ции эмберского культа. -- Она обвела вокруг широким жестом. -- Между прочим, находиться здесь незаконно. Хорошо, что я не знаю, где мы. -- Полагаю, что так, -- ответил я. -- Интересно, существует ли какое-то родство между храмовыми идолами и их реальными воплощениями? У Мондора, насколько я знаю, действительно были какие-то дела с Фионой. Они встречались, и однажды я даже присутствовал при этом. А еще кое-кто, о котором мне известно, даже стащил одну вещь, принадлежавшую его... гм... патрону, и хранит ее у себя. И вот это, -- я поднялся, подошел к алтарю и вытащил из ножен меч Корвина, -- тоже реальная вещь. Я видел Грейсвандир и раньше, мог дотронуться до него, подержать в руках. Это действительно он. Но вот что странно -- насколько я понимаю, отца здесь нет, -- а между тем, когда я видел его совсем недавно, клинок был с ним. Скажи, а насколько согласуется с принципами нового культа держать своего патрона в заключении? -- Я никогда не слышала ничего подобного, -- отвечала она, -- Но думаю, такое в принципе возможно. Ведь на самом деле речь идет не о живом существе, а о духе, которому поклоняются в каком-то определенном месте. Что же до реального лица, то оно может находиться где угодно, в том числе и в заключении. -- Или быть давно умершим? -- Или быть умершим, -- подтвердила она. -- Конечно, все это очень интересно, -- произнес я, отходя от алтаря, -- но вряд ли поможет мне разыскать отца. Я снова подошел к ней, пройдя по мозаичному полу, на котором слева был изображен (видимо, в соответствии с представлениями о Лабиринте Эмбера) черно-белый узор, напоминающий тот, что встречается на восточных коврах, а справа -- Темница Хаоса. -- Ты мог бы спросить у кого-нибудь знающего о том, как мог меч твоего отца попасть сюда, -- предложила она, поднимаясь. -- Я уже пытался узнать об этом у одного вполне знающего лица, но так и не получил удовлетворительного ответа. Я взял ее за руку, чтобы отвести обратно по той дороге, которой мы пришли. Внезапно мы оказались стоящими рядом почти вплотную. -- Я буду рада послужить будущему властителю Хаоса, насколько это в моих силах, -- произнесла она. -- И хотя я не имею права говорить от имени всего нашего дома, я уверена, что любой из Хендрейков поможет тебе, если тебе придется оказать давление на то знающее лицо, о котором ты упоминал. -- Спасибо, -- сказал я, и мы обнялись. Ее чешуйки были прохладными. Ее клыки растерзали бы в клочья мое человеческое ухо, но сейчас, когда я был в хаосском обличье, они лишь слегка пощекотали его, и это было приятно. -- Я поговорю с тобой снова, если мне будет нужна помощь подобного рода. -- Поговори со мной в любом случае. Мне было так хорошо, что на какое-то время я забыл обо всем, обнимая ее и чувствуя ее объятия, до тех пор, пока не увидел на полу возле нас какую-то тень. -- Мас-стер Мерлин! -- Глайт! -- Она с-самая. Я случайно увидела, как ты вошел с-сюда. Человек или демон, маленький или взрослый, -- я тебя всегда узнаю. -- Мерлин, кто это? -- спросила Джилва. -- Старый друг, -- ответил я. -- Глайт, познакомься с Джилвой. Джилва, познакомься с Глайт. -- Рада познакомитьс-ся. Но я пришла с-сказать, что одна ос-соба с-скоро будет здес-ссь. -- Кто? -- Принцесса Дара. -- Ох, Мерлин! -- испуганно вскрикнула Джилва. -- Теперь ты знаешь, где мы находимся, -- сказал я ей. -- Храни это про себя. -- Я пока еще дорожу своей жизнью, милорд. Что мы должны сейчас делать? -- Глайт, иди ко мне, -- позвал я, опускаясь на колени и протягивая руку. Она взобралась по руке и уютно расположилась, обвившись вокруг нее. Я поднялся, сжал запястье Джилвы другой рукой и начал мысленно сосредотачиваться на том, чтобы переместиться отсюда с помощью кольца. Но тут я заколебался. Ведь в сущности даже неизвестно, где мы, черт побери, находимся. Выйдя отсюда, с одинаковым успехом можно оказаться возле соседней двери, или на расстоянии тысячи миль, или вообще угодить в совершенно незнакомое Отражение. Все было бы проще, если бы я передал кольцу наши координаты и назвал место назначения -- если мы собирались возвращаться тем же путям. Но я был уверен, что это займет слишком много времени. Я мог бы просто использовать его, чтобы сделать нас невидимыми. Но я боялся, что мать с ее магической сверхчувствительностью все равно обнаружит наше присутствие, пусть даже не на визуальном уровне. Я повернулся лицом к ближайшей стене и осторожно прощупал ее одной из силовых линий кольца, чтобы выяснить, что находится за ней. Так, хорошо. Во всяком случае, мы точно не под водой, не в озере кипящей лавы и не в зыбучих песках. Похоже, там лесная поляна. Я подошел к стене и переправил себя и Джилву сквозь нее прямо туда. Сделав несколько шагов и оказавшись в самом центре поляны, я оглянулся и увидел заросший травой холм без малейших признаков какой-либо тропинки, ведущей от его подножия. Мы стояли под голубым небом, оранжевое солнце почти касалось вершины холма. Птичий гомон и гудение насекомых раздавались вокруг нас. -- Какая вкус-снота! -- внезапно воскликнула Глайт, соскальзывая с моей руки и исчезая в густой траве. -- Не уходи далеко! -- предупредил я ее и повел Джилву в сторону от холма. -- Мерлин, -- сказала она, -- честно говоря, я испугана всем тем, что я узнала. -- Я никому не расскажу об этом, и ты тоже не рассказывай. Если хочешь, я могу даже стереть все твои воспоминания, начиная с того момента, как я увял тебя с похорон. -- Нет, позволь мне сохранить их. Я бы даже хотела, чтобы их было больше. -- Сейчас я точно определю, где мы находимся, и отошлю тебя обратно до того, как твое отсутствие успеют заметить. -- Но я могу подождать вместе с тобой, пока Глайт охотится... Я думал, что вслед за этим она произнесет что-нибудь вроде: "Ведь я, возможно, никогда больше тебя не увижу..." -- а после того, как Тмер и Таббл выбыли из игры, такое действительно было очень даже возможно. Но нет, она умела хорошо владеть собой, -- недаром ее воспитали в семье, где воинская доблесть ценилась превыше всего. Она насчитывала более тринадцати зарубок на рукояти своего широкого меча, как я узнал впоследствии, -- и конечно же, она была слишком горда для того, чтобы открыто давать волю чувствам -- да еще в присутствии того, кто, вероятно, станет ее будущим монархом. Когда спустя некоторое время Глайт вернулась, я сказал: -- Спасибо тебе за все, Джилва. Но сейчас я собираюсь вернуть тебя на похороны. Если кто-то случайно видел нас вместе и захочет узнать, где я, то скажи, что я упоминал о своем намерении отправиться в тайное убежище. -- Но если тебе действительно нужно убежище... -- Предоставь это мне. Мы обязательно увидимся позже. Вслед за этим я перенес ее в башню возле самых границ небытия. -- Прекрас-сный был обед, -- заметила Глайт, а я начал перевоплощаться в человеческий облик (это мне всегда удается легче, чем обратная трансформация). -- Глайт, мне нужно, чтобы ты отправилась в скульптурный зал во дворце Савалла... -- И что я должна буду с-сделать, мас-стер? -- Подождать, пока не появится такой круг света... в общем живой. Зовут его Колесо-Призрак. Как