е, расслабление... Напряжение, расслабление... Так продолжалось две или три минуты - в этом было что-то гипнотическое, - и я сообразил, что он снова пытается поймать меня в свои сети, только на сей раз внеземной специалист действовал куда более деликатно. Я ощутил прикосновение к своему разуму, какое-то непривычное жжение в районе мыслительных центров. На этот раз я не испытал никакой боли. У меня возникло смутное ощущение, сходное с тем, которое охватывает человека, подвергающегося операции под местным наркозом. Судя по всему, остальные каким-то образом поняли, что здесь происходит, и хранили молчание. Ладно. Если М'мрм'млрр собирается вести себя прилично, я не буду ему мешать. Поэтому я просто сидел, позволив ему делать то что он считал нужным. Затем, совершенно неожиданно, он добрался до какого-то большого рубильника и дернул за него, потому что я мгновенно и безо всякой боли вырубился. Блюм. И снова блюм. Я был измучен, ужасно хотел пить, чувствовал себя так, будто меня разобрали, а потом неправильно собрали. Поднял руку, чтобы потереть глаза, и невольно посмотрел на часы. Потом поднес их к уху - решил проверить, идут они или нет. Как я и подозревал, часы тикали. Ergo... - Да, прошло около трех часов, - сказал Рагма. Я услышал, как храпит Пол, потом он замолчал, откашлялся и вздохнул. Он заснул прямо в своем кресле. Рагма курил, удобно устроившись на полу. М'мрм'млрр все еще шевелил конечностями, вытянувшись во весь рост. Надлера нигде не было видно. Я потянулся, разминая мышцы, и услышал, как, словно старые половицы, заскрипели мои суставы. - Ну, надеюсь, вам удалось узнать что-нибудь полезное, - сказал я. - Да, пожалуй, - ответил Рагма. - Как ты себя чувствуешь? - Словно меня вывернули наизнанку. - Это понятно. Вполне. Некоторое время ты представлял из себя нечто вроде поля боя. - Давай, рассказывай. - Во-первых, - начал он, - мы нашли звездный камень. - Значит, ты был прав? Все были правы? Я обладал спрятанным где-то глубоко знанием? - Да. Твои воспоминания и сейчас вполне доступны. Хочешь сам попробовать? Вечеринка. Разбитый бокал. Письменный стол... - Подожди минутку. Дай подумать. Я стал думать. И все вспомнил. Последний раз, когда я видел звездный камень... Вечеринка была посвящена женитьбе Хала, я устроил ее за неделю до этого торжественного события. В квартире было полно наших друзей, спиртное лилось рекой, и мы все ужасно шумели. Веселье продолжалось часов до двух или трех ночи. В общем, можно сказать, что вечеринка удалась на славу. По крайней мере, наши гости разошлись по домам, весело смеясь, и никто не получил увечий. Если не считать одного крошечного несчастного случая, происшедшего со мной. Да. Кто-то нечаянно скинул бокал, который стоял на столике в углу, бокал разбился. Он был пустым. Так что вытирать ничего не пришлось. Случилось это уже ближе к концу вечеринки. Гости расходились, надо было прощаться. Так что я оставил осколки там, где они лежали. Позже. Manana [завтра (исп.)], может быть. Впрочем, я знал, что выпил слишком много, и прекрасно понимал, как буду чувствовать себя завтра утром и что стану предпринимать по этому поводу. Я начну ворчать и ругаться, и гнать от себя день. А когда он не захочет уходить, я выползу из кровати и потащусь на кухню, чтобы поставить кофе - первое мое действие по утру, - а потом, пока вода закипает, оправлюсь в ванну для совершения обычных процедур. Естественно, я буду ходить босиком и, естественно, забуду о том, что пол усыпан осколками. Впрочем, мне придется вспомнить об этом довольно быстро. Так что я вытащил из-под письменного стола корзину для мусора, присел на корточки и начал обследовать территорию. Ясное дело, я порезался: в какой-то момент, слишком сильно потянувшись вперед, потерял равновесие, взмахнул рукой, чтобы не упасть, и наткнулся ладонью на один из осколков. Потекла кровь, я замотал руку платком и продолжил уборку. Я знал, что, если прекращу это делать сейчас и займусь рукой, у меня возникнет соблазн оставить все как есть. Спать хотелось ужасно. Я собрал все осколки, что сумел найти, и вытер пол влажными салфетками. Потом поставил корзину на место и уселся в кресло, поскольку оно оказалось рядом, а я дико устал. Размотав платок, я увидел, что кровотечение продолжается. Бессмысленно что-либо делать, пока тромбин не завершит свою работу. Поэтому я откинулся в кресле и стал ждать. На мгновение мой взгляд остановился на модели звездного камня, которую мы использовали в качестве пресс-папье. На самом деле я его даже взял и медленно поворачивал, получая необычайное удовольствие от игры света на гранях. Моя собственная голова показалась мне ужасно тяжелой, и я подумал, что неплохо было бы использовать бицепсы в качестве подушки. Устроившись поудобнее и по-прежнему не закрывая глаз, я продолжал играть с камнем; меня сначала немного огорчило, что на него попала кровь, но потом я решил, что благодаря этому возникали потрясающие контрасты. Прощай, белый свет. Я проснулся через несколько часов - ужасно хотелось пить, а мышцы затекли из-за того, что я спал в таком неудобном положении. Я встал и отправился на кухню, где выпил стакан воды, а потом прошел по квартире, выключая свет. Отправился в спальню, уселся на краю кровати и медленно разделся, оставив одежду там, где она упала, потом забрался под одеяло и проспал остаток ночи, как положено. Именно тогда я и видел звездный камень в последний раз. Да. - Я вспомнил. Благодаря доктору. Теперь я все вспомнил. Я забыл, потому что мое сознание было затуманено алкоголем и усталостью, но сейчас я все отлично помню. - Тут дело не только в алкоголе и усталости, - поправил Рагма. - А в чем же еще? - Я сказал, что мы нашли камень. - Ты сказал, однако что-то у меня нет никаких воспоминаний на этот счет. Я только помню, когда видел его в последний раз, и понятия не имею, куда он делся. Пол откашлялся, а Рагма посмотрел на него. - Давай, - сказал он. - Когда я работал с этой штукой, - начал Пол, - мне пришлось обращаться с ней не совсем так, как хотелось. Понимаешь, я же не мог отколоть кусочек от бесценного артефакта для того, чтобы исследовать его. Даже если позабыть на время об эстетических причинах, это могло бы быть легко обнаружено. Я же не знал, насколько подробно инопланетяне изучили и проанализировали поверхность камня. Практически любое мое действие, в результате которого изменился бы внешний вид драгоценного экспоната, могло привести к неприятностям. К счастью, камень пропускал свет. Поэтому я сосредоточил все свои усилия на оптических эффектах. Я сделал невероятно подробную топологическую световую карту всей поверхности. В соответствии с этой картой и массой камня я смог составить себе представление о его строении. Так вот, хотя меня в тот момент не интересовало ничего, кроме создания копии, мне показалось странным, что эта штука напоминает скопление необычным образом выкристаллизовавшегося протеина... - Черт подери, - выдохнул я. - Но... Я посмотрел на Рагму. - Конечно, камень имеет органическое происхождение, - сказал он. - Пол не сделал никакого открытия - этот факт был известен уже довольно давно. Однако никто и помыслить не мог, что камень все еще живой. Он просто впал в спячку. - Живой? Кристаллизовавшийся? Что это, какой-то вирус? - Вероятно, так оно и есть. Но вирусы не обладают разумом, а эта штука в своем роде разумна. - Я, конечно, понимаю, к чему ты клонишь, - сказал я. - И что мне теперь делать? Попытаться убедить его в чем-нибудь? Или принять две таблетки аспирина и лечь спать? - Ни то ни другое. Я должен говорить за доктора М'мрм'млрра, поскольку он сейчас занят, а ты заслужил немедленные разъяснения по поводу того, что нам удалось обнаружить. Когда он в первый раз попытался проникнуть в твои воспоминания, доктор М'мрм'млрр был повергнут в шок, столкнувшись с совершенно неожиданной формой сознания, оказавшейся внутри твоего разума. В процессе своей долгой практики он лечил представителей почти всех известных разумных рас Галактики, но ему никогда не приходилось сталкиваться с чем-нибудь подобным. Он сказал, что это нечто неестественное. - Неестественное? В каком смысле? - В чисто техническом. Доктор считает, что это искусственный разум, синтетическое существо. Подобные существа производились многими нашими современниками, но все они, по сравнению с этим, примитивные игрушки. - Какие функции исполняет мое существо? - Мы не знаем. Когда М'мрм'млрр второй раз вошел в твой мозг, он подготовился к встрече. Видишь ли, это существо до некоторой степени обладает телепатическими способностями. Вполне достаточными, чтобы в идеальных условиях нашего корабля оно смогло переводить тебе мой разговор с Чарвом. Мне сказали, что это может привести к дополнительным осложнениям - судя по всему, так и произошло. Тем не менее, доктор М'мрм'млрр сумел справиться с этим существом, многое узнав о нем в процессе, и теперь мы имеем представление о том, как с ним бороться. Затем доктор занялся анализом твоих воспоминаний, которые касались этого явления, благодаря чему мы сумели выбрать оптимальную стратегию борьбы. Доктор М'мрм'млрр будет удерживать существо в некоем ментальном стасисе, пока мы не подготовимся к общению с ним. - Подготовитесь? Как? О чем ты говоришь? - Скоро узнаешь. Все это связано, однако, с природой самого существа. В свете открытий М'мрм'млрра Пол сумел выработать ряд идей, которые объясняют происшедшее и предлагают способы решения нашей проблемы. Пол воспользовался последовавшей паузой и заявил: - Да. Представь себе следующую картину: у тебя или в тебе имеется синтетическая форма жизни, которая, как мне представляется, может включаться и выключаться