боль. У него не было оружия. Он ничего не мог сделать, чтобы укротить их сумасшествие; бешенство, вот то, на что он их обрекал. Еще камень просвистел у самого уха. Он пригнул голову. - Ублюдок! - назвал кто-то. - Вы не понимаете, что делаете! - выкрикнул он. - Это случайность! Он почувствовал что-то влажное на шее. Прикоснулся, и кончики пальцев окрасила кровь. Еще один камень ударил его. Мог он ринутся на склад? Может найдет убежище в каком-нибудь месте товарооборота? Он осмотрелся, но обнаружил, что, кажется, все заперто. Где же полиция? Несколько камней попали в спину. Он покачнулся от сильного удара, причинившего острую боль. - Я пришел, чтобы помочь... - начал Хейдель. - Убийца! Затем они стали осыпать его ударами, попадая под колени. Он встал и побежал. Большинство попало в цель, но он еще ковылял. Он продолжал высматривать место укрытия - хоть какое и не замечал ни одного по пути. Все больше камней попадало в цель, и он упал. На этот раз не поднялся так быстро. Он ощутил удары, и кто-то плюнул ему в лицо. - Убийца! - Пожалуйста... Послушайте! Я объясню. - Убирайся к дьяволу! Он полз, в конце концов свернувшись у стены, и теперь они подошли ближе. Пинки, плевки, камни. - Пожалуйста! Я чист снова! - Ублюдок! Затем пришла ярость. Это неправильно, что с ним так обходятся, он чувствовал. Он пришел в город с гуманной целью. Он перенес такие тяготы, чтобы прийти в Италбар. А теперь истекал кровью на их улице и был осыпаем проклятиями. Кто они, чтобы судить его, как сделали это, называть его имя и оскорблять? Это чувство поднималось изнутри, и он знал, что имей силу, он бы распрямился и уничтожил их всех. Ненависть, то чувство, близко ему не известное, наполнила тело холодным огнем. Он желал одного, не впасть в катарсис. Он будет носителем инфекции, чтобы заразить их всех. Удары и ругательства не прекращались. Он скрестил руки у живота так, чтобы защитить лицо и терпеть боль. - Вы лучше убейте, - проговорил про себя Хейдель. - Потому что если не убьете, я вернусь. Где он чувствовал такое прежде? Он не искал, но память сама подсказала. Собор. Странтрианская гробница. Вот где он ощутил что-то схожее с этой ненавистью. Теперь он видел, что это правда. Странно, что это можно осуществить... Его повязка спала, разорванная, правая коленная чашечка сместилась. Было потеряно несколько зубов, и кровь туманом застилала глаза. Толпа продолжала оскорблять его, и он вообще не знал, когда это прекратиться. Возможно они думали, что убили его, так как Хейдель лежал, не двигаясь, Или, может, они устали, или устыдились. Он ничего не знал. Он лежал здесь, свернувшись на мостовой, спиной к стене, что не подалась, чтобы предоставить убежище. Одинокий. Что-то, как сон из бормотания, проклятий и удаляющихся шагов промелькнуло в его сознании. Он закашлялся и сплюнул кровью. - Хорошо, - проговорил он. - Вы попытались убить меня. Может думаете, удалось. Вы допустили ошибку. Вы позволили мне выжить. Какие бы ни были у вас намерения, никогда не просите о прощении. Вы допустили ошибку. Затем он снова умер. Дождь мягко касался лица. Это то, что его пробудило. Был полдень, и каким-то образом он был перенесен в аллею. Он не помнил, как дополз, но был уверен, что никто ему не помог. И снова произошел провал сознания, и когда Хейдель очнулся небо уже темнело. Теперь он промок насквозь, а дождь еще шел - или, может, снова начался; он не имел понятия. Хейдель облизал губы. Сколько прошло времени? Он обнаружил свой хроно рядом. Разбит, конечно. Тело настойчиво обращало на себя внимание, хотя, что он с годами вытерпел. Хорошо. Они покалечили его. Они оскорбляли его. Хорошо. Он сплюнул и попытался рассмотреть смешалась ли с дождем кровь. Вы знаете, кто я? Я пришел сюда помочь. Я помог. Если я невольно явился причиной нескольких смертей, когда пытался помочь, серьезно ли вы думаете, что это было намеренно? Нет? Тогда почему так? Я знаю. Мы делаем, потому что чувствуем, что должны. Иногда мы в плену собственных эмоций, нашей гуманности - как я в иные дни. Возможно я заразил одного или всех, с которыми общался. Но чтобы умирать... Сделал ли я такое кому другому намеренно? Ни потом, ни прежде. Хотя теперь вы показали мне другую сторону жизни. У меня были иллюзии, слишком много, и они обернулись против меня. Вы ударами пробудили во мне ад, когда я просто пытался достичь аэродрома. О'кей. Теперь вы имеете в моем лице врага. Увидим, сможете ли вы пойти тем путем, который избрали. "Вы все знаете обо мне?" "Я ходячая смерть." "Вы подумали, что теперь со мной сделали?" "Если так, вы ошиблись." "Я шел помочь." "Я остался, чтобы убивать." Он лежал там долгие часы, прежде чем смог подняться и двигаться. Д-р Пелс интересовался миром. Они что-то имели для него. Они должны дать ему ключ. Дейбанская лихорадка. Это было началом. Это послужило, чтобы навести его на след Х.. Теперь, когда ночь без конца и дни без счета окружали его, четкие мысли приходили и оставались, оставались на все более и более долгое время. Х.. Х. нечто большее чем ключ к мвалакхаран кхурр... Само присутствие Х. служило лекарством во многих необычных обстоятельствах. Это действительная причина, - спрашивал себя Пелс, - по которой я на двадцать лет все отложил, чтобы отдать предпочтение этой линии атаки? Х. не может жить вечно, тогда как я могу. Смогу ли я полностью изучить этот феномен? Он приготовил Б Коли для дистанционного скачка. Затем перечитал записку, которую получил. Слова "СМЕРТЬ" и "ПРЕОБРАЗОВАНИЕ" витали вокруг него. Хейдель очнулся снова. Он лежал в канаве. Никого рядом. Еще была ночь. Земля влажная, местами грязь. Но дождь прекратился. Он пополз, поднялся на ноги, пошатываясь пошел. Хейдель зашагал по направлению к полю, к которому направлялся прежде. Он вспомнил кое-что о планировке. Он видел это, пока прогуливался, позже, позже, в тот день, когда давал кровь - когда? Когда пришел, рядом с периметром он увидел ангар, который заметил. Там... Незаперто и теплый угол. Корпуса от некоторых видов оборудования были брошены здесь. Все они покрылись толстым слоем пыли, но это ничего. Он вновь закашлялся. - Пару дней, - сказал себе Хейдель, - и шрамы зарубцуются. Это все. Малакар выслушивал подборку новостей. Он сдерживался, прислушиваясь, и выключал. Он обдумывал, усваивая услышанное, снова включал. Персей скользил под солнцами... Он дремал при сводке погоды для одной сотни и еще двенадцати планет. Скука росла, пока он слушал Новости Центра. Он медитировал, размышляя о сексе, пока слышал программу с Пиурии. Малакар торопился. Его корабль находился в ДС и не остановиться, пока не прибудет домой. "Мы сделали это", - сказал Шинд. "Мы сделали это", - отозвался он. "И умрем?" "Я должен сказать, у нас будет счет, прежде чем мы пробьемся в порт." 2 Внутри высочайшей башни величайшего порта он сидел, единственный человек, противостоящий империи. - Идиотизм? - спросил он себя. - Нет. Потому что они не могут мне повредить. Вглядываясь вниз в океан, теперь на мгновение видимый, он обозревал мили водного пространства, что лежали за Манхеттенской Цитаделью, его домом. Могло быть и хуже. Каким образом? Когда еще никого нет в порту, вы иногда излишне суетливы... Смотря на воды, он видел пористый плюмаж, покрывавший их снова, как раскрытый веер. Иногда, может быть... Доктор Малакар Майлес был единственным человеком на Земле. Он был лордом, он был монархом. И он не печалился. Земля его. Никто еще не хотел ее. Он вглядывался через пузырь-окно. Оно давало ему перспективу половины из того, что осталось от Манхеттена. Дым образовывал огромное облако и зеркальная поверхность, что плыла, его отражая, являлась оранжевым пламенем, когда он настроил на правильный угол. Она сияла. Его защита поглощала это. Она горела; она была радиоактивна. Его защита поглощала и это тоже. Было время, когда он действительно уделял такому внимание. Он вглядывался вверх, и мертвая луна Земли в четверти фазы находилась перед его глазами. Три, десять секунд, он ждал. Затем подошел корабль, и Малакар вздохнул. "Мой брат поврежден", - сказал Шинд. - "Ты отведешь ему теперь больше внимания?" "Да." "Я видел такое очень давно. Остерегайся." Перед тем как в лабораторию, Малакар бросил взгляд на то, что когда-то было сердцем Нью-Йорк Сити. Длинные серые плети пробивали себе дорогу вокруг остовов уничтоженных зданий, вздымаясь в вышину. Их листья, крупные длинные, тихо шуршали. Дым покрывал их черным и иссушал. Но все же они росли. Он мог на самом деле видеть движение. Ни один человек не смог бы выжить в тех каньонах кирпича и камня, что они прорезали. Не по какой-либо особой причине, но он надавил клавишу, и маломощная автоматическая ракета разрушила здание в миле от него. "Я собираюсь использовать карантин на твоем брате. Это немного ослабит его респираторные функции." "Принесет это больше пользы или нет? В целом?" "Да." "Тогда мы должны." "Давай к нему. Перенесем его в лабораторию." "Да." Он посмотрел еще раз на свое королевство и на лоскуты океана, что проглядывали через дым. Затем покинул верхнюю палубу. Как он наблюдал ветры, что кружились вокруг мира переносили и оставляли хлам. Как везде. Единственный человек, здешний обитатель, он не испытывал ни особенных родственных чувств, ни вражды ко всему виденному. Капля-капсула перенесла его на более низкий уровень цитадели. Чтобы их проверить, он разорвал три сигнальных кольца, когда двигался по коридору. Войдя в лабораторию, он заметил ждущего Тава, брата Шинда. Он извлек лечебное средство из прорези стены и ввел его небольшому созданию. Он подождал. Возможно минут десять. "Как он?" "Он жалуется на жгучую боль от инъекции, но утверждает, что почувствовал улучшение." "Хорошо. Можешь ты теперь раскрутить свое сознание и рассказать побольше о визите Морвина?" "Он твой друг. Мой тоже. С давних пор." "Так почему "остерегайся"?" "Это не он сам, но что-то, что он принес, что может привести тебя к опасности." "Информация, я чувствую." "Новости, что могут меня убить?" "Те радикалы ОЛ с их ракетами неквалифицированно выполнили свою работу. Что Морвин хочет?" "Я не знаю. Я говорю только как представитель моей расы, кто случайно подглядел фрагмент будущей истины. Иногда я знаю, я вижу это в грезах. Мне не понятен процесс." "О'кей. Переключись теперь на твоего брата и расскажи мне об условиях." "Его дыхание немного затруднено, но сердце бьется намного спокойнее. Мы благодарим тебя." "Оно заработало снова. Хорошо." "Это не хорошо. Я вижу его жизнь подходит к концу через 2,8 земных года." "Что ты хочешь от меня, чтобы я сделал?" "Он потребует более сильных лекарств, когда придет время. Ты был добр, но ты должен быть добрее. Возможно специалист..." "Хорошо. Мы можем испытать такую возможность. Мы создадим ему лучшие условия. Расскажи подробнее о том, что неправильно." "Кровеносные сосуды начнут ветшать вскоре с большей скоростью. Это займет, примерно 16 земных месяцев перед тем как вред станет ощутим. Затем все пойдет быстрее. Я не знаю что делать." "Он будет зависеть от моего ухода и их отсутствия не заметит. Скажи ему и сделай, чтобы он почувствовал себя комфортабельнее." "Я проделываю это теперь." "Впусти меня." "Потерпи немного." ...Затем в разуме монголоидного ребенка, но интенсивнее. Захватываемый потоками, затягиваемый, он узнавал и он видел. ...