные детали, которые не были еще ясны мне в связи с подозрениями, возникшими во мне в тот вечер во время чтения, подозрениями в данном случае относительно этих американских "горе-последователей" моих идей. Ожидая с несомненной уверенностью, что этот ряд моих писаний, как я уже сказал, будет на самом деле "назидательно инструктивным", то есть послужит пусть хотя бы только автоматическому формированию в созданиях Нашего Общего Отца, подобных мне, всех видов данных, которые должны, согласно моему пониманию, присутствовать в реальном человеке, а не только тех данных, которые обычно формируются в общем бытии людей, особенно современных, делая их совершенно безвольными, проявляющими себя во всех случаях просто как животные, исключительно через рефлексы функционирования их организма, я хочу, с самого начала этой серии, поговорить также о таких внешних фактах, описание которых для наивного читателя может показаться на первый взгляд почти бессмысленным, просто набором слов; тогда как для человека, имеющего привычку думать и искать смысл, содержащийся в так называемых "аллегорических описаниях", при условии хотя бы немного усиленного мышления, они будут полны внутреннего значения, и, если он сделает хотя бы малейшее усилие "не быть марионеткой своих автоматических мыслей", он увидит и узнает очень многое. Прекрасным "наглядным примером" для поиска и понимания внутреннего смысла в описании похожих друг на друга, на первый взгляд кажущихся бессмысленными, внешних фактов, может служить то, что я сказал тогда в конце встречи, покидая студию, в которой была устроена эта встреча с американцами, собравшимися там, чтобы лично поприветствовать меня и сказать "добро пожаловать". Выходя наружу и задержавшись на пороге, я обернулся и обращаясь к ним тем полушутливым-полусерьезным тоном, иногда свойственным мне, и сказал: "На три четверти могучие джентльмены и в высшей степени могучие леди этого "долларо-урожайного континента"... Я был очень, очень рад видеть вас и, хотя сидя так долго среди вас в этот вечер в блаженной атмосфере ваших "расконсервированных" излучений, я все-таки получил достаточно энергии - может быть, даже больше, чем нужно -- для осуществления моей цели, ради которой в этот раз я к вам сюда приехал; но в то же время к большому сожалению - хотя я не знаю, вашему или моему -- во мне снова был пробужден тот импульс, который был у меня всегда, но который ни разу не давал о себе знать во время моей писательской деятельности, а именно, импульс жалости к некоторым людям, количество которых достигло огромной цифры, чьи тщеславные родители или учителя, пользуясь отсутствием в этих будущих "отщепенцах" в их подготовительном возрасте их собственной мудрости, убедили их, помогая им деньгами, конечно, способом, известным в итальянской "бухгалтерии", стать в их ответственном возрасте "докторами-психиатрами", в данном случае для вполне взрослых несчастных людей, обитающих в организованных в американском масштабе психиатрических больницах. Говоря откровенно, я еще не знаю точно причины пробуждения во мне этого прежде существовавшего нежелательного импульса; но я знаю только, что реакция на эти данные начала проявляться во мне постепенно вследствие того факта, что во время чтения последней главы первой серии моих писаний, сидя в углу и наблюдая от скуки выражения ваших лиц, мне было ясно видно, как на лбу то у одного, то у другого из вас выступала надпись "кандидат в сумасшедший дом". Я сказал "от скуки", потому что содержание этой главы, над каждым предложением которой мне приходилось думать снова и снова на протяжении трех месяцев почти день и ночь, наскучило мне больше, чем ваша рыба под названием "макрель", которую в мой первый приезд сюда я был вынужден есть в течении шести месяцев утром и вечером, так как это была единственная свежая пища, которая нашлась у вас в городе". После этого, придав моему голосу тон, которому учат в монастырях и который называется "тоном смущенной скромности", я добавил: "Я еще не уверен, на самом ли деле это так или это только мне так кажется, что довольно часто случается в психике человека, испытавшего очень много "неприятностей". Из-за шестидневной непрерывной качки на волнах безграничного океана, и частому введению в себя благородного французского арманьяка и постоянного регулирования его вибраций введением в себя не менее благородных немецких "hors d'oeuvres" (закусок - фр.), что-то во мне сегодня, как говорится, "fishy" (сомнительно, слабо - англ.). По истечении трех дней после этой только что описанной важной американской встречи, дней, которые местные жители охарактеризовали бы по-разному - те, что имели много долларов в карманах, независимо от способов их добывания, как "прошедшие не монотонно", тогда как те, для кого отсутствие этих долларов является хроническим, сказав - "еще на один день ближе к нашему последнему вздоху", - ко мне пришли пятеро вышеупомянутых американцев во главе с мистером С. Поговорив с ними обо всех естественно текущих ассоциациях и в то же время выяснив для себя все детали, которые требовались мне в связи с подозрениями, возникшими у меня во время чтения в первый вечер моего приезда, я начал рисовать перед ними весьма рельефно все уже описанные мной констатации относительно появления в психике людей, последователей моих идей, этого странного свойства, а также перспектив, вытекающих из этого, а затем, рассказав кратко о причинах моего нынешнего приезда в Америку и невозможности для меня уделять очень много своего времени членам их группы, я попросил их больше не допускать того, что происходило в эти дни, когда из-за визитов того или другого члена группы и их иногда совершенно идиотских вопросов, у меня не было возможности написать ни единого слова. Поэтому я предложил им сформировать нечто вроде комитета и взять на себя работу по организации дважды в неделю общих встреч для членов их группы, на которых я постараюсь всегда сам присутствовать; а также смотреть за тем, чтобы в другие дни никто не беспокоил меня личными визитами, письмами или даже по телефону. После этого мы вместе решили, чтобы сэкономить мое время а также ввиду многих других соображений, проводить эти общие встречи в моей квартире и, ввиду ограниченного размера самой большой из ее комнат, которая была чем-то вроде зала, не допускать на эти встречи более пятидесяти человек, а для остальных членов группы организовать встречи в студии Карнеги Холла или на других частных квартирах, где, не обязательно с моим участием, читалась бы вслух одним из моих переводчиков-секретарей стенографическая запись всех вопросов, которые мне задавались и мои ответы на них. И в заключение я настоятельно попросил их не говорить пока ничего из того, что я сказал им в тот день, никому из членов их группы и добавил: "Согласно выводам после наблюдений и исследований, проведенных мною в эти дни, к моему большому сожалению, я буду вынужден во время моего нынешнего пребывания в Нью-Йорке принять разнообразные меры к многим из ваших товарищей с той целью, чтобы они либо полностью разочаровались в моих идеях, либо полностью утратили веру, кристаллизовавшуюся в их индивидуальности за эти годы, по отношению к мистеру Ориджу и его авторитету".  ПЕРВАЯ БЕСЕДА  проведенная мной 28 ноября 1930 года с свободным входом в собрании всех без исключения последователей моих идей, принадлежащих к упомянутой группе Я начал так: Сегодня и вчера я серьезно размышлял о том, как мне найти такой способ для моих объяснений, всей совокупностью которых я намереваюсь сегодня и на двух или трех последующих встречах донести до вас некоторую информацию, тесно связанную с вашей жизнью, и придать форму и последовательность моему изложению такие, чтобы они могли, в условиях созданных вами, североамериканцами - в смысле большей ненормальности в сравнении с механизмом мышления других людей -- помочь нормальному и беспристрастному пониманию вами этой информации. Мне пришлось долго обдумывать это главным образом по причине моего искреннего желания, теперь, когда у меня есть возможность, оказать вам какую-то помощь моими объяснениями, вам, американцам, составляющим именно эту группу моих последователей, как людям, по отношению к которым за время моего общения с вами, вследствие вашего доброго отношения ко мне лично и моей работе в трудные годы после случившегося со мной несчастья, сформировались и до сих пор постоянно действуют, так сказать, "стимулирующие данные" для благожелательности; кроме того, в этот же период во мне сформировалось твердое убеждение, что у всех вас, очевидно, вследствие ненормально чрезмерного чтения газет, развился, более чем в других людях, тот ненормальный психический фактор, который в последние века стал вообще неотъемлемым свойством современных людей и который очень определенно, как это может быть легко подтверждено экспериментально, действует на общую психику людей таким образом, чтобы их бытие довольствовалось поверхностным восприятием всех видов впечатлений, прочитанных или услышанных, не вызывая в них никаких предчувствий каких-либо возможных вредных последствий этого. В результате этих размышлений, я думаю, мне удалось наконец разработать в своих мыслях форму изложения, примерно соответствующую моей цели. Согласно этой, так сказать, "схеме изложения", я сейчас прежде всего вызову у вас и разъясню несколько таких вопросов, которые, как я предполагаю, покажутся на первый взгляд совершенно несоответствующими тому, что вы ожидаете услышать от меня в смысле того, что я обещал сказать для вашего блага, тогда как на самом деле только такая схема последовательного развития этих обещанных объяснений может, по моему мнению, кристаллизовать в вашем ненормально устроенном "мыслительном аппарате" те понятия, постижение которых я считаю не только очень полезным для вас, но абсолютно необходимым. Прежде всего я хочу познакомить вас с двумя основными пунктами той детальной программы, разработанной мной, которую предполагалось постепенно осуществлять в жизни людей посредством основанного мной Института гармонического развития человека. Этот институт, между прочим, впервые был мной основан еще в России за два года до начала, как ее называют, "Мировой войны", но мне не удалось твердо поставить это свое "детище", как говорится, "на его собственные ноги" - несмотря на многократные попытки основать его в разных других странах, которые кончались каждый раз из-за всякого рода последствий этой войны "крахом", сопровождавшимся для меня огромными материальными потерями и пустой тратой усилий, которые требовали почти сверхчеловеческого напряжения моей физической и моральной силы - пока, наконец, как я уже говорил, мне не удалось это восемь лет назад, в благородной Франции. Один из параграфов этой обстоятельной программы содержал детальную разработку осуществления моего плана, а именно, что как только в главном отделении Института, а также в других секциях, уже организованных к тому времени, экономический вопрос будет более или менее урегулирован, и будет также более или менее налажен процесс приобретения, так называемого, "понимания" в натуре людей, работающих над собой и живущих в этих упомянутых секциях, я сразу же начну организовывать с помощью людей, уже достигших в этих секциях определенного уровня, как это называлось во всех прежде существовавших эзотерических школах, "бытия и понимания", во всех больших городах Азии, Европы и Северной Америки, в которых концентрируются интересы больших скоплений людей данной особой группы, публичные заведения нового типа, подобные "клубам", существующим в наши дни почти везде в обычной жизни людей, и вводить во внутреннюю >^изнь таких публичных заведений нового типа -вместо того, что обычно установлено в таких особых местах для какой-то определенной группы людей, то есть их собственных правил, принципов, религиозных и экономических взглядов, и т.