ью зависит от авторитарных доктрин. В настоящий момент возможно достижение менее глобальной цели. Мы должны сделать человека скептиком. Крестьянин с острым, хотя и неразвитым умом, которому показывают конкретные доказательства, является прообразом ученого. На каждом уровне понимания скептик частично возмещает отсутствие специфических знаний требованием: "Покажи мне! Я готов принимать новое, но то, что ты говоришь, не может убедить меня само по себе". Мак-Кен был задумчив. - Вы, некзиалисты, стараетесь разбить теорию цикличности истории. Ведь это у вас на уме, не так ли? - Признаюсь, что до встречи с Коритой, я не сознавал ее важности, - поколебавшись, признался Гросвенф. - Она произвела на меня огромное впечатление. Насколько я себе представляю, теория может вынести огромное количество повторений. Такие слова, как "раса" и "кровь", совершенно бессмысленны, но шаблон - как раз то, что для нее подходит. Мак-Кен вновь перенес свое внимание на нападающих. Он озадаченно заметил: - Мне кажется, что они довольно долго совещаются, пора бы и начать. Я думал, что они все спланировали перед тем, как зайти так далеко. Гросвенф ничего не сказал. Мак-Кен бросил на него внимательный взгляд. - Минуточку, - произнес он, - они ведь не могут пройти сквозь вашу защиту, не так ли? Хотя Гросвенф опять не ответил, Мак-Кен вскочил на ноги, подошел почти вплотную к экрану и стал наблюдать за происходящим. Он внимательно разглядывал, что делают двое людей, стоявших на коленях. - Но чем они занимаются? - удивился он. - Ничего не понимаю! Гросвенф заколебался, но все же объяснил: - Они пытаются удержаться от того, чтобы не провалиться сквозь пол, - несмотря на все его усилия оставаться спокойным, его голос дрожал от волнения. Мак-Кен не понимал того, что все происходящее на их глазах было интересным и для самого Гросвенфа. Конечно, Гросвенф уже давно шел к этому. Но сейчас он впервые применил на практике свои новые знания. Он предпринимал действия, которые никогда и никем не предпринимались ранее. Они использовал явления, изучаемые многими науками, приспособив их для своих целей и требований окружения, в котором он находился. Все шло так, как он и ожидал. Его знания, такие глубокие и имеющие великолепную основу, не оставляли места для ошибки. Но физическая реальность происходящего все же поразила его, несмотря ни на что. Мак-Кен сделал шаг назад и осведомился: - Пол рухнет? - Вы не поняли. Пол остался таким же, но они в него погружаются. Если они углубятся еще, то пройдут его насквозь, - он рассмеялся, внезапно развеселившись. - Хотелось бы мне видеть физиономию Гурлея, когда его помощники сообщат о происшедшем. Чтобы получить такой эффект, были использованы идеи различных областей знаний - телепортация, теория гиперпространства, нефтяная геология и растительная химия. - Причем тут геология? - воскликнул Мак-Кен и умолк. - Будь я проклят! Вы имеете в виду старый способ получения нефти без бурения. Мы создаем на поверхности условия, при которых вся нефть поднимается на поверхность. - Он нахмурился. - Погодите, ведь имеется фактор... - Есть дюжина факторов, мой друг, - улыбнулся Гросвенф и спокойно продолжил: - Повторяю, это комбинированный процесс, все составляющие которого действуют в тесной взаимосвязи. - Почему же вы тогда не использовали этот трюк против кота и алого дьявола? - Я уже говорил вам, что использовал данную ситуацию. Я потратил массу времени, налаживая оборудование. При борьбе с нашими врагами-пришельцами у меня такого шанса не было. Поверьте, если бы я осуществил контроль над кораблем, мы бы не потеряли столько жизней ни в одном из инцидентов. - Почему же вы не взяли его под контроль? - Было слишком поздно, у меня не оставалось времени. Кроме того, корабль был построен за несколько лет до возникновения "Некзиального общества". Нам вообще повезло, что мы получили отдел на этом корабле. - Но я не понимаю, как вы собираетесь захватить завтра корабль, ведь это потребует вашего выхода из лаборатории. - Он замолчал, взглянул на экран и еле слышно произнес: - Они принесли дегравитатор и собираются поднять ваш пол. Гросвенф ничего не ответил: он уже заметил это. 21 Дегравитаторы действовали по тому же принципу, что и анти-акселераторы. Реакция, происходящая в