Все, что прошло перед теми глазами находилось здесь, и Малакар видел все, на что они обращали свой взор. Ты не выбросишь инструмент, такой как этот, из-за счета докторам. Малакар бросал взгляды на это темное место, сознание двигалось сквозь него. Шинд поддерживал связь, и Малакар внимательно всматривался в медиума, над которым сохранял контроль. Небеса, карты, миллионы страниц, лица, сцены, диаграммы. Это могло быть то, что не содержало смысла в слабоумном сознании создания, но это являлось местом, где каждый из его желтых глаз, западая, находил цель. Малакар продвигался осторожно. Да, эта пушистая голова являлась целым хранилищем; и охотно поддавалась прочтению. Затем, все вокруг зазвенело от чувств. Вдруг он оказался рядом с пятном боли и смертельного страха - только отчасти понимаемого и еще более ужасного в связи с этим - место, бурлящее кошмарами, где наполовину сформированные образы сжимаясь, корчась, сгорая, лопаясь, застывая, заполняли пространство и рвались. Что-то внутри его самого эхом отозвалось и передвинулось к подобному. Это был основной ужас подступающего противостоящего небытия, пробующего людей в любых обстоятельствах с отвратительными ощупывающими лапами воображения, добивающегося цели в последнем и недоступного пониманию, повторяющему его самого. "Шинд! Вытащи меня!" ...И он стоял там снова, рядом с раковиной. Он опрокинул реторту, прополоскал ее. "Опыт был важен?" Он решил, что да. "Я увеличу дозу компонента, очень мало содержащегося. Не разрешай ему чрезмерного напряжения." "Тебе нравится его память?" "Черт возьми, ты прав, я поработаю, чтобы сохранить ее." "Хорошо. На оценку, что я дал тебе сделать, касающуюся его жизни, могло уйти несколько месяцев." "Я буду благоразумен в своих действиях. Расскажи мне больше о Морвине." "Он в опасности." "Разве мы нет?" "Он вскоре совершит посадку и придет. Кажется, его разум охвачен страхом, которой ему внушили люди из места, что ты ненавидишь." "Вероятно. Он живет среди них." Он только взглянул на панораму своего мира. Активизировал экраны, что показывали ему большую часть Земли буквально за несколько минут. Он закрыл их, потому что изменившаяся карта наскучила. Жизнь рядом с вулканом, просто потому что местоположение однажды что-то значило, приучила его к худшему, что могли показать экраны. Это еще имело какое-то значение для него, но он мало что мог сделать, чтобы изменить пейзаж. Теперь он следил за следом от корабля и наблюдал за появлением Морвина. Настроив следящее устройство на человека, Малакар привел несколько систем оружия в боевое состояние. Это смешно, решил он. Должен существовать кто-то, кому можно доверять. Тем не менее, он наблюдал за продвижением Морвина к воротам; и следовал за ним плавшаром, что в мгновение ока мог все залить испепеляющей смертью. Космически экипированная фигура остановилась и посмотрела вверх. Ломанные линии пересекали шар. Малакар стукнул по клавише вызова на своей массивной Консоли Оружия. Мигнул белый огонек, и он крутанул диск, принесший слова и помехи: - Я уже здесь, чтобы сказать "хелло", сэр. Если хотите, чтобы я убрался, я уйду. Он включил радиосеть. - Нет. Входи. Это только старые меры предосторожности. Но он отслеживал каждый шаг Морвина, вводя модель движения в свой боевой компьютер. Просвечивал его рентгеном, взвешивал, определял частоту ударов сердца, кровяное давление и электроэнцефалографические показатели. Он заложил эти данные в другой компьютер, который проанализировал их и передал боевому. Отрицательный ответ, как он и ожидал. "Шинд? Что ты читаешь?" "Я скажу, что он остановился, только чтобы сказать "хелло, сэр"." "О'кей." Он открыл передние ворота своего форта и художник вошел. Морвин вошел в массивный парадный холл. Сел на выдвинувшийся диван. Раздевшись, Малакар шагнул в дымную пелену, что окутала и сомкнулась за ним. Продвинувшись к шкафу, он быстро оделся, спрятав только обычное личное оружие. Затем Малакар переместился на первый уровень и вошел в главный холл своего форта. - Хелло, - проговорил он. - Как ты? Морвин улыбнулся. - Хелло. Во что вы стреляли, когда я спускался, сэр? - Духи. - О. Попал в кого? - Ни в кого - Жаль, что все земные виноградники мертвы, но у меня еще есть хороший запас их выжимки. Как ты насчет этого? - Это было бы здорово. Малакар подошел к винному бару, наполнил два бокала, передал один Морвину, который за ним последовал. - Тост за твое здоровье. Потом обед. - Благодарю. Они чокнулись. Он стоял. Он напрягался. Лучше. Много лучше. Он проверял свои руки, ноги. Существовали еще точки боли, спазматически сжимающие мускулы. Эти он массировал. Он почистил свою одежду. Он двигал головой из стороны в сторону. Потом пересек ангар и выглянул наружу через грязное окно. Удлиняющиеся тени. Снова конец дня. Он засмеялся. На мгновение печальное голубое лицо, казалось, проплыло перед подернутыми сном глазами. - Извини, - сказал он; и затем двинулся, чтобы присесть на ящик, где будет ждать ночи. Он чувствовал энергию, поющую в ранах и в новом болезненном повреждение ткани, которое появилось на тыльной части правой руки. Это было хорошо. Дейлинг из Диглы медитировал, как заказал, пока ждал сигнала, связанного с приливом колокола. С глазами, наполовину закрытыми, он кивнул: на своем балконе по настоящему не видишь океан, к которому он теперь обратился лицом. К событию, для которого его готовили в священстве, он по настоящему не подготовился. Он никогда не слышал о подобном, но это было древней и запутанной верой там, где у него находилось его пастырство. Было непостижимо, что событие не привлекло внимания Имен. Обычно молния являлась широко распространенным в галактике феноменом. Но Имена странным образом безразличны к событиям их собственных гробниц. Главным образом носители имен только связывались друг с другом по поводу бегства из мира, в котором почти все из них преподавали. Будет ли с его стороны наглостью подвергнуть обследованию одного из Тридцати одного, Кто Жил? Возможно. Но если они в самом деле не подозревают, их нужно известить. Разве нет? Он взвешивал. Уже достаточно долго, все еще взвешивал. Затем со звоном колокола прилива он поднялся и пошел к сектору связи. Это было несправедливо, решил он. Это то, что он хотел и оно находилось с ним до тех пор, пока он был в том заинтересован. Но сил во время действия оказалось недостаточно, и вкус к нему, который должен бы быть более сладким, пропал. Он двигался по улицам Италбара. Света не было. Не было видно и движения под этими сияющими звездами. Он сорвал знак карантина, поглядел на него, разорвал. Позволил кусочкам упасть на землю и зашагал дальше. Он хотел прийти ночью, касаясь дверных ручек своими ранами, пробегая руками по перилам, врываясь в хранилища и сплевывая на пищу. Где они теперь? Мертвы, эвакуированы, или умирают. Город больше не имел сходства с тем, что он видел в первую ночь с вершины холма, когда его намерения были так отличны. Он пожалел, что являлся проводником хаоса, больше по случаю, чем по умыслу. Но там должны быть другие Италбары - миры и миры, наполненные Италбарами. Когда он миновал угол, где мальчик пожал ему руку, то помедлил, чтобы ударить себя посохом. Когда проходил место, где человек предлагал подвезти, то плюнул. В течение стольких лет ведя жизнь отшельника, он ощущал, что может видеть природную основу человека много лучше, чем те, кто обитал в городах всю жизнь. Видя, мог судить. Сжав свой посох, он вышел из города и направился к холмам, ветер теребил его волосы, его бороду, звезды Италбара плясали в глазах. Улыбаясь, он шел. Малакар напряг свой арсенал рук и ног и подавил зевок. - Еще кофе, мистер Морвин? - Спасибо, капитан. - ...Итак, в ОЛ думают о дальнейшей вражде, и они намереваются использовать меня как оправдание? Очень хорошо. - Это не совсем так, тот путь, что вы мне нарисовали, сэр. - Это равносильно тому же. "Очень плохо, что я не могу доверять тебе", - решил Малакар, - "даже когда ты считаешь себя заслуживающим доверия. Ты был хорошим исполнителем и всегда мне нравился. Твои артистические способности слишком непостоянны. Ты идешь туда, где оплачивают твое искусство. С этими уловками твоих устремлений, как в реакторе синтеза, мы могли бы снова делать вместе кое-какую работу. Очень плохо. Почему ты не раскуришь ту трубку, что я тебе подарил?" "Он думает об этом теперь", - сказал Шинд. "О чем еще?" "Все об информации, что я опасался, это главное в его сознании. Или это, я не могу распознать." - Мистер Морвин, с вашего разрешения, я должен спросить вас. - О чем, сэр? - Это касается тех шаров, что вы делаете... - Да? - Я попрошу сделать мне один. - Буду только рад. Но у меня нет с собой оборудования. Если бы я знал, что это вас интересует, я мог бы захватить аппаратуру. Но... - Я понимаю, в принципе, что вы делаете. Я уверен, что мое лабораторное оборудование будет соответствовать этой работе. - Наркотики, телепатическая связь, шар... - ...И я доктор медицины с другом-телепатом, кто умеет получать и передавать мыслеобразы. Что касается шара, мы можем произвести один. - Что ж, рад буду попытаться. - Хорошо. Почему бы нам не начать этим вечером? Скажем, сейчас? - Не имею возражений. Знал бы я о вашем интересе ранее, давно бы предложил такое. - Я только недавно подумал об этом и сейчас, кажется, время подходящее. "Первый раз", - отметил он. - "И последний." Он продвигался через великий дождевой лес Клича. Он проходил рядом с рекой Барт. В лодке он проплыл сотни миль по течению, останавливаясь в деревнях и небольших городах. Теперь его появление было действительно появлением скитальца - тем или иным образом сильнее и невероятнее, с голосом и глазами, что могут захватить и приковать внимание толп, одежда висела лохмотьями, волосы и борода отросшие и нечесанные, тело покрывали бесчисленные болячки, бородавки, наросты. Он проповедовал, когда останавливался, и люди слушали. Он проклинал их. Он говорил им об ожесточении, что находится в их душах и о способности вмещать дьявола, что наполнял их существование. Он говорил об их вине, которая вопила о судилище, требуя вынесения приговора. Он заявлял, что нет такого явления, как раскаяние, говоря, что для них остается только одно - провести последние часы в привидение в порядок своих дел. Никто не улыбался, когда слышал эти слова, хотя позднее тянуло многих. И немногие следовали его совету. Таким образом, предрекая Судный День, он продвигался от города к городу, от города к метрополии, и его обещания всегда сбывались. Те немногие, что выжили, по каким-то неясным причинам, являлись Избранными. Почему, они не представляли. - Я готов, - сказал Малакар, - начать. - Хорошо, - согласился Морвин. - Пошли. "Какого дьявола он хотел этого?" - спросил он себя. Он никогда особенно не занимался самоанализом, эстетически не тяготел к прежним дням. Теперь он хотел высоко отмеченной работы по искусству, созданной для него. Может он изменился? Нет, Морвин так не думал. Его отношение к украшению этого места выражалось в таком же отвращении как когда-то, и ничего не изменилось с тех пор как Морвин в последний раз был здесь. Он говорил тоже самое как и всегда. Его намерения, планы, желания казалось неизменны. Нет. Ничего с его чувствами не произошло. Что же тогда? Он наблюдал как Малакар ввел бесцветную жидкость себе в руку. - Что за наркотик ты применяешь? - Слабый успокаивающий, что-то сродни галлюциногенам. Пройдет несколько минут, прежде чем даст эффект. - Но ты еще мне не рассказывал что за вещь я должен найти - попытаться воздействовать, если необходимо - для работы. - Я сделаю проще для тебя, - проговорил Малакар, когда они расположились на кушетках перед шаром, который смонтировали. - Я скажу тебе - через Шинда - когда будет необходимо. Потом, все что ты должен сделать - нажать на контроль и схватить это. - Что должно, кажется подразумевать умеренно сильный элемент сознания с вашей стороны. Такое неизменно мешает силе и чистоте видения. Вот почему я предпочитаю использовать мои собственные наркотики, сэр. - Не беспокойся. Оно будет сильным и чистым. - Как долго ты это будешь чувствовать перед как это можно будет запомнить? - Возможно минут пять. Это приходит как вспышка, но остается достаточно долго, чтобы ты активировал контроль и запечатлел видение. - Я попытаюсь, сэр. - Вы должны добиться, мистер Морвин. Это приказ. Вне сомнения, что даже попытка для вас будет трудна. Но я хочу этого - там, передо мной - когда проснусь. - Да, сэр. "Шинд?" "Да, Капитан. Я наблюдаю. Он еще раздумывает. Сейчас хочет знать, почему ты желаешь этого и чем это будет. Не