только ты его увидишь, скажи, чтобы немедленно отправлялся ко мне. -- А что мне с-сказать нас-счет того, где он должен тебя ис-скать? -- Я и сам этого не знаю, но он хорошо разбирается в таких вещах. -- Тогда перенес-си меня. И ес-сли во время твоего путешес-ствия никто тебя не с-съест, заходи как-нибудь вечерком и рас-сскажи с-свою ис-сторию. -- Обязательно. Я мгновенно перенес Глайт на одно из деревьев в каменном саду, гадая, шутила она или нет, произнося последнюю фразу. Если да, то странное чувство юмора у этих пресмыкающихся, ей-богу! Я вызвал себе новую одежду красных и серых тонов, а также кинжал и шпагу. Мне было интересно, зачем мать приходила в свое тайное святилище, но я все же решил удержаться от того, чтобы шпионить за ней. Я поднял руку с кольцом и смотрел на него какое-то время, затем снова опустил руку. У него, конечно, хватило бы сил отправить меня в Кашфу, но я не знал, сколько времени прошло с того момента, как я там был последний раз. Возможно, Люк уже уехал. Я достал Карты, которые еще с утра положил в карман своей человеческой одежды, и вытащил козырь Люка. Прошло довольно много времени, прежде чем карта стала холодной, и я ощутил его присутствие. -- Кто? -- спросил он. -- Мерль, ты? Изображение на карте расплылось, изменяясь, и я увидел его верхом на лошади в окружении наполовину фантастического пейзажа. -- Да, -- ответил я. -- Я так и подумал, что тебя уже нет в Кашфе. -- Точно, -- подтвердил он. -- Ты где? -- На каком-то Отражении. А ты? -- Будь я проклят, если знаю. Мы уже черт знает сколько времени едем по этому черному следу, и все, что я могу сказать: "на каком-то Отражении", как и ты. -- О, как ты обнаружил след? -- Не я, а Нэйда. Я по-прежнему ничего не вижу, но у нее, кажется, нет проблем с ориентировкой. Может, со временем и я стану его различать. Чтоб им провалиться -- тем, кто его оставил! -- Нэйда сейчас с тобой? -- Да. Она говорит, мы уже скоро их догоним. -- Тогда проведи меня. -- О'кей, двигай. Он протянул руку. Я ухватился за нее и сделал шаг вперед. Люк спешился и пошел рядом со мной, держа лошадь под уздцы. -- Привет, Нэйда, -- сказал я, поворачиваясь к ней, и с удивлением заметил справа от нее еще какого-то мрачного типа верхом на черной лошади. Она улыбнулась. -- Мерлин, -- сказала она. -- Привет. -- Как насчет "Мерль"? -- спросил я. -- Если желаешь. Тип на черной лошади повернулся и уставился на меня. Совершенно рефлекторно я потянулся к кольцу, вызывая смертельный разрушающий удар, еще до того, как успел сообразить, что это я делаю, так что даже сам испугался. Воздух между нами заполнился едким дымом, и я услышал звук, напоминающий скрежет тормозов, когда автомобиль резко въезжает на тротуар, чтобы предотвратить неминуемое столкновение. Это был тот самый здоровенный белокурый сукин сын, с которым мне уже доводилось встречаться раньше, одетый в желтую рубашку, черные брюки и черные сапоги и увешанный оружием. На шее у него висел медальон с изображением льва, терзающего единорога. Всякий раз, когда я видел этого человека или слышал о нем, он оказывался замешанным в какую-нибудь пакость, -- и однажды, помнится, едва не убил Люка. Он был военный наемник, а потом разбойник с большой дороги, -- этакий Робин Гуд из Эреньора, -- и, кроме того, заклятый враг Эмбера -- незаконный сын его правителя Оберона. Я знал, что чуть ли не во всех королевствах, входящих в Золотой Круг, за его голову объявлена награда. С другой стороны, он и Люк долгое время были приятелями, и Люк уверял меня, что он, в общем-то, не так уж и плох. Короче, это был мой дядя Далт, и, глядя на него, я подумал, что если он вдруг сделает чересчур резкое движение, то его рубашка, чего доброго, разорвется под напором мускулов. -- А это мой военный советник, Далт, -- сказал Люк. -- Ты его должен помнить. -- Да уж помню. Далт с интересом разглядывал черные нити тумана, плавающие между нами, как сигаретный дым. Затем, как ни странно, слегка улыбнулся. -- Мерлин, -- сказал он. -- Принц Эмбера и Хаоса. Человек, который вырыл мне могилу. -- Как это? -- удивился Люк. -- Небольшое выяснение отношений, -- отвечал я. -- У тебя хорошая память, Далт. На лица. Далт ухмыльнулся. -- Трудно забыть такую вещь, как могила, которая вдруг сама собой разверзается у тебя под ногами, -- сказал он. -- Но я не собираюсь драться с тобой, Мерлин. -- И я с тобой тоже -- по крайней мере, сейчас. Он хмыкнул, и я хмыкнул в ответ; наше знакомство, таким образом, можно было считать состоявшимся. Я отвернулся и зашагал рядом с Люком. -- Дорога сама по себе не доставляет вам неудобств? -- Нет, -- отвечал он. -- Ничего похожего на те истории, которые мне доводилось слышать о Черной Дороге. Иногда становится холодно, но ничего в самом деле угрожающего не происходит. -- Он посмотрел под ноги и ухмыльнулся. -- Хотя у нее и ширина-то всего несколько ярдов, причем это еще в лучшем случае. -- И тем не менее, -- сказал я, осторожно исследуя дорогу с помощью Логрусова зрения, -- вполне возможно, что она все же таит в себе опасность. -- А мне кажется, что удача нам сопутствует, и так будет продолжаться и впредь. Нэйда снова засмеялась, и я почувствовал себя дураком. Ведь присутствие ти'га не менее надежно, чем мое собственное, нейтрализовало разрушительный эффект хаосской дороги, проложенной через владения Порядка. -- Ну что ж, пожалуй, ты и впрямь не ошибаешься, говоря, что удача тебе сопутствует. -- Тебе нужна лошадь, Мерлин, -- немного погодя заметил Люк. -- Ты прав, -- согласился я. Боясь обнаружить свое теперешнее местонахождение, я не стал вызывать Логрусову магию, тем более, что мое кольцо, насколько я знал, могло быть использовано аналогичным образом. Я послал ему волевой импульс и стал следить за тем, как оно продвигается все дальше, дальше... Есть! Кажется, сработало. -- Они могут показаться впереди в любую минуту, -- сказал я. -- Ты можешь что-нибудь сказать о том, где они сейчас? -- Об этом знает Нэйда, -- объяснил Люк. -- У нее какой-то удивительный способ общения с сестрой, -- не говоря уже о том, что эта дорога сама по себе обостряет магическую чувствительность. И Нэйде также много известно о демонах. -- О, так, стало быть, нам предстоит встреча с демонами? -- спросил я, обернувшись к ней. -- Да, те четверо, что похитили Корал, носят демонское обличье, -- сказала она. -- Кажется, они направляются к башне, которая стоит возле дороги впереди нас. -- Далеко до нее? -- спросил я. -- Трудно определить расстояние, когда путешествуешь сквозь Отражения. Наша дорога, которая представляла собой полосу почерневшей, как бы выжженной травы (этот эффект распространялся также и на ветви деревьев и кустов, нависавшие над ней), сейчас пролегала вдоль холмистой возвышенности. Я несколько раз сходил с дороги и снова ступал на нее, и все время мне казалось, что она становится шире и нагревается, когда меня на ней нет. Сейчас она уже мало чем напоминала тот едва заметный след, который почти невозможно было обнаружить в Кашфе -- настолько мы углубились во владения Логруса. Мы миновали очередной поворот, и тут я услышал