йшмана на Денниса вполне  реальна.  Однако  я  уверена:
правильно применив методы терапевтического  воздействия,  мы  справимся  с
этими осложнениями, если они возникнут. Впрочем, я предпочитаю  подождать,
пока у меня не наберется достаточно информации, чтобы  можно  было  решать
проблему личности.
     - В какой степени Деннис зависит от Лейшмана? Ну, например: что с ним
произойдет, если Лейшман возьмет и умрет, прямо сейчас?  Будет  ли  Деннис
продолжать  считать  себя  Лейшманом,  или  контакт  с  реальностью  вновь
прервется?
     - Это один из тех вопросов, на которые  просто  невозможно  ответить,
располагая имеющимися у нас фактами. В  данный  момент  связь  между  ними
существует Деннис знает обо всем, что происходит с Лейшманом. И  в  то  же
время он в состоянии совершать независимые действия, продолжая  оставаться
Лейшманом. Я не знаю, где проходит разделяющая их линия.
     - Мы должны  знать  ответ  на  этот  вопрос  к  тому  времени,  когда
возникнет необходимость избавиться от присутствия личности Лейшмана.
     - Я буду решать эту проблему, когда она передо мной встанет.
     - У  меня  появились  кое-какие  идеи,  -  сказал  Дик.  -  На  каком
расстоянии он в состоянии поддерживать контакт? Деннис связан с  Лейшманом
сейчас, когда тот находится от него совсем недалеко, но сумел не  потерять
этого типа, когда он был удален от нашего дома более чем на пятьсот  миль.
Каков предел его возможностей?
     Лидия покачала головой:
     - И снова не могу сказать ничего определенного, у меня нет данных.
     - Вот именно, - продолжал Дик. -  Мне  кажется,  совсем  неплохо  это
выяснить. Когда сознание Денниса будет приведено в  порядок  и  он  станет
взрослым человеком, наш  сын  может  оказаться  самым  сильным  телепатом,
родившимся среди людей.
     - Я думаю, так оно и есть, - кивнула Вики.  -  Именно  это,  по  всей
вероятности, и явилось причиной возникновения его проблем.
     - А если я возьму его с собой в Европу в следующем  месяце?  К  этому
времени он уже достаточно долго пробудет в контакте с личностью  Лейшмана.
Мы увезем Денниса подальше отсюда и посмотрим, зависит ли  он  по-прежнему
от этого типа, или стал в состоянии функционировать самостоятельно.
     - Не советую вам этого делать, - сказала  Лидия.  -  Предположим,  он
вернется в свое прежнее состояние?
     -  Тогда  мы  привезем  его  назад  и  позволим  еще  немного  побыть
Лейшманом.
     - У нас нет уверенности, что он снова  выберет  именно  Лейшмана.  Он
может опять уйти в себя и остаться в состоянии кататонии.
     - Это будет означать, что вы  ошиблись,  и  чем  раньше  мы  об  этом
узнаем, тем лучше.
     - Насколько я понимаю, вы уже приняли решение.
     -  Да.  Даже  в  самом  худшем  варианте  Деннис  вернется   в   свое
первоначальное состояние - а вы утверждали, что оно не безнадежно. В таком
случае все просто останется по-прежнему, не так ли?
     Лидия опустила голову.
     - Если честно, мне нечего вам на это сказать.
     Дик допил виски.
     - Ну что ж, значит, так и сделаем.
     - Хорошо. Но либо я буду вас сопровождать - при условии, конечно, что
увезу Денниса домой немедленно, если возникнут  какие-нибудь  проблемы,  -
либо вам придется поискать другого терапевта.
     - Лидия, вы этого не сделаете! - воскликнула Вики.
     - Я не могу иначе.
     - Ну что ж, - проговорил Дик. - Я  согласен.  Мне  просто  необходимо
получить ответ на интересующий меня вопрос.
     - Лидия, - начала Вики, - такое путешествие может повредить Деннису?
     - Думаю, да.
     - В таком случае я запрещаю. Дик, я  не  позволю  тебе  лишить  моего
мальчика надежды на выздоровление только потому, что тебе взбрело в голову
выяснить, на каком расстоянии действуют  его  телепатические  способности.
Если ты и дальше будешь настаивать на своем, я от  тебя  уйду.  И  добьюсь
судебного решения, не позволяющего тебе  перевозить  Денниса  с  места  на
место.
     Дик покраснел.
     - Вики, я...
     - Ты меня слышал. Ну?
     - Мне кажется, ты ведешь себя крайне глупо.
     - А мне наплевать на то, что тебе кажется. Каким будет твое решение?
     - Ты не оставляешь мне выбора. Я не возьму  Денниса.  Мне  эта  мысль
показалась достаточно разумной. Я по-прежнему продолжаю так думать. Лидия,
а как насчет весны? Я собираюсь еще  в  одну  командировку  весной.  Может
быть, тогда условия сложатся более благоприятно?
     - Вероятно. Да, вполне может быть. У  Денниса  будет  гораздо  больше
времени, чтобы приспособиться к деятельности своего мозга.
     - Ну хорошо, в таком случае поговорим об этом ближе к весне.  Извини,
Вики, я не думал...
     - Я знаю, но теперь-то ты понимаешь.
     - Теперь понимаю.
     Дик отнес стакан в кухню и ополоснул его.
     - Я переоденусь и пойду немного прогуляюсь, - крикнул он.
     Вики поднялась и поспешила в сад.
     Лидия же подошла к окну и, глядя на горы и  облака,  начала  теребить
свой медальон.


     Осенью, когда слушалось дело  Лейшмана,  Дик  находился  на  Востоке.
Поэтому он узнавал о смене настроений сына  -  от  возбуждения  до  черной
депрессии по мере того, как разворачивался процесс, - от доктора Уинчелла,
который делал Дику  еженедельные  доклады  о  результатах  осмотра  своего
пациента. Средствам массовой информации было  ничего  неизвестно  о  связи
Денниса  с  этим  делом  -  только  два  консультанта-врача  знали  о  его
состоянии.
     Дик посмотрел на лицо Уинчелла на экране.
     -  Он  по-прежнему   продолжает   сам   мыться   и   одевается   тоже
самостоятельно? - спросил Дик.
     - Да.
     - По-прежнему сам ест и отвечает разумно,  когда  к  нему  обращаются
другие люди?
     - С позиций Лейшмана... да.
     - Он, как и раньше, знает все, что происходит с Лейшманом?  И  о  чем
тот думает?
     - Мы время от времени проверяем факты, все совпадает.
     - Я не могу понять, как ему удается, не испытывая  никакого  смущения
или сомнений, реагировать  одновременно  на  две  разные  среды  обитания.
Почему он не видит очевидных противоречий?
     - Ну, его поведение похоже на  классическую  параноидальную  реакцию,
когда пациент может относительно благополучно функционировать в нормальной
для себя обстановке и при этом верить, что он является  другой  личностью,
которая находится совсем в другом месте.
     - Да, кажется, я понимаю, что вы  имеете  в  виду.  Как  вы  думаете,
сколько еще времени это протянется?
     - Я уже говорил вам: пока мы не знаем. Но я согласен с мнением  Лидии
-  это  полезная  для  мальчика  ситуация,  и  нужно  использовать  ее  по
максимуму. Дайте Деннису возможность впитать в себя побольше. Позже  Лидия
сумеет воссоздать его личность.
     - А как насчет путешествия, о котором я говорил?
     - Насколько я понимаю, если нынешнее состояние Денниса не  ухудшится,
к весне он достаточно окрепнет. Не вижу причин, которые  помешали  бы  нам
разорвать связь с Лейшманом и  начать  создавать  заново  личность  вашего
сына.
     - Хорошо, - сказал Дик. - Насчет Лидии.
     - Да?
     - Я хотел спросить. Сейчас, когда проблема с Деннисом стала несколько
иной, Лидия по-прежнему является самым лучшим для него доктором?
     - Вам что-нибудь в ней не нравится?
     - Нет, дело не в этом. Я только хотел убедиться, что Деннис  получает
самую квалифицированную помощь, какой мы можем его обеспечить.
     - Конечно. Лидия знает Денниса лучше, чем кто бы то ни было.  Другому
терапевту понадобится несколько месяцев, чтобы войти в  курс  дела;  кроме
того, между ними уже установилась своеобразная связь. Замена Лидии  другим
врачом в данный момент было бы настоящей катастрофой.
     - Понятно. Просто я хотел быть в этом уверен.
     - Вас что-нибудь беспокоит?
     - Вовсе нет. Как, по вашему мнению,  может  ли  повлиять  на  Денниса
процесс над Лейшманом? Его ведь обязательно приговорят.
     - Не исключено, что он впадет в состояние депрессии. Однако, судя  по
результатам  психиатрического  исследования,  Лейшман  -  самый  настоящий
стоик. Деннис примет решение суда так же спокойно, как и он.
     - Ждать осталось уже совсем не долго.
     - Да. Все решится, я думаю, на этой неделе.
     - Держите меня в курсе.
     - Хорошо.
     После разговора с доктором Уинчеллом Дик  решил  пригласить  на  обед
секретаршу и на время забыть обо всех проблемах.
     Его  нисколько  не  удивило,  когда  через  несколько  дней  Лейшмана
признали виновным.  Дика  беспокоило  только  одно  -  какой  ему  вынесут
приговор.
     - Я и не думал,  что  присяжные  всерьез  отнесутся  к  рекомендациям
психиатров, - сказал он Уинчеллу, как только узнал о приговоре.
     - А я как раз предполагал,  что  дело  примет  именно  такой  оборот.
Однако, главным образом, это заслуга адвоката. Без его вмешательства никто
не стал бы всерьез рассматривать вопрос о психическом здоровье Лейшмана.
     - Лейшмана отправили в больницу в Лас-Вегасе, так что он  по-прежнему
находится слишком близко к Деннису, - и теперь, когда им займутся врачи...
Что произойдет, если они станут давать ему сильнодействующие препараты или
начнут производить какие-нибудь манипуляции с мозгом? Не нравится мне  все
это.
     Уинчелл немного помолчал.
     - Да, я понимаю, что вы имеете в виду. До сих пор я старался устроить
все так, чтобы как можно меньше людей знало о нашей  заинтересованности  в
этом деле. Однако нам необходимо быть в курсе того что предпринимают врачи
и какое лечение они собираются назначить  Лейшману.  Возможно,  мы  сумеем
избежать ненужной шумихи.  Я  постараюсь  придумать,  как  договориться  с
больницей. Если же у наг ничего не получится, придется обратиться в суд.
     - Нельзя терять ни минуты, нужно спешить. Деннис и  так  находится  в
достаточно сложном положении.
     - Да, я позвоню в больницу сейчас же и сразу сообщу вам.
     - Я по-прежнему считаю, что мы  должны  увезти  Денниса  подальше  от
Лейшмана и посмотреть, что за этим последует.
     - Давайте отложим это средство напоследок, когда не останется другого
выхода.


     Мне показалось, что я мельком видел его  утром  но  у  меня  не  было
никакой уверенности, пока он не зашел в  читальный  зал,  где  я  сидел  в
одиночестве и  бездумно  переворачивал  страницы.  Он  остановил  тележку,
которую толкал перед собой, перегородив таким образом  вход,  затем  вошел
внутрь, свистнул и когда я поднял голову, подмигнул мне.
     - Квик! - воскликнул я. - Что?..
     Он приложил палец к  губам  и  наклонился  над  нижней  полкой  своей
тележки - там  стояла  какая-то  картонная  коробка.  Квик  вытащил  ее  и
поставил рядом со мной так, чтобы было не заметно из коридора.
     - Все нормально, - прошептал он. - Мне  уже  приходилось  работать  в
подобных заведениях. У меня здесь  отличная  репутация.  Я  устроился  две
недели назад. Ну, как они с тобой обращаются?
     - Вот уже целый месяц делают разные анализы и наблюдают, - ответил я.
- Что ты задумал?
     Он потер свой длинный нос и как-то странно улыбнулся.
     - Мы решили вытащить тебя отсюда.  Все  готово.  Расписано  точно  по
минутам. Машина ждет.
     - Но ведь сейчас же еще день. Может, лучше...
     - Нет. Не бойся, я знаю, кто чем занят.
     Я внимательно посмотрел на стоявшего возле меня худощавого человека -
темные, беспокойные глаза, седые волосы, ловкие руки.
     - Ты нервничаешь, - сказал я. - Ну ладно. Что нужно делать?
     - Я постою возле своей тележки, а ты надень вот это. Если  кто-нибудь
появится, я свистну, и тогда тебе придется быстро все  снять.  Я  войду  с
коробкой, и ты бросишь в нее одежду. Договорились?
     Я начал расстегивать пуговицы на рубашке.
     - Нет, - остановил меня Квик. - Надевай сверху. Это форма санитара. -
Он вернулся к двери. - Как плечо?
     - Уже в порядке. Как там Джерри и Бетти?
     - Отлично. Никто не знает, что ты у них побывал.
     Он стоял, загораживая собой  дверь  и  делая  вид,  что  занят  своей
тележкой.
     - Послушай! Тут пистолет!
     - Ш-ш-ш! Спрячь его под халат - на всякий случай.
     Я проверил пистолет. Он был заряжен. Я спрятал его. Оделся.
     - Готово.
     - Выходи. Помоги толкать тележку.
     Я вышел в коридор, встал рядом с  Квиком,  со  стороны  стены,  и  мы
толкнули тележку вперед.
     - Куда? - спросил я.
     - К служебному лифту, вон через те двери в  конце  коридора.  У  меня
есть ключ.
     Мы прошли по коридору. Квик отпер ключом дверь. Никого не было видно.
Квик открыл  лифт.  Мы  завезли  тележку  внутрь.  Квик  нажал  на  кнопку
подвального этажа.
     - Я встану впереди, - сказал он. - Если  кто-нибудь  войдет  в  лифт,
сразу наклонись над тележкой.
     - Понял.
     Лифт слабо жужжал и поскрипывал.  Откуда-то  слева  подул  прохладный
ветерок.  Я  почти  не  понимал,   что   со   мной   происходит.   События
разворачивались с такой головокружительной быстротой... так  неожиданно...
