- щелк! -- цель фиксирована, третья -- пуск. -- О, дьявол! Пресвятая Дева! -- возопил пилот, увидев, как из мрака навстречу ему несется смерть с ярким хвостом; он резко взял вверх и в сторону, но ракета повторила маневр и впилась острым клювом в манящую теплом турбину. В небе над Лесом ударил гром и вздулся огненный пузырь. Второй вертолет тотчас пошел на разворот, прижимаясь брюхом к верхушкам деревьев. -- Ваше Высочество, номер первый сбит! -- дребезжа голосом, докладывали с борта. -- Сбит зенитной ракетой! Вы не предупреждали, что в Лесу есть такие средства поражения!.. В подобных случаях нам предписывается вернуться на базу и ждать дальнейших распоряжений командования! -- Я -- ваше командование! немедленно вернитесь! -- неистовствовал принц, с которого как рукой сняло благотворное действие иглоукалывания и массажа. -- Разрядите все стволы по Лесу! я вам приказываю! -- Позвольте возразить, Ваше Высочество, -- из жестяного голос командира "номера второго" стал тупо-деревянным. -- Мы приданы Вам для содействия охоте, а не для ведения боевых действий. Мы вынуждены следовать установленным инструкциям... -- Можете считать себя уволенным! -- рявкнул принц и отбросил наушники с такой силой, что тонкий стебелек микрофона сломался. Страшно стало охотникам, когда принц вырвался с перекошенным лицом из палатки радистов -- они слышали его переговоры с воздухом и поняли, что летуны струхнули, поддержки не будет. Это было уже слишком! Ночь еще не прошла, небо на востоке едва начало светлеть -- а в лагере никто и не ложился; они тушили пламя, разбросанное Кротами, проверяли землю щупами в поисках кротовых ходов и прочесывали лагерь, высматривая затаившихся диверсантов. Неизвестный зверь с автоматом, освободивший своих из зверинца, уложил пятерых насмерть и семерых ранил, одному свернули шею Кроты в подземелье, многие получили ожоги -- и пришлось вернуть оба санитарных вертолета, чтобы вывезти пострадавших... А теперь -- вдали в Лесу огонь хлопотал над останками боевой машины, бросая багровые отсветы на клонящийся под ветром пышный султан черного дыма. Суток не прошло с начала охоты -- и столько потерь! Поганое зверье подстерегало за ручьем, нападало в темноте, нападало -- и откатывалось, исчезая в Лесу, как в дыму; охотники считали только своих убитых -- а из зверей убитыми видели лишь тех, кого удалось подстрелить при побеге. Это -- охота?! Это -- развлечение?! Принц вышел прямо навстречу сомкнувшейся толпе -- многие еще с вечернего налета надели каски и кевларовые жилеты. Они не сговаривались -- просто такая охота вызвала у всех одинаковые чувства и одинаковые претензии к предводителю. -- Сколько можно! -- заревело сборище. -- Вызывайте самолеты, принц! Прикажите начать артподготовку! Поджечь Лес с наветрен- ной стороны! Пусть огонь гонит их на нас -- мы встретим! Вызови- те подкрепление! Долго нас будут здесь класть?! Дайте нам Лань -- выпотрошим ее живьем!.. Последний вопль встретил бурное одобрение -- на ком же еще сорвать злость, как не на пленнице?! Идти в Лес и мстить за своих в бою? ну нет, это опасно, себя лучше поберечь, а эта беспомощная животина -- под рукой, вот пусть и ответит за все своей кровью! Что Лань пришла к людям по своей воле, желая купить жизнь за жизнь, свободу за свободу -- прежде вызывало только смех, а сейчас и вовсе было забыто. -- Лань! Давайте Лань! -- напирали охотники, и принц решил разрядить атмосферу. -- Хорошо! -- вскинул он руки успокаивающим жестом. -- Я дарю ее вам! Легко было принцу дарить то, что никогда ему не принадлежало -- жизнь свободнорожденного существа! напряженное рычание толпы сменилось