сумев прийти к какому-либо заключению, он пытается на мгновение отбросить эти вопросы. Скоро он будет знать, говорит сам себе. Теперь пытается расслабиться, последовать твоему приказу. Он очень напряжен. Его ладони вспотели, и он вытер их о брюки. Регулирует свое дыхание и удары сердца. Его разум становиться более мирным местом. Поверхностные мысли рассеиваются. Сейчас! Сейчас... Он проделывает что-то со своим сознанием, за чем я не могу уследить, понять. Я знаю, что он готовит себя к проявлению своего особого таланта. Теперь он действительно расслабился. Знает, что готов. Нет напряжения. Он разрешает себе пофантазировать. Мысли возникают непроизвольно, исчезают как прихоть. Шепот, обрывки разговоров, очень личное, ничего конкретного..." "Продолжай за ним следовать..." "Я продолжаю. Подожди. Что-то, что-то..." "Что такое?" "Я не знаю. Шар - что-то о шаре..." "Этот шар? Тот который мы сделали?" "Нет, шар, кажется, только служит стимулом, теперь он расслабляется и появляются независимые ассоциации... Этот шар... Нет. Это другое. Отличное..." "На что похоже?" "Большое и со звездами на заднем плане. Внутри..." "Что?" "Человек. Мертвый человек, но он двигается. И также много всякого оборудования. Медицинского оборудования. Шар - это корабль - его корабль. Б Коли..." "Пелс. Мертвый доктор. Занимается патологией. Я читал некоторые его записки. Что он?" "Морвин ничего, событие уходит из его сознания, и шепчущие мысли закрадываются снова. Но что-то там есть для меня. - Мое сновидение. Сновидение, о котором я предупреждал тебя, то, что я говорил, что он несет - это что-то похожее. Или связано с ним." "Я должен узнать." "Не от Морвина, он не знает. Это просто факт, что знание, которое тебе нужно, соединено с Пелсом, и что он в твоем присутствии размышляет о мертвом докторе, который угрожает тебе. Я - Капитан, прости меня! Я посредник! Расскажи я тебе о моем сне неделю назад, хотя, правда, разглядел этот ключ только теперь и рассказал тебе об этом, не было бы опасности. Путь к решению идет через Пелса, не через Морвина. Я оставил полную тишину. - просто уклонился от соединения с мертвым доктором." Странно. Очень странное сплетение. Но мы узнали информацию, которую желали. Мы сможем поработать с ней позже. Давай не будем откладывать. Изгони Пелса из своих мыслей и никогда не вспоминай о нем. "Не теперь, Шинд. Сейчас ты должен помочь мне пройти через память своего брата." "Очень хорошо. Я помогу тебе, но..." "Сейчас, Шинд." А затем он оказался там снова, двигаясь вдоль островков библиотеки мозга брата. В ней каждое создание, переживающее целую палитру чувств от смутных до рождения до настоящих бессознательных, лежало перед ним. Он прошел через страшное воспаленное пятно, через которое проходил ранее. Определив это, начал подвигаться ближе. Вздрагивая от боли страха смерти, кошмарного места, он переборол себя, чтобы протиснуться глубже внутрь. Это был сон Тава, что пришел раньше, но свойства сохранения памяти подвесило его там, как все другие, в галерее его агонии. Спирально перекрученное уродливое пятно с двумя ответвлениями, будто извивающимися ногами, все прошитое линиями пламени, как от хвоста зеленой кометы; призрачные молнии около дна очерчивали смутное, похожее на лицо, пространство - Малакар не знал доселе подобного создания - отвратительное лицо - пространство лежало между мгновениями жизни и смерти, красные слезы устремлялись от него во всех направлениях, падая на пятно и за его пределы, на призрачную серебряную поверхность кристалла или тонкого язычка серебряного пламени. В центр всего этого, из своей собственной памяти, Малакар швырнул главную карту ОЛ, где каждое солнце было таким смутным - как клетка в умирающем теле! Это заняло мгновение, и Малакар проговорил: "Теперь, Шинд!" - и услышал вопль Морвина. Но также услышал, что насадки ожили. Он выполнял то, от чего сам тоже орал; и продолжал пока Шинд не вытащил его. Затем мгла, словно молния, вонзилась в него. Мир, названный Клич удалялся за его спиной. Через несколько часов он должен оказаться за пределами этой маленькой системы и войти в субпространство. Он отвернулся от консоли и принес длинную, тонкую сигару из запаса, что сделал, взяв их из конторки мертвецов, там, в космическом порту мертвецов. Все продвигалось намного быстрее на этот раз, проходило через большие площади практически мгновенно. Что это было? Он не смог даже узнать условий. Могло случиться так, что он стал местом размножения новых заболеваний? Хейдель зажег сигару и улыбнулся. Его язык был черен, склеру глаз покрывала желтизна. Очень мало здоровой ткани теперь можно было заметить на его теле. Он стал бесцветной массой язв и припухлостей. Хейдель захихикал и выдохнул дым, когда его глаза упали на его отражение в увлажнившемся экране слева. Он прекратил хихикать, и улыбка медленно сползла с лица. Он отложил сигару и наклонился вперед, изучая лицо. Это впервые, когда Хейдель видел его с тех пор - Когда? Где? Италбар, конечно. Где это все началось. Он рассматривал линии, что выглядели как пожарища, темные рубцы, пересекающие щеки. Что-то внутри него решалось в тот момент, приближало свои пальцы к его желудку и сдавливало. Он отвернулся от экрана, дыхание участилось. Внезапно он обнаружил, что болен. Руки задрожали. "Мое появление не нуждается в крайностях, чтобы достичь желаемого эффекта", - решил Хейдель. - "За три недели до этого я достиг вершины. Можно было также войти в ремиссию и привести себя в порядок". Он заметил сигару, снова затянулся. Опустил левую руку, чтобы не попадалась на глаза. И не оглядывался назад, на экран. После того как он вошел в ДС, Хейдель включил экран переднего обзора и оглядел звезды. Центрируясь вокруг точки, расположенной непосредственно перед ним, они закручивались в долгие горящие спирали, некоторые по часовой стрелке, другие против. Он висел там, в абсолютном безмолвии, некоторое время изучая круговое движение вселенной. Затем откинулся в кресле, закрыл глаза, сложил руки и последовал за долгим следом, который он не брал со времен ...Шел, быстро, через дымку. Голубое, голубое, голубое. Голубые цветы как головы змей. Экзотический аромат в воздухе. Голубая луна сверху, голубые вьюны на низких ступенях. Вверх, в сад. Голубые насекомые плавали вокруг него, и когда он отгонял их прочь, то видел свою руку. "Что-то произошло, - решил он, - Как только я пришел в это место я обновился". Он продвигался по саду и чувствовал трудно уловимую перемену, хотя не было ничего особенного, что мог бы заметить, чтобы объяснить свое чувство. Он возвел глаза к небу, но там находилась только неподвижная луна. Прислушался, но не услышал пения птиц. Туман полз по щиколоткам. Первый блестящий камень, когда он подошел к нему, отбрасывал свет своими призмами. Бабочки исчезли. Действительно, место частично покрылось коконами из паутины, внутри которых дюжины жирных голубых гусениц висели, приклеенные, сжимались, изгибались в U-образную форму и медленно снова выпрямлялись. Под заканчивающимися шишечками рожками, их фасетчатые глаза вспыхивали как сапфиры. Как он заметил, все они ухитрились повернуться в его направлении и поднять свои головы. Он не смотрел на другие камни, мимо которых проходил, но продвигался вперед со все более нарастающим напряжением, пробираясь через заросли кустов. Когда он заметил ее, то заспешил в том направлении; и как всегда свет блекнул при его приближении. Он увидел беседку. Она имела такой вид, как никогда перед этим. В тени, мирная, холодная, это было всегда. Сейчас, однако, каждый камень четко очерчен языками холодного голубого огня. Внутри стояла абсолютная тьма. Он остановился. По спине пробежал холодок, перешедший в дрожь. "Что произошло?" - спрашивал он себя. - "Такого никогда не бывало прежде. Может она сердится на меня? Почему? Возможно я должен войти. А может надо ждать здесь, пока не придет время возвращаться. Или, может, я должен уйти немедленно. Воздух наэлектризован. Как перед штормом..." Он стоял там, вглядываясь, ожидая. Ничего не происходило внутри тишины. Звон в ушах усиливался. Шея у позвоночника запульсировала, затем это передалось рукам и ногам. Он решил уйти, и обнаружил, что не может сдвинуться с места. Пульсация распространилась по всему телу. Он почувствовал побуждение двигаться вперед. Не по желанию, скорее по принуждению. Дрожа, он двинулся вперед. Когда вошел, его чувства стали не теми, что он испытывал прежде. На этот раз он надеялся, что не увидит тень улыбки, дрожащий свет зрачков, мочки ушей, необыкновенные волосы, блеск лунных лучей на беспокойных руках, на плечах. На этот раз он надеялся, что такого не случится. Он подошел к каменной скамье, что бежала вдоль стены и сел. - Дра Хейдель ван Химак, - пришли слова, и пробудили желание подняться и бежать, но он не сдвинулся с места. Они были более свистящими, чем обычно, и их дыхание холодом прошлось по щеке. Он отвернул лицо. - Почему ты не повернешься и не посмотришь на меня, Дра ван Химак? Ты всегда желал этого прежде. Он не ответил. Она была та же самая - еще отличие. Все и вся переменилось. - Дра ван Химак, ты не повернулся и ты не ответил мне. Что случилось? - Леди... - Будь благороднее. Достаточно, наконец, что ты пришел домой. - Я не понимаю. - Ты в конце концов сделал правильную вещь. Теперь звезды вращаются своим курсом, и моря проходят неразрывной цепью. "Это нежный голос", - решил он. - "Более чем прежде. Эта внезапная перемена, что меня тревожит. Сад слишком привлекателен". - Ты заметил изменения и посчитал правильно. Это хорошо. Скажи мне, что ты думаешь о своей новой силе. - Мне она нравится. Люди никчемны, и они заслужили смерть. Если моя сила будет значительнее, их умрет больше. - О, это будет! Поверь мне. Скоро ты будешь способен испускать споры, что могут умерщвлять на сотни километров. И настанет день, когда тебе будет необходимо только поставить ногу на мир, чтобы уничтожить все живое. - Только людей, о которых я забочусь. Это они навредили мне. Это человек, который безумен и жесток. Другие расы, другие формы жизни - они меня не беспокоят. - А, но если ты мне доверишься полностью - ты должен выбирать - все живое станет твоим врагом. - Я не захожу так далеко, Леди. Так как не вся жизнь атакует меня. - Но чтобы настичь виновных, ты также должен воевать среди невинных. Это единственный путь. - Я могу миновать нечеловеческие миры. - Очень хорошо. На время, возможно. Ты все еще счастливейший из всех, когда здесь со мной? - Да, Мира-о-... - Не переиначивай мое имя. Произноси его как должно - Арим-о-мира - когда произносишь полностью. - Леди, я извиняюсь. Я подумаю, в следующий раз. - Прекрати думать. Просто делай, как я говорю. - Конечно. - С твоей новой силой, которая растет день ото дня, ты имеешь лучшее обоих миров. Это только пока ты здесь твое спящее тело не несет все отметки твоей власти. Оно мирно похрапывает в той маленькой скорлупке, что ты используешь для передвижения между мирами. Когда ты проснешься там, ты будешь нести больше силы и отметки, из-за которых ты столь широко известен, станут выразительнее. - Почему это? Я могу выбрать другой путь. - Потому что ты выбираешь не как человек, но как бог, это силы богов позволяют тебе. - Я думал, что ты можешь очистить меня на время, из-за того, что я очень уродлив. Она засмеялась. - Ты? Уродлив? Рядом со всеми Именами, ты более прекрасное создание, чем все живые. Теперь повернись и преклони колени. Поклоняйся мне. Я потребую от тебя сексуального почитания, а потом закреплю за тобой права моего слуги навечно. Он повернулся и наконец созерцал ее лицо. Затем упал на колени и склонил голову. Пробудившись, Малакар ввел себе полную порцию транквилизатора, что держал наготове. Первое, что он взял, было дистиллированной водой. Он не разрешал себе в течение всего этого времени смотреть на шар. Затем поднялся к управляющему соответствующими медсредствами и бывшему без сознания Морвину. Тот, однако, еще