ождению. Перемещенный мной пограничный камень слегка приподнялся и покатился в сторону. Однако, мгновение спустя, его унесло еще дальше, и, казалось, он чуть ли не левитирует, слегка поднявшись над землей. Затем он проплыл над выжженным участком, двигаясь по прямой с постоянной скоростью, до тех пор, пока, насколько я мог судить, не занял свое прежнее положение. И утвердился там. Спустя несколько мгновений видоизменения земли возобновилось, и на сей раз неровными толчками наползал клин ледяного покрова, возвращая обратно в свое владение захваченный теплым участком земли район. Я вызвал логрусово зрение и стал различать окружающие камень световые линии. Они соединялись с длинными и постоянными потоками света того же оттенка, протянувшимися из высокой задней башни Замка. Это зрелище завораживало. Многое бы я отдал, чтобы иметь возможность заглянуть внутрь этой постройки. А затем, родившись со вздохом, повзрослев со свистом, из опорного района поднялся смерч, разрастаясь, ширясь, колыхаясь, и понесся вдруг ко мне, словно раскачивающийся хобот какого-то облачного слона ростом до неба. Я повернулся и залез повыше, петляя среди скал и обходя горные отроги. Эта штука погналась за мной, словно ее движением управлял какой-то разум. И то, что она не разломилась, проходя над этой неровной песчаной местностью, указывало на ее искусственное происхождение, что, в данном случае, скорее всего, означало магию. Для определения подобающей магической защиты требуется некоторое время, а ввести ее в действие мгновенно тоже невозможно. К несчастью, я опередил погоню всего лишь на какую-то минуту, и запас этот все время сокращался. Когда за следующим поворотом я заметил длинную расщелину, неровную, словно зигзаг молнии, то только на миг остановился заглянуть на всю ее глубину, а затем стал туда спускаться. Лохмотья одежды хлестали меня по бокам, за спиной ощущалось щемящее присутствие смерча... Путь вел вглубь, туда же следовал и я, отмечая углубления и повороты. Громыхание переросло в рев, я закашлялся, когда меня поглотила туча пыли. Затем на меня обрушился град мелких камешков. Тогда я бросился наземь, втиснулся в восьмифутовую впадину и накрыл голову руками, так как считал, что эта штука пройдет прямо надо мной. Лежа так, я бормотал ограждающие заклинания, которые на таком расстоянии против столь насыщенного энергией явления обладали минимальным действием. Когда наступило безмолвие, я не поспешил, подняться на ноги. Возможно, тот, кто управлял смерчем, прекратил подачу энергии и приказал отставить нападение, увидев, что я оказался вне пределов досягаемости. Возможно также, что я попал в глаз бури, и скоро настанет худшее. Хотя я и не встал на ноги, но голову поднял, так как не любил терять возможностей для самообразования. И затем увидел лицо - нет, скорее, маску, в центре бури, глядящую на меня Это, конечно же, была проекция, больше натуральной величины и не совсем материальная. Голову закрывал капюшон; цвет лица был ярко-синий, черты - округлые, все вместе здорово смахивало на маску, используемую хоккейными вратарями; еще в ней наличествовали две вертикальные дыхательные прорези, из которых валил дым - немного наигранно, как мне показалось; еще ниже располагались в случайном порядке дырочки, долженствующие, наверное, означать сардонически кривящийся рот. Из под маски до меня донесся искаженный звук смеха. - А тебе не кажется, что ты немного переигрываешь? - Я встал пригнувшись и поднял между нами Логрус. - Это подходит разве что для детей на маскараде. Однако, мы же здесь все взрослые, не так ли? - Ты сдвинул мой камень! - прогремела маска. - Я испытываю определенный академический интерес к такого рода делам, - я подготовил манипуляторы. - Не из-за чего расстраиваться. Это ты, Ясра? Я не... Снова началось грохотание, сперва тихое, потом постепенно нарастающее. - Я предлагаю сделку, - крикнул я. - Ты отзываешь смерч, а я обещаю тебе не сдвигать больше никаких вешек. Снова смех, раздавшийся вместе с усиленным грохотом бури. - Слишком поздно, - донесся ответ. - Слишком поздно для тебя. Если только ты не опаснее, чем выглядишь. Какого черта! В битве не всегда выигрывает сильнейший, и хорошие парни обычно побеждают, так что именно они пишут потом мемуары. Я повернул проекции логрусовых щупалец, проведя ими по нематериальности маски, пока не нашел звено, отверстие, ведущее к источнику звука. Я сделал выпад сквозь него - это равнозначно сильному электрическому разряду. Раздался вопль. Рухнула маска, рухнул и смерч, и я очутился на ногах и снова бросился бежать. Когда тот, кого я ударил, придет в себя, я не хотел бы находиться на том месте, откуда нанес удар, так как место это может подвергнуться внезапной дезинтеграции. У меня был выбор - либо рвануть в Отражения, либо поискать еще более быстрого пути отступления. Если по пятам за мной последует колдун, то он преспокойно пройдет за мной по Отражениям. Поэтому я вытащил свои Карты и отыскал Рэндома. Затем я завернул за скальный выступ, и там мне пришлось бы все равно остановиться, ибо расщелина настолько сузилась, что человеку невозможно было пройти. Я поднял Козырь и мысленно потянулся к нему. Контакт последовал почти сразу же. Но даже когда образы обрели жесткость, я почувствовал прикосновение. И сразу же возникла уверенность, что это опять меня разыскивает моя Немезида в синей маске. Но Рэндом стал отчетливым. Он сидел за барабанами с палочками в руках. Увидев меня, он отложил палочки и поднялся. - Самое время, - проговорил он, протягивая руку. Уже потянувшись к ней, я почувствовал, как ко мне что-то приближается. Когда наши пальцы соприкоснулись, и я шагнул вперед, ощущение осталось позади. Я оказался в музыкальном салоне Эмбера. Рэндом открыл рот, готовый заговорить, когда на нас обрушился каскад цветов. Стряхивая с рубашки фиалки, он посмотрел на меня. - Я предпочел бы, чтобы ты сказал это словами, - заметил он. 4 Портрет художников, пути пересекались, температура падает... Солнечный полдень и прогулка по небольшому парку после легкого завтрака, мы, продолжительное молчание и односложные ответы на попытки завязать разговор, указывающие, что не все благополучно на другом конце туго натянутой нити, связывающей нас. Потом мы сидим на пляже лицами к цветочным клумбам, и души настигнуты теплом тел, а слова - мыслями. - Ладно, Мерль, какой твой счет? - спрашивает она. - Я не знаю, о чем ты говоришь, Джулия. - Не остри. Мне нужен всего-навсего прямой ответ. - На какой вопрос? - То место, куда ты меня отвел, с пляжа, той ночью... Где оно было? - Это был... ну, такой сон. - Ерунда! - Она поворачивается лицом прямо ко мне, и я вынужден встретиться со взглядом этих сверкающих глаз и ничего не выдать ни единым движением лица. - Я побывала там несколько раз, отыскивая пройденный нами путь. Там нет никакой пещеры. Там ничего нет! Что тогда случилось? Что произошло? - Может поднялся прилив, и... - Мерль! Ты что, принимаешь меня за идиотку? Того пройденного нами пути нет на картах. В здешнем округе никто и никогда не слышал о подобных местах. Они географически невозможны. Время дня и времена года постоянно менялись. Единственное, что способно объяснить это - сверхъестественность или паранормальность - называй, как тебе нравится. Что произошло? Ты обязан ответить мне, и знаешь это. Что произошло? Где мы были? Я отвожу взгляд, скольжу по носкам туфель, по цветам и дальше. - Я... не могу сказать. - Почему? - Я... - Что я мог сказать? Только не об Отражениях - эта новость поколеблет и уничтожит ее представление о действительности. Проблема заключалась скорее в понимании, что в таком случае потребуется также и рассказать ей, откуда я родом, а, значит, рассказать ей, что я собой представляю, откуда я все это знаю... А я боялся дать ей это знание. Я уверил себя, что, сделав это, я столь же верно положу конец нашим отношениям, как и не рассказывая ничего; а если они все равно должны прекратиться, то я предпочел бы, чтобы мы расстались, без того, чтобы обременять ее такими знаниями. Позже, намного позже, я понял, что мои умозаключения были всего лишь рационализированием; настоящая же причина заключалась в том, что я не мог допустить ее или кого-нибудь еще близко к себе, такому, каков я есть на самом деле. Знай я ее подольше, получше, скажем, еще год, я, может, ответил бы ей. Не знаю. Мы никогда не употребляли слова "любовь", хотя оно, должно быть, иной раз приходило ей на ум, как приходило мне. Полагаю, дело заключалось в том, что я любил ее не настолько, чтобы довериться, а потом было уже слишком поздно. Поэтому я все равно постоянно твердил: "Я не могу тебе сказать". - Ты обладаешь каким-то могуществом, которым не хочешь делиться. - Что ж, называй это так. - Я сделаю все, что ты скажешь, пообещаю все, что ты потребуешь обещать. - Нет. На то есть причины, Джулия. Она поднялась на ноги, упершись руками в бока. - И ты не раскроишь даже их? Я мотаю головой. - Должно быть, ты, маг, живешь в одиноком мире, раз туда запрещен вход даже тем, кого ты любишь. В этот момент мне кажется, что она просто применяет последний прием, чтобы добиться от меня ответа. Я еще сильнее укрепляю свою решимость. - Я этого не говорил. - Тебе и не требуется. Об этом говорит твое молчание. А если ты также знаешь дорогу к дьяволу, почему бы тебе туда не отправиться? Счастливого пути! - Джулия. Не... Она предпочитает не слышать меня. Натюрморт с цветами... Пробуждение. Ночь. Осенний ветер за моим окном. Сны. Живая кровь без тела... коловращение... Я скинул ноги с постели и сел, потирая глаза и виски. Когда я закончил рассказывать Рэндому свою историю, сияло полуденное солнце, и, по его настоянию я отправился малость вздремнуть. Я испытывал недомогание от пересечения нескольких потоков Отражений и времени, и чувствовал себя в тот момент совершенно разбитым, так как не был уверен, какой теперь, собственно час. Я потянулся, привел себя в порядок, встал и облачился в свежую одежду. Я знал, что не смогу вернуться ко сну, а также чувствовал себя голодным. Я испытывал желание поскорее отправиться в какой-нибудь ресторан, нежели делать набег на кладовую. Появилось настроение прогуляться. Как мне показалось, я не бывал за пределами дворца и в городе не один год. Я спустился вниз, потом миновал несколько залов и большой холл, связующий нефасадную сторону с коридором, по которому я мог бы, если бы захотел, пройти всю дорогу до самой лестницы, но тогда бы разминулся с парой гобеленов, с которыми надлежало поздороваться; один с изображением идиллической лесной сцены, с парочкой прогуливающейся после пикника; другой с изображением сцены охоты, людей, преследующих великолепного оленя, у которого, похоже, все-таки есть шанс уйти, если он осмелится на громадный прыжок... Я прошел через холл и проследовал по коридору к потерне, где скучающего вида часовой по имени Джерми, услышав мое приближение, внезапно постарался казаться внимательным. Я остановился рядом и узнал, что его сменят с дежурства не раньше полуночи, до которой еще оставалось часа два. - Я иду в город, - сказал я. - Где можно прилично поесть в такое время? - А что вам по вкусу? - Дары моря, - решил я. - В "Зеленом Фидлеровском", примерно в двух третях пути до Главной Площади - подают очень приличные рыбные блюда. Это модное заведение... - Меня не интересует модное заведение, - покачал я головой. - "Невод" все еще считается приличным заведением, оно расположено недалеко от угла улицы Кузнецов. И оно в общем-то не модное. - Но ты бы туда не пошел? - Бывало заходил, - ответил он. - Но в последнее время там ошивается множество аристократов и крупных купцов. Нынче я чувствую себя там несколько неуютно. Оно стало похоже на клуб. - Черт! Мне совсем не нужны разговоры в атмосфере клуба. Я хочу просто вкусной свежей рыбы. Куда бы ты направился за самым лучшим? - Это долгая прогулка. Если спуститься к самым причалам, с обратной стороны бухты и немного на запад. Но возможно, вам не следует туда ходить. Час довольно поздний, а это не самый лучший район после наступления темноты. - Это случайно не "Закуток Смерти"? - Иногда его так называют, потому что время от времени там по утрам находят трупы. Может быть, вам лучше пойти в "Невод", раз вы один. - Жерар однажды проводил меня по тому району в дневное время. Думается, я прекрасно сумею найти дорогу. Как называется это заведение? - "Окровавленный Билл". - Спасибо. Я передам Биллу от тебя привет. - Невозможно, - покачал головой он. - Заведение переименовали в честь характера его кончины. Теперь им заправляет его двоюродный брат, Энди. - О... А как же оно называлось раньше? - "Окровавленный Сэм", - поведал он. Ну какого черта! Я пожелал ему спокойной ночи и вышел, подготавливая себя к длительной прогулке. Выбрал тропу к короткой лестнице, ведущей вниЗ по склону к дорожке через сад и к боковым воротам, где меня выпустил за ограду другой часовой. Стояла прохладная ночь, и ветер с моря принес запахи осени, оголявшей окружающий меня мир. Направляясь к Главной Площади, я втягивал эти запахи в легкие, еще и еще, и отдаленный во времени, почти забытый, неспешный цокот копыт по мостовой донесся до меня, выплывая из глубин сна или памяти. Ночь была безлунна, но полна звезд, а площадь внизу окаймлялась установленными на высоких столбах фонарями - шарами с фосфоресцирующей жидкостью, и вокруг них так и мелькали ночные бабочки. Добравшись до проспекта, я пошел прогулочным шагом. Пока я прогуливался, мимо меня прокатили несколько закрытых экипажей. Один старик, прогуливавший на цепочке зеленого дракончика, прикоснулся к шляпе, когда я проходил мимо, и сказал: "Добрый вечер". Он видел, откуда я иду, хотя я не совсем уверен, что он узнал меня. Мое лицо не так уж хорошо известно в городе. Через некоторое время на душе у меня полегчало, и я почувствовал, как в ногах у меня прибавилось прыти. Рэндом был рассержен куда меньше, чем я ожидал. Поскольку Колесо-Призрак не заварило никакой каши, он не стал направлять меня к нему с целью снова попытаться его отключить. Он лишь велел мне подумать на эту тему и предложить самый оптимальный для нас план действий. А Флора уже связалась с ним и сообщила, кто такой Люк - отчего у него, кажется, полегчало на душе, так как он теперь узнал, кем является враг. Хотя я и спрашивал, он не сообщил мне относительно своих планов разделаться с ним. Однако, он намекнул на отправку в Кашеру агента с целью сбора определенных малоизвестных сведений. Но больше всего, на самом деле, его, кажется, встревожила возможность, что известный разбойник Далт все еще остается живым. - В этом есть что-то... - начал Рэндом. - Что? - Ну, хотя бы то, что я видел, как Бенедикт проткнул его мечом... Обычно это означает конец карьеры любой личности. - Крепкий сукин сын, - предположил я. - Или чертовски везучий. Или и то, и другое вместе. - Если он тот же самый человек, то он сын Осквернительницы. Ты слышал о ней? - Дила! - вспомнил я. - Так ведь ее звали? Какая-то религиозная фанатичка? Воинствующая проповедница? Рэндом кивнул. - Она причинила уйму хлопот на периферии Золотого Круга - по большей части неподалеку от Бегмы. Ты когда-нибудь бывал там? - Нет. - Ну, Бегма - самая ближайшая точка на Круге по отношению к Кашере, вот это-то и делает твою историю особенно интересной. Она совершила массу набегов на Бегму, и бегмийцы не смогли сами справиться с ней. Наконец, они напомнили нам про договор о защите, который мы заключили почти со всеми королевствами Золотого Круга - и отец решил лично отправиться туда и преподать ей урок. Слишком уж много она спалила святилищ Единорога. Он взял с собой небольшой отряд, разбил ее войско, захватил ее в плен и рассеял кучу ее молодчиков. Она, однако же, сбежала, и пару лет спустя, когда про нее почти забыли, вернулась со свежими силами и снова принялась за ту же работу. Бегма опять подняла вой, но отец был занят. Он послал Блейза с большим войском. Произошло несколько ничего не решивших стычек - у нее были разбойники, а не регулярная армия - и Блейз наконец-то загнал их в угол и стер в порошок. В тот день она и погибла, возглавляя свои войска. - И Далт - ее сын? - Так утверждают, и это имеет некоторый смысл, потому что долгое время он досаждал нам, как только мог. Он чисто и просто стремился отомстить за смерть матери. Наконец он собрал довольно впечатляющие боевые силы и попытался и попытался совершить набег на Эмбер. Забрался немного дальше, чем можно было - подумай, почти на Колвир. Но Бенедикт уже поджидал его, имея за спиной свой любимый полк. Бенедикт изрубил их на куски, и все безусловно выглядело так, словно он смертельно ранил Далта. Несколько молодчиков сумели вынести его с поля боя, поэтому мы так и не увидели тела. Но черт возьми! Кого это волновало? - И ты думаешь, что это может быть тот самый парень, с которым Люк дружил детские годы и позже? - Ну, возраст примерно одинаковый, и в общем-то, он устраивает набеги из того же района. Полагаю, тал может быть. Идя неспешным шагом, я размышлял над услышанным. Ясра, в действительности, если верить словам отшельника, не любила этого парня. Так какую же роль в ее делах сыграл он теперь? Слишком много неизвестного, подумал я Для ответа на этот вопрос требуются скорее знания, чем рассуждения. Так что лучше уж предоставить всему этому двигаться своим чередом, а самому отправиться наслаждаться вкусной едой... Я продолжал путь по площади. Неподалеку от ее противоположной стороны я услышал смех и заметил, что в уличном кафе несколько столиков все еще занимают самые упорные потребители алкоголя. Одним из них оказался Дроппа, но он меня не заметил, и я прошел мимо. Я не испытывал желания любоваться тем, как меня будут пытаться рассмешить. Затем я свернул на улицу Ткачей, и она привела меня туда, где поднималась, петляя из припортового района, Западная Лоза. Мимо торопливо прошла высокая дама в маске и серебристом плаще, села в поджидающий ее экипаж. Она оглянулась и улыбнулась разок из-под вуали. Я был уверен, что не знаю ее, и обнаружил, что жалею об этом. У нее симпатичная улыбка. Затем порыв ветра донес до меня запах дыма из чьего-то очага и прошелестел заодно опавшими листьями. Я неожиданно для себя подумал о том, что где-то обретается мой отец. Потом дальше по улице и налево по Западной Лозе... Здесь потеснее, чем на площади, но все же достаточно просторно; интервалы между фонарями - побольше, но освещение достаточное для ночных прохожих. Мимо протокола пара всадников, распевавших незнакомую песню. Чуть позже над головой проплыло что-то большое и темное и устроилось на крыше по другую сторону улицы. С той стороны донеслось несколько царапающих звуков, потом наступила тишина. Я проследовал дальше и завернул направо, потом налево; здесь, как я знал, дорога сильно петляла. Улица постепенно становилась все круче. В какой-то момент спуска налетел ветерок со стороны порта, принеся первые запахи соленого моря за весь вечер. Вскоре после этого, по моим подсчетам через два поворота, я увидел и само море, далеко внизу - покачивающиеся огоньки на искрящейся вздымающейся глади за черной изогнутой линией из ярких точек - Портовой Дорогой. На краю света и тени появился намек на горизонт. Несколько минут спустя мне подумалось, что я уловил отблеск отдаленного света Кобры, а затем, при новом повороте дороги, он опять пропал. На улице справа по ходу движения пульсировало облако света, похожее на пролитое молоко, обрисовывая прозрачную решетку булыжников брусчатки на самом дальнем конце вниЗ по склону; возвышающийся над облаком столб мог рекламировать все, что угодно, вплоть до парикмахерской для привидений; треснувший шар на нем все еще слабо фосфоресцировал, напомнив мне об одной игре в череп-на-палке, в которую мы детьми играли при Дворах. От светильника вниз по склону тянулись светящиеся следы, они становились все слабее и слабее, и, наконец, исчезли совсем. Я направился дальше и, пройдя некоторое расстояние, расслышал крики морских птиц. Запахи осени забились запахами океана. Призрачный свет за моим правым плечом поднялся выше над водой, проплывая над сморщенным ликом глубин. Скоро... Пока я добирался до требуемого места, мой аппетит усилился. Впереди я увидел идущего по другой стороне человека в темном плаще, на отворотах его сапог еще не погасло свечение. Я вспомнил о рыбе, которую скоро буду есть, заторопился, поравнялся с фигурой в плаще и обогнал ее. Кошка в дверях ближайшего парадного перестала вылизывать свою задницу, и, все время пока я проходил мимо, смотрела на меня, держа свою лапу в вертикальном положении. Повстречался еще один всадник, на этот раз он ехал вверх по улице. С верхнего этажа одного из затененных зданий до меня донесся обрывок размолвки между мужчиной и женщиной. Еще один поворот, и в поле зрения появился рог луны, как будто всплывал какой-то великолепный зверь, стряхивая с себя яркие капли неведомых подводных гротов... Десять минут спустя я добрался до предпортового района и отыскал путь к Портовой Дороге; почти полное отсутствие на ней светящихся шаров возмещалось светом из окон, множеством ведер с горящей смолой и светом взошедшей теперь уже высоко луны. Здесь запахи соли и волн стали сильнее, на дороге попадалось больше мусора, и прохожие отличались более колоритной одеждой и вели себя более шумно, чем на площади, если не брать в расчет Дроппу. Я добрался до противоположного берега бухты, где звуки моря усилились; стремительное, нарастающее приближение волн, затем звук удара о волнолом, более тихие набеги и отступление; скрип кораблей, грохот цепей, удары каких-то малых судов о пирс и причальный кнехт. Я невольно подумал о том, где-то сейчас находится "Звездная вспышка" - моя прежняя яхта. Последовав за изгибом берега, я добрался до западного берега порта. Пара крыс прогнала поперек моего пути черную кошку, в то время когда я заглядывал во все близлежащие переулки в поисках нужного мне. Здесь вонь от человеческих экскрементов смешивалась с другими запахами, и я услышал крики, звуки борьбы где-то поблизости, что привело меня к выводу, что я нахожусь в нужном районе. Где-то вдалеке прозвенел колокол маяка; откуда-то поблизости донеслось несколько почти со скукой брошенных ругательств, предшествовавших появлению из-за ближайшего угла пары матросов, которые ухмыляясь и пошатываясь прошли вразвалку мимо меня. Спустя некоторое время они затянули разухабистую песню, которая постепенно затихла вдали. Я пошел дальше и взглянул на табличку, прикрепленную на углу дома. Она гласила: "ПЕРЕУЛОК БРИЗА". Вот он-то мне и нужен, переулок, называемый обычно Закоулком Смерти. Я свернул туда. Это была точно такая же улица как и любая другая. Первые пятьдесят шагов не было заметно каких-нибудь трупов или даже валяющихся мертвецки пьяных, хотя один субъект из дверей, мимо которых я проходил, попытался продать мне кинжал, а один коренастый усатый тип предложил организовать для меня что-нибудь молоденькое и свеженькое. Я отклонил и то, и другое, и узнал у последнего, что нахожусь не так уж далеко от "Окровавленного Билла". Затем я пошагал дальше. Бросаемые мною изредка быстрые взгляды по сторонам помогли мне заметить далеко позади три фигуры в темных плащах, которые, как можно было предположить, следовали за мной; я заметил их еще на Портовой Дороге. Но я мог и ошибиться. Мне подумалось, что они просто могли идти в ту же сторону, и я решил не обращать на них внимания. Ничего не происходило. Они держались на почтительном расстоянии, и когда я отыскал, наконец, "Окровавленного Билла" и вошел туда, проследовали дальше, пересекли улицу и завернули в небольшое бистро чуть дальше по переулку. Я осмотрел "Билла" изнутри. Справа от меня находилась стойка, слева - столики, на полу - подозрительного вида пятна. Вывешенный на стене щит предлагал сделать заказ у стойки и сообщить, где я буду сидеть. Ниже значился нацарапанный мелом сегодняшний улов. Я подошел к стойке и подождал, сосредотачивая на себе взгляды завсегдатаев, пока не подошел грузный мужчина с седыми и изумительно лохматыми бровями. Он поинтересовался, чего бы мне хотелось. Я заказал морского окуня и указал столик в глубине заведения. Он кивнул