восторгом -- выкрикивая благодарности щедрому господину, толпа полилась в сторону псарни. -- Затравить ее собаками! Уши гадине отрежем и накормим Псов!.. -- чего только в голову не приходило охотникам и какие только мысли не выплескивались вслух! Лань все это слышала -- и что она чувствовала, объяснять не стоит; от растерзания ее спасли чьи-то неловкие руки, уронившие ключ от клетки, который был тут же затоптан в толчее, но другие руки тянулись к ней через прутья решетки... Тут хлопнули первые разрывы бутылок с огненной смесью. От границ лагеря до невысоких густых зарослей, обрамлявших Чистое Урочище с двух сторон -- третья открыта -- было метров по семьдесят с каждой стороны. Бутылки летели недалеко -- но огонь растекался по траве, сливаясь в пламенные заслоны -- и тепловые прицелы сразу стали бесполезны, а когда с наветренной стороны через огонь полетели дымовые шашки, стрелкам изменили и собственные глаза. -- Занять круговую оборону! -- загремел принц. -- К бою! Огонь по кустарнику! Сквозь переполох он побежал к радиостанции -- но застонал, увидев, как внутри палатки полыхнуло и вместе с воплями радистов из нее выплеснулось пламя. -- Внимание под ноги! Они проложили новые подкопы!.. -- Вы окружены, -- глухо прокаркал за огненной стеной старенький мегафон, вызывая на себя суматошные выстрелы. -- Приказываю сложить оружие и сдаться. Сопротивление бесполезно. Выходите к ручью с поднятыми руками. Кто-то прыгнул в джип и, не слыша окриков, понесся к третьей, открытой стороне -- туда, откуда приехал вчера караван принца -- но две короткие очереди сделали машину неуправляемой -- виляя, она запрыгала по кочкам и перевернулась. -- Сколько вас еще надо убить, чтобы вы поняли? -- хрипло спросил мегафон. Из неслышно открывшегося подкопа выглянул герр Татцельвурм и мастерски прострочил несколько повернутых к нему спин и затылков, прежде чем опять нырнуть в родную стихию темной норы. -- Вы окружены и сверху, и снизу, -- продолжал вещать рупор, укрытый от пуль за пнем, заставляя охотников ощупывать землю под ногами и затравленно озирать тьму над головой -- кто там? бесшумные Совы с зажигалками в когтях?.. Олень добился своего -- охотники не знали, откуда будет нанесен удар, они были растеряны, охотничьи Кони тревожно ржали и рвались с привязи, Псы жалобно скулили в вольере... Пожалуй, лишь принц сохранил достаточно самообладания, чтобы принять верное решение. -- Олень, у нас твоя Лань! -- хрипу мегафона ответил громовой рев акустической установки. -- Один выстрел с твоей стороны -- и она мертва! Ты слышишь?! К ее горлу приставлен нож! И это была правда. -- Вот мои условия, -- импровизировал Принц, пока старший егерь щекотал шею Лани широким лезвием. -- Мы организованно уходим с оружием на машинах, и ты не преследуешь нас. Я оставляю Лань в десяти километрах отсюда, на развилке шоссе... --...правда, не целиком, -- пошутил егерь вполголоса. -- Голова пойдет нам в коллекцию. Рот у Лани был заткнут, руки скручены, а глаза -- будь они огнями -- прожгли бы егеря насквозь. -- Ты принимаешь условия?! Да или нет?!.. Кашляя, Татцельвурм выбрался из земли -- охотники, пусть с опозданием, все же кинули в подкоп свою дымовуху; Кроты -- хоть в респираторах -- тоже давились дымом. -- Да или нет?!! -- Куда?! -- Рысь попытался сгрести Волчка за шиворот, но юркий паренек оказался проворней -- шмыгнул в нору, только его и видели. Глаза у него сразу заслезились, и он едва не лоб в лоб столкнулся с ползущим Кротом. -- Прямой ход есть? туда, -- показал Волчок. -- Не, -- замотал головой Крот, -- не лазь, -- но Волчок сдернул с него респиратор и очки-консервы, нахлобучил