ржание откуда-то справа. -- Я скоро вернусь, -- произнес я, сходя с дороги и направляясь к роще, где росли деревья с овальными листьями. -- Кажется, мне пришла посылка. До меня донеслись топот и фырканье, и я пошел на эти звуки, пробираясь сквозь темные заросли. -- Эй, подожди! -- окликнул меня Люк. -- Мы не должны разделяться. Но деревья здесь росли очень плотно, так что вряд ли можно было проехать верхом. Поэтому я крикнул в ответ: "Не беспокойся!" -- и продолжал двигаться вперед. А, так вот почему он здесь. Полностью оседланный и взнузданный, он запутался поводьями в густых ветвях, и, проклиная все на свете на своем лошадином языке, мотал головой из стороны в сторону и бил землю копытом. Я остановился, в изумлении глядя на него. Честно говоря, первая моя мысль была о том, что уж лучше бы мне вызвать пару адидасовских кроссовок и пробежаться в них по Отражениям, чем ехать на животном, комментарии по поводу которого в конце концов доведут меня до белого каления. Или вызвать, скажем, велосипед. Да что уж там, лучше уж вообще проскакать верхом на палочке! И надо сказать, у меня были основания для подобных размышлений. Вообще я не то что не умею управляться с лошадьми, но езжу на них довольно редко и не испытываю к ним особой привязанности. Конечно, у меня никогда не было такого коня, как Джулианов Моргенштерн, или отцова Звездочка, или Глемдэннинг -- конь Бенедикта, -- они настолько же превосходили обычных лошадей сроком жизни, силой и выносливостью, насколько эмбериты по всем этим параметрам были выше обитателей большинства Отражений. Я посмотрел по сторонам в надежде обнаружить законного владельца, но вокруг никого не было видно. -- Мерлин! -- услышал я голос Люка, но не стал откликаться. Вместо этого я двинулся вперед, стараясь ступать как можно тише -- мне не хотелось, чтобы он нашел меня здесь. -- С тобой все в порядке? А я просто хотел привести в порядок эту лошадь -- с ней обязательно надо было что-нибудь сделать, прежде чем мои спутники ее увидят. Но тут я обнаружил, что не могу оторвать глаз от этого совершенно очаровательного животного -- с ног до головы оно было в черную и оранжевую полоску, точно тигр. Этим оно немного напоминало Глемдэннинга -- черного цвета, с красной гривой и хвостом. Я не знаю, на каком Отражении Бенедикт его нашел, но это место, безусловно, заслуживало существования. Я сделал еще шаг вперед. -- Мерль! Случилось что-то? Мне не хотелось кричать в ответ, чтобы не испугать бедное животное. Я протянул руку и погладил его по шее. -- Все хорошо, -- сказал я ему. -- Ты мне нравишься. Сейчас я тебя отвяжу, и мы будем друзьями, о'кей? Одной рукой я принялся распутывать поводья, а другой продолжал гладить его шею и плечи. Когда он наконец освободился, то не стал вырываться и убегать, но вместо этого, казалось, начал внимательно изучать меня. -- Пошли, -- сказал я, наматывая поводья на руку. -- Вот сюда. Я повял его за собой, продолжая разговаривать с ним, и когда мы уже были почти у самой дороги, обнаружил, что действительно успел к нему привязаться. Выйдя из зарослей, я едва не наткнулся на Люка с обнаженной шпагой в руке. -- Господи! -- воскликнул он. -- Теперь я понимаю, почему тебя так долго не было! Ты, должно быть, раскрашивал этого конягу! -- Что, здорово получилось, а? -- Отлично! Если ты надумаешь его продавать, я могу предложить хорошую цену. -- Не думаю, что захочу с ним расставаться. -- Как ты его назовешь? -- Тигр, -- незамедлительно ответил я и уселся на него верхом. Мы направились к дороге, и я заметил, что даже на лице Далта появилось что-то вроде одобрения, когда он увидел моего коня. Нэйда протянула руку и погладила его черно-оранжевую гриву. -- Теперь мы сможем успеть вовремя, -- сказала она, -- если поспешим. Я тронул поводья и завел Тигра на дорогу. Я предвидел возможные варианты его реакции, припомнив кстати и то, что рассказывал мой отец о влиянии подобных дорог на поведение животных. Но Тигр оставался спокойным, так что я тоже смог вздохнуть свободно и расслабиться. -- Вовремя для чего? -- спросил я у Нэйды, когда мы двинулись вперед в нашем прежнем порядке: Люк впереди, Далт следом за ним справа, Нэйда слева, я справа от нее и немного позади. -- Точно я не знаю, -- отвечала она, -- потому что Корал все еще в бессознательном состоянии. Однако я чувствую, что она не движется дальше, и отсюда можно заключить, что те, кто ее похитил, остановились в башне, о которой я уже говорила -- там, где наша дорога расширяется. -- Вот как? -- спросил я. -- Тебе, может быть, удается даже определить коэффициент расширения, исходя из величины расстояния, которое мы уже прошли? -- У меня обширные познания, -- сказала она, улыбаясь. -- Забыл? Она внезапно отвернулась, искоса бросив взгляд в сторону Люка. Он по-прежнему ехал впереди нас, глядя на дорогу, хотя иногда оборачивался к нам. -- Ах, чтоб тебе, -- тихо сказала Нэйда по-английски. -- Сейчас, когда я снова с вами обоими, я вспоминаю колледж. Еще немного, и я заговорю... -- По-английски, -- закончил я. -- А что, я сказала это по-английски? -- Да. -- Вот черт. Придумай что-нибудь, если я снова проговорюсь, ладно? -- Хорошо, -- сказал я. -- Но, кажется, у тебя сохранились приятные воспоминания о времени, проведенном на Отражении Земля, несмотря на то, что ты находилась там не по своей воле, а выполняла принудительную работу, которую моя мать тебе поручила. К тому же, вряд ли найдется еще одна ти'га с дипломом Калифорнийского университета. -- Да, это было прекрасное время. Единственное, что меня беспокоило -- я никак не могла разобраться, кто из вас есть кто. В остальном -- я провела в колледже самые счастливые дни в моей жизни, встречаясь с Люком и с тобой. Я пыталась узнать у вас имена ваших матерей, чтобы выяснить, кого же все-таки мне поручено защищать, но вы оба такие скрытные... -- По-моему, это у нас в генах, -- заметил я. -- Я также получал удовольствие от общения с Виантой Бейль -- и высоко ценю твою защиту и в других случаях. -- Я ужасно переживала, когда Люк начал свои ежегодные покушения на твою жизнь. Если он был сыном Дары, который нуждался в моей защите, он бы вряд ли стал это делать. Но так было. К тому времени я уже очень привязалась к вам обоим, но все, что я знала -- это то, что вы оба эмберской крови. Я не хотела причинять вреда ни одному из вас. Самое ужасное для меня началось, когда вы почти одновременно уехали -- я была уверена, что Люк собирается заманить тебя в горы Нью-Мехико, чтобы там наконец убить. Тогда я уже подозревала, что именно тебя должна защищать, но еще не была до конца уверена. Я любила Люка. Я вселилась в тело Дэна Мартинеса, взяла с собой пистолет и последовала за ним. Я знала, что, если он действительно попытается тебя убить, то заклятие, наложенное твоей матерью, заставит меня помешать ему любой ценой -- даже если для этого мне придется в него выстрелить. -- Но ведь ты выстрелила первой! Мы в тот момент просто стояли на обочине дороги и разговаривали. Его выстрел был сделан в целях самозащиты. -- Я знаю. Но что-то говорило мне, что ты подвергаешься