ться в постели. - Но это больше чем осталось до выборов. - Да, больше. И это означает, что я вновь одержу победу на выборах, так как претендентов, кроме Кента, нет. Гросвенф молчал, обдумывая новость. Приятно было услышать, что Мортон не уйдет со своего поста. Но как насчет недовольных, которые поддерживали Кента? Пока он раздумывал, Мортон продолжил: - Я хочу просить вас о личном одолжении, мистер Гросвенф. Я убедил мистера Йеменса, что было бы неразумным поддерживать Кента в его нападках на вас. В интересах сохранения мира, я бы хотел, чтобы вы хранили молчание. Не предпринимайте попыток закрепить свою победу. Если вас начнут спрашивать, скажите, что происшедшее было просто несчастным случаем, но сами таких разговоров не заводите. Вы обещаете мне это? - Конечно... но я хотел бы внести предложение. - Какое? - Почему вам не приходит в голову один ловкий ход - назвать своим преемником Кента? Мортон взглянул на Гросвенфа сузившимися глазами, что указывало на его замешательство. Наконец, он сказал: - Никак не ожидал от вас подобного предложения. А вообще-то, такой шаг возможно уменьшит напряженность. - Ваше мнение о Кенте, кажется, совпадает с моим? - предположил Гросвенф. Мортон мрачно улыбнулся. - На борту имеется несколько дюжин людей, которых я предпочел бы видеть в роли директора, но ради сохранения мира, я последую вашему совету. После этого они расстались. Гросвенф ушел неудовлетворенный так как у него сложилось впечатление, что, выдворяя представителей химического отдела из своего помещения, он выиграл стычку, а не битву. 7 Икстль неподвижно висел в абсолютной пустоте межгалактического пространства. Течение времени почти не ощущалось, так как позади и впереди была вечность. Сквозь необъятность бездонно черного пространства холодно смотрели туманные пятнышки света. Каждое - он это знал - было скоплением ярких звезд, уменьшенных бесконечным расстоянием до размеров светящихся капелек. Там была жизнь, распространившаяся на мириады планет, бесконечно вращающихся вокруг своих светил. Точно так же жизнь зародилась когда-то из первобытного Хаоса старого Глора и текла, пока космический взрыв не уничтожил его собственную могущественную расу и не выбросил его тело в глубины метагалактики. Он жил, и это была его личная победа. Пережив катаклизмы, его почти бессмертное тело поддерживало себя, все же постепенно слабея, с помощью световой энергии, проникающей сквозь пространство и время. Его мозг бесконечное число раз прокручивал одну ту же мысль - один шанс на дециллион за то, что он снова окажется в галактической системе, а еще меньший шанс, что он попадет на планету и найдет ценный гуул. Биллион биллионов раз его мозг перебирал бесчисленные варианты. Теперь это уже стало частью его самого. Это было похоже на бесконечную картину, крутившуюся перед его мысленным взором. Вместе с тем отдаленным светом, долетающим в черную пучину, он создавал мир, в котором существовал. Он почти забыл о том чувствительном поле, которое создавало его тело. Века назад оно было более обширным, но теперь, когда мощь испарилась, никакие сигналы не поступали к нему с расстояния больше чем несколько световых лет. Он почти ни на что не надеялся, и тут его коснулись первые сигналы приближающегося корабля. Энергия, вещество, жизнь! Смутное чувство восприятия чего-то вошло в его вялое сознание. Сами понятия энергии и вещества уже стали исчезать из его разума. Отдаленный уголок его сознания, еще сохранивший способность анализировать события, наблюдал за сигналами, сравнивая их с давно забытыми образами и ощущениями, медленно всплывавшими из глубокого мрака почти атрофировавшегося от бездействия мозга. И вдруг новый, но более сильный импульс с отдаленной границы поля, встряхнул все органы восприятия Икстля. Его тело выгнулось в конвульсивном движении. Четыре руки разогнулись в стороны, четыре ноги задергались в пустоте. Его вытаращенные глаза перефокусировались и приобрели осмысленное выражение. Почти пропавшая способность видеть возвращалась. Та часть его нервной системы, которая контролировала поле, понемногу активизировалась побуждая к первым и еще несогласованным действиям. Огромным усилием он перебросил ее волны с биллионов кубических миль не подававших признаков жизни, направив их на попытку установить область сильнейшего стимулирования. Пытаясь изо всех сил локализовать ее, он переместился на большое расстояние. И тут он впервые подумал об "этом" как о корабле, летящим от одной галактики к другой. Он пережил мгновения дикого страха, что корабль пройдет за границей его чувствительного поля и контакт с ним будет потерян навсегда, прежде чем он сможет что-нибудь сделать. Он позволил полю еще немного расшириться и почувствовать толчок, еще раз получив безошибочное подтверждение присутствия незнакомого вещества и энергии. На этот раз он прильнул к ним. То, что было его полем, сконцентрировалось в пучок энергии, какую только смогло собрать слабеющее тело. Этот пучок связал его с энергией, излучаемой кораблем. Энергии оказалось больше во много миллионов раз, чем требовалось. Ему пришлось отклонить ее от себя, разрядить в пространство и темноту. Но подобно чудовищной пиявке, он протянулся на четыре... семь... десять световых лет и истощил огромную мощь корабля. После бесчисленных лет, когда он кое-как перебивался на скудных источниках световой энергии, он не осмелился даже попытаться справиться с этой колоссальной мощью. То, что он позволил себе получить, вызвало шок, который вернул его тело к жизни. Осознание своих возможностей наполнило его огромной жаждой деятельности. С безумной поспешностью, отрегулировав свою атомную структуру, он понесся вдоль пучка. Далеко от него корабль - хотя его энергия иссякла, моментально вернул свою энергию, и проплыв мимо Икстля начал удаляться. Он удалился на световой год, потом на два, а потом и на три. В глубоком отчаянии Икстль понял, что корабль уйдет, несмотря на все его усилия. И тут... Корабль остановился мгновенно. Он плыл со скоростью многих световых лет в день, и вдруг завис в пространстве, мгновенно затормозив. Он все еще находился на огромном расстоянии от Икстля, но больше не удалялся. Икстль мог догадаться о случившемся. Находившиеся на борту корабля, могли узнать о его вмешательстве и намеренно остановили корабль, чтобы выяснить, что случилось. Их метод мгновенного сбрасывания ускорения указывал на чрезвычайно развитую науку, хотя Икстль и не мог решить, какими способами они достигали ускорения. Существовало несколько возможностей. Сам он намеревался остановиться, превратив свою огромную скорость в электронный механизм внутри своего тела. При этом должно было выделиться весьма незначительное количество энергии. Электроны в каждом атоме будут слегка замедляться - совсем чуть-чуть - и эта микроскопическая скорость преобразуется в движение на макроуровне. Он находился именно на этом уровне, когда внезапно почувствовал близость корабля. А потом произошла целая вереница событий, последовавших слишком быстро для того, чтобы успеть их обдумать. На корабле включили непроницаемый для энергии экран. Концентрация такого огромного количества энергии автоматически отключила реле, которое Икстль установил в своем теле. Это остановило его в долю микросекунды, прежде чем он осознал случившееся. От корабля его отделяло чуть больше тридцати миль. Икстль мог видеть корабль в виде световой точки, блестевшей впереди в темноте. Его энергетические экраны все еще действовали, и это означало, что те, внутри корабля, не смогли его обнаружить и что он не может больше надеяться сам достичь корабля. Он понял, что чувствительный прибор, находящийся на борту корабля, определил его приближение, классифицировал как летательный снаряд и включил защитный экран. Икстль приблизился, насколько возможно, к почти невидимому барьеру. И оттуда, с жадностью смотрел на корабль. Корабль был меньше чем в пятидесяти ярдах - круглое чудовище с металлическим телом, усыпанными бесконечными рядами сверкающих световых точек. Космический корабль плавал в бархатной темноте, блестя, как огромный драгоценный камень, неподвижный, но до краев наполненный жизнью. Он вызывал чувство ностальгии, напоминая о тысяче далеких планет, и нес неукротимую, бьющую через край жизнь, которая достигла звезд и рвалась дальше. Но несмотря на преграду, Икстль не терял надежды. До этого мгновения ему приходилось тратить столько физических усилий, что он просто не успел задуматься о том, что могло означать достижение цели. Его сознание, пришедшее за века одиночества к полному отчаянию, билось в исполинских тисках. Ноги и руки извивались в свете иллюминаторов корабля. Рот, похожий на глубокую рану на карикатурном подобии человеческой головы, выпускал белый иней, который уплывал в пустоту. Надежда была так велика, что вытеснила все другие мысли из головы. Икстль видел широкую струю света, бившую из круглой выпуклости на металлической поверхности корабля. Выпуклость превратилась в огромную дверь, которая отошла в сторону. Через некоторое время в поле его зрения появились двуногие существа, приблизительно около дюжины. На них были надеты почти прозрачные скафандры, и они тащили за собой огромные агрегаты. Существа и агрегаты расположились вокруг маленькой площадки на поверхности корабля. Ослепительный блеск пламени вырывавшийся из аппаратов, указывал или на огромную температуру или на сильную радиацию. Было очевидно, что ремонтные работы ведутся на авральных скоростях. С невероятной быстротой Икстль обследовал экран, ища слабые места, но их не оказалось. Энергия, питающая экран, была слишком мощной. Он ничего не мог ей противопоставить и почувствовал это еще на расстоянии. Ситуация была безнадежной. Работа - Икстль видел, что толстая секция внешней обшивки снята и заменена новой - закончилась почти так же быстро, как и началась. Шипящее пламя сварки растворилось в темноте. Машины были спущены в отверстие на поверхности корабля. Двуногие существа спустились вслед за ними. Дверь закрылась, и тут же корабль стал таким же холодным и безжизненным, как и окружающее пространство. Шок от происходящего едва не помутил разум Икстля. Он не мог позволить уйти кораблю сейчас, когда вся Вселенная была почти раскрыта для него - всего лишь в нескольких ярдах. Его руки вытянулись, как будто могли удержать корабль. Разум устремился в черную безбрежную пучину отчаяния, но в последнее мгновение удержался на самом краю. Большая дверь мягко повернулась. В круге света появилось одинокое существо и направилось к зоне, где только что происходил ремонт. Существо что-то подобрало и уже возвращалось к открытому шлюзу, когда внезапно заметило Икстля. Существо тут же замерло. В свете иллюминаторов его лицо было ясно видно за прозрачным скафандром. Глаза существа были вытаращены, рот раскрыт. Потом оно, казалось, пришло в себя, его губы быстро задвигались. Через минуту из шлюза выплыла группа существ, и все они уставились на Икстля. Вероятно последовала дискуссия, поскольку их губы шевелились не одновременно. Затем через шлюз проплыла широкая клетка с металлическими прутьями. На ней сидели двое, и у Икстля создалось впечатление, что клетка движется сама по себе. Икстль догадался, что его хотят забрать в качестве трофея. Почти теряя сознание от нетерпения и любопытства, он даже не ощутил, как его захватили. Он чувствовал себя, как под действием наркотика, навевающегося сон. Испуганный, он пытался бороться с надвигающимся оцепенением. Ему понадобится вся бдительность, для того, чтобы его расе, обладающей богатством самых разнообразных знаний, было суждено возродиться. 