на себя и зашуршал вперед. -- Во,бешеный!.. вернись! -- Да, -- всхрапнул мегафон. -- Кончать ее? -- осведомился егерь. -- Не сейчас. Волчок подвысунулся макушкой из дымящей ямы, сбил на лоб очки -- только бы не заметили! нет, все сгрудились у автобусика с рупорами на крыше... который принц? а, вон он, распоряжается, тычет руками... рядом верзила держит Лань -- у него пистолет в кобуре, а принц без оружия... Вскинув нож в ладони, Волчок примерился и метнул -- как раньше метал для тренировки в чурбак. Лань почуяла, что егерь странно дернулся и отвел руку с лезвием от горла; он стал оседать с сиплым звуком, заваливаясь назад, нащупывая что-то у себя на спине -- а принц, оттолкнув ее, потянулся за оружием на поясе егеря. Руки у Волчка не тряслись -- ни чуточки; он успел вложить гайку в рогатку и оттянуть резину, когда принц коснулся пальца- ми рукоятки пистолета. Попал в глаз, не попал -- это Волчок не понял, но принц вскрикнул и прижал ладони к лицу, забыв об оружии, а Лань уже заметила, куда был направлен взгляд Джуанина, увидела Волчка и припустилась к спасительной дыре -- согнувшись, прыгнула вниз, и Волчок потащил ее подальше от входа -- остановились они лишь затем, чтобы волчонок разгрыз путы. Сзади в лаз кто-то свесился и стал стрелять наудачу -- но пули вязли в земляных стенах. -- А вот и мы, -- перхая, Волчок еле всполз на закраину лаза; ноги почему-то ему изменили только сейчас. Олень помог выбраться Лани и сжал ее руками -- никогда так не сжимал. Волчка вместо Оленя облапил Рысь. -- Уходим? -- спросил Рысь, встрепав с дружеской грубостью шевелюру полузадушенного Волчка. -- Нет, -- ответил Олень. -- Мы не за тем сюда пришли. x x x Уйти по воздуху принц боялся, уйти по земле не мог -- путь отхода оказался усеян железными колючками, одинаково легко протыкавшими и шины, и подошвы; тут Куницы постарались, как могли. На ободьях, хлопая спущенными камерами, вырвался один грузовик -- и получил горючей бутылкой по капоту. Лесные стреляли редко, но метко -- а уж совсем плохо стало, когда взорвался бензовоз; видя такое дело, лесные полезли и из зарослей, и из-под земли. Солнце еще не взошло, когда над лагерем затрепыхался белый флажок -- люди принца окопались вокруг его шатра, сдерживая лесную братию огнем, но вырваться не хватало уже ни духу, ни сил. Мегафон Оленя был разбит, акустическая установка сгорела -- и теперь противники просто перекрикивались из-за укрытий. -- Даю три минуты на размышление! -- орал Рысь, пока Оленю делали перевязку за опрокинутой набок машиной. -- Пусть выйдет принц! Нам нужен только он один -- остальных отпустим!.. Геройства и верноподданничества у охотников заметно поубавилось -- еще раз для гарантии помахав белым, они вытолкали вперед Джуанина. На скуле у того расплылся кровоподтек от гайки Волчка, вид был довольно жалкий -- но гонора он не утратил. Сзади охотники складывали в кучу оружие; их обыскивали -- и прогоняли. -- Я протестую, -- с холодным возмущением начал принц. -- Жестокое обращение со мной будет наказано немедленно и беспощадно. Авиация Его Величества сровняет ваш Лес с землей, если вы мне нанесете хоть одну царапину. -- А как насчет расплатиться с нами? -- сжав зубы, выдавил Рысь. -- Я признаю, что в ходе охоты Лесу нанесен некоторый поправимый ущерб, -- надменно кивнул Джуанин, видя, что рвать на куски его не собираются. -- Разумеется, ни о каких репарациях в отношениях с животными речь идти не может, но из соображений гуманизма я готов оказать вам безвозмездную помощь -- продукты, медикаменты, одеяла, палатки... Могу содействовать в придании Лесу статуса заповедной зоны. Думаю, здесь