оисходит, она обернулась. - Мерль, что это? - спросила она, отступая, когда начала появляться золотая дуга. - Призрак? - спросил я. - Точно, - ответил он. - Там, где я оставил Ясру, ее нет. Но твоего брата я доставил. Внезапно появился Мандор, по-прежнему в черном, серебряно-белые волосы стояли на голове шапкой. Он поглядел на Корал с Найдой, сосредоточил взгляд на мне, заулыбался и шагнул вперед. Потом увидел что-то поодаль и остановился. Глаза у него буквально вылезли из орбит. Никогда еще я не видел у Мандора такого испуганного лица. - Кровавый Глаз Хаоса! - воскликнул он, жестом вызывая защитный экран. - Как ты добрался до него? Он на шаг отступил. Дуга немедленно сомкнулась, превратившись в каллиграфическое, напоминающее золотой листок, "О", и Призрак скользнул по комнате, чтобы вырасти за моим правым плечом. Вдруг Найда села на постели, бросая по сторонам безумные взоры. - Мерлин! - крикнула она. - С тобой все в порядке? - Более-менее, - ответил я. - Беспокоиться нечего. Не волнуйся. Все хорошо. - Кто нарушил мое заклятие? - спросил Мандор, когда Найда перекинула ноги через край кровати, и Корал съежилась от страха. - Это что-то вроде несчастного случая, - сказал я. Я разжал пальцы правой руки. Металлический шарик тут же поднялся в воздух и пулей понесся к Мандору, чуть не задев Корал, которая вытянула руки, приняв обычную оборонительную позу воина, хотя, она, казалось, точно не знает, от кого или от чего ей следует защищаться. Поэтому она не останавливаясь оборачивалась то к Мандору, то к Найде, то к Призраку, и снова... - Корал, успокойся, - сказал я. - Опасность тебе не грозит. - Левый глаз Змеи! - закричала Найда. - О, Не Имеющий Формы, освободи меня, и в залог я отдам свой! Как раз в это время Фракир предупреждал меня, что не все хорошо - на случай, если сам я не заметил. - Да что, черт побери, происходит? - заорал я. Одним прыжком Найда оказалась на ногах, она сделала стремительное движение вперед и с той неестественной силой, что присуща демонам, выхватила из моей руки Камень Правосудия, оттолкнула меня в сторону и выскочила в коридор. Я запнулся, потом пришел в себя. - Держите ти'га! - крикнул я, и мимо меня молнией пронеслось Колесо-призрак, а за ним летели шарики Мандора. 10 Следующим в коридор выскочил я. Свернув налево, я побежал. Может, ти'га бегает быстро, но и я не лыком шит. - Я думал, ты должна защищать меня! - кричал я ей вслед. - Глаз Змеи, - ответила она, - важнее того, что мне велела твоя мать. - Что? - сказал я. - Моя мать? - Она наложила на меня заклятие, чтобы я заботилась о тебе, когда ты пошел в школу, - ответила ти'га. - Но Камень снимает заклятие! Наконец я свободна! - Черт! - заметил я. Потом, когда она оказалась около лестницы, перед ней появился Знак Логруса - он был больше всех тех, что мне случалось вызывать. Заполнив коридор от стены до стены, он клубился, расползался, плевался огнем, вытягивал отростки, а вокруг него красным туманом плавала угроза. Чтобы объявиться таким манером в Эмбере, на территории Лабиринта, требовалась определенная доля нахальства, поэтому стало ясно: ставки высоки. - Прими меня, о, Логрус, - закричала ти'га, - я несу Глаз Змеи, - и Логрус раскрылся, в его середине образовался огненный тоннель. До меня дошло, что другим концом он открывается не ко мне в коридор. Но тут Найда остановилась, неожиданно наткнувшись на стеклянную перегородку и застыла, поза ее выражала внимание. Вокруг ее оцепеневшего тела вдруг принялись летать три блестящих сферы Мандора. Меня сбило с ног, спиной прижав к стене. Я загородился рукой, защищаясь на случай, если на меня что-нибудь свалится. Позади меня, всего в нескольких футах, только что появился образ Лабиринта, не меньше Знака Логруса. Они были на одинаковом расстоянии от Найды, один позади, другой впереди, заперев эту леди - или ти'га - между, так сказать, полюсами существования, а вместе с ней и меня. Вокруг Лабиринта делалось все светлее, словно солнечным утром, а с другой стороны сгущались зловещие сумерки. Они что же, хотят снова сыграть в "Бум-Хряп" по-крупному, сделав меня на миг невольным свидетелем? - недоумевал я. - Э-э... Ваши сиятельства, - начал я, чувствуя, что обязан попытаться отговорить их и жалея, что я - не Люк, он-то как раз способен на такой подвиг. - Сейчас самое подходящее время обратиться к беспристрастному судье, и, стоит только поразмыслить, получится, что в этом смысле у меня уникальные способности... Золотое кольцо - я знал, что это Колесо-призрак, - внезапно упав на голову Найды, вытянулось до полу так, что получилась труба. Призрак вписался в орбиты шариков Мандора, и, должно быть, исхитрился изолировать себя от движущих ими сил, потому что шарики сбавили скорость, заколебались из стороны в сторону и, наконец, упали на пол. Два ударились передо мной о стену, а один скатился вниз по лестнице и направо. Знаки Логруса и Лабиринта начали сближаться, и я быстро пополз, чтобы держаться впереди Лабиринта. - Ближе не подходите, ребята, - вдруг заявило Колесо-призрак. - Невозможно описать, что я могу натворить, заставь вы меня нервничать еще сильней, чем сейчас. И Лабиринт, и Логрус приостановились. Спереди, из-за угла, донесся пьяный голос Дронны, громко распевавшего какую-то непристойную балладу. Он шел в нашу сторону. Потом наступила тишина. Через несколько минут он затянул "Скалы веков", голос звучал куда слабее. Потом не стало слышно и этого, последовал тяжелый удар - он упал - и звон бьющегося стекла. Тут мне пришло в голову, что с такого расстояния я мог бы сознанием дотянуться до Камня. Но что мне это даст, учитывая, что ни один из четырех замешанных в это власть предержащих не был человеком, я не представлял. Я почувствовал, как кто-то вызывает меня через Козырь. - Да? - прошептал я. Тогда зазвучал голос Дворкина: - Какую бы власть ты не имел над этой штукой, - сказал он, - используй ее, чтобы Камень не попал к Логрусу. Именно в этот момент из красного тоннеля раздался скрипучий голос, менявший тембр от слога к слогу, как будто говорили поочередно мужчина и женщина. - Верни Глаз Хаоса, - говорил он. - Давным-давно Единорог отобрал его у Змеи во время поединка. Похитил его. Верни Камень. Верни. Являвшееся мне в Лабиринте голубое лицо не показалось, но знакомый с тех самых пор голос ответил: - За него заплачено болью и кровью. Право собственности перешло к нам. - Камень Правосудия и Глаз Хаоса или Глаз Змеи - это разные названия одного и того же самоцвета? - спросил я. - Да, - ответил Дворкин. - Что будет, если Змея получит свой глаз обратно? - Вероятно, вселенной придет конец. - О, - заметил я. - Что вы предложите за него мне? - спросил Призрак. - До чего же пылкая конструкция, - нараспев произнес Лабиринт. - Ах, ты прыткий артефакт, - завопил Логрус. - Поберегите комплименты, - сказал Призрак, - и дайте мне то, чего я хочу. - Мне ничего не стоит вырвать его у тебя, - отозвался Лабиринт. - А мне - разорвать тебя в клочки и развеять их, не успеешь оглянуться, - заявил Логрус. - Вы оба ничего не сделаете, - ответил Призрак, - потому что сосредоточь вы свое внимание и энергию на мне - окажетесь уязвимыми друг для друга. У меня в голове раздался смешок Дворкина. - Расскажите, зачем вообще нужен этот конфликт, - продолжал Призрак, ведь прошло столько времени. - Из-за того, что недавно сделал этот перебежчик, равновесие сместилось в его пользу, - ответил Логрус и над моей головой полыхнуло - наверное, чтобы не оставалось сомнений, кто этот вышеупомянутый перебежчик. Почувствовав запах горелого волоса, я отвел огонь. - Минуточку! - закричал я. - Выбирать было особенно не из чего! - Но можно, - взвыл Логрус, - и ты выбрал. - Действительно, он сделал выбор, - отозвался Лабиринт - но это только восстановило равновесие, нарушенное тобой в свою пользу. - Восстановило? Ты более чем скомпенсировал его! Ты сместил его в свою пользу! Вдобавок перевес оказался на моей стороне случайно, спасибо отцу этого предателя. - Последовала еще одна шаровая молния, и я опять отвел ее. - Я тут ни при чем! - Вероятно, без твоего наущения не обошлось. - Если сумеешь принести мне камень, - сказал Дворкин, - можно будет убрать его за пределы досягаемости обоих до тех пор, пока не решится этот вопрос. - Не знаю, сумею ли заполучить его, - сказал я, - но буду помнить об этом. - Отдай его мне, - говорил Логрус Призраку, - и я заберу тебя с собой, ты станешь моим Первым Приближенным. - Ты - процессор данных, - говорил Лабиринт. - Я дам тебе знание, которым не владеет никто во всем Отражении. - Я дам тебе могущество, - сказал Логрус. - Неинтересно, - сказал Призрак, цилиндр закрутился и исчез. Пропало все - и Камень, и девушка. Логрус завыл, Лабиринт зарычал и Знаки обеих Сил ринулись навстречу друг другу, чтобы столкнуться где-то возле комнаты Блейза неподалеку. Я воспользовался всеми защитными заклинаниями, какими сумел. Чувствовалось, Мандор позади меня сделал то же самое. Я прикрыл голову. Подтянув колени к груди, я... Вокруг все сотрясалось, было очень светло, но не доносилось ни звука. Я падал. Куски древних камней ударяли меня с разных сторон. Я подозревал, что влип по уши и вот-вот умру, так и не получив возможности показать, как могу проникать в природу вещей: Лабиринт пекся о детях Эмбера не больше, чем Логрус - о детях Двора Хаоса. Возможно, к себе, друг к другу, к серьезным космическим принципам, к Единорогу и Змее эти Силы не были равнодушны, весьма вероятно, будучи просто геометрическими проявлениями последних. Им не было дела до нас с Корал, до Мандора, наверное, даже до Оберона или самого Дворкина. Мы были пустым местом, в крайнем случае - их орудиями, а иногда надоедали, так что можно было нас использовать, а если обстоятельства оправдывали это, то и уничтожать. - Дай руку, - сказал Дворкин, и я увидел его, словно при Козырном контакте. Я потянулся к нему... ...