и сообщил мой заказ в отверстие в стене, а затем спросил, не желаю ли я также бутылку "Мочи Бейля". Я сказал, что надо, он достал бутылку из-под прилавка заодно со стаканом, откупорил и вручил мне. Тут же рассчитавшись, я направился к избранному мною столику и уселся спиной к стене. По всему заведению были развешены лампы, в которых через закопченные стекла пробивалось пламя. За крайним столиком у входа трое мужчин - двое молодых и один среднего возраста - играли в карты и приканчивали бутылку. Один мужчина постарше сидел без компании за столиком слева от меня и ел. Выше и ниже левого глаза у него тянулся скверный шрам, а на стуле справа от него покоился длинный грозный меч, вынутый из ножен примерно на шесть дюймов. Он тоже сидел спиной к стене. За следующим столиком отдыхали молодцы с музыкальными инструментами - перерыв между номерами, догадался я. Я налил себе стакан желтого вина и пригубил - вкус, отчетливо запоминающийся на долгие годы. Вино вполне годилось для употребления даже бочками. Барону Бейлю принадлежало множество виноградников милях в тридцати на восток. Он являлся официальным поставщиком вин для Двора, и его красные вина заслуживали всяческих похвал. С белыми он, однако, добился меньших успехов, и часто дело заканчивалось тем, что он выбрасывал множество второсортных напитков на местный рынок. На бутылках изображался его герб и рисунок собаки - он любил собак - поэтому такую продукцию иногда называли "Собачья моча", и иногда - "Моча Бейля", в зависимости от того, с кем разговариваешь. Любители собак иногда обижаются на первое название. Примерно в то же время, как мне принесли заказ, я заметил, что двое молодых людей, торчавших около стойки, не раз поглядывали в моем направлении, обмениваясь неразличимыми словами, часто ухмыляясь и откровенно зубоскаля. Я проигнорировал их поведение и уделил внимание рыбе. Чуть позже человек со шрамом сидевший за соседним столиком, произнес тихо и не нагибаясь в мою сторону, едва шевеля губами: - Бесплатный совет. По-моему, эти два парня у стойки заметили, что при вас нет меча, и решили, что вы им подходите. - Спасибо, - поблагодарил я. В общем, я не слишком беспокоился относительно своих способностей разделаться с ними, но, дай мне выбор, я бы вообще предпочел избежать такого события. Если для этого требовался всего-навсего заметный всем меч, то дело легко поправить. Миг медитации, и передо мной заплясал Логрус. Через него я потянулся в поисках подходящего оружия - не слишком длинного, не слишком тяжелого, с точным балансом и удобной рукоятью, с широким темным поясом и ножнами. Дело заняло около трех минут, частично, думаю, из-за волнения. Но, черт возьми, если осмотрительность требовала иметь меч, то я хотел иметь удобный. Когда меч очутился у меня в руках, я вздохнул и вытер пот. Поблизости от Эмбера труднее дотянуться до Отражений, чем почти в любом другом месте. Затем я медленно вытащил меч из-под столика вместе с поясом и всем прочим, следуя хорошему примеру, и положил на стул справа от меня. Двое парней у стойки уловили намек, и я улыбнулся им в ответ. Они быстро посовещались, на этот раз без ухмылок. Я налил себе новый стакан вина и осушил его одним глотком. А затем вернулся к рыбе, насчет которой Джордж говорил чистую правду. Готовили здесь отменно. - Ловко проделано, - одобрил человек за соседним столиком. - Полагаю, такому фокусу нелегко научиться? - Тяжеловато. - Оно и понятно. Такие, как и большинству прочих полезных вещей, иначе их проделывал бы всякий. Однако, они все равно могут увязаться за вами, решив, что вы одни. Это зависит от того, сколько они выпьют и насколько станут безрассудными. Вас это беспокоит? - Нет. - Я так и думал. Но они сегодня на кого-нибудь да нападут. - Откуда вы знаете? Он в первый раз посмотрел на меня и усмехнулся нехорошей усмешкой. - Все эти типы одинаковы, как заводные игрушки. До свидания. Он бросил на стол монету, встал, пристегнул пояс с мечом, надел темную шляпу с перьями и направился к двери. - Будьте осторожней, - бросил он через плечо. Я кивнул. - Счастливого пути. Когда он вышел из дверей, двое парней начали перешептываться, поглядывая на сей раз скорее ему в след, чем на меня. Придя к какому-то решению, они быстро удалились. На какой-то миг у меня возникло искушение последовать за ними, но что-то меня удержало. Чуть позже я услышал доносившийся с улицы шум драки. Прошло не слишком много времени, и в дверях появился человек, покачался с миг на пороге, затем рухнул лицом вперед. Это был один из парней. Ему перерезали глотку. Энди покачал головой и послал официанта уведомить местную полицию. А затем взял труп за сапоги и выволок наружу, за дверь, чтобы тот не преграждал путь клиентам. Позже, заказав себе еще рыбы, я спросил у Энди об этом происшествии. Он мрачно улыбнулся. - Худое дело - связываться с эмиссаром Короны, - сказал он. - Их подбирают из крутых ребят. - Тот парень, что сидел рядом, работает на Рэндома? Он изучил мое лицо, затем кивнул. - Старина Джон работал и на Оберона. Всякий раз, когда он куда-нибудь отъезжает или возвращается обратно, обязательно обедает здесь. - Интересно, с каким он был послан заданием? - Кто знает, - пожал плечами хозяин. - Но он заплатил мне кашерскими деньгами, а я знаю, что он не из Кашеры. Уминая вторую порцию, я размышлял над услышанным. Посланник сейчас на пути ко дворцу. Почти наверняка миссия касалась Люка и Ясры. Я гадал, что бы это могло быть, и какая со всего этого будет выгода. После довольно продолжительного времени раздумий, я заметил, что шум поутих, даже если учесть, что музыканты снова взялись за инструменты. Может оба парня все время наблюдали за Джоном, а мы оба неправильно истолковали их взгляды? Или они просто решили напасть на первого, кто выйдет один. Поймав себя на этих рассуждениях, я понял, что снова начинаю думать, как эмберит - повсюду отыскивая заговоры - а вернулся-то я совсем недавно. Вероятно, совсем неплохо, что мысли мои вновь вернулись к привычному руслу, так как я ввязался во множество дел, требующих гарантий самосохранения. Я прикончил стакан вина и оставил бутылку на столе, не допив несколько глотков. Мне пришло в голову, что не стоит и дальше затуманивать мозги, учитывая известные обстоятельства. Я поднялся, пристегнул пояс с мечом. Когда я проходил мимо стойки, Энди кивнул. - Если столкнетесь с кем-нибудь из дворца, - тихо попросил он, - то может быть упомянете, что я не ожидал этого происшествия?.. - Вы их знали? - Да. Матросы. Их корабль прибыл пару дней назад. У них здесь и раньше бывали неприятности. Просвистят в два счета все свое жалование и ищут потом быстрый способ раздобыть еще деньжат. - Вы думаете, они могут быть профессионалами по части устранения людей? - Вы имеете в виду, что они не знали, кто такой Джон? Нет. Они чересчур часто попадались, главным образом, по собственной глупости. Раньше или позже они обязательно должны были натолкнуться на кого-нибудь, Знающего свое дело, и кончить таким вот образом. Я не знаю никого, кто бы нанял их для чего-нибудь серьезного. - О, так он и другого типа тоже отправил на тот свет? - Да. Это произошло дальше по улице. Поэтому можете упомянуть, что они просто оказались в неподходящее время в неподходящем месте. Я пристально посмотрел на него, и он подмигнул. - Я видел вас вместе с Жераром несколько лет назад. У меня есть правило никогда не забывать лица, которые, возможно, стоит запомнить. - Спасибо, - кивнул я. - У вас отлично готовят. На улице уже стало прохладнее, чем раньше. Луна висела выше, а море шумело громче. В непосредственной близости улица была пустынной. Из одного заведения ближе к Портовой Дороге, изливалась громкая музыка, сопровождаемая взрывами смеха. Проходя мимо, я заглянул туда и увидел, как усталая с виду женщина на маленькой сцене устраивала самой себе гинекологическое обследование. Откуда-то поблизости донесся звон разбитого стекла. Из щели между зданиями вышел, пошатываясь, пьяный, выдвинув руку вперед. Я отправился дальше. Ветер вздыхал среди мачт в порту, и я вдруг обнаружил, что мне хочется, чтобы рядом со мной шел Люк - как в былые дни, до того, как все усложнилось - так хотелось поговорить, с кем-нибудь моего возраста и склада ума. Все мои здешние родственники слишком много веков набирались не то цинизма, не то мудрости, чтобы так же, как я, смотреть на вещи и относиться к ним. Десять шагов спустя Фракир дико запульсировал у меня на запястье. Хотя в тот миг никого поблизости не было, я даже не стал выхватывать свой меч, а просто бросился наЗемь, а затем покатился под защиту стены вправо. Одновременно с этим я услышал звук _"б_е_м_ц"_ со стороны здания на противоположной стороне улицы. Первый же взгляд, который я бросил в том направлении, показал мне торчащую из стены стрелу на такой высоте и под таким углом, что если бы я не упал вовремя, она могла бы поразить меня. Угол ее наклона показывал также, что я упал в направлении, откуда она была выпущена. Я достаточно извернулся, чтобы выхватить меч и посмотреть вправо. В ближайшем здании не было никаких открытых окон и дверей; он был затемнен, и его фасад находился теперь всего в шести футах от меня. Но между ним и другими зданиями располагались тупики, и геометрически продолжив стрелу, я выяснил, что она вылетела из одного такого тупика. Я снова сделал кувырок, поднявшись рядом с низким крытым крыльцом, тянувшимся вдоль всей стены. Прежде, чем полностью подняться на ноги, я забрался н него. Держась поблизости от стены, я двинулся вперед, кляня медлительность, которая компенсировалась бесшумностью. Уже достаточно приблизившись к углу и получив возможность наброситься на любого, выходящего из-за него, мне вдруг в голову закралась мысль, что он может обойти здание кругом и наброситься сразу с тыла, в результате чего я распластался по стене, выставив перед собой меч и бросая попеременно вперед и назад быстрые взгляды. Фракир заполз в левую ладонь и висел наготове. Если я доберусь до угла, и никто не появится, что мне делать дальше? Ситуация, кажется, требовала привлечения магических сил. Но поскольку заклинания на наготове, то сейчас нет времени уделять им внимание, так как речь идет о жизни и смерти. Я остановился, справился с дыханием, прислушался... Он двигался осторожно, но я расслышал слабые звуки шагов на крыше. Это не исключало, что за углом скрывается еще один, а может даже и несколько. Я понятия не имел, сколько лиц могло участвовать в этой засаде, но она стала казаться чересчур изощренной для простого ограбления. А это означает, что вряд ли нападающий один. И свои силы они могли рассредоточить как угодно. А пока я стоял соображая. Когда произойдет нападение, оно будет согласованным, в этом я был уверен. Я представил лучника за углом со стрелой на тетиве, ожидающего сигнала. У того, кто на крыше, по всей вероятности меч. Я предположил, что мечи будут и у других. Меня пока не интересовал вопрос, кто охотится за мной и каким образом они обнаружили меня - если это только в самом деле не наемные убийцы, разыскивающие меня. В данный момент такие соображения ничего не меняли. Если они сумеют переиграть меня, то я все равно стану покойником, кем бы они ни были. Снова шорох сверху. Кто-то находился прямо надо мной. Теперь надо быть готовым в любую секунду... С шумом и громким криком убийца спрыгнул с крыши на землю передо мной. Его крик явно служил сигналом и лучнику, так как за углом здания сразу же началось движение, сопровождаемое звуками быстрых шагов. Не успели еще ноги спрыгнувшего коснуться земли, как я метнул в него Фракира, дав команду убить. И прыгнул на лучника еще до того, как он успел завернуть за угол, с занесенным для удара мечом. Мой удар рассек ему лук, руку и низ живота. Но удача не во всем сопутствовала мне, и за лучником оказался еще один человек с обнаженным мечом, и еще кто-то бежал ко мне по крыльцу. Я уперся левой ногой в грудь согнувшегося лучника и с силой толкнул его назад, в объятия товарища. Инерцию отталкивания я использовал для резкого разворота, описав мечом широкую дугу. Человек, подбежавший