посредством изометрических отображений. Случай "включения" характеризуется левонаправленными жизненными функциями. Это, как ты знаешь, есть нормальная форма аминокислот здесь, на Земле; их называют Л-аминокислоты. Преврати их в их стереоизомер - получится Д-аминокислоты - и в случае звездного камня это соответствует позиции "выключения". Когда я изучал камень, оптические эксперименты показали, что имеет место правосторонняя ситуация. "Выключено". Ладно. Тогда я не обратил на это особого внимания, но теперь-то мы знаем намного больше. Нам известно, что ты сильно выпил в ту ночь, когда твоя кровь попала на камень. Кроме того, мы знаем, что алкоголь, полученный из зерна, имеет симметричную молекулу и что если он сможет вступить в реакцию с неким веществом, находящимся в одном изометрическом состоянии, то возможна реакция и с другим изомером. Недостаток ли это конструкции или сознательно запрограммированная способность, пока нам неизвестно. М'мрм'млрр выяснил, что звездный камень лучше вступает с тобой в контакт при наличии молекулы спирта - она как бы стимулирует разговор. Как бы там ни было, тебе удалось в достаточной степени возбудить камень, чтобы он смог частично себя активировать и внедриться в твою кровеносную систему, когда ты порезал руку. После таких усилий существо надолго впало в спячку - ведь ты пьешь не слишком часто. Однако время от времени оно получало некоторую стимуляцию и пыталось тем или иным способом войти с тобой в контакт. В состав лекарства, которое Рагма использовал, чтобы привести тебя в норму после Австралии, входил этиловый спирт. Той ночью, когда ты пил вместе с Халом, произошел решительный прорыв. Камень знал, что, убедив тебя реверсироваться в машине Ренниуса, он сможет включиться, хотя с тобой при этом произойдет ряд неприятных изменений. Так оно и случилось. Теперь необычное существо, находясь внутри тебя, функционирует вполне нормально, однако, если верить Рагме, твое здоровье находится в опасности. Нам следует отобразить тебя обратно. - А вы можете? - Мы думаем, да. - Но вы до сих пор не знаете, что из себя представляет звездный камень? - Это сложная живая машина неизвестного назначения, которая обманом заманила тебя в очень опасную ситуацию. Кроме того, у нее есть явное предрасположение к математике. - Значит, это что-то вроде компьютера? - М'мрм'млрр так не думает. Он считает, что это лишь вторичная функция. - Интересно, почему после того, как я его включил, камень больше не входил со мной в контакт? - По-видимому, барьер между вами по-прежнему существует. - Какой барьер? - Тут все дело в стереоизомерах. Только на этот раз реверсирован ты. А кроме того, звездный камень получил то, что хотел. - Надо все-таки отдать ему должное, - вмешался Рагма. - Одну вещь камень для Фреда сделал. - Что ты имеешь в виду? - спросил я. - В госпитале мне не пришлось пускать свою машину в ход, - сказал Рагма. - Когда я снял бинты, оказалось, что ты совершенно выздоровел. Очевидно, твой паразит об этом позаботился. - Тогда мне представляется, что он пытается быть скромным парнишкой. - Ну, если с тобой что-нибудь случится... - Это уж точно. А что ты имел в виду, когда сказал о вторичных эффектах реверсирования? - Я совсем не уверен, что твой "парнишка" понимает, к чему это тебя может привести. - Мне кажется странным, что, когда он и М'мрм'млрр вошли в контакт, мой приятель не попытался объясниться с доктором. - Ну, на это у него могло не хватить времени, - заметил Рагма. - М'мрм'млрр вынужден был действовать очень быстро, чтобы его заморозить. - Очередное проявление философии неожиданной атаки? Мне это не кажется особенно честным. Зазвонил телефон. Трубку взял Пол, и все его ответы были односложными. Разговор продолжался не более минуты. Потом он повесил трубку и повернулся к Рагме. - Готово. - Вот и хорошо, - ответил Рагма. - Что готово? - спросил я. - Это был Тед, - пояснил Пол. - Он на противоположной стороне улицы. У него есть разрешение - и ключи, - чтобы открыть выставочный зал. Мы все отправляемся туда. - Меня реверсировать? - Верно, - сказал Рагма. - А вы знаете, как это делать? - спросил я. - У этой машины есть несколько режимов работы. Я однажды уже проводил с ней эксперименты. Должен сказать, что количество вариантов вызвало у меня удивление. - Чарв встретит нас там, - ответил мне Рагма, - у него с собой будет экземпляр руководства по пользованию машиной Ренниуса. Пол сходил в спальню и вернулся оттуда, толкая перед собой что-то вроде тележки. - Поможешь мне засунуть сюда этого типа с листьями, Фред? - попросил он. - Конечно. Честно говоря, я приблизился к доктору М'мрм'млрру с весьма смешанными чувствами; кроме того, я изо всех сил старался избежать попадания мерзкой слизи на мою одежду. Когда мы везли доктора через вестибюль, а потом по улице, отражение неоновой вывески, казалось, моргая, спрашивало меня: "ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ МОЙ ЗАПАХ, ДЕД"? - Да, - задыхаясь, пробормотал я. - Скажи, что мне делать. - Наш Снарк - Буджум, - донесся до меня чей-то шепот, когда мы переходили улицу ["...Снарки, в общем, безвредны, но есть среди них... (Тут оратор немного смутился) ...есть и Буджумы". - Льюис Кэррол "Охота на Снарка", пер. Г.Кружкова]. Оглядевшись по сторонам, я, естественно, никого не заметил. 11 Я не почувствовал ничего, хотя Рагма сказал мне, что происходит процесс освобождения. Чарв кружил возле машины Ренниуса, временами поглядывая в руководство, которое он держал у себя в сумке, и нажимая на какие-то кнопки. Дело было совсем не в том, что я нервничал. А с другой стороны, вполне возможно, что как раз этим все и объяснялось. Надрез на моей левой руке немного болел, хотя совсем не сильно. Рагма хотел избежать введения дополнительных химических препаратов, поскольку никто не знал, какое воздействие они могут оказать в данном случае, что было в достаточной степени разумно, мне даже частично удалось установить контроль за физиологическим состоянием своего организма. Сейчас моя левая рука лежала на гостиничном полотенце, которое совсем недавно еще было белоснежным, но довольно быстро теряло свое первоначальное состояние, особенно в том месте, где Рагма, предварительно обработав кожу спиртом, сделал надрез и ввел туда еще немного алкоголя. Я сидел на вращающемся кресле, принадлежавшем одному из охранников, которого мы отпустили, и старался не думать об извлечении звездного камня из своего тела. Дело идет. Взглянув на лица Пола и Надлера, я убедился в этом окончательно. Устроившись рядом с машиной Ренниуса, доктор М'мрм'млрр раскачивался и пытался сосредоточиться - чем еще он мог там заниматься? - ведь от него зависело очень многое. С неба к нам в окна заглядывала луна. В зале было холодно, как в склепе, и даже самый незначительный звук превращался эхом в оглушительный грохот. Я не был до конца уверен в том, что мы поступали правильно. Однако, с другой стороны, уверенности в обратном у меня тоже не было. Тут и речи не могло быть об обмане друга, или предательстве, или о чем-нибудь вроде этого, поскольку мой гость был незваным. Впрочем, он ведь получил то, что хотел, - иными словами, я же сам его включил. И тем не менее меня не оставляла мысль о том, что именно он сообщил мне о законе, в котором я нуждался в тот момент, когда нужно было помешать Рагме и Чарву увести меня на другую планету. А еще он меня вылечил. И обещал мне все объяснить. Однако мой метаболизм поневоле имел для меня большое значение, а то, что со мной произошло в автобусе и в больнице, когда камень помешал рассказать о нем Рагме, совсем мне не нравилось. Впрочем, теперь думать об этом было поздно, да и бессмысленно. Я ждал. Наш Снарк - Буджум! И вот, опять, на этот раз с отчаянием - на дальней стене появились огромные зубы в обрамлении изогнутых кроваво-красных губ. Изображение начало расплываться, расплылось... исчезло. - Он у нас! - воскликнул Рагма и наложил мне на руку кусок бинта. - Придержи его немножко. - Хорошо. Только теперь я осмелился повернуть голову. Звездный камень лежал на полотенце. Он выглядел не совсем так, как я его запомнил, форма немного изменилась, а цвета показались мне более яркими - они почти пульсировали. Наш Снарк - Буджум. Это могло быть чем угодно: начиная от искаженной мольбы о понимании до скрытого предупреждения осе, которая должна опасаться цветов определенного вида. Я бы многое отдал, чтобы разгадать нашептанную шараду. - Ну и что вы теперь с ним будете делать? спросил я. - Отправим в надежное место, - ответил Рагма, - только сначала немножко исправим тебя. А уж что с ним делать, решать вашей Организации Объединенных Наций, поскольку в данный момент камень находится на хранении у землян. Тем не менее отчет о нашем открытии будет распространен среди других миров, которые являются членами содружества, и, полагаю, ваши власти станут действовать в соответствии с их рекомендациями в том, что касается наблюдения и изучения камня. - Думаю, ты прав, - сказал я и потянулся за камнем. - Вот, вот, молодец, - услышал я знакомый голос с другого конца зала. - Осторожно, осторожно! Заверни его, пожалуйста, в полотенце. Я буду очень сильно огорчен, если камень поцарапается. Зимейстер и Баклер вошли в зал и наставили на нас пистолеты. Ухмыляющийся Джеми остался охранять входную дверь, а Мортон, который выглядел ужасно довольным собой, приближался к нам. - Оказывается, вот где ты его спрятал, Фред, - проговорил он. - Хитроумный трюк. Я ничего не ответил, только медленно поднялся на ноги, при этом в голове у меня была только одна мысль - из этого положения я смогу двигаться быстрее. Зимейстер покачал головой: - Не беспокойся. На этот раз ты