не подавал признаков жизни. "Почему он все молчит, Шинд?" "Полная колдовская сила смерти - сновидения нахлынула на него, когда он использовал свою власть образования форм. Кажется это придало больше силы." "В таком случае я дам ему успокаивающее и уложу в постель." Только после этого он вернулся в лабораторию и подошел к шару. Он ощутил покалывание в неприятных местах. "Боже! Вот оно!" - решил он. - "Вот то, что я видел! Я никогда не воплотил бы это так хорошо! Он действительно добился кошмаров внутри шара. Оно совершенно. Слишком совершенно, факт. Я не хотел бы работать в искусстве. Вот оно, хотя, когда ты видишь, как здесь - осознаешь полнее. Думаю, он сделал незаметные изменения... Я никогда не узнаю определенно. - Все, что я хотел - это отвратительное, разрушающее послание Высшему Командованию в СЭЛ - от Малакара с любовью, позволить напомнить о себе в их последние мгновения - чтобы предупредить их. Хотел сказать им этим, что попытаюсь сделать со всеми их кровавыми ОЛ. Я, конечно, потерплю поражение, но я старею, а наследника не предвидится. Когда предприму такую попытку, все будет кончено. Они снова будут бояться ДиНОО, некоторое время. Возможно в течение этого времени появится другой Малакар. Вот на что я буду молиться, когда понесу бомбу в их комнату Е. Правда, мне почти ненавистна мысль отдать им шар. Очень плохо, что Морвин уезжает. Он неплохой человек. Те его шары... Шары... Что за черт!" Он обследовал лабораторию. Не обнаружив того, кого искал, попытался сделать это с помощью монитора, проверяя все комнаты в цитадели. "Хорошо, Шинд. Где ты прячешься?" Отклика не последовало. "Я знаю, ты испытываешь на мне блокаду сознания. Я хочу избавиться." Ничего. "Послушай, ты знаешь, что я могу разрушить ее, теперь, когда знаю, что она существует. Это может занять несколько дней, даже недель. Но я пройду через это. Избавь меня." И пришло к нему подобие ментального видения. "Я сделал это только для твоего собственного спокойствия." "Когда люди начинают толковать мне о моем собственном спокойствии, я хватаюсь за оружие." "Я хотел бы обсудить целесообразность снятия перед тем как..." "Убери! Это приказ! Никаких дискуссий! Легче теперь ее снять, чем потом мне будет сложнее ее убрать. Но она слезет также." "Ты упрямый человек, Капитан." "Черт возьми, ты прав! Сейчас!" "Как скажете, сэр. Это будет легче, если ты немного успокоишься." "Я успокоюсь." Теперь пришло чувство черной птицы, проскользнувшей сквозь его голову. "Шар, д-р Пелс... Конечно!" "Теперь ты вспомнил, ты можешь видеть, как это несущественно. Материя снов; невозможное; непонятный парадокс..." "Но ты чувствовал себя достаточно уверенно в этом, когда попытался подавить мое сознание." "Нет, Шинд. Здесь существует что-то, что требует дальнейшего расследования." "Что ты собираешься делать?" "Я собираюсь прочесть издания Пелса и постараюсь установить, где лежит его подлинный интерес. А также определю его теперешнее местонахождение." Еще раз его посетило подобие ментального видения. В эту ночь он послал требование на специальный курьерский корабль, подойти к Земле и забрать посылку для вручения ее Высшему Командованию на Элизабет. Плата должна быть астрономической, но его кредит еще в хорошем состоянии. Он собственноручно упаковал шар и включил записку: "Джентльмены. С наилучшими пожеланиями. - Малакар Майлес, Флт. Кдр., Пр., 4-я Звзд. ДиНОО". Затем начал читать, - а иногда и перечитывал - записи патолога Лармона Пелса. Когда утро осветило туман над Манхеттеном, он еще читал. Просматривал свои записи. Отложив в сторону краткие заметки, касающиеся медицинских тем, которые заинтересовали его лично, он зафиксировал только две вещи, которые чувствовал, что важны: "Дейбанская лихорадка" и "Особый интерес к феномену Х.". На этом он подумал об отдыхе, решил, что не стоит и подогнал себя стимулятором. Морвин может иметь что-то еще, что я хочу, заключил он. Позднее, днем, когда они сидели за ленчем, Морвин говорил: - ...Хорошенькую штучку вы обрушили на меня, сэр. Я делал кое-что похожее на ночные кошмары прежде, но ничего так не заражало эмоционально. Оно как будто выжало меня. Правда, это не означает, что я бы от такого умер. - Сожалею, что приготовил такое для вас. Я не предполагал, что оно несет такое воздействие. - Ну что ж... - Морвин улыбнулся и отпил кофе. - Я рад, что вам понравилось. - Вы уверены, что не хотите брать деньги? - Нет, спасибо. - Могу я снова подняться на верхнюю палубу, после ленча, посмотреть на вулкан? - Конечно. Я тебя провожу. Закончим и пойдем. Они поднялись не верхние уровни, где был круговой обзор. Солнце заменило часть перспективы золотыми конфетти. Сжимающиеся линии небосвода клонились как древние изгороди. Внутри темного котла кипели оранжевые огни. Расплавленные камни струями пламени выстреливались в вышину, наполняя воздух как от разрывов зенитного огня. Временами ощущалась неясная дрожь. Когда поднимался или налетал ветер, иногда образовывались проемы в бурлящей завесе; куски темного Атлантического океана, особенно мыс, загнутый внутрь, охватывающий основание конуса, становились видимыми через искажающие линзы выбрасываемых газов. Листья вьюнов толщиной с человека, зеленые у основания, к верхушке постепенно становились черны от сажи. - ...Трудно поверить, что целый мир как это, - высказал свою мысль Морвин, - и что это произошло в наше время. - Спросите ОЛ об этом. Это они сделали такое. - ...И никто уже не будет жить здесь, на планете-доме. - Я здесь живу - чтобы напоминать им об их вине, остаюсь как предупреждение об их собственной судьбе. - ...Существует много миров, как этот. И на них миллионы невинных существ. - Когда настигаешь всех виновных иногда гибнут и невинные. Как правило, я бы сказал. Это путь мести. - И если месть отбросить: несколько поколений уровняют виновных и невиновных в любом случае. Новое поколение, по крайней мере, будет в общем безупречно - и миры выживут. - Это слишком философски отвлеченно, чтобы принимать такое - человеку, кто выжил среди этого. - Я тоже жил среди этого, сэр. - Да, но... Он оборвал фразу. Они некоторое время не отрываясь вглядывались в пейзаж, потом: - Этот специалист по заболеваниям, Лармон Пелс, недавно остановился у Хонси? - спросил Малакар. - Да, фактически. Он здесь тоже был? - Некоторое время назад. Что он ищет в твоем мире? - Некую медицинскую информацию, жизненную статистику и человека, которого там нет. - ...Человека? - Хинек, или что-то в этом роде. Нет никаких записей о нем. И у нас тоже. - Посмотри на этот огненный выброс, видишь? "Х.?" - спросил себя Малакар. - "Мог этот Хинек или кто там еще быть хранилищем заболевания? Я никогда не слышал о нем раньше, но если он..." "Дейбанская лихорадка, впервые была обнаружена на мирах, отличных от Дейбы", вспомнил он прочитанное. "Это неизменно смертельно, за исключением одного известного случая. Я ссылаюсь, конечно, на случай с Х.. Агент переноса еще неизвестен." "Если этот человек был Х., мог он быть невольным переносчиком? Пока будет достаточно получить точное имя, упоминаемое в заявке Пелса. Я получу, конечно. Вспышки дейбанской лихорадки на других мирах сопровождались случаями полудюжины других экзотических заболеваний. И присутствие, одновременное, никогда невозможно было адекватно объяснить. Но Х. носил несчетное количество заболеваний и спасся от них от всех, являясь известным лекарством. Может это быть тем самым неизвестным источником в Х., что служит причиной их одновременного проявления - причем все взаимно заразны?" Возможное военное применение промелькнуло в мозгу Малакара как оранжевый сполох огня внизу. "Каждый готовился к бактериологической войне, на одном уровне или на другом - даже с объединенным подходом, - решил он. - Но здесь должна быть быстрая атака, как выстрел из ружья, не могущая быть опознанной по уже классифицированным природным явлениям. Если такое возможно и Х. ключ к контролю за процессом - или, так или иначе, сам процесс - тогда я слышу звон колокола смерти. Я могу проклясть ОЛ даже сильнее, чем думал. Но остается определить, действительно ли Хинек является Х, и если так, обнаружить его." Уже час они стояли и смотрели на пламя и спускающуюся лаву, меняющиеся палитры небес и моря. Затем Морвин прочистил глотку. - Я не прочь отдохнуть теперь. Еще чувствую какую-то слабость. - сказал он. - Конечно, конечно, - проговорил Малакар, вдруг оторвав свое внимание от глубины далека. - Я еще побуду здесь. Похоже, что должен появиться еще один выброс пламени. - Надеюсь, что не расстрою компании. - Совсем нет. Вы подняли мой дух более, чем я могу выразить. Он смотрел как тот уходит, потом рассмеялся. "Возможно тот шар-греза, что ты создал, был правдой, - решил он. - Точное предсказание вещей должно прийти. Я никогда по-настоящему не рассчитывал добиться цели, пока... Как это звучит? Те строки, что изучал в университете?.. Пока не упадут кружащиеся Небеса, Земли от Нового Катаклизма слеза. Так нас, чтоб сплотить, Мир должен все Сущее сжать в Планисферу. Если я правильно процитировал, я собираюсь сжать это все - весь ОЛ, только когда нанесу визит - в планисферу." "Шинд!" - позвал он. - "Ты знаешь, что произошло?" "Да, я слышал." "Я попрошу Морвина остаться в мастерской. Мы же скоро отправимся в путешествие." "Как скажешь. Куда?" "Дейба." "Я очень боюсь." Малакар улыбнулся на этот ответ, полдень разогнал туман. Он наблюдал закручивающиеся в спирали звезды, будто далекие шутихи ребятишек. Рука упала на сумку с монограммами, пристегнутую к поясу. Он о ней забыл. Взглянул вниз, когда услышал щелчок, и на мгновение забыл о звездах. Его камни, какие они восхитительные. Как он мог с такой легкостью выбросить их из головы? Он коснулся их пальцами и улыбнулся. Да, они были правдой. Кусок минерала никогда тебя не предаст. Каждый уникален, целый мир в себе, и безвреден. Его глаза наполнились слезами. - Я люблю вас, - прошептал он и, один за одним перебрал их и вернул в сумку. Заново прикрепляя ее к поясу, он наблюдал за своими руками. Пальцы покрылись влажными пятнами переродившейся материи. Но его руки были прекрасны, так она сказала. И она права, конечно. Он поднес их к лицу, и волна энергии прошила его тело и осталась в нем. Он знал, что теперь стал сильнее, чем отдельный человек или целая нация. А вскоре будет сильнее, чем весь мир. И еще раз он обратил свое внимание на водоворот, втягивающийся в центре: Саммит. Через несколько мгновений он должен быть там. Когда прибыло сообщение его первая реакция была очень громкой: - Черт! Почему я? Но вскоре он уже знал ответ и в дальнейшем ограничился только словами. Прохаживаясь, сделал паузу, чтобы удариться коленом и отложить свой ленч. А через некоторое время обнаружил, что находится в саду на крыше и курит сигару, пристально глядя в сторону запада. - Расовая дискриминация, вот что это такое, - пробормотал он и двинулся к спрятанной крышке, неловко ее открыл и ударился другой коленкой. - Пришлите мне другой ленч в библиотеку манускриптов, через час, - заказал и не стал дожидаться ответа. Он продолжал шагать, вдыхая запахи жизни и растительности, что окружала и полностью его игнорировала. День был серым, и человек повернул на восток, где облако закрывало его солнце. Взглянул на него и через несколько минут оно рассеялось. День прояснился, но он зарычал, вздохнул и ушел от этого. - Всегда чучело, - произнес, когда вошел в библиотеку, затем снял свой жакет и повесил на крюк рядом с дверью. Он пробежал глазами по рядам контейнеров, содержащих наиболее полную коллекцию религиозных манускриптов галактики. На полках, под каждым контейнером, была обозначена область факсимиле оригиналов. Затем прошел в следующую комнату и продолжил поиск. - Вверху, у потолка, - вздохнул он. - Я мог бы догадаться. Затем приставил лестницу к трем футам кумранских свитков, сбалансировал ее и поднялся. Зажег сигарету, когда сел в легкое кресло с копией "Книги Жизни Манифолда Перилса и Плис для Продолжающегося Дыхания", древнего пейанского манускрипта, на коленях. Через несколько мгновений, позже, показалось, что услышал щелчок и запрограммированный кашель у правого локтя. Робот вошел, бесшумно развернулся на толстом ковре, подошел к человеку и опустил закрытый поднос на более приемлемый для принятия пищи уровень. Затем продолжил манипуляции и открыл его. Он ел машинально, продолжая читать. Через некоторое время заметил, что робот вышел. Он не помнил, что же такое съел за ленчем. Продолжал читать. Обед прошел в той же манере. Подошла ночь и вокруг него включилось освещение, усиливаясь по мере того как темнота сгущалась. Уже посреди ночи он перевернул последнюю страницу и закрыл книгу. Потянулся, зевнул, поднялся и пошатываясь пошел. Он не почувствовал, что правая нога затекла. Сел обратно и подождал, пока снова сможет двигаться. Когда все прошло, поднялся по лестнице и заполнил нишу. Затем обратно поставил лестницу в угол. Он мог бы иметь роботов-экстензоров и гравилифты, но предпочитал старые модели библиотек. Он прошел мимо затянувшихся окон и зашагал к бару на западной террасе. Сел перед ним и сзади включилось освещение. - Бурбон и воду, - сделал заказ. - Двойной. Последовала десятисекундная пауза, в течение которой можно было почувствовать слабую вибрацию на кончиках пальцев, покоящихся на стойке. Затем шесть на шесть квадрат открылся перед ним и медленно появился стакан с напитком, заполненный точно до расчетного уровня. Он взял его и отпил. - ...