пакет и длинный прибор, излучавший статический заряд, который зарегистрировала одна из систем восприятия в мозгу человека. Модьун осмотрел оружие и увидел, что оно неземного происхождения и конструкции. - Очень остроумно, - сказал он, возвращая оружие человеку-ягуару, его владельцу. На щеках Дуулдна вспыхнули два знакомых ярко-красных пятна. - Ты смеешься? - сказал он. - Прошло много времени, пока до моей башки дошло, как работает эта штука. А ты ведешь себя так, словно уже все понял. - Ну... - сказал Модьун. - Может быть, он видел ее раньше в Африке, - вставил Руузб из другого конца комнаты. - Так, Модиунн? Модьун с радостью принял это объяснение. - Оно выглядит так, как то, что я видел в Африке, - сказал он многословно. - Заряд содержится в этом длинном стволе. - Он показал блестящее тиснение вдоль дна барабана этого оружия, похожего на винтовку. - Если нажать большим пальцем кнопку здесь наверху, то ствол освобождает заряд как батарея. Судя по размеру, я думаю, что энергия мгновенной вспышки может сделать электропроводным столб воздуха величиной около пятисот ярдов, и электрический ток от маленькой динамо внутри ствола доходит до любой цели без потерь. Я думаю, тысячи ампер при 660 вольтах достаточно, чтобы убить даже слона. Он покачал головой и сказал грустно: - Очень плохо. - Что же здесь плохого? - сказал Дуулдн. - Нам может понадобиться здесь что-то подобное для защиты. Кто знает, что нас ждет? Так как они не знали о настоящей цели экспедиции, Модьун прекратил разговор. Во время еды, когда они были вместе, Модьун узнал, что по плану посадка назначена на следующее утро по корабельному времени. 23 По просьбе Нунули, хозяина корабля, Модьун оставался в своей каюте. При сложившихся обстоятельствах - подчеркнуло создание - это было самое малое, что он мог сделать. Модьуну совет Нунули показался разумным. Он согласился, что он незваный гость и поэтому должен доставлять как можно меньше беспокойства. Нунули отклонил его просьбу позволить ему наблюдать посадку по видеоустройству в каюте. Модьун заметил, что его тело почувствовало досаду из-за отказа; но это, действительно, было не его дело. И, конечно, похоже на правду, что такая высадка получится очень скучной, с бесчисленными повторяющимися действиями. Модьун не старался представить себе, что происходит внизу. Континент неведомой планеты, который он мельком видел на ранних стадиях приближения корабля, был достаточного размера, чтобы прийти к заключению, что там очень много обитателей. И Модьун предполагал, что будет применен метод захвата. Модьун выполнял обычные действия, которых требовало его выросшее человеческое тело. Когда подошло время дневного сна, он немного поел. Потом, когда он расслабился, ожидая чтобы тело выполнило необходимые биологические функции, он позволил себе послушать живую животную музыку. Странно, но кровь побежала быстрее, сердце забилось сильнее, глаза заблестели. Музыка продолжала быть для Модьуна источником обучения эмоциям, возможным объяснением человеческого поведения в те давние дни, когда эмоции было так легко вызвать. "Мы, действительно, произошли от существ очень примитивного типа", - подумал Модьун. Ему было страшно подумать, что Нунули нашли именно этого примитивного человека и безошибочно поняли его уязвимость. Это, конечно, не имело смысла. После всего: то что они думали, что достигли, и то, чего они в самом деле достигли, - это оказались совершенно разные вещи. Пока Модьун так размышлял, он закончил свой туалет, сбросил одежду и забрался в кровать. Прошел час, - и его разбудил стук в дверь. "Стук, - подумал он. - А что же случилось со звонком?" Но он включил свет и встал с постели. - Кто там? - Это я, Нунули, хозяин корабля. Я хочу поговорить с вами. - Почему бы не прийти после дневного сна? - спросил Модьун. - То, что я должен сказать, не может ждать. Рассуждения Модьуна сразу пришли в противоречие с его природной вежливостью. Его разум говорил: очевидно, что-то не так. Правда заключалась в том, что, если бы он и Нунули никогда больше ни о чем не беседовали, Модьун ничего бы не потерял. Но, конечно, никто бы и не выиграл. Но Модьун всегда был любезен, даже в противовес разуму. Так получилось и теперь. Модьун сказал: - Я раздет. Я могу одеться прежде чем отвечу? - Нет, нет, в этом нет необходимости. Я всегда раздет, как вы знаете. Ваше тело безобразно, но я могу вынести его вид. "Смотрите-ка, кто кого называет безобразным", - подумал Модьун, когда пошел открывать дверь. Нунули проскользнул в его каюту с удивительной поспешностью. Он подошел к кровати и опустился на нее. - У нас возникла небольшая проблема, - сказал он. - Я хотел бы знать, не поделитесь ли вы со мной своими соображениями. - В чем проблема? - спросил Модьун. Он пока не хотел давать никаких обещаний. Нунули встал с кровати. - Может быть, вы могли бы одеться и сойти со мной вниз. - То я должен одеться, то не должен. Решите же, наконец, - сказал Модьун. - Оденьтесь. Температура внизу около нуля. Мы, кажется, опустились на холодную часть планеты. Когда Модьун одевался, он подумал, а потом, наконец, сказал, что для него в любом случае было бы неразумно покидать корабль. - Я нахожусь на борту без вашего разрешения, - подчеркнул он. - Насколько я знаю, если я сойду здесь, вы просто отдадите приказ улететь из этого района космоса, а я останусь здесь. Я даже не знаю, где это "здесь". - Я думал, что вас не заботит, где вы находитесь, - последовал резкий ответ. - Мое тело устало от того, что оно заполнено простыми устройствами, - сказал Модьун. - И я очень мало интересуюсь той неразберихой, которую вы пытаетесь создать вокруг меня. Нунули смирился с возражением человека. Он сказал коротко: - Внизу идет битва, и поэтому я прошу, чтобы вы воспользовались одной из ваших систем восприятия и спасли нашу армию. Модьун был изумлен неправильным представлением собеседника. Он подчеркнул, что системы восприятия строго ограничены и в такой ситуации неприменимы вообще. - Они обеспечивают, - сказал он, - ограниченное управление элементарными силами в ограниченном пространстве. Если бы вы, Нунули, действительно захотели убить меня, вы, вероятно, смогли бы это сделать. Но вы должны были бы приготовиться к тому, что силы, которые вы используете, обратятся персонально против вас. Таким способом работают мои системы. Если бы можно было сказать, что масса похожих на червей щупалец и гладкое, как стекло, лицо имеют отсутствующее выражение, то именно так Нунули реагировал на его объяснение. Инопланетянин казался задумчивым. Наконец, он сказал: - Каким способом вы могли бы отразить атаку врага на корабль? - Забрать ваших людей на борт и улететь, - просто ответил Модьун. - Это проблема, с которой я сам никогда не сталкивался, - признался Нунули. - Должен сказать, что я сбит с толку тем, что так неадекватно оценил Ганиан по прежним посещениям. Я мог бы поклясться, что сложная техника не понадобится и что мы просто сможем прибыть с нашим мощным оружием, и сокрушить все на своем пути. Он объяснил: - Это всегда самый простой способ. Дело делается сразу, и больше нет помех. Мы создаем правительство, подчиненное нам, и ждем указаний от комитета. Он покачал головой. - Но не так, как на вашей Земле. Помните? Там нам противостояла атомная цивилизация, и мы должны были применить метод, который требует нескольких сотен тысяч лет. Вдруг он вспомнил о своей главной цели. - Ситуация очень серьезная. Даже вам скоро могут начать причинять неудобство энергетические заряды Ганиан, если вы не поможете нам. Его голос звучал серьезно и убедительно. - Что же именно произошло? - спросил Модьун. После паузы Нунули сказал откровенно: - Наши наземные силы остановлены, а большие силы Ганиан - может быть, равные двум дивизиям - захватили всю заднюю секцию корабля, включая большой парк. Они сделали это способом, который непонятен мне и моим техническим советникам. - Может быть, - сказал Модьун, - я мог бы помочь. Почему бы нам не пойти в заднюю секцию корабля? Я полагаю, вы теперь хотите отказаться от атаки? - Да, конечно. Существо казалось расстроенным. - Но сначала мы должны освободить и вернуть наши наземные силы. Там внизу добрых двести тысяч существ. Модьун был поражен. - Это, конечно, большое количество существ, и, вероятно, туда входят четверо моих друзей-животных. Они говорили мне, что все они были выбраны по методу жеребьевки. - Я ничего не знаю о таких подробностях, - поспешно сказал Нунули. Модьун, который уже взялся одной рукой за дверь, повернулся и хмуро посмотрел на инопланетянина. - То, как вы говорите об этом, - медленно произнес он, - дает мне повод усомниться в системе "жеребьевки". Может быть, она такая же честная, как и обсуждение пункта назначения этого корабля на Земле? - Глаза Модьуна сузились. - Может быть, моих друзей выбрали умышленно и поручили им самые опасные задания в надежде, что их ранят или убьют? - Нет, нет, клянусь, - прошептал Нунули. - Этого не могло быть. Он заволновался. - Если ваши друзья внизу, то, чем скорее вы вмешаетесь, тем лучше. Я заверяю вас: это - кошмар. Нужно что-то делать, или наши войска будут сметены. - Я даже не могу себе представить, что делать, - сказал Модьун, - но так как цель - прекратить атаку, то давайте пойдем и посмотрим. С этими словами он открыл дверь и вышел в коридор. Нунули не отставал. 24 Почти сразу им стало трудно двигаться. Сзади шли толпы людей-животных. Раздавались пронзительные крики и топот ног, когда мужчины и женщины с волнением стремились в переднюю часть корабля. - Держитесь прямо за мной, - убеждая Нунули, Модьун поставил свое большое тело между слабым инопланетянином и несколькими большими людьми-животными, которые спешили мимо, толкали их и пробегали, как будто их здесь не было. Это была обезумевшая толпа, которая ничего не знала о двух существах, пытающихся идти в противоположном направлении. К счастью, толпа была неоднородной. Иногда в ней встречались большие пустоты, попав в которые человек и Нунули быстро продвигались вперед. Наконец, они пришли туда, где на полу лежали раненые и мертвые. Среди стонов раненых и умирающих Модьун почувствовал, как его сзади потянули за локоть. - Куда вы идете? - спросил Нунули. Его гладкое лицо немного изменилось, как будто его серый цвет стал не таким ярким, как обычно. И, казалось, маленькие червячки на его голове свернулись в крошечные узелки и очень ровно разлеглись на его черепе. - Я думаю, мы можем пойти и поговорить с предводителем армии Ганиан, которая поднялась на борт. Нунули оживленно заметил: - Я не разрешаю делать это именно сейчас. Было бы довольно глупо, если бы я, как хозяин корабля, отдался на их милость. - Сомневаюсь, что тут возникла бы проблема, - сказал Модьун. Его немного удивил отказ. - Они, наверное, будут счастливы, когда узнают, что вы готовитесь отказаться от атаки. Правда, не так ли? - Абсолютная, - создание говорило искренне. - Действительно, если вы сможете убедить их позволить нам забрать наши наземные силы, то скажите им, что мы сразу улетим. - Мне очень приятно слышать это от вас, - сказал Модьун. - Но я думаю, будет лучше, если вы сами скажете это. Нунули начал отступать. - Думаю, что я должен находиться в центре управления, выстроить наши войска, чтобы они защищали переднюю часть корабля в случае, если враг начнет штурм прежде, чем вы сможете поговорить с ними. Я заметил, что никто этим не занимается. Это была правда. Модьуну пришло в голову, что тела вокруг них, и мертвые и живые, принадлежали людям-животным, которые как-то выбрались или выползли из бойни дальше к задней части. А Ганианские войска, наверное, маневрировали в нескольких больших парках в задней части корабля. - Хорошо, - согласился Модьун. - Может быть, то, что вы сказали, - хорошая идея. Могут начаться не очень согласованные действия и трудности в