можно открыть ветеринарный пункт... Обо всем этом вы подробнее поговорите с моим секретарем, которого я сюда пришлю, и только в том случае, если я немедленно вернусь во дворец. -- Ты что-то говорил про честную охоту один на один, -- напомнил Олень, впервые нарушив свое молчание. -- Надеюсь, ты не принял это всерьез? -- улыбнулся принц. -- А честно -- это как? -- продолжил Олень, словно не слыша принца. -- Ты с ружьем и верхом, а я без оружия, бегом? Давай сделаем наоборот. А? -- Вы не посмеете, -- принц вновь стал холоден. -- Я -- человек, а вы -- животные. Никто не позволит вам безнаказанно унижать человеческое достоинство... Или вы думаете, что это была последняя охота? -- Для тебя -- последняя, -- Олень достал пистолет. -- Нет... -- попятился принц. -- Нет-нет... Не-ет!!... Этого не может быть... разве он допустил какую-то ошибку? Почему не сработали гладкие, правильные, убедительные слова?!! -- Ты пришел сюда, -- наступал Олень, -- чтобы позабавиться, убивая нас. У нас нет таких забав -- я убью тебя только затем, чтобы другим неповадно было лишать жизни ради кайфа -- поганого кайфа преследовать и убивать. И пусть другие подумают на твоей могиле, прежде чем входить в Лес. Ты -- как заразная падаль, тебя не должно быть. Принц не успел ни разрыдаться, ни взмолиться -- Олень быстро, брезгливо разрядил в него весь магазин и плюнул на слабо корчащееся тело. -- Собирайте оружие! -- обернулся он к соратникам. -- Мы возвращаемся. x x x -- И что же? -- спросите вы. -- Неужели, как в сказке, случилось чудо -- и король не отомстил зверям за сына? Чудес не бывает -- однако после битвы на Чистом Урочище Лес приобрел дурную славу. Цивилизованные люди всегда не прочь безнаказанно убить кого-нибудь, но быстро становятся пацифистами, если за охоту надо платить жизнью. Щедрые на смерть для братьев меньших, цивилизованные люди терпеть не могут, когда с охоты вместо трофеев поступают гробы, а уж когда такая охота затягивается -- пресса и ТВ поднимают вой и с ярой гуманностью требуют отозвать охотников. Чаще всего к таким злым Лесам применяются разнообразные санкции и блокирование; их поливают с воздуха дефолиантами, проводят мелиорацию вплоть до засухи, устраивают на опушке свалку токсичных отходов. Но над этим Лесом летать больше никто не решался, равно как и подъезжать к опушке на мусоровозе или экскаваторе. Вообще об охоте Джуанина постарались забыть -- складывалось впечатление, что она торжественно началась и не закончилась. Цивилизованный мир признает и приветствует только победоносные охоты. Средства массовой информации скороговоркой сообщили о случайных жертвах вследствие неосторожного обращения с оружием и ядохимикатами -- и заглохли; как-то неловко и досадно было говорить о том, что дикие, плохо вооруженные звери с треском вышибли прекрасно экипированный охотничий отряд. Зато во множестве появились статьи о болезнях, распространяемых животными, и о необходимости ограничить миграцию из Леса. Это было тем более актуально, что в Лесу -- нежданно-негаданно, как-то сами собой -- случились вспышки сапа и чумки, о возможности которых пресса неоднократно намекала, а затем невесть откуда объявилась африканская мышиная лихорадка -- должно быть, ветром занесло. Благо, Бобер с коллегами был начеку, а природоохранительный союз помог медикаментами, включая средства вакцинации. Сеятелей морового поветрия изловить не удалось -- а то бы торчать им ногами из осиного гнезда... Могил на лесном кладбище намного прибавилось и траур долго был привычным цветом в Лесу -- но горе минуло, хоть и не забылось. Память о павших была не только скорбной -- славы