опасности. Он привел тебя в такое место, которое было идеальным для... -- Нет, -- перебил я. -- Ты нарочно промахнулась, чтобы сделаться мишенью для ответного удара. -- Я не понимаю, о чем ты говоришь. -- Вместо того, чтобы стрелять в Люка, ты предпочла создать такую ситуацию, при которой он был вынужден стрелять в тебя. -- Но я не могла этого сделать! Заклятье твоей матери... -- Может быть, ты это сделала бессознательно. Возможно, нечто, более сильное, чем заклятие, заставило тебя так действовать. -- Ты действительно так думаешь? -- Да, и тебе тоже следует это признать, теперь, когда ты свободна от заклятия. Моя мать говорила мне об этом, и, кажется, ты тоже. Она кивнула. -- Я не знаю точно, когда и как это произошло, но я почувствовала это, -- хотя я по-прежнему готова защитить тебя, если тебе будет угрожать опасность. Я так рада, что вы с Люком стали друзьями, и... -- Тогда зачем все эти тайны? -- спросил я. -- Почему бы тебе не сказать ему, что ты была Гейл? Мне кажется, для него это будет чертовски приятная новость. -- Ты не понимаешь, -- возразила она. -- Ведь мы с ним тогда поссорились, помнишь? А теперь как будто впервые встретились. Он... мне кажется, я ему нравлюсь. Но я боюсь ему сказать: я та самая девушка, с которой ты поссорился на Отражении Земля. Что если он начнет вспоминать, отчего это произошло, и еще раз убедится, что был прав, когда решил порвать со мной? -- Глупости, -- сказал я. -- Я, конечно, не знаю, что у него были причины для этого -- он мне никогда о них не говорил. Но я уверен, что они были не те, о которых ты думаешь. Я знаю, что ты ему действительно очень нравилась. И я уверен, что на самом деле он решил порвать с тобой оттого, что собирался возвращаться в Эмбер, где ему предстояла тяжелая и опасная работа. Он понимал, что не сможет взять с собой туда девушку из Отражения. Ты слишком хорошо играла свою роль. -- Так ты из-за этого порвал с Джулией? -- спросила она. -- Нет. -- Извини. Я заметил, что наша дорога теперь стала еще на один фут шире, чем раньше. Так что я занялся математическими подсчетами и выбросил все остальное из головы. Глава 10 Так мы и ехали: шесть шагов по городской улице, под звуки автомобильных гудков и скрежета тормозов; четверть мили вдоль черного песчаного пляжа, окаймляющего зеленую морскую гладь, мимо рядов пальм, колышущихся слева от нас; по заснеженному полю; под каменной аркой древнего моста, вдоль высохшего и потемневшего речного русла; сквозь прерию; через лес, -- и за все это время Тигр ни разу не подавал каких-либо признаков беспокойства -- даже когда Далт случайно врезался обутой в тяжеленный сапог ногой в ветровое стекло чьей-то машины и заодно поломал антенну. Дорога продолжала расширяться -- сейчас она была примерно вдвое шире, чем в первый раз, когда я ее увидел. Теперь она полностью захватила деревья, росшие вдоль ее обочин, и они стояли, черные и застывшие, похожие на негативы своих собратьев, которые росли в нескольких футах дальше. Листья и ветви этих последних иногда начинали колебаться, хотя вокруг нас никакого ветра не было. Наши голоса и стук лошадиных копыт звучали как-то приглушенно. Наш курс оставался прежним. Вокруг царила сумеречная атмосфера, -- между тем мы сделали всего несколько шагов с того момента, как день был в разгаре, а еще немного раньше стояла глухая ночь. На ветвях черных деревьев сидели птицы, тоже, казалось, застывшие навечно, но временами они начинали двигаться, и те резкие каркающие звуки, которые иногда доносились до нас, также, по-видимому, издавали они. Однажды справа от нас выросла завеса бушующего пламени; в другой раз мы проехали вблизи подножия гигантской ледяной скалы. Дорога все расширялась. Конечно, ей было далеко до великой Черной Дороги, которую Корвин описывал мне в своем рассказе, -- но она была уже достаточно широка для того, чтобы мы вчетвером могли ехать по ней в один ряд. -- Люк! -- позвал я через какое-то время. -- Да? -- откликнулся он слева от меня. Нэйда ехала возле меня справа, а Далт -- справа от нее. -- Что тебе? -- Я не хочу быть королям. -- Совсем как я. Что, сильно тебя этим достают? -- До такой степени, что, боюсь, стоит лишь мне вернуться в Хаос, меня тут же схватят и насильно коронуют. Всех остальных претендентов устранили. Они собираются посадить меня на трон, женить на Корал... -- Кстати, -- перебил Люк, -- у меня по этому поводу два вопроса. Первый: это уже решено окончательно? -- Вроде бы да. Похоже, Логрус вбил себе в голову, что так должно быть -- по крайней мере, на время. Ну и наши политики тоже, кажется, склоняются к этому... -- И второй, -- продолжал он. -- Если даже ты на самом деле испытываешь к своим будущим владениям те же чувства, что я по отношению к Кашфе, ты ведь все равно не оставишь их на произвол судьбы, -- хотя бы и пришлось частично пожертвовать личным благополучием. Пусть ты не собираешься занимать трон, но у тебя должен быть какой-то другой вариант решения проблемы. Вот об этом я и хотел спросить. Я кивнул. Дорога в этом месте резко сворачивала налево, поднимаясь на вершину холма. Что-то небольшое и темное прошмыгнуло у нас под ногами, пересекая нам путь. -- Действительно, у меня была одна... так, не то чтобы идея... кое-какие наметки, которые мне хотелось бы обсудить с моим отцом. -- С кем? -- удивился Люк. -- Ты уверен, что он еще жив? -- Я не так давно разговаривал с ним -- очень недолго, правда. Он находится где-то в заключении. Мне известно об этом месте только то, что оно расположено во Дворе Хаоса -- потому что я только там смог связаться с ним по Карте, больше нигде. -- Расскажи мне об этом, -- попросил он. Я рассказал -- про черную птицу и про все остальное. -- Стало быть, кто-то здорово следит за тем, чтобы он как-нибудь не изловчился удрать оттуда, -- заметил он. -- Думаешь, это твоя мать? -- Да, -- неохотно ответил я. -- Я-то думал, у меня у одного с матерью проблемы. Оказывается, у тебя то же самое. -- Еще бы, -- подтвердил я. -- Интересно, как нам с тобой удалось остаться нормальными, при таком-то воспитании? Люк уставился на меня и смотрел несколько секунд в полном молчании. Затем начал хохотать. -- Ну, то есть я хочу сказать, что лично я себя чувствую нормальным, -- добавил я. -- Конечно-конечно, -- быстро подтвердил он, -- а это главное. Скажи-ка, а если случится так, что дело дойдет до поединка между вами, ты сможешь одолеть Дару? -- Трудно сказать, -- ответил я. -- Я стал сильнее, чем раньше, с тех пор, как ношу это кольцо. Но в то же время я убедился, что и она сильнее, чем можно было предполагать. -- А что за кольцо? Я рассказал ему и о кольце тоже. -- Так это с его помощью ты так здорово отколошматил Юрта тогда в церкви? -- Ага. -- Дай-ка я на него посмотрю. Я попробовал стянуть кольцо, но оно застряло возле сустава и не снималось. Тогда я просто вытянул руку. Люк потянулся к нему, но его пальцы застыли в дюйме от кольца. -- Кажется, оно меня удерживает, Мерль, -- сказал он. -- Вот маленькая дрянь! -- Черт! -- сказал я. -- Я тут ни при чем, во всяком случае. -- Я снова взялся за кольцо, потянул