коммуникации. Чтобы спасти живых, а это самое главное. (Он помнил, как интересовало его четверых друзей продление жизни, когда они были приговорены к смертной казни.) Это ваша забота. Ярко-серая окраска Нунули восстановилась. - Собственно говоря, - сказал он, - я имею указание комитета не подвергать опасности свою личность без необходимости. В своем стремлении к миру я должен поступить именно так. Поэтому я лучше быстро уйду. - Я не знаю ничего о вас и мире, к которому вы стремитесь, - начал Модьун. И остановился. Он обращался к быстро уходящему Нунули, который через несколько секунд юркнул в боковой коридор и исчез. Модьун продолжил прерванный путь. Из любопытства он включил систему восприятия, хотя это не было нужно. В столь замкнутом пространстве его защита сработает автоматически. Почти немедленно поступил первый сигнал обратной связи. Смысл заключался в том, что за Модьуном следили с помощью довольно сложных приборов, которые могут создавать изображение, непосредственно не видя цель. Вскоре он увидел, что двери мягко открываются и что он уже на территории, контролируемой Ганианами. Множество живых существ, вероятно, солдат, вышло в коридор из комнат позади него, отрезая ему путь к отступлению. "Хорошо, - подумал он. - Надеюсь, они увидели, что я приближаюсь к ним с определенной целью". Вдруг в его мозгу возникло ощущение воздействия. Что-то яркое промелькнуло мимо плеча. Модьун не повернулся и продолжал идти тем же самым быстрым шагом, следя только за тем, чтобы не споткнуться о мертвое тело. Другая вспышка промелькнула мимо головы, потом еще одна. Его мозг работал. Но он заметил, что по своей природе затраты были минимальными. Это была защита, а не сопротивление. Создания не целились непосредственно в него. Он подозревал, что они проверяли его решимость двигаться в выбранном направлении. Так же внезапно, как началась, энергетическая стрельба прекратилась. Через несколько минут после того, как он приблизился к пересечению коридоров, полдюжины существ вышло с каждой стороны и преградило ему путь. Модьун остановился. Он подумал, что сейчас точно узнает, какова цена дальнейшего прогресса. Существа, которые противостояли ему, были грубыми и коренастыми. У них были головы, тела и руки, но выглядели они так, словно их грубые человеческие тела ростом немного меньше шести футов были вырублены из мрамора. "Человек сделан из мягкой глины; Ганиане из твердого коричневатого мрамора", - подумал Модьун. Одно из шести созданий, преградивших ему путь, что-то показывало ему жестами. Повелительные движения. Казалось, существо что-то приказывает. Закончив жестикуляцию, Ганианин издал резкий звук. Неожиданно он и пять его спутников разделились на две группы по три. Одна группа заняла положение слева, а другая - справа от Модьуна. Модьун подумал, что он понял. И, действительно, когда он снова пошел вперед, две группы пошли вместе с ним. Его сопровождали. Куда? Он надеялся, что на командный пост. Внезапно индивидуум, который уже показал, что он обладает некоторой властью, отделился от своей тройки и неуклюже побежал вперед, туда, где перед открытой дверью по стойке "смирно" стояло несколько Ганиан. Он произнес какие-то звуки, а затем повернулся, внимательно посмотрел глубоко посаженными глазами в спокойные глаза Модьуна и показал на открытую дверь. Снова Модьун подумал, что он понял. И вошел в дверь. Он увидел, что вошел в огромный зал, который выглядел, как театр. Здесь была сцена и три яруса стульев для публики, по меньшей мере для шести тысяч, небольшая галерка высоко под потолком могла вместить еще пару сотен. Несколько Ганиан, вероятно, солдат, - потому что у них было то, что выглядело как металлические прутья - настороженно смотрели на сцену, расположенную ниже, с высокой выгодной позиции. Все остальные, находящиеся в зале, были на большой сцене. Позади сцены около сотни Ганиан выстроились в три ряда. Они стояли и тоже держали наготове металлические прутья. Перед ними сидела вторая группа. В этой группе было по меньшей мере три дюжины существ. Индивидуум, который не отличался от других в этой меньшей группе, стоял и, очевидно, что-то рассказывал сидящим. Все сто тридцать Ганиан внимательно смотрели на экран, который поднимался вертикально перед сценой. Но с того места у двери, где остановился Модьун, не было видно, что происходило на экране. 25 На сцене все мгновенно изменилось, когда существа увидели Модьуна. Индивидуум, который обращался к другим, замолчал. Он сделал несколько тяжелых шагов к краю сцены, ближе к Модьуну, и заговорил громким голосом. Слова были адресованы тем, кто сопровождал человека; так как их слышали многие, то и Модьун мог слушать их, не боясь быть невежливым. Поэтому он включил индикатор мыслей, и до него донеслись значения слов в грубой редакции перевода: - Поставьте передо мной эту свинью! Животное, название которого соответствовало представлению о неизмененных земных свиньях, валяющихся в грязи, было больше похоже на маленькую рогатую корову на изображении, которое Модьун получил из мозга противника. Модьун обиженно улыбнулся при мысли о таком неприемлемом сравнении. Итак он говорил и одновременно принимал мысли: - Я пришел сюда по своей доброй воле. Если вы захотите, чтобы я прошел на сцену, я с удовольствием это сделаю. - Ты говоришь на нашем языке! - Ганианский командир был удивлен. - Я рад, что мы можем с кем-то поговорить. Модьун решил, что слишком сложно объяснять природу восприятия мысли, которая при использовании в сочетании с произносимыми словами создавала впечатление, что собеседник слышит речь. В этом методе особенно хорошо то, что он ограничивал вторжение в мысли другой личности значением произносимых слов. Думая так, он быстро шел вперед. Шестеро сопровождающих неуклюже бежали рядом и старались не отставать. Из-за кулис на сцену вели широкие ступени. Когда Модьун поднялся по ним, он впервые увидел, что было на большом экране перед сценой: прекрасный вид внизу, часть планеты Ганиан, очевидно, непосредственно под земным кораблем. Никто не мешал ему, когда он зашагал по сцене к тому месту, откуда мог видеть все. Внизу был день. Светлый, яркий; все было хорошо видно, казалось, события разворачивались лишь в полумиле внизу. С одной стороны от корабля текла река, неожиданно появляясь на огромной равнине под кораблем, вынырнув из леса. На этой равнине, простирающейся по обе стороны реки, была армия Землян. Она не окопалась; неправильное впечатление возникло из-за ее отчаянного положения. Но она не могла отступить. К северу, востоку, югу и западу были Ганианские армии. Они теснили войска Землян, сжимая их в кольцо на площади около двух квадратных миль. Две квадратные мили - очень мало для четверти миллиона людей-животных и их снаряжения. Между Землянами и Ганианами шла битва. Среди людей-животных Земли появлялись гигантские вспышки яркого цветного огня, и пятна сверкающего пламени возникали в непрерывных брызгах огня среди отдаленных Ганианских армий. Вот и все, что успел оглядеть Модьун прежде, чем резко отвернуться от экрана. Зрелище было очень жестоким и беспощадным. - Мы должны как можно скорее прекратить эту битву. Для армий Гании и Земли нет необходимости продолжать эту резню. - Кто вы? - резко спросил командир Ганиан. - Меня зовут Модьун. А вас? - Я генерал. Мое имя Дуэр. - Генерал Дуэр, я представляю Нунули, хозяина этого Земного корабля. Давайте прекратим резню. Последовала долгая пауза. И непреклонный ответ: - Битва прекратится только при полном уничтожении или при полной капитуляции вторгшейся армии. Модьун вздохнул так, как это делал Иггдооз, открыв рот и выдохнув. Наконец, он сказал: - Это не нужно. Кроме того, мы оба знаем, что страдают только простые люди. Естественно, руководители не капитулируют и не позволят уничтожить себя. Поэтому ваше предложение нереально. - Наказание должно соответствовать преступлению, - последовал беспощадный ответ. - Они члены вторгшейся агрессивной армии, и их целью было завоевание Гании. - У простых людей не было таких намерений, - сказал Модьун. - Кроме того, какой бы ни была индивидуальная ответственность, условия изменились. Теперь они хотят уйти с этой планеты и отказаться от атаки, если ваша передовая группа покинет корабль и нам позволят забрать своих людей. Позиция существа, которое стояло перед Модьуном, оставалась все такой же неумолимой. - Если война началась, ее не так легко прекратить, - сказало существо. - Мы требуем полной капитуляции этого корабля и планеты, - вы назвали ее Землей? - которая осмелилась послать армию для захвата Гании. Модьун покачал головой. - Это неправильно, - сказал он. - Война не устраивает ни ту, ни другую сторону. Прежде всего, она никогда не должна начинаться. Но, если она началась, ее нужно прекратить как можно скорее. Вам повезло, что атака не удалась. Чем скорее вы подумаете об этом с такой точки зрения, тем скорее вы увидите, что ничего не выиграете своим непреклонным ответом. Прекратите войну, пока моя армия чувствует себя побежденной. Они могут что-то придумать или у них появятся такие же желания, как у вас. Тогда они не сдадутся. Последовала долгая пауза. Генерал Дуэр стоял и смотрел на Модьуна глубоко посаженными глазами. Казалось, он пытается понять значение того, что сказал человек. Наконец, он спросил: - Мы обсуждаем тот же вопрос? Модьун был удивлен. Ему казалось, что он изложил свою позицию, как обычно, по существу. Но, сталкиваясь с неразумными личностями, он уже обнаружил, что они стремятся исказить основную истину. Поэтому он сказал, четко выговаривая слова: - Предмет моего разговора - отвод ваших армий с этого корабля и мирная посадка наших наземных сил. Взамен хозяин Нунули соглашается отказаться от агрессии против Гании. - О! - с сарказмом сказал генерал. - Я не могу быть уверен в этом. У меня создалось впечатление, что враг прислал в качестве посредника ненормального. - Здравомыслие, конечно, относительное понятие, - начал Модьун. Его резко прервали. - Ваши армии и ваш корабль полностью в нашей власти. Но вы пришли сюда и действуете, как будто все обстоит иначе. Кто вы, черт побери? И что значит вся эта болтовня? Это, конечно, не точный перевод, а только вежливая интерпретация его грубой речи. - Я пассажир, - сказал Модьун. - То есть... Он замолчал, размышляя, должен ли он сказать о своем положении последнего человека на Земле. Его роль на корабле: непрошеный гость, которого не считают опасным, но не могут убить. Модьун полагал, что нужно найти Судлил и побеседовать с членом комитета, поэтому закончил объяснение, скрыв неопределенность. - Я не участвую во всем этом. - Он махнул рукой на Ганианских солдат, захватывая и огромный экран. - Я хотел поговорить с вами. Но, если вы думаете так, как вы сказали, то в дальнейшей беседе нет необходимости. Если вас нельзя убедить, а, очевидно, так оно и есть, то я вернусь в свою часть корабля. - Нет, - многозначительно сказало создание, стоящее перед ним. - Вы никуда не пойдете. На Гании мы отсылаем головы неудачливых посредников их начальникам. Другие существа на сцене стали издавать какие-то звуки. Модьун понял, что это смех. Он с упреком покачал головой. - Должен предупредить вас, что мое тело не выносит персональных угроз. Для меня было открытием, что древние люди, действительно, не могли жить с пассивной философией. Я пытался проанализировать, как можно справиться с такой автоматической подавляющей реакцией, и решил, что в такой критической ситуации, как эта, это будет умышленное мягкое нарушение тайны вашего мозга. Заранее извиняюсь и прежде, чем я сделаю это, я хотел бы обратить ваше внимание на то, что я единственный на борту, кто может говорить на вашем языке. И вы уверены, что можете угрожать переводчику, который?.. Он замолчал. Потому что именно в этот момент почувствовал сильное тепло в одном из своих