И пачку сигарет, - добавил, вспомнив, что его кончились несколько часов назад. Они были переданы. Он вскрыл пачку и зажег одну с помощью того, что вероятно было последней зипповской зажигалкой из музея. Определенно она еще функционировала. Каждый винтик был заменен несчетное количество раз сделанными по заказу дубликатами, созданными единственно с целью починить зажигалку - таким образом она не являлась, строго говоря, античной вещью; по природе скорее всего прямой потомок. Его брат отдал ее ему - когда? Он сделал еще глоток. Где-то еще у него был оригинал, все поврежденные детали заново собраны внутри поцарапанного корпуса. Вероятно где-то на дне ящика того старого стола... Он затянулся сигаретой и почувствовал как тепло от напитка разливается в желудке и затем быстро распространяется за его пределы. Оранжевая луна висела низко над горизонтом, и быстро проносящиеся белые существа были шагающими полубогами. Он слабо улыбнулся, прислушиваясь к лягоштормовскому хору в болоте. Они исполняли что-то из Вивальди. Это из "Лета"? Да. Так. Сделал еще глоток и взболтнул остаток в стакане. Да, это его работа, решил он. Он действительно единственный из них с опытом в пространстве. И конечно священника лучше будет послать для выяснения к чужестранцу, чем одного из его собственных людей. Меньше шансов для выговора, для расовых споров; и если какая-то опасность... "Цинично, - решил он, - а ты не хочешь быть циником. Только практиком. Что бы ни побуждало, теперь это твое; и ты знаешь что случилось в прошлый раз, кое-что похожее. Должно быть с тем же имели дело. Факт, что не будет элемента контрольных средств, в конечном счете дойдет до каждого." Он допил, загасил сигарету. Стакан исчез. Панель заскользила, закрываясь. - Дайте мне того же, - сказал он и быстро. - Не сигареты, - припомнил новую программу сервомеха. Питье вновь появилось, и он взял его машинально, находясь в глубокой задумчивости. Затем прошел и полуоткинул свое любимое кресло. Приглушил освещение, заставил температуру комнаты снизиться до 62 градусов по Фаренгейту, передвинул контроль, который вызвал возгорание настоящих дров в камине напротив, через комнату, опустил трехмерное изображение зимней ночи на одно из окон комнаты (это заняло у него несколько часов, чтобы достигнуть по-настоящему похожего вида), погасив теперь все светильники, увидел, что огонь разгорелся и откинулся в своем любимом, служащим для дум приспособлении. Утром он включил свой автомат-секретарь и прибор записи. - Первое, - продиктовал, - я хочу поговорить с д-ром Мэтью и тремя моими лучшими программистами, немедленно после завтрака, здесь во время работы. Я хочу завтрак, кстати, в 20 минут. Вы приблизительно рассчитаете время на еду. - Вы желаете поговорить с ними поодиночке или со всеми вместе? - прозвучал голос из спрятанного преобразователя. - Со всеми. Теперь... - Что вы предпочтете на завтрак? - прервал С&З. - Все что угодно. Теперь... - Пожалуйста будьте более последовательны. Последний раз вы произнесли "все что"... - Хорошо. Ветчина-и-яйца-и-поджаренный-хлеб-и-мармелад-и-кофе. Теперь, второе, я хочу кого-нибудь в высоком звании из моего штата для контакта с начальником Медицинского Управления или Директором службы Здоровья или с кем-нибудь еще с таким же, черт, званием в комплексе СЭЛ. Я хочу полного доступа к компьютеру Панопаса, не позже чем завтра к полудню, по местному времени, посредством дистанционного ввода отсюда с Хоумфри. Третье, иметь контроль в порту за всеми транспортами выходящими из дистанционного прыжка. Четвертое, выяснить принадлежность и получить досье... Это все. Приблизительно через час с четвертью, когда они собрались, он махнул рукой на кресла и улыбнулся. - Джентльмены. Мне требуется ваша помощь в получении информации. Мне не совсем ясна природа информации или вопросы, что я должен задать, чтобы добраться до нее, хотя у меня и есть некое смутное представление. Это должно касаться людей, мест, событий, правдоподобности и заболеваний. Некоторые из вещей, что я желаю знать, касаются случившегося 15 или 20 лет назад, а некоторые - недавнего времени. Это может занять много времени, для того чтобы получить необходимую информацию, но я не располагаю таким промежутком. Я хочу сделать это за два или три дня. Ваша работа, следовательно, будет заключаться в том, чтобы помочь мне сформулировать соответствующие вопросы и затем послать их от моего имени тому источнику, который, верю, способен передать то, в чем я нуждаюсь. Вот основное. Теперь мы должны обсудить детали. Позднее, когда они все ушли, он понял, что не сможет сделать больше уже ничего в этом направлении за оставшееся время, и обратил свое внимание на другие вопросы. В тот вечер, тем не менее, он прошелся по своему арсеналу. "Это в целях гарантии, рутинная проверка", - так он себе сказал. Но по прошествии времени обнаружил, что проверил только самые легкие предметы, вызывающие летальный исход, такие, которые могут переноситься одним человеком, возможно скрытые под одеждой, и способные действовать на расстоянии. Когда подытожил проделанную работу, он, однако, не остановился. Как и среди других существ, живущих только за счет богоубийства в галактике, он чувствовал свой моральный долг быть готовым на всякий случай. Вот таким образом Фрэнсис Сэндоу провел дни перед своим отъездом на Дейбу. Страстно желающий проверить свои новые возможности на меньших масштабах, перед тем как отправиться в огромные урбанизированные центры Саммита - намного более популярного мира, чем Клич - Хейдель ван Химак облетел мир на большой высоте, пока изучал карты и читал статистику, касающиеся той синтетической планеты. Затем осторожно, чтобы избежать центров контроля за движением, великих космических портов, он выпал в малопопулярной глухой лесной местности второго главного континента, Сориса. Там в каньоне, спрятал катер под навесом скалы. Он засек их контроль и их порты, крохотным излучателем, что нашел на полке, срезал ветвь дерева для маскировки и закамуфлировал свой джамп-багги. Продвигаясь вперед, с посохом в испещренной пятнами руке, он напевал песню. Ранее это удивляло, так как слова для него были непонятны, да и мотив какой-то из сновидения. Через некоторое время Хейдель увидел небольшой дом фермера, построенный у холма... Музыка пульсировала вокруг, когда он приводил в порядок лабораторию. Он чистил, приводил в порядок, шлюзовал, убирал все, в чем не было необходимости в данный момент. Его гигантская, подобно привидению фигура, плавающая вокруг корабля, вытягивалась и снова сплющивалась. "Я становлюсь в некоторой степени старым холостяком, - упрекнул он себя, внутренне улыбаясь. - Место для всего и все здесь. Что было бы, если бы я получил возможность вернуться, быть снова среди людей, адаптироваться? Конечно, я привык к глубокому космосу... И естественно это будет полной переменой. Нет еще никого, кто мог бы прервать мой теперешний образ жизни, если Х. не сможет что-либо сделать для меня. Так, должно быть пройдут годы. Несколько веков, самое вероятное. Не считая некоторых незапланированных прорывов. Что это будет, если займет несколько веков? На что я буду похож? Призрак привидения? Единственный человек, что пережил свой род? Что скажут потомки? Функционируй его легкие, он бы рассмеялся. В действительности же двинулся вперед и осел внутри секции обзора Б Коли. Там он наблюдал за вращением звезд, как в космической центрифуге, вокруг него. Грегорианское пение обеспечивало звуковую трассу, когда он висел и они кружились на пути к Кличу, последней цели, указываемой в отчетах о Хейдель ван Химаке. 3 Это произошло поздней дождливой осенью, тогда он впервые предстал перед ней живьем. Не имея посетителей, в тот вечер она спустилась и нанесла визит небольшому стенду новостей у вестибюля. Она знала, что парадная дверь заведения открыта из-за неожиданного сквозняка и усиления звуков с улицы, и шторма. Отобрав материалы для чтения и вложив монеты, она забрала свои бумаги и повернулась пересечь холл. Вот тогда она его и увидела, и бумаги выпали из рук. В смущении девушка отступила назад. Невероятно, они были здесь рядом один с другим. Она почувствовала головокружение и лицо запылало. Он был большой, больше даже чем ей представлялось. Его волосы, черные большей частью - только несколько легких прикосновений серого на висках - отметила она; и потом, конечно он имел С-С уход и старел медленнее чем другие. Это ее порадовало, так как ей было бы ненавистно увидеть его в упадке сил. И те ястребиные черты и те сверкающие глаза! Он производил даже большее впечатление живьем чем на записи или на трехмернике. На нем было черное одеяние, защищающее от дождя, а в руках две огромные емкости с багажом - обшитый чемодан с вещами и просверленный короб с ручкой. Дождь вспыхивал в его волосах и на бровях, стекал по лбу и щекам. Она почувствовала будто бежит вперед и предлагает блузку в качестве полотенца. Она нагнулась и собрала бумаги. Разогнувшись, опустила голову и поднесла их к лицу, так что частично его закрыла. Затем прошла в вестибюль, будто читая и нашла кресло рядом с главным столом. - Комнату и девочку, сэр? - услышала она вопрос Хорейса. - Это было бы прекрасно, - ответил он, опуская багаж на пол. - Есть много вакантных, - сказал Хорейс, - из-за погоды, - когда положил альбом на прилавок. - Позвольте узнать что предпочитает ваше воображение. Она слушала шелест страниц большой книги и считала, потому что чувствовала их сердцем... 