д., и вместо обычно установленных способов времяпрепровождения, то есть чтения газет и журналов, игры в карты, устройства балов, маскарадов и различных концертов, которые часто, особенно в наши дни, происходят с "мягким участием" тех, кто во мнении большинства современных людей являются "известными" и "знаменитыми", а по моему мнению, с участием в основном тех людей, кто, из-за ненормальной жизни своих предков, так же как и своей собственной, представляют собой ничто иное как типы, которые в период Вавилонской цивилизации обозначались как "передвигающиеся источники вредного излучения" - и вот, вместо всего этого, обычно происходящего в таких клубах, не дающего абсолютно ничего для блага своих членов и реального развития их индивидуальности, ввести обычай знакомиться постепенно и в строгой последовательности, посредством коллективного чтения, лекций и объяснений, даваемых людьми, специально подготовленными для этой цели и посланными из вышеупомянутых секций, с различными фрагментами из той совокупности теоретической информации, на принципах которой базируется основанный мной Институт, а именно, той совокупности информации, доступной пониманию каждого современного человека, после изучения которой каждый должен признать, что, даже если все это еще неизвестно в жизни людей, тем не менее по своей истинности это так же аксиоматично, как, например, то, что "когда идет дождь, тротуары мокрые", так чтобы это могло стать из всего, что человеку требуется постичь для того, чтобы вести жизнь, достойную человека, а не дикого животного, поистине самым важным, даже более незаменимым, чем воздух, которым мы дышим, а затем, после этого, на основе и в соответствии с убежденностью, приобретенной благодаря такой теоретической информации о возможности, а также о самих средствах, достижения требуемых данных для своего собственного блага, сообща предпринять осуществление всего этого на практике. Второй из этих пунктов, который, по моему мнению, абсолютно необходимо вам узнать, содержал детальную разработку и форму осуществления моего намерения немедленно, с установлением более или менее сбалансированного "темпа" жизни в главной секции Института, разделить всех учеников в соответствии с результатами, полученными в их субъективной внутренней работе над собой, на три независимых группы: первую экзотерическую, внешнюю группу; вторую - мезотерическую, промежуточную группу; и третью - эзотерическую, внутреннюю группу. К первой, экзотерической группе должны были принадлежать все вновь вступившие, а также те, кто еще не приобрел по своим субъективным качествам права принадлежать ко второй, мезотерической группе. Ученики, принадлежавшие к этой второй, мезотерической группе, согласно основной программы, должны были быть посвящены лишь теоретически во все вопросы, не доступные для среднего человека, которые были выяснены мной лично благодаря моим полувековым специальным исследованиям как в одиночку, так и вместе со специально организованной группой людей высшей современной культуры, посвятивших себя поискам объективной истины. Члены третьей группы, эзотерической, согласно той же подробной программе, должны были быть посвящены не только теоретически во все эти вопросы, но так же практически, и быть ознакомлены со всеми средствами для реальной возможности самосовершенствования, но, конечно, после того, как в течение долгого времени они будут экспериментально испытаны и проверены в совершенно необычно искусственно созданных обстоятельствах. С членами этой третьей группы, здесь будет уместно сказать, я намеревался посвятить себя исследованию средств, уже теперь доступных каждому человеку, и применению всего, что было бы открыто таким образом и скрупулезно проверено, для блага всего человечества. Сейчас я хочу еще, главным образом с целью формирования в вашем, как я уже говорил, "никогда прежде на Земле настолько полностью не механизированном мышлении" относительной, как называли ее древние ученые психологи, "связующей основы для логического сопоставления" моих последующих разъяснений, а также для того, чтобы вы могли уже, хотя бы приблизительно, как говорится, "угадать", почему я упомянул именно эти два пункта и какое отношение они могут иметь к моим последующим задуманным разъяснениям для вашего блага, и я даже нахожу необходимым, в соответствии с той же схемой последовательных разъяснений, ранее составленной в моих мыслях, прежде чем говорить о том, что имеет непосредственное значение для вас, рассказать, или, лучше признаться, что среди нескольких очень определенных, так называемых, "мотивирующих факторов", постепенно кристаллизовавшихся в моем "субъективизме" вследствие интенсивных, не очень приятных переживаний, повторявшихся много раз во время разрабатывания и применения в жизни упомянутой программы, есть два таких фактора, которые всегда, действуя как результат законных причин, почти каждый раз вызывают в мыслительных и эмоциональных ассоциациях чувство, с которым мне очень трудно примириться, "горечи". Первый из этих "мотивирующих психических факторов", который даже до нынешнего времени подрывает мои силы, сформировался во мне как раз во время разрабатывания этой программы вследствие непрекращающейся борьбы между моим сознанием и моей натурой. Я должен сказать вам, что много лет назад, перед организацией Института, когда я планировал и разрабатывал эту программу в деталях, мне приходилось не только обращаться за советом и направлением относительно некоторых вопросов к уважаемым и беспристрастным людям из тех, которых я иногда имел счастье встречать в ходе моей жизни, и которые, кстати, в противоположность существующему мнению о закономерности установленного предела человеческой жизни, уже перевалили за два века своего существования, а некоторые из которых были столь дерзки, что надеялись перевалить и за третий, но также по нескольким специальным вопросам мне приходилось часто консультироваться с различными вовсе не замечательными людьми, которые, хотя принадлежали к числу авторитетов в некоторых областях современной жизни, в этих вопросах были тем не менее, как это обычно для этого рода современных людей, до отказа "нафаршированы" всеми видами таких "прелестных качеств" как "тщеславие", "самомнение", "амбиция", "самообольщение" и так далее. Этот факт, который в то время мне приходилось с очень большим внутренним усилием, как говорят, "переживать" и в своих внешних отношениях учитывать, заложил первоначальные данные для формирования во мне первого из упомянутых "мотивирующих факторов". Второй из упомянутых "психических факторов" образовался уже в Европе на второй год после того, как я окончательно обосновался во Франции в условиях, как я уже сказал, более или менее благоприятных, и начал работать в соответствии с ранее упоминавшейся разработанной программой; и формирование этого фактора произошло в результате "самодовольства" нескольких человек, бывших в контакте со мной в следующих условиях моей деятельности в то время. Несмотря на насущную необходимость с самого первого дня моего приезда в Европу посвящать не менее половины моих физических и психических сил урегулированию крупного финансового кризиса, создавшегося ранее по причине "постыдной тупости" российских власть имущих, и несмотря на то, что мне нужно было посвящать другую половину времени теоретическому и практическому обучению семидесяти учеников, которые были специально подготовлены для демонстраций, так сказать, иллюстративного материала, которые предполагалось устраивать по всей Европе и Америке в следующем году с целью показать результаты применения в жизни моих новых идей, тем не менее мне удалось направить свою работу так, что уже к началу второго года существования Института во Франции, во мне, так же как во всех людях, бывших в контакте со мной и бывших более или менее в курсе моих инструкций, сформировались данные для сильной уверенности, что очень скоро будет возможно осуществить также на практике оба только что объясненные мной пункта упомянутой подробной программы, то есть: классифицировать всех учеников, живущих в Институте, на три отдельные группы, и начать с каждой группой ранее предусмотренные "теоретические" и "практические" занятия и, в то же время, организовывать в местах, где сконцентрированы интересы больших скоплений людей, упомянутые "клубы" нового типа. К сожалению, ничего из тех конкретных результатов для блага человечества, ожидавшихся от этой программы, которая была разработана до мельчайших деталей, осуществить не удалось, из-за события, известного вам всем, которое произошло со мной шесть лет назад, и которое многие ученые и обычные люди и все, кто знали меня и слышали о нем, приписали с своим обычным поверхностным пониманием просто "дорожному происшествию", хотя в реальности - как я предположил с самого