воспринимающих центров, повернулся и посмотрел в том направлении, откуда исходило тепло. Когда он сделал это, лампы в зале начали мигать. У него было время подумать: "Боже мой, это... в такой отсталой культуре, как Ганианская". Потом он подумал, что их знания этого явления, очевидно, не полные и они не понимают, что нельзя использовать такие источники энергии на поверхности планеты. Дальнейшие критические размышления были невозможны. Но Модьуну было интересно все, что в каждое конкретное мгновение мог воспринимать его мозг. 26 Модьун не думал, что делать дальше. Если бы такая мысль и появилась, он бы заколебался, а при сверхскоростях это могло оказаться фатальным. То, что случилось, было для него энергетическим явлением. И он просто заинтересовался - и очень сильно - наблюдением пространственного явления, которое он никогда не видел, но о котором слышал. В самое первое мгновение его мозг отметил появление черной дыры. Действительный размер, который он для нее определил, был восемь километров. Очень маленькая. Еще Модьун заметил, что первоначально она была голубым солнцем. После сгорания всего водорода она увеличилось до красного гиганта и быстро - необычайно быстро - исчерпало свой гелий, углерод, кислород, кремний и так далее до того момента (в понятиях звездного времени), когда дело дошло до железа и возникло устойчивое положение. Но железо тоже было исчерпано. Большая звезда искала и нашла другое короткое устойчивое состояние - в качестве белого карлика. Следующая катастрофа стала неправдоподобным безумием нейтронной звезды. Но установить равновесие даже для такой малой массы, как Земная луна, невозможно за короткий период. Возникла особая область пространства диаметром восемь километров. Гравитационная дыра. Модьун думал, пораженный: "Эти Ганиане должны были выходить в ближайший космос. Поэтому они изучили некоторые его законы и собираются нанести поражение комитету". Это казалось невероятным. Трудно представить себе, что у них, в самом деле, могла быть столь передовая технология. Но, какие могут быть вопросы, если они управляют этой гравитацией. Вот почему сухопутное войско потеряло подвижность и не может подняться с земли на корабль. Их удерживает уровень гравитации красного гигантского солнца. Пока Модьун думал, прошло около десяти секунд. Но прошло уже слишком много времени и для микрокосмоса черной дыры. Он чувствовал, как корабль содрогается под ним, а его компьютеры пытаются подстроиться к непрерывному сдвигу в гравитационном (и магнитном) потоке. Компьютеры пытались противостоять особенности пространства, безумию вещества и энергии. Что, конечно, невозможно. За десять секунд гравитационные силы преодолели уравновешивающую силу гигантских машин корабля. Модьун не мог найти равновесие. Большой корабль сразу начал падать. Модьун вспомнил, что гравитация - не сила. Это даже не поле в обычном магнитном смысле этого термина. Для двух тел в пространстве легче стремиться к сближению, чем отталкиваться друг от друга. Это была единственная причина, по которой такой огромный корабль мог приблизиться к поверхности планеты. Да, легче стремиться к сближению, но такая связь не должна существовать. Двигатели корабля стремились создать поле, в котором каждая частица корпуса корабля игнорировала бы присутствие планеты. Силой можно было управлять и регулировать ее с большой точностью. Так корабль и маневрировал раньше в гравитационном равновесии на высоте примерно полумили над поверхностью Гании. Использование гравитации черной дыры нарушило равновесие. Но корабль все еще падал только со скоростью свободного падения в атмосфере. На Земле - шестнадцать футов в первую секунду, тридцать два - во вторую. На Гании примерно то же самое. Не существует систем восприятия, которые могут иметь дело непосредственно с такими колоссальными силами. "Кто-то делает это, - подумал Модьун. - И с ним или с ними нужно установить контакт". Он все еще не думал о происходящем, как о битве. Он просто привел в исполнение свое прежнее решение: получить информацию от генерала Дуэра. Модьун обнаружил растерянность. Страх. Мозг и тело Ганианина выражали уверенность в надвигающемся несчастье. - Хорошо, хорошо, - кричал в темноте руководитель Ганиан, - мы уйдем. Но, ради Бога, не разрушайте корабль! "Он не знает!" Модьун удивился и предпринял следующий шаг: включил систему восприятия сознания окружающего пространства. И увидел лицо. Не человек. Не Ганианин. Не Нунули. Лицо, полное решимости. Треугольная голова. Два узких глаза цвета крови. Эти удлиненные глаза, казалось, смотрели прямо в глаза Модьуна. На короткое мгновение их взгляды встретились в грубом физическом смысле. За эти бесконечно малые мгновения мозг инопланетянина не понял, что за ним наблюдают. За это время Модьун послал мысль и сказал: - Кто вы? Зачем вы это делаете? Автоматически пришел ответ: - Я член комитета - специальный агент - который уничтожил людей за барьером. А теперь, другим методом равной силы, знание которого принадлежит исключительно членам комитета, я... В этот момент существо начало осознавать присутствие Модьуна. Автоматический поток его мысли прекратился. Модьун был поражен этим отключением. В темноте вокруг него Ганиане в смятении карабкались и издавали бессвязные хриплые звуки. Корабль падал. В желудке Модьуна возникло ощущение, которое бывает в слишком быстро опускающемся лифте. Для Модьуна эти события были второстепенными. В этот момент он так жаждал информации, что потребовал общий насильственный ответ от далекого члена комитета, не замечая, что это нарушение тайны мозга инопланетянина. Когда сила его требования достигла максимума, странное решительное лицо не стало более ясным, а, наоборот, поблекло. Вместо него, словно в замутненном пруду, появилась чья-то голова и плечи и золотые волосы. Видение мерцало, потом стало устойчивым, и он увидел - Судлил. Модьун чувствовал, что между ним и женщиной огромное расстояние. Но ее синие глаза смотрели прямо в его глаза, как будто между ними было всего несколько дюймов. И ее мысли доходили до его приемника мыслей, четкие и безошибочные, но удивительно грустные. - Модьун, мне нужна твоя помощь. Зувгайт, член комитета, заманил меня в ловушку... Связь закончилась. Ее изображение на таком удалении оставалось четким, но, если она еще и передавала мысли, то они не доходили. Теперь Модьун вспомнил, что рассказал ему Нунули о методе Зувга одностороннего управления разумом. Это правда! Невероятно, чтобы один Зувгайт без посторонней помощи был способен на столь интенсивный односторонний мысленный поток, что... создавал препятствия и задержки для передачи мыслей. 27 Модьун проделал то, что для него было необычно: он поверил в то, что неожиданное появление изображения Судлил вместо изображения члена комитета было согласовано. Это был план. Навязанная причинно-следственная связь, в чем Модьун отдавал себе отчет, потому что он должен был постепенно подстраивать свой мозг к искаженным целям существ с тайными мотивами. Когда он стал сознавать происходящее, то увидел вокруг себя темноту, в которой Модьун угадал совершенно неосвещенный корабль. Корабль немного наклонился, как это случается с большими телами, которые падают в воздухе. Словно огромная масса атмосферы, которая раздвигалась в стороны падающим чудовищем, бурей пронеслась по нижним палубам корабля, нашла выемки и выпуклости, которые вызвали дисбаланс в скорости падения отдельных частей. Пол начал клониться вперед. Модьун должен был стоять, как на склоне, - одна нога слегка согнута, а вторая напряжена, чтобы удержаться. Стоя немного неуклюже, он рассуждал: "Мое внимание к трудному положению Судлил привлекли в тот момент для того, чтобы занять меня на то время, пока корабль не упадет на землю... Что и произойдет теперь через несколько дюжин секунд... Ловко придумано". Его тело ощутило тепло. Лицо стало горячим, глаза напряглись и горели, зубы были крепко сжаты. Он думал: "Член комитета, действительно, еще здесь, прячется за изображением Судлил". Остается только одно. И - он потребовал всю правду. Снова, казалось, все случилось мгновенно, но прошло несколько секунд. И в течение всего этого времени сила его требования продолжала взаимодействовать с членом комитета и с образом, который он старался сохранить. Вдруг лицо Судлил затуманилось. Снова возникло чувство расстояния - Модьун даже почувствовал, как она отдаляется от него. Она ушла. Где она была с ее странной просьбой о помощи?.. Пустота. В большом театральном зале огни вспыхнули и снова включились. Одновременно возникло ощущение, как в останавливающемся лифте. Остановка напоминала прыжок с десяти или пятнадцати футов. Падение на глинистую отмель. У Модьуна перехватило дыхание. Его колени подогнулись, и он неловко упал на пол. "Лифт" снова включился. Скорость имела импульс свободного падения и удерживала Модьуна прижатым к полу. Пока он лежал, мгновенно став беспомощным, он обдумывал, что случилось. Чтобы избежать выполнения требования Модьуна, член комитета должен был отступить. Отказаться от того, что он делал. Отсечь черную дыру. Итак, что-то происходило. Подъемная система большого корабля автоматически восстанавливала прежнюю связь с планетой под ним. Напряжение было ужасным. Конструкции корабля стонали. Каждая молекула изменялась, теоретически одинаково, но, на самом деле, между различными элементами существовали незначительные различия. Полы скрипели, стены сотрясались, все немного изгибалось и поворачивалось. К несчастью, то, что происходило, слабо напоминало реальную опасность. Черная дыра была в непосредственной близости от планеты. Там она пыталась восстановить свое равновесие. Когда это, наконец, обернется против макрокосмоса, то произойдут невероятно сильные возмущения. Модьун поднялся на ноги, как только смог. Он увидел, что генерал Дуэр тоже пытается восстановить равновесие. Быстро. Смело. Но первые слова Ганианина оказались глупыми. Он сказал: - Я знаю, вы не обрушите корабль на свою армию внизу. Неподходящий момент, чтобы объяснять полевому командиру его ошибку. Модьун сказал: - Свяжите меня с вашим главным начальником. Он потребовал мгновенного согласия. Менее, чем через полминуты другой Ганианин с суровым лицом, изображение которого мгновенно появилось на экране, слушал, как Модьун рассказывал историю Зувгайтов, о намерениях комитета захватить галактику и пытался описать гравитационный вихрь, который был черной дырой. Последним советом Модьуна было: "Передайте предупреждение по радио всему миру. Скажите, чтобы ваши люди забрались под прочные укрепленные объекты, например, под дома с бетонными фундаментами, заделанными в почву. Под полом закрепите матрацы или что-нибудь мягкое, чтобы, когда внезапно придет разрушительная, направленная вверх сила гравитации, людей прижало к матрацам. Так как время в черной дыре течет очень медленно, то первая реакция, вероятно, не наступит еще несколько часов. Он закончил связь требованием общего согласия. Сработает ли какой-нибудь метод защиты? Модьун не был уверен. Он предвидел вероятность того, что твердые куски Гании разлетятся по всему космосу. Действительно, перспективы для Ганиан были ужасными, о чем Модьун и сказал генералу Дуэру: - Я думаю, что ваши войска должны остаться на борту, и, если возможно, возьмите сюда такое же количество женщин-ганианок. Но сейчас проводите меня с вашей территории туда, откуда я смогу установить связь с пунктом управления кораблем. Я чувствую, что они отделились от этой части корабля. Когда это произошло, он не стал дожидаться, чтобы попасть к передающему устройству. Вместо этого, двигаясь по коридору, он включил систему восприятия и, таким образом, обнаружил Нунули. Включил передачу мысли. И снова согласие. - ...