и свалился у ног Дворкина на расстеленный на каменном полу пестрый ковер, в той комнате без окон, которую однажды мне описал отец. Комната была полна книг и экзотических вещей, ее освещали висевшие высоко в воздухе чаши с огнем, но что их поддерживает, не было видно. - Спасибо, - сказал я, медленно поднимаясь, отряхиваясь и растирая больное место на левом бедре. - Уловил касание твоих мыслей, - сказал он. - Это еще не все. - Уверен. Но иногда мне нравится, чтобы мои мысли можно было прочесть. Сколько из ерунды, о которой спорили Силы, соответствует истине? - В их понимании все, - сказал Дворкин. - Больше всего им мешает то, как они толкуют поступки друг друга. Это, да еще то, что всегда можно сделать шаг назад - поломки Лабиринта, например, придают сил Логрусу и не исключено, что он активно влиял на Бранда, подбивая его так поступить. Но Логрус всегда может объявить, что это - возмездие за День Сломанных Отростков - это было несколько веков назад. - Никогда не слыхал о нем, - сказал я. Он пожал плечами. - Неудивительно. Так уж важно это было только для них. Я вот о чем: спорить так, как они это делают, значит держать путь прямиком к более ранней стадии развития, к первопричинам, доверять которым никогда не стоит. - И каков же ответ? - Ответ? Мы не в школе. Эти ответы имеют значение только для философов - на практике их не применишь. Отлив в маленькую чашечку из серебряной фляги зеленую жидкость, он подал ее мне. - Выпей, - сказал он. - Для меня это рановато. - Оно не освежает, а лечит, - объяснил Дворкин. - Не знаю, заметил ты или нет, но состояние твое близко к шоку. Я залпом проглотил обжигающее подобно ликеру питье, но вряд ли это был ликер. Следующие несколько минут ушли на то, чтобы расслабить те части тела, в которых я не подозревал напряжения. - Карл Мандор... - повторил я. По знаку Дворкина светящийся шар спустился и приблизился к нам. Смутно знакомым движением Дворкин начертил в воздухе знак, и вокруг меня образовалось нечто наподобие Знака Логруса, только без Логруса. Внутри шара появилась картинка. Тот длинный отрезок коридора, в котором произошло столкновение, был уничтожен вместе с лестницей, покоями Бенедикта, да и комнаты Жерара, наверное, вряд ли уцелели. Еще недоставало комнаты Блейза, части моих комнат, гостиной, где я так недавно сидел, и северо-восточного угла библиотеки. Пол и потолок тоже исчезли. Внизу виднелись пострадавшие кухня и учебный манеж; по другую сторону, наверное, помещения тоже зацепило. Подняв взгляд - волшебный шар был удивительно любезен - я сумел увидеть небо: значит, пройдясь по третьему и четвертому этажам взрыв мог повредить и королевские апартаменты вместе с лестницей наверх, возможно, лабораторию, и, как знать, что еще. На краю бездны, неподалеку от того места, которое до взрыва было частью покоев не то Блейза, не то Жерара, стоял, засунув кисти рук под широкий черный пояс, Мандор - как пить дать, правая рука у него была сломана. Слева ему на плечо тяжело опиралась Корал, ее лицо было окровавлено. Не уверен, что она была в сознании полностью. Левой рукой Мандор поддерживал ее за талию, а вокруг них летал металлический шарик. Наискосок от провала у входа в библиотеку на тяжелой поперечной балке стоял Рэндом. Мне показалось, что чуть поодаль, внизу, на невысоком стеллаже, стоял Мартин. Он так и держал свой сакс. Рэндом, похоже, был не на шутку взволнован, и, кажется, кричал. - Звук! звук! - сказал я. Дворкин махнул рукой. - ...ертов Хаосский лорд взрывает мой дворец! - говорил Рэндом. - Ваше Величество, леди ранена, - сообщил Мандор. Рэндом провел рукой по лицу, потом взглянул наверх. - Может, нетрудно будет переправить ее в мои покои. Виала весьма искусна в некоторых видах врачевания, - сказал он уже потише. - Я, кстати, тоже. - Только одно, Ваше Величество: где это? Рэндом склонился к нему, указывая наверх. - Дверь, чтобы войти, тебе, похоже, не требуется, но вот достает ли теперь дотуда лестница и где надо к ней подходить, если она уцелела, не скажу. - Лестницу я сделаю, - сказал Мандор, и к нему стремительно подлетели еще два шарика. Они вышли на странные орбиты вокруг них с Корал. Немного погодя они поднялись в воздух и медленно поплыли к пролому, на который указал Рэндом. - Скоро приду, - крикнул Рэндом им вслед. Кажется, он собрался было прибавить что-то, но потом оглядел развал, поник головой и повернул прочь. Я сделал то же. Дворкин предложил мне еще одну порцию зеленого снадобья, и я не стал отказываться. Кроме всего прочего оно, наверное, действовало и как успокоительное. - Надо пойти к ней, - сказал я ему. - Эта леди мне нравится и хотелось бы убедиться, что с ней все в порядке. - Ну, разумеется, я могу отправить тебя к ним, - сказал Дворкин, - но не могу придумать ничего, что для нее мог бы сделать ты и не сумели бы остальные. Куда полезнее будет, если это время ты потратишь на поиски своего странствующего создания - Колеса-призрака. Надо убедить его вернуть Камень Правосудия. - Согласен, - признал я. - Но сначала я хочу видеть Корал. - Если ты появишься, может возникнуть серьезное замешательство, - сказал он, - от тебя могут потребовать объяснений. - Неважно, - ответил я. - Хорошо. Тогда минутку. Он отошел и снял со стены нечто вроде палочки в чехле - она висела там на колышке. Подвесив чехол себе к поясу, он прошел через комнату к шкафу с выдвижными ящиками и из одного извлек кожаный футляр. Футляр исчез в недрах кармана и раздалось тихое металлическое звяканье. Маленькая коробочка для драгоценностей беззвучно пропала в рукаве. - Сюда, - обратился он ко мне, подходя и взяв меня за руку. Мы развернулись и направились в самый темный угол, где висело высокое зеркало в интересной раме, которое до сих пор я не замечал. Отражало оно странно: комната за нашими спинами поодаль виднелась четко, но чем ближе мы оказывались от зеркальной поверхности, тем неотчетливее становилось отражение. Я понимал: что будет, то будет. И все-таки напрягся, когда Дворкин, на шаг опережавший меня, прошел сквозь туманную поверхность зеркала, рванув меня за собой. Я споткнулся, а равновесие восстановил, когда пришел в себя на уцелевшей половине королевских покоев перед декоративным зеркалом. Живо протянув назад руку, я тронул его кончиками пальцев, но поверхность осталась твердой. Передо мной стояла низенькая, сгорбленная фигурка Дворкина. Он так и не выпустил мою руку. Скользнув взглядом мимо его профиля, который в чем-то был карикатурой на меня самого, я увидел, что кровать сдвинута на восточную сторону, подальше от разрушенного угла и большого пролома, на месте которого раньше был пол. Возле того края постели, что был ближе, спиной к нам стояли Рэндом с Виалой. Они разглядывали Корал, простертую на стеганом покрывале, она, кажется, была без сознания. В ногах кровати в массивном кресле восседал Мандор, наблюдавший за их действиями. Он первым заметил мое присутствие, что и подтвердил кивком. - Как... она? - спросил я. - Сотрясение мозга, - ответил Мандор, - и поврежден правый глаз. Рэндом обернулся. Не знаю, что уж он собирался мне сказать, но когда он понял, кто стоит рядом со мной, слова замерли у него на губах. - Дворкин! - выговорил он. - Как долго! Я не знал, жив ли ты еще. Ты... в порядке? Карлик хихикнул. - Я понял, о чем ты, и поступаю разумно, - ответил он. - Сейчас я хотел бы осмотреть эту леди. - Конечно, - отозвался Рэндом и посторонился. - Мерлин, - сказал Дворкин, - посмотри, можно ли разыскать это твое создание, Колесо-призрак, и попроси его вернуть артефакт, который он одолжил. - Ясно, - сказал я и полез за Козырями. Миг - и я уже вышел на связь, искал... - Папа, несколько минут назад я почувствовал, что нужен тебе. - Камень-то у тебя или нет? - Да, я только что с ним закончил. - Закончил? - Закончил его использовать. - Как же ты... использовал его? - С твоих слов я понял, что, если пропустить сквозь него чье-нибудь сознание, это дает некоторую защиту от Лабиринта - и задумался, сработает ли это в случае такого идеально синтетического существа, как я. - "Идеально синтетический" - хороший термин. Откуда это? - Я сам создал его, подыскивая наиболее точное определение. - Подозреваю, что тебя он отвергнет. - Нет. - А, так ты действительно прошел через эту штуку весь путь? - Да. - И как он повлиял на тебя? - Трудно оценить. Изменилось мое восприятие. Объяснить сложно... Что бы это ни было, это - штука тонкая. - Прелестно. Теперь ты можешь пропускать свое сознание через Камень с некоторого расстояния? - Да. - Вот кончатся все наши теперешние неприятности, и я проверю тебя еще раз. - Самому интересно, что изменилось. - Ну, сейчас Камень нужен нам здесь. - Иду. Воздух передо мной замерцал. Колесо-призрак возникло в виде серебряного кольца, в центре которого находился Камень Правосудия. Я подставил ладонь чашечкой, подхватил его и отнес Дворкину, который, получив самоцвет, даже не взглянул на меня. Посмотрев вниз, в лицо Корал, я быстро отвел глаза. Лучше бы я этого не делал. Я вернулся к призраку. - Где Найда? - спросил я. - Бог ее знает, - ответил он. - Около хрустальной пещеры она попросила оставить ее. После того, как я отнял у нее Камень. - Что она делала? - Плакала. - Почему? - По-моему, потому, что обе ее миссии, которые Найда считала главными в жизни, пошли прахом. Ей вменили в обязанность охранять тебя, а потом шальной случай дал ей завладеть Камнем, и это освободило ее от изначальных распоряжений. Вот что произошло на самом деле, а я лишил ее Камня. Теперь ее не держит ни то, ни другое. - Когда Найда, наконец, освободилась, можно было подумать, она счастлива. Оба своих занятия она выбрала себе не сама. Теперь ей можно вернуться к тому, чем заняты свободные демоны за Румоллом. - Не совсем так, папа. - То есть? - Она, кажется, застряла в этом теле. Совершенно ясно, что она не может просто покинуть его, как прочие тела, которыми пользовалась. Отчасти из-за того, что в нем нет настоящего жильца. - А. Полагаю, она могла бы... э-э... покончить с собой и освободиться. - Я предлагал ей это, но она не уверена, получится ли. Она сейчас настолько связана с телом Найды, что может просто погибнуть вместе с ним. - Так она все еще где-то возле пещеры? - Нет. Она не потеряла силы, присущие ти'га, что отчасти делает ее волшебным существом. Наверное, пока я в пещере экспериментировал с Камнем, она просто убрела куда-то в Отражение. - Почему в пещере? - Если тебе надо сделать что-нибудь тайком, ты ведь отправляешься туда, верно? - Ага. А как же удалось добраться до тебя с помощью Козыря? - Тогда я уже закончил эксперимент и покинул пещеру. Когда ты позвал меня, я на самом деле был занят тем, что искал ти'га. - По-моему, тебе лучше отправиться и еще поискать. - Почему? - Потому что я с давних пор в большом долгу перед ней, даже если она занималась мной по указке моей матери. - Конечно. Не знаю только, получится ли. Выследить волшебное создание не так-то легко, другое дело - смертные существа. - Как бы там ни было, попробуй. Хотелось бы знать, куда она отправилась и нельзя ли что-нибудь сделать для нее. Вдруг да пригодится твоя новая ориентация? - Посмотрим, - ответил он и мигом исчез. Я тяжело опустился на землю. Интересно, как это примет Оркуз? Одна дочь покалечена, а во вторую вселился демон и она бродит где-то в отражении. Я перебрался в изножье кровати и прислонился к креслу Мандора. Тот протянул левую руку и похлопал меня по плечу. - Не думаю, что в мире отражений ты научился вправлять кости, а? - спросил он. - Боюсь, что нет, - ответил я. - Жаль, - ответил он. - Остается только ждать своей очереди. - Можно куда-нибудь козырнуть тебя, пусть там как следует о тебе позаботятся, - сказал я и полез за картами. - Нет, - сказал он. - Хочу посмотреть, чем тут дело кончится. Пока он говорил, я заметил, что Рэндом, похоже, изо всех сил пытается установить козырную связь. Виала стояла рядом, словно защищала его от пролома в стене и от того, что могло бы из него появиться. Дворкин продолжал трудиться над лицом Корал, полностью загораживая то, что делает. - Мандор, - сказал я, - знаешь, это мать послала ти'га заботиться обо мне. - Да, - отозвался он, - когда ты выходил из комнаты, она рассказала мне об этом. Заклятие, кроме всего прочего, не позволяло ей признаться в этом. - Она торчала тут просто, чтобы оберегать меня, или заодно шпионила за мной? - Кто знает. Такой вопрос у нас