в полной безопасности, Фред. Здесь никому ничто не угрожает. Если я, конечно, получу камень. Я с надеждой подумал, не сможет ли М'мрм'млрр добраться телепатическим образом до мозга Зимейстера и уничтожить его - это было бы достойным вкладом в обеспечение спокойствия в наших краях. Похоже, мое предложение было принято как раз в тот момент, когда Зимейстер подошел ко мне и взял камень в руку. Потому что он взвыл и начал конвульсивно дергаться. Я же схватил его пистолет. Джеми находился достаточно далеко, чтобы мне помешать. Прежде чем я вырвал пистолет из рук Зимейстера, он успел дважды выстрелить. Мне не удалось его удержать, потому что бандит нанес мне удар в живот, а потом апперкотом сбил с ног. Оружие отлетело куда-то под платформу, на которой стояла машина Ренниуса. Зимейстер лягнул Рагму, выбравшего именно этот момент, чтобы напасть на него. По-прежнему сжимая камень в руке, он вытащил длинный сверкающий нож откуда-то из рукава, а потом открыл рот, чтобы крикнуть что-то Джеми, но замолк на полуслове. Я посмотрел в ту же сторону, чтобы разобраться в происходящем, и решил, что меня посетила очередная галлюцинация. Оружие Джеми лежало в полудюжине шагов у него за спиной, а сам он стоял, потирая запястье, удивленно разглядывая человека с аккуратной бородкой и улыбкой на лице, человека, который держал одну руку в кармане, а другой вращал ирландскую дубинку. - Я тебя убью, - угрюмо сказал Джеми. - Нет, Джеми! Нет! - крикнул Зимейстер. - Не приближайся к нему, Джеми! Беги! Сам Зимейстер начал отступать, остановившись только чтобы полоснуть по одному из щупальцев М'мрм'млрра, словно понимая, что именно тот был источником его страданий. - Да он ничего из себя не представляет! - презрительно бросил Джеми. - Это же капитан Ал! - крикнул Зимейстер. - Беги, кретин! Но Джеми решил попробовать хук. Зрелище получилось поучительное и почти наглядное. Я сказал: "почти", потому что дубинка двигалась так быстро, что ее невозможно было разглядеть. Поэтому я не могу с уверенностью сказать, сколько раз и в каких местах она коснулась Баклера. Казалось, прошло всего лишь одно мгновение после того, как Джеми попытался нанести свой удар, и вот он уже лежит на полу. Затем, продолжая вращать дубинкой, небрежно, я бы даже сказал, весело, галлюцинация прошла мимо распростертого тела Джеми и двинулась к Зимейстеру. Не сводя глаз с приближающейся фигуры, Зимейстер отступал все дальше, низко держа перед собой нож. - Я думал, ты давно умер, - наконец проговорил Морти. - Очевидно, ты ошибся, - последовал ответ. - А какой у тебя интерес к этому делу? - Ты попытался убить Фреда Кассиди, - заявила галлюцинация, - а я вложил немало денег в образование этого парня. - Я не связал его имя с твоим, - пробормотал Зимейстер. - И, кстати, не собирался причинить ему никакого вреда. - Ну, у меня по этому поводу имеется другая информация. Зимейстер тем временем пятился, прошел сквозь воротики в ограждении и остановился только, когда вращающаяся платформа машины Ренниуса коснулась его икр. Тогда он резко повернулся и ударил ножом Чарва, который приближался к нему, размахивая гаечным ключом. Чарв заблеял и соскочил с платформы на пол рядом с М'мрм'млрром и Надлером. - Что ты собираешься делать, Ал? - осведомился Зимейстер, поворачиваясь к своему противнику. Ответа не последовало, галлюцинация продолжала наступать, вращать дубинкой и улыбаться. В самый последний момент, до того как оказаться в пределах досягаемости ирландской дубинки, Зимейстер бросился назад. Поставив одну ногу на платформу, он подпрыгнул, повернулся и сделал два быстрых шага по платформе. Однако он не учел скорости вращения и столкнулся с центральной частью машины, которая отдаленно напоминала широкую ладонь великана, собравшегося хорошенько почесаться. По инерции он проскочил вперед, споткнулся и упал на ленту. Нож и завернутый в полотенце звездный камень, выпали из его рук на пол, а сам Зимейстер проскользнул в туннель. Его вопль прервался на середине так неожиданно, что я поспешил отвернуться - и все равно не успел. Очевидно, машина Ренниуса вывернула его наизнанку. Вследствие чего все они оказались на полу. Кроме того, органы были реверсированы. Содержимое моего желудка решительно попросилось на свободу; звуки, которые начали раздаваться вокруг меня, лишь способствовали тому, что я пошел навстречу своему несчастному организму. Как я уже говорил, мне удалось отвести взгляд. Но я немного опоздал. Кажется, Чарв первым пришел в себя и набросил чье-то пальто на останки Зимейстера в том месте, где они свалились с ленты мобилятора. Только после этого к Рагме вернулась его обычная практичность, и он истерически закричал: - Камень! Где камень? Сквозь навернувшиеся на глаза слезы я начал искать камень, но тут заметил бегущего Пола Байлера, который прижимал к груди окровавленное полотенце. - Дурак с писаной торбой, - радостно взвыл он, - навсегда останется веселым дураком! - И выскочил из двери. Началась ужасающая неразбериха. Моя галлюцинация в последний раз крутанула своей дубинкой, повернулась, кивнула мне и направилась в нашу сторону. Я поднялся на ноги, кивнул в ответ и с некоторым трудом выдавил из себя улыбку. - Фред, мой мальчик, ты подрос, - заявил мой дядя Ал. - Я слышал, ты получил диплом и солидную должность. Мои поздравления! - Спасибо, - сказал я. - Как ты себя чувствуешь? - Ничего. Оказывается, я совсем не искушенный в делах простофиля, потому что и представить себе не мог, в чем заключался твой бизнес по импорту-экспорту. Дядя Ал захихикал и обнял меня. - Ну, приятель. Ну, ну, - сказал он и снова отодвинул меня на длину вытянутой руки. - Дай-ка я на тебя погляжу. Значит, вон каким ты стал? Могло быть гораздо хуже, гораздо хуже. - Байлер забрал камень! - визжал Чарв. - Человек, который только что отсюда выбежал... - начал я. - ...не уйдет далеко, дружок. Снаружи находится Френчи, он остановит каждого, кто попытается покинуть это помещение с неприличной поспешностью. По правде говоря, если ты хорошенько прислушаешься, ты услышишь стук копыт по мрамору. Я прислушался и услышал. А еще до моих ушей донесся поток непристойной брани и шум борьбы. - Кто вы такой, сэр? - поинтересовался Рагма, поднимаясь на задние ноги и подходя поближе. - Это мой дядя Альберт, - ответил я ему, - человек, благодаря которому я получил образование. Альберт Кассиди. Дядя Альберт внимательно смотрел на Рагму и слушал мои объяснения. - Это Рагма. Он переодетый инопланетный полицейский. Его партнера зовут Чарв. Он кенгуру. Дядя Ал кивнул. - Искусство переодевания достигло необычайных высот, - заметил он. - Как вам это удается? - Мы же инопланетяне, - пояснил Рагма. - Понятно. Вам придется извинить меня за то, что я несколько невежественен в этих вопросах. В течение многих лет, по определенным причинам, моя кровь походила на ледяной бульон, а я был лишен возможности двигаться и чувствовать. Вы друг Фреда? - Пытаюсь им стать, - ответил Рагма. - Рад это слышать, - улыбаясь, ответил дядя Ал, - потому что, если бы вы прибыли сюда, чтобы причинить моему мальчику вред, я не посмотрел бы, что вы инопланетянин, и тогда никакой в мире чеширский сыр не помог бы вам спасти свою шкуру. Фред, а как насчет всех остальных? Однако я ничего ему не ответил, потому что как раз в этот момент посмотрел вверх и кое-что там увидел - и тогда в моем сознании зазвучала увертюра "1812 год", появились дымовые сигналы, замигали семафоры и одновременно вспыхнули разноцветные фейерверки. - Улыбка! - закричал я и помчался к двери в задней части зала. Я еще ни разу не проходил через эту дверь, зато лазал по крыше выставочного зала - правда, до того, как отобразился в машине Ренниуса. Этого было вполне достаточно, чтобы разобраться в происходящем. Я проскочил в дверь и помчался по узкому коридору. Как только появилась возможность, свернул налево. Десять быстрых шагов, еще один поворот, и справа я увидел лестницу. Перепрыгивая через две ступеньки, я бросился наверх. Как все сложилось в единую картину, не знаю. Но я был уверен, что не ошибся. Выскочив на площадку, я повернулся и помчался дальше. Я уже видел конец. Последний лестничный пролет с дверью наверху, на площадке с маленькими зарешеченными окошками. Я надеялся, что дверь открывается изнутри, без ключа - повернешь ручку, и все, - потому что мне понадобилось бы немало времени, чтобы выбить стекла и выломать решетки, если я вообще был в состоянии это сделать. Поднимаясь вверх, я оглядывался по сторонам в надежде найти какие-нибудь подходящие инструменты. И действительно нашел какие-то железки, которые вполне могли бы подойти для этих целей, - никому, похоже, не пришло в голову, что кто-нибудь захочет взламывать дверь, чтобы выбраться отсюда. Впрочем, оказалось, что инструменты мне не понадобятся, потому что стоило мне нажать на ручку и с силой надавить, дверь сразу подалась. Это была тяжелая, медленно открывающаяся дверь, но когда мне наконец удалось ее распахнуть, я понял, что напал на след чего-то очень важного. Оказавшись в полной темноте, я попытался расположить трубы, кучи мусора, крышки люков и тени так, как я их помнил по своему предыдущему посещению этих мест. Где-то среди всего этого хлама, под звездами, луной и небом Манхэттена было одно местечко, которое очень меня интересовало. Ситуация могла обернуться против меня, но я не терял времени. Если моя догадка верна, есть шанс... Сделав глубокий вдох, я огляделся по сторонам. Медленно обошел маленькую будочку на крыше, стараясь держаться к ней спиной, внимательно вглядываясь в темноту, в каждое пятно и углубление на крыше и на карнизах. Почти как в поговорке - только я находился не в угольном