его чуть сильнее, и оно неожиданно соскользнуло с пальца. -- Держи. Люк надел его на указательный палец правой руки и, прищурясь, начал разглядывать. Внезапно я почувствовал головокружение. Эффект отдачи? Я с усилием выпрямился, задержал дыхание на несколько секунд, потом выдохнул. -- Тяжелое, -- наконец сказал Люк. -- В нем чувствуется мощь... и еще что-то. Хотя оно не позволяет мне проникнуть в сосредоточие его сил. Он отвел руку. -- Я как будто ощущаю это в самом воздухе вокруг нас, -- продолжал он затем. -- Мерль, кажется, эта штука оказывает магическое воздействие на каждого, кто ее носит. Я пожал плечами. -- Во всяком случае, это благотворное воздействие. Оно никогда не причиняло мне вреда, наоборот, здорово помогало во многих случаях. -- Ты действительно уверен, что можешь доверять вещи, которая попала к тебе таким странным образом, что это больше смахивает на заранее подстроенный трюк, которая заставила тебя оставить Фракир, когда тот попытался предостеречь тебя от нее, и о которой ты сам знаешь, что она способна оказывать влияние на твой образ действий? -- На первых порах я и правда ощущал себя с ним немного неуютно, но мне кажется, что это было просто побочное воздействие процесса адаптации к более высокому магическому уровню. -- Как ты можешь говорить с такой уверенностью? Может, оно просто притворяется, чтобы тебя одурачить. -- Я что, похож на человека, которого одурачили? -- Нет. Я просто пытаюсь тебе втолковать, что не следует доверять вещи столь сомнительного происхождения. -- Может, ты и прав, -- согласился я. -- Но как бы то ни было, до сих пор оно не приносило мне ничего кроме пользы, а опасности, о которых ты говоришь, чисто гипотетические. Считай, что ты меня предупредил, и позволь мне и дальше испытывать судьбу. Он снял кольцо с пальца и протянул мне. -- Ну как хочешь. Но предупреждаю: если мне и впрямь покажется, что оно творит с тобой что-то неладное, я как следует тресну тебя по башке и заберу его у тебя. -- Прекрасно, -- ответил я, надевая кольцо. Тут же я ощутил прилив энергии, как будто восстановилось действие какого-то механизма у меня внутри. -- Если ты не уверен, что тебе удастся с помощью силы получить информацию у твоей матери, -- помолчав, спросил Люк, -- каким образом ты собираешься найти Корвина и освободить его? -- Есть вещи, которые выясняются по ходу дела, -- ответил я. -- Самый простой способ -- выломать дверь. Я имею в виду, что разошлю во все стороны силовые линии кольца и одновременно попробую связь через Карту. Как только я почувствую какой-то отклик, я тут же брошу все силы в этом направлении, заблокирую магическую защиту, которая обнаружится на моем пути и уничтожу ее. -- Но это опасный способ. -- Я не вижу ни одного способа, который таковым не является. -- Тогда почему ты раньше его не попробовал? -- Он пришел мне в голову совсем недавно, и с тех пор у меня еще не было времени его осуществить. -- Так или иначе, тебе понадобится помощь, -- заметил он. -- Можешь на меня рассчитывать. -- Спасибо, Люк. Я... -- А теперь насчет работы королям. Что произойдет, если ты просто откажешься занять трон? Кто там следующий на очереди? -- Если ты говоришь о доме Савалла, там дела обстоят несколько запутанно. По идее, у Мондора все права на то, чтобы идти первым, но он еще много лет назад дал понять, что такие вещи его не интересуют. -- Почему? -- Он мотивировал свой отказ тем, что неспособен достойно управлять королевством. -- Ты уж извини, Мерль, но, по-моему, он единственный из вас, кто, наоборот, способен на это. -- О, несомненно, -- подтвердил я. -- Хотя во многих других знатных семействах есть такие, как он. Обычно это номинальный и фактический глава дома, который занимается представительством и одновременно всякими тайными интригами. Мондор любит закулисную атмосферу. -- В вашем доме, кажется, даже две подобные личности. -- Я точно не знаю. Мне неизвестно, какой сейчас у Дары статус, в доме ее отца -- Хельграма, или ее матери -- Хендрейк. Но вполне возможно, что начнется неслабая заварушка и внутри самого дома Савалла, когда будет точно известно, что следующего монарха решено выбрать оттуда. И чем больше я узнаю о Мондоре, тем больше опасаюсь того, какой оборот могут принять события. Они, похоже, скооперировались с Дарой... -- Значит, за ним идешь ты, а потом Юрт, так? -- Вообще-то за мной идет Деспил. Юрт говорил, что вроде бы Деспил собирается ему уступить, но мне кажется, что он выдает желаемое за действительное. Не думаю, чтобы Деспил с такой легкостью отказался от своих законных притязаний. Но теперь Юрт сам заявляет о том, что корона его больше не интересует. -- Ха! Нашел кому поверить! Лично я думаю, что он просто изменил тактику. Тебе слишком часто удавалось одержать над ним верх, и теперь он собирается отплатить тебе сполна. Так что вели своему кольцу охранять тебя получше. -- Не знаю... -- сказал я. -- Мне хочется ему верить... Хотя он потратил много времени, чтобы убедить меня, насколько это будет нелегко. -- Ну хорошо, допустим, все вы отказываетесь. Тогда кто следующий? -- Не могу сказать наверняка, но, должно быть, кто-то из Хендрейков. -- Черт возьми, как там у вас все закручено. Почище, чем в Эмбере! -- Да нет, какое там закручено. Немного запутано, вот и все, и только до тех пор, пока ты как следует не изучишь все веревки. -- По-моему, самое время тебе рассказать о том, что ты предпринимаешь в этом направлении. -- Хорошая идея. Я рассказывал долго, иногда прерываясь, чтобы утолить голод и жажду. За это время мы дважды останавливались на отдых, и в такие моменты я еще сильнее чувствовал, насколько я устал. Когда я полностью ввел Люка в курс дел, то в очередной раз вспомнил, что мне давно бы следовало рассказать обо всем и Рэндому тоже. Но я был почти уверен в том, что если я сейчас с ним свяжусь и попробую это сделать, он тут же прикажет мне возвращаться обратно в Эмбер. И тогда мне действительно придется возвратиться, -- я не мог не подчиниться королевскому приказу, несмотря на то, что и сам был уже без пяти минут король Хаоса. -- Мы приближаемся, -- через некоторое время объявила Нэйда, и я заметил, что дорога стала еще шире, как она и предсказывала. Я зачерпнул немного разлитой вокруг энергии, ввел ее внутрь, подождал, пока она усвоится, и двинулся дальше. Еще через несколько минут Нэйда сказала: -- Теперь совсем близко. -- Что, прямо за следующим поворотом? -- спросил Люк. -- Может быть, -- отвечала она. -- Я не могу сказать точнее из-за того состояния, в котором находится Корал. Немного позже мы услышали отдаленные возгласы. Люк натянул поводья. -- Там что-то вроде башни, -- сказал он. Нэйда кивнула. -- Они внутри или снаружи? Они что, защищаются от кого-то? -- Да, -- сказала она. -- Теперь я понимаю. Их кто-то преследовал, они добрались до этого места и укрылись там. -- Каким образом для тебя все так резко прояснилось? Она быстро взглянула на меня, и я понял, что она просит придумать объяснение, не упоминающее о способностях, которыми обладает ти'га. -- Я использовал свое кольцо чтобы улучшить ее магическое