не всплывал. Но, похоже, ее страхи были небеспочвенны. Тебе грозила опасность. - Думаешь, Дара знала про Люка с Ясрой? Он хотел было пожать плечами, поморщился и задумался. - И опять - кто знает? Если так, то на следующий вопрос - откуда она про них узнала? - я тоже не отвечу. Лады? - Лады. Закончив разговаривать, Рэндом закрыл Козырь. Потом он обернулся и некоторое время не отрываясь смотрел на Виалу. Вид у него был такой, словно собравшись что-то сказать, он подумал получше и посмотрел в сторону. На меня. Тут я услышал, как стонет Корал и, поднимаясь, отвел глаза. - Минутку, Мерлин, - сказал Рэндом. - Потом удерешь. Я встретил его взгляд. Трудно сказать, был ли он гневным или просто любопытным - нахмуренные брови и сузившиеся глаза могли означать что угодно. - Сэр? - сказал я. Он подошел, взял меня за локоть и развернул спиной к кровати, уводя к двери в соседнюю комнату. - Виала, я займу на несколько минут твою мастерскую, - сказал Рэндом. - Конечно, - отозвалась она. Он впустил меня и затворил двери. У противоположной стены упал и разбился бюст Жерара. Рабочую площадку в дальнем конце мастерской занимало многоногое морское животное, каких я никогда не видел - весьма вероятно ее новая работа. Неожиданно Рэндом повернулся ко мне, обшаривая глазами мое лицо. - Ты следил за положением дел между Кашерой и Бегмой? - Более или менее, - ответил я. - Вчера вечером Билл вкратце ввел меня в курс дела. Эрегнор и все такое. - А он сказал тебе, что мы собираемся принять Кашеру в Золотой Круг и решить проблему Эрегнора, признав право Кашеры на эту часть настоящих земель? Мне не понравилось, как был задан этот вопрос, и не хотелось впутывать Билла в неприятности. Похоже, на момент нашего с ним разговора это все еще было тайной. Поэтому я сказал. - Боюсь, всех подробностей я не помню. - Да, мы намеревались поступить именно так, - сказал Рэндом. - Обычно мы не даем подобных обязательств - таких, которые дают одной из заключивших договор сторон преимущества за счет другой. Но Арканс, герцог Шадбернский, застал нас... ну, врасплох, что ли. Он, как глава государства, лучше отвечал нашим целям и теперь, когда мы избавились от этой рыжей стервы, я уже готовил ему путь на трон. Все-таки, раз уж он воспользовался случаем взойти на трон после того, как право наследования было нарушено дважды, то знал, что отчасти может на меня положиться, и потребовал Эрегнор, ну, я и отдал ему его. - Понятно, - сказал я, - все, кроме того, как это влияет на меня. Он повернул голову, изучая меня левым глазом. - Коронация должна была состояться сегодня. Я, честно говоря, собирался чуть позже переодеться и козырнуть туда... - Вы употребляете прошедшее время, - заметил я, чтобы заполнить молчание, в котором он меня оставил. - Вот именно. Вот именно, - пробормотал он, отворачиваясь, сделал несколько шагов, поставил ногу на обломок разбитой статуи и снова обернулся. - Милейший герцог теперь или мертв, или в плену. - И коронации не будет? - спросил я. - Напротив, - сказал Рэндом, продолжая разглядывать меня. - Сдаюсь, - сказал я. - Скажите, что происходит? - Сегодня на рассвете была предпринята удачная атака. - На Дворец? - Может быть, и на Дворец тоже. Но атаку подкрепили воинскими силами извне. - А что в это время делал Бенедикт? - Вчера, как раз перед тем, как самому вернуться домой, я приказал ему отвести войска. Положение казалось стабильным, и мы сочли, что нехорошо, если во время коронации там будут находиться войска Эмбера. - Верно, - сказал я. - И вот, стоило Бенедикту убраться, как кто-то вторгся туда и разделался с человеком, который должен был стать королем, а тамошней полиции даже не пришло в голову, что это некрасиво? Рэндом медленно кивнул. - Примерно так, - сказал он. - Ну так как по-твоему, почему это могло случиться? - Возможно, там были не так уж недовольны новым положением дел. Рэндом улыбнулся и щелкнул пальцами. - Гений, - сказал он. - Можно подумать, ты знал, что делается. - И ошибиться, - сказал я. - Сегодня твой бывший одноклассник Люкас Рейнард становится Ринальдо_I, королем Кашеры. - Будь я проклят, - сказал я. - Понятия не имел, что он и впрямь хочет этим заниматься. Что вы намерены делать по этому поводу? - Думаю пропустить коронацию. - Я заглядываю чуть дальше. Рэндом взглянул и, пинками отшвыривая обломки, повернул прочь. - То есть не собираюсь ли я послать Бенедикта назад чтобы свергнуть Ринальдо? - Коротко говоря, да. - Это выставит нас в очень скверном свете. Только что сделанное Люком не выходит за рамки политики Грауштаркиана, которая там в большой чести. В свое время мы вторглись в Кашеру и помогли исправить ситуацию, уж очень быстро она превращалась в политическую бойню. Можно было бы вернуться и проделать это еще раз, если бы речь шла о каком-нибудь идиотском нападении полоумного генерала или нобля, одержимого манией величия. Но претензии Люка законны и действительно имеют под собой больше оснований, чем у Шэдберна. К тому же Люк популярен. Он молод и производит хорошее впечатление. Вернись мы туда, у нас будет куда меньше оправданий, чем в первый раз. Даже при нынешнем положении дел мне чуть ли не хотелось рискнуть быть названным агрессором, только бы спихнуть с трона самоубийцу-сынка этой стервы. Потом мои люди в Кашере доносят, что его защищает Виала, и я спросил ее об этом. Она говорит: это правда, и добавляет, что, когда это случилось, ты был там. Виала сказала, что все мне расскажет, когда Дворкин закончит делать операцию, потому что ему могут понадобиться ее способности. Но я не могу ждать. Расскажи, что случилось. - Сначала скажите мне еще вот что. - Что? - Какие военные силы привели Люка к власти? - Наемники. - Наемники Далта? - Да. - Добро. Со своей вендеттой против Дома Эмбера Люк покончил, - сказал я. - И сделал это лишь позавчера ночью, по своей воле, поговорив с Виалой. Тогда она и дала ему кольцо. Тогда я думал, что оно должно помешать Джулиану пытаться убить его, пока мы не доберемся до Ардена. - В ответ на так называемый ультиматум Далта относительно Люка и Ясры? - Правильно. У меня и мысли не было, что кто-то мог задумать заранее свести Люка с Далтом, чтобы они сумели сбежать и нанести удар. Это значит, даже драка была подстроена... теперь мне приходит в голову, что у Люка была возможность переговорить с Далтом до нее. Рэндом поднял руку. - Погоди, - сказал он. - Расскажи-ка мне все с самого начала. - Идет. Что я и сделал. К тому времени, как я закончил, мы оба измерили мастерскую шагами несчетное число раз. - Знаешь, - сказал он потом, - сдается мне, Ясра подстроила все это до того, как начала свою карьеру в качестве предмета обстановки. - Я думаю об этом, - сказал я, надеясь, что Рэндом не собирается особо заострять внимание на том, где она сейчас. И чем больше я думал, припоминая ее реакцию на известия о Люке после нашего рейда в Замок, тем сильнее чувствовал, что Ясра не только сознавала, что творится, но даже общалась с Люком уже после меня. - Сделано все было очень гладко, - заметил Рэндом. - Далт, должно быть, действовал по старым приказам. Точно не зная, как добраться до Люка или узнать, где Ясра, и получить свежие инструкции, он решился на этот маневр, чтобы отвлечь внимание Эмбера. Бенедикт мог еще раз выкинуть Далта, с прежним мастерством и куда успешнее. - Верно. Догадываюсь, что, как только дело дошло до серьезных вещей, вам пришлось отдать должное противнику. Еще это значит, что Люку, должно быть, не один раз приходилось поспешно вырабатывать план - вот он и придумал ту драку, когда недолго общался с Далтом в Ардене. Значит, на самом деле Люк управлял ситуацией, а нас заставлял думать, что он пленник, и это мешало оценить, какой угрозой для Кашеры он был на самом деле - если вам угодно взглянуть на это так. - А как еще можно на это смотреть? - Ну, вы же сами сказали, его претензии не совсем незаконны. Что вы намерены предпринять? Рэндом потер виски. - Отправиться вслед за ним и помешать коронации значило бы вызвать у всех крайнее неодобрение, - сказал он. - Хотя любопытство у меня берет верх над прочими чувствами. Ты сказал, что этот парень умеет здорово усадить в лужу. Ты был там. Он что же, заморочил Виале голову и она взяла его под свою защиту? - Нет, - сказал я. - Он, похоже, был удивлен подобным жестом не меньше меня. Люк прекратил вендетту вот почему: он чувствовал, что их честь отмщена, что мать просто использует его, и из-за нашей дружбы. Никто не заставлял его делать это. Я по-прежнему думаю, что Виала дала ему кольцо, чтобы вендетта прекратилась и никто из нас не охотился бы на него с оружием. - Очень на нее похоже, - сказал Рэндом. - Думай я, что он использует ее в своих целях, я сам бы добрался до него. Тогда неловкость с моей стороны оказалась бы непреднамеренной и не мешала бы мне жить спокойно. Я готовил на трон Арканса, но в последнюю минуту его отпихнул в сторону человек, которому покровительствует моя жена. Еще немного - и создастся впечатление, что в самом центре существуют некоторые разногласия, а я терпеть этого не могу. - Подозреваю, что Люк окажется отличным посредником в делах примирения. Мы достаточно хорошо знакомы и я знаю, что Люк учитывает все тонкости. По-моему, Эмберу будет очень легко иметь с ним дело на любом уровне. - Бьюсь об заклад, это так. Почему бы нет? - Причин никаких, - сказал я. - Что же теперь будет с договором? Рэндом улыбнулся. - Я ПАС. Условия Эрегнорского договора никогда не казались мне правильными. Теперь же, если договор перестанет существовать, мы вернемся к нему аб иницио. Я вовсе не уверен, нужен ли нам вообще какой-то договор. Черт с ним. - Держу пари, Рэндом, Арканс все еще жив. - Думаешь, Люк держит его заложником, чтобы тот не получил от меня положения в Золотом Кругу? Я пожал плечами. - Насколько вы близки с Аркансом? - Ну, уговорил-то его на это я... чувствую, я в долгу перед ним. Хотя и не в таком уж большом. - Понятно. - В такой момент для Эмбера станет потерей лица даже начало переговоров со столь незначительной державой, как Кашера. - Не спорю, - сказал я, - и, кстати, официально Люк еще не стал главой государства. - Но если бы не я, Арканс продолжал бы наслаждаться жизнью на своей вилле, а Люк, кажется, и впрямь твой друг... себе на уме, но друг. - Вам хотелось бы, чтобы я упомянул об этом на предстоящем обсуждении атомной скульптуры Тони Прайса? Он кивнул. - Чувствую, очень скоро ты сможешь обсуждать искусство. А в самом деле, тебе не мешало бы посетить коронацию своего приятеля. В качестве частного лица. Тут будет очень кстати твое двойное право наследования, а Люку так и так будет оказана честь. - Все равно ему нужен договор - готов держать пари. - Даже если бы мы намеревались дать на это согласие, мы не могли бы твердо обещать ему Эрегнор. - Понятно. - А ты не уполномочен брать с нас какие-либо обязательства. - Это тоже понятно. - Тогда почему бы тебе немного не отмыться, не отправиться к нему и не поговорить с ним об этом? Твоя комната - прямо за провалом. Можешь уйти через пролом в стене и съехать вниз - я тут нашел балку, которая не пострадала. - Ладно, так я и сделаю, - ответил я, держа курс в указанном направлении. - Но сначала один вопрос - совершенно не по теме. - Да? - Возвращался ли недавно мой отец? - Ничего не знаю об этом, - сказал Рэндом, медленно покачивая головой. - Все мы отлично умеем маскировать свои приходы и уходы... конечно, если есть желание. Но думаю, будь он где-нибудь здесь, он дал бы мне знать. - Вот и я так думаю, - сказал я, выходя сквозь стену, и обходя по краю провал. 