Впрочем, возможно, так и  было  задумано.  Если  бы  мне  дали  время  все
обдумать, я не смог бы вести себя естественно. И наверняка не спал бы  всю
предыдущую ночь.
     Лифт со скрежетом остановился. Квик раскрыл дверцы, выглянул  наружу,
кивнул мне, потянул за ручку тележки.
     Я последовал за ним, толкая тележку  впереди  себя.  Мы  оказались  в
полутемном вестибюле, но за углом слева было намного светлее. Квик  жестом
показал, что нам следует поменяться местами. Перед тем  как  завернуть  за
угол, я встал слева от Квика. Мы повернули налево, и  я  увидел  пандус  и
открытое пространство - погрузочную платформу.  На  пустых  ящиках  сидели
двое рабочих, пили кофе и курили. Тот, что был ближе к нам, поднял голову,
когда колесики тележки застучали по  пандусу.  Квик  практически  закрывал
меня собой.
     - Проклятье! - прошептал он. - Обычно во время перерыва здесь  никого
не бывает.
     Белый фургон с открытой задней дверцей и с красной надписью  на  боку
"Продукты  от  Симпсона"  стоял  возле  погрузочной  платформы.  На  месте
водителя, спустив ноги на землю, сидел человек в зеленой форме и  проверял
какие-то бумаги, а  чашка  дымящегося  кофе  стояла  справа  от  него,  на
приборной доске. Квик помахал ему рукой, и он махнул  в  ответ.  Несколько
мгновений спустя мужчина в зеленом забрался в кабину и захлопнул дверцу. А
еще через пару секунд вылил кофе в окно.
     Квик пошел медленнее.
     - Я собирался засунуть тебя внутрь через заднюю дверцу, а он вывез бы
тебя отсюда, - прошептал Квик. - Теперь так не получится. Парни заподозрят
неладное. - Он кивком указал на рабочих. - Боюсь, теперь  и  мне  придется
ехать - и этим ребятишкам тоже.
     - Похоже, у нас нет другого выбора.
     Квик покачал головой.
     -  Остановим  тележку,  когда  поравняемся  с  ними,  -  сказал   он,
оглядываясь по сторонам. - После этого двинемся вперед. Ты достанешь  свой
пистолет и заставишь их забраться в машину.
     - Ладно.
     Мы остановили тележку, повернулись и направились к  парням,  спокойно
сидевшим на своих  ящиках.  Я  ухмыльнулся  и  положил  руку  на  рукоятку
пистолета.
     - Привет, - сказал Квик, - слушайте, как вы...
     Тот, что сидел поближе  к  нам,  прищурившись,  смотрел  на  меня.  Я
вытащил пистолет и навел на него.
     - ...вы считаете, лучше быть героем или попытаться остаться в  живых,
позволив нам унести ноги?
     - Это Лейшман, - сказал один из парней.
     - О Господи! - воскликнул другой.
     - Ну, так что вы выбираете? - поинтересовался Квик.
     - Что делать? - ответил второй парень.
     - Полезайте в фургон, оба.
     Они встали, и один из парней поднял руки.
     - Руки опусти, - приказал я ему. - Веди себя тихо и незаметно.
     - Извините.
     Он опустил руки, и оба направились к фургону. Забрались внутрь.  Квик
спустился с платформы и завел переговоры с водителем,  который  все  время
оглядывался назад - с очень несчастным выражением на лице.
     Я последовал за рабочими.
     - Отойдите к той стене и сядьте на пол.
     Сам же устроился напротив, а через несколько секунд заработал  мотор.
Снаружи до меня донесся какой-то скрежет, потом появился  Квик  и  влез  в
фургон.
     - Водитель сейчас придет и закроет дверь, -  сообщил  он  и,  вытянув
ноги, уселся справа от меня.
     У нас над головами загорелся свет.
     Один из парней, тот, что сидел слева - худой, темноволосый,  молодой,
- спросил:
     - Что вы с нами сделаете?
     - Ничего, - ответил я,  -  если  будете  хорошо  себя  вести.  Любому
понятно - мы не могли оставить вас, вы сообщили бы, что  кто-то  удрал  из
больницы в  фургоне.  Сидите  тихо,  ведите  себя  прилично,  когда  будем
выезжать с территории больницы, и мы, как только отъедем подальше  отсюда,
высадим вас в каком-нибудь пустынном месте. Договорились?
     - Все, что скажете, - ответил парень. - У меня семья.
     - И у меня тоже, - проговорил тот, что был постарше. - Я сделаю  все,
что потребуется.
     -  В  таком  случае  устраивайтесь  поудобнее,  немного   покатаемся.
Надеюсь, вы получите удовольствие от нашей прогулки.
     Подошел водитель, и Квик о чем-то тихо переговорил с ним, прежде  чем
тот закрыл заднюю дверцу. Почти  сразу  же  захлопнулась  передняя  дверь,
заурчал мотор - мы поехали.
     Квик наклонился ко мне и прошептал:
     - Этих ребят выкинем перед тем, как пересесть в  другую  машину.  Чем
меньше они будут знать, тем лучше.
     - Точно. Когда?
     - Минут через двадцать, я  думаю.  С  пассажирами  расстанемся  через
пятнадцать.
     - Прекрасно.
     Наконец до меня дошла суть происходящего - на животном уровне.
     Страшно захотелось двигаться, ладони потели, и я все время вытирал их
о брюки.  Забавно.  Во  время  стрельбы  в  Санта-Фе  я  почти  ничего  не
чувствовал. Возможно, потому, что долго готовился к этому событию и  много
о нем думал, эмоций просто не осталось. Однако сейчас, когда все произошло
так неожиданно, без подготовки, меня начали охватывать сомнения.
     Фургон остановился. Главные  ворота  больницы.  И  хотя  голоса  были
отлично слышны, понять, о чем шел разговор, я не  смог.  Вскоре  мы  снова
двинулись в путь.
     - Можно мне закурить? - спросил один из парней.
     - Валяй, - разрешил я.
     Я наблюдал за тем, как он прикуривает.
     - Дай-ка и мне сигарету, - попросил я его.
     - Пожалуйста. - Парень протянул мне пачку.
     Я поднялся, подошел к нему и взял из пачки сигарету.
     - И спички.
     Он передал мне спички.
     - Спасибо, - сказал я и отдал ему коробок.
     Потом вернулся на свое место и снова уселся.
     - Зачем ты это сделал? - спросил Квик. - Мог бы попросить у меня.
     - Не знал, что ты куришь.
     - Просто я до сих пор не хотел, - сказал Квик и, достав  сигарету  из
пачки, закурил. - А я не знал, что ты куришь.
     - Бросил много лет назад. Однако сейчас хочу  таким  способом  помочь
себе справиться с психологической проблемой, отставив  на  время  проблемы
экологии. У меня больше шансов на успех, если я спокоен. А в данный момент
любое действие, направленное на укрепление моих шансов на успех,  является
оправданным. Если  мне  удастся  выбраться  из  этой  передряги,  я  смогу
совершить что-нибудь по-настоящему важное для Детей Земли. О! Как приятно!
     - Странный ты какой-то, - проговорил Квик. - Иногда мне кажется,  что
для тебя наше движение что-то вроде религии.
     - Да, - ответил я, - наверное, так оно и есть.
     - Думаешь, что на небе тебе дадут сочный кусок пирога за то,  что  ты
тут делаешь?
     - Удовлетворения, которое я  получаю  здесь,  на  Земле,  мне  вполне
хватает. Земля - моя боль и моя награда.
     - На суде говорили, что ты работал в лесничестве. Я этого не знал.
     Я кивнул.
     - Адвокат все правильно сказал. Мои убеждения уходят корнями именно в
те времена - я не могу  видеть,  как  земля  и  все,  что  на  ней  живет,
становятся  второстепенными  по  отношению  к  коммерческим  интересам.  Я
встречался с Детьми Земли в течение многих лет. Наконец однажды  я  решил:
проклятье!  Если  мы  станем  обращаться   с   некоторыми   беспринципными
эксплуататорами так же безжалостно, как они это делают с  природой,  может
быть, они поймут, подумают, прежде чем... Не знаю. Я  должен  был  сделать
что-нибудь  существенное,  мне  осточертело  писать  письма   протеста   и
листовки. Когда я нахожусь на природе, у меня  иногда  возникает  такое  -
странно мистическое - ощущение. Мне кажется, я служу какой-то силе.  И  не
важно, что  она  из  себя  представляет.  Время  от  времени  я  испытываю
умиротворение, потому что чувствую благорасположение этой силы.  А  больше
мне ничего и не нужно.
     - Ты много времени проводишь на природе?
     - Да.
     Квик бросил взгляд на парней, сидевших неподалеку от нас, и заговорил
тише:
     - Значит, ты сумеешь прожить некоторое время среди дикой природы?
     - Да.
     - Это может оказаться полезным... пока все не успокоится.  В  Канаде,
например,  полно  мест,  где  никому  даже  и  в  голову  не  придет  тебя
разыскивать.
     - Я уже думал об этом... А ты? Почему ты вступил в нашу организацию?
     - Ну, со мной все просто. Совсем не так красиво, как у тебя.  Я  тебе
завидую, но, к  сожалению,  в  моей  жизни  не  было  ничего  похожего  на
мистические  знамения.  Нет,  просто  я   любитель   самых   разнообразных
неприятностей, профессиональный мятежник. У  меня  есть  множество  причин
ненавидеть нашу систему - парочка достаточно серьезных,  но,  в  основном,
так, ерунда всякая. Чего там прикидываться. Если бы  я  не  был  с  Детьми
Земли, все равно бросал бы бомбы,  только  как  член  какой-нибудь  другой
организации. Мне нравятся ваши идеи, вот  и  все.  Знаешь,  ты,  наверное,
гораздо разумнее меня, несмотря на все твои разговоры  о  божественном.  Я
достаточно много работал в заведениях вроде того,  откуда  мы  только  что
сбежали, и знаю профессиональный сленг, видел множество больных и  кое-что
научился понимать. Иногда мне кажется, что меня  спокойно  можно  было  бы
упечь в какую-нибудь клинику. - Квик рассмеялся.  -  А  потом,  по  четным
числам, я уверяю себя, что это мир свихнулся и что  лечение  сделает  меня
таким же чокнутым, как и все остальные.
     Я ухмыльнулся. Мы докурили наши сигареты, и я стал  прислушиваться  к
звукам, доносившимся снаружи, пытаясь понять, где мы  находимся.  Впрочем,
мне удалось различить только шум мотора, а повороты, которые мы делали,  я
уже давно перестал считать.
     - Мы так и не сумели понять,  как  им  удалось  обнаружить  тебя  так
быстро, - сказал Квик. - Есть какие-нибудь идеи на этот счет?
     - Нет.
     - Сейчас мы продумали все  как  следует,  еще  более  тщательно,  чем
тогда. Если нас не догонят в течение часа, все будет в порядке.
     Я вспомнил тот день и голос, который, как мне тогда казалось, слышал.
     Ты здесь сейчас? Мы выполняем твою волю?
     Мне никто не ответил.
     Прошло некоторое время, машина сбавила скорость; похоже, мы съехали с
шоссе. Автомобиль продолжал катиться по неровной, явно каменистой,  дороге
еще несколько минут, а потом остановился.
     Хлопнула передняя дверца,  водитель  подошел  и  открыл  нашу  дверь.
Выглянув, я увидел маленький ручеек и помахал пистолетом.
     - Ну, ребята, пора прощаться.
     Парни поднялись на ноги и направились к двери. Я  прошел  за  ними  и
проследил, как они спрыгнули на землю.
     Тот, что постарше, оглянулся, и мне показалось, что он  хочет  что-то
сказать, но потом он отвернулся от меня и  поспешил  за  своим  приятелем,
который уже шагал вдоль ручья.
     Водитель ухмыльнулся, глядя им вслед.
     - Перетрухнули, бедняги!
     - Сколько еще до смены машин?
     - Пять минут, - посмотрев на часы, ответил он и захлопнул дверь.
     Так оно и получилось. Очень скоро мы снова остановились,  вылезли  из
фургона и сели в машину, которая ждала нас на  обочине.  Водитель  фургона
оставил его на дороге, а сам забрался на переднее сиденье рядом с  шофером
машины. Квик и я устроились на заднем сиденье.
     Через несколько секунд мы уже  снова  мчались  по  дороге.  Местность
оказалась довольно открытой, и я не имел ни малейшего представления о том,
где мы находимся. Впрочем, это не имело значения, потому что машина  ехала
очень быстро.
     Я   начал   успокаиваться,   почувствовал   себя   в    относительной
безопасности, когда мы миновали горы Корнадо и повернули на северо-восток.
По моим представлениям, с тех пор как мы сбежали из больницы, прошло около
часа. Напряжение начало отпускать, и я подумал о том, что  мое  отсутствие
могли еще не заметить. А даже если кто-то и обратил на  это  внимание,  мы
довольно ловко замели следы. Еще мили, еще время...
     Прошло полчаса, и я уже почти был уверен в том, что нам повезло и все
неприятности остались позади. Именно в этот момент  наш  водитель  заметил
полицейских.
     - За нами едет патрульная машина, - сообщил  он.  -  Но  скорость  не
увеличивается и мигалка не включена. Может быть, обычная дорожная полиция.
     - А может быть, и нет, - сказал Квик и посмотрел на небо. -  Там  все
чисто, - добавил он. - Естественно, это  ничего  не  значит,  на  такой-то
неровной местности. Вертолет может где-нибудь кружить, поджидая,  пока  не
появится автомобиль. Если они обнаружили побег, все патрульные машины  уже
наверняка предупреждены, а вертолеты подняты в воздух.
     - Набирают скорость, - сообщил водитель. - Нас догоняют.  Постараемся
оторваться?
     - Нет, - ответил я. - Мы только вызовем подозрения. Может  быть,  они
вовсе и не гонятся за нами.
     Я опустил стекло.
     - Если они  нас  остановят  и  найдут  пистолет,  -  сказал  Квик,  -
обязательно захотят все внимательно осмотреть  и  узнают  тебя.  Так  что,
пожалуй, придется воспользоваться оружием.