сзади по крыльцу отпарировал мой скользящий удар. Когда я сделал новый выпад, он, в свою очередь, снова парировал удар. Краем глаза я заметил, что спрыгнувший с крыльца стоит на коленях и пытается освободить горло от Фракира - тот хорошо знал свое дело. Находившийся в моем тылу убийца, подхвативший раненого товарища, заставлял меня ощущать спину очень уязвимой. Мне необходимо было что-нибудь срочно предпринимать, или его меч через несколько секунд будет во мне. Поэтому... Вместо того, чтобы ударить в очередной раз, я сделал вид, что споткнулся, а на самом деле, перенес центр тяжести тела, занимая выгодную позицию. Мой противник напал, ударив сверху вниз. Я отпрыгнул в сторону и сделал выпад, извернувшись всем телом. Если бы он пытался соразмерить свой удар с углом этого выпада, пока я перемещался, то за какие-то ничтожные секунды, это стало бы мне ясно. Опасная игра, но иного выбора я не видел. Даже когда мой клинок вошел ему в грудь, я не знал, попал ли он в меня. Кажется, в тот момент это представляло для меня чисто риторический вопрос. Либо да, либо нет. Мне пришлось двигаться дальше, пока я сам не остановлюсь, либо пока меня не остановят. Продолжая движение, я умудрился использовать свой меч, как рычаг, поворачивая его против часовой стрелки вместе с нанизанным телом и надеясь расположить его между собой и тем, четвертым убийцей. Маневр закончился частичным успехом. Уже было слишком поздно прикрываться проткнутым противником. Но, по крайней мере, не поздно произвести столкновение между нападавшим и трупом. Времени хватало. так как тот, другой, споткнулся, уходя в бок, и ему пришлось спрыгнуть с крыльца. Теперь мне было нужно всего лишь вытащить меч, и тогда бой пойдет на равных. Я рванул его. Проклятье, проклятье, проклятье. Эта штука застряла между костей и не желала выходить. А последний противник между тем поднялся на ноги. Я продолжал разворачивать тело, все еще удерживая его между нами и пытаясь, одновременно, высвободить левой рукой зажатый в кулаке трупа меч. И снова проклятия сорвались с моих губ. Труп стиснул свое оружие мертвой хваткой, его пальцы обхватили рукоять подобно металлическим прутьям. Поднявшийся мерзко улыбнулся мне, движениями меча изыскивая способ сделать выпад. Именно в этот момент я и заметил сверкание голубого камня на его перстне, и это было ответом на вопрос, действительно ли меня поджидали эти люди здесь. Не переставая двигаться, я согнул колени и обхватил тело убитого пониже. Подобные ситуации хорошо западают в память - полное отсутствие сознательных мыслей и огромное количество мгновенных восприятий - вне времени, и все же подвергаемые анализу позже. С разных концов улицы доносились крики. Из домов и с тротуаров. Я слышал, как к месту схватки бегут люди. Под ногами повсюду хватало крови, и я все время напоминал себе о ней. На мгновение в памяти и перед глазами возник лучник и его лук, оба разрубленные, на земле за противоположной стороной крыльца. Удушенный любитель прогулок по крышам растянулся на земле справа от живого противника, угрожающего мне в данный момент. Подставленное под удары тело вдруг стало мертвым грузом. С огромным облегчением я осознал, что новых нападающих не предвидится. Но, между тем, этот рубака все кружил, высматривая удобную для удара позицию. Ладно. Пора. Я изо всех сил толкнул труп на нападающего, не став дожидаться результатов этого поступка. Риск, на который я собирался пойти, не предоставлял мне времени для такого удовольствия. Сделав кувырок, я перекатился через плечо мимо лежащей фигуры, которую задушил Фракир. В этот же момент послышался глухой звук столкнувшихся тел и невнятный возглас, свидетельствующий, что я хотя бы частично оправдал затраченное усилие. Насколько же действенен был этот шаг, мне еще предстояло выяснить. Пока я пачкал одежду в грязи, моя правая рука ухватила меч задушенного. Затем я оказался на ногах, развернулся в направлении последнего врага, выставив меч и отпрыгнув назад со скрещенными ногами. Успел вовремя. Он налетел на меня с бешеным напором, и я быстро отступил, умудрившись парировать удар. Он все еще улыбался, но мой первый ответный выпад замедлил его наступление, а второй остановил его. На этом я решил остановиться и отстаивать завоеванную позицию. Он был силен, но я понял, что я быстрее. Люди, собравшиеся на шум, теперь приблизились и следили за поединком. До меня донеслось несколько громких бесполезных советов. Я не могу точно сказать, кому из нас они предназначались. Однако, это не имело значения. Он отбивался еще некоторое время, прежде чем я начал атаку, а потом стал медленно отступать, и я преисполнился уверенности, что могу взять его. Однако, теперь, он нужен был мне живым, что несколько осложняло дело. Сверкавшее и отступавшее вместе с ним кольцо с голубым камнем содержало тайну, на которую у него имелся ответ, и мне требовался этот ответ. Следовательно, я должен продолжать давить и изматывать его. Одновременно я попытался развернуть его, чтобы, отступая, он споткнулся с мертвецом, оказавшегося у него под ногами. И это уже почти получилось. Когда его левая нога попала на руку задушенного, он перенес вес на другую, чтобы сохранить равновесие. В тот же миг, реализуя вдохновение, при котором надо действовать не задумываясь, он превратил свое движение в выпад. Мой клинок был убран, я готовился к сильному удару сверху, когда он споткнулся. Полагаю, с моей стороны было ошибочно рассчитывать на такое везение. Он отбил мой меч мне на грудь сильным ударом клинка, убрав при взмахе и собственное оружие и сведя наши тела вплотную друг к другу. Таким образом я предоставил ему великолепную возможность врезать мне левым кулаком по правой почке со всей силой инерции. Его левая нога тут же подставила мне подножку, и сила удара при нашем столкновении показала мне, что он взял верх. Самое лучшее, что я мог сделать в этом случае - схватить левой рукой край моего плаща, раскрутить его и повлечь назад, запутав оба наши меча, когда мы упали. Одновременно с этим я попытался повернуться при падении так, чтобы свалиться на него. Мне это не удалось. Мы рухнули бок о бок, лицом друг к другу, и гарда чьего-то меча, по-моему, моего, с силой ударила меня по ребрам слева. Моя правая рука оказалась подо мной, левая еще не успела выпутаться из плаща. Однако, его левая рука была свободна и готова к удару. Он вцепился мне в лицо, и я укусил его за руку, но не мог удержать ее. В то же время я сумел, наконец, вытащить собственную и изловчился ударить его в лицо. Он отвернул голову, попытался двинуть меня коленом, но попал по бедру, а затем ткнул негнущимися пальцами мне в глаза. Я перехватил его запястье и удержал. Так как наши правые руки были прижаты, то силы оказались равными. Поэтому все, что мне требовалось - это сжимать запястье. Кости его руки хрустнули, и он впервые вскрикнул. Тогда я просто оттолкнул его, перекатился в позицию на коленях и начал подниматься, таща его за собой. Финал. Я победил. Вдруг он повалился на меня. Я было подумал, что это новая хитрость, но затем увидел, что из спины у него торчит клинок, и рука державшего его человека уже напряглась, чтобы вытащить его. - Сукин ты сын! - закричал я по английски, и был уверен, что смысл вполне дошел. Я бросил уже бесполезное тело и врезал кулаком по лицу незнакомца, сшиб его наземь; его меч остался в теле. - Он был мне нужен живым! Затем я схватил своего бывшего противника и посадил его в самое удобное положение. - Кто тебя подослал? - спросил я его. - Как вы меня нашли? Он слабо усмехнулся, и из его рта потекла струйка крови. - Здесь не подают, - выговорил он. - Спроси кого-нибудь другого, - и рухнул вперед, измазав мне кровью рубашку. Я стащил с его пальца кольцо и добавил его к своей коллекции проклятых голубых камней. Затем я поднялся и отыскал взглядом убившего его человека. Двое прохожих помогали ему встать на ноги. - За каким дьяволом, ты вмешался в это дело? - спросил я, надвигаясь на него. - Я спасал тебе жизнь, черт возьми! - проворчал незадачливый спаситель. - Черта с два! Твой удар, возможно, будет мне ее стоить! Этот тип был нужен мне живым! Тут заговорил человек, слева от него, и я узнал этот голос. Она чуть коснулась ладонью моей руки, которую, сам того не сознавая, я занес для нового удара. - Он сделал это по моему приказу, - вступилась она. - Я опасалась за вашу жизнь и не догадалась, что вы хотите взять его в плен. Я посмотрел на ее бледные гордые черты, полускрытые темным плащом с поднятым капюшоном. Это была Винта Бейль, подруга Каина, которую в последний раз я видел на похоронах. Она к тому же доводилась третьей дочерью барону Бейлю. Я осознал, что меня одолела внезапная дрожь. Набрав в грудь побольше воздуха, я сумел взять себя в руки. - Понимаю, - проговорил я. - Спасибо. - Мне очень жаль, - извинилась она. - Вы не знали, - покачал я головой. - Что сделано, то сделано. Я благодарен каждому, кто пытается мне помочь. - Я и далее могу быть полезной вам, - сказала она. - Может в этом случае я и ошиблась, но, по-моему, вы по-прежнему можете подвергаться опасности. Давайте, удалимся отсюда. - Минуточку, пожалуйста, - кивнул я. Я отошел и снял Фракира с шеи удушенного. Тот быстро исчез в моем рукаве. Замененный меч кое-как подошел к ножнам, и я загнал его туда и поправил пояс, сбившийся на спину. - Идемте, - предложил я ей. Вчетвером мы зашагали обратно к Портовой Дороге. Зеваки быстро убирались с нашего пути. Кто-то, вероятно, уже грабил мертвецов. Черт побери, это же родной дом! 5 Дальше мой путь лежит с леди Винтой и двумя служителями Дома Бейля, мой бок все еще саднит от удара о рукоять меча. Небо все также заливает яркий свет луны и звезд, и морской туман скрывает Закоулок Смерти. К счастью, от происшедшей схватки я получил только синяк на боку. Каким образом они так быстро обнаружили меня по возвращении в Эмбер, я не смог додуматься. Но Винта, кажется, что-то знала об этом, и мне хотелось довериться ей, потому что я был немного с ней знаком и потому что она потеряла своего дружка, дядю Каина, в чем виноват мой бывший друг Люк, со стороны которого, кажется, и исходило все, связанное с голубыми камнями. Когда мы свернули к морю, удаляясь от Портовой Дороги, я поинтересовался, что она задумала. - Я думал, мы направляемся к Лозе, - сказал я. - Вы же знали, что вам грозит опасность, - отрезала она. - Полагаю, это довольно очевидно. - Я могла бы проводить вас в городской дом отца, - сказала она, - или мы могли бы проводить вас до дворца, но кто-то знает, что в ы здесь, и ему не потребуется много времени на то, чтобы добраться до вас... - Верно. - Здесь у нас припасена шлюпка. Мы можем проплыть вдоль побережья и добраться к утру до загородного дома отца. Вы исчезните. Всякий разыскивающий вас в Эмбере, встанет в тупик. - Думаете, во Дворце я буду не в безопасности? - Наверное, - сказала она. - Но о вашем местопребывании могут знать окружающие. Поезжайте со мной, и все будет иначе. - Я исчезну, а Рэндом узнает от одного из часовых, что я отправился в Закоулок Смерти. Это вызовет немало страхов и большую суматоху. - Вы можете связаться с ним утром по Карте и сообщить, что находитесь за городом, если у вас с собой есть Карты. - Верно. А как же вы узнали, где меня найти в этот вечер? Вы не убедите меня, что мы встретились случайно. - Нет, мы шли следом за вами. И обосновались в заведении напротив "Билла". - Вы предвидели сегодняшнее происшествие? - Я учитывала такую возможность. Если бы я знала все, то, конечно же, помешала этому. - Что происходит? Что вы знаете обо всем этом, и какова ваша роль во всем этом? Она рассмеялась, и я вдруг поймал себя на том, что в первый раз слышу, как она смеется. И не холодным издевательским смехом, какой можно было ожидать от любовницы Каина. - Я хочу отплыть, пока не начался прилив, - сказала она, - а вы, наверное, захотите услышать рассказ, на который уйдет вся ночь. Что же мы выберем, Мерлин? Безопасность или утоление любопытства? - Я хотел бы и того, и другого, но приму и по очереди. - Идет, - согласилась она, а затем