11 Нет. Я повис на балке, раскачался и отпустил ее. И почти изящно приземлился в центре холла посередине между двух дверей. Правда, первая дверь исчезла вместе с куском стены, через которую обеспечивала вход - или выход, смотря, с какой стороны вам случалось находиться, - не говоря уже о моем любимом кресле и застекленной коробке, в которой я держал набранные на побережьях мира морские раковины. Жаль. Я протер глаза и пошел прочь, потому что сейчас даже вид моего разрушенного жилища отходил на второй план. Черт, у меня и раньше разрушали комнаты. Обычно тридцатого апреля... Я медленно повернулся... Нет. Да. На другой стороне холла, напротив моих комнат, там, где до этого передо мной была пустая стена, теперь оказался коридор, уходящий на север. Спрыгивая с балки, я мельком увидел его искрящуюся протяженность. Изумительно. Боги только что еще раз ускорили мое музыкальное сопровождение. Я и раньше бывал в одном из самых обыкновенных отрезков этого коридора, на четвертом этаже, тот шел с востока на запад между кладовками. Коридор Зеркал - одна из загадочных аномалий Эмберского замка. Мало того, что в одну сторону он кажется длиннее, чем в другую, он еще полон зеркал, которым нет числа. Нет числа в буквальном смысле. Попробуй сосчитать - и никогда не получишь дважды одинакового результата. Укрепленные высоко над головой, тонкие свечи мигают, отбрасывая бессчетное число теней на зеркала большие и маленькие, узкие и приземистые, подцвеченные, искажающие, зеркала в искусно вылепленных или вырезанных из дерева рамах, ровные зеркала в простых рамах и зеркала вообще без рам, множество зеркал остроугольных геометрических форм, бесформенных и изогнутых зеркал. Несколько раз мне случалось проходить Коридором Зеркал, где чувствовался запах ароматических свечей, и иногда подсознательно, присутствие среди отражений чего-то такого, что при быстром взгляде на него немедленно исчезало. Я ощущал сложное очарование этого места, но будить его спящего гения ни разу не приходилось. Может, оно и к лучшему. Как знать, чего ожидать в подобном месте - по крайней мере, так мне когда-то говорил Блейз. Откуда ему было знать точно, выталкивают ли эти зеркала в темные королевства Отражения, или очаровывают, навевая странное состояние дремы; переносят ли в край одних только образов, который украшен содержанием души; ведут ли полную злобы или безвредную игру умов с наблюдателем; или же не делают ничего из вышеперечисленного, или все, или только кое-что? В любом случае, Коридор был не так уж безвреден - там время от времени находили воров, слуг или визитеров - которые были мертвы или с весьма необычным выражением лица блуждали, что-то бормоча, по этому сверкающему пути. Как правило, перед равноденствиями и солнцестояниями - впрочем, это могло произойти и в любое время года, - коридор перемещался в иное место, иногда просто отбывал куда-то на время. К нему обычно относились с подозрением, остерегались, избегали, хотя он мог и причинить вред, и вознаградить, мог выдать полезное знамение или помочь проникнуть в суть вещей с такой же готовностью, как и расстроить или лишить присутствия духа. Неуверенность вызывала трепет. А иногда, говорили мне, он как будто появлялся в поисках определенного человека, принося свои сомнительные дары. В таких случаях, по слухам, отвергнуть их было куда опаснее, чем принять приглашение. - Эй, ладно, - сказал я. - Сейчас? Вдоль коридора плясали тени, я уловил опьяняющий аромат тонких свечек. И пошел вперед. Сунув левую руку за угол, я похлопал по стене. Фракир не шелохнулся. - Это Мерлин, - сказал я. - Сейчас я вроде как занят. Ты уверен, что желаешь отражать именно меня? Ближайший огонек на миг показался огненной рукой, которая манила к себе. - Черт, - прошептал я и широким шагом направился вперед. Когда я вошел, то не ощутил никакой перемены. Пол покрывала длинная дорожка с красным узором. Вокруг огоньков, мимо которых я проходил, мельтешила моль. Я был наедине с самим собой, отраженным под разными углами, мигающий свет превращал мою одежду в костюм Арлекина, пляшущие тени меняли лицо. МЕРЦАНИЕ. На миг показалось, что с высоты, из маленького овала в металлической раме, на меня смотрит суровое лицо Оберона - но, конечно, тень его последнего Величества с тем же успехом могла оказаться игрой света. МЕРЦАНИЕ. Готов поклясться, что из висящего не столь высоко ртутного прямоугольника в керамической раме из цветов на меня искоса глянуло собственное лицо - но искаженное, больше похожее на звериное, с болтающимся языком. Я живо обернулся, и, дразня, оно тут же обрело человеческие черты. Я все шел. Шаги были приглушенными. Дыхание несвободным. Я задумался, не вызвать ли логрусово или даже лабиринтово зрение. Правда, ни того, ни другого очень не хотелось - еще слишком свежи были воспоминания о самых гнусных чертах обеих Сил, чтобы я чувствовал себя комфортно. Уверенность, что со мной вот-вот что-то случится, не покидала меня. Остановившись, я принялся изучать зеркало в раме черного металла, инкрустированной серебряными символами разнообразных магических искусств, которое счел подходящим себе по размеру. Стекло было темным, словно в его глубине, не заметные глазу, плавали духи. Мое лицо в нем выглядело более худым, черты стали резче, а над головой то появлялись, то исчезали еле видные пурпурные нимбы. В отражении было что-то холодное и смутно зловещее, но, хотя я долго разглядывал его, ничего не случилось, не было ни вестей, ни озарений, ни изменений. Чем дольше я на него смотрел, тем больше все эти драматические штрихи казались игрой света. Я пошел дальше, мимо быстро мелькавших перед глазами неземных пейзажей, экзотических существ, намеков на воспоминания, мимо явившихся из подсознания умерших друзей и родственников. Из одного омута кто-то даже помахал мне кочергой. Я помахал в ответ. В любое другое время эти странные, а может, и угрожающие явления напугали бы меня куда сильнее, но я только что пришел в себя после травмы, нанесенной моими странствиями между отражений. По-моему, я заметил повешенного - он раскачивался на ветру со связанными за спиной руками, а над ним расстилалось небо кисти Эль Греко. - Я пережил пару тяжелых дней, - сказал я вслух, - и передышка не предвидится. Понимаешь, я, в общем, спешу... Что-то стукнуло меня по правой почке и я мигом обернулся, но там никого не было. Потом я ощутил на своем плече руку, она разворачивала меня. Я живо присоединился и опять никого. - Прошу прощения, - сказал я, - если того требует истина. Невидимые руки продолжали толкать и тянуть меня, двигая мимо множества красивых зеркал. Меня довели до дешевого с виду зеркала в деревянной раме, покрашенной темной краской. Его вполне могли бы притащить из лавки, где торгуют уцененными вещами. В стекле около моего левого глаза был небольшой изъян. Возникла мысль, что, может быть, здешние Силы и впрямь пытаются по моей просьбе ускорить события, а не просто торопят меня из вредности, поэтому я сказал: - Спасибо, - просто, чтобы обезопасить себя, и продолжал смотреть. Я помотал головой туда-сюда, из стороны в сторону, и по отражению пошла рябь. Повторяя движения, я ожидал, что же произойдет. Отражение не менялось, но с третьего или четвертого раза другим стала панорама за его спиной. Там больше не было увешанной мутными зеркалами стены. Она уплыла прочь и не возвращалась. На ее месте под вечерним небом стеной встал темный кустарник. Я еще тихонько подвигал головой, но рябь исчезла. Кусты казались очень реальными, хотя краем глаза я видел - коридор ни справа, ни слева от меня не изменился, стена напротив зеркала по-прежнему тянулась в обе стороны. Я продолжал обшаривать взглядом отражающийся кустарник, выискивая предзнаменования, знамения, какие-нибудь знаки или хотя бы малейшее движение. Ничего не объявилось, хотя присутствовало очень реальное ощущение глубины. Я готов был поклясться, что в шею дует прохладный ветерок. Я потратил не одну минуту, всматриваясь в зеркало и ожидая чего-нибудь нового. Но все оставалось по-прежнему. Я решил: если это - лучшее, что оно может предложить, то настало время идти дальше. Тогда за спиной моего отражения в кустах как будто что-то шевельнулось, и рефлекс победил. Я быстро обернулся, выставив перед собой поднятые руки. И увидел, что это только ветер. А потом понял, что сам нахожусь не в коридоре, и обернулся еще раз. Зеркало исчезло вместе со стеной, на которой висело. Теперь передо мной оказался длинный холм, с разрушенной стеной на вершине. За развалинами мерцал свет. Во мне взыграло любопытство и, преисполнившись целеустремленности, я принялся медленно взбираться на холм, но осмотрительности не терял. Я карабкался, а небо темнело, на нем не было ни облачка и в изобилии мигали звезды, они складывались в незнакомые созвездия. Я украдкой пробирался среди камней, травы, кустов, обломков каменной кладки. Теперь из-за увитой виноградом стены были слышны голоса. Несмотря на то, что слова не удавалось разобрать, услышанное не походило на разговор - это, скорее, была какая-то какофония, как будто там одновременно произносили монологи несколько человек разного пола и возраста. Добравшись до вершины холма, я тянул руку, пока она не коснулась неровной поверхности. Чтобы взглянуть, что же творится по ту сторону стены, я решил не обходить ее. Кто знает, кому или чему я выдам себя? Что может быть проще, чем уцепиться за край, подтянуться? Так я и сделал. Когда моя голова поравнялась с краем стены, я нащупал ногами удобные выступы, так что смог перенести туда часть веса и ослабить напряжение рук. Последние несколько дюймов я подтягивался осторожно, и потом выглянул из-за разбитых камней вниз, внутрь разрушенного строения. Это был, кажется, храм. Крыша провалилась, но дальняя стена еще сохранилась, почти в том же состоянии, как та, к которой я прижимался. Справа от меня на возвышении находился сильно нуждающийся в починке алтарь. Что бы тут ни случилось, должно быть, это произошло давным-давно, потому что внутри, как и снаружи, росли кусты и дикий виноград, смягчая очертания обрушенных скамей, рухнувших колонн и кусков крыши. На расчищенном подо мной пятачке была начертана большая пентаграмма. В вершине каждого луча звезды, лицом наружу, стояло по фигуре. Внутри, в тех пяти точках, где линии пересекались, горели воткнутые в землю факелы. Это напоминало странный вариант знакомых мне ритуалов, и я задумался, что тут вызывают и почему каждый гнет свое, не обращая внимание на остальных, вместо того, чтобы действовать всем заодно. Трое были видны отчетливо, но со спины. Двое стояли ко мне лицом, но были едва различимы, находясь у границы зрения. Их черты окутывала тень. Судя по голосам, тут были и мужчины, и женщины. Кто-то напевал, еще двое, похоже, просто говорили, двое пели псалмы - все это театральными, деланными голосами. Я подтянулся повыше, пытаясь хоть мельком увидеть лица тех двоих, что были ближе всего ко мне. Почему? Потому, что в этом сборище было что-то знакомое, и меня не покидало чувство, что, узнай я одного - и станет совершенно ясно, кто остальные. Следующим из вопросов, которые были на первом месте, был такой: что они вызывают? Если появится нечто необычное, окажусь ли я в безопасности, оставаясь на этой стене, так близко от происходящего? Не похоже, чтобы внизу имелись необходимые сдерживающие средства. Я еще подтянулся. И как раз, когда снова стало хорошо видно происходящее, я почувствовал, что мой центр тяжести смещается. Еще немного, и стало ясно, что, не прилагая никаких усилий, я двигаюсь вперед. Миг - и я понял, что это стена, обрушиваясь, уносит меня вперед и вниз, в самое сердце этого странного ритуала. Я попытался оттолкнуться от нее, надеясь удариться об землю откатиться и пуститься бегом так, что только пятки замелькают. Но было уже слишком поздно. Коротко оттолкнувшись, я поднялся в воздух, но движение вперед не прекратилось. Ни один из стоявших внизу не шелохнулся, хотя обломки сыпались на них дождем, и я, наконец, поймал несколько слов, которые можно было разобрать: - ...