начала, как только пришел в себя, и в чем я теперь совершенно убежден - это был последний аккорд проявления по отношению ко мне того "нечто", обычно накапливающегося в общей жизни людей, что, как уже было сказано мной в "Вестнике грядущего добра", было впервые замечено Великим, действительно Великим Царем Иудейским, Соломоном, и названо "Цварнохарно". Возвращаясь к более детальному описанию фактов того периода, что необходимо для понимания вами моих нынешних объяснений, нужно сказать, что с самого начала, когда все уже было более или менее налажено для обычного существования большого количества людей в двух домах, приобретенных мной во Франции, названных Chateau du Priere и Le Paradu, и постройка специального большого здания, которое позже стало известно вам под названием "Дом для занятий", была на скорую руку завершена, я начал почти ежедневные серии лекций для учеников Института, как вновь вступивших в Европе, так и приехавших со мной из России, а также присоединившихся ко мне во время моего странствия с Кавказа в Европу, когда из-за различных политических сложностей не было возможности ни осуществить хотя бы один параграф упомянутой программы, ни обосноваться где-то постоянно, чтобы осветить параллельно с ранним, поверхностным очерком, детали, которые в своей совокупности иллюстрировали сущность моих идей, и объяснить наиболее глубоко только ту часть из двадцати четырех подразделений общего материала изложения моих идей, усвоение которой абсолютно обязательно для каждого, чтобы начать продуктивную работу над собой. Для лучшего понимания вами дальнейших объяснений, данных мною тогда, я считаю необходимым повторить некоторые из них сейчас. Помимо всего прочего я сказал тогда, что наиболее важной работой для человека, который уже постиг своим Разумом свое реальное значение - то есть кто постиг свою ошибку преувеличенной важности, которую он придавал своей индивидуальности, представляющей собой, согласно его собственной беспристрастной оценке в спокойном состоянии, почти полное "ничтожество" - это приобрести способность направлять в течение определенного времени все свои возможности и всю свою силу только на то, чтобы констатировать настолько много, насколько возможно, физических, а также психических, ненормальных фактов, происходящих в его различных функциях, то есть практиковать то, что называется "само-наблюдением". Это обязательно и необходимо делать главным образом для того, чтобы такие нежелательные факты, замечаемые сначала только его умом и по-прежнему ничего не значащие для его общего бытия, накапливаясь постепенно в его натуре, начали кри-сталлизовывать твердую уверенность во всем таким способом узнанном, и за счет этого, как это должно закономерно последовать должна появиться в его общем бытии, для возможности дальнейшей работы над собой, энергия огромной силы, с помощью которой только и возможна дальнейшая работа над собой и которая проявляется, между прочим, в постоянном стремлении приобрести "силу" в дневное время в своем, так сказать, "бодрствующем состоянии", на определенное время "помнить себя". Это необходимо в свою очередь для того, чтобы такой человек, который постиг только в своем уме ничтожество своей индивидуальности и который решил бороться сознательно с констатированными им ненормальностями, которые кристаллизовались в его индивидуальности вследствие неблагоприятных окружающих условий его приготовительного возраста и которые проявляются во всевозможных слабостях, которые в своей совокупности порождают безволие, бесхарактерность, инертность и так далее, мог бы научиться насколько только возможно не отождествляться с окружающими условиями и, продолжая наблюдать свои внутренние и внешние проявления при своей подверженности одновременно самым различным пристрастным чувствам, которые уже стали неотъемлемыми для него, таким образом констатировать еще глубже различные факторы, ненормальные даже с точки зрения его собственного сознания и существующие в огромном количестве в его физическом теле - и все это для того, чтобы убедиться всем своим существом в своих отрицательных качествах, которые даже по его собственной оценке недостойны человека, а не только своим, в данном случае ничего не значащим "умом"; так чтобы таким образом он мог снова стать человеком, желающим работать над собой всем своим существом, а не только, как я только что сказал, своим ничего не стоящим сознанием. По причине огромной важности этого вопроса я повторяю и подчеркиваю, что все это необходимо для того, чтобы в человеке, работающем над собой, возникала и накапливалась, как это закономерно происходит, необходимая энергия для возможности продолжения, с силой желания и властью действия, работы над собой, которая одна позволяет человеку осуществить трансмутацию этого "ничтожества" в то "нечто", которым он должен был бы быть согласно даже его собственному "здравому смыслу", то есть быть таким, каким должен быть человек, так сказать, "венцом Творения", а не тем, чем он стал в реальности, особенно в последнее время, а именно, как в моменты искренности с собой он сам о себе знает - автоматически воспринимающим и во всем проявляющимся домашним животным. Теперь я расскажу вам в обзорной форме о событиях, послуживших причиной моей первой поездки к вам в Америку. Когда в разгар моей уже описанной деятельности неприятности стали расти и увеличиваться уже в большом масштабе на той "плодородной почве для роста всевозможных скандалов", носящей название России, неприятности, которые связаны были со мной лично только потому, что со мной жили многие из тех несчастных двуногих созданий, по отношению к которым Волей Судьбы было сформировано во мне "нечто", постоянно напоминающее и обязывающее меня содействовать возможному продолжению дыхания таких неизбежно существующих космических возникновений, которых Великая Природа, учитывая сложность аппарата для легкого усвоения воздуха организмом, и, очевидно, из-за недостатка времени лишила этого аппарата с тем результатом, что мой бедный "министр финансов" не мог уже сдерживать себя и снова и снова кричал "Помогите, помогите!", я был вынужден принять решение, не ожидая полной готовности материала, который я планировал закончить, ехать немедленно к вам, американцам - людям, защищенным в то время так называемым "долларовым депозитом" (Закон, гарантирующий возмещение государством банковских вкладов в случае несостоятельности банка.- Прим.перев) - с одним тем материалом, который уже более или менее был готов. В тот мой первый приезд в Америку, за время шестимесячного пребывания здесь среди вас, я не только достаточно успешно урегулировал "материальный вопрос" Института, но также приготовил все необходимое для того, чтобы основать здесь в Америке несколько постоянных секций. Вполне убедившись тогда в возможности в будущем в Северной Америке реализации широких планов, связанных с моими идеями, я сразу не теряя времени открыл, между прочим, здесь в Нью-Йорке, временно, классы обучения ритмическим движениям и музыке с намерением в свой следующий визит, который должен был состояться шесть месяцев спустя, трансформировать эти классы в первую основную ветвь Института в Америке. Именно на этой стадии моей деятельности по введению в жизнь для блага всего человечества программы, которая была разработана со всеми деталями, случилась, почти сразу после моего возвращения в Европу, та "неудача", которая, кроме того, что помешала среди всего прочего моей запланированной поездке сюда, стала, так сказать, зародышем всех последовавших недоразумений как в отношении моих идей, так и меня лично. Начало умножения и пышного расцвета этих недоразумений, уже прежде существовавших в большом количестве по отношению ко мне и процессу осуществления моих намерений, так же как появление новых как будто из рога изобилия, было обязано главным образом тому факту, что после той "неудачи" на несколько месяцев я полностью потерял память, а затем еще несколько месяцев лежал в полусознательном состоянии. Почва для пышного расцвета всевозможных недоразумений в связи с моими идеями стала исключительно плодородной потому, что после упомянутой неудачи, когда я начал постепенно восстанавливать мою обычную способность владения телом и память и вследствие причин, уже описанных мной в последней главе первой серии моих писаний, начал ликвидировать главную секцию, а также все другие секции основанного мной Института, реорганизованного на новых принципах в соответствии со Статутом Института, жившие там люди всех уровней "бытия и понимания", большинство из которых принадлежали к различным независимым национальностям, составляющим население бывшей Российской Империи, не имея возможности вернуться на родину, так как во всех этих местах продолжался массовый психоз, начавшийся несколькими годами раньше, были вынуждены, ввиду неожиданных обстоятельств, рассеяться по разным странам Европы, а также в Англии и даже в Америке, смотря где они имели друзей или родственников, и большинство из этих бывших учеников моего Института, оказавшись рассыпанными по миру и попав в трудные условия, что по-прежнему остается обычным почти для всех "беженцев" из этой прежде богатой России, не имея данных, необходимых для нормального зарабатывания на жизнь в местных условиях, вдруг, вероятно, вспомнили какие-то крохи из общей массы информации, которую они слышали в Институте, и пользуясь, сознательно или несознательно - это в данном случае неважно - общей разбалансированностью ума, возникшей как закономерное следствие Мировой войны, решили "проповедовать" мои идеи. Так как каждый из этих учеников основанного мной Института, в смысле своего "субъективного бытия", принадлежал только лишь к упомянутой экзотерической группе, то есть все еще имел бытие обычного среднего человека и, следовательно, вполне обладал всеми свойствами, присущими современному человеку, среди которых, обязательно и неизбежно, есть то, что он может интересоваться и вбирать в себя из всего нового для него только то, что соотносится с его собственной уже установившейся субъективностью и делать это центром тяжести своего мышления, они, взяв это за основу, начали среди людей-жертв упомянутой "разбалансированности ума" проповедовать односторонним образом, словесно, а так же в литературе, информацию, усвоенную ими "кусок здесь, кусок там", которую они