левой ноге нанес первый удар и перерезал козлу позвоночник как раз над плечами. Проткнул его насквозь до живота и вышел окровавленным наружу. Правый коготь рванул заднее бедро козла, порвав мышцы. Козел споткнулся и отлетел в сторону ударившись о каменную стенку поддерживающую верхнюю террасу. Стенка отбросила его, и он взлетел вверх. Из его живота начали вываливаться внутренности; Спайдо откатился в сторону прижав ко рту ладонь. Гар завороженно смотрел, как летят комья грязи из-под копыт козла, зарывающихся в жирную глину, потом отвернулся и поглядел на Спайдо, которого рвало так громко, что это заглушало несущиеся снизу крики. Помощник поднял на него взгляд, вытирая с губ слюну и блевотину. - Как вы можете считать это красивым? Гар прищурился. - В охоте была поэзия, Спайдо. Это создание, тем, как оно двигается, и оружием, которым наградила его природа, олицетворяет Тйан-ши-шеки. То, чему человеку приходится учиться, оно получило от природы. На своем месте это создание было бы великолепно. Убийца глубоко вздохнул. - Оно явно не из этого мира. Анакрон и другие орудия могущественных сил - вот что заставило этого зверя и ему подобных появиться здесь. Переселение в наш мир их развратило. Они перестали быть художниками и превратились в механические создания. Теперь они - из области хингу. Спайдо снова стошнило, затем он пискнул: - О чем вы говорите, черт возьми? - Раньше я хотел убить этих животных. - Гар вытащил у Спайдо мачете и срезал тонкий бамбуковый шест. - Теперь я должен их убить, чтобы освободить. Я убью их в соответствии с духом Тйан-ши-шеки. - Как это? Гар холодно улыбнулся. - Охота определяет их. И они умрут во время охоты. Гар с помощью мачете обрубил листву с двенадцатифутового шеста бамбука, потом укоротил шест до десяти футов. Из сапога вытащил кинжал и вставил рукоятку в открытый цилиндр на одном из концов. Рукоятка плотно вошла в отверстие. Убийца взвесил на руке самодельное копье. Это было не совсем то, что ему было нужно, но вполне приемлемо. Спайдо встал. У него был бледный вид, он был весь покрыт потом. Он сплюнул, затем посмотрел вниз на деревню. - Он жрет. Не успел Гар осознать эту информацию, как по долине разнесся резкий звук медного рога. Гар посмотрел на диножравра и увидел, что тот поднял голову. Зверь тут же вернулся к своей трапезе, но второй призыв рога снова отвлек его. Он сделал шаг в том направлении, откуда донесся звук, затем оседлал козла, вырвал из него кусок плоти и сожрал. - Твоя мать говорила что-нибудь насчет того, что Долоникус приучил зверей приходить по его зову? - Такого не припоминаю, но она немного глуховата, поэтому могла и не заметить. Гар кивнул, потом вышел из бамбуковых зарослей и зашагал вниз по склону холма к ферме. Люди на крыше немедленно заметили его и стали кричать ему, чтобы он бежал прочь, но их крики привлекли ящера с окровавленной мордой, поэтому они замолчали и только усиленно махали ему руками, призывая удирать. Потрясая зажатым в правом кулаке самодельным копьем, Гар испустил нечеловеческий вопль. В нем зародился волнообразный звук, который нарастал, нота за нотой; он знал из Тйан-ши-шеки, что такой вопль прозвучит вызовом для зверя. Так же как раньше звук рога привлек внимание чудовища, так и теперь оно переключило свое внимание на Гара, а убийца воспользовался теми же сварливыми интонациями, которые раньше использовал ящер, чтобы подгонять козла. Ящер галопом поскакал к нему, разбрызгивая с перьев на морде алую кровь. В его золотистых глазах Гар прочел холодную жестокость. Пасть зверя оставалась полуоткрытой, и в ней ясно виднелись остатки мяса, застрявшие между острых зубов. Маленькие передние лапки со страшными когтями хватали воздух, тянулись к нему на бегу. Ящер закричал на него, сперва с вызовом, потом с торжеством, разгоняясь до скорости прыжка. Гар отвел назад копье. Его светлые глаза наполовину прикрылись веками, затем он кивнул, приветствуя ящера. Он знал, что тот не поймет его жеста, но сделал его, потому что этого требовали правила Тйан-ши-шеки. Затем бросил копье. Оно стремительно вылетело из его руки и вонзилось ящеру в горло, оборвав крик зверя. Маленькие передние лапки царапали древко и цеплялись за него, но смогли только качнуть его вниз, и оно уперлось в землю. Бамбуковый шест воткнулся в почву, потом согнулся, но не сломался. Ящер начал выгибаться дугой, и от его усилий копье вышло с другой стороны шеи. Ящер рухнул на кончик подбородка, потом упало все его тело, сминая гребень из перьев и переломив шею животного. Зверь еще некоторое время метался - серповидный коготь его при этом чисто разрезал надвое крупный арбуз, - потом замер. Гар спустился к нему и присел на корточках в десяти футах, рассматривая самого зверя и рану, нанесенную его копьем. Его бросок был далек от идеала, и он признал свою вину, не списывая ее на небольшое нарушение равновесия у бамбукового копья. К нему трусцой подбежал Спайдо. - Ну, сэр, вы его уложили. Это было изумительно. - Нет, Спайдо, это было отвратительно. - Я говорил о вашем броске, сэр, не о звере. - И я тоже, Спайдо. - Прошу прощения, сэр. Гар взглянул на помощника. - Я хотел убить его по канонам Тйан-ши-шеки. - Так вы и поступили, сэр. Вы убили его во время охоты. - Да, но я убил его с большого расстояния. Я видел в его глазах, что он еще не достиг определяющего момента своего существования. Когда он прыгает, мне кажется, именно тогда наступает этот момент. Я знаю, именно тогда. - Прошу прощения, сэр, но это означает, что вам пришлось бы приблизиться к нему настолько, чтобы он на вас прыгнул. - Искусство требует жертв, Спайдо. - Ну, раз вы так говорите, сэр... - Спайдо поднял перо и повертел его в пальцах. - А искусство говорит, что нам с ним теперь делать? Гар нахмурился. - Нет, но я думаю, это тоже должно соответствовать канонам Тйан-ши-шеки. - Определяющий момент и все такое, да, сэр? - Да, Спайдо. У тебя есть какая-то идея? - Ну, сэр, оставить здесь эту тушу - означало бы навлечь беду на фермеров - они, кстати, мои родственники. Нам надо от нее избавиться, и насколько я понял из увиденного - то, что определяет эту зверушку, - мне кажется, я знаю, что мы должны сделать. - Спайдо осторожно улыбнулся. - Думаю, мы должны ее съесть. - Съесть? - Гар медленно поднялся. - Кажется, съедение действительно определяет сущность этих ящеров. Ты думаешь, нам можно его есть? - Ну, сэр, я почти не знаю никого из тех, кто ест тех, кого едим мы, кого мы не могли бы съесть, если вы улавливаете мою мысль, сэр. - Спайдо расправил перо и просунул его в петлицу своей туники. - Собственно, сэр, или я очень ошибаюсь, или эта зверушка по вкусу сильно напоминает курятину. x x x Фермеры охотно одолжили Спайдо топор для разделки ящера после того, как ему удалось их убедить, что, несмотря на уменьшившийся живот, он и в самом деле Спайдо. По настоянию Гара он предупредил своих родственников никому не говорить о его возвращении, а не то и другие ящеры будут выпущены на свободу в долину Торфея. Это предостережение и три четверти мяса животного купили их молчание. Сама деревня Торфей лежала посреди долины. Спайдо провел Гара окольным путем вокруг деревни, по узкой лесной тропе, которая ее огибала. Время от времени ее можно было видеть внизу в просветы между деревьями. Спайдо заметил, что деревня немного разрослась со времени его отъезда, и действительно, Гар видел поселение, которое он скорее назвал бы городком. Торфей группировался вокруг довольно маленькой площади, которая вся поросла травой, и только грязная дорога огибала ее по периметру и делила на четыре части. Вокруг площади стояло несколько больших зданий из камня с тесовыми крышами. Лишь одно из них имело в высоту два полных этажа, остальные были более приземистыми. Вокруг них в лабиринте узких переулков рассыпались одиночные жилища с маленькими, обнесенными заборами двориками. Иногда, правда, один дом прислонялся к другому, и они поддерживали друг друга. Спайдо указал на самое большое здание на городской площади. - Это "Принцев Парадиз". Когда-то это был "Трон Каларана", но матушка сказала, что название поменяли. Долоникус называет его "Принцев Паразит" и говорит, что на вывеске этой таверны следует повесить ваш портрет. - Он поморщился, рассказывая об этом, затем вскинул голову и прибавил: - Я решил, что убью его за одни эти слова. Гар мрачно кивнул. - Убей его ради спасения своей деревни. Заставь его страдать, чтобы отомстить за меня. - О да, сэр. - Спайдо споткнулся на подъеме, и бедро ящера угрожающе качалось на его плече, пока он не восстановил равновесие. - У Долоникуса там своя комната, а в конюшне на заднем дворе он держит своих диножравров. Наверное, он обучил их возвращаться по сигналу рога. - Я так и понял. - Никто не сопротивлялся им, кроме Однорукого Хорригана. - Он потерял руку в схватке с ящерами? - Нет, сэр. - Спайдо нахмурился. - От него нашли только одну руку, чтобы похоронить ее. - Понимаю. - Гар услышал в голосе Спайдо нечто, что затруднился определить. - Это пророчество, которому ты следуешь, в нем ничего не говорится о твоем сражении с этими созданиями, правда? В голосе Спайдо послышался страх: - Нет, сэр, не помню, чтобы об этом говорилось в пророчестве. Гар притворно вздохнул: - Хорошо. - Хорошо, сэр? - Да, Спайдо, я боялся, что ты собираешься заявить права на битву с оставшимися ящерами. - Только если они вам самому не понадобятся, сэр. - Если ты не против, понадобятся. - Не смею мешать вам, сэр. - Ты необычайно великодушен. - Гар прищурил глаза. - Одного я убил копьем, но это было нечестно. Эти звери используют свои когти, а их когти равноценны серпу или мечу. Со следующим я пушу в дело меч. - Тогда ему конец, это точно. - Воистину. Спайдо шел вперед по тропе, затем свернул на боковую тропинку, которая петляла взад и вперед и спускалась вниз - в долину, заросшую пышной зеленью. Они вышли из леса и увидели ферму, похожую на те две, что попадались им раньше. На крыше ветхого каменного строения стояла покосившаяся труба, из которой поднимался белый дым; куры и козлы бродили по двору перед домом. Маленький ручеек струился вниз, направляясь к реке, прорезавшей основную долину и небольшие участки обработанной земли, на которой цвели кукуруза, тыквы, кабачки и самые разные сорта бобовых. Спайдо оглянулся на Гара, на его лице сияла улыбка еще шире, чем в ту ночь, когда возникла Элиза. - Добро пожаловать в мой дом, Грашан-шао. Очевидно, его голос донесся до дома, так как передняя дверь распахнулась и низенькая, толстая, воинственная, как боевой топор, женщина выкатилась наружу с топором же в руках. В ее крючковатом носе и остром подбородке Гар заметил некоторое сходство со Спайдо, но поднятые на макушку седые волосы и нетвердая, скованная из-за негнущихся коленей походка разрушали это сходство. - Мне все равно, кто вы такие, на этой ферме вы больше ничего не получите, и возражений я не потерплю! - Ма! Это я. Она остановилась, подняла голову, не опуская топора, и сощурила глаза. - Кто ты? - У тебя только один сын, ма. - И он на тебя не похож, не так ли? - Ма, это я. Война и все такое. Я похудел на несколько фунтов. Гневное выражение ее лица смягчилось. - Малвейсин Алоизиус Кентигерн Блотт-четвертый? Спайдо поморщился, но кивнул. - Это я, ма. Гар нахмурился. - Как из всего этого получился "Спайдо"? Пока его мать торопливо приближалась к ним, Спайдо ответил, понизив голос до шепота: - Отца прозвали "Длинноногий", а он был моим папочкой, поэтому я стал "Спайдо". Другие прозвища были еще хуже. - И он содрогнулся. - В это трудно поверить. - Малло, поцелуй мамочку, мой славный мальчик. - Вблизи старая женщина выглядела так, словно тяжелые времена пропахали на ее лице борозды более глубокие, чем на полях внизу. - Кого мой малыш привел с собой? Это один из твоих маленьких друзей с войны? - Мама, это Гар Квитник. - Приятно познакомиться, мистер Икик. Спайдо от ужаса выпучил глаза. - Квитник, мама. - Я и в первый раз тебя прекрасно расслышала, Герни. - Она мило улыбнулась Гару. - А откуда вы знаете моего маленького Малло, мистер Квикник? - Нам со Спайдо