зрение, -- сказал я. -- Хорошо, а ты можешь сделать так, чтобы мы тоже увидели, с кем нам предстоит иметь дело? -- спросил Люк. -- Постараюсь, -- сказал я, бросая вопросительный взгляд в сторону Нэйды. Она ответила едва заметным кивком. Я точно не знал, каким образом я смогу выполнить просьбу Люка, так что решил просто взять у Нэйды взаймы немного энергии, подобно тому, как раньше я забирал ее из окружающей среды. -- Да, так и есть, -- произнесла она через несколько минут. -- Корал и ее похитители, -- кажется, их шестеро, -- укрылись в той башне и подвергаются атаке. -- Как велико число атакующих? -- спросил Люк. -- Их немного, -- отвечала она. -- Совсем немного. Я не могу назвать точное число. -- Поехали. Там на месте разберемся, -- сказал Люк и двинулся вперед, Далт за ним. -- Их трое или четверо, -- шепнула мне Нэйда, -- но они -- призраки Лабиринта. Только его поддержкой можно объяснить, что они смогли преодолеть такое значительное расстояние, да еще по Черной Дороге. -- Черт! -- заметил я. -- Положение осложняется. -- Из-за чего? -- И те и другие -- мои родственники. -- Еще у меня впечатление, что и эмберские призраки, и демоны Хаоса -- только орудия Лабиринта и Логруса в их очередном поединке. -- Черт! Ну конечно! Они поддерживают каждую из сторон и вливают в них свои силы. Нужно предупредить Люка о том, с чем нам предстоит столкнуться. -- Нет! Ты не сможешь этого сделать, не сказав, кто я! -- Я скажу, что узнал об этом сам -- что на меня снизошло внезапное магическое озарение. -- А что потом? На чьей стороне ты окажешься? Что нам делать? -- Ничего, -- сказал я. -- Мы на стороне только самих себя и против всех остальных. -- Ты с ума сошел! Нигде не отыщется такого места, где ты сможешь быть только на стороне самого себя! Вся Вселенная разделена между двумя Силами! -- Люк! -- окликнул я. -- Ты знаешь, я только что выяснил, что атакующие -- призраки Лабиринта. -- Да ну? -- удивился он. -- Слушай, но тогда нам нужно их поддержать. Ведь будет гораздо лучше, если они вернут ее назад Эмбер, и она не достанется Хаосу, как ты думаешь? -- Нет, этого тоже нельзя допустить, -- заявил я. -- Она не должна достаться ни одной из сторон. -- Что ж, согласен,-- подумав, сказал он. -- Но что может случиться после того, как мы отнимем ее и у тех и у других? Я буду не в особом восторге, если мне на голову свалится метеор, или если придется отправиться на дно ближайшего океана. -- Мое кольцо защитит нас. Насколько я могу судить, оно черпает свои силы не из Лабиринта и не из Логруса. Источники его магической мощи разбросаны по всем Отражениям. -- Вот как? Но я не думаю, что оно сможет противостоять хотя бы одной из этих Сил, не говоря уже об обоих сразу. -- Нет, но я использую его для того, чтобы сбить их с курса, если они погонятся за нами. Можно сделать так, что вместо этого они столкнутся друг с другом. -- Но возможно, они нас все же отыщут? -- Может да, а может и нет, -- сказал я. -- На этот случай у меня есть еще кое-какие идеи, но сейчас нет времени, чтобы рассказывать о них. -- Далт, ты все слышал? -- спросил Люк. -- Да, -- ответил тот. -- Если ты раздумал, то у тебя еще есть шанс отказаться. -- Упустить такую возможность накрутить хвост Единорогу?! Ну уж нет! Поехали! Так мы и сделали, и по мере того, как мы приближались, крики становились все слышнее. Вместе с тем у меня возникло такое чувство, что время остановилось или вовсе исчезло в серой туманности, окружающей нас, в которой тонули звуки -- как будто мы всегда ехали по этой дороге и будем ехать вечно... Мы миновали очередной изгиб, и я увидел в отдалении верхушку башни. Приближаясь к следующему повороту, мы замедлили ход и начали двигаться с большей осторожностью, прокладывая путь сквозь невысокие заросли черных деревьев. Наконец мы остановились, сошли с коней и дальше отправились пешком. Сквозь ветви деревьев уже можно было различить пологий спуск в темную песчаную долину, где возвышалась башня в три этажа из серого камня, с прорубленными в стенах бойницами и узким входом. Понадобилось совсем немного времени, чтобы рассмотреть во всех подробностях картину, развернувшуюся у ее подножия. Двое в демонских обличьях стояли возле входа в башню. Они были вооружены, и их внимание, казалось, полностью сосредоточилось на поединке, происходящем в данный момент перед ними. На противоположной стороне этой импровизированной арены я различил знакомые фигуры: Бенедикт стоял, потирая подбородок, и лицо его было бесстрастным, как всегда; Эрик улыбался, опираясь на шпагу; Каин с ловкостью фокусника вертел свой кинжал, который он то прятал, то доставал снова каким-то одному ему известным способом; видно было, что он от души наслаждается, глядя на поединок. Возле самой верхушки башни я внезапно заметил еще двух рогатых демонов, которые, по всей видимости, были захвачены интересным зрелищем не менее, чем призраки Лабиринта. В центре круга лицом к лицу стояли Жерар и кто-то из Хендрейков -- одного с ним роста и еще шире в обхвате. Кажется, это был сам Чейнуэй, у которого, как поговаривали, имелась целая коллекция черепов -- больше двух сотен -- тех, кого он в свое время отправил на тот свет. Не знаю, что в этом хорошего -- лично я предпочитаю Жерарову коллекцию пивных кружек, кубков и рогов для вина, но я вообще человек романтичный, люблю спокойную жизнь и прогулки по аллеям среди деревьев, растущих на английский манер, -- если вы понимаете, что я имею в виду. Оба противника были по пояс обнажены, и, судя по тому, насколько был изрыт песок вокруг них, поединок продолжался уже довольно долго. Сейчас Чейнуэй попытался сделать Жерару подножку, но тот, изловчившись, ухватил его за руку и за шею и отбросил прочь. Демон, правда, тут же снова вскочил на ноги и двинулся вперед, вытянув руки и сгибая и разгибая пальцы. Жерар, не двигаясь с места, встал в оборонительную позицию и застыл в ожидании. Чейнуэй резким движением выбросил вперед руку с когтистыми пальцами, целясь Жерару в глаза, и одновременно нанес другой рукой удар в его грудную клетку. Жерар, однако, успел схватить его за плечо, так что тот, не устояв, снова упал на землю. -- Давайте подождем, -- тихо сказал Далт. -- Интересно посмотреть, чем это кончится. Люк и я одновременно кивнули, в то время как Жерар обеими руками вцепился в шею демона, а тот обхватил его за пояс. Противники застыли в напряжении, и я увидел, как вздулись их мускулы под кожей -- у одного она была светлой и гладкой, у другого -- красной и чешуйчатой. Их легкие работали как кузнечные мехи. -- Они, должно быть, решили не устраивать всеобщее сражение, а просто выставили сильнейшего против сильнейшего, -- заметил Люк. -- Похоже на то, -- согласился я. -- Корал скорее всего там, внутри? -- Подожди минутку. Я быстро прощупал кольцом стены башни и обнаружил, что внутри находятся двое. Затем кивнул. -- Точно. Она и еще кто-то из охранников. Жерар и Чейнуэй по-прежнему стояли неподвижно, как статуи. -- По-моему, самый удобный момент для того, чтобы отправиться за Корал, -- сказал Люк, -- пока они все смотрят на поединок. -- Ты