слышали от меня лично или от моих старых учеников, которые были подготовлены мной для будущего распространения моих идей на большой шкале. Здесь интересно заметить, что к тому времени сам я почти перестал, так сказать, "беспокоить" внимание этих людей, которые были более или менее знакомы с моими инструкциями. Из множества вполне определенных фактов, выясненных за время моих недавних специальных наблюдений относительно причин появления некого специфического свойства в психике людей, ставших последователями моих идей, я думаю, что сейчас достаточно будет лишь заметить, между прочим, что на данный момент, у существующих в различных странах людей, ставших тем или иным образом последователями моих идей, совокупность Данных для их психического функционирования, которая обычно кристаллизуется в людях вследствие различных окружающих механических влияний, впоследствии становится автоматически стимулирующим фактором для проявления их субъективности, в результате чего эти люди в процессе их автоматически протекающих ассоциаций, так же как и во время их полу-сознательного обмена мнениями между собой, движимы необходимостью спорить с энтузиазмом и упорством, создавая таким образом реально воспринимаемую и очень сильно проявляющуюся idee fix в отношении только некоторой, иногда совершенно неважной информации, которая объясняет только один частный вопрос из бесчисленного количества вопросов, которые исключительно во всей своей совокупности составляют и освещают сущность моих идей. Например, в так называемом "сознании" людей, существующих в одной части России, из общей массы информации, которая была им дана и которую они восприняли, конечно, "кусок здесь, кусок там", твердо кристаллизовалась в них только та часть, которая из всех остальных вещей объясняет теоретически посредством аналогий и примеров тот факт, что общее бытие человека состоит из трех независимо сформированных и воспитанных частей, и на одном этом они основали предполагаемую истину моих идей; у некоторого числа людей, существующих в другой части России, вследствие каких-то фрагментов объясненной и подтвержденной информации, в их сознании кристаллизовалась одна идея о том, что человек, никогда не работавший намеренно над своим совершенствованием, лишен не только души, но также и духа. Люди из Германии, особенно те, что из Баварии, вследствие усвоенной ими информации о возможности эффективного питания не только обычной пищей, но также воздухом, больше всего полюбили идею придания составу своей крови способности удовлетворять все потребности физического тела, и одновременно с этим содействовать кристаллизации и совершенствованию астрального тела. Люди из английской столицы "помешались", или, лучше сказать, "это нравилось их английской душе" и стало idee fix их психики, на том обобщающем выводе из всей совокупности моей теоретической информации, который сформулирован выражением "помнить себя" и на который указывалось как на необходимость. Люди, живущие в современной северной Греции, предпочли, и сделали центром тяжести своего интереса к моим идеям, так называемый, "закон семи" и "три аспекта" каждого явления, и так далее. А что касается вас, американцев, составляющих именно эту группу, ваша idee fix основана на отдельных фрагментах, воспринятых вами также "кусок здесь, кусок там", той единственной главной части из двадцати четырех, уже упоминавшихся мной частей, составляющих всю совокупность информации, теоретически объясняющей все мои идеи, о которой я сказал недавно, что эта часть касается вопроса "само-наблюдения", и подчеркнул, что эта информация является насущно необходимой с самого начала работы над собой.  ВТОРАЯ БЕСЕДА  проведенная мной в том же месте при намного увеличившемся количестве собравшихся В прошлый раз, во второй части моей беседы, я говорил о предположении, кристаллизовавшемся во мне относительно возможных причин возникновения, в результате ложного истолкования моих идей, весьма нежелательной особенности в общей психике людей в различных не связанных друг с другом группах; сегодня я начну свои объяснения на ту же тему, но исключительно в отношении вас, американцев, прежде составлявших и ныне принадлежащих к этой группе людей, также ставших последователями моих идей. Итак, я хочу представить по этому поводу, после специальных наблюдений и исследований за последние дни, уже вполне определенное мнение относительно того, как и в какой последовательности сформировались также и среди вас здесь условия для кристаллизации в вашей психике того пагубного фактора, вследствие которого теперь, у большинства из вас, к моему искреннему сожалению, вместо наличия, в сравнении с другими людьми, данных "высшего уровня" - которые обязательно должны были сформироваться в вас за это время, как в людях, уже давно вошедших в контакт с истинами, которые я узнал посредством моих полувековых добросовестных трудов, почти непостижимых для современных людей, которые дают возможность и средство каждому человеку получить Бытие реального человека - сформировалось, как я могу теперь беспристрастно констатировать, нечто совершено противоположное. Откровенно говоря, почти каждый из вас производит впечатление, и на самом деле таковым является, человека, имеющего все данные для того, чтобы в любой момент стать пациентом одного из тех в американском масштабе организованных домов в Нью-Йорке, которые называются "сумасшедшими домами" и которые находятся здесь под опекой последовательниц английских суфражисток. Для вас, американцев, возникновение этого зла, сформировавшегося в связи с моими идеями, началось и постепенно приняло определенную форму по причине следующих событий: Когда, как я уже сказал, в начале второго года существования Института во Франции, я был вынужден принять решение, не дожидаясь окончательного завершения подготовки материала для демонстраций, ехать немедленно к вам, американцам, с целью чтобы здесь, среди вас, типов, все еще незнакомых для меня, я не был бы вынужден "жить на бобах, смешанных с чертежными кнопками" с таким огромным количеством людей, незаменимых для осуществления целей, которые я имел в виду, каждый из которых к моему несчастью - так же как, впоследствии, к несчастью многих из ваших соотечественников, ставших из-за них объектами моей постоянной и основной специальности, которая состоит в "состригании половины шерсти с каждого, кто ко мне приближается" - был в то время подвержен расстройству, которое в психике пациента вызывает, помимо прочего, привычку иметь в своих карманах исключительно только "вошь на аркане" в одном и "блоху на цепи" в другом, я тогда посчитал необходимой предварительной мерой, с целью, чтобы по крайней мере что-то было подготовлено здесь в Нью-Йорке к приезду такого большого количества людей, послать сюда, на корабле, отплывающем как раз перед нашим, кого-нибудь из моих надежных и испытанных людей. Вследствие того факта, что как раз незадолго перед этим большинство моих "учеников первого разряда", как они сами себя называли, годившиеся для этого, были посланы мной в общих интересах различных стран Европы и Азии со специальными миссиями, мой выбор из тех, кто оставался рядом со мной, наиболее подходящего человека для этой предварительной отправки пал на одного давнего последователя моих идей, который был тогда главным врачом Института, доктора Стернвалля, но так как в то время он совершенно не знал английского языка, я решил послать вместе с ним, как ассистента и переводчика, одного из вновь вступивших английских учеников. Исследуя в своем уме и учитывая полезность каждого из них в отдельности для такой поездки, я решил послать именно этого английского ученика из большого числа вновь вступивших в Институт, который, согласно так называемым "индивидуальным регистрационным данным", обычно составлявшимся в Институте на каждого ученика, был ранее английским журналистом и, я думал. как журналист наверняка должен был очень хорошо знать английский язык. Этот бывший английский журналист - назначенный мной в самом начале переводчиком и ассистентом того первого человека, который был послан мной в Америку как, можно сказать, "вестник моих новых идей", доктора Стернвалля, а позже стал помощником моего личного переводчика г-на Ферапонтова, ученика Института и участника демонстраций "ритмических движений", который к концу моего пребывания здесь стал одним из трех, как они тогда назывались, "менеджеров", то есть организаторов демонстраций, лекций и деловых интервью с различными людьми, с которыми я должен был встречаться - был никто иной как тот человек, который вследствие случайных обстоятельств, возникших частично из -за катастрофы, происшедшей со мной, а частично вследствие той ненормальности в основе семейной жизни, кристаллизованной в жизни современных людей, особенно в вас, американцах, которая состоит в факте, что ведущая роль в доме принадлежит женщине, впоследствии стал вашим главным лидером; я говорю, как вы сами наверное уже догадались, о мистере Орид-же. Все последующее, что привело к известным результатам, которые являются предметом нашего разговора сегодня, возникло в следующей последовательности: Когда, в конце моего первого визита в Америку, после довольно успешного осуществления всех моих планов я был готов ехать обратно в Европу с намерением, как я сказал тогда, вернуться через шесть месяцев с целью открытия уже постоянных ответвлений Института в нескольких ваших самых крупных городах, и, за несколько дней до моего отъезда, я обсуждал открыто с людьми, приехавшими со мной, кого можно было бы оставить здесь для продолжения начатого, а также для различных других приготовлений к моему следующему предполагавшемуся приезду, мистер Оридж, также присутствовавший там, неожиданно предложил свои услуги и с большим воодушевлением начал доказывать свою способность выполнить все это блестяще. Так как я нашел его вполне пригодным для всех необходимых приготовлений, главным образом за счет его проверенного знания английского языка, в котором я убедился уже здесь в Нью-Йорке, а также за счет его элегантной внешности, которая, как легко можно понять, имеет огромное значение во всех деловых отношениях, особенно среди вас, американцев, я принял его предложение и начал объяснять ему сразу некоторые детали требуемых приготовлений. Как я узнал впоследствии, истинной причиной его