призываю тебя, Мерлин, теперь же оказаться в моей власти! - монотонно напевала одна из женщин. Приземляясь в середину пентаграммы на спину, вытянув ноги, с болтающимися и хлопающими меня по бокам руками, я пришел к выводу, что ритуал, в итоге, довольно действенный. Защищая голову, я сумел укрыть подбородок, а болтающиеся руки, кажется, замедлили падение, так что при ударе я не слишком пострадал. Пять высоких столбов пламени несколько секунд бешено плясали вокруг меня, а потом снова успокоились, давая более ровный свет. Пять фигур по-прежнему стояли лицами наружу. Словно меня пригвоздили к месту. Фракир предостерег меня слишком поздно, когда падение уже началось, и теперь я точно не знал, как его использовать. Можно было отправить его проползти к любой из фигур, приказать взобраться к горлу и начать душить. Но я еще не знал, которая из них заслуживает такого обхождения, если его вообще заслуживает хоть одна. - Терпеть не могу вваливаться без предупреждения, - сказал я, - а тут, как я понимаю, вечеринка только для своих. Если кто-нибудь окажется так добр, что освободит меня, я пойду своей дорогой... Стоявшая подле моей левой ноги фигура повернулась и сверху вниз пристально посмотрела на меня. На ней был синий балахон, но маски на раскрасневшемся от огня лице не было. Только непроницаемая улыбка, которая исчезла, когда женщина облизала губы. Это была Джулия, а в правой руке она держала нож. - Ты всегда был хитрецом, - сказала она. - Что бы ни случилось, всегда наготове дерзкий ответ. Это лишь прикрытие твоему нежеланию предаться чему-то или кому-то. Даже тому, кто любит тебя. - Может статься, дело просто в чувстве юмора, - сказал я, - которого, как я начинаю понимать, тебе всегда недоставало. Она медленно покачала головой. - Ты всех держишь на расстоянии вытянутой руки, никому не доверяешь. - Это семейное, - сказал я. - Но благоразумие теплым чувствам не помеха. Она уже занесла было лезвие, но на секунду остановилась. - Ты хочешь сказать, что я тебе до сих пор небезразлична? - спросила Джулия. - И никогда не была безразлична, - сказал я. - Просто ты стала слишком сильна, и так неожиданно. Ты хотела взять от меня больше, чем мне тогда хотелось отдать. - Лжешь, - сказала она, - потому что твоя жизнь - в моих руках. - Для лжи можно придумать кучу причин похуже этой, - сообщил я. - К несчастью, я говорю правду. Тогда справа от меня раздался еще один знакомый голос. - Нам с тобой было рано говорить о таких вещах, но я завидую, что ты к ней так привязан. Повернув голову, я увидел, что и эта фигура повернулась лицом внутрь. Это была Корал, правый глаз закрывала черная повязка, а в правой руке тоже был нож. Потом я разглядел, что у нее в левой руке, и быстро посмотрел на Джулию. Да у обеих были еще и вилки. - И ты, - сказал я. - Я говорила тебе, что не знаю английского, - ответила Корал. - Кто сказал, что у меня нет чувства юмора? - произнесла Джулия, поднимая свой столовый прибор. Тут дамы плюнули друг в друга и, перелетая через меня, не все плевки достигали цели. Мне в голову пришло, что Люк, наверное, попытался бы решить эту проблему, сделав предложение обеим, но чувствуя, что у меня этот номер не пройдет, я даже не стал пробовать. - Воплощение невроза женитьбы, - сказал я. - выдуманное переживание. Это - яркий сон. Это... Рука Джулии, опустившейся на одно колено, мелькнула, как молния. Я почувствовал, что нож вонзается мне в левое бедро. Мой крик прервался, когда Корал воткнула мне в правое плечо вилку. - Это же смешно! - закричал я, ощутив новые приступы боли, когда в руках этих леди засверкали прочие предметы сервировки. Потом медленно, грациозно повернулась фигура в вершине луча рядом с моей правой ступней. Ее окутывал темно-коричневый плащ с желтой каймой, который она придерживала у глаз скрещенными руками. - Довольно, суки! - произнесла она, широко распахивая одеяние. Больше всего она напоминала бабочку_траурницу. Конечно, это была Дара, моя мать. Джулия и Корал уже жевали, поднеся вилки ко рту. У Джулии на губе была крошечная капелька крови. Плащ все струился с кончиков пальцев моей матери, как будто был живым, был частью Дары. Упав на Джулию и Корал, крылья плаща скрыли их от меня, а Дара все простирала руки, закрывая женщин, отгоняя их назад, пока те не превратились в человекоподобные стоящие на земле глыбы, которые все уменьшались и уменьшались, пока одеяние не обвисло естественным образом, а они не исчезли из своих вершин звезды. Потом раздался слабый хлопок, а за ним, слева от меня, хриплый смех. - Великолепно исполнено, - раздался до боли знакомый голос, - но ведь он всегда был твоим любимчиком. - Одним из, - поправила она. - Что, бедный Деспил совсем не имеет шансов? - сказал Юрт. - Ты не вежлив, - отозвалась мать. - Этого ненормального эмберского принца ты всегда любила больше, чем нашего отца, достойного человека. Потому-то ты и не чаяла души в Мерлине, правда? - Это не так, Юрт, и ты это знаешь, - сказала она. Он снова засмеялся. - Все мы вызывали его по разным причинам, но нужен он был всем, - сказал Юрт. - Но итог у этих желаний один, вот он, да? Раздалось рычание, я повернул голову и успел увидеть, как черты Юрта становятся волчьими. Он упал на четвереньки, и, опустив морду, полоснул меня сверкнувшими клыками по левому плечу, вкусив моей крови. - Прекрати! - крикнула Дара. - Ах, ты, звереныш! Он отдернул морду и завыл, вышло похоже на безумный хохот койота. Черный сапог пинком в плечо отбросил его назад так, что Юрт стукнулся об уцелевший кусок стены и тот, конечно же, рухнул на него. Юрт коротко хмыкнул, а потом его завалило обломками. - Так, так, так, - донесся голос Дары и, посмотрев туда, я увидел, что она тоже держит нож и вилку. - Что это ты, ублюдок, делаешь в таком приличном месте? - Похоже, загнал в угол последних хищников, да там их и держу, - ответил голос, поведавший мне однажды очень длинную историю, в которой было полно разнообразнейших автомобильных катастроф и ошибок в генеалогии. Дара прыгнула на меня, но он нагнулся, подхватил меня подмышки, и рывком убрал с ее дороги. Потом его большой черный плащ завихрился, как плащ матадора, и накрыл ее. Кажется, под плащом с Дарой случилось то же, что она сделала с Корал и Джулией: она растаяла и впиталась в землю. Он поднял меня на ноги, потом нагнулся, подобрал плащ и отряхнул его. Когда он вновь застегнул его застежкой в виде серебряной розы, я внимательно осмотрел его, отыскивая клыки или хотя бы нож. - Четверо из пятерых, - сказал я, отряхиваясь. - Неважно, насколько реально это выглядит - уверен, это истинно только в иносказательном смысле... Как тебе удалось обойтись в таком месте без тяги к людоедству? - С другой стороны, - сказал он, натягивая серебряную рукавицу, - настоящим отцом я тебе никогда не был. Когда не знаешь даже, что есть ребенок, это довольно трудно. Потому-то и от тебя мне ничего не нужно, честно. - С тобой меч, похожий на Грейсвандир, как две капли воды, - сказал я. Он кивнул. - Тебе он тоже послужил, а? - Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за это. А еще, ты - не тот... человек, кого можно спросить: это ты перенес меня из пещеры в край, лежащий между отражениями? - Конечно, я. - Еще бы, другого ты не скажешь. - Не понимаю, зачем бы мне говорить это, если бы это сделал не я. Берегись! Стена! Один быстрый взгляд - и стало ясно, что на нас падает еще один здоровенный кусок стены. Потом он оттолкнул меня, и я вновь распростерся в пентаграмме. Позади с треском валились камни. Я приподнялся и рывком отодвинулся еще дальше. Что-то ударило меня в висок. Очнулся я в Коридоре Зеркал. Я лежал лицом вниз, голова покоилась на правой руке, в которой был зажат прямоугольный кусок камня. Вокруг плавал аромат свечей. Начав подниматься, я почувствовал, как болят плечи и левое бедро. Быстрый осмотр показал, что во всех трех местах были порезы. Хотя больше мне было нечем подтвердить подлинность своего недавнего приключения, отмахиваться от этого тоже не стоило. Я встал на ноги и захромал обратно в тот коридор, где были мои покои. - Ты куда? - крикнул мне сверху Рэндом. - А? Вы о чем? - ответил я. - Ты возвращался в холл, но там ничего нет. - Долго меня не было? - Ну, может, полминуты, - ответил он. Я помахал камнем, который еще держал в руке. - Увидел на полу вот это. Не понимаю, что это такое, - сказал я. - Может, его выдуло из какой-то стены и занесло туда, когда Силы столкнулись, - сказал он. - Когда-то здесь было несколько арок, выложенных вот такими камнями. На твоем этаже они почти все теперь оштукатурены. - А, - сказал я. - Забегу попозже, когда буду уходить. - Давай, - ответил он, я развернулся и через одну из разрушенных днем стен пробрался наружу, держа путь к себе в комнату. Я заметил, что дальняя стена тоже пострадала от взрыва, в заросшие пылью покои Бранда открывался большой пролом. Я задержался, чтобы осмотреть его. Совпадение, решил я. Похоже, раньше на этом месте была арка, соединявшая комнаты. Я прошел вперед и исследовал левую сторону обнаруженного изгиба. Да, она была сложена из камней, подобных тому, что был у меня в руке. То есть... Я смахнул штукатурку и всунул в пролом свой камень. Он отлично подошел. На самом деле, когда я потянул его, он отказался выходить из стены. Что же, я действительно прихватил его из зловещего сна о зазеркальном ритуале с участием папы-мамы-брата и любовниц? Или, не вполне сознавая, что делаю, я подобрал его на обратном пути там, куда камень выбросило взрывом во время недавнего архитектурного бедствия? Я пошел прочь, скинул плащ и стянул рубашку. Да. На правом плече были проколы, похожие на след вилки, на левом - что-то вроде звериного укуса. Кроме того, левая штанина была порвана, бедро под прорехой болело, а вокруг засохла