4, 5, пауза... Шесть. Он остановился. "О нет! - подумала она. - И это будет Джинни или Синти. Нет. Ни одна из них не для него! Мег, может быть, или Кила. Но не та с коровьими глазами Джинни или Синти, которая на двадцать фунтов тяжелее чем показывает ее фото." Она рискнула взглянуть и увидела, что Хорейс отошел и читает записи. Быстро решившись, поднялась на ноги и приблизилась к нему. - Капитан Малакар... Она попыталась выговорить задуманное смело, но голос упал до шепота из-за внезапно пересохшего горла. Он повернулся и уставился вниз на нее. Наблюдая за Хорейсом краешком глаза, он поднял указательный палец и приложил к губам. - Хелло. Как твое имя? - Джакара. Ее голос прозвучал лучше на этот раз. - Ты работаешь здесь? Она кивнула. - Занята на этот вечер? Она помотала головой. - Клерк! - Повернулся он. Хорейс отложил бумаги. - Да, сэр? Он ткнул пальцем в Джакару. - Ee. Хорейс сглотнул и недоуменно посмотрел. - Сэр, есть кое-что, о чем я должен вам рассказать... - начал он. - Ее, - повторил Малакар, - впишите меня. - Как скажете, сэр, - согласился Хорейс, произведя бланк и водя пером прибора. - Но... - Имя Рори Димсон, я из Миадод на Камфоре. Платить сейчас или позже? - Сейчас, сэр. Восемнадцать. - Сколько это в долларах ДиНОО? - Четырнадцать с половиной. Малакар достал моток чеков и заплатил. Хорейс открыл рот, закрыл, затем произнес: - Если что-нибудь не удовлетворит вас, пожалуйста дайте мне знать немедленно. Малакар кивнул и нагнулся за багажом. - Если вы подождете, я вызову робота. - В этом нет необходимости. - Ну что ж. В таком случае Джакара покажет вам комнату. Клерк снял перо, нервно поиграл им и заменил. В конце концов он вернулся к своим бумагам. Малакар последовал за ней к шахте лифта, изучая ее формы, ее волосы, пытаясь вызвать ее лицо. "Шинд, приготовься к приему и передаче", - сказал он, когда они вошли в лифт. "Готов." "Не смотри испуганно, Джакара, или дай какой-нибудь знак, что слышишь меня. Расскажи мне, как случилось, что ты знаешь меня." "Вы телепат!" "Только отвечай на вопрос, имея в виду, что я могу уничтожить половину этого здания одним движением руки." - Вот мы и пришли, - проговорила она громко, они вышли из лифта и она повернула направо, ведя его по под тигра покрашенному коридору, где лучи света выходили из плинтусов. Эффект дразнил также как и полностью обнаженная фигура. Это давало что-то вроде звериной ауры девочке, двигающейся перед ним. Он принюхался и почувствовал слабый аромат наркотика в воздухе. Тот был сильнее рядом с вентиляторами. "Я видела твое изображение много раз. Я много о тебе читала. Вот откуда я знаю тебя. Я имею все твои биографии - даже те две в ОЛ." Он широко улыбнулся и дал Шинду короткий сигнал: "Кончай передачу, продолжай прием", - затем, - "она говорит правду, Шинд?" - вставил он. "Да. Она восторгается тобой. Она очень возбуждена и необыкновенно нервничает." "Нет ловушки?" "Нет." Она остановилась перед дверью, поспешно нащупала свой ключ и открыла ее. Распахнула ее и вместо того, чтобы войти или отойти в сторону, встала на пути лицом к нему. Черты ее лица искажались и сглаживались, и она смотрела так, будто должна закричать. - Не смейся когда войдешь, - произнесла она. - Пожалуйста. Над тем, что увидишь. - Я не буду, - сказал он. Она отступила. Он вошел в комнату и осмотрелся. Вначале его взгляд упал на плетки, затем прошелся по картине над кроватью. Он опустил свой свой багаж на пол и продолжил осмотр. Ему было слышно как дверь закрылась. Комната содержалась в аскетизме. Серые стены и мерцающие фикстуры. Одно окно плотно закрыто. Он начал понимать. "Да", - подтвердил Шинд. "Приготовься к передаче и приему." "Готов." "Эта комната просматривается?" - спросил он. "Не совсем так. Это было бы незаконно. Хотя есть случаи, когда я могу потребовать помощи или активировать мониторы." "Какие-нибудь активированы сейчас?" "Нет." "Тогда никто не услышит, если мы заговорим?" - Нет, - сказала она громко, и он обернулся, посмотрел на нее, стоявшую, спиной и ладонями упираясь в дверь, глаза широкие, губы сухие. - Не пугайся меня, - произнес он. - Ты спала со мной каждую ночь, разве нет? Почувствовав неловкость, когда она не ответила, он снял свою куртку и огляделся. - Есть здесь что-нибудь, куда я могу ее повесить просушиться? Она прошла вперед и схватила одеяние. - Я возьму ее. Повешу в своей душевой. Она вырвала ее из его рук, быстро прошла в узкую дверь и ту за собой. Он услышал щелчок замка, и через некоторое время звуки рвоты. Он сделал шаг в том же направлении, стукнул и спросил, все ли с ней в порядке. "Нет", - вмешался Шинд. - "Оставь ее." "Хорошо. Хочешь выйти?" "Нет. Я только расстроился из-за нее. Мне очень удобно." Через некоторое время он услышал звуки льющейся воды и немного позднее дверь отворилась и она вошла. Он заметил, что ее ресницы потекли. Он также заметил и светлую голубизну глаз под ними. - Она будет сушиться очень долго, - проговорила Джакара. - Капитан. - Спасибо. Пожалуйста называй меня Малакар, Джакара. А еще лучше Рори. Он обошел кровать, чтобы получше рассмотреть картину. - Какое сходство. Откуда это? Ее лицо прояснилось, она подошла и встала рядом. - Это иллюстрация из твоей биографии, того человека Гилиан. Я увеличила ее и сделал объемной. Это лучшая картина, что я имею. - Я никогда не читал книги, - сказал он. - Я пытаюсь припомнить, где видел картину, но не могу. - Это было как раз перед Запрограммированным Восьмым Маневром. - подсказала она, - когда вы готовили Четвертый Флот для рандеву с Конлилом. Это отняло около часа, в соответствии с книгой. Он повернулся и посмотрел вниз на нее, улыбаясь. Я верю, что ты права, - и она улыбнулась. - Сигарету? - предложил он. - Нет, спасибо. Он взял одну, закурил. "Как, черт возьми, я вляпался в такое? - спросил себя Малакар. - Настоящая патология поклонения герою - со мной в главной роли. Если я говорю не так, она вероятно сравнивает с образцом. По какому курсу надо с ней плыть? Возможно, если я позволю ей думать, что боюсь, затем обращусь за ее помощью в чем-либо незначительном... - Послушай, - обратился он. - Ты встревожила меня внизу, потому что никто не знает, что я пришел на Дейбу и я не думал, что многие помнят мое лицо. Я последовал в это место, потому что оно лучше чем отель, здесь не заботятся об именах или лицах. Ты удивила меня. Я хотел бы держать свое появление в тайне, я подумал, что раскрыт. - Но ты под защитой законов, ведь так? - Я здесь не для того, чтобы попирать их. Не в этот раз, во всяком случае, я пришел, чтобы получить некую информацию - тихо, конфиденциально. Он посмотрел прямо ей в глаза. - Могу я доверять тебе, держать мое появление в секрете? - Конечно, - сказала она. - Что еще мне делать? Я родилась в ДиНОО. Могу я помочь тебе в твоем деле? - Возможно, - согласился он, садясь на край постели. - Если ДиНОО что-то значит для тебя, что ты здесь делаешь? Она засмеялась, садясь в кресло напротив него. - Расскажи мне как вернуться. Понимаешь, это единственное, что я могу сделать в этом городе. Сколько это может занять времени, кроме покупки билета? - Ты по контракту или по какому-нибудь иному договору? - Нет. Почему? - Я не так много знаю о местных законах. Только вот думаю, могу ли предложить тебе убраться отсюда трудной дорогой. - Убраться? Назад к ДиНОО? - Конечно. Это то, что ты желаешь, разве нет? Она отвернулась и тихо заплакала. Он не двинулся, чтобы успокоить. - Извини меня, - сказала она. - Я никогда не предполагала, что что-нибудь подобное случится со мной. Малакар зашел в мою комнату и предлагает вытащить меня. Это что-то, что я видела только во сне... - Тогда, как я понял, твой ответ "да"? - Спасибо, - проговорила она. - Да, да, конечно! Но есть кое-что еще... Он улыбнулся. - Что? Может друг, которого ты хочешь взять с собой? Это тоже можно устроить. Она подняла голову, и ее глаза сверкнули. - Нет! - сказала она. - Ничего похожего! Я не хочу ни одного из этих мужчин! - Извини, - сказал он. Она глядела вниз на свои сандалии, свои посеребренные ногти ног. Он стряхнул сигарету над черной металлической пепельницей на столе рядом с кроватью. Когда она заговорила, она говорила очень медленно и не смотрела в его сторону. - Я хочу сделать что-нибудь для ДиНОО. Я хотела бы помочь вам чем-нибудь в Кэйпвилле. Он помолчал. Потом: - Сколько тебе лет, Джакара? - спросил он. - Я точно не знаю. Думаю, около двадцати шести. По крайней мере я так говорю другим. Может двадцать восемь. Может двадцать пять. Но только потому что я молода... Он поднял руку, призвав ее к молчанию. - Я не пытаюсь разговаривать с тобой нипочем. Фактически, возможно что ты могла бы чем-то помочь мне. Я спросил о возрасте имея на то основание. Что ты знаешь о мвалакхаран кхурр, которая в основном называется дейбанской лихорадкой? Она подняла глаза к потолку. - Я знаю, что она не слишком известна - начала Джакара, - я знаю, что когда ты заразишься, случается сильный жар и темнеет лицо. Предполагается, что это атака на центральную нервную систему. Затрудняется дыхание и сердцебиение. И что-то подобное происходит с жидкостями. Тело не совсем теряет их, но клеточные жидкости переходят во внеклеточные. Это так. И клетки заново не впитывают. Вот почему ты чувствуешь жажду, но питье не помогает. Хотя ты доктор. Ты это все сам знаешь. - Что еще ты знаешь об условиях? - Ну, лекарства не существует и она всегда убивает, если это то, что ты хочешь. - Ты уверена? - спросил он. - Ты никогда не слышала о прошедших через это? Она посмотрела на него, помедлила, раздумывая. - Никто? - снова спросил он. - Никто не выжил? - Ну они говорили об одном человеке. Но я тогда была еще очень маленькой. И это случилось как раз после конфликта. Я не помню. - Расскажи мне, что вспомнишь. Должны были быть какие-то разговоры позднее. - Он был человеком, тот кто выжил. Они никогда даже не упоминали его имени. - Почему? - После того как он провозглашен целителем, они боялись, что людей охватит паника, если они узнают кто он. Так они скрыли его имя. - Х., - произнес Малакар. - Позднее они ссылались на него, как на Х.. - Может быть, - согласилась она. - Я не знаю. Но полагаю, что это относится к нему. - Где они лечили его? В каком госпитале? - Здесь в городе. Но место теперь исчезло. - Откуда он пришел? - Маунд. Каждый звал его "человек с Маунда". - Он местный? - Я не знаю. - Что это, Маунд? - Род плато. Покинешь полуостров и идешь около тридцати миль в глубь континента, в северном направлении. Там разрушенный город, там - Пей-ан. Дейба являлась частью старой Пейанской империи. Город полностью разрушен и интересен только геологам, археологам. Они нашли его там, я думаю, пока деактивировали оборудование, оставшееся с войны. Во всяком случае там было какое-то военное оборудование, и когда они пришли что-то делать, то нашли человека. Они забрали его на защищенный катер, и он очнулся. - Спасибо. Ты здорово помогла. Она улыбнулась, и он в ответ. - Я имею оружие, - сказала она - и практиковалась с ним. Я очень точна и быстра. - Отлично. - Если есть какая-нибудь опасность, что ты хочешь... - Возможно, - сказал он. - Ты говорила о Маунде, как хорошо знакомая с местностью. Можешь ты достать для меня карту или нарисовать ее? - Хороших карт нет, - проговорила она. - Но я бывала там много раз. Я гуляю - на коорибе - и иногда прогуливаюсь вглубь земли. Маунд хорошее место, чтобы практиковаться на мишенях. Никто тебя там не побеспокоит. - Оно полностью пустынно? - Да. - Хорошо. Тогда ты показать его мне. - Да, если желаешь. Хотя там нечего смотреть. Я думала... Он загасил свою сигарету. "Она искренна, Шинд?" "Да." - Я действительно интересуюсь. И я знаю, что ты думала. Ты думала, что моя цель здесь саботаж или революция. Однако это более важно. В то время как небольшой акт ярости может досадить ОЛ, и они смогут уживаться с этим. Но если Маунд сможет предоставить мне информацию, что я хочу, я буду иметь ключ к природе величайшего оружия терроризма в галактике. - Что это? - Личность Х.. - Как это может помочь тебе? - Я теперь этого не раскрою. Хотя, лучше начать с осмотра на месте. Если мой человек имел там лагерь, какие-то следы должны остаться. Или что-нибудь еще, не знаю. Но я уверен, что кто бы ни принес его, должен был оставить его снаряжение, или уничтожить все, если они нашли все вещи. Но если они еще там, я их хочу. - Я помогу, - пообещала она. - Я хочу помочь. Но у меня нет времени, пока... - И он поднялся на ноги, возвысившись над ней, наклонился, коснулся ее плеча. Она вздрогнула от прикосновения. - Ты не понимаешь, - сказал Малакар. - Это твой последний день в этом месте. Ты теперь сама собой распоряжаешься. Утром я хотел бы сделать распоряжения для покупки или найма пары, тройки тех коорибов и всего снаряжения, что нам понадобится для поездки на Маунд и провести там некоторое время - может неделю или около того. Я не хочу поднимать корабль, чтобы портовые контролеры не проследили за мной. Когда мы выйдем отсюда завтра, это будет концом истории твоего отношения к этому месту. Тебя не должно касаться "есть время" или "нет времени". Ты уйдешь с минимумом забот. Это законно здесь, нет? - Да, - она сказала сидя прямо, сжимая ручки кресла. "Я не хотел, - подумал он. - Но она может мне помочь в этом отношении. И она девочка ДиНОО, проклятые ОЛ должны ее сводить с ума." - Тогда принято, - проговорил он, отодвинувшись назад и закурив еще одну сигарету. Она, казалось, расслабилась. - Я думаю, что возьму сигарету теперь, Малакар. - Рори, поправил он. - Рори, - согласилась она. Он снова поднялся, дал ей одну, зажег ее, вернулся. - Я никогда не слышала нигде, что ты телепат, - проговорила она через некоторое время. - Я нет. Это такая уловка. Завтра я смогу показать тебе, как это делаю. "Но не ночью, - подумал он. - Боги! Если это продолжалось так долго, чтобы ты хоть наполовину расслабилась, я не собираюсь представлять тебя обросшему волосами дарвенианину с глазами большими как блюдца. Ты должно быть завопишь и они приведут вышибал." - Ничего, если я отодвину те занавеси на минуту? - спросил он. - Позволь я это сделаю. - Нет не беспокойся. Но она уже была на ногах и пересекла комнату. Нащупала контроль под подоконником, и они убрались в стену. - Окно открыть тоже? - Немного, - сказал он подходя и становясь рядом. Окно послушалось другого контроля, и он вдохнул влажный ночной воздух. - Еще идет дождь, - заметил Малакар, протянул руку и вытряхнул пепел наружу. - Да. Смотря над низкой крышей, они видели тихий город сквозь капли и ручейки на полуприподнятом стекле. Огни внизу разбивались, немного смещались. С мягким ветерком, что влетал через окно, доносился слабый соленый запах моря. - Почему ты держишь его закрытым? - спросил он; и: - Я ненавижу вид города, - ответила она без эмоций. - Хотя ночью не так плохо, когда ничего не можешь видеть. Слабые раскаты грома прокатились по холмам. Он оперся локтями о подоконник и наклонился вперед. Поколебавшись, она сделала тоже. Она оказалась очень близко от него, но он знал, что если коснется ее мгновение разобьется. - Да, - сказала она. - Особенно в это время года. - Ты купаешься, плаваешь? - Я плаваю, чтобы держаться в форме, и я знаю как управлять небольшими катерами. Но не особенно люблю море. - Почему же? - Мой отец утонул. Это произошло после того как моя мать умерла, и они оставили меня с детьми. Он пытался проплыть вокруг Мыса Мерфи однажды ночью. Я догадывалась, что он попытается сбежать из Центра для Перемещенных. - По крайней мере они сказали мне, что он утонул. - Могло быть, что один из тех проклятых гвардейцев застрелил его. - Извини. - Я была в то время ребенком. Я не знала достаточно, чтобы возненавидеть их позже. Он стряхнул пепел по ветру. - Как это будет, когда ты победишь? - спросила она. Он выбросил сигарету. И увидел как та пронеслась настоящей кометой. - Победа? - произнес он, повернув голову и смотря на нее. - Я собираюсь бороться, пока не умру, но я никогда не уничтожу ОЛ. Я никогда не выиграю в этом смысле. Моя цель сохранение ДиНОО, не разрушение ОЛ. Я хочу охранить 34 небольших мира от роли прислуги для причуд 14 лиг. Я не могу надеяться разбить их, но может смогу научить их уважать ДиНОО - достаточно для того чтобы ДиНОО смог бы иметь шанс вырасти, расшириться до масштабов, которые дадут ему статус лиги однажды, такое лучше чем быть разделенным и поглощенным другими. Если бы мы имели шанс колонизировать еще несколько дюжин миров, если бы нам не мешали лиги, вместо того, чтобы бойкотировать и резать каждый раз, когда мы пытаемся пустить в ход нашу власть, тогда мы бы имели шанс. Я хочу, чтобы мы объединились с ОЛ - не разрушить их - но на наших условиях. Конечно, я ненавижу их, за то что они сделали с нами. Но они лучшая цивилизация, что мы получили. Я хочу быть с ними - но на равных. - ...И вещь на Маунде? Личность Х.? Он криво улыбнулся. - Если я получу контроль за секретом Х., я войду в историю как один из самых черных преступников, кто когда-либо существовал. Но с помощью богов! Я спущу весь ад на ОЛ! Они оставят ДиНОО надолго. Она выбросила свою сигарету вслед за ним, и он зажег еще две. Они прислушивались к голосу штормбуя и видели как там, на расстоянии сверкали молнии. Когда одна такая полыхнула далеко впереди, видимый горизонт предстал перед ними черным силуэтом, широко разверстой пастью; когда позади каждое окно Кейпвилла, казалось, ловило частицу ее пламени и отбрасывало его в различных направлениях. Хотя, в основном там был только преломленный свет города. "Я не разговаривал так уже много лет, - подумал он. - Хотя я не всегда имею Шинда, сидящего в таком месте и говорящего мне, кому можно доверять. Она как ребенок. Определенно мила. Но те плети и та смешная встреча, клерк подумал... Она всех здесь ненавидит. Я не думал, что они участвовали в наркотических фантазиях в курируемых правительством местах. Может, я старомоден... Конечно так. Слишком много плохого вокруг нас. Возможно однажды она найдет кого-нибудь. В ДиНОО. Кого полюбит. Черт! Я старею. Воздух здорово чувствуется. Прекрасный вид." Низко летящий аппарат шел медленно, кружась как светлячок. Он наблюдал как тот следовал в направлении поля, где капитан совершил посадку. "Может джамп-баги, - решил Малакар. - Тот же размер. Кто еще будет садиться ночью, в такую как эта, когда мог бы оставаться в прекрасном сухом теплом месте на орбите, пока не прояснится. Не считая меня, конечно." Катер прошелся по кругу и завис в парении, ожидая освобождения посадки. - Джакара, можно выключить свет? - спросил он и она застыла рядом... - И если ты имеешь бинокль или телескоп или что-нибудь в этом роде, - быстро продолжил он, - пожалуйста дай их мне. Мне хочется рассмотреть этот катер. Она отошла и он услышал звук открываемого шкафа. После, может, десяти ударов сердца, комната погрузилась в темноту. - Вот, - сказала она, подходя и становясь рядом. Он поднес объектив к глазам, направил, стал настраивать. - Что? - спросила она. - Что случилось? Он не ответил сразу, но продолжал регулировать фокус. Еще вспышка, сзади. - Тот катер - джамп-баги - констатировал он. - Сколько их приходит в Кейпвилл? - Немного, по коммерческим делам. - Этот слишком мал. Сколько частных? - В основном туристических, - ответила она. - Несколько каждый месяц. Он опустил трубу и возвратил ее ей. - Может я излишне подозрителен, - произнес он. - Всегда боюсь, что они нападут на след... - Я лучше снова включу свет, - и она двинулась в темноту, затем все снова осветилось. Он еще долго продолжал наблюдать за городом после того как мелькнула дверца шкафа. Сзади послышалось приглушенное всхлипывание, и он обернулся. Она лежала на своей стороне кровати, разбросав ноги, волосы скрывали лицо. Она расстегнула блузку, и он видел какой у нее рисунок на черном нижнем белье. Он долго глядел, затем подошел и сел рядом с ней. Отвел волосы в сторону и завел их за плечо, позволив руке погладить ее по лопатке. Она продолжала плакать. - Извини, - проговорила она, не глядя в его сторону. - Ты хотел комнату и девочку и я не могу. Я хотела бы, но не могу. Не с тобой, не так, что ты насладишься этим. Там есть очень прекрасная девочка Лорран и другая Кила. Они довольно популярны. Я позову кого-нибудь из них. Она начала подниматься, и он протянул другую руку и коснулся ее щеки. - Кого бы ты ни привела, она хорошо отоспится за ночь, - произнес Малакар. - Из-за всего происшедшего я не годен на этот раз. Она посмотрела на него. - Ты не лжешь мне? - Не в этом. Я очень хочу спать. Если ты опустишь занавеси, сможешь разбудить меня утром, если я буду храпеть. Она сглотнула, решительно кивнула и последовала его указаниям. Позднее он слышал как она вышла из ванной и почувствовал как ложилась на кровать. Она забыла закрыть окно. И потому что он любил свежий воздух, Малакар не напомнил об этом. Он лежал, вдыхая запах океана и слушая дождь. - Малакар, - услышал ее шепот. - Ты спишь? - Нет. - Что с моими вещами? - Какими вещами? - У меня есть несколько прекрасных платьев и несколько книг и - ну - вот и все. - Мы упакуем их утром и отправим в порт и будем их держать там, пока не покинем Дейбу. Я помогу. - Спасибо. Она повернулась, поворочалась и затихла. Шторм буй звучал. Его интересовал джамп-баги, что проследовал в порт. Если Служба как-то проследила его с Солнечной Системы, они с ним ничего не могут сделать. При ином раскладе он никогда не пожелал бы им встретиться с ним на Дейбе, или с Х.. Если это действительно корабль Службы, то как они это провели? Морвин? Он упоминал о друге в Службе. Мог он предупредить его или повесить хвост на Персей? Но Шинд сказал, что он чист... "Я должно быть становлюсь параноиком, - решил он. - Забыть это." Но он открыл глаза и уставился в потолок. Девушка задвигалась снова, тихо. Он перевел глаза и сквозь тьму смог разглядеть черные силуэты плеток на стене. Вздрогнул. Он глядел на все это со стены. Приукрашенная святая картина в публичном доме. Это его изумило и оскорбило в одно и тоже время. Снова буй, и ночной воздух повеял прохладой. Вспышка, удар грома, дождь. Снова. Игра красноватых бабочек на потолке, стенах... Он должно быть задремал, так как осознал, что пробудился от прикосновения к плечу ее руки. - Малакар? - Да? - Я замерзла. Можно я подвинусь? - Конечно. Он поднял руку и она придвинулась. Она вцепилась в него как делают когда один умеет плавать, а другой нет. Он обнял ее за плечи, положил ее голову себе на грудь и погрузился в сон. Утром они позавтракали в месте, расположенном через несколько дверей от публичного дома. Малакар заметил группу женщин за дальним столиком, которые метали взгляды в его направлении. - Почему те женщины посматривают на меня? - спросил он тихо. - Они работают там же, где и я. Их очень интересует тот факт, что ты провел со мной ночь. - Такое случается не так часто? - Нет. Вернувшись, они получили коробки и Малакар помог ей наполнить их ее принадлежностями. Она была тиха, когда вещи упаковывали, также как и все утро. - Ты боишься, - сказал он. - Да. - Это пройдет. - Я знаю, - произнесла она. - Я думала, что испытаю много чувств, когда придет такой день, но не страх. - Ты оставляешь то, что знаешь, ради неизвестности. Это непонятно. - Я не хочу быть слабой. - Страх не признак слабости. - Он дотронулся до ее плеча. - Ты заканчивай упаковку теперь. Я вызову порт и пришлю их забрать твои вещи. Она отвлеклась. - Спасибо, - и вернулась к упаковке. "Надеюсь она оставит картину и те плетки", - подумал он. После того как договорился о вещах, он вызвал офис контроля за полетами. Его экран оставался чист. - Можете вы мне сказать, - спросил он, - был ли джамп-баги, севший прошлой ночью, кораблем Службы? - Нет, - пришел ответ, - это частный катер. "Что ничего не значит, - сказал он себе. - И если Служба соблюдает секретность, они взаимодействуют. Хотя я могу это проверить насколько сумею." - Вы не сможете установить принадлежность катера для меня? - Конечно. Это модель Т, вышел с Лимана, Боготеллы. Сеньор Энрико Карузо указан как владелец. - Спасибо. Он прервал связь. "Это ничего не доказывает, - решил он. - Исключая тот факт, что Служба всегда действовала открыто, когда дело касалось его. Действительно предупреждая, когда они делали. Я должно быть стану шизофреником. Нет смысла проверять этого Карузо. Если он настоящий. Если нет, займет слишком много времени. К тому же я не должен по-настоящему осторожничать. Пока он не убийца. Но даже тогда..." - Я готова, - проговорила она. - Хорошо. Здесь немного денег. Посчитай и скажи, если недостаточно. Я подожду здесь посыльного, пока ты будешь заказывать животных и оборудование. - Этого более, чем достаточно, - сказала она. - Малакар... - Да? - Когда я должна им сказать, что ухожу? - Можно теперь, если хочешь. Или напиши записку, если нет желания с ними