сарае и полночь уже давно миновала. Похоже, тот, кого я искал, имел передо мной некоторые преимущества. Тем не менее во мне росла уверенность в собственной правоте, а вместе с этой уверенностью росло и упрямое желание: _д_о_г_н_а_т_ь_. Я окажусь терпеливее его, если он сидит где-то в тени и ждет, когда я уйду. А если он бросится бежать, я последую за ним. - Мне известно, что ты здесь, - произнес я вслух, - и что ты меня слышишь. Пора подвести итоги, поскольку мы зашли слишком далеко. Готов ты сдаться и ответить на наши вопросы? Или намереваешься усложнить и без того непростую ситуацию? Ответа не было. Я так и не сумел увидеть того, что рассчитывал увидеть. - Ну? Я жду. И буду ждать столько, сколько нужно. Не сомневаюсь, что ты нарушаешь закон - твой закон. Я совершенно в этом уверен. Наверняка должен существовать закон, запрещающий подобную деятельность. Мне неизвестно, что заставляет тебя вести себя именно так, а не иначе но сейчас это не имеет особого значения. Наверное, я должен был раньше обо всем догадаться, но я еще не слишком хорошо разбираюсь в разнообразии форм инопланетной жизни. Поэтому ты довольно много успел сделать. Там, в летнем домике? Да, именно там я и должен был сообразить, когда приехал в домик во второй раз. Мы, вероятно, встречались раньше, и даже не один раз, но я думаю, меня можно простить за то, что я не придал значения этим встречам. А в ту ночь, когда я проверял, как работает машина... Ты готов выйти из своего угла? Нет? Ну хорошо. Думаю, ты обладаешь телепатическими способностями и в словах нет никакой необходимости, потому что я не видел, чтобы ты говорил что-нибудь Зимейстеру. Впрочем, я хочу быть абсолютно уверен в том, что ты меня слышишь, поэтому продолжу. Я подозреваю, что у тебя есть зеркало или что-то вроде того, как у твоей модели, потому что я видел снизу свет. Тебе придется сидеть с закрытыми глазами или отворачивать от меня голову, иначе я замечу отблески. Впрочем, возможно, ты обладаешь телепатическими способностями? Интересно. Может быть, М'мрм'млрр услышит тебя, если ты ими воспользуешься. Он ведь находится совсем недалеко отсюда. Похоже, ты оказался в невыгодном положении. Ну, что скажешь? Может, проявишь благородство? Или предпочтешь долгую осаду? По-прежнему тишина. Я не мог позволить сомнениям закрасться в мою душу. - Ты упрям, не так ли? - продолжал я. - В таком случае получается, что ты немало потеряешь, если мы тебя поймаем. Рагма и Чарв, надо сказать, проиграли, оказавшись так далеко от эпицентра событий. Возможно, им известен какой-нибудь способ облегчить твою участь. Не знаю. Я просто рассуждаю вслух. Впрочем, об этом можно подумать. У меня такое впечатление, что за мной никто не последовал, потому что М'мрм'млрр читает мои мысли и докладывает там, внизу, что у нас с тобой здесь происходит. Они уже, наверное, знают то, о чем я догадался. И что, по правде говоря, ты сам-то ни в чем не виноват. Я уверен, что до настоящего момента ты не догадывался о разумности звездного камня, и определенном смысле, конечно, и что, когда я его включил, он начал записывать, обрабатывать и сводить в таблицы полученные данные. Ему было нелегко это делать из-за того, что по-прежнему существовал барьер: процесс, включивший его, практически выключил меня, и связь между нами устанавливалась с трудом. Так что он не мог просто взять и доложить мне о своих выводах на твой счет. Впрочем, он все же подсказал мне строчку из Льюиса Кэррола - может быть, заметил ее, когда я был в книжном магазине. Не знаю. Он ведь мог опираться на мои перевернутые воспоминания. Так или иначе, строчка, к сожалению, ничего мне не сказала. Даже когда он предпринял попытку помочь мне во второй раз. Сначала была улыбка. И опять я не понял. Пока дядя Ал не произнес слово "чеширский" - только тогда я поднял голову и увидел силуэт кота на фоне желтой луны. Это ведь ты сбросил сети на Пола Байлера. Зимейстер был твоим человеком. Ты нуждался в помощи местных жителей, а заполучив Морти, ты сделал прекрасный выбор: человек с преступными наклонностями и опытом, продажный и отлично знакомый с ситуацией. Ты купил его и послал охотиться за камнем. Только у камня на этот счет были свои собственные представления, и мне в самый последний момент удалось понять их. Ты принял обличье черного кота, который не один раз переходил мне дорогу... Знаешь, любопытная мысль: если тут можно зажечь свет, кому-нибудь там, внизу, следует отправиться на поиски щитка. Может быть, они сейчас именно этим и занимаются. Ну как, пойдем вниз или тут подождем? Ведь если загорится свет, я мгновенно тебя найду. Я был абсолютно уверен в том, что приготовился ко всему, но меня ждал сюрприз. Когда он прыгнул, я вскрикнул и попытался защитить глаза. Ну и дурак же я! Посмотрел везде, кроме крыши будочки. Когти вонзились мне в голову, расцарапали лицо. Я попытался оторвать его от себя, но не мог ни за что уцепиться. И тогда, движимый отчаянием, я с силой ударился головой о стену будочки. Естественно, он предвидел это движение и успел вовремя соскочить, а я чуть не размозжил себе башку. Я едва стоял на ногах, отчаянно ругался и крепко держал руками свою бедную голову - некоторое время я был не в состоянии даже думать о преследовании врага. Довольно долгое время... Наконец, выпрямившись, я стер кровь со лба и щек и снова огляделся по сторонам. На этот раз мне удалось заметить едва уловимое движение. Он мчался к краю крыши, собираясь перебраться на низкую стенку... Остановился. Оглянулся... Дразнит меня? Я заметил, как блеснули его глаза. - Ну тогда получай! - воскликнул я и бросился вперед. Он повернулся и помчался вдоль стены. Мне показалось, что он двигается слишком быстро, чтобы суметь остановиться возле угла. Так и получилось. Я был уверен, что он не справится, но недооценил его способностей. Свет зажегся как раз в тот момент, когда он взлетел в воздух, и я смог, наконец, его рассмотреть - черный кот с вытянутыми передними лапами. Потом он пропал из виду, видимо, где-то приземлился - я был совершенно уверен в том, что этот кот не обладает девятью жизнями, - заскрежетали когти по крыше. Бросившись вперед, я увидел, что моему противнику удалось перепрыгнуть на соседнее с выставочным залом строящееся здание - он уже убегал по балке. Я не остановился. В прошлое свое посещение этой крыши я выбрал более легкий путь, но сейчас у меня не было времени, и я не мог себе позволить подобную роскошь - по крайней мере, так я сам себе объяснял свои действия потом. Думаю, благодарить за это решение следует мой нахальный спинкой мозг. Или винить. Я автоматически оценил расстояние, максимально собрался и, толкнувшись в оптимальной точке, прыгнул - мне даже удалось перелететь через невысокое ограждение у края крыши. Исполняя такие прыжки, я всегда старался беречь голени. Если удар окажется слишком сильным, боль может помешать совершать дальнейшие действия в необходимом порядке. Здесь требовалась очень четкая координация движений - еще одна существенная трудность. В идеале, в момент подъема требуется производить не более одного действия одновременно. В крайнем случае - двух. Если же координировать приходится большее количество движений, опасность свалиться становится достаточно реальной. В любой другой ситуации я не стал бы рисковать. Я вообще очень редко прыгаю в случаях, когда надо успеть зацепиться руками. Конечно, совершить такой прыжок можно, но только если есть страховка. И никак иначе. Я никогда раньше не делал таких ставок: все или ничего. Однако... Я с такой силой оттолкнулся от ограждения, что отдача отозвалась в зубе мудрости. Левой рукой мне удалось поймать вертикальную балку, возле которой я приземлился - Торквемада, окажись он поблизости, одобрил бы все мои действия. Я потерял равновесие и упал вперед, но одновременно меня стало разворачивать влево, ноги соскользнули в сторону, и только выбросив вперед правую руку, я смог удержаться. Подтянувшись на руках, я забрался на балку и выпрямился, стараясь разглядеть своего противника. Он направлялся к той части платформы, где строительные рабочие хранили свои вещи в бочках и накрытых парусиной кучах. Я стремительно бросился ему наперерез вдоль балок, всякий раз выбирая кратчайший путь, наклоняясь и отпрыгивая в сторону, когда в этом возникала необходимость. Он заметил мое приближение и, взобравшись на кучу мусора, перескочил на ящик, с которого сумел перебраться на следующий этаж. Я ухватился за горизонтальную перекладину, раскачался, закинул ноги и оказался наверху. Поднимаясь, я заметил, что мой враг исчез у края платформы, выходящей на следующий этаж. Мне пришлось повторить свои действия. На следующем этаже я понял, что черного кота не видно. Оставалось только сделать вывод, что он продолжал подниматься все выше и выше. Я последовал за ним. Через три этажа я заметил его вновь. Он остановился, чтобы посмотреть вниз, стоя на узкой планке, которая служила ступенькой для рабочих, когда лифт поднимался на этот этаж. Свет, идущий снизу, опять попал ему в глаза. Резкое движение! Я уцепился за стропила одной рукой, а другую поднял вверх, чтобы защитить голову. Однако моя предосторожность оказалась излишней. Грохот, скрежет и звон: целое ведро болтов или гаек, сброшенное сверху, пролетело мимо меня, звонкое эхо прокатилось по этажам, пока не смолкло, смолкло, смолкло окончательно. Я решил поберечь дыхание и воздержался от ругани - ведь мне еще предстояло продолжить восхождение. Холодный ветер начал хватать меня за одежду, когда я снова полез вверх. Бросив взгляд назад и вниз, я разглядел на освещенной крыше соседнего дома несколько фигур с поднятыми головами. Мне трудно было представить, какую