предмете, когда побеждалась сила инерции, была признана при исследованиях молекулярным процессом, который, однако, не являлся свойством структуры вещества. Анти-акселерация слегка изменяла орбиты электронов. Это, в свою очередь, создавало молекулярное напряжение, вызывая в результате небольшую, но всеобъемлющую перестройку. Измененная таким образом материя освобождалась от естественных процессов ускорения или торможения. Корабль, подвергнутый действию анти-акселерации, мог моментально остановиться во время полета, даже если скорость его достигала миллионов миль в секунду. Группа, пытающаяся проникнуть в отдел Гросвенфа, подняла все оборудование на металлические балки. Нападающие сами забрались туда же и, настроив приборы, двинулись по направлению к открытой двери некзиального отдела, находящейся в двухстах футах. Таким образом они приблизились на пятьдесят футов, затем их движение замедлилось и совсем прекратилось. Они попятились назад и вновь остановились. Гросвенф отошел от своих приборов и сел возле озадаченного Мак-Кена. - Что вы делаете? - поинтересовался геолог. - Как видите, они используют передвижение с помощью направленных магнитов. Я создал отталкивающее поле, которое само по себе не новость в науке. Но этот его вариант является частью температурного процесса более родственного тому, с помощью которого вы и я поддерживаем постоянную температуру внутри наших тел, или тому, который действует при физическом нагревании. Теперь им придется использовать реактивное движение, обычный винт или даже, - он рассмеялся, - весла. Мак-Кен, взгляд которого был прикован к экрану, мрачно проронил: - Похоже, что они не беспокоятся. Они собираются усилить мощность нагревателя. Лучше закройте дверь. - Подождите! Мак-Кен не успокаивался: - Но жар проникнет сюда, и мы сгорим. Гросвенф покачал головой. - Я не объяснил вам то, что я сделал. Все это является частью процесса поглощения температуры. Получив новую порцию энергии, все металлическое окружение будет стараться удержать свое равновесие на несколько более низком уровне. Вот, смотрите. Передвижной нагреватель стал таким белым, что Мак-Кен хрипло прошептал: - Иней... но теперь... На их глазах стены и полы покрылись льдом. Отблески огня играли на их гладкой поверхности, в дверь пахнуло холодом. - Температура... - пробормотал Мак-Кен, - более низкий уровень. Гросвенф поднялся. - Полагаю, что им пора возвращаться. В конце концов, я не желаю, чтобы с ними что-то случилось. Он подошел к стоящему у одной из стен аудитории аппарату и сел на стул перед компактной шкалой управления. На ней были маленькие разноцветные кнопки. В каждом ряду их было двадцать пять, столько же было и рядов. Мак-Кен подошел ближе и склонился над прибором. - Что это? Не помню, чтобы мне приходилось видеть его раньше. Быстрыми, почти незаметными движениями, Гросвенф нажал на семь кнопок, потом повернулся и коснулся главного рубильника. Послышались металлические звуки. Они дрожали в воздухе несколько часов, потом постепенно исчезли. Гросвенф поднял голову и спросил: - Какие ассоциации они у вас вызвали? На лице Мак-Кена застыло странное выражение. - Перед моими глазами возникла картина играющего в церкви органа. Потом она резко изменилась, и я очутился на политическом митинге, где кандидат использует быструю стимулирующую музыку с тем, чтобы сделать всех счастливее, - он умолк, затем тихо добавил: - Так вот как вы можете победить на выборах! - Это лишь один из методов. Лицо Мак-Кена выдавало его напряжение. - Боже, какая же сила в ваших руках! - На меня она не действует. - Но вы контролируете ее. Вы же можете управлять всей человеческой расой. - Младенец получает первые навыки контроля, когда учится ходить, двигать руками, разговаривать. Почему же не распространить контроль на гипнотизм, химические реакции, эффекты, даваемые пищеварением? Это было возможным сотни лет назад и предохранило бы от множества болезней, сердечной боли, катастроф, которые возникают из-за неумения использовать в полной мере собственные тело и разум. Мак-Кен снова повернулся к прибору в форме веретена. - Как он работает? - Это набор электропроводящих кристаллов. Вы знаете как может искажать электричество некоторые кристаллы? При возникновении какого-либо изменения, образуется