     - Понимаю, - ответил я Квику.
     - Приближаются, - доложил водитель.
     - Оружие видишь?
     - Нет. Но это ни о чем  не  говорит.  У  меня  под  сиденьем  спрятан
пистолет. Кому передать?
     - Давай сюда, - сказал Квик, - только руку  не  поднимай,  а  то  они
увидят, просунь между сиденьями.
     Водитель наклонился вперед, выпрямился, Квик вынул  пистолет  из  его
руки.
     - Собираются нас обогнать. Может, просто проедут мимо.
     Через несколько секунд взвыла сирена.
     Я повернулся. Полицейская машина ехала совсем рядом  с  нами.  Терять
было нечего, и я выстрелил два раза в правое переднее колесо. Попал.
     - Давай жми! - крикнул я нашему водителю.
     Мы помчались вперед. Нам стреляли вслед и разбили заднее  стекло,  но
мы с Квиком успели пригнуться. Никто из нас не пострадал.
     Оглянувшись назад через некоторое время, я  заметил,  что  патрульная
машина скатилась на обочину. Поворот, спуск - и она пропала из виду.
     - Они уже наверняка сообщили про нас по радио, - сказал  парень,  что
вывез нас на фургоне из больницы.
     - Ясное дело, - согласился с ним тот, что сидел  за  рулем  в  данный
момент. - Теперь нас начнут искать с воздуха. Есть какие-нибудь идеи?
     - Нам неизвестно, где находится ближайший вертолет, - сказал Квик.  -
Может быть, у нас есть несколько минут.
     - И что? Какая разница, поймают они нас сейчас  или  через  несколько
минут? Может, скажешь, что от этого изменится?
     - Значит, надо  ехать  вперед.  Нет  смысла  пытаться  скрыться,  раз
полиция все равно знает,  что  мы  здесь.  Они  просто  перекроют  дороги,
соберут тут кучу народа и начнут прочесывать местность. Поезжай дальше  до
тех пор, пока не увидишь вертолет.
     - Тогда уже будет слишком поздно что-нибудь предпринимать.
     - Может быть, и нет. Нас тут четверо. Понять с воздуха,  кто  из  нас
кто,  они  не  смогут.  Как  только  заметим  вертолет,  останови  машину.
Кто-нибудь выскочит и побежит, а остальные поедут дальше. Что  они  станут
делать?
     - Не знаю. Наверное, бросятся за тем, кто будет  убегать,  и  вызовут
еще один вертолет.
     - Прекрасно. Второго вертолета поблизости наверняка нет. Нам  удастся
отъехать довольно далеко, они опять начнут нас догонять, и тогда из машины
выскочит еще кто-нибудь. Возможно, этого окажется достаточно, чтобы  вы  с
Родом успели смотаться. Если же нет, высадишь Рода, а сам поедешь  дальше.
Они-то будут думать, что он сидит за рулем... Род, похоже, тебе уже  очень
скоро представится возможность пожить на дикой природе.
     - Да, похоже на то, - согласился я.
     - Кто первый? - спросил водитель.
     - Лично мне все равно, - ответил Квик.  -  Запасные  патроны  у  тебя
есть?
     - Ага, почти целая коробка.
     - Давай сюда.
     Он передал.
     - Подождите минутку, - проговорил наш первый  водитель.  -  Начнем  с
меня. Если вы собираетесь устраивать  перестрелку,  я  не  хотел  бы  быть
вторым - с оружием или без. У меня не будет  ни  полшанса.  Высадите  меня
первым и уж можете не сомневаться, я помчусь, как  ветер.  А  после  этого
можете делать, что хотите.
     - Хорошо.
     - Патроны для тридцать восьмого калибра? - спросил я.
     - Ага.
     - Тогда дай и мне штук десять.
     - Угу.
     Водитель достал пригоршню патронов и передал  мне.  Я  положил  их  в
карман.
     Квик внимательно разглядывал небо.
     - Пока ничего, - сказал он. - Интересно, как это им удалось  нас  так
быстро вычислить? Те два парня настучали? Или они просто такие удачливые?
     Я пожал плечами.
     - Какая разница?
     - Никакой.
     Мы проехали несколько миль - и я уже снова  почти  поверил,  что  нам
повезло и все неприятности остались позади, - когда Квик заметил  вертолет
над грядой холмов. Очень скоро тот начал снижаться.
     - Так вот, - сказал Квик. - Останавливаемся.
     Что мы и сделали, а водитель фургона выскочил из машины.
     - Удачи тебе, - пожелал я.
     - Спасибо.
     Он со всех ног бросился бежать, соскользнул с придорожной насыпи.
     - Слушай, а как его зовут? - спросил  я,  когда  мы  снова  помчались
вперед.
     - Боб, - ответил Квик. - А дальше не знаю.
     Пилот вертолета, казалось, никак  не  мог  решить,  что  ему  делать.
Поднял вертолет повыше и начал кружить над  дорогой.  Наверное,  он  видел
Боба и нашу машину одновременно - с такой высоты.
     - Присматривает за нами и ждет указаний, - сообщил Квик. -  А  теперь
получил приказ преследовать Боба.
     - Естественно, следующая смена машины не скоро? - спросил я.
     - К сожалению, - сказал водитель. - Меня это тоже совсем  не  радует.
Слушайте, они знают, где мы сейчас находимся. Если мы  останемся  на  этом
шоссе, нас обязательно возьмут. Может, попробуем съехать  на  какую-нибудь
проселочную дорогу? Правда, я не знаком с этой местностью. А вы?
     - Нет.
     - И я нет.
     - А что думаешь ты? - спросил он у меня.
     - Давай вперед, - ответил я. - Выбери подходящий момент.
     Однако за следующие пять или шесть миль нам не встретилось ни  одного
поворота. Вертолет, как и предсказывал  Квик,  некоторое  время  продолжал
преследовать нас, а потом исчез. Я представил себе,  как  за  нами  мчатся
машины из Таоса.
     - Надо сворачивать на следующей развилке, - сказал я.
     Водитель кивнул.
     - Кажется, я ее уже вижу.
     Он сбросил скорость. Вправо уходила узкая заасфальтированная  дорога.
Впрочем, ее уже давно не ремонтировали.
     Пришлось ехать  медленнее,  но  примерно  через  милю  я  вздохнул  с
облегчением: дорога не заканчивалась тупиком, не становилась хуже  и  была
совершенно пустынной.
     До захода солнца оставалось еще много времени. В  темноте,  на  своих
двоих, у меня будет куда больше шансов, решил я.
     - Фляжку с водой никто, конечно, не догадался прихватить?
     Водитель усмехнулся.
     - Боюсь, что нет. Я должен был исполнять функции таксиста и не  более
того.
     - Будет тебе наука на следующий раз,  -  проворчал  я.  -  Остановись
возле тех деревьев, я выйду.
     - Хорошо.
     - Мы же собирались... - начал Квик.
     - Да, но так будет лучше,  -  перебил  его  я.  -  Если  мне  удастся
спрятаться до наступления темноты, к утру я буду уже далеко отсюда.
     Мы подъехали к деревьям и остановились.
     - Увидимся.
     Выбравшись из машины, я быстро зашагал прочь. Водитель что-то  сказал
мне вслед. Кажется, пожелал удачи.
     Довольно скоро донесся шум двигателей. Вертолет.  Через  мгновение  я
уже лежал на земле под деревьями, даже не стал поднимать голову и смотреть
вверх. Просто ждал, когда он пролетит мимо.
     Но он не собирался улетать.
     Рокот нарастал, пока не перекрыл все остальные звуки,  -  я  все-таки
решил посмотреть на небо. Вертолет кружил совсем рядом со мной.
     Проклятье! Как им это удалось? Когда я  вышел  из  машины,  вертолета
нигде не было видно. Он должен искать машину. Если  только...  Я  сплюнул.
Если только у них нет какого-нибудь хитроумного детектора - действующего в
инфракрасном излучении или реагирующего на тепло человеческого тела, - при
помощи которого они проверили местность и засекли меня.
     Да, скорее всего, так оно и есть.
     Вертолет начал снижаться. Он опускался на поляну в нескольких  сотнях
метрах справа от меня. Как только он  оказался  ниже  уровня  деревьев,  я
вскочил на ноги и бросился бежать в противоположном направлении, где  тоже
росли какие-то деревья. Их было  не  очень  много,  до  рощицы  оставалось
примерно четверть мили. Если я переберусь через  поросший  какой-то  сухой
травой каменистый склон, то попаду в  довольно  густые  заросли,  где  мне
будет не трудно затеряться. Я бросился бежать. И начал задыхаться. Я и  не
предполагал, что это произойдет так быстро. Несмотря на регулярные занятия
гимнастикой, месяцы, проведенные в тюрьме, давали о себе знать.
     Я заставил себя не думать об этом и, тяжело дыша, устремился  вперед.
Назад я не смотрел. Голос из громкоговорителя на мгновение остановил  меня
у самой кромки деревьев.
     - Стой! Полиция!
     Я метнулся к деревьям.
     - Мы вас видим! Будем стрелять!
     Я знал, что первый выстрел будет предупредительным, второй - не очень
точным. У меня кружилась голова и болели  ноги,  но  в  мои  намерения  не
входило останавливаться.
     Прозвучал выстрел.
     - Это предупреждение! Стой!
     Последовало еще несколько выстрелов, пули метались вокруг  меня.  Да,
похоже, добраться до деревьев не удастся.  Мне  казалось,  что  я  вот-вот
потеряю сознание. И тут я увидел впереди какие-то большие валуны...
     Снова раздались выстрелы...
     Я нырнул за один из камней, рухнул на землю, так  и  остался  лежать,
пытаясь перевести дух.
     Новой  атаки  почему-то  не  последовало.  Нет,  они,   конечно,   не
прекратили  обстрела,  только  по  какой-то  причине  огонь  ко   мне   не
приближался. Я осторожно выглянул из своего укрытия.
     Полицейских было четверо: трое стреляли из положения лежа в  заросли,
где  я  совсем  недавно  прятался.  Четвертый  упал  на  спину  и   как-то
неестественно раскинул ноги и руки.
     Я пытался отдышаться и понять, что же все-таки тут происходит. И надо
сказать,  довольно  быстро  сообразил:  кто-то  вступил   с   полицией   в
перестрелку. Кто?..
     Ну, конечно же, Квик. Иначе и быть не могло. Он дождался, пока  я  не
скроюсь из виду, и последовал за мной. Какой дурак! Теперь же,  давая  мне
время скрыться, он отвлекал полицейских на себя. Только вот  его  глупость
почти наверняка будет стоить ему жизни  -  слишком  высокая  цена  за  мой
побег. Лучше вернуться в тюрьму и отсидеть свое, чем  стать  причиной  его
смерти. Рано или поздно меня все равно выпустят. Живым...
     Судя по стрельбе, Квик метался среди деревьев, перебегая от одного  к
другому. Пока я наблюдал за происходящим, в надежде  разглядеть  его,  еще
один полицейский судорожно дернулся и замер на земле.
     Двое оставшихся... Теперь они ни за что не выпустят его отсюда живым.
Конец может быть только один. Ждать осталось совсем  недолго.  Вряд  ли  у
Квика большой запас патронов.
     Неожиданно  я  заметил  у  себя  в  руке  пистолет.  В  мою   сторону
полицейские  не  смотрели.  Они,  вероятно,  решили,   что   я   не   стал
останавливаться,  когда  началась  стрельба.  Я  поднялся   на   ноги   и,
пригнувшись,  бросился  бежать  прямо  к  ним,  готовый  в  любой   момент
распластаться  на  земле,  если  кому-нибудь  из  них  взбредет  в  голову
посмотреть в мою сторону. Я убеждал себя, что совершенно ничем не  рискую.
Неподалеку от тех двух типов  было  скопление  больших  камней:  если  мне
удастся  до  них  добраться,  мы  устроим  перекрестный  огонь  и...   все
произойдет очень быстро.
     Когда я почти был у цели, Квик перестал стрелять -  он  меня  увидел.
Какая-нибудь шальная пуля могла попасть не совсем туда,  куда  нужно.  Ну,
хорошо. Я уже пробежал почти половину расстояния...
     Наверное, в первый момент полицейские решили, что попали в Квика.
     Мне эта мысль тоже сначала пришла  в  голову.  Однако  я  тут  же  ее
отбросил - пистолет Квика замолк как раз в тот момент, когда я появился на
открытом пространстве: значит, мое первое предположение верно. Полицейские
замерли. Они лежали очень-очень тихо, вероятно,  думали,  что  Квик  хочет
хитростью выяснить, где они находятся. Я  продолжал  мчаться  вперед.  Уже
достаточно близко - можно стрелять.
     Выдала тишина. Тот, что пристроился справа от  меня,  похоже,  что-то
услышал. Он повернул голову в мою сторону.
     Абсолютно механически я бросился на  землю,  плотно  поставил  локти,
вытянул правую руку и начал стрелять.
     Полицейский успел развернуться вместе  со  своим  карабином.  Если  я
немедленно с ним не разберусь...
     Когда я выстрелил в третий раз, он скорчился на земле, а пули из  его
карабина унеслись в синее небо.
     И тут боль обожгла мне грудь, я повалился вперед, успев выстрелить во
второго  полицейского  до  того,  как  моя  голова  коснулась   земли,   и
почувствовал во рту вкус песка и крови.
     Снова стрельба. Где-то  далеко.  Теперь  все  казалось  мне  каким-то
нереальным. Я попытался поднять голову, пристроив ее на  башне  из  сжатых
кулаков. Из-за деревьев - словно в конце тоннеля -  появился  человек.  Он
стрелял. Квик. Последний оставшийся в живых полицейский поднялся  на  одно
колено, повернувшись к лесу, и принялся отстреливаться.  Потом  я  увидел,
как он упал, а Квик побежал ко мне.
     Я снова опустил голову  на  землю,  меня  окутал  мрак.  Неужели  для
этого?.. Я получил всего несколько лишних  месяцев  -  ради  чего?  Вполне
можно было и тогда... утром, в Санта-Фе... Но ведь был суд, газеты...  Да.