кровь. Я умылся, почистил зубы, причесался и перевязал ногу и левое плечо. Спасибо доставшемуся мне по наследству обмену веществ, через день все заживет, но не хотелось, чтобы раны раскрылись и запачкали кровью новую одежду, если мне вдруг случится напрячься... Кстати об одежде... Шкаф уцелел и мне пришло в голову переменить цвета, чтоб у Люка сохранилась парочка счастливых воспоминаний о коронации. Я отыскал золотую рубашку и ярко-синие штаны, не многим отличавшиеся от цветов Беркли; жилет из крашеной кожи в тон штанам; плащ с золотой каймой; черную перевязь, под которую сунул черные перчатки, и тут вспомнил, что нужен новый меч. Раз так, пришлось прихватить и кинжал. Я погрузился в раздумья по поводу шляпы, но тут мое внимание привлекли какие-то звуки. Я обернулся. Сквозь только что поднятую завесу пыли открывался вид в комнаты Бранда, симметричные моим. Вместо зубчатого, неровного пролома в стене там, невредимая, безупречная, обнаружилась арка, а по обе стороны и над ней стена была нетронутой. Кажется, стена справа от меня оказалась поврежденной меньше, чем раньше. Двинувшись вперед, я обвел рукой каменный изгиб. В поисках трещин я исследовал штукатурку по соседству. Трещин не оказалось. Ладно. Стена была зачарована. Сильно ли? Широкими шагами я прошел под аркой и огляделся. В комнате было темно, и я машинально вызвал логрусово зрение. Оно, как обычно, явилось и сослужило свою службу. Может быть, Логрус решил не держать на меня зла. Отсюда были видны остатки множества магических опытов и несколько сохранившихся заклятий. Большинство колдунов беспорядочно нагромождают обычно невидимые магические предметы, но Бранд, похоже, был настоящим неряхой. Но, конечно, пытаясь захватить власть над вселенной, он мог поторопиться и чуть не отдать концы. В ином случае аккуратность бывает очень важна, а в таком деле нет. Я продолжил свой инспекторский обход. Там были тайны, незаконченные дела, кое-что указывало на то, что Бранд кой-какими магическими дорогами забрался куда дальше, чем мне когда-нибудь хотелось. И все-таки ничего такого, чтобы мне стало ясно: с этим я не справлюсь. Ничего, что тут же оказалось бы смертельным. Теперь, когда мне, наконец, представился случай обследовать апартаменты Бранда, не исключено, что мне могло взбрести в голову не трогать арку и присоединить его комнаты к своим собственным. Выходя оттуда, я решил заглянуть к Бранду в шкаф, вдруг у него найдется шляпа, которая подойдет к моему наряду. Открыв его, я обнаружил темную треуголку с золотым пером; лучше нечего было и желать. Цвет был немножко необычным, но я неожиданно припомнил одно заклятие, и изменил его. Я уже совсем было собрался уходить, но логрусово зрение уловило, как в глубине верхней, заваленной шляпами, полки что-то коротко сверкнуло. Потянувшись, я вытащил его. Оказалось, что это темно-зеленые ножны с очень красивой золотой гравировкой, рукоять меча, который выглядывал оттуда, явно была из накладного золота, а эфес украшал огромный изумруд. Я взялся за него и потащил клинок из ножен, наполовину ожидая, что раздастся вопль, подобный воплю демона, на которого уронили целый баллон святой воды. Вместо того он просто зашипел, поднялся легкий дымок. На металле клинка был блестящий узор, который вполне можно было узнать. Да, часть Лабиринта. Такой же рисунок украшал и Грейсвандир - только там была часть Лабиринта, что находилась подле входа, а здесь - та, что была ближе к выходу. Спрятав меч в ножны я, повинуясь внезапному порыву, подвесил его к перевязи. Я решил, что неплохо будет подарить Люку по случаю коронации меч его папаши. Значит, берем его с собой для Люка. Потом я вышел в боковой коридор, перебрался через небольшой кусок рухнувшей стены покоев Жерара и мимо дверей Фионы вернулся в покои отца. Хотелось проверить еще кое-что, и меч напомнил мне об этом. Порывшись в кармане, я выудил ключ, который переложил туда из своих окровавленных штанов. Потом решил, что лучше постучаться. А вдруг... Я постучался и подождал, еще раз постучался и еще подождал. В наступившей следом тишине я отпер дверь и вошел. Дальше прихожей я не забирался - мне надо было только проверить вешалку. Грейсвандир исчез со своего колышка. Я попятился, закрыл и запер дверь. Несколько вешалок опустело, это факт, и можно сразу понять, в чем тут дело. Вот только что это доказывает? Но ведь это я и хотел узнать? Появилось чувство, что узнать все до конца будет куда проще, чем раньше. Через дверь, которую я оставил незакрытой, я вернулся в покои Бранда, и рыскал по ним, пока в пепельнице неподалеку не увидел ключ. Заперев дверь, я сунул ключ в карман, это было довольно глупо, потому что теперь через мою комнату где не доставало стены, мог войти кто угодно. И все же... Прежде, чем перейти обратно в свою гостиную, где находился перепачканный слюной ти'га и отчасти заваленный обломками Тебриз, я помедлил. В комнатах Бранда что-то расслабляло, здесь было спокойно, чего я прежде не замечал. Я немного побродил по ним, открывая ящики, заглядывая в волшебные коробочки, рассматривая папки с его рисунками. Логрусовым зрением я заметил, что в столбике кровати спрятано что-то волшебное, маленькое и мощное, силовые линии так и били от него во все стороны. Отвинтив шишечку, я нашел внутри маленький тайник. В тайнике была бархатная коробочка, в коробочке - кольцо. Ободок был широким, возможно, платиновым. К нему было приделано что-то вроде колесика красноватого металла с бесчисленными крошечными спицами, многие были не толще волоса. От каждой тянулась силовая линия, которая вела - куда? - вполне возможно, в Отражение, к какому-то тайному источнику могущества или заклятий. Вдруг Люку больше придется по душе кольцо, а не меч. Я надел его, и оно как будто пустило корни в самую середку моего естества. Я мог чувствовать, как двигаюсь по линиям к кольцу и дальше, вдоль этих соединений наружу. Кольцу были доступны разнообразнейшие воплощения энергии, которыми оно управляло, от простейших хтонических сил до утонченных построений Высшей Магии, от простейших духов до существ, подобных безмозглым богам, и это произвело на меня впечатление. Непонятно, почему в день битвы и падения Лабиринта Бранд не имел его при себе. Я чувствовал, что надень он его, он стал бы непобедим. Тогда мы все могли бы жить в Брандкастле, в Бранденберге. Еще было непонятно, почему Фиона в комнате по соседству не ощутила присутствия кольца и не пришла поискать его. С другой стороны, я-то не почувствовал? Каково бы ни было это кольцо, несколько футов - и становилось трудно обнаружить его. Сокровища, хранившиеся здесь, изумляли. Отнести это на счет эффекта "личной вселенной", который, поговаривают, проявляется в некоторых из здешних покоев? Сцепленное со столькими источниками кольцо было великолепной альтернативой силам Лабиринта и Логруса. Чтобы эта штука набрала такую силу, требовалось не одно столетие. Во всяком случае, как бы оно ни было нужно Бранду, нужно оно было не сейчас. Я решил, что не могу уступить его Люку - вообще никому, кто хоть немного знаком с Искусствами. Я даже счел, что его нельзя доверить и не-волшебнику. И уж конечно я не собирался прятать кольцо обратно в столбик кровати. Что это дергается у меня на запястье? Ах, да, Фракир. Дергался он уже некоторое время, правда, недолго, но я заметил это с трудом. - Жалко, старик, что ты потерял голос, - сказал я, поглаживая его, а сам осматривался, нет ли в комнате физической или психической опасности. - Но я не могу тут найти ни одной хреновины, черт ее дери, из-за которой стоило бы тревожиться. Он мигом соскользнул по спирали с запястья и попытался стащить с пальца кольцо. - Стоп! - приказал я. - Кольцо может оказаться опасным, я знаю. Но только, когда им неправильно пользуются. Я волшебник, забыл? Для меня это не секрет. Кольца мне бояться нечего, в нем нет ничего особенного. Но Фракир не подчинился приказу и продолжал атаковать кольцо, и я подумал, уж не ревность ли одного магического артефакта к другому. Я принялся обыскивать помещение еще усерднее. Если оставить себе и меч, и кольцо, было бы очень достойно найти для Люка еще что-нибудь из вещей его отца... Откуда-то из моих комнат донесся зычный крик: - Мерлин! Мерлин! Я прекратил простукивать низы стен и пол в поисках пустот, поднялся, вернулся к арке и прошел под ней в свою гостиную. Там я остановился, хотя голос - теперь я узнал Рэндома - не переставал звать меня. Выходившая в коридор стена за то время, что я не видел ее, надстроилась больше, чем наполовину, словно с тех пор, как подобранный во сне камень занял свое место в ведущих в царство Бранда воротах, невидимая бригада плотников и штукатуров не торопясь делала свое дело. Поразительно. Мне оставалось только стоять, вытаращив глаза, и надеяться, что хоть что-нибудь в пострадавшей зоне выдаст происходящее. Потом послышалось бормотание Рэндома: "Сдается мне, он ушел", и я крикнул в ответ: - А? Что такое? - Быстро убирай свою задницу отсюда и давай ко мне, - сказал он. - Нужен твой совет. Через оставшийся в стене пролом я шагнул в коридор и посмотрел наверх. И тут же почувствовал, на что способно мое кольцо: оно отзывалось на мои самые насущные нужды, как музыкальный инструмент. Стоило мне согласиться с предложением, как кольцо пустило в работу соответствующую линию. Уносясь по воздуху к дыре в потолке, я вытащил из-за пояса перчатки и натянул их, сообразив, что Рэндом может опознать кольцо как бывшую собственность Бранда и начнется сложная дискуссия, вести которую у меня в тот момент не было ни малейшего желания. Поднимаясь через дыру в мастерскую, я плотно прижимал плащ к бокам, чтобы меча тоже не было видно. - Впечатляет, - сказал Рэндом. - Рад, что ты не оставляешь упражнений в магии. Позвал я тебя вот зачем... Я отвесил поклон. Из-за своего наряда мне смутно казалось, что я при дворе. - Как я могу служить вам? - Кончай эту ерунду и слушай, - сказал он, взяв меня за локоть и уводя обратно на уцелевшую половину спальни. У двери, держа ее открытой, стояла Виала. - Мерлин? - спросила она, когда я прошел вплотную к ней. - Да? - откликнулся я. - Я не была уверена, - сказала она. - В чем? - Что это ты, - ответила Виала. - Будьте спокойны, это я, - сообщил я. - Это и в самом деле мой брат, - объявил Мандор, поднявшись из кресла и подходя к нам. Его рука была в лубке и покоилась на перевязи, а выражение лица стало куда менее напряженным. - Если что-нибудь в нем кажется вам странным или удивляет, - продолжал он, - дело, наверное, в том, что с тех пор, как он ушел отсюда, ему пришлось пережить много неприятного. - Это правда? - спросил Рэндом. - Да, - ответил я. - Не думал, что это так заметно. - С тобой все в порядке? - спросил Рэндом. - Да вроде цел, - ответил я. - Хорошо. Тогда отложим подробный рассказ до другого раза. Как видишь, Корал пропала, Дворкин тоже. Я не заметил, как они ушли. В тот момент я все еще был в мастерской. - В какой момент? - Дворкин закончил операцию, - сказал Мандор, - взял эту леди за руку, поднял на ноги и унес прочь отсюда. Сделано это было в высшей степени элегантно - вот они стоят неподалеку, а