ультразвуковая вибрация, проникающая через органы слуха в мозг и стимулирующая его. Я могу играть на этом приборе, как музыкант играет на своем инструменте, создавая определенный эмоциональный настрой, слишком сильный для того, чтобы человек, не получивший специальной подготовки, мог ему сопротивляться. Мак-Кен повернулся к креслу и сел. Он сильно побледнел. - Вы меня напугали, - тихо сказал он. - Все это кажется мне не очень этичным, и я ничего не могу с этим поделать. Гросвенф некоторое время смотрел на него, затем наклонился и нажал на какую-то кнопку. На этот раз звук был печальным и нежным. В нем была какая-то незавершенность, как будто бы воздух продолжал вибрировать, когда сам звук уже давно исчез. - А что на этот раз? - спросил Эллиот. - Я думал о своей матери. Мне вдруг страшно захотелось домой. Я захотел... - Это опасно, - нахмурился Гросвенф. - Если я усилю это внушение, некоторые из людей могут вернуться к первоначальной позиции. - Он еще раз что-то перенастроил. - А если так? Он вновь нажал на кнопку пуска. Раздался звук, похожий на колокольный звон, и эхо отозвалось ласковым перезвоном. - Я был ребенком, - сказал Мак-Кен, - к укладывался спать. Да, но я не хочу спать. - Он не заметил, что перешел в разговоре на настоящее время. Затем он непроизвольно зевнул. Гросвенф открыл ящик стола и достал два резиновых шлема, один из которых он протянул геологу. - Наденьте, на всякий случай. Один шлем он надел на свою голову, в то время как его компаньон с видимой неохотой натягивал другой. - Думаю, из меня не получится Маккиавелли, - заметил Мак-Кен. - Я полагаю, что вы попытаетесь доказать мне, что бессмысленные звуки использовались и раньше, чтобы разбудить эмоции и повлиять на людей. Гросвенф в это время занимался прибором и сразу не ответил. Откинувшись на спинку кресла после окончания настройки аппарата, он высказался более откровенно: - Люди считают что-либо этичным или неэтичным в зависимости от ассоциаций, возникающих в данный момент в их сознании, или рассматривая проблему в перспективе. Это вовсе не означает, что ни одна из этических систем не имеет ценности. Сам я склоняюсь к тому мнению, что нашим этическим мерилом может быть то, что приносит пользу подавляющему большинству при условии, что это не сопряжено с унижением или с ограничением прав тех индивидов, которые не смогли к этому приспособиться. Общество должно учиться спасать больных и учить невежественных, - теперь в его голосе звучала настойчивость. - Заметьте, пожалуйста, что никогда ранее я не использовал это изобретение. Я никогда не использовал гипноз, не считая того случая, когда Кент захватил мой отдел, но сейчас я намерен его использовать. Со времени старта я мог бы заманивать сюда людей, стимулируя их дюжиной различных способов. Почему я этого не делал? Потому что деятельность "Некзиального общества" базируется на своде этических норм, обязательных и для его членов и для его учеников, и эти нормы тоже входят в мою систему. Я могу обойти их, но с огромными сложностями. - Вы и сейчас их обходите? - Нет. - Тогда все это мне представляется слишком неопределенным. - Совершенно верно. Сейчас, как никогда, я твердо убежден в том, что мои действия справедливы и никаких спорных или эмоциональных проблем не возникает. - Так как Мак-Кен молчал, то Гросвенф продолжил: - Думаю, вы создали в своем воображении образ диктатора, силой устанавливающего демократию, то есть мой образ. Но это неверно, потому что управление летящим кораблем можно осуществлять только псевдодемократическими методами. И самой большой трудностью является то, что к концу путешествия меня должны воспринимать всерьез. - Думаю, вы правы, - вздохнул Мак-Кен и посмотрел на экран. Гросвенф проследил направление его взгляда и увидел, что люди в скафандрах пытаются идти вперед, отталкиваясь от стены. Их руки изо всех сил упирались в стену, но нападающие испытывали какое-то сопротивление, и результаты их действий были ничтожны. - Что вы собираетесь делать? - снова заговорил геолог. - Собираюсь заставить их спать... вот так, - он чуть тронул рубильник. Раздавшийся звук, казалось, был не громче прежнего, но люди, находившиеся в коридоре, повалились на пол. Гросвенф встал. - Звук будет повторяться через каждые десять