Тот голос, что я слышал... я тогда много выпил, поздно... Настоящий? Какая
разница, наша Мать... К тебе... Прости меня  за  ту,  последнюю  сигарету.
Я... Ты здесь? Это правда?..
     "Я никогда тебя не покидала".
     Хорошо...
     "Иди ко мне".
     Я...


     Деннис снова впал в состояние кататонии. Лежал на кровати и смотрел в
пространство. За ним приходилось  ухаживать,  как  за  грудным  младенцем.
Когда Лидия кормила его, он механически жевал,  потом  все  проглатывал  -
казалось,  он  не  понимает,  что  с  ним  происходит.  Мальчик   перестал
разговаривать, только время от времени лепетал что-то  во  сне.  Разучился
ходить.
     И тем не менее Лидия утверждала, что  Деннис  прогрессирует,  что  он
много получил от общения  с  погибшим  во  время  перестрелки  террористом
Родериком Лейшманом, что в его подсознании остались необходимые  составные
части его будущей личности, просто они в  данный  момент  запрятаны  очень
глубоко вследствие травмы, причиной которой явилась смерть Лейшмана.
     Прошел месяц. И еще неделя.
     Когда Вики проснулась утром во вторник, было  довольно  холодно.  Она
отправилась на кухню и  обнаружила  там  своего  сына,  который  сидел  за
столом, курил и читал газету, а рядом с ним стояла чашка дымящегося кофе.
     - ...Проклятые загрязнители, - бормотал он, - снова взялись за свое.
     Потом Деннис поднял голову и  посмотрел  на  Вики.  С  силой  хлопнул
газетой по столу, а затем помахал у нее перед носом.
     - Вы только посмотрите, что затеяли эти типы на юге, - сказал  он.  -
Загрязняют океан? Такое впечатление, что они хотят рыболовство...
     Вики взвизгнула, и пулей вылетела из кухни.
     Через некоторое время на пороге появилась Лидия  в  платье  из  яркой
набивной ткани с  оранжевыми  и  зелеными  цветами  и  налила  себе  кофе.
Вечером, успокоив Денниса и уложив его  спать,  она  оставила  мальчика  в
спальне, а сама вышла на улицу посмотреть на звезды.
     Вики попыталась прочитать ее мысли, но не  обнаружила  в  них  ничего
особенного. Наконец, мрачная Лидия вернулась в дом.
     - Я собиралась выпить, - сказала Вики. - Присоединитесь ко мне?
     - С удовольствием. Мне, пожалуйста, того виски, что пьет ваш муж,  со
льдом.
     Лидия пила медленно, а ее взгляд блуждал по комнате.
     - Он выбрал для себя новую личность  и  полностью  с  ней  слился,  -
начала она. - Теперь это  человек  по  имени  Смит,  Квик  Смит,  знакомый
Лейшмана, который, очевидно, был с ним до самого конца...
     - Может быть, следует поставить в известность власти?
     - Нет. Нам это никак  не  поможет.  Дело  закрыто.  Тела  Лейшмана  и
четверых полицейских обнаружены в каком-то лесу - все погибли в результате
перестрелки. С этим покончено. Да, Квик Смит  знал  Лейшмана.  Ну  и  что?
Разве это запрещено законом? Пусть так  все  и  остается.  Кроме  того,  я
понятия не имею, где он  находится.  Проникнуть  в  его  сознание  гораздо
труднее, чем в сознание Лейшмана, - по  крайней  мере,  тем  же  способом.
Небольшие психические неполадки, но  это  не  страшно.  Он  где-то  далеко
отсюда и не собирается делать ничего  плохого.  Деннис,  вероятно,  выбрал
Смита потому, что в самом конце Лейшман был очень тесно с  ним  связан,  а
Деннис только сейчас в достаточной степени оправился  от  перенесенной  им
травмы и смог восстановить эту связь.
     - Ну, и к чему это может привести?
     - Боюсь, мы зашли в тупик. Я думаю,  Деннис  уже  накопил  достаточно
данных для того, чтобы  я  могла  заняться  моделированием  его  личности.
Однако пока он находится в таком  прочном  контакте  с  сознанием  другого
человека, я бессильна. Даже и  пробовать  не  хочу,  пока  существует  эта
связь.
     - Что же нам в таком случае делать?
     Лидия подняла стакан, сделала глоток, поставила стакан на стол.
     - Весь сегодняшний день я пыталась отыскать ключ к  этой  загадке,  -
сказала она, - и когда мне, наконец, удалось  его  найти,  я  поняла,  что
слишком устала, чтобы им воспользоваться. Мне кажется, я  смогу  разрушить
связь.
     - Как?
     - На время блокирую Денниса. Он будет расстроен  и  покинет  сознание
Смита.
     - А ему это не повредит?
     - Нет. Он просто  вернется  в  свое  первоначальное  состояние,  и  я
продолжу с ним работать. Я не стала делать этого  сегодня  только  потому,
что мне понадобится гораздо больше сил, чем у  меня  было  в  тот  момент,
когда я сообразила. Деннис очень силен. До сих пор мне еще не  приходилась
встречать человека с такими яркими телепатическими способностями.
     - А он не может просто взять и восстановить связь после того, как  вы
снимете блок?
     - Не думаю. По крайней мере, не сразу. После смерти  Лейшмана  Деннис
находился в состоянии кататонии больше месяца.
     - Верно. Когда вы попытаетесь это сделать?
     - Завтра, если все будет в порядке. Я надеюсь, мне ничто не помешает.
     - А вы не хотите переговорить сначала с доктором Уинчеллом?
     - Да нет. Это моя специальность, а не его. Он все  равно  оставит  за
мной право принимать решение, а поскольку я его уже приняла,  бессмысленно
тратить время на разговоры.
     - Ну хорошо. А Дику скажем?
     -  Пока  не  стоит.  Ситуация  еще  не  столь  серьезна,  как   может
показаться. Всего лишь повторение того, что  уже  было.  Зачем  беспокоить
Дика, когда нам и сказать-то особенно нечего?  Давайте  немного  подождем.
Вот добьемся успеха, тогда и сообщим.
     Вики кивнула. Они допили виски и поговорили немного - так, ни о чем.
     На следующий день Лидии с  большим  трудом  удалось  разорвать  связь
Денниса с человеком  по  имени  Смит.  Как  она  и  предполагала,  мальчик
вернулся в  свое  прежнее  состояние.  Однако  теперь  он  стал  все  чаще
разговаривать во сне, и у него начались  приступы  сомнамбулизма.  Однажды
Вики заметила, что он прошел мимо двери в ее комнату и последовала за ним.
Деннис уселся на скамейку во дворе и стал смотреть на  звезды.  Когда  она
вела его назад, в спальню, он не проснулся, но Вики показалось, что Деннис
пробормотал "мама".
     Через две недели Деннис стал водителем грузовика  по  имени  Ингаллс.
Грузовик мчался по шоссе в сторону Эль-Пасо.  Лидия  немедленно  разорвала
связь и продолжила курс лечения  Деннис  начал  произносить  не  связанные
между собой фразы даже в периоды бодрствования. Теперь  он  бродил  каждую
ночь, но ни разу не вышел за пределы сада.
     Через неделю он превратился в пилота, летящего в Лос-Анджелес.  Лидия
разорвала связь и попыталась направить внимание Денниса на окружающие  его
предметы.
     Через четыре дня Деннис  стал  инженером-геологом  в  Монтане.  Лидия
разорвала  связь  и  начала  гулять  с   ним,   поскольку   теперь   могла
стимулировать  ту  часть  его  мозга,  которая  отвечала  за  двигательный
аппарат, - результат многочисленных перевоплощений Денниса. И тем не менее
казалось, что мальчик все  еще  в  сомнамбулическом  состоянии;  его  мозг
практически дремал, в то время как тело находилось в движении.
     Через три дня Деннис проник в сознание какого-то матроса на  торговом
судне к югу от Гавайских островов. Лидия разорвала связь и начала приучать
Денниса к музыке.
     Через два дня Деннис превратился  в  студента-первокурсника,  который
сидел на занятии заезжего лектора в большом восточном университете.  Лидия
разорвала связь и усыпила мальчика.
     На следующий день Деннис был австрийским верхолазом в  Альпах.  Лидия
разорвала связь и отправилась с ним гулять. Они шли вдоль  горного  хребта
на восток, и вдруг Деннис заговорил с Лидией по-русски. Она  ответила  ему
на том же языке, потом разорвала связь и повела его домой.
     Вечером этого же дня Деннис стал сыном индийского крестьянина, пришел
на кухню и принялся есть. Лидия  поговорила  с  ним  о  чем-то  на  языке,
состоящем исключительно из согласных, а потом  очень  осторожно  разорвала
связь. После этого отвела Денниса в спальню и уложила спать.
     А потом взяла стакан с виски Дика и,  сняв  туфли,  уселась  на  полу
возле камина - распущенные волосы рассыпались по плечам, в глазах слезы.
     - Что происходит? - спросила Вики, которая  подошла  к  ней  сзади  и
легко коснулась плеча.
     - Он начал понимать уровень своих способностей, - ответила  Лидия.  -
Например, он может забраться в любой уголок земного шара,  прикоснуться  к
любому сознанию, проникнуть внутрь него, испытать чужие радости - так ведь
гораздо проще, чем развивать свою собственную личность. Пока он занимается
этим... вампиризмом, лечение не двигается с места.
     - Что вы намерены делать дальше?
     - Буду продолжать его блокировать.  Попытаюсь  внушить  отвращение  к
подобному виду деятельности. И стану отвлекать на местные раздражители.
     - Как вы думаете, этого окажется достаточно?
     Лидия отпила немного виски,  отвернулась  от  Вики  и  посмотрела  на
огонь. Наконец она заговорила:
     - Не знаю. Видите ли, теперь, когда Деннис  начал  осознавать,  какой
силой  обладает,  его  поведение  раз  от  раза  меняется.   Мне   удается
блокировать его  только  благодаря  тому,  что  я  владею  соответствующей
техникой, - иначе мне не хватило бы сил. Сегодня  он  впервые  оказал  мне
слабое сопротивление. Не знаю, сколько еще пройдет времени, прежде чем эта
способность разовьется. И тогда я больше не смогу с ним справляться.
     - И что мы будем делать?
     - Давайте надеяться, что до этого дело не дойдет. Может, мне все-таки
удастся внушить Деннису отвращение... Ну а если нет... Придется прибегнуть
к технике иного рода. Например, установить блок, когда он будет находиться
без сознания. Это один из вариантов...
     - А если опять не получится?..
     - Мы очень скоро об этом узнаем, - ответила Лидия.
     Ночью Деннис вышел в сад и запел по-итальянски.  Лидия  заговорила  с
ним на том же языке, увела в спальню, усыпила и усилила степень  внушения,
о котором говорила Вики вечером.
     Рано утром, когда воздух еще не успел прогреться, она  отправилась  с
мальчиком на прогулку. Лидия показала ему восход  солнца  и  долго  с  ним
разговаривала. Деннис бормотал что-то  невнятное.  Они  вернулись  в  дом,
Лидия накормила мальчика, а потом включила музыку.
     Вечером Деннис превратился в японского полицейского. Лидия  поболтала
с ним на певучем языке минут двадцать, а после осторожно установила  блок,
который должен был разорвать связь. Деннис сопротивлялся довольно активно.
Однако Лидии удалось с ним справиться. Она снова вернулась  к  своей  идее
сильного внушения, потом нашла Вики и предложила той выпить с ней чая.
     - Не получается. Он противится моим блокам  все  сильнее  и  сильнее.
Очень скоро я стану беспомощна. Кажется, его сознание не отвечает  на  мои
внушения. Попробую подобраться к нему во сне. Только  я  почему-то  думаю,
что он быстро научится реагировать и на это.
     - Может быть, стоит  попросить  доктора  Уинчелла  прописать  Деннису
какое-нибудь успокоительное средство? Транквилизаторы? Чтобы замедлить его
реакции и сделать более податливым?
     Лидия покачала головой.
     - Такие препараты тормозят лечение.
     - А что нам еще остается делать?
     - Не знаю. Я не предвидела такого развития событий.
     - Если мы снова переедем, окажемся вне пределов досягаемости?..
     - Деннис в состоянии путешествовать при  помощи  своего  сознания  по
всему свету. Таким способом мы ничего не добьемся.
     - Пожалуй, стоит связаться с Диком. А потом и с доктором Уинчеллом.
     Лидия кивнула.
     - Давайте.


     Новая любовница Дика работала в системе информационной связи с Лунной
Базой II. Вечером Дик сидел, потягивая  виски,  у  нее  в  квартире,  окна
которой выходили на  реку  Потомак,  и  рассказывал  о  последнем  докладе
относительно состояния своего сына.
     - А есть что-нибудь общее, - спросила она,  -  между  людьми,  в  чье
сознание проникал Деннис?
     - Да, - ответил Дик. - Я поинтересовался  об  этом  у  Лидии,  и  она
рассказала мне, что они, так или  иначе,  помешаны  на  экологии.  Это  не
значит, что все являются членами организации "Дети Земли". Кто-то  борется
за чистоту окружающей среды,  кто-то  ратует  за  реформы  -  активно  или
пассивно.
     - Интересно, - проговорила Сью. - А если подобные типы  окажутся  вне
пределов досягаемости Денниса, что он станет делать?
     Дик пожал плечами.
     - Как можно ответить? Полностью уйдет в себя? Или отыщет  кого-нибудь
другого и сосредоточится на нем? Это невозможно предсказать.
     Она подошла и погладила его по плечу.
     - В таком случае его нужно переместить в такое место, где совсем мало
людей  и  где  им   некогда   предаваться   длительным   размышлениям   на
экологические темы.
     Дик ухмыльнулся.
     - Ты не понимаешь, - проговорил он. - Деннис может добраться в  любой
уголок земного шара. Дурацкая ситуация - самый сильный телепат в мире стал
жертвой  собственных  способностей.  И  я,  отец  этого  самого   сильного
телепата, могу сделать для него все, подарить ему что угодно - только не в
силах помочь отключиться на достаточное время, чтобы его привели в норму.