обратилась к спутнику поменьше ростом, которого я стукнул. - Ярл, отправляйся домой. Утром скажи отцу, что я решила вернуться в Лесной дом. Скажи ему, что ночь была хороша, и я решила покататься на шлюпке и поэтому подняла парус. Не упоминай про Мерлина. Слуга прикоснулся к шляпе. - Хорошо, сударыня... Он повернулся и отправился обратно тем же путем, каким м пришли. - Идем, - предложила затем она, и вместе с рослым парнем, которого, как я позже узнал, звали Дрю, повела меня по пирсу туда, где находилась причаленная шлюпка. - Вы ходили под парусом? - спросила он меня. - Бывало, о ответил я. - Хорошо. Вы сможете оказать нам помощь. Я исполнил просьбу. Пока разворачивал парус, мы разговаривали исключительно по делу, потом подняли его и отдали концы. Дрю сидел на руле, а мы управляли парусом. Позже мы стали это делать поочередно. Ветер дул стабильно. Мы заскользили по водной глади, обогнули волнолом и без всяких затруднений вышли в море. После того, как мы сняли плащи, оказалось, что на ней надеты темные брюки и плотная рубашка. Очень практичная одежда, словно она заранее планировала нечто подобное. На скинутом ею поясе оказался настоящий, стандартной длины меч, а не какой-нибудь там кинжал, украшенный самоцветами. И, понаблюдав за ней некоторое время, я получил впечатление, что она могла владеть им весьма неплохо. И она кого-то напоминала мне, но кого именно, я не мог точно припомнить. Ассоциации вызывали скорее привычные жесты и звуки голоса, чем внешность. Не то, чтобы это имело особое значение. Необходимо было подумать о более важных делах после того, как мы выровняли ход шлюпки, и у меня нашлось несколько мгновений взглянуть вдаль на темный горизонт и быстренько просчитать кое-что еще раз. Я был знаком с общими фактами ее биографии и не раз встречался с ней на светских раутах. Я знал, что ей известно, что я - сын Корвина, родился и вырос при Дворах Хаоса, наполовину принадлежу к тому роду, который в древности был тесно связан с королевским родом самого Эмбера. При нашем разговоре стало очевидно, что ей известно, что я прожил несколько лет в Отражениях, ассимилировался и получил кое-какое образование. Надо полагать, дядя Каин не держал ее в неведении относительно наших семейных дел, что навело меня на мысль о том, насколько глубоки могли быть отношения между ними. Я слышал, что они прожили вместе несколько лет. Поэтому я гадал, что именно она знала обо мне. С ней я чувствовал себя в относительной безопасности, но нужно было столько всего выяснить, что я готов был кое-что рассказать ей в обмен на явно имевшиеся у нее сведения о том, кто охотится на меня здесь. А требовалось это потому, что я предвидел, что дело может обернуться торгом. У нее не было никакой явной причины проявлять интерес лично ко мне, кроме как оказать услугу члену правящей семьи, что когда-нибудь может пригодиться. Мотивы ее, в основном, насколько я понимал, должны сводиться к желанию отомстить за убийство Каина. Помня об этом, я готов был заключить сделку. Иметь союзника всегда полезно. Но требовалось решить столь многое, что я готов был открыть кое-что. Надо ли только, чтобы она в качестве фактора вмешалась в текущие события? В этом я сомневался, даже когда гадал, сколько она запросит. Скорее всего она просто хотела участвовать в самой акции. Когда я поглядывал туда, где лунный свет подчеркивал контуры ее скуластого лица, было нетрудно представить с таким лицом Немезиду. Отчаливший от берега, уносимый морским бризом на восток, проплывая мимо огромной скалы Колвира, со сверкающим на нем, словно самоцвет в волосах, огнями Эмбера, я вновь заметил в себе уже знакомое чувство неприязни. Хотя я вырос во тьме и экзотическом свете среди неэвклидовых парадоксов Дворов, где красота образовывалась более сюрреалистической суммой элементов, я, каждый раз посещая Эмбер, испытывал все более сильную тягу к нему, пока не понял, наконец, что он является частью меня самого, пока не начал считать родиной и его тоже. Я не хотел, чтобы Люк штурмовал его склоны с автоматчиками или Далт совершал поблизости рейды коммандос. Я знал, что готов сражаться с ним, защищая его. Мне показалось, что на берегу, неподалеку от места захоронения Каина, я заметил вспышку гарцующей белизны, двигавшейся поначалу медленно, затем все быстрее, а потом исчезнувшую в какой-то расселине склона. Я рискнул бы утверждать, что это был Единорог, но на таком расстоянии, в темноте, а также двигаясь я не мог быть в этом уверен. Чуть позже мы поймали отличный ветер, чему я был несказанно рад. Несмотря на сон длиною в день, я порядком устал. Мой побег из хрустальной пещеры, встреча со Стражем, преследование меня смерчем и его хозяином в маске слились у меня в мозгу в почти непрерывное действие, каковым эти приключения, собственно, и являлись. И теперь наступила стрессовая реакция, вызванная моей недавней активной деятельностью. Больше всего мне сейчас хотелось слушать плеск волн, глядя на черный и скалистый берег, проплывающий по правой стороне нашего суденышка, или наслаждаться видом мерцающего моря с левого борта. Мне не хотелось думать, не хотелось двигаться... На мою руку легла ее прохладная рука. - Вы устали, - услышал я ее голос. - Похоже на то, - ответил я. - Вот вам плащ. Почему бы вам не набросить его и не отдохнуть? Мы идем ровно. Двое теперь легко справятся. Мне не нужно вашей помощи. Я кивнул, натянув плащ на себя. - Ловлю вас на слове. Спасибо. - Хотите поесть или выпить? - Нет. В городе я хорошо пообедал. Ее ладонь осталась в моей руке. Я поднял на нее взгляд. Она улыбнулась. Я в первый раз увидел, как она улыбается. Кончиками пальцев другой руки она коснулась пятна крови на моей рубашке. - Не беспокойтесь. Я позабочусь о вас, - сказала она. Я улыбнулся ей в ответ, так как она, кажется, хотела этого. Тогда она сжала мое плечо и отошла, и я, уставясь ей вслед, гадал, не упустил ли я что-нибудь важное в своих рассуждениях относительно нее. Но сейчас я слишком устал, чтобы ломать голову над неизвестным в этом уравнении. Механизм моего мышления все замедлял и замедлял ход... Привалившись спиной к планширу правого борта, мягко укачиваемый волнами, я позволил себе немного вздремнуть. Через полуприкрытые веки я смотрел на пятно на своей рубашке. Кровь. Да, кровь... - Первая кровь! - крикнул Деспил. - И хватит! Ты удовлетворен?! - Нет! - прокричал Юрт. - Я его едва царапнул! - и он крутнулся на своем камне и махнул в мою сторону тройными когтями ТРИСПА, готовясь снова напасть на меня. Кровь сочилась у меня из царапины выше запястья и собиралась в бисеренки, а те поднимались в воздух и уплывали, словно пригоршни рассыпанных рубинов. Я поднял ФАНДОН в позицию защиты сверху и опустил трисп, который держал отставленным далеко вправо под углом вперед. Согнув левое колено, я повернул камень на 90 градусов по нашей общей оси. Юрт сразу же откорректировал собственную позицию и снизился на полдюжины футов. Я повернулся еще на 90 градусов, так что каждый из нас казался висящим вверх ногами по отношению друг к другу. - Ублюдок эмберский! - крикнул он, и из его оружия в мою сторону вылетели три пики света и, разбитые взмахом моего фандона, похожие на мотыльков осколки упали, кружась, в Бездну Хаоса, над которой мы летели. - К твоим услугам, - ответил я и сжал рукоять триспа, выпуская тонкие пульсирующие лучи из трех его клинков, тонких, как волос. Делая это, я вытянул руку над головой и секанул его по голеням. Он отмел лучи фандоном, почти на весь предел их восьмидесятифутового диапазона действия. У ТРИСПА была почти трехсекундная пауза для перезарядки, но я сделал финт, имитируя смертельный удар ему в лицо, на что он рефлекторно поднял ФАНД, и я сжал трисп для косого удара ему по коленям. Он отбил его секундным импульсом опущенного фанда, сделал выпад мне в лицо и совершил кувырок назад на все 360 градусов, рассчитывая, что время перезарядки спасет ему спину, и он вернется в прежнее положение с поднятым фандом для удара мне по плечу. Но я исчез, описав около него круг, снизившись и повернувшись без переворота. Я рубанул его по открывшемуся плечу, но оказался за пределами действенности оружия. Деспил тоже описывал круги на камне размером с береговой сигнальный шар далеко справа от меня, а мой секундант - Мандор - быстро спускался с позиции, занимаемой высоко над головой. Мы цеплялись за небольшие камни преображенными ступнями, плавая на внешнем течении Хаоса, словно на краю водоворота. Юрт повернулся следом за мной, держа левую руку, на локте которой висел фандом, в горизонтальном положении и выполняя им медленное круговое вращение. Его пленочная сеть трехфутовой длины, утяжеленная снизу МОРДОМ, сверкала в зловещем свете, изливающемся через неравные промежутки с разных направлений. трисп он держал в средней атакующей позиции и скалил зубы, но не улыбался, когда мы с ним двинулись на противостоящие концы десятифутового круга, который описывали вновь и вновь, изыскивая возможность нанести удар. Я изменил плоскость орбиты, и он тут же перестроил свою мне под стать. Я опять проделал этот же маневр, и он повторил его. Затем я сделал нырок под 90 градусов вперед, подняв и вытянув фандом. Повернув кисть, уронил локоть, направляя секущий удар, снизу вверх под его защиту. Он выругался и рубанул, но я раздробил его свет, а у него на левом бедре появились три темные линии. ТРИСЛИВЕР входит в тело на глубину не более чем в три четверти дюйма, и потому при серьезной схватке горло, глаза, виски, запястья и бедренные артерии являются наиболее уязвимыми местами. И все же, наделав достаточно порезов своему противнику, ты можешь с ним распрощаться, а он закружится в туче красных капель, устремившись в такое место, откуда никто не возвращался. - Кровь! - крикнул Мандор, когда на ноге Юрта образовались и уплыли бисеренки. - Удовлетворены, господа? - Я удовлетворен, - ответил я. - А я - нет, - ответил Юрт, повернувшись лицом ко мне, когда я поплыл влево от него и развернулся направо. - Спроси меня еще раз, когда я перережу ему горло. Юрт ненавидел меня еще с тех незапамятных времен, когда еще не умел ходить, по причинам, известным только ему одному. Я относился к нему ровно, и никак не мог найти причин испытывать неприязнь. С Деспилом я всегда хорошо ладил, хотя он чаще имел обыкновение принимать сторону Юрта, чем мою. Но это-то как раз вполне понятно. Они доводились друг другу полнокровными братьями, и Юрт был младшеньким. Сверкнул трисп Юрта, я разбил свет и сделал ответный выпад. Он раздробил мои лучи и закрутился вбок. Я последовал его примеру. Наши триспы вспыхнули одновременно, и пространство между нами заполнилось сверкающими светлячками, когда обе атаки захлебнулись. Как только перезарядился трисп, я снова ударил, на этот раз низом. Его удар прошел верхом, и опять обе наши атаки разбились о фанды. Мы подплыли ближе друг к другу. - Юрт, - обратился я. - Если кто-нибудь из нас убьет другого, уцелевший станет отверженным. Труби отбой. - Дело будет стоить того, - бросил он. - Думаешь я не помню об этом? А затем нанес секущий удар мне по лицу. Я инстинктивно поднял обе руки, и фандом и трисп, и начал атаку, когда передо мной разбился дождем свет. И услышал его вопль. Когда я опустил фандом на уровень глаз, то увидел, что он изогнулся вперед, и его трисп уплывает прочь. Также, как и его левое ухо, протянув за собой красную нить быстро собирающихся в бисеринки струек. Отделенный от головы, свободно болтался лоскут кожи с волосами, и он пытался прижать его обратно на место. Мандор и Деспил уже снижались, входя в штопор. - Мы объявляем дуэль оконченной! - кричали они, и я повернул головку триспа в положение на предохранителе. - Насколько тяжело? - спросил меня Деспил. - Не знаю. - Юрт подпустил его достаточно близко, чтобы он мог проверить, и чуть позже Деспил сообщил: - С ним ничего страшного. Но мать будет взбешена. Я кивнул. - Это была его затея, - ответил я. - Знаю. Полетели. Давайте убираться отсюда. Он помог Юрту вырулить к выступающему краю Грани, волоча за собой фандом, как сломанное крыло. Я не задержался, последовав за ним. Сын Савалла, Мандор, мой названный брат, положил руку мне на плечо. - Ты ведь даже не собирался его так отделать, - сказал он. - Я знаю это. Я кивнул и закусил губу. Деспил, однако же, был прав насчет герцогини Дары, нашей матери. Она благоволила к Юрту, и тот каким-то образом заставил ее поверить, что во всем этом деле виноват я. Иногда я чувствовал что она предпочитает мне обоих своих сыновей от Савалла, старого герцога Грани, за которого она вышла в конце концов замуж после того, как порвала с моим отцом. Однажды я случайно подслушал разговор, в котором говорилось, что я напоминаю ей о моем отце, на которого сильно похож. Я снова подумал об Эмбере и других местах в Отражениях, и испытал знакомый приступ страха, так как это напомнило об извивающемся Логрусе, который, как я знал, послужит мне пропуском в иные края. Я понял, что мне предстоит испытать это раньше, чем мне первоначально казалось. - Пойдем, проведаем Сухэя, - предложил я Мандору, когда мы вместе поднялись из Бездны. - Мне нужно спросить его кое о чем еще. Когда я, наконец, поступил в колледж, то не тратил много времени на письма домой... - ...