минут, а резонаторы, расставленные мною на корабле, подхватят и передадут сигнал. Идемте. - Куда? - Я хочу установить рубильник в главной осветительной системе корабля. Он установил рубильник в кинозале и через минуту направился в коридор. Повсюду на их пути попадались спящие люди. Вначале Мак-Кен удивлялся, потом замолчал и с тревогой стал озираться по сторонам. - До чего же трудно себе представить, что люди могут быть такими беспомощными! - наконец сказал он. - Дело обстоит хуже, чем вы думаете, - заметил Эллиот. Теперь они находились в аппаратной. Он поднялся на нижний ярус системы управления. На установку рубильника ему понадобилось меньше десяти минут. Потом он молча сошел вниз, не объяснив Мак-Кену что сделал или намеревался сделать. - Ничего им не говорите, - сказал он Мак-Кену, - если они что-нибудь узнают, мне придется пробовать еще один вариант. - Вы собираетесь их сейчас разбудить? - Да, как только вернусь к себе. Но вначале я бы хотел, чтобы вы помогли мне перевезти Ван Гроссена и остальных в их спальни. Я хочу вызвать у него состояние возмущения своими действиями, но не знаю, что из этого выйдет. - Вы думаете, они сдадутся? - Нет. - Вы уверены в этом? - Уверен. Его утверждение оказалось верным. В десять часов следующего дня он повернул рубильник у себя в отделе, изменив направление тока, проходящего через установленный им в цепи выключатель. Постоянно горящие лампы по всему кораблю замерцали слабым светом - некзиальный вариант гипнотических изображений Риим. И мгновенно, даже не догадываясь об этом, все люди на борту корабля были подвергнуты сильному гипнозу. Гросвенф начал "играть" на своем аппарате. Он сконцентрировался на мыслях о смелости и самоотверженности, долге перед своей расой, сплоченности перед лицом опасности. Он воздействовал также на те центры мозга, которые управляли восприятием течения времени. Всем членам экспедиции должно было казаться, что время теперь бежит в два, а то и в три раза быстрее. Подготовив таким образом почву, Эллиот привел в действие "Центральный вызов" коммуникатора корабля и отдал соответствующие команды. Передав главные инструкции, он сказал, что отныне каждый человек будет мгновенно отзываться на пароль, не зная из каких слов он состоит или вспоминая их после произнесения. Потом Гросвенф заставил их забыть о процессе гипноза. Он спустился в аппаратную и снял установленный там выключатель. Вернувшись в свой отдел, Эллиот разбудил всех и вызвал по коммуникатору Кента: - Я отказываюсь от своего ультиматума итогов сдаться. Я неожиданно понял, что не могу противопоставлять себя воле членов экспедиции. Я бы хотел, чтобы было созвано другое совещание, на котором я буду присутствовать лично. Естественно, что я буду наставить на том, что нам предстоит вынести жесточайшую войну с неизвестной формой жизни в этой галактике. Гросвенф не был удивлен, когда правление корабля, странно изменившее свои взгляды, согласилось после обсуждения, что очевидность нападения налицо и существует реальная опасность для экспедиции. Исполняющий обязанности директора Кент отдал распоряжение о безжалостном преследовании врага, не считаясь с мнением членов экспедиции. Гросвенф, который не изменял индивидуальные черты каждой личности, весело посмеивался, наблюдая с какой неохотой согласился Кент на принятие этих мер. Великая битва между человеком и чуждым ему разумом вот-вот должна была начаться. 22 Анабис существовало в состоянии бесформенной массы, занимающей огромное пространство всей галактики. Оно слегка колебалось, слабо взаимодействуя биллионами частиц своего тела, автоматически сокращаясь там, где на него действовала разрушающая жара и радиация одного из двухсот биллионов пылающих солнц. Но оно притягивалось к мириадам планет и сжималось вокруг квадриллионов тех мест, где умирали существа, давая ему жизнь. Но этого не было достаточно. Твердая уверенность в надвигающемся голоде проникла в самые отдаленные уголки его тела. Все бесчисленные мельчайшие его клетки посылали сигналы о недостатке еды, им давно уже приходилось довольствоваться все меньшим. Анабис медленно приходило к мысли о том, что оно слишком большое или слишком ничтожное. Бесконтрольный рост в период развития был его роковой ошибкой. В те годы будущее казалось