предложения и его энтузиазма было то, что за время нашего пребывания в Нью-Йорке у него начался роман, который к тому моменту достиг своего апогея, с продавщицей того книжного магазина с очень оригинальным названием "Поворот по часовой стрелке", в котором я начал в Нью-Йорке среди очень малого числа ваших соотечественников, как я обычно делаю, устраивать встречи в форме лекций и бесед, отвечая среди прочих вещей на различные вопросы, которые задавались мне о моих идеях. И вот затем, как я уже сказал, по моем возвращении в Европу после моего пребывания среди вас, в конце первой недели со мной произошло то автомобильное происшествие, в результате которого более чем на три месяца я полностью потерял память и способность владеть своим телом, а затем более шести месяцев лежал в полусознательном состоянии, лишь наполовину контролируя эти две основных способности, на которых основана и которые обычно накладывают ответственность на индивидуальность человека, и когда, как следствие всего этого, во всех моих делах наступил величайший кризис, постепенно принимая пропорции, которые предвещали полную катастрофу, тогда я, как раз в начале этого упомянутого второго периода моего физического состояния, все еще совершенно беспомощный телом и прикованный к постели, ясно понимая в светлых интервалах моего сознания создавшуюся ситуацию, начал, с одной стороны, давать указания и принимать всевозможные меры для скорейшей ликвидации всего связанного с Институтом по причине постоянно требующихся огромных расходов при полном отсутствии доходов, а также отсутствия среди людей рядом со мной хотя бы одного "бизнесмена", и, с другой стороны, изобретать всевозможные комбинации для урегулирования бесчисленных недоразумений, возникавших вследствие упомянутой ликвидации, а также вредоносных проявлений различных типов, обычно имеющих место, как я уже говорил, среди выродившихся людей нашего класса. Затем, между прочим, однажды, как раз в тот период, когда функционирование моей обычной способности владения своим телом начало изредка восстанавливаться, и я мог ясно осознать, что произошло, и представить себе различные возможности выхода из сложившейся ситуации, один из людей, бывших рядом со мной, который в то время исполнял роль министра финансов, обратившись ко мне по поводу какого-то финансового затруднения, разрешить которое было выше его возможностей, сказал мне, что как раз в этот день он получил из Америки, от мистера Ориджа, 1 000 долларов, прибавив, что уже в третий раз он получает такую сумму и что она всегда приходит в самый подходящий момент. В последующие месяцы, поскольку мое состояние было все еще почти без изменений, а во время упомянутых светлых периодов я с трудом мог обсуждать даже те дела, которые были связаны с ликвидацией, или изобретать какие-то другие комбинации, чтобы выйти из этой сложившейся для меня отчаянной ситуации, я совершенно забыл о мистере Оридже и его добросердечной заботливости по отношению ко мне и моей работе. Только через год после упомянутого разговора о деньгах, посылавшихся мистером Ориджем из Америки, когда я более или менее ликвидировал все опасности развивающейся катастрофы, и состояние моего здоровья улучшилось, я обнаружил, что эти "посылки" от мистера Ориджа, хотя и уменьшившиеся, все еще продолжались, и что некоторые из ваших соотечественников участвовали в них. Именно тогда я сразу же изменил свое первоначальное решение захлопнуть двери своего дома для всех и сделал исключение только для вас, американцев, составляющих именно эту группу, так же как и всех американцев, проявивших интерес к моим идеям, и с тех пор не только двери моего дома всегда были открыты для вас, но с некоторыми из вас, о реальном интересе которых к моим идеям я был заранее информирован кем-либо, кто уже доказал свою верность в смысле реального интереса к моим идеям, я, настолько, насколько позволяла моя глубокая занятость серьезными вопросами моих писаний, всегда охотно общался. Что касается непосредственной причины формирования в вашем мышлении упомянутой idee fix, которая послужила, в свою очередь, фактором для постепенной кристаллизации в вашей психике упомянутой специфической особенности, все это, как я представляю это себе сейчас, после детального сопоставления и, так сказать, "статистических выводов", основанных на личном изучении нескольких членов этой самой группы, а также других, близких им, вероятно, произошло следующим образом: Мистер Оридж, оставленный мной в Америке и занимавшийся вначале только выполнением моих поручений в связи с моим запланированным вторым визитом, после катастрофы, происшедшей со мной, будучи очень увлеченным моими идеями, но все еще не полностью находясь под влиянием своего "Ангела на левом плече", узнав обо всем случившемся со мной, сразу начал пользоваться тем сильным впечатлением, все еще длящимся по инерции, произведенным мной на ваших соотечественников, и в течение нескольких месяцев собирал деньги и посылал часть их мне в Prieure. В это самое время, очевидно с целью какого-то внешнего оправдания этих сборов он начал, без моего разрешения на это, вести классы по "ритмическим движениям", организованным мной здесь в Нью-Йорке; кроме того, осознав необходимость и в то же время все трудности добывания средств, с одной стороны, для отправки мне, а с другой стороны для покрытия чрезмерных затрат на свою новую семейную жизнь -- поскольку к этому времени его роман окончился женитьбой на этой продавщице из "Поворота по часовой стрелке", молодой американке, для ее положения избалованной сверх всякой меры, - он начал, с целью увеличения своих ресурсов, проводить, как обычно в жизни Института, беседы на темы, которые он изучал во время своего пребывания в Институте. Когда весь этот материал был им отработан, и не получая никакого нового материала или никаких определенных указаний от меня относительно того, что делать и как продолжать дальше, он должен был волей-неволей продвигаться вперед все это время лишь с тем материалом, который был усвоен им за время его пребывания в Институте, еще только в качестве обычного ученика, и, так сказать, "всячески манипулировать" этим очень ограниченным знанием. Как я только недавно выяснил в этот нынешний приезд сюда, расспрашивая некоторых из ваших товарищей, которые были членами, с самого начала, группы, руководимой мистером Орид-жем, он, как хороший "жонглер", манипулировал только первоначальной информацией из всей совокупности информации, проливающей свет на мои идеи, которая касалась того вопроса, о котором я говорил на последней лекции, то есть вопроса так называемого "само -наблюдения", а именно обобщенным объяснением этой информации, знание которой на самом деле совершенно незаменимо в начале для каждого, кто стремится узнать истину, но которая, если она становится центром тяжести мышления людей, несомненно приведет, как уже давно было установлено и проверено мной, как раз к тому результату, который, к моему великому сожалению, я наблюдаю сейчас почти в каждом из вас. Эта ситуация, создавшаяся в начале моей писательской деятельности из-за происшедшей со мной катастрофы, продолжалась до настоящего времени. Теперь, после семилетнего перерыва в применении- в жизни последовательными стадиями указанной детальной программы, которая стала целью и смыслом моей жизни, закончив наконец эту главную и наиболее трудную задачу, которая постоянно требовала всего моего внимания и всех назначенных мне самим собой усилий в течение этих лет, я хочу, одновременно с выполнением наиболее легкой части моей задачи, начать вновь осуществление этой моей цели, но на этот раз, с помощью результатов, полученных в эти прошедшие годы моих постоянных напряженных трудов, реализованных в десяти больших томах; а именно, я намерен продолжить окончательную полировку моих писаний, чтобы сделать их доступными для понимания каждого среднего человека, и, работая в тех же условиях, как и раньше, то есть в различных кафе, ресторанах и других публичных местах, всегда путешествуя, начать одновременно с этим делать эти случайные или намеренные остановки в различных центрах современной цивилизации, которые удовлетворяют требуемым условиям, подготовку почвы для организации клубов, в прошлый раз упомянутых мной. Так как мой нынешний визит сюда совпадает с моментом создания условий, которые дают мне возможность предпринять осуществление моих планов, я поэтому решил, в период моего пребывания здесь среди вас, посвятить все время, остающееся после выполнения моей основной задачи, организации и открытию здесь первого клуба такого рода. Открытие здесь в Нью-Йорке, с участием людей, составляющих эту вашу группу, первого филиала не только в Северной Америке, но вообще на Земле главного клуба, который будет находиться во Франции в Chateau du Prieurie, будет по моему мнению во всех отношениях правильным и объективно справедливым. Это будет правильно и справедливо потому, что американцы, главным образом вы, составляющие эту группу, кроме того, что были долгое время в контакте с моими идеями, были единственными, кто доказал свою благодарность мне в трудные годы кризиса, и вы были также единственными, с кем я имел личные отношения после случившейся со мной неудачи, когда я полностью посвятил себя своей новой профессии писателя и разорвал все отношения, которые я ранее имел с людьми всех категорий и классов в различных европейских государствах, - исключая, конечно, мои отношения с персоналом различных кафе и ресторанов. И вот, мои дорогие друзья, дарованные мне Судьбой! Несмотря на мое совершенно естественное искреннее желание, которое должно быть вам известно, чтобы первое ответвление "основного ствола" этой первой организации, связанной с моими идеями, было основано именно здесь среди вас, я, беспристрастно проанализировав своим сознанием все прошедшее и сопоставив некоторые очевидные факты, не могу позволить себе выполнить это желание, дорогое моей натуре. Причина такого противоречия в моем общем внутреннем состоянии - мое ясное понимание того факта, что некоторые из вас, может быть, из-за того, что всегда были такими, или по причине различных недоразумений, имевших место в прошлые годы внутренней жизни вашей группы, совершенно не отвечают требованиям, предъявляемым к членам этой первой организации, которую предполагается основать здесь, а именно, такой