пусть войска поднимутся на борт. Поднимайтесь медленно и удерживайте позицию в сотне миль над армией. Передайте по кораблю предупреждение, что мы можем подвергнуться влиянию различных гравитационных сил, направленных вверх. Каждый должен спать, привязанный ремнями. Это было все, что он мог сделать. Модьун вернулся в каюту. Теперь его мучило чувство вины. "Разве раньше я когда-нибудь нарушал тайну мысли других существ?" Он спал беспокойно с этим чувством вины. 28 Модьуна разбудил глухой звук, и он испугался. Звук доносился через стены его каюты, снаружи, из коридора. У Модьуна промелькнула мысль: "Где был Нунули, когда я обнаружил его, чтобы отдать ему эти приказы?" Он вспомнил, что это было не обычное место обитания Нунули. Конечно, как обычно, Модьун не склонен был подглядывать за действиями другой личности, кроме тех случаев, когда это было абсолютно необходимо для его целей. "Но я должен помнить, что все это (то, что случилось) было сделано из-за меня. Из-за меня, Модьуна, землянина, Зувгайты пытались уничтожить корабль". Когда эта мысль сформировалась, Модьун встал с кровати. Он помнил, что уже разрабатывается другой план его уничтожения. Пока он обдумал смысл этого, он полностью оделся. Модьун открыл дверь. Его встретил сумасшедший дом. По крайней мере, таким было первое впечатление. Звуками сумасшедшего дома были непрерывный рев голосов и непрерывный топот ног. Зрелище? Коридор был забит грязными людьми-животными, которые держали мешки и электрические ружья. Здесь стоял запах (по-видимому, Ганианской) грязи, смешанной с запахами неземной растительной жизни. Каждый из людей-животных, очевидно, провел часть времени, лежа на траве, на листьях и кустах, и испачкал одежду. А теперь она воняла. Когда Модьун смотрел на эту живую реку из вернувшихся солдат, он ощущал удовлетворение, которое переполняло его тело: может быть, в таком вмешательстве, в самом деле, нет ничего плохого. Такими были его мысли. Но он еще помнил, как раньше пытался пройти вперед по этому коридору: как трудно было продвигаться ему и Нунули, борясь против такого же потока людей-животных. "Хочу ли я, действительно, чтобы меня снова втянули в это?" Тысячелетия невмешательства человека в дела земные говорили ему "нет". Но внутри у него возникло новое сильное чувство; особая горячая решимость, которая происходила из убеждения, что он должен, по крайней мере, побеседовать с комитетом прежде, чем принимать решение о своем будущем. Это чувство гнало его вперед. Модьун пробрался к первому ярусу лифтов, и его внесли в переполненный лифт, направляющийся вверх. Он поднялся на самый верх, и к этому времени в лифте, кроме него, остался только офицер-гиена с золотыми нашивками (которого Модьун никогда раньше не видел). Модьун был немного удивлен, когда его попутчик прошел по фойе к тому же лифту второго яруса, что и он. Это казалось удивительным, и Модьун повернулся, посмотрел на офицера-гиену и впервые заметил, что его форма без единого пятнышка. Очевидно, он не был среди тех, кто сражался внизу на грязной Гании. Оба молча стояли перед дверью лифта. Пока дверь не открылась, офицер молчал. Он, очевидно, изучал Модьуна и думал о чем-то своем. - Вы уверены, что должны подняться наверх? - спросил он. - Это служебная зона. - Да, - сказал Модьун. Он говорил небрежно, потому что решился, а сопротивление на этой стадии, конечно, не имело значения. - Могу поклясться, - сказал человек-гиена, - что обезьян не пускают в эту секцию. - Меня пускают, - сказал Модьун. Он ответил спокойно и сразу после этого вошел в лифт. Он чувствовал, что офицер следует за ним, и понимал, что тот с сомнением смотрит на него. Когда лифт поехал вверх, человек-гиена замер, не шевелясь, видимо, в растерянности. Модьуна, который был поглощен своим намерением, заключавшемся просто в том, чтобы найти Нунули и поговорить с ним, все больше тревожила разворачивающаяся борьба. Возможно, умное замечание прогонит сомнение. Он сказал вежливо: - Я собираюсь поговорить с хозяином Нунули. Он говорил и наблюдал за коричневатым дубленым лицом попутчика. Здесь не было вопросов: здесь правила иерархия. Он знает Нунули. Офицер сказал удивленным тоном: - Тогда вы имеете право идти. - Да, - сказал Модьун. И потребовал дополнительную информацию. - Когда мы взлетим? - Еще должно пройти примерно двенадцать часов, - был ответ. Человек-гиена добавил, не замечая, что выдает тайну, которую, без сомнения, ему запретили обсуждать с кем-либо. - Ученые уже устанавливают водородную бомбу, которая должна быть взорвана дистанционно после взлета. Им еще предстоит подняться на борт. Модьун чуть не пропустил это, чуть не пошел спать до утра. Чуть... но не совсем. "Хорошо, я был близок к безрассудству, - подумал он мрачно. - Чуть не позволил взорвать миллион существ группе, которая хочет принести в жертву сколько угодно индивидуумов, чтобы уничтожить одного человека. В известном смысле, это, конечно, не имеет значения. Они все смертны и, в конечном счете, все равно умрут". Но Модьуна волновало преимущество, которое нечестно получал комитет благодаря использованию высших знаний и науки. Злоупотребление силой - вот как это называлось. Он чувствовал враждебную реакцию своего тела по отношению к этой несправедливости. Он подумал, что исправить эту несправедливость - его первоначальная программа. Лифт останавливался, и у Модьуна не было времени на дальнейшие размышления. Дверь открылась; и тут, на расстоянии нескольких ярдов, он безошибочно узнал воздушный шлюз большого корабля. Там он видел Нунули во время предыдущей встречи. Корабль, который он видел, почти весь скрывался за стенами конструкции для запуска, но Модьун мог видеть его изогнутые контуры. Двери шлюза были открыты, и Модьун с офицером-гиеной вошли бок о бок. Первым, кого увидел Модьун, когда прошел через вторую дверь, был хозяин Нунули. Инопланетянин стоял спиной к двери и говорил что-то о необходимости быстрого отправления. Его замечание вызвало вежливый ответ полдюжины гиен-инженеров. Они все поклонились. Один сказал: - Мы готовы к старту, сэр. Закрыть двери, включить три выключателя, - и мы взлетим. - Тогда займите свои места, - скомандовал Нунули. - Я сам подожду здесь последних прибывающих и... Говоря это, он отвернулся. И замолчал, потому что в этот момент увидел Модьуна. Возникла долгая минута неловкого молчания. Затем Модьун спокойно сказал: - Как я вижу, пора выяснить, нет ли нового заговора против меня, включая этот, и, конечно, не нужно давать дополнительные команды, пока мы не пройдем через черную дыру. - Пока мы не пройдем через что? - спросил Нунули. - Я, действительно, считаю, что у меня нет времени объяснять, - сказал Модьун. - Но мне интересно, что вас держат в неведении. Они хотят принести вас в жертву тоже, не правда ли? Тот факт, что вы пришли в мою каюту за помощью, доказывает, что вы не знали, что произойдет. Модьун повернулся, собираясь уйти, когда Нунули настойчиво позвал: - Подождите! Модьун любезно остановился. Инопланетянин продолжал: - Наверное, я должен все сказать вам. Мне сообщили, что ввиду новых обстоятельств член комитета хочет объяснить вам долговременную программу комитета. Модьуна поразили слова. - Ввиду каких новых обстоятельств? - спросил он. Инопланетянин казался удивленным. - То, что вы пришли сюда, на этот корабль, свело к нулю окончательное логическое решение, которое, как мы надеялись, решило бы проблему последнего мужчины раз и навсегда. Модьун все еще старался понять смысл слов Нунули. - Дайте мне понять. Член комитета теперь хочет поговорить прямо со мной? - Да. Модьун стоял, озадаченный и потрясенный, но ощущал приятное тепло, появившееся в нервном центре в нижней половине тела. Победа? Похоже. Было приятно. - Я снова увижу Судлил... Впервые Модьун предположил, что ее отъезд очень сильно взволновал его. Он подумал: "Может быть, в эти часы я даже смогу снять сенсорные блоки, которые установил, когда выходил из-за барьера". Это было то, чего не удалось сделать Судлил. И поэтому она была вынуждена из-за постоянного стремления к движению пойти гулять в тот первый день. В результате она очутилась где-то, в дальней части галактики, и чувствовалось, что, действительно, она далеко, потерялась и попала в ловушку. Трудно узнать, как они смогли обмануть ее и оставили ее в живых, но ее мольба о помощи подтверждала справедливость и того, и другого. Помня об этом, Модьун подумал, какие меры предосторожности нужно принять, чтобы гарантировать, что встреча с Зувгом не будет сама по себе очередным заговором против него, и сказал: - Когда мы пойдем? Я готов в любое время. - Вы сошли с ума! - Когда инопланетянин говорил, он должно быть понимал причину неправильного представления Модьуна и продолжал: - Я имел в виду, что член комитета согласится поговорить с вами, если вы когда-нибудь узнаете, где он находится. Вдруг инопланетянин смягчился. - Это большая уступка. Вы теперь имеете предварительную договоренность о том, что член комитета хочет поговорить с вами. Модьун вежливо ждал, пока собеседник закончит, потом сказал: - Я считал это само собой разумеющимся. Найти его - это не проблема, как я ее понимаю. Я знаю три отдельных метода; ведь определение местонахождения в пространстве - это одна из моих телепатических способностей, как вы, наверное, знаете... Модьун замолчал. Он стоял, слегка повернув голову. Красивое решительное лицо было живым. Глаза немного сузились. - Начинается, - сказал Модьун. - Скоро все перевернется вверх тормашками. Возьмите подушку и привяжите себя к потолку до того, как придет время. Когда Модьун еще раз повернулся к двери, его снова остановил голос Нунули. - Какое время и когда наступит? - спросил Нунули встревоженным тоном. - Что начинается? - Мы входим в черную дыру, - объяснил Модьун. - Я думаю, что мы пройдем сквозь нее по прямой. Помните, что я сказал вам: передайте общее предупреждение. Корабль может подвергаться перекрестным гравитационным давлениям в течение всей ночи. - Но почему? - Я считаю, - сказал Модьун, - что такой прекрасной маленькой черной дыре - всего восемь километров в диаметре - никогда не позволят уйти далеко от места, с которого ею сможет с легкостью управлять ее владелец. Смысл этого, вероятно, дошел до Нунули, потому что его глаза затуманились и вдруг стали почти синего цвета. - О Господи! - сказал он на языке животных. - Итак, - сказал человек, - когда фейерверки закончатся, мы обнаружим, что втянуты в атмосферу планеты Зувг... это мой прогноз. Чуть меньше или чуть больше, чем один Земной день. Спокойной ночи. И он поспешно ушел. 29 Запыхавшись, Модьун зашел в свою каюту и подумал: "Теперь, когда Нунули не может действовать против меня, я должен ждать непосредственно нападения комитета". Он разделся, лег в постель, привязался ремнями и уснул. ...и проснулся от того, что ремни врезались в его тело. Он определил силу тяжести в три G. Модьуну было тревожно, но... если подойти к событиям философски... Теоретически, силы давления-растяжения в черной дыре могли быть в тысячу раз больше силы тяжести. Хотя машины корабля были рассчитаны на случай экстремального притяжения, в сочетании с огромными скоростями это делало возможным деформацию предметов вверх, вниз, влево, вправо. И встроенное устройство всегда найдет положение минимального напряжения. "...