дали важное поручение. - О-о-о, я терпеть не могу это имя. - Она схватила Спайдо за ухо и крутанула. - Ты ведь не назвался ему этим именем, правда? - Я никогда бы этого не сделал, ты ведь знаешь, ма. - Спайдо дернулся, но не вырывался из ее рук. - Я, э-э, я... - Он заслужил его, хозяюшка Блотт. - Гар улыбнулся, отметив про себя, что трехточечное прикосновение "Огненная Пята" в область левой лопатки может освободить Спайдо и причинить ей невыносимую боль. - Он поддерживает связь с волшебной сетью, напоминающей сети паука. Так что прозвище возникло само собой . - Надеюсь, он был хотя бы трезв, не то что Гордо. Спайдо просветлел лицом. - Дядя Гордо здесь? - Да он с места не сдвинулся с тех пор, как ты уехал. - Она отпустила Спайдо и пристально посмотрела на Гара. От этого взгляда у убийцы возникло впечатление, что он, возможно, не самый опасный хищник в этой долине на данный момент. - И вы помогаете моему сыну выполнить поручение? - Мы компаньоны, это правда. - Ма, мы не можем это обсуждать. - Спайдо тянул ее за руку и смотрел на Гара с таким выражением, будто умолял его не убивать мать. - Мы проделали весь этот путь, потому что хотели - я хотел - повидать тебя и поесть домашней пищи. Она ущипнула сына за плоский живот. - Вижу, тебе надо поесть, это совершенно очевидно. Тебе не следовало доверять помощнику готовить тебе еду, Малло, потому что он не имеет понятия, что необходимо такому живчику, как ты. Они направились к дому, и мать Спайдо на ходу говорила Гару: - Мой сынок - едок что надо. Когда у нас в долине устраивали ярмарку в честь сбора урожая, никто не мог победить Малло в поедании пирогов или питье молока. - Дядя ГЬрдо мог бы. - Только если бы ярмарку перенесли сюда и провели шланг прямо ему в рот. - Она снова повернулась к Гару. - Поскольку вы так плохо питались и все такое, то не можете понять, как мы гордимся здоровым аппетитом. Гар вежливо улыбнулся. - На протяжении всего нашего путешествия ваш сын расхваливал ваши кулинарные таланты. - И правильно делал, потому что мальчик обожает мамину кухню. - Ма! - Разве я говорю не правду, Малло? - Нет, ма, но это же Гар Квитник. Он - герой. Мы посланы принцем с важным поручением. - Ну, тогда, считая твоего дядю, у нас сегодня за столом будет два героя, не так ли? Мистер Квитник, ваша мама любит вас кормить? - Ма! Гар покачал головой. - Она умерла, когда я был еще очень молод, поэтому я не помню. - Жаль. Вот если бы вы получили должное воспитание, как мой мальчик, то поняли бы, какие качества увидел в нем принц, раз поручил ему это опасное и важное задание. Спайдо поднял окорок ящера и чуть было не стукнул им свою матушку, затем опустил его. - Ма, этот человек мне не помощник. Это я его помощник. Принц поручил ему задание, а я всего лишь еду с ним вместе. - Ложная скромность до добра не доводит, Малло. - Ма! Послушай меня. Это Гар Квитник, величайший убийца в мире! - Как он может быть великим, если его мать не готовила для него еду? Нечленораздельный вопль предупредил и прервал следующее восклицание Спайдо - "Ма!". Гар указал рукой на окорок. - Хозяюшка Блотт, мы с вашим сыном добыли этот чудесный окорок в надежде, что вы продемонстрируете на нем свои чудеса кулинарного искусства. Мать Спайдо бросила свой топор и схватила ногу ящера. - От крупного же цыпленка эта ножка, и к тому же уродливого. - Она сунула ее под мышку и искоса посмотрела на Гара. - Ну, мистер Квитник, раз уж ваша мама никогда не готовила вам еду, и раз вы подвергаете сомнению аппетит моего сына, и никогда не бывали на ярмарке праздника урожая, и поскольку мой сын нес мне это чудное мясо в подарок от самого принца Рэнго в такую даль, я приготовлю вам такой ужин, которого вы никогда не забудете. Она зашагала в дом, оставив Спайдо и Гара одних. - Прошу вас, сэр, не обижайтесь на нее. - Ни в коем случае, Спайдо, она просто тобой гордится. - Гар посмотрел на долину, потом в темноту внутри дома. - Она и правда живет в своем собственном мире, да? - Ее мир, ее правила. - Спайдо пожал плечами. - Не так уж плохо на самом деле, кроме одного. - Чего именно? - Не то чтобы она не признавала ответа "нет", сэр, просто она никогда его даже не слышит - Понял, Спайдо. - Прекрасно, сэр. И еще одно. - Да? - Распустите пояс сейчас, сэр, чтобы не тратить на это время потом. x x x Накормив, напоив и вычистив коней, Спайдо и Гар вернулись в дом Блоттов. Гару пришлось нагнуться, чтобы пройти в дверь, а из-за тусклого света керосиновых ламп в сочетании с дымом от чадящего очага в доме стояли постоянные сумерки. Занавеска отделяла задний угол единственной комнаты от той части, что служила кухней. Фактически, от плиты и ларей для продуктов и до солидного стола со стульями, весь дом был кухней. Усевшись посередине между очагом и бочонком сидра в углу, Гар заметил человека, похожего больше на поросший волосами отвал породы, лежащего на покрывале, в центре которого была проделана дырка. Темные пятна тянулись в виде конуса от кончика его бороды до подола одежды. Одна рука заканчивалась книгой, другая - пивной кружкой, а уставившиеся на него глаза напоминали черную воду на дне глубокого-преглубокого колодца. - Это мой дядюшка Гордо. Гордо Блотт, это Гар Квитник. - Прошу прощения за то, что не встаю. - Ну и смех, - фыркнула хозяюшка Блотт. Гар удивился, когда книга была засунута под жировую складку, а освободившаяся рука протянута ему. Гар взял ее и пожал, едва ощущая кости под пухлой плотью. Он посмотрел, как жир перекатывается рябью вверх и вниз по руке, и заинтересовался, как такая масса жировой ткани могла бы амортизировать силу удара "Бабочка с Двойными Клыками и Хвостовым Жалом". Гордо приподнял голову; при этом у Гара возникло впечатление, что череп этого человека переместился внутри покрывающей его плоти, не потревожив всего остального. - Вы - убийца принца, тот, кого называют Парией, верно? - Да. - Я и сам был приличным убийцей в молодости, ведь был, а, Фэнни? - Прикончил приличное количество пирогов, бочонков и табуретов в таверне, это да, жирный пень. - Женщины, ничего-то они не помнят. Дракона я убил, я сам. Шмирнов его звали. Убил насмерть. - Ты на него дыхнул, да, ГЬрдо? - Нарисовал ему твой портрет, Фэнни. - Гордо сверкнул улыбкой, и Гар успел заметить его зубы, похожие на три обгоревших пенька после лесного пожара. - Что она знает?! Ты ведь мне веришь, мальчик? - Конечно, сэр. - Вот и славный парень. - Лицо ГЬрдо перетекло в сторону Гара. - А если вас надо потренировать, то я готов. Только учтите, что я уже не такой быстрый, как в молодые годы. - Не стану злоупотреблять вашей любезностью, сэр. - Гар указал на кружку. - Могу ли я ее для вас наполнить? - Сделайте одолжение. Воспоминания вызывают жажду. - Могу себе представить. Вот, пожалуйста. - Премного благодарен. Видишь, Фэнни, твой мальчик все же научил их там, в столице, хорошим манерам. Мать Спайдо в ответ что-то проворчала и грозно загремела горшками и сковородками. Спайдо, предупреждая просьбу матери, пошел за водой и спелой репой, оставив Гара в компании дядюшки Гордо. Пока ГЬрдо продолжал повествовать, как он чуть не прикончил Удан Канна, попав в засаду, где на него бросилась сразу дюжина хингистов, которых он убил, хоть ему и было их жаль и все такое, Гар пытался припомнить, что написано в учебниках Тйан-ши-шеки насчет способов ускорить неизбежное в случае патологического ожирения. По мере того как день клонился к вечеру, подвиги ГЬрдо завели его на север, на родину Джэнси Гейн, и дальше. Ароматы кипящих, жарящихся и пекущихся блюд в конце концов вывели Гара из задумчивости и прервали его собственные воспоминания. Они даже заставили Гордо вставить описание пира в самый разгар битвы, и он начал пускать слюни, словно голодный охотничий пес, стоящий с подветренной стороны от хорошо прожаренного ростбифа. Мать Спайдо послала Гара с сыном к ручью, чтобы умыться и принести воды. На Спайдо было жалко смотреть. - Простите, сэр, даже не знаю, что вы должны подумать о моих родных. - Я нахожу их очень интересными. Ты сказал, что твоя мать живет в своем собственном мире... - Да, сэр. - Твой дядя привносит в него от себя добрый кусок. - Это правда, сэр. Никогда не знаешь, что он скажет. - Или насколько можно верить сказанному. Спайдо удивленно поднял брови и взглянул на убийцу. - Сэр, я думаю, вы точно знаете, насколько этому можно верить. - Понял. Спайдо стряхнул с рук воду. - Если дядюшка ГЬрдо рассказывает не о деревне или происходящих в ней событиях, то его сведения устарели на десять лет. - Кроме тех, которые ты сообщил ему в своих письмах. - Я лишь вскользь упомянул о вас, сэр, до того, как узнал о задании и все такое. - Я это запомню, Спайдо. Спасибо. К тому времени, как они вернулись в дом, ГЬрдо переместился со своего места у стенки во главу стола. Гар отметил, что у той стены, где сидел Гордо, не было скамьи или табурета. Ему показалось, что под покрывалом мелькнул край толстого бревна, но он не был уверен, потому что ГЬрдо восседал на нем, словно какой-то странный гибрид гриба с человеком. Хозяюшка Блотт усадила Спайдо по правую руку от себя, а Гара по левую, потом постучала по крышке стола деревянной разливной ложкой. Резкий звук прервал рассказ Гордо о приключении в Башне монахинь ордена Пресвятой Девы с Сильно Бьющимся Сердцем, и хозяюшка Блотт начала говорить прежде, чем он смог продолжить. - Ладно, мы с вами сейчас устроим пир и назовем его официальным банкетом по случаю возвращения моего сына, героя Торфея. Будет подано четыре с половиной перемены и еще немножко. Сперва суп. Она отошла назад к плите и вернулась с огромной кастрюлей и четырьмя мисками, размером со стальной шлем. Разлила по мискам густое коричневое варево, в котором плавали куски странной формы, и поставила миску перед каждым из гостей. - Давайте ешьте, и чтобы все съели! Гордо и Спайдо схватили миски и начали пить, Гар последовал их примеру, не дожидаясь ложки. Аромат ударил ему в ноздри, будто кулаком - не больно, но чувствительно, - и, вкусив первый глоток, он вздрогнул. Острый бульон был восхитительным, а маленькие кусочки овощей взрывались на языке, словно хлопушки с сюрпризом из ароматов. Ломтики ветчины таяли во рту, а крупные куски немного жестковатого мяса - очень похожего по вкусу на куриное - вносили в блюдо экзотическое разнообразие. Он не успел опомниться, как опустошил свою миску, вслед за сидящим напротив Спайдо, протянул ее хозяюшке Блотт. - Еще, пожалуйста. Широко улыбаясь, хозяюшка Блотт разделила остаток между Гаром и Спайдо, холодно проигнорировав ГЬрдо. Сперва ГЬрдо возмутился было, но быстро сообразил, что если он не может наполнить свой рот едой, то может наполнить воздух словами, и возобновил свой рассказ о монашках. Суп был настолько хорош, что Гару показалось, будто эта история стала гораздо интереснее, чем в начале трапезы, и даже почувствовал, что ему больше не хочется оказывать Спайдо ту услугу, которую Удан Канн оказал ему самому. Второе блюдо имело вид трех небольших овальных слоеных пирожков, разложенных на тарелке в виде трилистника, политых желтым, как яичный желток, соусом и украшенных веточкой свежей мяты. Для этого блюда Гар получил вилку, хотя после первого же кусочка подумал, что, возможно, тыкать вилкой в легкие, воздушные кусочки теста является нарушением Тианши-шеки. Соус оказался одновременно сладким и острым и оттенял вкус щедро сдобренного пряностями мяса внутри каждого пирожка. И Гар, и Спайдо попросили добавки, которую и получили, но хозяюшке Блотт явно не понравилось то, что тощий Гар не отстает от ее сына ни на один кусочек. Гордо тут же заметил ее смущение. - О, Фэнни, твой мальчик встретил достойного соперника. Я уступаю этим двоим, пусть соревнуются между собой. - Так и будет, потому что ты больше ничего не получишь, бегемот! - Она приветливо улыбнулась Гару и Спайдо. - Просто сердце радуется смотреть, как вы едите, мальчики. Мы нарастим немного мяса на ваши ребра, будьте уверены. Она вернулась к плите, повернувшись спиной к столу, но продолжала прислушиваться к разговору, а Гордо трещал без умолку: - Посмотрели бы вы, ребята, на меня в Башне, я ел все что попадется, чтобы только поддержать силы, потому что, видите ли, этим монашкам здорово приспичило. И многие из них были северянками, а вы знаете, что это значит, э? Нет женщин более страстных, чем северянки, вы же знаете. - Чушь собачья, Гордогриб. - Хозяюшка Блотт круто обернулась, потрясая топориком для мяса. - Славная девушка Фолтейна ничем не хуже. Тебе хочется экзотики, но тебе ведь это не доставляет удовольствия, а, Малло? - Ну, ма, откуда мне знать? Она искоса взглянула на него, потом намекающе улыбнулась. - Ты ведь не пытаешься убедить свою мамочку, что не приобрел никакого жизненного опыта с тех пор, как уехал? Спайдо вспыхнул и стал слегка заикаться: - Ну, возможно, накануне битвы, когда я не знал, останусь завтра жив или нет, я и искал общества какой-нибудь девушки. - Я это знала! Знала! Бегал за юбками в столице. Может, даже спал с этой Фэнси Джейн, содержательницей борделя. - Ее имя Джэнси Гейн, ма, и она была охранницей в борделе. - Если работаешь в борделе, то работаешь в борделе. - Мясной топорик со звоном разрубил кусок розового мяса на разделочной доске. - Воспитанные леди не живут в борделях. - Ма, принцесса Рисса была в том борделе, который охраняла Джэнси Гейн. - О, и ты будешь уверять меня, что эта северная вертихвостка, Фэнси Как-ее-там, спасла Риссу и вывела ее оттуда? - Ну да. - И ты этому веришь? - Хозяюшка Блотт застонала и стала рубить мясо на мелкие кусочки. - Вы, мужчины семейства Блотт. Вам только подмигни, улыбнись, свистни, и вы готовы поверить чему угодно. У вас слабость к блондинкам. Надеюсь, эта Фэнси Джейн стоила того, чтобы разбить сердце матери. - Ма! - Хозяюшка Блотт, могу вас уверить, что у вашего сына прекрасный, морально устойчивый характер. - Гар обезоруживающе улыбнулся ей. - Принц Рэнго лично выбрал его, чтобы сопровождать меня в невероятно опасном путешествии, в котором только самые добродетельные и отважные мужчины способны уцелеть. Мать Спайдо обернулась. - Правда? - Именно так, хозяюшка. Собственно говоря, вашего сына выбрали именно потому, что в добавление к его крепким моральным устоям он так любит вас и почитает, что его чувства к вам с лихвой компенсируют отсутствие моих чувств к матери, поскольку у меня не было возможности ее узнать. Гар нахмурился, осознав, что начал так же нанизывать одно предложение на другое, как это делал Спайдо, но он уже понял, что это единственный способ объясняться с обитателями дома Блоттов. - Он хороший мальчик, мой сын. Ему не может понравиться девушка с севера. - Нет, ма, никогда. - Хорошо, потому что ни одна из северянок тебе не пара. - Кстати, а где Цветок Тыквы? Гар заметил, как мимолетная тучка пробежала по лицу хозяюшки Блотт, но она отвернулась от сына, и Гар понял, что Спайдо ничего не заметил. - Еще будет время поговорить об этом, Малло. Готово третье блюдо. Если бы Спайдо не привык к болтовне своего дяди, он мог бы уловить новости о Цветке Тыквы в его описании особенно игривой монашки, которая раздавала свое благословение направо и налево, каждому из спутников Гордо, которые непонятным образом возникли и приняли участие в его приключениях. Как бы то ни было, хозяюшка Блотт вернулась к столу со следующим блюдом, и все поняли только одно - глаза могут уговорить брюхо, что оно вовсе не так уж набито, как ему кажется. Завеса ароматного пара расступилась, и Гар увидел перед собой тарелку. Она была покрыта слоем коричневого риса, на котором вилкой были сделаны концентрические окружности, расходящиеся от трех веточек брокколи, симметрично размещенных на тарелке. Тонко нарезанные длинные полоски мяса ящера, политые острым, но сладким соусом, лежали в океане из риса, разделив его на три части, и отделяли друг от друга зеленые островки брокколи. Маленькие стружки красного и зеленого перца бороздили коричневый океан между мясным континентом и растительными островами, поднимаясь на гребни рисовых волн или ныряя во впадины между ними. Половина перемены состояла из плотного картофельного хлеба, обильно намазанного маслом, а затем хозяюшка Блотт подала хорошо прожаренные отбивные из ящера на хлебцах, политые коричневой подливкой. Их окружали горы пышно взбитого пюре, со склонов которых стекало растопленное масло, как лава с вулкана. Горошек и прозрачные луковки расцвечивали блюдо, а пюре задерживало катящийся вниз горошек, так что Гар мог ловко подхватывать его своей вилкой. И Спайдо, и Гар попросили добавки хлеба и жаркого из ящера, затем снова хлеба, чтобы подобрать подливку. Они улыбались друг другу, получая удовольствие от этого состязания и от выражения растерянности на лице хозяюшки Блотт. Гар, у которого никогда не было семьи и который не знал, на что это похоже, обнаружил, что ему нравится это добродушное соревнование. В Армбрассе мелкая вражда оказывалась смертельной, и, хотя родные Спайдо на словах дубасили друг друга, горе тому, кто попытался бы повторить те оскорбления, которыми они походя осыпали друг друга. Хозяюшка Блотт накормила их обоих яблочным пирогом с заварным кремом, затем снова принялась за работу у плиты, так как поняла, что это соперничество, в котором после четырех с половиной перемен "и еще немножко" не победил никто, не будет решено за десертом. За работой она расспрашивала Спайдо о его жизни вдали от Торфея и Гара тоже включала в разговор, то и дело прося подтвердить или опровергнуть сказанное Спайдо. Гар отвечал в соответствии с выражением лица Спайдо и тонкими оттенками интонаций вопросов хозяюшки Блотт. У нее явно создалось впечатление о жизни Спайдо в Калтусе, совершенно не соответствующее той действительности, которая была известна Гару, но он понимал, что ее воображение увеличивало любую похвальбу Спайдо в сотни раз. И все же он чувствовал, что она плетет нить беседы кругами, словно паук паутину, стараясь выудить какую-то информацию о сыне. - Послушай, Малло, мистер Квитник говорит, что ты хороший, послушный мальчик. Гар кивнул. - Он делает честь Торфею и вдохновляет всех нас. Спайдо закатил глаза. - И конечно, ты остался верен своим клятвам, которые дал здесь, кроме тех случаев, когда готовился вступить в битву, как уже говорил раньше. - Это правда, мам, меня только разок-другой утешили. - Молодец. Мне просто хотелось узнать: там, в Калтусе, при всех твоих достоинствах, не было ли там какой-нибудь девушки, которая могла бы затмить в твоем сердце Цветок Тыквы? Гар уловил в голосе хозяюшки Блотт оттенок надежды, но сын этого не понял. - Только не я, мам. Мое сердце все еще принадлежит Цветку Тыквы. - Ты ведь не пытаешься обмануть меня, чтобы не огорчать, а, Малло? Как мне ни больно было бы представить вас врозь, дорогой, я могу это выдержать ради твоего счастья. - Нет, мама, она все еще единственная для меня. - Уверен, дорогой? Ты с ней давно не виделся. Она изменилась. - Я все равно люблю ее, ма. - Она очень изменилась, Малло. - И я тоже, ма. - Едва ли, дорогой. Тут вмешался Гар: - Ваш сын действительно вас обманывает, чтобы не огорчать, хозяюшка. У него много поклонниц, и с одной из них он недавно встречался. Лицо хозяюшки Блотт прояснилось, а Спайдо смутился. - Это правда, Малло? Она красивая? - А.., ну.., красивая, мама. - Где ты с ней познакомился, дорогой? Спайдо взглянул на Гара. Убийца улыбнулся. - Она служит одной богине, хозяюшка. Она - духовное лицо и удовлетворяла духовные запросы вашего сына. Он проводил время в телесном.., э.., тесном общении с ней. - О, хорошо. - Она бросила взгляд на песочные часы, где пересыпались последние песчинки. - Возможно, ты и держался наравне с Малло до сих пор, кусок за куском, но теперь проиграешь. Это его любимое кушанье, и он съест его очень быстро. Она отрезала ломоть мясного пирога и поставила его перед сыном, затем второй такой же перед Гаром. Каждый из мужчин сидел с вилкой наготове и вонзил ее в пирог. Хозяюшка Блотт захлопала в ладоши, когда они проглотили по первому куску. - Нет ничего, что мой Малло любил бы больше, чем пирог - добрый пирог с олениной и почками. Спайдо побледнел как полотно и прижал ладонь ко рту. Его стул отлетел в сторону, когда он вскочил и бросился к двери. Рывком распахнул ее и выбежал в ночь. Мать посмотрела ему вслед и покачала головой. - Что на него нашло? - В дороге ему довольно часто приходилось иметь дело с олениной, хозяюшка. - Это не помешало бы ему есть мой пирог, нет, сэр. - Она на секунду задумалась, потом улыбнулась. - Конечно, в этом весь мой мальчик. - Простите? - В этом весь Малло. Всегда очень вежливый. - Она улыбнулась и поддела вилкой кусок его пирога. - Поскольку вы гость, то лишь притворившись, что его тошнит, он мог проявить вежливость и дать вам победить в этом соревновании, а, мистер Квитник? Гар ответил бы ей, но, будучи человеком вежливым, не стал говорить с полным ртом. x x x Гар проснулся и покинул дом Блоттов задолго до того, как взошло солнце и протрубил утренний охотничий рог. Как объяснил Гордо, Долоникус выпускал своих ящеров на охоту с утра и перед наступлением сумерек, и горе тем, кто окажется поблизости сам или выпустит свой скот в период между сигналами рога. После того как звери насытятся, Долоникус отзывал их, выходил из таверны и сообщал собравшимся те блестящие руководящие идеи, которые посетили его ночью. Спайдо согласился на предложение Гара подождать его вместе с матерью, а не следовать за убийцей в город, чтобы сражаться с ящерами. Спайдо и в самом деле предложил Гару сопровождать его, и тот понял, что юноша говорит всерьез. Убийца ответил Спайдо одной из своих редких улыбок в награду за смелость, но объяснил, что хочет оставить его дома, чтобы кто-то смог разделаться с Долоникусом в том случае, если Гар погибнет в битве с ящерами. Вооруженный односторонним, слегка изогнутым мечом татик, единственный в мире Грашан-шао искусства Тйан-ши-шеки прошелся по спящей деревне Торфей. Плавно шагая к охотничьим угодьям пары чудовищ, он чувствовал себя в своей стихии. "Я убил одного из вас. Я ел вашу плоть. Я знаю вас и дам вашей жизни определение через вашу смерть!" Он приостановился и всмотрелся в параллельные цепочки следов ящера. "Когда охотник охотится на охотников, только Смерть сыта". Гар переложил рукоять меча в правую руку так, что головка эфеса оказалась между большим и указательным пальцами. Само лезвие легло вдоль тыльной стороны правой руки. Восходящее солнце отражалось от острого как бритва клинка, и его серебряный блеск резко выделялся на фоне свободного черного одеяния убийцы. Гар без помех дошел до центра деревенской площади и тут уловил какое-то движение слева. Он повернулся туда и увидел одного из ящеров, стоящего в двадцати ярдах от него между двумя домами. Он нагнул морду к земле, потом поднял ее плавным движением, опираясь для устойчивости на жесткий хвост. Снова понюхал воздух и шагнул по направлению к Гару. Разум в его глазах - дьявольская насмешка, которой не было у предыдущего ящера, - выдал его. Ветерок, к которому он якобы принюхивался, дул слева направо, унося запах Гара в сторону от ящера. "Что означает..." Гар прыгнул влево и в падении перекатился через плечо, прочь от того места, где только что стоял. Второй ящер, яростно раздирая когтями воздух, пролетел мимо него и испустил вопль разочарования, к которому примешалась боль, когда мелькнул меч Гара, полоснув проносящегося мимо ящера по покрытому перьями животу. Вскочив в тот момент, когда зверь попытался повернуться и споткнулся, Гар с силой опустил меч и с размаху отсек ящеру голову. Недовольство и отвращение мгновенно сменили восторг Гара. Он убил зверя в тот момент, когда тот охотился, в тот момент, когда он прыгнул на него. Его тренированность и рефлексы, его разум и доставшееся его роду мастерство изготавливать оружие обеспечили ему победу над созданием, которому суждено было быть самым быстрым и смертоносным из всех, с которыми он прежде сталкивался. Его триумф - это триумф человечества над теми животными, которые выслеживали человека в незапамятные времена. Но тот же разум не позволял ему гордиться этим убийством. Он точно рассчитал время действий - доказательство этому лежало у его ног, разрубленное на две части. Любой другой ощутил бы восторг от своего успеха, но Гар не был любым человеком. Он предпочитал определять свою жизнь через Тйан-ши-шеки, и его самооценка подсказывала ему, где он потерпел неудачу. Она указывала ему, каким образом он предал животное, себя и Тйан-ши-шеки. Печально покачав головой, он бросил окровавленный меч на тело убитого животного. - Я пользовался орудием, когда ты использовал только то, что дала тебе природа. Я вел нечестную игру. Его насторожили не едва слышные звуки шагов, а скрип гравия и то, что эти шаги смолкли; тогда он понял, что уцелевший ящер бросился на него. Он откатился вправо и почувствовал, как острый словно бритва коготь разрезал его тунику и как боль обожгла бок. Мгновенно вскочив на ноги, он сделал шаг в ту сторону, где, по его расчетам, ящер должен был развернуться, и сделал резкий выпад. Удар не попал в цель, так как ящер по инерции проскочил на шаг дальше, чем он предполагал. Хотя Гар произвел этот выпад и отдернул ногу с молниеносной быстротой, ящер успел сделать рывок, и кусок ткани из штанов остался в его острых зубах. Ящер тряхнул головой, как терьер, собирающийся прикончить крысу, и выплюнул ткань. Посмотрел на Гара, потом мотнул головой и испустил вопль, от которого кровь стыла в жилах. Гар улыбнулся до ушей и стал в стойку. Ящер сделал обманное движение, затем повернулся и потрусил прочь, описывая длинную замкнутую петлю, которая позволяла ему разогнаться. Гар кивнул, признавая разум у этого животного. Оно уже знало, что человек действует быстро, но само оно было быстрее. Набрав достаточную скорость, оно могло разрубить его когтями, или сбить с ног, или просто цапнуть на ходу. Преимущество было на его стороне, и оба это понимали. Животное могло поймать его так же легко, как гончая ловит зайца. Если, конечно, заяц решил бы стоять на месте. Хотя учение Тйан-ши-шеки позволяло Гару симпатизировать желающему покончить жизнь самоубийством грызуну, он подавил в себе побуждение подражать ему. Он тоже был хищником. Это существо на него охотилось, описывало вокруг него круги и этим себя определило. Тйан-ши-шеки требовало этого от зверя, чтобы его смерть была идеальной. И Тйан-ши-шеки требовало, чтобы Гар дал ему ту смерть, которой он заслуживал. Пока ящер описывал круг, Гар рванулся вперед, по направлению к переулку. Он услышал, как ящер закричал, и ответил ему столь же вызывающим и звероподобным криком. Убийца побежал со всех ног в переулок. Он мог бы рискнуть оглянуться, чтобы посмотреть, насколько близко от него ящер, но его вопли отражались от стен тесного переулка и подсказывали Гару, что тот настигает его быстрее, чем он считал возможным. Гар перепрыгнул через небольшой ящик, который разлетелся в щепки под лапой ящера спустя пару секунд. Впереди, всего футах в двадцати от того места, где погиб ящик, переулок перегородила деревянная стенка высотой в восемь футов, что лишало каждого из охотников дальнейшего выбора. Все должно было произойти теперь! Гар сделал сальто вперед, когда ящер прыгнул к нему на спину. Коготь задел его левое плечо, разорвав ткань и мышцы, но убийца усилием воли прогнал мысль о боли. Сгруппировавшись, он быстро перевернулся и вытянул обе ноги, потом перевернулся, оттолкнулся руками и подбросил себя вверх, ногами вперед. Его ступни ударили ящера туда, где бедро соединялось с хвостом, и подбросили таз животного вверх. Вскрикнув от удивления и страха, получивший ускорение ящер пролетел по воздуху, загребая передними лапами, будто уродливый птенец, выпавший из гнезда раньше, чем у него отросли крылья. Он врезался в деревянный забор мордой вперед и разрушил это сооружение столь же эффективно, как до этого превратил в щепки ящик своей лапой. Маневр Гара окончился приземлением на ноги, и он бросился вперед. Ящер попытался было повернуться к нему, но его жесткий хвост ударил о стену дома. Убийца перепрыгнул через хвост, дававший отмашку в обратном направлении, и приземлился обоими коленями на плечи животного. Прежде чем тот успел извернуться и сбросить его, Гар жесткими пальцами нанес удар "Наконечник Копья" сверху вниз, в то место, где челюсть ящера крепилась к черепу. Удар попал в нервный узел, и ящер рухнул. Когда Гар протянул руки, чтобы схватить его за морду и свернуть ему шею, его снова охватило сомнение. Он признавал, что схватился с зверем в честном бою и победил его. Тианши-шеки позволяло ему использовать окружающее пространство против животного, а ящер и раньше охотился в деревне. Более того, если бы Гар предпочел убежать в окрестные леса, стволы бамбука столь же эффективно ограничили бы подвижность ящера. Он победил честно и кровью заплатил за победу. Но даже при всем этом то было животное вне своего времени и пространства. Любая смерть, которую он мог ему принести, была неестественной, потому что она пришла из чуждого этому зверю мира. Возможно, там, откуда пришел ящер, он уничтожил всех людей. Если это так, то смерть от руки Гара была бы выражением самого глубокого неуважения к нему. Тйан-ши-шеки давало Гару способ решить эту дилемму. Он встал над поверженным животным и секунду рассматривал его, потом кивнул. Сосредоточившись, Гар прикоснулся к основанию черепа животного и к той точке, где таз соединялся с позвоночником. Выполняя это движение и применив технику куо-так, он почувствовал, как жизненная энергия этого создания потекла вверх и вниз по позвоночнику, и ощутил завихрения и возмущения вокруг тех крохотных преград, которые он в нем создал. Мрачно кивнув, Гар вернулся обратно к началу переулка. Маленькая кучка людей, в том числе Спайдо и его мать, стояла над трупом ящера. Спайдо поднял голову, и по его лицу мелькнула тень озабоченности, но Гар покачал головой. Он все же осторожно пощупал дыру в своем плече и стиснул челюсти от боли. Подумал было, не использовать ли Анакрон для исцеления, но отверг эту мысль из уважения к зверю, который нанес ему эти раны. Дверь "Принцева Парадиза" распахнулась, и на пороге появился крупный мужчина. Подтягивая штаны, он вышел на центральную площадь, и, словно он был пробкой, которую вытащили из бутылки, несколько молодых громил высыпали из таверны и столпились позади него. Многие из них побледнели, увидев мертвого ящера, но остальные позволили своей молодости окутать их плащом неуязвимости. Долоникус молчал, пока Гар не подошел к Спайдо. - Значит, Пария пришел в Торфей. Мне следует чувствовать себя польщенным, что принц Рэнго счел меня достойным твоего внимания. Гар покачал головой. - Моего внимания? Ты ошибаешься. Я приехал в горы поохотиться. И посмотреть, как вот этот мой спутник тебя убьет. - Гм? Кусок жира этого старого курдюка Гордо? Спайдо задрал подбородок. - Я его племянник, да. Долоникус посмотрел на Гара. - Возможно, ты сумасшедший. Пария, но даже ты не можешь воображать, будто вот этот может меня победить. - Вот как? - Гар рванулся вперед и хлопнул ладонями одновременно по груди и позвоночнику Долоникуса, отчего великан закашлялся. - Ты невероятно медлителен. Не думаю, что Спайдо будет трудно с тобой справиться. Долоникус отступил назад, к своим приспешникам. - Ему придется сперва убить их. - Гар? - Не волнуйся, Спайдо. - Гар пренебрежительно зевнул. - Они даже не дотронутся до тебя. Напряжение повисло в воздухе над площадью, когда дюжина громил уставились на Спайдо и попытались заставить его опустить глаза. Возможно, им это и удалось бы, но в этот момент с вершины холма к востоку от Торфея раздался хриплый рев рога. Все посмотрели в ту сторону, откуда донесся этот звук, и на дороге, ведущей с горы в городок, увидели человека, чей силуэт заслонял восходящее солнце. Снова раздался звук рога, фигура приближалась, ее округлые очертания колыхались вверх и вниз при каждом шаге. - Дядюшка Гордо? Дядюшка Гордо, размахивая руками, трусил вниз с холма, потрясая узловатой дубиной в одной руке и потрепанным рогом в другой. "За принца и его семью", - хрипел он во всю силу своих легких. При каждом шаге все его тело колыхалось, и двигался он все быстрее. Живое воплощение неумолимой силы, он пронесся по дороге, и толпа расступилась перед ним. Все люди смотрели на него, и не только люди. Вынырнув из-за склона холма, последний уцелевший ящер замотал головой и поскакал к бегущему человеку. Спина, брюхо и бока представляли собой заманчивые мишени, но решающую роль сыграл луч солнца, отразившийся от бронзы боевого рога. Издав вопль, от которого подгибались коленки, ящер подлетел к Гордо справа и прыгнул. Когда он оторвался от земли, его сердце остановилось, мускулы перестали действовать, и он застыл, превратившись в идеальный портрет охотника на охоте во время нападения. Гар громко рассмеялся, довольный, так как удар куо-так убил животное на взлете его мощи. Появление Гордо хоть и было неожиданным, сделало осуществление его замысла еще более совершенным, потому что это создание наверняка никогда прежде не охотилось за столь обильной и сочной добычей. Ради его вклада в торжество ящера перед смертью Гар простил Гордо то, что тот в последнюю минуту свернул вправо. Рожок стукнул ящера по голове, исторгнув у крестьян деревни вопль изумления. Ящер упал, Гордо тоже. Собственная инерция заставила толстяка споткнуться и вылететь на центральную площадь. По пути он сбил, словно кегли, полдюжины громил, расшвыряв их в разные стороны. Стремительное появление Гордо на площади разрядило напряжение, и оставшиеся на ногах громилы бросились на Спайдо. Один из них промчался мимо Гара, задев его раненый бок. Боль подорвала его самообладание, по крайней мере Гар так себе это объяснил, и его правая рука молниеносно взметнулась, нанося удар "Щелчок Кнута", от которого один из позвоночных дисков проткнул аорту нападавшего. Другой громила имел неосторожность столкнуться с матерью Спайдо. Хозяюшка Блотт, как с удовлетворением отметил Гар, применила довольно неловкий, неотточенный "Удар Коленом" в пах, за которым последовал "Удар Единорога" в лицо. И нападающий, и жертва зашатались от удара головами. Но громила рухнул, а Хозяюшка Блотт устояла на ногах. Спайдо проявил себя лучше, чем ожидал от него Гар. Он нырнул, уклоняясь от хука справа, и свалил нападавшего в грязь ударом "Карат-крэкер". Из-за того что Спайдо стоял пригнувшись, другой громила нанес ему удар ногой, но он парировал удар локтем, а потом пнул его в колено толчком "Мясной Молоток". Затем Спайдо подпрыгнул, прикончил его пинком ноги "Антилопа", приземлился и отпрянул в сторону, уходя от нацеленного в его сердце удара. Сделав еще шаг вперед, пригнувшись в стойке "Раненая-птица-защищающая-гнездо", Спайдо потянул нападавшего на себя и нанес ему удар "Копыто Жеребца" в середину туловища. К несчастью, когда Спайдо тянул на себя нападавшего, он упустил из виду последнего из противников. Взвизгнула о ножны сталь - последний из бандитов вытащил зловеще изогнутый кинжал и напал на Спайдо со спины. Юноша, выпрямляясь после пинка, начал было поворачиваться к нападавшему, и, хотя Гар знал дюжину дюжин способов парировать или ответить на подобную атаку, он понял, что у Спайдо нет шанса избежать гибели. То же самое понял и нападавший, и на секунду его лицо расплылось в широкой улыбке, которая тут же угасла: золотистая олениха одним прыжком перелетела через площадь и подбросила его в воздух резким движением головы. Громила отлетел назад и попал пятками в живот Гордо. Ноги его взлетели вверх, а голова с силой врезалась в землю. Спайдо пронесся над дядиной тушей, и "Летящий Дракон" резко откинул назад голову громилы, сломав тому шею. Спайдо приземлился на ноги как кошка в тот момент, когда тело его последнего противника рухнуло в пыль. Он кивнул Гару, потом уставился на Долоникуса. - Я пришел освободить от тебя Торфей. - Спайдо поднял правый кулак и сунул большой палец между указательным и средним. - Смотри на это и трепещи. Это твоя смерть. Долоникус сжал кулаки. - Это? Ты даже не умеешь как следует сжать кулак! С удовольствием покажу тебе твою ошибку. Деревенский глава бросился вперед и с размаха врезал Спайдо справа, отчего у того голова пошла кругом. Спайдо сделал один шаг и упал на колени. Он начал было падать вперед лицом, но что-то его удержало. Спайдо откинулся назад, сел, мотая головой, и вытер кровь с носа тыльной стороной ладони. - Настоящий мужчина из Торфея мог бы ударить и покрепче. Долоникус посмотрел вниз, на Спайдо, потом перевел взгляд на Гара. - Твой ученик - глупец. Пария. - Глупец или нет, но он прав. - Неужели? - Долоникус снова взглянул вниз и похлопал себя по животу. - Давай, Спайдо, покажи мне, как сильно ты умеешь бить. - Как скажешь, Долоникус! Выкрикнув имя своего врага, Спайдо выбросил вверх правую руку. Долоникус уклонился влево и торжествующе крикнул, так как удар не достиг цели. Обессиленный, раненный и сломленный, Спайдо рухнул лицом вперед. Его правый кулак уткнулся в сапог Долоникуса и отскочил. Долоникус взглянул на Гара, потом глаза его закатились, и он повалился назад, обмякший, словно все кости его растаяли. Убийца присел на корточки рядом с Долоникусом и пощупал пульс у него на шее. - Мертв. Спайдо поднял глаза, половина его лица была покрыта пылью. - Мертв? Гар кивнул. Гордо перекатился поближе к племяннику и похлопал его по спине. - Конечно, он мертв. Ты применил к нему ужасный удар хингу под названием "Кукиш". - Выполненный исключительно чисто, я никогда не видел ничего подобного у выпускников Армбрасса. - Гар кивнул и выпрямился, затем помог подняться Спайдо. - Жители Тор-фея, это Спайдо Блотт, посланный принцем Рэнго освободить вашу деревню от последней тени Каларана! Крестьяне ответили громкими криками, но один пронзительный голос прорезал весь этот гам. Толпа расступилась, как до этого перед Гордо, и какая-то женщина бросилась на шею Спайдо. Он поймал ее в объятия и неловко поцеловал, потом отстранил на расстояние вытянутой руки - но они все равно продолжали соприкасаться животами. - Цветок Тыквы? Черноволосая женщина кивнула: - Это я. Я так по тебе скучала. - Ха! - фыркнула хозяюшка Блотт. - Старая карга! - Потаскуха! - Ведьма! - Стойте! - Крик Спайдо не дал его матери ответить в рифму первому эпитету. - Цветок Тыквы, я.., э... - Тебя так долго не было, Спайдо, и я боялась, что ты погиб. Я искала утешения в объятиях другого... - Дюжины дюжин, - поправила его мать. - Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? - Только через мой труп, - пробормотала хозяюшка Блотт, и если бы Цветок Тыквы была последовательницей учения Тйан-ши-шеки, взгляд, брошенный ею на Фэнни Блотт, мог бы осуществить это высказывание. Спайдо вздрогнул и нахмурился. - Я могу все простить женщине, которую люблю. Цветок Тыквы. - Хорошо. Ты будешь прекрасным отцом для моих детей. - Детей? - Я слишком молода, чтобы быть бабушкой. - Цветок Тыквы покраснела. - У меня несколько детей, Спайдо, но в глубине моей души именно ты - отец им всем. Спайдо взглянул на Гара, но убийца только пожал плечами. - Я.., э.., оценил твою идею. Цветок Тыквы, но я.., э.., люблю другого человека. - Слава богам! - Хозяюшка Блотт взглянула на Гара. - Это ведь не вы, правда, мистер Квитник? Не знаю, смогу ли я это пережить. - Я тоже, хозяюшка. - Гар кивнул головой в сторону золотистой оленихи. - Он имеет в виду Элизу. Хозяюшка Блотт переводила взгляд с оленя на убийцу и обратно. - Вы уверены, что это не вы, Квитник? Возможно, я поторопилась. Когда Спайдо протянул руку к Элизе, ее очертания расплылись, и она плавно превратилась из оленя в прекрасную женщину, чей смех Гар уже привык слышать вокруг их стоянок. - Мама, это Элиза. Она будет моей женой. - Только через мой труп! Никаких смешанных браков в моей семье! - Уверяю вас, хозяюшка Блотт, она - существо человеческого рода. - Не в этом дело, мистер Квитник, посмотрите на нее. - Смотрю. - Гар нахмурился. - Не понимаю. - Вы что - дальтоник? Она же блондинка! - Хозяюшка Блотт напустилась на Элизу. - Я не позволю моему сыну жениться на женщине с севера. Поди прочь, ведьма! Спайдо встал между Элизой и матерью. - Нет! Я люблю ее. Нам суждено быть вместе! Откуда-то из задних рядов толпы кто-то запустил перезрелый помидор. Он взорвался на груди Спайдо, разбрызгивая на него и на землю семена и мякоть. Не успел тот запротестовать, как одно из семян проросло, и вверх рванулся толстый, крепкий и сочный стебель. На нем появились желтые цветы, потом они увяли и на их месте выросли и созрели красные помидоры. Они раздвинулись, и покрытый листьями куст приобрел форму прекрасной женщины-растения с великолепной листвой. Гар упал на одно колено. - Ты оказала честь Торфею своим посещением, Озина из рода Цветов! - Не сомневаюсь, что по крайней мере трое из вас относятся ко мне с должным уважением. - Озина сделала широкий жест, которым охватила Спайдо и Элизу с Гаром, но ухитрилась исключить всех остальных. Она посмотрела на хозяюшку Блотт. - Ты противишься браку между моей служанкой Элизой и твоим сыном? - Ну, она же северянка. - А если бы я сказала тебе, что ее родные возражают против твоего сына потому, что он южанин? - С моим сыном все в порядке! - Вот именно. Гар понял смысл слов Озины, но жители Тор-фея его не уловили. Неприятие северянами Спайдо они восприняли не как зеркальное отражение собственных предрассудков, а как оправдание им. Убийца поднял взгляд на Озину, и стоило ей только дать знак, он превратил бы Торфей в большую кучу компоста. Озина покачала головой, потом посмотрела на Спайдо и Элизу, стоящих рядом. - Вы предпочитаете расти вместе, а не порознь, так? - Да. - Если вы оба желаете этого, я позабочусь о том, чтобы вы никогда не разлучались. Любовники посмотрели друг на друга, затем кивнули. - Просим тебя, богиня. Взмахом руки Озина снова сделала Элизу золотистой оленихой, а затем превратила Спайдо в великолепного оленя. Его рога имели много ответвлений, и на кончике каждого сверкал драгоценный камень. Помахивая хвостиком, Элиза побежала прочь, и Спайдо одним прыжком покинул площадь следом за ней. Гар нахмурился и прошептал Озине: - Я думал, ты не занимаешься превращениями, а только возвращаешь прежний облик. - Мой брат, Рогатый, иногда ради развлечения путешествует среди смертных. В таких случаях он называет себя Длинноногим. Гар удивленно поднял брови, глядя на хозяюшку Блотт, и та вспыхнула. Озина вдруг стала вдвое выше и возвышалась теперь над жителями Торфея. - Прежде чем вы разойдетесь по домам, мечтая об оленине, запомните мои слова. Вы - фермеры. Ваши посевы цветут по моей воле. Стоит одному из вас обидеть золотистого оленя в этой долине, стоит вам отказать ему в пище, и вам тоже будет в ней отказано. Гар посмотрел вверх и увидел Спайдо на гребне холма, с которого спустился его дядюшка. Солнечный свет огненными искрами играл в его рогах. Убийца помахал ему рукой, не успев сдержаться, потом улыбнулся. Но тут же превратил улыбку в жестокую усмешку и кивнул головой. - Скажите охотникам, которым захочется доказать свою ловкость в охоте на золотистого оленя, что я тоже хожу на охоту. Искать глупую добычу, которая не послушает слов Озины и попытается убить благословенного оленя Торфея. Цветок Тыквы подергала Гара за тунику. - Означает ли это, что ты собираешься тут поселиться, красавчик? Гар ответил ей прикосновением "Огненная Пята" к плечу, что вызвало немедленное начало родов, и, воспользовавшись поднявшейся суетой, потащил прочь тело Долоникуса. Глава 6. ЗАКАНЧИВАЕТСЯ В НАЧАЛЕ Долоникус открыл глаза, когда золотое сияние Анакрона над ним померкло. Он взглянул на свою ногу и содрогнулся. - Я был мертв. Что случилось? Неужели Анакрон меня оживил? Гар покачал головой: - Нет. Я тебя исцелил. - Что? Убийца сунул амулет обратно к себе под тунику. - Ты назвал меня Парией. Это имя мне кое о чем говорит. Я собирался позволить Спайдо убить тебя, но потребность в информации перевесила необходимость твоей смерти. Прикоснувшись к тебе, я применил метод куо-так, после чего ты потерял сознание от удара Спайдо. Если бы я не вернул тебя к жизни, ты бы пришел в себя через три дня, но к этому времени жители Торфея тебя бы уже похоронили. - Милая шуточка. - Разумеется, если бы они решили тебя кремировать, я бы тебя разбудил... - Я уже понял. - Понял ли? Невежливо перебивать. - Мне очень жаль. - Сомневаюсь. - Мне правда очень жаль, правда. - Долоникус подвигал левой ногой. - И что теперь? - Ты мне скажешь, где находится Удан Канн. - Не знаю, о чем ты.., ой! - Поверь, мне не очень нравится причинять боль без особой необходимости, но я владею многими способами сделать это. А твоя готовность солгать создает такую необходимость. - Гар положил два пальца выше коленной чашечки Долоникуса. - Как тебе понравится прозвище Хромой? - Удан Канн меня убьет, если я скажу. - Если бы он не хотел, чтобы я получил доступ к этой информации, он бы уже убил тебя. - Два пальца Гара переместились пониже, к нервному узлу на ноге Долоникуса. - Ты бы не назвал меня Парией, если бы он не сказал тебе, что не выносит, когда в его присутствии произносят мое имя. Кроме того, Спайдо сообщил мне, что сведения его дядюшки о происходящем за пределами Торфея ограничиваются событиями двадцатилетней давности. Двадцать лет назад Удан Канн трудился в безвестности в Армбрассе, и все же Гордо знал его имя и мое прозвище! Ты или твои приспешники проговорились. И за это Удан Канн тебя бы убил. - Ты победил, ты победил. - Долоникус затряс головой. - Удан Канн сказал, что ты появишься. Он ждал, что ты отправишься на север. Он ждет тебя в Джелфейте. - В Джелфейте? - Пальцы Гара дрогнули, и он чуть было не угостил Долоникуса "Двенадцатью Агониями", но понял, что тот не лжет. "Или Удан Канн стремится в Джелфейт потому, что полагает, будто может ускользнуть от меня, когда город исчезнет, или..." Гар содрогнулся, подумав о второй возможности. - Этого не может быть. - О, это правда. Он ждет тебя. - Долоникус подтянул к себе ноги и прижал колени к груди. - Вот, я тебе рассказал. Ты должен меня наградить. Гар пожал плечами. - Уже наградил. Долоникус встал и попятился. - Ты оставишь мне жизнь? - Нет. - Смерть мало похожа на награду. - Ты мало похож на человека, но я не эту награду имел в виду. - Гар указал вниз, в сторону Торфея. - Ты терроризировал этих людей. Превратил их жизнь в ад, и, поступая так, ты себя определил. Я тебя убил, но умрешь ты лишь тогда, когда вообразишь себя высшим, непобедимым существом. Скромность и смирение позволят тебе прожить долгую жизнь. Прежнее поведение тебя убьет. Долоникус с размаху сел на землю. - Ты.., как ты мог.., это несправедливо. - Это справедливо. - Это пытка. - Пыткой было бы оставить тебя парализованным навечно, за исключением двух часов непосредственно после того, как ты выслушаешь рассказы Гордо о его сказочной карьере. - Гар похлопал Долоникуса по плечу. - Я передам Удан Канну что ты нижайше просишь простить тебя за то, что не присутствовал в момент его смерти. x x x Дорога в Джелфейт промелькнула для Гара быстро, но каждый шаг стал для него мукой. Он пытался сосредоточиться на боли в плече и в боку, но и это не смогло отвлечь его от мрачных размышлений, вызванных выбором места укрытия Удан Канном. Выбор места, знаменитого своими боевыми традициями, мог иметь смысл, особенно если этот город перемещался во времени и мог послужить убежищем при временно неблагоприятных политических обстоятельствах. Удан Канн мог сделать такой выбор, и Гар поверил бы, если бы не одно обстоятельство. Удан Канн никогда в жизни не уклонялся от боя. Его исчезновение всегда беспокоило Гара Квитника, но не по той причине, о которой думали многие. Гар уже начинал склоняться к мысли, что его огорчила невозможность отомстить за отвратительную смерть родителей, и даже он сам не понял истинного источника своего беспокойства. Сейчас, когда он бесшумно пробирался через леса Джелфейта, ему открылась его настоящая причина. Удан Канн не присутствовал при поражении Каларана. И причиной этого мог быть только приказ полубога исчезнуть. Каларан мог отдать такой приказ только в том случае, если у него имелся план. Хотя существовала вероятность, что план Каларана не имеет отношения к его смерти, Гар в это не верил. Поскольку Гар прежде служил Каларану, он знал о даре тирана предвидеть будущее и уважал этот дар. Каларан предугадал свое поражение и придумал, как отыграться. Сведения Озины о людях, ждущих на маршруте, о котором сообщал Спайдо, подтверждали его предположения, что Удан Канн руководит действиями против него. Нападения в пустыне означали только одно: Удан Канну нужен Анакрон. "Я не должен этого допустить". Каларан, или его череп, находится в Калтусе. Это значит, что наилучшим местом для амулета является Джелфейт. Доставить его туда было поручено Гару, и он выполнит поручение. "Сначала самое важное. Позаботиться об амулете, а потом найти способ предупредить о плане Каларана остальных". Гар перевалил через гребень холма и внизу, в долине, увидел дрожащие очертания деревни Джелфейт. Дома в ней были расположены почти так же, как в Торфее, но в узкой долине деревня оказалась сжатой и вытянутой, приобрела ромбовидную форму. То, что в Торфее было построено из беленых плетней и глины, в Джелфейте стало полированным опалесцирующим камнем. Соломенные крыши Торфея уступили место аметистовой черепице и просторным цветущим садам на крышах, переливающихся всеми цветами радуги. В центре находилась Часовня Анакрона. Она казалась более основательно построенной, чем остальная деревня, но уже начала разрушаться. Главный купол рухнул и увлек за собой одну из опаловых стен. Спускаясь в долину, Гар время от времени видел внутренности часовни сквозь просветы деревьев. Если бы камень не был так элегантен, она выглядела бы так же, как многие занесенные песком здания, которые ветры пустыни время от времени обнажают и снова погребают под слоем песка. Сама деревня, когда он вошел в нее, показалась ему окутанной легким туманом. Пока он шагал по ее улицам, туман рассеивался примерно на расстоянии двадцати футов вокруг него. Там, где туман обтекал какой-то предмет, вырисовывались очертания мужчин, женщин, детей и животных. Они казались совершенно живыми, но выглядели почти призраками. Он понял, после того, как узнал одного мужчину, потом другого, что видит людей, которые прежде жили в Джелфейте, - все воины, некогда хранившие Анакрон, теперь вернулись домой. "Как и я". Эта мысль испугала его, но дала толчок к размышлениям. Гар ощущал в себе покой, которого не знал никогда раньше. Он решил, что это тот покой, который приносит смерть через Тиан-ши-шеки, и хотя покой не предвещал его смерти, но все же готовил его к ней. "И подготовил к тому, что я должен здесь совершить, чтобы заслужить этот покой". Гар вошел в разрушенную часовню и поклонился человеку, стоявшему в открытом алтаре. - Удан Канн, итак, я вижу паука в центре его паутины. Старший мужчина, чьи седые волосы были собраны сзади в длинный хвост, не ответил на его поклон. - Пария, ты извратил тот дар, которым я тебя оделил. Настало время наказать тебя за отступничество. Я требую схватки хингу-кор. Гар поднял брови. - Всего лишь хингу-кор? Я принял титул хингу-Грашан-шао. Нам следует вступить в схватку хингу-Гракор. Удан Канн покачал головой. - С формальной точки зрения это невозможно, так как хингу-Гракор - это бой не на жизнь, а на смерть. - Боишься, чти я тебя убью? - Вряд ли. - Удан Канн указал на него пальцем. - Ты носишь Анакрон, а я хочу им завладеть. Я знаю, что, если его хранитель будет убит, амулет исчезнет и перейдет в руки предыдущего хранителя. - Принца Рэнго. - Да. Этого я хочу избежать. - Ты хочешь сказать, что Каларан хочет избежать перехода амулета в руки Рэнго? - Тебе достаточно знать только то, что я желаю его получить. Гар достал амулет из-под туники. - Тогда вот, возьми. Я его тебе отдам. - Твое предложение очень любезно, но я предпочитаю завоевать его в бою. Я горжусь своей работой. - Удан Канн широко развел руки и согнул пальцы. Хингу-кор напомнит миру, кто настоящий хингу-Грашан-шао. - Этот титул принадлежит тебе, Удан Канн. - Гар пожал плечами. - Но этот факт не помешает мне убить тебя. - Никогда и не думал, что помешает, зато помешает вот что. - Пожилой человек улыбнулся с холодной жестокостью, которую Гар уже давно считал больше наигранной, чем подлинной. - Если я погибну в этой схватке или ты задержишь меня на достаточно долгое время и я исчезну вместе с Джелфейтом, мои помощники уничтожат все деревушки фермеров, подобные Торфею, в этом районе. Гар замер. - Уничтожат? Не потрудишься ли выразиться более точно? Удан Канн секунду колебался, затем нахмурился. - Пожары, резня, ночные набеги и тому подобное. Обычное дело. - Не налеты саранчи, или голод, или чрезмерно обильный урожай, когда зерна так много, что работники умирают на полях, подтаскивая зерно к хранилищам, которые лопаются, как их сердца? - Я действительно не думал прибегать к такому перепроизводству продуктов. Гар покачал головой. "Если бы только ты видел реальный способ их уничтожить..." - Хингу - это извращение, и ты в нем упорствуешь. Ты не оставляешь мне выбора - я должен тебя убить. - Мечты молодых так часто не сбываются. - А иллюзии древних увядают и умирают. Двое мужчин начали медленно описывать круги лицом друг к другу. Удан Канн скользнул в позу "Змея", а Гар занял оборону "Мангуст". Оба понимали, что рисуются, но оба признавали убийственные способности противника. Гагр и Волк, Орел и Оса, Муравей и Аардварк, они плавно переходили через основные виды животных, словно доказывали друг другу, что не забыли того, чему их учили. Когда Уцан Канн переходил от "Муравья" к "Муравьиному Льву" - соответствующие вращения кистями и четыре стадии изменения позы были произведением искусства, и, чтобы его освоить, требовалось десятилетие, - Гар сделал рывок вперед и поразил Удан Канна в грудину ударом "Наконечник Копья". Переход из одной формы в другую сделал его удар легким как перышко, и Удан Канн легко парировал его. Собрав кончики пальцев вместе для прикосновения "Огненный Коготь", Гар позволил пальцам отскочить ото лба Удан Канна, затем отпрыгнул назад и принял позу "Тарантул" против "Муравьиного Льва" Удан Канна. Старший воин на мгновение отшатнулся, потом замигал. - Ты нарушил форму, Пария. - Да, но я тебя достал. - Прикосновения - это для хингу-кор между детьми. - Бывший учитель Гара оскалился, затем прижал локти к ребрам, доводя до совершенства позу "Муравьиного Льва". - Конечно, ты всегда был ребенком. Пария. Если бы ты нашел себе применение, если бы действительно научился у меня всему, чему я мог тебя научить, этот удар убил бы меня мгновенно. - И очень грубо и гротескно, насколько я себе представляю. - Конечно. - Это не мой стиль. - Гар медленно улыбнулся. - В мире существует гораздо больше того, чему ты можешь научить, Удан Канн. - И многому тебе еще предстоит научиться, Пария. - Удан Канн налетел, сохраняя позу "Королевского Краба". Его правая рука сделала выпад и нанесла сильный удар в левое бедро Гара. - Верные мне ученики знают, что следует делать значимым каждое прикосновение. Гар отскочил назад и проверил ногу, чувствуя, как волна боли сменяется онемением. - Я могу ответить болью на боль. - Гар нанес левой ногой удар "Долото", но скользнул только по волосам на голове Уцан Канна. Его противник поднырнул под удар и ответил на него ударом двумя пальцами "Мучительная Игла" по внутренней поверхности бедра Гара. Гар справился с болью, но ослабевшая правая нога замедлила отступление. Удан Канн налетел на него и нанес удар "Стальной Молот" по ране от когтей ящера на ребрах Гара. Удар "Колун" обрушился на раненое плечо, и две волны боли столкнулись в груди Гара. Гару следовало отступить, но он не дрогнул и врезался в ребра Удан Канна ударом "Рука-Копье". Сделав молниеносный взмах правой рукой, Гар щелкнул пальцем по кончику носа Удан Канна, затем ткнул пальцами "вилку" ему в глаза. Удан Канн отбил удар "Защитой на ширину ладони", которая защитила глаза, но повредила его уже пострадавший от щелчка нос. Злобно зарычав, он поднял руку, чтобы нанести удар "Наконечник Копья" в середину туловища Гара. Гар видел удар, и у него было время уйти от него, но он ничего не предпринял. Почувствовал, как растет давление на его плоть. Кровеносные сосуды под кожей лопнули, и по тугим мышцам живота расплылись синяки. Ногти Удан Канна проткнули тунику и кожу. При той скорости и опыте, которым обладал старший боец, он мог проткнуть его тело и вырвать горсть печени Гара еще до того, как тот почувствовал бы боль. Удан Канн отпрыгнул в сторону и в отчаянии вскрикнул, стряхивая с пальцев кровь: - Нечестно! Гар, спотыкаясь, попятился назад, пот заливал открытые раны на его теле. - Ты же хочешь меня убить. Так убей. - Да, я хочу тебя убить, но позже. После того, как получу Анакрон. После того, как сделаю то, что должен. Я вернусь за тобой. - Он оглянулся через плечо на запад, на заходящее солнце. - Я не хочу застрять тут навсегда. Пария. Возьму амулет и уберусь отсюда. Позже я вернусь с ним и убью тебя. - Или умрешь, пытаясь это осуществить. - Хватит. Тебе конец. Удан Канн вложил всю свою силу в серию ударов "Ужаснейшее Цунами". Когда его бывший учитель налетел на него и его руки и ноги замелькали в вихре обманных движений и ударов, Гар понял, что это нападение уничтожило бы его, если бы он был учеником. Тйан-ши-шеки позволило ему разглядеть цикл поз и проследить в них ритм. Если бы все его конечности действовали, он легко разобрался бы с ними, а заодно и с Уцан Канном. Но Тйан-ши-шеки также подсказало ему, что в этом нет необходимости. Удары "Огненная Игла" впрыснули боль в его плечи и локти, "Сабельные Толчки" ногами заставили его ноги подломиться. Укороченные удары "Бархатная Ладонь" сломали ребра, а "Локоть-Копье" перебил правую скулу. А после того как он ударился оземь, другие наскоки добавили синяков и ссадин. Те части его тела, которые не потеряли чувствительности, выли от боли, и ему казалось, пока Удан Канн поднимал его и усаживал, прислоняя к прохладной стене, что единственная часть его тела, которая функционирует должным образом, - это нервная система, подающая сигналы боли. Удан Канн снял Анакрон с шеи Гара. - Прости за поспешный уход, но мне надо сделать много дел, наведаться к тиранам, и все такое. Я сообщу твоим друзьям о том, что с тобой случилось. Возможно, они даже дадут мне награду - Возможно, ты получишь то, чего заслуживаешь. Удан Канн покачал головой. - Ты был самым многообещающим из моих учеников, и я думал, что ты станешь моим преемником. Возможно, когда вернусь, я с помощью Анакрона снова исцелю тебя, и мы посмотрим, был ли я прав. - Ты был прав. - Это предстоит решать в другой раз. Пария. Гар кивнул, а Удан Канн вышел из часовни и пропал в тумане Джелфейта. Гар сжал зубы, чтобы защититься от боли, затем постарался очистить свой мозг, чтобы уменьшить неприятные ощущения. Пока он этим занимался, он уловил какие-то слова и образы, быстро мелькающие, отрывочные. Увидел, как промелькнуло лицо Домино, и улыбнулся. "Свадьба.., сюрприз? Очень надеюсь на это". Последний образ Джорда пронесся в его мозгу, а вслед за ним в памяти всплыла последняя строфа того стихотворения, которое Спайдо принял за пророчество: Чтоб древнюю кривду исправить, В безвременье явлен на свет, Войду я в отцовский, знакомый, Далекий, прекрасный рассвет. Грядущее с прошлым сольется, Померкнет сияние дня, И встретиться нам не придется - Ведь в мире не станет меня. Гар Квитник, последний Тйан-ши-Грашан-шао, не знал, почему эти слова пришли к нему и что они означали. Не знал, хорошие это стихи или плохие, но знал, что они ему нравятся. Когда солнце село и Джелфейт исчез из этого мира, он обдумал слова Джорда и призвал к себе покой Тйан-ши-шеки. ПРЕЛЮДИЯ ВТОРАЯ Принцесса Рисса стояла на балконе своей комнаты, мрачно уставившись на гейзер грязи и серы, возникший на месте некогда прозрачного озера позади замка, и размышляла о том, что иногда реальность настолько символична, что это даже становится невежливым. Возможно, ей следовало отправиться вместе с Джэнси, чтобы доставить на место Сомбризио. Они сейчас вместе ехали бы по пустыне, слушали нытье наемников и делились друг с другом мечтами о том, чем будут заниматься потом, когда все снова наладится. Калла Малланик рассказывал бы какую-нибудь историю о подвигах эльфов, которая должна была заставить людей смутно ощутить их превосходство, а Сомбризио... Она поморщилась, так как озеро отрыгнуло грязь и вонючую воду. Нечто подобное любила выкинуть Сомбризио. - Ваше королевское высочество! - прощебетал голос у нее за спиной. - Пришла портниха, чтобы примерить ваше свадебное платье! Рисса вернулась в дом, бросив последний тоскливый взгляд в сторону пустыни, и прошла в свою спальню. В гостиной Дейзи, ставшая ее горничной после возвращения из рабства и прочих опасных приключений, болтала с портнихой, худой, угловатой женщиной с явно выраженным косоглазием. Дэйзи же была полногрудой и пухленькой, волосы ее уже посеребрила седина. Вместе они напоминали принцессе иголку и подушечку для булавок. Пока принцесса раздевалась до белья, она слушала их беседу. - Не может быть! - восклицала Дейзи. - Огромные змеи! Крылатые! Летают! - Это точно, - отвечала портниха. - Они налетели на рынок, где торгуют скотом, два часа назад. Лучники принца сбили одного. Теперь, когда уже не надо бояться, что он проглотит тебя целиком и даже прощения не попросит, можно разглядеть, что у него красивая чешуя. Принцесса вошла в комнату, и служанки сделали глубокий реверанс. Рисса милостиво приняла их знаки почтения. "Мама всегда говорила, что быть принцессой - значит всегда держаться с достоинством, даже в нижнем белье". Портниха начала разворачивать свертки, принесенные ее помощницей. Там были нескончаемые ярды шелка цвета слоновой кости, кружева ручной работы и гремящая шкатулка с жемчужинами. Когда портниха с помощью Дейзи развернула ткань, Рисса увидела, что она уже начала принимать очертания элегантного свадебного платья с длинным шлейфом. Прежнее унылое настроение сменилось радостным возбуждением. Когда примерка была закончена и портниху отослали работать дальше, Рисса надела костюм для верховой езды, взяла эльфийский лук и стрелы, сделанные для нее Каллой, и пошла искать Рэнго. Охранники сказали, что принц сейчас один в своем личном зале заседаний, и она поспешила туда, все еще полная возбуждения по поводу предстоящей свадьбы. - Рэнго, дорогой, - произнесла она, врываясь в зал, для проформы стукнув в дверь, - поехали со мной на охоту! Принц поднял взгляд от кипы бумаг, и мелькнувшее на его красивом лице раздражение тут же сменилось на более приветливое, хотя и не совсем радостное выражение. Он поднялся и поцеловал ей руку. - Рисса, любимая, - ответил он. - На охоту? Теперь, когда надо продумать планы нашей свадебной церемонии и коронации, а стране грозит страшная опасность? - Именно на эту опасность я и хотела поохотиться, - возразила она немного запальчиво. - Говорят, что крылатые змеи не дают покоя торговцам скотом. Я подумала, мы могли бы поехать и сбить одного из них. Из его шкуры для нас с тобой выйдет по паре прекрасных сапог и по поясу - Сапоги и пояса меня сейчас мало заботят, - сказал принц, отпуская ее руку. - Тогда как насчет настроения наших подданных? - спросила принцесса. - Они ждут, чтобы воинственный принц взошел на трон, но ты, по-видимому, превратился в клерка! - Вероятно, именно клерк и нужен в мирное время, драгоценная моя, - сказал он. - Если им нужна помощь армии, я пошлю один из отрядов гвардейцев. Они разделаются со змеями. Рисса надула губки, ненавидя себя за это, но не в состоянии сдержаться. Рэнго был прав. Ее собственные родители правили больше при помощи свода законов и собственного примера, чем военных подвигов, но она не ожидала, что Рэнго так быстро угомонится. Когда они с Джэнси встретили его после из отъезда из Антуруса... Она могла бы прибавить еще что-нибудь к сказанному, но послышался стук в дверь зала заседаний. - Это мой следующий посетитель. Рисса, - сказал принц, лицо его осталось бесстрастным. - Я пошлю дивизию гвардейцев на охоту за крылатыми змеями. Рисса умела понять, когда ее выпроваживают. Она покинула зал, едва взглянув на худого человека в одежде священника, который ждал у двери. x x x Леммл Таудей посмотрел вслед удаляющейся принцессе. - Принцесса совсем не выглядит счастливой, - заметил он принцу Рэнго. - После свадьбы и коронации она станет более уравновешенной, - ответил принц. - Сейчас она все еще привыкает к своим новым обязанностям после беззаботной жизни, полной приключений. - Я слышал, что принцесса попала в рабство, была продана в бордель и спаслась, лишь осмелившись совершить путешествие по населенной злыми духами пустыне до самых врат Антуруса, города мертвых, - заметил Леммл. - Именно так, - ответил принц. - То было время, когда она отвечала только за себя. Время немедленного вознаграждения и славы. Время без ритуалов, помпы или протокола. Она успокоится, когда осознает бремя своего нового положения. - Как осознали вы, ваше высочество? - Вот именно. У тебя есть для меня новости? - Принц внезапно улыбнулся. - Прости меня, Леммл. Я забыл долг гостеприимства. Короткая беседа с Риссой выбила меня из колеи. Садись к огню и позволь принести тебе вина. Когда принц откупорил вино, жидкость вскипела, но совсем не так, как шампанское или пиво, и выплеснулась густой коричневой струей в кубки. Наморщив лоб, принц понюхал вино. - Это не пиво. Собственно, у него необычно сладкий запах. Он осторожно отпил, потом глотнул побольше. - Совсем недурно. Леммл, я полагаю, что магические аномалии распространились на мой винный погреб. Хочешь попробовать? Это, несомненно, редкий спиртной напиток. - Что бы вы ни пили, мой принц, мне все понравится, - ответил священник, пробуя странный напиток. - Не перейти ли нам к делу? - мягко подтолкнул его принц Рэнго. - Как пожелаете, сир. Я пришел доложить, что Демон Тьмы продолжает появляться из черепа Каларана. Я интерпретировал этот знак так успокоительно, как только мог, но Верховный Жрец обеспокоен и думает, что нам не следовало позволять увозить свиток и амулет из Калтуса. Принц улыбнулся и отпил темной, тягучей жидкости. - Что они от меня хотят? - спросил он. - Они ведь согласились с советами моих прорицателей, а теперь артефакты уже увезли к местам их хранения. - Некоторые вспомнили, что вы имеете связь с мономагами, сопровождающими каждого из героев, - ответил Леммл Таудей, делая вид, что удручен своими новостями. - Ходят разговоры о том, чтобы заставить вас отозвать генерала Блейд и Тара Квитника прежде, чем они выполнят свои задания. - Чертовская наглость! - воскликнул принц. - Разве они не понимают что на карту поставлено гораздо больше, чем недобрые знамения заколдованного черепа? Подозреваю, что у Каларана могло хватить злобы так настроить свой череп, что он теперь дает нам ложные знамения! Леммл улыбнулся. - Ну, это здорово придумано, ваше высочество. Я могу это использовать, если протесты станут слишком громкими. Конечно, мне придется очень осторожно намекнуть кому следует... Принц выдвинул ящик, вытащил маленький звенящий мешочек и протянул его священнику. - Я тут кое-что собрал для твоей благотворительности, - сказал он, - наскреб несколько монет дополнительных пожертвований. Не думаю, чтобы до коронации мне снова удалось так легко собрать что-нибудь еще. Конечно, после коронации я получу доступ к казне. Однако, если амулет и свиток вернутся, церемония может быть надолго отложена. Леммл проглотил остаток напитка, встал со стула и низко поклонился. Мешочек исчез в кармане его одежды. - Я понимаю, ваше высочество. Сделаю для вас все, что смогу. - Сделай, - произнес принц, глядя ему вслед, - сделай. ОЧЕНЬ ГРОЗНОЕ ОРУЖИЕ Солнце, поднимающееся над стенами и башнями Калтуса, золотило доспехи Джэнси Гейн и ее спутников, которые смотрели с западного холма на город. Сквилл, связист-мономаг, стоял на коленях в сторонке от остальных, занятый своими чарами. Вьючные лошади заржали, недовольно оглядываясь в поисках растительности, мечтая попастись во время короткой остановки. Для них будет еще меньше еды, когда путешественники вступят в Запустение Томидор; большую часть груза каравана составляли припасы для самих лошадей. Лошадьми ведали десять видавших виды наемников - пятеро людей, остальные - эльфы. Все как один были народ тертый, покрытый шрамами. Они уже повидали смерть в сотнях различных обличий и внутренне готовы были снова с ней встретиться. Калла Малланик, эльф, верный спутник Джэнси, стоял рядом с ней с мрачной миной на аристократическом лице. В руках он держал свой лук с серебряной тетивой. Его стрелы из огненного, кованного эльфами золота, никогда не били мимо цели и без промаха разили тех злодеев, в которых он метил. Джэнси Гейн была одета в рогатый шлем и кожаную кольчугу, усыпанную железными медальонами с изображениями грозных богов. Маленький круглый щит, окантованный сталью, в центре которого имелся острый стальной выступ, висел у левого бедра. Он уравновешивал тяжесть висящего справа бородатого боевого топора по прозвищу Кастратор. Средний палец правой руки Джэнси обвивала странно искаженная женская фигурка: то была Сомбризио, массивный перстень, выкованный полубогами из самородного серебра, добытого из сияющего метеорита. Огонь, мерцающий в глазах Сомбризио, только отчасти был отражением восходящего солнца, так как, несомненно, перстень был не менее живым, чем сама Джэнси. Некоторые фонари еще горели там и сям на улицах Калтуса. Несколько окон еще светилось, но окна в башне, где предстояло жить принцессе Риссе до свадьбы с принцем Рэнго, были темными. Риссе, которую Джэнси спасла и которая вместе с Джэнси сражалась, преодолевая бесчисленные опасности, причем каждая следующая была гибельнее предыдущей, чтобы с триумфом занять свое место рядом с принцем... Яркая молния сверкнула среди туч на западе. Воздух на вершине холма застыл в неподвижности так же, как лица героев, обращенные к дому, которого многим из них не суждено больше никогда увидеть. Сомбризио пукнула. - Королевская лотерея - это был верняк, - произнес Калла голосом, напоминающим скрежет трущихся друг о друга жерновов. - Ни один шар не мог выйти из ловушки, кроме старого доброго миллион семьсот девяносто две тысячи пятьсот тридцать девятого. У меня допуски были тоньше блошиных усов! Ни один эльфийский искусник в... Вопль ужасной, невыносимой боли наполнил воздух. Джэнси повернула голову. - Сквилл! - окликнула она. - Что ты там делаешь, во имя пресвятой Сиф? Сквилл скорчил гримасу и покачал головой. Левая рука у него была согнута в локте, пальцы сложены в горсть возле уха, образуя таинственное переговорное устройство, которое было частью его колдовства. Над присевшим на корточки чародеем волнообразно колебалась волшебная палочка его профессии - двенадцатифутовый гибкий прут из тонкой стали. Его основание было прикреплено к рюкзаку Сквилла. Вместо того чтобы ответить Джэнси, Сквилл повторил: "Позывной "Крылатый Дракон-два" - базе "Крылатый Дракон". Проверка связи. Отбой". Сквилл разжал пальцы левой руки. Снова раздался тот же отвратительный стон. Сквилл покачал головой и смущенно пробормотал: - Виноват, простите, наверное, придется мне сменить кристаллы. Слишком много погибших душ в том эфирном диапазоне, на волнах которого работает этот. - Ах ты умник, - крикнула Сомбризио противным пронзительным голосом. - Конечно, вали всю вину на оборудование. Не может же быть причиной то, что ты - недоучившийся олух, отправленный в поход вместе с кучкой неудачников. - Не обращай на нее внимания, колдунец, - резко произнесла Джэнси, прикрывая Сомбризио своей огрубевшей левой ладонью. - Продолжай работу. Я не хочу провести остаток жизни тут, на городской свалке мусора. Сквилл стряхнул с плеч рюкзак. Порылся в боковых карманах, вынул осколок малахита и заменил его блоком зеленого турмалина, который достал из подвешенного к поясу мешочка. Волшебный стержень, усиливающий чары, мотался у него над головой. - Никакой другой шар просто не мог выскочить из барабана после того, как я потрудился над механизмами в подвале дворца, - возобновил свой рассказ Калла мрачным голосом. Его лицо было обращено в сторону башен столицы, но мысли были заняты исключительно несправедливым отношением к нему и к его мастерству. На прошлой неделе была устроена королевская лотерея, чтобы возместить, расходы, понесенные во время Торжества Добра над Злом и Возвращения Истинного Короля. Верные соратники-эльфы тоже понесли массу расходов; Калла готов рассказать всему миру о своих потерях! И это казалось таким простым делом - для эльфа столь искусного и ловкого, как Калла Малланик, - подтасовать результат совершенно незаметным способом. - Нет, - сказал один из дюжих наемников-людей более стройному (но не менее крепкому) эльфу, стоящему рядом с ним. - Никто не сравнится с Хормаздом Центурионом. Семьдесят восемь ран на теле, семьдесят восемь. Эльф поджал губы. - Я слышал, это если считать вместе раны на теле и на конечностях, - ответил он. Лошадь, которую он держал, рыла копытом гниющие отбросы в тщетной попытке найти что-нибудь съедобное. - Как бы не так! - возразил человек. - Только на теле. Ну, на теле и на голове, но считая лишь те удары, которые пробили кожу, а не одни доспехи. Сомбризио ухитрилась выдать длинную очередь газов. Джэнси подняла левую руку и помахала ею в воздухе, однако немногого этим добилась, при всей этой вони от кучи отбросов. Сквилл закрепил в боковом кармане рюкзака новый кристалл. Но вместо того чтобы снова забросить рюкзак за спину, он опустился рядом с ним на колени и вновь сделал из руки переговорное устройство. И начал серьезно разговаривать с невидимыми слушателями. - Никакой другой шар, кроме миллион семьсот девяносто две тысячи пятьсот тридцать девятого, не мог выпасть в желоб, - произнес Калла тоном человека, до глубины души обиженного несправедливостью. - И что же происходит? Воздушные шарики летят в воздух, трубят гобои, развеваются стяги, а принцесса Рисса объявляет, что выиграл девять миллионов триста пятьдесят две тысячи девятьсот семьдесят первый. Такого большого номера вообще не должно было быть! - Послушай, я никак не хочу обидеть Хормазда, - настаивал второй эльф, - но семьдесят восемь или сто семьдесят восемь - не вижу в этом никакого искусства. Сквилл разжал руку, слегка изменив переговорное устройство. На этот раз духи, пронизывающие атмосферу, слабо донесли прерывистые голоса. - И это еще не все, - продолжал Калла. Остальные его уже не слушали. За последнюю неделю постоянное повторение этой истории пропахало глубокие борозды в их способности слушать. Слова эльфа текли, не оставляя и следа в сознании его спутников. - Тот парень, который выиграл, - чужак в Калтусе, он купил лотерейный билет за десять минут до розыгрыша. И к тому же самый уродливый тип из всех, какие мне только попадались, - больше смахивает на гусака, чем на человека! - Искусство! - воскликнул глава наемников-людей. - Искусство, дерьмусство! Мы тут говорим о мастерстве, парень, о человеке, для которого смерть - предмет гордости! - Принято, пять на пять, - произнес Сквилл. - Позывной "Летучий Дракон-два", конец связи. Он полностью расправил ладонь - передающее устройство и встал, поднимая за собой рюкзак. - Так ты закончил, колдунец? - кислым голосом осведомилась Джэнси. - Пятнадцать минут провести на этой куче мусора, черт побери. Имей в виду. Запустение Томидор тоже не Райский Сад во Вселенной. Больше напоминает дырку в заднице. - Я установил связь с нашей базой, если вы это имеете в виду, - ответил Сквилл вспыхнув. Теперь, когда ему наконец удалось выполнить свою работу, он вновь обрел чувство собственной значимости. - Только мне бы хотелось, чтобы вы не называли меня так. - Колдунцом? - переспросила Джэнси хмурясь. - Но ты ведь и есть колдунец. Джэнси не слишком привыкла иметь дело с мужчинами, которые полагали, что способность вызывать духов из глубин пространства делает их чем-то особенным. По правде говоря, она не слишком привыкла иметь дело с мужчинами вообще. Калла очнулся от своих мрачных грез настолько, что помог Сквиллу продеть руки в лямки рюкзака. - Мономаг, - напряженным голосом сказал Сквилл, - это проходящий обучение волшебник, с ограниченным набором умений. Я - связист специалист в искусстве связи. Искусник, если применить термин из области, ну, искусства. Сомбризио издала звук - то ли лошадиное фырканье, то ли еще один громкий пук. - Ты - пони, которого научили одному единственному трюку, - пронзительно взвизгнула она. - Неудачник, занявшийся провальным делом. А если хочешь убедиться в неизбежности провала, стоит только взглянуть на этих индюков, которых послали сопровождать тебя! - Пошевеливайтесь! - приказала Джэнси. - А ты, Сомбризио, заткнись. Путешествие обещает быть долгим и без твоих замечаний. Команда двинулась вперед. Каждый новый сантиметр поднимающегося над горизонтом солнца исторгал свежий поток вони из отбросов. Мусорные телеги уже тащились от западных ворот Калтуса с ночным пополнением для свалки. - Вы полагаете, что мне очень весело? - осведомилась Сомбризио. - Тащиться с ротой умственно отсталых авантюристов? И для чего? Чтобы получить возможность провести остаток вечности в Затерянном Юроде Антурусе, вот для чего! - Я сказала, - произнесла Джэнси таким тихим голосом, от которого волосы на затылке у всех, кто его слышал, встали дыбом, - заткнись. Конечно, Рисса не смотрит на них. Да и зачем принцессе смотреть на городскую свалку мусора? Кроме того, возможно, Риссе надо обсудить множество важных вещей со своим женихом, принцем. Надо совершить опасное путешествие в Запустение Томидор? Ну, так единственная дорога в этом направлении проходит через городскую свалку мусора. Давайте пошлем Джэнси, почему бы и нет? В конце концов она всего лишь пару сотен раз спасала нашу жизнь и честь. - Единственный шар, который мог пробраться сквозь эту ловушку... - бормотал Калла. - Кулдык-кулдык-кулдык, - раздался пронзительный шепот Сомбризио. x x x Трудно было определить, где находится солнце. Небо ярко светилось, но сам пейзаж закрывали мрачные тени. Редкая растительность имела серый оттенок, и время от времени какой-нибудь куст рушился в туче горькой пыли, задетый одним из всадников. Они добрались до Запустения Томидор, никаких сомнении. - Это не... - произнес Калла. - Да, так и есть. Это наверняка отшельник. Кто еще станет жить в хижине из костей? - Я вам скажу, что такое первоклассная смерть, - произнес один из эльфов-крепышей. - Когда Брайтлок, принц Наветренных Эльфов, бился с Сокитооми, Хрустальным Великаном... - Сиф, что за унылое место, - пробормотала Джэнси Гейн. - Эй, вот так сюрприз! - отозвалась Сомбризио. - Ты едешь в Запустение, и оно оказывается унылым. Твое образование продвинулось до того места, где говорится, что не надо совать руку в огонь? Или сам огонь слишком сложное понятие для деревенщины с севера? Джэнси повернула перстень так, чтобы лицо Сомбризио было обращено к ладони, но в данный момент язвительные замечания ее не слишком волновали. Не больше, чем все остальное, по крайней мере. Томидор был пустошью, покрытой пересохшей пылью, а не песком. Почва его, легкая и желтовато-серая, представляла собой лесс, совокупность гонимых ветром частиц, хотя никакого ветра на протяжении нескольких минут с того момента, как компания въехала в Запустение, не наблюдалось. Граница между Томидором и ненаселенными, но обычными пустошами, которые они проезжали по пути сюда, была столь же явственной, как если бы между ними стоял забор. - ..когда копье ударило Сокитооми в точку раскола, - говорил эльф, - Хрустальный Великан распался на обломки, дождем посыпавшиеся на наемников Брайтлока, сестер-воинов Иверилл и Уорелл. Они... Окаменевшие берцовые кости чудовищ давно минувших дней служили главной опорой стен хижины. Промежутки между этими крупными костями заполняли части менее крупных скелетов, образуя головоломку невероятной сложности. Голени кроликов скрепляли ключицы медведей и, в свою очередь, крепились лучевыми костями дроздов, а те соединялись с еще более мелкими косточками. Жаберные пластины громадной акулы служили крышей, хотя ни одно море не приближалось к Томидору ближе чем на сотню миль за период нынешней Четвертой Эпохи Человека. - Приветствую тебя, отшельник! - крикнула Джэнси, остановившись в двадцати футах от входа. - Пред тобою отряд благородных странников, которые совершают героический поход и нуждаются в твоей помощи. Гадюка с глазами, словно драгоценные камни, которая грелась на солнце на крыше хижины, скользнула обратно в щель между ребрами мыши. Глаза у змеи были настоящими драгоценными камнями. "Желтые топазы", - подумала Джэнси. У них не было ни век, ни зрачков. - ..разрубили Иверилла и Уорелла на такие тонкие ломтики, что можно было смотреть сквозь них, если поместить между стеклянными пластинками, - говорил эльф, продолжая свой рассказ. - Вот так это и случилось. Мы водрузили над ними общий памятник, потому что рассортировать их по отдельным гробам было бы сложнее, чем снова сложить из кусочков два батона нарезанной салями после того, как их уронили на пол. - Собираетесь торчать тут до скончания веков? - осведомилась Сомбризио приглушенным голосом. - Мне-то все равно, это меня собираются закопать на веки вечные, но... - Отшельник! - заорала Джэнси. - Подними свою святую задницу и выходи сюда! - И все равно ломтиков было не семьдесят восемь, - сказал наемник-человек. - Даже не семьдесят восемь на них двоих. Из хижины выполз похожий на краба человечек. Белки его глаз отливали почти такой же желтизной, как у гадюки. Диета отшельников Запустения Томидор никак не могла быть полезной для здоровья. - Ну-ну, - произнес отшельник. - Решили заглянуть ко мне и поздороваться с человеком, посвятившим не один десяток лет изучению жизни и мудрости Запустения? Тогда привет! А теперь уходите и оставьте меня в покое. - Эй, погоди минутку! - потребовал Калла. Отшельник нырнул под притолоку из бизоньей кости над дверью. Потом обернулся и крикнул: - У меня есть дела поважнее, чем позволять пялиться на себя всяким дилетантам, отправленным во второсортный поход! Например, наблюдать, как растут мои ногти! Сомбризио хохотнула. - Ну, он вас всех отбрил, - заметила она. - Погоди минуту, черт побери, - сказала Джэнси. - Что ты хочешь этим сказать - "дилетанты"? Мы здесь выступили в настоящий героический поход и просим... - Сейчас просите, в самом деле, - перебил отшельник, шагнув поближе и помахивая обглоданным указательным пальцем перед носом Джэнси. - Но позвольте вас спросить, маленькая мисс Авантюристка, кого из гильдии чичероне, имеющих лицензию, вы наняли в том первом путешествии через Запустение? Во время настоящего Героического похода! - А, - ответила Джэнси. - А! Ну. Понимаешь, мы с принцессой Риссой убегали от слуг Повелителя Злых Духов Очбако, и у нас было не слишком-то много времени на поиски гида, поэтому мы... - Наняли дилетантов! - фыркнул отшельник. - Ну, можешь пойти... - Мы никого не нанимали! - закричала Джэнси. Ряды косточек ящериц, которыми крепился тес к балкам крыши, подпрыгнули от ее крика. - У нас не было времени никого нанимать! - Правильно, правильно! - с торжеством прокаркал отшельник. - Ну а теперь вы тоже никого не наймете, потому что правила гильдии запрещают ее членам наниматься к тем, кто ранее использовал штрейкбрехеров. Вот вам! Он сунул большие пальцы рук в свои волосатые уши и помахал остальными пальцами Джэнси. - Послушай... - начала Джэнси. Отшельник опустил руки и расцвел. - Вам известно, насколько опасно Запустение Томидор? - осведомился он. - Три столетия назад король Ворошек - Крайне Вспыльчивый-Четвертый отказался нанять членов гильдии, когда совершал переход через Запустение, собираясь напасть на Фолтейн. Он со своей армией все еще здесь, детка! И ты со своими эльфами тоже будешь здесь триста лет спустя! - Здорово сказано, отшельник! - заметила Сомбризио. - Конечно, если бы ты хоть что-то знал об этом месте, ты бы и сам меня нашел, правда? - Вот именно, - произнесла Джэнси своим тихим голосом. - Больше я тебя слушать не намерена. Она перевернула Сомбризио лицом наружу и ткнула сжатым кулаком в сторону отшельника, чтобы он мог хорошенько разглядеть массивный перстень. - А теперь ты будешь нашим проводником в этом походе. И никаких остроумных замечаний насчет второго сорта, неудачников или индюко