     - Луна, - сказала Сью, - находится на расстоянии  четверти  миллионов
миль от Земли.
     Дик повернулся и посмотрел ей в глаза. Улыбнулся,  но  потом  покачал
головой.
     - Ничего не выйдет. Нет возможности...
     - Там есть две больницы, - продолжала Сью. - Я знаю всех, кто  в  них
работает. Ты пользуешься большим влиянием, я скажу  тебе,  на  кого  нужно
надавить.
     - А как мы узнаем, принесет ли это пользу?
     -  Разве  есть  выбор?  Терапевт  утверждает,  что  больше  не  может
контролировать Денниса.  Отошли  его  на  Луну,  где  вредное  влияние  на
сознание мальчика будет сведено к минимуму. Там есть психологи, пусть  они
поработают с Деннисом, может быть, у них что-нибудь выйдет.
     Дик сделал два больших глотка и закрыл глаза.
     - Я думаю, - сообщил он.
     Сью обошла его и уселась в кресле напротив. Дик  потянулся  к  ней  и
взял за руку.
     - Ты читаешь мои мысли? - наконец спросила она.
     - Нет. А что, нужно?
     - Не думаю, что в этом есть необходимость.
     Он улыбнулся и встал. Она поднялась навстречу ему.
     - У тебя просто великолепные идеи, - сказал Дик.  -  Мне  кажется,  я
воспользуюсь обеими.



         * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ * 

     База находилась внутри небольшого кратера на южном полушарии Луны.
     -  Чистая,  застроенная  зданиями,   накрытая   куполом,   снабженная
кондиционерами,  ядерными  реакторами,  фонтанами,   прудами,   деревьями,
раскрашенная в веселые цвета, обставленная самой разнообразной  мебелью  и
кипящая жизнью база стала домом для большого  количества  богатых  пожилых
пациентов, чье состояние не позволяло им вернуться  на  сине-зеленый  шар,
висящий в темном небе, не говоря уже о том, чтобы жить там.  Санаторий  не
специализировался  на  психиатрических  расстройствах,  если  не   считать
старческого маразма и атеросклерозных явлений.
     Новый пациент, подросток, сидел на скамейке рядом с  фонтаном  -  как
всегда в это время дня. Терапевт, Алек Стерн, читал рядом с  ним  книгу  -
как всегда в это время  дня.  Иногда  Алек  отрывался  от  книги  и  менял
положение руки мальчика, который на это никак  не  реагировал.  Если  врач
обращался к нему с  вопросом,  в  большинстве  случаев  ответом  ему  было
молчание. Правда, изредка мальчик принимался  что-то  невнятно  бормотать.
Как, например, сейчас.
     - Смотри, как красиво разные цвета отражаются в воде, - сказал  Алек,
опуская книгу.
     Мальчик повернул голову и проговорил:
     - Цветы...
     - Тебе эти отражения напоминают цветы? Да, пожалуй, ты прав, а  какие
именно?
     Молчание.
     Алек достал из кармана блокнот и начал в нем что-то писать.
     - Ты бы хотел погулять со мной и посмотреть на цветы?
     Молчание.
     - Тогда пошли.
     Врач положил блокнот на скамейку и взял мальчика под руку. Деннис  не
сопротивлялся,  когда  Алек  поднял  его  на  ноги.  После  того  как  они
сдвинулись с места, мальчик продолжал механически шагать. Они прошли  мимо
фонтана  и  направились  по  аллее,  эффектно   освещенной   разноцветными
прожекторами, в сторону многочисленных клумб.
     - Смотри. Тюльпаны, - сказал Алек, -  и  нарциссы.  Красные,  желтые,
оранжевые. Тебе они нравятся?
     Никакой реакции.
     - Хочешь их потрогать?
     Он взял руку мальчика, слегка подтолкнул вперед, так что кончики  его
пальцев коснулись алых лепестков огромного тюльпана.
     - Нежные, правда? Тебе нравится?
     Мальчик застыл, согнувшись. Алек помог ему выпрямиться.
     - Ладно. Пошли назад.
     Врач взял мальчика под руку, и они зашагали обратно по аллее.
     Позднее, после того как мальчика накормили и уложили в постель,  Алек
зашел поговорить с доктором Чалмерсом.
     - Как Деннис? - поинтересовался доктор Чалмерс.
     - Никаких изменений. Двигается, только если его  к  этому  понуждают.
Изредка произносит отдельные слова.
     - А что происходит внутри? Чем занят его разум? Как он  реагирует  на
новое окружение?
     - Никаких определенных реакций. Он едва ли  замечает  изменения.  Его
мозг представляет из себя странное  собрание  отдельных  образов,  которые
большую часть времени находятся в самых глубинах  сознания,  лишь  изредка
всплывая на поверхность, а потом погружаются обратно, - вспышки, озаряющие
тьму, короткий контакт с реальностью - и вновь пустота. Большинство из них
носит личный характер.
     - А не стоит ли начать стимуляцию мозга?
     Алек покачал головой.
     - Нет. Полагаю, нужно следовать курсу, предложенному его  терапевтом.
Ближе к концу пошли неплохие результаты. Однако события развивались  очень
уж быстро, и Лидия не смогла держать их  под  контролем  -  слишком  много
людей окружало их там. - Он показал куда-то вверх. - Она  предвидела,  что
сразу вслед за переводом сюда последует период крайней пассивности. Однако
она уверена, что положительные впечатления, полученные Деннисом,  заставят
его активизироваться и начать искать новые стимулы.
     - Ну, прошел уже почти месяц.
     - Она предполагала, что это займет от месяца до шести недель.
     - И вы ей верите?
     - Лидия - очень хороший специалист.  Всякий  раз,  когда  я  нахожусь
рядом с Деннисом, я вижу результаты ее работы. Однако я не очень  понимаю,
как ей это удалось. Создается ощущение, что она создала нечто вроде цикла,
который  помогает  мальчику  извлекать  пользу  из  всех  его   предыдущих
впечатлений. Мне кажется, нам  не  следует  уклоняться  от  намеченной  ею
программы лечения. Я ведь знаю мальчика гораздо  хуже,  чем  Лидия.  Очень
жаль, что она не смогла работать с ним и дальше.
     - Тут все дело в разводе Лидия не хотела принимать чью-либо  сторону.
Но считала, что перевод сюда будет мальчику только на пользу.
     - Да, кое-что я вижу в разуме  Денниса.  Только  все  словно  окутано
туманом. Кроме того, я всегда с большим уважением относился  к  его  отцу,
поэтому на мою объективность вряд ли можно рассчитывать. Впрочем,  это  не
имеет существенного значения для решения проблем Денниса.
     - В конце этой недели я должен послать мистеру Гизу отчет. Зайдите ко
мне вечером в кабинет, и мы сделаем это вместе. Гиз  просил  нас  сообщать
ему о положении дел каждый месяц.
     - Хорошо. Может быть, в следующий раз у нас появится что-нибудь более
определенное.


     Однажды утром, примерно через две недели после этого разговора,  Алек
зашел за Деннисом и увидел, что мальчик сидит на полу у кровати и пальцем,
смоченным слюной, выводит геометрический рисунок на полу.
     Деннис никак не отреагировал на  появление  Алека,  и  тот  некоторое
время простоял, молча  наблюдая.  Потом  врач  попытался  очень  осторожно
проникнуть в сознание своего пациента. И не смог этого сделать: Деннис был
полностью сосредоточен на пропорциях треугольников.
     Алек простоял  так  почти  целый  час,  околдованный  этой  необычной
картиной, не сводя глаз с Денниса и надеясь, что тот его заметит.  Наконец
не выдержал и шагнул к мальчику.
     Коснулся плеча.
     Мальчик  быстро  повернулся  и  посмотрел  на   него   -   совершенно
естественное  движение  и  вполне  осмысленное  выражение  глаз   поразили
доктора. Потом Деннис выкрикнул несколько фраз и упал, уткнувшись лицом  в
свои еще не просохшие рисунки.
     Алек поднял его на руки и отнес на кровать. Быстро  проверил  частоту
дыхания, пульс. И то и другое было учащенным. Тогда он взял стул и  уселся
рядом с кроватью.
     Дожидаясь, пока мальчик придет в сознание,  Алек  пытался  вспомнить,
что же все-таки прокричал Деннис. Он не сомневался - язык был иностранным:
ритмичные звуки не могли оказаться случайным лепетом. Алек не узнал  язык,
но был уверен: Деннис  произнес  разумное  предложение.  Все  в  поведении
мальчика  -  его  действия,  сосредоточенность,  выражение  лица  -   было
осмысленным, вся эта  сложная  картина  не  могла  развалиться  на  мелкие
кусочки, как только дело дошло до речи. Деннис проснется, и тогда Алек без
проблем определит, с кем из обитателей Луны он вошел в контакт...
     Однако прошло много времени, прежде чем Деннис очнулся, -  его  глаза
снова бессмысленно смотрели в пространство, а разум  был  почти  таким  же
пустым, как и за день до этого. Остался лишь мало  заметный  намек,  почти
неощутимое изменение настроения. Ничего больше.
     Так что Алек не смог узнать ничего определенного.
     Как обычно, врач вывел мальчика на прогулку, надеясь,  что  изменение
окружающей обстановки окажет на  него  хоть  какое-нибудь  воздействие,  -
никакого результата. Наконец он  отвел  мальчика  к  скамейке  у  фонтана.
Именно здесь Алек  решил  испробовать  новый  подход,  основанный  на  его
утренних наблюдениях.
     Открыв блокнот на чистой страничке, он нарисовал треугольник, круг  и
квадрат. А потом поднес рисунок к лицу Денниса.
     Через некоторое время Деннис опустил голову. Его глаза стали  немного
более осмысленными, и взгляд переместился. Мальчик протянул  руку  и  взял
блокнот. Положив его себе  на  колени,  Деннис  начал  водить  пальцем  по
очертаниям фигур.
     - Что это такое? - спросил Алек. - Знаешь?
     Губы Денниса начали двигаться.
     - Круг, квадрат, треугольник... - прошептал он.
     - Превосходно! Вот. - Алек вложил карандаш в руку Денниса.  -  Можешь
сам нарисовать?
     Деннис посмотрел на карандаш, покачал головой и вернул  его  обратно.
Снова наклонившись вперед, провел  пальцем  по  рисункам,  а  потом  отвел
взгляд в сторону. Блокнот соскользнул на землю.  Деннис,  казалось,  этого
даже не заметил.
     - Как они называются? - еще раз спросил Алек. - Скажи!
     Деннис ничего не ответил. Его внимание рассеялось.
     Алек поднял блокнот и начал писать.
     Всю следующую неделю состояние  Денниса  оставалось  практически  без
изменений. Попытки заинтересовать мальчика занятиями в специальных классах
по восстановлению различных навыков ни к чему не привели, и,  хотя  Деннис
начал обращать внимание на музыку, у него не  возникло  желания  научиться
играть на каком-нибудь инструменте. Оказываясь в классе живописи,  мальчик
все время  посвящал  рисованию  кругов,  треугольников  и  квадратов.  Его
способность изображать эти фигуры очень скоро достигла почти механического
совершенства. Речь Денниса ограничивалась одним или двумя - самое  большее
тремя - словами, да и то лишь когда он отвечал на  простые,  повторяющиеся
вопросы. Он никогда не пытался начать разговор.
     Все это,  однако,  можно  было  считать  существенным  прогрессом.  В
следующем отчете, посланном родителям мальчика,  говорилось  об  улучшении
двигательной, познавательной и речевой активности.  А  вот  об  эпизоде  с
французским языком и его последствиях решили пока не сообщать.
     Когда однажды утром  Алек  пришел  за  Деннисом,  тот  расхаживал  по
комнате и что-то бормотал по-французски. Алек заговорил с ним,  и  мальчик
ответил по-французски.
     Проникнув в  разум  мальчика,  Алек  обнаружил  там  появление  новой
личности.  Он  оставил  Денниса,  а  сам  отправился  на  поиски  молодого
психиатра-француза, недавно появившегося на базе.
     Марсель провел с Деннисом целый день и вышел от него с целым  ворохом
записей.
     - Деннис считает,  что  он  маркиз  де  Кондорсе,  -  заявил  Марсель
вечером, разложив перед собой записи и глядя на Алека. - Более  того,  ему
практически удалось убедить в этом меня.
     - Я вас не понимаю, - проговорил Алек.
     - Он обладает невероятным количеством информации о жизни маркиза и  о
том периоде времени.
     - Это может быть чем-то вроде проявления незаурядных  способностей  в
какой-то  очень  узкой  сфере,  которое  иногда  наблюдается  у  умственно
отсталых, - предложил свой вариант объяснения Алек.  -  Мальчик  слышал  и
запомнил эти факты много лет назад, а теперь они всплыли на поверхность.
     - Деннис совершенно последователен в своих действиях,  он  не  просто
повторяет некие факты. Он способен  вести  беседу,  причем  на  высочайшем
интеллектуальном уровне. Он говорил о своем - а точнее, маркиза -  "Очерке
исторического развития  человеческого  разума".  И  не  просто  пересказал
основные тезисы. Он  отвечал  на  мои  вопросы  и  развивал  теории,  лишь
намеченные в эссе. Это нечто  большее,  чем  обычный  нереальный  утопизм.
Деннис говорил о том,  что  в  результате  проникновения  знания  в  жизнь
человек совершенствуется, о науке как способе мышления,  который  позволит
не  только  поднять  материальный  уровень  жизни  людей,  но  и   улучшит
интеллектуальные возможности отдельного индивида, о том...
     - Одну минутку, - сказал Алек, подняв руку. - Мы уже установили,  что
он отождествляет себя с определенным человеком и временем.  А  что  насчет
места? Как он может одновременно находиться на Луне  и  во  Франции  конца
восемнадцатого столетия?
     Марсель улыбнулся.
     - Палата в больнице не так уж сильно отличается от тюремной камеры, -
ответил он. - Маркиз провел последние дни своей  жизни  в  тюрьме.  Деннис
считает, что он именно там и находится.
     - Маркиз стал жертвой революции, не так ли?
     - Да. Однако до сих пор неизвестно: казнили ли его, или он покончил с
собой, чтобы не...