Не следует волноваться. Нужно доверять". Всего четыре раза наваливалась максимальная сила тяжести. Модьун же лежал в темноте - или скорее плыл - и сознавал колоссальное ускорение корабля, а потом торможение; а гигантский корабль пролетал расстояние, эквивалентное множеству парсеков. И пролетел через черную дыру. В момент выхода из дыры Модьун спал. Он мысленно видел Судлил без одежды, как в первый день, когда не испытывал никаких чувств. Во сне подсознание расшевелило в нем прежде не реализованное чувство. Модьун уже собирался исследовать, что это могло быть за чувство, когда вдруг понял, что он, человек, действительно видит сон. Модьун проснулся, удивленный. Сон! У него? Но животные видят сны, чтобы подсознательно решить свои проблемы и избавиться от конфликтов прошлого дня. "Я умираю..." - Это была волнующая мысль. Сон стал первым симптомом того, что здравый, философски настроенный разум не справляется. Сначала Модьун не обратил внимания на содержание сна. Его испугал сам факт сновидения. Но скоро он понял, что сон возбудил его половой орган. Раньше он видел такое только у животных-самцов. "Интересно. Так вот как это происходит?" Он встал и изучал это явление в зеркале ванной комнаты. Но он не мог вынести такое исследование. После осмотра состояние полового члена ухудшилось. Когда же Модьун одевался, ему стало весело. Он мысленно проиграл сон несколько раз, точно повторяя то, что, как он понял, имело эротическое содержание. Он причесывался, когда, с опозданием, ему пришло в голову, что необычное событие, похожее на сон, могло иметь и другой смысл. Новое нападение? Может быть, когда его мозг был поглощен первой страстью, происходило действие, которое он и не заметил. В тревоге он активизировал систему восприятия. Но корабль мирно плыл в обычном космосе, направляясь к ближайшей солнечной системе. А в поле, охваченном его умственной энергией, была только одна темная область: Нунули. Даже она не была такой темной, как раньше. "Если что-то случилось, - с грустью подумал Модьун, - то это уже произошло. И это не такое важное событие, чтобы о нем думать". Конечно, такой сон был бы идеальной атакой. Модьун закончил одеваться, все еще размышляя о возможной природе нападения, когда в дверь позвонили. У Модьуна была мгновенная реакция, и он пошел к двери. Почти сразу у него возникло чувство тревоги - и он остановился. "Я перестаю быть безупречным и понимаю, что их план направлен против одного человека - против меня. Кажется невероятным, но не подлежит сомнению. Это началось с двух первых нападений людей-гиен и достигло высшей точки в мощном явлении черной дыры, где человеческая раса, которую олицетворял один мужчина, была мишенью". Они вызвали этот сон о природе сексуального возбуждения. Очевидно, им нужно было что-то, что полностью отвлекло бы внимание Модьуна, пока они не подготовили очередного нападения. Модьун сделал так, что Нунули, хозяин корабля, не мог предпринять ничего против него. Все еще трудно признать, что Зувгайт проявляет персональный интерес к судьбе одного мужчины с небольшой планеты. Но в этом нет сомнений. Злобное создание с красными глазами, которое вошло с ним в контакт на такой короткий миг во время атаки черной дыры, позволило увидеть себя. Так же важно, что Зувгайты хотели, чтобы их слуга Нунули погиб вместе с кораблем, и не дали ему никаких преимуществ, не предупредили об атаке. Фантастическая реальность, но правда. "Что бы ни было, я готов как никогда". Остановившись, Модьун настроил все уровни восприятия, чтобы, если сработает один, включились бы все остальные. Уверенно он пошел к двери и открыл ее. Там, как он и чувствовал, стояли все четверо его друзей-животных, глуповато ухмыляясь. - Эй, - позвал Модьун, - входите. В то время, как он произносил эти слова, он уже боролся за свою жизнь. 30 У дула ружья промелькнула яркая вспышка. Заряд, сверкая, пролетел по коридору как молния, вызывая ужасный треск. Он попал в пол, преодолев несколько дюжин футов. - Иггдооз, - раздраженно сказал Руузб, - смотри, что делаешь. Тот повернулся к Модьуну. - Эге, - сказал он, усмехаясь. Все кончилось быстро. Попытка выжечь его мозг. И, когда она не удалась, мгновенно использовали разрушающий механизм. Теперь он не сможет проанализировать, какой метод они противопоставляют человеческой системе восприятия. Но с какой отчаянной решимостью они воспользовались шансом показать ему, что у них есть такой метод. У Модьуна не было времени, чтобы сразу подумать об этом. Потому что, когда вошел Дуулдн, он схватил и обнял Модьуна, а потом по очереди его обнял каждый человек-животное. - Приятель, как же мы рады видеть тебя! Ему неистово трясли руку. Нежная рука Неррла обняла его шею и плечи, а затем толкнула его на могучую грудь Руузба, который так сжал Модьуна, что у того перехватило дыхание. - Эй, - сказал Модьун, - хватит, друзья! Через некоторое время он узнал, что они довольно хорошо оправились от переживаний. Но все четверо были еще возбуждены. - Друг! - сказал человек-медведь, качая головой. - Здесь внизу гнездо гремучих змей. Мы взяли на борт больше существ чем можно. Чем скорее мы улетим от этой планеты, тем больше мне это будет нравиться. Он добавил: - Мы сумели освободиться и забрали наши войска на борт, но... С мрачным видом он замолчал. Огромный корабль, действительно, был достаточно далеко от Гании, но Модьун знал об этом не больше, чем они. "Место внизу" теперь стало другим. Значительно более интересным. Поэтому Модьун ничего не сказал. Стоявший рядом с Модьуном человек-лиса издал нечленораздельный звук, когда человек-медведь закончил говорить. Модьун посмотрел на него. - Что случилось, Неррл? По щеке человека-лисы скатилась слеза. - Смешно, но я никогда не думал об этом, как о путешествии с целью завоевания. Предположим, мы завоевали этих - как их там? Что бы мы с ними делали? - Все проклятые люди-гиены, - заворчал Иггдооз. - Все, как говорил Модьун: группа захватчиков с неправильными идеями. Слушая их, Модьун почувствовал себя немножко лучше. Они, по-настоящему, считали виновными людей-гиен, которые были лишь немного менее глупыми, чем эти, и, конечно, они никогда не нападут на Ганию снова. Но в силе их протеста заключалась надежда, что, возможно, и у других людей-животных на борту можно так же легко вызвать протест. Это была только промелькнувшая несерьезная мысль. Хотя это выглядело, как решение - словно человек мог снова вернуть себе власть над людьми-животными Земли. Он понимал, что такое намерение слишком преждевременно и спросил: - Вы, четверо, не собираетесь снова идти вниз? В следующий раз будет очередь кого-то другого, да? - Тогда почему нас позвали сегодня утром и сказали, чтобы мы носили электрические ружья до дальнейших указаний? - пожаловался Дуулдн. Так вот как это было сделано. - Какие-нибудь проблемы с вашими ружьями? - небрежно спросил Модьун. Руузб пожал плечами. - Офицер-гиена обнаружил неполадку в ружье Иггдооза и позвал нас сюда, чтобы мы его починили. Но, может быть... Его большие коричневые наивные глаза расширились. - Может быть, оно еще не отремонтировано как следует. Может быть, поэтому оно разрядилось здесь, у двери? Как ты думаешь, Иггдооз? Человек-гиппопотам согласился с таким объяснением. После этого Модьун почувствовал, что теперь он много знает, благодаря простоте заговора (вероятно, член комитета обошел Нунули и непосредственно воздействовал на человека-гиену), и сказал: - Ну, после всего что случилось, то, что вас попросили держать ваши ружья при себе, всего лишь естественная предосторожность. Совсем не значит, что вас пошлют вниз в следующий раз. Очевидно, такая возможность не приходила им в голову. Они сразу просияли и скоро весело рассказывали о своих тяжелых переживаниях на Гании. Теперь, когда все закончилось, их смех звучал громко, словно они успокаивались, подробно рассказывая и смеясь над отвратительными, опасными моментами высадки. Скоро Модьуну показалось, что прошло достаточно времени. Пока они выговаривались, он думал. И принял решение. Он поднялся. Теперь настал подходящий момент. Он повернулся, посмотрел на четверых друзей, поднял руку, чтобы привлечь их внимание, и сказал: - Друзья, я должен сообщить вам нечто важное. Стоя здесь, он объяснил им простыми словами, кто он, что сделал и какие проблемы остались. Когда он закончил, все долго молчали. Наконец, Руузб встал, подошел и молча пожал ему руку. Это было сигналом для других, которые сделали то же самое. Потом его друзья сидели, глядя на него блестящими глазами и ожидая, что будет дальше. Руузб сказал рассудительно: - Итак, ты здесь с твоими способностями, присущими существам, которых ныне уничтожили. Модьун должен был согласиться, что это правда. - Есть только одна вещь, которую я не понимаю, - сказал он. - Без сомнения, то, что, как они показали, они могут сделать сейчас со мной, они могли сделать и с Судлил. Но они не убили ее. Почему? - Они сохранили ее, чтобы использовать против тебя, как ты сказал, - мрачно сказал Неррл. - Этот Зувг держит ее перед собой, чтобы ты не мог нанести ему удар. - Но, если они, действительно, могут мысленно воздействовать на живых существ, - возразил Модьун, - зачем им нужно заниматься всей этой чепухой? Дуулдн, который до сих пор молчал, вдруг сказал: - Я не вижу реальной проблемы в будущем. Ты должен просто держаться подальше от этих Зувгов и их хитрого метода управления твоим мозгом, и - он махнул рукой - проблема будет решена. - Да! - согласился Иггдооз. Руузб и Неррл просияли. - Да, это так, - сказал человек-лиса. - Нну... - протянул Модьун, колеблясь. Пауза, которая последовала за этим, смущала его. То, что они предлагали, люди не делают, даже для того, чтобы чего-то избежать. Он считал само собой разумеющимся, что человек - высшая форма жизни. Перед ним никогда не стояла проблема: может ли он или посмеет ли? Модьун никогда не пренебрегал опасностью настолько, чтобы у него пропадало чувство страха. Если он избегал какой-либо ситуации, то только из философских соображений, а теперь это стало неприемлемо. В этой ситуации он решил поговорить с членом комитета. Он объяснил свое решение друзьям. - Кто-то должен пойти и выяснить, что они затевают, и убедить их отказаться от этого, если они не смогут дать подходящее объяснение. А я, честно, не понимаю, как они могут это сделать. Например, они взяли сюда миллион существ с Земли для оккупации новой планеты. Кто-то должен сказать им, какой неподходящей была такая программа для всех, кто в ней участвовал: для тех, на кого нападали, и для тех, кто нападал, для тех, кого убили там за несколько мгновений. Вам ведь было не смешно, когда вы ползали там в ганианской грязи, не правда ли? Четверо друзей согласились. - Вот что я имею в виду, - продолжал Модьун. - Я хочу совершить посадку вблизи одного из зданий внизу, войти и поговорить с членом комитета. - Но он воздействует своей телепатией на твои способности, - запротестовал Неррл. - Он заманит тебя в ловушку. Модьун махнул рукой, как часто делал Неррл. - Это неважно, - сказал он. - Господи! Ты спятил? - вспылил Дуулдн. Он повернулся к остальным. - Друзья, у этих людей размягчение мозгов. Это была реакция, разрушающая барьер. Они испытывали трепет. Человек. Потомок их древнего Создателя! И они подчинились. Вспышка человека-ягуара освободила их. Руузб проворчал: - Послушай, друг, у тебя добрые намерения, но с такой философией ты никогда не уйдешь от Зувга живым. - Послушай, - заговорил Неррл, - ты овладел всеми научными знаниями Земли. Нельзя ли узнать, уязвимы ли Зувги? Вопрос человека-лисы удивил Модьуна. Он сказал, помедлив: - Собственно говоря, если я позволю себе думать о насилии, то, действительно, окажется, что комитет не знает столько о черной дыре, например, сколько знали люди, использовавшие такие вещи. Дуулдн вскочил на ноги. - Никогда не занимайся бесполезными рассуждениями, - сказал он. - У тебя есть мысль, которую можно практически использовать? Модьун глубоко вздохнул. - Третий закон движения, - сказал он тихо, - работает и в обычном пространстве, конечно, с той разницей, что тут это волна, сохраняющая энергию. - Что это значит? - спросил Иггдооз, сильно наклоняясь вперед. Дуулдн сказал нетерпеливо: - Действие и противодействие равны и направлены в противоположные стороны. Он объяснил это другим и сказал Модьуну: - В чем же смысл? - Они не должны были взрывать город людей за барьером. Где-то там еще продолжаются