8 - Как, черт возьми, что-то может жить в метагалактическом пространстве? Напряженный до неузнаваемости голос прозвучал в скафандре Гросвенфа. Он находился вместе с другими неподалеку от шлюза. Ему показалось, что этот вопрос заставил небольшую группу людей поближе придвинуться друг к другу. Для него же было недостаточно близости других. Он слишком хорошо понимал ту неосязаемую и непостижимую тьму, что сомкнулась вокруг них, давя на каждого. Впервые с начала путешествия безбрежность пустоты поразила Гросвенфа. Он слишком часто смотрел на нее из корабля и стал к ней безразличен. Но сейчас он внезапно осознал, что самые далекие для человека звездные границы ничто по сравнению с этой темнотой, что простирается во всех направлениях на биллионы световых лет. Испуганное молчание нарушил голос директора Мортона: - Вызывается Гюнли Лестер... Гюнли Лестер. После короткой паузы послышался голос: - Да, директор? Гросвенф узнал голос главы астрономического отдела. - Гюнли, есть задача для вашего астро-математического мозга. Не будете ли вы так добры, сообщить коэффициент вероятности появления "Гончей" точно в той точке пространства, где находилось это чудовище? Постарайтесь решить эту проблему за несколько часов. Его слова подчеркнули абсурдность ситуации. Для математика Мортона это было типичным - давать другим возможность проявить себя там, где он был мастером... Астроном рассмеялся и откровенно заявил: - Мне не придется производить вычисления. Необходима новая система цифр, чтобы можно было выразить эту вероятность математически. С точки зрения математики, то, что случилось, просто не могло случиться. Но мы здесь - корабль с человеческими существами, остановившийся для ремонта на полпути между двумя галактиками, первый корабль, посланный за пределы острова нашей Вселенной. Итак, повторяю: мы мельчайшая частичка материи в масштабах Вселенной, встретились здесь с еще более маленькой. Это невозможно, если только пространство не кишит подобными существами. Гросвенфу показалось, что это наиболее вероятное объяснение. Причина и следствие могли находиться в самой простой связи. Дыра, прожженная в стене аппаратной, потоки энергии, хлынувшие в пространство... Потом они остановились для ремонта. Он уже открыл было рот, чтобы все это высказать, но передумал. Существовал еще один фактор, фактор сил и возможностей, связанных с тем предположением, какие силы должны были понадобиться для того, чтобы за несколько минут впитать всю мощность ядерного реактора? Он быстро подсчитал и покачал головой. Число было таким колоссальным, что гипотеза, которую он хотел предложить, автоматически исключалась. Окажись среди них тысяча керлов, и они не смогли бы справиться с таким количеством энергии. А это означало, что дело тут было не в существах, а в механизмах. - На типа с такими внешними данными следовало бы сразу направить передвижной нагреватель, - предложил кто-то. Гросвенф ощутил ярость в голосе говорившего. Коммуникатор передал все интонации на корабль, поэтому, когда директор Мортон заговорил, то попытался сгладить первое, мягко выражаясь, не очень приятное впечатление от существа. - Красный дьявол, выпрыгнувший из ночного кошмара, страшный, как смертный грех и, возможно, такой же "безобидный", каким был наш прекрасный кот. Скит, что вы думаете? - Это существо, насколько я могу отсюда судить, имеет руки и ноги, что указывает на чисто планетарную эволюцию. Если он обладает умственным потенциалом, то начнет реагировать на изменение среды вокруг него с того момента, как очутится внутри клетки. Он может оказаться древним мудрецом, размышляющим в тишине пространства, где никто и ничто не отвлекает. Возможно, это юный самоубийца, приговоренный к изгнанию, одержимый желанием вернуться домой и продолжить жизнь в своей цивилизации... - Я бы хотел, чтобы вместе с нами вышел Корита, - произнес Пеннос, глава инженерного отдела, в своей спокойной практичной манере. - Его исследования кота и кошачьей планеты позволили нам понять, с чем мы имеем дело, и... - Говорит Корита, мистер Пеннос, - как обычно, голос японского археолога звучал в коммуникаторе ясно и четко. - Как и многие другие, я следил за репортажем о случившемся и должен признаться - изображение существа на экране весьма меня впечатляло. Но я опасаюсь, что исследования на основе цикличности истории были бы опасны на данной, лишенной фактов, стадии. В случае с котом, мы могли делать хоть какие-то предположения, опираясь на то, что он жил на пустынной, почти лишенной пище планеты. Не забудьте и об архитектуре разрушенного города. Но сейчас мы имеем дело с существом, живущим в пространстве, в четверти миллиона световых лет от ближайшей планеты - существующим, вероятно, без еды и без средств пространственного сообщения. Предлагаю следующее: держите экран включенным, кроме того момента, когда будет вноситься клетка. Когда существо окажется в клетке, изучайте каждое его действие, его реакцию, делайте снимки внутренних органов, работающих в пустоте. Узнайте о нем все, чтобы мы знали, что берем на борт. Нам необходимо избежать убийства или риска быть убитыми. Следует предпринять самые тщательные меры предосторожности. - Это имеет смысл, - вмешался Мортон. И он принялся отдавать приказания. Из корабля были выгружены разнообразные машины. Они все были установлены на гладкой поверхности корабля, кроме массивной флюоритной камеры. Она была прикреплена к клетке. Гросвенф с тревогой следил, как директор отдавал последние распоряжения людям, направлявшим движение клетки. - Откройте дверь как можно шире, - говорил Мортон, - и опустите на него клетку. Не позволяйте ему ухватиться руками за прутья. Гросвенф подумал: "Теперь или никогда! Если у меня имеются возражения, я должен высказаться сейчас". Но говорить было нечего. Он мог описать лишь свои смутные сомнения. Он мог повторить объяснение Гюнли Лестера в его логической последовательности и сказать, что происходившее не было случайностью. Он даже мог предположить, что корабль с красными, дьявольского вида чудовищами поджидал поодаль, пока их товарища подберут. Но факт был непреложным: были приняты все меры предосторожности. Если вражеский корабль и существовал, то, убирая свой защитный экран только для того, чтобы пропустить клетку, люди оставляли, таким образом самую минимальную брешь для возможного вторжения. Худшее, что в этом случае они могли сделать, - это сжечь защитную ободочку корабля и уничтожить людей, находящихся непосредственно за ней. Все остальные при этом были в безопасности. Враги должны были понять, что их атака не принесет никакой пользы. Они обнаружат против себя великолепно вооруженное судно, управляемое представителями расы, которая может выдержать самые жестокие и кровавые битвы. Достигнув в своем размышлении этой точки, Гросвенф решил воздержаться от замечаний. Пока он придержит свои сомнения. Вновь заговорил Мортон: - У кого-нибудь имеются замечания? - Да! - этот голос принадлежал Ван Гроссену. - Я склонен произвести исследование этого существа. Оно может занять от недели до месяца. - Вы хотите сказать, - проговорил Мортон, - что мы должны торчать здесь в пространстве, пока наши технические эксперты изучают данное чудовище? - Конечно, - подтвердил глава физического отдела. Несколько секунд Мортон молчал, потом заявил: - Мне придется обсудить этот вопрос с другими, мистер Ван Гроссен. Наша экспедиция - исследовательская. Мы оснащены таким образом, чтобы брать образцы сотнями. Как ученые, все мы прошли суровую школу. Все должно быть исследовано. Но я не уверен, что не будет серьезных возражений, если мы будем рассиживать в пространстве по месяцу из-за каждого образца, который хотим взять с собой, ведь тогда вместо пяти или десяти лет наше путешествие затянется на пятьсот лет. Я не выдвигаю это возражение лично от себя. Конечно, каждый образец должен быть изучен с тем, чтобы мы могли поступать с ним соответственно. - Я считаю, - твердо заявил Ван Гроссен, - что нужно все хорошенько обдумать. - Есть возражения? - осведомился Мортон. Поскольку все молчали, он спокойно закончил: - Отлично, мальчики, идите его ловить! 9 Икстль ждал... Его мысли продолжали крутиться в калейдоскопе воспоминаний обо всем, что он когда-то знал и о чем размышлял. Перед ним возникло видение его родной давно погибшей планеты. Оно породило в нем гордость, но одновременно, и презрение к этим двуногим существам, которые действительно надеялись захватить его в качестве трофея. Он помнил время, когда его раса могла контролировать через пространство всю планетную систему своей звезды. Это было раньше, когда они обходились без космических путешествий как таковых и наслаждались спокойным существованием, любуясь красотой всего природного, ожидая продления процесса воспроизведения. Икстль наблюдал за тем, как клетка безошибочно движется прямо к нему. Она успешно прошла через отверстие в экране, мгновенно за ней закрывшееся. Клетку перенесли быстро без всяких происшествий. Даже если бы он захотел, у него не было особых шансов открыть экран за такой короткий момент. Но он не имел желания делать это. Он обязан быть осторожен, с тем, чтобы не сделать чего-либо даже мало-мальски напоминавшего враждебность, пока не окажется внутри корабля. Сооружение с металлической решеткой медленно поплыло к нему. Двое существ, управляющих движением, были встревожены и держались настороже. У одного из них в руках было оружие. Икстль решил, что это разновидность атомного оружия. Это вызвало его почтительность, хотя он тут же признал ограниченность подобного оружия. Здесь оно еще могло быть использовано, но внутри корабля они не посмеют прибегнуть к такому мощному виду энергии. Все яснее, все ярче вырисовывалась его цель. На борт корабля! Проникнуть внутрь! Над ним нависла клетка. Металлическая дверь бесшумно захлопнулась, Икстль потянулся к ближайшей решетке, ухватился за нее и остался в таком положении. Ведь он был в безопасности - материальность ограждения давала отдых его сознанию. Это касалось как его тела, так и его психики. Свободные электроны в массе высвобождались из хаотического переплетения атомной структуры его тела и в безумной поспешности, искали соединения с другими структурами. Он был в безопасности после миллионов лет отчаяния, наконец-то его защищало нечто материальное. Не важно, что еще может случиться: контроль энергетического источника его клетки-двигателя навсегда освободил его, теперь он может управлять своими движениями. Никогда больше он не будет предметом влияния, равно как и слабого противодействия, отдаленных галактик. Защищенный оболочкой, он сможет путешествовать в любом желаемом направлении, и все это давала ему одна только клетка. Как только он зацепился за решетку, клетка начала двигаться к поверхности корабля. Защитный экран, как только они к нему приблизились, раздвинулся и вновь сомкнулся. Люди наверху казались очень маленькими. То, что они нуждались в скафандрах, указывало на неспособность приспосабливаться к окружающей среде, а это в корне отличало их от него и означало, что физически они находились на низкой стадии процесса эволюции. Тем не менее, было бы неразумным принижать их научные достижения. Они обладали мозгом, способным создать и использовать могучие машины. И теперь они пользовались огромным количеством этих машин, очевидно с целью его изучения. Он не должен был это допустить, так как при исследовании его тела можно было догадаться о назначении некоторых внутренних органов. Это могло дать представление о его возможностях. Он не мог допустить, чтобы это исследование было проделано. Икстль заметил, что некоторые существа держат не по одному, а по два вида оружия, которое было убрано в кобуру, прикрепленную к каждому скафандру. Одним из видов оружия был атомный пистолет. Другое имело блестящую рукоятку. Он определил, что это - вибрационный пистолет. Люди, находящиеся на клетке, тоже были вооружены такими же пистолетами. Когда клетка была установлена в наспех оборудованной лаборатории, сквозь узкое пространство между прутьями просунули камеру. Это было то, что нужно. Икстль без всякого усилия поднялся к потолку. Его органы зрения перестроились и стали чувствительными к самой короткой частоте. Источник мощности вибратора воспринимался им как яркое пятно, находящееся в пределах досягаемости. Одной из восьми рук с пальцами, похожими на перекрученную проволоку, Икстль мгновенно проник сквозь металл клетки, и вот вибратор из кобуры существа, находящегося на клетке, уже у него. Икстль не стал менять его атомную структуру, как он изменил структуру своей руки. Было важно, чтобы существа не догадались, кто стрелял. Вцепившись руками в клетку Икстль направил оружие на камеру и на людей, стоящих за ней, и нажал спуск. Одним выстрелом Икстль разрядил вибратор, отдернул руку и, выполнив свою задачу, опустился на пол. Его