организации, которая, по моему мнению, должна иметь в будущем очень важное значение общечеловеческого характера. За время моего пребывания здесь среди вас я не однажды очень серьезно задумывался о сложившейся ситуации, но так и не нашел какого-то определенного выхода из нее и только сегодня, когда стало ясно, что мне нужно будет приехать сюда снова в будущем году по некоторым делам, не имеющим к вам никакого отношения, и я понял, кроме того, что мне придется по крайней мере год или даже больше заниматься вопросами, касающимися моих писаний, я принял категорическое решение: отложить организацию этих клубов до следующего года и полностью посвятить все время, остающееся до конца этого моего нынешнего визита к вам, полной реорганизации вашей группы в том смысле, чтобы ввести в ее внутреннюю жизнь принципы, соответствующие моим идеям, которые непременно должны быть реализованы и которые могут содействовать, в общей психике некоторых из вас, ускоренной кристаллизации соответствующих данных для возможности считаться достойным стать, ко времени моего визита в следующем году, полноправными "ядро-составляющими" членами этой первой организации; а также принципы, которые будут содействовать в общей психике всех остальных появлению данных для искреннего признания своей непригодности к тому, чтобы быть членами этой первой модели организации, с тем результатом, чтобы они, поняв это, удалились. Иными словами, посвятить все мое свободное время, первое, установлению лично в необходимом темпе всего необходимого для правильной работы с тем человеком, которого я намереваюсь послать к вам для того, чтобы руководить всем, что требуется для достижения в строгом соответствии с моими идеями поставленных мной целей; и, второе, очищению вашей группы от тех элементов, которые в существующих условиях не только не могут получить никакой пользы для себя, но могут, как для формирования, так и для реализации общей цели в этой вновь сформированной группе, быть очень и очень вредными. Вторая часть этого задуманного мною плана, то есть очистка вашей группы от нежелательных элементов, будет проявляться с самого начала формирования этой новой группы, так как перед ее членами будут поставлены, среди всех прочих вещей, несколько условий, не допускающих какого бы то ни было компромисса, с которыми, вероятно, не все из вас будут способны согласиться, и таким образом некоторые из членов бывшей группы естественно отпадут. Мной будут установлены тринадцать таких непременно требуемых обязательных условий на право быть членом этой новой группы в первые месяцы ее существования; семь из них будут иметь "объективный характер", то есть будут касаться каждого и должны будут выполняться всеми без исключения, а шесть других будут "субъективного характера", то есть будут касаться лично тех из бывших членов прежней группы, кому они будут персонально поставлены. Относительно этих субъективных условий необходимо сказать, что их характер будет проистекать из объяснений, которые я уже сделал или намерен сделать сам или чрез тех, кого я назначу, о специфической субъективности каждого из вас, сформированной вследствие определенного рода психических данных, возникших на основе типа, наследственности, а также приобретенных в период равноправного членства в прежней группе. Подробное объяснение значения всех тринадцати условий и объяснение мотивов, логически оправдывающих необходимость этих условий, будет дано мной заранее исключительно тем членам прежней группы, кто согласится и свяжет себя специальной присягой, форму которой я укажу частично сейчас же, а частично позднее, выполнять в точности первые ранее упомянутые семь объективных условий. Сказав это, я позвал своего секретаря и продиктовал ему следующее: "Я, нижеподписавшийся, по зрелом и глубоком размышлении, не под воздействием чьего бы то ни было влияния, но только по своей собственной воле, обещаю под присягой не иметь, без инструкций мистера Гурджиева или человека, официально представляющего его, каких бы то ни было отношений, устных или письменных, с кем-либо из членов прежней группы, существовавшей до сих пор под названием "Ориджевской группы" последователей идей мистера Гурджиева, а также не иметь никаких отношений, без специального разрешения мистера Гурджиева или его заместителя, с самим мистером Ориджем. Я могу иметь отношения исключительно с теми членами прежней группы, список чьих имен будет дан мне на общей встрече вновь сформированной экзотерической группы". Прочитав вслух текст этого обязательства, я сказал: "Заканчивая сегодня этим нашу встречу, я просто добавлю следующее: Те из вас, кто, как сказано в тексте документа, который я только что прочел, "после зрелого и глубокого размышления" согласны подписать этот документ, должны сделать это не позднее двенадцати часов дня послезавтра в присутствии моего секретаря-переводчика. Относительно того, когда и где будет устроена первая встреча этой новой экзотерической группы, все те, кто подписали документ в установленный срок, будут своевременно информированы".  ТРЕТЬЯ БЕСЕДА  проведенная мной при довольно сильно поредевшем числе собравшихся Я начал так: С той целью, чтобы все мои объяснения, так же как лекции и сообщения различных инструкторов, специально подготовленных для применения моих идей практически в жизни, которых я намереваюсь также с этого года время от времени прикреплять к вашей группе, были продуктивны и давали реальные результаты во время ваших будущих общих собраний и ваших частных встреч и обменов мнениями, другими словами, с той целью, чтобы все ваши разговоры, имеющие отношение к моим идеям, не принимали того характера, какой они принимали до сих пор, а именно, как я недавно назвал их, "встречи для взаимного приятного щекотания", я хочу сегодня, уже на этой, как она может быть названа, "первой встрече на новых принципах", дать вам в качестве, можно сказать, наставления, один совет, который имеет отношение только к вам, американцам, вообще и особенно к тем, кто составляет данную группу, непременное выполнение которого может само по себе, по моему мнению, во вновь созданных условиях, остановить развитие пагубных последствий причин, вызванных ошибками в прошлом. Этот мой добрый совет вам, американцам, составляющим в данном случае эту группу и ставшим, благодаря ряду случайно сложившихся обстоятельств жизни, моими ближайшими истинными друзьями, состоит в указании категорической необходимости того, чтобы каждый из вас полностью прекратил, по крайней мере на три месяца, чтение газет и журналов и за это время познакомился как можно лучше с содержанием всех трех книг первой серии моих писаний, озаглавленных "Объективная и беспристрастная критика жизни человека". Знакомство с содержанием этих книг совершенно необходимо каждому из вас, главным образом для того, чтобы получить прямо или косвенно информацию, освещающую со всех сторон некоторые понятия и представления, на которых будут основаны и из которых будут логически следовать все проблемы, которые необходимо будет разрешать на практике. Именно для этой цели была организована ваша группа, а теперь реорганизована, чтобы состоять из людей, которые более или менее осознали абсурдность нашей обычной жизни и которые, хотя вы еще не почувствовали этого всем своим бытием, но серьезно желают усвоить то, что уже узнали, продолжают узнавать по возможности больше аспектов объективной истины, чтобы определить в соответствии с этим, свою собственную реальную индивидуальность для того, чтобы впоследствии во всем проявлять себя образом, присущим Богоподобному творению. Необходимо сказать, что все, что я изложил в трех книгах первой серии, в своей совокупности охватывает почти все вопросы, которые по моему мнению, сформированному на основе долгих лет экспериментальных исследований, могут возникнуть в условиях современной жизни в обычном мышлении человека, и объяснение всех этих вопросов было дано мной в такой логической последовательности и в такой сопоставительной форме, чтобы, приучая читателя автоматически к активному мышлению и содействуя легкому и одновременному теоретическому усвоению самой сути вопросов, о которых идет речь, дать возможность понять, прежде всего не только своим автоматическим сознанием, которое в данном случае не имеет ценности, но всем своим бытием, которое наиболее важно и насущно необходимо для возможности дальнейшей работы над собой, эфемерную природу своих прежних понятий и убеждений. Всестороннее знакомство с этими тремя книгами необходимо также для того, чтобы когда я лично или упомянутые инструкторы, будем говорить на общих встречах о каком-то вопросе, который в данный момент будет находиться в центре тяжести вашей работы, и говорить о его деталях, -- мы могли бы, с целью экономии времени, просто обратиться к соответствующей главе в этой первой серии, и вы, уже имея предварительную информацию об этом, могли бы легко воспринимать то, что мы последовательно будем развивать в деталях. Например, при намерении говорить на сегодняшней встрече о вопросе, основанном на данных, которые я уже более или менее объяснил в последней главе третьей книги, а именно в главе "От автора", обсуждение этого предложенного вопроса должно быть продолжением этой главы. И тогда, если бы вы были все хорошо информированы о ее содержании, я мог бы для экономии времени обращаться к нужным пассажам, но теперь я буду вынужден терять время на чтение для вас определенных выдержек. В данном же случае, требуется главным образом знание той части последней главы под названием "Дополнение", которую я написал после того, как очень ясно показал в этой главе полный автоматизм современного человека и его полное ничтожество в отношении "независимого проявления его индивидуальности". Сказав это, я попросил моего секретаря прочесть отрывки, которые я имел в виду. Дословно содержание этих отрывков следующее: "Таков обычный средний человек - несознательный раб всей службы целям Вселенной, которые чужды его личной индивидуальности. Он может жить всю свою жизнь так, как он вырос и был кристаллизован вследствие всевозможных влияний, в итоге формирующих условия жизни вокруг него, и так же после смерти быть уничтоженным навсегда. И хотя это удел каждой жизни, но в то же время Великая Природа дала некоторым жизням, как в данном случае, человеку, соответствующие