разговаривать. Она просветлела. - Я напишу записку. Днем они двигались по холмам, животное с вещами на поводу сзади, привязанное к седлу Джакары. Она натянула повод, посмотрела на город внизу. Малакар также остановил своего мула, но больше разглядывал ее, чем Кейпвилл. Она ничего не сказала. Как если бы он не существовал. Ее глаза сузились и рот был так крепко сжат, что губы как будто исчезли. Волосы были перевязаны лентой, и он наблюдал как ветер играет их концами. Так она сидела может полминуты. Он ощутил как накатывает волна ненависти, увлекает камни вниз по склону, разрушает город. Затем это чувство прошло, и она повернулась и двинула своего мула вперед снова... "Я вижу сон, Джакара, - обратился он к себе. - Тот что Морвин должен сделать тебе..." Весь день они ехали верхом, и он видел противоположный берег полуострова, где воды были светлее и не было города. Он различил несколько хижин на далеком берегу, но между ними и холмами поднимались зеленые заросли, где побеги подобно виноградным лозам тянулись от одного дерева к другому, и темные птицы мелькали и скрывались, мелькали и скрывались среди листвы. Небо наполовину покрылось тучами, но солнце захватило другую половину, и день еще стоял ясный. Тропинка оставалась влажной, с липкой грязью полночного дождя, и ее брызги поднимались в воздух, когда они проезжали. Он обратил внимание, что подковы мулов треугольные по форме и ему пришло в голову, что зверь на котором он путешествует, мог быть жестоким бойцом. Далеко внизу на воде появились белые барашки, и он увидел, что деревья качаются. "Ветер еще не разыгрался, - подумал он, - Но вероятно ночью дождь пойдет снова, судя по тем облакам. Домики, может, были бы лучше, чем те палатки-тенты, что она принесла, если ветер покрепчает вверху..." Они сделали привал до наступления сумерек и поужинали. Кейпвилл уже скрылся из виду. Шинд спрыгнул вниз с горы поклажи, на которой ехал, и сел с ними. Джакара улыбнулась. В ней, казалось, отражается симпатия к дарвенианину. Это порадовало Малакара, который решил, что раз она ненавидит всех тех людей, что она знала, то ей легче быть друзьями с чужестранцем. Он ел пока небо темнело. Теперь оно полностью затянулось тучами. Случайные порывы ветра тревожили их. - Где мы разобьем лагерь, Джакара? И когда? Она подняла палец, проглотила, затем проговорила: - Около шести миль и мы попадем в место, с двух сторон защищенное. Мы можем установить наши палатки там. Они вовремя достигли намеченного, так как уже пошел дождь. Лежа там, прислушиваясь к движениям коорибов, чувствуя ветер и иногда капли дождя, слушая обоих, обняв ее, посматривая вверх на стены из серого камня, он планировал на будущее, выбирая миры для смерти. Он замыслил грандиозный план, прокрутил его в мозгу, решил, что это сработает, запомнил его для будущего воплощения. Он был готов. Еще два дня и они будут на Маунде. Рядом с ним, у Джакары из груди вырвались тихие звуки. "Спокойной ночи, Шинд." "Спокойной ночи, Капитан." "Ей снятся кошмары?" "Нет. Ее сновидения приятны." "Тогда я не разбужу ее. Спи спокойно. "И ты." Он лежал, еще долго прислушиваясь к ночи, и затем присоединился к ним. Они покинули полуостров позднее, на следующее утро, повернув на северо-запад, направляясь вглубь континента. Их дорога продолжала постепенный подъем, пока они не достигли плоскогорья, которое пересекли за день. Это привело их к подножью другой линии холмов. Посреди тех расположился Маунд, как пояснила ему Джакара. Они увидят его перед тем, как опустится ночь. И она не ошиблась. Они одолели подъем, она показала, он кивнул. Гигантская, как поле авианосца, масса камней простиралась на несколько миль вдаль. Между ними и столовой горой лежал широкий каньон, который им необходимо было пересечь. Коорибы продолжали путь, уже небрежно, среди булыжников. К ночи они пересекли это пространство и выбрались на более легкую дорогу, что начиналась у южного подножия Маунда и вела на запад и вверх. Тогда Малакару стало легче управляться с его мулом. Еще до утра он смог должным образом рассмотреть руины, и начал осознавать масштаб задачи, стоящей перед ним. Благодаря Пейанской архитектурной традиции ни одно из строений не лежало близко от другого. Они простирались на площади около двух миль в длину и четверти в ширину. В основном остались фундаменты. Тут и там стены еще стояли. Множество обломков валялось на земле и траве, и вьюны ползли среди них, полностью или частично скрывая камни от взора. Место было практически лишено деревьев. Вне основных очертаний того, что когда-то являлось городом стояла небольшая квадратная конструкция, выгоревшая на солнце, источенная непогодой. - Это военная конструкция? - спросил он, махнув рукой. - Да. Я бывала внутри. Кровля частично провалилась, и она полна насекомых и плохо пахнет. Они все унесли с собой, когда оставляли это. Он кивнул. - Тогда, чтобы начать, давай пройдемся, может ты подскажешь какую идею. Шинд присоединился к ним, маленькая тень среди камней. Несколько часов они шли, и она рассказывала ему, что знала. После этого он выбрал наиболее сохранившуюся часть руин для более близкого изучения, надеясь, что это одна из тех, которые привлекли Х. Но когда пришло время ленча, у него пропал тот подъем, что появился при восходе солнца. После ленча он поднялся на самую высокую доступную точку (на стене) и оттуда схематично набросал более точную карту всей площади. Затем точка за точкой вычислил в уме расстояния и положил на карту координатную сетку. В тот день они поставили маркер в точке, где пересекались линии. - Мы изучим это секция за секцией? - спросила она. - Правильно. - Откуда начнем? - Выбери одну, - сказал он, предлагая ей карту. Она бросила быстрый взгляд, чтобы узнать, что он имеет в виду. - Хорошо. Здесь - в центре. В этот день он исследовал две площади из тех, что нарисовал, отслеживая шаг за шагом, сгибаясь в подвалах, выворачивая блоки, вырывая или вытаптывая траву или сорняки. Они работали, пока еще могли что-то разглядеть, затем вернулись в лагерь, что поставили и разложили костер. Позднее, ночью, когда глядели на звезды, она разорвала тишину словами. - Мы не очень здорово начали. Он не ответил, а, закурив, лег. Через некоторое время она нашла его руку своими обоими и так крепко схватила ее, что он почувствовал боль. "Что с ней теперь произошло, Шинд?" "Она пытается успокоить тебя. Она чувствует, что ты несчастен от того, что не обнаружил, что искал." "Ну что ж, она права, конечно. Но я не предполагал все выполнить в первый же день." "Возможно тебе бы следовало рассказать ей об этом. Ее разум очень странное место. Она несчастна потому, что думает, что ты тоже." "О, дьявол!" "Капитан..." "Да?" "Я желал бы никогда не рассказывать тебе о том сне." "Я уже знаю это." "Еще не слишком поздно." "Иди спать, Шинд." "Да, сэр." - Эй, Джак? - Да? Он протянул свободную руку, положил на ее затылок и наклонил ее голову к себе. Приподнялся и поцеловал ее в лоб, потом освободил ее. - Ты хороший разведчик и сегодня хорошее начало, - проговорил он. Потом повернулся и погрузился в сон. Звездный свет, звездное сияние, думала она о них и снова о том - потому что их так много - чтобы дать ему желаемое. Утром они начали снова и к полудню прошли еще три квадрата. Они обнаружили обнадеживающий знак - старую посуду местного производства и покрытый грязью тент - в четвертом квадрате, обследовавшемся днем. Но хотя исследователи перекопали ярды площади в округе, все равно больше ничего не нашли. - Это мог быть его лагерь, - сказала Джакара. - Или что-нибудь еще. Здесь ничего нет, что указывает на то. - Но если это то место, то это может означать, что он работал поблизости. - Возможно. Давай закончим с этим участком и возьмем ниже. Они продолжили и закончили восемь участков. В тот день больше находок не попадалось. "Шинд?" "Да, Джакара?" "Он уснул?" "Да. Но даже если нет, он нас не услышит. Что ты желаешь?" "Он в смятении?" "Не очень. Он всегда молчалив, когда работает. Работа его захватывает. Ты ничего не сделала, что обеспокоило бы его." "Ты знаешь его достаточно долго?" "Около двадцати земных лет. Я был его персональным транслятором в войну." "И ты сражался вместе с ним за ДиНОО. Из всей его команды ты остался с ним, чтобы продолжать сражение." "Я иногда помогаю ему." "Приятно слышать о такой преданности." "Один не может делить мысли, как мы, без того чтобы не стать сумасшедшим или полюбить. Я испытываю личные чувства к Малакару. ДиНОО только повод. Я служил ему, потому что тот что-то значил для него." "Ты любишь его? Ты самка?" "В сущности это так. Я самка в моем виде. Но это тоже, только повод. Понадобятся месяцы, чтобы научить человека дарвенианскому направлению мышления... и чувствам. И это не должно служить полезным целям. Называй такое любовью." "Я не понимаю этого, Шинд." Последовал ментальный эквивалент пожатия плеч. "Ты говоришь, что умеешь обращаться с оружием." "Да", - ответила она. "Тогда держи его наготове, когда находишься рядом с ним, и будь готова применить его немедленно, если он будет угрожать." "Угрожать?" "Я имел предчувствие относительно этой экспедиции. Я чувствовал, что она опасна, хотя не знаю каким образом, отчего это произойдет." "Я буду готова." "Тогда буду отдыхать более спокойно. Спокойной ночи, Джакара." "Спокойной ночи, Шинд." Она привела свой пистолет в положение, из которого быстро можно было открыть огонь и заснула с рукой, положенной на него. Когда они работали на третий день, Малакар услышал слабый звук сверху и исследовал небо. Джамп-баги двигался с юга по направлению на северо-запад. Джакара прекратила работу и стала вглядываться. Казалось, он рос на глазах. - Он идет сюда. Может пройдет над головой. - Да. "Шинд. Можешь ты?" "Нет. Дистанция слишком велика, чтобы что-нибудь прочитать." "Если пройдет невысоко?.." "Я посмотрю, что смогу сделать." Меньше чем через минуту он достиг столовой горы. Он проплыл медленно, в нескольких сотнях футов над землей и начал проходить над руинами. Достигнув позиции, где пилот заметил людей - осматривая землю, как и должен был - катер внезапно ожил и взял курс на северо-запад, набирая высоту. Скоро он скрылся из виду. "Он содержит одного человека", - сказал Шинд им обоим. - "Его интересовали развалины. Это все, что я сумел прочитать." "Возможно контрольный знак." "Тогда почему он улетел, когда нас увидел?" "Ничего не могу сказать." Малакар вернулся в лагерь и распаковал лазерный пулемет, который повесил на плечо. Джакара проверила свое собственное оружие, когда увидела, что он делает. Они двинулись назад к квадрату, где работали. - Мне пришла в голову одна идея, - проговорила она. - Расскажи мне. - Пейане являются Странтрианами и Странтрианские гробницы всегда под землей. Мы еще не заходили ни в одну. Если, как ты полагаешь, твой Х. профессиональный археолог. Он кивнул энергично и снова принялся за изучение карты. - Я собираюсь влезть на стену еще раз, - проговорил он, оглядываясь через плечо. - Подземное помещение размерами со странтрианскую гробницу могло частично обвалиться после всех этих лет. Я поищу воронку. Он взобрался на стену и медленно стал поворачивать голову. Слева направо. Потом вытащил карту, отметил, проверил свои Он слез с дерева и подошел к Джакаре. - Я видел шесть темных пятен, - сказал он, показывая карту. - Мы, вероятно пропустили больше, но те шесть единственные, что я смог разглядеть оттуда, так что начнем с них. Выбери одну. Она выбрала, и они пошли в том направлении. Лежа, он направил свет вниз, во мрак. Это было пятистенное помещение, как он уже заметил. Ниже, спереди и слева, лежали остатки того, что должно было быть центральным алтарем. Огромная куча битого камня закрывала обзор впереди и в дальнем левом углу. Продвинувшись вперед и повернув вправо, он увидел низкий сводчатый проход и часть фойе, что находилось за ним. Оттуда ступеньки нормально вели вверх к... Он оценил приблизительное наземное положен