картину они лицезрели. К тому времени, когда я добрался до места, откуда свалилось ведро с железками, объект моего преследования находился двумя этажами выше, остановившись, видимо, для того, чтобы перевести дух. Теперь я все прекрасно видел, потому что на этих платформах почти ничего не лежало, мы попали в царство жестких прямых линий и холодных четких углов, таких же классических и лаконичных, как теоремы Евклида. По мере того как я поднимался выше, ветер набирал силу, теперь его порывы сменились постоянным, ровным давлением. Кончиками пальцев, а потом и всем телом я начал ощущать, как ритмично раскачиваются строительные леса. Звуки спящего города слились в один неразличимый шум. Сначала они превратились в храп, затем в легкий гул и, наконец, ветер поглотил их и переварил. Звездный и лунный свет четко обозначили геометрические конструкции, по которым мы поднимались все выше и выше; поверхности были абсолютно сухими, любой любитель ночных прогулок по крышам может только мечтать о таком везении. Я упорно продолжал лезть вверх. Нас разделяло два этажа. Потом один. Он стоял этажом выше меня и смотрел вниз. Дальше лезть было некуда - рабочие не успели больше ничего построить. Поэтому он ждал. Я остановился и сам посмотрел на него. - Ну, может быть, хватит? Или будем играть до конца? Ответа не последовало. Он просто неподвижно стоял и наблюдал за мной. Я провел рукой по балке, которая находилась рядом со мной и поднималась вверх. Мой противник стал меньше. Он присел, сжался, напрягся. Словно собирался прыгнуть... Проклятье! Поднимаясь на последний уровень, в течение нескольких секунд я окажусь полностью в его власти - руки у меня будут заняты, когда я начну подтягиваться. Однако моему врагу придется сильно рискнуть, если он решится прыгнуть на меня - ведь тогда он окажется в пределах моей досягаемости. - Думаю, ты блефуешь, - сказал я. - Сейчас я к тебе поднимусь. Я крепче ухватился за горизонтальную перекладину. И в этот момент мне в голову пришла неожиданная мысль - такие туда не часто забредали: "А что, если ты упадешь?" Я заколебался - настолько необычной показалась мне эта идея. Подобные возможности в нашей среде просто не принято принимать в расчет. Конечно, я знал, что это может произойти. Более того, несколько раз так и было - с разными результатами. Однако такого рода размышлениями не следует забивать себе голову. А до низа так далеко. "Тебя никогда не интересовало, о чем ты подумаешь в последний раз... перед тем как свет навсегда померкнет?" Я полагаю, что об этом так или иначе задумывался каждый. Тем не менее задерживаться на этой мысли не стоит, ее вообще можно рассматривать как некий симптом, который необходимо положить на алтарь вменяемости. Но... "Посмотри вниз. Далеко? Насколько далеко? Интересно, что ты почувствуешь, если упадешь? У тебя не возникло щекочущего ощущения в запястьях, ладонях, ногах, щиколотках?" Конечно. Но ведь... Головокружение! Меня окатывало с ног до головы. Снова и снова. До сих пор я ничего подобного не испытывал. Впрочем, я быстро понял, что было источником моего неприятного состояния. Только полный идиот не сообразил бы. Мой мохнатый маленький враг посылал мне это ощущение, пытаясь - и небезуспешно - создать во мне боязнь высоты. Некоторые вещи должны выходить за грань физических явлений - по крайней мере, мистицизм, являющийся единственной известной мне религией, который настоятельно убеждает меня в том, что не так просто превратить ненависть в любовь, страсть в страх, победить волю к жизни мгновенным иррациональным воздействием. Я с силой ударил кулаком по перекладине и прикусил губу. Я был напуган. Я, Фред Кассиди, боялся залезть наверх! "Падение, падение... Совсем не как листок или клочок бумаги на ветру, а головокружительное падение тяжелого тела... Помешают, может быть, только прутья нашей клетки... Кровавый отпечаток здесь, там... Лишь эта мысль будет доступна тебе на пути вниз... Ты будешь похож на своих не столь далеких предков, которые с ужасом цеплялись за деревья, и все равно падали..." Именно тогда я его и увидел. В этот момент он дал мне то, что я искал, стараясь не поддаться на его уловки: предмет, на котором я мог бы сосредоточить все свое внимание. Мой враг начал свысока рассуждать о человеческой расе. Сибла вызвал у меня раздражение, когда мы с ним встретились в квартире Мерими, потому что высказывал похожие мысли. Это было как раз то, что надо. И тогда я позволил себе как следует разозлиться. Я даже поощрял в себе это состояние. - Ну хорошо, - сказал я. - Те же самые предки просто обожали поднимать в воздух типов вроде тебя, держа их за лапы - так, смеха ради - чтобы проверить, всегда ли вы удачно приземляетесь, если подкинуть вас в воздух. Это очень старая игра. Правда, в нее уже давно как следует никто не играл. Я намереваюсь ее возродить, в память о моих прародителях. Смотри на веселого антропоида, опасайся его кривых неловких пальцев! Я ухватился за перекладину и подтянулся. Черный кот отпрянул, остановился, сделал шаг вперед, снова остановился. Я почувствовал, как меня охватывает радостное возбуждение, когда увидел, что мой враг в нерешительности, я ликовал, что сумел заставить его прекратить воздействие на мой мозг. Когда я добрался до платформы, на которой он стоял, я опустил голову пониже, а руки расставил на перекладине как можно шире, так, что даже, если бы в одну из них вонзились острые когти, другой было бы достаточно для того, чтобы удержать меня. Мой враг сделал вид, что собирается напасть, потом явно передумал, отвернулся и побежал. А я подтянулся и выпрямился. Я наблюдал за тем, как он удирал от меня и вскоре оказался на противоположной стороне стальной площадки, на которой мы находились. Я пододвинулся к ближайшему ко мне углу, а он отбежал к самому дальнему. Тогда я двинулся по одному краю площадки, он - по другому. Я остановился. И он остановился. Мы не сводили друг с друга глаз. - Отлично, - проговорил я, доставая сигарету и прикуривая. - Ты тянешь время, и проигрываешь - тебе должно быть это известно. Ребята там, внизу, не сидят сложа руки. Они вызвали подмогу. Все пути вниз будут очень скоро перекрыты. Могу побиться об заклад, что через несколько минут к нам сюда прилетит вертолет с оружием, которое снабжено приборами ночного видения. Я всегда считал, что лучше сдаться, чем оказывать сопротивление при аресте, в случае, если у тебя неприятности. Я являюсь официальным представителем государственного департамента моей страны и Организации Объединенных Наций. Выбирай, что тебе больше нравится... "Хорошо, - промелькнуло у меня в голове. - Я сдамся тебе, как представителю государственного департамента". Он двинулся к ближайшему углу, повернул и ровным шагом начал приближаться ко мне. Я отвернулся и направился к тому углу, от которого только что отошел. Он добрался туда раньше меня, завернул за угол и продолжал двигаться в мою сторону. - Остановись, - приказал я. - Ты арестован. Однако он не только не остановился, он бросился ко мне, наполнив мое сознание образами, которые, облаченные в слова, звучали бы примерно так: | пристало | | зубами | Более | | умереть с | | | благородно | | когтями | | в | | глотке | | гнезда | | | | | врага | тотема | ! | у | | сердца | | цивилизации | Умри же, разоритель гнезд! Я выбросил руку вперед в тот момент, когда кот прыгнул, и, поскольку у меня не было никакого другого оружия, сунул ему в морду свою сигарету. Он извернулся и попытался ударить по ней лапой еще до того, как взлетел в воздух. А я отшатнулся и одновременно присел, подняв руки вверх, чтобы сохранить равновесие и прикрыть лицо и голову. Он ударил меня, но даже не сумел вцепиться в глотку, а, коснувшись моего левого плеча, разодрал когтями мне руку и бок. А потом упал. У меня пронеслась естественная мысль: надо восстановить равновесие, спасти эту мерзкую тварь - ради того, чтобы получить какую-нибудь информацию - развернулся направо, перенес вес на левую ногу, выбросил вперед руку, схватил - не слишком сильно! - остановка - дернул, потянул... Ага, поймал! Я держал его за хвост! Но... Короткое сопротивление, звук разрываемой ткани, новое движение... Я держал в руках жесткий, черный, искусственный хвост с остатками какой-то напоминавшей резину ткани. А еще я успел заметить, как в том месте, где освещение было более ярким, промелькнула маленькая темная тень. Вряд ли ему удалось приземлиться на лапы. 12 Время. Фрагменты, обрывки, кусочки... Время. Богоявление во Тьме и Сиянии. Сценарий в зеленых, золотых, пурпурных и серых тонах... Сумерки. Какой-то человек. Взбирается на высокую Башню Чезлерей в местечке Ардель, на берегу моря, название которого он пока еще не может произнести. Темное, словно виноградный сок, море, искрящееся кьянти, игра светотени, рожденная сиянием далеких звезд и лучами Канис Вибеспер - светила, которое вот-вот спрячется за горизонтом и на другом континенте настанет утро, а легкий бриз с полей овевает соединенные между собой балконы, башенки, стены и тротуары города, он дарит теплый аромат земли своему старому, холодному приятелю... Цепляясь за уступы зеленого камня, карабкаясь по обращенной к морю стороне башни, человек решил поспорить со спешащим на покой днем, уносящимся все выше и выше. Вот он наклонился, приготовился к прыжку. Прежде чем покинуть эти края, солнце касается своими призрачными лучами Башни Чезлерей, и тогда на ее вершину опускается золотое покрывало уходящего дня. Как только солнце собралось на покой, человек пустился в путь, начав его от самого подножия башни, стремясь не опоздать к тому моменту, когда ночь опустится на город. Он соревнуется с тенями - его