ядерные реакции. Модьун с упреком покачал головой. - Если кто-то когда-нибудь найдет того, кто знает о таких вещах... - А ты знаешь? - задумчиво спросил Руузб. - Я? - Модьун был потрясен. Он стоял, взволнованный. Он представил объем известной ему информации, не обращаясь ни к кому и, меньше всего, к себе. Теперь он сглотнул слюну. - Я не мог бы сделать это, - сказал он. - Это ведь массовое убийство. - Послушайте его, - с возмущением фыркнул Иггдооз. Руузб встал. Он сказал: - Мы пойдем вниз с тобой и прикроем тебя нашими электрическими ружьями. Позже мы сможем обсудить, что делать. - Думаю, - предположил Модьун, - что мы должны сначала высадить армию. Не для того, чтобы стрелять, или для чего-то подобного. А просто высадить ее. Трудно будет предпринять что-либо против такого количества существ, особенно, когда они будут именно там, где находятся Зувги. Дуулдн одобрил эту идею. 31 Они позавтракали. Затем во главе четырех людей-животных, испытывающих какой-то благоговейный трепет перед ним, Модьун пошел на пункт управления. - Может быть, они не захотят впустить нас? - сказал с сомнением Неррл, когда они подошли к большой двери, сдвинутой глубоко в большую нишу. Везде вокруг двери горели цветные лампочки, а на металлической панели было написано: "Посторонним вход воспрещен". Мысленно Модьун разрушил все эти препятствия. Он разогнал существ, которые были внутри: гиен-инженеров и техников. Когда персонал ушел, Модьун осмотрел запоры на всех дверях. Через несколько минут здесь появился Зувг! На огромном видеоустройстве пункта управления виднелся туманный светящийся круг, закрытый облаками, который выделялся на черном небе. При увеличении стал виден небольшой городок в горах, место, где жили Зувгайты. Комитет! На этом расстоянии не было видно свечения защитного барьера, который окружал городок. Но Модьун, конечно, узнал барьер, так что остальное не имело значения. Внизу ничего не было видно. Отвесные скалы и ущелья. Длинные тени и темные овраги. Тут и там мелькали здания. Одно стояло высоко на вершине горы, другое - на дне тысячефутовой пропасти. Наблюдая эту сцену, Модьун сдерживал дрожь, возникающую по всему телу, а не только в одном месте. Иногда это была нога, иногда плечо и рука... желудок и внутренности, бедра, легкие и так далее, назад и вперед по кругу. Дрожь не исчезала ни на секунду. Модьун открылся для восприятия и последующей стимуляции внутренних сил. Он чувствовал давление пола на подошвы и пятки, шероховатость ткани брюк на ногах; вдыхал воздух, который немного щекотал горло, проходя весь путь до легких. Его лицо горело от постоянного чувства - страха? Модьун не знал точно, какое это чувство, но что-то подталкивало его. Чтобы проверить, какое это чувство, Модьун повторил свое старое кредо: (1) Люди такие, как они есть, и жизнь такая, как есть - имеющая смысл. (2) Если вы доверяете людям, они будут доверять вам. (3) Дайте им любовь, и они ответят любовью. (4) Жизнь, в принципе, хороша. Никогда не делайте угрожающих движений, и вы поразитесь, насколько мирной будет ваша жизнь. (5) Всегда подставляйте другую щеку. Он осмыслил каждое из высказываний. В голове его приятно кружились мысли, которые, без сомнения, были правильными по смыслу, но не точными по форме. А Нунули, очевидно, не были такими, и Зувгайты тоже. Даже некоторые люди-животные на Земле. Может быть, позже, в будущем, они станут, как люди. Но не теперь. Он должен быть внимательным. Он еще не может убивать. У него есть еще много других запретов. Это то, что Зувгайты должны знать о нем. Он и его друзья-животные большую часть дня наблюдали, как огромная армия высаживалась в горах внутри барьера, двигалась, не встречая сопротивления. "Итак, они ждут меня", - Модьун был в этом совершенно уверен. Его ноги пустились в пляс, что было непосредственным выражением удовольствия. "Я, действительно, открыл внутренние барьеры..." Все его приказы тело исполняло немедленно. Позже, когда они сели поесть, стало очевидно, что другие наблюдали за ним. Наконец, Дуулдн сказал: - Сколько же ты знаешь на самом деле? Где ты узнал все эти вещи, как например, о черной дыре? - Системы восприятия могут непосредственно воспринимать все явления природы, - объяснил Модьун и добавил сдержанно: - Это не значит, что я безупречен как личность. Нунули сделали нас такими. Я не умнее, не лучше, чем любой другой - я просто обладаю особыми способностями. Руузб, который ел в своей обычной энергичной манере, поднял голову. - Это, должно быть, правда, друзья. Большинство поступков нашего приятеля с тех пор, как мы его узнали, были очень наивными. У него хорошее сердце, но не острый ум. Хотя, конечно, он придумал кое-что интересное. Правда, Модьун? Модьуна не обрадовала такая характеристика, полученная от человека-медведя. Но он очень хотел, чтобы его друзья-животные по-доброму принимали его; поэтому теперь он энергично кивнул. - Правильно, - согласился он. - И тем не менее, - добавил он через минуту, - я не так наивен, как кажется. - Мы посмотрим, - сказал Руузб. Он взглянул на Модьуна. - Не обижайся, друг. Я только констатирую факты. Например, - он грустно покачал головой, - представь себе, что ты позволил украсть путем простого заговора единственную женщину, оставшуюся в мире. И ты даже не собираешься что-нибудь сделать. - Но я знаю, где она, - защищался Модьун. - Где? - немедленно спросил Руузб. - Она с этим Зувгайтом. Человек-медведь повернулся к другим и беспомощно развел руками. - Видите, что я имею в виду, - сказал он. Неррл усмехнулся через стол Модьуну. - Я помню женщину, которой я очень увлекался. Прежде чем я был готов бросить ее, она поменяла меня на другого, у которого хорошо подвешен язык. Я знал, где она была после этого, правильно. - А я, - сказал Иггдооз, - имел друга, который решил пересечь океан на лодке. Она попала в шторм, и он утонул. Я знаю, где он. То, что осталось от него, внизу, на глубине две мили, под водой. - Видишь, Модьун, - Руузб посмотрел на человека, - ты говоришь так, что порой кажется, что ты не можешь сложить два и два. Их дружеская атака сильно обидела Модьуна. Он уже начал понимать, что тут что-то неправильно... "Человек потерпел поражение", - подумал он. - "Буквально уничтожен, кроме последнего мужчины и женщины. А я все еще говорю и действую как победитель". Очень смешно. И все же... Когда они, наконец, закончили трапезу, Модьун сказал: - Давайте лучше ляжем спать. Возможно, ночью мы получим сообщение, что дело дошло до той точки, когда внизу у меня может состояться встреча. Если мы отдохнем, то когда придет решающий момент, наши тела будут чувствовать себя лучше. Дуулдн недоверчиво посмотрел на него: - У тебя есть план? - спросил он. - Я сказал, что я не так наивен, как кажется, - запротестовал Модьун. - У нашей армии внизу нет продовольствия, а они не привыкли обходиться без еды. Короткое сообщение пришло в три часа ночи по корабельному времени. 32 По видеоустройству они увидели, что к их месту назначения нельзя приблизиться непосредственно, если не приземляться на крышу здания. Здание было плотно прижато к отвесной скале, которая поднималась перпендикулярно позади него. Впереди возвышался крутой склон. Он не был чересчур отвесным и не уходил далеко вниз - не более чем на две сотни футов. Ниже здания была плоская равнина, но ее украшали аллеи и изгороди, которые вели среди кустарников и вдоль реки к краю леса, удаленного от здания примерно на двести ярдов. Чтобы приземлиться где-нибудь на этой равнине, нужно было разрушить аллею или изгородь, а это, конечно, было бы очень неправильно. Модьун мог подняться по лестнице, ведущей по склону горы из сада внизу (если это было садом) к зданию наверху. Но совершенно очевидно: здание и местность внизу являлись частью одного и того же архитектурного и паркового комплекса. По склону горы двигалось много фигур: армия животных, безусловно, наступала. Но они находились далеко справа и должны были еще подниматься. До их прихода пройдет, наверное, час. Модьун с волнением подсчитывал. Может быть, он должен немного задержаться. Другой ближайший луг располагался на довольно крутом склоне на четверть мили ниже. Именно сюда Модьун и посадил свою спасательную шлюпку и отсюда он повел своих четверых друзей к зданию. Ласковый ветерок дул вниз по склону. Для тех, кто был чувствителен, как Модьун, воздух казался сильно насыщенным кислородом; судя по данным компьютера, 35 процентов атмосферы составлял кислород. Веселый квинтет скоро вошел под сень деревьев. Здесь они впервые увидели живых существ. Те, кого они увидели, напоминали птиц; маленькие крылатые создания порхали по верхним ветвям деревьев. Модьун активизировал восприятие и ощутил мимолетные толчки простых форм мысли. Он наблюдал картины веток, шумящих вокруг, и вид неба, каким его видели маленькие блестящие глаза. Но никаких помыслов. Существа были тем, чем казались. И вокруг - дикая природа. Все естественно, даже примитивно. "Почему тот, кто живет в таком раю, чувствует необходимость связи с другими планетами и хочет управлять ими? - удивленно спрашивал себя Модьун. - Все, что они могут надеяться получить от такого господства, - это особое сознание, что они оказывают влияние на жизнь в отдаленном неизвестном месте, и очень маловероятно, а, может быть, и невозможно, что они посетят больше, чем несколько планет, которыми управляют. Поэтому полное удовлетворение зависит от их собственного представления хода событий". Зачем им это нужно? Все это выглядело очень грустно и бесполезно. Пока Модьун размышлял, он и его друзья пришли к краю сада. Прямо перед ними была первая светлая аллея; Модьун осторожно ступил на нее, остановился и повернулся к друзьям. - Я думаю, вы должны подождать здесь, - сказал он. - Спрячьтесь среди кустов. Его голос громко звучал в тишине. - Моей системы защиты хватит на такое расстояние, и все, что я смогу сделать для себя, я смогу сделать и для вас - на этом расстоянии. Но, если я не выйду раньше, чем придут солдаты, идите в спасательную шлюпку. Может быть, мне понадобится ваша помощь. Четверо необычно легко подчинились. Модьун посмотрел на их человекоподобные лица и увидел на них отражение растущей тревоги. Наконец, Руузб сказал хриплым шепотом: - Поняли. Он пожал руку Модьуну и пробормотал: - Удачи! Забей гол в их ворота. Все по очереди подошли и пожали ему руку. Дуулдн заметил: - Не торопись, друг. Модьун кивнул и пошел вперед. Сверху все казалось сказочно близким. С земли площадка, похожая на сад, казалась более плоской, чем с неба. Теперь можно было видеть, что то, что выглядело, как грязь, очевидно, было пластиком, на котором собралась пыль. Такая же пыль лежала на дорожках, но она была другого цвета. Над рекой повисло несколько мостиков, украшенных орнаментом. Что означал орнамент, было непонятно, если он вообще что-то означал. Землянин шел вперед, не оглядываясь, и скоро перешел речку по одному из мостиков. Издалека мостик, как и другие, выглядел хрупким, хотя под ногами был прочным, как сталь. Через минуту Модьун поднимался по лестнице, ведущей наверх, к строению, похожему на дворец. Модьун поднялся наверх, немного запыхавшись, и увидел покрытую пылью дорожку, которая вела к прозрачной, как стекло, двери, находившейся менее чем в двух дюжинах футов от края обрыва. Теперь Модьун в первый раз оглянулся и посмотрел вниз на фигуры своих друзей. Они стояли внизу, глядя на него. Он помахал им рукой. Они ответили. Вот и все. Когда он оглянулся, у него на глаза навернулись слезы. "Когда у вас появляется тело, - подумал он, - у вас может появиться привязанность к людям". Это, конечно, был неподходящий момент для таких чувств. Поэтому он пошел к двери, стараясь не думать ни о чем. Когда он приблизился, дверь автоматически открылась. И, когда Модьун вошел, она закрылась за ним. 33 Модьун проснулся и