безоблачным. Галактическое пространство, где оно развивалось, казалось бесконечным. Оно развивалось с хвастливым веселым подъемом низшего по происхождению существа, которому судьба подарила такую возможность. А оно было примитивным по рождению. Вначале оно было лишь газом, возникшем в туманно-болотистой местности. Оно не имело ни запаха, ни вкуса, но обладало удачной динамической комбинацией. И в нем была жизнь. Тогда оно было туманным облаком. Оно уверенно преодолело теплую темную воду, которая размножила его, непрестанно извиваясь, ныряя и расширяясь и борясь за то, чтобы жить, в то время, как кто угодно или что угодно должно было умереть. Ибо смерть других давала ему жизнь. Оно не понимало того, что процесс его создания был одним из самых сложных из когда-либо имевших место в естественной жизни. Им двигало удовольствие и желание жить. Какую оно получало радость, когда могло налететь на двух насекомых, жужжащих в жестокой смертельной борьбе, накрыть их и ждать, дрожа каждой газообразной частицей, пока жизненная сила побежденных перейдет, сопровождаемая приятными ощущениями, в его собственные клетки. Потом был длительный период, когда смыслом его жизни стало лишь насыщение. Его миром было узкое болото, где оно вело свое почти бездумное существование. Но даже в этом мире оно безудержно росло. Оно нуждалось все в большем и большем количестве еды, которую уже не могли дать ему случайно найденные умирающие насекомые. В нем начали быстро развиваться зачатки знаний, которые можно было применить в обстановке этого сырого болота. Оно узнало, какие насекомые охотились, а какие были добычей. Оно узнало часы охоты каждого насекомого, места, в которых лежали в ожидании крошечные нелетающие монстры (летающие были больше и поймать их было труднее). И они, как открыло Анабис, имели свои привычки в еде. Оно научилось использовать свою парообразную форму как порыв ветра, несущий жертву к гибели. Оно росло и вновь стало испытывать голод. Необходимость дала ему знание того, что жизнь существует и за пределами болота. А однажды, зайдя дальше, чем когда-либо раньше, оно захватило двух гигантских чудовищ в панцирях в последней фазе смертельной борьбы. Сильная дрожь, возникшая, когда в его клетки влилась жизненная сила умирающего чудовища, значительное количество полученной им при этом энергии вызвало настолько сильный экстаз, какой ему раньше испытывать не приходилось. За те несколько часов, в течение которых не прекращалось его действие, Анабис выросло в десять раз. За следующие сутки Анабис обволокло окружающие джунгли, затем континент, океан, а потом всю поверхность планеты и потянулось к горячим лучам солнца. Позже оно смогло проанализировать случившееся. Куда бы оно потом не проникало, все увеличиваясь в размерах, оно адсорбировало некоторые газы из окружавшей атмосферы. Для осуществления этого процесса были необходимы два условия: еда, которую необходимо было искать, и энергия солнца. До болота доходило лишь ничтожное количество солнечных лучей нужного спектра. Поднявшись над облаками, оно сразу испытало на себе благотворное воздействие прямых ультрафиолетовых лучей. Начавшийся вслед за этим этап динамического развития уже ничем нельзя было остановить. Оно вышло в космос и на следующий день достигло ближайшей планеты. В короткое время оно достигло границ системы и попыталось дотянуться до других звезд, но было побеждено расстоянием. Добывая еду, оно приобретало знания, и сначала оно верило в то, что мысли являются его собственными. Постепенно оно осознало, что его нервная система развивается, получая импульсы как от погибающих, так и от торжествующих победу существ после каждой смертельной схватки. Когда это было осознано, то Анабис начало перенимать опыт многих плотоядных охотников и тех, на кого идет охота. Но на других планетах, оно вступало в контакт с совершенно иной формой сознания: существами, которые умели мыслить, развивающими цивилизацию и науку. Оно узнало от них, среди многих прочих вещей, что, сконцентрировав свою энергию, оно может делать дыры в космосе, проходить сквозь них и "выныривать" в любой отдаленной точке. Анабис научилось перемещать таким образом вещество. Оно начало примитизировать планеты, потому что такие миры давали больше жизненной силы. Оно