возможности быть не просто слепым орудием всей службы целям Вселенной, но в то же время, служа Природе и осуществляя сознательно то, что ему назначено, производить требуемое в избытке, и употреблять этот избыток для своего "эгоизма", то есть для определения и проявления его собственной индивидуальности. Эта возможность тоже дается для служения общей цели, потому что для равновесия этих объективных законов такие относительно свободные, само-построенные, независимые жизни, и в особенности человеческого происхождения, также необходимы. Говоря об этом таким образом, я считаю своим моральным долгом прибавить здесь и особо подчеркнуть, что, хотя указанное освобождение для человека возможно, не у каждого человека есть шанс достичь его. Существует огромное множество причин, которые не позволяют этому случиться и которые в большинстве случаев не зависят ни от нас лично, ни от великих космических законов, но только от различных случайных условий нашего возникновения и формирования, среди которых главными, конечно, являются наследственность и условия, в которых протекает процесс нашего "подготовительного возраста". Это как раз те неконтролируемые условия, которые могут не позволить произойти этому освобождению"... Остановив читавшего в этом месте, я объяснил, что из содержания следующих нескольких страниц, пропущенных ради экономии времени, необходимо для темы этого вечера знать только о сравнении, которое я сделал там между человеческой жизнью в целом и течением большой реки, разветвляющимся - в определенном месте, соответствующем, согласно моему определению, времени достижения человеком ответственного возраста, то есть того возраста, когда становится ясным в человеке, удалось ли ему к тому времени приобрести данные для обладания своим собственным Я - на два потока, один из которых течет в безграничный океан для последующего движения, эволюционного самого по себе, а другой - в низшие области для последующего, но инволюционного движения, в этом случае только для нужд природы. Затем я указал место, с которого чтение должно было в данном случае быть продолжено. "Для нас, современных людей,- продолжал читать секретарь главное зло в том, что по достижении ответственного возраста мы приобретаем - вследствие различных условий нашего обычного существования, устроенного нами самими, главным образом из-за ненормального, что называется, "образования" - общее бытие, соответствующее только тому потоку реки жизни, который в конце концов впадает в "низшие области", и попадая в него, мы остаемся пассивными и, не думая о последствиях этого состояния, подчиняемся течению и относимся им дальше и дальше. Пока мы будем оставаться пассивными, нам придется в ходе своего дальнейшего существования рабски покоряться каждому капризу всякого рода слепых событий и в результате неизбежно служить единственно лишь средством для "инволюционных и эволюционных построений" Природы. Поскольку большинство из вас, присутствующих здесь и слушающих мои объяснения, уже, как было сказано, "перевалили" черту ответственного возраста и после моих объяснений искренно поняли, что до сих пор не имеете своего истинного Я, и в то же время, в связи с сущностью всего, что я сказал здесь, вы не нарисовали для себя никаких особенно приятных перспектив, тогда, с той целью чтобы вы -- именно вы, которые поняли это - не были бы очень сильно, как говорится, "обескуражены" и не впали в так называемый "пессимизм", преобладающий везде в современной ненормальной жизни людей, я говорю совершенно искренно, без всякой "задней мысли", что, согласно моим убеждениям, которые сформировались за многие годы исследований, усиленных множеством совершенно исключительно проведенных экспериментов, на результатах которых был основан мной "Институт гармонического развития человека" -- даже для вас еще не все потеряно. Мои специальные исследования и экспериментально-статистические данные по этому предмету показали мне ясно и очень определенно, что Великая Bee-заботливая Мать Природа предусмотрела возможность также и того, чтобы существа могли приобрести зерно своей сущности, так сказать, свое собственное Я, даже после вступления в ответственный возраст. "Предусмотрительность Справедливой Природы состоит в данном случае в том, что эта возможность дастся нам после нашей полной сформированности в ответственную жизнь, по нашему собственному желанию, возникающему благодаря определенным внутренним переживаниям и определенным внешним условиям, кристаллизующим в нашем общем бытии данные для обретения такого ядра - конечно с большими трудностями, чем в подготовительном возрасте. Этот процесс намеренного формирования в бытии человека таких данных обусловлен трудностями перехода из одного потока реки жизни в другой. Интересно заметить здесь, что выражение, часто применяемое современными людьми, конечно, совершенно автоматически, без всякого понимания его скрытого смысла -- "первое освобождение человека" - несет в себе, согласно толкованию посвященных одной школы, существующей сейчас в Центральной Азии, именно тот метафорический смысл, понимание которого я в своих писаниях сформулировал как возможность для каждой капли воды первичной общей реки перейти из потока, которому предназначено исчезнуть в "низших областях", в поток, который впадает в огромное пространство безграничного океана. Что касается возможности этого перехода для человека, который в своем ответственном возрасте уже вступил в поток "низшей области", хотя он и создан Великой Природой, я должен предупредить вас, чтобы не вызывать в вас, так сказать, "легкомысленных иллюзий" относительно этой возможности перейти из одного потока в другой, что это не так легко - просто захотеть и перейти. Для этого необходимо с постоянно активным сознанием, прежде всего с величайшим напряжением сил обрести намеренную кристаллизацию в самом себе данных, порождающих в бытии человека неиссякаемый импульс желания такого перехода, и тогда за этим последует долгая внутренняя борьба, требующая великого напряжения всех внутренних сил, с явными ненормальностя-ми, кристаллизованными в его индивидуальности и очевидными даже его собственному уму, то есть борьба с кристаллизованными привычками, недостойными человека даже с точки зрения его собственного понимания в спокойные моменты, которая будет способствовать, первое, возникновению в нас нашего внутреннего "Зла-Добра", и второе, поддержанию и усилению в нас его мощи и силы всегда и во всем, а именно того "Зла-Добра", присутствие которого создает идеальные условия, особенно в современных людях, для наслаждения состоянием "неизменного покоя" - короче говоря, потребуются все виды соответствующих, очень сложных и трудных приготовлений..." В этом месте, вновь прервав читавшего, я продолжал так: Из содержания отрывка, который был только что прочитан, каждый из вас уже должен понять по крайней мере то, что необходимым условием, прежде всего требуемым от человека для его все еще возможного становления на новый путь, а именно путь "эволюционного движения", является то, чтобы иметь по крайней мере некоторые данные для обретения своего собственного Я. В случае человека, в котором, из-за условий его приготовительного возраста, время, предопределенное Природой для естественной кристаллизации в его общем бытии данных для обладания в ответственном возрасте его собственным Я, не было употреблено с пользой, тогда, если в ответственном возрасте, что иногда в здравом рассуждении может закономерно происходить в человеке, он случайно замечает этот факт и решает достичь возможности быть таким, каким он должен быть в реальности, а именно, иметь свою собственную индивидуальность, обусловленную несомненным обладанием своим собственным Я, он должен для этой цели прежде всего непременно и сознательно начать кристаллизовывать в себе семь данных - как было установлено истинно мудрыми людьми всех древних эпох - особо присущих только человеку, данных, которые имеют одним из основных свойств своих проявлений взаимодействие друг с другом в полном соответствии с фундаментальным законом Мира, священным Гептапарапаршинок. Сегодня я буду говорить только о трех из этих семи психических факторов, присущих только человеку. В общем психическом функционировании человека, в некоторых автоматически формирующихся или намеренно созданных условиях, зависящих от умственных ассоциаций и эмоциональных переживаний, эти три фактора порождают в общем бытии человека три определенных импульса. Перед тем как продолжать объяснять, что необходимо и как нужно сознательно, как внутренне, так и внешне, проявлять себя с целью обрести в самом себе такие данные, присущие только человеку, которые также должны быть законными аспектами индивидуальности реального человека, я буду вынужден, ввиду отсутствия в английском языке какого-либо точного словесного обозначения для этих трех импульсов и, как следствие, отсутствия хотя бы приблизительного их понимания, потратить свое время, чтобы дать вам хотя бы приблизительное их понимание и выбрать для них некоторые более или менее соответствующие условные названия, которые мы будем использовать в наших последующих разговорах. Для примерного определения первого их этих трех человеческих импульсов, которые должны возникать и проявляться в реальном человеке, можно было бы использовать английское слово "сап", но не в том смысле, в котором это слово употребляется в современном английском языке, а в смысле, в котором англичане употребляли его до так называемой "Шекспировской эпохи". Хотя для точного определения второго из этих человеческих импульсов в современном английском языке есть одно слово, а именно "wish", оно тем не менее используется вами, американцами, так же как и самими англичанами, только чтобы различать, конечно несознательно, степени выражения того, так сказать, "рабского импульса", для которого существует, особенно в этом языке, множество слов, таких как, например, "like", "want", "need", "desire", и так далее. А что касается слова для выражения и понимания третьего определенного вышеупомянутого человеческого импульса, то во всем словаре английского языка нельзя найти ни одного даже приблизительно соответствующего. Этот импульс, присущий исключительно человеку, можно определить на английском языке только описательно, то есть с помощью многих слов. Я бы определил его сейчас следующими