подумал: "Я полагаю, что самоубийство было бы самым простым решением. Таким же эффективным является простое убеждение, что не стоит заводить детей". Как-то и каким-то путем человек должен закончить свою жизнь. Он зевнул, потянулся и сел на кровати в маленькой комнате, которая примыкала к пункту управления спасательной шлюпки. Включился "дневной" свет. Наверное, это произошло потому, что он проснулся. В глубине его мозга возник вопрос, удивление. Чувство было слишком слабым, чтобы в данный момент Модьун обратил на него внимание. Он чуть не упал с кровати на Руузба, который лежал на полу и крепко спал. - Эй! - позвал Модьун. Другие фигуры, которые он заметил, лежали на полу рядом с Руузбом. Они зашевелились и сели. Модьун узнал Дуулдна, Неррла и Иггдооза. Трое людей-животных вскочили на ноги и бросились к Модьуну, по очереди спотыкаясь о Руузба. Неррл первым подбежал к человеку. - Все в порядке, приятель? - спросил он. Модьун был удивлен. - Конечно. Что со мной должно случиться? Дуулдн, который остановился, чтобы потрясти Руузба, отказался от своей попытки и выпрямился. - Я думаю, что он борется с древним инстинктом зимней спячки. Это происходит с ним каждый год в определенное время. Его слова, очевидно, относились к человеку-медведю, но, дойдя до этого места, он с опозданием осознал, что сказал Модьун. - Что должно с тобой случиться? - повторил он и продолжал агрессивно: - Послушай, прошлой ночью ты сказал, что утром объяснишь, что случилось. Теперь утро, друг. - Как ты сказал? - человек был поражен. - Объясню что? Он замолчал. Воспоминание молнией пронеслось в его мозгу. - Я прошел в ту дверь... - пробормотал он. - Да, а что потом? - проворчал Иггдооз. Модьун оглядел своих друзей. Даже Руузб сел и сонно смотрел на него. Модьун покачал головой; он понимал, что сидит, широко раскрыв испуганные глаза. - Я не помню. Как я попал сюда? Человек-медведь сказал: - Расскажи ты, Неррл. У тебя хорошо подвешен язык. - Нечего рассказывать, - сказал Неррл. - Ты вошел; мы видели тебя. Потом прошло немного больше часа. За это время армия Землян заполнила площадку, вскарабкалась по ступенькам и вошла в здание. Потом мы получили от тебя команду прийти и взять Судлил, и мы это сделали. А потом ты сказал, что должен вернуться, чтобы сдержать какое-то обещание, но, так как наступала ночь, мы убедили, чтоб ты остался до утра, - и вот мы здесь. - Зачем я должен был вернуться? - Модьун ничего не помнил. - Какое обещание? - Ты не сказал. Модьун медленно опустился на кровать. - Похоже на самопроизвольную потерю памяти, - медленно сказал он. - Я должен хорошо подумать, как быть дальше. Дуулдн сказал взволнованным голосом: - Ты имеешь в виду гипноз? Человек сдержанно кивнул. - Они, наверное, обошли мою защиту. Модьун едва мог сдержать удивление. - Будь я проклят! - Он объяснил: - Это их метод управления. Они внушают необходимость какого-то действия и потом управляют вашими поступками. Модьун собирался продолжать, но вспомнил мысль, с которой он проснулся. Он сказал: - Послушайте, я же собирался убить себя. Нет! - поправил он. - Я должен убедиться, что у Судлил и у меня не будет потомства. Тогда человеческий род должен прекратиться. Он снова замолчал. У Модьуна возникло слишком много мыслей одновременно. Сидя здесь, на краю кровати, он старался разобраться. - Судлил! - он произнес ее имя. - Вы сказали, что принесли ее сюда. Где она? Люди-животные многозначительно посмотрели друг на друга, потом печально покачали головами. - Этот малый, действительно, пропал, - сказал Дуулдн. Руузб тихо сказал: - Модьун, посмотри на кровать позади себя. Модьун медленно повернулся, не совсем веря, что он мог быть таким бесчувственным. Прошло несколько секунд, пока он понял. Он лежал так, что лицо было повернуто в сторону, и его первым побуждением было встать. Он лежал спиной к Судлил. Разобравшись, он посмотрел на женщину. Те же самые золотые волосы... ее лицо не изменилось с тех пор, как Модьун впервые увидел ее... Даже во сне она излучала жизнерадостность, нельзя было подобрать лучшего слова. "Не думаю, что я когда-нибудь выглядел бы так хорошо, как она", - такая мысль впервые промелькнула в его мозгу. Каким он кажется тем, кто видит его? Не отрывая взгляда от женщины, он спросил: - Что с ней? - Ты сказал нам, что она без сознания. Поэтому мы сделали носилки и принесли ее сюда, - сказал Неррл. - А она не приходила в себя с тех пор, как мы принесли ее. Модьун был очень удивлен. - Я говорил это все прошлой ночью, словно я знал? Почему я не привел ее в сознание? Выяснилось, что он хотел, чтобы она проснулась сама, и считал, что это произойдет вечером. - Я полагаю, - сказал Модьун расстроенным тоном, - прошлой ночью я знал, что делаю. Поэтому я лучше не буду спешить. - Я думаю, - раздался голос Руузба, - мы лучше соберем военный совет или что-нибудь в этом роде. "Что-нибудь, непременно", - подумал Модьун. Прошел час. Они поели. И спокойно сидели в пункте управления. Модьун глубоко вздохнул и сказал: - Я вижу, как я иду к этой двери. Теперь я собираюсь включить систему памяти. Я попытаюсь рассказать вам, что случилось... 34 Когда Модьун вошел, из-за стола напротив двери, находящегося на расстоянии около двадцати футов, поднялся Нунули. - Распишитесь здесь, - сказал он. В одной руке он держал что-то, похожее на ручку, а другой показывал вниз на то, что выглядело как книга для записи гостей. Модьун остановился прямо у входа. Он сознательно сдержал побуждение сразу выполнить то, что требовал Нунули, остался на своем месте и огляделся вокруг. Небольшая высокая комната. Стены, казалось, были сделаны из мерцающего светлого пластика, как аллеи и изгороди снаружи. В помещении было две двери, кроме той, через которую он вошел; эти двери находились по обе стороны от того, для чего Модьун теперь не мог подобрать лучшего слова, чем конторка портье. Двери были огромными - не менее десяти футов высотой - и богато украшены узором из золотых листьев. Помещение было ярко освещено. Модьун не пытался проанализировать метод, с помощью которого это сделано. Удовлетворенный поверхностным осмотром, он медленно пошел вперед. Все воспринимающие рецепторы внутри него включились. Он чувствовал твердый пол под ногами и трение ткани брюк на ногах и бедрах. Рубашка царапала его грудь и руки. Теплый воздух пощипывал легкие - ему нравился избыток кислорода. От его тела исходило множество ощущений и каждое говорило: "все хорошо". Вскоре он оказался у конторки и посмотрел на чистую страницу. Изучая ее, краем глаза он увидел, что ручка в вытянутой руке Нунули была лишь в нескольких дюймах от него. Модьун замер. У него возникло две мысли. Обе выражали критическое отношение к происходящему. Первая мысль: "Эта обстановка создана для человека с Земли. Приемная, конторка, книга для записи гостей - все невероятно упрощено (и, без сомнения, создано впопыхах) как когда-то в конторе у людей. Он предположил, что знакомая сцена должна усыпить его бдительность. Очевидно, они ожидают, что он автоматически проделает все процедуры, связанные с такой обстановкой. Вторая мысль вытекала из первой. Он подумал: "Если они уделили этому столько внимания, значит, теперь против него разрабатывается другой план?" Все системы восприятия в его мозгу были готовы включиться. Но Модьун не хотел, чтобы его втянули на уровень, который был ниже уровня Зувга. Поэтому он покачал головой, как делали животные, желая сказать "нет". - Я условился о встрече, - сказал он. Нунули не стал возражать. - Сюда. Он показал на дверь слева от Модьуна. Модьун не двигался. Слова Нунули вызвали у него не одно, а множество ощущений. Тон, то, как Нунули держался, когда говорил, легкие движения мускулов. И, самое главное, чувство (своего рода лицемерие), которое поступало к нему через "шум" в мозгу Нунули. Еще один заговор? Что это может быть? Сначала чувство, что не нужно расписываться в книге для записи гостей, а теперь такое же чувство, что не нужно входить в указанную комнату. От Модьуна потребовалось определенное усилие, чтобы удержаться от желания из простого любопытства посмотреть, что же находится за левой дверью. Он подумал: "Позже я должен буду пройти через эту дверь и расписаться в книге для гостей". Он должен знать, какая здесь есть связь. Модьун сказал громко: - Я могу сначала войти в ту комнату? - и показал на дверь справа. - Конечно, - последовал вежливый ответ. Звуки, чувства, вибрации - все говорило: "правильно". Нунули подошел к двери, открыл ее и придержал. Когда Модьун шел к ней, он заметил, что сразу перед дверью небольшая ниша. Сама комната, очевидно, находилась дальше вправо. Он не видел комнату. Модьун подошел к порогу, не останавливаясь, перешагнул через него и вошел. Два события произошли почти одновременно: дверь захлопнулась за ним с металлическим звуком, и лампы впереди погасли. В неожиданно наступившей темноте, в сердце Зувгской цитадели он заколебался. Но только на секунду. Затем он прошел десять футов, повернул влево и направился к стулу, присутствие которого ощущал с помощью комбинированного сознания. Он прошел четырнадцать шагов до него и сел. Голос из темноты сказал: - Итак, вы позволили заманить себя в ловушку. Несколько мгновений после того, как были произнесены эти слова, внимание Модьуна занимал тот факт, что Зувгайт, как и Нунули в приемной, говорил на универсальном Земном языке. Как они беспокоятся из-за одного человека. Постепенно приходило понимание. И проявился зловещий смысл слов, неважно, на каком языке они были сказаны. Модьун продолжал доверять своему первоначальному ощущению, что он правильно сделал, войдя в эту комнату. Что касается слов, он обдумывал их и изучал окружающую обстановку. В то же мгновение, когда Модьун вошел, он ощутил тепло в теле и присутствие в помещении другого живого существа. Только одно существо находилось примерно в дюжине футов перед стулом и немного слева. В комнате стоял легкий запах инопланетян. Модьун чувствовал, что существо, от которого исходит запах, стоит и говорит с высоты по меньшей мере на один фут выше, чем рост Модьуна. Стоял ли член комитета на возвышении? Проникающее сквозь темноту сознание Модьуна не могло сказать этого. Отсюда он сделал вывод, что Зувг - гигант ростом девять или девять с половиной футов. Интересно! Чувствуя теперь, что член комитета пристально смотрит на него из непроглядной тьмы, как будто он обладал каким-то особым зрением, Модьун обратил внимание на его слова. "Стал ли я жертвой мгновенного убеждения, для которого Зувг использовал огромную силу?" Как Модьун помнил, голос этого существа был не похож на другие, которые он слышал. И, конечно, существо говорило с поразительной прямотой. Он попал в ловушку! Модьун закончил самоисследование. "Еще ничего плохого не случилось... Меня пока не трогают". Когда Модьун так подумал, у него появилось другое чувство: досада. Встреча с членом комитета оказалась не такой, как он себе представлял: открытый диалог лицом к лицу. Освещение не изменялось, и темнота по-прежнему действовала ослепляюще (Модьун должен был это признать). При таком противостоянии они начали не с начала, а на пике интенсивности. Модьун сам провел небольшое исследование. - К несчастью, я понимаю, - сказал он, - что ваши слова и манера поведения означают, что вы не собираетесь отказаться от захвата галактики. Первый ответ Зувга заключался в том, что он подошел ближе и теперь стоял рядом в темноте и смотрел на человека, сидящего на стуле. Потом он сказал: - Мы, кажется, неправильно понимаем друг друга. У нас нет планов захвата. Откуда у вас такая мысль? Модьун откинулся на спинку стула, с опозданием вспомнив, что эти же слова говорил Нунули, хозяин корабля. Тогда он представил себе последствия того, что делали люди-слуги: суетливо захватывали планеты от имени Зувгов. На Земле люди исчезли. Ганию