мгновенный страх испарился. Молекулярная энергия срезонировала в камеру и подействовала, до некоторой степени, на большую часть приборов временной лаборатории. Чувствительная пленка стала бесполезной, излучатель необходимо было устанавливать снова, все приборы проверять и перепроверять, каждую машину пробовать на всех режимах. Вероятно, возникла необходимость замены всего оборудования. Но самым удачным было для него то, что все случившееся должно было рассматриваться как несчастный случай. Гросвенф услышал ругань в коммуникаторе и с облегчением понял, что другие, как и он, боролись с проникающей в тело и причиняющей острую боль вибрацией, лишь частично задержанную и ослабленную материалом их скафандров. Зрение медленно возвращалось к нему. Теперь он снова мог видеть металлическую площадку, на которой стоял, участок поверхности корабля за ней и бесконечные мили пространства. Чуть дальше виднелся куб металлической клетки. - Прошу прощения, директор, - извиняющимся тоном произнес один из стоящих на клетке людей. - Вероятно, у меня из кобуры выпал вибратор и разрядился. Гросвенф быстро заметил: - Директор, это объяснение неправдоподобно в виду практического отсутствия гравитации. - Может, я ударил по нему, не заметив этого, - предположил человек, чье оружие явилось причиной беспорядка. Послышалось бормотание Скита. Биолог пробурчал нечто вроде: "Рожистое воспаление... страбиэмия... стамотогения..." Остальное Гросвенф не расслышал, но догадался, что это собственный набор ругательств биолога. Скит медленно выпрямился и сказал: - Минутку, я попытаюсь припомнить, что я видел. Я был здесь, на линии луча вибратора... да... здесь, когда мое тело начало пульсировать, - помолчав немного, он уверенно добавил: - Я не могу в этом поклясться, но за мгновение до того, как вибрация меня отключила, существо шевельнулось. Мне показалось, что оно вскочило на потолок. Согласен, что было слишком темно для того, чтобы разглядеть что-то подробнее, нежели пятно, но... - он оставил фразу недоконченной. - Крибл, осветите клетку, и давайте все вместе посмотрим, что там происходит, - попросил Мортон. Вместе со всеми, Гросвенф увидел, как луч света осветил Икстля, скрючившегося на полу клетки. Почти красный металлический блеск цилиндрического тела чудовища; глаза, похожие на пылающие угли; напоминающие скрюченную проволоку пальцы на руках и ногах. Общая жуткая уродливость алого чудовища испугала его. Сидл едва слышно прошептал в коммуникатор: - Возможно, он очень красивый, но не для нас! Эта попытка сострить разрядила обстановку. Один из присутствующих заметил: - Если жизнь есть развитие, причем развитие только целесообразное, тогда как может существо, живущее в пространстве, иметь настолько развитые руки и ноги? Интересно было бы взглянуть на его внутренности, но теперь камера стала бесполезной. Вибрация наверняка испортила линзы. И пленка, конечно, засвечена. Нужно менять? - Не-е-т! - в голосе Мортона прозвучало сомнение, но продолжал он уже тверже: - Мы потратим много времени. В конце концов, мы можем воссоздать вакуум пространства внутри лабораторий корабля и продолжить путешествие. - Должен ли я понимать вас так, что мое предложение игнорируется? - это был физик Ван Гроссен. - Вы помните, что я рекомендовал, по крайней мере, недельное изучение этого существа, прежде чем брать его на борт. Мортон заколебался и спросил: - Есть еще возражения? - Я не знаю, - произнес Гросвенф, - стоит ли нам бросаться от крайности принятия чрезвычайных мер предосторожности к крайности непринятия их вообще. - Кто еще хочет высказаться? - спокойно осведомился Мортон, и поскольку никто не ответил, прибавил: - Скит? - Очевидно, - сказал Скит, - рано или поздно придется взять его на борт. Мы не должны забывать о том, что существо, обитающее в пространстве, является самым необычным из всех нами встреченных. Даже кот, который одинаково хорошо чувствовал себя и в хлорной, и в кислородной среде, нуждался в какого-то рода тепле, и отсутствие давления было для него смертельно. Если, как мы подозреваем, естественной средой обитания этого существа является не пространство, то мы должны узнать, почему и как он очутился там, где мы его нашли. Мортон нахмурился. - Насколько я понимаю, нам придется проголосовать. Мы могли бы закрыть клетку металлом, оставив внешний экран. Это вас устроит, Ван Гроссен? - Теперь мы ближе к решению вопроса, но надо еще многое обсудить, прежде чем будет снят защитный экран. Мортон рассмеялся. - Поскольку мы вновь заодно, вы с остальными можете обсуждать все доводы "за" и "против" до конца путешествия, - он снова стал серьезным. - У кого есть возражения? Гросвенф! Гросвенф покачал головой. - Экран представляется мне эффективной мерой, сэр. - Прошу высказаться всех, кто против, - все снова промолчали и директор отдал команду людям на клетке: - Двигайте эту штуку сюда, чтобы мы могли подготовить ее для установки экрана. Когда заработали моторы, Икстль ощутил слабую вибрацию в металле. Он увидел, как двинулась клетка, вибрация двигателей приятно пронизывала тело, отвыкшее от внешних воздействий, нарушая работу мозга. Когда Икстль снова мог нормально мыслить, пол клетки находился над ним, а сам он лежал на твердой внешней оболочке корабля. Он с рычанием вскочил на ноги, осознав случившееся. Он позабыл перестроить атомы своего тела после того, как разрядил вибратор. И теперь он прошел сквозь металлический пол клетки. - Великий боже! - громкий голос Мортона едва не оглушил Эллиота Гросвенфа. Алой молнией Икстль промелькнул мимо оторопевших людей и нырнул в ослепительную глубину воздушного шлюза. Затем Икстль заставил просочиться свое тело сквозь две внутренние двери, и оказался в конце длинного, слабо освещенного коридора в безопасности. Было еще одно важное обстоятельство. В предстоящей борьбе за овладение кораблем у него было одно важное преимущество, если не считать его индивидуального превосходства. Та сторона еще не подозревала о грандиозности его замыслов. 10 Прошло минут двенадцать. Гросвенф сидел в кресле в помещении контрольного пункта и наблюдал за тем, как на одном из ярусов, ведущих к главной секции, тихо совещались Мортон и капитан Лич. Помещение было забито людьми. За исключением охраны, оставшейся в опорных пунктах, всем было, приказано присутствовать здесь, или поблизости. Судовая команда и офицеры, главы отделов и их подчиненные, администраторы и различные работники, не принадлежащие к определенным отделам - все собрались здесь и в прилегающих коридорах. Прозвенел звонок. Шум разговоров постепенно стих. Снова прозвенел звонок, и вперед выступил капитан Лич. - Джентльмены... Возникающие проблемы не дают нам скучать, не так ли? Я начинаю думать, что военные недостаточно верно оценивают ученых. Я думал, что они живут своей жизнью в лабораториях и ведут довольно безобидные изыскания. Но мне начинает казаться, что ученые могут найти беду там, где ее и не было... - он немного поколебался, но все же продолжил сухо и насмешливо: - Мы с директором Мортоном сошлись на том, что данная проблема занимает не только военных. Поскольку существо очень велико, то им должны заняться все. Вооружайтесь, разбивайтесь на пары или на группы, и чем быстрее, тем лучше. - Он снова обвел взглядом аудиторию и мрачно заявил: - С вашей стороны было бы глупостью полагать, что сложившаяся ситуация не таит в себе опасности или не угрожает смертью некоторым из нас. Может быть, мне... Может быть, вам... Настройте себя на это и примиритесь с такой возможностью. Но если кто-то столкнется с этим опасным чудовищем, защищайтесь до последнего. Старайтесь, в крайнем случае, хотя бы утащить его на тот свет вместе с собой, не страдайте и не погибайте понапрасну. А теперь, - он повернулся к Мортону, - директор проведет обсуждение, касающееся применения против нашего врага самых выдающихся научных знаний, которыми мы располагаем на борту этого корабля. Мистер Мортон, прошу вас! Мортон медленно вышел вперед. Его большое и сильное тело казалось меньше на фоне гигантского щита управления за его спиной, но все равно выглядел он весьма внушительно. Серые глаза директора вопросительно оглядели ряды лиц, не задержавшись на ни одном. Вероятно, он просто пытался понять общий настрой собравшихся. Начал он с того, что похвалил капитана Лича за его позицию, а потом проговорил: - Я проанализировал собственные воспоминания о случившемся и думаю, что могу честно сказать: никого, даже меня, нельзя винить за то, что существо оказалось на борту. Как вы помните, было решено перенести его на борт корабля в окружении силового поля. Подобная предосторожность удовлетворила даже самых придирчивых критиков, но, к несчастью, она не была принята вовремя. Существо проникло на корабль, пользуясь методом, предусмотреть который было невозможно. - Он замолчал и его взгляд прошелся по присутствующим еще раз. - Или у кого-нибудь было какое-то предчувствие? Если так, то поднимите, пожалуйста, руку. Гросвенф вытянул шею, чтобы лучше видеть, но поднятой руки не заметил. Он сел на место и был несколько ошеломлен, обнаружив, что взгляд директора уперся именно в него. - Мистер Гросвенф, была ли некзиальная наука в состоянии предсказать, что данное существо способно переносить свое тело сквозь стены? - Нет, не могла, - четко ответил Эллиот. - Благодарю вас, - кивнул Мортон. Казалось, он удовлетворился этим ответом, поскольку никого больше ни о чем не спросил. Гросвенф уже догадался, что директор пытался оправдать собственную позицию. То, что ему пришлось прибегнуть к подобного рода самозащите, было печальным следствием неустойчивости и разброда в политической жизни на корабле. Гросвенфа особенно заинтересовало то, что директор обращался к некзиализму, как к высшей инстанции. - Сидл, - снова заговорил Мортон, - дайте нам психологическую оценку случившегося. Глава психологического отдела поднялся и сказал: - Для решения вопроса о нейтрализации чудовища, мы должны понять его сущность. У него есть руки и ноги, но он плавает в пространстве и остается живым. Он позволил поймать себя в клетку, зная, что она его не удержит. Потом он выскальзывает через дно клетки, что очень глупо с его стороны, если только он не хотел, чтобы мы знали об этих его способностях. Имеется причина, по которой разумное существо делает ошибку, веская причина, которая может позволит нам догадаться о его происхождении и, конечно, сделать анализ его пребывания здесь. Скит, проанализируйте его с точки зрения биологии. Поднялся мрачный долговязый Скит. - Мы уже обсуждали планетное происхождение его рук и ног. Способность жить в пространстве, если это вообще имеет отношение к эволюции, сама по себе - замечательное явление. Я предполагаю, что мы имеем дело с представителем расы, решившей все проблемы на пути биологического совершенствования организма. Если бы я знал, как надо хотя бы взяться за поиски существа, которое может проникать сквозь любые преграды, мой совет был бы таким: выгоните его и убейте. - Э-э-э... - промямлил социолог Келли. Это был высоколобый сорокапятилетний человек с большими умными глазами. - Э-э-э... любое существо, могущее жить в безвоздушном пространстве, должно было бы стать богом Вселенной. Такое существо может жить в беспредельных просторах Вселенной на любой планете и добираться до любой галактики. Но наверняка нам неизвестно, что его раса населяет пространство нашей галактики. Парадокс, который стоит исследовать. - Я не совсем понимаю, Келли, что вы имеете в виду, - произнес Мортон. - Просто... э... раса, которая разрешила конечную проблему биологии, должна быть намного старше человеческой. Обладая способностью адаптироваться с поразительной легкостью в любой окружающей среде, по закону жизненной динамики, она бы стремилась к дальним границам Вселенной точно так же, как это делает человек. - Да, но тут имеется противоречие, - заявил Мортон, - и оно, кажется, доказывает, что это не суперсущество... Корита, какова ваша точка зрения? Японец учтиво поклонился, встал и сказал: - Боюсь, что не смогу оказать обществу большой помощи. Вам ведь знакома превалирующая теория - жизнь развивается по вертикали, что бы не имели в виду под понятием "вертикаль". Имеется серия циклов... Каждый цикл