словами: "полное ощущение всего целого самого себя". Этот третий импульс, который должен иногда появляться в бодрствующем состоянии человека, одно из естественно присущих проявлений в общем бытии каждого нормального человека является из всех семи исключительно-присущих-только-челове-ку импульсов самым важным, потому что его соединение с первыми двумя, а именно, теми, которые, как я уже сказал, могут быть приблизительно выражены по-английски словами "сап" и "wish", почти составляет и представляет подлинное Я человека, который достиг ответственного возраста. Только в человеке с таким Я эти три импульса, два из которых приблизительно определяются по-английски словами "I сап" (Я могу) и "I wish"(Я хочу), получают, в свою очередь, то значение, которое я подразумеваю; то значение и соответствующую силу действия из их проявления, которое приобретается только человеком, который своими намеренными усилиями добивается появления в себе данных для порождения этих импульсов, священных для человека. Только такой человек, когда он сознательно говорит "Я есть"- он на самом деле есть, "Я могу" - он на самом деле может, "Я хочу" - он на самом деле хочет. Когда "Я хочу" - я чувствую всем моим существом, что я хочу и могу хотеть. Это не значит, что мне хочется, что я нуждаюсь, что мне нравится или, наконец, что я желаю. Нет. "Я хочу". Мне никогда ничего не хочется, мне ничего не нравится, я не желаю ничего и я не нуждаюсь ни в чем - все это рабство; если "Я хочу" что-то, мне должно это нравится, даже если мне это не нравится. Я могу хотеть, чтобы это нравилось мне, потому что "Я могу". Я хочу - я чувствую всем своим телом, что я хочу. Я хочу -потому что я могу хотеть. Основываясь на своем собственном опыте, я считаю абсолютно необходимым заметить здесь, что трудность ясного понимания всего этого без долгого и глубокого размышления и, вообще, сложность процесса становления на правильный путь для обретения в своем собственном бытии факторов для порождения только этих первых трех, из числа семи, импульсов, характеризующих подлинного человека, происходит, с самых первых попыток, от того факта, что, с одной стороны, эти импульсы могут существовать почти исключительно только тогда, когда человек обладает своим собственным подлинным Я, а с другой стороны, это Я может быть в человеке почти исключительно только тогда, когда он имеет в себе эти три импульса. Для сознательного развития в себе данных импульсов, присущих только человеку, я намерен рекомендовать вам некоторые из тех простых упражнений, которые также были ранее подробно представлены в программе основанного мной Института и должны были объясняться ученикам, достигшим мезотерической группы. Я сказал "простые", потому что в различных серьезных школах, существующих даже в нынешние времена для само-совер-шенствования человека, есть для той же самой цели очень сложные упражнения. Для реального влияния на общее бытие тех, кто делает все эти специальные упражнения, и более легкого усвоения того, что требуется и необходимо, вы должны знать прежде всего, что получаемая совокупность результатов различных функций, действующих в психической жизни людей, которая называется "внимание", сама по себе расщепляется автоматически за счет случайных окружающих условий, так же как за счет намеренной силы воли, на несколько отдельных частей, и каждая из этих частей может быть, конечно, тоже как сама по себе, так и намеренно, сосредоточена на чем-то отдельном с определенной интенсивностью. В данном случае совершенно необходимо прежде всего научиться разделять все свое внимание на три примерно равные части и концентрировать каждую отдельную часть одновременно, в течение определенного времени, на трех различных внутренних или внешних "объектах". Для возможности практического достижения этой цели в той же самой упомянутой детальной программе был указан ряд упражнений под названием "подготовка почвы". Хотя упражнения, указанные в этой обстоятельной программе, были намеренно составлены в определенной последовательности, и требовалось начинать с номера первого, однако для вас, американцев, вообще, вследствие нескольких недоразумений в прошлом, я считаю наиболее полезным начать с номера четвертого. Это упражнение номер четыре, из серии подготовки почвы,выполняется так: Первое, все свое внимание нужно разделить примерно на три равные части; каждую из этих частей сконцентрировать на одном из трех пальцев правой или левой руки, например, на указательном, среднем и безымянном, констатируя в одном пальце - результат проходящего в нем органического процесса, называемого "ощущение", в другом - результат процесса, называемого "чувство", а третьим - делая какие-либо ритмические движения и в то же время отсчитывая их автоматически вместе с течением мыслительных ассоциаций последовательным или любым иным способом счета. Здесь вновь встает вопрос о бедности английского языка, на этот раз в том смысле, что современные люди, принадлежащие к английской расе, и вы, американцы, также, которые заимствовали свой язык и используете его в своей обычной жизни, полностью лишены какого-либо понимания разницы между двумя совершенно различными импульсами обычного человека, а именно, между импульсами "чувства" и "ощущения". Поскольку понимание этой разницы между этими двумя импульсами очень важно для моих последующих указаний относительно всех упражнений, требующихся для вас, так же как относительно истинной природы человеческой психики, я буду вынужден еще раз прервать логическую последовательность освещения темы, которую я начал, и вновь потратить свое время на разъяснение, сейчас хотя бы только приблизительное, этого неожиданно возникшего филолого-психического вопроса. Для того чтобы объяснить вам этот очень важный вопрос, разницу между "ощущением" и "чувством", я дам вам соответствующие определения. Человек "чувствует" - когда то, что называется "мотивирующими факторами", исходит из одной из рассредоточенных локализаций его общего бытия, которые современная наука называет "симпатические нервные узлы", главное скопление которых известно под именем "солнечного сплетения" и вся совокупность функционирования которого, по терминологии уже давно мной установленной, называется "эмоциональным центром"; и он "ощущает" - когда основой его "мотивирующих факторов" является совокупность того, что называется "моторными нервными узлами" спинного и частично головного мозга, названная в моей терминологии "двигательным центром". Именно эта разница в природе этих двух неизвестных-вам независимых источников составляет разницу в функциях, которые вы не отличаете одну от другой. Для этого четвертого подготовительного упражнения, объясненного мной сегодня, прежде всего необходимо научиться посредством того, что существует в вас только как замена, или, так сказать, "исполняющий обязанности" того, что должно, в реальном человеке, быть "своей волей направляемым вниманием", а в вас является просто "само-напряжением", одновременно наблюдать три разнородных результата, идущих в вас, каждый из которых происходит из различных источников общего функционирования всего вашего существа: а именно, одна часть этого вашего внимания должна быть занята констатацией проходящего-в-од-ном-пальце процесса "ощущения", другая констатацией проходя-щего-в-другом-пальце процесса "чувства", а третья часть должна следовать за счетом автоматических движений третьего пальца. Хотя это четвертое упражнение является наиболее трудным из всего числа упражнений, составляющих эту серию, однако в данном случае, как я сказал, вследствие различных недоразумений, вам, по моему мнению, только это упражнение может помочь, с одной стороны, исправить ваши прошлые ошибки, а с другой стороны, подготовить все необходимое для будущего. И для понимания его важности и незаменимости для вас, так же как его реальной трудности, необходимо делать его много, много раз. Вначале вы должны все время стараться только понять смысл и значение этого упражнения, не ожидая каких-либо конкретных результатов. Поскольку только всестороннее понимание смысла и значения этого четвертого - а для вас, первого - упражнения, так же как способность выполнять его, само по себе облегчит для вас понимание смысла и значения, так же как и выполнение всех последующих упражнений, требуемых для обретения своей собственной индивидуальности, я поэтому советую вам, так сказать, "мобилизовать" все ваши силы и возможности для того, чтобы вы "БЫЛИ СПОСОБНЫ" на определенное время не быть ленивыми и в то же время быть, по отношению к самим себе, то есть по отношению к своей слабости, совершенно безжалостными, потому что от этого первого упражнения зависит вся ваша последующая нормальная жизнь и все ваши будущие возможности, присущие только человеку, согласно закону. Итак, если вы на самом деле хотите иметь в самих себе то, что только и отличает человека от обычного животного, то есть если вы хотите на самом деле быть тем, кому Великая Природа дала возможность с желанием, то есть с желанием, исходящим из всех трех отдельных одухотворенных частей, и с сознательным стремлением трансформировать себя в, так сказать, "возделанную почву" для зарождения и роста того, в чем состоят надежды и ожидания СОЗДАТЕЛЯ ВСЕГО СУЩЕСТВУЮЩЕГО, тогда вы должны всегда и во всем, борясь со слабостями, которые закономерно есть в вас, достигать любой ценой, прежде всего, всестороннего понимания, а затем практического осуществления в своем существе, этого упражнения, только что разъясненного мной, чтобы иметь шанс для сознательной кристаллизации в самих себе данных, постоянно порождающих те три упомянутых импульса, которые должны обязательно присутствовать в общем бытии каждого человека, имеющего право называть себя БОГОПОДОБНЫМ ТВОРЕНИЕМ.  ЧЕТВЕРТАЯ БЕСЕДА  проведенная мной 12 декабря 1930 года, на встрече вновь сформированной группы, на которую снова были допущены члены так называемой группы Ориджа. Зал был заполнен до отказа. Я хочу перед тем, как начать излагать суть этой моей четвертой беседы, описать, и даже, по возможности, изобразить, несколько событий, которые имели место среди членов этой группы Ориджа после того, как я предложил им подписать ту самую "обязательственную расписку", упомянутую в предыдущей главе. Я хочу описать эти события и разнообразные последствия, вытекающие из них, которые нео