прав, -- ответил я. -- Подожди-ка, я сейчас попробую сделаться невидимым. Это значительно упростило бы дело. -- О'кей, -- произнес он через несколько секунд. -- Не знаю, что ты там делал, но своего ты добился. Ты исчез. -- Ну, на самом-то деле я по-прежнему здесь. Немного позади тебя. -- Как ты собираешься вынести ее оттуда? -- Об этом я подумаю, когда разыщу ее. На всякий случай будь наготове. Я медленно двинулся вперед, осторожно ступая по песку. Чтобы случайно не задеть Каина, мимо которого мне нужно было пройти, я сделал крюк за его спиной и начал бесшумно приближаться к башне. Жерар и Чейнуэй стояли, не двигаясь, лишь сдавливая друг друга чудовищным напряжением мускулов. Я прошел мимо охранников и оказался в темном сумраке башни. Первый этаж изнутри представлял собой одну-единственную круглую комнату с земляным полом и каменными возвышениями возле каждого из окон. Приставная лестница вела на второй этаж сквозь дыру в потолке. Корал лежала на скамье справа от меня; а тот из демонов, который должен был в данный момент охранять ее, вместо этого наблюдал за поединком, стоя на каменном пьедестале у окна. Я подошел поближе, опустился на колени возле нее, взял ее за запястье и пощупал пульс. Он бился ровно и отчетливо. Я решил не пытаться ее разбудить. Вместо этого я завернул ее в одеяло, взял на руки и поднялся. Я уже собрался наложить на нее магическое заклинание, которое сделало бы ее также невидимой, но как раз в этот момент охранник, стоящий возле окна, повернулся. Должно быть, я, несмотря на все свои старания, все же произвел какой-то шум, передвигая ее. В первую секунду изумленный страж только молча таращился на свою пленницу, которая свободно парила в воздухе. Когда он наконец открыл рот, явно собираясь завопить и поднять тревогу, то мне ничего не оставалось, как вырубить его электрическим разрядом кольца, что я и сделал. К несчастью, этот болван, свалившись со своей каменной подставки, вовсю загрохотал доспехами, и тут же я услышал сверху шум и крики, которые быстро приближались. Повернувшись, я бросился к двери. Она была такая узкая, что мне пришлось протискиваться боком, держа Корал на руках. Я точно не знал, как отреагируют охранники снаружи на появление Корал, выплывающей из дверей по воздуху, но во всяком случае мне не хотелось оказаться запертым в башне. Я быстро глянул по сторонам и увидел, что Жерар и Чейнуэй, кажется, так ни разу и не шелохнулись с того момента, как я вошел в башню. Однако почти в ту же секунду, как я осторожно перешагнул порог, последовало быстрое резкое движение со стороны Жерара, а вслед за этим звук, напоминающий треск переломленной сухой хворостины. Жерар опустил руки и продолжал стоять, тяжело дыша. Тело Чейнуэя рухнуло возле него на землю, с шеей, изогнутой под неестественным углом. Эрик и Каин зааплодировали. Двое стражников, стоящих возле двери, двинулись вперед. Позади меня уже раздавался топот ног по приставной лестнице в противоположном конце комнаты, и я услышал крик, донесшийся оттуда. Сделав еще пару шагов, я свернул налево и побежал. Демоны, стоявшие снаружи, были уже возле своего поверженного товарища. Еще через полдюжины шагов крики позади меня усилились, и, обернувшись, я увидел, как мои преследователи выбежали из башни. В общем хоре слышались и человеческие голоса. Я знал, что не смогу убежать ото всех со своим грузом, и мои усилия были сейчас направлены лишь на то, чтобы достичь такого места, где мне никто не помешает произвести необходимые магические операции. Отбежав на достаточное расстояние, я опустился на колени и положил Корал на землю возле себя. Затем, даже не поднимаясь на ноги, повернулся, сжал левую руку в кулак и мысленно проник в самую глубину кольца, -- необходимы были крайне экстренные меры, чтобы остановить Хендрейковских коммандос, которые сейчас находились всего в нескольких шагах позади и уже выхватили из ножен оружие, готовясь рубить и колоть... ...но оказались в самой гуще пламени. Должно быть, они завопили, хотя я и не мог этого расслышать в адском грохоте, и, совершенно обугленные, свалились на землю у моих ног, корчась в предсмертных судорогах. Моя рука тряслась, словно под воздействием электрических разрядов -- эффект отдачи той страшной силы, которую я вызвал. Еще не успев опомниться от того, что произошло, я снова помчался вперед, к месту, которое недавно было ареной поединка, хотя совсем не знал, что меня там ожидает. Один из тех демонов, которые первыми выбежали из башни, лежал на земле у ног Эрика, и тело его уже начало гореть. Другой, видимо, атаковавший Каина, корчился, схватившись за горло, в котором торчал нож, и пламя хлестало из раны наружу, вверх и вниз, пока, наконец, он медленно не осел на землю, запрокинувшись на спину. Каин, Эрик и Бенедикт немедленно повернулись и уставились на меня. Жерар снова надел рубашку и сейчас пристегивал шпагу к поясу. Он также обернулся, когда Каин спросил: -- А вы, собственно, кто такой, сэр? -- Я Мерлин, -- отвечал я. -- Сын Корвина. Каин, похоже, даже вздрогнул от неожиданности. -- Что, у Корвина и правда есть сын? -- спросил он, поворачиваясь к остальным. Эрик пожал плечами, Жерар сказал: "Не знаю". Бенедикт изучающе взглянул на меня. -- Сходство действительно есть, -- заметил он. -- Верно, -- согласился Каин. -- Но как бы то ни было, молодой человек, -- пусть даже ты и сын Корвина, женщина, которая сейчас с тобой, принадлежит нам. Мы только что выиграли ее в честной схватке с этими бравыми хаоситами. Произнеся эти слова, он двинулся ко мне. Эрик последовал за ним, и еще через секунду к нему присоединился Жерар. Мне не хотелось причинять им вреда, хотя они и были всего лишь призраками, так что я просто вытянул руку и прочертил на песке линию, которая тут же запылала. Они остановились. Внезапно чья-то громадная фигура выросла слева от меня. Это был Далт с обнаженной шпагой в руке. За ним шагнул Люк, потом Нэйда. Теперь нас было четверо против четверых, и мы стояли лицом к лицу по обеим сторонам от огненной черты. -- Она теперь наша, -- заявил Далт, делая шаг вперед. -- Ошибаешься, -- последовал ответ, и Эрик переступил огненную линию и выхватил шпагу. Далт был на пару дюймов выше Эрика, и шпага его была длиннее. Он тут же бросился вперед. Я ожидал, что он рубанет своим клинком наотмашь, но он вместо этого сделал колющий выпад. Эрик, у которого шпага была не такая тяжелая, уклонился, и клинок Далта скользнул вдоль его руки, не задев ее. Далт направил острие шпаги вниз и влево, парирую ответный удар. Оружие у противников было совершенно разным: у Эрика -- рапира, у Далта -- широкий палаш. Такой здоровяк и силач, как Далт, мог свободно размахивать им из стороны в сторону, тогда как мне, например, удалось бы это сделать не иначе как ухватившись за рукоятку двумя руками. Только что он снова сделал резкий выпад, -- это был прием, близкий к тому, который японские фехтовальщики называют kiriage. Эрик просто отступил и попытался нанести Далту укол в запястье. Далт внезапно схватился за рукоять клинка обеими руками и нанес удар приемом, напоминающем