хватило и на их долю -- а живым, даже самым отважным, предстояло очищать и заново засаживать пожарища, и думать над тем, как бы не оказаться в будущем застигнутыми охотой врасплох. Боевое братство крепко спаяло местных и пришлых -- прижилась в Лесу Пума (ее приняли в свой дом Рыси), Бродячие Псы подружились с Волками, а Пудель утешил одну из Бродяжек, чей парень погиб на Урочище. Звали остаться в Лесу и Вука, но у того была за морем молодая жена и волчата -- правда, он твердо обещал наведываться сюда при удобном случае, а с двоюродным братом прислать оружия и патронов. Герр Татцельвурм вернулся в Альпы -- воздух долин был для него тяжеловат -- заверив Оленя, что помощь свободному Лесу станет отныне долгом альпийцев. Лесное население пополнили не только союзники -- некоторые из охотничьих Коней и Псов, которых звери отпустили на свободу, не захотели возвращаться в псарни и конюшни, сбросили узду и ошейник, и взамен сытой неволи выбрали трудную волю. Как после этого было не взять их в Лес? Опоздавших на подмогу встречали приветливо -- не их вина, что охота так скоро оборвалась, а готовность бескорыстно помочь -- всегда кстати. Как и полагал Волчок, подошли небольшие группы его родичей из Швеции и России -- этим волонтерам пришлось сменить оружие на молотки и пилы, а готовность к бою -- на внимание к здешним незамужним волчицам и другим миловидным особам семейства Собачьих. Организационные таланты Оленя все воспринимали как нечто само собою разумеющееся, а вот Волчок за свои подвиги был удостоен всеобщего восхищения и едва не умер от гордости и желания придать своему ломающемуся голосу оттенок взрослой хрипотцы; специально для ушей Эвы он раза три заметил невзначай, что Волки рано мужают. Альдо, вернувшийся в Лес сразу после всех событий, с грустью отметил, какие знаки внимания оказывает волчонок его девчонке и как та их принимает -- но поделать уже ничего не мог, и надеялся лишь на то, что городские удобства отучат Эву от гостевания в Лесу. Оно, может, так бы и случилось -- но Волчок сам повадился шастать в город, чтобы не прерывать знакомства, а Псы-побратимы научили его городским уловкам и рассказали о всех безопасных тропах в городе, где нет риска нарваться на Собак. Возраст влюбленности и широкое сердце позволяли Волчку одинаково сильно любить и Эву, и Оленя, а для полноты счастья он по уши втрескался в Гиену -- когда тот приметил в пареньке задатки бойца и взялся учить его всему, что умел сам. Да -- Гиена застрял в Лесу. На Урочище он был ранен в бедро и лечился у Бобра -- не хотел ложиться в людскую больницу, чтоб не пришлось объяснять что да как, да тут еще Росомаха -- просто из альтруизма -- вызвалась зализывать его рану, чередуя лечение с пространными россказнями об изначальном родстве людей и зверей, а уж когда она ему на пальцах и губах доказала, что в его жилах течет кровь предка-тотема, Гиена совсем размяк, и вышло так, что однажды в Кругу Зверей объявили себя супругами и Олень с Ланью, и Гиена с Росомахой, и шведский Вольф со здешней серой красоткой Вульфи. -- Учти, я бродяга, -- предупредила Росомаха после прилюдного поцелуя. -- Да я и сам такой, -- ответил Гиена. Росомаха очень хотела затащить в Круг и Рыся с Рысей, но эти влюбленные все еще собачились по-кошачьи, и на пиру выступали как сотрапезники и собутыльники, не более того. Разумеется, тут были и Волчок и Эва; Альдо отговорился тем, что готовится к экзаменам, хотя его усердно зазывали. Здесь было бы уместно написать КОНЕЦ, хотя мне больше по душе другая надпись -- ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ; я не люблю, когда сказка кончается.