безжалостно атаковали. Внезапно Модьун заговорил и, констатировав неумолимые факты, сделал вывод: - У меня создалось впечатление, что вы применяли свои методы в различных вариантах к десяткам тысяч других планет. - То, что мы делаем, - не захват, - сказал Зувг. - Мы просто и решительно уничтожаем случайные эволюционные проявления неправильных форм жизни. Как только на планете устанавливается правильное направление эволюции, мы допускаем развитие на некоторое время, под руководством, но, в конечном счете, без дополнительного вмешательства. Никоим образом нельзя считать это захватом. Изумленный Модьун открыл рот. И снова закрыл. В потоке слов, которые он услышал, было - объяснение. "Господи, - подумал он, - всюду они нападают на самых приспособленных, которые пережили эволюционный отбор на своей планете". Удивительная идея. Даже когда человек изменял животных, такая идея не обсуждалась. И позже, когда человеческие существа, подстрекаемые Нунули, изменяли себя, они хотели только подчеркнуть черты, которые уже проявились в мутном потоке естественного отбора. - По каким и чьим нормам проведен отбор подходящих расовых черт? - спросил Модьун. - На каждой планете, - ответил Зувгайт, - мы выводим форму с самым большим естественным сроком жизни. Вы можете придумать лучшую норму отбора, чем долговечность? Голос умолк. Модьун вежливо ждал, когда существо выскажется подробнее. Когда прошло несколько секунд, то по спокойному дыханию собеседника он определил, что дополнительного объяснения не будет. - Послушайте... - начал он неопределенно. Он замолчал, посидел еще несколько секунд, а потом спросил: - Вы долгоживущая раса, правда? - Долгоживущая - это неправильное определение. Мы бессмертны. - Голос звучал гордо. - Это одно из двух наших самых важных качеств. Модьун предположил, что вторым важным качеством была способность Зувгайта управлять разумом других существ. Но он решил не отвлекаться на это. И он сказал: - Короче говоря, вы выбрали в качестве критерия качество, которое ваша раса, очевидно, приобрела путем естественного отбора без изменения. Я сказал "очевидно", потому что хочу снова вернуться к этому вопросу. Член комитета оставался спокойным. - Мы совершенно объективны. Мы изучали всевозможные положительные черты сотен рас... - И, наконец, решили, что ваши собственные - самые лучшие, - взорвался Модьун, - не спрашивая, как это случилось. - Я повторяю, вы можете придумать лучшее качество, чем долгая жизнь? - был ли в его тоне намек на раздражение? - Да, по человеческой системе оценок, - сказал Модьун. - Но философия человека: жить и давать жить другим. - Потом он внезапно поменял тему. - Видите ли, я думаю о чертах человека, а вы о чертах Зувга. Мы оба очень субъективны, не правда ли? Последовал холодный ответ: - Ваши слова говорят мне, что так, как вы находитесь здесь полностью под нашим контролем, дальнейшая беседа является только тратой времени. Итак, с этим покончено. Модьун очень тихо сидел на стуле, пытаясь разобраться в происходящем. И, насколько он мог определить, ничего не изменилось. И в эти минуты, которые становились итогом всего, в его нервной системе не было волнения. Значит, что бы они ни делали, он этого не чувствовал. И единое психическое пространство, и космос молчали... Все ближайшее пространство двигалось в пределах атомной и молекулярной логики, не потревоженное вмешательством умов, и это наводило на мысль, что проблема внутри Модьуна, а не снаружи. Когда Модьун с тревогой обдумывал такую возможность, ему пришло в голову, что настало время делать то, что он намеревался сделать. Правда, он не знал, с чего начать. "Я пришел, чтобы побеседовать. Это я сделал. И беседа ни к чему не привела..." Не зная точно, что предпринять, Модьун сказал для пробы: - Биология - это предмет, который в результате того, что нас усовершенствовали Нунули, мы начали понимать лучше, чем кто-нибудь еще. Из темноты послышался звук. Его издавало огромное существо, стоящее перед Модьуном. Никаких слов, только звук. Иронический смех? Зувгайт заговорил спокойным тоном. - В принципе, мы не должны сейчас ничего делать. Контроль над вами установлен очень давно. Вы должны знать, что никто ничего не может сделать против своего образа жизни. Индивидуум может даже понять природу битвы, которую должен вести - это своеобразный этап развития, до которого вы, кажется, дошли - но вас навсегда связывает тот факт, что ваша кожа может быть пробита, сердце может остановиться, - группа клеток вашего мозга обладает специальными свойствами - только и всего. Например, несмотря на вашу систему восприятия, продолжительность жизни, которой вы достигли, менее чем две тысячи Земных лет. Даже этим вы обязаны Нунули, которые усовершенствовали человека. - Правда, - признал человек. - Однако я собираюсь исследовать это для вас и... Зувгайт прервал его. - Чтобы показать вам, как уверенно мы себя чувствуем, мы предлагаем вам использовать вашу систему восприятия против нас. Вы увидите, что не сможете этого сделать. - Вы просите то, что невозможно, - запротестовал Модьун. - Слово "против" для моего мозга не имеет смысла. Я не против вас. - Точно, как запрограммировала вас раса наших слуг, - с удовлетворением сказал Зувгайт. - Для меня было бы безмерно трудно умышленно напасть на кого бы то ни было, - сказал человек. - Вот именно, - радостно сказал член комитета. - Таков ваш характер. Как я сказал, вы нерешительно боретесь с внешними обстоятельствами, но, в сущности, вы не сможете сделать ничего, кроме как идти по предложенному пути. - Гмммм, - сказал Модьун. - Я вижу, мы не полностью понимаем друг друга. Затем он повторил то, что однажды сказал Руузб к большому неудовольствию Дуулдна: - Есть несколько способов содрать шкуру с кота. - Я не понимаю этого, - сказал Зувгайт. Модьун не ответил. Дальше он не мог вспомнить. Он снова был в спасательной шлюпке и ничего не помнил. - Это все, - сказал он раздраженно. - Но с какого кота и каким способом ты собирался содрать шкуру? - спросил Руузб, лукаво взглянув на покрасневшего Дуулдна. - Прости, что я использовал это сравнение, - сказал Модьун, который сидел за столом в столовой против человека-ягуара. - Мои извинения, Дуулдн. - Ладно, - пробормотал большой человек-кот. - Я напуган, но не потерял голову. Так вот каков тот Зувгайт! Иггдооз покачал головой, сердито посмотрел на Модьуна и сказал: - Друзья, он не боится, но я уверен, что он просто не умеет драться. - Я собирался начать учиться, - запротестовал Модьун. - Тогда ты говоришь что-то не то. Ты сказал Зувгайту, что ничего не можешь сделать. А нам теперь говоришь, что можешь. Все они с осуждением смотрели на Модьуна. - Ну, где же правда? - спросил Неррл. Руузб сказал: - Мы всегда ценили тебя за честность. А теперь ты сказал ему пустые слова. Пойми меня правильно, - поспешно закончил человек-медведь. - Мы хотим победить этих сукиных детей. - Я собирался напасть на них с помощью единого психического пространства, - объяснил Модьун, - и единственным честным способом, который открыт для меня. Послушайте... Когда Модьун закончил объяснение, Дуулдн сказал решительно: - И ты думаешь, это то, что ты должен был сделать? - Да. - Но в тот момент, когда ты сделал это, закончились твои воспоминания об этих событиях. Модьун должен был согласиться, что, действительно, так и случилось. - Думаю, они должны были предпринять контратаку. Неррл вступил в разговор: - Энергия единого психического пространства могла бы убить Зувгайтов? Модьун был потрясен. - Конечно, нет. Это было бы убийство. Дуулдн вскинул руки. - Послушайте его! - зарычал он. С усилием он взял себя в руки и сказал: - Ты можешь обнаружить другую энергию, подобную энергии единого психического пространства? Модьун покачал головой. - Наверное, такие существуют. Но я знаю только об одной. Вы должны помнить, что единое психическое пространство так же велико, как космос, только в нем нет времени. - Ты говоришь, что использовал все, что знаешь? - настаивал человек-ягуар. - Так я собирался сделать, - защищаясь согласился Модьун. Лицо Дуулдна стало кирпично-красным, когда он отклонился на спинку стула. - Я лучше не буду больше ничего говорить, - пробормотал он. - Величайшая возможность в истории галактики, упущенная из-за мягкосердечия. Модьун казался побежденным и закончил слабым голосом: - Друзья, возьмите бразды правления в свои руки! Руузб заговорил дипломатично: - Хорошо, Модьун, почему ты не активизируешь свои системы восприятия? Мы могли бы также узнать, что случилось. 35 Модьун провел испытание. Он провел его на самом деле. Понимая, что у него не будет второй возможности, он провел эксперимент до конца. Как генерал, у которого появилась новая идея о том, как выиграть битву, он проверял ее не на предварительных маневрах, а в бою. Очевидно, он не может атаковать тысячу могучих умов, соединенных с его мозгом линией односторонней связи, когда несколько гипнотизеров объединяются вместе, чтобы победить одного человека. Поэтому он действовал не прямо. Вместо этого Модьун использовал свою систему восприятия, чтобы узнать, нет ли в едином психическом пространстве уже существующего источника энергии, включенного в соответствии с неизменными законами. Так как процесс поиска был фактически мгновенным, Модьун не удивился, когда ночную тишину комнаты разорвал Зувг, заявив: - Если верить нашим приборам, вы активизировали систему восприятия. Но еще ничего не случилось. Зувг продолжал тем же раздраженным тоном: - Мы все ощущаем незначительные физические воздействия на уровне единого психического пространства. Но все знают, что в едином психическом пространстве ничего не может начаться без предварительного планирования. Естественно, на это не требуется время, но оно требуется на переход в наш пространственный мир. А у вас нет столько времени. Итак, они что-то почуяли. И Модьун смог, вдобавок, узнать, что его попытки неизбежно обнаружат. Модьун сказал с намеком на прежнюю вежливость: - То, что постепенно происходит, это, конечно, физиологический процесс. Пусть он ускорится, не нужно волноваться. Но нужно сказать, что, когда произойдет изменение направления, сдвинутся химические связи. Это создаст особое... Модьун замолчал, почувствовав внезапное напряжение в комнате. Из темноты зловеще зазвучал голос: - Вы говорите, что вы физически управляете мной - нами - каким-то способом? - Все, что я делаю, - вежливо признал Модьун, - это пытаюсь использовать энергию, которую вы первоначально заложили в единое психическое пространство; использовать ее в качестве носителя для активизации биологической перестройки. Это подействует на всех существ, связанных с вами. Теперь... - Какую первоначальную энергию? - Взрыв в едином психическом пространстве, посредством которого вы уничтожили людей за барьером, - сказал Модьун. - Откуда вы узнали о едином психическом пространстве? - От расы, которая теперь вымерла, - неохотно сказал Зувгайт. - Другое неправильное эволюционное развитие, я полагаю, - сказал Модьун. - Я собираюсь рассказать вам, что их знания о едином психическом пространстве были правильными. Поэтому я смог использовать реактивную энергию взрыва, которая включает в себя все комбинации жизненных энергий, и вы должны будете со мной согласиться. - И для чего используется эта энергия? - грубо прервало существо. Модьун глубоко вздохнул. - Теперь раса Зувга пойдет вперед по правильному эволюционному пути. В течение нескольких следующих тысячелетий продолжительность жизни каждого будет - я думаю - семьдесят-восемьдесят земных лет. Когда Модьун говорил, он постепенно начал чувствовать, как растет эмоциональное напряжение существа, которое возвышается над ним в темной комнате. Вдруг... Зувгайт сказал неестественным голосом: - Это изменение направления в нас, которое вы включили... Один из моих коллег только что спроси