домой, - говорила Винта, - уже довольно скоро. Выпейте воды, - и она протянула мне флягу. Я сделал несколько продолжительных глотков и отдал ее обратно. - Спасибо. Я потянулся, разминая затекшие мускулы, вдохнул холодный морской воздух... Поискал взглядом луну, и она оказалась аж у меня за плечами. - Вы действительно заснули, - сказала она. - Я говорил во сне? - Нет. - Хорошо. - Плохие сны? - Могло быть и хуже, - пожал я плечами. - Возможно, вы все же что-то пробормотали как раз перед тем, как я вас разбудила. - О... Далеко впереди я заметил маленький огонек на конце темнеющего мыса. Она показала в его сторону. - Когда мы минуем эту точку, - пояснила она, - то окажемся в виду гавани Бейля-порта. Там мы позавтракаем, нам дадут лошадей. - И на сколько далеко порт от Лесного Дома? - Около лиги, - ответила она, - легкого пути верхом. Некоторое время она оставалась рядом со мной, сохраняя молчание, глядя на побережье и море. Впервые за последнее время мы просто сидели рядом с незанятыми руками и свободной головой, во всяком случае, так было у меня. И в какой-то момент во мне проснулось колдовское чутье. Я чувствовал себя так, словно рядом присутствовала магия. Не какого-то простого заклинания или ауры, а чего-то более тонкого. Я вызвал магическое видение и обратил его к ней. Не было ничего бросающегося в глаза, но осмотрительность предлагала мне проверить поглубже. Это я сделал через Логрус... - Не делайте этого, пожалуйста, - попросила она. Я только что ошибся. В общем-то считается довольно бестактным зондировать вот так своего коллегу. - Извините, - сказал я. - Я не знал, что вы изучали Искусство. - Я не изучала, - ответила она. - Но чувствую его действие. - В таком случае из вас, вероятно, получился бы неплохой мастер. - У меня иные интересы. - Я думал, что, возможно, кто-то наложил на вас чары, - стал оправдываться я. - Я просто пытался... - Что бы вы ни увидели, - сказала она, - это принадлежит другому. Пусть так и остается. - Как вам угодно. Извините. Однако же, она должна была понять, что я не мог так этого оставить, ибо неизвестная магия представляет собой возможную опасность. Поэтому она продолжила: - Заверяю вас, это никак не повредит вам. Совсем напротив. Я подождал, но по этому поводу она ничего больше не сказала. Поэтому я, на данную минуту, оставил эту тему. Я перевел взгляд на маяк. Во что же я все-таки встреваю, связываясь с ней? Как она вообще узнала, что я вернулся в город? Не говоря уже о том, что я навещу Закоулок Смерти именно тогда, когда навестил? Наверное, она догадывалась, что такой вопрос придет мне в голову, и если хочет обоюдного доверия, то должна быть готова объяснить это. Я опять повернулся к ней, и она снова улыбалась. - С подветренной стороны маяка ветер меняется, - она поднялась. - Извините. Меня ждет работа. - Можно мне помочь? - Через минуту. Я позову вас, когда мне понадобится помощь. Я посмотрел ей в спину и испытал при этом жуткое ощущение, что она тоже смотрит на меня, вне зависимости от того, в какую сторону она глядела. А также сообразил, что такое ощущение присутствует во мне уже некоторое время. К тому моменту, когда мы причалили, привели все в порядок, и стали подниматься на берег по широкой мощеной дороге, ведущей к постоялому двору со струящимся из трубы дымом, небо на востоке побледнело.. После обильного завтрака мир уже оказался полностью залит утренним светом. Затем мы направились к платной конюшне, где нам для поездки в поместье ее отца предоставили трех спокойных лошадей. Стоял один из тех ясных погожих осенних дней, которые с наступлением сезона ветров становятся все реже и ценнее. Я наконец-то почувствовал себя отдохнувшим, а на постоялом дворе нашелся кофе, что не так-то часто случается в Эмбере, за пределами дворца - и я с удовольствием выпил утреннюю чашку. Приятно было ехать не спеша и вдыхать ароматы местности, смотреть, как тает роса на искрящихся полях и сорванных листьях, чувствовать ветер, слышать и видеть стаи птиц, улетающих на Острова Солнца. Мы ехали молча, и за всю дорогу не произошло ничего, способного нарушить мое настроение. Воспоминания о неудачах, предательстве, страданиях и насилии остры, но они-таки блекнут, тогда как подобные интерлюдии, стоит мне закрыть глаза и вспомнить прошлое, почему-то длятся дольше их. Я ехал рядом с Винтой Бейль под утренним небом мимо каменных домов и оград, и кричали морские птицы случайно залетевшие в край виноградарей к востоку от Эмбера, и коса Времени не была властна в этом уголке моего сердца. Добравшись до Лесного Дома, мы предоставили бейлевским грумам заниматься лошадьми. Они позаботятся, чтобы лошади вернулись обратно. Затем Дрю отправился к себе, а я направился вместе с Винтой к огромному особняку на вершине холма. Оттуда открывался великолепный вид на каменистые долины и склоны холмов, где выращивали виноград. Пока мы шли к дому, к нам несколько раз подбегали, пытаясь ластиться, собаки, и даже когда мы вошли в дом, их радостный лай нет-нет да и доносился до нас. Дерево и кованное железо, полы из серых каменных плит, высокие потолки со стропилами, верхний ряд окон, семейные портреты, пара небольших гобеленов оранжево-розового, коричневого, белоснежного и синего цветов, коллекция старого оружия, с некоторыми признаками ржавчины, пятна сажи на сером камне около очага... Мы прошли через большой парадный холл и поднялись по лестнице. - Занимайте эту комнату, - предложила она, открывая дверь темного дерева. Я кивнул, вошел туда и огляделся. Комната была просторная, с большими окнами, выходящими на южную долину. - В соседней комнате есть ванна, - сообщила она, показав на дверь слева. - Отлично. Спасибо. Именно то, что мне нужно. - Приводите себя в порядок в соответствии с вашими потребностями, - она подошла к окну и посмотрела вниз. - Если вы не возражаете, я встречусь с вами там, на террасе, примерно через час. Я подошел к ней и посмотрел на большой, вымощенный плитами участок, отлично затененный древними деревьями - их листья были сейчас желтыми, красными и коричневыми и во множестве усыпали внутренний двор. Границы двора очерчивали пустые теперь клумбы, здесь же располагалось множество столов и стульев, а среди всего этого со вкусом была расставлена целая коллекция кустов в кадках. - Прекрасно. Она повернулась ко мне. - Вам нужно что-нибудь особенное? - Если тут есть кофе, я бы не возражал против еще одной чашечки, когда встречусь там с вами. - Я посмотрю, что можно сделать. Она улыбнулась и, казалось, на мгновение потянулась ко мне. В тот миг мне показалось, что она хотела, чтобы я обнял ее. Но если бы это случилось, то вызвало бы некоторую неловкость. А при данных обстоятельствах я в любом случае не хотел никакого запанибратства с ней, так как не имел ни малейшего представления о том, какую игру она затеяла. Поэтому я ответил на ее улыбку, пожал ей руку, сказал "благодарю вас", и ретировался. - Думаю, что приму ванну. Я проводил ее до двери. Приятно было стащить сапоги. и намного приятнее отмокать в горячей ванне. Позже, в свеженаколдованной одежде я спустился по лестнице и отыскал боковую дверь, ведущую с кухни на внутренний двор. Винта, тоже умытая и переодетая в коричневые брюки для верховой езды и свободную рыжевато-коричневую блузу, сидела за столом в восточном углу внутреннего двора. На столе находились два прибора, и я заметил там кофейник и поднос с фруктами и сыром. Я прошел, загребая шелестящие листья носками сапог, через двор и сел за стол. - Вы всем довольны? - спросила она. - Вполне, - заверил я. - Вы уведомили Эмбер о своем местонахождении? Я кивнул. Рэндом был немного раздражен тем, что я исчез, не дав ему знать, но, впрочем, он мне этого никогда не запрещал. Однако, он стал гораздо менее раздраженным, узнав, что я убрался вовсе не так далеко, и даже признал, наконец, что, наверное, я поступил осмотрительно, исчезнув после такого странного нападения. "Держи ухо востро, а меня - в курсе". - были его последние слова. - Хорошо. Кофе? - Будьте любезны. Она налила и показала на поднос. Я взял яблоко и откусил. - события развиваются, - неопределенно начала она, налив кофе себе. - Не могу этого отрицать, - признался я. - А ваши неприятности умножились. - Верно. Она отпила кофе. - Вы не хотели бы рассказать мне о них? - проговорила наконец она. - Они даже слишком умножились, - ответил я. - Прошлой ночью вы тоже упомянули что-то о вашей истории, которая чересчур длинна. Она слабо улыбнулась. - Должно быть, вы считаете, что в данный момент у вас нет никаких причин доверять мне больше чем нужно. Я это понимаю. Зачем без надобности доверять кому-то, когда вокруг творится что-то опасное, что не совсем тебе понятно. Верно? - Мне это кажется разумным. - И все же, смею заверить вас, что меня в первую очередь заботит ваше благополучие. - Вы рассчитываете, что я могу представлять собой средство добраться до убийцы Каина? - Да, - сказала она, - и еще потому, что они могут стать вашими убийцами, я хотела бы добраться до них. - Вы хотите убедить меня, что ваша основная цель - отнюдь не месть? - Совершенно верно. Я предпочла бы защиту живого, мести за мертвого. - Но эта часть вопроса становится полемической, если в обоих случаях речь идет об одном и том же лице. Вы не согласны со мной? - Я не уверена, - ответила она, - что этих людей прошлой ночью подослал к вам Люк. Я положил яблоко рядом с чашкой и отпил еще немного кофе. - Люк? - переспросил я. - Какой Люк? Что вы знаете о каком-то там Люке? - Люкас Рейнард, - произнесла она ровным тоном, - который обучил в Пекосе, на севере Нью-Мексико отряд наемников, снабдил их специальными боеприпасами, действующими в Эмбере, и разослал их по домам ждать его приказа собраться для переправы сюда. В общем, попробовать сделать то, что много лет назад попытался сделать ваш отец. - Мать-перемать! - выругался я. Это так много объясняло - например, появление Люка в испачканной солдатской одежде в "Хилтоне" Санта-Фе, его рассказ о любви к туристским походам по дикому краю в Пекосе, обойма странных патронов, найденная мною у него в кармане; и все другие, совершенные им туда поездки - чаще, чем казалось необходимым при его коммивояжерской деятельности... Такое объяснение никогда не приходило мне в голову, и имело немалый смысл в свете всего, узнанного мною с тех пор. - Ладно, - признал я. - Полагаю, вы знаете Люка Рейнарда. Вы не против рассказать мне, каким образом вы добыли такую информацию? - Нет. - Нет? - Нет, против. Боюсь, что мне придется играть в эту игру вашими правилами и обмениваться с вами сведениями поочередно. Теперь, когда я подумала об этом, то, видимо, буду чувствовать себя более удобно. Как вам кажется? - Любой из нас может прервать игру в любое время? - Что остановит обмен, если мы не договоримся о нем. - Идет. - Поэтому вы должны мне за одно сведение. Вы только позавчера вернулись в Эмбер. Где вы были? Я вздохнул и откусил еще яблока. - Вы поймали