naname giri. Эрик отбил удар и продолжал скользить вокруг Далта, по-прежнему стараясь проткнуть ему запястье. Внезапно Далт отвел правую руку за спину, и его левая ступня описала широкий полукруг назад, а левая рука с клинком метнулась вперед, -- европейская левосторонняя позиция en garde, -- нанося сокрушительный удар. Эрик отпарировал, -- его правая ступня скользнула крест-накрест позади левой, и он отпрыгнул назад. Я увидел, как от двух скрестившихся клинков посыпались искры. Затем Эрик сделал обманный удар in sixte, направил лезвие вниз, парируя ответный, сделал выпад in quarte и нанес удар, целясь в левое плечо Далта. Тот успел отпарировать, но шпага Эрика скользнула вниз, и он резким поворотом запястья рассек Далту левое предплечье. Каин зааплодировал, но Далт просто свел обе руки вместе, потом снова разъединил их, и тем же манером, что и раньше, принял правостороннюю стойку en garde. Эрик прочертил в воздухе круг остриям своего клинка и улыбнулся. -- Хорошо танцуешь, -- сказал он. Затем Эрик сделал выпад, отпарировал удар, отступил, шагнул в сторону и попытался пнуть Далта в колено, но промахнулся. Удачно выбрав время, когда Далт ждал головного удара, Эрик, прямо как заправский японец, резко развернулся вправо и нанес удар приемом kumatchi, а клинок Далта прошел мимо. Правое предплечье Далта стало мокрым от крови. Эрик поднял клинок вверх, и, не выпуская его из пальцев, кулаком нанес удар справа Далту в челюсть. Затем он ударил его сзади под колено и одновременно толкнул в плечо. Далт покачнулся и упал. Эрик несколько раз пнул его ногой -- в почку, в локоть и в бедро, -- в последнем случае он просто промахнулся, ударяя по колену, -- поставил ногу на лезвие клинка Далта и приставил острие своей шпаги к его груди. Я внезапно понял, что все это время надеялся на противоположный исход событий, при котором Далту удалось бы отхлестать Эрика по заднице, -- не только потому, что Далт был на моей стороне, а Эрик нет, но и за все то, что довелось претерпеть моему отцу по милости последнего. С другой стороны, я сильно сомневался, что найдется много людей, способных осуществить над Эриком подобную экзекуцию. К несчастью, как раз те, кто мог это сделать, стояли по другую сторону огненной черты, проведенной мною. Жерар запросто победил бы его в борьбе, а Бенедикт, Мастер Военных Искусств Эмбера, побил бы его любым оружием. Я понимал, что у нас нет почти никаких шансов против них -- даже с ти'га на нашей стороне. А если я сейчас скажу Эрику, что Далт его сводный брат, -- это вряд ли его остановит, даже если он и поверит мне. Так что я избрал единственный выход, который оставался в данной ситуации. В конце концов, они были всего лишь призраки Лабиринта. Настоящие Жерар и Бенедикт сейчас находились где-то далеко отсюда, и им никоим образом не могло повредить то, что я собирался сделать с их двойниками здесь. А Каина и Эрика вообще уже не было в живых. Каину, герою-братоубийце великой битвы Эмбера и Хаоса, недавно воздвигли статую в главном зале королевского дворца Эмбера -- после того, как Люк убил его самого, отомстив за убийство отца. Эрик еще раньше погиб смертью героя на склонах Колвира, -- что, как я полагаю, избавило его от необходимости принять смерть от руки моего отца. Кровавые сцены из истории моей семьи проплыли у меня в мозгу, пока я поднимал руку с кольцом, чтобы добавить к ним еще одну, вызвав снова тот испепеляющий шквал, который уже уничтожил двух моих родственников из дома Хендрейк. Внезапно в моей левой руке появилось такое ощущение, как будто ее ударили бейсбольной битой. Над кольцом поднялась струйка дыма. На мгновение четверо моих дядюшек застыли в неподвижности. Пятый и так лежал на земле без движения. Затем Эрик медленно поднял свою шпагу вверх. Бенедикт, Каин и Жерар также обнажили оружие. Эрик поднял руку, сжимающую рукоять шпаги, на уровень своего лица, и все остальные сделали то же самое. Это было похоже на какой-то странный салют; и глаза Эрика встретились с моими. -- Я знаю тебя, -- сказал он. Затем они опустили шпаги и начали медленно таять, таять, пока, наконец, не превратились в дым и не исчезли. Далт истекал кровью, моя рука болела, и я с трудом соображал, что происходит. В этот момент Люк изумленно воскликнул: -- Эй, посмотрите-ка вон туда! Огненная черта, которую я провел, уже исчезла, но по ту сторону от ее следа, там, где недавно стояли мои родственники, воздух начал мерцать. -- Это Лабиринт, -- сказал я Люку. -- Пошли поздороваемся. В следующую минуту Знак Лабиринта засверкал перед нами. -- Мерлин, -- сказал он, -- ты воистину успел многое. -- Да, в последнее время у меня стала чертовски хлопотная жизнь, -- отвечал я. -- Ты внял моим советам и оставил двор Хаоса. -- Да, по соображениям безопасности. -- Но я не понимаю целей, которые ты преследуешь здесь. -- Что же в них непонятного? -- Ты отнял леди Корал у посланцев Логруса. -- Правильно. -- Но затем ты, кажется, вознамерился не допустить, чтобы она оказалась у моих посланцев. -- Тоже верно. -- Ты должен понимать, что вещь, которую она носит, обеспечивает баланс Сил. -- Да. -- Кто-то из нас должен получить ее. Но ты не соглашаешься отдать ее никому из нас. -- Да. -- Почему? -- Меня заботит она. У нее есть свои права и свои чувства. А для вас она просто часть вашей игры. -- Верно. Я признаю ее как личность, но, к сожалению, твои последние слова также верны. -- Вот поэтому я и отказываюсь отдать ее кому-то из вас. Конечно, в любом случае от этого ничего не изменится. Но я хочу вывести ее из игры. -- Мерлин, ты более важная часть этой игры, чем она, но только часть игры, и все. Ты не смеешь диктовать мне. Ты понимаешь? -- Я понимаю, что представляю собой некоторую ценность для тебя, -- сказал я. -- Не слишком большую, -- ответил он. Меня поразило, насколько велика была его мощь в этом месте. Она становилась очевидной, если принять во внимание затраты энергии, которые ему потребовались, чтобы отправить сюда своих четырех призраков и самому появиться здесь. Смогу ли я противостоять ему, даже если открою все энергетические каналы своего кольца? Я никогда еще не пробовал получить одновременный доступ ко всем расположенным в Отражениях источникам энергии, которыми оно управляло. Если я сейчас попробую это сделать, и если буду действовать достаточно быстро, то, может быть, смогу перенести нас всех подальше от этого места еще до того, как Лабиринт сумеет мне помешать? А если я не успею, окажусь ли я в состоянии пробиться сквозь заграждения, которые он воздвигнет на нашем пути? И даже если я добьюсь успеха, то что это будет за место, в которое мы попадем?.. И, в конце концов, какие меры наказания Лабиринт сочтет нужным применить ко мне? (...если тебя кто-нибудь не съест, заходи ко мне как-нибудь вечерком и расскажи свою историю). Какого черта, решил я. Кто не рискует... И открыл все энергетические каналы. Ощущение было такое, как если бы, допустим, вы бежали на приличной скорости, и вдруг в шести дюймах перед вами неожиданно выросла кирпичная стена. Я врезался в эту стену, и она отбросила меня прочь...