собственная, словно чернильно-черный плащ, окутывает тело, руки мечутся в темноте, точно напуганные рыбки. Где-то в хрустальной вышине, над головой человека, ночь без устали чеканит ослепительные звезды. Он начал задыхаться, а золотое пятнышко света на шпиле Башни стало совсем крошечным. Но крошечный осколок золотого света медлит, замер на зеленом камне, и наш человек спешит вперед, обгоняя свою тень... Сияние на мгновение померкло и снова вспыхнуло. Человек ухватился за парапет, подтянулся - так пловец выходит из воды на сушу. Он поднимается на ноги и смотрит в сторону моря, в сторону света. Да... Он успевает ухватить последний луч светила, спешащего на покой. И смотрит на него всего одно короткое мгновение. А потом устраивается поудобнее на камне и принимается любоваться многообразием оттенков ночи, словно видит все это впервые. Он сидит так очень долго, сидит и смотрит... Конечно же, я его знаю. Портрет мальчишки с собакой на берегу. Тик-так и прошлые невзгоды. Фрагменты... - Давай, неси, сюда! Ну, неси же! - Проклятье, Рагма! Учись, как следует бросать тарелку, если хочешь играть! Мне надоело за ней бегать! Он захихикал. А я отыскал тарелку и бросил, но он снова отправил ее в прибрежные кусты. - Ну, все! - заявил я. - Конец. Это бесполезно. Ты прекрасно ловишь, а вот бросать совсем не тянешь. Я повернулся и направился к воде. Через несколько мгновений я услышал пыхтение - Рагма уже был рядом. - У нас есть похожая игра, - сказал он. - В нее у меня тоже не очень получалось. Мы смотрели, как пенятся у наших ног зелено-серые волны, набегают, а потом с шипением откатывают прочь. - Дай сигарету, - попросил Рагма. Я дал ему сигарету и прикурил сам. - Если я расскажу тебе то, что тебя интересует, я нарушу секретность, - сообщил он мне. Я промолчал, потому что уже давно это понял. - Но я все равно тебе расскажу. Без подробностей. В общих чертах. Я собираюсь проверить степень собственного благоразумия. По правде говоря, это не такой уж и секрет, а теперь, когда вы, земляне, начинаете путешествовать на другие миры, вы рано или поздно все узнаете. Предпочитаю, чтобы ты услышал это от друга. Ибо, надеюсь, тогда тебе будет легче принять решение по поводу того предложения, которое тебе было сделано. Мне кажется, ты имеешь на это полное право. - Мой чеширский котик... - начал я. - Был виллоухимом, - проговорил Рагма, - представителем одной из самых могущественных культур Галактики. Конкуренция между различными расами, составляющими цивилизации, всегда была особенно острой в вопросах торговли и эксплуатации новых миров. Существуют сильные культуры, и мощные блоки, и - скажем, развивающиеся миры? - вроде вашего, совсем недавно подошедшие к порогу большой Вселенной. Возможно, наступит день, когда Земля станет членом нашего Совета и получит в нем право голоса. Как ты считаешь, вы будете сильны? - Ни капельки, - ответил я. - А как принято поступать в подобных случаях? - Заключать сделки, искать союзников и тех, у кого такие же проблемы и схожие интересы. - Вы сможете заключить соглашение о сотрудничестве с одним из могущественных блоков. Они сделают для вас много хорошего в обмен на вашу поддержку. - И возникнет опасность стать марионеткой в чужих руках. Потерять больше, чем получить взамен. - Возможно, ты прав, а может быть, и нет. Предвидеть такие вещи невозможно. С другой стороны, не исключено, что объединитесь с какой-нибудь другой слабой группировкой, находящейся, как ты сказал, в положении, похожем на ваше. В этом тоже есть определенная опасность, естественно, но ведь все совсем не так просто и однозначно. Ты понимаешь, что я имею в виду? - Может быть. А много существует... развивающихся миров... вроде нашего? - Да, - ответил Рагма. - Целая куча. Новые миры продолжают все время появляться. Это очень хорошо - для всех. Нам просто необходимо разнообразие рас и культур - потому что это разные взгляды и совершенно уникальные подходы к решению проблем, которые без устали ставит перед нами жизнь. - Значит ли это, что определенное количество новых миров объединяются, чтобы решить свои основные проблемы? - Значит. - А они обладают достаточным весом, чтобы оказывать влияние на Совет? - Все к этому идет. - Понятно, - проговорил я. - Да. Некоторые более старые и влиятельные расы не имели бы ничего против ограничения этого влияния. Уменьшение числа молодых миров - один из возможных способов добиться этой цели. - Если бы мы опозорились с одним из артефактов, нас бы исключили навсегда? - Навсегда - нет. Вы же существуете. И находитесь на достаточном уровне развития. Вас бы признали рано или поздно, даже несмотря на промахи, совершенные вами в самом начале. И все же репутация землян оказалась бы запятнанной, так что ваше вступление в Совет было бы отложено на неопределенный срок. Я думаю, на довольно солидный срок. - Ты с самого начала подозревал, что в нашем деле замешаны виллоухимы?.. - Я подозревал одну из могущественных рас. Это не единственный случай подобного рода - именно поэтому мы присматриваем за новичками. Вы же сами облегчили им задачу - предоставили ситуацию, которой они смогли воспользоваться в своих целях. Впрочем, по правде говоря, я ошибся на предмет того, кто стоял за всем этим. Я все понял, только когда Спейкусу наконец удалось пробиться к тебе, и ты стал преследовать виллоухима. Теперь это уже не имеет принципиального значения. Если бы мы представили им улики и потребовали объяснений - а мы не будем этого делать, - виллоухимы, естественно, заявили бы, что их агент не являлся их агентом, а был всего лишь неуравновешенной личностью, действовавшей по собственному усмотрению, и принесли бы свои извинения всем заинтересованным сторонам за причиненные неудобства. Нет. Они, вне всякого сомнения, поняли, что потерпели поражение. В этом смысле мы их обезвредили. Они знают, что мы следим за порядком и что вы тоже настороже - по крайней мере, официальным лицам все известно. Сомневаюсь, что вам придется столкнуться с чем-нибудь подобным в ближайшее время. - Думаю, следующим их шагом будет подношение подарков. - Вполне возможно. Впрочем, должен заметить, что теперь вас просветили на предмет подобных действий. К вам будут обращаться и другие - в надежде получить поддержку. Совсем несложно сравнить разные предложения. - Итак, все возвращается к наполненной дымом комнате... - Или метаном. Или много чем еще, - ответил Рагма. - Только я не совсем понимаю... - Политика. Она ведь напоминает дымовую завесу. - А, да. Один из основных законов жизни. - Рагма, я хотел бы задать тебе личный вопрос. - Имеешь право. Если он окажется слишком для меня неприятным, я просто на него не отвечу. - В таком случае скажи, пожалуйста, а как ты охарактеризуешь свою собственную культуру, расу, народ - ну, как там ученые твоей планеты называют вашу социальную группу, ты же понимаешь, что и имею в виду - с точки зрения галактических цивилизаций. - Ну, мы сами назвали бы себя достаточно практичными, деловыми, спокойнокровными... - Хладнокровными, - поправил я. - Вот именно. А еще мы - идеалисты, творческие личности, обладающие развитой культурой... Я кашлянул. - ...и огромным потенциалом, - заявил Рагма. - Мы, словно юноши, жизнелюбивы и умеем мечтать. - Спасибо. Мы повернули и пошли вдоль полосы прибоя, все время стараясь оставаться вне пределов досягаемости волн. - Ты обдумал предложение, которое тебе было сделано? - наконец спросил меня Рагма. - Да, - ответил я. - Принял решение? - Еще нет. Я хочу ненадолго уехать, чтобы хорошенько раскинуть мозгами. - Тебе известно, сколько тебе на это понадобится времени? - Нет. - Так, так. Ты, естественно, немедленно сообщишь нам о своем решении... - Конечно. Мы прошли мимо выгоревшей надписи "КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО", и я пустился в размышления на тему о том, что совсем недавно эта надпись выглядела бы для меня вот так: "ОНЕЩЕРПАЗ ЯСЬТАПУК". Все мои шрамы вернулись на прежние места, а сигареты вновь имели привычный вкус, но я решил, что мне будет не хватать отображенной версии картошки фри, отвратительных гамбургеров, несвежих салатов и кофе, что подают в студенческом Союзе. Но больше всего меня будет преследовать вкус вывернутого наизнанку спиртного, из которого получался такой специфический, ни на что не похожий, таинственный и волшебный напиток - мне каждый раз казалось, что легкий ветерок переносит меня в сказочную страну... - Наверное, пора возвращаться в город, - произнес Рагма. - Скоро начнется вечеринка у Мерими. - Точно, - ответил я. - Слушай, скажи мне вот еще что: я сейчас думал об инверсиях, происходящих на молекулярном уровне, но не затрагивающих атомы и субатомы... - Ты хочешь знать, почему машина Ренниуса не может обеспечивать вас аккуратными порциями антиматерии? - Ну да. Рагма пожал плечами: - Это осуществимо, но в результате теряется много самых разных машин, кроме всего прочего. Да и вообще, ваш экземпляр - довольно старая версия. Мы хотим его сохранить. Это вторая машина подобного рода, построенная во Вселенной. - А что случилось с первой? Рагма усмехнулся: - В ней не было программы выделения частиц. - А как она работает? Он покачал головой: - Есть вещи, которые человеку не полагается знать. - Сейчас самое подходящее время для подобного заявления. - Если честно, я сам не понимаю. - Ясно. - Пойдем приложимся к выпивке Мерими и к его сигаретам, - повторил Рагма. - Мне ужасно хочется поговорить еще немного с твоим дядей. Знаешь, он ведь предложил мне работу. - Ну да? Какую? - У него есть несколько интересных идей по поводу галактической торговли. Он говорит, что хочет организовать скромный бизнес по импорту-экспорту. Видишь ли, я как раз