крупную рыбу, - сказал я наконец. - Это обширный вопрос. Я побывал во многих местах. Все зависит от того, насколько далеко в прошлое вы хотите заглянуть. - Давайте охватим период с момента выхода из квартиры Мег Девлин до вчерашнего дня, - продолжила она. Я поперхнулся куском яблока. - Ладно, я принимаю ваш ход, - у вас есть какие-то чертовски хорошие источники информации, - заметил я. - Но эту должна была предоставить Флора. Вы в каком-то союзе с ней, не так ли? - Сейчас не ваша очередь спрашивать, - напомнила она. - Вы еще не ответили на мой вопрос. - Ладно, после того, как я покинул квартиру Мег, мы вместе с Фи вернулись в Эмбер. На следующий день Рэндом отправил меня с заданием отключить построенную мной машину под названием Колесо-Призрак. В этом деле я потерпел неудачу, но по дороге наткнулся на Люка. Он действительно помог мне выбраться из передряги. Затем я потерял контакт с моим творением и воспользовался незнакомым Козырем, чтобы перенести себя и Люка в безопасное место. Впоследствии Люк заточил меня в хрустальной пещере... - Ага! - воскликнула она. - Мне следует остановиться на этом? - Нет, продолжайте. - Я пробыл в заключении месяц с чем-то, хотя по времени Эмбера это свелось всего лишь к нескольким дням. Меня выпустила парочка парней, работающих на даму по имени Ясра. Я поговорил с ними и с самой Ясрой и козырнулся в Сан-Франциско, на квартиру к Флоре. Там же, в Сан-Франциско, я еще раз навестил квартиру, где произошло убийство... - В доме Джулии? - Да. В нем я обнаружил магические врата, которые мне удалось взломать. Я прошел через них к месту под названием Замок Четырех Миров. Там бушевала битва, атакующих, вероятно, возглавлял парень по имени Далт, личность не совсем безызвестная здесь, если полистать историю. Позже я спасся от преследования магического смерча и бранных слов чародея в маске. Я козырнулся и попал домой. Это было вчера. - И это все? - Вкратце, да. - Вы не упустили чего-нибудь? - Разумеется, упустил. Например, на пороге врат был страж, но я сумел-таки пройти. - Нет, это ерунда. А что-нибудь другое? - М-м. Да, произошли две странные козырные связи, закончившиеся потоком цветов. - Расскажите мне о них. Я так и сделал. Когда я закончил, она покачала головой. - Тут вы поставили меня в тупик. Я прикончил кофе и яблоко. Она налила мне еще. - Теперь моя очередь, - сказал я. - Что вы подразумевали под "Ага!", когда я упомянул о хрустальной пещере? - Она была из голубого хрусталя, не так ли? И этот камень блокировал ваши способности? - Откуда вы знаете? - Именно такого цвета был камень на кольце, снятом вами с того человека прошлой ночью. - Да. Она поднялась на ноги, обошла столик, постояла с минуту, а затем указала на мое левое бедро. - Не будете ли вы так любезны вывернуть этот карман на стол? - Разумеется, - улыбнулся я, - как вы узнали? На это она не ответила, но, впрочем, это был внеочередной вопрос. Я вытащил из кармана целую коллекцию голубых камней - осколки из пещеры, оторванная мною резная пуговица, кольцо - и выложил их на стол. Она взяла пуговицу, изучила ее, затем кивнула. - Да, это то же самое, - определила она. - Что то же? Она проигнорировала вопрос и обмакнула правый указательный палец в капельку пролитого на блюдце кофе. А затем начертила им три кольца вокруг собранных вместе камней, против часовой стрелки. Затем еще раз кивнула и вернулась на место. Я вызвал Логрус как раз вовремя, чтобы понять, что она заключила камни в силовую клетку. Теперь, когда я продолжал наблюдение, мне показалось, что камни испускают слабые струйки голубого дыма, остающегося в круге. - Мне показалось, что вы говорили, будто не учились колдовству. - Я не колдунья, - подтвердила она. - Я лучше промолчу, сэкономлю вопрос. Но продолжайте отвечать на последний. В чем назначение голубых камней? - Они притягиваются к пещере и друг к другу, - пояснила она мне. - Любой человек при самой малой тренировке может взять один из них и просто пойти туда, куда его влечет мягкое психическое притяжение. В конечном итоге камень приведет его к пещере. - Вы хотите сказать, через Отражения? - Да. - Интересно. Но я как-то не замечаю в этом ничего ценного. - Но это еще не все. Не обращай внимание на притяжение пещеры, и станешь замечать второстепенное тяготение. Научись замечать почерк нужного камня, и сможешь последовать за его носителем куда угодно. - Вот это немного более полезно. Вы думаете, те парни именно так и нашли меня прошлой ночью, потому что я таскал полный карман этих штук? - Вероятно, они именно так помогли им. Хотя на самом деле, в вашем случае, они даже не потребовались бы. - Почему же? - У них есть добавочное действие. Всякий, кто какое-то время обладает таким камнем, настраивается на него. Выбрось камень, а настройка останется. Тебя все равно можно выследить, точно так же, как если бы ты хранил камень. Ты приобретаешь собственный почерк. - Вы хотите сказать, что даже сейчас, без них, я меченый? - Да. - Сколько потребуется времени, чтобы убрать это? - Я не уверена, что действие камня когда-либо исчезнет. - Должны же быть какие-то способы испортить настройку. - Наверняка я не знаю, но могу назвать пару вещей, которые, вероятно, могут быть способны на это. - Назовите их. - Необходимо пройти Лабиринт Эмбера или преодолеть Логрус Хаоса. Они, кажется, чуть ли не разламывают личность на кусочки и собирают вновь в более чистой форме. Известно, что они очищали многих. Насколько я помню, именно Лабиринт восстановил память вашему отцу. - Да, и я даже не стану спрашивать, откуда вы знаете о Логрусе. Вполне возможно, что вы правы. Как и во многих других случаях в жизни, это дело кажется мне похожим на достаточно болезненную занозу в заднице, чтобы идти на пользу. Итак, вы утверждаете, что прямо сейчас они точно могут определить, где я, с камнями или без? - Да. - Откуда вы все это знаете? - спросил я. - Я чувствую это, хотя вы задали дополнительный вопрос. Но ради экономии времени я отвечаю вам даром. - Спасибо. Полагаю, что теперь ваша очередь. - Перед смертью Джулия встречалась с оккультистом по имени Виктор Мелман. Вам известно, зачем? - Она училась у него, искала способы развития личности, по крайней мере так мне объяснил парень, знавший ее в то время. Это произошло уже после нашего разрыва. - Я имела в виду не совсем это, - сказала она. - Вам известно, почему она желала такого развития личности? - Мне это кажется внеочередным вопросом, но я задолжал вам один. Парень, с которым я говорил, рассказал мне, что я испугал ее, дав повод поверить, что я обладаю необычными способностями, и что она стремилась приобрести свои для самозащиты. - Заканчивайте, - сказала она. - Что вы имеете в виду? - Это не полный ответ. Вы ведь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО дали ей повод поверить в это и бояться вас? - Ну, думаю, да. А теперь мой вопрос: откуда вы вообще что-то можете знать о Джулии? - Я была там, - ответила она. - И была знакома с ней. - Продолжайте. - Это все. Теперь моя очередь. - Это едва ли полный ответ. - Но это все, что я могу сказать. Хотите - верьте, хотите - нет. - По нашему соглашению я могу из-за этого прекратить обмен. - Верно. Вы прекращаете? - Что бы вы хотели узнать еще? - Развила ли Джулия желаемые ею способности? - Я же сказал, что мы перестали видеться до того, как она стала заниматься этими вещами. Поэтому я никак не могу знать. - Вы обнаружили в ее квартире врата, через которые, надо полагать, и появился зверь, убивший ее. А теперь я хочу задать вам два вопроса. Но для того, чтобы вы ответили мне, просто подумайте над ними. С какой стати кто-то вообще хотел убивать ее? И не кажется ли способ убийства странным? Я могу придумать уйму более простых способов устранить человека. - Вы правы, - согласился я. - С оружием всегда легче управиться, чем с магией. Что же до того, с какой стати, то я могу только строить догадки. Я полагаю, что это могла быть западня для меня, и что ее принесли в жертву в качестве ежегодного подарка мне на тридцатое апреля. О них вам тоже известно. - Давайте перенесем это на потом. Вам должно быть известно, что у каждого колдуна есть свой стиль, так же, как у художника, писателя или музыканта. Когда вам удалось обнаружить те врата в квартире Джулии, не было ли в них чего-нибудь такого, что можно охарактеризовать, как авторский почерк? - Насколько я помню - ничего особенного. Конечно, ведь я спешил взломать их. Я пришел не для того, чтобы восхищаться эстетической стороной этого произведения. Нет, я не могу это связать ни с чем, чья работа мне знакома. К чему вы клоните? - Я просто прикидываю, не могло ли быть так, что она сумела развить какие-то способности по этой части, по ходу дела открыла врата и сама пострадала от этого? - Абсурд! - Ладно. Я просто пытаюсь найти какое-нибудь объяснение. Значит, как я понимаю, вы никогда не замечали никаких намеков на то, что она может обладать скрытыми способностями к колдовству? - Да, не могу припомнить ни одного случая. Я прикончил кофе и налил новую чашку. - Если бы думаете что Люк сейчас не преследует меня, то почему же? - спросил затем я. - Он подстроил вам несколько вроде бы несчастных случаев много лет назад? - Да. Недавно он признался в этом. А также сказал, что перестал это делать после первых неудачных попыток. - Это верно. - Знаете, это просто сводит с ума - незнание, что вам известно, а что нет. - Вот потому-то мы и беседуем, не так ли? Это вы придумали, что к делу надо подойти именно с этой стороны. - Вовсе не я! Этот обмен предложили вы! - Этим утром, да. Но мысль первоначально принадлежала вАм. Я вспомнила о некоем телефонном разговоре в доме мистера Рота... - Вы? Тот искаженный голос по телефону? Как такое могло быть? - Вы предпочли бы услышать об этом или о Люке? - Об этом. Нет, о Люке! И о том, и о другом, черт побери! - Поэтому кажется, не лишено определенной мудрости придерживаться и дальше согласованного нами порядка. В пользу упорядоченности можно сказать многое. - Ладно. Вы еще раз довели до меня свои доводы. Продолжайте о Люке. - Мне, как сторонней наблюдательнице, кажется, что он бросил эту затею, как только получше узнал вас. - Вы говорите о времени, когда мы подружились - что это не было просто игрой? - Тогда я не могла сказать наверное - и он безусловно допускал многолетние нападения на вас. Но я считаю, что на самом деле он саботировал некоторые из них. - Кто же стоял за ними после того, как он прекратил это делать? - Рыжая дама, с которой он, кажется, как-то связан. - Ясра? - Да, ее зовут именно так. И я еще знаю о ней не так много, как мне хотелось бы. У вас есть что-нибудь насчет нее? - Думаю, приберегу информацию для более важного вопроса, - уклончиво ответил я. В первый раз она посмотрела на меня сузив глаза и стиснув зубы. - Неужели ты не видишь, что я пытаюсь тебе помочь, Мерлин? - На самом-то деле я вижу, что вы пытаетесь получить имеющиеся у меня сведения, - невозмутимо проговорил я. - И в этом нет ничего плохого. Я готов заключить с вами сделку, так как вы, кажется, тоже кое-что знаете, что хочется узнать и мне. Но, должен признать, что причины, руководящие вами, для меня не ясны. Как, черт побери, вы попали в Беркли? Что вы имели в виду, позвонив мне в дом Билла? В чем заключается ваш талант, не имеющий, по вашим словам, отношения к магии? Как... - Это три разных вопроса, - прервала она, - и начало четвертого. Может быть, вы запишите их все, и я тоже составлю такой же перечень для вас? А потом мы дружно разойдемся по комнатам и решим, на какие захотим ответить? - Нет, - отрезал я. - Я готов продолжить игру. Но вам известно, по какой причине я хочу узнать все это. Для меня это вопрос самосохранения. Сперва я думал, что вам нужны сведения, способные помочь пришить человека, убившего Каина. Но вы опровергли это предположение и не оставили ничего взамен. - Нет, предоставила! Я хочу защитить тебя! - Ценю ваши чувства. Но почему? Если говорить прямо, вы меня едва знаете... - Тем не менее, моя причина именно в этом, и я не испытываю желания углубляться дальше. Хотите верьте, хотите - нет. Я поднялся и принялся расхаживать по патио. Мне не нравилось делиться сведениями, могущими иметь жизненно важное значение для моей безопасности, и, в конечном счете, для безопасности Эмбера. Хотя мне приходилось признать, что я получаю в обмен на свои сведения весьма неплохие данные. То, что она сообщила, казалось правдой. Если уж на то пошло, Бейли издавна славились своей лояльностью по отношению к Короне, чего бы там она ни стоила. Больше всего меня беспокоили, как я понял, ее настойчивые утверждения, что на самом деле она добивается вовсе не мести. Помимо того, что такая позиция совсем не в духе Эмбера, думалось, что она на совсем понимала меня, так как чтобы уверить, что она хочет уберечь меня, ей достаточно было признать, что она жаждет крови. Я бы проглотил это и не стал копать глубже. А что она предлагает взамен? Невесомое ничто и засекреченные мотивы... А это вполне могло означать, что она говорила правду. Пренебрежение правдоподобной ложью и предложение чего-то более нескладного казались признаком истинной честности. А у нее явно имелись и другие нужные мне ответы... Затем я расслышал доносившуюся со стороны стола легкую дробь. Сперва я подумал, что она барабанит пальцами в знак своего раздражения на меня. Но когда я оглянулся, то увидел, что она сидит совершенно неподвижно и даже не смотрит на меня. Я подошел поближе, рассматривая источник звука. Кольцо, осколки голубого камня и даже пуговица подпрыгивали на столе словно бы сами по себе. - Это от каких-то ваших действий? - спросил я. - Нет, - ответила она. Камень в кольце треснул и выпал из оправы. - Тогда отчего же? - Я прервала связь, - пояснила она. - По-моему, что-то пыталось восстановить ее, но потерпело неудачу. - Но раз я все равно настроен, то для того, чтобы обнаружить меня, камни им не нужны, не так ли? - Возможно, в деле участвует не одна сторона, - заметила она. - Думаю, мне следует поручить слуге съездить в город и выбросить их в океан. Если кто-нибудь пожелает последовать за ними туда - на здоровье. - Осколки должны бы просто привести их обратно к пещере, а кольцо - к покойнику, - сказал я. - Но я не хочу выбрасывать пуговицу. - Почему бы и нет? Она представляет собой большую неизвестную величину? - Именно. Но ведь это должно действовать в обе стороны, не так ли? А это значит, что я могу научиться пользоваться пуговицей для нахождения пути к существу, которое любит цветы. - Этот путь может оказаться опасным. - Пассивность может привести еще к большей пассивности. Все камни можете выбросить в море, но пуговицу - нет. - Ладно, я запру ее. - Спасибо. Ясра - мать Люка. - Шутите! - Нисколько. - Это объясняет, почему он прямо не надавил на нее из-за последующих тридцатых апреля. Интересно! Это начинает совершенно новую цепь рассуждений. - Не хотите ли поделиться ими? - Позже, позже. Сейчас нужно позаботиться о камнях. Он сгребла их все из круга, и они, на какой-то миг заплясали у нее на ладони. Она встала. - Э... пуговица? - напомнил я. - Да. Она положила пуговицу в карман, а другие камни оставила в руке. - Вы тоже настроитесь, если будете держать пуговицу при себе? - Нет, - ответила она. - Я не настроюсь. - Почему же? - Есть причина. Извините, я ненадолго отлучусь подыскать футляр для остальных и кого-нибудь, кто увезет их отсюда. - А разве тот человек не настроится? - Это требует времени. - О... - Выпейте пока кофе или чего-нибудь еще. Она повернулась и ушла. Я съел кусок сыра. Попробовал мысленно подсчитать, получил ли в ходе нашего разговора больше ответов или еще больше новых вопросов. попробовал вставить некоторые из новых деталей в старую головоломку. - Отец? Я повернулся и посмотрел, кто это произнес. В поле зрения никого не было. - Здесь, внизу. Неподалеку от клумбы, где не было ничего, кроме высохших стебельков да листьев, обнаружился диск света размером с монету. Свет привлек мое внимание, когда слегка переместился. - Призрак? - спросил я. - Угу, - донесся из листьев ответ. - Я ждал, когда застану тебя одного. Не думаю, что стоит доверять этой женщине. - Почему бы и нет? - Она неверно сканируется, не так, как другие люди. Я не знаю что это такое. Но я хотел поговорить с тобой не об этом. - О чем же тогда? - Э... ну так ты серьезно говорил, когда обещал, что не будешь меня отключать? - О чем разговор! После всех жертв, которые я принес ради тебя! На твое образование и все прочее... И на доставку всех твоих чертовых компонентов в такое место, где ты был бы в безопасности! Как ты можешь еще спрашивать у меня об этом? - Я слышал, как Рэндом велел тебе сделать это... - Ты ведь тоже делаешь не все, что тебе велят, не так ли? Особенно, когда дело доходит до нападения на меня, когда я всего лишь хотел проверить несколько программ? Я все-таки заслуживаю немного большего уважения! - Да. Послушай, я прошу прощения. - Да уж, не мешало бы. Из-за тебя я прошел через уйму всякого дерьма. - Я несколько дней искал тебя, но не мог найти. - Хрустальные пещеры - это не шутка. - У меня сейчас мало времени... - свет замерцал, поблек почти до грани исчезновения, затем вернулся к полной яркости. - Не мог бы ты вкратце кое-что объяснить? - Валяй, спрашивай. - Тот парень, что был с тобой, когда ты направлялся ко мне, и когда ушел тоже - такой рослый и рыжий... - Люк. Да? Свет снова потускнел. - Ему можно доверять? - голос Призрака доносился слабо, еле слышно. - Нет! - закричал я. - Это будет чертовски глупо! Призрак пропал, и я не мог сказать, услышал он меня, или нет. - Что случилось? - донесся сверху голос Винты. - Спор с воображаемым партнером по игре, - отозвался я. Даже с такого расстояния я разглядел на ее лице выражение озабоченности. Она порыскала взглядом по всем направлениям, а затем, явно убеждая себя, что я действительно один, кивнула. - Ага, - произнесла она, - я скоро прийду. - Не спешите, - ответил я. Где найти мудрость, и где всеобщее взаимопонимание? Если бы я знал, то направился бы туда и остался там. А пока чувствовал себя словно на середине большой карты, окруженный белыми пятнами, где проглядывались особенно скверные на вид случайные переменные величины. Идеальное место для разговора с самим собой, если у тебя есть, что сказать. Затем я зашагал во внутренние покои дома, направляясь в туалет, ох уж мне этот кофе. 6 Итак... Я имею в виду Джулию. Я сидел один в комнате при свечах и думал. Винта пробудила некоторые воспоминания. Это произошло потом, когда мы уже редко виделись друг с другом... Впервые я встретился с Джулией на лекции по кибернетике. Мы стали иногда встречаться, поначалу просто за чашечкой кофе после занятий. Потом все чаще и чаще, и, весьма скоро, роман стал серьезным. Теперь он заканчивался так же, как и начинался, с каждым разом мы встречались все реже... Я почувствовал ее руку на своем плече, когда выходил из супермаркета с сумкой полной бакалейными товарами. Я понял, что это она, обернулся, но позади не оказалось никого. Несколько секунд спустя она окликнула меня с противоположной стороны автостоянки. Я подошел, поздоровался и спросил, работает ли она по-прежнему над математическим обеспечением программ, как и прежде. Она сказала что нет. Я осведомился куда задевалась цепочка с маленькой серебряной пентаграммой, что недавно болталась у нее на шее. Скорее всего она так и висела под ее блузкой. Язык ее тела указывал, что она хочет, чтобы я ее увидел. Поэтому я отводил глаза от того места, где она угадывалась все то время, пока мы обменивались банальностями, и она отвергла мое предложение пообедать вместе и сходить в кино, хотя я повторил приглашение несколько вечеров спустя. - Чем же ты теперь занимаешься? - поинтересовался я. - Мне приходится много изучать. - Что именно? - О, разные вещи. В один прекрасный день я преподнесу тебе сюрприз. Я опять не клюнул на приманку, хотя примерно тогда же к нам подбежал чересчур ластящийся ирландский сеттер. Она положила ему на голову ладонь и приказала: "Сидеть!", и он сел. Он стал неподвижным, как изваяние, у ее ноги, и остался так сидеть после того, как мы ушли. Кстати, насколько мне известно, собачий скелет по-прежнему сидит там, около места возврата магазинных тележек, словно образчик современной скульптуры. В то время это показалось мне совсем не таким важным. Но задним числом я призадумался над этим... В тот день мы отправились на верховую прогулку, Винта и я. Видя. Видя мое растущее с утра раздражение, она, должно быть, почувствовала, что требуется перерыв... Она была права. После легкого ленча, когда она предложила отправиться на верховую прогулку по поместью, я охотно согласился. Я хотел выиграть еще немного времени, прежде чем продолжить игру в перекрестный допрос. А погода стояла хорошая, и окружающая нас местность ласкала взор. Мы проехали по извилистой тропе среди деревьев, которая вскоре привела нас на северные холмы, откуда открывался чудесный вид на пересеченную овражистую местность, простиравшуюся до залитого солнцем море. Небо наполняли ветра, струйки дыма, пролетающие птицы... Винта, казалось, никуда конкретно не ехала, что меня вполне устраивало. Под наше молчание и стук копыт, я вспомнил один свой визит на винодельческий завод Ната Бейли, и когда мы в следующий раз натянули поводья, чтобы дать возможность отдохнуть лошадям, я спросил ее: - Вы разливаете вино здесь, в поместье? Или это делается в городе? Или в Эмбере? - Не знаю, - пожала плечами она. - Я думал, вы здесь выросли. - Я никогда не обращала внимание на происхождение. Я проглотил замечание насчет патрицианских наклонностей. Если она не шутит, то я не могу представить себе, как ей удалось узнать что-то подобное. Она, однако же, уловив выражение моего лица, тут же пояснила: - В разное время мы делали это по-разному. Я вот уже несколько лет живу в городе. И просто не знаю, где разливают в последнее время. Ловко выкрутилась, и я не мог придраться к такому ответу. Я не предназначал своему вопросу роль ловушки, но почувствовал, что случайно задел нечто важное. Возможно, потому, что она не дала теме закончится на этом. Она продолжала говорить, заведя рассказ о том, как они свозят бочки со всего поместья и часто продают вино прямо в них же. С другой стороны, имелись клиенты помельче, желавшие получить продукцию разлитой в бутылки... через некоторое время я перестал слушать. С одной стороны, я мог это понять, ведь беседовал-то с дочерью виноторговца. С другой стороны, все это сам мог бы выдумать, не сходя с места. Совершенно невозможно проверить сказанное. У меня сложилось впечатление, что она пытается похоронить меня под грудой слов и что-то скрыть. Но я не мог вычислить, что именно. - Спасибо, - поблагодарил я, когда она остановилась передохнуть, и она бросила на меня странный взгляд, но поняла намек и не стала продолжать рассказ. - Вы должны уметь говорить по-английски, - сказал я на этом языке, - если рассказанное вами ранее - правда. - Все, рассказанное мною, правда, - ответила она по-английски без всякого акцента. - Где вы ему обучались? - В Отражении-Земля, где и вы обучались в университете. - Не хотите ли рассказать, что вы там делали? - У меня было особое задание. - От отца? От Короны? - Я бы лучше предпочла не отвечать, чем лгать вам. - Ценю прямоту. Жаль только, что мне придется строить теперь догадки. Она пожала плечами. - Вы говорили, что бывали в Беркли? - спросил я. Минутное колебание, затем: - Да. - Не припомню, чтобы когда-нибудь видел вас там. Снова пожатие плечами. Мне захотелось схватить ее и потрясти. Вместо этого сказал: - Вы знали о Мег Девлин. Говорили, что бывали в Нью-Йорке. - По-моему, вы опережаете меня по числу вопросов. - Я и не знал, что мы снова играем в эту игру. Я думал, мы просто болтаем. - Тогда ладно. Да. - Скажите мне еще одну вещь, и я, наверное, смогу вам помочь. Она улыбнулась. - Я не нуждаюсь ни в какой помощи. Это у вас полно проблем. - Можно мне все-таки спросить? - Пожалуйста, спрашивайте. Каждый ваш вопрос говорит мне о том, что я желаю узнать. - Вы знаете о наемниках Люка. Вы навещали также и Нью-Мексико. - Да, я бывала там. - Спасибо, - поблагодарил я. - Это вс