вот уже по спектру побежали их отражения, мигнули и исчезли. - Говоришь, ее унес Дворкин? Откуда ты знаешь, что их не утащила одна из Сил или Колесо-призрак? - Потому что я наблюдал за его лицом, - сказал Мандор, - и не заметил ни малейшего удивления, только легкую улыбку. - По-моему, ты прав, - признал я. - Тогда кто же обработал твою руку, если Рэндом был в мастерской, а Дворкин занят? - Я, - сказала Виала. - Меня этому учили. - И ты, значит, был единственным очевидцем их исчезновения? - обратился я к Мандору. Он кивнул. - Что мне от тебя надо, - сказал Рэндом, - так это сообразить, куда они могли улететь. Мандор говорит, он не знает. Вот! Он подал мне цепь, с которой свисала металлическая оправа для самоцвета. - Что это? - спросил я Здесь когда-то был самый важный из Камней Короны, - сказал он, - Камень Правосудия. Вот что они мне оставили. А Камень забрали с собой. - О, - сказал я. И добавил: - Если Камень у Дворкина, то он в безопасности. Дворкин поговаривал о том, чтобы поместить камень в безопасное место, а знает он о нем больше, чем любой другой... - А еще он мог снова спятить, - сказал Рэндом. - Мне не интересно обсуждать, хороший ли он хранитель Камня. Я просто хочу знать, куда, черт возьми, он девался с этой штукой. - Похоже, никаких следов не осталось, - сказал Мандор. - Где они стояли? - спросил я. - Вот там, - сказал он, махнув здоровой рукой, - справа от кровати. Я перешел туда, выбирая из имеющихся в моем распоряжении возможностей самую подходящую. Радужный взрыв. Я увидел линии спектра. Они застыли. Из кольца вперед вытянулась силовая линия. Она закрепилась и, забрав с собой радугу, прошла через закрытый слабым взрывом портал. Подняв тыльную сторону ладони ко лбу я как бы заскользил по линии и увидел... ...большой холл, где слева от меня висело шесть щитов. Справа висело множество флагов и вымпелов. Передо мной в огромной топке пылало пламя... - Вижу, куда они отправились, - сказал я, - но не могу узнать, что это за место. - А нельзя ли сделать так, чтобы нам тоже было видно? - спросил Рэндом. - Может, и можно, - ответил я и, не успел договорить, как понял, что это можно устроить. - Посмотри в зеркало. Рэндом обернулся и подошел поближе к зеркалу, через которое меня привел Дворкин. Давно ли? - Кровью зверя на полюсе и раковиной, что лопнула в сердце мира, - сказал я, ощущая необходимость обратиться к обеим силам, которыми управлял, - да увидим! Зеркало словно покрылось изморозью, а когда очистилось, внутри него расположился виденный мною холл. - Будь я проклят, - сказал Рэндом. - Он забрал ее в Кашеру. Интересно, зачем. - В один прекрасный день тебе придется научить меня такому фокусу, братец, - заметил Мандор. - Кстати, я собирался отправиться в Кашеру, - сказал я. - Нет ли особых поручений? - Поручений? - переспросил Рэндом. - Просто выясни, что происходит и дай мне знать, ладно? - Конечно, - сказал я, извлекая Козыри из футляра. Подошла Виала и взяла меня за руку, словно прощаясь. - Перчатки, - заметила она. - Пытаюсь выглядеть поофициальнее, - объяснил я. - Кажется, в Кашере есть что-то, пугающее Корал, - прошептала она. - Она что-то бормотала об этом во сне. - Спасибо, - сказал я. - Теперь я готов ко всему. - Может, ты хорохоришься, - сказала Виала, - а думаешь совсем другое. Держа перед собой Козырь и делая вид, что рассматриваю его, я смеялся, а сам простирал энергию своего "я" вдоль линии, которую протянул в Кашеру. Я вновь открыл путь, которым пользовался Дворкин, и шагнул туда. 12 Кашера. Я стоял в зале из серого камня: флаги и щиты на стенах, разбросанный по полу тростник, повсюду грубо сделанная мебель, а передо мной очаг; пламя так до конца и не уничтожило царящую здесь сырость, от запахов кухни было тяжело дышать. Я был один, но со всех сторон доносились голоса; вдобавок, слышалась музыка: кто-то играл, кто-то репетировал. Значит, вот-вот придется действовать. То, каким образом я прибыл сюда, невыгодно отличалось от использования Козырей вот чем: рядом не было никого, кто помог бы осмотреться и объяснить, что происходит. Таким же было и преимущество - пожелай я разведать что-нибудь, сейчас было самое время. Кольцо, настоящая энциклопедия магии, отыскало мне заклятие, мигом окутавшись которым, я стал невидим. Потом что-нибудь около часа я посвятил исследованиям. Концентрическими зонами неправильной формы расположились три защитных стены, их покрывал плющ. В центральном секторе находились четыре больших здания и несколько построек поменьше, обнесенные стеной. За ней поодаль стояла вторая стена, а чуть дальше за ней - третья. Следов серьезных разрушений не было, отчего возникло чувство, что войско Далта не встретило сильного сопротивления. Признаков мародерства или пожаров не было вовсе, но, в конце концов, их нанимали, чтобы заполучить Кашеру в собственность, и я подозревал, что Ясра поставила условие: все должно остаться относительно целым. Все три кольца были заняты войсками, подслушав кое-что, я подумал, что они будут околачиваться тут до окончания коронации. В центральной части, на большом плацу, наемников было совсем немного. Ожидая коронационной процессии они потешались над маскарадными мундирами местных вояк. Однако, острот особенно дурного вкуса слышно не было - может быть, оттого, что Люк был популярен в обеих группировках, вдобавок, многие представители обеих сторон, похоже, были лично знакомы. Первая Кашерианская Церковь Единорога - так можно перевести ее название - находилась по другую сторону площади, прямо напротив дворца. Здание, куда я сперва угодил, оказалось вспомогательной пристройкой на все случаи жизни; как раз сейчас там разместили нескольких спешно вызванных гостей, слуг, придворных льстецов и зевак. Я не представлял, когда точно должна состояться коронация, но решил, что лучше попробовать поскорее увидеться с Люком, пока ему не пришлось ринуться в поток событий. Может он даже догадывается, куда и зачем доставили Корал. Поэтому я подыскал себе нишу в пустой, ничем не выделяющейся стене, даже местный житель вряд ли отличил ее от окружающего фона. Сняв с себя заклятие невидимости, я нашел Козырь Люка и позвал его. Не хотелось подать ему мысль, что я в городе, и выдать, какой силой, позволяющей вот так появляться, я завладел. Согласно теории о том, что не следует рассказывать все до конца. - Мерлин! - объявил Люк, разглядывая меня. - Что, кот выбрался из мешка? - Ага, и котята тоже, - сказал я. - Поздравляю с днем коронации. - Эй! На тебе цвета нашей школы! - Черт возьми, а что в этом такого? Ты в кой-каком выигрыше, а? - Послушай. Праздновать тут особенно нечего. Честно говоря, я собирался вызвать тебя. Хочу посоветоваться с тобой, а уж потом действовать дальше. Можешь провести меня к себе? - Я не в Эмбере, Люк. - А где? - Ну... внизу, - признался я. - В проулке между дворцом и зданием, сейчас напоминающим что-то вроде гостиницы. - Так не пойдет, - произнес он. - Если я спущусь к тебе, меня мигом засекут. Иди в Храм Единорога. В нем относительно пусто и найдется тихий, укромный уголок, где можно будет поговорить. Позовешь меня оттуда и перенесешь к себе. А нет - придумай что-нибудь еще, ладно? - Идет. - Эй, а все-таки, как ты сюда попал? - Предварительная разведка перед вторжением, - сообщил я. - Еще один захват был бы очень удачным ходом, а? - Веселый ты как похмелье, - сказал он. - Вызовешь меня. Связь прервалась. Поэтому я пересек плац и зашагал по дороге, которую, похоже, наметили для процессии. Я считал, что без неприятностей мне в Доме Единорога не обойтись и, чтобы попасть внутрь, потребуется заклятие. Но никто не преградил мне путь. Я вошел. Большое здание было сплошь украшено цветами и флагами. На стенах было полно разнообразнейших вымпелов. Не считая одной-единственной закутанной женщины у входа, которая как будто бы молилась, кроме меня в храме никого не было. Я отошел влево, где было потемнее. - Люк, - обратился я к Козырю. - Все чисто. Слышишь? Сначала я ощутил его присутствие, а уж потом появилось изображение. - Добро, - отозвался он. - Перенеси меня. Мы взялись за руки, и Люк очутился рядом со мной. Он похлопал меня по плечу. - Ну, дай-ка я теперь посмотрю на тебя, - сказал он. - Интересно, что стало с тем моим свитером, на котором были инициалы нашей команды? - По-моему, ты отдал его Гейл. - Сдается мне, ты не ошибся. - Принес тебе подарок, - сказал я, откидывая плащ и нащупывая перевязь. - Вот. Я нашел меч твоего отца. - Хватит разыгрывать! Он взял клинок в руки, повертел, разглядывая ножны. Потом потащил меч из ножен и тот опять зашипел, вдоль красующегося на клинке узора заплясали искры и поднялось немного дыма. - И правда он! - сказал Люк. - Вэрвиндл, Дневной Клинок, брат Ночного Клинка, Грейсвандира! - Как это? Я не знал, что между ними есть связь. - Чтобы вспомнить всю историю, мне пришлось бы как следует поразмыслить. Но это очень старая история. Спасибо. Повернувшись, Люк сделал несколько шагов. При ходьбе ножны били его по бедру. Вдруг он вернулся. - Меня подловили, - сказал он. - Она снова взялась за свое, и я в высшей степени недоволен. Не знаю, что с этим делать. - С чем? О чем ты говоришь? - Моя мать, - объяснил Люк. - Она снова взялась за свое. Только я подумал, что возьму бразды правления и все стану делать по-своему, как она явилась и испортила мне жизнь. - Каким образом? - Она наняла Далта с его ребятами, чтобы они захватили Кашеру. - Ага, ну, это я сообразил. Кстати, что случилось с Аркансом? - А, с ним все отлично. Конечно, он арестован. Но у него прекрасные апартаменты и все, чего Арканс ни пожелает, он может получить. Я не причиню ему вреда. Чем-то он мне всегда нравился. - Так в чем проблема? Ты выиграл. Теперь у тебя есть собственное королевство. - Черт, - сказал Люк и украдкой взглянул в сторону святилища. - По-моему, меня одурачили, но уверенности нет. Понимаешь, такая работа никогда не была мне по душе. Далт сказал, что захватил Кашеру для мамы, а я вхожу в город вместе с ним, чтобы установить порядок, вновь заявить права своей семьи на него, а потом с большой помпой и всевозможными почестями пригласить ее обратно. Я сообразил, что стоит ей получить трон назад, и дальше дело будет уже не мое, к счастью. Я бы живо слинял отсюда куда-нибудь в более подходящее место, а ей, чтобы не скучать, досталось бы целое королевство. О том, чтобы я сидел как приклеенный на такой паршивой работе, не было сказано ни слова. Я покачал головой. - Вообще не понимаю, - сказал я. - Ты захватил для нее Кашеру. Так передай ей дела и поступай так, как решил. Он невесело рассмеялся. - Арканса они любили, - объяснил Люк. - Меня они любят. Но они не так уж обожают маменьку. Не похоже, чтобы кто-нибудь радостно приветствовал ее возвращение. На самом деле кое-что очень сильно указывает на то, что, попытайся она вернуться, тут действительно начнутся удачные удары. - По-моему, ты еще можешь отойти от дела и отдать трон Аркансу. Люк пнул каменную стену. - Не знаю, на кого из нас она будет злиться больше, что столько заплатила Далту, чтобы он вышвырнул Арканса вон. Но мне она сказала, что это мой долг... не знаю... может, и