переносило через гиперпространство огромные части других планет. Оно перемещало холодные планеты поближе к звездам. Но и этого было недостаточно! Дни его власти, казалось, были мгновением. Раскармливаясь, оно безудержно росло. Несмотря на постоянное совершенствование своего сознания, оно никогда не пыталось сбалансировать этот процесс. Оно с диким страхом предвидело, что через незначительный промежуток времени его ждет поражение. Приближение корабля вселило надежду. Вытягиваясь в одном направлении, оно будет преследовать корабль, куда бы он ни летел. Начнется отчаянная борьба за то, чтобы уцелеть, перемещаясь от галактики к галактике. Все эти годы в нем росла надежда на то, что оно сможет захватывать все новые и новые планеты и что пространству нет конца... Для людей темнота не имела значения. "Космическая Гончая" покоилась в огромной долине, насыщенной металлом. Каждый иллюминатор светился. Мощные прожектора освещали ряды машин, вгрызающихся в поверхность планеты. Сначала руда "скармливалось" простейшим машинам, потом переработанный металл превращался производственными машинами в космические торпеды, которые тут же устремлялись в пространство. На заре следующего дня производственные машины стали промышленными, производящими секции производственных, и роботы нагружали материалом каждую новую секцию. Вскоре уже сотни, а потом и тысячи машин производили темные тонкие торпеды. И во все больших количествах они уносились в окружающее пространство, насыщая радиацией каждый кубический дюйм газообразной субстанции. Эти торпеды должны были распространять свое разрушительное воздействие в течение тридцати тысяч лет. Они были предназначены для того, чтобы не выходить за пределы гравитационного поля Галактики, и никогда не падать на звезды. Когда на следующее утро горизонт окрасился слабым красным светом зари, инженер Пеннос сообщил по "Главному вызову": - Теперь мы производим по десять тысяч торпед в секунду, и я думаю, что мы вполне можем возложить завершение работ на плечи машин. Я установил вокруг планеты защитный экран, чтобы избежать проникновения. Еще сотня железных миров надежно блокирована, и скоро нашему громоздкому "другу" станет тесновато в самых привычных для него местах. Нам пора в путь. Прошел месяц после начала атаки на галактический разум. Специалисты решили, что корабль направится к туманности NGC-60467. Астроном Гюнли Лестер объяснил причину такого выбора: - Эта Галактика, - спокойно произнес он, - находится на расстоянии в девятьсот миллионов световых лет. Если этот "газообразный" последует за нами, он потеряет всю свою энергию в необъятности пространства. Он сел, и слово сразу взял Гросвенф. - Я уверен, все понимают, что мы вовсе не собираемся в эту отдаленную звездную систему. Этот путь занял бы у нас столетия, а возможно и тысячелетия. Все, что мы хотим - завести эту враждебную форму жизни туда, где она умрет от голода и откуда нет возврата. Мы сможем определить, преследует она нас или нет по воздействию на нас ее мыслей. И мы сразу же определим, что она мертва, когда воздействие прекратится. Именно так и случилось. Прошло время. Гросвенф вошел в аудиторию и обнаружил, что его класс вновь пополнился. Были заняты все стулья, и из соседнего отдела были принесены еще несколько. Немного помолчав, он начал свою обычную вечернюю лекцию. - Проблемы, перед лицом которых стоит некзиализм, являются всеобщими проблемами. Человек искусственно разделил познание жизни различными отраслями науки. И хотя он иногда произносит слова, которые как будто подтверждают его понимание единства природы, но продолжает вести себя по отношению к ней как варвар. Сегодня мы обсудим некоторые технические приемы... Он замолчал. Окинув взглядом аудиторию, Гросвенф обратил внимание на знакомое лицо, мелькнувшее в самом дальнем углу комнаты. После секундного замешательства Гросвенф продолжил: - ...Которые помогают преодолеть несоответствие между поведением человека и объективной действительностью. Он продолжал свою лекцию, а в глубине помещения Грегори Кент делал первые заметки по некзиализму. "Космическая Гончая", как маленький островок человеческой цивилизации, со все увеличивающейся скоростью пронзала пространство, у которого нет начала и конца... Конца и начала...