собирался уйти в отставку, а твоему дяде нужен специалист с моими знаниями. Мы сможем создать что-нибудь просто замечательное. - Это мой любимый дядя, - заявил я, - и я многим ему обязан. Но кроме того, я являюсь и твоим должником тоже, поэтому считаю необходимым поставить тебя в известность, что у моего дяди, мягко говоря, не совсем безупречная репутация. Рагма пожал плечами: - В Галактике достаточно места. Существуют законы и возможности для самых разнообразных занятий. Именно на этот предмет я и должен буду консультировать твоего дядю. Я медленно кивнул. Апокалипсические обрывки семейного фольклора совсем недавно заняли свои законные места, когда завесу тайны сначала чуть приоткрыл Мерими, а потом и сам дядя Альберт, который с удовольствием предавался воспоминаниям во время нашего с ним торжественного семейного обеда, организованного вчера вечером. - Кстати, доктор Мерими тоже примет участие в нашем предприятии, - сообщил мне Рагма. Я продолжал кивать. - Как бы там ни было, - пообещал я Рагме, - не сомневаюсь, что это приключение будет волнующим и поучительным. Мы подошли к машине, забрались в нее и отправились в город. У меня за спиной в песке неожиданно раскрылось множество дверей, и я стал думать о женщинах, тиграх, башмаках, кораблях, сургуче и всякой подобной ерунде, стоящей у порога. Скоро, скоро, скоро... - Вариации на Тему Третьей Горгульи от Конца Звезды и Мечты о Времени... Я наконец разыскал его в маленьком городке, примостившемся в тени Альп; он сидел на крыше местной церквушки, внимательно и задумчиво разглядывали гигантские часы на городской ратуше, что стояла на противоположной стороне улицы. - Добрый вечер, профессор Добсон. - А? Фред? Господи Боже мой! Осторожно, вон тот камень качается... Вот так. Отлично. Не ожидал увидеть тебя сегодня вечером. Впрочем, я очень рад, что ты пробегал мимо. Я собирался послать тебе утром открытку, в которой хотел рассказать об этом чудном городке. Дело ведь не только в возможности забраться наверх. Посмотри, какая здесь перспектива! Посмотри внимательно на большие часы, ну как? - Хорошо, - сказал я, устраиваясь рядом с ним и упираясь ногой в какую-то каменную виньетку. - У меня для вас есть кое-что, - добавил я и передал профессору сверток. - Ой, спасибо. Какая приятная неожиданность. Сюрприз... О, да он булькает, Фред. - Ага. Профессор развернул бумагу. - Вот это да! Что-то я не могу понять надпись на этикетке, так что я, пожалуй, лучше попробую содержимое. Я не сводил глаз с больших часов на башне. Через некоторое время: - Фред! - воскликнул профессор. - Я в жизни не пробовал ничего подобного! Что это такое? - Стереоизомер обычного бурбона, - объяснил я. - На днях мне разрешили пропустить несколько бутылок через машину Ренниуса - специальный комитет ООН, занимающийся инопланетными артефактами, последнее время ведет себя со мной крайне доброжелательно. Так что в некотором смысле вы сейчас попробовали очень редкий напиток. - Понятно... А по какому случаю? - Звезды прошли свой огненный путь и оказались в нужных местах, они расположились с изысканной изобретательностью, и я смог расшифровать их древнее предзнаменование. Профессор кивнул. - Красиво сказано, - похвалил он меня. - Только не понятно, что это значит. - Ну, если начать сначала - я получил диплом. - Весьма огорчительно. Я уже почти поверил, что с тобой этого никогда не случится. - Я тоже. Но они меня перехитрили. Теперь я работаю на государственный департамент или на ООН; все зависит от того, с какой стороны посмотреть. - А чем ты занимаешься? - Вот как раз об этом я сейчас и раздумываю. Понимаете, мне предоставили право выбора. Профессор сделал еще один глоток и передал бутылку мне. - Нет ничего хуже необходимости выбирать, - заявил он. - На, выпей. Я кивнул и сделал глоток. - Именно поэтому я и хотел поговорить с вами - прежде чем принять окончательное решение. - Такая серьезная ответственность, - проговорил профессор, забирая у меня бутылку. - А почему со мной? - Некоторое время назад, когда меня пытали в пустыне, я вспомнил всех своих многочисленных наставников и кураторов. Только совсем недавно я понял, почему одни из них были хорошими, а другие никуда не годились. Самые лучшие из них не пытались заставить меня выбрать какую-нибудь из проторенных дорог. Впрочем, таких кураторов всегда было трудно убедить подписать мою карточку с набором предметов. Они всегда довольно долго со мной беседовали. И это были совсем не обычные разговоры. В явном виде ни один из них не дал мне прямого совета. Я даже вряд ли смог бы воспроизвести то, о чем мы с ними разговаривали. Мне кажется, они считали, что, если что-то достается человеку с трудом, он начинает ценить свое приобретение гораздо больше, чем если бы оно просто свалилось на него с голубых небес. Мы, как правило, обсуждали не научные вопросы. Именно этим преподавателям и удалось научить меня чему-либо, и я думаю, что в определенном смысле они руководили моей деятельностью. Они не хотели, чтобы я делал что-то, по их мнению, нужное, они хотели, чтобы я сумел увидеть то, что видели они. Что-то вроде их взгляда на жизнь, без прикрас. Так вот, поскольку вам, одному из немногих, в течение нескольких лет удавалось избегать назначения на пост моего куратора, я считаю вас своим настоящим наставником. - Я совсем не намеренно... - проговорил профессор. - Именно. В моем случае это было самым лучшим способом решения проблемы. Возможно, единственным. Вы многое показали мне и таким образом помогли. Вы помогали мне не раз. Сейчас я думаю о нашем последнем разговоре, там, в университетском городке, перед вашей отставкой. - Прекрасно помню. Я закурил. - Ситуацию, в которой я оказался, довольно трудно объяснить. Попробую изложить просто: звездный камень, инопланетный артефакт, полученный нами на хранение на неограниченное время, обладает разумом. Его создала раса, похожая на нашу, - она погибла. Камень нашли среди руин этой цивилизации многие века спустя после ее гибели, и никто не понял, что это такое. Ничего удивительного - ничто не указывало на то, что он является тем самым Спейкусом, о котором говорилось в сохранившихся и переведенных на другие языки записях. Было принято считать, что речь идет о каком-то исследовательском комитете или процессе, а может быть, программе, собиравшей и обрабатывавшей информацию с точки зрения социальной науки. Однако на самом деле в записях речь шла о звездном камне. Чтобы он мог действовать на полную мощность, нужно существо, похожее на нас. Он становится чем-то вроде симбиотического гостя внутри этого существа, получая и обрабатывая данные из его нервной системы, в то время как его "хозяин" занимается своей работой. Используя полученные сведения, Спейкус становится чем-то вроде социального компьютера. Взамен он до бесконечности обеспечивает своего "хозяина" безупречным и всегда здоровым организмом. Он может предоставить анализ всех явлений, с которыми встретился впрямую или косвенным путем, выдать сравнительные данные, абсолютно непредвзятые, поскольку не относится ни к одной из форм жизни, но при этом он определенным образом сориентирован благодаря своей конструкции. Он предпочитает находиться в теле подвижного существа, голова которого наполнена разнообразными идеями. - Потрясающе. А как тебе удалось все это узнать? - Совершенно случайно я его частично активировал. После этого "камень" забрался внутрь моего тела и сумел уговорить меня включить его на полную мощность. Что я и сделал. Однако в процессе я практически лишил себя возможности общаться с ним - наша связь проходила на самом элементарном уровне. Потом его удалили, и я вернулся в свое нормальное состояние. Тем не менее он продолжает функционировать, и телепаты-аналитики могут с ним общаться. Сейчас Галактический Совет и ООН хотели бы, чтобы "камень" заработал снова. Было предложено оставить его одним из специальных объектов в цепочке кула, обеспечивая каждый мир, который он посетит, подробным отчетом о его социальных условиях. Путешествуя меж звезд на протяжении многих лет, он сможет существенно расширить базу своих данных. Кроме того, Спейкус обеспечит Совет сведениями о целых секторах цивилизованной Галактики. Это живой процессор, с определенными телепатическими способностями - за несколько веков своей жизни он накопил массу самой разнообразной информации, так что он дал мне совет по поводу одной из статей Галактического Кодекса и знал, как действует машина Ренниуса. Спейкус обладает уникальной комбинацией объективности и способности к сопереживанию, благодаря этому его доклады могут представлять более чем обычный интерес. - Кажется, я начинаю понимать, - сказал профессор Добсон. - Да. Такое впечатление, что Спейкус ко мне привязался и хочет, чтобы я стал его "хозяином". - Потрясающие возможности. - Вот именно. Однако если я отклоню это предложение, я все равно смогу заняться изучением всех этих проблем на Земле в качестве специалиста по инопланетной культуре. - А зачем на это соглашаться, если можно получить ту работу? - Я подумал о мелких шажках, а потом об ускорении. Совсем недавно мы были там, и вот мы уже здесь. А все что между - немного нереально: интервал между вершинами башен, на которые нам удалось взобраться. Здесь, наверху, куда я смотрел вниз и оглянулся назад, я впервые заметил, что вершины моих башен приблизились друг к другу. Скорость течения времени заметно увеличилась. Все, что находится там, внизу и между, впадает в отчаяние, становится абсурдным. Вы сказали, что когда мне наконец придут в голову такие мысли, я должен вспомнить бренди. - Говорил. Вот, держи. Я выбросил сигарету. - Если бы расстояния не были такими