так. Как по-твоему? - Трудный вопрос, Люк. Как ты думаешь, кто справился бы лучше - ты или Арканс? - Честно говоря, не знаю. У него большой опыт правления, но я вырос здесь и хорошо знаю, как управляется эта страна и как тут делаются дела. Единственное, в чем я уверен - любой из нас будет лучше, чем мама. Скрестив руки, я погрузился в напряженные раздумья. - За тебя принять решение я не могу, - сказал я. - Но скажи, чем бы тебе хотелось заниматься больше всего? Он усмехнулся. - Ты же знаешь, я всегда был коммивояжером. Соберись я осесть в этих местах и трудиться для Кашеры, я предпочел бы представлять ее промышленность за границей - но для монарха это не слишком-то достойно. Хотя, вероятно, тут я проявил бы себя наилучшим образом. Как знать... - Проблема не из легких, Люк. Не хочу брать на себя ответственность и советовать тебе, какой дорогой пойти. - Если б я знал, до чего дойдет, я бы разгромил Далта еще в Ардене! - Ты и правда думаешь, что сумел бы победить? - Уверен, - сказал Люк. - Ну, твоих текущих проблем это не решает. - Верно. Есть сильное подозрение, что мне придется довести дело до конца. Женщина у входа несколько раз оглянулась на нас. Я догадался, что наши голоса звучат громче, чем следует в храме. - Плохо, что нет других достойных кандидатов, - сказал я, понизив голос. - Для Эмбера куш маловат. - Черт возьми, здесь твоя родина. У тебя есть право завладеть ею всерьез. Жаль, что это так на тебя действует. - Ага. Похоже, основные проблемы начинаются дома, а? Иногда просто хочется выйти погулять и не вернуться. - Мамочка взошла бы на трон при поддержке банды Далта и начались бы идиотские казни тех, кто оказался бы против - я таких знаю. Или же, сказав себе, что игра не стоит свеч, она обосновалась бы в Замке. Реши она уйти от дел и насладиться своей отставкой, коалиция, поддерживавшая в первую очередь Арканса, опять бы выдвинула его, продолжив с того места, на котором пришлось оставить дела. - Какой ход событий тебе кажется самым вероятным? - поинтересовался я. - Мать обрушилась бы на них, началась бы гражданская война. Выиграй мы, проиграй - это все равно вызвало бы по всей стране страшную неразбериху и, несомненно, на этот раз не позволило бы нам войти в Золотой Круг. Кстати.. - Не знаю, - быстро сказал я. - Я не уполномочен говорить с тобой о Договоре Золотого Круга. - Об этом-то я догадался, - сказал Люк, - а спросить хотел о другом. Просто любопытно, может, кто-нибудь в Эмбере сказал: "А не дать ли им по такому случаю еще одну оплеуху, попозже", или: "Иметь с ними дело мы будем, но о гарантиях на Эрегнор они могут забыть." Он деланно улыбнулся мне, и я улыбнулся в ответ. - Можешь забыть об Эрегноре. - Так я и думал, - сказал он. - Что насчет прочего? - У меня создалось впечатление, что это "Давайте подождем и посмотрим, что случится." - До этого я тоже додумался. Отчитайся передо мной хорошенько, даже если они тебя об этом не попросят, ладно? Кстати, по-моему, ты здесь, строго говоря, неофициально. - С дипломатической точки зрения, - сказал я, - это частный визит. Леди у входа поднялась. Люк вздохнул. - Вот бы снова оказаться в ресторанчике Алисы... Может, Болванщик нашел бы что-то, что мы упустили, - сказал он. Потом: - Эй! А он откуда? Он похож на тебя, но... Люк пристально смотрел мимо меня, я чуть ли не ощутил его замешательство. Чувствуя себя готовым ко всему, я даже не потрудился вызвать Логрус. Я с улыбкой обернулся. - Брат, ты готов умереть? - спросил Юрт. Глаз был то ли вставным, то ли он исхитрился вырастить его снова, а волос стало столько, что ухо трудно было увидеть. Мизинец он тоже немного нарастил. - Нет, но убивать готов, - сказал я. - Рад, что тебе случилось проходить мимо. Он отвесил издевательский поклон. Юрт слабо светился, а по его телу и вокруг него ощутимо струилась мощь. - Ты возвращался в Замок, чтобы вылечиться окончательно? - спросил я. - По-моему, без этого можно будет обойтись, - отозвался он. - Теперь, получив власть над такими силами, мне более чем по плечу любая задача, какую я ставлю перед собой. - Это Юрт? - спросил Люк. - Да, - ответил я. - Это Юрт. Юрт бросил быстрый взгляд на Люка. Я почувствовал, как он сосредоточился на мече. - Это объект силы? - спросил он. - Дай посмотреть! Он протянул к мечу руку и, несмотря на сжимавшие его пальцы Люка, тот дернулся, но не вырвался. - Нет, спасибо, - сказал Люк. Юрт исчез. Минутой позже он появился позади Люка, обхватив его за шею рукой, как удавкой. Люк вцепился в руку Юрта, нагнулся, повернулся и бросил его через плечо. Юрт приземлился перед ним на спину, но продолжать Люк не стал. Он не двигался. - Вытащи меч, - сказал Юрт, - дай мне посмотреть на него. Потом встряхнувшись по-собачьи, он поднялся. - Ну? - Чтобы иметь дело с такими, как ты, оружие мне ни к чему, - сказал Люк. Стиснув кулаки, Юрт воздел обе руки над головой. Они на миг соприкоснулись, а когда разъединились, то Юрт каким-то образом вытянул правой рукой из левой длинный клинок. - Придется тебе перенести представление на дорогу, - сказал Люк, - сейчас же. - Вынь меч! - потребовал Юрт. - Мне не нравится мысль о драке в храме, - отозвался Люк. - Хочешь, выйдем? - Забавная мысль, - ответил Юрт. - Я знаю, что там у тебя целая армия. Нет, спасибо. Если я залью кровью место, где поклоняются Единорогу, то буду даже доволен. - Тебе надо поговорить с Далтом, - заявил Люк. - У него тоже непонятные заскоки. Может, дать тебе лошадь... или цыпленка? Белых мышей? Алюминиевой фольги? Юрт стремительно прыгнул вперед. Люк отступил и вытащил отцовский меч. Он легко парировал удар и перешел в нападение, а меч шипел, трещал и над ним курился дымок. Внезапно на лице Юрта изобразился страх, он, отбиваясь резкими ударами, отскочил назад, споткнулся и упал. Тут Люк пнул его в живот, и меч Юрта отлетел прочь. - Вэрвиндл! - ахнул Юрт. - Как к тебе попал меч Бранда? - Бранд - мой отец, - ответил Люк. Лицо Юрта на миг выразило уважение. - Не знал... - пробормотал он, и исчез. Я ждал, раскинув по всему храму волшебные щупы. Но оказалось, что кроме нас с Люком здесь только леди, которая остановилась поодаль и наблюдала, как будто, собравшись уходить, боялась подойти ближе. Потом Люк свалился. Позади него обнаружился Юрт, только что ударивший его локтем в шею. Он потянулся к запястью Люка, словно собираясь вцепиться в него и вывернуть меч из руки. - Он должен быть моим! - произнес он, а я с помощью кольца ударил Юрта стрелой чистой энергии, полагая, что это разорвет ему все внутренности, превратив в желеобразную, истекающую кровью массу. Всего мгновение я колебался, использовать смертоносную мощность, или нет. Я понимал, что рано или поздно один из нас отправит другого на тот свет, и решил покончить с ним раньше, чем повезет Юрту. Но Юрту уже повезло. Купание в Источнике, должно быть, сделало его еще круче, чем я думал. Он завертелся на месте, словно его сильно ударил грузовик, и шлепнулся о стену. Тяжело осев, Юрт соскользнул на пол. Изо рта пошла кровь. Вид у него был такой, как будто он вот-вот простится с жизнью. Потом его взгляд прояснился, а руки он простер вперед. Меня ударила Сила, подобная той, что я только что запустил в Юрта. Меня удивила его способность заново собираться и платить той же монетой на таком уровне и так быстро, но не настолько, чтобы я не отбил удар. Шагнув вперед, я попытался с помощью великолепного заклинания, которое подсказало мне кольцо, поджечь Юрта. Стоило его одежде задымиться, как он, поднимаясь, в считанные минуты сумел защититься. Я продолжал наступление, и он создал вокруг меня вакуум. Я проник туда и не переставал дышать. Потом кольцо подсказало мне, каким заклинанием нанести быстрый таранный удар, оно было даже сильнее того, первого. Я попытался воспользоваться им, но Юрт исчез раньше, чем заклинание достигло цели, и по каменной стене, у которой он стоял, на три фута вверх пробежала трещина. Раскинув повсюду усики-щупы, несколькими секундами позже я обнаружил его. Он скрючился на карнизе высоко над головой. Только я посмотрел наверх, как он прыгнул на меня. Сломаю я себе таким образом руку или нет, я не знал, но, левитируя, чувствовал, что дело все равно стоит того. Примерно на середине я умудрился разминуться с ним и, ударив слева, надеюсь, сломал ему и шею, и челюсть. К несчастью, сломалось и заклятие, с помощью которого я левитировал, так что я рухнул на пол вместе с Юртом. Когда мы упали, леди завизжала и помчалась к нам. Несколько мгновений мы лежали неподвижно. Потом Юрт перекатился на живот, вытянул руку, скорчился и упал, опять вытянул руки... ...и попал на рукоять Вэрвиндла. Должно быть, стискивая ее пальцами, он почувствовал мой взгляд, потому что посмотрел на меня и улыбнулся. Стало слышно, что Люк пошевелился и пробормотал проклятие. Я швырнул в Юрта заклинание, превращающее в лед, но он козырнулся со своего места раньше, чем волна холода ударила его. Потом леди опять завизжала и, еще не успев повернуться, я понял, что это голос Корал. Ее чуть не сбил с ног появившийся у нее за спиной Юрт, он приставил к горлу Корал край блестящего, дымящегося клинка. - Вы все, - выдохнул он, - не двигаться... а то вырежу ей... еще одну улыбку... Я поискал заклятие, которым, не повредив Корал, можно было бы в два счета прикончить Юрта. - Мерль, не пытайся, - выговорил он. - Я почувствую... что оно на подходе... Просто оставь меня... в покое... на полминуты... и проживешь... немного дольше. Не знаю, где ты набрался... этих штучек... но они тебя не спасут... Он шатался и был весь в поту. Изо рта все еще капала кровь. - Отпусти мою жену, - произнес Люк, поднимаясь - или ты в жизни не отыщешь места, чтобы спрятаться. - Сын Бранда, я не хочу враждовать с тобой, - сказал Юрт. - Тогда делай, как я сказал, приятель. Я разделывался с парнями получше тебя. А потом Юрт закричал, словно душа его корчилась в пламени. Вэрвиндл убрался от горла Корал, Юрт повалился назад и задергался, как дергается марионетка, когда шарниры заело, а за веревочки продолжают тянуть. Корал обернулась к нему, к нам с Люком она оказалась спиной. Правую руку она поднесла к лицу. Время шло, и вот Юрт упал на пол, свернувшись в позе эмбриона. Казалось, на нем играет алый свет. Он трясся, не переставая, даже было слышно, как стучат зубы. Очень скоро Юрт пропал, за ним тянулись радуги, оставались кровь и слюна, а Вэрвиндл он унес с собой. Вслед ему я отправил стрелу, чтобы разорвать его на кусочки, но знал, что ей не догнать его. На другом конце спектра чувствовалось присутствие Джулии и, несмотря ни на что, было приятно понять, что я еще не убил ее. Но Юрт... Юрт теперь был весьма опасен, понял я. Ведь в первый раз после нашей драки он не только ничего не потерял, но и кое-что прихватил с собой. Кое-что, несущее смерть. Он постигал науку магии - и это не сулило ничего хорошего. Повернув голову, я мельком заметил красное сияние раньше, чем Корал закрыла глаз повязкой - и сообразил, что стало с Камнем Правосудия. Что - но не почему. - Она твоя жена? - переспросил я. - Ну... вроде того... Да, - тихо ответила она. - Да, вот еще что, - сказал Люк. - Вы что, знакомы?