начинается с крестьянина, обрабатывающего свой участок земли. Крестьянину нужен рынок; рынок трансформируется в город, который постепенно теряет свою связь с землей. Возникают новые и новые города, новые и новые нации; города - каменные мешки и нации, ведущие опустошительную борьбу за власть и наконец - серия разрушительных войн. В итоге, люди снова переносятся в феллахскую эпоху, к примитивизму, в новую эру развития крестьянства. - Но он уже совершил ошибку! - угрюмо выпалил Ван Гроссен. - Он самым глупым образом провалился сквозь пол клетки. Это не того рода ошибка, какую бы мог сделать крестьянин! - А если предположить, что он находится на крестьянской стадии развития? - предположил Мортон. - Тогда, - ответил Корита, - его основные импульсы были бы гораздо проще. На первое место выступало бы желание воспользоваться активным размножением, иметь сына и знать, что его кровь будет продолжать жить в потомках. При наличии огромных умственных способностей, этот импульс мог бы у суперсущества принять форму фантастического стремления к расовому превосходству. Это все, что я хотел сказать. Мортон стоял на ярусе контрольного мостика и уверенно смотрел на собрание специалистов. Его взгляд остановился на Гросвенфе, и директор сказал: - Недавно я пришел к выводу, что некзиализм, как наука, может нести в себе новый подход к решению проблем. Поскольку это всеобъемлющий подход, основанный на совокупности знаний, он может помочь вам принять быстрое решение в обстановке, когда это особенно важно. Гросвенф, сообщите нам, пожалуйста, вашу точку зрения на существо вопроса. Гросвенф быстро встал и обратился к присутствующим: - Я могу дать вам заключение, базирующееся на моих наблюдениях. Я мог бы предоставить вам маленькую собственную теорию относительно того, как мы вошли в контакт с чудовищем, каким образом реактор, подчеркиваю, атомный реактор, оказался лишенным энергии, в результате чего нам пришлось чинить внешнюю стенку аппаратной. Тут было некоторое количество дающих указание временных интервалов, но чем развивать эти основные положения, я предпочел бы рассказать вам о том, как нам следовало бы прикончить чудовище... Неожиданно его прервали. Полдюжины людей проложили себе путь через толпу у дверей. Гросвенф умолк и вопросительно взглянул на Мортона, который, в свою очередь, посмотрел на капитана Лича. Капитан направился навстречу прибывшим, и Гросвенф увидел, что одним из них был Пеннос, глава инженерного отдела. - Сделано, мистер Пеннос? - осведомился капитан Лич. - Да, сэр, - кивнул тот и добавил: - Необходимо, чтобы каждый человек был одет в прорезиненный костюм, перчатки и обувь. Капитан Лич обратился к присутствующим и объяснил: - Мы пропустили ток через стены, окружающие спальни. Могут возникнуть промедления в поимке чудовища, а мы хотели бы исключить возможность быть убитыми в постелях... Мы... - запнулся он и быстро спросил: - Что это, мистер Пеннос? Пеннос посмотрел на маленький прибор в своей руке и спросил: - Здесь все, капитан? - Да, кроме охраны в моторное части и в аппаратном отсеке. - Тогда... тогда что-то попалось в нашу ловушку. Быстро! Мы должны его окружить! 11 Для Икстля, вернувшегося на верхние этажи после обследования нижних, удар оказался неожиданным и опасным. Он только что самодовольно думал о металлическом основании трюма корабля, где можно спрятать свои гуулы, а в следующий момент уже был окружен яростно искрившимся экраном энергии. Агония помутила его разум. Масса электронов внутри его тела вырвалась на свободу. Они метались от системы к системе, нарушая их единство, с силой сталкиваясь с атомными структурами, упорно остающимися устойчивыми. В течение этих роковых мгновений, удивительно уравновешенная, податливая его структура почти нарушилась. Икстля спасло то, что даже эта опасность была предусмотрена выдающимся гением его расы. Производя искусственную эволюцию в его теле и в своих собственных, они не забыли о возможности внезапного проникновения жесткой радиации. В тысячные доли секунды все связи между атомами его тела распались и вновь возникли в других комбинациях. Образовавшиеся структуры были более устойчивы к внешнему воздействию. А потом он резко оттолкнулся от стены и оказался вне опасности. Затем Икстль сконцентрировался пытаясь переключить возможности на способность мгновенного реагирования. Защитная силовая стена должна иметь сигнализацию. Это означало, что люди уже должны были оцепить все ближайшие коридоры и предпринять попытки загнать его в угол: Глаза Икстля вспыхнули, как факелы, когда он осознал эту возможность. Сейчас он покажет им, на что способен: они, как фишки, рассыпятся в разные стороны. Кого-нибудь Икстль схватит и, может, он сгодится для создания первого гуула. Нельзя было терять времени. Он проник сквозь ближайшую незаряженную стену в обличье большого неуклюжего существа. Не останавливаясь, Икстль пронесся по комнатам, строго придерживаясь направления параллельного оси главного коридора. Там, в коридоре, были люди. И, хотя сквозь стену Икстль мог различить лишь неясные очертания их фигур, все же его сверхчувствительные глаза отметили, что их было двое... трое... пятеро. Пятый находился чуть поодаль. Это давало Икстлю маленькое преимущество, но большего ему было и не надо. Как бесплотный дух, он скользнул через стену, послав вперед сильный заряд, и вот уже перед потрясенным человеком стоит ужасное чудовище с горящими глазами и оскаленной пастью. Икстль протянул вперед четыре руки и с огромной силой сжал человека. Тот рванулся, собрав последние силы, и упал. Он лежал на спине, его рот открывался и закрывался, как у рыбы, вытащенной из воды. Всякий раз, когда рот открывался, Икстль ощущал резкое покалывание в ногах. Так отзывался в его теле зов человеческих клеток о помощи. Икстль с ревом рванулся вперед и ударил человека по лицу. Тот мгновенно обмяк, хотя все еще был жив, и тогда Икстль запустил в него руки. Отказавшись от всякого рода сопротивления, человек широко раскрытыми от ужаса глазами уставился на склонившееся над ним кроваво-красное чудовище. Вот его длинные тонкие руки пробрались под рубашку, вот проникли сквозь грудную клетку... Икстль торопился, его руки лихорадочно искали свободное пространство в живой плоти. Он не должен убить жертву раньше времени. Ибо для его целей была нужна живая плоть. Скорее, скорее! Его ноги ощутили слабую вибрацию: кто-то быстро приближался. Шаги доносились лишь из одного коридора. В этот момент он нащупал сердце. Человек конвульсивно дернулся, выпрямился и умер. Мгновением позже пальцы Икстля нащупали желудок и кишечник. Он откинулся назад, яростно кляня себя. Здесь было то, в чем он нуждался, а он так бездарно его лишился. Икстль медленно выпрямился. Его злоба и раздражение улетучились, ведь он не представлял себе, что эти умные существа так легко умирают. Это в корне меняло дело и все упрощало. Они были в его власти, а не он в их. Из-за ближайшего угла выбежали двое людей с вибраторами и... замерли при виде призрака. Едва они оправились от изумления, как Икстль вошел в ближайшую стену. Алое пятно на фоне яркого света... и он исчез, как будто его никогда и не было. Икстль ощутил вибрацию от бесполезного уже оружия, когда поток энергии ударил ему вслед. Теперь он ясно знал что ему делать дальше. Он захватит полдюжины людей и сделает из них гуулов. Потом он сможет убить остальных, поскольку они не будут ему нужны, достигнет галактики, к которой, очевидно, направлялся корабль, и возьмет под контроль первую же обитаемую планету. А когда он установит власть над всеми планетами Вселенной, вот тогда можно будет и успокоиться. Это только дело времени. Вместе с некоторыми другими людьми Гросвенф стоял у стенного коммуникатора и наблюдал за собравшимися вокруг погибшего техника. Он хотел бы находиться у места происшествия, но на то, чтобы туда добраться, ему потребовалось бы несколько минут, в течение которых он оказался бы оторванным от происходящего. Гросвенф предпочитал наблюдать отсюда, чтобы ничего не упустить. Мортон стоял возле ближайшего экрана, менее чем в трех футах от того места, где доктор Эгарт склонился над телом мертвого техника. Поза директора была напряженной, по лицу ходили желваки. Когда он заговорил, голос был чуть громче шепота. И все же его слова прозвучали в полной тишине, как выстрел. - Итак, Эгарт? Доктор, стоявший на коленях возле тела, выпрямился и повернулся к Мор гону. Гросвенф увидел на экране хмурое лицо Эгарта. - Разрыв сердца, - буркнул он. - Разрыв сердца? - Да, да! - доктор поднял руки, как бы защищаясь. - Я много раз осматривал его и знаю, что сердце у него было превосходное. Тем не менее, я констатирую разрыв сердца. - Я могу в это поверить, - мрачно произнес один из людей. - Когда я выбежал из-за угла и увидел эту тварь, у меня самого чуть не случился разрыв сердца. - Мы зря теряем время, - Гросвенф узнал голос Ван Гроссена раньше, чем увидел его стоящим между двумя людьми по другую сторону от Мортона. Физик продолжал: - Мы можем справиться с этим чудовищем, но не болтовней о нем и растерянностью каждый раз, как он шевельнется. Если я окажусь следующим в списке его жертв, то хочу быть уверенным, что лучшие ученые, черт побери, сумеют пошевелить мозгами и что-то придумать, чтобы отомстить за мою смерть, вместо того, чтобы рыдать над охладевшим трупом. - Вы правы, - вступил в дискуссию Скит. - Беда в том, что мы чувствуем себя стоящими ниже, чем он. Чудовище пробыло на корабле меньше часа, но я уже ясно вижу, что некоторым из нас предстоит стать жертвами. Давайте готовиться все вместе к кровавой битве. - Мистер Пеннос, - проговорил Мортон, - тут есть одна проблема. Мы располагаем двумя квадратными милями пола на наших тридцати уровнях. Сколько времени займет энергизация каждого дюйма? Гросвенф не мог видеть шефа инженерного отдела, потому что тот находился вне поля зрения системы изогнутых линз. Но о выражении его лица можно было судить по голосу. Когда он заговорил, в его голосе слышался ужас. - Я мог бы прочесать весь корабль и разрушить его в течение часа, но не буду вдаваться в детали. Неконтролируемая энергия убьет все живое на нашем корабле. Мортон стоял, повернувшись затылком к коммуникатору, передающему голоса и изображения людей, стоящих у тела убитого Икстлем человека. Немного подумав, он задал Пенносу новый вопрос: - Но ведь вы могли бы насытить энергией эти стены, не так ли, мистер Пеннос? - Нет, - продолжал упорствовать инженер. - Стены этого не выдержат, они просто расплавятся. - Стены этого не выдержат! - подхватил один из людей. - Сэр, вы понимаете, что представляет из себя это чудовище? Гросвенф на экране монитора увидел, как напряглись лица людей. Угрожающее молчание нарушил Корита: - Директор, я наблюдаю за вами по коммуникатору из контрольного пункта. К замечанию о том, что мы имеем дело со сверхсуществом, я хочу сказать вот что. Не будем забывать о том, что он грубо попался в силовой экран. Я намеренно использовал слово "грубо". Его действия еще раз доказывают, что он совершает ошибки. - Это возвращает меня к тому, - сказал Мортон, - что говорили вы раньше о психологических характеристиках, которые должны ожидаться на различных циклических стадиях. Давайте предположим, что он крестьянин своего цикла. Ответ Кориты был решителен для человека, который обычно осторожничал. - Невозможно представить себе все, на что он способен. Он будет думать при всех обстоятельствах, что для захвата корабля ему необходимо уничтожить всех находящихся на нем людей. Инстинктивно, он будет тяготеть к тому, чтобы сбросить со счета тот факт, что мы являемся частью огромной галактической цивилизации. Сознание истинного крестьянина очень индивидуально, его желание воспроизводиться является формой эгоизма. То существо - если оно является крестьянином на стадии его развития - очень возможно, захочет иметь некоторое количество существ, являющихся ему подобными, чтобы они могли помочь ему в его борьбе. Ему нравится общество, но он не хочет прямого вмешательства. Любое организованное общество станет доминировать над крестьянским обществом, потому что его члены никогда не сформируют ничего иного, кроме свободного союза борющегося против посторонних. - Свободного союза этих пожирателей огня вполне достаточно! - с горечью бросил один из техников. - Я... а... а... а-а-а! Его слова перешли в вопль, нижняя челюсть отвалилась, глаза вытаращились. Все люди, которых было видно на экране, отступили на несколько шагов. На экране возник Икстль. 