большими, ты мог бы плюнуть в лицо Времени, - заметил профессор, когда я вернул ему бутылку. - Да, я все это говорил, и тогда это было правдой. Для меня. - Ну и где мы в результате оказались? - спросил я. - На вершине шпиля, куда было особенно трудно забраться и где, как мы прекрасно знаем, уже давно сидят другие. Они считают нас развивающимся миром - примитивным, варварским. Скорее всего, они правы. Нужно смотреть правде в глаза. Не мы первые забрались на вершину. Если я соглашусь на эту работу, роль дисплея в большей степени буду играть я, а не Спейкус. - Говоря статистически, - заметил профессор, - весьма маловероятно, что мы окажемся среди первых, так же, как и среди последних. Во все, что говорил в тот момент, я верил, кое-чему я верю и сейчас. Однако обрати внимание: когда я беседовал с тобой, моя карьера была завершена, твоя же только начинается, в тот момент меня занимал тот факт, что мое время подошло к концу. Но с тех пор в моей голове поселились новые мысли. Например, я не раз обдумывал высказывание профессора Кюна о структуре научных революций - возникает мощная новая идея, традиционные схемы мышления рушатся, и строительство начинается с нуля. Маленькие шажки, один за другим. Проходит время, и все снова кажется аккуратным и разумным, если не считать нескольких лишних, никуда не укладывающихся кусочков. Тогда кто-то другой швыряет очередной кирпич в окно. Так было всегда, а в последние годы кирпичи стали падать чаще и чаще. Не оставляя времени на то, чтобы навести порядок. Когда же мы встретились с инопланетянами, прибыл целый грузовик таких кирпичей. Вполне естественно, наш интеллект начал спотыкаться. Однако кем бы мы ни были, между ними и нами существуют немалые различия. Естественно. Нельзя сыскать двух одинаковых людей или два неотличимых друг от друга народа. Даже если нет иных причин, кроме этой, я не сомневаюсь, что мы внесем свой вклад. Мы обязаны пережить град падающих на наши головы кирпичей - ведь остальные, теперь это становится очевидно, пережили. Если же мы не справимся, тогда наша раса не заслуживает того, чтобы занять место рядом с ними. В моем желании быть лучшим и первым не было ничего дурного, разве что порочно само желание оставаться в одиночестве. Ученые, занимающиеся антропологией, постоянно говорят о релятивизме культуры, каждая ступень эволюции автоматически вызывает у них чувство превосходства по отношению к тому народу, степень развития которого они оценивают, - а они оценивают всех. Теперь наступил момент, когда нас, в том числе и антропологов, будет оценивать само время. Похоже, тебя это задело даже сильнее, чем ты сам готов признать, причем в самой любимой тобой сфере мышления. На это я могу сказать лишь одно: приободрись и постарайся извлечь для себя что-нибудь полезное. Смирение, на пример. Мы стоим на пороге возрождения, если я правильно понимаю происходящее. Обязательно наступит день, когда кирпичи перестанут валиться на нас, и Время приостановит свой бег, и тогда мы сможем, наконец, навести порядок в своем доме. И снова ощутим самодостаточность. А когда этот день придет для тебя, с кем ты будешь? Он немного помолчал. - Ты пришел просить у меня совета, - продолжил Добсон, - а я рассказал тебе даже больше, чем ты хотел. Во всем виновата хорошая компания и превосходная выпивка. Поэтому я пью сейчас за тебя и за время, которое так сильно меня изменило. Продолжай восхождение. Вот и все. Продолжай восхождение, а потом постарайся забраться еще немножко выше. Я взял у него бутылку, сделал глоток и посмотрел на здание, расположенное на противоположной стороне улицы. - Почему мы следим за часами? - спросил я. - Ждем, когда пробьет полночь. Это должно произойти с минуту на минуту. - Ответ кажется мне слишком очевидным, хотя и данным очень уж к месту. Профессор усмехнулся. - Не я писал этот сценарий, - сказал он. - К тому же все мои ответы давно кончились, Фред. Я просто хочу насладиться спектаклем. Есть вещи, которые интересны сами по себе. - Верно. Извините. И спасибо вам. - А вот и они! Маленькие дверцы по бокам часов распахнулись. С одной стороны появился лакированный рыцарь, с другой - мрачный шут. У рыцаря в руках был меч, а у шута жезл. Они стали приближаться: рыцарь прямой и величественный, шут вприскочку, или это он хромал - я не очень понял. Они, подпрыгивая, направились прямо к нам, на лице у рыцаря застыла усмешка, а у шута - хмурая тоска. Они дошли до конца колеи, повернулись на девяносто градусов и направились к колоколу, который занимал центральное положение. А потом рыцарь поднял свое оружие и нанес первый удар. Раздался низкий глубокий звон. Через несколько секунд шут поднял жезл. Звук получился чуть более резким, но таким же мощным. Рыцарь, шут, рыцарь, шут... Удар следовал за ударом, на таком близком расстоянии я не только слышал их, но и ощущал. Шут, рыцарь, шут, рыцарь... Они крушили воздух, убивая день. Шут нанес последний удар. Потом несколько мгновений они, казалось, смотрели друг на друга и, словно договорившись о чем-то, направились обратно к дверцам, из которых появились несколько секунд назад. Когда дверцы за ними закрылись, последние отзвуки эха успели смолкнуть. - Люди, которые никогда не забираются на соборы, лишают себя возможности стать свидетелями потрясающего представления, - заметил я. - Оставь свои дурацкие морали на другой раз, - проворчал Добсон. Немного погодя он добавил: - За улыбающуюся леди! - За скалы империи! - отозвался я. Обрывки и Кусочки, Утерянные в Пространстве Гильберта, Возникают, Дабы Описать Медленные Симфонии и Архитектуру Настойчивой Страсти... Словно впервые в жизни, он созерцал ночь с вершины высокой Башни Чезлерей, в том месте, что зовется Ардель, возле моря с таинственным названием. Пол Байлер где-то откалывал от мира кусочки и делал с ними удивительные вещи. Предприятие "Айра Энтерпрайз" под председательством Альберта Кассиди уже готовилось открыть офисы на четырнадцати планетах. Книга под названием "Блевотина Духа", написанная неизвестным автором, который называет своими соавторами девушку, карлика и осла, только что стала бестселлером. Денису Вексроту пришлось обзавестись костылями - сломал ногу, пытаясь забраться на крышу студенческого Союза. Он думал об этих и о множестве других вещей, оставшихся там, далеко в небе. Он вспоминал о своем уходе. Чарв сказал тогда: - Ты слишком много куришь. Возможно, во время этого путешествия тебе удастся уменьшить норму или бросить совсем. В любом случае, постарайся как следует развлечься. Именно это - вместе с упорной, честной работой - и заставляет мир вращаться. Надлер крепко пожал ему руку, улыбнулся своей идеальной улыбкой и заявил: - Я знаю, вы всегда будете гордостью нашей организации, доктор Кассиди. Если вас посетят сомнения, вспомните о традициях и импровизируйте. Не забывайте, кого вы представляете. Мерими подмигнул и сказал: - Мы собираемся открыть цепочку публичных домов по всей Галактике для путешествующих землян и обожающих приключения инопланетян. Не тоскуй, управимся быстро. Пока же займись философией. А если у тебя возникнут неприятности, вспомни номер моего телефона. - Фред, мой мальчик, - прослезился дядя, отбросив в сторону свою дубинку и обнимая его за плечи, - это великий день для Кассиди! Я всегда знал, что ты найдешь свою судьбу где-то среди звезд. Второе зрение, знаешь ли. Доброго пути и экземпляр Тома Мура для компании!.. Я свяжусь с тобой через мою контору на Вибеспере, а позднее, может быть, пришлю Рагму. Я не зря вкладывал в тебя деньги, приятель! Он улыбнулся абсурдности, традициям, намерениям. Его переполняли чувства. "Я сожалею о том, что вызвал тот приступ в автобусе, Фред. Мне просто было необходимо узнать, как устроено твое тело на случай, если мне пришлось бы заняться починкой. Я ведь привык к правонаправленности". - Я догадался об этом, позднее. "Этот мир - замечательное место, Фред. Мы находимся здесь всего один день, а я уже могу предскаэать с высокой степенью надежности, что нам предстоит пережить весьма необычный опыт". - А что от этого получаешь ты, Спейкус? "Я - записывающее и анализирующее устройство, комбинация туриста и камеры. Полагаю, лучшего сравнения не придумаешь. В те моменты, когда они функционируют одновременно, наши ощущения, как мне кажется, становятся похожими". - Наверное, здорово - настолько хорошо знать себя. Сомневаюсь, что когда-нибудь так будет со мной. - Он зажег сигарету и начал жестикулировать. - Ну, скажи мне, стоило совершать это путешествие? "Ты уже и сам знаешь ответ". - Да, наверное, знаю. - "Люди, которые забирались вверх и украшали скалы и стены пещер, правильно все понимали, - решил он. - Да, именно так". Почему он так решил, я и сам не понимаю. Конечно, я хорошо его знаю. Но сомневаюсь, что когда-нибудь буду знать досконально. Ведь я всего лишь запись... ИММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММ' ? ЭТОТ ТЕКСТ СДЕЛАН HARRYFAN SF&F OCR LABORATORY ? ? В РАМКАХ ПРОЕКТА САМ-СЕБЕ ГУТЕНБЕРГ-2 ? ГДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД ? !!! Текст предназначен исключительно для чтения !!! ? ? !! SysOp не отвечает за коммерческое использование текста !! ? ГДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД ? HARRY FAN STATION SYSOP HARRY ZAGUMENNOV FIDO 2:463/2.5 ? ГДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД ? ОДНО ИЗ САМЫХ БОЛЬШИХ СОБРАНИЙ ТЕКСТОВ (ОСОБЕННО ФАНТАСТИКИ) ? ? НА ТЕРРИТОРИИ EX-USSR ? ЛММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММ? ? Если у вас есть тексты фантастики в файловом виде - ? ? присылайте на 2:463/2, на 2:5020/286 или на 2:5030/106 ? ХММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММ?