3 Вернувшись на конюшню, где он обычно спал в углу на охапке соломы, Корнглоу увидел великолепного белого жеребца. Когда Корнглоу подошел ближе, уши коня встали торчком, и он переступил своими точеными копытами. Корнглоу изумленно смотрел на коня. Как это благородное животное попало сюда? Затем, оглядевшись по сторонам, Корнглоу понял, что находится совсем в другом месте - где именно, он толком не знает, но только не на конюшне постоялого двора, где остановились паломники. Очевидно, волшебный ключ открыл перед ним одну из тех дверей, о которых рассказывал Аззи. Это означало, что его приключения уже начались! Не веря своему счастью, Корнглоу полез в седельную сумку. Его дрожащие пальцы нащупали какой-то длинный и тонкий металлический предмет... Корнглоу осторожно вытащил его из сумки. Сердце его учащенно билось. Конечно, это был подсвечник! И, насколько деревенский конюх мог судить, этот подсвечник был сделан из чистого золота. Корнглоу спрятал золотой подсвечник обратно в седельную сумку. Жеребец повернул голову и тихонько заржал, словно приглашая нового хозяина вскочить в седло и умчаться в неведомую даль. Но Корнглоу помотал головой, словно желая прогнать навязчивое видение, и выбежал из конюшни, чтобы оглядеться вокруг. Всего в двадцати метрах от того места, которое Корнглоу вначале принял за конюшню постоялого двора, возвышались стены замка. Корнглоу тотчас же узнал его: то был замок сеньера Родриго Сфорца. В этом замке бедный конюх Корнглоу увидел прекрасную госпожу Крессильду - первый и единственный раз в своей жизни. Ее замок!.. Она там... совсем рядом! Но и сам сеньер Родриго Сфорца тоже находится в этом замке. И вместе с ним его вассалы, слуги, телохранители и палачи... Выступать в одиночку против целой армии слуг было чистейшим безумием. Корнглоу задумался. В душу его начали закрадываться сомения. Теперь приключение, вначале казавшееся ему волшебной сказкой, и счастье, которое ждало его впереди в облике госпожи Крессильды, уже не рисовалось ему в столь радужном свете. Ведь подвиги во имя Прекрасной Дамы обычно совершали благородные рыцари, равные сеньеру Родриго по рождению и положению в обществе. А он, Корнглоу, - всего лишь деревенский конюх, волею случая получивший волшебного коня и золотой подсвечник. Что он может сделать? Победить сеньера Родриго Сфорца в открытом бою? Но ведь он не обучен ратному ремеслу. Было бы чистейшим безумием вызывать господина Родриго на поединок. Конечно, Корнглоу слышал много легенд и былей о том, как простые парни вроде него добивались успеха у прекрасных дам. Но то были богатыри, наделенные отвагой и мужеством. Мог ли он равняться с ними? Скорее всего, нет. Корнглоу знал, что воображение у него достаточно богатое для того, чтобы мечтать о необыкновенных приключениях, но когда дело доходило до решительных действий, он тут же шел на попятный. Сможет ли он завоевать госпожу Крессильду, оставшись при этом целым и невредимым? Да и стоит ли вообще эта госпожа таких хлопот? И тут за его спиной раздался сладкий голосок: - Что это вы, сударь мой, смотрите на замок, словно вас там ожидает что-то необычное? Корнглоу обернулся. Перед ним стояла миниатюрная девушка- молочница в платье, открывавшем взору все ее прелести. Густые темные кудри рассыпались по плечам, подчеркивая белизну кожи. Судя по всему, это была отчаянная кокетка - отлично зная, какое магнетическое действие оказывают на мужчин ее большие темные глаза, она подарила Корнглоу несколько ослепительных улыбок и многообещающих взглядов, сохраняя при этом наивно- простодушный вид. - Это ведь замок сеньера Родриго Сфорца? - спросил Корнглоу. - В точности так, - ответила девушка. - А ты, видать, задумал похитить госпожу Крессильду? - Откуда ты знаешь? - удивился Корнглоу. - Я многое знаю, - молочница улыбнулась, показав свои ровные белые зубки, - Если только я не ошибаюсь, ты втянут в игру, которую затеял один мой давний знакомый - рыжий демон. - Он обещал, что госпожа Крессильда будет моей, - сказал Корнглоу. - Хм! Обещать всегда легко! - хмыкнула девушка. - Я с виду простая молочница, но ведь внешность иногда бывает обманчива. Так что скажу без ложной скромности - я не обычная девушка. Я знаю многое из того, что происходит в мире волшебства и сказочных приключений. И вот я явилась сюда как раз для того, чтобы предупредить тебя. Та госпожа, которой ты стремишься завладеть, - стерва, каких еще поискать! Не позавидовала бы я тому, кто вздумает связать с нею свою судьбу. Эта змея превратит жизнь бедняги в сущий ад. Корнглоу изумленно глядел на стоявшую перед ним девушку. Кто же она такая, если знает все о нем и о госпоже Крессильде? И чем дольше Корнглоу смотрел на нее, тем меньше он думал о благородной госпоже Крессильде из замка. - Госпожа, - почтительно обратился он к темноглазой незнакомке, - я не знаю, кто ты, но, судя по всему, ты желаешь мне добра. Я не знаю, что мне делать дальше. Может, ты посоветуешь мне что-нибудь? - Я сделаю еще лучше, - улыбнулась девушка, - я тебе погадаю. Я умею гадать по руке. Пойдем под крышу - там будет удобнее. Взяв Корнглоу за руку, она увела его обратно в конюшню, в дальний угол, где свет еле пробивался сквозь полуприкрытое маленькое оконце и охапками было навалено мягкое душистое сено. Усадив Корнглоу на сено рядом с собой, девушка заглянула ему в глаза - и наш герой окончательно потерял голову. Глаза у этой ведьмы были словно два глубоких омута, а руки такие нежные, каких не бывает у простых крестьянок. От их ласкающих прикосновений по телу молодого человека разливалась приятная истома. Глава 4 Пьеса, которую задумал поставить Аззи, вызвала большой резонанс в Потустороннем мире. Духи даже заключали между собой пари, удастся ли Аззи довести свою постановку до конца, и ставки в этих пари были довольно высокими. Интерес к пьесе Аззи возрос еще больше, когда на сцену вышли старые греческие божества во главе с тучегонителем Зевсом. Конечно, это значительно усложнило обстановку. Архангел Михаил, не упускавший из вида ни одной мелочи, дни и ночи проводил в рабочем кабинете, принимая донесения от своих многочисленных агентов. И сейчас он пригласил к себе ангела Гавриила, чтобы выслушать его устный отчет и дать ему дальнейшие указания. Михаил принимал посетителей в своей штаб-квартире, в административном здании Райских врат, расположенном в самом центре Небесной Тверди. Райские врата были высоким современным зданием, и ангелам оно очень нравилось. Помимо удовольствия, которое испытывает сотрудник, работающий в хорошо оборудованном офисе, здесь их не покидало трепетное чувство приближения к Высшему. Ранние сумерки спускались на Место Благих Эманаций, как иносказательно называли центр Небесной Тверди. Шел легкий летний дождь. Гавриил торопился с докладом к начальству. Он пролетал по крытым галереям, хлопая крыльями и не обращая ни малейшего внимания на таблички с надписями "По галереям не летать!" Наконец он добрался до правого крыла здания, которое занимал Михаил и ангелы, находившиеся в его прямом подчинении. Гавриил остановился у массивной дубовой двери, откашлялся, оправил белоснежное ангельское одеяние, постучался и вошел в кабинет Михаила. Михаил сидел за рабочим столом; в дальнем углу стола тихонько жужжал компьютер. Мягкий золотистый свет горел в кабинете. - Ты почти вовремя, - в голосе архангела послышалась легкая нотка неудовольствия. - Я должен буду тотчас же отослать тебя обратно. - А что случилось, сэр? - спросил Гавриил, присаживаясь на мягкий диванчик напротив архангельского стола. - Дело с пьесой, которую ставит Аззи, принимает слишком серьезный оборот. Похоже, наш демон получил позволение вносить изменения в действительность у самой Ананке. Подумать только, ему дозволено даже творить чудеса во время постановки его пьесы! Но это еще не все. Ананке решила, что Светлые силы не должны иметь никаких дополнительных преимуществ перед Силами Зла уже потому, что они олицетворяют Добро. В настоящий момент мне доподлинно известно, что Аззи собирается вырезать кусок времени из реальной истории Венеции и перенести эту проекцию реального мира в другое измерение. Знаешь ли ты, чем это грозит? - Не могу знать, сэр. - Это грозит тем, что этот рыжий черт сможет переписывать историю, как ему заблагорассудится! - Но, сэр, если я правильно понимаю, это никак не сможет повлиять на ход реальных земных событий. История человечества будет и дальше развиваться так, как ей положено развиваться, что бы там ни вытворял Аззи в ином измерении. - Это так, однако ты не учитываешь всех политических последствий, которые может повлечь за собой подобное событие. Ведь примеру Аззи могут последовать другие. Мало ли на свете недовольных, жаждущих переписать историю по-своему! Они воображают себе, что история человечества должна быть чем-то иным, отличным от того, чем она являлась испокон веков, - длинной летописью человеческих бед и страданий. Возможность переписать историю подрывает основной принцип, на котором стоит наш мир, - принцип Предопределения. Подобные теории опасны и могут увлечь человечество по ложному пути, по пути, где Случай будет играть еще большую роль, чем он играет сейчас. - Да, сэр, это очень серьезно. Михаил кивнул. - Более чем. Вся структура мироздания оказывается под угрозой. Мы можем потерять то высокое положение, которое занимаем сейчас. Возможно, нам придется отказаться от высоких идеалов Добра во имя спасения мира. Гавриил слушал начальника, приоткрыв от изумления рот. - Но, к счастью, у нас остается еще одно верное средство в запасе, - задумчиво произнес Михаил. - Какое же это средство, сэр? - Раз уж дело зашло так далеко, мы можем поступиться теми высокими принципами, которые удерживали нас до сих пор от совершения дурных поступков. Теперь это больше не джентльменская игра, и мы можем пустить в ход все средства для достижения желанной цели! - Так точно, сэр! - воскликнул Гавриил, а про себя подумал, что его начальник и раньше не гнушался подобными средствами, если считал, что цель их оправдывает. Михаил называл это диалектикой. - Так что же конкретно я должен сделать? - осведомился Гавриил. - Мне стало известно, что герои из пьесы Аззи получают волшебных коней, - сказал Михаил. - Да, это очень похоже на Аззи, - ответил ангел Гавриил. - Ничто не обязывает нас более держаться в стороне, лишь наблюдая за тем, как развиваются события. Мы во что бы то ни стало должны помешать его планам! Отправляйся на Землю, Гавриил. Там, у замка сеньера Родриго Сфорца, в конюшне стоит белый жеребец, предназначенный для Мортона Корнглоу. Ты уведешь жеребца и куда-нибудь его спрячешь. - Слушаюсь! - и Гавриил вскочил с места, готовый мчаться на Землю по приказу начальника. Он вылетел из комнаты и стрелой помчался по коридору, шумно хлопая крыльями, точно вспугнутый голубь. Дело было важным, не терпящим отлагательств, и рад него можно было пойти на нарушение всех правил. Не прошло и десяти секунд, как Гавриил уже был на Земле. Он приземлился на какой-то лужайке неподалеку от замка сеньера Родриго Сфорца, чтобы оглядеться, затем снова взмыл в небеса и полетел к замку. Приземлившись у самых ворот, он легкими, неслышными шагами вошел во внутренний дворик. Был ранний предрассветный час, и слуги сеньера Родриго спали глубоким сном. Гавриил прошел прямиком к конюшне, откуда доносились звуки любовной возни - тихие стоны, приглушенный смех. Он услышал тихое ржание и, повернув голову, увидел оседланного белого жеребца, привязанного в углу. Стараясь не шуметь, Гавриил отвязал благородное животное и вывел его из конюшни. - Пойдем со мной, мой красавчик, - сказал он жеребцу. Глава 5 Когда Корнглоу открыл глаза, он сначала не понял, где находится. Он лежал на охапке сена, рядом с какой-то женщиной, полуодетой, с растрепанной копной темных волос. Сквозь полуоткрытое окошко ярко светило солнце, и сильно пахло сеном и лошадьми. Разомкнув кольцо нежных ручек, обвивавших его шею, Корнглоу вскочил и принялся натягивать на себя одежду. - К чему такая спешка? - промурлыкала проснувшаяся Леонора. - Погоди минутку! - Мне некогда! - ответил Корнглоу, путаясь в рукавах рубашки. - Мое приключение уже давно должно было начаться! - Разве тебе не хватило тех приключений, которые были у нас сегодня ночью? - спросила Леонора. - Не оставляй меня. Мы нашли друг друга - к чему желать большего и стремиться навстречу неизвестному? - Нет-нет, не удерживай меня! Я должен испытать свою судьбу! - воскликнул Корнглоу. - Но где же мой волшебный конь? Корнглоу заметался по конюшне, но конь как сквозь землю провалился. Единственным животным, которое он сумел обнаружить, был маленький серый ослик, стоявший в одном из стойл. Ослик громко заревел, показав желтые зубы. Несколько секунд Корнглоу недоуменно глядел на него, затем сказал: - Ах, бедное благородное животное! Верно, какой-то злой волшебник заколдовал тебя, превратив в осла. Но если я не покину тебя в беде, ты, конечно, примешь свой прежний облик! И, выведя осла из стойла, Корнглоу сел на него и ударил его пятками, понуждая войти во внутренний двор замка. Осел упрямился, но Корнглоу, решивший бросить вызов судьбе, оказался упрямее. Взревев еще раз, осел поскакал мимо кухни и птичника прямо к главным воротам замка. - Эй, вы, там! Открывайте! - закричал Корнглоу, остановившись у ворот. - Кто идет? - ответил ему низкий мужской голос. - Я пришел просить руки прекрасной госпожи Крессильды! На шум вышел пузатый лысеющий мужчина в белой рубашке и штанах до колен; на нем был поварской колпак. Оглядев Корнглоу с головы до ног, он сказал: - Да ты, видать, сумасшедший! Госпожа Крессильда замужем! Ее благородный супруг вот-вот выйдет сюда! Ворота открылись еще шире, и из замка вышел высокий и стройный мужчина, в котором с первого взгляда можно было признать благородного дона. Длинная шпага была пристегнута у его бедра. На лице его застыло выражение холодного высокомерия. - Я Родриго Сфорца, - произнес он тоном, от которого у Корнглоу мурашки побежали по коже. - В чем дело? Толстяк в поварском колпаке отвесил благородному дону раболепный поклон: - Вот этот чудак говорит, что он явился просить руки вашей супруги, благородной госпожи Крессильды. Сеньер Родриго смерил Корнглоу презрительным взглядом: - Это правда? Только тут Корнглоу понял, что дела его идут весьма скверно. Видимо, пропажа волшебного коня расстроила все, что успел подготовить Аззи. Корнглоу повернул своего ослика и, сильно ударив пятками, хотел было пустить его в галоп. Однако строптивый ослик взбрыкнул задними ногами, и Корнглоу слетел с его спины, больно ударившись о землю. - Стража, ко мне! - крикнул сеньер Родриго Сфорца. Отовсюду к воротам стали сбегаться вооруженные люди, на ходу застегивавшие камзолы. - В темницу его! В подземелье! - приказал сеньер Родриго. Так Корнглоу оказался в сыром и мрачном подземелье замка сеньера Родриго. Голова его гудела от бесчисленных ударов, которыми в изобилии наградила его стража. Глава 6 - Ну, Мортон, - послышался чей-то сердитый голос, - в хорошенькую же историю вы попали! Корнглоу с трудом приподнялся и сел, удивленно оглядываясь по сторонам и часто моргая, словно пытаясь прогнать навязчивое видение. Всего миг тому назад он лежал на тощей охапке соломы в подземелье замка сеньера Родриго Сфорца и голова его, казалось, была готова расколоться от боли. Стражники, желая угодить своему господину, не церемонились со странным безумцем, появившимся на осле перед воротами замка, чтобы просить руки госпожи Крессильды. Изрядно намяв ему бока, они швырнули его в темницу. Ребра Корнглоу до сих пор ныли - ведь им пришлось пересчитать дюжины три высоченых каменных ступенек, ведущих в подземелье. И вот теперь он снова был на свободе. Корнглоу ощутил свежее дыхание ветерка на своей щеке и глубоко вздохнул, однако вздох его прозвучал печально. Корнглоу уже успел изрядно устать от всех этих волшебных перелетов, от путешествий в пространстве и времени; вдобавок волшебство действовало на него довольно странно - от заклинаний у него приключилось расстройство желудка. Его мутило, и перед глазами у него мелькали зеленые и черные круги. Еще раз тяжело вздохнув, Корнглоу поднял глаза. Перед ним, в длинном красном плаще и высоких сапогах мягкой кожи, стоял не кто иной, как Аззи. - Ваша милость! - воскликнул Корнглоу. - Как я рад вас видеть! - Правда? - в голосе Аззи прозвучали иронические нотки. - Боюсь, ваша радость поубавится, когда я скажу вам все, что собирался сказать. Не успев толком взяться за дело, вы его провалили! Ну, скажите мне, как вы могли упустить волшебного коня?! Корнглоу начал оправдываться, и, конечно, решил свалить всю вину на женщину, как это делало большинство мужчин во все времена. - Я не виноват! - воскликнул он. - Меня околдовала ведьма! Околдовала, чтобы соблазнить! Я не виноват, клянусь вам! Я ничего не мог поделать против ее чар - ведь, в конце концов, я простой смертный... И он рассказал Аззи о том, как он встретился с Леонорой и провел с ней ночь, и о том, что случилось на следующее утро. Аззи слушал внимательно, не перебивая. На первый взгляд, пропажа волшебного коня и заточение Мортона Корнглоу могли показаться простой случайностью, неблагоприятным стечением обстоятельств. Но Аззи было не так-то легко провести. Во всем этом он различал чей-то хорошо знакомый почерк... - Но ведь в самом начале вашего приключения, когда вы вошли в конюшню в первый раз, жеребец _был_ там? - спросил он у Корнглоу. - Конечно, ваше превосходительство! - с жаром воскликнул конюх. - Жеребец был привязан в стойле. А ночью он таинственным образом исчез. Утром, когда я вошел в стойло, я увидел только серого осла... Послушайте, Ваша милость, может, еще не поздно начать все сначала? Вы дадите мне другого волшебного коня, и я... - Легко сказать - другого коня! - проворчал Аззи. - Волшебного коня не так-то просто достать, милейший. Если б вы знали, каких трудов мне стоило добыть того, которого вы упустили, возможно, вы не были бы столь беспечны и бережнее относились бы к казенному имуществу. - Ну, ладно, если волшебного коня и правда так трудно достать, то нельзя ли заменить его чем-то другим или даже просто обойтись без него? - жалобно произнес Корнглоу. - Неужели мне пропадать из-за какого-то коня? - Ну, хорошо, я постараюсь что-нибудь для вас придумать, - сказал Аззи, смягчившись. - О, ваша милость!.. Уж в этот раз я вас не подведу, вот увидите! Ах, да, у меня к вам еще одна просьба... - Какая? - Мне бы хотелось кое-что изменить в условиях нашего с вами соглашения. А точнее - в своем заветном желании. Аззи недоуменно поглядел на Корнглоу: - Что вы сказали? - Я говорю, мне бы хотелось изменить свое заветное желание. - Как так? - Ну, вы помните, в качестве награды за участие в вашем деле я просил у вас руки сеньериты Крессильды. Так вот, я раздумал на ней жениться. У нас не получится крепкой семьи. Она - благородная госпожа, а я человек незнатный. Она затаит на меня обиду: мол, муж-то мне неровня, он и воспитан не так, ни ступить, ни сказать по-ученому не может. Не станет госпожа Крессильда жить со мною. Но я встретил отличную девушку, которая мне очень нравится. Звать ее Леонора. Я хочу, чтобы она стала моей подругой. - Не говорите глупостей, - сказал Аззи, - у нас уже записано, что сеньерита Крессильда назначена вам в супруги. - Но ведь сеньерита Крессильда замужем! - Однако, когда вы с таким пылом просили у меня ее руки, вас это обстоятельство ничуть не смущало, - заметил Аззи. - Да и, в конце концов, какое это имеет значение? Ведь я обещал вам, что берусь устроить ваш брак с госпожой Крессильдой. - Ну да! - воскликнул Корнглоу. - Вам легко говорить! Но подумайте сами - мне ведь придется жить в одном мире с ее бывшим мужем, ведь так? Если я наставлю ему рога, это будет страшным оскорблением. Он отправится на край света, чтобы отомстить своему обидчику. А вы... вы ведь вряд ли сможете быть все время рядом со мной, чтобы оберегать меня от шпаги благородного господина. - Да, конечно, - ответил Аззи, - я не смогу все время находиться при вас, оберегая вас от всевозможных бед и несчастий. Но, в конце концов, вы знали, на что идете, когда согласились участвовать в моей пьесе. Вы сделали свой выбор совершенно сознательно. Крессильда предназначена вам. - Однако, насколько я помню, в нашем договоре ничего не сказано о том, что я не могу отказаться от нее в пользу другой женщины. А я вообще люблю женщин и легко влюбляюсь. Таким уж меня создала природа. Не кажется ли вам, сударь, что идти против природы - значит поступать весьма неразумно? - Ну, хорошо, - смягчился Аззи, - я посмотрю, могу ли я что- нибудь для вас сделать, и вскоре сообщу вам свое решение. С этими словами Аззи растаял в воздухе. Корнглоу, уже успевший освоиться с подобными чудесами, оглянулся по сторонам, зевнул и прилег отдохнуть прямо на земле. Ему очень хотелось спать: ведь ночь, проведенная с Леонорой, и заключение в темнице отняли у него много сил. К тому же делать пока все равно было нечего. Но выспаться как следует ему не удалось: не прошло и часа, как Аззи вернулся, ведя в поводу белого скакуна. Даже человек, совершенно не разбирающийся в лошадях, сразу признал бы в этом благородном создании волшебного коня - настолько красив был этот конь. Корнглоу же был опытным конюхом и сразу оценил достоинства белого жеребца. Разыскав Леонору, Аззи с первого взгляда распознал в ней сверхъестественное существо. Леонора была эльфом-переростком и довольно ловко выдавала себя за простую смертную. - Эльфы такие злые, - пожаловалась Леонора Аззи. - Они дразнят меня, потому что я почти на целую голову выше самого высокого из их мужчин. Никто из них не хочет на мне жениться. Поэтому я решила покинуть эльфов и уйти к людям. Ведь если бы я осталась с эльфами, мне пришлось бы коротать весь свой долгий век в одиночестве. А смертным я нравлюсь. Мужчины называют меня очаровательной крошкой и сходят из-за меня с ума. Я даже думаю выйти замуж за кого-нибудь из смертных. Конечно, здесь есть одно неудобство: ведь эльфы живут гораздо дольше людей, и я обязательно переживу своего мужа. Зато, пока я буду жить с ним, я доставлю ему много приятных минут. И еще очень долго я останусь все такой же молодой и привлекательной, как сейчас. Тут послышался стук лошадиных копыт. Это подъехал Корнглоу на волшебном коне. Девица-эльф покраснела и смущенно умолкла. Она отошла в сторону, теребя руками свой передник, как это делают простые молочницы. Да и кто бы не почувствовал себя немного не в своей тарелке, когда могущественные силы Зла вмешиваются в его судьбу? - Мой господин, - сказала Леонора Аззи, когда Корнглоу спешился, подошел к ней и взял ее за руку, - я понимаю, что в ваши планы не входило заботиться о судьбе никому не известной девицы-эльфа, которую никто не берет замуж из-за ее высокого роста. И все же я очень признательна вам за то, что вы для меня сделали - ведь благодаря вам я обрела счастье. Скажите, куда теперь должен отправиться мой муж и что ему предстоит сделать? - Он должен скакать прямо в Венецию, нигде не задерживаясь по дороге. Там для вас обоих найдется дело. Боюсь только, что вам придется немного поскучать в пути - вряд ли у меня будет достаточно времени, чтобы придумать для вас несколько приятных приключений, разнообразящих дорожные впечатления. А я знаю, что смертные весьма неравнодушны к подобным вещам. - О, сударь, вы слишком добры, - улыбнулась Леонора. - Будьте покойны, мы в точности выполним ваше приказание и тотчас же отправимся в Венецию. А я уж прослежу, чтобы никто и ничто не отвлекал Мортона по дороге. И волшебный конь унес влюбленную парочку по кратчайшей дороге, ведущей в Венецию. Аззи долго глядел им вслед, качая головой. Похоже, все его актеры вели себя на сцене совсем не так, как он от них ожидал. Вот к чему приводит либеральный подход режиссера к постановке пьесы, подумал Аззи. Пожалуй, ему все-таки следовало бы предварительно написать для каждого его роль. Глава 7 Сеньерита Крессильда сидела одна в своих покоях в замке. Устроившись у окна, она прилежно трудилась над вышиваньем, делая мелкие аккуратные стежки. Гобелен, который она вышивала шелками нежнейших цветов, должен был изображать суд Париса. Ресницы сеньериты Крессильды были скромно опущены, а голова чуть наклонена над рукоделием, но мысли ее в это время витали далеко. Наконец она отложила работу, вздохнула и выглянула в открытое окно. Ее мягкие шелковистые волосы взметнулись в такт повороту головы, словно два голубиных крыла, и снова послушно легли по обеим сторонам бледного лица с правильными мелкими чертами, спокойного и чуть печального. День еще только начинался, однако в воздухе уже чувствовалось дыхание летнего зноя. Куры, лениво разгуливавшие по двору, рылись в пыли, подбирая просыпанное зерно. Со стороны пруда - его не было видно за сараем - раздавалось нестройное пение: там прислуга стирала белье. Откуда-то издалека донеслось тонкое конское ржание. Сеньерита Крессильда подумала, что, быть может, ей сегодня удастся поохотиться. Однако охота в последнее время прискучила ей: крупная дичь - олени и вепри - редко встречались в окрестных лесах. Они были почти полностью истреблены многими поколениями Сфорца, владевших этими землями испокон веков. Каждый из владельцев замка был страстным охотником, и все свое свободное время проводил в седле, несясь через овраги и буераки за сворой гончих. Сама Крессильда понимала толк в охоте; придворные поэты называли ее Артемидой, богиней охоты. Однако Крессильду мало интересовал тот вздор, который обычно говорят придворные поэты. Еще меньше, сказать по правде, ее интересовали натянутые любезности ее супруга и неумелые комплименты, которые он говорил ей, когда они изредка встречались за обеденным столом. Крессильда поднялась с кресла розового дерева и встала у окна, опершись рукой о подоконник. Что-то белое мелькнуло как раз под ее окном. Крессильда пренебрегла правилами благопристойности и высунулась из окна, чтобы разглядеть, что же это такое. Через двор, осторожно переступая точеными копытами, шел белоснежный жеребец. Впервые в жизни Крессильда видела такого красавца! Во всем его облике - в гордой посадке головы, в плавной поступи, в изящном изгибе шеи - чувствовалась порода. Крессильде показалось, что рядом с конем она заметила еще высокого человека в длинных светлых одеждах, крепко держащего в руках уздечку. За спиной у этого человека были два белоснежных крыла. Но в тот же миг человеческая фигура исчезла, и Крессильда подумала, что, видно, приняла развевающуюся на ветру густую лошадиную гриву за белые крылья. Крессильда не сводила изумленного взора с белого жеребца. Откуда он взялся? Она знала всех породистых лошадей в замковых конюшнях, от новорожденного жеребенка до заслуженных ветеранов - старых лошадей, в свое время славно послуживших своим хозяевам и теперь отпущенных на волю. Однако ни в конюшнях сеньера Родриго Сфорца, ни у соседей никогда не было такого коня. Значит, он потерялся и случайно забрел к ним во двор... Легче птички слетела сеньерита Крессильда вниз по ступенькам, ведущим в первый этаж замка, и, миновав ряд унылых и мрачных зал и каминных комнат, очутилась во внутреннем дворе. Белый жеребец стоял у крыльца. Увидев Крессильду, он наклонил гордую голову и тихонько заржал, приветствуя ее. Она погладила его по шелковистой шерсти. - Ты, кажется, хочешь мне что-то сказать? - спросила она. Расстегнув седельную сумку, Крессильда пошарила в ней, надеясь обнаружить какую-нибудь вещь, принадлежащую хозяину чудесного коня. Возможно, ей удастся выяснить, откуда прибежал этот конь во двор замка. Пальцы ее наткнулись на какой-то длинный и тонкий металлический предмет. Это оказался золотой подсвечник. Внутрь подсвечника был вложен кусок пергамента, свернутый в тонкую трубку. Развернув его, Крессильда прочла: "Загадай желание, сядь на меня и скачи, куда я тебя повезу. Твое желание непременно исполнится!" У Крессильды перехватило дыхание. Заветное желание!.. Значит, недаром столько лет она провела в ожидании чуда. И вот судьба посылает ей прекрасного коня, который унесет ее навстречу мечте. Быть может, этот конь послан ей небом. Или же это ловушка адских сил?.. Впрочем, откуда бы ни взялся волшебный конь - какая ей, в сущности, разница? Вскочив в седло, она почувствовала, как конь вздрогнул всем телом. Она ласково погладила его, успокаивая. - Неси меня к тому, кто тебя послал, - сказала Крессильда. - Я готова дойти до самого конца, чего бы это мне ни стоило. И конь пустился рысью, унося ее все дальше и дальше от замка. Глава 8 - На белом жеребце? Значит, вы говорите, сеньерита ускакала на белом жеребце? Сеньер Родриго Сфорца соображал довольно медленно, однако, как воин и охотник, он любил лошадей и знал в них толк. Придворному мудрецу, объяснявшему своему господину, как было дело, понадобилось не так уж много времени, чтобы донести, наконец, до благородного господина мысль о том, что его жена умчалась неведомо куда на жеребце, взявшемся неведомо откуда. - Да, мой господин, - всего лишь в седьмой раз повторил звездочет. - Это был конь, подобного которому не видели в здешних краях. Белый, как снег, как облако. Госпожа Крессильда, как увидала его, сразу вскочила в седло, и он унесся прочь со двора. Больше мы не видели ни госпожу, ни этого коня. - И вы сами видели, как сеньерита ускакала на этом жеребце? - Своими собственными глазами, мой господин. - Послушайте, а конь, случайно, был не волшебный? - Я не знаю, - ответил ученый, - но мы легко можем это выяснить. Разговор происходил в одной из башен замка сеньера Родриго, в алхимической лаборатории, где часто работал придворный мудрец. В маленьком горне день и ночь горело пламя, и маг, всего лишь два раза качнув меха горна, чтобы огонь разгорелся поярче, высыпал в него разные порошки. Пламя окрасилось сначала в зеленый, а затем в багровый цвет. Мудрец долго глядел в огонь, то разгоравшийся, то почти потухавший; наконец, повернувшись к своему господину, он сказал: - Мои знакомые духи сообщили мне, что конь, умчавший сеньериту Крессильду, и вправду был волшебным. С огорчением должен сообщить вам, что мы, вероятно, больше никогда не увидим нашу госпожу, потому что дамы, которые уносятся прочь на волшебных лошадях, редко возвращаются назад, а если и возвращаются, то уже в ином обличье. В них не остается ничего человеческого. - Проклятье! - выругался сеньер Родриго Сфорца. - Вы можете подать жалобу через моих знакомых духов, ваша светлость. Быть может, нам удастся вернуть госпожу Крессильду. - Но я совсем не хочу, чтобы она возвращалась обратно. По правде говоря, госпожа мне уже порядком надоела, и я даже рад от нее отделаться. Другое дело - волшебный конь. Она завладела волшебным конем! Вот что раздражает меня больше всего! Ведь волшебные кони появляются в наших краях довольно редко, разве не так? - Боюсь, что так. - И тем не менее, ей повезло, и она завладела волшебным конем! Как она только посмела! Может быть, этот конь был предназначен для меня! Мудрец пробормотал какие-то утешительные слова, но сеньер Родриго Сфорца не слушал его. Он мерил шагами алхимическую лабораторию. Он считал себя человеком просвещенным, обладающим утонченным вкусом. И вот, стоило в его замке появиться волшебному коню, как этим чудом природы завладела его супруга. А он сам даже не успел повидать этого коня. Но что раздражало сеньера Родриго больше всего - это огромные возможности, которые открылись бы перед ним, не упусти он волшебного коня. Ведь он слышал, что тот, кому выпала удача завладеть волшебным конем, мог загадывать любое желание - и оно непременно исполнялось. Никогда в жизни не будет у него больше такого блестящего шанса! Каково же было его изумление, когда часом позже, зайдя в конюшню, он обнаружил там жеребца - белого, как снег, как облако! Судя по описанию, это был точно такой же конь, как тот, что раньше умчал сеньериту Крессильду. Сеньер Родриго придирчиво оглядел коня. Честно говоря, он ожидал от него большего, однако выбирать не приходилось. Не долго думая, он вскочил в седло. - Вези меня туда, куда ты обычно возишь людей, за которыми тебя посылают! - приказал сеньер Родриго белому жеребцу. Жеребец пошел легкой рысью, затем перешел на галоп. Ну, вот, наконец-то приключения начинаются, подумал сеньер Родриго Сфорца, которому стоило немалых усилий удержаться в седле. Глава 9 Рано утром остальные путники, не принимавшие участия в затее Аззи, начали собираться в дорогу. Пока господа совершали утренний туалет и завтракали - на завтрак была подана овсянка и хлеб с маслом, - слуги запрягали лошадей и мулов. Аззи все еще сидел в своей комнате на втором этаже, и Аретино был вместе с ним. Аззи был разочарован: ему удалось привлечь на свою сторону слишком мало людей. Он рассчитывал, что добровольцев будет гораздо больше. - Ну почему остальные не хотят участвовать в пьесе? - подумал вслух Аззи. - Может быть, они просто боятся, - ответил Аретино. - А что, обязательно нужно, чтобы актеров было семеро? Не могли бы мы обойтись меньшим числом? - Что ж, попробуем, - вздохнул Аззи. - Кое-кого нам уже удалось завербовать. Может, и вправду стоит остановиться на том, что мы имеем. В этот самый миг в дверь постучали. - Ага! - воскликнул Аззи, сразу повеселев. - Я так и знал, что остальные не заставят себя долго ждать. Откройте дверь, любезный мой Аретино, и давайте посмотрим, кто к нам явился на этот раз. Аретино весьма неохотно поднялся с кресла, подошел к двери и открыл ее. В комнату вошла красивая молодая женщина. Светлые волосы ее были зачесаны назад и перехвачены золотой лентой. Тонкие брови, матовая бледность кожи, необычная для столь молодой особы, и красиво очерченные губы говорили о том, что перед ними стоит благородная особа. На ней был голубой костюм для верховой езды. - Сударыня, - проговорил Аретино, на которого, несомненно, произвела впечатление красота этой женщины, - чем мы можем вам служить? - Полагаю, - сказала незнакомка, - что это вы прислали за мною волшебного коня? - Насчет волшебного коня вам лучше поговорить с моим товарищем, Антонио, - ответил Аретино. Усадив гостью, Аззи начал разговор довольно осторожно. Да, он действительно связан со всей этой историей с волшебными конями. Да, тому, кто будет участвовать во всей этой истории, действительно гарантируется исполнение заветного желания. Но для этого нужно согласиться сыграть роль в пьесе, которую он ставит. Туманными полунамеками, чтобы не испугать прекрасную посетительницу, Аззи дал ей понять, что он - служитель Адских сил, то есть, попросту говоря, демон. Какая прелесть, ответила та. Обрадованный тем, что его признание ничуть не смутило эту молодую особу, настроенную, очевидно, весьма решительно, Аззи спросил у нее, каким образом волшебный конь попал к ней. - Очень просто, - ответила Крессильда. - Он вышел из моей конюшни и попал прямо во внутренний двор замка, где я живу. Я вскочила в седло и дала коню полную волю. И он привез меня прямо сюда. - Но, видите ли... Дело в том, что за вами мы никакого коня не посылали. То есть, я имею в виду, мы посылали коня, но не к вам, - сказал Аззи. - И посланный нами конь бесследно пропал. Мы уже думали, что его украли... Разрешите поинтересоваться, каким образом этот конь попал во двор вашего замка. Брови Крессильды взлетели вверх: - Вы хотите сказать, что это я украла коня? - Нет-нет, что вы, дорогая! - Аззи понял, что совершил грубый промах, и теперь старался его загладить. - У нас и в мыслях ничего подобного не было! Уж кто-кто, а вы... вы совсем не похожи на конокрада. Я полагаю, это один из моих старых друзей, Михаил, решил таким образом подшутить над нами. Ну, что ж, Крессильда, раз волшебный конь у вас, то вы волей или неволей уже стали участницей происходящих событий. Этот конь унес вас в сказочную страну - страну, где в конце концов исполнится ваше самое заветное желание. У нас как раз не хватает двух человек, которые согласились бы принять участие в пьесе. Надеюсь, вы не откажетесь - ведь вы действовали так решительно и смело, когда вскочили в седло и дали коню полную волю. Так что, если вы готовы взять на себя этот труд... - Да! - воскликнула Крессильда. - Да, я согласна! - Тогда позвольте узнать, каково ваше заветное желание, - спросил Аззи. Глядя на эту красивую молодую женщину, он ждал, что сейчас она расскажет ему целую историю, где непременно будет упомянут Прекрасный Принц, давно ожидающий ее в волшебном замке на берегу лазурного моря, - словом, одну из тех сказок, которые кончаются словами "они жили долго и счастливо и умерли в один день" - сказок, почему-то весьма популярных у женщин всех времен и народов. Но Крессильда попросила совсем не об этом. - Я хочу стать воительницей, - сказала она. - Я знаю, что подобное желание необычно для женщины, но ведь Жанна Д'Арк или Боадицея сражались весьма успешно, и их имена дошли до потомков. Я хочу командовать отрядом воинов, хочу вести их в битву! Аззи задумался. Он прикидывал в уме и так, и этак, строя различные планы и отбрасывая совершенно неудачные варианты. Появление новой героини, мечтающей о славе Жанны Д'Арк, никак не входило в его планы, да и Аретино, похоже, тоже не был в восторге от этого. Однако Аззи все же был склонен дать сеньерите Крессильде роль в Безнравственной Пьесе - просто потому, что ему не хватало актеров, и к тому же он не хотел изменять своему принципу: давать роли всем, кто пожелает участвовать в пьесе - ну, может быть, за исключением таких претендентов, которые окажутся совсем ни на что не годны. - Что ж, - сказал наконец Аззи, - мы постараемся что-нибудь для вас придумать. Только имейте в виду - ваше желание может исполниться не так скоро, как вы, несомненно, ожидаете. Нам понадобится некоторое время, чтобы все для вас подготовить. - Прекрасно, - ответила Крессильда. - Но у меня будет еще одна просьба. Если вы случайно встретите моего мужа, Родриго Сфорца, пожалуйста, не говорите ему, что я здесь, и вообще не упоминайте моего имени. - Я подумаю, - уклончиво ответил Аззи. Когда сеньерита вышла из комнаты, Аззи вместе с Аретино сел к столу работать над планом пьесы. Однако не успели они начать, как послышалось легкое царапанье по стеклу, и за окном мелькнула неясная черная тень. - Аретино, впусти, это свои, - сказал Аззи. Аретино подошел к окну и поднял раму. В комнату впорхнул маленький длиннохвостый бесенок из тех, что часто служили посыльными Темных Сил. - Вы Аззи Эльбуб? - пропищал бесенок. - Мне нужно знать точно. - Да, это я, - сказал Аззи. - Что за новости ты мне принес? - Это касается Матери Иоанны, - ответил тот. - Лучше мне начать с самого начала. Глава 10 Мать Иоанна ехала по дороге, ведущей в Венецию. Она решила проехать прямиком через лес, чтобы встретиться с сэром Оливером и продолжить путь в обществе этого славного рыцаря. Настроение у нее было прекрасное, день обещал быть хорошим, и гимном этому дню был многоголосый щебет птиц в кустах и журчание чистых ручьев. Молодая трава была такой мягкой, что усталого путника манило полежать на ней. Однако мать Иоанна не поддавалась соблазну. Твердой рукой направляла она волшебного коня по узкой лесной тропинке, через чащу, через густые заросли орешника, где было сыро и даже в полдень царил полумрак. Волшебный конь не сбавлял шага; ни разу не споткнулся он о мощные дубовые корни, переплетавшиеся, словно змеи, и мать Иоанна была преисполнена уверенности, что с таким конем она благополучно доберется до цели. Но когда из густого ельника, темневшего впереди, донеслось уханье совы, мать Иоанна поняла, что опасность близка. - Кто здесь? - крикнула она. - Стой на месте, - ответил грубый мужской голос. - Иначе тебе несдобровать. У меня хороший арбалет, и стреляю я достаточно метко, чтобы снять такую птичку, как ты. Иоанна затравленно оглянулась, но вокруг не было подходящего места, где она могла бы укрыться. А лес вокруг был столь густым, что пустить лошадь в галоп она не могла. Решив проявить осторожность, она крепче перехватила поводья и сказала: - Я служу Богу, я настоятельница монастыря урсулинок. Тот, кто поднимет на меня руку, рискует обречь себя на вечное проклятье. - О, какую встречу послали мне небеса! - произнес все тот же голос. - Я Хьюго Дэнси, и люди зовут меня Грозою Здешних Лесов или попросту лесным разбойником. Густые ветви впереди раздвинулись, и на тропинку вышел мужчина средних лет - крепкого телосложения, с длинными черными волосами, перехваченными на лбу кожаным ремешком. На разбойнике был кожаный жилет, надетый на голое тело, так, что были видны грудь и часть живота, густо поросшие курчавыми волосами. Высокие сапоги туго обтягивали мускулистые икры. Вслед за ним из-за деревьев показались другие разбойники - их было что-то около двенадцати. - Слезай с лошади, - приказал Хьюго. - Ты пойдешь со мной в наш лесной лагерь. - Ни за что, - пальцы матери Иоанны крепко вцепились в уздечку. Волшебный конь сделал два робких, неуверенных шага вперед. - Слезай, или мы силой тебя стащим, - прорычал Хьюго, хватая коня под уздцы. - Чего вы хотите от меня? - воскликнула мать Иоанна. - Мы хотим сделать из тебя, монашка, честную женщину, - сказал Хьюго. - Мы заставим тебя нарушить обет целомудрия. Еще до заката солнца ты станешь женой одного из нас. Мать Иоанна выпрямилась в седле. Ее поза была исполнена королевского достоинства. - Только через мой труп, - сказала она, глядя прямо в глаза разбойнику. - Ну, что ж, лично я не против такого способа, хотя не скрою, что предпочитаю спать с живыми женщинами, - захохотал Хьюго. И тут в соседних кустах раздался громкий треск. Разбойники переглянулись, затем начали испуганно озираться по сторонам. Внезапно один из них вскрикнул: "Ох! Мы пропали!" - Вепрь! Огромный вепрь! - прокричал другой. - Проклятье! - выругался третий. Мать Иоанна легко соскочила на землю. Она знала толк не только в соколиной охоте, и теперь пришло время продемонстрировать свое искусство. Выхватив пику у одного из разбойников, она повернулась в ту сторону, откуда раздавался треск. Через несколько секунд из кустов высунулась голова огромного вепря. Мать Иоанна стояла прямо перед вепрем, уперев древко пики в землю. - Ну, ты, глупая свинья! - закричала она на вепря. - Подойди-ка поближе! Сдается мне, на ужин у нас будут славно подрумяненные окорочка! Вепрь бросился на нее, а она, держа пику наперевес, ждала, изготовившись к схватке. Вепрь налетел на пику - и упал на землю, обагряя ее кровью, забился в агонии, всхрапывая и хрюкая. Вскоре он затих, напоследок тоненько и жалобно взвизгнув. Упершись ногой в огромное тело, мать Иоанна одним рывком выдернула из него пику. Затем она повернулась к Хьюго и смерила его холодным взглядом. Разбойник отступил на шаг. Остальные тоже попятились. - Мы, кажется, толковали о трупах? - спросила у Хьюго мать Иоанна. - О, что вы, мы просто шутили, - ответил тот. - Надеюсь, вы окажете нам честь и отобедаете в нашей компании. Со всех концов слышались одобрительные возгласы - разбойники восхищались смелостью и силой этой удивительной женщины. - Что ж, может быть, я и приму ваше приглашение, - сказала мать Иоанна. - Ты настоящая Артемида, - сказал Хьюго, - и тебя будут почитать, как богиню. Глава 11 Вполне понятно, что Аззи подобные новости отнюдь не обрадовали. Он вскочил, чтобы не мешкая отправиться на помощь матери Иоанне, но в дверях столкнулся со следующим посетителем. Это был сам сеньер Родриго Сфорца. - Это вы посылаете волшебных коней? - спросил Сфорца, высоко задрав подбородок и поглядывая на Аззи сверху вниз. - Положим, что я, - ответил Аззи, которого ничуть не смутил высокомерный тон высокородного гостя. - Что дальше? - Один из ваших коней у меня, и я хочу, чтобы вы исполнили мое заветное желание. - Все не так просто, как вы думаете, - сказал Аззи, разглядывая сеньера Родриго. - Прежде, чем ваше желание исполнится, вам придется немного потрудиться. - Я согласен и на это, - кивнул сеньер Сфорца. - Но, надеюсь, в конце концов вы исполните мое желание? - Да, - улыбнулся Аззи, - конечно. А не могли бы вы мне поведать, в чем оно заключается? - Я хочу стать знаменитым ученым, - глаза у Сфорца заблестели. - Я хочу, чтобы слава обо мне, как о великом мудреце и кудеснике, разнеслась по всему свету. Я хочу затмить самого Эразма, и пускай профессора во всех академиях рассказывают своим ученикам обо мне как о величайшем из ученых мужей, и ставят меня им в пример. - Нет ничего проще, - сказал Аззи. - Да, но я не силен в грамоте. Я не умею ни читать, ни писать. - Это не беда. - Вы так считаете? Но позвольте, я всегда думал, что для того, кто всерьез решил заниматься наукой, прежде всего необходимо хорошее образование. - Это действительно так, - согласился Аззи. - Но, поймите, весь фокус заключается в том, что вам не придется заниматься наукой! Вы ведь мечтаете о славе великого ученого, не так ли? А слава редко приходит к тому, кто действительно ее заслуживает. Те же, кто добивается славы, в большинстве своем - лишь ловкие выскочки, не слишком обременявшие себя сидением над книжками. Итак, слушайте меня внимательно. Вам предстоит одно приключение. - Надеюсь, не слишком опасное? - осторожно спросил сеньер Сфорца. - Я думаю, не слишком, - ответил Аззи. - Однако прошу меня извинить, сейчас меня ждет несколько важных дел. Я отлучусь ненадолго. Будьте добры, подождите меня здесь. Аззи распахнул черный плащ, оказавшийся на самом деле парой крыльев, которые демоны обыкновенно прячут от взоров смертных, маскируя их кто под одеждой, кто под фальшивым горбом на спине (последние не слишком заботятся о своей внешности), и взмыл в небо. Маленький длиннохвостый бесенок полетел за ним следом, чтобы показать дорогу. Аззи нашел мать Иоанну в лагере разбойников. Они с Хьюго сидели за столом, склонившись над картой, и вполголоса вели задушевную беседу. Аззи прислушался - похоже, речь у этой милой парочки шла об ограблении каравана, который вскоре должен был проехать по лесной дороге. Аззи довольно бесцеремонно отодвинул от монахини подвыпившего разбойника и встал перед нею, скрестив руки на груди. Но, к его удивлению, мать Иоанна решительно запротестовала: - Полегче, Аззи! Эти славные ребята - моя ватага. Я здесь за главного. - Что? - переспросил Аззи, не веря своим ушам. - Мое желание исполнилось раньше, чем я того ожидала, - сказала она, - и за это я вас от всей души благодарю. - Не стоит благодарности, - пробормотал Аззи. - Надеюсь, вы все же примете участие в торжественной церемонии в Венеции? - Разумеется. Да, еще одна важная деталь: вы не потребуете взамен мою душу? - О, да, конечно. Ведь именно так мы и договаривались. - Отлично! Ждите меня в Венеции. Аззи не оставалось ничего другого, кроме как взмыть в небеса и отправиться обратно, где его ждал последний визитер.  * ЧАСТЬ 9 Глава 1 Первое документальное свидетельство того, что греческие боги вырвались на свободу и вернулись в Подлунный Мир, было получено в 013.32 по Единому Мировому Времени, когда заведующий кафедрой Чертовщины Сернинского Университета в Верхнем Аду получил весьма неприятное сообщение: один из его подчиненных, весьма перспективный сотрудник, два месяца назад уехавший в археологическую экспедицию, пропал без вести. Стажер-практикант, которого кафедра отправила в экспедицию для того, чтобы было кому работать лопатой на раскопках, вернулся и, дрожа от страха как осиновый лист, рассказал, что ватага неизвестно откуда взявшихся божеств, полуголых, оборванных, лопотавших на каком-то непонятном языке, захватила беднягу ученого, с головой ушедшего в изучение окаменевших костей и других останков древней культуры, обнаруженных неподалеку от горы Олимп. Заведующий кафедрой пустил в ход все свои связи, чтобы получить хоть какие-то сведения о судьбе ученого. Он связался с Подземной Тюрьмой Лимба, чтобы узнать, не бежали ли из тюрьмы в последнее время опасные преступники. - Алло, кто говорит? - Цицерон, надзиратель Сектора свергнутых богов Лимбского исправительного дома для гуманоидов. - Мне нужна информация об античных греческих божествах - Зевсе и всех остальных. Надеюсь, они все еще находятся под стражей? - К сожалению, нет. Они совершили побег. - Но их, конечно, скоро поймают? - Боюсь, изловить их будет не так просто. Да будет вам известно, что эти античные божества весьма могущественны. Боюсь, что только с помощью самой Ананке нам удастся смирить их вновь. - Благодарю за информацию. Я еще свяжусь с вами. Глава 2 - Вот мы и снова в реальном мире! - воскликнул Феб. - Ах, мне хочется припасть к земле и целовать ее! - вторил ему Гефест. Очутившись на свободе, они первым делом устроили пир. Выпив изрядное количество вина, боги начали подшучивать над Зевсом. Даже самые тихие и лояльно настроенные божества позволяли себе довольно резкие шутки. Насмешкам над царем богов и людей не было конца. Боги передразнивали его напыщенные манеры, жесты, даже походку. Поскольку на пиру было положено совершать жертвоприношения, а жрецов и прочей прислуги, обыкновенно выполнявшей всю грязную работу, под рукой не оказалось, богам самим пришлось закладывать жертвы. Перемазавшись в крови, залив одежды жертвенным вином, боги продолжали свой пир до тех пор, пока окончательно не опьянели. Тогда наступило время грубых шуток, сквернословия и взрывов дикого хохота после очередной непристойной выходки кого-нибудь из участников этой грандиозной попойки. Зевс постучал по столу, прося слова. - Я хочу поблагодарить всех вас за то, что вы устроили в мою честь столь грандиозный пир. - Поаплодируем Зевсу! - Спасибо. Большое спасибо. Однако то, что я хочу вам сказать, весьма серьезно, и я прошу минуту внимания. Я тут размышлял о том, что мы будем делать теперь, когда мы наконец- то обрели желанную свободу. И, строя дальнейшие планы, я рассчитывал на то, что мы будем действовать сообща. - Действовать сообща? - переспросила Афина. - Но ведь мы всегда держались порознь. - А теперь нам волей-неволей придется объединиться, - сказал Зевс тоном, не терпящим возражений. - Именно нежелание или неумение работать в коллективе стало одной из главных причин нашего поражения. Нам не следует повторять ошибок прошлого. Необходимо выработать новую стратегию. Когда мы объединимся, каждый будет трудиться для общего, а следовательно, и своего собственного, блага. Поэтому я настоятельно рекомендую вам выполнять мои указания. Я располагаю достоверной информацией о том, что происходит в Подлунном мире. Весь здешний свет затаив дыхание следит за пьесой, которую ставит некий молодой демон - один из духов, воцарившихся в мире с началом новой эпохи. Так вот, друзья, этот демон, по имени Аззи Эльбуб, намеревается богато одарить семерых участников этой пьесы - причем совершенно незаслуженно! Слыхали ль вы когда-нибудь о чем- нибудь подобном? Зевс выдержал долгую паузу, ожидая бурной реакции аудитории, но ее не последовало. Боги молча ждали продолжения. И Зевс заговорил снова: - Первое, что нам надлежит сделать, - это решительно пресечь действия таких смутьянов, как вышеупомянутый демон. Мы, древние боги, всегда придерживались того мнения, что Характер определяет Судьбу. Это так же верно в нынешние, как и в прошедшие времена. - Но если мы будем мешать замыслам Темных Сил, - возразил Гермес, - им это может не понравиться. - Это меня не волнует, - ответил Зевс. - Нравится им это или нет, им придется с этим мириться. - Но к чему действовать так поспешно? Неужели нельзя повременить, взвесить все как следует, наконец, предать это дело третейскому суду? Быть может, нам сейчас не стоит привлекать к себе внимание. Нам нужно затаиться, а для этого нужно найти надежное убежище. - Не думаю, чтобы это был лучший выход для нас, - сказал Зевс. - Силы Света и Тьмы будут стараться упрятать нас обратно в Лимб. Рано или поздно они все равно до нас доберутся. Так не лучше ли нам явиться в полной своей славе и проявить божественную мощь? Раз уж нам удалось сбежать, то следует воспользоваться своей свободой. Мы заварим такую кашу, что, расхлебывая ее, они поневоле оставят нас в покое на некоторое время. Да здравствуют божественные проделки! - Да здравствуют божественные проделки! - подхватили боги. Плутовство и озорство были у них в большом почете. Глянув на землю с высоты Олимпа, они увидели, как конное войско сэра Оливера скачет по пологим холмам. - Что такое? - удивилась Афина. За время пути войско сэра Оливера изрядно увеличилось - к нему примыкали все новые и новые отряды, и теперь это была уже настоящая маленькая армия. - А что будет, когда они доберутся до Венеции? - спросил Гермес. - Тогда исполнится самое заветное желание их военачальника, - ответил Зевс. - Впрочем, может быть, их желания тоже исполнятся. - Значит, нам нужно сделать так, чтобы они не добрались до Венеции? - спросила Афина. Зевс засмеялся и поманил к себе богов, повелевавших ветрами - легкокрылого Зефира и могучего Борея.{*13} И крылатые боги понеслись по Европе и Азии, собирая на своем пути все ветерки и ветры, дующие, как им вздумается, и пряча их в огромный кожаный мешок. Вернувшись обратно на Олимп, они вручили мешок Тучегонителю Зевсу. Зевс слегка растянул завязки мешка, и из отверстия высунулась головка Западного Ветерка - прелестной юной особы. - В чем дело? - спросила она. - Кто посмел учинить такое насилие над нами, свободными Ветрами? - Мы греческие боги, - отвечал ей Зевс сурово, - и мы хватаем ветры, когда и где пожелаем. - Ой, извините, - смутилось воздушное создание. - Чем мы можем служить вам? - Нам нужно, чтобы вы все, дуя в одном направлении, организовали мощный циклон - с грозовыми ливнями, с ураганами и шквалами. Услышав это, юная особа просияла. - Ах, гроза! Ураган! Это совсем другое дело! Мы думали, вы закажете один из тех ласковых летних ветерков, которые так нравятся людям. - Нам нет дела до того, что нравится, а что не нравится людям, - сказал Зевс. - Мы - боги, и нам нужна погода, подходящая для драмы. - И где должен произойти сей катаклизм? - спросила миловидная девица, потирая тонкие руки. - Арес, - обратился Зевс к свирепому богу войны, - почему бы тебе не отправиться вместе с ветрами? Ты укажешь им путь. Кстати, если по дороге тебе встретятся грозовые тучи, смело направляй их в ту же сторону. - С удовольствием, - ответил Арес. - Управлять погодой - что может быть лучше? Только вести своих воинов в битву. Но повелевать громами - это почти то же самое, что командовать войсками. Глава 3 Такой плохой погоды Европа не видала со времен Всемирного Потопа. Грозовые тучи - тяжелые, багровые, низко нависшие над землей - закрыли все небо. Огненные зигзаги молний взрезали сгустившийся мрак, заливая все вокруг трепетным, призрачным сияньем. Казалось, эта страшная гроза и зловещий рокот грома - воплощение чьей-то злой воли, направленной против людей. Порывы сильного ветра вырывали пики и щиты из рук, сбивали людей с ног. Под дождем, стегавшим по лицу и рукам, словно розги, насквозь промокала одежда, и жидкая грязь чавкала под ногами. - Нам нужно поискать какое-нибудь укрытие! - Сэр Оливер наклонился к самому уху своего помощника, стараясь перекричать рев бури. - Да, сударь, ничего другого нам не остается! Но как мы будем отдавать приказания своим людям? Нас никто не услышит! - Вот напасть! - рассердился сэр Оливер. - Думаю, нам следует предупредить синьора Антонио! - сэр Оливер продолжал называть Аззи этим именем. - Но его нигде нет, мой господин. - Так разыщите его! И как можно скорее! - Слушаюсь! Но где прикажете мне его искать? Сэр Оливер посмотрел на своего помощника, затем обвел взглядом унылую, насквозь промокшую равнину, словно надеясь разглядеть за серой пеленой дождя фигуру того, о ком он только что вспоминал. Глава 4 Желая проявить свою божественную власть над миром, Зевс не ограничился тем, что обрушил на Европу сплошные ливни. Он и его божественные дети разрабатывали новый план, целью которого было показать людям, что старые боги вернулись в их мир. Чтобы составить себе представление о современном человечестве, Зевс отправился в далекое путешествие, приняв вид простого смертного. В прошлом он весьма часто прибегал к этому простому приему, всегда дававшему хорошие результаты. Первой страной, которую он посетил, была Греция. И он с грустью увидел, что самые худшие из его опасений полностью оправдались. Греки сильно изменились с тех пор, как забыли своих старых богов. Уже не было среди них мужей, подобных легендарным героям древности, тем, кто вместе с Агамемноном брал Трою. Уже невозможно было создать из греков непобедимое войско. Зевс обратил свой взор на соседние народы в поисках нации, в чьих жилах текла бы свежая, горячая кровь, нации, способной взрастить храбрых и умелых воинов. Но жители Восточной Европы были целиком поглощены своими делами - они вели мелкие междоусобные войны: сосед шел на соседа, брат на брата. Зевс знал, что ему нужно - сильная, хорошо обученная армия. Он уже знал, куда направит ее - через самое сердце Европы, в Италию, где он собирался создать новое царство - царство, которым будет править он. Его армия отвоюет для него новые земли, и, опираясь на ее силу, он заставит жителей покоренных земель почитать его как верховное божество. А после того, как он снова воцарится в мире, его верные воины уйдут на покой. Павших в боях прославят, а оставшиеся в живых получат мизерное вознаграждение и будут просить подаяния на порогах храмов и в кабаках, показывая толпе зевак старые шрамы и в сотый раз пересказывая истории о сражениях, в которых они участвовали. Таков был давний, из тьмы веков дошедший до наших времен обычай, а Зевс всегда уважал традиции и обычаи. Но сначала ему нужно было получить достоверную информацию о том, где найти сильную армию, оставшуюся не у дел. Наведя справки в Департаменте Пророков, Зевс выяснил, что ближайшая прорицательница, которая могла бы помочь ему добыть необходимую информацию, жила в Салониках.{*14} Эта бывшая пифия из Дельф теперь влачила жалкое существование, работая посудомойкой в одной из маленьких грязных пивных.{*15} Окружив себя облаком мрака, скрывшим его от глаз смертных, Зевс явился в Салоники. Там он убрал это облако, бережно свернув его, уложив в бутыль и плотно заткнув пробкой, чтобы в случае надобности оно всегда было под руками. На Агоре{*16} он навел справки о том, где находится та пивная, в которой работала нужная ему особа. Торговец рыбой указал ему путь. Пройдя мимо развалин колизея, мимо заросших густою травой дорожек, где раньше устраивали скачки и сотни зрителей затаив дыхание следили за бегом коней, Зевс наконец нашел ту пивную, которую искал. Дельфийская прорицательница была там. Время не пощадило ее, а нужда и тяжелый труд почти до неузнаваемости изменили ее облик; перед Зевсом стояла беззубая старуха с согнутой спиной, перебиравшая грязную посуду красными, загрубевшими пальцами. Впрочем, возможно, что та безобразная маска, которую надело на нее время, спасла ей жизнь. Ведь благородное искусство предсказателя судеб было почти забыто в нынешние времена, когда церковь объявила гонение на все, что так или иначе было связано с волшебством и оккультными науками. Бывшие прорицатели находились под пристальным наблюдением служителей церкви. Им строжайше запрещалось заниматься своим ремеслом. Под страхом сурового наказания не смели они держать священных змей - своих верных помощников. Наша пифия, однако, не потеряла своего пророческого дара. Втайне от всех она продолжала предсказывать судьбы своим близким друзьям и разорившимся аристократам, недовольным нынешними властями. Зевс вошел в пивную, плотно завернувшись в плащ и низко надвинув на лицо капюшон, однако пифия узнала его с первого взгляда. - Мне нужна твоя помощь, - тихо сказал Зевс, остановившись перед посудомойкой. - О, - запинаясь от волнения, ответила та, - этот день, когда я вижу перед собой одного из древних богов, - величайший день в моей жизни... Поведай же мне, о бессмертный бог, чем я могу тебе служить. - Мне нужна помощь предсказателя. Я хочу, чтобы ты вошла в контакт с Высшим Разумом и добыла для меня информацию, где я могу найти достаточно мощную армию, чтобы покорить весь мир. - Слушаюсь, - ответила та. - Но, разреши мне спросить у тебя, о бессмертный, ведь сын твой, лучезарный Феб-Аполлон, покровительствует предсказателям, и прорицатели почитают его своим богом. Почему ты не обратился к нему? - Потому что я не хочу связываться с Фебом да и вообще предпочитаю не вести серьезных дел ни с кем из его компании, - ответил Зевс. - Я им не доверяю. Говоря о Высшем Разуме, я вовсе не имел в виду старый аппарат божественной власти. Ведь твой пророческий дар позволяет тебе входить в контакт не только с греческими богами, но и с другими высшими силами, не так ли? Как ты думаешь, твоих способностей хватит на то, чтобы вопросить того старого еврейского бога, который был весьма популярен еще в те времена, когда я правил миром? - Ах, Иегову! Ты ведь его имел в виду? Что ж, Иегова за это время претерпел ряд любопытнейших метаморфоз. Но сейчас он не отвечает пророкам и предсказателям. Он строго-настрого приказал, чтобы его не беспокоили. - Но ведь, кроме него, существуют другие божества? - Конечно, существуют. Однако мне кажется, что к ним лучше не приставать с вопросами. Они не такие, как ты, о Зевс. Ты - бог, с которым мог побеседовать каждый. Они же весьма недоброжелательно относятся к попыткам найти с ними общий язык. И поведение их зачастую непредсказуемо. - Все равно, - сказал Зевс, - свяжись с ними. - Если один бог не может попросить совета у другого бога, то я уж не знаю, куда катится наша вселенная! И прорицательница провела его в потайную комнату, где она занималась предсказаниями. Она обошла комнату кругом, совершая обычные приготовления к обряду прорицания. В жертвенной курильнице задымились лавровые листья, и пифия бросила на тлеющие уголья горсть конопляного семени. Она достала из тайника несколько священных предметов, помогавших ей в пророчествах, открыла корзину, спрятанную под грузой тряпок в углу, и вытащила из нее огромного удава, которого обернула несколько раз вокруг своей шеи. Затем пифия села на треножник и вошла в контакт с высшим разумом. Глаза ее закатились, и белки слепо и страшно глядели прямо на Зевса из-под полуопущенных век. Наконец пифия произнесла чужим голосом, от которого у Зевса побежали мурашки по коже: - О Зевс! Ступай к народам монгольским и ищи среди них! - И это все? - спросил Зевс. - Конец связи, - сказала пифия тем же голосом. Затем силы оставили ее, и, потеряв сознание, она упала с треножника к ногам Зевса. Когда прорицательница наконец пришла в себя, Зевс спросил у нее: - Я думал, пророчества всегда неясны и туманны, и для того, чтобы верно понять их, требуется помощь мудрых толкователей. А твои слова были настолько ясны и недвусмысленны, что у меня возникло сомнение - действительно ли это было пророчество? Может быть, способ связи с Высшим Разумом несколько изменился за время моего вынужденного отсутствия в Подлунном мире? - Я думаю, что, поскольку старый протокол обмена данными, оставлявший место для всяких двусмысленностей и противоречивых толкований, зачастую приводил к роковым ошибкам, Высшие Силы ввели новый, улучшенный протокол. И Зевс, снова окутав себя темным облаком, покинул Салоники. Глава 5 Зевс отправился прямо к монголам, недавно покорившим южную часть Китайской империи и отдыхающим от ратных трудов. Гордясь своими недавними победами, монголы считали себя непобедимыми. Зевс явился к ним в подходящий момент, когда весь народ был настроен вполне благодушно. Зевс разыскал монгольского вождя и обратился к нему с такими словами: - Твое войско одержало много блестящих побед, и твой народ получил весьма обширные земли. Но теперь твои воины скучают без дела, ведь ты не зовешь их в новый поход. Вы, монголы, - народ, которому нужна ясная цель, а я - бог, которому нужен свой народ. Не объединиться ли нам к обоюдной пользе? - Может быть, ты и в самом деле бог, - отвечал монгольский вождь, - но ты не монгольский бог. Зачем нам слушать тебя? - Потому что я хочу стать вашим богом, - сказал Зевс. - Я ведь не просто один из каких-то мелких божков, державшихся на вторых ролях. В давние времена греки почитали меня своим верховным божеством, и я чуть было не стал единственным Богом этого народа, когда... ну, словом, я просто не захотел быть Богом греков. А греки, да будет тебе известно, весьма славный и всеми уважаемый народ. Они очень смышленые; среди них было немало выдающихся мыслителей и полководцев. Однако они неблагодарный народ: ведь я желал им только добра, а они не слушались меня... - Что ты можешь нам предложить? - спросил у Зевса монгольский вождь. И вскоре монгольское войско, высоко подняв свои знамена, двинулось прямиком через Карпаты на подступы к Венеции, где им предстояло совершить путешествие во времени - перенестись в XVI столетие. Для переброски такой большой массы Зевсу потребовалась вся его божественную мощь. Конечно, он мог бы перебросить конницу прямо из Китая в Венецию, в нужное время, но лошади с непривычки могли испугаться. Паника начала распространяться среди мирного населения задолго до прибытия монголов. На устах у всех было только одно: - Монголы! Монголы идут! Жители мирных сел и городов снимались с насиженных мест. Уезжали целыми семьями - на лошадях, на повозках, запряженных длинноухими осликами или ленивыми, неповоротливыми волами. Те, у кого не было ни лошади, ни осла, ни вола, несли свои нехитрые пожитки на себе. Уводили жен и детей от этой нежданной напасти - раскосых дьяволов с узенькими черными полосками усов на широких желтых лицах. Некоторые бежали в Милан, другие - в Равенну. Но большинство стекалось в Венецию, укрытую за топями и лагунами, казавшуюся такой неприступной. Глава 6 Монголы наступали, и жители Венеции принимали чрезвычайные меры для спасения своего города. Дож созвал внеочередную сессию городского Совета, на которой было решено разрушить главные мосты, ведущие в город; кроме того, солдатам был отдан специальный приказ пройти вдоль морских берегов и конфисковать все суда и лодки, вмещающие более десяти человек. Конфискованные суда следовало доставить в венецианский порт, а слишком тяжелые или громоздкие - затопить на месте. Еще одной серьезной проблемой была нехватка продовольствия, которую венецианцы вскоре начали ощущать. Обычно провизия доставлялась морем, и парусные суда каждый день заходили в гавань, привозя разнообразную снедь. Но в последнее время на Средиземном море были сильные штормы, и морская торговля замерла. Венеции угрожал голод. Однако на этом беды, обрушившиеся на город, не кончились. Горожане, желая хоть немного согреться и просушить промокшую одежду, сутками напролет топили печи, зачастую весьма небрежно обращаясь с огнем. Один за другим заполыхали пожары. В городе поползли слухи о том, что вражеские агенты, задумавшие посеять панику, нарочно поджигают дома. Городские власти издали специальный указ, призывающий всех жителей города следить друг за дружкой и, в особенности, за чужеземцами, прибывающими в город. А дождь все падал и падал на землю, и барабанил в окна, и лопотал что-то на непонятном языке. Водяные струйки бежали по стенам, стекали с острых краев карнизов. Порывы ветра подхватывали эти струйки, разбивали их на капли. Непрекращающийся ливень грозил превратиться во второй вселенский потоп. В Венеции началось настоящее наводнение. Каналы вышли из берегов, затопив улицы и площади. На площади Святого Марка вода уже доходила до колен и продолжала подниматься. Конечно, Венеция не раз страдала от наводнений, но такое сильное она видела впервые на своем веку. Сильный ветер, прилетевший с севера, принес с собою холод. Ветер дул, не утихая ни на минуту, гоня перед собою новые мрачные тучи, и не было этому бедствию конца. Погода была настолько ужасной, что главный синоптик Венеции отказался от своей выгодной должности просто потому, что не мог больше нести это тяжкое бремя - предсказывать людям все новые и новые катаклизмы. Люди молились всем известным богам, святым и демонам, иконам и статуям - словом, искали спасения, где только могли. Однако все их молитвы были напрасны - буря не утихала, но с каждым днем ветер только крепчал, а дождь хлестал еще пуще. Но пуще всего - пуще непогоды, наводнения и голода - пугали последние известия, объявленные городским глашатаем. В сырой, насквозь промерзший город, где жители боролись с наводнением и надвигающимся голодом, приползла чума. А монгольские всадники находились на расстоянии всего лишь одного дневного перехода от его стен и упорно продвигались вперед. Жители Венеции изнемогали под бременем забот, свалившихся на них в одночасье. Они устали от постоянной тревоги и страхов; они не могли больше жить, подозревая врага в каждом чужеземце и даже, быть может, в своих ближайших соседях. Уставшие люди устремились в церкви. Толпы людей стояли на коленях перед распятиями и статуями мадонн; днем и ночью мольбы о спасении возносились к небесам, и звучали глухие проклятья монголам, надвигающимся с востока. Церковные колокола звонили, не умолкая ни на минуту. Но странно звучал этот мерный торжественный звон в залитом водой городе, у ворот которого стояла смерть. Словно желая напоследок взять от жизни все, богатые венецианцы предались кутежу. Это был настоящий пир во время чумы. Балы и карнавалы устраивались каждый день. Окна дворцов по ночам были ярко освещены, и даже на улице были слышны звуки веселой музыки. Закутанные в плащи кавалеры разъезжали в легких гондолах, торопясь с одного бала на другой. Дамы, разодетые в шелка, флиртовали с каждым, кому было не лень волочиться за ними. Понемногу жители Венеции начали понимать, что все происходящее выходит за рамки земной логики, что в их жизнь вмешались космические силы и что, очевидно, великий город должен погибнуть. Роясь в старинных манускриптах, астрологи раскопали пророчества, предвещавшие скорый конец света. Если верить тем рукописям - а им приходилось верить, слишком уж точно были описаны в них все беды, обрушившиеся на головы злосчастных венецианцев в последние дни, - скоро должны были пронестись по закатному небу четыре всадника, о которых говорит Апокалипсис; и затем весь мир погрузится в беспросветную тьму. А странные события происходили одно за другим. Один рабочий, обходивший весь город по заданию городского Совета и оценивавший ущерб, нанесенный непогодой, обнаружил огромную брешь в дамбе неподалеку от Арсенала. Вода, однако, не текла сквозь это отверстие. С той стороны били лучи ярко-желтого света. Когда рабочий, привлеченный необычным зрелищем, подошел поближе, он сумел разглядеть неясный силуэт какого-то неземного существа, двигавшегося в лучах света. Это странное существо отбрасывало сразу две тени. Испуганный рабочий убежал от этого проклятого богами места, бросив свой инструмент, и доложил городским властям о том, что увидел. Вскоре группа ученых отправилась исследовать странное явление. Прибыв на место, они обнаружили, что за это время брешь значительно увеличилась в размерах, однако пронзительного желтого света уже не наблюдалось. Теперь свет, проходящий сквозь отверстие, был ярко-голубым. Но самым странным было то, что сквозь этот голубой фон, как сквозь прозрачное стекло, был виден и далекий горизонт с низкими, тяжелыми грозовыми тучами, и глубины вод, взбаламученных штормом. Очевидно, эта зияющая брешь была окном в иное измерение. Ученые взирали на эту грандиозную аномалию со страхом. Не сразу они отважились приблизиться к дамбе и тщательно осмотреть ее. Наконец самый храбрый из них решил провести научный эксперимент: он бросал песок и комочки земли в это странное отверстие, ведущее в никуда. Затем, посовещавшись, ученые решили бросить туда какое-нибудь живое существо. С трудом изловив бродячую собаку, они бросили ее в зияющее отверстие. Собака исчезла тотчас же, как только пересекла невидимую грань между двумя мирами. - С точки зрения науки, - глубокомысленно заметил один из ученых, - это отверстие является разрывом в ткани бытия. - Но ведь разрыв в ткани бытия невозможен! - возразил другой. - Как вы объясните происхождение такого разрыва? - Объяснить происхождение подобного разрыва я не берусь, - ответил первый, - однако ясно одно: в Потустороннем Мире происходит нечто из ряда вон выходящее. И вот результат, который мы имеем: странные события, происходящие здесь, на земле, являются лишь отражением огромного катаклизма в Высших Сферах. Реальность потеряла свою прочную материальную основу, и мир катится Бог знает куда. В нем все вдруг смешалось, сдвинулось со своих мест. Вслед за первым окном в другое измерение открылись новые окна. Люди стали замечать их то здесь, то там, и назвали Анти- Образами. Обычно эти явления возникали хаотично, и даже в полу собора Св. Марка возникло отверстие, ведущее куда-то вниз и весьма похожее на брешь в дамбе, исследованную учеными. Однако охотников посмотреть, куда же все-таки в действительности ведет этот странный туннель между двумя мирами, не нашлось - никому не хотелось исчезнуть бесследно. Люди, встревоженные этими странными явлениями, боялись выходить на улицу после захода солнца. А однажды церковный сторож рассказал и вовсе ужасную историю. Ночью в церковь вошло существо. Не человек и не зверь, не ангел и не демон, оно чем-то напоминало и человека, и зверя, и ангела, и демона сразу. Возможно, дело было в странном разрезе глаз или форме ушей и носа. Сторож, не сразу разглядев в темноте, кто это бродит среди колонн, подошел к нему и окликнул: - Эй! Что ты здесь делаешь? - Произвожу измерения, - ответило существо неземным голосом. - Зачем? - Чтобы сообщить остальным. - Каким таким остальным? - Таким же, как я. - А зачем вам понадобилось проводить измерения? - Мы - промежуточные жизненные формы, так сказать, мутанты, - объяснило существо. - Мы - я и мне подобные - были созданы совсем недавно, и у нас еще даже нет своего имени. Может случиться, что мы будем жить здесь после вас - я имею в виду вашу планету - и станем наследниками вашей культуры. Поэтому нам бы хотелось узнать о ней как можно больше. Это странное происшествие посеяло настоящую панику среди жителей города. Слухи о нем расползлись с ужасающей быстротой несмотря на строгие меры, принятые церковными властями. Тщетно пытались высшие сановники объяснить встревоженным горожанам, что церковный сторож, очевидно, был пьян или просто увидел все это во сне - горожане уже давно не слушали разумных речей своих правителей. Глава 7 Паломники собрались в зале с камином, ожидая дальнейших распоряжений. Единственным их развлечением было глядеть на пляшущие языки пламени, и то и дело кто-нибудь из них подбрасывал в огонь полено-другое. Они должны были радоваться - ведь все испытания были уже позади. Однако погода испортила весь праздник, и на душе у каждого из них была смутная тоска. Каких трудов им стоило добраться сюда! И вот теперь, похоже, их поистине героические усилия могут оказаться напрасными. Но хуже всех сейчас было, конечно, Аззи, оказавшемуся между двух огней. С одной стороны, ему было ужасно обидно, что благодаря вмешательству каких-то посторонних сил его планы рушились. С другой стороны, он испытывал чувство, весьма похожее на угрызения совести (что весьма необычно для демона). Он нанял актеров для участия в пьесе, обещал им достойное вознаграждение - и вот теперь он поневоле оказывается обманщиком, не сумевшим сдержать слово. В тот вечер Аззи сидел у камина, пытаясь собраться с мыслями. Нужно было что-то делать дальше, но что именно нужно делать, Аззи не представлял. И как раз в тот момент, когда рыжий демон был близок к полному отчаянью, в дверь трактира кто-то постучал. - Свободных мест нет! - ответил хозяин трактира, даже не потрудившись открыть дверь. - Вам придется поискать себе жилье где-нибудь по соседству. - Откройте, пожалуйста, - долетел из-за двери мелодичный женский голос. - У вас в трактире остановился тот, с кем я хотела бы поговорить. - Илит! - воскликнул Аззи. - Это ты? И он сделал знак хозяину, чтобы тот немедленно открывал. Трактирщик, согнувшись в неуклюжем поклоне, распахнул дверь. Холодный ветер, словно обрадовавшись возможности ворваться туда, куда его не пускали, влетел в дом, неся с собой крупные дождевые капли. А вместе с ветром в трактир вошла стройная черноволосая женщина. С первого взгляда ее можно было принять за ангела, но внимательный наблюдатель мог заметить в ее облике черты, с головой выдававшие урожденную Дочь Тьмы. Это странное сочетание ангельской и демонической природы придавало ей особое, ни с чем не сравнимое обаяние. - Аззи! - воскликнула она, бросаясь к нему. - С тобой все в порядке? - Все в порядке, - ответил Аззи, немного удивленный столь бурным проявлением чувств. - Меня так трогает твоя забота. Может быть, ты изменила свое отношение к... ну, сама понимаешь, к чему? - Аззи, ты все тот же! - Илит не смогла сдержать смущенного смешка. - Но я пришла сюда отнюдь не затем, чтобы соблазнять тебя. Я верю в честность и благородство даже тогда, когда дело касается Добра и Зла и их вечной борьбы. Мне кажется, что с тобой сыграли скверную шутку. Илит рассказала ему, как Гермес Трисмегист поймал ее в ловушку - в ящик Пандоры и доставил к смертному по имени Вестфал, как она томилась в неволе в этом ящике в доме Вестфала и как ей удалось освободиться благодаря помощи Зевса. - Ты считаешь Гермеса своим союзником, - сказала Илит, - а он, похоже, только и смотрит, как бы вставить тебе палки в колеса. Да и остальные боги-олимпийцы, похоже, стоят на его стороне. - Ну, что касается остальных греческих богов, то они не опасны. Находясь в Ностальгии, они много мне не навредят, - заметил Аззи. - Но они уже не в Ностальгии! Они вырвались на свободу и вернулись в Подлунный Мир, из которого когда-то были изгнаны. И боюсь, что я сама, хотя и невольно, помогла их возвращению. - Так, значит, это они мутят воду, - догадался Аззи. - Я-то, признаться, подозревал, что это дело рук Архангела Михаила. Ты и сама знаешь, как ревниво он относится к моим успехам. Уж он никогда не упустит случая в чем-нибудь мне навредить. Но то, что происходит в мире, выходит за все разумные пределы! Ты знаешь, Илит, кто-то поднял монголов. Михаил на такое просто не способен. - Но я не понимаю, зачем понадобилось олимпийцам вмешиваться во все эти дела и препятствовать постановке твоей Безнравственной Пьесы, - возразила Илит. - Разве она хоть в чем-то затрагивает их интересы? - Богов не может не интересовать мораль, - рассудительно заметил Аззи, - на то они и боги. Правда, интерес к морали у них особый: наставляя других на путь истинный, сами они далеко не всегда соблюдают законы. Но в данном случае их цель для меня ясна: выступая против меня, они тем самым пытаются завоевать себе место в нашем мире, а может быть, даже захватить власть над этим миром. Глава 8 А погода становилась все хуже и хуже, и Аззи решил выяснить, в чем тут дело. Только взглянув на карту ветров, он понял, что причиной непогоды является мощный, удивительно стойкий циклон, движущийся с севера. Где-то там, на севере, зарождались холодные ветры, несущие грозовые тучи. Но где именно они зарождались, Аззи сказать не мог. Поэтому он собрался лететь на север, чтобы самому все разузнать и, если получится, принять кое-какие меры, чтобы остановить циклон. Аззи посвятил в свои планы Аретино. Подойдя к плотно закрытому окну, демон приоткрыл его - и тотчас же порыв ветра распахнул окно настежь, громко хлопнув рамой. - Летать в такую погоду весьма опасно! - заметил Аретино. - Вы можете погибнуть. - Могу, - согласился Аззи, - но иного выхода у меня нет. И, широко распахнув свои черные крылья, он взмыл вверх, искусно лавируя во встречных воздушных потоках. Оставив Венецию далеко позади, он помчался прямо на север, к колыбели всех ветров. Пролетев над Германией, он увидел, что погода там ничуть не лучше, чем в Венеции: небо было сплошь закрыто тучами, набегавшими с севера. Аззи пересек Северное море, пронесся над границами Швеции и увидел, что здесь ветры, прилетевшие издалека, лишь кружатся, расходясь в разные стороны, и формируют новые воздушные течения. Тогда Аззи поймал один из устойчивых встречных воздушных потоков и, следуя за направлением ветра, долетел до Финляндии - страны, где жили лапландцы, издавна славившиеся умением вызывать бури и ураганы. Его взору открылась бескрайняя равнина, где росли только сосны и почти круглый год лежал снег. Однако здешние жители говорили ему, что черные тучи, закрывшие небо, набегают "вон оттуда", и показывали пальцами в сторону севера. С большим трудом Аззи продвигался все дальше и дальше на север. Встречный ветер крепчал, его порывы были как огромные морские волны, швыряющие пловца из стороны в сторону, и бороться с ним становилось все труднее. Наконец он добрался до самого края земли. Прямо перед ним была огромная глыба льда, настоящая ледяная гора с глубокими гротами и пещерами. На вершине этой горы стоял старинный замок. Аззи подумал, что и сама ледяная гора, и замок на ней, должно быть, стояли здесь с самого сотворения мира. А на верхушке одной из башен замка Аззи заметил великана, качающего огромный кузнечный мех. Вид его был ужасен: длинные спутанные волосы, всклокоченная борода, дикий взгляд, не суливший ничего хорошего тому, кто осмелится подойти к нему поближе. На нем не было никакой одежды - лишь набедренная повязка. Аззи догадался, что это, должно быть, один из древних титанов, которые могли выносить и жестокую стужу, и палящий зной, - могучих сыновей Геи-Земли, осмелившихся выступить против Зевса и богов-олимпийцев, но побежденных и свергнутых Зевсом в мрачную бездну Тартара. Титан работал, словно автомат, и видно было, как огромные бугры мускулов перекатываются под его кожей. При каждом движении внутри кузнечного меха что-то свистело и шипело. Аззи чувствовал, что порывы ветра точно совпадают с движениями титана. Значит, это и была та самая кузница ветров, о которой говорилось во многих старинных легендах. К кузнечному меху была приделана еще одна хитроумная машина со множеством блестящих серебряных труб различного диаметра, по которым ветер бежал, производя страшный шум и гул, прежде чем вырваться на свободу. За пультом управления этой машины, напоминавшим клавиатуру органа, сидело странное существо, ловко нажимавшее на клавиши своими длинными, гибкими пальцами, больше похожими на щупальца осьминога. Аззи узнал в этом сложном нагромождении разных механизмов одну из тех аллегорических машин, которые придумывают церковники, пытаясь объяснить механику природных явлений. Это замысловатое устройство на самом деле было обыкновенным центральным кондиционером, где ветры, нагнетаемые кузнечным мехом, совершали длинное путешествие по серебряным трубам и наконец вылетали в квадратное окошко. Отсюда они разлетались во все стороны света, но большинство из них направлялось на Венецию. Решив познакомиться поближе со всей этой механикой, Аззи открыл свое демоническое Всевидящее Око - так на непрофессиональном языке назывался мини-генератор всепроникающего рентгеновского излучения, издавна входивший в "джентльменский набор" всякого уважающего себя демона - и стал оглядываться кругом. Ему пришлось повозиться с настройкой Всевидящего Ока, ведь с целью экономии места конструкция этого миниатюрного прибора не предусматривала специального блока для обработки изображения, и прямой сигнал со сканера передавался прямо в ту область мозга демона, где находился зрительный центр. Мозг демона при этом работал как компьютер, и нужно сказать, что подобное испытание было ничуть не легче, чем решение сложнейшей математической головоломки. Получив, наконец, достаточно четкое изображение, Аззи увидел, что под толщей снега и льда проложены трубы Лея, направлявшие и усиливавшие воздушные потоки. Но откуда же берется дождь? Черных туч, закрывавших небо над Европой, здесь и в помине не было. Только редкие облака проплывали в небе, но когда выглядывало солнце, снег и лед вокруг начинали блестеть так ярко, что глазам становилось больно. Аззи осмотрелся кругом, но не увидел никого, кроме тех двоих на верхушке башни, что управляли ветрами. Подойдя поближе, Аззи обратился к ним с такими словами: - Добрый день, уважаемые! Вы основательно испортили погоду в тех краях, где я живу, и с каждым днем она делается все хуже. Я, однако, не намерен и дальше это терпеть. Если вы сейчас же не оставите свое занятие, у вас возникнут серьезные неприятности. Несмотря на столь бодрый тон, Аззи отнюдь не был уверен в том, что ему удастся так просто справиться с двумя противниками. Что, если они окажут сопротивление? Ведь ни для кого не секрет, что хотя демоны даже самого высокого ранга и обладают сверхъестественной силой, все же возможности их отнюдь не беспредельны. Однако опасения Аззи были напрасны. Двое операторов аллегорической машины и не думали вступать с ним в спор. Несмотря на свой грозный вид, они были настроены весьма миролюбиво и охотно отвечали на вопросы Аззи. Странное существо, сидевшее за пультом управления, оказалось одним из воплощений древнего ханаанского божества Ваала. Суровый и мрачный Ваал остался не у дел после того, как погибло великое царство, где процветал его культ. Он прожил в тишине и покое не одно тысячелетие, и характер его сильно изменился - во многом благодаря философским размышлениям, которым он предавался на досуге. Зевс разыскал бывшего грозного бога где- то в пустыне, куда Ваал удалился в поисках духовного просветления, и приставил к ветряной машине, дав ему в помощники одного из титанов. Зевсу был необходим квалифицированный персонал, который занимался бы циклонами и прочими атмосферными явлениями: ведь ветры, пойманные Бореем, разлетелись в разные стороны, как только их выпустили из мешка. Конечно, сам Зевс, прозванный Тучегонителем, мог устроить второй Всемирный Потоп и без посторонней помощи, однако сейчас у него хватало забот помимо этой скучной возни с погодой. Аззи без труда нашел общий язык с Ваалом-философом: стоило только заявить, что ветряная машина явилась причиной многих бед, как Ваал немедленно встал из-за своей клавиатуры и захлопнул крышку. Конец северному ветру, конец холодам! Однако проблему с погодой оказалось не так-то просто решить. - Мы можем заставить северный ветер утихнуть, - сказал Ваал демону, - но остановить дождь не в нашей власти. Мы дождями не занимаемся. Мы специализируемся только на ветрах. - А кто же тогда занимается дождем? - спросил Аззи. В ответ Ваал только пожал плечами. - Ладно, - вздохнул Аззи, - и на том спасибо. С ветром дело уладили, а дождь как-нибудь подождет. Мне пора отправляться назад. Нужно готовиться к последнему акту пьесы - я задумал сделать из него грандиозное зрелище! Глава 9 Закончив последние приготовления к последнему акту пьесы, Аретино постучался в дверь комнаты Аззи. Демон, одетый в шелковый халат, расшитый золотыми драконами, сидел за столом, склонившись над листом пергамента, и что-то быстро писал острым гусиным пером. Он настолько был поглощен своим занятием, что даже не поднял головы, когда Аретино вошел к нему. - Вы еще не одеты? - удивился поэт. - Однако, господин демон, вы, кажется, изволите задерживаться. Ведь торжественный финал пьесы вот-вот начнется... - Успеется, - отвечал Аззи, все так же не отрываясь от пергамента. - Ветер слегка потрепал меня, но и освежил и взбодрил в то же время. Мой парадный костюм готов и лежит в гардеробной... Вы явились как раз вовремя, Аретино. Идите сюда. Мне никак не обойтись без вашей помощи. Нужно решить, кто из участников пьесы достоин награды. Но сначала ответьте мне на один вопрос: все ли актеры на месте? - Да, они все здесь, - сказал Аретино, наливая себе бокал вина. Он был в отличном настроении: ведь приближалась величайшая минута в его жизни. Ему, и без того достаточно знаменитому поэту, предстоит прославиться в веках. Его имя войдет в историю, оно будет соседствовать с такими громкими именами, как Вергилий и Гомер! Улыбаясь своим мыслям, Аретино поднес бокал к губам... И тут раздался негромкий стук в дверь. Это был бесенок - посланец Ананке. - Она призывает вас, - сказал бесенок Аззи. - Она очень разгневана. Дворец Правосудия, где ожидала демона Ананке, поражал воображение своими размерами. Даже египетские пирамиды казались бы рядом с ним маленькими холмиками. Он был сложен из огромных серых каменных блоков, каждый величиной с дом. Однако при этом Дворец отнюдь не казался громоздким, тяжеловесным сооружением. Классический канон, соблюдаемый архитектором, придавал всему облику здания удивительно гармоничный вид. Перед Дворцом Правосудия раскинулась зеленая, тщательно ухоженная лужайка. Здесь, на свежем воздухе, и сидела Ананке. На низеньком раскладном столике перед нею стоял чайный прибор. Как известно, Ананке может принимать любое обличье. На сей раз Вершительница Судеб выбрала образ Неописуемой, как всегда, когда она не хочет напрашиваться на комплименты. Этот образ буквально не поддается никакому описанию. Пожалуй, самое точное представление о нем читатель может получить, если посмотрит на экскаватор. Так вот, именно на экскаватор Ананке ничуть не была похожа. Едва успел Аззи предстать пред очи Ананке, как она тотчас же напустилась на бедного демона: - Волшебные кони! Ну, знаешь, это уже чересчур! - Что вы имеете в виду? - спросил Аззи. - Гадкий мальчишка! Сколько раз тебя предупреждали, что магия - это тебе не игрушка! Нельзя творить чудеса, где и как тебе в голову взбредет! Вмешиваясь в естественный ход событий, ты нарушаешь законы природы! - Я впервые вижу вас в таком гневе, - сказал Аззи. - Ты бы тоже сердился, если бы само Мироздание оказалось под угрозой! - Но как такое могло случиться? - удивился Аззи. - Во всем виноваты твои волшебные кони, - ответила Ананке. - Волшебные подсвечники - это еще куда ни шло, но, введя в свою пьесу волшебных коней, ты слишком сильно растянул ткань правдоподобия. - Ткань правдоподобия? Я никогда раньше о таком не слышал. - Объясни ему, Отто, - попросила Ананке. Отто, дух, по одному ему понятным причинам принявший облик пожилого немца с пышными седыми усами, вышел из-за колонны дворца. - И вы думаете, молодой человек, что Вселенная выдержит, если на нее беспрерывно оказывать давление? - спросил он. - Вольно или невольно, вы вмешались в ход макромеханизма. Не потрудившись разобраться в механике Вселенной, вы попросту сунули гаечный ключ в шестеренки! - Он не понимает, - сказала Ананке. - Что-нибудь не так? - спросил Аззи. - _Ja_, что-нибудь совсем не так в самой природе вещей, - сказал Отто, протирая пенсне в золотой оправе, висящее на шнурке на лацкане его пиджака. - В самой природе вещей? Неужели дело зашло так далеко? - Можете мне поверить, молодой человек. Из-за ваших волшебных коней резко возросла энтропия Вселенной. Уж я-то знаю толк в подобных вещах. Я уже не одну тысячу лет вожусь с этим механизмом. - До знакомства с вами я и не подозревал, что у Вселенной есть механик! - удивился Аззи. - Напрасно, молодой человек, вы столь пренебрежительно относитесь к подобным вещам. Если вы хотите, чтобы во Вселенной был порядок - планеты вращались по своим орбитам, а время шло своим чередом, не быстрее и не медленнее, чем ему положено идти, - значит, кто-то должен этот порядок поддерживать. И уж, конечно, Та, что управляет Вселенной, слишком занята, чтобы заниматься ее ремонтом. Значит, у Вселенной должен быть свой механик, который будет смазывать машинным маслом шестеренки и заменять изношенные винтики... Так, значит, это вы перенесли в Подлунный Мир волшебных коней? - Положим, что я, - Аззи пожал плечами. - Ну и что? Я не вижу в этом большой беды. Чем могли мои кони повредить механизму Вселенной? - Вы перенесли слишком много коней за один раз, превысив максимально допустимое число присутствия чудесных объектов в реальном мире. Неужели вы и впрямь полагаете, что можно запрудить всю Вселенную волшебными конями лишь потому, что вам пришла фантазия использовать их в своей пьесе? Нет, мой дорогой, на этот раз вы просчитались. Вселенная трещит по швам. Ее механизм отказывается работать - после стольких лет кропотливого труда, затраченного мною на наладку и усовершенствование этого механизма! И мы с Ананке ничего не можем с этим поделать. Ты слишком грубо обошелся с реальностью. - При чем здесь реальность?! - воскликнул Аззи. - Выслушайте меня внимательно, молодой демон, и потрудитесь не перебивать. В современной модели мироздания реальность представлена в виде шара из плотной, но весьма неоднородной субстанции. Различные слои этой субстанции залегают на разной глубине, и как раз на границе этих слоев возникает критическая зона - совсем как в земной коре. Различные чудеса и аномалии, к которым, несомненно, относятся и твои волшебные кони, вызывают колебания, распространяющиеся в плотной среде реальности с огромной скоростью. И как раз в критических зонах возникают ударные волны. Твои волшебные кони вызвали сильнейшее потрясение реальности, однако это, к сожалению, была не единственная крупная аномалия на столь коротком промежутке времени. Недавний побег древних богов из Ностальгии - вещь настолько невероятная, что она перевернула мир вверх дном. Большинство бед, в которых отчасти виноват ты и твои волшебные кони, обрушилось на Венецию. Город оказался в эпицентре потрясения реальности. Наводнение, нашествие монголов и эпидемия чумы, которая вот-вот охватит весь город, не предусмотрены естественным ходом истории. Если бы не ты с твоими волшебными конями, такого в Венеции никогда бы не случилось. Это случайные, побочные ветви древа возможных событий; их вероятность ничтожно мала. Но твое вмешательство в естественный ход истории повернуло Колесо Фортуны, и одна из побочных ветвей заменила собою главную ветвь. Под угрозой оказалась вся будущая история! - Будущая история?! Как может оказаться под угрозой то, что еще только должно произойти?! - Такое возможно, если рассматривать будущее как то, что уже происходило однажды и грозит повториться вновь, стирая прошлое. Этого нельзя допустить ни в коем случае. Нам нужно избежать подобной катастрофы любой ценой. - Многим придется пожертвовать, - сказала Ананке, ставя пустую чайную чашку на столик. - Похоже, из земной истории будет вырезан порядочный кусок. Но прежде, дружочек демон, ты должен вернуть своих актеров на свои места - в то время и в то место, где они находились до начала пьесы. Аззи не оставалось ничего другого, как соглашаться. Однако в эти роковые минуты у него созрел новый дерзкий план. Ананке укоряла его, что он действует вопреки реальности. Но что такое реальность? Всего лишь неустойчивое равновесие, всего лишь соглашение между Добром и Злом. Если бы только удалось уговорить Михаила изменить условия этого соглашения, к их обоюдной выгоде... Но прежде чем вести переговоры с Михаилом, нужно позаботиться об актерах.  * ЧАСТЬ 10 Глава 1 Аззи уходил из Дворца Правосудия с низко опущенной головой. Его черные крылья бессильно повисли и волочились по земле. Демон пытался свыкнуться с мыслью, что пьесу, его Безнравственную Пьесу, над которой он столько трудился, не суждено доиграть до конца. В его театре занавес опустится в самом разгаре действия. Легенда о семи золотых подсвечниках будет забыта. К Пьетро Аретино никогда не придет великая слава, а с актерами, с этими славными людьми, к которым Аззи успел привязаться, придется расстаться навсегда. Навсегда... За всю свою жизнь Аззи пришлось пережить немало утрат, и он знал, каким холодом веет от этого слова. Но что он мог поделать? Ананке приказала ему отменить пьесу... Впрочем, если хорошенько поискать, должен найтись какой- нибудь выход. Аззи добрел до киоска, где торговали готовыми Заклинаниями Перемещения и другими волшебными средствами для путешествий в пространстве и времени, и пополнил свой дорожный запас магических снадобий. Настроение у него было мрачное. Оглядевшись кругом, он заметил неподалеку другой киоск, на котором большими красными буквами было написано: "Готовые завтраки, обеды и ужины на любой вкус. Для ангелов, демонов и других духов". Подойдя к окошечку, где краснощекий толстяк в белом колпаке принимал заказы от клиентов, Аззи спросил меню. В списке блюд оказались его любимые копченые кошачьи головы с острым соусом. Аззи воспрянул духом: когда в дорожной сумке демона лежит увесистый пакет с копчеными кошачьими головами, демон начинает видеть вещи не в таком мрачном свете. Аззи сотворил Заклинание Перемещения и вскоре уже мчался сквозь волнистые туманы, расстилающиеся между различными сферами Потустороннего Мира. С хрустом жуя кошачьи головы, Аззи обдумывал свои дальнейшие планы. Блестящие гипотезы возникали одна за другой, однако, поразмыслив, Аззи вынужден был их отвергнуть. Несмотря на свои блестящие знания трансцендентальной казуистики, он не видел обходного пути. Что бы он ни сделал, Ананке все равно рано или поздно найдет его, и тогда ему придется очень туго. Но если бы ему грозил только гнев Ананке! Были куда более серьезные неприятности. Волшебные кони, которых ввел в свою пьесу Аззи, нарушили причинно-следственные связи во Вселенной. Структура Мироздания трещала по швам и готова была развалиться при любом, даже самом незначительном, вмешательстве в естественный ход событий. И тогда... Страшно подумать, что случится тогда. Законы логики перестанут действовать, и мир погрузится в состояние хаоса, из которого