12 Он стоял, и жуткий алый огонь светился в его ярких, беспокойных глазах, хотя он больше не тревожился. Он мерил взглядом этих человеческих существ и с презрением думал о том, что может нырнуть в ближайшую стену, прежде чем хотя бы один из них направит на него вибратор. Икстль пришел за первым гуулом. Для того, чтобы выхватить гуула из центра группы, ему нужно было деморализовать всех на борту. Все, что происходило сейчас на экране, казалось Гросвенфу чем-то нереальным, какой-то нелепой сценой из плохого спектакля. Ван Гроссен и два техника находились к Икстлю ближе остальных. Мортон - дальше за Ван Гроссеном, а из-за спины одного из техников выглядывала голова Скита. И над всей этой, кажущейся такой ничтожной, группой возвышается огромное алое чудовище. Зловещее молчание нарушил Мортон. Он намеренно подчеркнуто убрал руку со светящейся рукоятки вибратора и твердым голосом заявил: - Не пытайтесь в него стрелять. Он может двигаться с быстротой молнии. И он бы не появился здесь, если бы не был уверен, что мы не сможем ему причинить вреда. Кроме того, мы не имеем права рисковать. Возможно, это наш единственный шанс, - он смолк, но затем Продолжил уже более уверенным тоном: - Все, кто видит и слушает нас, окружите этот коридор. Несите самые тяжелые огнеметы, полуогнеметы и поджигайте стены. Отрежьте все подходы к этому месту и держите его на прицеле! Действуйте! - Отличная мысль, директор! - на экране возникло лицо капитана Лича, закрыв на мгновение изображение Икстля и остальных. - Если вы сможете продержать это исчадие ада три минуты, то мы к этому времени будем там. - Его физиономия исчезла так же быстро, как и появилась. Гросвенф оставил свой наблюдательный пункт. Он был совершенно уверен в том, что находится слишком далеко от места действия, чтобы сделать ценные наблюдения, которые некзиалист мог бы потом воспользоваться. Он не являлся членом ни одной из более менее значительных группировок, так что его целью было присоединиться к Мортону и остальным людям там, где было опаснее всего. Он быстро миновал коммуникаторы и услышал, как Корита кому-то советует: - Мортон, воспользуйтесь этим шансом, но на успех не рассчитывайте. Заметьте, что он вновь появился прежде, чем мы смогли подготовиться к действиям против него. Неважно, намеренно или случайно, но он поставил нас в трудное положение. И в результате, какова бы ни были его действия, мы вынуждены решать все в спешке, на ходу. Поэтому мы не можем мыслить ясно и четко. Гросвенф был уже в лифте, спускаясь вниз, распахнув дверцу, он выбежал наружу. - ...я убежден, - доносился из коммуникатора в следующем коридоре голос Кориты, - что огромные ресурсы этого корабля способны победить любое чудовище. Я, конечно, имею в виду простое чудовище, которое только может существовать... Если Корита и сказал что-то еще, то Гросвенф этого уже не слышал. Он обогнул угол коридора. Там, впереди, находились люди, а за ними Икстль. Гросвенф увидел, что Ван Гроссен шагнул вперед и протянул Икстлю листок. Существо заколебалось и взяло листок. Бросив на него взгляд, оно отступило с рычанием, перекосившим его жуткую физиономию. - Какого дьявола вы делаете? - закричал Мортон. Ван Гроссен напряженно улыбался. - Я просто показал ему, как мы можем его уничтожить, - мягко проговорил он. - Я... Его фраза осталась неоконченной. Гросвенф был еще достаточно далеко, так что мог наблюдать за случившимся только, как зритель. Все же остальные стали участниками ужасной сцены. Вероятно, Мортон понял, что должно сейчас случиться. Он шагнул вперед, как будто пытаясь инстинктивно заслонить своим большим телом Ван Гроссена. Рука с длинными проволокообразными пальцами отпихнула директора на стоящих за ним людей. Он упал, увлекая за собой тех, кто стоял ближе к нему. Поднявшись, он схватился за вибратор, но так и замер с рукой на рукояти. Как сквозь искажающее стекло, Гросвенф увидел, что существо подняло Ван Гроссена. Двухсотдвадцатифунтовый физик, вырывался, извивался, но тщетно. Тонкие, огненного цвета руки чудовища держали его стальной хваткой. Гросвенф не воспользовался своим вибратором лишь потому, что если бы он попал в чудовище, то пострадал бы и физик. Правда, вибратор не мог убить человека, но тот мог потерять сознание, а Гросвенфу необходимо было сделать выбор: воспользоваться оружием или предпринять почти безнадежную попытку получить у Ван Гроссена информацию? Он выбрал последнее. Гросвенф отчаянно крикнул: - Ван Гроссен, что вы ему показали? Как мы можем его уничтожить? Судя по-тому, что он повернул голову, Ван Гроссен его услышал. Но это было последним, что он успел сделать. В следующий момент случилось нечто немыслимое. Существо прыгнуло и исчезло в стене, все еще держа физика в руках. Гросвенфу на мгновение показалось, что его зрение сыграло с ним шутку. Но нет, перед ним была только гладкая, блестящая стена и одиннадцать растерянных, в испарине, людей, семь из них с поднятыми вибраторами, из которых они безо всякой пользы выпустили заряды. - Мы пропали! - прошептал один из них. - Если он может изменять наши атомные структуры и проносить нас с собой через твердые тела, то мы не сможем с ним бороться. Гросвенф заметил, что Мортон раздражен этим замечанием. Это было раздражением человека, пытавшегося сознательно сохранить присутствие духа даже при чрезвычайных обстоятельствах. Он сердито воскликнул: - Пока мы живы, мы будем с ним бороться! - подойдя ближе к коммуникатору, он спросил: - Капитан Лич, каково положение? После некоторой паузы на экране возникла голова командира. - Ничего хорошего, - коротко бросил, он. - Лейтенант Клей думает, что видел, как что-то алое провалилось сквозь пол, направляясь вниз. - Он сморщился и добавил: - Мы можем временно сузить круг наших поисков в нижней части корабля. Что же касается остального, то мы как раз выставляли аппаратуру, когда это случилось. У нас было слишком мало времени на атаку. - Мы тут ни при чем, - мрачно проронил Мортон. Слушавшему это Гросвенфу показалось, что это заявление было не совсем верным. Ван Гроссен ускорил события тем, что показал чудовищу диаграмму того, каким образом оно будет побеждено. Это был типичный самонадеянный человеческий поступок, не принесший никакой пользы. За тем, что совершил Ван Гроссен, стояла привычка тысячелетней давности. Подобные действия были хороши в ранние периоды научных поисков. Но теперь, когда каждое открытие требовало знаний и взаимодействий множества наук, подобный поступок не имел никакой ценности. Гросвенф спрашивал себя, действительно ли Ван Гроссен придумал способ борьбы с Икстлем и ограничивается ли эта техника борьбы действиями в пределах одной науки? Любой созданный Ван Гроссеном план должен был базироваться на знаниях физики. Эллиот оставил свои раздумья, когда Мортон произнес: - Мне бы хотелось получить несколько версий по поводу того, что было на листке бумаги, который Ван Гроссен показал красному дьяволу. Гросвенф подождал отклика присутствующих, но поскольку никто не отозвался, он сказал: - Думаю, что у меня есть одна версия, директор. - Давайте, мы слушаем, - проронил директор. - Единственной возможностью привлечь внимание пришельца было бы показать ему какой-то общий для всей Вселенной символ. Поскольку Ван Гроссен физик, то символ, которым воспользовался, должен был говорить сам за себя. Он намеренно замолчал и огляделся. Эллиот чувствовал, что поступает мелодраматично, но это было неизбежно. Несмотря на дружелюбное отношение Мортона и инцидент с Риим, он еще не был признанным авторитетом на борту корабля, поэтому было бы лучше, если бы решение пришло в голову кому-то еще. Молчание нарушил Мортон: - Давайте, давайте, молодой человек, не держите нас в неведении. Мы слушаем... - Атом... - сказал Гросвенф: На лицах окружавших его людей все также отражалось недоумение. - Но это же бессмысленно, - удивился Скит. - Зачем Ван Гроссену было показывать ему атом? - Конечно, не просто атом. Я думаю, что Ван Гроссен нарисовал структуру атома металла, который составляет внешнюю оболочку корабля. - Все верно! - подхватил Мортон. - Одну минуту, - произнес с экрана капитан Лич. - Очень сожалею, но я не физик и хотел бы знать, о чем идет речь. Мортон пустился в объяснения: - Ну это просто. Гросвенф имел в виду, что только две части корабля состоят из материала невероятной плотности: внешняя оболочка и аппаратная. Если бы вы были с нами, когда мы впервые ловили пришельца, то вы бы заметили, что когда оно провалилось сквозь дно клетки, то было же сразу остановлено оболочкой корабля. Ясно, что через такой металл оно проникнуть не может. Дальнейшим доказательством этому является то, что ему пришлось воспользоваться шлюзом, чтобы проникнуть внутрь корабля. Удивительно, как мы все упустили это обстоятельство. - Если мистер Ван Гроссен показал на листке природу нашей защиты, то не может ли оказаться так, что он рисовал энергетические экраны, которые мы разместили в пространстве? - предположил капитан Лич. - Разве это не является таким же возможным, как только что выдвинутая "атомная" версия? Мортон вопросительно посмотрел на Гросвенфа, который уверенно проговорил: - Существо уже познакомилось с энергетическим экраном и перенесло его действие. Ван Гроссен наверняка верил в то, что придумал нечто новое. Кроме того, единственный вариант изображения на бумаге силового поля - это уравнение с математическими силами. - Весьма резонное объяснение, - заметил капитан Лич. - По крайней мере, у нас на борту имеется одно место, в котором мы можем чувствовать себя в безопасности. Аппаратная, кварталы спален, правда, с менее надежной защитой стен. Я могу понять, почему мистер Ван Гроссен должен был считать, что мы имеем некоторое преимущество. С этого момента всему персоналу корабля надлежит постоянно находиться именно в этих зонах, кроме тех случаев, когда будет дано особое разрешение; также будут сформированы специальные команды для работы вне зон. - Он повернулся к коммуникатору и повторил приказ, после чего добавил следующее: - Главам отделов, внимание... Вы должны быть готовы к ответу на вопросы, связанные с вашей специальностью. Необходимые работы будут проводиться специально подготовленными к этому людьми. Мистер Гросвенф, прошу вас считать себя принадлежащим к этой группе. Доктор Эгарт, используйте, где необходимо, противосонные таблетки. Никто не должен спать, пока эта тварь не будет уничтожена. - Хорошая работа, капитан, - тепло сказал Мортон. Капитан Лич кивнул и исчез с экрана коммуникатора. - А как насчет Ван Гроссена? - осведомился один из техников. - Единственное, чем мы можем ему помочь, так это уничтожить того, кто его захватил! - сурово заявил Мортон. 13 В этой гигантской комнате с огромными машинами люди казались карликами среди великанов. Гросвенф непроизвольно щурился от каждой вспышки неземного голубого света; который искрился и сверкал под вогнутым сияющим сводом потолка. И еще этот звук, который так же действовал на нервы, как и вспышки света. Он был в самом воздухе, гул мощнейших машин, глухой рокот, похожий на отдаленный гром, дрожащая реверберация невероятно мощного потока энергии. Полет продолжался. Корабль, увеличивая скорость, рассекал черную бездну, отделяющую спиральную галактику, в которой Земля была лишь крошечной частицей, от другой галактики почти такого же размера. Самая большая, самая представительная исследовательская экспедиция, когда-либо осуществлявшаяся в Солнечной системе, находилась сейчас в величайшей опасности. Гросвенф знал это наверняка. Это чудовище - не Керл, чье сверхтренированное тело хранило в себе жажду убийства, выведенную в результате биологических экспериментов над животными кошачьей породы. Это нельзя было сравнивать и с опасностью, исходившей от народа Риим. После их первой, неверно понятой попытки установить контакт, Гросвенф сумел взять под контроль все последующее попытки и действия. Один человек против целой расы. Алый дьявол бесспорно принадлежал к высшему классу. Капитан Лич поднялся по металлической лестнице, ведущей к балкону. Через несколько секунд к нему присоединился Мортон, глядя на собравшихся внизу людей. Он держал в руке пачку записок, разделенных на две части указательным пальцем. Оба они внимательно изучили заметки, и Мортон сказал: - Это первая короткая передышка с тех пор, как существо прорвалось на корабль. А это произошло, хотя кажется прошла целая вечность, менее двух часов назад. Мы прочитали с капитаном рекомендации, глав отделов. Эти рекомендации мы разделили приблизительно на две части. Одну, ввиду ее теоретической природы, мы оставили на потом. Другую, которая касается действенных планов борьбы с врагом, мы, естественно, рассмотрели сразу же. Скажу для начала, что я уверен в том, что все мы горим желанием узнать, какие планы предлагаются для поисков и спасения мистера Ван Гроссена. Некоторые соображения вам выскажет мистер Зеллер. Вперед выступил Зеллер, молодой шустрый человек лет тридцати семи-восьми. Ему удалось стать главой отдела металлургии после гибели Бекендриша. - Открытие того, что чудовище не может проникнуть через определенную группу сплавов, автоматически дает нам ключ к тому, из какого материала нам следует делать скафандры. Мой зам уже работает над скафандром, который будет готов примерно через час, если не возникнет затруднений. Но, во всяком случае, через три часа он будет изготовлен наверняка. Для исследования мы, естественно, используем флюоритовую камеру. У кого есть еще предложения? - Почему бы не сделать несколько скафандров? - предложили снизу. Зеллер помахал рукой. - Нас ограничивает количество нужного металла. Мы могли бы сделать и больше, но для этого следует применить трансмутацию, что займет много времени. Кроме того, наш отдел всегда был маленьким. Нам повезет, если удастся сделать хотя бы один комплект скафандра в указанное мною время. Больше вопросов не было. Зеллер исчез в мастерской, смежной с аппаратной. Мортон поднял руку. Когда снова воцарилась тишина, он проговорил: - Сам я чувствую себя гораздо лучше, зная, что как только скафандр будет готов, чудовищу придется переносить Ван Гроссена, чтобы мы не нашли его. - Откуда вы знаете, что Ван Гроссен жив? - спросил кто-то. - Потому что эта дрянь могла взять тело человека, которого убила, но не сделала этого. Чудовищу необходимо захватить нас живыми. Заметки Скита дают нам возможность разгадать его намерения, но они будут обсуждаться во вторую очередь. Среди планов, предусматривающих уничтожение чудовища, у меня имеется план, предложенный двумя сотрудниками физического отдела и план Эллиота Гросвенфа. Мы обсудили с капитаном Личем эти планы, кстати, в обсуждении участвовали другие специалисты и глава инженерного отдела Пеннос. Мы решили, что идея мистера Гросвенфа слишком опасна для людей, так что мы оставили его план в качестве запасного варианта. Другой план мы начнем разрабатывать немедленно, если только против него не будут высказаны обоснованные возражения. Было высказано еще несколько предложений - все они были объединены. Поскольку в наших правилах предоставлять каждому желающему возможность изложить свои соображения, я думаю, мы сэкономим время, если я вкратце обрисую план в том виде, в каком он был в конечном итоге одобрен специалистами. Два физика, - Мортон бросил взгляд на бумагу в руке, - Ломас и Хиндли, допускают, что выполнение их плана зависит от того, позволит ли нам существо сделать необходимые энергетические соединения. Возможно, он строится на базе теории мистера Кориты о цикличности истории, на положении о том, что "крестьянин" настолько связан с целями, подсказанными ему его кровью, что вполне может игнорировать возможность организованной оппозиции. Основываясь на этом положении, мы, должны насытить энергией седьмой и девятый уровни между двумя энергизированными этажами. Так, при благоприятных обстоятельствах, когда он не сможет перемещаться вниз или вверх, мы разыщем его с помощью наших нагревательных приборов. Мистер Гросвенф, как вы сами видите, этот план значительно менее рискован, чем ваш собственный, поэтому нам следует использовать его первым. Гросвенф глубоко вздохнул и, поколебавшись, мрачно сказал: - Если мы обсуждаем степень риска, то почему бы нам тогда просто не собраться здесь в аппаратной и не подождать, пока он не изобретет метод первым добраться до нас? - он взволнованно продолжал: - Не подумайте, пожалуйста, что я пытаюсь протолкнуть свою идею. Но сам я... - он снова заколебался, но решительно добавил; - я считаю, что предложенный вами план бесполезен. Физиономия Мортона приобрела озадаченный вид, затем он нахмурился: - Не слишком ли резкое суждение? - Я понял, что план, описанный вами, не является оригиналом: это его измененная версия. Как он выглядел вначале? - Ломас и Хиндли рекомендовали насытить энергией четыре уровня - седьмой, восьмой, девятый и десятый. Гросвенф вновь ощутил неуверенность. У него не было желания быть чересчур критичным. В любой момент, если он их прижмет, на него просто перестанут обращать внимание. В конце концов, он заявил: - Это лучше. Из-за спины Мортона его прервал капитан Лич. - Мистер Пеннос, объясните собравшимся, почему было бы нежелательно энергизировать более двух уровней? Глава инженерного отдела выступил вперед и угрюмо проговорил: - Основная причина заключается в том, что на это понадобилось бы три лишних часа, а все мы отлично понимаем, что на счету каждая секунда. Если не принимать в расчет время, то было бы много лучше насытить весь корабль контролируемыми системами, включая и стены и пол. Тогда он не смог бы от нас убежать. Но на это понадобилось бы около пятидесяти часов. И как я уже говорил раньше, бесконтрольная энергизация была бы равносильна самоубийству. Имеется еще один фактор, который мы обсуждали с чисто человеческой точки зрения. Существо будет разыскивать нас: ему нужны люди, как можно больше людей, так что, когда он спустится, то кто-из из нас окажется с ним один на один, - он повысил голос. - В течение трех часов, которые понадобятся на подготовку к проведению скорректированного плана, мы будем беспомощны, в нашем распоряжении будут только передвижные вибраторы и нагревательные установки. Естественно, каждый из нас надеется на то, что сможет защитить себя с помощью собственного вибратора. Вообще, пора заканчивать с болтовней! Давайте браться за дело! Капитан Лич недовольно заметил: - Не так быстро. Я хочу услышать чуть больше о возражениях мистера Гросвенфа. Один из техников с раздражением выпалил: - Не вижу проку в этих спорах! Если это существо и не застрянет между двумя уровнями, то все равно ему конец. Мы же знаем, что через энергетический заслон чудовище не пройдет. - Ничего такого мы не знаем, - твердо возразил Эллиот. - Все, что мы знаем, так это то, что когда он угодил в силовую стену, то быстренько убежал. Допустим, что он ее не любит. Действительно, кажется непреложным тот факт, что он не стал бы надолго оставаться в подобном энергетическом поле. К несчастью, мы не можем использовать против него полный силовой экран. Как указывал мистер Пенное, стены расплавились бы. Моя точка зрения такова: он убежал от того, что мы ему приготовили. - Джентльмены, - недовольно проворчал капитан Лич, - почему не была учтена в дискуссии эта точка зрения? Это безусловно заслуживающее внимание возражение. - Я был готов пригласить Гросвенфа на обсуждение, - сообщил Мортон, - но моя точка зрения была отклонена в виду устоявшегося мнения, что любой человек, чей план рассматривается, присутствовать не имеет права. По той же причине не были приглашены и два физика. Сидл кашлянул, оглядел присутствующих и сказал: - Я не думаю, что мистер Гросвенф осознает, как много он только что для нас сделал. Все мы были уверены в том, что энергетический экран корабля - одно из величайших научных достижений человечества. Лично мне это давало чувство уверенности и безопасности. Теперь он говорит нам, что существо может проникнуть и через него. - Я не говорил, что экран не непроницаем, мистер Сидл, - произнес Гросвенф. - Действительно, есть причина полагать, что враг не смог и впредь не сможет проникнуть сквозь него: ведь красный дьявол находился за экраном и ждал, пока мы не перенесем его внутрь. Энергизация поля, обсуждаемая в настоящий момент, значительно более уязвимый вариант поимки и уничтожения чудовища. - Все же, - сказал психолог, - не думаете же вы, что специалисты не понимают простой разницы между этими двумя формами? Разумно следующее: если эта энергизация будет неэффективной, то мы пропали! Однако я уверен в ее эффективности. Спор устало прервал капитан Лич. - Боюсь, что мистер Сидл точно проанализировал слабые места в нашей защите. Теперь я припоминаю, что у меня тоже мелькнула очень похожая мысль. Из центра помещения в дискуссию вступил Скит: - Возможно, нам лучше послушать и обсудить план мистера Гросвенфа. Капитан Лич бросил взгляд на Мортона, который после некоторого раздумья сказал: - Он предлагает, чтобы мы разделились на столько групп, сколько на борту атомных нагревателей... Реакция была мгновенной. Один из физиков потрясено воскликнул: - Атомная энергия внутри корабля! Поднявшийся гул длился больше минуты. Когда он стих. Мортон, как ни в чем не бывало, продолжал: - В данный момент в нашем распоряжении находится сорок одна такая установка. Если мы согласимся на план Гросвенфа, то ядро каждой из групп будет укомплектовано из военного персонала, в то время, как остальные останутся в качестве приманки в зоне действия одного из нагревателей. Команда, управляющая нагревателем, должна по приказу привести его в действие, даже если один или более людей окажутся на линии огня. - Мортон слегка покачал головой. - Вероятно, это предложение эффективнее первого. Тем не менее, его жестокость поразила всех нас. Идея уничтожения одного из нас, хотя по своей сути она не нова, ошеломляет гораздо больше, чем мистер Гросвенф себе представляет. Справедливости ради хочу добавить, что был еще один фактор, который заставил ученых отвергнуть этот план. Капитан Лич поставил условие, чтобы те, кто должен выступить в качестве приманки, были без оружия. Большинству из нас показалось, что это уж слишком. Каждый человек имеет право на самозащиту. - Директор вновь пожал плечами. - Поскольку у нас был на выбор еще один план, то мы проголосовали за него. Сам лично теперь я склоняюсь к идее мистера Гросвенфа, но все же возражаю против поправки капитана Лича. При первом же упоминания о предложении командира, Гросвенф круто повернулся и уставился на него. У капитана Лича вновь был решительный и суровый вид. - Я полагаю, вам следовало бы рискнуть, капитан, - громко произнес Гросвенф. Командир ответил на его слова легким официальным кивком. - Хорошо, я снимаю свою поправку. Гросвенф заметил, что Мортон был озадачен мгновенной переменой. Директор посмотрел на него, потом на капитана, потом снова на Гросвенфа. В глазах Мортона появилось испуганное выражение. Он спустился по узким металлическим ступеням, приблизился к Гросвенфу и тихо сказал: - Подумать только, я никогда не представлял себе, что он имеет в виду. Очевидно, он предполагает, что в случае кризиса... - он замолчал и повернулся, чтобы взглянуть на капитана Лича. Гросвенф успокаивающе посмотрел на директора. - Думаю, теперь капитан понимает, что допустил ошибку, заведя этот разговор. Мортон нахмурил лоб и нехотя сказал: - По тому, как вы подошли к этому вопросу, я полагаю, что он прав. Инстинктивно желание выжить может затмить все остальное. И все же, - он снова нахмурился, - нам лучше об этом не говорить. Я думаю, ученые почувствуют себя обиженными, а на корабле и так хватает всяческих распрей. - Он обернулся, оглядывая группу. - Я полагаю, джентльмены, план мистера Гросвенфа достаточно ясен. Все, кто поддерживают его, прошу поднять руки. К великому огорчению Гросвенфа, поднялось лишь около пятидесяти рук. Поколебавшись, Мортон продолжил голосование. - Поднимите руки все, кто против. На этот раз было поднято немногим более дюжины рук. Мортон посмотрел на человека в первом ряду и осведомился: - Вы не голосовали ни разу. В чем дело? Человек пожал плечами. - Я соблюдал нейтралитет, так как не знаю, "за" я или "против". Я недостаточно в этом разбираюсь. - А вы? - спросил Мортон следующего человека. - Как насчет вторичной радиации? - ответил тот вопросом на вопрос. - Кто может нам это сказать? На его вопрос ответил капитан Лич: - Ее мы блокируем. Мы изолируем все зоны, - затем он заговорил о другом. - Директор, я не понимаю, к чему все эти отсрочки. Голосование было пятьдесят на четырнадцать в пользу мистера Гросвенфа. Поскольку мои полномочия по отношению к ученым ограничены, я рассматриваю это голосование как решающее. Как показалось присутствующим, Мортон был неприятно поражен. - Но, - запротестовал он, - воздержались около половины находящихся здесь и даже больше. Тон капитана Лича был строго официален. - Это их право. От взрослых людей принято ожидать, что они знают, чего хотят. Сама идея демократии базируется на этом предположении. Учитывая все это, я приказываю начать операцию немедленно! Поколебавшись, Мортон нерешительно проговорил: - Хорошо! Джентльмены, я тоже даю свое согласие. Думаю, что нам пора вплотную подойти к делу. Установка атомных газометов займет некоторое время, так что давайте пока энергизируем седьмой и девятый этажи. И, насколько я понимаю, мы можем успешно объединить два плана и оставить потом любой из них в зависимости от того, как будут развиваться события. - А вот это, - с явным облегчением заявил один из присутствующих, - имеет смысл. Предложение, казалось, устраивало большинство. С лиц быстро исчезло выражение напряженности. Кто-то рассмеялся, и все зашевелились и заговорили. Гросвенф повернулся к Мортону и улыбнулся. - Это было гениальное завершение собрания. Ограниченность подобной энергизации весьма смущала меня, и я не подумал о возможном компромиссе. - Лицо Мортона оставалось серьезным. - Я держал это в резерве, - заявил директор. - Имея дело с людьми, я заметил, что обычно речь идет не только о разрешении проблемы, но и о снятии напряженности среди тех, кто ее разрешает, - он пожал плечами. - Есть опасность, есть тяжелая работа - нужна разрядка в любой мыслимой форме. Что ж, молодой человек, желаю удачи. Надеюсь, вы выкарабкаетесь из этой опасной ситуации. Они пожали друг другу руки, и Гросвенф поинтересовался: - Сколько времени займет размещение атомных установок? - Около часа, возможно, немногим больше. Тем временем мы установим большие вибраторы для своей защиты... Новое появление людей заставило Икстля быстро подняться к седьмому уровню. В течение нескольких минут он находился в состоянии, которое позволяло ему проходить сквозь толщу стен и полов. Дважды его замечали и направляли на него лучи, которые по действию отличались от воздействия пистолетов, с которыми он уже познакомился. Один из лучей задел его ногу. Горячая волна, вызванная вибрацией молекулярного смещения заставила его споткнуться. Нога вернулась в нормальное состояние менее чем за секунду, но он понял, что и его тело чувствительно к воздействию этих мощных переносных установок. И все же он не насторожился. Быстрота, хитрость, осторожность и использование любой возможности появиться и исчезнуть - все это сведет на нет эффективность нового оружия. Основной вопрос заключался в следующем: что делали люди? Вероятно, закрывшись в аппаратной, они обдумывали некий план, и теперь решительно воплощали его в жизнь. Блестящими немигающими глазами Икстль следил за тем, как план обретает очертания. Икстль видел многое... В каждом коридоре люди суетились над приземистыми, похожими на больших черепах агрегатами из темного тусклого металла. Из отверстий в верхней части каждого бил ослепительно яркий свет. Икстль обнаружил, что люди без защиты не могут находиться рядом с машинами. На них были скафандры, но обычно блестящий прозрачный материал, из которого они были сделаны, на этот раз был светонепроницаемым. Однако ни один скафандр не давал полной защиты от этого света. Агрегаты постоянно производили длинные, непонятного цвета полоски металла. Как только полоска появлялась, она подвергалась обработке для обретения соответствующих размеров и шлепалась на металлический пол. Каждый квадратный дюйм пола покрывался этими полосами, и Икстль это сразу же отметил. В тот момент, когда горячий листок металла падал вниз, над ним нависал массивных охладитель и вбирал в себя его жар. Активная работа продолжалась без перерывов. Вначале сознание Икстля отказывалось верить результатам наблюдений. Его мозг упорствовал в поисках более глубоких целей и скрытых намерений. Наконец, он решил, что все обстоит именно так, как он видит. Люди пытались насытить энергией два этажа под пультом контроля. Осознав позже, что их ловушка неэффективна, они, возможно, попробуют другие методы. Икстль не был уверен в том, что и система защиты для него неопасна. Важно было то, что как только она станет опасной, будет весьма простым делом последовать примеру людей и ослабить их энергетические связи. Икстль с презрением выкинул эту проблему из головы. Люди лишь играли ему на руку, делая для него добычу гуулов более легкой, а он все еще сильно нуждался в них. Он очень внимательно отбирал жертвы. На примере человека, которого он нечаянно убил, Икстль обнаружил, что для его целей вполне подходят желудок и кишечный тракт. Поэтому годились все мужчины с большим животом. Совершив предварительный осмотр, он ринулся вперед. Прежде чем на него успели направить луч вибратора, Икстль исчез в стене, таща за собой скорчившееся, извивающееся тело. Было совсем просто перестроить его атомную структуру в момент, когда они проникали сквозь потолок, так, чтобы уменьшилась сила падения на пол нижнего этажа. Икстль быстро растворился и в этой преграде, а затем и в следующем перекрытии. Он приземлился в громадном трюме корабля. Икстль вынужден был действовать как можно скорее, но при этом следовало быть очень осторожным, чтобы не повредить человеческое тело. Теперь трюм был для него знакомым местом, так что он уверенно ступал по его полу. При первом осмотре корабля он быстро, но тщательно изучил трюм. И, похищая Ван Гроссена, он уже имел на примете нужное место. Сейчас он уверенно двигался по полутемному помещению, направляясь к дальней стене. Огромные закрытые ящики высились грудой до самого потолка. Пройдя сквозь них, он очутился в огромной трубе. Диаметр ее был достаточно большой, чтобы Икстль мог в ней стоять. Это была часть тянувшейся на много миль системы кондиционирования воздуха. Для человеческого зрения в тайнике царила полная темнота, но для его органов, воспринимающих инфракрасные волны, освещение было вполне достаточным. Он увидел тело Ван Гроссена и положил рядом с ним свою новую жертву. Потом, чрезвычайно осторожно, он запустил одну из рук в собственную грудь, вытащил драгоценное яйцо и поместил его в желудок человека. Тот все еще сопротивлялся, но Икстль ожидал этого, так как знал, что должно произойти дальше. Тело человека начало медленно отвердевать. Мускулы становились все более неподвижными. Человек в ужасе крикнул и дернулся, осознав, очевидно, что его парализует, но ничего не мог поделать. Икстль безжалостно держал его распростертым до тех пор, пока не закончилась химическая реакция. Глаза человека были открыты и пристально глядели вперед, а на лице блестели капельки пота. Через несколько часов яйца должны были проклюнуться в желудках людей. Крошечные дубликаты самого Икстля должны были быстро развиться до максимального размера. Удовлетворенный, Икстль покинул трюм и направился наверх. Он нуждался в других инкубаторах для своих яиц, в других гуулах. Через некоторое время в трюме уже находилось три пленника. Люди работали уже на пятом этаже. Коридор был объят пламенем и волнами жара. Жара была адская. Холодильные установки, стоявшие в каждом удобном месте, не могли полностью справиться с перегретым воздухом. Люди обливались потом даже под скафандрами. Больные от жары, полуослепшие, они работали почти механически. Человек, работавший рядом с Гросвенфом, прохрипел: - Ну, вот и он. Гросвенф посмотрел в указанном направлении и непроизвольно замер. Машина, катившаяся своим ходом, была невелика. Она состояла из шарообразного колпака с внешней оболочкой из вольфрамированного карбида и отходящего от него раструба. Колпак располагался на платформе, которая катилась на четырех резиновых колесиках. Все, находящиеся вокруг Гросвенфа, бросили работу. С побледневшими лицами, они смотрели на металлическое чудовище. Один из людей быстро подошел к Гросвенфу и сердито заявил: - Черт бы тебя побрал, Грос! Это все ты. Если эта, или любая другая из таких штуковин, начнет меня облучать, то я бы сперва хотел дать по носу хотя бы одной из них. - Я тоже буду здесь, - твердо заявил Гросвенф. - Если погибнешь ты, то и я с тобой. Эти слова немного утихомирили гнев человека, но в его тоне все еще оставалась некоторая жесткость, когда он проговорил: - Все это чушь! Должен же существовать план получше, чем делать приманку из живых людей. - У нас имеется еще один легкий выход. - Какой? - Самоубийство! - совершенно серьезно буркнул Гросвенф. Человек ошеломленно посмотрел на него, развернулся и пошел, бормоча что-то насчет грубых шуток и слабоумных шутников. Гросвенф печально улыбнулся и вернулся к работе. Почти тут же он заметил, что люди потеряли интерес к труду. Напряжение постепенно охватывало всех. Поведение одного оказало воздействие на остальных. Они оказались мишенью. Витающая в воздухе угроза, страх перед возможной смертью вызывали у каждого свою реакцию. Ни один из них не мог оставаться равнодушным, ибо желание жить было одним из основных животных инстинктов. Человек высокотренированный, подобно капитану Личу, мог внешне оставаться спокойным, но за непроницаемой маской все равно скрывалось огромное напряжение. Люди же, подобные Эллиоту Гросвенфу, должны были быть мрачны, но полны решимости, убежденные в необходимости действий и готовые принять свой жребий. - Внимание всему персоналу! Вместе с остальными, Гросвенф замер при звуках голоса, несшегося из ближайшего коммуникатора. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем он осознал, что голос принадлежит командиру корабля. Капитан Лич продолжал: - Все газометы находятся сейчас на этажах семь, восемь и девять. Вы будете рады узнать, что я обсудил все возможные варианты опасности с моими офицерами. И мы отдаем следующее распоряжение. Если вы увидите чудовище, не оглядывайтесь! Немедленно бросайтесь на пол. Всем орудийным командам прямо сейчас установить прицел на 0:1,5. Это дает вам защитное пространство в полтора фута. Такая мера не защитит вас от вторичной радиации, но думаю, мы можем честно сказать, что если вы броситесь на пел, конечно вовремя, то доктор Эгарт и его персонал, расположившиеся в аппаратной, спасут ваши жизни. В заключение, - теперь голос капитана казался менее напряженным, ведь его главная задача была выполнена, - позвольте мне заверить всех рядовых членов команды в том, что никаких привилегий не существует. За исключением доктора и трех больных, каждый подвергается такой же опасности, как и вы. Я и мои офицеры рассредоточились среди различных групп. Директор Мортон находится на седьмом этаже, мистер Гросвенф, автор этого проекта - на девятом и так далее. Желаю удачи, джентльмены! Несколько мгновений все молчали, потом командир излучателя, стоящего неподалеку, добродушно сказал: - Эй, парни! Мы закончили все приготовления. Если сможете шлепнуться на пол ничком - будете в безопасности. - Спасибо, друзья! - отозвался Гросвенф. После этого напряжение мгновенно спало. Служащий из математико-биологического отдела попросил: - Подмажь его еще немного приятными словечками, Эл. - Я всегда любил военных, - сказал другой. Его хриплый голос был достаточно громким для того, чтобы его услышала вся команда орудия. - Еще бы попридержать его лишнюю секунду. Гросвенф едва все это слышал. "Появится цель, - подумал он, - и ни одна группа не узнает, когда придет момент опасности для другой. При "выстреле" - изменении формы критической массы, при которой небольшой реактор развивает без взрыва колоссальную энергию, - из дула вырвется энергетический луч. На своем пути он уничтожит все живое. Когда все будет кончено, выжившие известят по личному коммуникатору капитана Лича, который проинструктирует другие группы". - Мистер Гросвенф! При звуке голоса Гросвенф инстинктивно бросился на пол, больно ударившись. Узнав голос капитана Лича, он сразу же вскочил. Другие тоже мрачно поднимались на ноги. Один из них пробормотал: - Это нечестно, черт побери! Гросвенф подошел к коммуникатору и пристально глядя вдоль коридора, сказал: - Да, капитан. - Спуститесь немедленно на седьмой этаж, центральный коридор. Встреча в девять часов. - Да, сэр. Гросвенф отправился в путь с чувством страха. В голосе капитана прозвучала какая-то странная нотка. Что-то было не так... Зрелище, которое он увидел, было кошмарным. Уже подходя к месту происшествия он обнаружил, что одна из атомных пушек лежит на боку. Возле нее, мертвые, обгоревшие до неузнаваемости, лежали останки трех человек - орудийная команда. Неподалеку от них без сознания, но все еще живой бился в конвульсиях четвертый. По всей видимости, все они были поражены из вибратора. Чуть дальше, мертвые или без сознания, лежали человек двадцать и среди них директор Мортон. Санитары в защитных костюмах подбирали трупы и раненых и относили их на тележку. Спасательные работы, вероятно, уже велись несколько минут, так что, возможно, некоторое количество людей уже было отправлено в аппаратную, где находился доктор Эгарт с помощниками. Гросвенф остановился у барьера возле поворота коридора. Там он увидел бледного, но спокойного капитана Лича. Скоро Гросвенф был в курсе событий. - Снова появилось чудовище... Молодой техник, - капитан Лич не назвал его, - забыл в панике о том, что ради безопасности следует кинуться на пол. Когда дуло пушки неумолимо направилось на него, истеричный юнец выстрелил в команду из вибратора, оглушив их всех. Очевидно, они немного заколебались, обнаружив техника на линии огня. Трое из них упали возле пушки, инстинктивно держась за нее, и перевернули орудие. Оно откатилось, таща за собой четвертого. Беда заключалась в том, что он держал палец на активаторе и в суматохе видно нажал его на какую-то долю секунды. При этом его товарищи оказались прямо на линии огня. Умерли они мгновенно. Мортон и его группа попали в зону вторичной радиации. Сейчас слишком рано говорить о том, насколько серьезно они пострадали, но в среднем им предстоит провести в постели-не меньше года. А некоторые могут умереть. Мы действовали слишком медленно, - заключил капитан Лич. - Вероятно, это произошло через несколько секунд после того, как я закончил говорить, и прошло около минуты, прежде чем услышавший падение пушки соизволил заглянуть за угол. - Он тяжело вздохнул. - Даже в наихудшем варианте я не ожидал гибели целой группы. Гросвенф промолчал. Именно поэтому капитан Лич и хотел разоружить ученых. В кризисном состоянии человеку свойственно защищать свою жизнь. Подобно глупому животному он слепо борется до конца и не может удержаться от применения оружия. Гросвенф старался не думать о Мортоне, понимавшем, что ученые будут сопротивляться разоружению, и придумавшим план, при котором использование атомной энергии станет приемлемым. - Зачем вы меня вызвали? - жестко осведомился Эллиот. - Я считаю, что случившееся несчастье может повлиять на выполнение вашего плана. А как вы думаете? - Эффект неожиданности пропал, - неохотно кивнул Гросвенф. - Он, вероятно, появлялся, не подозревая, что его ждет, но теперь он будет настороже. Гросвенф мог представить себе картину того, как алое чудище высовывает голову из стены, осматривает коридор, а потом, мгновенно появляясь за орудием, хватает одного из команды. Единственная возможная предосторожность могла заключаться в том, чтобы поставить второе орудие для прикрытия первого. Но это было невыполнимо - на всем корабле имелось только сорок одно орудие. - Он забрал еще одного? - спросил он после раздумий. - Нет, - буркнул капитан Лич. Гросвенф снова умолк. Подобно всем остальным, он мог лишь догадываться о том, для чего нужны существу живые люди. Одна из этих догадок была основана на теории Кориты о том, что существо находится на крестьянской стадии и ощущает острую потребность в воспроизведении. Если такое предположение верно, то последствия могли быть самыми чудовищными, потому что у существа в этом случае возникала необходимость во все большем и большем количестве людей. - Насколько я понимаю, он опять наверху, - предположил капитан Лич. - Моя идея заключается в том, что нам следует оставить пушки там, где они находятся, и закончить энергизацию трех этажей. С седьмым покончено, девятый почти готов, так что мы с успехом можем перейти на восьмой. Это даст нам три этажа подряд. Для того, чтобы сделать наш план более эффективным, следует подумать о том, что, кроме Ван Гроссена, существо поймало еще трех человек. В каждом случае его видели хватающим их в таких местах, которые мы называем направленными вниз. Я предлагаю, чтобы, энергизировав все три этажа, мы поднялись бы на десятый и там ждали его. Когда он схватит одного из нас, мы, дождавшись подходящего момента, включаем рубильник и создаем в полах силовое поле. Это сделает мистер Пеннос. Существо ринется к восьмому этажу и обнаружит, что он энергизирован. Если чудовище попытается пройти сквозь него, то увидит, что и седьмой этаж тоже энергизирован. Если оно ринется наверх, то найдет девятый этаж в том же состоянии. В любом случае, мы вынудим его войти в контакт с двумя энергизированными этажами. - Командир помолчал, внимательно взглянул на некзиалиста и сказал: - Я знаю, вы считаете, что контакт с одним лишь этажом его не убьет. Относительно двух вы не были так уверены, - он замолчал и вопросительно посмотрел на Гросвенфа. Гросвенф ответил ему после минутного раздумья. - Я принимаю ваше предложение. Конечно, мы можем только догадываться о том, как на это отреагирует существо. Может быть, оно будет приятно удивлено. Сам он в это не верил. Но имелся другой фактор в данной ситуации: убеждения и надежда человека. Лишь действительное событие способно изменить сознание людей. Когда их убеждения переделаны реальностью, тогда и только тогда они будут эмоционально готовы к принятию действенных решений. Гросвенфу казалось, что он медленно, но уверенно постигает искусство влияния на людей. Недостаточно владеть знаниями и информацией, недостаточно быть правым. Человек должен быть последовательным и уметь убеждать. Иногда такой процесс мог занять больше времени, чем диктуют меры предосторожности. Иногда это не получалось вообще. И тогда гибнут цивилизации, проигрываются битвы и разрушаются корабли, потому что человеку или группе людей, несущим идеи спасения, не удается пробить давно устоявшуюся убежденность остальных. Если он только сможет помочь, то здесь такого произойти не должно. - Мы можем оставить атомные нагреватели на месте, пока не закончим энергизацию этажей, - заговорил капитан Лич. - Затем нам придется их просто убрать. Энергизация повлечет за собой соответствующую реакцию даже без нажатия кнопки. Они взорвутся. Таким осторожным образом он исключил план Гросвенфа из борьбы. 14 В течение почти четырех часов, необходимых на оборудование восьмого этажа, Икстль появлялся дважды. У него было еще шесть яиц, и он намеревался использовать все, кроме двух. Единственное, что его раздражало, так это то, что каждый гуул отнимал очень много времени. Для защиты от него, казалось, принимались все мыслимые и немыслимые меры. А присутствие атомных пушек заставляло его охотиться на людей, которые фактически управляли установками. Даже при крайней ограниченности наблюдений, каждое путешествие отнимало много времени. И все же это не беспокоило его. Следовало прежде всего покончить с размещением яиц, а уж потом он займется людьми. Когда работы на восьмом этаже были закончены, пушки перенесены, все перебрались на десятый этаж. Гросвенф услышал короткий вопрос капитана Лича: - Мистер Пеннос, вы готовы к включению рубильника? - Да, сэр! - голос инженера сухо прозвучал в коммуникаторе. Закончил он более хрипло: - Пятеро исчезли, на очереди шестой. Нам повезло, но еще одному все равно придется исчезнуть. - Вы слышали, джентльмены? Одному из нас придется исчезнуть. Один из нас будет мишенью, хочет он того или нет, - голос был знакомый. - Это Грегори Кент... И мне очень жаль, что приходится вещать из убежища аппаратной. Доктор Эгарт утверждает, что мне придется пробыть в инвалидах еще неделю. Причина, по которой я сейчас с вами говорю, заключается в том, что капитан Лич передал мне бумаги директора Мортона, и я бы хотел, чтобы Келли исследовал его заметки, находящиеся у меня. Я пролью свет на весьма важное обстоятельство. Оно даст нам четкое представление о том, перед лицом чего мы стоим. Мы все должны знать даже наихудшее... - Э-э-э... - зазвучал в коммуникаторе надтреснутый голос социолога. - Вот мои доводы. Мы обнаружили существо, которое плавало в четверти миллиона световых лет от ближайшей солнечной системы, не имея, очевидно, специальных средств передвижения. Вообразите себе это ужасающее расстояние, а потом спросите себя - какова вероятность встретить его по чистой случайности. Лестер дал мне цифры, поэтому я бы хотел, чтобы он сообщил вам то, что уже знаю я. - Говорит Лестер! - голос астронома звучал на удивление тихо. - Большинство из вас знает, что представляет из себя наиболее распространенная теория о начале существующей Вселенной. Есть основания предполагать, что возникла она в результате гибели предыдущей Вселенной несколько миллионов миллионов лет назад. В наши дни полагают, что через миллионы миллионов лет наша Вселенная закончит свой цикл и исчезнет от гигантского взрыва. О природе такого взрыва можно только догадываться. Что касается вопроса Келли, то я могу лишь предложить вам свою точку зрения. Давайте предположим, что алое чудовище было выброшено в пространство потрясающим взрывом. Оно оказалось в межгалактическом пространстве, не способное изменить свое положение. При подобных обстоятельствах чудовище могло плавать вечно на расстоянии более четверти миллиона световых лет от ближайшей звезды. Вы это хотели услышать, Келли? - Да. Большинство из вас помнит мое упоминание о том, что подобно этому существу, чисто симпоидальное развитие не было свойственно всей Вселенной. Логический ответ на это следующий: его раса должна была держать Вселенную под контролем, и она ее держала! Но теперь вы понимаете, что это было с предыдущей Вселенной, а не с нашей теперешней. Естественно, существо намеревается сейчас установить власть над нашей Вселенной. Теорию можно считать, по крайней мере, одной из возможных. Кент успокаивающе произнес: - Я уверен в том, что все находящиеся на борту ученые понимают, что мы поставлены перед задачей, для решения которой важны даже мельчайшие детали. Думаю, что предположение о том, что мы столкнулись с наследником высшей расы галактики, вполне разумно. И другие, подобные ему существа, могут находиться в таком же затруднительном положении. Мы можем лишь надеяться на то, что ни один корабль не окажется поблизости от подобного существа. Биологически эта раса может находиться впереди нас на биллионы лет. Думая об этом, мы должны понимать, что от каждого находящегося на борту можно требовать любых усилий и жертв... Его речь прервал резкий выкрик: - Схватил меня!.. Быстро!.. Вытаскивает из костюма! - затем крики перешли в невнятное мычание. Гросвенф быстро уточнил: - Это Дак, заместитель начальника отдела геологии, - он теперь узнавал людей по голосам почти моментально. В коммуникаторе раздался еще один крик: - Он идет вниз! Я видел, как он спускался! - Подать энергию! - приказал капитан Лич. Гросвенф поймал себя на том, что с любопытством смотрит себе под ноги. Там мерцал переливающийся, яркий красивый свет. Маленькие язычки пламени сердито шевелились в нескольких дюймах от его прорезиненного скафандра, как будто невидимая сила, защищающая его скафандр, заставляла их держаться подальше. Нависла тревожная тишина. Почти ничего не соображая, он уставился в коридор, где "жил" сейчас неземной голубой огонь. Он, как зачарованный, стал наблюдать за голубой свирепостью энергизации, пытавшейся добраться до него сквозь защитный костюм. Снова заговорил Пеннос, на этот раз почему-то шепотом: - Если план удался, то теперь мы держим дьявола на седьмом или восьмом эта