     Алек напрягся.
     - Что?.. - начал было Марсель.
     - Не знаю. Но меня это беспокоит.  Каким  бы  ни  был  источник  этой
информации, откуда-то ведь Деннис ее получил.
     - Неужели вы считаете?
     Алек встал.
     - Пойду-ка я его навещу. Мне как-то не по себе.
     - Я с вами.
     Они направились к комнате Денниса.
     - У него никогда не было подобных тенденций?
     - С тех пор как он попал к нам, нет, - ответил Алек, - в его  истории
болезни про это ничего не написано.  Однако  личность  может  стремительно
меняться.  Иногда  предвидеть,  что   произойдет   в   следующий   момент,
невозможно. О Боже!
     - Что такое?
     - Я вошел с ним в телепатический контакт.
     Алек бросился бежать.
     Они влетели в комнату Денниса и увидели, что мальчик лежит  на  полу.
Воспользовавшись своим ремнем, он попытался повеситься на  светильнике.  К
счастью, провода не выдержали. Деннис лежал без сознания рядом со  стулом,
с которого вероятно, совсем недавно спрыгнул.
     Марсель быстро осмотрел мальчика.
     - Кажется, шея в порядке, - сказал он, -  но  нужно  сделать  снимок.
Поищите каталку, отвезем его в рентгеновский кабинет. А я останусь с ним.
     - Хорошо.
     Тщательное обследование показало, что  Деннис  не  получил  серьезных
повреждений. Что явилось причиной комы, в которой мальчик  пребывал  около
двух суток, выяснить не удалось.
     Все это время Деннис  находился  под  постоянным  наблюдением  врача,
питание производилось внутривенно.
     Когда на третий день Деннис пришел в себя, он сразу схватился за  бок
и застонал. К нему подошла медсестра, увидела, что ему плохо, и послала за
врачом. Еще одно скрупулезное обследование  ничего  не  выявило,  пришлось
прибегнуть к более сложным  тестам.  Пока  результаты  анализов  тщательно
изучались, Марсель и Алек обнаружили, что Деннис перестал быть маркизом де
Кондорсе. Теперь Деннис представлял себе такую картину: он лежит на  лугу,
окруженном холмами, и  истекает  кровью  от  раны,  нанесенной  ему  рогом
мифического существа, вышедшего из моря. Кроме того, ему казалось, что его
прежний врач Лидия Диманш находится рядом с ним; мальчик часто называл  ее
именем ухаживавшую за ним медсестру.
     - Все тесты дали  негативные  результаты,  -  сообщил  пожилой  врач,
вошедший в комнату во время телепатического сканирования.
     - Это еще одно из его заблуждений, - сказал Алек. - В истории болезни
содержится  подробное  описание  того,  что  следует  делать,  если  такая
ситуация возникнет. Я думаю, нужно дать Деннису снотворное.
     - Не знаю, - ответил пожилой врач. - Мальчик довольно долго находился
без дознания и сильно ослабел... Может  быть,  лучше  какое-нибудь  легкое
успокоительное?
     - Хорошо. Попробуем.
     Врач послал за нужным препаратом, сделал укол. Медсестра держала руку
Денниса. Через несколько минут, как им показалось, он немного  успокоился,
напряжение спало, а вскоре мальчик перестал стонать. Тогда Алек осторожно,
но жестко разорвал телепатическую связь.
     Разум, за которым он следил, постепенно ускользнул, покинув  сознание
Денниса, который закрыл глаза и задышал ровнее.  Доктор  принялся  считать
пульс.
     - Сейчас он спит самым обычным сном,  -  заявил  пожилой  врач  через
полминуты. - Вам удалось найти  способ  изолировать  источник,  вызывавший
беспокойство?
     - Да, наверное, можно сказать и так.  Если  Деннис  очень  быстро  не
найдет какую-нибудь новую личность, то, проснувшись, станет  самим  собой.
При условии, что схема изменения его состояния осталась прежней.
     - Значит, лучшее, что мы можем  сейчас  сделать,  дать  ему  спокойно
поспать  -  не  выключая,  конечно,  аппаратуры,  которая  фиксирует   его
состояние. - Врач посмотрел на показания  приборов.  -  Мальчик  вышел  из
комы.
     Алек кивнул.
     - Согласен. Мне это  кажется  разумным.  Позовите  меня,  если  будут
какие-нибудь изменения.
     - Конечно, - пообещал врач.
     Они ушли, оставив мальчика спать.
     Деннис вернулся к своему прежнему младенческому состоянию. Он ходил с
Алеком по клинике и наблюдал за окружающим миром чуть с большим интересом,
чем раньше; рассматривал цветы в саду, звезды над куполом, далекую  Землю.
Шли недели, его способность к  общению  очень  медленно  изменялась,  хотя
мальчик по-прежнему не начинал разговоров и не задавал вопросов.
     Он  снова  начал  посещать   класс   живописи,   продолжая   рисовать
геометрические  фигуры,  однако  теперь  стал  украшать  их   причудливыми
орнаментами из завитков филигранной работы. Жестким,  решительным  линиям,
которые он проводил раньше, пришли на  смену  мягкие  и  округлые,  больше
подходившие для изысканных виньеток.
     Как-то Алек решил, что пришло время спросить Денниса:
     - Как тебя зовут?
     Деннис ничего не ответил, продолжая смотреть  на  здание  лаборатории
регулировки атмосферы, расположенное довольно далеко,  но  прямо  напротив
скамейки, на которой они сидели.
     Алек положил ему руку на плечо.
     - Как твое имя? - мягко повторил он. - Назови мне свое имя.
     - Имя... - прошептал Деннис. - Имя...
     - Твое имя. Как тебя зовут?
     Деннис прищурился, потом насупился и тяжело задышал.
     Алек сжал его плечо.
     - Все в порядке. Все хорошо, - успокаивающе проговорил он. -  Я  тебе
помогу. Тебя зовут Деннис. Деннис Гиз.
     Мальчик сразу успокоился. Вздохнул.
     - Ты можешь повторить? Можешь сказать: "Деннис Гиз"?
     - Деннис, - неуверенно произнес он. - Деннис Гиз.
     - Хорошо! Очень хорошо, - похвалил Алек. -  Если  ты  это  запомнишь,
будет просто здорово.
     Они встали со скамейки и пошли по дорожке.
     Минут через пятнадцать Алек снова спросил:
     - Ну, так как тебя зовут?
     На лице Денниса снова появилось напряжение, дыхание участилось.
     -  Я  только  что  тебе  говорил,  -  продолжал  Алек.  -  Постарайся
вспомнить.
     Деннис заплакал.
     - Не надо, не плачь, - сказал Алек, беря его за руку.  -  Тебя  зовут
Деннис Гиз. Деннис Гиз. Вот и все.
     Деннис всхлипнул, вздохнул. И промолчал.
     На следующий день он ничего не помнил, и Алек решил на время оставить
свои эксперименты. Мальчик вел себя как обычно, видимо,  небольшой  стресс
никак на нем не сказался.
     Прошло еще несколько дней,  и  преподавательница  в  классе  живописи
заметила на листе, который лежал перед  Деннисом,  совершенно  неожиданный
рисунок.  Он  только  что  закончил  забавную  карикатуру  на  одного   из
студентов.
     - У тебя получилось просто замечательно, - заметила она.  -  Я  и  не
знала, что ты умеешь рисовать лица.
     Деннис посмотрел на нее снизу вверх и  улыбнулся.  Раньше  он  ей  не
улыбался.
     - Когда ты начал рисовать левой рукой?
     Деннис удивленно поднял обе руки ладонями вверх и пожал плечами.
     Позднее преподавательница показала Алеку несколько работ Денниса. Тот
даже присвистнул.
     - То, чем вы занимались, могло  навести  Денниса  на  мысль  о  таких
рисунках?
     - Нет. Это произошло внезапно,  тогда  же  он  начал  рисовать  левой
рукой. Я подумала, что вас это может заинтересовать  -  как  свидетельство
изменений, происходящих в его мозгу, - возможно, правые и левые  полушария
меняют свои функции...
     - Да. Благодарю вас, -  сказал  Алек.  -  Я  попрошу  Джефферсона  из
лаборатории нейропсихологии еще раз обследовать Денниса.  Скажите,  а  его
поведение не стало немного иным?
     Преподавательница живописи кивнула.
     - Только мне трудно сформулировать, в чем именно, - ответила  она.  -
Он  кажется  мне  более  оживленным,  во  взгляде  появилось   напряженное
внимание, раньше этого не было.
     - Знаете что, пожалуй, мне стоит навестить Денниса  прямо  сейчас,  -
сказал Алек. - Еще раз спасибо.
     Он направился к палате  Денниса,  постучал  и  уже  собрался  открыть
дверь.
     - Да?
     - Это я - Алек. Могу я войти?
     - Заходите, - донесся до него спокойный голос.
     Деннис сидел у окна, держа на коленях альбом  для  рисования.  Увидев
Алека, он поднял голову и улыбнулся.
     Алек подошел к нему и с интересом посмотрел на альбом. Один лист  был
заполнен зарисовками близлежащих зданий.
     - Очень хорошо, - похвалил он. - Я рад, что ты начал рисовать  разные
предметы.
     Деннис снова улыбнулся.
     - Сегодня у тебя, похоже, хорошее  настроение.  Это  просто  здорово.
Произошло что-нибудь особенно приятное?
     Деннис пожал плечами.
     - Скажи, - небрежно проговорил Алек, - я тебя не расстроил  несколько
дней назад, когда спрашивал, как тебя зовут?
     - Нет, не расстроили, - ответил Деннис.
     - И ты помнишь свое имя?
     - Назовите... его... еще раз.
     - Деннис. Деннис Гиз.
     - Да. Деннис Гиз. Да.
     - Хочешь немного размяться?
     - Раз... мяться?
     - Погулять?
     - А... Да-да. Погулять. Размяться...
     Деннис закрыл альбом. Потом встал и пересек  комнату.  Открыв  дверь,
пропустил Алека вперед.
     Алек повел его обычным маршрутом в сторону фонтана.
     - Ты бы хотел поговорить со мной о чем-нибудь? - спросил врач.
     - Да, - немедленно отозвался Деннис. - Например, о разговоре.
     - Я... я не совсем понимаю.
     - Разго...вор. Части.
     - Слова?
     - Да. Слова.
     - Ты хочешь вспомнить свой словарь. Конечно. Нет ничего проще.
     Алек начал рассказывать о предметах, мимо которых  они  проходили.  С
трудом сдерживая возбуждение, он называл части тела, основные глаголы. Они
гуляли, а речь Денниса становилась все более содержательной.
     Позднее, стоя возле фонтана, Деннис спросил:
     - А как он работает, этот фонтан?
     - О, это самый обычный насос, - ответил Алек.
     - Насос? Я бы хотел на него взглянуть.
     - Я не знаю точно, какой конструкции насос тут  установлен,  но  могу
спросить у кого-нибудь  из  обслуживающего  персонала,  и  тебе  наверняка
разрешат на него посмотреть. Может быть, завтра.
     - Хорошо. Конечно. Алек?
     - Что?
     - Я... А где мы находимся?
     - Это Лунная Медицинская База II.
     - Луна!
     - Да, Луна. Ты только сейчас начал понимать?..
     Деннис отшатнулся от него и  оперся  спиной  об  ограждение  фонтана.
Неожиданно он поднял голову и посмотрел вверх.
     - Нет, бесполезно, отсюда ничего не видно,  -  сказал  Алек.  -  Если
хочешь, я могу отвести тебя на смотровую палубу.
     Деннис радостно закивал.
     - Пожалуйста.
     Алек взял мальчика за руку.
     - На тебя это зрелище может произвести очень  сильное  впечатление  -
если ты об этом никогда не думал раньше. Я должен извиниться перед  тобой.
Я слишком многого от тебя жду: ты так  быстро  начал  все  понимать  после
того... после того...
     - ...после того как перестал быть сумасшедшим? - с  улыбкой  закончил
Деннис, который уже успел прийти в себя.
     - Нет-нет. Это не то слово.  Послушай,  ты  понимаешь,  что  с  тобой
сейчас происходит... каким ты был до сегодняшнего дня?
     Деннис покачал головой.
     - Не очень. Но я бы хотел понять.
     Алек попытался сделать быструю телепатическую пробу, но, как и в двух
других случаях сегодня, во  время  прогулки,  ему  не  удалось  проникнуть
дальше поверхностных мыслей, сосредоточенных на текущих обстоятельствах  с
такой абсолютной концентрацией, что Алек не сумел сквозь них пробиться.
     - У меня нет никаких причин скрывать от тебя правду, - сказал Алек. -
Ты был болен почти всю жизнь, причиной болезни явились твои телепатические
способности. Получилось так, что мысли взрослых людей начали  проникать  в
твое сознание слишком рано - практически с  самого  рождения,  они  мешали
твоему собственному мыслительному процессу, не давали развиваться тебе как
самостоятельной личности. Тогда, чтобы защитить  от  этого  влияния,  тебя
отправили на Луну,  в  результате  тебе  удалось  приобрести  определенную
стабильность, отсортировать свои впечатления и  ощущения,  начать  думать,
понять, кто ты такой. Тебе ясно, о чем я говорю? Ты начинаешь  становиться
разумным человеком.
     - Я... мне кажется, я понимаю вас. Мое прошлое  прячется  в  каком-то
тумане...
     - Конечно. Лифт вот здесь.
     - А что такое телепатические способности?
     - Ну... Это когда один человек может сказать,  о  чем  думают  другие
люди.
     - О!
     - Для ребенка такой опыт оказался слишком тяжелым испытанием.
     - Понятно.
     - Как ты полагаешь, что вывело тебя из  этого  состояния?  Ты  можешь
вспомнить, когда твои мысли впервые стали осознанными?
     Деннис ухмыльнулся.
     - Нет, похоже на пробуждение... утром. Мне  кажется,  я  все  еще  не
совсем проснулся, но уже и не сплю.
     - Отлично.
     Алек приложил указательный палец к замку лифта, дверь  открылась,  он
ввел Денниса внутрь, а потом нажал кнопку на стене.
