Ваш алтарь и аналой! Долой Угрызенья вашей совести! Все ваши сказки богомерзкие - долой! Выжимайте деньги в раже, Только стряпайте без нас Ваши купли и продажи. Нам до рвоты ваши даже Умиленье и экстаз. Среди заросших пустырей Наш дом - без стен, без крыши кров. Мы - как изгои средь людей, Пришельцы из других миров. Уж лучше где-нибудь ишачь, Чтоб потом с кровью пропотеть, - Чем вашим воздухом дышать, Богатством вашим богатеть. Плевать Нам на ваши суеверия! Кромсать Все, что ваше! Проклинать! Как знать, Что нам взять взамен неверия? Но наши дети это точно будут знать! Прорицатели, гадалки Напророчили бедлам. Ну, так мы - уже на свалке - В колесо фортуны палки Ставим с горем пополам. Так идите к нам, Мак-Кинли, В наш разгневанный содом. Вы и сам - не блудный сын ли? Будет больше нас, Мак-Кинли... Нет? Мы сами к вам придем. 1973 Случаи Мы все живем как будто, но Не будоражат нас давно Ни паровозные свистки, Ни пароходные гудки. Иные - те, кому дано, - Стремятся вглубь - и видят дно, - Но - как навозные жуки И мелководные мальки... А рядом случаи летают, словно пули, - Шальные, запоздалые, слепые, на излете, - Одни под них подставиться рискнули - И сразу: кто - в могиле, кто - в почете. А мы - так не заметили И просто увернулись, - Нарочно по примете ли - На правую споткнулись. Средь суеты и кутерьмы - Ах, как давно мы не прямы! - То гнемся бить поклоны впрок, А то - завязывать шнурок... Стремимся вдаль проникнуть мы, - Но даже светлые умы Все размещают между строк - У них расчет на долгий срок... Стремимся мы подняться ввысь - Ведь думы наши поднялись, - И там царят они, легки, Свободны, вечны, высоки. И так нам захотелось ввысь, Что мы вчера перепились - И горьким дымам вопреки Мы ели сладкие куски... Открытым взломом, без ключа, Навзрыд об ужасах крича, Мы вскрыть хотим подвал чумной - Рискуя даже головой. И трезво, а не сгоряча Мы рубим прошлое с плеча, - Но бьем расслабленной ругой, Холодной, дряблой - никакой. Приятно сбросить гору с плеч - И все на божий суд извлечь, И руку выпростать, дрожа, И показать - в ней нет ножа, - Не опасаясь, что картечь И безоружных будет сечь. Но нас, железных, точит ржа - И психология ужа... А рядом случаи летают, словно пули, - Шальные, запоздалые, слепые на излете, - Одни под них подставиться рискнули - И сразу: кто - в могиле, кто - в почете. А мы - так не заметили И просто увернулись, - Нарочно по примете ли - На правую споткнулись. 1973 x x x Всему на свете выходят сроки, А соль морская - въедлива как черт, - Два мрачных судна стояли в доке, Стояли рядом - просто к борту борт. Та, что поменьше, вбок кривила трубы И пожимала боком и кормой: "Какого типа этот тип? Какой он грубый! Корявый, ржавый - просто никакой!" В упор не видели друг друга оба судна И ненавидели друг друга обоюдно. Он в аварийном был состоянье, Но и она - не новая отнюдь, - Так что увидишь на расстоянье - С испуга можно взять и затонуть. Тот, что побольше, мерз от отвращенья, Хоть был железный малый, с крепким дном, - Все двадцать тысяч водоизмещенья От возмущенья содрогались в нем! И так обидели друг друга оба судна, Что ненавидели друг друга обоюдно. Прошли недели, - их подлатали, По ржавым швам шпаклевщики прошли, И ватерлинией вдоль талии Перевязали корабли. И медь надраили, и краску наложили, Пар развели, в салонах свет зажгли, - И палубы и плечи распрямили К концу ремонта эти корабли. И в гладкий борт узрели оба судна, Что так похорошели - обоюдно. Тот, что побольше, той, что поменьше, Сказал, вздохнув: "Мы оба не правы! Я никогда не видел женщин И кораблей - прекраснее, чем вы!" Та, что поменьше, в том же состоянье Шепнула, что и он неотразим: "Большое видится на расстоянье, - Но лучше, если все-таки - вблизи". Кругом конструкции толпились, было людно, И оба судно объяснились - обоюдно! Хотя какой-то портовый дока Их приписал не в тот же самый порт - Два корабля так и ушли из дока, Как и стояли, - вместе, к борту борт. До горизонта шли в молчанье рядом, Не подчиняясь ни теченьям, ни рулям. Махала ласково ремонтная бригада Двум не желающим расстаться кораблям. Что с ними? Может быть, взбесились оба судна? А может, попросту влюбились - обоюдно. 