     - Я... совершенно... ничего не знаю, - сказал Деннис. -  Не  считайте
мои вопросы... возвращением в прежнее состояние... если я буду  спрашивать
вас про очевидные вещи...  или  не  смогу  найти  подходящих  слов,  чтобы
выразить свои мысли.
     - О Господи, нет, конечно! Ты прогрессируешь прямо на глазах.  Честно
говоря, мне даже немного трудно поверить в реальность происходящего.
     Тихо гудел лифт, Деннис дотронулся до стенки и рассмеялся.
     -  Мне  тоже,  тоже.  А   вы   обладаете   этими...   телепатическими
способностями?
     - Да.
     - И еще многие люди?
     - Нет, нас достаточно мало.
     - Понятно. Вы сейчас читаете мои мысли?
     - Нет. Я считаю, что сейчас нам лучше просто разговаривать. Тебе  это
очень полезно. Хочешь испробовать свои способности?
     - Нет, сейчас нет.
     - Хорошо. Я как раз собирался об этом поговорить. Мне  кажется,  тебе
стоит на некоторое  время  о  них  забыть.  Не  стоит  подвергать  психику
ненужному риску, пока она еще недостаточно окрепла.
     - Звучит вполне разумно.
     Дверь лифта открылась.
     Алек вывел  Денниса  на  смотровую  палубу  -  длинную,  закругленную
комнату, накрытую прозрачным пузырем вместо потолка  и  освещенную  только
звездами и сиянием, исходившим от громадного шара - Земли. В комнате тут и
там были расставлены стулья и скамейки.
     Деннис вскрикнул и прижался к стене.
     - Не бойся, - попытался успокоить его Алек. - Здесь не опасно.  Здесь
нечего бояться.
     - Подождите, - проговорил Деннис, - и дайте мне как следует  все  это
рассмотреть. Ничего не говорите. О  Господи!  Как  красиво!  Там  наверху.
Мир... я должен его нарисовать. Только вот где же взять краски?..
     - Мисс Брант даст тебе краски, - сказал Алек.
     - Освещение...
     - Немного подальше есть ниши, которые  освещаются...  -  Алек  махнул
рукой куда-то в  сторону.  -  Ты  не  представлял  себе?..  Не  знал,  что
находишься на Луне?
     - Нет. Я... я бы хотел присесть на стул.
     - Конечно, иди за мной.
     Алек подвел Денниса  к  двум  стульям,  раскрыл  их,  помог  мальчику
устроиться в одном, а сам уселся в другое. Они провели  почти  целый  час,
разглядывая небо.
     Дважды за это время Алек попытался проникнуть в сознание Денниса,  но
оба раза сосредоточенность пациента не давала ему возможности продвинуться
дальше поверхностных мыслей.
     Наконец Деннис поднялся.
     - Это почти невыносимо, - проговорил он. - Я хочу уйти.
     Алек кивнул.
     - Пойдем перекусим в кафе? Или для одного дня впечатлений достаточно?
     - Давайте выясним это опытным путем.
     Когда они спускались вниз на лифте, Алек сказал:
     - Возможно, нам так никогда  и  не  удастся  узнать,  что  же  именно
подтолкнуло тебя к выздоровлению.
     - Может быть, и нет.
     - ...И я многого не понимаю.
     Деннис улыбнулся.
     - ...Особенно, откуда у тебя мог взяться итальянский акцент.
     - Если когда-нибудь узнаете, скажите мне.


     Доктор Тимура  не  обнаружил  никаких  признаков  дисфункции  нервной
системы,  но  обратил  внимание  на  интерес   Денниса   к   лабораторному
оборудованию и к процессам, происходящим внутри его  мозга.  Он  провел  с
Деннисом на полчаса больше, чем планировалось, - они вместе  рассматривали
анатомические атласы.
     - Что бы ни явилось причиной изменений, - сказал доктор Тимура Алеку,
- это, скорее всего, явление функциональное, что как раз и является  вашей
специализацией. Вряд ли имеет смысл задавать вопросы мне.
     - Честно говоря, я так и предполагал, - согласился с ним Алек.  -  Но
мы так мало знаем про телепатию как явление... да и про самих телепатов.
     - Как бы там ни было, похоже, что идея переселения  Денниса  на  Луну
оказалась правильной. Здесь он оторван от сильных стимуляторов  и  получил
возможность прийти в себя, чем мальчик и воспользовался, так что теперь он
успешно справляется с задачей воссоздания  собственной  личности.  На  это
ушло немало времени.
     - Да, вы правы. Но сделать такой  прогресс  за  один  день  -  просто
потрясающе! Ведь мальчик практически ничего не понимал.  Он  взял  краски,
бумагу и  коробку  с  пленками.  Беспрерывно  задает  самые  разнообразные
вопросы...
     - Любопытство, дремавшее столько лет, вырвалось на свободу?  Пока  мы
не  можем  определить  уровень  его  умственных  способностей,  однако   я
подозреваю, что он достаточно высок.
     - Да, уж точно. А как насчет того периода времени, когда наш  пациент
считал себя маркизом Кондорсе?
     -  Вероятно,  одно  из  следствий   его   сильнейших   телепатических
способностей. Пожалуй, нам не суждено узнать, где он нашел данные про  эту
историческую личность.
     - Наверное, вы правы, но  в  нынешнем  состоянии  его  сознания  есть
что-то непонятное.
     - Что?
     - Я не могу проникнуть  в  его  мысли.  У  меня  тоже  довольно  ярко
выраженные телепатические способности,  иначе  я  не  стал  бы  заниматься
телепатической терапией. Но стоит мне начать сканировать сознание Денниса,
и я не могу проникнуть ни на миллиметр дальше проблемы, занимающей  его  в
данный    момент.    Деннис    обладает     поразительной     способностью
концентрироваться - как шахматист самого высокого класса, - только вот  он
находится в этом состоянии всегда. Это ненормально.
     - Но ведь Деннис не один такой  на  свете.  Художники,  например,  не
видят ничего вокруг себя, если они поглощены своим  творением.  А  мальчик
по-настоящему интересуется искусством.
     - Верно. Он очень сильный телепат  и  может,  сам  того  не  понимая,
выставлять блок, мешающий другому телепату проникнуть в его мысли. Как  вы
думаете, не слишком ли быстро Деннис продвигается вперед? Может,  это  для
него опасно?
     Доктор Тимура пожал плечами.
     - Какая-нибудь реакция  вполне  возможна.  Депрессия...  Естественно,
утомление, если он будет продолжать прогрессировать с такой же скоростью и
дальше. С другой стороны, попытка замедлить ход развития  мальчика  именно
сейчас, когда он пытается познать мир, может  навредить  ему.  Как  только
наступит переполнение, он сам остановится и попытается переварить все, что
ему удалось накопить. Именно тогда и начнется ваша  работа.  Впрочем,  это
всего лишь мое мнение.
     - Спасибо. Я благодарен за любой совет  по  поводу  этого  необычного
случая.
     - В его комнате установлена записывающая аппаратура, не так ли?
     - Естественно, с того самого момента, как он у нас появился,  мы  еще
кое-что добавили после случая с Кондорсе.
     - Прекрасно, прекрасно. Мне кажется, вам  следует  оставлять  Денниса
наедине с самим собой на более длительное время - все равно  ведь  за  ним
ведется наблюдение - и посмотреть, что из этого получится, как  он  станет
справляться со своими проблемами сам.
     - Вы предлагаете  приостановить  лечение  и  дать  Деннису  некоторую
свободу действий?
     - Нет, конечно. Однако вам же необходимо понаблюдать за  ним,  прежде
чем вы решите, какой курс лечения выбрать. А для этого мальчик  не  должен
находиться полностью под вашим контролем, как тогда, когда он  практически
не осознавал себя, разве не так?
     -  Конечно,  вы  правы.  Пожалуй,  я  немного  отойду  в  сторонку  и
предоставлю  машинам  наблюдать  за  Деннисом.  Зайду  к  нему  попозже  -
посмотреть, как он справляется с рисованием. Ну, и конечно  же,  попытаюсь
заглянуть в его сознание. Пока.
     - Постарайтесь действовать как можно осторожнее.


     Алек постучал в дверь, подождал ответа.
     - Да?
     - Это я, Алек.
     - Заходите.
     Деннис сидел на кровати рядом с портативным  дисплеем  компьютера.  У
противоположной стены Алек увидел мольберт с законченной картиной - небо и
Земля были изображены так, словно видишь  их  со  смотровой  палубы.  Алек
подошел и встал перед картиной.
     -  Тебе  удалось  нарисовать  ее  очень  быстро,  -  сказал   он.   -
Великолепно! А ведь это твоя первая картина. Здорово!
     - Акриловые краски - замечательная вещь, - ответил Деннис.  -  Быстро
сохнут и рисовать легко. Ни в  какое  сравнение  не  идут  с  масляными  -
особенно если спешишь.
     - Разве ты рисовал когда-нибудь масляными красками?
     - Ну... Я хотел сказать... так я думаю.  Я  видел,  что  кое-кто  ими
пользовался на уроке рисования.
     - Ясно. Ты продолжаешь меня поражать. А чем ты сейчас занят?
     - Учусь. Мне нужно многое узнать.
     - Тебе не кажется, что стоит немного притормозить, - ведь  ты  только
начал.
     - Никаких проблем, я еще не устал.
     - Хочешь погулять?
     - Честно говоря, я бы предпочел остаться здесь и продолжить работу.
     - Я хотел спросить тебя про чтение...
     - Мне кажется, я усвоил основы правил чтения где-то по пути. Сейчас я
занимаюсь тем, что пытаюсь расширить свои возможности.
     - Ну, это просто замечательно. Не хочешь сходить со  мной  пообедать?
Ты же должен когда-нибудь есть. Кафе открыто.
     - Да, вы правы. Хорошо.
     Деннис отключил дисплей, встал на ноги и потянулся.
     - А по дороге вы расскажете мне про Землю,  -  сказал  он,  -  и  про
телепатов.
     Алек заговорил, Деннис шел рядом, внимательно слушая его объяснения.
     Вечером Алек сделал подробный отчет доктору Чалмерсу.
     - ...Во время обеда  мне  удалось  просканировать  мысли  Денниса,  -
сказал он. - Мальчик соглашается с тем, что он Деннис  Гиз,  но  не  верит
этому. Соглашается только для нас. Сам же считает себя Леонардо да Винчи.
     Доктор Чалмерс фыркнул.
     - Вы серьезно?
     - Естественно.
     Доктор Чалмерс снова зажег свою трубку.
     - Тут нет ничего плохого, - сказал он, немного помолчав. -  А  вот  в
том, чтобы сейчас лишить его этого заблуждения, я вижу серьезную опасность
- ведь состояние мальчика улучшается головокружительными темпами.
     - Я тоже считаю, что мы не должны вмешиваться, - проговорил  Алек.  -
Однако меня беспокоит несколько иной аспект: я совсем не уверен в том, что
это заблуждение.
     - Как такое может быть?
     - Я изучил  сознание  Денниса  во  время  обеда.  Он  был  совершенно
спокоен, мысли перескакивали с предмета на предмет, ни на чем особенно  не
задерживаясь. Я попытался проникнуть  в  них  и  добился  успеха.  Мальчик
считает себя да Винчи, скрывает это от нас и делает все,  чтобы  заставить
нас поверить в выздоровление Денниса Гиза. С другой стороны,  он  пытается
узнать про мир, в который попал, как можно больше.
     - Самый обычный параноидальный синдром - мы с такими  весьма  успешно
справляемся.
     Алек поднял руку.
     - Речь идет не только о том, во что мальчик верит или не верит. Когда
он считал себя Кондорсе, он овладел образом мышления древнего  философа  и
говорил по-французски. Теперь  же  возник  да  Винчи,  и  Деннис  приобрел
художественные навыки и даже поменял руку - да Винчи был левшой, я  только
что проверил по книгам, - да еще стал почти патологически любопытным:  его
интересует практически все на свете.
     - В таком случае, почему он не говорит по-итальянски?
     - Потому что  на  этот  раз  он  перенял  образ  мышления  одного  из
величайших умов, живших  когда-либо  на  Земле,  и  решил  подыграть  нам,
приспособиться к ситуации, в которой оказался.  Поэтому  он  целыми  днями
занимается изучением  современного  английского  языка  -  и  уже  добился
поразительных   успехов.   Однако,   если   вы   прислушаетесь   к    нему
повнимательнее, вы заметите, что он говорит с легким итальянским акцентом,
который  тщательно  пытается   скрыть.   Он   изо   всех   сил   старается
приспособиться к новым, по его мнению, обстоятельствам.
     -  Абсолютно  недопустимое  предположение.  Даже  если   на   минутку
представить, что вы правы, может быть, вы  мне  объясните,  каким  образом
мальчику удалось все это провернуть?
     - Ну, хорошо. Я много думал. Каков механизм  действия  телепатической
связи? Если посмотреть правде в глаза, придется признать, что этого  никто
не знает. Мы, главным образом, подходим к данному вопросу с  точки  зрения
практики. Наши телепаты-охранники, специалисты по связи,  врачи-психологи,
инженеры-семантики,   переводчики    выработали    собственные    варианты
использования этих способностей, нисколько не приблизившись к пониманию их
природы. Нет, конечно, существует множество самых разнообразных теорий, но
они так и остаются всего лишь теориями.
     - Итак, вы хотите к длинному списку теорий добавить еще одну?
     - Да. На большее мое  предположение  не  тянет.  Догадка  -  какое-то
странное ощущение. Денниса прислали сюда  прежде  всего  потому,  что  его
телепатические  способности  обладают  потрясающим  диапазоном   действия.
Насколько я знаю, он самый сильный телепат из всех, известных до сих  пор.
Здесь он был эффективно заблокирован - помогло расстояние.  Он  просто  не
мог связаться с тем типом сознания, который, казалось,  привлекал  его  на
Земле. Что же ему оставалось делать?
     - Ему пришлось сосредоточиться на своих собственных ресурсах, что  он
и сделал, в соответствии с планом терапии, и вступил на путь выздоровления
- как мы и рассчитывали.
     - Если только  не  верны  мои  предположения  о  контакте  с  другими
личностями.
     - Алек!  Кондорсе  и  да  Винчи  давно  умерли!  Неужели  вы  станете
вкручивать мне про спиритизм и прочие глупости?
     - Нет, сэр, не стану. О природе времени нам известно еще меньше,  чем
о природе телепатии. Я подумал, что Деннис, возможно, впал в  отчаяние  от
невозможности  дотянуться   до   какого-нибудь   чужого   сознания   через
пространство, но ему удалось проникнуть в прошлое и войти в контакт с теми
людьми, чьими именами он впоследствии и стал себя называть.
     Доктор Чалмерс тяжело вздохнул.
     - Как в паранойе, - сказал он, -  так  и  в  попытках  перенестись  в
прошлое, в другую жизнь, о которых  время  от  времени  сочиняют  трактаты
начинающие телепаты, главным является  то,  что  человек  стремится  стать
какой-нибудь выдающейся  личностью.  Почему-то  никто  не  превращается  в
бродягу, или раба, или крестьянина. Нет, они непременно выбирают для  себя
роль короля, королевы, храброго генерала, великого ученого,  философа  или
пророка. Странно, не правда ли?
     - Не слишком. Кроме того, это не имеет никакого отношения к  Деннису.
Если  он  действительно  обладает   способностью   проникать   во   время,
естественно, он устанавливает связь с сознанием наиболее выдающихся людей.
Они ведь и вправду необыкновенно интересны. Если бы я  мог  отправиться  в
прошлое таким способом, я обязательно заглянул бы в  мысли  гениев,  а  не
тех, кто их окружает.
     - Ну хорошо, допустим. Только,  на  мой  взгляд,  эти  разговоры  нас
никуда не приведут. Вы сказали - мальчик абсолютно уверен в  том,  что  он
Леонардо да Винчи.
     - Да.
     - Мы не знаем, что явилось побудительной причиной, но  Деннис  сейчас
делает то, чего не делал до сих пор. Следовательно, для него это  полезно.
Дадим ему возможность оставаться в заблуждении и  постараемся  максимально
использовать возникшую ситуацию для дальнейшего лечения.
     - Даже если на самом деле он не является Деннисом Гизом?
     - Послушайте, он откликается на имя Денниса Гиза и  ведет  себе  так,
как, по его мнению, должен вести себя Деннис Гиз. Он совершенно неожиданно
продемонстрировал  нам  необыкновенно  высокий  уровень  интеллектуального
развития и поразительные способности. Если  в  глубине  души  наш  пациент
предпочитает  считать  себя  Леонардо  да  Винчи,  способным   перехитрить
придурков из двадцать первого века, пусть продолжает и дальше так  считать
- до тех пор, пока во всех остальных отношениях он следует принятым нормам
поведения. У всех есть свои любимые тайные мечты и заблуждения. Существуют
определенные области, в которых терапия не приносит пользы,  а  становится
вмешательством в личную жизнь. Пусть себе мечтает. Ваше дело  научить  его
вести себя так, как принято в нашем обществе.
     - Но это больше, чем мечта!
     - Алек! Прекратите!
     - Он мой пациент.
     - А я ваш начальник и должен проследить за тем, чтобы вы как  следует
делали свою работу. Я считаю, что  вы  поступаете  неправильно,  отстаивая
идеи телепатического путешествия во  времени,  когда  речь  идет  о  таком
сложном и запутанном случае. Мы обязаны действовать на основе знаний, а не
догадок и предположений. Мы уже довольно подробно изучили болезнь, которая
называется паранойя. Некоторые ее формы абсолютно безобидны. Ваше дело  не
обращать внимания на эту сторону заболевания мальчика, а  заняться  своими
прямыми обязанностями. Вы почти наверняка увидите, что, как только  Деннис
наберет побольше опыта и станет более уверенным в себе, эта часть проблемы
отпадет сама собой.
     - Вы не оставляете мне выбора.
     - Нет, не оставляю.
     - Хорошо, я сделаю по-вашему.
     - ...И, пожалуйста, постоянно держите меня в курсе.
     Алек кивнул и повернулся, чтобы уйти.
     - Вот еще что... - произнес доктор Чалмерс.
     - Да?
     - Я был бы вам весьма признателен, если бы вы держали при  себе  ваши
идеи относительно телепатических контактов с прошлым -  по  крайней  мере,
пока.
     - Почему?
     -  А  вдруг  в  них  что-то  есть?  Это,  естественно,   всего   лишь
предположение.   Возникнет   необходимость   проведения   исследований   и
экспериментов. Преждевременная огласка - хуже  вряд  ли  можно  что-нибудь
придумать.
     - Я вас понимаю.
     - Ну, вот и отлично.
     Алек вышел из  кабинета,  вернулся  в  свою  квартиру,  вытянулся  на
кровати и принялся думать. Через некоторое время он заснул.
     На следующий день Алек решил предоставить  Денниса  самому  себе.  Он
лишь заходил за юным пациентом, чтобы пригласить поесть. Во время завтрака
мальчик, главным образом, помалкивал. Однако за обедом он показался  Алеку
очень оживленным. Через некоторое время после того, как они  начали  есть,
он наклонился к своему врачу и проговорил:
     - А эта... телепатическая  способность,  такая  странная  и  чудесная
штука.
     - Мне казалось, ты сказал, что не  станешь  пока  пользоваться  своим
даром.
     - Так то было вчера. Я обещал не экспериментировать некоторое  время.
Ну, хорошо. Время прошло. Мне стало любопытно.
     Алек хмыкнул и покачал головой.
     - Это может оказаться большой ошибкой... - начал он.
     - Не беспокойтесь, я вполне  могу  контролировать  свои  способности.
Просто  потрясающе.  Мне  удалось  узнать  столько  всего  интересного  за
поразительно короткий срок - я заглянул в сознание других людей.
     - Например? - спросил Алек.
     Деннис улыбнулся.
     - Не знаю,  стоит  ли  говорить.  В  вашем  сознании  я  увидел,  что
существует определенный кодекс, запрещающий проникновение  в  чужие  мысли
без серьезной на то причины.
     - Как я посмотрю, это произвело на тебя впечатление.
     Деннис пожал плечами.
     - Палка о двух концах. Раз правило не касается меня, почему я  должен
его соблюдать?
     - Тебе прекрасно известен ответ на этот вопрос. Ты  здесь  находишься
на положении пациента. Я твой врач. Ситуация необычная.
     - В  таком  случае  я  не  понимаю,  почему  меня  должно  беспокоить
осуждение тех, кто  считает,  что  я  не  в  состоянии  отвечать  за  свои
поступки?
     Алек усмехнулся.
     - Ну,  хорошо,  -  сказал  он.  -  Ты  быстро  прогрессируешь.  Я  не
сомневаюсь, что отношение к тебе скоро изменится. А пока могу тебе сказать
только одно: читать чужие мысли нехорошо.
     Деннис кивнул.
     - Тут я с вами совершенно согласен. У меня есть масса других занятий,
бессмысленно тратить время на путешествия по чужим разумам. Нет.  Я  хотел
обсудить с вами два вопроса, которые меня  сейчас  очень  интересуют:  мой
собственный случай и природа телепатической связи.
     - Если все и в самом деле обстоит именно так, как ты сказал, в  таком
случае тебе известно про телепатию столько же, сколько и мне.
     - Вряд ли, - сказал Деннис. - Я не могу пробиться  в  глубины  вашего
сознания и извлечь оттуда знания и умения.
     - Да? С каких это пор? Раньше у тебя это получалось.
     - Когда?
     - Сначала ответь на мой вопрос. Ты что-нибудь  помнишь  о  предыдущих
периодах просветления, когда ты считал себя другой личностью?
     - Я... пожалуй, нет. Хотя нечто - вроде  снов  -  иногда  приходит  и
уходит. Праздные мысли, случайные, разобщенные фрагменты воспоминаний.  Но
они никогда не складываются в четкую картину. Вы  хотите  сказать,  что  я
действительно превращался в других людей и что все мои  нынешние  мысли  и
чувства лишь некое наложение? Значит, где-то под ними прячется кто-то еще,
и моя нынешняя личность может в любой момент смениться другой?
     - Нет, я так не считаю.
     - А что же тогда вы считаете?
     - Не знаю, Деннис. Ты понимаешь  себя  лучше,  чем  я.  И  учишься  с
фантастической скоростью...
     - Значит, вы не верите, что я на самом деле Деннис Гиз? - спросил он.
     - А ты?
     - Это глупый вопрос.
     - Ты сам его поднял.
     - Вы думаете, что моя личность есть наслоение, а настоящий Деннис Гиз
похоронен где-то в глубинах моего сознания?
     - Деннис, я не знаю. Ты мой пациент. Больше всего мне хочется,  чтобы
ты  окончательно  поправился  и  начал  жить  нормальной  жизнью.  Мне  не
нравится, что у тебя возникают  подобные  сомнения.  Врач  обязан  думать,
принимая во внимание все  возможности,  какими  бы  фантастичными  они  ни
казались на первый взгляд. Об этом не принято говорить  вслух.  Однако  ты
наделен выдающимся даром телепатии, тебе  ничего  не  стоит  проникнуть  в
любое сознание по собственному выбору.
     - Иными словами, вы хотите сказать, что теперь вам кажется, будто  вы
ошибались.
     - Пойми: это одна из тех догадок, что иногда возникают без особых  на
то  оснований.   Во   время   лечения   терапевту   временами   приходится
рассматривать, а потом отказываться от самых разнообразных  и  неожиданных
гипотез. На самом  деле  это  поле  деятельности  врача,  а  не  тема  для
размышлений пациента.
     Деннис отпил немного сока из своего стакана.
     - Но вам же известно, что мой случай особенный,  -  сказал  он  через
некоторое время. - Меня  совсем  не  радует  мысль  о  том,  что  я  мешаю
истинному владельцу этого тела и мозга свободно существовать.
     - Даже если он никогда не будет способен жить самостоятельно?
     - Даже если.
     - По правде говоря, все это пустые предположения, и я не  представляю
себе, как ты можешь что-нибудь изменить.
     - Наверное, вы правы. Однако тут есть над чем подумать,  а  учитывая,
что я  совсем  недавно  выбрался  из  темноты  на  свет,  вопросы  природы
существования разума имеют для меня известную привлекательность.
     - Да, да. Тем не менее, мне кажется, сейчас не самое лучшее время для
подобных размышлений - ведь, как ты сам очень образно только что  заметил,
ты и в самом деле лишь недавно выбрался из мрака.
     - Я вас понимаю, ведь вы врач... Но моя психика  гораздо  устойчивее,
чем вы думаете.
     - В таком случае, как объяснить твои сомнения?  Нет,  сейчас  я  хочу
тебе  помочь  побыстрее  справиться  с  твоими   проблемами,   бесконечные
самокопания ни к чему хорошему не приведут. Давай не будем больше об  этом
говорить, ладно? Сосредоточься на  совершенствовании  своих  способностей.
Когда пройдет некоторое время, эти проблемы, возможно, перестанут казаться
тебе такими важными.
     - У меня создается впечатление, что  сейчас  вы  скорее  говорите  за
доктора Чалмерса, чем за себя.
     - Тогда постарайся осмыслить идею, а не ее источник. Ты был болен,  а
теперь начал поправляться. Опираясь на эти два факта, мы должны  двигаться
дальше. И к дьяволу теории. К дьяволу  предположения.  Выкинь  из  головы,
хотя бы на время, сомнения и обрати внимание на конкретные задачи.
     - Легко сказать. Ладно, оставим эту тему.
     - Хорошо. Пойми: твоя способность  рассуждать  о  подобных  вещах  на
таком уровне - самое настоящее чудо. Ты  удивительный  человек.  Если  это
знак твоего будущего предназначения, нам обоим следует радоваться.
     - Да, наверное, вы правы. Я должен быть благодарен  за  этот  отрезок
жизни, дарованный мне судьбой. Теперь же, в чисто  образовательных  целях,
расскажите мне о телепатических связях сквозь время - мне удалось  уловить
в вашем сознании несколько разрозненных мыслей, указывающих на ваш интерес
к этой проблеме. Есть какие-нибудь научные труды?
     - Нет. Я совсем недавно наводил справки. И ничего не нашел.
     - А вам удалось хоть раз проделать что-нибудь подобное?
     - Нет.
     - Каков, по вашему мнению, механизм действия такой связи?
     - Понятия не имею.
     - Жаль, что до сих пор такие путешествия были невозможны. Представьте
себе, сколько всего интересного можно было бы узнать в прошлом... если  бы
люди относились к этому вопросу более серьезно.
     - Когда-нибудь... Кто знает?
     - Действительно, - сказал Деннис и встал из-за стола.
     Алек последовал его примеру.
     - Проводить тебя?
     - Благодарю вас, я предпочел бы остаться в одиночестве.  Мне  хочется
подумать.
     - Хорошо, конечно. Ты ведь знаешь, где я живу, так что, если  у  тебя
возникнет желание поговорить, приходи в любое время.
     - Да. Еще раз спасибо.
     Алек снова сел за стол и, допивая кофе, посмотрел вслед Деннису.


     На следующий день Деннис не пошел завтракать вместе с Алеком  и  даже
не предложил тому войти в свою комнату. Лишь слегка  приоткрыв  дверь,  он
сообщил, что  очень  занят  и  не  будет  завтракать.  И  не  стал  ничего
объяснять.
     После завтрака Алек проверил пленку, на которой фиксировалась комната
Денниса и выяснил, что свет горел всю ночь, а мальчик либо подолгу стоял у
мольберта, либо сидел без движения в кресле. Когда наступило время  ужина,
Алек постучался в его дверь, но никакого ответа не получил.  Он  несколько
раз позвал его, однако за дверью царила тишина. Наконец он открыл дверь  и
вошел.
     Деннис лежал на кровати, держась рукой за бок. Его неподвижный взгляд
был устремлен в потолок, тоненькая струйка слюны стекала по щеке.
     Алек подошел к нему.
     - Деннис! Что с тобой? - спросил он. - Что случилось?
     - Я... - сказал Деннис. - Я...
     Глаза мальчика на