1973 x x x Был развеселый розовый восход, И плыл корабль навстречу передрягам, И юнга вышел в первый свой поход Под флибустьерским черепастым флагом. Накренившись к воде, парусами шурша, Бриг двухмачтовый лег в развороте. А у юнги от счастья качалась душа, Как пеньковые ванты на гроте. И душу нежную под грубой робой пряча, Суровый шкипер дал ему совет: "Будь джентльменом, если есть удача, А без удачи - джентльменов нет!" И плавал бриг туда, куда хотел, Встречался - с кем судьба его сводила, Ломая кости веслам каравелл, Когда до абордажа доходило. Был однажды богатой добычи дележ - И пираты бесились и выли... Юнга вдруг побледнел и схватился за нож, - Потому что его обделили. Стояла девушка, не прячась и не плача, И юнга вспомнил шкиперский завет: Мы - джентльмены, если есть удача, А нет удачи - джентльменов нет! И видел он, что капитан молчал, Не пробуя сдержать кровавой свары. И ран глубоких он не замечал - И наносил ответные удары. Только ей показалось, что с юнгой - беда, А другого она не хотела, - Перекинулась за борт - и скрыла вода Золотистое смуглое тело. И прямо в грудь себе, пиратов озадачив, Он разрядил горячий пистолет... Он был последний джентльмен удачи, - Конец удачи - джентльменов нет! 1973 x x x В день, когда мы, поддержкой земли заручась, По высокой воде, по соленой, своей, Выйдем в точно назначенный час, - Море станет укачивать нас, Словно мать непутевых детей. Волны будут работать - и в поте лица Корабельные наши бока иссекут, Терпеливо машины начнут месяца Составлять из ритмичных секунд. А кругом - только водная гладь, - благодать! И на долгие мили кругом - ни души!.. Оттого морякам тяжело привыкать Засыпать после качки в уютной тиши. Наши будни - без праздников, без выходных, - В море нам и без отдыха хватит помех. Мы подруг забываем своих: Им - до нас, нам подчас не до них, - Да простят они нам этот грех! Нет, неправда! Вздыхаем о них у кормы И во сне имена повторяем тайком. Здесь совсем не за юбкой гоняемся мы, Не за счастьем, а за косяком. А кругом - только водная гладь, - благодать! Ни заборов, ни стен - хоть паши, хоть пляши!.. Оттого морякам тяжело привыкать Засыпать после качки в уютной тиши. Говорят, что плывем мы за длинным рублем, - Кстати, длинных рублей просто так не добыть, - Но мы в море - за морем плывем, И еще - за единственным днем, О котором потом не забыть. А когда из другой, непохожей весны Мы к родному причалу придем прямиком, - Растворятся морские ворота страны Перед каждым своим моряком. В море - водная гладь, да еще - благодать! И вестей - никаких, сколько нам ни пиши... Оттого морякам тяжело привыкать Засыпать после качки в уютной тиши. И опять уплываем, с землей обручась - С этой самою верной невестой своей, - Чтоб вернуться в назначенный час, Как бы там ни баюкало нас Море - мать непутевых детей. Вот маяк нам забыл подморгнуть с высоты, Только пялит глаза - ошалел, обалдел: Он увидел, что судно встает на винты, Обороты врубив на предел. А на пирсе стоять - все равно благодать, - И качаться на суше, и петь от души. Нам, вернувшимся, не привыкать привыкать После громких штормов к долгожданной тиши! 1973